Глава 1

НИПСИ

Сырым и теплым августовским днем Сет спешил по едва заметной лесной тропинке, то и дело косясь влево, в густую листву. Время от времени он оглядывался через плечо и вздрагивал при каждом шорохе под ногами. В «Дивном» не просто опасно бродить одному. Сет по-настоящему боялся, что его засекут так далеко от дома.

За долгое лето он наловчился незаметно выбираться в лес. Вылазки с Коултером его, конечно, радовали, но Коултер брал его с собой нечасто, и тяга Сета к приключениям оставалась неудовлетворенной. Сет хорошо изучил опушку леса и ближайшие к дому участки; как ни волновались за него бабушка и дедушка, он был уверен, что в лесу с ним ничего не случится. Правда, чтобы не рисковать, он почти никогда не отходил далеко от двора, а особенно негостеприимные места вообще старался избегать.

Но сегодня он сделал исключение.

Сегодня у него важная тайная встреча.

Сет не сомневался, что правильно истолковал данные ему указания, но немного опасался, что пропустил последнюю веху. Тропа, по которой он сейчас шел, оказалась незнакомой и уводила довольно далеко от дома. Сет не переставал всматриваться в кусты и деревья с левой стороны.

Когда ему уже показалось, что он заблудился, заметил сбоку от тропы воткнутую в землю ветку с насаженной на нее крупной сосновой шишкой. Такой приметный знак пропустить трудно: ветка довольно большая, и сразу видно, что ее воткнули специально. Вздохнув с облегчением, Сет остановился, извлек из своей «аварийной коробки» компас, определил направление северо-восток и свернул с тропы.

— Стой! — прошипел чей-то голос из зарослей. — Сюда!

Обернувшись, Сет увидел сатира Дорена, который выглядывал из-за раскидистого куста. Сатир поманил его к себе.

— Привет, Дорен, — тихо поздоровался Сет, подходя к сатиру, распластанному на земле. Рядом прятался и Ньюэл; у рыжего, веснушчатого Ньюэла рога были чуть длиннее, чем у Дорена.

— Где твой великан-телохранитель? — осведомился Ньюэл.

— Обещал скоро прийти, — ответил Сет. — А Мендиго сейчас занят на конюшне.

— Если он не объявится, сделка отменяется! — пригрозил Ньюэл.

— Он объявится, — обещал Сет.

— Ты товар принес? — спросил Дорен, стараясь сохранять невозмутимость, но его глаза жадно сверкнули.

— Сорок восемь штук, как договорились! — Сет расстегнул «молнию» на сумке и позволил сатирам полюбоваться батарейками.

— Дорен, ты только посмотри! — ахнул Ньюэл.

— Это сколько времени можно развлекаться! — благоговейно прошептал Дорен.

— Одни только спортивные каналы чего стоят! — воскликнул Ньюэл.

— А еще мелодрамы, комедии, мультики, мыльные оперы, ток-шоу, телеигры, реалити-шоу! — с любовью перечислял Дорен.

— Столько красоток, — мурлыкнул Ньюэл.

— Даже реклама бывает забавной, — пылко закивал Дорен. — Особенно когда в ней демонстрируют разные диковинные технические новинки…

— Если Стэн узнает, у него крыша поедет! — радостно подытожил Ньюэл.

Сет чувствовал себя немного виноватым. Дедушка Соренсон всеми силами старался не допустить в заповедник достижения прогресса. Ему не хотелось, чтобы современность испортила магических обитателей «Дивного». Дедушка и сам не держал в доме телевизора.

— Ну и где ваше золото? — спросил Сет.

— Недалеко, — ответил Ньюэл.

— А мне все-таки кажется, что вы должны заплатить мне побольше, ведь сами говорите, что без моей помощи золота не добыть, — заметил Сет.

— Сет, имей совесть! — Ньюэл укоризненно покачал головой. — Мы назначили цену. Ты согласился. Все честно и справедливо! Никто не заставляет тебя идти с нами за золотом… Если тебя не устраивают условия, давай расторгнем договор, и дело с концом!

Сет перевел взгляд с одного сатира на другого и, вздохнув, застегнул «молнию» на сумке.

— Наверное, вы правы. Уж слишком это рискованно!

— Пожалуй, мы могли бы увеличить твою комиссию на двадцать процентов! — выпалил Ньюэл, закрывая сумку волосатой рукой.

— На тридцать, — уверенно возразил Сет.

— На двадцать пять, — ответил Ньюэл.

Сет снова расстегнул сумку.

Дорен захлопал в ладоши и затопал копытами:

— Обожаю, когда все хорошо кончается!

— Ничего не кончено, пока у меня нет золота, — напомнил Сет. — Вы уверены, что сокровище по праву будет моим? За ним не явятся злобные тролли?

— И проклятие на него не наложено, — сказал Ньюэл.

— И мстить тебе никто не станет, — вторил ему Дорен.

Сет скрестил руки на груди:

— Тогда зачем вам понадобилась моя помощь?

— Раньше мы считали то золото легкой добычей, — ответил Ньюэл. — Оно, можно сказать, валялось на земле — только подбирай! Твой великан-телохранитель поможет нам снова добраться до бесплатных сокровищ.

— Хьюго не будет никому причинять вред, — предупредил Сет.

— Расслабься, — отмахнулся Ньюэл. — Мы уже все продумали. Голему и мухи не придется обидеть!

Дорен поднял руку вверх:

— Слышу чьи-то шаги!

Сет ничего не услышал. Ньюэл принюхался.

— Это голем, — сообщил Ньюэл.

Через несколько секунд и Сет услышал тяжелую поступь Хьюго. Вскоре голем, продравшись сквозь заросли, вышел на поляну. Обезьяноподобный мощный великан был сложен из земли, глины и камня. Ладони и ступни у него были непропорционально большими. Правда, сейчас одна его рука стала немного короче другой. Хьюго лишился руки в схватке с демоном по имени Оллох Обжора; несмотря на частые грязевые ванны, которые голем себе устраивал, поврежденная конечность еще не восстановилась до нужной длины.

Хьюго навис над Сетом и сатирами, которые едва доставали до его мощной груди.

— Сет! — проскрипел он рокочущим басом — как будто повернулся тяжелый жернов.

— Привет, Хьюго! — ответил Сет. Голем совсем недавно освоил самые простые слова. Понимал он, разумеется, почти все — ведь ему нужно было выполнять приказы людей, — но сам еще не очень хорошо выражался с помощью слов.

— Рад тебя видеть, старина великан! — радостно произнес Дорен, улыбаясь и махая Хьюго рукой.

— А он согласен нам помочь? — спросил Ньюэл уголком рта.

— Хьюго не обязан мне повиноваться, — ответил Сет. — Официально я им не командую, как бабушка или дедушка. Сейчас он учится сам принимать решения. Летом мы с ним вместе довольно часто ходили на вылазки. Обычно он соглашается со всем, что я ему предлагаю.

— Все ясно, — кивнул Дорен, хлопая в ладоши и потирая руки. — Ньюэл, похоже, наш промысел возрождается!

— Вы, наконец, объясните, в чем дело! — потребовал Сет.

— Ты когда-нибудь слышал о нипси? — спросил Ньюэл.

Сет покачал головой.

— Они совсем крохотные, — объяснил Дорен, — самые мелкие представители «маленького народца». Состоят в дальнем родстве с феями.

Сатиры замолчали и выжидательно посмотрели на Сета.

Тот снова покачал головой.

— Ближе всего они к домовым-брауни, но ростом во много раз ниже их, — сообщил Ньюэл. — Как тебе известно, домовые прекрасно чинят вещи, спасают испорченное имущество и очень изобретательно все переделывают. Нипси тоже мастера на все руки, но они любят начинать с нуля, а работать предпочитают с природными материалами…

Дорен наклонился к Сету и доверительно зашептал:

— Нипси обожают все блестящее — и металлы, и камни. И они здорово умеют их находить!

Ньюэл подмигнул.

Сет скрестил руки на груди:

— Почему же они сами не заберут свои сокровища?

Ньюэл и Дорен дружно расхохотались. Увидев, что Сет нахмурился, Ньюэл положил руку ему на плечо:

— Сет, нипси приблизительно вот такусенькие! — Он развел большой и указательный пальцы примерно на полдюйма. Дорен фыркнул, пытаясь сдержать новый приступ смеха. — Летать они не умеют, а магией, чтобы напасть или причинить вред, не владеют.

— Все равно не понимаю, почему вы не можете добыть золото без моей помощи, — не сдавался Сет.

Сатиры перестали смеяться.

— В последнее время нипси научились расставлять коварные ловушки и выращивать ядовитые растения, — признался Дорен. — Видимо, маленькие паршивцы обиделись на нас с Ньюэлом. Видишь ли, мы их… так сказать… обложили данью. И вот сейчас они загородились всякими защитными сооружениями, чтобы мы к ним не ходили. Но Хьюго не составит труда доставить нас в их владения!

Сет прищурился:

— Почему нипси не обратятся за помощью к дедушке?

— Не обижайся, — ответил Ньюэл, — но многие обитатели «Дивного» всеми силами избегают общения с людьми. Кстати, не бойся, что мелкота обратится к Стэну, — он и слушать их не станет. Так что скажешь? Пойдем за легкой добычей?

— Ведите, — ответил Сет и повернулся к голему: — Хьюго, поможешь нам навестить нипси?

Хьюго поднял земляную руку; большой и указательный пальцы на ней почти соприкоснулись, образовав подобие кольца. Он едва заметно кивнул.

Они побрели дальше по бездорожью; наконец Ньюэл предостерегающе вскинул вверх сжатый кулак. Раздвинув ветки, Сет увидел впереди большой луг, посреди которого высился травянистый холм. Склоны холма были крутыми, но футах в двадцати от земли склон вдруг резко обрывался, как будто вершина была плоской.

— Пусть Хьюго отнесет нас на холм, — прошептал Ньюэл.

— Отнесешь? — спросил Сет, поворачиваясь к голему.

Хьюго без труда закинул Ньюэла на одно плечо, Дорена — на другое, а Сета бережно взял на руки. Голем зашагал по лугу напрямик. У подножия холма ноги Хьюго облепили колючие растения; вверх поползли шипастые лозы, а щиколотки голема кололи какие-то зеленые и явно ядовитые цветы.

— Вот, начинаются трудности. — Дорен ткнул пальцем вниз. — Маленькие нипси обсадили свои владения всевозможными ядовитыми растениями.

— Вот паршивцы! — проворчал Ньюэл. — Я потом неделю хромал!

— Нам еще повезло, что удалось унести ноги, — закивал Дорен. — Надо обойти холм с другой стороны.

— На склонах полно ловушек, — объяснил Ньюэл. — А с той стороны есть проход, правда, он завален…

— Хьюго, неси нас на ту сторону, — распорядился Сет.

Агрессивные растения продолжали цепляться за ноги, царапаться и кусаться, но Хьюго, не чувствуя боли, шагал вперед. Обойдя холм, они увидели в одном месте большую лужу вязкой желтоватой слизи, в которой лежал огромный булыжник неправильной формы.

— Пусть Хьюго отшвырнет камень в сторону, — предложил Дорен.

— Слышал? — спросил Сет у Хьюго.

Вязкая слизь чавкнула под громадными ступнями голема. Свободной рукой Хьюго отбросил камень в сторону с такой легкостью, как будто он был сделан из папье-маше. Перед Сетом и сатирами открылся вход в туннель.

— Поставь нас у входа, — распорядился Ньюэл.

— А сам разберись со слизью, — добавил Дорен.

— Да, пожалуйста, — кивнул Сет.

Мальчика Хьюго поставил у самого входа в туннель, а сатиров — по бокам от него, а сам принялся деловито отшвыривать от холма комья желтой слизи.

— Прекрасный помощник, — заметил Ньюэл, кивая в сторону Хьюго.

— Нам бы самим такой пригодился, — согласился Дорен.

Стенки туннеля были отделаны отполированным белым камнем с синими и зелеными прожилками. Всю поверхность камня, от пола до потолка, украшала причудливая резьба. Сет провел пальцем по тщательно выполненному узору.

— Пока все идет неплохо, — заметил Ньюэл.

Сет отошел от стены и, любуясь резьбой, запрокинул голову:

— Какая тонкая работа… Просто не верится!

— Погоди, ты еще Семь царств увидишь! — ответил Дорен.

Они втроем зашагали по короткому туннелю. Свод был достаточно высоким — никому из них не пришлось нагибать голову.

— Смотри себе под ноги, — предупредил Ньюэл. — Главное, не раздави случайно нипси. Их жизнь так же реальна и бесценна, как и жизнь остальных обитателей «Дивного». Если случайно убьешь нипси, договор, заключенный при основании заповедника, больше не будет тебя охранять.

— Он так говорит только потому, что один раз сам нечаянно наступил на фургон с припасами, возчик упал и потерял сознание, — признался Дорен.

— Потом он полностью выздоровел, — сухо возразил Ньюэл.

— Не вижу в туннеле ни одного нипси, — сообщил Дорен, склоняясь к мраморному полу.

— Тогда иди вперед, — посоветовал Ньюэл.

Туннель закончился, и Сет зажмурился от бьющего в глаза солнечного света. Вершины действительно не было — всю сердцевину холма вынули, и внутри его раскинулось самое необычное поселение.

— Обалдеть можно! — ахнул Сет.

Внутри холма расположился настоящий город в миниатюре, застроенный крошечными замками, особняками, заводами, складами, магазинами, мельницами, театрами, стадионами и мостами. Судя по всему, нипси были искусными архитекторами и строителями. Сет не мог налюбоваться высокими шпилями, крутыми крышами, спиралевидными башнями, хрупкими арками, печными трубами, как в мультиках, разноцветными маркизами, клинообразными дорожками, многоярусными садами и сверкающими на солнце куполами. Нипси работали с самыми ценными породами дерева и камня; причудливые строения украшали самоцветы и драгоценные металлы. Посередине раскинулось озеро; от него лучами расходились каналы, акведуки, пруды и плотины, деля город на семь густонаселенных районов.

— Перед тобой Семь царств нипси! — объявил Ньюэл.

— Видишь вон то почти квадратное здание с колоннадой и статуями? — ткнул пальцем вниз Дорен. — В нем хранится казна Третьего царства. Если нипси откажутся пойти нам навстречу, начать можно и отсюда.

Среди великолепных построек Семи царств, самые высокие из которых не доставали Сету и до колен, сновали тысячи крошечных людей. С первого взгляда они казались насекомыми. Порывшись в своей «аварийной коробке», Сет достал лупу, присел на корточки у выхода из туннеля, где копались несколько нипси, и посмотрел на них. Одеты они были щегольски и, несмотря на то, что ростом были не выше полудюйма, выглядели совсем как люди. Нипси в группе, за которой наблюдал Сет, оживленно жестикулировали, указывая на него, потом бросились врассыпную. Зазвенели колокольчики, и маленькие человечки кинулись прятаться по домам или залезать в дыры в земле.

— Они нас боятся, — сказал Сет.

— Вот и хорошо, — ответил Ньюэл. — Мы для них огромные повелители, а они пытались оттолкнуть нас хищными растениями и ядовитой слизью!

— Вижу, вокруг рупора собирается делегация. — Дорен показал на башню высотой дюймов восемнадцать, увенчанную большим, оправленным в перламутр мегафоном.

Ньюэл подмигнул Сету:

— Пора начинать переговоры!

— Вы уверены, что поступаете правильно? — усомнился Сет. — Разве можно обкрадывать таких малышей?

Дорен хлопнул Сета по спине:

— Нипси накопили целые горы золота. Если мы унесем немножко из их запасов, они быстро их пополнят. Им будет чем себя занять!

— Привет вам, Ньюэл и Дорен! — прозвенел тонкий голосок, едва слышный, несмотря на то что он говорил через мегафон.

Глядя себе под ноги, Сет и сатиры подошли поближе.

— Мы, нипси Третьего царства, давно ждем вашего возвращения!

— Давно ждете, значит? — спросил Ньюэл. — То-то мы смотрим, вы тут ядовитые растения посадили… Мы рассчитывали совсем на другой прием!

Нипси на башне посовещались, и писклявый голосок ответил:

— Мы сожалеем о том, что пришлось воздвигнуть защитные сооружения. Но, зная отталкивающие повадки некоторых потенциальных мародеров, мы решили обезопасить себя дополнительными мерами.

— Малыши нипси всегда ухитряются сделать вид, будто они говорят не про нас, — едва слышно пробормотал Дорен.

— В искусстве дипломатии им нет равных, — согласился Ньюэл и возвысил голос: — Срок выплаты дани давно прошел!

Делегация на башне снова посовещалась, а потом голосок ответил:

— Сожалеем о том, что сейчас вы встретили не слишком радушный прием! Вы пришли к нам не в самое лучшее время. Как вам известно, с незапамятных времен Семь царств нипси жили в мире и процветании, и мешали им лишь вторжения непрошеных гостей гигантских размеров. Но недавно начались смутные времена. Шестое и Седьмое царства объединились и объявили войну остальным. Недавно они опустошили Четвертое царство. В наше и Второе царства хлынули тысячи беженцев. Пятое царство в осаде. В Первом поговаривают о сдаче, о массовом исходе на новое место жительства… Всем известно, что мы, нипси, никогда не отличались воинственностью. Очевидно, жители Шестого и Седьмого царств попали под чье-то зловещее влияние. Мы боимся, что они не успокоятся, пока не покорят нас всех. Вот и сейчас, пока мы беседуем с вами, их флот движется к нашим берегам! Если еще вы одновременно нападете на нас с тыла, боюсь, что все Семь царств скоро погрузятся во мрак. Однако, если вы окажете нам помощь в грозный час, мы с радостью и щедро вознаградим вас.

— Позвольте нам подумать, — ответил Ньюэл и, поманив к себе Дорена и Сета, понизил голос: — Как по-вашему, может, это такая военная хитрость? Пусть нипси и не вышли росточком, зато коварства им не занимать!

— Вижу на центральном озере несколько дюжин черных кораблей, — сообщил Дорен.

Сет посмотрел на озеро и тоже увидел флотилию. Самые большие корабли, размером не больше туфель Сета, стремительно приближались к берегу.

— И точно! — воскликнул Ньюэл. — А посмотрите налево! Похоже, Четвертое царство лежит в развалинах!

— Никогда не слышал, чтобы нипси воевали, — заметил Дорен.

— А давайте сходим в Седьмое царство, — предложил Ньюэл. — Расспросим их о том, что происходит.

— Мы скоро вернемся, — объявил Дорен, обращаясь к делегатам на башне. Они с Ньюэлом зашагали прочь.

Сет поспешил за ними, глядя себе под ноги, чтобы случайно не раздавить какого-нибудь нипси. Он догнал сатиров у стены другого царства, построенного из черного камня. Над стенами развевались черные знамена. Улицы черного царства были безлюдны. Немногочисленные нипси, попадавшиеся им на глаза, были все как один в кольчугах и при оружии. В этом царстве также имелась башня с мегафоном.

— Стена-то новая, — заметил Дорен.

— Не помню, чтобы у них все было таким черным, — поддержал Ньюэл.

— Они и вправду какие-то воинственные, — заключил Дорен.

— Уже лезут на башню. — Ньюэл кивнул в сторону черного мегафона.

— Привет вам, достойные владыки! — пропищал голосок. — Вы вернулись вовремя, чтобы стать свидетелями вершины наших трудов и разделить добычу!

— Почему вы пошли войной на соседние царства? — спросил Ньюэл.

— Благодарить надо вас, — ответил его собеседник. — Семь царств высылали в окрестности многочисленные экспедиции. Мы должны были придумать, как помешать вам вернуться. Мой отряд забрался в своих поисках дальше других. Мы многое узнали. Наш кругозор расширился. Пока другие царства строили оборонительные укрепления, мы втайне заручились поддержкой Шестого и Седьмого царств и создали орудия войны. В конце концов, кому, как не вам, известна истина: зачем что-то делать, когда все можно просто отнять?

Ньюэл и Дорен смущенно переглянулись.

— А мы вам тогда зачем понадобились? — спросил Дорен.

— Наша победа почти неизбежна, но, если вы поможете нам приблизить час триумфа, мы вознаградим вас гораздо щедрее, чем любое другое царство. Почти все наши богатства лежат под землей, и добыть их непросто. Мы не сомневаемся в том, что наши противники уже вели с вами переговоры и пытались заручиться вашей поддержкой. Предупреждаем, союз с нашими врагами ничего хорошего вам не сулит. У нас теперь новый хозяин; настанет день, и он будет управлять всеми. Выступив против нас, вы выступите против него. Посмевшие не подчиниться ему должны погибнуть! Присоединяйтесь к нам! Остерегайтесь гнева нашего повелителя, и получите самую щедрую награду!

— Можно ненадолго твою лупу? — попросил Дорен.

Сет протянул сатиру увеличительное стекло. Дорен перешагнул через стену на пустую площадь, присел на корточки и осмотрел фигурки на башне.

— Вам тоже стоит на них взглянуть, — мрачно произнес он.

Дорен подвинулся, и Ньюэл долго разглядывал башню в лупу, а за ним и Сет. Крошечные люди на башне заметно отличались от нипси из других царств. Кожа у них стала серой, глаза налились кровью, а во рту выросли клыки.

— Почему вы так сильно изменились? — спросил Ньюэл.

— Открылся наш истинный вид, — ответил голосок из мегафона. — Именно так мы выглядим, когда развеивается туман!

— Кто-то наслал на них порчу, — прошептал Дорен.

— Вы что, в самом деле им поможете? — спросил Сет.

Ньюэл покачал головой:

— Нет. Но и сражаться с ними, наверное, глупо. По-моему, нам лучше вообще не вмешиваться в их дела. — Он покосился на Дорена: — У нас же совсем скоро важная встреча!

— Совершенно верно, — сказал Дорен. — Я почти забыл, что мы договорились… Мы не хотим разочаровывать… м-м-м… ну, в общем… гамадриад. И не можем себе позволить опаздывать. Короче, нам пора.

— Никакой встречи у вас нет, — возмутился Сет. — Нельзя допустить, чтобы хороших нипси истребили!

— Если ты такой герой, — сказал Ньюэл, — сам и сражайся с флотом!

— Мы договорились, что я доставлю вас на место, и все, — возразил Сет. — Если хотите получить батарейки, добывать золото придется самим.

— А ведь разумно рассуждает, — вздохнул Дорен.

— Нам ничего не придется добывать, — заявил Ньюэл. — Возьмем, сколько захотим, из казны Третьего царства и убежим!

— Ни в коем случае! — Сет вскинул руку вверх и помахал ею из стороны в сторону. — Краденого золота я у вас не возьму! Я еще не забыл, как вы подсунули мне слиток Нерона. Третье царство предлагает щедро заплатить вам за помощь. Кстати, не вы ли уверяли меня в том, что нипси не способны никому причинить вред? И все же некоторые из них стали злыми. Если вы поможете хорошим нипси, я… я даже готов отказаться от лишних двадцати пяти процентов!

Ньюэл хмыкнул и поскреб подбородок.

— Представь, сколько интересных передач мы сможем посмотреть, — вздохнул Дорен.

— Ладно, — согласился Ньюэл. — Ужасно неприятно наблюдать, как рушится их маленькая цивилизация. Но не вини меня, если потом злобные нипси и их гнусные хозяева откроют на нас охоту!

— Вы об этом пожалеете! — пропищал враждебный голосок в мегафон.

— Да неужели? — спросил Ньюэл, ударяя копытом в городскую стену. Наклонившись вперед, он сорвал с башни мегафон и зашвырнул его на ту сторону холма.

— Пойду сниму осаду с Пятого царства, — предложил Дорен.

— Оставайся здесь, — приказал Ньюэл. — Если у них и появится повод мстить, то хотя бы не нам обоим сразу!

— Значит, они тебя в самом деле задели за живое, — хихикнул Дорен. — Что же они будут делать?

— Темные силы тут развернулись вовсю, — мрачно проговорил Ньюэл. — Но раз уж я согласился с ними воевать, то доведу дело до конца. — Он сорвал крышу с массивного с виду здания и принялся черпать оттуда пригоршни крошечных золотых слитков, которые бросал в поясную сумку. — Вот вам урок! — сказал Ньюэл черным нипси, в очередной раз запуская руку в сокровищницу. — Не смейте грозить гигантским повелителям! Мы делаем что хотим!

Ньюэл зашагал к озеру, которое в самом глубоком месте доходило ему до заросших шерстью колен. Он согнал всю флотилию вместе и принялся таскать корабли назад, в Седьмое царство, срывая на ходу мачты и расшвыривая корабли в разные стороны.

— Осторожно! — предупредил Дорен. — Главное, никого не убей!

— Я и так осторожен, — ответил Ньюэл, шлепая по озеру. Хрупкие причалы закачались на поднятых им волнах. Забросив последние корабли на пустую рыночную площадь, Ньюэл перешел в Пятое царство и начал ломать маленькие осадные орудия и катапульты, окружившие крепость — замок тамошнего правителя.

Сет наблюдал за действиями Ньюэла с неподдельным интересом. Все происходящее немного напоминало игру избалованного ребенка, который ломает надоевшие игрушки. Вглядевшись попристальнее, Сет заметил, что сатир в корне изменил ситуацию. С точки зрения малюток нипси, громадный великан за несколько минут решил исход войны.

Ньюэл вынес сотни нападающих солдат из Пятого царства и перетащил их домой, в Седьмое. Затем разрушил несколько мостов, по которым из Шестого царства можно было попасть в Пятое. Он снял несколько золотых украшений с горделивых башен Шестого царства и старательно разрушил их оборонительные сооружения. В конце концов Ньюэл вернулся к башне Седьмого царства с сорванным рупором.

— Берегитесь! Кончайте воевать, или я вернусь! В следующий раз ваши царства не останутся в целости и сохранности, уж я их не пощажу! — Ньюэл повернулся к Дорену и Сету: — Пошли отсюда!

Они вернулись в Третье царство, расположенное ближе всех к проходу, за которым их ждал Хьюго.

— Мы сделали все, что могли, чтобы остановить вашу войну, — объявил Ньюэл.

— Все кричите «Ура!» гигантским повелителям! — прокричал писклявый голосок из перламутрового рупора. — Сегодняшний день навеки станет праздничным! Мы будем славить ваше мужество! Пожалуйста, берите из нашей сокровищницы что хотите!

— Не возражаю. — Ньюэл наклонился и принялся набивать сумку крошечными золотыми, серебряными и платиновыми монетками, а также довольно крупными драгоценными камнями. — А вы будьте начеку. Над Шестым и Седьмым царствами как будто нависла черная тень…

— Да здравствует Ньюэл! — крикнул писклявый голосок. — Да здравствует Дорен! Да здравствует Сет! Слушайте мудрые советы наших героических защитников!

— Похоже, здесь мы свои дела закончили, — сказал Дорен.

— Славная работа! — Сет хлопнул Ньюэла по спине.

— Неплохо потрудились, — согласился Ньюэл, поглаживая раздутые поясные сумки. — Несколько царств спасено, злобные нипси унижены, а нам досталось сокровище. Пошли скорее, взвесим добычу. Очень не хочется опаздывать — скоро моя любимая передача!

 

Глава 2

ВСТРЕЧА ДРУЗЕЙ

Для Кендры Соренсон больше не существовало такого понятия, как кромешная тьма. Подтянув колени к груди, она сидела в промозглом коридоре темницы под домом хранителей «Дивного» и неотрывно смотрела на большой шкаф с выдвижными ящиками, украшенный по краям позолотой. Примерно в такие шкафы фокусники-иллюзионисты сажают ассистенток, и те бесследно исчезают. Несмотря на отсутствие света, она без труда различала в темноте очертания Тихого ящика. В коридоре царил полумрак, цветов она не различала, но, в отличие даже от гоблинов-надзирателей, охраняющих темницу, Кендре не требовались ни свеча, ни факел, чтобы бродить по мрачным подземным коридорам. Прошлым летом она стала фееподобной и получила в дар, среди прочего, способность видеть в темноте.

Кендра знала, что в Тихом ящике ждет Ванесса Санторо. Ей и самой очень хотелось поговорить с бывшей приятельницей, хотя Ванесса предала ее близких и их в результате едва не убили. Желание пообщаться с Ванессой возникло у Кендры вовсе не из-за тоски по прошлому. Кендра нуждалась в разъяснениях. Перед тем как Ванессу заточили в Тихий ящик, она нацарапала на полу своей камеры записку, смысл которой до сих пор для Кендры оставался весьма туманным.

Обнаружив оставленную Ванессой записку, Кендра тут же рассказала о ней дедушке и бабушке. Они спустились в темницу и зажгли свечу из умитского воска. Дедушка Соренсон несколько минут мрачно смотрел на буквы, замерцавшие в свете призрачного пламени. Он сосредоточенно обдумывал тревожные обвинения, оставленные предательницей. Кендра до сих пор помнила его первый вердикт:

— Либо перед нами самая неприятная правда, либо самая наглая ложь!

Прошло почти два месяца, но им так и не удалось ни подтвердить, ни опровергнуть обвинения, содержавшиеся в послании Ванессы. Если она написала правду, Сфинкс, которого хранители магических заповедников считают своим самым могущественным союзником, — на самом деле их умело замаскированный главный враг. Ванесса обвинила Сфинкса в том, что он, пользуясь близостью с хранителями, узнает об их планах и управляет действиями зловещего Общества Вечерней звезды.

С другой стороны, если Ванесса лжет, она намеренно бросает тень на самого влиятельного друга хранителей и надеется вызвать раздор в их кругу. Кроме того, она, скорее всего, думает, что у хранителя «Дивного» появится повод освободить ее из заточения. Без помощи извне Ванессе суждено провести в Тихом ящике очень много времени и оставаться там до тех пор, пока ее место не займет кто-то другой. Возможно, ей придется провести в заточении много веков.

Кендра растерла голени. Если никто не согласится временно занять место Ванессы, выпустить бывшую приятельницу и поговорить с ней невозможно. К тому же Ванесса — наркобликса. Летом, прежде чем Ванесса показала свой истинный облик, она перекусала почти всех обитателей «Дивного». Если она выберется из Тихого ящика, вполне сможет вселиться в любого из них во сне…

Кендре придется ждать возможности поговорить с Ванессой до тех пор, пока ее место не согласится занять другой. Кто знает, сколько времени продлится ожидание? В последний раз, когда они обсуждали такую возможность, все были против того, чтобы Ванесса вышла и объяснилась. Дедушка и бабушка рассказали о послании Ванессы Уоррену, Тану, Коултеру, Дейлу и Сету, взяв с них клятву молчать. Бурное обсуждение кончилось тем, что одни пытались подтвердить, другие — опровергнуть обвинения Ванессы. Последняя надежда на Тану и Уоррена — сегодня они возвращаются из очередной экспедиции. Возможно, им удастся пролить свет на послание Ванессы. Если же они ничего не выяснили, возможно, все наконец согласятся с тем, что настало время выслушать и саму Ванессу… Кендру ужасно мучили намеки наркобликсы на то, что ей известно гораздо больше, чем она написала. Кендра не сомневалась в том, что Ванесса способна пролить свет на последние события. Она решила, что снова попытается убедить родных и друзей выслушать предательницу.

В конце коридора заплясал неверный огонек. Из-за угла показался Слагго. Уродливый гоблин тащил в одной руке покрытое коркой грязи ведро, а в другой сжимал плохо горящий факел.

— Опять по темницам прячешься? — окликнул он Кендру, останавливаясь. — Можем тебя и к делу приставить. Не бесплатно, кстати. Ты сырую курятину любишь?

— Нет, спасибо. Не хочется портить вам удовольствие, — парировала Кендра. После того как Слагго и Вурш едва не сварили их с Сетом и не скормили плененным бабушке и дедушке, ей трудно было разговаривать с гоблинами вежливо.

Губы Слагго растянулись в плотоядной улыбке.

— Чего дуешься? Можно подумать, сюда заперли твоего домашнего любимца.

— Я не жалею ее, — возразила Кендра. — Я размышляю!

Гоблин глубоко вздохнул и окинул темницу самодовольным взглядом.

— Более подходящую обстановку для размышлений и представить трудно, — заявил он. — Ничто так не способствует озарению, как слабые стоны приговоренных!

Облизываясь, гоблин прошагал вперед. Низкорослый, костлявый, с зеленоватой кожей, глазками-бусинками и огромными ушами, он казался девочке еще страшнее, когда сама она была ростом в семь дюймов.

Слагго снова остановился и внимательно посмотрел на Тихий ящик.

— Хотелось бы знать, кто сидел там до нее, — пробормотал он себе под нос. — Много десятков лет я день за днем гадал, кто там сидит… Теперь уж не узнаю.

Со дня основания «Дивного» в Тихом ящике сидел один и тот же узник. Он провел в заточении много лет, до того дня, как Сфинкс обменял его на Ванессу. Сфинкс убедил всех в том, что только в Тихом ящике Ванесса не сумеет воспользоваться своей способностью управлять другими во сне. Если последнее послание Ванессы содержит правду и Сфинкс стоит на стороне темных сил, он, возможно, освободил своего старинного и влиятельного союзника. Если обвинения Ванессы — ложь, Сфинкс просто перевел таинственного узника в новое место заточения. Никто не видел лица загадочного обитателя Тихого ящика; перед ними прошла лишь закованная в цепи фигура, чью голову закрывал грубый мешок.

— Мне бы тоже хотелось узнать, кто он такой, — вздохнула Кендра.

— Знаешь, я ведь его почуял, правда мельком, — как бы невзначай заметил Слагго, косясь на Кендру. — Когда Сфинкс вел его, я затаился в темноте. — Гоблин явно гордился своей находчивостью.

Кендра оживилась.

— И что ты можешь о нем рассказать? — жадно спросила она.

— Нюх меня еще никогда не подводил. — Слагго вытер нос рукой и принялся покачиваться на пятках. — Мужчина, это точно. Запах какой-то странный, необычный, не поддается определению. Точно не знаю, но, по-моему, от него пахло… не совсем человеком.

— Интересно, — сказала Кендра.

— Жаль, что не удалось обнюхать его поподробнее, — вздохнул Слагго. — Я бы попробовал, но со Сфинксом шутки плохи.

— Что тебе известно о самом Сфинксе?

Слагго пожал плечами:

— То же, что и всем. Считается, что он мудрый и обладает большой властью. Запах от него человечий. Если даже он и не человек, то хорошо маскируется. Кем бы он ни был, он очень стар. Несет на себе запах другой эпохи.

Разумеется, о послании Ванессы Слагго ничего не знал.

— Кажется, он хороший, — заметила Кендра.

Слагго пожал плечами.

— Баланды не хочешь? — предложил он, придвигая к девочке ведро.

— Спасибо, как-нибудь в другой раз. — Кендра отвернулась, чтобы не чувствовать едкую вонь.

— Только что сварена, — соблазнял Слагго.

Кендра покачала головой, и гоблин зашагал дальше.

— Желаю приятно провести время в темноте!

Кендра едва не улыбнулась. Слагго понятия не имел, как хорошо она видит без света. Наверное, он думает, что ей просто нравится сидеть одной в темноте. Наверное, считает, что они с Кендрой одного поля ягоды. В самом деле, последнее время она частенько сидит в темнице одна; возможно, Слагго ушел недалеко от истины.

Когда гоблин скрылся из вида и оранжевый язычок пламени от его факела исчез, Кендра встала и приложила ладонь к гладкой древесине Тихого ящика. Несмотря на то, что Ванесса их предала, несмотря на то, что она оказалась лгуньей, несмотря на то, что у нее имелись очевидные причины притворяться, будто она обладает ценной информацией, Кендра верила, что в своем послании Ванесса написала правду, и ей ужасно хотелось узнать обо всем поподробнее.

Сет спустился к ужину, стараясь напустить на себя совершенно невозмутимый вид. Коултер, специалист по магическим предметам, приготовил мясной рулет, а на гарнир к нему подал печеную картошку, брокколи и свежие булочки. Дедушка, бабушка, Дейл, Коултер и Кендра уже сидели за столом.

— Тану и Уоррен еще не объявлялись? — спросил Сет.

— Звонили несколько минут назад, — ответил дедушка, доставая из кармана недавно купленный сотовый телефон. — Рейс Тану задержали. Они перекусят где-нибудь по пути. Приедут примерно через час.

Сет кивнул. День для него закончился удачно. Свою долю золота он уже спрятал в мансарде, куда поселили их с Кендрой. Кожаный кисет с сокровищем он завернул в спортивные шорты, которые лежали на дне ящика комода. Ему до сих пор не верилось, что он успел спрятать золото до того, как кто-то омрачит ему радость. Теперь главное — не суетиться.

Интересно, сколько стоит его золото? Наверное, не меньше нескольких сот тысяч. Неплохо для мальчика, которому нет и тринадцати!

Единственное осложнение — нипси. Конечно, дедушке Соренсону, хранителю заповедника, известно об их существовании. Сет почти не сомневался в том, что дедушке захочется узнать, что случилось с крошечными обитателями холма, расспросить обо всем их самих. Кто такой черный хозяин, о котором говорили воинственные нипси? Может, он — Сфинкс? Впрочем, и в самом «Дивном» кандидатов на пост черного хозяина предостаточно. Несмотря на помощь Ньюэла, который за пять минут отразил нападение злобных нипси, Сет был уверен: конфликт еще не закончен. Если он ничего не предпримет, добрых нипси сотрут с лица земли!

И все же он колебался. Если он расскажет все, что ему стало известно о нипси, дедушка узнает, что он без спросу ходил туда, куда ему ходить запрещено. Тогда его не только посадят под домашний арест, но и золото, скорее всего, отберут. Сет представил, как его будут стыдить, и поежился.

Конечно, дедушка может узнать о том, какая беда свалилась на нипси, и сам, во время какого-нибудь обычного обхода заповедника. Правда, нипси окружили свой холм оборонительными сооружениями. Вдруг дедушка вообще не собирается в обозримом будущем навещать их? Успеет ли он вовремя узнать, что там происходит, и предотвратить трагедию? С тех пор как Кендра нашла на полу камеры послание Ванессы, всех гораздо больше волнует, что происходит за пределами «Дивного». На крошек нипси вряд ли обратят внимание… А может статься, дедушка вообще не знает об их существовании.

— Сегодня вечером мы все равно будем слушать Тану и Уоррена, да? — с озабоченным видом спросила Кендра.

— Конечно, — ответила бабушка, накладывая себе на тарелку брокколи.

— Они не говорили, успехи у них есть? — спросила Кендра.

— Мне известно лишь, что Тану не удалось найти Мэддокса, — ответил дедушка. Мэддоксом звали фееторговца, который вызвался пробраться в павший магический заповедник в Бразилии. — А Уоррену пришлось поездить по свету. Мне не хотелось рисковать и обсуждать с ним наши подозрения по телефону.

Сет густо полил свой мясной рулет кетчупом и зажмурился: остро, зато вкусно.

— Кстати, как там наши предки? — спросил он. — По-прежнему давят на вас, чтобы вы отправили нас домой?

Бабушка и дедушка озабоченно переглянулись.

— Мы уже не знаем, что придумать, чтобы задержать вас в «Дивном», — призналась бабушка. — Через две недели начинается учебный год.

— Мы не можем ехать домой! — воскликнула Кендра. — Тем более мы пока не знаем, друг Сфинкс или враг. Членам Общества известно, где мы живем, и они не боятся приближаться к нам!

— Согласен, — кивнул дедушка. — Остается придумать, как убедить ваших родителей.

Кендра и Сет пробыли в «Дивном» все лето под тем предлогом, что помогают ухаживать за пострадавшим дедушкой. Когда дети приехали, дедушка в самом деле передвигался в инвалидной коляске, но артефакт, который они забрали из Перевернутой башни, исцелил его. Вначале предполагалось, что Кендра и Сет задержатся в «Дивном» всего на две недели. После долгих телефонных переговоров две недели удалось растянуть до месяца. Кендра и Сет наперебой уверяли родителей, что в «Дивном» им очень весело. Дедушка и бабушка напирали на то, что без помощи внуков им придется трудно.

Через месяц дедушка понял, что его сын и невестка теряют терпение, и пригласил их на недельку погостить. Бабушка и дедушка решили, что лучше всего постепенно подготовить их к правде о «Дивном», и тогда они смогут вместе обсудить опасность, которая грозит Кендре и Сету. Но, как бы они ни намекали на необычную природу заповедника, Скотт и Марла упорно отказывались что-либо замечать. В конце концов Тану напоил их особым чайным сбором, после которого они начали соглашаться со всем, что им предлагали. Дедушка надел гипс на здоровую ногу и уговорил Скотта и Марлу оставить детей в «Дивном» еще на месяц. До истечения срока оставалось совсем немного.

— Тану возвращается, — напомнил всем Сет. — Может, пусть он снова напоит папу своим чаем?

— Тянуть время больше не получится, — ответила бабушка. — Над «Дивным» нависла серьезная опасность, и преодолеть ее в ближайшее время вряд ли получится. Может быть, Общество Вечерней звезды утратило к вам интерес после того, как артефакт перевезли из «Дивного». Но внутренний голос подсказывает мне, что это не так.

— И мне тоже, — согласился дедушка, многозначительно глядя на Кендру.

— Можно ли заставить маму с папой увидеть здешних обитателей в их истинном свете? — спросила Кендра. — Например, напоить их молоком и показать фей. Или сводить их в хлев к Виоле.

Дедушка покачал головой:

— Я не уверен. Абсолютное неверие — страшная сила. Она тормозит восприятие, не позволяя видеть и ощущать нечто несомненное, и не важно, что говорят или делают другие.

— Значит, на них молоко не подействует? — удивился Сет.

— Может, и не подействует, — ответил дедушка. — Вот почему мне больше нравится, когда тайны «Дивного» раскрываются постепенно, с помощью подсказок. Во-первых, вновь прибывшим даруется свобода выбора. Если они хотят узнать правду о заповеднике, они ее узнают. Если же у них нет такого желания, их глаза остаются закрытыми.

Во-вторых, победить неверие помогает здоровое любопытство. Для того чтобы молоко подействовало, много веры не нужно, но преодолеть абсолютное неверие бывает очень трудно.

— Значит, по-вашему, мама с папой абсолютно ни во что не верят? — спросила Кендра.

— Во всяком случае, они не верят в то, что магические и мифологические создания существуют на самом деле, — ответил дедушка. — Поверьте, я подбрасывал им гораздо больше подсказок и намеков, чем вам с Сетом.

— Я даже побеседовала с ними и только что не рассказала, что такое «Дивное» и чем мы здесь занимаемся, — добавила бабушка. — Но замолчала, когда заметила, что они смотрят на меня так, словно я сбежала из сумасшедшего дома.

— В некотором смысле неверие даже полезно для них, — заметил дедушка. — Возможно, оно охраняет их от воздействия черной магии.

Сет нахмурился:

— Хотите сказать, что магические создания существуют, только если мы в них верим?

Дедушка вытер губы салфеткой.

— Нет. Они существуют независимо от того, верим мы в них или нет. Но обычно вера необходима для того, чтобы общаться с такими созданиями. Более того, большинство обитателей «Дивного» и других заповедников неверия не выносят и сторонятся людей, которые считают их выдумкой, — как мы с вами, например, избегаем неприятного запаха. В основном из-за неверия людей многие магические существа предпочли бежать в заповедники.

— А вдруг кто-нибудь из нас перестанет верить в то, что магические существа есть на самом деле? — спросила Кендра.

— Не волнуйся, — пропыхтел Коултер. — Никто больше меня не старался перестать верить. Лучший выход — привыкнуть и приспособиться.

— Трудновато усомниться в их существовании после того, как пообщаешься с ними, — согласился Дейл. — Вера сменяется знанием.

— Есть и такие, кто узнал о нашей жизни и сбежал, — сказала бабушка. — Такие люди избегают заповедников и молока, открывающего глаза. Они намеренно отворачиваются от всего магического, и их знание погружается в спячку.

— По-моему, такие люди поступают очень разумно, — проворчал Коултер.

— Ваши бабушка и дедушка Ларсен добровольно вышли из нашего тайного сообщества, — сказал дедушка.

— Так они знали о магических созданиях?! — вскричал Сет.

— Им было известно столько же, сколько и нам, или даже больше, — ответила бабушка. — Они вышли из нашего сообщества примерно в то время, когда родился ты, Сет. Мы все возлагали такие надежды на ваших родителей! Мы познакомили их и втайне поощряли их встречи. Потом ваши бабушка и дедушка Ларсен поняли, что Скотту и Марле наша жизнь не интересна; видимо, поэтому они и решили отказаться от участия в ней.

— Мы дружили с Ларсенами с тех пор, как ваши родители были детьми, — заметил дедушка.

— Погодите-ка. — Кендра подняла руку. — Бабушка и дедушка Ларсен в самом деле погибли в результате несчастного случая?

— Насколько нам известно — да, — ответила бабушка.

— Они вышли из нашего сообщества за десять лет до смерти, — пояснил дедушка. — Их гибель — результат несчастного стечения обстоятельств.

— Вот уж никогда бы не подумал, что они что-то знают о тайных заповедниках, — сказал Сет. — Не такие они были люди.

— Как раз очень даже такие, — возразила бабушка. — Но они отлично умели хранить тайны. В свое время они много помогали нам, следя за нашими врагами. Оба активно участвовали в делах «Рыцарей рассвета».

Кендре и в голову не приходило, что покойных дедушку и бабушку Ларсен связывала с Соренсонами общая тайна. И теперь она еще больше затосковала по ним. Как было бы здорово беседовать с ними, делиться секретами… Очень странно, что в семьях их дедушек и бабушек выросли дети, не верящие ни в какую магию.

— Как же убедить маму и папу разрешить нам остаться здесь? — спросила она.

— Предоставьте дело нам с дедушкой. — Бабушка подмигнула. — И потом, неделька-другая у нас в запасе еще есть.

Ужин завершился в молчании. Потом все вместе убирали со стола и дружно благодарили Коултера за вкусную еду.

Дедушка повел всех в гостиную, где каждый занял место по душе. Кендра, сидя в кресле, листала старинный том волшебных сказок. Вскоре в замке загремел ключ, парадная дверь распахнулась. Первым в дом вошел Тану, высокий самоанец с широкими покатыми плечами. Одна его мускулистая рука была на перевязи. На плече знатока земель висел битком набитый рюкзак. За Тану в дом вошел Уоррен в кожаной куртке; его подбородок покрывала трехдневная щетина.

— Тану! — Сет бросился к самоанцу. — Что с вами случилось?

— Ты об этом, что ли? — Тану приподнял поврежденную руку.

— Ну да!

— Маникюр плохо сделали, — ответил Тану, но глаза его сверкнули.

— Эй, я тоже вернулся, — обиделся Уоррен.

— Да, но ведь тебе не пришлось пробиваться в павший заповедник в Южной Америке, — парировал Сет.

— И все-таки я тоже кое-что повидал, — буркнул Уоррен. — Интересное к тому же.

— Мы рады, что вы оба благополучно вернулись, — заверила бабушка.

Уоррен обвел взглядом комнату и наклонился к Тану:

— Похоже, на совещание мы опоздали.

— Нам не терпится послушать новости, — подала голос Кендра.

— Может, сначала хоть воды дадите попить? — фыркнул Уоррен. — Помогли бы сумки внести… Ну и поздоровались бы, что ли! Невольно закрадывается подозрение, что я нужен вам только ради ценных сведений!

— Хватит кривляться, садись давай! — приказал Дейл.

Уоррен смерил старшего брата хмурым взглядом.

Тану и Сет вошли в гостиную и устроились рядом. Уоррен плюхнулся на диван рядом с Кендрой.

— Я рад, что все в сборе, — объявил дедушка. — Мы, собравшиеся в этой комнате, единственные, кому известно об обвинениях в адрес Сфинкса. Возможно, он — предатель. Но наши подозрения очень важно и дальше хранить в тайне. Если он действительно предатель, у него повсюду шпионы — как сознательные, так и те, что передают ему сведения, сами того не зная. Если окажется, что обвинения ложны, сейчас вряд ли подходящее время для того, чтобы распространять слухи, которые могут привести к расколу. Учитывая, через что нам всем вместе пришлось пройти, я уверен, что друг другу мы можем доверять.

— Вам удалось узнать что-нибудь новое? — спросила бабушка.

— Почти ничего, — ответил Тану. — До бразильского заповедника я добрался. Там все перевернуто вверх дном. Хаос учинила пресмыкающаяся демонесса по имени Люцерна. Если Мэддокс нашел для себя хорошее укрытие, возможно, он жив и здоров, но обнаружить его мне не удалось. Хотя ванну я доставил и оставил ему несколько зашифрованных сообщений, где ее искать. Пользоваться ванной он умеет.

— Молодец, — похвалил его Коултер.

— Что еще за ванна? — не понял Сет.

Коултер покосился на дедушку, тот кивнул:

— Огромная старомодная жестяная ванна. Сев в нее, попадаешь в трансмерное пространство и можешь очутиться в такой же точно ванне, стоящей у вас в мансарде.

— Все равно ничего не понял, — признался Сет.

— Погоди-ка!

Коултер встал и вышел в другую комнату. Вернулся он с потертым кожаным рюкзаком. Порывшись в нем, он достал две жестяные консервные банки.

— Принцип действия примерно тот же, что и у ванн, только в меньшем масштабе. С их помощью я посылаю сообщения. Возьми-ка одну из них и загляни внутрь. — Он протянул Сету одну банку.

— Пустая, — сообщил Сет, заглянув внутрь.

— Совершенно верно, — кивнул Коултер. Он достал из кармана монету и бросил ее в банку, которую оставил у себя. — А теперь загляни в свою еще раз!

Сет заглянул в банку и увидел на дне монету.

— Там четвертак! — воскликнул он.

— Тот же самый, что и в моей, — объяснил Коултер. — Банки связаны между собой. Они находятся в одном измерении.

— Значит, теперь у нас стало два четвертака? — спросил Сет.

— Только один, — возразил Коултер. — Ну-ка, достань монету!

Сет наклонил банку, и четвертак упал ему на ладонь. Коултер показал ему свою банку:

— Видишь, мой четвертак исчез. Ты достал его из своей банки.

— Обалдеть! — прошептал Сет.

— Если Мэддокс найдет ванну, он сумеет сюда добраться, — продолжал Коултер. — Лишь бы кто-то оказался в это время в мансарде и вытащил его. Без посторонней помощи он может вылезти только из той ванны, в которую сел.

— Значит, если мы поднимемся в мансарду и сядем в ванну, а с той стороны будет кому нас вытащить, мы все сможем попасть в бразильский заповедник? — спросил Сет.

Бабушка сурово сдвинула брови:

— Ну да… если тебе так уж хочется стать кормом для огромной ползучей демонессы!

— Погодите, — вмешалась Кендра. — Почему Тану не вернулся домой через ванну?

Тану широко улыбнулся:

— Я действительно собирался сам воспользоваться ванной после того, как доставил ее на место. Но я не только искал Мэддокса. Мне важно было выяснить, увезли артефакт из бразильского заповедника или нет. К сожалению, мне не удалось найти место, где хранился артефакт. А вернуться через ванну мне помешала Люцерна… Сбежать от нее удалось в последний миг; пришлось перебираться через ограду!

— Мы ведь говорим о вашей стороне мансарды, да? — уточнил Сет. — О тайной половине, а не о той, где мы спим.

— Молодец, угадал, — кивнула бабушка.

— А что с вашей рукой? — спросил Сет.

— Честно? — Тану смущенно улыбнулся. — Я неудачно приземлился, когда лез через ограду.

— А я думал, вас демонесса покусала. — Судя по лицу Сета, он испытал разочарование.

Тану горестно улыбнулся:

— Если бы она меня «покусала», как ты говоришь, меня бы сейчас здесь не было!

— Нашел ли ты доказательства того, что Сфинкс причастен к гибели бразильского заповедника? — спросил дедушка.

— В Бразилии я не нашел никаких доказательств его вины, — ответил Тану. — Правда, Сфинкс побывал там вскоре после того, как над заповедником нависла тень, но ведь он всегда объявляется, когда что-то идет не так. Зачем он туда приезжал — чтобы помочь или, наоборот, ускорить падение? Понятия не имею.

— Ну а ты как съездил? — спросил дедушка, поворачиваясь к Уоррену. — Есть ли новости о пятом тайном заповеднике?

— По-прежнему нет. Я все время слышу о четырех, о тех, что нам уже и так известны. Австралия. Бразилия. Аризона. Коннектикут. Никто не может сказать, где находится пятый.

Дедушка кивнул; похоже, слова Уоррена его слегка разочаровали, но не удивили.

— Что со вторым вопросом?

— Сфинкс умеет заметать следы. — Уоррен заметно помрачнел. — К тому же о нем небезопасно расспрашивать в открытую. Я пробовал выяснить, откуда он родом, кто он такой, но вскоре очутился как будто в огромном лабиринте. Куда бы я ни шел, я в конце концов попадал в тупик. Стоило мне сделать несколько шагов в новом направлении, я вновь и вновь натыкался на глухую стену. Я побывал везде, где жил Сфинкс, — в Новой Зеландии, на Фиджи, в Гане, в Марокко, в Греции, в Исландии. Везде ходят совершенно разные слухи о том, кто он такой и откуда явился. Одни считают его воплощением одного из забытых египетских богов, другие говорят, что он — морской змей, которого прокляли и обрекли на вечные скитания по суше. Есть и такие, которые уверяют, будто он — арабский принц, который получил бессмертие, обманув самого дьявола. В общем, я выслушал много историй, и каждая история о нем возводит его происхождение к более давним временам. Я побеседовал с хранителями и обитателями магических заповедников, с историками, преступниками… с кем только не говорил! Сфинкс неуловим, словно он призрак. Иногда приходилось выслушивать прямо противоположные истории. По-моему, он сам распускает слухи о себе, чтобы не дать таким, как я, выследить его.

— Сфинкс всегда окружал себя завесой тайны, что лишь подтверждает обвинения Ванессы, — вздохнул дедушка.

— О чем Ванессе прекрасно известно, — заметил Коултер. — Оклеветать Сфинкса нетрудно. И кстати, она не первая, кто пытается это сделать.

— Да, но обычно обвинения в его адрес бывали беспочвенными, а их источником служил страх, — возразила бабушка. — На сей раз косвенные улики на редкость убедительны. И слова Ванессы все замечательно объясняют.

— Вот почему в наших судах обвиняемых не отправляют за решетку на основании лишь косвенных улик, — сказал Тану. — О хитрости Ванессы мы знаем не понаслышке. Она умеет искусно сплетать правду и ложь.

— У меня еще одна новость, — объявил Уоррен. — «Рыцари рассвета» впервые за десять лет проводят общий сбор. Присутствовать на нем обязаны все.

Коултер вздохнул:

— Плохой знак! Я был на последнем сборе, нам представили неопровержимые доказательства того, что Общество Вечерней звезды вновь поднимает голову.

— Вы тоже рыцарь? — спросил Сет у Коултера.

— Можно сказать, я почти в отставке. Обычно нам не рекомендуется разоблачать себя, но, по-моему, если уж я вам не могу доверять, значит, доверять нельзя никому. И потом, жить мне осталось недолго…

— Это еще не все, — продолжал Уоррен. — Капитан хочет, чтобы я привез туда Кендру.

— Что?! — воскликнул дедушка. — Не может быть!

— На сборах бывают только рыцари! — сказала бабушка.

— Знаю, знаю, не стреляйте в глашатая! — защищался Уоррен. — Ее хотят официально принять в орден.

— В ее возрасте! — Дедушка побагровел. — Что, в наши дни начинают вербовать сторонников уже в роддомах?

— К тому же всем нам известно, кто капитан, — добавил Уоррен, — хотя он никогда открыто не признавался в этом.

— Сфинкс? — спросила Кендра.

Дедушка задумчиво кивнул и ущипнул себя за нижнюю губу.

— Они объяснили, зачем им понадобилась Кендра?

— По словам капитана, девочка обладает талантами, которые помогут нам противостоять надвигающейся буре, — ответил Уоррен.

Дедушка закрыл лицо руками.

— Что я наделал? — воскликнул он. — Ведь именно я познакомил ее со Сфинксом! И сейчас, к добру или к худу, он собирается эксплуатировать ее способности!

— Мы не можем ее отпустить, — решительно заявила бабушка. — Если Сфинкс одновременно возглавляет «Рыцарей рассвета» и Общество Вечерней звезды, это, несомненно, ловушка. Кто знает, сколько еще рыцарей продались ему!

— Мне приходилось сражаться и работать бок о бок со многими рыцарями, — сказал Тану. — Я не раз видел, как они рисковали жизнью или жертвовали собой, спасая других. Я бы поручился за то, что большинство из них искренне охраняют заповедники. А если кто-то из них работает на наших врагов, то, скорее всего, их одурачили.

— Вы тоже рыцарь? — спросил Сет.

— Как и Уоррен. Тану, Коултер и Ванесса тоже состоят в ордене «Рыцарей рассвета», — ответил дедушка.

— Ванесса-то проявила себя не с лучшей стороны, — напомнил Сет.

— Еще один повод не пускать туда Кендру, — кивнула бабушка. — Даже если Сфинкс вне подозрений, пример Ванессы убедительно доказывает, что и среди рыцарей бывают предатели. Общий сбор может оказаться роковым для Кендры.

— Куда надо ехать? — спросил дедушка.

Уоррен почесал затылок:

— Вообще-то мне не положено говорить об этом, но половине из нас завтра, так или иначе, пришлют официальные приглашения, а остальные имеют право знать. Сбор назначен в пригороде Атланты, в доме Уэсли и Мэрион Фэрбенкс.

— Кто они такие? — спросил Сет.

— Миллиардеры, большие любители фей, — ответила бабушка. — Они собрали частную коллекцию фей и других магических созданий.

— За которых отвалили кругленькую сумму, — добавил дедушка. — Фэрбенксы понятия не имеют, чем мы занимаемся на самом деле. Они ни разу не бывали ни в одном магическом заповеднике. Их можно назвать нашими попутчиками; они помогают нам своими деньгами и связями.

— И еще у них огромный дом, который идеально подходит для больших собраний, — добавил Коултер.

— Но ведь общие сборы не проводились десять лет? — спросила Кендра.

— Общие — не проводились, — кивнул Тану. — На общий сбор обязан явиться каждый, без всяких отговорок. Поскольку хранение тайны очень важно для рыцарей, общие сборы проводят редко. Но малыми группами мы встречаемся гораздо чаще. На общем же сборе все рыцари надевают плащи и маски. Только капитану известны все члены ордена.

— И этот капитан, возможно, предатель, — с горечью сказала Кендра.

— Верно, — согласился Уоррен. — Но я не знаю, как нам отклонить его приглашение.

Дедушка пристально посмотрел на своего молодого родственника и жестом приказал ему объясниться.

— Если Сфинкс в самом деле наш враг, ни в коем случае нельзя показывать, что мы его подозреваем. Судя по словам Ванессы, если он на стороне темных сил, даже подумать страшно, как он отомстит тем, кто попробует его разоблачить!

Дедушка нехотя кивнул:

— Если даже Сфинкс и планирует предпринять какие-то враждебные действия против Кендры, вряд ли он сделает ей что-то плохое, пока она находится под его защитой. Сфинксу известно, что многие считают главой рыцарей именно его. Интересно, зачем ему понадобилось ее присутствие?

— Может, у него есть талисман, который нужно зарядить? — предположила бабушка. — Ее способность заряжать магические предметы прикосновением уникальна!

— Возможно, Кендре даже предложат зарядить бразильский артефакт, — негромко сказал Тану.

После его слов все замолчали.

— А может, Сфинкс на нашей стороне, — напомнил всем Коултер.

— Когда состоится общий сбор? — спросил дедушка.

— Через три дня, — ответил Уоррен. — Ты же знаешь, они никогда ничего не говорят до последней минуты, чтобы враги не успели ничего предпринять.

— Ты тоже рыцарь? — Сет повернулся к дедушке.

— Был, — ответил дедушка. — Хранители обязаны выйти из ордена.

— Но на сбор-то ты поедешь? — спросила Кендра.

— На собраниях присутствуют только действительные члены ордена.

— Там будем мы с Тану и Уорреном, — сказал Коултер. — Согласен, вне зависимости от истинных намерений Сфинкса Кендра должна там присутствовать. Мы ее не оставим.

— Можно ли придумать благовидный предлог, чтобы она не ездила? — спросила бабушка.

Дедушка медленно покачал головой:

— Если бы даже у нас не оставалось сомнений насчет Сфинкса, нам бы все равно пришлось выполнить его просьбу. Любая отговорка возбудит его подозрения. — Он повернулся к Кендре: — Ну а ты что скажешь?

— Похоже, мне лучше туда поехать, — ответила девочка. — Мне случалось попадать и в более опасные переделки… Если Сфинкс захочет мне навредить, ему придется сбросить маску. И потом, будем надеяться, что Ванесса не права. Как по-вашему, может, все-таки переговорить с ней еще раз?

— Она постарается еще больше нас запутать, — фыркнул Коултер. — Нельзя доверять ни одному ее слову! Уж слишком она опасна. Лично я считаю, если мы позволим ей глотнуть свежего воздуха, мы попадемся прямиком в ее ловушку. Правду она написала или нет, единственная цель ее послания — выйти из Тихого ящика!

— Согласна, — кивнула бабушка. — По-моему, если бы она действительно что-то знала, написала бы в послании. Оно, кстати, было довольно длинное.

— Ванесса нам еще пригодится, если выяснится, что она права, — сказал дедушка. — Она ведь знает, кто еще из Общества Вечерней звезды проник в орден «Рыцари рассвета». Мы, конечно, предложим ей разоблачить своих сообщников, а она постарается воспользоваться предлогом выйти из Тихого ящика. Справиться с ней я пока не готов. Попробуем поискать подтверждение ее словам самостоятельно. Может, вам вчетвером удастся узнать больше на общем собрании.

— Значит, я еду? — спросила Кендра.

Взрослые молча переглянулись и кивнули.

— Теперь остается обсудить только один вопрос, — громко заявил Сет.

Все повернулись к нему.

— Как мне получить приглашение?

 

Глава 3

ОТКРЫТИЯ

Кендра лежала на животе в своей спальне и читала огромного размера фолиант, исписанный уверенным наклонным почерком, похожим на тот, каким была написана Декларация независимости. Дневник давным-давно вел Пэттон Берджесс, бывший хранитель «Дивного», тот самый, что выманил из озера наяду Лину и женился на ней. За лето Кендра не раз пролистывала дневник Пэттона, и история их любви все больше завораживала ее.

Выйдя из воды, Лина становилась смертной и все же старела гораздо медленнее своего мужа. После того как Пэттон скончался, Лина объехала весь свет, но в конце концов вернулась в «Дивное» и стала работать вместе с дедушкой и бабушкой Кендры. Кендра познакомилась с Линой прошлым летом; они очень подружились. Их дружба оборвалась после того, как Кендра обратилась за помощью к Королеве фей. Вместе с армией выросших фей она победила ведьму Мюриэль и освобожденного ведьмой демона по имени Багумат. Феи пленили Мюриэль и Багумата и снова посадили их в заточение. Выросшие феи ликвидировали вред, нанесенный заповеднику ведьмой. Они вернули прежний облик заколдованным дедушке, бабушке, Сету и Дейлу, а Хьюго воссоздали заново из кучи земли. Ну а потом они забрали блудную фею обратно в озеро, и Лина снова стала наядой. Едва Лина очутилась в своей прежней стихии, как забыла о своем смертном существовании. Кендра предлагала ей помочь, но Лине как будто не хотелось возвращаться на сушу.

У Кендры имелся еще один веский повод читать дневник Пэттона. Живя в «Дивном», Ванесса старательно изучала старые дневники прежних хранителей. Кендра решила, что предательница не случайно так сосредоточенно предавалась этому занятию. В них наверняка содержится ценная информация. Пэттон оставил записей вдесятеро больше остальных хранителей; вот почему Кендра уделяла ему особое внимание.

Чтение оказалось весьма увлекательным. При Пэттоне в «Дивном» построили новый дом хранителей, конюшню и хлев, которыми в заповеднике пользуются до сих пор! Пэттон не дал великанам-людоедам под корень истребить друг друга; он уговорил их покончить с древней враждой.

Он помог воздвигнуть застекленные купола, ставшие убежищами в опасных местах заповедника. Пэттон овладел шестью языками, на которых говорят магические существа, и с помощью своих знаний наладил отношения со многими самыми опасными и неуловимыми обитателями заповедника.

Его интересы не ограничивались только «Дивным». Приведя заповедник в надлежащее состояние и внедрив всевозможные улучшения, Пэттон не стал сидеть в доме безвылазно. Он активно путешествовал по всему свету еще до того, как самолеты сделали земной шар очень маленьким. Иногда на страницах дневника он подробно описывал визиты в экзотические места — например, в иностранные заповедники, но чаще умалчивал о том, куда именно ездил. Зато он весело рассказывал о своих приключениях и часто именовал себя «самым большим на свете авантюристом».

Пэттон не скрывал своих намерений относительно Лины. Он добивался ее руки и сердца. Свои ухаживания он подробно описал в дневнике. Пэттон играл для Лины на скрипке, посвящал ей стихи, развлекал занятными историями. В его любви не приходилось сомневаться. Пэттон знал, чего хочет, и не успокоился, пока не достиг цели. Как раз сейчас Кендра перечитывала страницы, на которых Пэттон описывает свою победу:

«Успех! Виктория! Ликование! Я словно не живу, хотя никогда еще не чувствовал себя более живым! После долгих месяцев… нет, не месяцев — лет ожидания, надежды, борьбы она наконец переступила порог моего дома! В то время как я пишу эти торжествующие слова, она отдыхает в моей спальне. До сих пор не верю, что это свершилось! Никогда еще на землю не ступала дева красивее моей драгоценной Лины. Ничье сердце не переполняла такая радость!

Сегодня я бездумно подверг ее чувства испытанию. Мне стыдно признаваться в собственной глупости, но восторг вытесняет позор. Плывя по озеру, я склонился слишком близко к любимой, ее презренные сестры тут же воспользовались моей оплошностью и выволокли меня из лодки. Если бы не Лина, я бы сейчас спал вечным сном в подводной могиле. В воде мне с наядами не тягаться. Но любимая приплыла мне на помощь. Лина была великолепна! Она победила не менее восьми своих сестер, вырвала меня из их рук и вынесла на берег. В довершение чуда она и сама вышла ко мне на землю, наконец-то приняв мое приглашение, и отказалась от бессмертия.

В конце концов, что значит бессмертие, если приходится влачить свои дни в жалком озерце, в обществе мелочных, ограниченных спутниц? Я покажу ей чудеса, какие ее сестры себе и не представляют. Она станет моей королевой, а я — ее самым пылким обожателем и защитником!

Наверное, мне следует благодарить ее злорадных сестер за то, что они попытались лишить меня жизни. Если бы не это происшествие, возможно, Лина так и не решилась бы прийти ко мне!

От моего внимания не ускользает, что многие окружающие за моей спиной высмеивают мое увлечение и относятся к нему с презрением. Они предвещают повторение череды гибельных несчастий, уничтоживших моего дядюшку. Вот бы им испытать хотя бы отдаленное подобие моей любви! Это не пустяковый флирт с дриадой, не легкомысленная интрижка, выросшая до непропорциональных размеров. История не повторяется; мы установим на будущие века новые правила любви. Время подтвердит мою преданность! Вот за что я с радостью и охотно заложил бы душу!»

Последние слова не переставали волновать Кендру, сколько бы раз она их ни перечитывала. Она невольно задумывалась о том, что в один прекрасный день кто-то, возможно, испытает подобные чувства и к ней. Поскольку Кендра уже слышала от Лины историю их с Пэттоном совместной жизни, она знала, что любовь Пэттона и Лины была взаимной, а их роман продолжался всю жизнь. Кендра гнала прочь мысли об Уоррене. Он, конечно, очень симпатичный, храбрый и веселый. Но он гораздо старше ее. К тому же они родня, пусть и дальняя!

Кендра листала страницы дневника, с наслаждением вдыхая аромат старой бумаги, и не могла не мечтать о том, как однажды тоже встретит своего Пэттона Берджесса.

На тумбочке у ее кровати стояла свеча из умитского воска — подарок Ванессы. Такой воск производят умиты, южноамериканские феи, живущие в сообществах вроде пчелиных. Если написать что-то маркером, также сделанным из умитского воска, слова останутся невидимыми, пока не осветить их свечой, сделанной из того же воска. Таким воском Ванесса нацарапала последнее послание на полу своей камеры. Кроме того, читая дневники при свече, Кендра обнаружила, что Ванесса делала умитским воском пометки на полях.

Всякий раз, как Кендра зажигала свечу, она находила подчеркнутые слова и отдельные замечания, написанные почерком Ванессы. Именно Ванесса догадалась, что Перевернутая башня спрятана в роще, которую охранял упырь. Кроме того, она обнаружила несколько ложных следов, по которым шла Ванесса, обследуя другие опасные места «Дивного», в том числе смоляную яму, населенную призраками, ядовитое болото и логово демона по имени Гролас. Кендре не всегда удавалось разобрать пометки Ванессы, некоторые из них оказывались неразборчивыми стенограммами.

Кендра выдвинула ящик тумбочки, она собиралась зажечь свечу и прочесть еще несколько страниц. Ей надо было чем-то себя занять, чтобы отвлечься от неминуемой поездки в Атланту.

— Что, опять скучаешь по библиотеке? — спросил Сет, неслышно входя в комнату.

Кендра вздрогнула и развернулась к брату лицом.

— Поздравляю, ты поймал меня на месте преступления! — сказала она. — Да, я читаю.

— Наверное, сейчас все библиотекари нашего городка в ужасе. Летние каникулы, а Кендры Соренсон нет! Кто же к ним придет? Они тебе хоть пишут?

— Иногда и тебе невредно было бы взять книжку — просто так, в виде опыта.

— Да ладно! Кстати, я нашел в словаре определение слова «ботаник». Знаешь, что там написано?

— Надеюсь, ты меня просветишь.

— Если ты это читаешь, значит, ты точно ботаник!

— Остряк-самоучка! — Кендра отвернулась от брата и раскрыла дневник наугад.

Сет уселся на свою кровать:

— Кендра, нет, серьезно! Иногда и я не против полистать какую-нибудь книжку смеха ради, но целыми днями рыться в старых пыльных дневниках — это слишком! Тебе разве никто не говорил, что там, в саду и в лесу, живут настоящие магические создания? — Он ткнул пальцем в окно.

— А тебе разве никто не говорил, что некоторые из этих созданий могут тебя съесть? — парировала Кендра. — Я читаю не смеха ради. В старых дневниках много ценных сведений.

— Интересно, каких? Про то, как Пэттон с Линой обнимались?

Кендра закатила глаза:

— Не скажу. В конце концов ты утонешь в смоляной яме!

— Здесь есть смоляная яма? — оживился Сет. — Где?

— Можешь найти ее сам. — Кендра обвела рукой груду дневников, сложенную рядом с ее кроватью.

— Нет, уж лучше утонуть, — признался Сет. — А заставить меня читать пробовали люди и поумнее тебя. — Он затих и посмотрел на сестру в упор.

— В чем дело? — спросила Кендра. — Тебе скучно?

— Не очень — в сравнении с тобой.

— Мне не скучно, — самодовольно заявила Кендра. — Я еду в Атланту!

— Удар ниже пояса! — констатировал Сет. — Прямо невероятно… Почему в рыцари посвятят тебя, а не меня? Кто из нас убил упыря, в конце-то концов?!

— Упыря убил ты. Зато я помогла победить демона, ведьму и огромную крылатую трехглавую пантеру, которая плевалась кислотой!

— Я по-прежнему жалею, что не увидел ее, — с горечью признался Сет. — Сегодня и Тану с Коултером прислали приглашения. Похоже, вы все улетаете завтра.

— Я бы с удовольствием поменялась с тобой, — призналась Кендра. — Я не доверяю Сфинксу.

— И правильно, — одобрил Сет. — Он поддался тебе в настольный футбол. Сам мне признался. Он играет как настоящий профессионал!

— Ты так говоришь только потому, что он тебя разгромил!

Сет пожал плечами и снова оживился:

— Кстати, у меня есть тайна.

— Ненадолго. Ты и так уже много чего разболтал.

— Тебе ее из меня не вытянуть!

— Тогда я так и умру, не удовлетворив свое любопытство, — сухо ответила Кендра, беря новый дневник из стопки и раскрывая его. Она притворялась, что читает, в то время как искоса поглядывала на брата.

Наконец Сет не выдержал.

— Ты когда-нибудь слышала о нипси? — спросил он.

— Нет.

— Они самые мелкие представители рода фей, — сообщил Сет. — Строят крошечные города и все такое. Размером они вот такусенькие — их можно принять за жучков.

— Круто, — ответила Кендра, продолжая притворяться, что ей совсем неинтересно. Глаза машинально бегали по строчкам. Вытянуть что-то из Сета труда не составляло.

— Допустим, тебе стало кое-что известно и кое-кому грозит опасность, но, если ты расскажешь, что знаешь об этом, тебя ждут неприятности и ты потеряешь кучу денег… Вот как бы ты поступила на моем месте?

— Дедушка! — во весь голос крикнула Кендра. — Сет хочет рассказать тебе какую-то тайну о нипси!

— Предательница! — зашипел Сет.

— Я помогаю умному Сету победить Сета-идиота.

— Ну да, умный Сет сейчас радуется, — нехотя ответил брат. — Но будь осторожна! Сета-идиота лучше остерегаться.

— Итак, — дедушка сел за стол в своем кабинете, — что тебе известно о нипси?

— А о них вообще всем известно? — Сету было неуютно в огромном кресле. Про себя он поклялся, что Кендра еще заплатит за свое вероломство.

— Не совсем, — сказал дедушка. — Я никому о них не рассказываю. Нипси чрезвычайно ранимы. И живут очень далеко от двора. Значит, тебе стала известна какая-то тайна, связанная с ними?

— Возможно, — уклончиво ответил Сет. — Если я тебе расскажу, ты обещаешь меня не наказывать?

— Нет. — Дедушка забарабанил пальцами по столешнице.

— Тогда я больше не скажу ни слова, пока не поговорю со своим адвокатом!

— Не зарывайся, — предупредил дедушка. — С людьми, не выполняющими своих обязательств, я переговоры не веду. С другой стороны, встретив прямоту и открытость, я склонен проявлять милосердие.

— Сатиры сказали, что нипси воюют друг с другом, — выпалил Сет.

— Воюют? Должно быть, сатиры ошибаются. Во всем «Дивном» нет более мирного народца — кроме, может быть, домовых.

— Но это правда! — не сдавался Сет. — Ньюэл и Дорен сами видели. Шестое и Седьмое царства напали на остальных. Плохие нипси говорят, что у них теперь новый хозяин. Они и внешне отличаются от остальных: у них серая кожа и красные глаза.

— Сатиры очень подробно их описали, — с подозрением заметил дедушка.

— А может, они мне их даже показали, — признался Сет.

— Твоя бабушка с ума сойдет, если узнает, что ты якшаешься с Ньюэлом и Дореном! — сказал дедушка. — Не могу сказать, что я с ней не согласен. Мало кто способен оказать худшее влияние на двенадцатилетнего мальчика, чем парочка сатиров. Слушай их, и вырастешь бродягой. Погоди-ка… Неужели сатиры опять обворовывают нипси?

Сет постарался не выдать своего изумления.

— Не знаю.

— Я уже предупреждал Ньюэла и Дорена насчет воровства. Мне передали, что нипси удалось за себя постоять. Ну-ка, погоди… сейчас сам догадаюсь. Вопреки моей воле ты продал сатирам батарейки, и они вынуждены были снова наведаться в Семь царств?

Сет поднял палец:

— Если бы они туда не наведались, мы бы не узнали о том, что нипси воюют между собой. Они вообще могут истребить друг друга!

Дедушка пристально посмотрел на внука:

— Мы с тобой уже говорили о краденом золоте. В «Дивном» кража золота создает больше неприятностей, чем оно того стоит!

— Строго говоря, они его не крали, — сказал Сет. — Нипси сами дали Ньюэлу золото за то, что тот отразил нападение Шестого и Седьмого царств.

Дедушкины губы сжались в тонкую линию.

— Очень тебе признателен, что ты поделился с Кендрой, а она велела тебе все рассказать мне. Благодаря тебе я узнал, что у нипси что-то неладно. Однако я разочарован тем, что ты у меня за спиной продаешь батарейки этим вечным юнцам, что ты берешь у них золото, добытое сомнительным путем, и особенно тем, что ты без разрешения гуляешь так далеко от дома. До конца лета запрещаю тебе без сопровождения выходить со двора. И на три дня лишаю прогулок в лес даже в обществе моих помощников. Значит, тебе не удастся вместе с Тану и Коултером сегодня проверить, что там происходит у нипси. Более того, золото ты отдашь мне, а я верну его нипси.

Сет опустил глаза и посмотрел себе на колени.

— Так и знал, что надо было держать язык за зубами, — с несчастным видом пробормотал он. — Я просто беспокоился…

— Сет, ты правильно сделал, что поделился со мной. Но поступил плохо, нарушив мои запреты. Сейчас-то ты уже должен понимать, какими бедами это чревато!

— Я не идиот, — ответил Сет, вскидывая голову. — Я вернулся домой в целости и сохранности, да еще узнал кое-что ценное. Я вел себя очень осторожно. Ни разу не сошел с тропы! Со мной были сатиры. Конечно, я наделал бед, когда еще не понимал до конца, что здесь за место. Я много чего натворил такого, о чем теперь сожалею. И все-таки кое-что я ведь сделал как надо. В последнее время я все время брожу по «Дивному» и никому об этом не говорю. Я гуляю только по знакомым местам. До сих пор не случилось ничего плохого!

Дедушка взял со стола крошечный череп, заключенный в хрустальный шар, и рассеянно принялся вертеть его в руках.

— Я знаю, что ты многому научился у Коултера и других. Сейчас тебя, пожалуй, можно без опаски отпускать в некоторые части «Дивного». Вполне понимаю, как тебе хочется выйти за установленные границы. Но времена сейчас смутные, и здесь, в «Дивном», таится много опасностей. А ты отходишь далеко от двора, идешь в незнакомые места и во всем полагаешься на Ньюэла и Дорена. Значит, здравого смысла тебе по-прежнему не хватает… Если я позволю тебе бродить по «Дивному» в одиночку, вначале должен буду показать много запретных, хотя и любопытных мест, которых следует избегать. Сет, как я могу полагаться на то, что ты меня послушаешь, если ты упорно нарушаешь основные запреты? Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему я не позволяю тебе в одиночку обследовать заповедник!

— Ну да, — с усилием проговорил Сет, — наверное, так и надо. Почему ты не сказал, что, когда оставлял меня на дворе, устраивал мне экзамен?

— Во-первых, ты тогда счел бы, что правила и вовсе не обязательно соблюдать. — Дедушка поставил обратно на стол хрустальный шар. — Мы здесь не в игрушки играем. Я запретил тебе ходить одному не без причины. Если ты в одиночку будешь бродить по лесу, может случиться кое-что по-настоящему плохое — пусть тебе даже будет казаться, будто ты знаешь, что делаешь. Сет, ты стал старше, но иногда ведешь себя так, словно считаешь, будто чем старше становишься, тем меньше правил для тебя существует. Все наоборот. Становясь взрослее, человек приучается управлять собой. Подумай над моими словами, а потом поговорим о расширении твоих привилегий.

— А если я буду хорошо себя вести, ты скостишь мне срок наказания?

Дедушка пожал плечами:

— Даже не представляю, что ты должен будешь сделать, чтобы случилось такое чудо!

Крошечная фея с короткими волосами, красными, как спелая клубника, устроилась на краю мраморной поилки для птиц и устремила взгляд на воду. Ее полупрозрачные стрекозиные крылышки на солнце стали почти невидимыми. Темно-красное одеяние сверкало, как рубин. Она извернулась и посмотрела на свое отражение через плечо, надув губки и склоняя голову то вправо, то влево.

Рядом прихорашивалась желтая фея с черными полосками на красивых крыльях, напоминающих крылья бабочки. Кожа у нее была светлая, а волосы длинные, цвета меда. Желтая фея хихикнула — как будто зазвенел крошечный колокольчик.

— Я чего-то не понимаю? — с невинным видом осведомилась красная фея.

— Я просто попыталась представить себя с уродливыми бесцветными крыльями, — ответила желтая.

— Какое странное совпадение! — ответила красная фея, приглаживая волосы. — А я как раз представляла себя с огромными неуклюжими крыльями, так умаляющими мою красоту!

Желтая фея сдвинула брови:

— Почему бы тебе не представить, что у тебя широкие, элегантные крылья, которые не умаляют, а, наоборот, подчеркивают твою красоту?

— Я старалась, но в голову все время лезут ужасные неуклюжие желтые занавески!

Кендра не могла не улыбнуться.

У нее появилась новая забава. Она притворялась, будто дремлет возле поилки или клумбы, а сама подслушивала, о чем говорят феи. Иногда она пыталась вступить с ними в разговор, но феи почти никогда не отвечали ей. После того как Кендра повела фей на битву и стала фееподобной, многие феи завидовали ее славе.

Одним из подарков, которыми феи наградили девочку, была способность понимать все языки, на которых они говорили, а также несколько родственных языков других магических существ. Самой Кендре казалось, что она говорит по-английски. И она была рада, что новая способность позволяет ей подслушивать.

— Посмотри-ка на Кендру — развалилась себе на скамейке, — доверительно прошептала желтая фея. — Как будто она — хозяйка сада!

Кендра с трудом удержалась от смеха. Ей нравилось, когда феи обсуждали ее. Но еще больше ей нравились ехидные сплетни фей о Сете.

— A y нас с ней вполне хорошие отношения, — пропищала красноволосая фея. — Она даже сделала мне браслет! — Фея подняла руку и показала украшение, тонкое, как паутинка.

— Браслет слишком тонок для ее неуклюжих пальцев. Вряд ли она сама его сплела, — возразила желтая фея.

Кендра знала, что желтая права. Она никогда не делала браслетов, тем более для фей. Смешно — хотя с самой Кендрой феи заговаривали редко, они часто спорили из-за того, кого из них Кендра больше любит.

— У нее много особенных качеств, — не сдавалась красноволосая. — Ты упадешь, если узнаешь, какие подарки Кендра делает своим ближайшим друзьям! Нас, тех, кто сражался с ней бок о бок, чтобы победить Багумата, объединяет особая связь. Помнишь тот день? Кажется, ты тогда была импом.

Желтая фея плеснула в красную водой и показала ей язык.

— Прошу тебя, милочка, — сказала красная, — не подражай импам. Не опускайся до них!

— Зато мы, те, кто побывали импами, знаем тайны, которые вам неведомы! — лукаво похвасталась желтая.

— Не сомневаюсь, ты отлично разбираешься в бородавках и кривых конечностях, — согласилась красная.

— Тьма предлагает гораздо больше возможностей, нежели свет.

— Например, ужасное отражение?

— А если бы мы могли быть темными — и одновременно красивыми? — прошептала желтая фея — так тихо, что Кендра едва расслышала ее.

— Я не обращаю внимания на подобные слухи! — надменно ответила красная фея и упорхнула.

Кендра лежала неподвижно и наблюдала, чуть приоткрыв глаза, пока желтая фея не улетела. Разговор закончился странно. Исцеленные феи не часто вспоминали, как были импами. Обычно они, наоборот, стыдились этого.

Красная фея нанесла своей сестре удар ниже пояса. Интересно, что имела в виду желтая фея, когда говорила, что можно быть темной и красивой, и почему красная фея так резко оборвала разговор?

Кендра встала и зашагала к дому. Солнце двигалось к горизонту. Наверху стоял уложенный чемодан. Завтра ее отвезут в Хартфорд, а оттуда они полетят в Нью-Йорк, где пересядут на другой самолет, в Атланту.

Предстоящая встреча с «Рыцарями рассвета» очень тревожила ее. Все так таинственно! Даже если допустить, что Сфинкс — не предатель… Собрание тайного ордена казалось девочке неподходящим для нее местом. Она утешалась, вспоминая, что Уоррен, Коултер и Тану тоже поедут с ней. Пока они рядом, ничего плохого с ней не случится.

Поднявшись на веранду, она увидела Тану и Коултера. Они приехали в фургоне, который тащил Хьюго. Когда голем остановился, Тану и Коултер спрыгнули на землю и зашагали к дому. Оба были очень серьезны и шли целеустремленно. В их походке не чувствовалось страха, но, похоже, они узнали что-то плохое.

— Как дела? — окликнула их Кендра.

— Здесь творится что-то очень странное, — ответил Тану. — Передай Стэну, что нам надо поговорить.

Кендра вбежала в дом:

— Дедушка! Тану и Коултер что-то обнаружили!

На ее крик выбежали не только дедушка, но и бабушка, Уоррен и Сет.

— У нипси все по-прежнему? — спросил Сет.

— Не знаю, — ответила Кендра, поворачиваясь к двери. — Тану и Коултер только что приехали.

— В чем дело? — спросил дедушка у вошедших.

— Когда мы вышли на луг, где находятся Семь царств нипси, спугнули какую-то темную фигуру, — сообщил Тану. — Мы погнались за незваным гостем, но он оказался проворнее нас.

— Он не похож ни на кого знакомого, — сказал Коултер. — Невысокий, футов трех ростом, в черном плаще, а бежал припав к земле… — Коултер оживленно жестикулировал, и Кендра в очередной раз заметила, что у него недостает мизинца и фаланги безымянного пальца.

— Тролль-отшельник? — предположил дедушка.

Тану покачал головой:

— Тролль-отшельник не смог бы попасть на луг. Да и внешне он совсем не был похож на тролля.

— Есть у нас одна версия, — сказал Коултер. — Сейчас расскажем.

— Кто такой тролль-отшельник? — спросил Сет.

— Самый маленький из троллей, — ответил Уоррен. — Тролли-отшельники не задерживаются на одном месте надолго, они устраивают лежбища повсюду. Могут расположиться на чердаке дома, а могут под мостом или даже в бочке.

— Продолжай! — махнул рукой дедушка, обращаясь к Тану.

— Мы заглянули внутрь холма и увидели, что Шестое и Седьмое царства снова готовятся к войне, несмотря на урон, нанесенный им Ньюэлом.

— Стэн! — огорченно воскликнул Коултер. — Ты не поверишь! Шестое и Седьмое царства почернели, все их жители вооружены. И внешность у них стала в точности такой, как описал Сет: серая кожа, черные волосы, красные глаза… Они пытались подкупить нас с Тану, чтобы мы им помогли; когда мы отказались, начали угрожать. Не будь я так уверен в обратном, я бы сказал, что они пали.

— Но у нипси не бывает падшего состояния, — возразила бабушка. — По крайней мере, о таком нигде не написано. Феи могут превращаться в импов, нимфы могут становиться смертными, но кто слышал о падших нипси?

— Никто, — кивнул Тану. — И все же мы их видели. И вот что я думаю. По-моему, создание, за которым мы гнались, — какой-то вид падших гномов.

— Гномы тоже не бывают падшими! — взволнованно возразил дедушка.

— А ты им это скажи, — буркнул Коултер.

— Ничего лучше мы не придумали, — сказал Тану. — Мы побеседовали с нипси и попытались установить, с чего все началось. Очевидно, все их беды пошли, когда они отправились обследовать заповедник, ища способы отогнать от своего поселения сатиров. Где-то в лесу темные нипси нашли себе нового хозяина.

— Когда мы стали задавать наводящие вопросы, они замкнулись, — добавил Коултер.

— Почему нипси могли пасть? — задумчиво проговорил дедушка, словно разговаривал сам с собой.

— Никогда не видел ничего подобного, — ответил Коултер.

— И ни о чем таком не слышал, — добавил Тану.

— Я тоже, — вздохнул дедушка. — Раньше, когда у меня возникали сомнения, я сразу же связывался со Сфинксом. Возможно, я и сейчас ему позвоню. Друг он или враг, но всегда подавал нам дельные советы, а уж в магии лучше его никто не разбирается. И как там дела — хуже?

Тану шумно хрустнул костяшками пальцев:

— По словам нескольких нормальных нипси, после того, как было завоевано Пятое царство, большую часть тамошних жителей куда-то увели и они стали темными, как остальные.

— Может, нам с Тану не следует ехать в Атланту? — засомневался Коултер.

— Нет, вы обязаны явиться на сбор, — возразил дедушка. — Надо, чтобы вы втроем приглядывали за Кендрой и старались узнать все, что только возможно.

— Сегодня я подслушала странный разговор фей, — вдруг вспомнила Кендра. — Возможно, он как-то связан со всем происходящим. Они говорили о том, что можно стать темными, как импы, и при этом сохранить красоту.

Одну фею очень привлекала такая возможность, а вторая фея оборвала ее и сразу улетела.

— Да, странные дела творятся в «Дивном», — заключил дедушка. — Пойду-ка позвоню кое-кому.

Дедушка, бабушка и Уоррен вышли.

— Сет, можно тебя на два слова? — позвал Тану.

Сет подошел к большому самоанцу, тот отвел его в уголок. Кендра нарочно не выходила; ей хотелось послушать, о чем они будут говорить. Тану покосился на нее и сказал:

— На лугу, где находятся Семь царств нипси, я заметил интересные следы. Похоже, сатиры проникли в холм не без посторонней помощи!

— Только не говорите дедушке! — попросил Сет.

— Если бы нужно было, мы бы сразу ему сказали, — ответил Тану. — Мы с Коултером поняли, что тебе и так досталось. Но заруби себе на носу: Хьюго не будет помогать сатирам в их проделках!

— Я понял. — Сет, облегченно вздохнув, улыбнулся.

Тану посмотрел на Кендру.

— Ты не проболтаешься? — спросил он, многозначительно глядя на нее.

— Нет, не проболтаюсь, — ответила Кендра. — Сегодня я уже настучала на Сета и свою дневную норму выполнила.

 

Глава 4

НОВЫЕ РЫЦАРИ

Когда ожила багажная карусель, пассажиры с рейса, на котором прилетела Кендра, начали, толкаясь, пробиваться к тому месту, откуда выезжали чемоданы и сумки. Вскоре на ленте затряслись разнообразные чемоданы — в основном черные и примерно одного размера. К ручкам некоторых были привязаны яркие ленты, чтобы владельцам легче было опознать их. Кендра тоже налепила на свой чемодан наклейку со смайликом.

Как странно стоять с Тану, Коултером и Уорреном в обычном аэропорту! У Кендры они ассоциировались с магическими зельями, заколдованными талисманами и невиданными созданиями. А сейчас они находятся в самой будничной обстановке. Тану с аппетитом хрустел солеными крендельками, время от времени окуная их в пластиковую ванночку с сырным соусом. Уоррен дочитывал роман в бумажной обложке. Коултер решал кроссворд в журнале, взятом в самолете. Вокруг них толпились самые разные пассажиры. Ближе всех стояли два бизнесмена в слегка помятых костюмах и дорогих наручных часах.

Увидев свой чемодан, Кендра бросилась вперед, протолкавшись между монахиней и заросшим юнцом в «вареной» рубашке и сандалиях. Она сбросила чемодан с карусели, и его сразу же подхватил Тану. Вскоре все они получили свой багаж.

Тану затолкал салфетки в ванночку из-под соуса и выкинул ее в урну, а потом взял чемоданы. Коултер выбросил журнал.

— Кто-нибудь будет читать о супершпионе, которому придали новые генетические свойства? — спросил Уоррен, помахивая книгой в бумажной обложке. — Бестселлер! Сплошной экшн. Неожиданный конец! — Он поднес книгу к контейнеру для мусора.

— Дай сюда… может, я почитаю. — Кендра терпеть не могла, когда выбрасывали почти новые книги. Спасенный роман она сунула в чемодан и вытянула ручку, чтобы везти его на колесиках.

Они вчетвером зашагали к автоматическим дверям. Там стоял человек в костюме и черной шляпе, он держал табличку с именем «Тану».

— У нас личный шофер? — удивилась Кендра.

— Мы заказали лимузин, здесь он лишь немного дороже такси, — объяснил Тану.

— Почему на картонке твое имя, а не мое? — обиделся Уоррен.

— Потому что мое самое редкое, — улыбнулся Тану. Он поздоровался с человеком, держащим табличку, и отказался от его предложения помочь нести багаж.

Все следом за встречающим вышли на улицу, где их уже ждал черный лимузин с затемненными стеклами. Водитель, хорошо одетый мужчина с внешностью выходца из Ближнего Востока, погрузил чемоданы в багажник и почтительно придержал перед ними дверцы. Самую маленькую дорожную сумку Уоррен взял с собой в салон.

— Никогда еще не каталась в лимузине! — призналась Кендра Коултеру.

— А я давненько в таком не ездил, — ответил Коултер.

Они с Коултером устроились лицом по ходу движения, Тану и Уоррен расположились напротив. Между ними оставалось достаточно места, чтобы можно было вытянуть ноги. Кендра провела рукой по бархатистой обивке сиденья. В лимузине пахло сосной и немного — застарелым табачным дымом.

После того как Тану подтвердил водителю адрес, лимузин вырулил на забитую машинами полосу. Пока шофер добирался до скоростного шоссе, они вели светскую беседу.

— Сколько нам ехать? — спросила Кендра.

— Около часа, — ответил Коултер.

— Дадите какие-нибудь советы напоследок?

— Никому не говори, как тебя зовут. Не упоминай «Дивное», дедушку с бабушкой и откуда ты приехала. Не говори, сколько тебе лет. Не показывай лицо. Не раскрывай свои способности. О Сфинксе — ни слова! Не произноси ни слова, кроме тех случаев, когда это необходимо. Большинство рыцарей охотно собирают информацию. Уж так они устроены. Хорошие они или плохие, а я так скажу: чем меньше они узнают, тем лучше.

— Получается, мне ничего нельзя? А что тогда можно? — не унималась Кендра. — Может, проще надеть перчатку-невидимку и затаиться где-нибудь в уголке?

— Позволь уточнить, что имеет в виду Коултер, когда не советует тебе болтать, — сказал Тану. — Не стесняйся сама задавать вопросы. Знакомься с кем можешь. Ты новенькая, поэтому у тебя появляется благовидный предлог что-то выяснять. Только сама старайся рассказывать о себе как можно меньше. Собирай информацию, но не делись ею. И никуда не ходи ни с кем в одиночку.

— Мы будем поблизости, но не слишком близко, — подхватил Уоррен. — Мы знаем многих рыцарей, некоторых очень даже хорошо. Они сумеют нас вычислить. Не хочется, чтобы другие сразу поняли, что ты с нами.

— Ну как, достаточно мы тебя накрутили? — спросил Коултер.

— Я очень боюсь, — призналась Кендра.

— Расслабься и получай удовольствие! — посоветовал Уоррен.

— Ладно, а при этом еще постараюсь не забыть ваши наставления и чтобы меня не похитили, — вздохнула Кендра.

— Суть ты уловила! — подбодрил ее Уоррен. Спускались сумерки, и все машины на шоссе ехали с включенными фарами. Кендра откинулась на спинку сиденья. Ее предупредили, что собрание может затянуться. Она пробовала подремать в самолете, но от волнения ей не спалось. К тому же оказалось, что у нее не откидывается спинка сиденья. Она надела наушники и всю дорогу слушала радио — все подряд: и спектакли, и поп-концерты.

Сейчас, в затемненном просторном лимузине, девочку одолела дремота. Она решила не бороться со сном. Веки у нее сомкнулись, и несколько минут она провела в полузабытьи. Голоса спутников доносились приглушенно, словно из-под воды.

Кендре приснился странный сон. Она очутилась на ярмарке, брела в толпе, неся облачко синей сладкой ваты на белой одноразовой палочке. В четыре года Кендра однажды действительно заблудилась на ярмарке и целых полчаса не могла найти родителей. Примерно так все было и во сне. Гремела музыка; пронзительно завывали флейты, били барабаны. Рядом крутилось и крутилось чертово колесо; пассажиры взмывали высоко в небо, а потом спускались вниз; механизм скрипел и трещал; казалось, колесо вот-вот сломается.

Кендра несколько раз замечала в толпе родителей, но всякий раз, как пыталась пробиться к ним, они исчезали. Один раз ей показалось, что она видит маму за киоском, где торгуют попкорном. Она пошла туда, но путь ей преградил высокий незнакомец с седой афропрической. Улыбаясь так, словно он знает какую-то тайну, незнакомец оторвал большой кусок ее сладкой ваты и сунул в рот. Кендра убрала лакомство за спину, но какая-то толстуха с брекетами выхватила у нее вату сзади. Вскоре Кендре пришлось отбиваться от множества желающих угоститься. Незнакомцы набрасывались на ее сладкую вату. Уклониться не получалось. Наконец вся толпа накинулась на нее; вскоре у нее в руке осталась лишь белая палочка.

Когда Коултер разбудил ее, она испуганно замигала глазами, но сразу обрадовалась тому, что страшноватый сон прервали, хотя тревожное чувство осталось. Должно быть, она сильно нервничает перед сбором рыцарей, раз ей приснился такой неприятный сон!

Уоррен расстегнул сумку и раздал всем плащи, похожие на мантию, и маски. Длинные плащи были сшиты из какой-то тонкой, но прочной темно-серой материи с переливами.

— Почти приехали, — сообщил Уоррен.

Отстегнув ремень, Кендра через голову надела свой наряд. Уоррен протянул ей серебряную маску. Коултер надел свою. Все четыре маски выглядели одинаково. Гладкие, блестящие, улыбающиеся маски полностью закрывали лица. Маска оказалась немного тяжелее, чем предполагала Кендра, и это ей не понравилось.

Она постучала костяшками пальцев по металлическому налобнику:

— Они пуленепробиваемые?

— Не ломкие, — ответил Тану.

— Надень капюшон, — велел Коултер. Из-за маски его голос звучал приглушенно. Сам он уже накинул капюшон, скрывший голову. В таком наряде он стал совершенно неузнаваемым.

Уоррен протянул Кендре легкие обтягивающие перчатки в тон мантии. Она сняла туфли и переобулась в серые тапочки. Уоррен и Тану надели маски.

— Как я вас узнаю? — спросила Кендра.

— Узнать Тану будет легче всего, потому что он у нас здоровяк, — ответил Уоррен. — Правда, он не единственный крупный рыцарь. — Он приложил к виску два пальца: — Это будет нашим знаком! Только сама так не делай. Мы будем держать тебя в поле зрения.

Лимузин въехал в открытые ворота и покатил по аллее, вдоль которой по обеим сторонам были установлены белые статуи дев в складчатых туниках, героев в кольчугах, разных зверей, русалок и кентавров. Впереди показался особняк.

— Замок! — ахнула Кендра.

Освещенная бесчисленными огнями во дворе и многочисленными электрическими канделябрами, впереди возвышалась настоящая крепость. Выстроенная целиком из желтоватых каменных блоков, твердыня выставила навстречу гостям многочисленные округлые башни разной высоты, спущенный подъемный мост, поднятую решетку, стрельчатые окна и зубчатые стены с бойницами. По обе стороны подъемного моста стояли по стойке «смирно» лакеи в ливреях, с фонарями в руках.

Кендра обернулась к своим спутникам в масках:

— Я знала, что вы называете себя рыцарями, но чтобы все было настолько серьезно…

— Ох уж мне эти любители фей! — проворчал Уоррен. — Как правило, все они чудаки, но Уэсли и Мэрион Фэрбенкс дадут им всем сто очков вперед!

Лимузин остановился. Водитель открыл дверцу, выходящую к мостику. Все вылезли; Тану отвел шофера в сторону, что-то негромко сказал ему и расплатился.

К ним подошел слуга в пудреном парике и красных бриджах поверх белых чулок. Он с достоинством поклонился:

— Добро пожаловать, достопочтенные гости! Прошу вас, следуйте за мной.

За их лимузином остановился раздолбанный белый пикап. Кендра успела заметить, что на его водителе серебряная маска. На газоне стояли два вертолета. В другом месте были припаркованы несколько машин самого разного состояния, от роскошных лимузинов до кандидатов на свалку.

Костюмированный слуга сопроводил Кендру и ее друзей к подъемному мосту. Мантия доставала ей до лодыжек, и она могла шагать не беспокоясь о том, что полы задерутся. Маска мешала увидеть, что происходит сбоку, но все остальное она видела хорошо.

Они прошли по мощеному двору, освещенному электрическими светильниками, вокруг них роились мириады насекомых. Несколько групп фигур в мантиях и серебряных масках прогуливались по лужайке и беседовали. Над ними в безветренном ночном небе безвольно обвисли знамена и флаги. Слуга подвел Кендру и остальных к тяжелой, окованной железом двери, отпер ее ключом, отошел в сторону и поклонился.

Уоррен повел всех в богато украшенный вестибюль у входа в похожий на пещеру коридор. Сбоку, перед двумя занавешенными кабинами, стоял стол, за которым сидел кто-то в серебряной маске. За ним стояли четыре фигуры в мантиях, их серебряные маски были отделаны золотой каймой.

С ними поздоровалась невысокая женщина в розовато-лиловом плаще, среднего сложения, судя по всему, лет за пятьдесят. Ее каштановые волосы были заплетены в косу в нарочито старинном стиле. На пальце левой руки красовалось кольцо с неприлично большим бриллиантом.

— Путники, добро пожаловать в наш скромный приют! Да найдете вы здесь тихую гавань, пока долг не призовет вас в другие места.

— Рад снова видеть вас, миссис Фэрбенкс! — учтиво поздоровался Уоррен. — Приносим свою благодарность за то, что открыли перед нами двери вашего дома.

Хозяйка покраснела от удовольствия:

— Приезжайте когда захотите! Не ждите приглашения.

Рядом с хозяйкой стоял веселый мужчина в пудреном парике, он поедал курицу и овощи прямо с шампура.

— Вот именно, — поддержал он жену, не переставая жевать. С его подбородка капал жир.

— Как всегда, рад вас видеть, Уэсли, — произнес Уоррен, наклоняя голову.

Мужчина в парике кивнул в ответ, жуя гриб.

Уоррен повернулся лицом к четырем фигурам в масках, стоящим перед кабинками.

— Север, — сказал он, показывая пальцем на себя. — Запад. — Он ткнул в Тану и Коултера. Потом показал на Кендру: — Новичок.

— Новичок — Восток, — произнес человек за столом.

Уоррен наклонился к Кендре:

— Перед тобой четыре лейтенанта. Они удостоверяют наши личности под масками. Мера предосторожности. Каждый из них руководит одной группой рыцарей, для удобства разнесенных по четырем сторонам света. Твою личность удостоверит Восточный лейтенант.

Уоррен вошел в кабинку с одной из фигур в маске с золотой каймой. Другой лейтенант повел Тану во вторую кабинку. Уоррен вернулся быстро, маска снова была на нем. Еще один лейтенант, самый высокий, повел Кендру в освободившуюся кабинку.

— Снимите маску, пожалуйста, — послышался отрывистый голос.

Кендра сняла маску.

Лейтенант кивнул:

— Добро пожаловать! Можете идти. Вскоре мы еще поговорим.

Кендра снова надела маску и вышла из кабинки одновременно с Коултером. Следом за Уорреном и Тану они вступили в роскошный коридор. Под ногами лежала красная ковровая дорожка, расшитая причудливыми узорами. На стенах висели гобелены, в нишах стояли начищенные до блеска фигуры рыцарей в латах. Пройдя в двойные двери, все четверо очутились в просторном салоне, освещаемом громадной люстрой. Повсюду стояли фигуры в мантиях, почти все разбились на группки по два-три человека. В комнате стояли диваны, кресла и оттоманки; гости, разбившиеся на небольшие группы, могли располагаться со всеми удобствами. Снаружи дом Фэрбенксов походил на крепость, внутри же оказался настоящим дворцом.

Войдя, Тану и Уоррен тут же разошлись в разные стороны. По их примеру Кендра тоже направилась в уголок. Двое людей в масках кивнули ей, когда она проходила мимо. Кендра кивнула в ответ. Ей страшно было произнести хоть слово.

Найдя место, где можно было стоять прислонившись к стене, Кендра стала оглядывать толпу. Для своих лет она была нормального роста, но в этой комнате оказалась одной из самых невысоких. Несколько рыцарей были необычно длинными, несколько — ненормально толстыми, некоторые выглядели приземистыми. Среди рыцарей было довольно много женщин, а одному гостю, судя по росту, минуло никак не больше восьми. И всех скрывали одинаковые серебряные маски и одинаковые мантии. Всего Кендра насчитала более пятидесяти рыцарей.

Ближе всего к ней стояла группа из трех человек. Они разговаривали и смеялись. Через какое-то время один из них повернулся и пристально посмотрел на Кендру. Кендра отвернулась, но было поздно: фигура уже направилась к ней.

— А вы что же прячетесь здесь, в углу? — прозвучал, словно поддразнивая, женский голос с сильным французским акцентом.

Кендра ни за что не догадалась бы, что перед ней женщина, если бы та не заговорила. Остроумный ответ не приходил в голову — она очень стеснялась.

— Жду, когда начнется сбор.

— Но светская беседа — неотъемлемая его часть! — восторженно возразила ее собеседница. — Вы много путешествовали?

Прямой вопрос. Солгать или нет? Кендра предпочла ответить уклончиво:

— Да так, побывала в разных местах.

— Я недавно вернулась из Доминиканской Республики, — заявила женщина-рыцарь. — Погода там просто великолепная! Я следила за одним возможным членом Общества Вечерней звезды, который пытался приобрести там стоголема.

Кендра уже видела стоголема, сделанного из соломы, когда в начале лета вынуждена была бежать из дома. Ванесса тогда объяснила: стоголемы похожи на големов, хотя далеко не так сильны.

— Ходили слухи, что на острове живет колдун, который умеет делать стоголемов. Представляете, что нас ждет, если древнее искусство действительно сохранилось? Мне не удалось подтвердить это, так что… кто знает? Я вас не узнала, а на вид вы как будто молоды. Вы новенькая?

Женщина спрашивала так искренне, что Кендре ужасно захотелось хоть в чем-то признаться. И потом, ей все равно вряд ли удастся скрыть свой возраст.

— Я… довольно молода, да.

— Знаете, я и сама рано начала…

— Вот ты где! — перебил их Уоррен. Рядом с ним стояла высокая фигура в серебряной маске с золотой каймой.

— Извините, — обратился лейтенант к француженке. — У этой молодой дамы встреча с капитаном!

— А я сразу угадала, что она новенькая, — похвасталась женщина-рыцарь. — Рада с вами познакомиться. Надеюсь, нам удастся поработать вместе.

— И я рада познакомиться, — ответила Кендра.

Уоррен взял ее под локоть и повел прочь.

Они втроем вышли из салона, а затем из главного коридора вышли в более узкий. Пройдя немного, остановились перед дверью красного дерева.

— Твое присутствие здесь против правил, — сообщил лейтенант Уоррену.

— Официально принимать в орден несовершеннолетних тоже против правил, — возразил тот. — Я обещал ее деду, что не спущу с нее глаз.

— Уоррен, ты меня знаешь, — ответил лейтенант. — Где девочка будет в большей безопасности, как не здесь?

— Заметь, ключевое слово — «девочка», — не сдавался Уоррен.

Лейтенант сухо кивнул и открыл дверь. Они втроем вошли в комнату, где уже собралось три человека. Один, в серебряной мантии и золотой маске, стоял у большого камина. На двоих других были такие же серебряные маски и мантии, как на Кендре.

— Уоррен! — воскликнула фигура в золотой маске. Голос оказался женским, с выраженным южным акцентом. — Что вы здесь делаете?

— Капитан, эта кандидатка несовершеннолетняя, — ответил Уоррен. — Ее опекун поручил мне присматривать за ней, не выпускать ее из виду. Только при таком условии он согласился ее отпустить.

— Понятно, — произнесла фигура в золотой маске. — Что ж, полагаю, можно начать.

Кендра наклонилась к Уоррену:

— Как она узнала, кто ты…

— Вам интересно, как я узнал, что с вами вошел Уоррен? — спросил капитан и постучал себя по маске. — Эта золотая маска видит сквозь все серебряные. В мои обязанности входит знать всех рыцарей под моим началом. Я лично отбираю членов ордена, но не теряю бдительности. На тот случай, если кому-то из вас интересно, — голос у меня сейчас не мой. Вот еще одна особенность маски. Лейтенант, приступим?

Лейтенант снял маску. У него оказались густые рыжие волосы и широкий веснушчатый лоб. Он показался Кендре странно знакомым, но она не могла вспомнить, где могла его видеть.

— Сегодня вас, трех новичков, посвятят в рыцари. Вы будете относиться к Востоку, поэтому я ваш лейтенант, Дуган Фиск. Все вы будете знать в лицо меня, а я — вас. Прошу вас, снимите маски.

Кендра посмотрела на Уоррена. Тот кивнул и сам снял маску. Кендра стащила свою.

Кендра увидела пожилую даму, пожалуй старше бабушки, с узким морщинистым лицом и серо-стальными волосами, скрученными в пучок. Вторым оказался стройный юноша лет двадцати, не больше, симпатичный, загорелый, с безупречной кожей, тонкогубый, черноглазый, ростом чуть выше Кендры. Он посмотрел на Кендру, и ей показалось, что его охватил благоговейный трепет. Он смотрел на нее с таким неприкрытым восхищением, что ей захотелось поскорее снова надеть маску, чтобы не видно было, как она покраснела. Правда, юноше довольно скоро удалось справиться с собой. Он слегка поднял брови, а кончики губ изогнулись в неуверенной улыбке.

— Капитан почти всегда носит маску, — объяснил Дуган. — Основная цель нашего ордена — вести тайную борьбу с неуловимой организацией, Обществом Вечерней звезды, поэтому и с нашей стороны меры безопасности необходимы. Для наблюдения друг за другом мы пользуемся системой сдержек и противовесов. Капитан знает всех рыцарей. Каждый из четырех лейтенантов знает рыцарей, приданных ему, а также капитана. Каждый рыцарь знает лейтенанта, которому подчиняется, — вот как вы теперь знаете меня. Кроме того, многие рыцари знакомы между собой. Сейчас и вы познакомитесь поближе. Старайтесь не говорить о том, что состоите в нашем ордене, другим, даже после того, как у них появляется повод это угадать.

— П-почему мы — В-восток? — спросил юноша, заметно заикаясь.

— Да, собственно, причины и нет, это просто средство передачи полномочий, — ответил капитан. — Несмотря на то, что мы называемся «Рыцари рассвета», организация у нас невоенная. Звания вроде капитана или лейтенанта даются строго в организационных целях. Ради безопасности мы не делимся всеми своими знаниями. Кстати, членство в ордене — дело сугубо добровольное. Можете в любое время выйти из него. Однако мы настоятельно требуем хранить наши тайны. Если бы мы заподозрили, что вы не справитесь с этим требованием, вас бы сейчас здесь не было.

— Дав согласие вступить в орден, вы тем самым соглашаетесь время от времени выполнять задания, которые зависят от ваших знаний и талантов, — продолжал Дуган. — Кроме того, до отставки вы обязаны являться по первому зову и служить там, где это необходимо. Все ваши расходы будут возмещены. В дополнение вы будете получать пособие. Если вы выдадите наши тайны или поведете себя так, что мы вынуждены будем принять дополнительные меры для обеспечения безопасности рыцарей, мы оставляем за собой право исключить вас из ордена.

— Мы — друзья всех магических созданий и заповедников, в которых они обитают, — продолжил капитан. — Мы враги всех, кто намерен причинить им вред или использовать их в своих целях. У вас есть вопросы?

— П-по-вашему, не странно, что мы не знаем своего предводителя в лицо? — спросил черноглазый юноша.

— Да, такая мера не нравится и мне, — согласился капитан. — Но, к сожалению, это необходимость.

— В голову приходит другое слово — «т-трусость», — возразил юноша.

Пульс у Кендры участился. Она не ожидала такой отваги от мальчика-заики. Она тут же разволновалась, ей стало не по себе. Судя по росту, капитан вполне может оказаться Сфинксом. Интересно, что он ответит?

— Меня называли и хуже. — Голос у капитана оставался дружелюбным. — Вы не первый рыцарь, предлагающий расстаться с масками. Но, учитывая недавние события, о которых сейчас не стоит говорить, соблюдать осторожность в данный момент еще важнее, чем когда бы то ни было.

— Я н-не собираюсь ни с кем д-делиться т-тайнами, — возразил мальчик. — Т-только хотелось бы знать, к-кто дает мне задания!

— Гэвин, думаю, будь я на вашем месте, я бы чувствовал то же самое, — согласился капитан. — Но может быть, попробуете представить, что за этой маской скрывается человек, чье лицо известно Обществу? Возможно, я ношу маску не ради себя, но чтобы защитить других рыцарей, чтобы Общество не могло с моей помощью подобраться к ним?

Гэвин посмотрел в пол:

— Вп-полне разумно.

— Выше голову, я ведь сам велел задавать вопросы. Что еще вам непонятно?

— Прошу прощения, — произнесла пожилая дама, — но не слишком ли молоды эти двое для такого рода служения?

Капитан взял кочергу и поворошил угли в камине, вверх полетели искры.

— Мы живем в опасное время, и правила вступления в орден стали строгими, как никогда. Помимо безупречной репутации и поручительства надежных лиц, будущие рыцари должны также обладать весьма ценными для нас способностями. И Кендра, и Гэвин обладают необычными талантами, которые позволяют им оказывать в высшей степени особые услуги. Как, впрочем, и вы, Эстелла, одаренный архивист и историк.

— И не забывайте о моем всемирно известном искусстве владения палашом! — похвасталась пожилая дама, подмигивая Кендре и Гэвину. — Я пошутила!

— Есть еще вопросы? — спросил капитан, оглядывая всех по очереди. Ни вопросов, ни замечаний больше ни у кого не оказалось. — Тогда я официально принимаю вас в орден. Можете пообщаться друг с другом. Теперь, как и всегда, помните, что вы можете отклонить приглашение вступить в наше сообщество. Если желаете вступить, поднимите правую руку. — Капитан поднял свою.

Кендра, Гэвин и Эстелла подняли руку.

— Повторяйте за мной. Торжественно клянусь хранить тайны «Рыцарей рассвета» и помогать своим собратьям-рыцарям в их благородных целях.

Все повторили за капитаном слова клятвы и опустили руку.

— Поздравляю! — сказал капитан. — Вы официально приняты в орден. Рад, что вы на нашей стороне. Даю вам несколько минут, чтобы вы могли лучше познакомиться друг с другом перед началом собрания. — Капитан вышел из комнаты.

— Не так страшно, верно? — спросил Уоррен, похлопав Кендру по спине. — Кстати, я — Уоррен Берджесс, — обратился он к остальным.

— Эстелла Смит, — представилась пожилая дама.

— Гэвин Роуз, — произнес мальчик.

— Кендра Соренсон, — сказала Кендра.

— Мы с Уорреном давние знакомые, — пояснил Дуган.

— Мы были знакомы еще до того, как ты стал лейтенантом. — Уоррен слегка понизил голос. — После нашей последней встречи ты видел капитана без маски. Только между нами, кто он?

— Ты уверен, что капитан — «он», а не «она»? — улыбнулся Дуган.

— На девяносто процентов. Мужская фигура, мужская походка.

— О тебе давно ни слуху ни духу, — сказал Дуган вместо ответа. — Я думал, ты вышел из ордена.

— Нет, я по-прежнему состою в нем. — Уоррен не стал распространяться о том, что некоторое время пробыл почти парализованным альбиносом. — Кендра, а ведь ты знакома с братом Дугана.

— С братом? — переспросила Кендра и вдруг поняла, почему Дуган показался ей знакомым. — А, с Мэддоксом! Совершенно верно, его фамилия Фиск.

Дуган кивнул:

— Официально Мэддокс не состоит в нашем ордене — слишком опасная у него работа. Но время от времени он нам помогает.

— Простите, болтаем мы одни! — спохватился Уоррен. — Говоришь, тебя зовут Гэвин Роуз? Ты, случайно, не родственник Чака Роуза?

— Он м-мой отец.

— Ты не шутишь? Вот не знал, что у Чака есть сын. Он один из лучших наших людей. Почему он сейчас не с тобой?

— Он умер семь месяцев назад, — ответил Гэвин. — На Рождество, в Гималаях. В одном из семи святилищ.

Улыбка Уоррена угасла.

— Прискорбно слышать. Я ничего не знал.

— Многие уд-дивляются, почему я хочу пойти по его стопам, — сказал Гэвин, глядя в пол. — Маму я не знал. Братьев и сестер у меня нет. Папа никому из вас не рассказывал обо мне, потому что не хотел, чтобы я продолжал его дело — по крайней мере, до того, как мне исполнится восемнадцать. Но он не скрывал от меня, чем занимается, и многому меня научил. У меня есть природная склонность к такого рода делам.

— Не скромничай, — улыбнулся Дуган и пояснил присутствующим: — Наше внимание к Гэвину привлек Арлин Сантос, лучший друг Чака. Уоррен, ты ведь помнишь Арлина? Сегодня он здесь. До нас много лет доходили слухи о том, что Чак втайне воспитывает сына. Правда, мы не знали, насколько Гэвин пошел в отца, да и вообще много чего не знали. Теперь же могу вам сообщить, что сразу после общего сбора Гэвину и Кендре поручат особое задание.

— Задание предстоит выполнять здесь? — уточнил Уоррен.

Дуган покачал головой:

— Нет, завтра утром им придется кое-куда поехать.

Уоррен нахмурился:

— Только со мной, да и то если я дам свое согласие. Дуган, ей всего четырнадцать!

— Я обо всем тебе расскажу, — обещал Дуган. — Дело важное. Мы позаботимся о ее безопасности.

В дверь постучали.

— Маски! — приказал Дуган, надевая свою. — Войдите! — разрешил он после того, как остальные последовали его примеру.

В комнату заглянула фигура в серебряной маске.

— Собрание начинается! — произнес гнусавый мужской голос.

— Спасибо, — кивнул Дуган, поворачиваясь к вошедшему. — Мы идем!

 

Глава 5

ПЕРВОЕ ЗАДАНИЕ

Дуган и Уоррен зашагали впереди всех по роскошному центральному коридору. Проходя мимо фигуры рыцаря в сверкающих доспехах, Кендра мельком посмотрела на свое отражение в нагруднике и увидела безымянную серебряную маску под капюшоном. Гэвин догнал ее и зашагал рядом.

— Нечего сказать, мы успели отлично познакомиться, — с горечью произнес он.

— Да, времени нам отвели немного, — согласилась Кендра.

— Кстати, я заикаюсь не всегда, а только когда волнуюсь или когда мне не по себе… Просто ужас! Я стараюсь взять себя в руки, но все делается только хуже.

— Ничего страшного.

Дальше шли молча. Опустив глаза, Гэвин вертел в пальцах рукав мантии. Молчание становилось неловким.

— Какой крутой замок! — заметила Кендра.

— Неплохой, — согласился Гэвин. — Странно, я был уверен, что стану самым молодым рыцарем, но первая же девушка, с которой я познакомился, моложе меня на два года. Может быть, в конце концов окажется, что капитан — всего лишь необычно высокий третьекурсник?

Кендра улыбнулась:

— В октябре мне исполнится пятнадцать.

— Значит, ты на полтора года моложе. Должно быть, ты обладаешь небывалыми талантами.

— Да… похоже, кое-кто так считает.

— Если не хочешь, не отвечай. Мне ведь тоже не велели распространяться о своих способностях. — Они почти дошли до конца коридора. Гэвин потер маску. — Терпеть их не могу… они хуже всего! У меня в маске сразу клаустрофобия начинается. И я по-прежнему не вижу в них смысла. Мне кажется, что маски больше помогают спрятаться предателям. Впрочем, капитан и остальные не первый год в ордене и разбираются во всем лучше меня. Наверное, у этой системы есть и свои преимущества. Ты знаешь, по поводу чего нас собрали?

— Нет. А ты?

— К-кое что слышал. Д-дуган упомянул, что они обеспокоены деятельностью Общества и усиливают меры безопасности.

В конце коридора они прошли через величественные двери в просторный бальный зал. Его освещали сотни точечных светильников, их мягкий свет отражался в натертом до зеркального блеска деревянном полу. В зале стояло двадцать круглых столов с таким расчетом, чтобы каждый сидящий оказался как можно ближе к кафедре на возвышении. Каждый стол окружало шесть стульев, и почти все были заняты рыцарями. По подсчетам Кендры, их здесь собралось не менее сотни.

Свободные места остались лишь за столиками, стоящими дальше всего от возвышения. Уоррен и Дуган заняли последние два места за столом в центре зала. Кендра, Гэвин и Эстелла направились к самому дальнему столу от входа и заняли оставшиеся три места. Едва Кендра придвинула стул к столу, как все рыцари дружно встали. На первый план вышла (или вышел?) капитан, он взошел на кафедру. Сверкнула золотая маска. Рыцари зааплодировали.

Капитан знаком велел всем садиться. Аплодисменты прекратились, и рыцари снова расселись по местам.

— Спасибо за то, что собрались, хотя все были оповещены за очень короткий срок, — произнес капитан в микрофон. Теперь его голос был выраженно мужским, с подчеркнуто английским выговором. — Мы стараемся как можно реже проводить общие сборы, но мне показалось, что недавние события требуют особого внимания. Приехать удалось не всем. С семью членами ордена не удалось связаться, двое лежат в больнице, а двенадцать находятся на заданиях более важных, чем сегодняшнее собрание… Вы знаете, я не люблю бросать слов на ветер. За последние пять лет Общество развило более бурную деятельность, чем в предшествующие периоды истории. Если заповедники будут и дальше гибнуть с такой же скоростью, лет через двадцать не останется ни одного. Более того, нам известно, что агенты Общества внедрились и в наш орден. Я не говорю об утечках информации, я говорю о членах Общества среди нас, которые сейчас облачены в маски и мантии.

Последнее замечание вызвало шум, рыцари переговаривались и переглядывались. Кендра услышала, как один или два человека издали возмущенные восклицания.

Капитан поднял руку.

— Нам удалось задержать предательницу, которая действовала в интересах наших врагов. Подозрения в ее отношении оправдались полностью. Ее удалось остановить вовремя, и она не успела причинить нам непоправимый вред. Возможно, некоторые из вас обратили внимание на отсутствие некоторых своих знакомых. Возможно, они в числе двадцати одного рыцаря, которые не смогли явиться на вполне законных основаниях. Или они в числе других семнадцати рыцарей, которых я за последние два месяца исключил из ордена.

По залу снова прокатился гул голосов. Капитан выждал, пока все умолкнут.

— Я не говорю, что все семнадцать исключенных рыцарей — предатели, но у них есть сомнительные знакомые, либо они часто общались с подозрительными личностями. Другие исключены за то, что недопустимо вольно обращались с секретной информацией. Пусть их судьба послужит предостережением всем нам. Мы не станем терпеть болтунов и не потерпим даже намека на отступничество. Ставка слишком высока, опасность более чем реальна. Позвольте мне зачитать имена исключенных рыцарей — на тот случай, если они попробуют что-то выведать у кого-то из нас.

Он зачитал семнадцать имен; Кендра вздохнула с облегчением, не услышав ни одного знакомого.

— Если кто-нибудь из вас знает конкретные причины, по которым мне следует пересмотреть свое решение по тому или иному исключенному рыцарю, прошу вас, не стесняйтесь обратиться ко мне после собрания. Я без всякой радости лишаю членства в ордене наших союзников. Все эти рыцари могли бы нам пригодиться в грядущие дни, недели, месяцы и годы. Я вовсе не стремлюсь сокращать численность наших рядов. И все-таки, по-моему, ослабить силы лучше, чем получить смертельное увечье. Я прошу каждого из вас удвоить бдительность и осторожность. Ни с кем не делитесь тайнами, даже с другими рыцарями, кроме тех случаев, когда информация является крайне важной для получателя. Пожалуйста, сообщайте о любых подозрительных действиях, а также о тех, кого вы подозреваете в шпионаже. Какие бы усилия мы ни предпринимали, среди нас могут остаться предатели.

Капитан помолчал, давая всем время обдумать его слова. Когда в зале снова воцарилась тишина, он продолжал:

— Кроме того, я собрал вас для того, чтобы поручить вам всем задание. Каждый из вас знает один или несколько магических заповедников, разбросанных по всему земному шару. Кроме них существуют не столь широко известные убежища-святилища, о них известно не всем «Рыцарям рассвета». Даже я знаю не обо всех. Некоторые из вас знают о существовании таких мест. К моей невыразимой тревоге, даже самые тайные наши убежища подвергаются сейчас нападениям врагов. Более того, они постепенно становятся мишенями Общества. Прошу тех из вас, кому известно о местонахождении таких тайных убежищ или даже слухи об их местонахождении, сообщить об этом своему лейтенанту или непосредственно мне. И даже если вы уверены, что нам уже известно о том или ином убежище, прошу вас не скрывать свои сведения. Лучше я еще раз выслушаю то, что мне уже известно, чем что-то упущу. Поскольку Обществу удается разыскать наши самые тайные, самые охраняемые убежища, рыцарям надлежит активнее защищать и беречь их.

Все сидящие за столами снова зашептались. Одна из фигур в маске, сидящая за одним с Кендрой столом, пробурчала:

— Так и знал!

Кендре это не понравилось. Если капитан — Сфинкс и если он предатель, подобная обстановка работает ему на руку. Все, что известно «Рыцарям рассвета», автоматически станет известно Обществу Вечерней звезды. Остается надеяться, что в отношении его она заблуждается.

— Позвольте закончить свою речь на позитивной ноте. Судя по всем признакам, мы вступаем в самую темную главу нашей долгой истории. Но мы готовы отразить удар. Несмотря на сложные испытания, мы продолжаем одерживать важные победы и по-прежнему на шаг опережаем врагов. Мы не должны ослаблять бдительность. Только ежедневные, ежечасные усилия и действия помогут нам победить. Враги настроены решительно, они обладают выдержкой и очень умны. Но я знаю каждого из вас и понимаю, что мы готовы принять вызов. Возможно, в ближайшем будущем нас ждут самые трудные времена, но я убежден, что будущее станет также временем нашего величия. Мы готовимся встретить надвигающуюся бурю. Сегодня же многие из вас получат новые задания. С вас много спрашивается. Я приветствую ваши прошлые, настоящие и будущие подвиги. Спасибо.

Капитан сошел с кафедры; Кендра вместе с остальными встала. Речь капитана была встречена овацией. Она аплодировала руками, но не сердцем. На самом ли деле они на шаг опережают Общество Вечерней звезды? А может, сейчас она слышала речь замаскированного предводителя Общества?

К ней наклонился Гэвин:

— По-моему, хорошая речь. Емкая и краткая.

Кендра кивнула.

Аплодисменты смолкли, и рыцари начали расходиться. Гэвин и Эстелла отошли от Кендры, ее окружили незнакомцы в масках. Она подошла к ближайшей зашторенной стене, за шторами оказались застекленные двери, которые вели из дома. Кендра попробовала ручку — дверь оказалась незапертой — и вышла в ночь.

Над головой, над сетчатой крышей, в безлунном небе сверкали звезды — бесчисленные светлые точки. Сначала Кендра очутилась в небольшом проходе, затянутом сеткой, с сетчатой же дверью в стене. Толкнув ее, она очутилась в огромной клетке, закрытой со всех сторон ширмами. Повсюду зеленела густая листва, росли деревья и папоротники. По лужайке бежал рукотворный ручеек, пересекающий извилистые дорожки. Воздух был напоен цветочными ароматами.

В огромной клетке между ветвями деревьев и кустами порхали самые разные феи. Несколько из них собрались над тем местом, где ручеек образовал пруд, и любовались своим отражением. Почти все здешние обитательницы отличались экстравагантной формой крылышек и самыми необычными расцветками. В полумраке мерцали длинные прозрачные хвосты. Пушистая серая фея с крыльями как у мотылька и розовым мехом примостилась на ближайшей ветке. Белая переливающаяся фея влетела в луковичное растение, и цветок превратился в нежный фонарик.

Две феи стремительно пролетели над Кендрой и зависли перед ней. Одна была большая и покрыта перьями, ее голову украшал пышный плюмаж. У второй была очень темная кожа и причудливые крылья бабочки с тигровыми полосками. Сначала Кендра решила, что феи уделяют ей необычное внимание, но потом поняла: феи просто любуются своим отражением в ее маске.

Кендра вспомнила, что мистер и миссис Фэрбенкс коллекционируют фей. Конечно, фей нельзя держать взаперти — если плененная фея останется в доме на всю ночь, она превращается в импа. Очевидно, огромная клетка «домом» не считается.

— Изгибы маски делают твое отражение довольно толстым, — хихикнула фея с перьями.

— А у тебя зато зад оттопырен, — насмешливо фыркнула тигровая фея.

— Перестаньте, — сказала Кендра, — не ссорьтесь!

Феи застыли, точно громом пораженные.

— Нет, ты слышала? — спросила фея с перьями. — Она безупречно говорит на сильванском языке!

Самой Кендре казалось, что она говорит по-английски, но из-за того, что она стала фееподобной, ей не составляло труда общаться со многими магическими существами на их языке. Она свободно общалась с феями, импами, гоблинами, наядами и домовыми.

— Сними маску! — приказала тигровая фея.

— Мне не разрешили, — возразила Кендра.

— Чушь! — фыркнула фея с перьями. — Покажи свое лицо!

— Людей рядом нет, — добавила тигровая.

Кендра приподняла маску, чтобы феи взглянули на нее, а потом быстро надвинула ее снова.

— Так это ты! — ахнула фея с перьями.

— Значит, это правда! — взвизгнула тигровая. — Королева избрала себе в служанки человека!

— Что вы имеете в виду? — спросила Кендра.

— Не разыгрывай скромницу, — укорила ее фея, покрытая перьями.

— Я и не разыгрываю, — ответила Кендра. — Мне никто не говорил, что я — служанка.

— Ну-ка, сними еще раз маску, — велела тигровая фея.

Кендра подняла маску. Тигровая протянула руку и спросила:

— Можно?

Кендра кивнула.

Фея приложила крохотную ладошку к ее щеке. Постепенно ее мерцание становилось все ярче. Наконец она стала испускать оранжевые лучи на окружающую листву. Кендре пришлось зажмуриться, настолько ярко теперь светилась фея.

Тигровая убрала руку и отлетела прочь; яркость уменьшилась, но очень ненамного. К ним подплыли другие феи; все зависли в воздухе и смотрели на Кендру с любопытством.

— Ты ослепительна! — сказала Кендра, прикрывая рукой глаза.

— Я?! — рассмеялась тигровая фея. — Да на меня сейчас никто и не смотрит! Я все равно что луна рядом с лучезарным солнцем!

— Но от меня мерцание не исходит, — возразила Кендра, заметив, что окружившие их феи в самом деле смотрят на нее.

— Исходит, только не на тех волнах, что от меня, — возразила тигровая фея. — Ты сияешь гораздо, гораздо ярче! Если бы ты излучала свет того же спектра, что и мы, мы бы все ослепли!

— Ты-то как, Йоли? — осведомилась фея с перьями.

— Наверное, немного перебрала, Ларина, — ответила тигровая. — Если хочешь, я с тобой поделюсь.

Фея с перьями подлетела к тигровой. Йоли поцеловала ее в лоб. Ларина засияла немного ярче, а мерцание тигровой чуть потускнело. Когда они отлетели друг от друга, их сияние стало примерно одинаковым.

Ларина рассматривала свои перья, переливающиеся новым светом. Вокруг нее, как радуга, замерцала яркая аура.

— Бесподобно! — вскричала она.

— Так, наверное, лучше, — заметила Йоли, по-прежнему ярко мерцая.

— Она в самом деле смертная служанка? — спросила переливающаяся белая фея, которая раньше сидела в цветке.

— Разве у тебя еще остались сомнения? — ответила Ларина.

— Вы замерцали ярче, потому что прикоснулись ко мне? — спросила Кендра.

— Ты — настоящий кладезь магической энергии; такого я еще не встречала, — ответила Йоли. — Неужели сама ничего не чувствуешь?

— Нет, — ответила Кендра. Да, она знала, что в ней есть магическая энергия. С ее помощью она теперь могла заряжать реликвии, сила которых со временем истощилась. Кендра оглянулась через плечо на сетчатую дверь и занавешенные двери бальной залы. Что, если оттуда кто-то выйдет и увидит, как она без маски увлеченно беседует с феями? Кендра снова надела маску. — Прошу вас, не рассказывайте обо мне никому из людей. Мне нельзя раскрывать, кто я такая.

— Мы никому не скажем, — ответила Ларина.

— Давай поделимся энергией, — предложила ей Йоли. — Мы слишком яркие. Разница бросается в глаза.

— С растениями? — спросила Ларина.

Йоли захихикала:

— Тогда сад зацветет слишком пышно, и все сразу станет ясно! Лучше разделим сияние между собой, а потом немножко уделим и растениям.

Окружающие их феи одобрительно засмеялись и окружили двух самых ярких. Они целовались до тех пор, пока все феи не замерцали лишь чуть ярче, чем вначале.

— Хочешь что-нибудь нам передать? — спросила Ларина.

— Спасибо, что сохраните мою тайну, — сказала Кендра.

— Можешь приказать нам хранить ее во имя королевы, — подсказала Йоли.

— Приказать?

— Конечно, если хочешь, чтобы тайна оставалась тайной.

Несколько других фей пристально посмотрели на Йоли. Но кое-кто трепетал от ярости.

— Ладно, — нерешительно ответила Кендра. — Во имя королевы приказываю вам никому не говорить, кто я такая.

— Можем ли мы сделать для тебя что-то еще? — спросила Ларина. — Здешняя жизнь так ужасно скучна!

— Лишние сведения мне никогда не помешают, — ответила Кендра. — Что вам известно о капитане «Рыцарей рассвета»?

— «Рыцарей рассвета»? — переспросила Ларина. — Да кто на них обращает внимание?

— Я тоже рыцарь, — напомнила Кендра.

— Прости нас, — сказала Йоли. — Мы считаем почти все дела смертных… как бы получше выразиться… ничтожными.

— Поверьте, я спрашиваю не просто так, — заверила Кендра.

— Мы не уделяли достаточно внимания рыцарям и потому не можем оценить всю важность твоих слов, — извинилась Ларина. — Но нам известно, что Уэсли Фэрбенкс отдал бы все свое состояние, лишь бы его приняли в орден!

— Мистер и миссис Фэрбенкс — добрые люди? — спросила Кендра.

— Да, насколько мы можем судить, — кивнула Йоли. — Они хорошо обращаются с нами и относятся к нам со всем возможным почтением. Некоторые из нас даже время от времени снисходят до беседы с Мэрион по-английски!

— Им известны какие-нибудь тайны? — спросила Кендра.

Феи переглянулись, как будто надеялись, что кто-то из них что-то знает.

— Боюсь, что нет, — ответила Йоли за всех. — О нас и нам подобных Фэрбенксам почти ничего не известно. Для них мы просто чудесные диковинки. Наверное, надо кликнуть клич и постараться выяснить, кто такой капитан «Рыцарей рассвета».

— Буду вам очень признательна, — заверила Кендра. — Кстати, вам ничего не известно о тайных заповедниках фей?

Кендра услышала, как сзади открывается дверь. Она вздрогнула, обернулась и увидела, как к ней спешит фигура в плаще и маске. Она нервно облизнула губы. Кто это может быть?

— Кендра? — позвал Уоррен. — Пошли, сейчас тебе дадут задание.

— Ладно. — Она повернулась лицом к феям. — Итак, тайные заповедники…

— Извини, — ответила Ларина. — О тайных заповедниках нам ничего не известно. Почти всех нас поймали в дикой природе.

— Спасибо, вы мне очень помогли, — сказала Кендра.

— На здоровье, — прощебетала Йоли. — Приходи еще!

Уоррен придержал сетчатую дверь, пропуская Кендру вперед.

— Радуйся, что тебя не застукали за оживленной беседой с феями, — сказал он.

— Но ты же застукал, — возразила она.

— Мы с Тану заметили, что ты вышла. И нарочно встали у самых дверей, чтобы никого к тебе не пускать. Я приглядывал за тобой через шторы. Ты что-нибудь узнала?

— Немного. Кроме того, что здешние феи вряд ли получили послание от своих сестер, в котором содержалась просьба оказать мне холодный прием. — Ей хотелось поделиться с Уорреном, но о том, что она фееподобная, знают только бабушка, дедушка, Сет и Сфинкс. Если она скажет, что королева назначила ее своей служанкой, она откроет слишком много. Почти все ее друзья в «Дивном» думали, что у нее появились способности после того, как ее поцеловали феи. Случаи, когда феи целуют или «поражают» смертных, довольно редки, но встречаются гораздо чаще, чем то, что произошло с ней.

Более тысячи лет ни один человек не становился фееподобным, поэтому никто не мог подробно рассказать Кендре о ее новых способностях. Ей было известно, что феи поделились с ней своей магией, но то, что ее назначили служанкой королевы, стало для нее открытием, ей было не очень понятно, что это означает. Она знала, что теперь может видеть в темноте, понимать языки, родственные сильванскому, что на нее не действуют некоторые заклинания, что она умеет подзаряжать магические предметы и, очевидно, передавать часть своей энергии феям. Сфинкс обмолвился о том, что, возможно, она обладает и другими способностями, которые еще только предстоит открыть. Из-за того, что ее способности делают ее мишенью для тех, кто хочет эксплуатировать их, дедушка запретил ей даже близким друзьям рассказывать о том, что она — фееподобная.

Уоррен открыл дверь в бальный зал. Там их уже ждала высокая крупная фигура.

— Все в порядке? — спросил Тану.

Уоррен кивнул и повел Кендру через толпу назад, в роскошный коридор.

— С кем я сейчас увижусь? — поинтересовалась Кендра.

— Со своим лейтенантом, — ответил Уоррен. — Раз он вызвал тебя так быстро, значит, задание очень важное. Всем рыцарям обычно приходится подолгу ждать, пока их вызовет капитан или лейтенант.

— Какое у тебя сложилось мнение о речи капитана?

— Обсудим, когда останемся без посторонних.

Они вернулись в ту же комнату, где раньше встречались с капитаном. У камина стояла фигура в серебряной маске с золотой каймой. Как только Уоррен и Кендра вошли, Дуган снял маску, призывая Уоррена и Кендру сделать то же самое.

— Как тебе понравилось твое первое собрание в статусе рыцаря? — спросил Дуган у Кендры.

— Я немного боялась, — призналась девочка.

— Вот и хорошо, на то и был расчет — отчасти, — кивнул Дуган. — Сейчас нам больше чем когда бы то ни было необходима решительность. Ты готова выслушать задание?

— Да, — ответила Кендра.

Дуган жестом показал на диван. Уоррен и Кендра сели рядом. Дуган по-прежнему стоял, сцепив руки за спиной.

— Уоррен, ты когда-нибудь слышал о «Потерянной месе»?

Уоррен сдвинул брови:

— По-моему, нет.

— Тебе, конечно, известно о некоторых тайных заповедниках вроде «Дивного», — продолжал Дуган. — «Потерянная меса» — еще один тайный заповедник.

— Аризонский заповедник! — вспомнил Уоррен. — О его существовании я знаю, хотя названия не слышал. Я там ни разу не был.

— «Потерянная меса» находится в резервации навахо. Что тебе известно о предметах, хранящихся в тайных заповедниках?

— Есть пять тайных заповедников, и в каждом спрятан артефакт, — ответила Кендра. — Собранные вместе, артефакты способны открыть Ззикс, главную тюрьму демонов.

— Капитан сказал, что ты кое-что знаешь, — кивнул Дуган. — Главная задача «Рыцарей рассвета» — защищать и беречь эти артефакты, чтобы они не попали не в те руки. У нас серьезные основания полагать, что Общество узнало о местонахождении «Потерянной месы». Мы выслали туда небольшой отряд, который должен был забрать артефакт и перевезти его в надежное место. Отряд столкнулся с трудностями, и я лично еду туда, чтобы завершить операцию. Мне нужно, чтобы Кендра поехала со мной. Она зарядит артефакт до того, как мы его извлечем. Насколько нам известно, она обладает такой способностью.

Уоррен поднял руку:

— У меня несколько вопросов. Во-первых, с какими именно трудностями столкнулся посланный отряд?

— Они нашли пещеру, в которой хранится артефакт, — ответил Дуган. — Ловушки, охраняющие его, оказались слишком коварными для троих посланцев. Один из них погиб, а второй серьезно ранен.

— М-да, похоже, без четырнадцатилетней девочки тут не обойтись, — хмыкнул Уоррен. — Зачем вам заряжать артефакт на месте?

— Капитан считает: если артефакт заработает, то нам удастся лучше его спрятать.

— Он знает, что представляет собой артефакт?

— Он — или она — этого не знает, — ответил Дуган.

— Разве заряженные артефакты не становятся более опасными, попав не в те руки?

Дуган скрестил руки на груди:

— Ты и в самом деле думаешь, что Общество не придумает, как зарядить артефакты, если завладеет ими? Мы считаем, что Кендра, зарядив артефакт, окажется в большей безопасности. Общество не станет охотиться за Кендрой только для того, чтобы она заряжала им артефакты!

Уоррен встал и потер лицо ладонями.

— Дуган, прошу тебя, ответь откровенно. Наш капитан — Сфинкс? — Он пристально посмотрел на лейтенанта.

— Такова одна из многих распространенных версий, — улыбнулся Дуган. — Правда, ни в одной из версий нет правды.

— Я бы сказал именно так, если бы пытался скрыть правду, особенно если бы одна из версий соответствовала истине.

— Ты бы сказал то же самое, если бы все версии оказались ложными, — возразил Дуган. — Уоррен, должен тебя предупредить: твои вопросы неприемлемы!

Уоррен покачал головой:

— Сам не знаю почему, но ответ на этот вопрос для меня очень важен. Мне все равно, кто такой капитан, раз он или она — не Сфинкс. Поклянись, что это не так, и все.

— Клясться я не стану. Не дави на меня, Уоррен. Мне уже пришлось объясняться с капитаном по поводу твоего неумеренного интереса к его или ее личности. Не осложняй ситуацию. Я принял присягу. Ради всех нас, я не могу ничего говорить о предводителе рыцарей.

— Значит, Кендра не поедет ни в какую «Потерянную месу», — заявил на это Уоррен. — Если придется, она и из ордена сразу же выйдет. — Он повернулся к ней: — Ты не против, если твое пребывание в ордене «Рыцарей рассвета» завершится, даже не начавшись?

— Я поступлю так, как ты считаешь нужным, — ответила Кендра.

— Терпеть не могу, когда мне выкручивают руки, — проворчал Дуган.

— А я терпеть не могу, когда меня держат в потемках, — возразил Уоррен. — Дуган, ты меня знаешь. Я прошу кое-что мне сообщить не просто ради удовлетворения своего любопытства. Для меня это очень важно!

Дуган потер лоб:

— Поклянитесь, что никому ничего не скажете! Ни слова, никому!

— Обещаю, — сказал Уоррен.

Кендра кивнула.

— Так вот, капитан — не Сфинкс, — твердо произнес Дуган. — Мы специально распускаем такой слух, потому что он далек от истины. Никому не говорите! А теперь ты мне скажи, что бы случилось, если бы капитаном оказался Сфинкс?

— Что тебе известно о событиях начала лета в «Дивном»? — спросил Уоррен.

— А разве там что-то случилось? — удивился Дуган.

— Тогда я ничего тебе не скажу, — ответил Уоррен. — Все это мелочи, просто я соблюдаю меры предосторожности. Наверное, так и надо, если на карту поставлены судьбы мира. Если капитан сочтет нужным посвятить тебя в то, что случилось, мы, возможно, еще поговорим.

— Я понял. Я сообщил тебе то, о чем ты просил. А теперь ты готов уступить и отпустить Кендру со мной в «Потерянную месу»?

— Кто еще едет туда?

— Только я, Кендра и Гэвин.

— Новый рыцарь, этот юноша?

— Гэвина берут, потому что нам, скорее всего, не обойтись без него в пещере, — объяснил Дуган. — Так ты согласен?

— Нет. Но если ты обещаешь не брать Кендру ни в какие пещеры, если позволишь мне поехать с вами и если она сама согласна, я еще подумаю. Может, и я вам пригожусь. Я и сам неплохо умею обходить ловушки.

— Мне нужно все обсудить с капитаном, — ответил Дуган.

— Понял, — кивнул Уоррен. — А мне нужно переговорить с Кендрой с глазу на глаз и выяснить, хочет она сама поехать в Аризону или нет.

— Ладно.

Дуган надел маску и широким шагом направился к двери.

— Ждите меня здесь. Я скоро вернусь. — Он вышел.

Уоррен пригнулся к Кендре.

— Что скажешь? — прошептал он.

— Комната прослушивается?

— Вряд ли. Но наверняка не знаю.

— И я не знаю. Я все время думаю о том, что Ванесса, может быть, специально заставляет нас гоняться за тенями. Если бы я знала, что Сфинкс — наш друг, а ты поедешь со мной, я бы сразу же согласилась.

— Вот что я думаю, — прошептал Уоррен. — Если Сфинкс — друг, я с радостью помогу, но, если он враг, мне еще важнее попасть в тот заповедник. По-моему, очень подозрительно, что они хотят добыть еще один артефакт — и тем более намерены сразу же зарядить его. Я по-прежнему не уверен в том, что капитан — не Сфинкс. Дуган славный малый, но он охотно солжет ради сохранения такой важной тайны. Даже если капитан — не Сфинкс, вполне возможно, что он марионетка в руках Общества. По крайней мере, Сфинкс часто обменивается ценными сведениями с «Рыцарями рассвета».

— Возможно, Сфинкс на нашей стороне, — напомнила Кендра.

— Возможно, — согласился Уоррен. — Но, будь даже он на нашей стороне, мне что-то не верится, чтобы Сфинксу нравилась мысль о том, что кто-то, в том числе и он сам, узнал о местонахождении стольких артефактов сразу. Все совпадает со словами Ванессы. Кто-то стремится как можно быстрее найти все артефакты, что в самом деле очень подозрительно. В конце концов, их ведь не случайно спрятали отдельно друг от друга! — Он нагнулся ближе, его губы почти касались уха Кендры. Уоррен заговорил почти неслышно: — Мне нужно попасть в тот заповедник не для того, чтобы помочь им добыть артефакт, а чтобы добыть его самому. Разумеется, после этого меня исключат из «Рыцарей рассвета», но никому не положено знать о местонахождении стольких артефактов сразу, особенно учитывая, что он может оказаться нашим врагом!

— Значит, нам надо ехать! — подытожила Кендра.

— Для тебя все становится очень сложно, — продолжал Уоррен так же еле слышно. — Рискованно даже ехать в «Потерянную месу» и помогать им добывать артефакт, не говоря уже о том, чтобы выкрасть его у них! Притворись, будто ничего не знаешь. Я не стану привлекать тебя к соучастию напрямую. Все будет выглядеть так, будто я воспользовался ролью твоего защитника в собственных интересах. Возможно, Дуган обвинит во всем тебя. Я не могу гарантировать тебе полной безопасности, но мы позаботимся о том, чтобы Тану, Коултер и Стэн знали, где ты, и добились твоего благополучного возвращения домой.

Кендра закрыла глаза и прижала ладонь ко лбу. При мысли о том, что ей предстоит, у нее внутри все сжималось. Но если Общество в конце концов откроет Ззикс, наступит конец света. Чтобы помешать этому, стоит рискнуть, не правда ли?

— Ладно, — вздохнула Кендра. — Если ты поедешь со мной, я согласна!

— Очень не хочется везти тебя туда, — прошептал Уоррен. — Стэн мне голову открутит. Но хотя я терпеть не могу рисковать понапрасну и мы, возможно, ошибаемся, по-моему, попробовать стоит.

Кендра кивнула.

Они сидели молча, слушая, как в камине потрескивают поленья. Ожидание затянулось намного дольше, чем ожидала Кендра, но от скуки она не страдала, продолжая прокручивать ситуацию в голове, стараясь понять, как все обернется. Предсказать невозможно, но неожиданно для себя Кендра поняла: она решительно настроилась вместе с Уорреном отправиться в «Потерянную месу» и узнать все, что только можно. А может, и найти то, что им можно украсть.

Дуган вернулся почти через час; едва он переступил порог, как снял маску.

— Извините, что пришлось долго ждать. У капитана сейчас полно дел. Да, он сообщил, что в начале лета в «Дивном» кое-что произошло, так что твои вопросы, Уоррен, вполне оправданны. Если Кендра согласна утром отправиться в «Потерянную месу», ты тоже можешь поехать с ней.

Уоррен и Дуган посмотрели на Кендру.

— Я согласна, — кивнула Кендра. Ей было немного жаль Тану и Коултера, которым придется объясняться с дедушкой и бабушкой. Что бы они ни сказали, Стэн и Рут наверняка придут в ярость!

 

Глава 6

ЭПИДЕМИЯ

Сет нарочно подбросил бейсбольный мяч как можно выше, чтобы Мендиго было труднее его поймать. Едва мяч очутился в воздухе, как деревянный слуга ожил и бросился бежать по лужайке. На руку он натянул специальную перчатку, а на голову нахлобучил бейсболку. На бегу звякали золотые крючки, служащие ему суставами. Мендиго перемахнул через живую изгородь и схватил мяч на лету, перекувырнувшись в воздухе.

Едва схватив мяч, Мендиго швырнул его Сету. Мяч просвистел в воздухе; Мендиго не подбросил его вверх, а метнул прямо. Мяч угодил в перчатку Сета, больно ударив по руке.

— Не бей так сильно! — велел Сет. — У меня ведь ладони не деревянные!

Деревянный попрыгун встал в стойку, готовясь принять еще одну трудную подачу. Поиграв в мяч с Мендиго во дворе и поучив его пользоваться битой, Сет пришел к выводу, что Мендиго может заключать мультимиллионный контракт в высшей бейсбольной лиге. Мендиго ни разу не упустил мяча и ни разу не бросил его наугад. Его броски всегда отличались точностью; кроме того, он бросал мяч именно с такой скоростью, с какой просил Сет. Когда он его отбивал, то делал это в любом направлении, куда ему велели; да и до базы он добегал без труда. Правда, все равно непонятно, обладает ли Мендиго всеми необходимыми данными для профессионального бейсболиста. Все-таки вряд ли в высшую лигу примут деревянную куклу…

— Хватит выделываться! — крикнул Сет, высоко подбрасывая мяч.

Мендиго бежал за мячом еще до того, как он вылетел из руки Сета. Догнав мяч, он переодел перчатку с руки на ногу и прошелся колесом; мяч он поймал ногой, когда стоял вниз головой. Потом швырнул мяч Сету.

Сет отбил мяч в новом направлении. Игра с Мендиго немного развлекала его, хотя Сет и понимал, что на самом деле деревянный слуга за ним присматривает. С тех пор как вернулись Коултер и Тану и сообщили, что Уоррен и Кендра уехали выполнять какое-то важное задание «Рыцарей рассвета», обстановка в «Дивном» накалилась. Подробностей Сет не знал и мучился завистью.

Дедушка и бабушка тяжело восприняли новость и стали еще внимательнее, чем раньше, оберегать Сета. Строго говоря, три дня полного домашнего ареста уже закончились, и сегодня он мог бы отправиться в лес в сопровождении кого-нибудь из взрослых, но его все же не отпустили в лес с Коултером и Тану.

Пока остальных не было, за нипси наблюдал дедушка; оказалось, что воинственные нипси ни перед чем не остановятся в стремлении покорить сородичей. Как дедушка ни пытался их разубедить, ничего не вышло. В конце концов дедушка решил, что единственный способ спасти неиспорченных нипси заключается в том, чтобы перенести их на новое место. Теперь Коултер и Тану были заняты тем, что подыскивали новую родину для хороших нипси. Ничего опасного в их задании не было, но Сету дедушка запретил ходить в лес до тех пор, пока не выяснится, как возник новый подвид темных созданий.

Мендиго вернул мяч Сету; тот бросил его вправо, ниже, чем в предыдущий раз. Мендиго погнался за ним и вдруг резко остановился. Мяч упал на траву и закатился на клумбу. Сет подбоченился. В отличие от Хьюго своей воли у Мендиго не было — он лишь выполнял приказы. А сейчас ему было приказано ловить мяч.

По-прежнему не обращая на мяч внимания, Мендиго на полной скорости понесся к Сету. Непонятно! Раньше Мендиго служил ведьме Мюриэль, но феи в начале лета разрушили связь между ведьмой и ее деревянным слугой. Теперь Мендиго слушался только хранителей «Дивного». Он оказался таким полезным, что дедушка разрешил ему заходить во двор и в дом.

Так почему же теперь Мендиго нападает на него?

— Мендиго, стой! — закричал Сет, но кукла не обратила на его слова никакого внимания. Дедушка дал Мендиго постоянный приказ не выпускать Сета со двора. Может, этот чурбан все напутал? Сет даже близко не подходил к опушке леса!

Подскочив к Сету, Мендиго резко нагнулся, схватил мальчика за лодыжки, забросил себе на плечо и понесся к дому. Сет поднял голову и увидел, что к ним стремглав летит группка черных фей. Таких он раньше никогда не видел! Их крылышки не блестели на солнце. Их одеяния не переливались разными цветами. Несмотря на то что небо было ясное и солнце светило ярко, все двенадцать фей окружала тень. За каждой из них тянулся тонкий темный след… Вместо света феи излучали тьму!

Феи быстро догоняли их, но до дома оставалось совсем немного. Феи пускали в Мендиго черные стрелы, тот ловко уклонялся. В тех местах, куда попадали стрелы — сгустки темной энергии, все сразу увядало. Трава жухла и сохла, цветы вяли и опадали, листья сморщивались и желтели. Вот черная стрела ударила Мендиго в спину, и на коричневом дереве появился черный кружок.

Мендиго ловко перескочил перила и распахнул дверь черного хода. Сет разрешил Мендиго войти в дом и сразу же захлопнул за ними дверь. Потом он громко позвал дедушку.

Теперь Сет понял, почему Мендиго так странно вел себя. Кукле велено было превыше остальных исполнять один постоянный приказ — защищать обитателей «Дивного». Он почувствовал приближение темных фей и понял, что они несут с собой беду. Сета замутило. Если бы не Мендиго, сейчас он бы обожженным сморщенным трупом лежал на траве — как сгнивший банан в человеческой оболочке.

— В чем дело, Сет? — спросил дедушка, выходя из кабинета.

— На меня только что напали во дворе темные феи, — тяжело дыша, выпалил Сет.

Дедушка нахмурился:

— Ты что, опять пытался поймать фею?

— Нет, клянусь! Я их вообще не трогал и ничего не делал! — закричал Сет. — Эти феи какие-то не такие. Они черные и злобные. Сам посмотри в окно!

Сет и дедушка подошли к окну. Мрачная стайка фей зависла над розовыми кустами. Зеленые листья побурели, а яркие лепестки почернели.

— Никогда ничего подобного не видел, — прошептал дедушка, направляясь к двери.

— Не выходи! — предупредил Сет. — Они на тебя нападут!

— Я должен посмотреть, — возразил дедушка, открывая дверь.

Феи сразу бросились к веранде, пуская в дедушку черные стрелы. Пришлось поспешно ретироваться. Феи зависли над верандой. Некоторые из них смеялись. Парочка строила рожицы. Перед тем как улететь, они уничтожили несколько растений в горшках, стоящих на веранде.

— Никогда не слышал о таких существах, — потрясение произнес дедушка. — Как они попали во двор?

— Прилетели, как будто так и надо, — ответил Сет. — Как прилетели бы любые феи!

— Феи — существа светлые, — тихо и нерешительно, словно сам себе не веря, возразил дедушка.

— Нипси же стали темными, — напомнил Сет.

Нахмурившись, дедушка потер подбородок:

— Перед нами не падшие феи. После падения фея превращается в импа, а импам вход на двор закрыт. Мы видим фей в темном состоянии… Непонятная разновидность обычных фей, которые без труда прилетают в сад… Ничего подобного никогда не слышал. Наверное, пока мы не разберемся, что к чему, придется запретить влетать в сад всем феям без исключения. Не уверен, что мне удастся не пускать сюда только темных фей.

— Бабушка все еще в магазине? — спросил Сет.

— Да, — ответил дедушка. — И вернется не раньше чем через час. Дейл сейчас на конюшне. Тану и Коултер все еще подыскивают место, куда можно было бы перенести светлых нипси.

— Что же делать? — всполошился Сет.

— Позвоню-ка Рут, — отозвался дедушка. — Предупрежу, чтобы была осторожна, когда окажется во дворе. А Мендиго прикажу нести сюда Дейла.

— Можно ли связаться с Тану и Коултером? — спросил Сет.

— Нет, но с ними Хьюго. Придется понадеяться на то, что они сумеют за себя постоять. — Он повернулся к деревянному слуге: — Мендиго, как можно скорее принеси сюда Дейла из конюшни! Охраняй его от вреда. Держись подальше от всех темных созданий вроде тех фей.

Дедушка открыл дверь, и Мендиго бросился бежать. Он перемахнул через перила веранды и метнулся наискосок по лужайке.

— А мне что делать? — спросил Сет.

— Не отходи от окон и наблюдай, — велел дедушка. — Наружу не выходи. Дай мне знать, если заметишь что-то необычное. После того как я позвоню бабушке, я постараюсь связаться со Сфинксом.

Дедушка поспешил прочь. Сет стал ходить из комнаты в комнату и смотреть во все окна. Он пытался разглядеть темных фей. После трех обходов он сдался. Очевидно, феи улетели.

Чтобы проверить свое предположение, он открыл дверь и высунул нос на веранду. Разве дедушка только что не поступил так же? К тому же феи были совсем рядом… Сет был готов тут же отступить, но мрачные феи на него не напали. Неужели дедушка успел выгнать их со двора? Сет сел в кресло и стал смотреть в сад.

Неожиданно до него дошло: с тех пор как его наказали за нипси, он в первый раз выходит из дому без присмотра. Его так и подмывало бежать в лес. Но куда? Может, на теннисный корт, посмотреть, как дела у Ньюэла и Дорена? Или к озеру — покидать камни в наяд?

Нет. После того страха, какой на него нагнали феи, пришлось нехотя признать, что дедушка прав. Сейчас в самом деле не время бродить по лесу. И потом, если его поймают, он, наверное, навсегда утратит дедушкино доверие, и придется до скончания века торчать в доме.

Сет заметил над садом несколько нормальных фей. Они подлетели к увядшим розам и стали лечить их, посылая в кусты светлые стрелы. Увядшие лепестки зацвели снова. Пожухлые листья распрямились. Сломанные ветви стали гибкими и зелеными.

Очевидно, феям доступ во двор еще не закрыт; те, другие, скорее всего, покинули сад добровольно. Сет наблюдал. Феи продолжали восстанавливать разрушенный сад. Он не пытался подойти поближе, рассмотреть, что они делают. Его и светлые феи не особенно любили. Они до сих пор сердились на него, потому что прошлым летом он нечаянно превратил одну фею в импа. Тогда феи его наказали. Потом превращенную фею исцелили, он извинился, но феи до сих пор относились к нему с презрением.

Страх перед непонятными темными феями таял, и Сет заскучал. Если бы дедушка доверил ему ключи от темницы, он бы, наверное, придумал, как убить там время. Скорее бы Мендиго возвращался, что ли! И очень жаль, что нельзя поменяться местами с Кендрой и отправиться в настолько тайное путешествие, что в подробности его никто не посвятил — не доверяют! Пожалуй, он бы сейчас охотно поменялся местами даже с бабушкой…

Что же можно сделать? В мансарде есть игрушки; их очень много, но за лето он наигрался вдоволь, и больше игрушки его не занимали. Может, нарочно порвать одежду и оставить домовым, чтобы они ее зашили? Они не только чинят порванную одежду, но и изменяют ее самым неожиданным образом…

Сет встал, собираясь войти в дом, как вдруг из леса выплыло огромное облако. Туманная полупрозрачная фигура заскользила к веранде. К своему ужасу, Сет понял, что призрачное видение очень похоже на Тану, только ставшего прозрачным.

Неужели Тану убили? А его дух явился, чтобы не давать им покоя… На глазах у Сета облако приближалось. Лицо у него было мрачное.

— Вы призрак? — спросил Сет.

Газообразный Тану покачал головой и изобразил жестом, как будто пьет что-то из бутылки.

— Зелье? — догадался Сет. — А ведь точно, у вас есть зелье, которое превращает в газ того, кто его выпил; Кендра говорила, что Уоррен принял такое, когда вы сражались с гигантской пантерой!

Тану кивнул и подплыл ближе. Поднялся легкий ветерок, сбив его с пути и временно рассеяв газообразное тело. Когда ветер утих, Тану снова склубился в облако и продолжал упорно плыть вперед, пока не добрался до веранды. Не в силах устоять, Сет просунул руку в ставшего нематериальным зельедельца. На ощупь газ, из которого теперь состоял Тану, больше походил на порошок, чем на туман. Правда, к руке ничего не прилипло.

Тану жестом велел Сету открыть дверь. Сет подчинился и следом за Тану вбежал в дом:

— Дедушка, Тану вернулся! Только он стал газообразным!

В доме Тану стал как-то плотнее. Сет просунул руку ему в живот, отчего газ заклубился.

— Что такое, Тану? — спросил дедушка, выбегая из комнаты с сотовым телефоном в руке. — Беда?

Самоанец кивнул.

— Где Коултер? Он в порядке?

Тану покачал головой.

— Умер? — спросил дедушка.

Тану едва заметно качнул головой и пожал плечами.

— Ему нужна наша помощь?

Тану помахал рукой из стороны в сторону.

— Помощь нужна, но не сейчас.

Тану кивнул.

— Нам грозит внезапная опасность?

Тану покачал головой.

— Ты скоро вернешься в нормальное состояние?

Тану нахмурился и поднял руку с растопыренными пальцами.

— Через пять минут? — перевел дедушка.

Тану кивнул.

Открылась дверь черного хода, и в дом вошли Дейл и Мендиго.

— Что происходит? — осведомился Дейл, оглядывая Тану. — Мендиго прибежал на конюшню и похитил меня!

— Случилась беда, — сказал дедушка. — Во дворе на Сета напали темные феи.

Вытаращив глаза, Тану отчаянно зажестикулировал.

— Они и на вас напали? — догадался Сет.

Тану ткнул в Сета пальцем и энергично закивал.

— Ты сегодня заметил что-нибудь необычное среди здешних обитателей? — спросил дедушка у Дейла.

— Ничего похожего на темных фей я не видел, — ответил тот.

— Я звонил Рут. Она обещала, что на обратном пути будет осторожной. Вот только со Сфинксом никак не удается связаться.

— Когда он вернется в нормальный вид? — спросил Дейл, показывая глазами на Тану.

— Через несколько минут, — ответил дедушка.

— Может, я принесу водички? — предложил Дейл.

— Водичка нам всем сейчас не повредит, — кивнул дедушка.

Все пошли на кухню. Дейл налил всем по большому стакану воды из холодильника. Пока Сет пил, Тану успел сгуститься и стал самим собой. Стремительное превращение сопровождалось шипением.

— Извините, — сказал Тану. — Без помощи зелья вряд ли мне удалось бы бежать.

— Что случилось? — спокойно осведомился дедушка.

Тану глотнул воды.

— Мы, как и собирались, обследовали местность в поисках новой территории для добрых нипси. Мы зашли на луг в форме полумесяца, что рядом с Забытой часовней. Знаете?

— Конечно, — ответил Дейл.

Дедушка кивнул.

— Я бы тоже знал, если бы мне разрешили там побродить, — проворчал Сет.

— Неожиданно мы заметили стайку сражающихся фей. Они набрасывались друг на друга как бешеные. Одни были светлые, другие — темные. Как только темные феи прикасались губами к светлым, светлые феи превращались в темных. Но светлым феям как будто не удавалось превратить темных обратно.

— Сколько всего было фей? — спросил дедушка.

— Что-то около тридцати, — ответил Тану. — Вначале нам показалось, что драка идет на равных, но темных фей становилось все больше. Вскоре каждая светлая фея сражалась с тремя противницами сразу. Мы с Коултером решили положить драке конец, пока все феи не стали темными. У него есть кристалл, от которого у людей кружится голова; он решил, что ему удастся помешать драке и позволить светлым феям улететь… Едва мы ступили на луг, как темные феи перестали нападать на светлых и вместо них накинулись на нас. Времени на то, чтобы подумать, у нас почти не осталось. Коултер велел мне перейти в газообразное состояние. Хьюго загородил нас собой, ему здорово досталось. В него метали черные стрелы, от которых у него на спине пожухла трава, а весь он покрылся черными пятнами. Подняв повыше кристалл, Коултер приказал Хьюго бежать в хлев. Как оказалось, это было единственно правильное решение. Хьюго почти ничего не мог поделать против множества крошечных врагов. Голем подчинился, и феи набросились на Коултера. Кристалл сбивал их на лету. Почти все рухнули на землю. Но нескольким удалось приземлиться на Коултера и укусить его. А потом он вдруг исчез.

— Может, надел перчатку-невидимку? — с надеждой спросил Сет.

— Никакой перчатки, — возразил Тану. — Просто исчез. После него феи набросились на меня, но я вовремя выпил зелье и превратился в облако газа. Они злобно пролетали сквозь меня и метали черные стрелы, но, увидев, что все их потуги тщетны, улетели.

— Они не могли убить Коултера! — сказал Дейл. — Темные они или нет, а действие договора распространяется и на них. Вы были на нейтральной территории. Они не могли убить Коултера, если только он не убил никого из обитателей «Дивного».

— Именно поэтому мне тоже не кажется, что он погиб, — кивнул Тану. — Но они наложили на него какое-то проклятие и либо сделали его невидимым, либо телепортировали куда-то. Я долго обыскивал местность, но не нашел доказательств его невидимости. Не увидел примятой травы в тех местах, где он мог стоять или сидеть. Если бы он издал звук, я бы его различил, но я ничего не услышал. Больше я ничего не знаю. Оттуда я направился прямо сюда.

— Ты уверен, что сам Коултер не перешел в темное состояние? — спросил дедушка. — Он просто исчез?

— Я рассказал все, что видел, — ответил Тану. — Может, он превратился в траву, в комара, в кислород. Может, усох. Но, может статься, на эти темные создания договор не распространяется, и Коултера больше нет ни в каком виде.

Дедушка вздохнул и склонил голову. Когда он поднял ее, лицо у него было совершенно расстроенное.

— Наверное, я больше не гожусь на роль хранителя заповедника. Состарился и утратил чутье… Пора мне подавать в отставку и просить, чтобы Союз хранителей прислал мне замену. В последнее время одна беда следует за другой, а за мою некомпетентность расплачиваются близкие мне люди.

— Ты ни в чем не виноват. — Тану положил дедушке руку на плечо. — Я знаю, что вы с Коултером старые друзья.

— Я не прошу ничьего сочувствия, — возразил дедушка. — Просто стараюсь быть объективным. За последний год меня дважды брали в плен, и всякий раз заповедник оказывался на грани краха. По-моему, сейчас я не помогаю, а только мешаю «Дивному» и его обитателям.

— Трудностей не всегда можно избежать, — заметил Дейл. — Зато их можно преодолеть и выйти победителем. Прежде тебе это уже удавалось; вот и сейчас я ничего другого от тебя не жду.

Дедушка покачал головой:

— В последнее время я ничего не решал. Если бы мои внуки не рисковали жизнью, если бы вы все не помогли нам и если бы нам крупно не повезло, «Дивное» сейчас лежало бы в развалинах.

Сет еще никогда не видел дедушку Соренсона в таком подавленном состоянии. Как его можно подбодрить? Он быстро заговорил:

— В первый раз причиной всех бед стал я. Во второй раз нас предала Ванесса. Ты ни разу не сделал ничего неправильного!

— А сейчас? — возразил дедушка спокойно и печально. — Я не только безответственно отпустил твою сестру на собрание, откуда ее отправили на опасное задание, но по моей вине погиб мой друг. Как же я не заметил тревожных знаков?

— Единственное, что делает тебя неподходящим руководителем, — то, что ты веришь в такую чушь, — мягко сказал Тану. — Такой беды не предвидел никто. Ты думаешь, Коултер или я стали бы вмешиваться в битву фей, если бы знали о грозящей нам опасности? Времена сейчас смутные. «Дивное» подверглось нападению ужасных врагов. Совсем недавно ты справился, и мы тоже. Я видел много заповедников и их хранителей. Поверь мне, Стэн, никто не справляется со своими обязанностями лучше тебя.

— Поддерживаю, — кивнул Дейл. — И потом, если ты добровольно откажешься от своего поста, не оставив наследника, как ты думаешь, кто назначит в «Дивное» нового хранителя?

— Сфинкс? — спросил Сет.

— Его голос имеет наибольший вес среди консерваторов, — согласился дедушка.

— Возможно, Коултер жив, — продолжал Тану. — Стэн, возьми себя в руки. Нам нужен план действий.

— Спасибо вам, Тану, Дейл и Сет. — Дедушка поджал губы, и глаза его посерьезнели. — Нам нужны сведения. Сфинкс пока недоступен. Принимая во внимание чрезвычайные обстоятельства, я считаю, настало время выяснить, что еще известно Ванессе.

Слагго и Вурш вели по сырому тюремному коридору тощее человекообразное существо в наручниках. Птичью голову узника покрывали серые встрепанные перья. Слагго нес факел, а дедушка шагал рядом, светя на троицу фонариком. Вот луч фонарика поднялся слишком высоко и отразился в злобных глазках-бусинках птицеподобного существа. Существо откинуло голову назад и злобно заклокотало. Вурш дернул за цепь, привязанную к металлическому кольцу на шее узника, отчего неопрятное существо споткнулось. Дедушка выключил фонарик.

— Готовы? — спросил дедушка, глядя на Тану, Дейла и бабушку. Тану держал наручники, Дейл сжимал дубинку, а бабушка подняла свой арбалет. Все по очереди кивнули.

Дедушка выдвинул ящик; в нем было достаточно пространства, чтобы узник мог стоять. Гоблины-надзиратели ввели туда существо с птичьей головой. Дедушка закрыл дверцу, и ящик повернулся вокруг своей оси, показав такую же точно дверцу с противоположной стороны. Дедушка открыл дверцу, и все увидели стоящую внутри Ванессу в старом бабушкином халате. На ее губах играла слабая улыбка, свет факела обрисовывал ее элегантную фигуру. Кожа стала бледнее, чем в последний раз, когда Сет ее видел, но черные глаза сверкали. Пришлось признать, что своей потрясающей красоты она не лишилась.

— И долго я здесь просидела? — спросила она, выходя из ящика и протягивая руки Тану, который тут же заковал их в наручники.

— Шесть недель, — ответил дедушка.

Тану защелкнул замок наручников.

— Где мои звери?

— Некоторых мы освободили, — сказал дедушка. — А других раздали тем, кто может о них позаботиться.

Ванесса кивнула — она как будто была довольна ответом. Слабая улыбка перешла в самодовольную ухмылку.

— Не говорите, сейчас сама угадаю. Кендры больше нет, а над «Дивным» нависла очередная катастрофа!

Дедушка и бабушка обменялись встревоженными взглядами.

— Откуда ты знаешь? — спросила бабушка.

Ванесса подняла руки в наручниках над головой, выгнула спину и блаженно зажмурилась.

— Легко понять, какие меры предосторожности принимает Сфинкс, если знать общие принципы его действий. Точно так же я заранее предчувствовала, что он готовится всадить мне нож в спину и запереть меня в этом жалком ящике.

— Почему ты это предчувствовала? — спросил дедушка.

Не сгибая коленей, Ванесса сделала наклон и коснулась руками пола.

— Вы выпустили меня из ящика, и у всех такие серьезные лица — очевидно, в «Дивном» снова что-то стряслось. Да и обстоятельства располагают. Сфинкс не может допустить, чтобы кто-то узнал о том, что он — предводитель Общества Вечерней звезды. Даже без моего послания вы вполне могли многое заподозрить по его действиям. Он успешно добыл артефакт и освободил предыдущего обитателя Тихого ящика. Больше ему ваш заповедник не нужен. Следовательно, дальше он непременно попытается уничтожить «Дивное», а вместе с ним и вас всех — кроме Кендры. Он считает, что девочка ему еще пригодится. Уверена, он придумал благовидный предлог, чтобы вовремя убрать ее отсюда. Над всеми вами нависла смертельная опасность. Видите ли, когда Сфинкс совершает преступление, он старается избавиться от всех улик. А потом для верности еще и сжигает всю округу. — Ванесса покачала скованными руками из стороны в сторону, сгибаясь в талии. — Вы и не представляете, как приятно размяться!

— Можешь угадать, как он попытается уничтожить «Дивное»? — спросил дедушка.

Ванесса состроила удивленную мину:

— Некоторые действия Сфинкса предсказуемы. А вот его приемы — нет. Но, какую бы силу он ни привел в движение, боюсь, ее уже не остановить. «Дивное» обречено. Наверное, для меня будет безопаснее, если вы вернете меня назад, в ящик.

— Не волнуйся, Ванесса, — сухо ответила бабушка. — Вернем.

— Насколько я понимаю, вы еще не до конца осознали, что именно вам угрожает? — обратилась Ванесса к дедушке.

— Ни с чем подобным мы раньше еще не сталкивались.

— Расскажите! Может, я сумею вам помочь. Я ведь довольно давно работаю на Общество. — Ванесса начала бегать на месте, высоко поднимая колени.

— Обитатели «Дивного» становятся темными, — ответил дедушка. — Перемена явственнее всего сказалась на нипси и на феях — существах света, которые изменяют внешность и поведение и становятся существами тьмы. Я не говорю о падших феях, которые превращаются в импов. Мы видели фей, по-прежнему красивых, но словно окутанных тьмой; они пользуются магией не для того, чтобы питать и украшать, но для того, чтобы иссушать и разрушать.

— Их становится все больше? — спросила Ванесса, стремительно прыгая на месте.

— Как будто магическая эпидемия, — кивнул дедушка. — В довершение всего темные феи могут пересекать те же границы, что и светлые; они могут влетать и во двор.

Ванесса восхищенно цокнула языком:

— Сфинкс очень изобретателен… Наверное, он действительно решил окончательно уничтожить ваш заповедник! Никогда не слышала об эпидемии, которую вы описываете. Попробую угадать, что вы еще предприняли. Хотя вы не уверены в том, друг Сфинкс или враг, вы обратились к нему за помощью, но так и не смогли с ним связаться.

Дедушка кивнул.

— Он не отвечает, потому что знает, что скоро вы все погибнете. У вас два выхода. Бежать из заповедника. Или попробовать выяснить, как остановить эпидемию, которую запустил Сфинкс, потерпеть поражение и бежать из заповедника. Мне почему-то кажется, что вы выберете второе.

— О том, чтобы бросить «Дивное», не может быть и речи, — ответил дедушка. — По крайней мере, до тех пор, пока мы не сделаем все, что в наших силах, для его спасения. Но самое главное — надо попробовать разузнать, с чего все началось, и не дать черной эпидемии перекинуться на другие места.

Ванесса перестала делать зарядку, она слегка запыхалась.

— Возможно, вам и удастся спасти «Дивное», если вы поймете, что стоит за странной болезнью. У вас какие-нибудь догадки есть?

— Пока нет, — ответил дедушка. — Только сегодня мы узнали, как стремительно она распространяется.

— Если бы вы мне позволили, я, возможно, и помогла бы вам, — сказала Ванесса. — Магические существа — моя специальность.

— А также управление жертвами во сне, — напомнила бабушка.

— Можете приставить ко мне часового! — возразила Ванесса.

— Перед тем как открыть ящик, мы обещали себе, что ты непременно в него вернешься, — сказал дедушка.

— Отлично. Когда все остальное у вас не получится и вы передумаете, вы знаете, где меня искать, — отрезала Ванесса. — Кстати, в Тихом ящике не так плохо, как я предполагала. После того как пробудешь некоторое время в полной темноте и тишине, впадаешь в своего рода транс. Сна нет, просто отключаются все чувства, в том числе и чувство времени. Я не испытывала ни голода, ни жажды — хотя сейчас могла бы и попить чего-нибудь.

— Есть ли у тебя доказательства того, что Сфинкс — предатель? — спросила бабушка.

— Найти доказательства нелегко. Я знаю имена еще нескольких шпионов Общества Вечерней звезды. В ордене «Рыцарей рассвета» не одна я такая. Кроме того, мне известна тайна, от которой у вас голова пойдет кругом! Но, конечно, дальнейшие сведения я сообщу вам лишь в обмен на свободу. Кстати, где Кендра? — с невинным видом осведомилась Ванесса.

— Она сейчас выполняет еще одно важное задание, — ответил дедушка.

Ванесса рассмеялась:

— Неужели он так скоро захотел забрать еще один артефакт?

— Я ничего не говорил о…

Ванесса расхохоталась еще громче, перебив дедушку.

— Правильно! — Она расплылась в улыбке. — Будем надеяться, Кендра не в Аризоне и не в Австралии. И все же верится с трудом… Столько лет Сфинкс выжидал и метался в разные стороны, а сейчас вдруг устремился к финишной прямой! Может, подскажете, кто еще с ней поехал?

— Мы и так открыли ей достаточно, — заметила бабушка.

— Отлично! — сказала Ванесса. — Желаю вам найти Сфинкса. Желаю победить эпидемию… Если удача вам улыбнется, надеюсь, вы снова увидите Кендру. — Она снова шагнула в Тихий ящик, смерив всех самодовольным взглядом.

— А если тебе улыбнется удача, ты когда-нибудь отсюда выйдешь, — парировала бабушка. Ванесса вытаращила глаза, бабушка захлопнула дверцу. Бабушка повернулась к остальным: — Я не позволю ей играть на ваших страхах и держать нас всех в заложниках!

— Потом нам, возможно, все-таки понадобится ее помощь, — возразил дедушка.

Тихий ящик повернулся, и бабушка открыла дверцу. Слагго и Вурш вытащили оттуда существо с птичьей головой.

— Я постараюсь трудиться вдвое усерднее, чтобы избежать такой необходимости, — заявила бабушка.

— От Уоррена вестей нет, так что слова Ванессы о том, что она знает возможных предателей, вряд ли помогут Кендре в ближайшем будущем, — ответил дедушка. — Ванесса так ничем и не доказала, что Сфинкс возглавляет Общество Вечерней звезды. И насчет странной эпидемии ей известно так же мало, как и нам. Наверное, от дальнейших расспросов можно и воздержаться.

— Что дальше? — спросил Сет.

— Нам нужно выяснить, с чего началась эпидемия, — ответил дедушка. — Тогда мы, возможно, поймем, как ее остановить.

 

Глава 7

«ПОТЕРЯННАЯ МЕСА»

Далеко-далеко вперед убегала пустая грунтовая дорога, на горизонте она расплывалась в жарком мареве. Время от времени машину подбрасывало на ухабах, и Кендра вздрагивала. Со всех сторон ее окружала суровая местность — бесплодные равнины перемежались высокими плоскогорьями и глубокими каньонами. Из вентиляционных отверстий в машину проникал теплый воздух, не желавший охлаждаться как следует.

Часть поездки прошла по бездорожью, и Кендра лишний раз вспомнила о том, в каком отдаленном месте находится тайная цель их путешествия. До «Потерянной месы» вряд ли удастся добраться по обычному навигатору или карте из Интернета…

За рулем пикапа сидел молчаливый индеец навахо лет пятидесяти с чем-то, с обветренным, морщинистым лицом. На голове у него была белая, без единого пятнышка, ковбойская шляпа; шею украшал ковбойский же галстук в виде шнурка с зажимом. Всю дорогу Кендра пыталась вовлечь его в разговор. На прямые вопросы он отвечал, но всегда коротко, а сам вопросов не задавал. Его зовут Нил. Один раз был женат, но меньше чем через год развелся. Детей у него нет. Он работает в «Потерянной месе» с ранней юности. Да, день сегодня жаркий.

Уоррен, Дуган и Гэвин сидели в кузове пикапа вместе с багажом; от палящего солнца их защищали только шляпы. Всякий раз, когда Кендре хотелось пожаловаться на плохо работающий кондиционер, она вспоминала, как ее спутникам жарко и пыльно, и прикусывала язык.

— Почти приехали, — сообщил Нил, впервые заговорив по собственной инициативе, если не считать слов «Я понесу твой чемодан», сказанных в маленьком аэропорту Флагстаффа.

Кендра наклонилась вперед, отыскивая какие-нибудь признаки тайного заповедника. Ничего необычного, только сухая, растрескавшаяся на солнце земля да бирюзовые цветочки полыни. Немного странной казалась лишь низкая ограда из колючей проволоки, дорогу перегораживали старые деревянные ворота. Трехрядная проволока тянулась в трех направлениях и всюду доходила до самого горизонта. На воротах висела выцветшая табличка, на ней белыми буквами на красном фоне было написано: «Проход запрещен».

— Кроме ограды, я почти ничего не вижу, — заметила Кендра.

Нил повернулся к ней и так сильно прищурился, что ей показалось, будто глаза у него закрыты.

— Ты видишь ограду?

— Конечно. Она из колючей проволоки. Неужели она способна кого-то удержать?

— Я езжу по этой дороге тридцать лет, — сказал Нил. — Но проволоку замечаю лишь тогда, когда проезжаю ворота. На ограду наложено мощное отвлекающее заклятие. Здесь все время приходится смотреть на дорогу. И каждый раз надо заставлять себя ехать дальше. Очень хочется развернуться и уехать — а я ведь точно знаю, куда еду!

— Ясно… — смущенно протянула Кендра. Она вовсе не собиралась сообщать новому знакомому, что на нее отвлекающее заклятие не действует, но не сумела придумать объяснение, почему она без труда увидела ограду. Вот она — три параллельных ряда колючей проволоки, закрепленных на тонких ржавых столбах.

Когда пикап подъехал к воротам, Нил затормозил, спрыгнул на землю, открыл ворота, снова сел за руль и проехал за ограду. Как только машина пересекла черту, впереди вдруг поднялось массивное плоскогорье, настолько огромное, что Кендра не могла понять, как она не заметила его раньше. Нависшая над ними столовая гора — по-испански «меса» — была не только громадной, она поражала воображение. Ее склоны были окрашены в белые, желтые, оранжевые и красные полосы.

— Добро пожаловать в «Потерянную месу»! — объявил Нил, снова останавливая пикап.

— Есть! — крикнул Уоррен, когда Нил открыл дверцу, собираясь снова спрыгнуть на землю, но Уоррен сам выскочил из кузова и закрыл ворота. Нил захлопнул дверцу, Уоррен вскочил в кузов.

Кендра увидела, что по эту сторону ограды возникло не только плато. Однообразие пейзажа нарушили многочисленные кактусы сагуаро; они тянули к небу свои закругленные колючие отростки. Между кактусами росли юкки древовидные, «деревья Джошуа»; их искривленные конечности придавали им фантастический вид.

— Еще минуту назад никаких кактусов здесь не было, — заметила Кендра.

Нил кивнул:

— Таких, как эти, не было. У нас здесь многообразная растительность.

Пикап набирал скорость. Дальше пошла асфальтированная дорога. Судя по всему, асфальт положили совсем недавно.

— Это и есть потерянная меса, то есть потерянная гора? — спросила Кендра, задирая голову.

— Ну да, так называют горное плато, которое вдруг исчезло, когда основали заповедник. Мы называем гору Разноцветной. Почти никто не знает, но племя навахо получило самую большую резервацию в стране в том числе и для того, чтобы охранять священное место.

— Заповедником занимаются навахо?

— Не только. Мы, люди дине, как себя сами называем, живем здесь сравнительно недавно по сравнению с народами пуэбло.

— А заповедник здесь с каких пор? — Кендра радовалась, что ей наконец-то удалось разговорить Нила.

— Это старейший заповедник на всем континенте. Его основали за много веков до европейской колонизации. Вначале им управляли древние пришельцы, которых мы называем «анасази». А на самом деле заповедник основали персидские маги. Они хотели, чтобы существование заповедника оставалось в тайне. В то время на том берегу Атлантики никто не знал о наших землях. Заповедник до сих пор не нанесен ни на одну карту.

— Разноцветную гору невозможно увидеть из-за ограды? — спросила Кендра.

— Ее не видно даже со спутников, — горделиво ответил Нил. — Этот заповедник — прямая противоположность миражу. Мы есть, но нас не видно.

Кендра мельком разглядела нескольких фей, порхающих между кактусами. Несколько ярких, с крыльями как у бабочек или стрекоз, но большинство окрашенных более скромно. У многих она увидела чешую, шипы или защитные щитки. Их крылья напоминали саранчовые или жучиные. Одна мохнатая коричневая фея махала жесткими кожистыми крыльями, как у летучей мыши.

Дорога сделала поворот, и они покатили мимо новых видов кактусов. У некоторых листья походили на мечи, у других были длинные, тонкие отростки, у третьих — красноватые иглы. Рядом со скоплением округлых кактусов сидел крупный заяц с короткими изогнутыми рожками. Он привлек к себе внимание Кендры.

— У него рога! — воскликнула она.

— Это зайцелоп — рогатый заяц, — пояснил Нил. — Зайцелопы, говорят, приносят удачу. — Не поворачивая головы, он скосил глаза на Кендру: — Ты, значит, сегодня утром уже пила молоко?

— У Уоррена есть масло, которое действует как молоко, — уклончиво ответила Кендра. Уоррен действительно возил с собой моржовое масло, которое получали от гигантского моржа, живущего в заповеднике в Гренландии. Он даже съел сегодня немного этого масла и потому тоже видит обитателей «Потерянной месы». Кендра не стала упоминать о том, что с ней Уоррен не поделился, потому что ей магическое молоко больше не требуется.

Дорога пошла в гору, и впереди показались жилые постройки. Сначала Кендра заметила большой поселок пуэбло, как будто вместе слепили две дюжины прямоугольников из саманного кирпича. Окна без стекол были темные. Из красновато-коричневых стен торчали деревянные балки. Рядом с пуэбло стояла белая усадьба — гасиенда — под красной черепичной крышей. Усадьба в форме подковы выглядела гораздо более современной, чем жилища пуэбло. Над всеми постройками возвышалась водонапорная башня на сваях.

Напротив жилых построек, через небольшой пустырь, Кендра увидела еще два сооружения. Сразу бросалась в глаза большая деревянная постройка с двускатной алюминиевой крышей. Хотя Кендра не увидела рядом никакой взлетно-посадочной полосы, она решила, что здесь, возможно, самолетный ангар. Вторым оказалось низкое куполообразное строение, занимавшее большое пространство. Через большое отверстие в крыше над уровнем земли торчала голова громадной черной коровы — она показалась Кендре значительно больше Виолы. Корова меланхолично жевала сено, насыпанное в огромную кормушку. Увидев эту голову на уровне земли, Кендра поняла, что куполообразная крыша закрывает огромную яму, где и живет колоссальное животное.

Пикап проехал по извилистой аллейке и остановился на мощеном дворике у гасиенды. Не успел Нил заглушить мотор, как дверь открылась и оттуда вышла пожилая индианка. Ее серебристые волосы были собраны в круглый пучок, плечи закрывала расписная шаль. Бронзовое лицо было все в морщинах, но глаза сияли живым блеском, а походка — быстрая и легкая.

Следом за ней к машине вышли еще несколько человек. Мужчина с пивным животиком и узкими плечами, длинными и тощими руками и ногами и длинными седыми усами шагал рядом с высокой и стройной индианкой помоложе — у нее был решительный подбородок и высокие скулы. За ними шла веснушчатая женщина с короткими каштановыми волосами. Она толкала инвалидную коляску, в которой сидел коротенький, толстый, круглолицый мексиканец.

Кендра вышла из кабины, Уоррен, Дуган и Гэвин выпрыгнули из кузова.

— Добро пожаловать в «Потерянную месу»! — радушно улыбнулась пожилая индианка с пучком. — Я Роза, хранительница заповедника. Мы рады приветствовать вас.

Все представились. Индианка помоложе оказалась дочерью Розы по имени Мара. Она оказалась молчаливой — не в мать. Долговязый усач назвался Хэлом. Женщину, которая толкала коляску, звали Тэмми; они с Дуганом оказались знакомы. Человека в инвалидной коляске звали Хавьером. Его единственная нога была в лубке.

Было решено, что Уоррен и Дуган поговорят с Розой, Тэмми и Хавьером в доме. Нил и Мара помогли Уоррену и Дугану внести сумки в дом, а Кендру и Гэвина оставили с Хэлом, которому поручили показать новоиспеченным рыцарям заповедник.

— Ну и дела, — заметил Хэл, как только остальные скрылись из вида. — У нас тут, можно сказать, небо рушится, и вот прислали парочку молокососов на подмогу! Не обижайтесь, я ничего плохого в виду не имею. Здесь, в «Потерянной месе», быстро учишься понимать, что внешность бывает обманчива.

— К-кто у вас умер? — спросил Гэвин.

Хэл удивился:

— Раз вам еще не сказали, то и я не буду — зачем?

— Тогда же ранили Хавьера?

— Мне так рассказали, — ответил Хэл, просовывая большие пальцы в пояс джинсов. Только тогда Кендра заметила тяжелую серебряную пряжку на поясе, на которой был выгравирован величественный лось.

— Жарко сегодня, — заметила она.

— Это точно, — согласился Хэл. — Вот-вот начнется сезон дождей. На этой неделе дождь шел две ночи. С июля на несколько градусов похолодало.

— Ч-что вы с-собираетесь нам показать?

— Что хотите. — Хэл широко улыбнулся, демонстрируя золотой зуб. — Велено принять вас как особо важных гостей, вот почему первым делом я свезу вас на кладбище… Шутка!

— В-вы знаете, зачем мы приехали? — задал очередной вопрос Гэвин.

— Это не мое дело. Наверное, опять что-то случилось на Разноцветной горе. Судя по Хавьеру, здорово им там досталось. А я не из любопытных.

— Тэмми работала вместе с Хавьером и тем, другим, который погиб? — поинтересовалась Кендра.

— Да, точно, — кивнул Хэл. — Все пошло наперекосяк, и к нам вызвали кавалерию. Вы, детишки, раньше уже бывали в таких заповедниках?

Гэвин кивнул.

— Да, — сказала Кендра.

— Тогда вы наверняка знаете, для чего нужна корова. — Кивком он указал на куполообразное сооружение. — Мы называем ее Мейзи. Она у нас норовистая, поэтому не подходите к ней слишком близко, особенно когда она ест. Несколько человек живут вон в том пуэбло, но вас поселят в главном доме. Еще спасибо скажете, как подует ветерок от форточных вентиляторов.

— Что в том здании, похожем на ангар? — спросила Кендра.

— Там у нас музей, — ответил Хэл. — Единственный в мире, другого такого нет! Его мы прибережем напоследок. — Он поставил в кузов пикапа белое пластмассовое ведро, плотно закрытое крышкой. Достав из кармана ключи, открыл дверцу пассажирского сиденья. — Давайте-ка прокатимся! Мы все уместимся впереди.

Кендра села посередине. Хэл взобрался на водительское сиденье и, держась за руль, подтянулся.

— В тесноте, да не в обиде, — заметил он, поворачивая ключ в замке зажигания. Потом покосился на Кендру и Гэвина: — Только не говорите, что вы парочка голубков!

Оба поспешно покачали головой.

— Что-то вы слишком заторопились, — рассмеялся Хэл, выводя пикап задом на грунтовую дорогу. — Кроме домов и Разноцветной горы, здесь вроде как и нет ничего. Но вы и не представляете, сколько у нас подземных ручьев, ущелий и лабиринтов из песчаника. Не говоря уже о том, что очень многое у нас происходит под землей.

— В пещерах? — спросил Гэвин.

— Да наши пещеры Карлсбаду сто очков вперед дадут! — воскликнул Хэл. — Есть такие, в которых можно свободно разместить футбольный стадион, и еще место останется. Здесь не меньше семи пещерных систем с ходами и переходами, которые тянутся на сотни миль. И наверняка все они связаны между собой. Наш заповедник смело можно назвать пещерной столицей мира. Конечно, как вы, наверное, догадываетесь, никогда не узнаешь заранее, на что может наткнуться спелеолог, если будет лазить по туннелям под «Потерянной месой». Лучше гулять наверху, любоваться красивыми каньонами и цветущими холмами.

— Что за существа обитают в пещерах? — поинтересовалась Кендра.

— Не знаю и знать не хочу. Конечно, и я когда-нибудь сыграю в ящик, но вовсе не от любопытства. В общем, не обязательно самому ходить и смотреть, чтобы знать, что в пещерах кишмя кишат всякие призраки да пугала, которые досаждали человечеству с начала времен. Приехали! Взгляните-ка вперед!

За отвесным утесом их взорам открылась старая испанская миссия, над которой возвышалась колокольня. Миссия была сложена из коричневых блоков. Кендра полюбовалась плавными изгибами и переходами. Невдалеке дети увидели кладбище, огороженное низкой стеной.

Хэл остановил пикап.

— Вот это кладбище и пуэбло — самые старые сооружения в заповеднике, — сказал он. — А кладбище — вообще наша местная достопримечательность. Оно не только очень старое. У нас здесь собран самый большой выводок зомби! — Он открыл дверцу и вышел.

Кендра обернулась к Гэвину — посмотреть, как он отнесся к словам Хэла, но Гэвин уже спрыгнул на землю. Со стороны кладбища доносился негромкий колокольный звон.

— Зомби? — недоверчиво переспросила Кендра, спрыгивая на землю. — То есть мертвые люди?

— Они не люди. — Хэл покачал головой. — Точнее, не такие люди, как мы с вами. — Он достал из кузова ведро. — Соображения у них не больше, чем у пиявок. Ну да, их и людьми-то назвать нельзя.

— Это не опасно? — поежилась Кендра.

Хэл подвел их к металлической калитке:

— У зомби есть только одна физиологическая потребность. Голод. Удовлетворите их голод, и они не причинят особого вреда. У нас здесь процесс отлажен до мелочей.

Кендра следом за Хэлом и Гэвином прошла в калитку и очутилась на кладбище. Здесь не было ни одного пышного надгробия. Все были похожи одно на другое, маленькие и старые. Ветер и дожди до того сгладили их, что на многих надписи почти совсем стерлись, остались лишь едва различимые отдельные буквы и цифры. Рядом с каждой могилой на небольшом шесте висел колокол с прилаженной к нему веревкой. Веревка исчезала под землей. Всего на кладбище было около двухсот могил; колокола звонили на тридцати, не меньше.

— Тут требуется поработать, — сказал Хэл, — но здешние зомби отлично вымуштрованы. Все устроилось задолго до меня. Когда зомби голодны, они начинают звонить в свои колокола. Если звонят долго, мы приносим им пойло. — Он показал Гэвину и Кендре ведро. — Пока мы их кормим, они остаются на месте.

Хэл подошел к ближайшему звучащему колоколу, нагнулся, поднял прозрачную трубку, уходящую под землю, и вынул затычку. Потом достал из кармана воронку.

— Подержи, будь другом, — попросил он Гэвина.

Гэвин вставил воронку в трубку; Хэл снял крышку с ведра и стал заливать в воронку вязкую красную жидкость. Кендра отвернулась, услышав громкое хлюпанье. Налив достаточно «пойла», Хэл заткнул трубку и перешел к следующей могиле, рядом с которой звонил колокол. Первый колокол затих.

— А что будет, если вы перестанете их кормить? — спросил Гэвин, вставляя воронку в следующую трубку.

— Ты, наверное, и сам догадался, — ответил Хэл, заливая в трубку отвратительную на вид жидкость. — Движимые голодом, зомби начнут рыть землю и не успокоятся, пока не выберутся на поверхность и не найдут себе пропитание самостоятельно.

— Почему бы не избавиться от них? — подумала вслух Кендра. — Накормить до отвала, а потом откопать и сжечь…

— Не очень-то милосердно ты рассуждаешь, — проворчал Хэл, переходя к следующей могиле. — Наверное, не понимаешь чего-то… Нежити много, но у зомби, в отличие от иных прочих, нет, как говорится, человеческой искры. Когда прекращаешь страдания человека, который очутился в таком вот состоянии, наверное, оказываешь ему милость. Но зомби — не люди. Они что-то другое. Если честно, они сейчас на грани полного вымирания. Они, конечно, совсем не красивые, смотреть на них неприятно. К тому же сообразительности, ума у них не слишком много. Да, они хищники, если поймают жертву, то уже не выпустят — цепкие. Да, они могут быть смертельно опасными. Но при этом они не очень-то могут за себя постоять. Мы придумали способ, как поддерживать зомби довольными. Так они никому не вредят. А мы сохраняем их как вид, хотя кое-кому это неприятно. Если подумать, мы не очень отличаемся от всяких там биологов, специалистов по охране окружающей среды, которые защищают от вымирания и уродливых летучих мышей, и пауков, и москитов. Такие заповедники, как наш, специально созданы для охраны всех магических обитателей — и светлых и темных.

— Наверное, вы правы, — согласилась Кендра. — А можно я пока подожду вас в машине?

— Располагайся. — Хэл бросил ей ключи. Они выскользнули из ее пальцев и упали на сухую землю рядом с одной из трубок. Замявшись, Кендра быстро схватила их и заспешила прочь с кладбища.

Идя между могилами, она думала о младшем брате и завидовала ему. Как было бы здорово сейчас поменяться с ним местами! Сет наверняка пришел бы в восторг и решил, что кормить зомби отвратительным на вид пойлом — интереснейшее времяпрепровождение. Самой Кендре гораздо больше понравилось бы сидеть дома с бабушкой и дедушкой, читать старые дневники и спать в своей постели.

Очутившись в кабине, Кендра включила кондиционер и направила на себя струйки воздуха из всех вентиляционных отверстий. Прохлады она не почувствовала; ей показалось, что она пытается освежиться, направляя на себя струю теплого воздуха из фена для волос. Она представила, как жарким днем бежит от толпы разъяренных зомби, в конце концов умирает от разрыва сердца и ее пожирают. Потом она представила, как Хэл произносит трогательную речь на ее похоронах и объясняет, что ее гибель — прекрасная жертва, благодаря которой беззащитные зомби могут жить дальше и радовать будущие поколения, бездумно стараясь их сожрать.

Наконец Хэл и Гэвин вернулись с кладбища. Хэл бросил ведро в кузов и сел за руль.

— Извел почти все пойло, — сообщил он. — Хорошо, что я обычно беру с запасом. Двадцать колоколов считаются у меня трудным днем. Тридцать два — уже почти рекорд.

— К-куда дальше? — спросил Гэвин.

Кендра заметила: когда он заикается, то крепко сжимает кулак.

— Сейчас осмотрим несколько достопримечательностей и вернемся в музей. — Хэл повез их к старой мельнице, перед которой стоял крытый колодец. Потом показал орошаемые поля, где работали какие-то люди; они пропалывали кукурузу и другие культуры. Потом они поехали к чашеобразному углублению в земле, куда, предположительно, упал метеор, и осмотрели гигантскую юкку с сотнями ответвлений. Наконец впереди снова показались жилые постройки. Хэл подвез их к зданию музея.

За большими раздвижными дверями они увидели еще одну дверь, поменьше. Хэл отпер замок, и Кендра с Гэвином вошли. В «ангаре» оказалось лишь одно огромное помещение, в которое через окна под потолком проникали солнечные лучи. Хэл щелкнул выключателем, и зал залил яркий свет.

— Добро пожаловать в Музей неестественной истории! — сказал он. — Мы собрали самую большую на свете коллекцию скелетов магических существ и прочих вещей!

Прямо перед Кендрой нависал человекоподобный скелет, раза в два превышающий размерами человека. В верхней части конусообразного черепа зияли три пустые глазницы, словно обозначали вершины треугольника. Судя по бронзовой табличке, перед ними были останки месопотамского триклопа.

Помимо скелета триклопа, в музее имелось много других экспонатов: скелет кентавра — лошадиный круп и человеческие кости торса; скелет великана-людоеда, который сражался с девятью скелетами гномов; коровий череп размером с автоприцеп; крошечные скелеты фей на проволочках; огромный скелет человекообразного существа с непропорционально толстыми костями и кривыми зубами, доходивший до половины высоты ангара.

Заметила Кендра и другие экзотические экспонаты. На крюках висела огромная чешуйчатая кожа, мягкая, сухая, — судя по всему, ее сбросило некое четырехрукое создание со змеиным телом. В застекленной витрине была выставлена обширная коллекция яичных скорлупок, больших и маленьких. Над дверью висели необычайно длинные и ветвистые золотые рога.

Несмотря на то что вокруг в музее было на что посмотреть, Гэвин тут же направился к центральному и, по-видимому, главному экспонату музея. Кендра и Хэл присоединились к нему. Он остановился в центре зала и подбоченился.

Примерно четверть пространства огромного зала занимал скелет огромного дракона, обнесенный ограждением. Кендра не отрываясь смотрела на длинные, тонкие кости крыльев, на острые как бритва когти на четырех лапах, на позвонки подвижного хвоста, элегантную шею и огромные зубы на массивном рогатом черепе. Молочного цвета кости оказались полупрозрачными, как будто их сделали из матового стекла или кварца, отчего огромный скелет казался воздушным и каким-то неземным.

— Кто посмел поместить в музей настоящие драконьи кости? — сквозь зубы процедил Гэвин.

— Верно, кости настоящие, — кивнул Хэл. — Другие-то экспонаты много раз чинили или вообще заменяли, но у нас хранится целый скелет настоящего дракона. По-моему, найти второй такой вряд ли удастся.

— Кто это сделал? — повторил Гэвин. Глаза у него сверкали.

Хэл наконец заметил, что парень расстроен.

— Прямо перед тобой табличка. Читай!

Гэвин нагнулся к медной табличке, привинченной к перилам:

«Единственный в мире полный скелет взрослого самца дракона. Некоторые считают, что это Рантикус Непобедимый. Дар Пэттона Берджесса. 1901».

Гэвин вцепился в перила, на руках проступили вены. Он с шумом вздохнул и круто развернулся кругом. Он весь напрягся и так смотрел на Хэла, словно собирался врезать ему в солнечное сплетение.

— Неужели никто из вас не знает, что останки дракона священны?

Хэл не отвел взгляда и не утратил невозмутимости:

— Гэвин, у тебя что, с драконами особые отношения?

Гэвин опустил глаза и как-то обмяк. Ответил он не сразу, голос у него стал спокойнее:

— С-с-с драконами работал мой отец.

— Не шутишь? — восхитился Хэл. — Не у всякого хватит духу для такой вот работы. А позволь узнать, как зовут твоего папашу?

— Чарли Роуз, — ответил Гэвин, не поднимая глаз.

— Твой папаша — Чак Роуз?! — ахнул Хэл. — Да ведь он чуть ли не первый драконий укротитель после самого Пэттона! Вот не знал, что у Чака есть сын! Конечно, он всегда был чуточку скрытным… Как он поживает?

— Он умер.

У Хэла вытянулось лицо.

— Ох ты… А я и не знал. Прискорбно слышать, в самом деле прискорбно. Ничего удивительного, что ты так раскипятился, когда увидел скелет дракона.

— Папа всегда старался защищать драконов, — объяснил Гэвин, наконец поднимая глаза. — Главной целью его жизни было их благополучие. Он многому меня научил. А о Пэттоне Берджессе я почти ничего не знаю.

— Пэттон скончался более шестидесяти лет назад. Кстати, правильно твой папаша делал, что не упоминал о нем. Любители драконов не очень-то его любят. Ходят слухи… правда, неподтвержденные, заметь… что Пэттон последний из живых людей убил взрослого дракона.

Кендра надеялась, что спутники не заметят ее волнения. Если она сообщит, откуда ей известно о Пэттоне Берджессе, все сразу поймут, что она связана с «Дивным». Лучше притвориться, что она ничего не знает.

— Убил взрослого дракона? — с улыбкой переспросил Гэвин, явно не поверивший словам Хэла. — Он утверждал, что убил этого дракона?

— Судя по тому, что рассказывал мой дед, а он знал Пэттона лично, Пэттон никогда не утверждал, что убил дракона. Даже наоборот, всячески открещивался от обвинений. Деду Пэттон говорил, что нашел старину Рантикуса уже мертвым, какие-то нечистые на руку торговцы ингредиентами магических зелий вырезали у него внутренние органы и продавали их по кусочку.

— Рантикус числится среди двадцати пропавших драконов, — пояснил Гэвин. — Он принадлежал к меньшинству, из тех, что никогда не стремились переселиться в святилища — драконьи заказники.

— Выставив его на обозрение, мы вовсе не собирались никого обидеть, — оправдывался Хэл. — Даже наоборот, проявили уважение. Сохраняем что только можно. Правда, и денег за просмотр не берем.

Гэвин кивнул:

— Б-благодаря отцу драконы значат для меня больше всех прочих созданий. Извините, если слишком разволновался.

— Да ничего страшного. Извини, что не знал твоей родословной… иначе я бы по-другому провел экскурсию.

— Например, не повели бы меня сюда? — спросил Гэвин.

— Ты меня понял, — кивнул Хэл.

— Кости очень красивые, — восхитилась Кендра, снова поворачиваясь к фантастическому скелету.

— Ничего легче и прочнее я в жизни не видел, — кивнул Хэл.

Гэвин тоже повернулся лицом к экспонату:

— Уничтожить их способен только другой дракон. Ни время, ни стихии над ними не властны.

Еще несколько минут они молча смотрели на драконьи останки. Кендре показалось, что она может любоваться скелетом бесконечно. Видимо, магия проникла в драконов глубоко, до самых костей.

Хэл потер выпирающий пивной животик:

— А покушать не хотите?

— Я бы не отказался, — ответил Гэвин.

— Как вы едите с такими усами? — поинтересовалась Кендра, когда они направились к выходу.

Хэл любовно погладил усы:

— Без них вкус не тот!

— Извините, что спросила, — поморщилась Кендра.

Из музея вышли молча. Хэл завел пикап и понесся к гасиенде.

— Честно признаюсь, я рад, что познакомился с вами, — поведал он, когда они подходили к парадной двери. — Хотя кое-кто брезгливо относится к зомби, а второй уж слишком сочувствует драконам, в конце концов, у всех нас есть свои странности. Кстати, о странностях. Я вдвойне рад, что вы здесь. Когда у нас нет гостей, Роза почти не утруждает себя готовкой.

— Вы любите Розу? — спросил Гэвин.

— А то, — ответил Хэл. — Она, как-никак, моя супруга и все такое, в общем, не жалуюсь. «Потерянная меса» отличается от других заповедников, потому что здесь всегда заправляли женщины-хранители. Все пошло от культуры пуэбло, где наследство переходит по женской линии. Потом хранительницей, наверное, станет Мара. С ней непросто — она, конечно, преданная и верная, как положено, но не очень-то приветливая.

Хэл открыл дверь и повел их в просторную столовую. В гасиенде оказалось не так жарко, зато более влажно, чем на улице. Кендра с облегчением заметила большой форточный кондиционер. Уоррен, Дуган, Роза и Мара уже сидели за столом.

— А мы все ждали, когда же вы вернетесь! — воскликнула Роза. — Куда ты возил их, в Колорадо?

— В разные места, — невозмутимо ответил Хэл. — Кормили зомби и всякое такое. — Он схватил из корзинки кукурузный чипс и успел отдернуть руку до того, как Роза шлепнула по ней поварешкой.

— Должно быть, аппетитное занятие. — Уоррен покосился на Кендру.

— М-мы готовы обедать, — сказал Гэвин.

— А мы рады вас накормить, — улыбнулась Роза. — У нас суп энчилада, тамалес и кукурузная запеканка.

Тэмми вкатила в столовую Хавьера, все принялись передавать друг другу блюда с едой. При виде красноватого супчика Кендру передернуло: она невольно вспомнила зомби. И все же обед оказался вкусным, хотя совсем не напоминал еду в мексиканских ресторанах. Кендра ела с аппетитом, хотя Роза щедро сдабривала блюда острой приправой.

За обедом за столом велась лишь светская беседа. Больше всех говорил Хэл. Мара молчала. После еды Уоррен и Дуган сразу встали из-за стола и поманили за собой Кендру и Гэвина. Уоррен повел Кендру в комнату, выходящую окнами во двор, и закрыл за собой дверь.

— Дуган вводит в курс дела Гэвина, — сказал он. — Здесь будет твоя комната. Мы скоро уходим. Завтра отправляемся за артефактом. Они согласились взять меня с собой. От тебя требуется только одно: сидеть тихо.

— Что случилось в прошлый раз? — спросила Кендра.

Уоррен подошел к ней ближе и понизил голос:

— Тогда на гору поднялись Хавьер, Тэмми и еще один парень по имени Зак. Вход в хранилище находится на вершине Разноцветной горы; думаю, добраться туда нелегко. Поскольку Нил знал дорогу, он повел их наверх, но в хранилище с ними не пошел, остался ждать у входа. Роза вручила им ключ от хранилища, поэтому внутрь они проникли без особого труда и миновали пару ловушек. А потом наткнулись на дракона.

— Живого? — уточнила Кендра.

— Зак, который шел первым, погиб мгновенно; они даже не успели понять, что произошло. Хавьер остался без одной ноги, а вторая была сломана… Дракон не укусил его, а просто ударил хвостом. Им с Тэмми крупно повезло, что вообще удалось выбраться оттуда живыми. Оба не очень много говорят о том, как выглядел дракон, но они не сомневаются, что на них напал именно он.

— Отец Гэвина работал с драконами, — сказала Кендра.

— Потому-то его сюда и взяли. Судя по всему, Гэвин — прирожденный укротитель драконов. Если не хочешь ему навредить, никому об этом не рассказывай. Главным образом поэтому отец и скрывал его от всех. Его способность делает его таким же уязвимым, как твои способности — тебя.

— Что такое «укротитель драконов»?

Уоррен сел на кровать.

— Чтобы понять это, тебе сначала надо уяснить, что собой представляют драконы — вероятно, самая могущественная раса магических созданий. Они живут несколько тысяч лет, иногда вырастают размером с многоэтажный дом, обладают острым умом и проницательностью и буквально пропитаны магией. Почти все смертные, которые пытаются общаться с драконами, сразу цепенеют и лишаются всех сил. Но некоторые люди обладают способностью поддерживать с драконами беседу, потому что на них драконья магия, видимо, не действует.

— Они разговаривают с драконами и повелевают ими? — спросила Кендра.

Уоррен рассмеялся:

— Драконами не повелевает никто. Но они так привыкли к тому, что намного сильнее всех остальных и могут приковать собеседника к месту одним взглядом, что человека, волю которого они не в состоянии сломить, они находят занимательным. Игра опасная, но иногда драконы снисходят до того, что оказывают укротителям разные услуги — например, оставляют их в живых.

— Значит, Гэвин попробует уговорить дракона пропустить вас к артефакту? — спросила Кендра.

— Да, в общих чертах, так они себе это представляют. Насчет дракона я узнал только что, а ему сообщили раньше. Наверное, ему не терпится попробовать свои силы. Ну и я по дурости согласился идти с ними.

— А если переговоры с драконом закончатся неудачно? Вы можете его убить?

— Ты серьезно? Чем убить? У драконов чешуя словно камень, кости как алмазы. В распоряжении у каждого широкий арсенал магических средств. Я уже не говорю о клыках, хвосте и когтях. И не забывай, почти все люди, кроме нескольких избранных, при виде дракона сразу каменеют. Драконы — величайшие из хищников.

— Хэл говорит, что Пэттон Берджесс, возможно, убил дракона, — сказала Кендра.

— Почему у вас с ним разговор зашел о драконах?

— Дело в том, что у них в музее есть скелет дракона. Подарок Пэттона.

— Пэттон всегда отрицал слухи о том, что он убил дракона. Я не вижу причин сомневаться в его словах. В прежние времена только самые великие волшебники знали, как можно уничтожить дракона с помощью магии. Потому-то драконов и убедили, что им безопаснее переселиться в семь святилищ, где их никто никогда не тронет. Но волшебник, способный убить дракона, не ходил по земле уже сотню лет. В наше время, насколько мне известно, драконов убивают только браконьеры, да и те истребляют только что вылупившихся детенышей. Такого сорта браконьеры встречаются редко, потому что живут они, как правило, очень недолго.

— Что такое семь святилищ? — спросила Кендра.

— Это драконьи заказники, еще более тайные заповедники, чем те, которые ты видела, — ответил Уоррен. — Некоторые магические создания обладают большой силой. Они не вынесли бы того, что ими управляет человек. Вот почему драконы живут в семи святилищах. Почти никто не знает, где они находятся, в том числе и я. Но мы отклоняемся от темы.

— Ты хочешь попробовать выкрасть артефакт у дракона, — сказала Кендра.

— Почти. Я надеюсь, что мне удастся пройти мимо дракона и взять артефакт вместе с Дуганом, а потом я украду его у Дугана и перепрячу в надежном месте.

— Думаешь, Гэвину в самом деле удастся уговорить дракона, чтобы он вас пропустил? — спросила Кендра.

— Если он и вправду обладает такими способностями, как уверяет Дуган, то возможно все. Его отец был самым известным на свете специалистом по драконам. С драконами редко имеют дело даже хранители заповедников и «Рыцари рассвета». Лично я, как и почти все остальные, ни разу в жизни не видел живого дракона. А Чак Роуз жил среди них, бывало, по нескольку месяцев. Он изучал их повадки. Одного даже сфотографировал.

— Как он умер?

Уоррен вздохнул:

— Его съел дракон.

 

Глава 8

ТЕНЬ

Сет выдавил на щетку немного пасты и начал чистить зубы. Он с трудом различал свое отражение в зеркале. В «Дивном» все так завертелось, что он почти перестал завидовать уехавшей Кендре. Почти. Иногда он по-прежнему представлял, как Кендра и Уоррен спускаются по веревкам в египетскую гробницу, кося из пулеметов мумий и кобр. Такое потрясающее приключение наверняка превзойдет загадочную эпидемию, из-за которой феи становятся темными.

Прополоскав рот и умывшись, Сет вышел из ванной и поднялся в мансарду. Он только что участвовал в долгой беседе с дедушкой, бабушкой, Тану и Дейлом и сейчас обдумывал то, что услышал, и пытался сообразить, как всех спасти. Если бы только можно было доказать, что победа над упырем — не счастливая случайность, может быть, в следующий раз, когда понадобится выполнить тайное задание, его тоже возьмут!

Поднявшись на верхнюю площадку, он остановился и прислонился к дверному косяку. Из мансардного окна лился приглушенный сумеречный свет. Дедушка и остальные гадали, с чего могла начаться загадочная эпидемия. Разумеется, первыми подозреваемыми стали демоны. Сет запомнил, что в «Дивном» поселились четыре демона. Багумат сейчас сидит в темнице под холмом, Оллох Обжора окаменел и будет сидеть в лесу до тех пор, пока какой-нибудь идиот его не накормит. Еще в «Дивном» обитает очень старый демон Гролас, который почти все время пребывает в спячке. А возле смоляного озера находятся владения демона по имени Курисок — его еще никто ни разу не видел.

Сет нехотя покосился на дневники, грудой сваленные у кровати Кендры. Она давно уже знала о смоляном озере, а все потому, что читала это старье. А что, если на страницах дневников есть ценные сведения, которые упустили дедушка и остальные? Скорее всего, нет. И вообще, пусть дедушка сам читает и разбирает почерки прежних хранителей.

Взрослые придерживались того мнения, что из четырех демонов Багумат и Оллох сейчас самые опасные, потому что они не подписывали договор, заключенный при основании «Дивного». Как правило, все магические существа, допущенные в «Дивное», клялись соблюдать условия договора. Договор очерчивал границы, в которых они могли свободно перемещаться, и определял степень ущерба, которую они могли наносить другим. Некоторые границы Гролас и Курисок поклялись не переступать; они дали клятву, что не нарушат некоторые обеты. Серьезному риску подвергались лишь те, кто по глупости забредал в их владения. Но Багумат жил в «Дивном» еще до заключения договора, а Оллох явился как гость, что, конечно, наложило на него некоторые ограничения, но оставило за ним свободу причинять вред, если он наберет достаточно силы. По крайней мере, так Сет понял объяснения взрослых.

Дедушка считал, что странную эпидемию не мог вызвать ни один из четырех демонов. По крайней мере, демоны действовали не впрямую. Например, никому из них не разрешалось заходить во двор. Несколько кандидатов в подозреваемые сидели в темнице. Дейл тщательно проверил все камеры — узники по-прежнему были за решеткой. На болоте жила старая ведьма, которая помогала обучать Мюриэль, но бабушка уверяла, что наслать на обитателей заповедника такую зловредную эпидемию ей просто не под силу. Все с ней согласились. В «Дивном» есть еще одно опасное место — ядовитое болото, в котором кишмя кишат злые создания, но они не имеют права выходить за пределы своих владений. То же касается и обитателей подземного хода рядом с жилищем тролля Нерона. Дедушка перечислял разнообразных темных обитателей заповедника; по его словам, ни у одного из них не хватило бы сил и познаний в черной магии, чтобы наслать на заповедник темную эпидемию.

В конце концов поняв, что список возможных подозреваемых исчерпан, Сет спросил, что за создание населяет прежний дом хранителей «Дивного». Прежде чем ответить, взрослые пожелали узнать, откуда ему известно, что там вообще кто-то обитает. Сет ведь еще никому не рассказывал, как зашел в старый дом после того, как спасся от Оллоха. Он боялся, что его будут ругать за то, что он зашел внутрь. Он рассказал, как заблудился и решил залезть на крышу, чтобы оттуда осмотреть окрестности и понять, где он находится. Потом он описал, как поднялся загадочный пылевой вихрь, погнался за ним и едва не задушил.

Дедушка помрачнел. По его словам, он и сам точно не знал, что за создание проникло в старый дом. Произошло это более ста лет назад, в канун Дня летнего солнцестояния. Тогдашний хранитель, Маршал Берджесс, трагически погиб. После того происшествия хранители и забросили старый дом.

— Не знаю, кто именно проник в особняк, — сказал в заключение дедушка, — но там поселился здешний обитатель. Если даже существо, проникшее в дом, вылезло из ядовитого болота, ему в принципе не хватит сил для того, чтобы наслать на «Дивное» такую страшную эпидемию. Преимущество договора заключается в том, что мы знаем, какие существа у нас живут. Все наши обитатели внесены в каталог.

— Как могло существо, проникшее в старый дом, остаться там после Дня летнего солнцестояния? — удивился Тану. — С наступлением утра преступника должны были силой вернуть в место его постоянного обитания!

— Теоретически остаться в доме мог любой, кому удалось бы внести нужную запись в Перечень. Видимо, тогда именно это и случилось, — объяснил дедушка. — С помощью Перечня можно изменить некоторые существующие ограничения и разрешить доступ в определенные места. Пэттону Берджессу удалось вырвать из Перечня страницы с договором и бежать с ними. Если бы он тогда не спас договор, «Дивное» могло бы пасть еще тогда. Сейчас договор вставлен в текущий Перечень. К сожалению, старый дом восстановлению не подлежит.

Значит, вихрь не может быть причиной эпидемии. Как и обитающие в «Дивном» демоны. Как и все остальные здешние существа… Тем не менее заражаются все новые обитатели заповедника…

Видя, что никто ничего не может придумать, бабушка заявила, что утро вечера мудренее, и велела всем идти спать. За весь день дедушка предпринял лишь одно решительное действие, а именно: вписал в Перечень запрет на вход во двор для всех фей.

Сет подошел к окну, чтобы полюбоваться пламенеющим закатом, и отскочил, увидев на фоне темнеющего неба чей-то черный силуэт. Сет налетел на стоящий рядом телескоп и схватился за него, чтобы драгоценный прибор не упал. Потом снова повернулся к окну. Он надеялся, что фигура исчезла.

Но она не исчезла, а лишь пригнулась и оказалась не просто силуэтом, а человекообразной трехмерной тенью. Человек-тень помахал Сету рукой. Сет помахал в ответ.

Человек-тень вскинул вверх сжатые кулаки, как будто был чем-то взволнован, и жестом велел Сету открыть окно. Сет покачал головой. Человек-тень показал на себя, потом на комнату и снова жестом изобразил, как открывают окно.

Прошлым летом Сет уже навлек на «Дивное» немало бед, когда открыл это же самое мансардное окно и впустил в дом создание, которое притворялось младенцем. Оказалось, что он впустил в комнату уродливого гоблина.

Едва попав к ним в комнату, незваный гость впустил за собой других ужасных чудовищ. В ту ночь чудовища похитили дедушку, а Дейла превратили в свинцовую статую. С тех пор Сет многое понял. Этим летом в канун Дня летнего солнцестояния он всю ночь не вылезал из постели. Ему не хотелось даже одним глазком выглянуть из окна на улицу.

Конечно, канун Дня летнего солнцестояния отличался от других дней. В ту ночь магические преграды на территории «Дивного» растворялись, и самые кошмарные создания получали право проходить во двор. Сегодня день самый обычный. Темным созданиям вроде бы не разрешается проникать во двор и подниматься на крышу… Может быть, человек-тень — дружелюбное создание?

Правда, в последнее время даже добрые существа начали меняться. Может, этому человеку-тени когда-то можно было заходить во двор, а теперь, став злым, он пользуется своим преимуществом, чтобы одурачить Сета? А может, именно он наслал на всех эпидемию? Сет невольно вздрогнул. Рациональное зерно в его рассуждениях было — такое чернильно-черное существо вполне может наслать эпидемию, в результате которой свет сменяется тьмой.

Сет плотно задернул шторы и попятился от окна. Что ему делать? Надо кому-то сказать!

Грохоча по лестнице, Сет спустился на второй этаж и побежал в спальню бабушки и дедушки. Дверь оказалась закрыта, и он громко постучал.

— Войдите! — ответила бабушка.

Сет открыл дверь. Ни бабушка, ни дедушка еще не переоделись в пижамы.

— Кто-то стоит за моим окном! — выпалил Сет, тяжело дыша.

— О чем ты? — нахмурился дедушка.

— Человек-тень! Живая тень в человеческом облике! Он просил меня впустить его. Какие создания имеют право заходить во двор, кроме фей?

— Хьюго и Мендиго, — ответила бабушка. — И, конечно, домовые, которые живут под самым двором и проходят в дом по ночам. Кто еще, Стэн?

— Все остальные — только по приглашению, — объяснил дедушка. — Время от времени я пускаю во двор сатиров.

— А если именно тот человек-тень наслал на нас темную эпидемию? — спросил Сет. — Может, в заповеднике поселилось неизвестное существо, какой-нибудь враг в виде тени, который может проходить во двор, но не в дом!

Дедушка нахмурился:

— Двор защищен почти от всех созданий, даже от неожиданных гостей. Кем бы ни оказался человек-тень, на него, видимо, сейчас в «Дивном» действуют не все правила.

— Хорошо, что он хотя бы в дом войти не может, — порадовалась бабушка.

Дедушка шагнул к двери:

— Для верности прихватим с собой Тану и Дейла!

Сет шел за дедушкой и бабушкой по пятам. Они зашли к Тану и Дейлу и рассказали, что случилось. Потом гуськом поднялись в мансарду: впереди дедушка, сзади Сет. Убрав с дороги телескоп, они собрались у занавешенного окна. Бабушка прижимала к себе арбалет, Тану держал наготове пузырек с зельем.

Дедушка раздвинул шторы — и все увидели пустую крышу, едва заметную в угасающих сумерках. Сет вышел вперед, к самому стеклу, и посмотрел во все стороны. Тень исчезла.

— Он только что здесь был! — уверял Сет.

— Я тебе верю, — ответил дедушка.

— Правда был! — повторил Сет.

Все ждали; дедушка посветил фонариком, направив луч на слегка деформированные доски. Никаких следов незваного гостя они не заметили. Дедушка выключил фонарик.

— Не открывай сегодня окно, — посоветовал Тану. — Если он вернется, сразу буди меня. Если нет, утром я обыщу крышу.

Тану, Дейл и дедушка вышли. Бабушка задержалась на площадке.

— Ты не боишься?

— Нет, не боюсь, — ответил Сет. — Я только надеялся, что нашел кое-что полезное!

— Может, и нашел. Не открывай окно!

— Не буду.

— Спокойной ночи, милый. Ты правильно сделал, что пришел к нам.

— Спокойной ночи.

Бабушка ушла.

Сет переоделся в пижаму и лег. Ему показалось, что человек-тень вернулся и сейчас заглядывает в окно снаружи. Наверное, злыдень не хотел, чтобы другие его видели. Но если Сет сейчас высунется, то непременно увидит черную фигуру, которая молча просит впустить ее.

Не в силах справиться со своими подозрениями, Сет подошел к окну и отдернул штору. Но никакой человекообразной тени он не увидел.

На следующее утро Тану обследовал крышу за окном, но не нашел никаких следов вчерашнего гостя. Сет нисколько не удивился. С каких это пор тени оставляют следы?

За завтраком дедушка попробовал было на весь день запереть Сета дома. После настойчивых протестов внука дедушка согласился разрешить ему поиграть с Мендиго во дворе, если кто-нибудь будет присматривать за ними с веранды.

Дедушка, бабушка, Тану и Дейл целый день рылись в дневниках прежних хранителей и других книгах из обширной библиотеки, стараясь отыскать хоть какие-то намеки на странную эпидемию, косившую обитателей «Дивного». Они по очереди читали на веранде и присматривали за Сетом. Мендиго приказали при первых признаках чего-то подозрительного тащить Сета в дом.

День тянулся тихо. Сет поиграл с Мендиго в футбол и бейсбол, после обеда поплавал в бассейне. За обедом и ужином он слушал, как взрослые обмениваются впечатлениями. Все были разочарованы, потому что не нашли ничего, объяснявшего последние события в «Дивном». Дедушка по-прежнему не мог дозвониться до Сфинкса.

После ужина Сет умолил дедушку на несколько минут выпустить его во двор. Там был Хьюго, который недавно вернулся из хлева. Сету хотелось проверить, кто победит, если Хьюго и Мендиго будут играть в бейсбол.

В огромной лапище Хьюго бейсбольная бита казалась крошечной. Сет велел Хьюго отбить мяч как можно сильнее, а Мендиго велел бросать прямо по центру. Сам он отошел в сторону, боясь, как бы пущенный не в ту сторону мяч не угодил ему по голове. Он решил, что двум таким игрокам принимающий не нужен.

Мендиго послал крученый мяч; Хьюго, размахнувшись, отбил его высоко в небо. Сет попытался проследить взглядом за исчезающим вдали мячиком, но у него ничего не получилось. Он помнил, что мяч еще летел вверх, когда очутился над верхушками деревьев на опушке, а приземлился, наверное, где-то далеко в лесу.

Сет повернулся к Тану, который сидел на веранде, пил травяной сбор и любовался закатом:

— Можно послать за мячом Мендиго?

— Давай, — согласился Тану. — Если считаешь, что мяч стоит того, чтобы за ним бежать.

— Наверное, он сейчас в кашу превратился! — рассмеялся Сет.

— Да, удар был силен.

Сет велел Мендиго сбегать за мячом, но кукла не отреагировала. Когда команду повторил Тану, деревянный слуга побежал через двор в лес.

Именно тогда Сет увидел, что во двор медленно вплывает человек-тень — недалеко от того места, где в заросли вбежал Мендиго. Тень двинулась к Сету быстрой, решительной походкой. Сет подбежал к самой веранде.

— Вон он! — крикнул он Тану, показывая пальцем. — Вон человек-тень!

Самоанец посмотрел туда, куда показывал Сет. На его лице появилось озадаченное выражение.

— За деревьями?

— Да нет же, он здесь, во дворе! Сейчас проходит по клумбе!

Тану прищурился:

— Я ничего не вижу.

— Сейчас он на лужайке, приближается к нам. Двигается очень быстро!

— Я его по-прежнему не вижу. — Тану смерил Сета озабоченным взглядом.

— По-вашему, я спятил? — спросил Сет.

— По-моему, нам лучше войти в дом, — ответил Тану, пятясь к двери. — Я его не вижу, но это еще не значит, что его не видишь ты. Где он сейчас?

— Почти добрался до веранды.

Тану велел Сету следовать за ним, оба вошли через дверь черного хода. Войдя, они заперли за собой дверь.

— Идите сюда! — крикнул Тану.

Все поспешили на кухню.

— Что случилось? — спросил дедушка.

— Сет видит человека-тень во дворе, — объяснил Тану. — А я его не вижу.

— Он на веранде, — сказал Сет, выглянув из окна у двери.

— Где? — уточнил дедушка.

— Да вот же, стоит у кресла-качалки!

— Кто-нибудь еще его видит? — спросил дедушка.

— Я нет, — ответил Дейл.

Бабушка, подбоченившись, смерила внука подозрительным взглядом:

— А ты нас не обманываешь? Сет, «Дивному» грозит смертельная опасность, и дурацкие шутки сейчас…

— Ничего я не обманываю! Неужели я не понимаю, как это важно? Я только одного не понимаю, почему вы все его не видите!

— Опиши его, — велел дедушка.

— Как я и говорил вчера, он похож на тень мужчины, только тень такая… не плоская, а трехмерная, — сказал Сет. — А больше мне и сказать-то нечего. Он поднимает левую руку и тычет ею в правую… О господи!

— Что? — встревожилась бабушка.

— У него на левой руке нет мизинца и части безымянного пальца!

— Коултер, — сказал дедушка. — Или его воплощение.

— Или нечто, пытающееся заставить нас поверить в то, что оно — воплощение Коултера, — добавила бабушка.

Дедушка поспешил к двери.

— Предупреди, если он попробует напасть на меня, — велел он внуку, приоткрывая дверь. Наклонившись вперед, дедушка заговорил в образовавшуюся щель: — Если ты друг, не двигайся!

— Он не двигается, — прокомментировал Сет.

— Ты Коултер Диксон? — спросил дедушка.

— Он кивает, — сказал Сет.

— Чего ты хочешь?

— Он зовет нас, чтобы мы пошли с ним.

— Ты можешь говорить?

— Качает головой: нет. Показывает на меня и зовет, чтобы я пошел с ним.

— Сет никуда с тобой не пойдет! — заявил дедушка.

— Он показывает на себя, а потом на дом. Хочет войти!

— Мы не можем тебя впустить. Может быть, ты наш друг, только в измененном состоянии, и твой разум остался неповрежденным, а может…

— Он поднимает вверх большие пальцы на обеих руках и кивает, — передал Сет.

— А может, ты — темный двойник Коултера, которому известно все, что известно ему? Тогда ничего хорошего от тебя ждать не приходится! — Дедушка закрыл дверь и повернулся к остальным: — Мы не можем рисковать и впускать его в дом. И идти с ним тоже нельзя — скорее всего, он заманивает нас в ловушку.

— Он делает умоляющие жесты, — сообщил Сет.

Дедушка закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул, а потом снова приоткрыл дверь.

— Прошу тебя, развей мои сомнения и объясни, что случилось. Ты можешь свободно бродить по заповеднику?

— Поднял большой палец, — сообщил Сет.

— Даже в тех местах, куда мы обычно заходить не можем?

— Поднял вверх оба больших пальца, — сказал Сет. — Должно быть, он узнал что-то важное.

— Ты нашел что-то важное и хочешь показать это нам?

— Он помахивает рукой из стороны в сторону, как будто хочет сказать: ни то ни се.

— Ты можешь сообщить нам ценные сведения?

— Поднял вверх оба больших пальца.

— Это срочно? Положение крайнее?

— Да!

— А может, с тобой пойду только я? — предложил дедушка.

— Он опустил большой палец вниз.

— Обязательно должен пойти Сет?

— Большой палец вверх.

— Можно Тану и мне пойти вместе с Сетом?

— Он пожимает плечами, — сказал Сет.

— Ты не знаешь? А выяснить можешь?

— Большой палец вверх.

— Так иди и выясни, можно ли и нам туда, куда ты зовешь Сета. Отпустить с тобой его одного я не могу. Надеюсь, ты меня понимаешь. Никто из нас не пойдет с тобой, пока мы не убедимся, что ты не исчадие мрака, которое собирается нас предать. Дай нам время на раздумья. Можешь вернуться утром?

— Он качает головой, — сообщил Сет. — Показывает на мяч и закрывает глаза руками. По-моему, он хочет сказать, что не может выходить при солнце. Да, точно! Он услышал меня, поднимает вверх оба больших пальца.

— Значит, возвращайся завтра вечером, — предложил дедушка.

— Он согласен.

— Постарайся придумать, как убедить нас, что тебе можно доверять.

— Он стучит пальцем по виску, как будто обещает подумать. Все, уходит.

Дедушка закрыл дверь.

— Понятия не имею, как убедиться в том, что он наш Коултер, кого мы любим и кому доверяем. Он может знать все, что известно Коултеру, и все равно представлять для нас угрозу.

— Почему он сам не может войти в дом? — спросил Дейл.

— По-моему, он бы смог войти, если бы мы оставили дверь открытой, — предположил Тану. — Сейчас он очень хрупок — он стал тенью, иллюзией. В открытую дверь он, наверное, пройдет, но просочиться насквозь не сумеет и сам открыть ее не сможет.

— Как мы узнаем, что он на нашей стороне? — спросил Сет.

— Возможно, Стэн прав, — сказала бабушка. — Я тоже не уверена, что в этом можно убедиться.

— Положение у нас настолько отчаянное, что, попроси он меня пойти с ним, я бы рискнул и пошел, — добавил дедушка. — Но одного Сета я с ним не отпущу.

— А я готов рискнуть, — возразил Сет. — Я не боюсь!

— Почему он так настаивает, чтобы с ним пошел Сет? — спросил Дейл.

— Потому что только Сет его видит, — ответил Тану.

— Конечно, — кивнул дедушка. — Ничего удивительного, что он так настаивал: мы не можем идти без Сета. А я-то отыскивал в его словах скрытый смысл.

— И тем не менее, — сказала бабушка, — он как-то не горел желанием брать с собой и остальных. Кстати, а почему его видит только Сет?

Догадка не пришла в голову никому.

— Ты точно нас не разыгрываешь? — снова спросила бабушка у Сета, пристально глядя ему в глаза.

— Точно! — обиделся Сет.

— Ты не выдумал его нарочно, чтобы был предлог выйти из дому и сбежать в лес? — уточнила бабушка.

— Поверь мне, если бы я захотел сбежать в лес, то давно бы уже сбежал. Клянусь, я бы не стал вас обманывать! А почему его вижу только я — понятия не имею!

— Я верю тебе, Сет, — сказал дедушка. — Но мне это не нравится. И я все время думаю, способен ли Коултер-тень открыться еще кому-то из нас, если захочет? А может, он сам предпочитает, чтобы его видел только Сет? Давайте все пораскинем мозгами и постараемся понять, что происходит. У нас все больше вопросов и никаких ответов. Предлагаю еще раз поговорить с Ванессой. Если она может чем-то нам помочь, настало время обратиться к ней. Может быть, работая на наших врагов, она видела явления вроде человека-тени.

— Ванесса — не панацея, — возразила бабушка. — Она хитрая и постарается как можно больше выведать у нас самих…

— Наши догадки ни к чему не ведут, — сказал дедушка. — А время, может быть, уже на исходе. Можно хотя бы проверить…

— Если хотите ускорить события, я могу постоять в ящике, — вызвался Дейл. — Только потом выпустите меня оттуда!

— Ванесса непременно туда вернется, — пообещала бабушка.

Она взяла арбалет, дедушка — фонарик. Тану пошел за наручниками, но вернулся только с ключом от них.

— Никто не видел мои наручники? Я только ключи нашел…

— А ты вообще-то снял их с нее? — спросила бабушка. Судя по ее голосу, она заранее знала, каков будет ответ.

Все спустились в подвал. Когда дошли до Тихого ящика, Дейл открыл дверцу и шагнул туда. Бабушка захлопнула дверцу, Тихий ящик повернулся. Она снова открыла дверцу. В ящике стояла Ванесса. Кисти ее рук были скованы.

— Спасибо, что оставили мне браслеты, — заявила она, выходя. — Как будто мало того, что я и так чувствую себя ассистенткой иллюзиониста. Что там у вас еще стряслось?

— Коултер перешел в какое-то затемненное, теневое состояние, — сказал дедушка. — Говорить он не может. Кажется, он хочет поделиться с нами какими-то важными сведениями, но мы не знаем, можно ли ему доверять.

— Я тоже не знаю, — ответила Ванесса. — Ну как, вы уже догадались, с чего началась эпидемия?

— А ты догадалась? — сурово спросила бабушка.

— У меня здесь много времени на раздумья. А вы-то что надумали?

— Если честно, мы до сих пор не знаем, с чего все началось, — ответил дедушка. — Багумат сидит в заточении, Оллох окаменел, а другие могущественные демоны связаны договором. Ну а из прочих обитателей «Дивного» никто не обладает достаточной силой, чтобы наслать на заповедник такую эпидемию…

На губах Ванессы появилась улыбка, она становилась все шире.

— Значит, к очевидному выводу никто из вас так и не пришел?

— Эпидемию наслал кто-то извне? — предположила бабушка.

— Не обязательно, — подумав, сказала Ванесса. — У меня другая догадка. Но я не хочу возвращаться в ящик.

— Никак нельзя разорвать связь, возникшую между нами после того, как ты нас укусила? — спросил дедушка.

— Я могла бы солгать и ответить: конечно можно, — ответила Ванесса. — Ты знаешь, что эта связь постоянная. Но я охотно дам какую угодно клятву, что не воспользуюсь возникшей между нами связью и не буду вселяться в вас во сне.

— Мы знаем, чего стоит твое слово, — возразил дедушка.

— Если учесть, что Сфинкс теперь больше мой враг, чем ваш, вы можете совершенно на меня положиться. Я человек достаточно гибкий и знаю, когда нужно переходить на другую сторону.

— Кроме того, ты наверняка рассчитала, когда лучше совершить еще одно предательство, чтобы Сфинкс принял тебя назад с распростертыми объятиями, — предположила бабушка. — А может, Сфинкс на самом деле на нашей стороне, а твой хозяин, кто бы он ни был, очень обрадуется твоему возвращению, когда тебе удастся улизнуть!

— Да, положение запутанное, — согласилась Ванесса.

— Ванесса! — обратился к ней дедушка. — Если ты не поможешь нам спасти «Дивное», тебе придется просидеть в Тихом ящике до конца времен!

— Ни одно заточение не длится вечно, — возразила Ванесса. — И потом, какими бы вы ни были слепыми, рано или поздно вы придете к тому же выводу, что и я.

— Лучше раньше, чем позже, — сказал дедушка, впервые возвышая голос. — Я почти готов признать, что Тихий ящик слишком мягок для тебя. Может, перевести тебя в Зал ужаса? И тогда нам не придется беспокоиться о том, что ты вселишься в нас, пока мы спим.

Ванесса побледнела.

Сет не очень много знал о Зале ужаса. Он помнил, что зал находится на другой стороне темницы, за кроваво-красной дверью, и что тамошним узникам не нужна еда. Очевидно, Ванессе было известно о Зале ужаса больше, чем ему.

— Ладно уж, скажу, — согласилась Ванесса. — Но учтите, я скорее пойду в Зал ужаса, чем выдам вам ценные сведения, способные купить мне свободу! Правда, сейчас речь о другом. То, что вы узнаете, не поможет вам понять, с чего началась эпидемия, хотя мои слова прольют свет на виновника. Вы уверены, что Сфинкс увез с собой предыдущего обитателя Тихого ящика?

— Мы видели, как они уходили… — Бабушка осеклась.

— Вы все время неотступно наблюдали за ними? — не сдавалась Ванесса. — А может, Сфинкс отпустил узника, прежде чем вышел из ворот «Дивного»?

Бабушка и дедушка переглянулись. Потом дедушка посмотрел на Ванессу:

— Мы смотрели им вслед, но не очень внимательно, так что не могу сказать, что ты ошибаешься. Твоя версия вполне правдоподобна.

— В сложившихся обстоятельствах я бы назвала ее вполне вероятной, — возразила Ванесса. — По-моему, другого объяснения просто не существует.

Сет невольно вздрогнул, представив себе, что по заповеднику разгуливает странная фигура с мешком на голове и превращает нипси и фей в темных созданий. Ему тоже показалось, что догадка Ванессы вполне правдоподобна.

— Что тебе известно о таинственном узнике? — спросила Ванессу бабушка.

— Не больше, чем вам, — ответила Ванесса. — Понятия не имею, кто он такой и как он или она наслали на «Дивное» странную эпидемию, но методом исключения я пришла к выводу, что самый вероятный подозреваемый — загадочный узник. Что, разумеется, не очень хорошо говорит о Сфинксе.

— Ты права, надо было учесть и такую возможность, — вздохнул дедушка. — По-моему, в глубине души я начинаю верить в то, что Сфинкс — наш самый главный враг.

— Все это по-прежнему лишь наши домыслы, — возразила бабушка, хотя не слишком уверенно.

— Есть ли у тебя другие сведения, способные нам помочь? — спросил дедушка.

— Я не разгадала тайну эпидемии, — пояснила Ванесса. — Мне понадобится время, чтобы изучить ее вблизи. Если вы позволите мне помочь, уверена, я вам пригожусь.

— У нас и так мало помощников, и охранять тебя некому, — напомнил дедушка.

— Ладно, — кивнула Ванесса. — Может, тогда хотя бы наручники снимете?

Тану отпер наручники и снял их. Ванесса вошла в ящик и подмигнула Сету. Он в ответ показал ей язык. Бабушка захлопнула дверцу, ящик повернулся, и оттуда вышел Дейл.

— А я уж забеспокоился, — сказал он. — Решил, что вы все затеяли с целью избавиться от меня. — Он встряхнул руками, как будто смахивал невидимую паутину.

— Как там? — спросил Сет.

— Мне показалось, что я просидел там целую вечность, — ответил Дейл. — Там все чувства пропадают. Ничего не слышишь, ничего не видишь, не чувствуешь никаких запахов. Начинаешь терять все ощущения. Кажется, будто разум отделился от тела. Там расслабляешься, только не в хорошем смысле. Начинаешь забывать, кто ты есть на самом деле. Не представляю, как Ванессе удается строить фразы после того, как она просидела несколько недель в этой пустоте!

— По-моему, ничто не способно лишить ее дара речи, — ответила бабушка. — Она скользкая, как угорь… Что бы мы ни предприняли, ей доверять нельзя!

— Никакого доверия, — кивнул дедушка. — Но она нам, возможно, еще пригодится; у нее можно что-то выведать. Ведет она себя так, будто у нее в рукаве припрятан еще козырь, боюсь, что так оно и есть, она ведь не дура. Как узнать, кто такой тайный узник?

— Может, Нерон видел что-нибудь в своем камне? — спросила бабушка.

— Может быть, — согласился дедушка. — А если нет, есть шанс, что еще увидит.

— Давайте я у него спрошу! — вызвался Сет. В прошлый раз он взбирался на утес с приключениями. Жадный тролль даже захотел взять его в ученики в обмен на то, что он посмотрит в свой камень и найдет дедушку.

— Ничего ты не пойдешь! — возразила бабушка. — Пойду я. Один раз мы добыли у него то, что нам нужно, в обмен на сеанс массажа. Возможно, он еще раз клюнет на то же предложение.

— Зная Нерона, могу предположить: один раз он уже попробовал твое искусство и теперь, прежде чем помогать нам, потребует, чтобы ты стала его личной массажисткой, — сказал дедушка. — В прошлый раз он не знал, что такое массаж, а теперь знает. Новизна его больше не привлечет. Ты ведь сама поняла, что его любопытство сильнее его жадности.

— Может, предложить ему какое-нибудь особое зелье? — предложил Тану.

— Или какую-нибудь современную игрушку, — уточнил Сет. — Сотовый телефон, видеокамеру…

Дедушка прижал ладони к губам, как будто молился:

— Трудно сказать, на что он клюнет, но попробовать стоит. Поскольку повсюду рыщут потемневшие создания, труднее всего, думаю, будет добраться до Нерона.

— А если Нерон тоже заразился? — спросил Дейл.

— Раз после заражения светлые создания становятся темными, значит, изначально темные создания могут стать еще темнее, — предположил Тану.

— Может, нам больше повезет, если мы пойдем с Коултером? — напомнил всем Сет.

— Мы не ответим ни на один вопрос, пока не решим, что делать, и не рискнем, — ответил дедушка. — Утро вечера мудренее. Давайте подождем до завтра.

 

Глава 9

ПУТЬ НАВЕРХ

Кендра проснулась среди ночи с пронзительным криком, ее разбудил раскат грома. Первое время она беспокойно озиралась по сторонам, забыв, где находится. Ей показалось, будто ее ударили кулаком в лицо. Хотя она проводила в «Потерянной месе» уже вторую ночь, темная комната вначале показалась ей незнакомой — она не сразу узнала грубо сработанную мебель из сучковатых бревен.

Может, в дом попала молния? Хотя Кендра и спала, она была уверена, что никогда не слышала такого оглушительного громового раската. Как будто у нее под подушкой взорвалась динамитная шашка! Она села и спустила ноги на пол. Небо расколола ослепительная вспышка молнии, за которой почти сразу же последовал еще один оглушительный удар.

Зажав уши, девочка подошла к окну и посмотрела на едва освещенный двор. Облака закрыли все звезды, а другого источника света не было; двор был совершенно темным, но Кендра все хорошо видела.

Она различила в полумраке очертания кактусов. Посреди двора находился фонтан, от которого во все стороны расходились лучами дорожки, мощенные плиткой и усыпанные гравием. Двор украшала разнообразная пустынная растительность. Кендра не удивилась бы, если бы от молнии загорелся один из кактусов, но все было тихо. И дождя не было… Сухие грозы очень опасны! Кендра напряженно ждала следующей вспышки молнии и следующего удара грома.

Но, вместо грома и молнии, полил дождь. Несколько секунд он лишь слегка моросил, а затем пошел всерьез. Кендра открыла окно, наслаждаясь свежестью и ароматами, которые принес с собой дождь. На подоконник приземлилась фея с крылышками как у жука-бронзовика, от нее исходило слабое зеленое мерцание. Хорошенькая крошка оказалась гораздо более пухленькой, чем все остальные виденные Кендрой феи.

— Попала под дождь? — спросила девочка.

— Воду я люблю, — прощебетала фея. — Она так освежает! К тому же ливень закончится через несколько минут.

— Ты видела молнию? — спросила Кендра.

— Ее трудно было не заметить. Ты сверкаешь почти так же ярко.

— Мне уже это говорили. Хочешь ко мне в комнату?

Фея хихикнула:

— Ближе подоконника никак не могу. Ты почему так поздно не спишь?

— Меня разбудил гром. Феи часто не спят по ночам?

— Не все. Во всяком случае, не я. Но я обожаю смотреть на грозу. У нас они такая редкость… Обожаю сезон дождей!

Дождь действительно стихал. Кендра протянула руку, и на ладонь ей упали крупные капли. Небо расколола еще одна вспышка — дальше, чем прежние, и не такая яркая, потому что она потонула в дымке поднимающегося с земли тумана. И гром загрохотал не сразу, а лишь через несколько секунд.

Кендра подумала: интересно, что сейчас делает Уоррен? Они с Дуганом, Гэвином, Тэмми и Нилом отправились за артефактом за час перед рассветом. А вдруг Уоррен уже вернулся? Или… не хочется даже думать… сейчас переваривается в желудке у дракона.

— Мои друзья, наверное, попали в грозу, — сказала Кендра.

Фея тоненько рассмеялась:

— Те, что пытались влезть на гору?

— Ты их видела?

— Да.

— Как они?

Фея снова хихикнула.

— Не смейся, пожалуйста! Они отправились на очень опасное задание.

— Хи-хи… Вряд ли они куда-то добрались. Они никак не могли отыскать тропу, которая ведет наверх.

— Они не добрались до вершины горы? — уточнила Кендра.

— Иногда добраться до вершины бывает сложно.

— Но Нил знает дорогу.

— Скажи лучше не «знает», а «знал»! Дождь утихает.

Фея оказалась права. Дождь снова едва моросил. От влажной земли поднимались чудесные ароматы.

— Что тебе известно о Разноцветной горе? — спросила Кендра.

— Мы на нее не летаем. Рядом с плоскогорьем, конечно, аура замечательная. Но то место буквально пропитано древней магией. Твои друзья могут считать, что им повезло… Спокойной ночи!

Фея спорхнула с подоконника, взмыла к крыше и скрылась из вида. Когда она улетела, Кендра почувствовала себя одинокой. Где-то над головой снова сверкнула молния. Через несколько секунд вдали глухо зарокотал гром.

Кендра закрыла окно и вернулась в постель. Ей хотелось убедиться в том, что Уоррен спокойно спит в своей комнате, но, с другой стороны, она стеснялась врываться к нему без приглашения и глазеть на спящего. Она не сомневалась, что утром услышит обо всех ночных похождениях.

Кендра впервые попробовала яичницу по-мексикански, и она ей очень понравилась. Ей и в голову не приходило, что можно добавлять в омлетную массу соус гуакамоле. Оказывается, она многое в жизни пропустила! Уоррен, Дуган и Гэвин завтракали вместе с ней, Роза что-то делала на кухне.

— Значит, тропу наверх вы не нашли, — сказала Кендра, отламывая вилкой кусок омлета. Она проснулась, приняла душ, спустилась вниз и увидела всех троих за столом. О задании никто из них не заикался.

— Откуда ты знаешь? — поинтересовался Уоррен.

— На вас нет следов укусов, — ответила Кендра.

— Очень смешно! — Дуган оглянулся через плечо, как будто боялся, что их подслушивают.

— Нет, серьезно? — настаивал Уоррен.

Кендра поняла: рассказывать Дугану и Гэвину о том, что она умеет разговаривать с феями, никак нельзя.

— Достаточно было взглянуть на ваши лица… Вы все так старательно делаете вид, будто ничего не произошло.

— Нил предупреждал, что гора не всегда охотно принимает гостей, — объяснил Уоррен. — Троп, ведущих наверх, много, но постоянных нет. Они открываются не всем и не всегда.

— Наймите вертолет, — посоветовала Кендра, набрасываясь на еду.

— По словам Нила, гора его оттолкнет, — ответил Дуган.

— Я ему верю, — сказал Гэвин. — М-магия там на каждом шагу, от нее прямо голова кружится… В-видела бы ты лицо Тэмми, когда она поняла, что тропы на прежнем месте не оказалось! Она совершенно уверена в том, что в прошлый раз тропа была.

— Нил тоже встревожился, — кивнул Уоррен. — Наверное, его тропа была вполне надежной.

— Подниматься на гору всегда было трудно, — заявила Роза, входя и вытирая руки о посудное полотенце. — Я ведь вас предупреждала: вас ждут всякие неожиданности. Тем более совсем недавно туда поднимался еще один отряд и нарушил покой горы.

Кендра вспомнила об упыре, который охранял вход в Перевернутую башню. А здесь… возможно, страж — сама гора?

— Путь наверх может закрыться на некоторое время, — сообщил Нил, входя в комнату. Он переоделся в джинсы и туристские ботинки, белую ковбойскую шляпу сжимал в руке. — Иногда тропы закрываются лет на пятьдесят и даже больше — и ни одной не остается!

— Мы не можем столько ждать, — заявил Дуган. — Нам нужно туда подняться!

— У горы невозможно ничего взять силой, — ответил Нил. — Но не теряйте надежды. Я хочу взять с собой Кендру и осмотреть подножие горы.

— Кендру? — удивился Уоррен.

— Она увидела ограду, окружающую «Потерянную месу», еще до того, как мы въехали в заповедник, — подчеркнул Нил. — Пусть Сумеречная тропа закрылась; с такими глазами, как у нее, она, возможно, увидит другие тропы.

Кендра заметила, с каким интересом смотрят на нее Дуган и Гэвин.

— С удовольствием посмотрю, раз вы считаете, что я могу помочь, — сказала она.

— Я поеду с тобой, — заявил Уоррен.

Нил кивнул:

— И Мара тоже к нам присоединится. Когда будете готовы ехать?

— Дай нам двадцать минут. — Уоррен покосился на Кендру, чтобы убедиться в том, что она не против.

— Да, — согласилась она.

Уоррен быстро доел завтрак, Кендре тоже пришлось поспешить. Когда с едой было покончено, она следом за ним пошла к себе в комнату. Уоррен закрыл дверь.

— Как ты на самом деле узнала, что мы не сумели подняться на Разноцветную гору?

— Ночью мне сказала об этом фея, — призналась Кендра.

— Не сомневаюсь, остальные тоже не поверили, что твои догадки основаны исключительно на интуиции, но спрашивать тебя напрямик они вряд ли станут. Помни, старайся не упоминать о своих способностях. Дуган знает, что ты умеешь заряжать магические предметы. Вот и все. Остальным даже про это неизвестно.

— Извини, — вздохнула Кендра. — Я буду осторожнее!

— Мы не должны терять бдительности. По-моему, Дугану и Гэвину можно доверять, но я не хочу ничего принимать на веру. Убежден, что Общество прислало сюда своих людей, чтобы артефакт в конце концов попал к ним в руки. Помнишь, в «Дивном» Ванесса и Эррол тоже вначале хотели сами украсть артефакт. Здешним предателем может оказаться человек, который уже некоторое время живет в заповеднике. А может, это Тэмми или Хавьер.

— Будем надеяться, что предателем был Зак, — предположила Кендра.

Уоррен широко улыбнулся:

— Да уж, так было бы лучше всего! Я навел о них справки. Тэмми прислали сюда потому, что у нее талант находить и обезвреживать ловушки. Хавьер — опытный собиратель ингредиентов для зелий. Раньше он поставлял их самым проверенным торговцам. У него большой опыт по части выхода из сложных ситуаций. Отзывы о них хорошие, но не будем забывать, что и у Ванессы была безупречная репутация!

— А вдруг предателями окажутся Нил или Мара?

— Если уж подозревать Сфинкса, надо подозревать и всех остальных, — ответил Уоррен. — Никому не доверяй. Если меня рядом нет, лучше сиди в доме.

— Как ты думаешь, удастся мне найти тропу? — спросила Кендра.

Уоррен пожал плечами:

— На тебя не действуют отвлекающие чары. Наверное, ты лучше сумеешь отыскать тайную тропу, чем я.

— Нам, наверное, уже пора выходить.

Нил и Мара ждали их в заляпанном грязью джипе с уже работающим мотором. Уоррен и Кендра сели на заднее сиденье. Почти сразу поехали по бездорожью. Из машины Разноцветная гора казалась еще громаднее. Когда Нил погнал джип по очень крутому склону, Кендра забеспокоилась, что машина перевернется. Ухабистая, вся в колдобинах дорога закончилась ровной площадкой, усыпанной валунами с зазубренными краями.

Несколько сотен шагов по неровной поверхности отделяли их от того места, где к небу вздымалась огромная гора.

— Какая высокая! — воскликнула Кендра, приставляя ладонь козырьком ко лбу и глядя на разноцветное плато. На ярко-голубом небе не было ни облачка.

К ней подошел Нил:

— Высматривай опоры для рук, веревку, пещеру, лестницу, тропу — все, что поможет нам подняться наверх. Почти всем и почти всегда кажется, что подняться на Разноцветную гору вообще невозможно. Перед ней пасуют даже опытные альпинисты. Многие тропы становятся видимыми только в определенное время. Например, до вчерашнего дня Сумеречный путь появлялся на закате. Мы несколько раз обойдем гору — вдруг ты что-то заметишь.

— Тебе известны другие тропы наверх, кроме Сумеречного пути? — спросил Уоррен.

— Известны-то известны, но искать их негде, — ответил Нил. — Я знаю еще одну более или менее надежную тропу. Она называется Праздничной, потому что становится видимой в канун праздников. В следующий раз она должна показаться в День осеннего равноденствия.

— Взбираться на гору в праздничную ночь — безумие, — впервые заговорила Мара певучим контральто. — Это самоубийство.

— Как раз для меня, — пошутил Уоррен.

Маре его слова явно не понравились.

— А если вы взберетесь наверх, а путь вниз не найдете? — спросила Кендра.

— Обычно вниз ведет много троп, — ответил Нил. — Гора с радостью отпускает своих гостей. Я ни разу не попадал в неприятности на обратном пути и не слышал, чтобы с какими-то бедами сталкивались другие.

— Скорее всего, те, кто не нашли обратной дороги, уже не могут ничего рассказать, — предположил Уоррен.

Нил пожал плечами.

— Сумеречный путь может открыться снова? — спросила Кендра.

Нил развел руками:

— Трудно сказать! По-моему, если и откроется, то не сейчас, а очень не скоро. Сегодня вечером проверим — может, твои острые глаза заметят то, что упустил я.

Кендра увидела, что Нил надел серьги — кроличьи лапки.

— На удачу? — спросила она, показывая на серьги.

— Ну да, лапки зайцелопа, — ответил Нил. — Раз мы ищем путь наверх, нам понадобится вся удача, какая только есть.

Кендре захотелось указать Нилу на очевидное противоречие, но она удержалась. Судя по всему, самим зайцелопам их лапки особой удачи не принесли.

Они побрели вокруг подножия. Говорили мало. Нил в основном разглядывал камни, то и дело отходя от горы на несколько шагов. Мара подходила к горе вплотную; она гладила камни, а иногда прижималась щекой к их шершавой поверхности. Кендра вглядывалась изо всех сил — и вблизи, и отойдя подальше, — но не видела никаких признаков тропы или дороги.

Солнце жарило немилосердно. Нил дал Кендре широкополую шляпу и лосьон от загара. Когда наконец вернулись к джипу, Нил достал пластиковый холодильник. В тени перекусили сэндвичами и «Туристской смесью» из орехов и сухофруктов.

Во второй половине дня задул теплый ветерок. Самое интересное Кендра видела, когда отворачивалась от горы. Время от времени она замечала вдали фею или зайцелопа. Может, зайцелопы невзлюбили Нила из-за его серег? На гору не отваживались подниматься никакие создания, в том числе насекомые. Здешняя атмосфера и правда как-то давила. Гэвин говорил правду: здесь кружилась голова и клонило в сон.

Они снова побрели вдоль подножия горы, пристально вглядываясь в нее, а потом присели в тени и поели сухофруктов и полоски вяленого мяса, которые Нил припас на ужин. Он объяснил, что последний переход приведет их к тому месту, откуда на закате бывает виден Сумеречный путь.

С юга наползали грозовые тучи. Когда они остановились попить, Мара всмотрелась в небо.

— Сегодня будет настоящая гроза, — предсказала она.

К тому времени как солнце приблизилось к линии горизонта, в скалах поднялся ветер. Его завывания были какие-то странные, Кендре слышались пронзительные крики и хохот. Зловещие тучи закрыли почти все небо; лишь в тех местах, где проглядывало солнце, все расцветилось величественными красками.

— Должно быть, здесь, — показал Нил, глядя вверх, на голый утес. — Вот отсюда начиналась Сумеречная тропа, она уходила вверх спиралью.

Мара прислонилась к отвесной скале, закрыла глаза и стала гладить камень ладонями. Кендра всматривалась как могла внимательно; ей очень хотелось разглядеть тропу, скрытую от них мощными чарами. Нил ходил туда-сюда, он явно был разочарован. Уоррен стоял, скрестив руки на груди, и внимательно наблюдал за происходящим одними глазами. Солнце за ними наконец скрылось за горизонтом.

Особенно сильный порыв ветра сорвал с Кендры шляпу, она споткнулась и чуть не упала. Немелодичные завывания ветра навевали тоску и страх.

— Надо возвращаться к джипу! — крикнул Нил, в последний раз окидывая гору взглядом.

— Сумеречный путь закрыт, — мрачно провозгласила Мара.

Они побрели назад, к тому месту, где оставили джип. Заморосил дождь, первые крупные капли оставляли на камнях следы размером с десятицентовую монету. Через несколько минут камни потемнели, стали скользкими, а местами уходили из-под ног.

При виде джипа они ускорили шаг и принялись пробираться между нагромождениями мокрых валунов. Дождь уже лил вовсю. Хотя у Кендры промокла одежда, она не замерзла, потому что было тепло. Она оглянулась через плечо и вдруг увидела, что с горы льет водопад. Она невольно остановилась. Вода падала не отвесно, а как бы углами — то быстрее, то медленнее… Вода катила по крутым ступенькам, вырубленным в скале.

— Стойте! — закричала Кендра, тыча рукой в гору. — Посмотрите, какой странный водопад!

Все три ее спутника обернулись и посмотрели на гору.

— Какой водопад? — спросил Уоррен.

— Не настоящий, — сказала Кендра. — Вода как будто течет по лестнице…

— Ты видишь там лестницу? — оживился Нил.

Кендра провела рукой снизу вверх, очерчивая путь от основания горы к вершине.

— Похоже, ступеньки вырублены снизу доверху. Теперь я вижу их так отчетливо, что просто не понимаю, как не замечала раньше! Наверное, прежде, чем подниматься, придется подождать, пока они высохнут, иначе поток воды смоет нас вниз.

— Затопленная лестница! — с изумлением произнесла Мара.

— А я по-прежнему ничего не вижу, — признался Уоррен.

— И мы тоже, — ответил Нил. — Подведи нас к лестнице!

Все следом за Кендрой вернулись к подножию горы. Добраться до лестницы труда не составило. Прямо за ней в скале чернела расселина, куда и низвергался водопад. Кендра подошла к краю расселины и заглянула в нее. Дна она не увидела, но услышала, как где-то далеко внизу журчит вода.

— Странно, как мы не свалились в расселину, пока ходили вокруг, — заметила Кендра, оглядываясь на остальных.

— Я не вижу никакой расселины, — сказал Уоррен.

— Подведи меня к лестнице, пожалуйста, — попросил Нил.

Взяв его за руку, Кендра осторожно обошла расселину. Они взобрались на скалистый выступ и очутились на нижней ступеньке. Кендра поежилась: ледяная вода доставала им до щиколоток.

— Теперь видите? — спросила Кендра.

— Давай поднимемся на несколько ступенек, — предложил Нил.

Ступать пришлось осторожно; хотя вода была неглубокой, скорость течения оказалась очень большой. Кендра поставила ногу на первую скользкую каменную ступеньку. Таща за собой Нила, она поднялась на четыре ступеньки, а потом споткнулась и упала на четвереньки в бурный поток. Нил помог ей встать.

— Хватит, — сказал он.

Они осторожно спустились на выступ и, обойдя расселину, подошли к Уоррену и Маре.

— Я не видел никаких ступенек, пока вы не начали подниматься, — сказал Уоррен. — Да и тогда мне показалось, что ступенек всего пять над тем местом, что ты показала. Пришлось очень сильно сосредоточиться и не спускать с вас глаз.

— Я видел впереди пятнадцать ступенек, а потом лестница исчезала, — признался Нил.

— Она очень длинная, — заявила Кендра, — кое-где изгибается, в некоторых местах выходит на выступы и карнизы. Ступеньки ведут к самой вершине. Интересно, к утру гроза закончится?

— Когда закончится дождь, ступеньки пропадут, — сказала Мара. — Вот почему даже ты раньше не видела ни ступенек, ни расселины. О Затопленной лестнице не было слышно уже несколько столетий. Многие считают, что этот путь наверх существует лишь в легендах.

— Значит, подниматься надо обязательно в дождь? — поморщилась Кендра. — Трудновато!

— Скорее всего, это наша единственная возможность, — заявил Нил, обращаясь к Уоррену.

Уоррен кивнул:

— Поехали за остальными!

— Нужно, чтобы Кендра нас вела, — сказал Нил. — Меня гора по-прежнему отталкивает. Пришлось напрячь все силы, чтобы следовать за ней. Без Кендры нам до вершины не добраться!

Уоррен нахмурился и помотал головой. С мокрых волос на лицо потекли струйки воды.

— Значит, придется нам поискать другой путь наверх.

Нил покачал головой:

— Нам крупно повезло, можно сказать, произошло чудо. Не рассчитывай на то, что мы найдем другой путь — по крайней мере, сейчас. Может, лучше вообще не трогать вещь, которая спрятана там, наверху. Ее надежно охраняют.

— Если нужно, я поведу вас наверх, — предложила Кендра. — Только пусть кто-нибудь из вас идет рядом со мной и поддерживает, иначе меня смоет водой.

— Нет, Кендра! — возразил Уоррен. — Сейчас еще не крайний случай. По-моему, тебе совершенно не обязательно лезть в гору.

— Если мы не заберем вещь, ради которой сюда приехали, ее заберут другие, — возразила Кендра. — И потом, входить в хранилище мне не обязательно. Я только подниму вас на вершину.

— Она подождет снаружи, со мной, — предложил Нил.

— В грозу на вершине горы иногда творятся странные дела, — предупредила Мара.

Словно подтверждая ее слова, сильнее завыл ветер.

— Мы укроемся от непогоды в развалинах, — ответил Нил. — В прошлый раз я просидел там всю ночь без происшествий.

Кендра посмотрела на Уоррена. Похоже, он не очень против, чтобы она шла наверх. Наверное, он хочет, чтобы она повела их, только надеется, что она примет решение самостоятельно.

— Дело важное, — сказала она. — Ради чего я сюда приехала? Я должна помочь, чем могу. Так что пошли!

Уоррен повернулся к Нилу:

— В прошлый раз ты столкнулся с какими-нибудь опасностями на вершине горы?

— Да нет, не особенно, — ответил Нил. — Может, просто повезло. На горе не всегда тихо и спокойно.

— Как по-твоему, тебе удастся защитить Кендру?

— Да, наверное.

— Сколько еще продлится дождь? — спросил Уоррен у Мары.

— Он будет идти то сильнее, то слабее, но продлится не меньше нескольких часов.

Все зашагали назад, к джипу.

— За полчаса успеем забрать остальных и вернуться, — сказал Уоррен. — У вас есть альпинистское снаряжение — веревки, страховочные устройства, карабины?

— На шестерых? — уточнил Нил. — Наверное. Соберу все, что у нас есть.

Договорившись, все замолчали. Решение принято. Они попробуют подняться наверх.

Пробираясь следом за остальными между мокрыми валунами, Кендра старалась отгонять от себя мрачные картины: она, полумертвая от страха, карабкается по залитым водой ступенькам, случайно смотрит вниз, и у нее кружится голова… Конечно, Уоррен в нее верит, и все-таки очень жаль, что она не может отказаться идти туда!

 

Глава 10

КАК СТАТЬ ТЕНЬЮ

Сидя в кресле на веранде, Сет недоверчиво смотрел на доску. Тану только что съел две его шашки, теперь у него было семь шашек против трех Сета. Но изумлялся Сет не поэтому. Прикинув, какие у него есть ходы, он съел дамкой сразу шесть шашек Тану и смерил своего противника довольным взглядом.

Самоанец вытаращил глаза.

— Вы сами виноваты! — рассмеялся Сет, убирая с доски все красные шашки Тану, кроме одной. Тану уже два раза подряд выиграл у него, и Сет не видел никаких радужных перспектив, но вдруг ему выпал случай сделать самый блистательный ход в истории. — Я думал, что съесть больше трех штук за раз невозможно!

— Никогда не видел, чтобы за один ход ели столько шашек, — признался Тану, расплываясь в широкой улыбке.

— Погодите-ка, — насторожился Сет. — Вы мне поддались! Вы нарочно!

— Что ты! — с невинным видом воскликнул Тану.

— Вы специально подстроили все так, чтобы я съел как можно больше ваших шашек. Должно быть, вы всю партию специально подстроили ради такого хода!

— Но ведь ход сейчас был твой, — возразил Тану.

— Не надо меня жалеть! Я уж лучше выйду из игры, чем буду терпеть вашу жалость! Может, это вы мне так мстите за то, что я всегда хожу первым?

Тану зачерпнул горсть попкорна из деревянной миски.

— Когда тебе достаются черные, ты говоришь: «Уголь раньше, чем огонь». Когда у тебя красные, ты говоришь: «Огонь раньше дыма». Как мне за тобой поспеть?

— Ну и ладно, даже если вы все подстроили, все равно съесть шесть шашек за раз — это прикольно!

Тану снова улыбнулся, Сет заметил застрявшее у него между зубами зернышко.

— За один раз вообще-то можно съесть и девять шашек, просто не думаю, что получится создать такое положение за одну партию. До сих пор мне удавалось съесть самое большее пять.

— Эй! — послышался голос откуда-то издали, с опушки леса. — Стэн! Сет! Вы дома? Эй!

Сет и Тану посмотрели в сторону леса. На краю двора стоял сатир Дорен и махал им обеими руками.

— Привет, Дорен! — крикнул Сет.

— Как по-твоему, чего он хочет? — спросил Тану.

— Давай подойдем к нему и спросим, — предложил Сет.

— Скорее! — торопил Дорен. — У нас беда!

— Пошли, Мендиго, — приказал Тану.

Деревянный слуга следом за Сетом и Тану перемахнул через перила веранды и побежал по двору к сатиру. Лицо у Дорена покраснело, глаза опухли. Сет еще ни разу не видел жизнерадостного сатира в таком состоянии.

— Что случилось? — спросил Сет.

— Ньюэл задремал… — ответил Дорен. — А мерзкие маленькие нипси подстерегли его и набросились… Наверное, решили отомстить.

— И как он? — взволновался Тану.

Дорен схватил себя за волосы и замотал головой из стороны в сторону:

— Плохо! Он меняется… Наверное, так же, как изменились нипси. Вы должны ему помочь! Стэн дома?

Сет покачал головой. Дедушка, бабушка, Дейл и Хьюго отправились к Нерону в надежде, что утесный тролль сообщит им какие-нибудь ценные сведения, если посмотрит в свой камень.

— Стэна не будет до вечера, — ответил Тану. — Расскажи подробно, что произошло с Ньюэлом!

— Он проснулся с криком; черные нипси облепили его, как мухи. Я помог ему стряхнуть их, но они успели его искусать. У него на шее, плечах и груди остались тысячи крошечных ранок. Мы стряхнули всех осторожно, убедились, что никого не убили, и решили, что все кончено. Ранки были многочисленные, но крошечные. Мы даже посмеялись над этим и стали придумывать, как отомстить. Решили закидать их самые величественные дворцы навозом…

— А потом Ньюэл начал меняться к худшему, — предположил Тану.

— Вскоре его прошиб пот, у него поднялась температура. На лбу яичницу можно было жарить! Он лег и застонал. Когда я уходил, он метался, как будто ему снились страшные сны. И еще мне показалось, что его грудь и плечи обросли шерстью…

— Наверное, мы сможем лучше судить, что с ним, если осмотрим его, — заключил Тану. — Он далеко?

— У нас есть хижина рядом с теннисным кортом, — ответил Дорен. — Когда я уходил, он был не так далеко. Может, его удастся вылечить? Кажется, вы — мастер-зельеделец?

— Пока не знаю, с чем предстоит бороться, но попытаюсь, — пообещал Тану. — Сет, возвращайся домой и дождись, пока…

— Ничего подобного! — возмутился Сет. — Во-первых, Ньюэл мой друг, во-вторых, он совсем недалеко, в-третьих, в последнее время я хорошо себя веду. Я иду с вами!

Тану постучал себя толстым пальцем по подбородку.

— Да, последние несколько дней ты действительно ведешь себя более выдержанно; наверное, сейчас и правда не стоит оставлять тебя одного. Твои дедушка с бабушкой мне, наверное, голову открутят… Дай слово, что позволишь Мендиго отнести тебя домой, если я прикажу, и тогда я разрешу тебе пойти с нами.

— Договорились! — вскричал Сет.

— Веди, — сказал Тану Дорену.

Сатир резво взял с места. Они бежали по знакомой Сету тропе, летом он много раз наведывался на теннисный корт.

Ньюэл и Дорен обожали играть в теннис, а Уоррен поставлял им самую лучшую экипировку. Оба сатира научились довольно хорошо играть.

Вскоре у Сета закололо в боку. Тану, несмотря на большой вес, шагал довольно быстро. Бег его как будто совершенно не утомлял.

— Ньюэл в сарайчике? — тяжело дыша, уточнил Сет, когда впереди показался травяной корт.

— Не в том, где мы держим ракетки и все остальное, — ответил Дорен, у которого не сбилось дыхание. — У нас есть убежища по всему заповеднику. Никогда не знаешь, когда захочется отдохнуть. Убежище недалеко от корта.

— Мендиго, неси Сета! — приказал Тану.

Деревянный слуга подхватил Сета на руки. Сет немного обиделся — Тану даже не спросил, хочет ли он, чтобы его несли. До корта осталось совсем немного. Хотя гораздо легче, когда тебя тащат, Сет предпочел бы сам это предложить. Он терпеть не мог, когда его недооценивали.

Они сошли с тропы, раздвинули кусты и очутились на безупречно ровной лужайке со свежей разметкой. Не останавливаясь, Дорен пробежал корт поперек и скрылся за деревьями. Мендиго бежал напрямик; Сету пришлось закрывать лицо руками, чтобы не получить веткой в глаз.

Наконец они увидели опрятную бревенчатую хижину. Бревна выцвели от дождей и ветра и кое-где потрескались, но между ними не было ни дыр, ни щелей, а прочная дверь плотно сидела в раме. Рядом с дверью в стене было прорублено единственное окошко с решетчатым переплетом, занавешенное изнутри зеленой шторкой. На крыше высилась печная труба. Выйдя на поляну, где стояла хижина, Мендиго поставил Сета на землю.

— Сет, не подходи близко! — предупредил Тану, приближаясь к двери вместе с Дореном.

Сатир отворил дверь и вошел. Тану ждал на пороге. Сет услышал злобный рык, и Дорен, пятясь, выбежал из двери. Тану удержал его, чтобы он не упал.

Из хижины вылезло косматое страшилище. Сет ахнул. Перед ними был Ньюэл — и вместе с тем не Ньюэл. Он стал выше, массивнее; хотя ходил по-прежнему прямо, как человек, он от рогов до копыт порос темно-коричневой шерстью. Рога почернели, выросли и закручивались штопором у острых кончиков. Лицо стало почти неузнаваемым: нос и рот слились в подобие свиного пятачка. Чудище оскалилось, обнажив острые, как у волка, клыки. Но хуже всего были глаза: желтые, звериные, с горизонтальными зрачками-щелочками.

Злобно рыча, Ньюэл бросился на бывшего друга. Он отшвырнул Тану в сторону и сбросил Дорена с крыльца. Два сатира, сцепившись, покатились по поляне. Дорен схватил Ньюэла за шею. Ему пришлось напрячь все силы, чтобы отстранить от себя страшные клыки.

— Мендиго, успокой Ньюэла! — приказал Тану.

Деревянная кукла бросилась к дерущимся сатирам. Но добраться до Ньюэла Мендиго не успел. Ньюэл мигом отцепился от Дорена, схватил Мендиго за деревянную руку, раскрутил и зашвырнул его в хижину. Потом он вскочил и бросился на Сета.

Сет понял, что ему не спастись от ставшего темным сатира. Бежать нет смысла — он выиграет лишь несколько секунд, к тому же окажется дальше от друзей. Вместо того чтобы убегать, мальчик пригнулся; когда Ньюэл приблизился к нему, Сет бросился сатиру в ноги.

Прием застал взбесившегося сатира врасплох; на полном скаку он перелетел через Сета и, прежде чем приземлиться, сделал сальто. В прыжке он задел Сета по голове копытом, удар оказался очень болезненным. Сет быстро повернулся — сатир вскочил и снова ринулся на него. Тану подоспел вовремя. Он ловко прыгнул на Ньюэла и пригвоздил его к земле — ни дать ни взять футбольный полузащитник!

Опомнившись, Ньюэл откатился от Тану и встал на четвереньки. Потом бросился на Тану. Тот отошел в сторону и успел захватить обезумевшего сатира в классический нельсон. Ньюэл вырывался и извивался, но Тану крепко держал его, прилагая для этого нечеловеческую силу. Мендиго и Дорен подбежали к ним.

Испустив пронзительный крик — нечто среднее между ревом и блеянием, — Ньюэл выгнул шею и впился зубами в толстое предплечье Тану. Лязгнули мощные челюсти, самоанец выпустил Ньюэла и попятился.

Дорен бросился на своего бывшего друга, но сатир-мутант боднул его в бок рогами. Послышался громкий треск, похожий на ружейный выстрел. Дорен упал на землю. Уложив Дорена, Ньюэл бросился на Мендиго. Дважды он пытался схватить гигантскую куклу, но Мендиго ловко уклонялся. Встав на четвереньки, Мендиго стремительно ползал по поляне, а потом, улучив момент, бросился в атаку и ударил Ньюэла в ноги. Спотыкаясь и лягаясь, взбешенный сатир вырвался, а Мендиго встал. Одна рука у него треснула и повисла, как плеть.

— Бегите! — крикнул Дорен, вставая. Щека у него распухла. — Мы не можем победить! Уже поздно. Я его задержу!

Тану бросил Сету маленький незакрытый пузырек. Сет поймал его, из горлышка потекла пенная жидкость.

— Пей! — велел Тану.

Сет послушно перевернул пузырек и выпил содержимое. Оно пенилось и шипело, жидкость с фруктовым вкусом шибала в нос. Тем временем Ньюэл снова бросился на Дорена. Тот развернулся к нему головой, упал на четвереньки и боднул друга в грудь обоими рогами. Ньюэл так и подпрыгнул.

— Беги, Дорен! — уговаривал Тану. — Не позволяй ему тебя кусать. Мендиго, помоги мне как можно скорее вернуться во двор!

Деревянный слуга поспешил к Тану, самоанец вскарабкался Мендиго на закорки. Мендиго, казалось, недостаточно крепок, чтобы нести такого крупного человека, и все же он довольно резво зарысил к дому.

Сет почувствовал, как все его тело защипало; видимо, кровь в жилах превращалась в газ. Ньюэл встал, захрапел и развернулся к Сету. Он побежал на мальчика, оскалившись и расставив руки. Сет попробовал бежать, но оказалось, что ступни не соприкасаются с землей. Правда, он двигался, но не бежал, а плыл.

Ньюэл пробежал сквозь него; Сет почувствовал, как внутри взвихрились и зашипели многочисленные пузырьки газа. Когда шипение ослабло, Сет опустил голову и заметил, что его туловище колышется. Он перешел в газообразное состояние!

— Ньюэл! — отрывисто крикнул Дорен, пятясь от измененного друга. — Зачем ты так? Приди в себя!

Ньюэл злобно фыркнул:

— Потом сам же благодарить будешь!

— Оставь меня в покое, — попросил Дорен. — Мы с тобой лучшие друзья!

— Это ненадолго, — гортанно проворчал Ньюэл.

Сет хотел сказать: «А ну, попробуй-ка напасть на меня, псих козлоногий!» — но, хотя способности составлять слова он не утратил, с его губ не слетело ни звука.

Рыча, Ньюэл бросился на Дорена. Тот повернулся и побежал в противоположном от Тану направлении. Очевидно, Ньюэлу больше хотелось догнать друга, чем ловить людей, потому что на Тану и Мендиго он даже не обернулся. Дорен несся напрямик, через кусты; Ньюэл его настигал. Сет заметил, что от Ньюэла тянется тонкая черная нить. Извивающаяся черная линия скрывалась из вида за деревьями.

Сет остался один на полянке, зависнув над землей. От него отделялись пузырьки газа, но далеко не отлетали. Он снова попробовал двигаться, помахав руками и ногами. Хотя с землей он по-прежнему не соприкасался, ему удалось все-таки заскользить вперед. Вскоре он понял, что, для того чтобы двигаться, не обязательно шевелить руками и ногами. Главное — захотеть двигаться в определенном направлении. Мало-помалу он научился управлять своим телом.

Размахивая руками и болтая ногами, Сет медленно проплыл за Тану, надеясь добраться до дому прежде, чем затвердеет. Вдруг Ньюэл решит вернуться? В газообразном состоянии можно было лететь напрямик, впрочем, и тропы были проложены так, чтобы до дому можно было добраться как можно быстрее. К тому же не слишком приятно, когда тебя разделяет пополам попавшаяся на пути ветка!

Летя на скорости примерно равной неспешной походке, Сет по-прежнему волновался, успеет ли добраться до дому вовремя. А еще он беспокоился за Тану и гадал, удалось ли Дорену убежать от Ньюэла и что делать, если Ньюэл снова объявится. Но Ньюэл не возвращался, а Сет, по-прежнему в виде облака газа, благополучно доплыл до веранды.

Тану открыл дверь и впустил Сета в дом. Мендиго стоял на крыльце, его деревянное предплечье было расколото. Тану выглядел озабоченным.

— Дорену удалось убежать? — спросил он.

Сет, который не мог говорить, пожал плечами и скрестил пальцы.

— Я тоже надеюсь. По-моему, у меня непростая рана. Смотри!

Тану поднял мясистую руку. Крови на месте укуса не было, но почти все предплечье стало каким-то бесплотным, словно оно состояло из тени.

— Ничего себе! — одними губами проговорил Сет.

— Она становится невидимой, — сказал Тану. — Со мной происходит то же, что и с Коултером, только медленнее. Невидимость распространяется. Понятия не имею, как остановить или замедлить процесс.

Сет покачал головой.

— Не волнуйся, я и не ждал от тебя ответа.

Сет энергичнее затряс головой, и от лица принялись с шипением отлетать пузырьки газа. Он подплыл к полке и показал на черную папку, а потом — на руку Тану.

— Хочешь, чтобы я записал, что происходит с моей рукой? Я буду общаться с другими через тебя. Не бойся, действие зелья скоро закончится.

Сет огляделся, подплыл к окну, где в солнечных лучах от цветочного горшка падала тень. Он показал на тень, а потом на руку Тану.

— Тень? — спросил Тану. В его голове как будто забрезжила догадка. — Моя рука кажется тебе тенью, а не невидимой? Тебе ведь и Коултер казался огромной тенью!

Сет поднял вверх оба больших пальца.

— Я лучше выйду из дома, а то вдруг взбешусь, как Ньюэл.

Тану вышел на веранду. Сет поплыл за ним. Они стояли вместе и молча смотрели на двор. Внутри Сета что-то запузырилось, запенилось, защипало, как будто он был бутылкой газировки, которую кто-то тряс до тех пор, пока пена не пошла наружу. Послышалось шипение, щипать перестало, и он понял, что стоит на ногах. Он вернулся в прежнее состояние.

— Круто было, — сознался Сет.

— Незабываемые ощущения, верно? — улыбнулся Тану. — У меня осталась всего одна порция такого зелья. Пойдем-ка со мной, хочу кое-что попробовать.

— Очень жаль, что он вас так, — сказал Сет.

— Ты не виноват. Я рад, что тебя не укусили.

Они спустились вниз и вышли из-под навеса на солнце. Морщась и нянча потемневшую руку, Тану спрятался в тень.

— Этого я и боялся! — процедил он сквозь зубы.

— Больно? — спросил Сет.

— Коултер ведь говорил, что не может прийти к нам до заката. По-моему, я понял, в чем дело. Когда солнце коснулось моей руки, ту ее часть, что сделалась невидимой, обдало невыносимым холодом. Пока что не представляю, что будет, когда зараза распространится на все тело. Наверное, лучше повесить руку на перевязь и найти себе темное местечко подальше от дома.

— Вряд ли вы станете злым, — заметил Сет.

— Почему ты так считаешь?

— Ньюэл стал не похож на самого себя, — сказал Сет. — Он стал неуправляемым. Но Коултер держался спокойно. Если не считать того, что он превратился в тень, он вел себя совершенно нормально.

— Как раз Коултер может оказаться хуже Ньюэла, — возразил Тану. — Мы ведь не знаем, что бы он сделал, если бы мы подошли к нему… — Он поднял руку. В тень превратилось все предплечье, от запястья до локтя. — Распространяется все быстрее… — На лбу самоанца выступил пот. Он грузно опустился в плетеное кресло.

Сет увидел, как из леса выходит дедушка Соренсон. За ним плелся Дейл, а еще дальше Хьюго нес на плечах бабушку.

— Дедушка! — закричал Сет. — Тану ранили!

Дедушка обернулся и что-то сказал Хьюго. Голем усадил бабушку поудобнее на одну руку, подхватил дедушку на другую и понесся вперед. За ним побежал Дейл. Хьюго поставил бабушку и дедушку на землю у веранды. Тану показал всем свою ставшую бесплотной руку.

— Что случилось? — спросил дедушка.

Тану рассказал о Ньюэле, о том, как изменился сатир, как он напал на них, как они бежали и как место раны кажется Сету тенью. Бабушка опустилась на колени рядом с Тану и стала осматривать рану.

— И все после одного укуса? — ахнула она.

— Ньюэл прихватил его как следует, — ответил Сет.

— Мелких укусов нипси оказалось достаточно, чтобы Ньюэл преобразился, — заметил Тану.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила бабушка.

— Меня трясет. — Тень накрыла всю руку самоанца, кроме кончиков пальцев, и ползла вверх. — По-моему, времени у меня осталось немного. Я передам Коултеру привет от вас.

— Мы попробуем тебя вылечить, — обещал дедушка. — Постарайся не поддаваться злу.

— Покажу вам два поднятых вверх больших пальца, если мне можно доверять, — пообещал Тану. — И очень сильно постараюсь не обманывать вас с помощью этого жеста. Вы можете придумать способ получше доказать, что я по-прежнему на вашей стороне?

— Сейчас как-то ничего не приходит в голову, — сознался дедушка.

— Ему нельзя находиться на солнце, — предупредил Сет. — От солнца его обдает ледяным холодом.

— А на Ньюэла солнце не влияло? — спросила бабушка.

— Нет, не влияло, — ответил Сет.

— Как и на фей, которые гнались за Сетом, — заметил дедушка. — Черные феи кружили над верандой до самого заката. Постарайся найти Коултера и посоветуйся с ним.

— Позже, если мои мозги останутся неповрежденными, я обследую заповедник — может, и найду что-то полезное, — проворчал Тану и сморщился. — Вы что-нибудь узнали от Нерона?

— Мы нашли его, раненного, на дне ущелья; его придавило тяжелым бревном, — ответил дедушка. — По его словам, на него напали черные гномы. Они украли его всевидящий камень и почти все сокровища. Нерон не знает, с чего началась эпидемия. Полученные им раны, судя по всему, никак его не изменили. Хьюго убрал бревно, и Нерон сумел забраться в свое логово.

Тану тяжело задышал, зажмурился. По его лицу потекли струйки пота. Теперь тенью стала вся рука целиком.

— Прискорбно слышать… о вашей неудаче… — с трудом выговорил он. — Лучше… войдите в дом… на всякий случай.

Дедушка положил руку на здоровое плечо Тану:

— Мы тебя вернем! Желаю удачи! — Он встал. — Хьюго, ступай в хлев и стой на страже возле Виолы. И будь готов прийти, если мы позовем.

Голем побежал к хлеву. Дейл похлопал Тану по здоровому плечу. Дедушка повел всех в дом, а стонущий Тану остался на веранде.

— Мы можем как-то ему помочь? — спросил Сет, выглядывая в окно.

— Мы не можем предотвратить того, что с ним сейчас происходит, — сказала бабушка. — Но мы не успокоимся, пока не вылечим Тану и Коултера!

Дейл сосредоточенно осматривал расколотую руку Мендиго.

— Вы встретили темных фей или еще кого-нибудь по пути к Нерону? — спросил Сет.

— Никого, — ответил дедушка. — Правда, с троп мы не сходили и шагали быстро. Только сейчас я понимаю, как нам повезло. Если мы решим, что Тану и Коултеру можно доверять, завтра до рассвета можно устроить последнюю вылазку. Если нет, возможно, придется на время покинуть «Дивное» и думать, что делать.

— Не отказывайтесь от помощи Коултера и Тану только потому, что для общения с ними вам нужен я! — просил Сет.

— Нравится мне это или нет, а обдумать такую возможность придется, — согласился дедушка. — Но я не желаю подвергать тебя риску.

— Если видеть их могу только я, может быть, только я и сумею как-то помочь им, — возразил Сет. — Они, может, зовут меня с собой не только потому, что я их вижу. Может быть, в них наша единственная надежда на успех!

— Я этого не исключаю, — признал дедушка.

— Стэн! — укоризненно воскликнула бабушка.

Дедушка повернулся к ней лицом, и она тут же смягчилась.

— Ты что, подмигнул ей? — спросил Сет. — А-а, я понял! Вы просто хотите, чтобы я замолчал?

Дедушка наградил внука довольной улыбкой:

— С каждым днем ты становишься все проницательнее!

 

Глава 11

СТАРОЕ ПУЭБЛО

Гэвин вышел в прихожую с деревянным копьем с черным каменным наконечником. Несмотря на примитивный вид, сразу было понятно, что копье — опасное оружие. Наконечник с заостренными кончиком и краями был прилажен к древку очень прочно. Кендра удивилась: неужели Гэвин не нашел чего-нибудь посовременнее?

Она успела переодеться в сухое, а сверху надела пончо с капюшоном и прочные сапоги.

— Думаешь, мы встретим на горе мамонтов? — поддразнила она.

Гэвин улыбнулся и подбросил на руке копье:

— Вчера тебя с нами не было, поэтому ты еще многого не знаешь. Строго говоря, Разноцветная гора не является частью заповедника. Она гораздо старше. Места там дикие, опасные. Д-договор, заключенный при основании заповедника, не защитит нас, когда мы поднимемся наверх. Роза сказала, что справиться с созданиями, которые там обитают, способно лишь очень древнее оружие, созданное людьми, которые давным-давно жили на Разноцветной горе. Этому копью больше тысячи лет. Оно выглядит как новое благодаря особой обработке.

— Тем, кто поднимались на гору до вас, пришлось применить оружие? — спросила Кендра.

— П-по-моему, нет, — ответил Гэвин. — Они его с собой взяли, но в хранилище проникли без труда. Все началось, когда они добрались до дракона. Я волнуюсь, потому что после того раза многое могло измениться. Тропа, по которой они поднимались, исчезла. Да еще вчера, когда мы пытались подняться, гора как-то давила на нас. Если честно, Кендра, я думаю, тебе лучше держаться от горы подальше.

Кендра испытала то же чувство, что и в «Дивном», когда Коултер отказался брать ее на некоторые вылазки вместе с Сетом только потому, что она — девочка. И если она до последней минуты боялась лезть наверх, теперь сомнения отступили.

— Интересно, как вы без меня найдете лестницу?

— Ты только подведи нас к ней, и все, — ответил Гэвин. — Если окажется, что без тебя мы не сможем подняться наверх, может, нам и вовсе не стоит лезть на гору.

Кендра возмущенно вздохнула:

— Несмотря на то что только я могу найти путь наверх, ты все равно считаешь, что имеешь больше права подняться на гору, чем я?

— Я не хотел тебя обидеть, — возразил он, поднимая свободную руку. — Просто подозреваю, что у тебя не очень богатая боевая подготовка. — Он небрежно замахнулся копьем, и оно просвистело в воздухе.

— На параде такие приемчики выглядят очень красиво, — фыркнула Кендра. — И спасибо за то, что ты так беспокоишься обо мне. Ты очень милый!

Хотя у нее нет вообще никакой боевой подготовки, разве не повела она фей на битву, которая закончилась полной победой и пленением могущественного демона? Разве она не помогла Уоррену добыть артефакт из Перевернутой башни? Интересно, какие подвиги совершил Гэвин?

Не сводя с нее пристального взгляда, он пылко заговорил:

— Наверное, я кажусь тебе тупицей, который обожает рассуждать о своем превосходстве и думает, будто девочкам среди искателей приключений не место. Это не так. Меня волнует, выживу ли я сам. Меньше всего мне хотелось бы, чтобы ты пострадала. Кендра, прошу тебя, скажи Уоррену, что ты с нами не пойдешь!

Кендра не удержалась от смеха. Его удивленное лицо и внезапная робость после столь страстной речи лишь подлили масла в огонь. Ей не сразу удалось успокоиться. Гэвин выглядел таким безнадежно влюбленным, что ей захотелось немного остудить его пыл.

— Ну ладно, я язвила, но ты и правда милый. Очень тебе признательна за заботу. Я тоже боюсь, и в глубине души мне очень хочется прислушаться к твоему совету. Но ведь в хранилище я не пойду, а буду ждать вас в каких-то развалинах вместе с Нилом. Я полезу в гору не забавы ради. По-моему, риск того стоит.

В прихожую вышла Тэмми с томагавком в руке; на ней была легкая куртка с капюшоном. Капюшон она низко надвинула на лоб.

— Просто невероятно! Будем взбираться в гору по водопаду, — сказала она. — В прошлый раз подъем оказался довольно трудным, но сейчас…

— Значит, главное — подняться, а на вершине — спокойно? — спросила Кендра. — Вы там никого не видели?

— Кое-что видели, — возразила Тэмми. — Что-то большое. У него было не менее десяти ног, и при движении оно колыхалось. Но к нам не приближалось. На вершине горы трудностей быть не должно. Хотя мне не по себе при мысли о том, что снова придется обходить некоторые тамошние ловушки.

К ним присоединились Уоррен, Нил, Дуган, Хэл и Роза. Дуган нес увесистый каменный топор. Уоррен сжимал копье.

Хэл неспешно подошел к Кендре, сунув большие пальцы за пояс джинсов.

— Ты в самом деле поведешь этих психов на гору? — спросил он.

Кендра кивнула.

— Может, вот это тебе пригодится? — Он протянул ей каменный нож в ножнах из оленьей кожи.

— По-моему, пусть лучше идет без оружия, как Нил, — возразил Уоррен.

Хэл пригладил усы.

— У Нила природный дар к выживанию. С другой стороны, как говорится, взяв меч, от меча и погибнешь… и так далее. Возможно, вы и правы. — Хэл убрал нож.

— Снаряжение у нас есть только на пятерых, — объявил Уоррен. — Я буду подниматься последним без страховки, держась за веревку.

— Ключ у вас? — спросила Роза.

Дуган похлопал по своему рюкзаку:

— Без ключа наверху делать нечего!

— Нам надо спешить, — напомнил Нил.

Дождь продолжал моросить. Нил сел за руль, вместе с ним в джипе разместились Кендра, Уоррен и Тэмми. Дуган и Гэвин сели в пикап. «Дворники», поскрипывая, сметали капли с ветрового стекла. Джип преодолевал лужи и время от времени застревал в грязи. В одном месте Нил дал полный газ, и они промчались через ручей, подняв фонтаны брызг, крыльями взметнувшиеся по обе стороны джипа. К горе подъехали не прямо, как днем, а в обход. Хотя кружить пришлось больше, зато и подъем оказался не таким крутым. Путь занял примерно вдвое больше времени, чем в прошлый раз.

Наконец они остановились на той же сравнительно ровной, заваленной валунами площадке. Нил заглушил мотор и выключил фары. Все вышли из машин и взвалили на плечи снаряжение. Уоррен, Дуган и Гэвин включили мощные водонепроницаемые фонари.

— Видишь лестницу? — спросил Дуган у Кендры, щурясь в промозглую тьму.

— Еле-еле, — ответила Кендра. На самом деле она различала Затопленную лестницу вполне отчетливо, но ей не хотелось признаваться, что она умеет видеть в темноте.

Они направились к горе, пробираясь между мокрыми валунами и обходя ямы, залитые водой. Кендра немного удивлялась, зачем они сейчас так старательно обходят лужи — все равно придется подниматься вверх по водопаду. По плотному капюшону барабанили капли дождя.

Приблизившись к расселине у подножия лестницы, Кендра подошла к Нилу:

— Что будет, если дождь прекратится, когда мы будем подниматься?

— Если честно, понятия не имею. Хочется верить, что, раз мы уже будем на лестнице, она не исчезнет у нас под ногами. Но на всякий случай стоит поспешить.

Уоррен помог Кендре надеть снаряжение, закрепил на ней страховку и застегнул металлические карабины. Как только все оказались связаны вместе, Кендра повела остальных по узкому карнизу между утесом и расселиной.

— Не пытайтесь увидеть ступеньки, — наставлял всех Нил. — Главное, идите след в след с идущим впереди вас. На это могут уйти все силы.

Кендра решительно шагнула в лужу у подножия лестницы и начала подниматься. В сапогах взбираться по ступенькам оказалось легче, чем в теннисных туфлях, которые были на ней в прошлый раз. Ступеньки постепенно становились круче, пришлось подтягиваться на руках. Вскоре у нее промокли рукава и низ брюк. Из-за того, что сверху хлестал поток воды, приходилось долго балансировать, прежде чем делать очередной шаг.

Взобравшись примерно на сто ступенек, они очутились на первом выступе. Кендра обернулась и посмотрела вниз; сверху лестница казалась гораздо круче, чем во время подъема по ступенькам. Если она упадет, то будет биться головой об них по очереди до самого низа лестницы, а потом ее изуродованный труп смоет в расселину. Она невольно попятилась от края. У нее закружилась голова. Ничего себе водная горка!

Кендра обернулась. До следующей площадки еще далеко, а вода падает почти отвесно. Ступеньки на этом «пролете» едва-едва торчали над водой.

Кендра повела всех вперед и начала подниматься, подъем стал еще более крутым, она старалась не слушать шум и плеск воды рядом. Ступеньки были такими узкими, что на них не помещалась нога целиком, и часто их разделяло довольно большое расстояние. Кендра осторожно двигалась вперед, в ноздри бил запах сырого камня. Она сосредоточилась только на том, как подняться на следующую ступеньку, и старалась забыть о пропасти за спиной. Если она поскользнется и упадет, то потянет за собой и остальных! Сильный порыв ветра сорвал у нее с головы капюшон, и ее длинные волосы развевались, как знамя. Руки дрожали от страха и напряжения.

И зачем она сама вызвалась лезть в гору? Надо было послушать Гэвина. Он ведь пытался подсказать ей благовидный предлог, чтобы не участвовать в опасной экспедиции! Но она из гордости не смогла отказаться.

Она потянулась к следующей ступеньке, ухватилась за нее обеими руками, подняла правую ногу, нащупала опору, подтянулась. Убеждая себя, что находится совсем невысоко от земли, Кендра снова и снова повторяла одни и те же движения.

Наконец она добралась до следующего широкого карниза. Следом за ней на площадку вылез Нил. Они подняли голову и увидели, что до вершины еще далеко. Кендра упорно запрещала себе оборачиваться назад или смотреть вниз.

— Молодец, — похвалил ее Нил, — ты отлично справляешься. Хочешь отдохнуть?

Кендра кивнула. Подъем по водопаду отнял столько сил, что сейчас у нее дрожали и руки и ноги. Она надела на голову капюшон и, прежде чем идти дальше, несколько минут постояла на карнизе.

Теперь лестница стала петлять и шла короткими маршами по нескольку ступенек. Иногда вода хлестала прямо по ним или внезапно водопад срезал себе путь и устремлялся вниз сбоку от лестницы. Они взбирались марш за маршем, поднимались на одну площадку за другой. У Кендры ныли ноги, она начинала задыхаться. Чем выше она поднималась, тем чаще останавливалась и отдыхала.

Ветер задувал все сильнее; он забирался к ней под пончо, швырял ей в лицо струи воды, и даже самые прочные и широкие ступеньки становились скользкими и опасными. Кендра не знала, что происходит — то ли гроза усиливается, то ли просто ветер на высоте всегда сильнее.

Боком пройдя по узкому карнизу, Кендра очутилась у подножия последнего пролета. Ветер сбил волосы на сторону. Последний пролет оказался почти таким же крутым, как и ступеньки сбоку от водопада, только теперь пришлось подниматься прямо под водой.

— Последние ступеньки! — крикнула Кендра Нилу, дождавшись, пока ветер временно утихнет. — Очень крутые, и вода падает быстро. Может, подождем, пока гроза утихнет?

— Гора пытается оттолкнуть нас! — ответил Нил. — Веди нас дальше!

Кендра зашлепала вперед и задрала голову. Она лезла вверх, цепляясь руками и ногами. Вскоре она промокла насквозь, с поднятых рук вода плескала в лицо. Двигалась она или стояла, ей казалось, что стремительно несущийся сверху поток вот-вот смоет ее со скользких ступенек. Каждый шаг давался ей все с большим трудом; она понимала, что добралась почти доверху, значит, и падать придется с большей высоты.

Кендра поставила ногу на очередную ступеньку; нога соскользнула, и она больно ударилась коленом о каменный выступ. Нил уверенно поддержал ее за поясницу и помог ей встать. Они поднимались все выше и выше. Вот до вершины осталось десять ступенек… пять… вот ее голова показалась над верхушкой горы, и она преодолела последние несколько ступенек. Кендра отошла от лестницы и водопада и прислонилась к валуну, окруженному лужами.

Остальные тоже поднялись наверх и столпились вокруг нее. Здесь, на вершине, ветер задувал еще сильнее, чем на лестнице. Небо прорезали вспышки молний; Кендра впервые увидела молнии с тех пор, как они выехали из гасиенды. На секунду перед ней открылась вся вершина столовой горы. В отдалении, ближе к центру, Кендра увидела древние развалины, многоэтажные постройки и лестницы. Видимо, здешние развалины пуэбло были гораздо старше, чем те, что находились внизу. Небо осветила очередная вспышка, и девочка вдруг заметила, что вокруг развалин танцует очень странный хоровод. Она не успела ничего толком понять, как молния погасла. Расстояние, темнота и дождь не дали даже острым глазам Кендры как следует разглядеть танцоров. Прогремел гром, заглушаемый ветром.

— Качины! — закричал Нил.

Индеец навахо быстро снял с Кендры альпинистское снаряжение, оставив, однако, страховку. Снова вспыхнула молния, фигуры у развалин прекратили танцевать и бросились к пришельцам.

— Что это значит?! — крикнул Уоррен.

— Качины — древние духи пустыни! — ответил Нил. — Наверное, они исполняли ритуальный танец, приветствовали дождь. Мы помешали им… Надо укрыться в руинах! Приготовьте оружие.

Тэмми замешкалась, отвязывая веревку, и обрубила ее томагавком.

— Как туда попасть? — спросил Уоррен.

— Не мимо них, — сказал Нил и, пригнувшись, побежал по периметру площадки. — Попробуем обойти с другой стороны!

Кендра побежала за Нилом. Ей совсем не нравилось, что приходится передвигаться по краю обрыва. Лучи фонарей отбрасывали под дождем неверный свет, она видела сверкающие капли и овальные участки земли. Свой фонарик Кендра не включала, свет, как выяснилось, ее отвлекал. Она и без фонаря видела достаточно хорошо.

— Мы не одни! — крикнул Дуган. Его голос почти целиком заглушил порыв ветра.

Кендра обернулась через плечо. Луч фонаря Дугана замер на тощей, косматой фигуре с головой койота. В руке человекообразное создание сжимало посох, увенчанный трещотками. На его шее висело искусно сработанное ожерелье из бисера. Существо задрало голову и завыло, пронзительный вопль заглушил даже гром.

Нил замер на месте. Впереди, преграждая им дорогу, показался огромный великан с голым торсом, в расписной маске. А может, это вовсе не маска, а голова такая? Великан размахивал длинной кривобокой дубиной.

Развернувшись, Нил бросился к центру площадки. Неожиданно их со всех сторон обступили странные фигуры. Высокое существо с ястребиной головой, покрытой перьями, схватило Тэмми за руку, раскрутило над головой, словно диск, и швырнуло в пропасть. Кендра в ужасе наблюдала, как Тэмми крутится в воздухе, отчаянно размахивая руками, и исчезает из вида. Создание забросило ее так далеко, а обрыв казался таким крутым, что Кендра не сомневалась: несчастная пролетит до самого подножия горы.

Кендра в последний миг уклонилась от злобного горбуна с длинной флейтой, но ее тут же крепко схватило скользкое, покрытое мехом создание с телом женщины и головой рыси. Вскрикнув, Кендра принялась вырываться, но женщина-рысь вцепилась ей в предплечье и волокла к краю обрыва. Каблуки сапог скользили по раскисшей земле и камням. В ноздри бил запах мокрого меха. Каково это — лететь с горы в грозу под дождем?

Из мрака неожиданно появился Гэвин, он потрясал копьем. Женщина-рысь завыла и, швырнув Кендру на землю, сжалась в комок и выставила вперед когтистые лапы. Ее кошачью морду по диагонали прорезала рана. Гэвин колол и резал существо, отгоняя его от Кендры и ловко уклоняясь от ударов мощных лап. Женщина-рысь, выставив когти, медленно отступала.

Кендра, стоя на четвереньках, увидела, как Дуган замахивается топором, отгоняя человека-койота. И Уоррен с помощью копья усмирил огромного бронзового скорпиона. А вот и Нил — он бежит к ней. Оглянувшись через плечо, Кендра увидела, что она всего в нескольких шагах от края пропасти, и поспешно отползла от обрыва.

Теперь Гэвину пришлось сражаться не только с женщиной-рысью. К ней присоединился покрытый перьями человек-ястреб. Тупым концом копья Гэвин ткнул женщину-рысь, а наконечником ранил пронзительно вопящего птицеголового человека.

Нил добежал до Кендры и поднял ее на ноги.

— Залезай ко мне на спину и держись покрепче! — задыхаясь, приказал он.

Кендра не знала, как Нил убежит от многочисленных врагов с ней на закорках, но без возражений вскарабкалась к нему на спину. Как только она обхватила его ногами за пояс, он начал преображаться. Упал на четвереньки, словно собирался ползти, но не свалился ничком, как ожидала Кендра. Шея у него стала толще и вытянулась, уши переместились выше, а торс раздулся. Через секунду Кендра очутилась на спине у скачущего галопом гнедого жеребца.

Без седла и уздечки ей особенно не за что было держаться. Кендра поняла, что вот-вот свалится: с каждым новым прыжком она все больше смещалась вбок. Путь им преградил великан с головой-маской; он занес свою тяжелую дубину, готовясь нанести удар. Жеребец встал на дыбы и ударил великана копытами. Огромная фигура замахала руками, зашаталась, но и Кендре не удалось удержаться, и она тоже полетела на землю, плюхнувшись в грязную лужу.

Жеребец принялся носиться вокруг нее, то и дело взбрыкивая, топча поверженного врага и распугивая остальных. Кендра оглянулась и увидела, что Гэвин в прыжке подхватил с земли упавший томагавк Тэмми. Ловко вращая копьем, он теперь сражался против четырех врагов. Рядом с ним лежали четыре неподвижных тела.

Их глаза встретились; в последний раз замахнувшись копьем, Гэвин бросился к Кендре. Камины погнались за Гэвином. Кендра встала на ноги. Подбежав поближе, Гэвин вдруг замахнулся и швырнул в ее сторону томагавк. Пролетев совсем рядом с девочкой, древнее оружие вонзилось в плечо широкоплечего приземистого горбуна с нависшим лбом и уродливым лицом. Кендра даже не заметила, как он подкрался к ней сзади. Урод упал, издав гортанный крик; Гэвин схватил Кендру за руку, и они вместе понеслись куда-то под дождем.

Сбоку послышался цокот копыт. Передав ей копье, Гэвин обвил рукой ее талию и с изумившей ее силой подсадил на гнедого жеребца. Через секунду он и сам взлетел на жеребца за ее спиной. Он взял у нее копье, а свободной рукой придерживал ее.

— Вперед, Нил! — закричал он.

Нил перешел на бешеный галоп; такую скачку Кендра не могла себе представить в самом страшном сне. Почти ослепшая под проливным дождем, она была очень благодарна Гэвину за то, что тот не дает ей упасть. Сам он как будто без труда сидел на мчащемся вперед жеребце и свободной рукой небрежно сжимал копье, как будто ехал на рыцарский поединок.

Быстро-быстро моргая, чтобы разглядеть хоть что-то под струями ливня, Кендра увидела впереди развалины пуэбло. Жеребец перескочил через невысокую ограду, отчего у Кендры все внутри сжалось, и помчался вокруг каменной кладки и разрушенных стен. Цокая копытами по камню, жеребец остановился у входа в самое целое на вид сооружение среди развалин.

Жеребец под Кендрой и Гэвином вдруг растаял, и они оказались рядом с Нилом под дождем. Вместо прежней одежды его сейчас закрывали звериные шкуры.

— Оставайтесь здесь, пока я не вернусь! — приказал он, показав пальцем на дверной проем. Потерев бок, он поморщился от боли.

— Как вы? — спросил Гэвин.

— Переходить в другое обличье нелегко, — ответил Нил, подталкивая Кендру к строению.

Небо осветила молния, и вокруг развалин снова заплясали странные фигуры и тени. Почти сразу же оглушительно загремел гром. Снова превратившись в коня, Нил поскакал прочь.

Гэвин взял Кендру за руку, и они направились в укрытие. Часть крыши обвалилась, но стены остались целыми; они защищали от ветра, который врывался через дверной проем.

— Я потерял фонарик, — признался Гэвин.

Фонарик Кендры болтался у нее на страховке. Он был не такой большой, как у других, но, когда она его включила, загорелся очень ярко. Вода, попадавшая внутрь сквозь дыры в крыше, бежала по земляному полу и стекала через открытый люк в подземную комнату.

— Ну надо же! — воскликнул Гэвин. — Ты ухитрилась сохранить снаряжение, несмотря на то что качины пытались сбросить тебя в пропасть в грозу!

— Фонарик был прикреплен к моей страховке, — ответила Кендра. — Спасибо, что спас меня. Ты показал себя просто молодцом!

— В-в-в… В-в-вот почему меня сюда взяли. Каждый из нас что-то умеет. Мой конек — поражать чудовищ древними копьями.

Кендра смутилась. Когда на них напали, она очень растерялась; наверное, Гэвин сразу понял, что она еще ни разу не участвовала в настоящих схватках. Она приказала себе успокоиться, решив, что лучше во всем повиниться самой, не дожидаясь, пока он укажет ей на ее недостатки.

— Гэвин, ты был прав, мне не следовало сюда подниматься. Я не знаю, чего я ожидала. Тебе пришлось охранять меня, а не помогать остальным.

— О ч-ч-чем ты? Благодаря тебе мне удалось ускакать от опасности верхом на Ниле. Ты справилась гораздо лучше, чем я ожидал.

Кендра попыталась улыбнуться. Он по доброте своей не подчеркивает ее слабость, но она-то прекрасно понимала, что стала для него обузой.

— Не верится, что Тэмми погибла, — сказала она.

— Надеюсь, себя ты в ее гибели не винишь, — ответил Гэвин. — Все произошло так быстро, что мы не успели прийти ей на помощь… Мы даже не понимали, что у них на уме, пока человек-ястреб не швырнул ее вниз. — Он покачал головой. — Они определенно хотели сбросить нас с горы! Мы нарушили их праздник.

Чтобы хоть как-то утешиться, Кендра втайне понадеялась на то, что погибшая Тэмми была агентом Общества Вечерней звезды. Они ждали молча и прислушивались, как снаружи в развалинах завывает ветер. Гроза разыгралась не на шутку, как будто тоже решила помочь качинам сбросить их с Разноцветной горы.

Снаружи послышались чьи-то шаги. Кендра посветила фонариком, ожидая увидеть Нила, но вместо него на порог ступил человек-койот; под мокрым, свалявшимся мехом на его груди зияла глубокая рана. Кендра ахнула от неожиданности и едва не выронила фонарик. Незваный гость встряхнул своим посохом. Несмотря на завывания ветра, Кендра услышала треск трещоток. Койот заговорил человеческим голосом — нараспев, на незнакомом, с переливами, языке.

— Т-ты что-нибудь понимаешь? — тихо спросил Гэвин.

— Нет.

Человек-койот зарычал и боком вошел в комнату. Гэвин заслонил собой Кендру и шагнул вперед, занеся над головой копье. Когда койот и Гэвин сошлись, Кендре захотелось отвернуться. Но вместо этого, сжав фонарик, как спасательный круг, она повернула его так, что луч яркого света ударил койоту в глаза. Тот мотал головой, но Кендра упорно светила на него. Гэвин нанес человеку-койоту еще один удар копьем.

Гэвин медленно теснил незваного гостя к выходу. Внезапно человек-койот сделал резкий бросок вперед, ухватился за наконечник копья и подтянул к себе Гэвина. Тот, не сопротивляясь, прыгнул вперед и ловко лягнул койота прямо в рану на груди. Пятясь назад и рыча от боли, человек-койот выпустил копье и заодно выронил свой посох. Гэвин снова перешел в наступление, каменный наконечник колол человека-койота в грудь. Наконец человек-койот убежал — видимо, зализывать раны.

Тяжело дыша, Гэвин отошел от входа.

— Если он еще вернется, я подарю тебе сувенир — койота на палочке.

— Он и так оставил здесь кое-что, — заметила Кендра.

— Т-ты хочешь взять посох? — Гэвин наклонился, поднял посох с привязанными к нему трещотками и слегка встряхнул его. — Он определенно магический. — Он бросил посох Кендре.

— Он будет охотиться за мной, чтобы вернуть посох? — предчувствуя недоброе, спросила Кендра.

— Если он тебя выследит, отдай ему посох. Я бы на твоем месте не стал беспокоиться. Поскольку заповедник окружает Разноцветную гору со всех сторон, человек-койот, наверное, не может с нее спуститься.

— А если он явится за своим посохом ночью?

Гэвин улыбнулся:

— Тогда будет тебе койот на палочке, я же обещал!

Кендра тряхнула посохом, послышался громкий треск.

Снаружи поднялся ветер, сверкнула молния, загрохотал гром, заглушив трещотки. Кендра снова тряхнула посохом; она надеялась, что грохот трещоток заглушит завывания ветра за стенами развалин. Но ветер не утихал; он завыл еще громче. По крыше полуразвалившегося строения забарабанил град, через дыры он посыпался на пол.

— Может, не стоит его встряхивать? — предположил Гэвин.

Кендра замерла, треск утих. Через несколько секунд град прекратился, а ветер завывал уже не так свирепо.

— Посох вызывает грозу! — воскликнула Кендра.

— По крайней мере, влияет на нее, — ответил Гэвин.

Кендра с изумлением разглядывала посох. Потом протянула его Гэвину:

— Ты его заслужил, ты и храни.

— Н-нет, — возразил Гэвин. — Это тебе… на память!

Кендра сжала посох в руке, стараясь не шевелить его.

Буквально через минуту гроза прекратилась. Ветер почти утих. Сильный ливень сменился мелким моросящим дождиком.

— Как по-твоему, с остальными ничего не случилось? — спросила Кендра.

— Очень на это надеюсь. У Дугана ключ. Если они не появятся в ближайшем будущем, попробуем пробиться назад, к лестнице. — Опираясь на копье, Гэвин покосился на Кендру: — Когда мы выезжали, ты, наверное, подумала, что я преувеличиваю опасность, но, судя по тому, как развиваются события, все оказалось гораздо хуже, чем я ожидал. Знай я заранее, что все так будет, я бы настоял на том, чтобы тебя не брали на Разноцветную гору… Ты-то как?

— Я нормально, — солгала Кендра.

— Как ты здорово придумала ослепить человека-койота фонарем… Спасибо!

Снова поднялся ветер и пошел дождь, но гроза уже не бушевала над горой с прежней яростью. Через равные промежутки времени вспыхивали молнии, за которыми следовали раскаты грома. На пятой вспышке в дверь, спотыкаясь, ввалились трое. Уоррен, Дуган и Нил подошли к Кендре и Гэвину. Топора у Дугана уже не было. Уоррен сжимал в руке верхнюю половину сломанного копья. Между Дуганом и Уорреном, прихрамывая, шел Нил; спутники поддерживали его с обеих сторон.

— Там просто ужас что творится, — поведал Дуган. — А к вам никто не приходил?

— 3-заглядывал человек-койот, — ответил Гэвин.

— Он заходил внутрь? — спросил измученный Нил.

Гэвин кивнул:

— Пришлось пригрозить ему копьем… Он убежал.

— Значит, нам с Кендрой нельзя здесь оставаться, — вздохнул Нил. — В прежние времена существа, обитающие на вершине горы, не посмели бы ступить в это укрытие. Правда, мы своим появлением прервали какой-то древний обряд, о котором мне ничего не известно… Видимо, теперь мы лишились всякой защиты.

— Да, человек-койот заходил сюда, — подтвердила Кендра. — И вот что он оставил. — Она показала всем посох.

При виде его Нил нахмурился.

— Это ей, на память, — заявил Гэвин.

— Значит, мы с Кендрой тоже спустимся в хранилище, — сказал Нил. — Сегодня ночью опасней, чем здесь, на вершине, не будет нигде.

Дуган и Уоррен подвели его к круглому отверстию в полу.

— Извини, не очень-то хорошо я тебя защищал, — обратился Уоррен к Кендре. — Они так внезапно на нас напали, и потом, я увидел, что Гэвин заботится о тебе гораздо лучше, чем это сделал бы я. Гэвин, я еще не встречал человека, способного превзойти твоего отца в боевых искусствах, но ты бы наверняка заставил его попотеть!

— Только благодаря тому, что он меня учил. — Гэвин горделиво улыбнулся.

Под ними зиял круглый проем. Вниз вела своеобразная лестница — вертикальное бревно с торчащими из него колышками. Посветив вниз фонарями, они увидели, что до пола нижней комнаты футов двенадцать. Первым спускался Гэвин, он светил себе фонариком Кендры. За ним пошел Дуган, за Дуганом — Кендра, за ней — Нил; он спускался на руках, стараясь не ступать на больную ногу. После того как Нил очутился на полу, настала очередь Уоррена, но он почему-то мешкал. Потом все услышали шорох. Сжав в руке копье, Гэвин с невероятной скоростью вскарабкался вверх по лестнице.

Через несколько напряженных секунд Уоррен и Гэвин спустились вниз, к остальным.

— Что случилось?! — воскликнула Кендра. — Как вы?

— К-койота на палочке не будет, — с сожалением заявил Гэвин. — Он так и не показался.

— Зато показались другие, — продолжал Уоррен. — К нам заглядывали человек-ястреб и жуткий великан. Я согласен с Нилом. Наверху никому оставаться нельзя. Там небезопасно — слишком много врагов.

— Неужели дракон лучше? — спросила Кендра.

Уоррен пожал плечами:

— Как говорится, ни один путь не внушает оптимизма, но в хранилище, хотя бы теоретически, выжить можно.

Кендра надеялась, что Уоррен прав. Она невольно вспомнила, что в прошлый раз сюда вошли трое, а вышли, можно сказать, полтора человека.

Дуган снял с шеи ключ. Им оказался толстый серебряный диск размером с суповую тарелку. В центре подземной комнаты оказалось широкое круговое углубление. В него затекала вода, но не стояла там лужей, а падала куда-то еще ниже. Все стали в углубление, Уоррен поддерживал Нила.

— Здесь была кива, — пояснил Нил. — Место для проведения религиозных обрядов.

Дуган нажал небольшой выступ, и по бокам диска выскочило несколько странно изогнутых металлических зубцов — как лезвия складного ножа. Дуган отпустил кнопку, и заостренные зубцы ушли внутрь. Опустившись на колени в центре углубления, Дуган вставил диск в круглую выемку, идеально совпавшую по размерам с ключом. Потом он нажал на центр диска и повернул его.

Послышался громкий щелчок; под землей что-то загрохотало, и площадка, на которой они стояли, начала вращаться. Дуган убрал руку с ключа, но площадка продолжала вращаться и одновременно опускалась все ниже, как будто они очутились на вершине гигантского штопора. Они медленно опускались в просторный зал с неровными стенами, напоминающий естественную пещеру. Задрав голову, Кендра увидела, как удаляется круглое отверстие в потолке. Отзвуки грозы были все глуше. Вот площадка повернулась в последний раз и глухо ударилась об пол.

 

Глава 12

ПРЕПЯТСТВИЯ

Дуган присел на корточки рядом с Нилом:

— Как нога?

Нил ощупал колено и поморщился:

— Похоже, разрыв подколенного сухожилия. Не скоро смогу нормально ходить.

— Кто вас так? — спросила Кендра.

— Я сам, — с горечью ответил Нил. — Так всегда бывает со стариками, которые забывают о своем возрасте и быстро бегают по твердой и неровной поверхности.

— Не со стариками, а с настоящими героями, — поправил его Уоррен. — Ты бы видела, как он расправился с чудовищами, которые на меня напали!

— Возьмите мое копье и опирайтесь на него, как на костыль, — предложил Гэвин.

— У нас всех останется больше шансов выжить, если копье останется в твоих руках, — возразил Нил.

Гэвин протянул Нилу копье:

— Когда начнутся неприятности, вернете его мне.

— Если так будет полезнее для дела, я могу остаться здесь с Нилом, — предложила Кендра.

Уоррен покачал головой:

— Если бы мы могли оставить вас там, наверху, мы были бы за вас спокойны. Здесь же, если мы хотим выжить, нам лучше держаться вместе.

— Тэмми упоминала об огромном звере, утыканном, словно перьями, острыми ножами, — сообщил Дуган. Он осветил фонарем просторный зал, и все увидели три коридора. — Зверь прячется вон там, в самом широком проходе. Тэмми предупредила, что чудовище подкрадывается сзади и нападает на отставших.

— Кстати… — забеспокоилась Кендра. — Как же мы обойдем здешние ловушки без Тэмми? Ведь предполагалось, что она нас проведет…

Дуган потянулся:

— Ее гибель — трагедия. Без нее нам будет гораздо труднее передвигаться в пещерах. И все же она успела достаточно нам рассказать. Мы не будем блуждать в потемках — по крайней мере, до дракона. — Он посветил фонариком в самый узкий проход: — Например, нам известно, что этот туннель уходит вниз. Спуск делается все круче и наконец обрывается в бездонную пропасть. Мы пойдем средним ходом!

— П-пора двигаться, — заключил Гэвин.

Уоррен сошел с круглой платформы, опустившей их в зал, и обстучал пол тупым концом копья. Остальные последовали за ним. Дуган пытался поддерживать Нила, но навахо жестом отказался от помощи. Он ковылял вперед, тяжело опираясь на копье. Нил не жаловался, но он так стиснул зубы, а глаза его так глубоко запали, что всем было ясно: он терпит невыносимую боль.

Уоррен и Дуган держали фонари. Гэвин, замыкающий шествие, взял фонарь у Кендры. Он посветил на мерцающее скопление камней у одной стены. Вход в средний проход охраняли высокие сталагмиты, каменные наросты карамельного цвета, которые почти соприкасались со сталактитами, свисающими с верхнего свода.

Пройдя между сталагмитами, они спустились в крутой, извилистый туннель. Сверху свисали пучки крошечных сталактитов толщиной с соломинки для газировки. Шершавые неровные стены были жжено-желтого цвета. Иногда спуск становился таким крутым, что Нилу приходилось садиться и ехать вниз на пятой точке, отталкиваясь руками. Кендра то и дело пригибалась. Одной рукой она придерживалась за каменные выступы, а в другой крепко сжимала посох, стараясь его не встряхивать.

Впереди послышалось журчание воды. Оно делалось все громче; наконец путь им преградила глубокая расщелина, по дну которой тек быстрый, полноводный поток. Перебраться на ту сторону можно было, лишь перепрыгивая с верхушки на верхушку косо стоящих разновысоких каменных колонн.

Уоррен посветил фонариком на три самые высокие колонны: они были довольно широкими и казались надежными.

— Тэмми предупреждала, что три высокие колонны — ловушки, они разваливаются, если на них наступить. Как видите, здесь хватает и других колонн. Можно выбрать обходной путь. Главное — не запрыгивать на три большие.

Уоррен размотал моток веревки, бросил один конец Дугану и без видимых усилий запрыгал с колонны на колонну. Он ни разу не споткнулся. Несмотря на его уверенность, Кендра не успокоилась до тех пор, пока Уоррен благополучно не перескочил на тот конец расщелины.

— Привяжите веревку к страховке Кендры! — распорядился Уоррен.

Дуган опустился на колени и пропустил веревку через ее металлические защелки и карабины.

— Видела, как он прыгал?

Кендра кивнула.

— Не бойся упасть, — посоветовал Гэвин, возвращая ей фонарь. — Давай-ка я пока подержу твой дождевой посох!

Отдав Гэвину посох человека-койота, Кендра подошла к краю расселины. Плоская верхушка первой колонны была всего в одном шаге от нее. Внушая себе, что ей предстоит перейти по камешкам мелкий ручей, она шагнула вперед. Верхушка следующей колонны оказалась не такой ровной; чтобы попасть на нее, пришлось прыгать, зато она была достаточно широкая, и приземлиться можно было на обе ноги. Если бы не мрачная бездна внизу, маленький прыжок совсем не страшил бы Кендру, но она никак не могла заставить себя прыгнуть.

— Держись за веревку! — крикнул Уоррен. — Не бойся! Если сорвешься, я тебя вытяну!

Кендра поджала губы. Если она сорвется и повиснет на веревке, то полетит к дальней стенке расщелины и разобьется о камни; возможно, по пути она ударится и о колонны. И все же, вцепившись в веревку, она испытывала иллюзию безопасности. Приказав себе думать как Сет, который, по ее мнению, вовсе не думал, она перепрыгнула на следующую колонну, раскинув руки в стороны, чтобы удержать равновесие.

Прыжок за прыжком, шаг за шагом она постепенно обошла две из трех самых высоких колонн. Ближе к другой стороне, возле последней ловушки, стояли такие маленькие колонны, что места на них хватало только для одной ноги.

— Прыгай не останавливаясь, Кендра! — посоветовал Уоррен. — Представь, что ты играешь в классики. Ты почти добралась до меня. Если даже и сорвешься, ничего страшного.

Кендра прикинула шаги на глаз. Уоррен прав: если она упадет, уже не разобьется о стену. В очередной раз собрав все свое мужество, она запрыгала вперед. Раз, два, три, четыре, пять — и, наконец, пошатнувшись, упала прямо в распростертые объятия Уоррена.

Дуган, Нил и Гэвин на той стороне разразились одобрительными выкриками. Уоррен освободил Кендру от веревки, привязал к ней свой большой фонарь и перебросил ее через пропасть Дугану. Тот ловко поймал фонарь одной рукой.

— Нил не хочет рисковать и прыгать через пропасть на одной ноге! — крикнул Дуган. — Он предложил обвязаться веревкой. Давай сейчас перейду я и помогу тебе его вытащить!

— Ладно! — отозвался Уоррен.

— Мне кажется, я смогу его перенести, — вмешался Гэвин.

Никто ему не ответил.

— Папа много раз заставлял меня выполнять похожие упражнения… Я сильнее, чем кажусь на вид!

— Так или иначе, я лучше переправлюсь первым и помогу вас вытаскивать, — ответил Дуган, обвязываясь веревкой.

— Как же Хавьер в прошлый раз вернулся обратно с ранеными ногами? — удивилась Кендра.

— Его несла Тэмми, — ответил Уоррен. — Хавьер выпил зелье, уменьшающее его вес.

— Да, кстати, а как они вообще сумели выбраться из хранилища? — продолжала Кендра. — Кажется, кто-то говорил, что из хранилища невозможно выйти живым, не забрав артефакт!

Уоррен кивнул, наблюдая за тем, как переправляется Дуган.

— Я тоже так думал. Тэмми и Хавьер решили, что с драконом им не справиться; они пошли на риск и вернулись обратно. Как видишь, им удалось отсюда выбраться.

Хотя Дуган передвигался не очень грациозно, ему тоже удалось преодолеть пропасть, ни разу не оступившись. Уоррен бросил веревку с привязанным к ней фонарем Гэвину; тот поймал ее одной рукой и начал привязывать веревку к Нилу.

— Ты уверен, что сможешь нести Нила?! — крикнул Дуган.

Не ответив, Гэвин нагнулся, закинул Нила на плечо, шагнул на первую колонну, а с нее почти сразу перепрыгнул на вторую. Помимо Нила, Гэвин нес еще и посох, который громыхал при каждом прыжке. У Кендры все внутри сжималось, когда она смотрела на неуклюжую фигуру, прыгающую с вершины на вершину. Она невольно ахнула, увидев, как Гэвин пошатнулся, перепрыгнув на узкую и не совсем плоскую вершину колонны. Перед тем как сделать последние пять прыжков, Гэвин остановился и окинул препятствие взглядом. Потом, поправив Нила, он буквально поскакал с колонны на колонну. Наконец он благополучно приземлился на другой стороне, правда, сразу рухнул на колени.

— Молодец! — радостно вскричал Дуган, хлопая Гэвина по спине. — Никогда нельзя недооценивать силу юности!

— Б-было труднее, чем я ожидал, — тяжело дыша, признался Гэвин. — И все-таки мы справились.

После того как Уоррен помог Нилу слезть с плеча Гэвина, он смотал веревку и повел всех дальше. Проход по-прежнему шел под уклон, хотя уже не так круто, как раньше. Включив фонарик, Гэвин осветил блестящие вкрапления известкового шпата во влажных стенах пещеры. Кроме того, в луче света все увидели разноцветные полоски, похожие по цвету на бекон. Пахло влажным камнем. Стало неприятно холодно. Кендра пожалела, что одежда на ней не успела высохнуть.

Проход делался все уже. Наконец всем пришлось передвигаться боком. Потом проход расширился, и перед ними показалась просторная пещера. Уоррен замер на месте и жестом приказал своим спутникам остановиться.

— Стручки-душители? — спросил Дуган.

— Они самые… Да еще как много! Просто не верится… — прошептал Уоррен. — Не спешите. И погодите выходить из туннеля.

Они медленно крались вперед. Наконец все оказались у входа в пещеру. Она оказалась не пустой. В воздухе на разной высоте зависли тысячи странных разноцветных шаров — коричные, коричневые и черные. Округлые, с чуть заостренными верхушками, они по форме немного напоминали луковицы и казались волокнистыми. Их структура издали напоминала кукурузные листья. Самые маленькие были размером с софтбольный мяч, самые большие — с огромные надувные мячи для игры на пляже. И все они не стояли на месте, а постоянно перемещались: то объединялись в группы, то отталкивались друг от друга.

— Что такое стручки-душители? — спросила Кендра.

— Стоит до них дотронуться, они тут же лопаются и выделяют крайне ядовитый газ, — пояснил Дуган. — Газ попадает в организм через дыхательные пути и даже через кожу. Жертва почти сразу умирает, а яд постепенно разлагает ее, превращая в жидкость. В конце концов останки испаряются, и стручки-душители поглощают испарения.

— Если хотя бы один из нас коснется даже самого маленького стручка, все, кто сейчас находится в пещере, погибнут. Кроме того, входить в пещеру нельзя будет еще несколько часов, — предупредил Уоррен.

Кендра боязливо посмотрела вперед. Стручки-душители зависли на разной высоте: одни в шаге над полом, другие — почти под самым сводом пещеры. Не приближались они лишь к стенам. Между отдельными шарами оставалось свободное пространство, но его было немного, а поскольку они постоянно перемещались, пройти между ними казалось просто невозможным.

— Куда нам надо попасть? — спросила девочка.

— По периметру пещеры расположены несколько ложных ходов, — ответил Дуган. — Нам нужно спуститься в колодец, который устроен в самом центре.

Кендра увидела приподнятую площадку в центре пещеры, заваленную камнями. Очевидно, за ними и находится тот колодец, куда им нужно попасть. Естественно, ближе к центру было больше всего стручков-душителей.

— Тэмми учила, что главное — пригибаться пониже, — продолжал Уоррен. — Стручки-душители никогда не касаются пола, потолка и стен, а также сталагмитов, сталактитов и друг друга. Она сказала, что стручки-душители почти никогда не опускаются до самого пола, поэтому лежать на животе безопаснее всего. Придется ползти. Старайтесь держаться ближе к сталагмитам!

— Нил, ты как, справишься? — спросил Дуган.

Нил стоически кивнул.

— Я пойду первым, — сказал Уоррен. — А вы идите назад, в туннель, и ждите. Если я задену стручок и отравлю пещеру, я закричу. Услышав мой крик, тут же бегите назад к расщелине и ждите. Если же я благополучно доберусь до колодца, я дам вам знать.

Все поспешно вернулись в узкий коридор, освещая мрак двумя фонарями.

— Ты следующая, Кендра! — объявил девочке Дуган.

— А может, лучше Гэвин? — возразила Кендра. — Если остальным не удастся перейти пещеру, они с Уорреном пойдут дальше и добудут артефакт. Потом вы, Дуган, чтобы помочь им, а потом мы с Нилом.

— А что, разумно, — согласился Нил.

— Не забудь, я крупнее всех и поэтому, вероятнее всего, задену стручок даже лежа, — возразил Дуган. — Тогда так: сейчас поползет Гэвин, за ним Кендра, потом я, а потом Нил.

Все молча ждали. Вдруг сзади послышался мощный рев, эхом отдающийся от стенок коридора.

— Слышал? — спросила Кендра у Гэвина.

— Да, — прошептал он в ответ, в утешение сжимая ей руку.

Несмотря на то что Кендра находилась в мрачной пещере, где ее со всех сторон окружала опасность, она невольно покраснела. Она не вырвала руку. С одной стороны, он такой робкий, нерешительный — и заика. С другой — он так уверенно защищал ее на вершине горы!

Наконец они услышали голос Уоррена:

— Все в порядке!

— Я пошел, — сказал Гэвин. — Кендра, посох я возьму с собой. Нил, давайте копье, его я понесу тоже… а вам оно может помешать. Д-до встречи на той стороне! — Передав Кендре фонарь, он возвысил голос: — Уоррен, ты можешь мне посветить?

— Конечно, — отозвался Уоррен.

Гэвин пополз по проходу и скоро скрылся из вида. Кендре показалось, что Гэвину удалось добраться до нужного прохода гораздо быстрее, чем Уоррену. Довольно скоро они услышали его голос:

— Теперь Кендра!

Во рту у нее пересохло, а ладони стали влажными. Она поползла вперед. У входа в пещеру она еще раз огляделась. Стручки-душители лениво нависали над головой, плыли вниз и перемещались из стороны в сторону. В середине пещеры над камнями появилась голова Уоррена. Он светил ей фонарем.

— Кендра! — крикнул Уоррен. — Я покажу тебе путь. Ползи на животе за лучом фонаря! Сейчас я подскажу, как тебе лучше двигаться. Я вижу тебя целиком, вижу и стручки, которые висят прямо над тобой… Гэвину я тоже светил, и у него все получилось.

— Но если я задену стручок, вы погибнете вместе со мной!

— Если ты заденешь стручок, мне в любом случае конец! Если даже меня не удушит ядовитый газ, меня убьет твой дедушка. Вперед!

Кендра распласталась на животе и медленно поползла вперед. Пол пещеры оказался не гладким, но и не особенно шершавым. Она медленно извивалась, отталкиваясь локтями и коленями, радуясь, что ее ведет вперед лучик фонаря. Глаза она опустила вниз, смутно чувствуя, что над ней, словно огромные воздушные шары, нависли стручки-душители.

Она доползла почти до середины пещеры, когда вдруг услышала, как Уоррен резко выдохнул:

— Кендра, прижмись к полу! Как можно ниже!

Она прижалась щекой к камню, выдыхая воздух из легких. Жаль, что нельзя вплавиться в камень!

— По моей команде перекатись на спину чуть левее. Главное, не перепутай, где лево, а где право… Внимание… сейчас… сейчас… давай!

Кендра перекатилась на спину и распласталась на полу. Ужасно хотелось зажмуриться, но она должна была смотреть. Стручки-душители окружили ее со всех сторон. Вот один огромный стручок лениво спланировал вниз и завис почти над самым полом — точно над ее головой. Потом он сместился назад, к ее талии.

— Лежи! — сдавленным голосом приказал Уоррен.

Хотя огромный стручок и не коснулся ее, он задел многие соседние стручки. Пара коричневых шаров размером с баскетбольный мяч едва не столкнулась над самым носом Кендры, так близко к ее лицу, что она ждала: вот-вот они оба коснутся ее кожи и лопнут. Но они разлетелись в разные стороны, так и не задев ее.

Дрожа, Кендра медленно выдохнула, глядя, как над ней не спеша расходятся в разные стороны гроздья стручков-душителей. Из глаза у нее выкатилась слеза.

— Молодец, Кендра! — с явным облегчением произнес Уоррен. — Перекатись на живот — опять налево — и ползи за лучом моего фонарика.

— Уже можно? — спросила Кендра.

— Да!

Она перекатилась на живот и поползла вперед, стараясь успокоить дыхание.

— Быстрее! — наставлял Уоррен. — Сейчас ты на свободном пространстве.

Кендра поползла быстрее; она содрала локти в кровь. Луч фонарика вел ее направо, потом налево.

— Медленнее! — приказал Уоррен. — Погоди, стой… чуть-чуть назад!

Кендра подняла голову и увидела, что к ее голове по диагонали летит стручок-душитель размером с волейбольный мяч. Сейчас он точно с ней столкнется!

— Замри! — крикнул Уоррен. — Они с обеих сторон! Подуй на них!

Надув губы, Кендра с силой дунула на приближающийся стручок. Поток воздуха сбил стручок с курса.

— Прижмись к полу! — приказал Уоррен.

Сейчас она все же закрыла глаза и в полной темноте ждала, как стручок коснется ее щеки и взорвется.

— Все в порядке, — сказал наконец Уоррен. — Кендра, ты почти добралась. Ползи вперед!

Она открыла глаза и, следуя за лучом, подползла к каменистому барьеру у края прохода. Уоррен так близко! Он велел ей подождать, пока нависшие над камнями стручки-душители временно разойдутся в разные стороны. Потом он помог ей ухватиться за металлические скобы, вделанные в каменную стенку колодца. Удивляясь, что она до сих пор жива, девочка спустилась вниз. На дне неглубокого колодца ее ждал Гэвин.

— Похоже, они едва тебя не задели, — сказал он.

— Я страшно перепугалась, — призналась Кендра. — Думала, мне конец. Один пришлось сдуть.

— Я сд-дул три, — сказал Гэвин. — Засуетился, заспешил, и они едва не з-задели меня. Присядь, отдохни.

Кендра плюхнулась на пол и прислонилась спиной к стене, а колени подтянула к груди. Ей до сих пор не верилось, что она жива. Пару раз стручки-душители подплывали невыносимо близко. Она наклонила голову и велела себе успокоиться. Приключение еще не закончено!

Не успела она опомниться, как вниз по перекладинам спустился Дуган и тяжело опустился на землю рядом с Гэвином.

— Нет уж, мне таких приключений не надо, — ошеломленно признался он. — Мне приходилось бывать в разных опасных местах, но никогда еще смерть не казалась такой близкой.

Кендра испытала облегчение: не ей одной путешествие по полу пещеры показалось страшным.

— Значит, дальше — дракон? — спросил Гэвин.

— Если верить Тэмми — да, — кивнул Дуган. — До сих пор все ее указания оказывались правильными.

И вдруг они услышали взрыв и придушенный голос Нила:

— Бегите!

Через миг Уоррен шлепнулся на пол у подножия лестницы.

— Вперед, вперед, вперед! — закричал он, хватая Кендру и таща ее за собой.

Они долго бежали по узкому туннелю, который несколько раз поворачивал в разные стороны. Наконец они остановились.

— Как ты? — спросил Дуган у Уоррена, кладя ему руку на плечи.

— Нормально, по-моему, — сказал Уоррен. — Я заранее почувствовал беду — над Нилом скопилось слишком много стручков. Я велел ему лежать, а сам на всякий случай спустился пониже. Фонарь я оставил между камнями у колодца. Когда я услышал взрыв, сразу прыгнул вниз. Мне повезло, даже ногу не подвернул. По-моему, здесь дышать можно… — Обернувшись, он с такой силой ударил кулаком по стене, что на костяшках пальцев выступила кровь.

— Т-ты молодец, — сказал Гэвин Уоррену. — Если бы не ты, я бы не прополз пещеру!

— И я тоже, — кивнула Кендра.

— Мы все твои должники, — подытожил Дуган.

Уоррен кивнул, стряхнув руку Дугана.

— Это я должник Нила. Он спас мою шкуру. Опасное место… Ему не повезло. Ну а мы должны двигаться дальше!

Уоррен зашагал вперед, остальные последовали за ним. После спуска начался подъем. Кендра шла вперед, стараясь не думать о Ниле, лежащем сейчас без движения на полу пещеры, полной странных плавающих шаров. Она поняла, что имел в виду Уоррен, когда назвал себя должником Нила. Если бы Нил не закричал, они бы все умерли. Он спас их ценой собственной жизни.

Гэвин пробрался мимо Кендры и Дугана и схватил Уоррена за рукав.

— Погодите! — встревоженно прошептал он.

— Что такое? — спросил Уоррен.

— Я чую дракона, — ответил Гэвин. — Пора и мне себя показать! Пусти меня вперед. Если мне удастся договориться, я свистну. Когда войдете в пещеру, главное, не смотрите драконихе в глаза.

— Драконихе? — удивился Дуган.

— Запах женский, — пояснил Гэвин. — Что бы ни случилось, биться с ней даже не думайте. Если у меня ничего не получится, бегите!

Уоррен подвинулся, пропуская Гэвина вперед. Гэвин быстро завернул за угол. Уоррен, Дуган и Кендра ждали молча. Ждать пришлось недолго.

Вскоре невдалеке раздался пронзительный вопль. Все трое невольно зажали уши руками. За первым воплем последовали и другие; они слышали то тоненький визг, то мощный рев. Казалось, ни одно живое существо не способно издавать такие звуки… Кендра невольно вспомнила Багумата: тот тоже оглушительно ревел. Воспоминание не слишком подбодрило ее.

Вопли и рев делались все громче, пол каменного коридора затрясся. Кендре показалось, что в пещере не один дракон, а по меньшей мере сотня. Наконец все стихло, наступила тревожная тишина. Они осторожно разжали уши и почти сразу же услышали пронзительный свист.

— Гэвин подает нам сигнал, — сказал Дуган. — Я первый. Уоррен, держись ближе к Кендре.

Дуган пошел вперед, Уоррен и Кендра шагали в некотором отдалении. Вскоре впереди сверкнул свет. Дуган выключил фонарик. Проход вывел их в огромную пещеру, — Кендре не верилось, что такая могла поместиться в горе. Огромный зал напомнил ей слова Хэла о пещерах таких огромных, что в них помещается целый футбольный стадион. Тогда она еще подумала, что Хэл преувеличивает. Очевидно, она была не права.

Колоссальный зал освещался мерцающими белыми камнями, вделанными в стены, — такими же, как в Перевернутой башне. Потолок оказался так высоко, что вряд ли даже Хьюго смог бы добросить до него камень. Они с Уорреном пристально наблюдали за Дуганом. Тот вошел в пещеру, осмотрелся и помахал им рукой.

В длину и ширину пещера оказалась еще внушительнее. В ней росли огромные сталагмиты. Кендра знала, что смотреть на дракониху нельзя, но она не удержалась и покосилась на Гэвина, который стоял шагах в пятидесяти от них, к ней спиной, широко расставив руки и ноги, и пристально смотрел на дракониху, расположившуюся над ним на продолговатом валуне. И Гэвин, и дракониха застыли в неподвижности. Они как будто играли в гляделки.

Дракониха блестела, как новая монетка; всю ее закрывала броня из медных чешуек, находящих друг на друга. Колючий гребень украшал ее голову — от макушки до затылка. Даже если не принимать во внимание хвост и длинную изогнутую шею, размером дракониха была со слона. К корпусу прижимались два сложенных блестящих крыла.

Дракониха повернула голову, и ее злобные глаза цвета расплавленного золота уставились на Кендру. Пасть драконихи разошлась в подобии улыбки, сверкнули острые клыки.

— Ты не боишься встретиться со мной взглядом, малютка? — вкрадчиво спросила она.

Кендра не знала, что делать. Она чувствовала себя полной дурой, потому что ослушалась и не выполнила приказ. Что теперь будет с Гэвином? Но от драконихи невозможно было оторвать взгляд. Хотя от нее веяло жаром, Кендре стало холодно. Руки и ноги онемели. Что такое говорил Уоррен об укротителях драконов? Большинство людей цепенеют, когда дракон заговаривает с ними. А укротители отвечают…

— Ты очень красивая. — Кендра постаралась говорить как можно громче и увереннее. — Я просто не удержалась!

— Надо же, она еще и говорит, — задумчиво протянула дракониха, не сводя с Кендры взгляда. — Подойди-ка поближе, цыпленочек!

— Кендра, отвернись! — приказал Гэвин. — Чализ, не забывай, мы с тобой договорились!

Кендра попробовала отвернуться, но мышцы шеи у нее совершенно онемели. Она попыталась закрыть глаза, но веки ее не слушались. Впрочем, несмотря на полное оцепенение, ее разум оставался ясным.

— Ты обещал, что твои спутники не будут смотреть на меня, — пропела Чализ, по-прежнему пожирая Кендру взглядом. Дракониха грациозно припала к земле, словно пружина, готовая развернуться.

— Не забывайся, червь! — закричал Гэвин.

Дракониха обернулась к нему и прищурилась:

— Червь, значит?

Кендра мгновенно опустила глаза в пол. Уоррен и Дуган подхватили ее под руки и быстро потащили прочь. Она зашаркала вперед, слушая переговоры и не поднимая глаз.

— Чализ, она разговаривала с тобой вполне почтительно и вежливо, — напомнил Гэвин. — Ваш род не имеет права пожирать людей без причины!

— Она нарушила твое обещание и стала глазеть на меня. Какая мне еще требуется причина? — Дракониха говорила резко, словно колола мечом.

Гэвин заговорил на каком-то непонятном языке, отличном от человеческого, как крики дельфинов или стоны китов. Дракониха отвечала ему на том же наречии.

Кендре ужасно захотелось обернуться. Неужели дракониха по-прежнему оказывает на нее свое влияние? А может, у нее просто ум за разум зашел? С трудом преодолев искушение, она отвернулась от Гэвина и Чализ.

Наконец Кендра, Уоррен и Дуган добрались до подножия длинной и широкой лестницы. Поднимаясь, они услышали, что разговор в пещере закончился. Кендра очень боялась, что Гэвин снова оскорбит дракониху. И как только он не побоялся? Интересно, где он изучил драконий язык? Видимо, на нем не умеют говорить даже феи — Кендра не поняла ни слова из беседы Гэвина и Чализ. Да, у Гэвина, несомненно, есть свои тайны.

Ноги у них горели; с трудом взобравшись наверх, они очутились в глубокой нише с железной дверью. Подойдя, они обнаружили, что дверь заперта и ключа нигде не видно. Все трое ждали молча; никто не осмеливался оглянуться.

Наконец по лестнице загремели торопливые шаги. Гэвин догнал их, вставил в замок золотой ключ и открыл дверь.

— Скорее! — велел он.

Они ворвались в коридор, стены которого были сложены из каменных блоков. Гэвин пропустил всех вперед, снова закрыл дверь и догнал своих спутников. Они зашагали по плиточному полу. В стенных углублениях мерцали камни.

— Ты говоришь на драконьем языке! — с восхищением произнес Дуган.

— Теперь понимаете, почему папа скрывал меня от всех? — нахмурился Гэвин.

Дуган не переставал изумляться:

— Я знал, что ты — прирожденный укротитель драконов, но чтобы так…

— Если не желаете мне зла, прошу вас, никому об этом не рассказывайте.

— Извини, что посмотрела на дракониху, — сказала Кендра.

— Н-ничего страшного, — успокоил Гэвин. — Как тебе удалось ей ответить?

— Не знаю. — Кендра пожала плечами. — Руки-ноги у меня не двигались, я даже глаза не могла закрыть, но разум оставался ясным. Я вспомнила, что мне рассказывали об укротителях драконов — что они умеют вести беседу и все такое… Когда Чализ пригвоздила меня к месту взглядом, я попыталась ответить. Хотя все мышцы окостенели, говорить я могла.

Гэвин покачал головой:

— Обычно разум парализует вместе с телом… Знаешь, возможно, из тебя выйдет настоящая укротительница драконов!

— Как ты мог смотреть ей в глаза? — спросил Уоррен. — Я-то всегда считал, что укротители избегают глазного контакта.

— Т-ты тоже подглядывал? — укоризненно произнес Гэвин.

— Мельком; если честно, я смотрел только на тебя.

— Я предложил Чализ попробовать сломить мою волю, не прикасаясь ко мне, — рассказал Гэвин. — Мы с ней договорились: если она проиграет, то беспрепятственно пропустит нас туда и обратно.

— С чего ты взял, что у тебя получится? — воскликнул Дуган.

— Чары драконов на меня никогда не действовали, — признался Гэвин. — Это врожденное, с самого раннего детства я могу смотреть драконам в глаза. Возможно, произошла какая-то мутация… Чализ могла бы снести мне голову одним ударом хвоста, но она молода и живет в одиночестве — ей скучно. Вот почему она охотно приняла вызов. Естественно, ей казалось, что проиграть она никак не может.

— Судя по тому, что мне удалось подглядеть, она и правда довольно маленькая, — заметил Уоррен.

— 3-загадочно… очень! — признался Гэвин. — Чализ совсем молодая дракониха, ей еще расти и расти. Ей, наверное, всего лет сто, не больше. А ведь хранилище заложили в Разноцветной горе гораздо раньше. К тому же на стенах и на полу пещеры, в которой живет Чализ, я заметил следы когтей, оставленные гораздо более крупным драконом!

— Я тоже их заметил, — кивнул Уоррен. — Так где же ее родитель?

— Я спросил Чализ, как она здесь оказалась, — ответил Гэвин. — Она не призналась. По-моему, это очень подозрительно. Хорошо, что она хотя бы отдала мне ключ, как обещала.

— Наверное, на наших предшественников она напала тоже, так сказать, по молодости, — предположил Дуган.

— Да, — согласился Гэвин. — Драконы повзрослее предпочитают вначале поиграть со своей добычей. Молодые более порывистые.

— Все драконы такие же… металлические, как Чализ? — спросила Кендра. — Она выглядит почти как робот!

— Каждый дракон — единственный в своем роде, — ответил Гэвин. — Я видел нескольких других драконов с металлической чешуей, но чешуя Чализ самая блестящая из всех. Все ее тело покрыто медным сплавом, как щитом… Металл даже в ее голосе слышится!

Дуган положил руку Гэвину на плечи:

— Думаю, всем все и так понятно, но все-таки я скажу: ты молодчина. Ты — настоящее чудо!

— С-с-спасибо. — Гэвин застенчиво опустил голову.

Они зашагали по коридору. Уоррен шел впереди и обстукивал пол сломанным копьем. Он запретил своим спутникам прикасаться к стенам и велел смотреть себе под ноги — в самых неожиданных местах может оказаться тонкая проволока. Сюда Тэмми в прошлый раз не дошла, поэтому они не знали, что их ждет, и готовились к любой опасности.

Коридор закончился у медной двери. Открыв ее, они увидели винтовую лестницу, ведущую вниз. Осторожно обстукивая каждую ступеньку, прежде чем шагнуть на нее, они спускались все глубже под землю. Спустившись на несколько сот ступенек — ложных среди них не оказалось, — они очутились у еще одной медной двери.

— Наверное, здесь обитает страж, — прошептал Уоррен. — Кендра, отойди!

Уоррен первым вошел в незапертую дверь; за ним следовали Дуган и Гэвин. Кендра вглядывалась вперед. Просторное помещение напоминало собор, только без скамей и окон. В высоких нишах стояли статуи; по бокам располагались своеобразные приделы, пышно обставленные и украшенные. Потолок и стены были расписаны выцветшими от времени фресками. На противоположной от входа стороне зала все увидели огромный резной алтарь.

Уоррен, Дуган и Гэвин, опасливо озираясь, зашагали по залу; Кендра стояла на пороге и наблюдала за ними. Не встретив никаких препятствий, они добрались до алтаря и осмотрели его. Потом направились в боковые приделы. Они осматривали стены и потолок, перебирали лежащие повсюду сокровища, но страж артефакта так и не объявился.

Кендре надоело ждать и показалось, что никакой опасности нет. Она тоже вошла в просторное помещение и подошла к Уоррену, который снова принялся осматривать алтарь.

— Ничего? — спросила Кендра.

Уоррен поднял голову:

— Скорее всего, мы еще не разбудили или не привели в действие стража. Но мне почему-то кажется, что артефакта здесь нет. Его давно унесли отсюда… Я не чувствую здесь ни малейшего признака опасности! В этом зале нас должно было ждать самое суровое испытание, а ничего не случилось. Скорее всего, страж уже пал.

— Вот почему Тэмми и Хавьер сумели выйти из хранилища без артефакта! — негромко заметила Кендра.

— Верно, — согласился Уоррен. — Возможно, по той же причине сто лет назад здесь поселился новый дракон, — согласился Уоррен.

Кендра обошла алтарь с другой стороны — да так и замерла на месте, заметив надпись, нацарапанную на алтаре серебристыми буквами.

— Ты это читал? — тихо спросила она.

— Я такого языка не знаю, — признался Уоррен.

— Должно быть, это какое-то фейское наречие, — прошептала Кендра. — А мне кажется, будто написано по-английски.

— И что же здесь написано?

Оглядевшись по сторонам и убедившись, что Дуган и Гэвин их не услышат, Кендра тихо прочла вслух:

«Благодаря самому большому на свете авантюристу здешний артефакт обрел новый дом в „Дивном“».

 

Глава 13

ТАЙНЫЙ ПОЧИТАТЕЛЬ

Сет лежал под покрывалом совершенно одетый, только без обуви. Закинув руки за голову, он смотрел в скошенный потолок мансарды. Он размышлял о том, какая тонкая грань разделяет подчас смелость и глупость. Дедушка Соренсон много раз подчеркивал, как важно различать два этих качества. Сет считал, что и сам прекрасно во всем разбирается. Если ты рискуешь без серьезного повода, то поступаешь глупо. Если же идешь на обдуманный риск ради того, чтобы достичь какой-то важной цели, тебя можно назвать смелым.

Часто ли он в прошлом совершал глупости? Еще как часто! Например, он открыл окно в канун Дня летнего солнцестояния, хотя его предупреждали, что смотреть на происходящее в такую ночь не стоит. Из-за его неуемного любопытства все его близкие едва не поплатились жизнью. Этим летом он тоже несколько раз необдуманно рисковал. Правда, если риск невелик, Сет был не против какого-нибудь маленького, несерьезного безрассудства…

Но разве он творил одни глупости? Нет, он совершил и настоящий подвиг! Принял тройную дозу зелья храбрости и схватился с упырем. Он надеялся спасти своих родных. Тогда риск оправдался.

Опасно ли тайком выходить из дому и идти в лес вместе с тенями Коултера и Тану? Безусловно, опасно. Вопрос в том, оправдан ли риск в данном случае.

Вечером Тану полностью превратился в тень. Превращение произошло довольно быстро, у всех на глазах. Тану сидел на веранде. Став тенью, он дождался заката солнца, а потом побрел в лес. Через несколько часов после того, как стемнело, к дому приблизились молчаливые тени: Тану привел с собой Коултера. Они остановились посреди двора, видел их только Сет. Дедушка разговаривал с ними, стоя на веранде. Тану, как они и договорились, поднял вверх оба больших пальца, показывая, что он по-прежнему их друг. Обе тени настойчиво манили Сета к себе. Дедушку они тоже звали последовать за ними. Коултер жестами показал, что пойдет вперед, на разведку, и тогда его спутники избегут встреч с опасными созданиями.

Дедушка приглашение отклонил. Он заявил: пусть Тану и Коултер придумают, как взять с собой только его, без Сета. Тогда он согласится их сопровождать. Пока дедушка говорил, Сет, стоя у него за спиной, воровато тыкал пальцем в дедушку и качал головой, а потом показывал на себя и подмигивал. Тану зажестикулировал в ответ, но по его жестам Сет так и не понял, согласен ли Тану с его предложением.

В доме уже некоторое время было тихо. Если Сет и правда решился пойти с Тану, сейчас самый удобный случай. И все же мальчик колебался. Неужели он готов ослушаться деда и доверить свою жизнь и жизнь своих близких двум бесплотным теням? И если допустить, что Тану и Коултер действуют из лучших побуждений, позволят ли они ему ускользнуть из дому против воли деда? Сет понадеялся на то, что они не сомневаются в его безопасности и уверены, что дедушка после им сам скажет «спасибо».

Что его ждет? Возможно, его заманивают в ловушку. В самом худшем случае его убьют или тоже превратят в тень… С другой стороны, он может найти причину таинственной эпидемии, охватившей заповедник, вылечить Тану и Коултера и спасти «Дивное».

Сет быстро вылез из-под одеяла, надел теннисные туфли и зашнуровал их. В конце концов, сам дедушка охотно рискнул бы жизнью, если бы тени согласились взять в лес его одного! Дедушка почти не сомневается в том, что Тану и Коултер намекают на нечто очень важное. Он просто не хочет рисковать жизнью внука. Обдумав слова дедушки, Сет решил, что рискнуть все-таки стоит. Раз дедушка так его любит, что не желает им рисковать, значит, придется действовать самому, в обход взрослых!

Завязав шнурки, Сет достал из-под кровати «аварийную коробку». Вниз он спускался на цыпочках, прижавшись к стене и вздрагивая всякий раз, когда под ним скрипела ступенька. На втором этаже все было темно и тихо. Сет поспешил вниз, в прихожую. Он прокрался в дедушкин кабинет, включил настольную лампу и стал рыться в сумке с зельями, которую оставил Тану. Внимательно осмотрев несколько флаконов, Сет наконец нашел то, что искал.

Он выключил свет и прокрался к двери черного хода. Приоткрыл ее и осторожно высунулся наружу. Во дворе плясали серебристые пятна лунного света.

— Тану! — шепотом позвал Сет. — Коултер!

Из-за живой изгороди вынырнули две человекообразные тени, одна была значительно выше и массивнее другой. Сет перелез через перила веранды и спрыгнул на газон. К нему тут же бросились еще две фигуры; одна из них оказалась гораздо выше Тану, другая — чуть выше Коултера.

Сет торопливо отвинтил колпачок от флакона с найденным зельем и выпил содержимое. К тому времени как Хьюго и Мендиго добрались до него, внутри у него все зашипело, и он взмыл в воздух, став облачным подобием самого себя. Мендиго и Хьюго тщетно пытались поймать его: их руки хватали пузырьки газа.

Сет сообразил, что дедушка ему не доверяет! Разумеется, Мендиго и Хьюго получили приказ не выпускать его со двора! Разве Сет виноват, что дедушка не догадался спрятать зелья Тану?

Коултер и Тану манили Сета к себе, звали его за собой. Мысленно приказав себе: «Вперед!», Сет поплыл между ними. Мендиго не отставал, он по-прежнему пытался его схватить. В тех местах, где деревянные руки хватали Сета, во все стороны разлетались пузырьки газа. Сету казалось, что он движется вперед медленно, как улитка. Тем временем Хьюго вернулся к дому и забарабанил в дверь. Во всех окнах зажегся свет. Сет велел себе не оборачиваться.

Он почти добрался до леса, когда услышал голос Дейла:

— Сет, немедленно возвращайся!

Не оглядываясь, Сет покачал головой.

На опушке до него долетел дедушкин голос:

— Сет, погоди, вернись! Тану! Коултер! Подождите, послушайте! Раз уж вы все равно идете, куда собираетесь, возьмите меня с собой!

Темные фигуры остановились. Энергично тряся головой, Сет то скрещивал руки на груди, то разъединял их. Это уловка! Как только действие зелья пройдет, дедушка силой утащит его домой. Он помахал рукой, призывая своих спутников двигаться дальше.

— Сет! — закричал дедушка. — Не торопи их! Тану, Коултер, если вы в самом деле остались прежними, подождите меня!

Тени повернулись к Сету, пожали плечами и остановились. Сет замахал им энергичнее, призывая идти дальше. Неужели они совсем не знают дедушку?!

— Мендиго! — позвал дедушка. — Ты пойдешь со мной и с Сетом. Хьюго, бери фургон. По-моему, так мы быстрее доберемся куда нужно.

Тану кивнул. Сет обернулся и тоже кивнул дедушке.

— Придется подождать, пока ты вернешься в первоначальный облик, — сказал дедушка. — Подождите меня, я скоро! Мне нужно взять фонарик и переодеться во что-нибудь более подходящее для прогулок по лесу!

Он вернулся в дом. Сет махнул Коултеру и Тану, призывая их идти дальше, но они замотали головой.

— Я все видел! — крикнул Дейл с веранды. — Перестань их провоцировать! Дедушка не пытается тебя обмануть! Он в самом деле хочет пойти с вами, и, по-моему, с ним тебе будет гораздо лучше, чем без него!

Сет успокоился и завис в темноте рядом с тенями друзей. Если даже дедушка хитрит, он еще успеет придумать, как от него бежать.

На веранду вышел дедушка, одетый для ночной прогулки. Дейлу он велел оставаться с бабушкой и бежать из «Дивного», если они не вернутся или превратятся в тени. Сет подплыл к Хьюго, тот стоял рядом с фургоном, словно громадный рикша. Тану и Коултер скользнули в фургон, следом за ними внутрь запрыгнули дедушка и Мендиго. Сет плыл рядом, сбоку; как только он снова станет самим собой, надо успеть запрыгнуть к остальным.

Ему показалось, что в этот раз зелье действует очень долго. Наконец послышалось шипение, и Сет сразу же присоединился к дедушке. Они сидели на корточках, тени устроились впереди, напротив.

— Я поступаю наперекор своим убеждениям, — признался дедушка.

Сет постарался ответить самым своим «взрослым» голосом:

— В данном случае риск вполне оправдан! И потом, я не собираюсь бросать Тану и Коултера, если им можно помочь!

— Поехали, Хьюго! — скомандовал дедушка.

Голем взял с места в карьер, фургон стремительно понесся вперед. Они неслись в полной темноте. Сета со всех сторон овевал теплый ночной воздух. На развилке Тану показал, куда поворачивать, Сет озвучил его указание, и дедушка отдал Хьюго соответствующий приказ.

Хьюго без устали трусил вперед; они проехали мимо холма, под которым покоилась Забытая часовня, несколько раз повернули и очутились на неровной, заросшей тропе, по которой Сет ни разу не ходил. Их подбрасывало и трясло на ухабах и рытвинах. Наконец Тану и Коултер жестами велели им остановиться.

Дедушка включил фонарик и осветил плавный травянистый склон, ведущий к крутому холму. С одной стороны склона виднелась пещера.

— Уж не на пещеру ли они показывают? — спросил дедушка.

— Именно на нее, — ответил Сет. — Они уже выбрались из фургона.

— Значит, можно поворачивать назад, — сказал дедушка. — Там логово Гроласа, одного из главных демонов «Дивного». Войдя к нему в пещеру, мы окажемся в его власти. Это будет самоубийство.

Коултер жестом показал на пещеру и постучал себя темным пальцем по виску.

— Гроласу известно что-то важное! — перевел Сет.

Тану и Коултер закивали и поманили Сета и дедушку за собой.

Дедушка пригнулся к внуку и зашептал ему на ухо:

— Гролас считается самым сильным демоном в «Дивном», хотя в последние годы он пребывает в спячке. По-моему, он не из тех, кто по собственной воле сообщает другим важные сведения!

Тану показал на пещеру, поднял вверх большой палец на одной руке, на другой раздвинул большой и указательный пальцы и захлопал ими, изображая, что он говорит, и показал на Сета.

— Гролас хочет поговорить со мной? — спросил Сет. — Дедушка, они оба кивают! Вот куда они хотели меня привести! Ты подожди здесь, а я схожу посмотрю!

Дедушка схватил Сета за плечо:

— Я поехал с тобой специально для того, чтобы проверить, что они задумали. Будь риск в самом деле оправданным, я бы пошел дальше. Но то, что они предлагают, — безумие. Мендиго и Хьюго не смогут войти в пещеру вместе с нами. Мы окажемся там одни, к тому же в логове Гроласа договор нас не защитит. Поворачиваем домой!

— Ладно, — ответил Сет, прислоняясь к стенке фургона.

Дедушка перестал сжимать его плечо.

— Тану, Коултер, мы никак не можем выполнить вашу просьбу. Мы едем домой!

С неожиданной силой вырвавшись из дедушкиных рук, Сет выпрыгнул из фургона и побежал вверх по склону холма ко входу в пещеру. Если Мендиго и Хьюго не могут туда войти, значит, дедушка его не остановит!

— Мендиго, верни Сета! — приказал дедушка.

Деревянный слуга выпрыгнул из фургона и бросился за Сетом. Он стремительно догонял мальчика, но шагах в пятнадцати от входа в пещеру вдруг замер на месте. Сет продолжал взбираться по склону, а кукла не могла пройти дальше.

Дедушка подбоченился и крикнул:

— Сет Майкл Соренсон, немедленно вернись к фургону!

Сет обернулся, но шага не замедлил. Тени Коултера и Тану двигались по обе стороны от него. Вход в пещеру приближался.

— Сет, подожди! — истошным голосом закричал дедушка снизу. — Я с тобой!

Сет насторожился: уж слишком легко сдался дедушка! Он остановился и стал смотреть, как дедушка с трудом взбирается по склону, по пояс в высокой траве. Рука, державшая фонарь, заметно дрожала.

— Хорошо, только не подходи ко мне близко.

Глаза у дедушки сверкнули, на скулах заходили желваки.

— Страшнее того, что ждет нас в пещере, будет лишь твое наказание… если мы останемся живы!

— Если мы останемся живы, уж я что-нибудь придумаю! — ответил Сет. Дождавшись, пока дедушка приблизится к нему шагов на десять, Сет снова зашагал к пещере.

— Ты хоть понимаешь, что мы идем на смерть? — мрачно осведомился дедушка.

— По-моему, если кто и знает о таинственной эпидемии, то только демон, — возразил Сет.

Рядом с пещерой в землю был вкопан высокий деревянный столб. С его верхушки свисали ржавые железные кандалы. Очевидно, когда-то к столбу приковывали жертв. Сет невольно вздрогнул. Тени Тану и Коултера дальше столба не пошли. Сет поманил их за собой. Они покачали головой и жестами показали, чтобы дальше он шел без них.

Вход в пещеру оказался достаточно просторным; Сет решил, что сюда, пожалуй, въедет даже школьный автобус. Войдя, Сет впервые задумался. Всю дорогу он так переживал из-за того, что дедушка помешает ему спасти «Дивное», что не успел как следует понять, стоит или не стоит входить в пещеру. Оставалось надеяться на то, что злая воля демона не поработила тени Тану и Коултера.

Гладкие стены и утоптанный пол вызывали сомнения в том, что пещера естественного происхождения. Скорее всего, ее специально вырыли в земляном холме. Сет зашагал по проходу, который несколько раз поворачивал. Наконец он очутился в довольно тесном помещении с куполообразным земляным сводом, из которого торчали искривленные корни растений.

Сет огляделся по сторонам. Пещеру загромождала сгнившая, поломанная мебель, смешанная с грудами выцветших костей. Посередине стоял огромный просевший стол, заваленный заплесневелыми книгами, застывшими лужицами воска и огарками свечей. У одной стены лежали помятые бочонки, из одного вытекало что-то дурно пахнущее. В груде поломанных деревянных ящиков посверкивали драгоценные камни.

Дальний угол пещеры оказался сплошь заткан паутиной. На полу, прислонившись спиной к стене, сидела сгорбленная, скособоченная фигура. Сет оглянулся через плечо на дедушку. Тот стоял на одном месте не шевелясь, едва заметно подрагивала лишь рука, держащая фонарь.

— Пожалуйста, посвети на то существо в углу, — попросил Сет. Сейчас луч был направлен на заваленный стол.

Дедушка не ответил. Даже не шелохнулся.

И вдруг Сет услышал голос — низкий и скрипучий. Его обладатель говорил медленно, с трудом, как будто находился на пороге смерти.

— Ты… не боишься… меня?

Сет прищурился и посмотрел на затянутое паутиной существо в углу.

— Конечно боюсь, — ответил он, подходя ближе. — Но мои друзья передали, что вы хотите со мной поговорить.

Фигура вздрогнула, паутина заколыхалась, в воздух поднялось облако пыли.

— Ты… не чувствуешь… страха… как тогда… в роще? — спросил демон — как показалось Сету, печально и устало.

— С упырем-то? Откуда вы знаете? Нет, такого страха, как там, я не чувствую. В роще я… просто ничего не мог с собой поделать.

Фигура в углу снова зашевелилась. Самая плотная паутина разорвалась и лениво заколыхалась на ветру. Скрипучий бас набирал силу:

— Точно такой же… неодолимый страх… сейчас охватил твоего деда… Возьми у него фонарь и иди сюда!

Сет подошел к дедушке, тот так и не шелохнулся. Сет легонько ткнул его в бок, но в ответ дедушка лишь едва заметно дернулся. Что с ним случилось? Почему Гролас его околдовал? На минутку Сету захотелось, чтобы дедушка подольше побыл в таком состоянии. Тогда, если, конечно, они останутся в живых, он не накажет внука… Сет вырвал у дедушки фонарь.

— Потом дедушка придет в норму? — спросил Сет.

— Да.

— Вы — Гролас?

— Да. Подойди ближе.

Пробираясь между обломками, Сет приблизился к демону. Толстой искривленной рукой демон срывал с себя паутину. От него во все стороны полетела пыль. Закашлявшись, Сет закрыл руками нос и рот: от демона шла едкая вонь. Хотя он сидел на полу, скособочившись, Сет доходил ему лишь до раздутого плеча.

Когда в луче фонаря показалась голова демона, Сет невольно попятился. Она напоминала индюшачью — красная, сморщенная кожа висела складками, как будто демон страдал от какой-то тяжелой болезни. Демон оказался лысым, ушей у него Сет не заметил. По бокам широкого черепа торчали изогнутые бараньи рога, холодные черные глаза закрывали бельма.

— Веришь ли… когда-то я был… одним из шести… самых страшных… и почитаемых… демонов… на свете, — с трудом произнес Гролас. При каждом слове все его тело раскачивалось.

— Конечно верю, — ответил Сет.

Демон покачал отвисшей головой, закачались складки красной кожи.

— Не относись ко мне свысока!

— А я и не отношусь. Я вам верю.

Гролас закашлялся. Во все стороны снова полетели клочья паутины и пыль.

— Сотни лет… ничто… не привлекало… мой интерес, — устало пророкотал он и закрыл глаза. Дыхание его успокоилось, голос набрал силу. — Сет, я прибыл в этот жалкий зоопарк умирать, но мне подобные умирают медленно, очень-очень медленно. Голод мне не страшен. Хвори меня не берут… Я дремлю, но не сплю.

— Почему вы прибыли сюда умирать? — спросил Сет.

— Чтобы встретить свою судьбу. Сет, я знал истинное величие. Для того, кто утратил свое величие, упал с головокружительных высот в бездонную пропасть, понимая, что мог бы предотвратить падение, невозможно вернуть то, что потерял. Моя воля сломлена. Жизнь имеет не больше смысла, чем ты в нее вкладываешь, и я давно уже перестал притворяться.

— Извините, — перебил его Сет. — У вас на плече сидит огромный паук.

— Не важно, — выдохнул демон. — Я позвал тебя сюда не для того, чтобы ты меня жалел. Хоть я и впал в спячку, всех своих даров я не утратил. Мне не нужно напрягаться, не нужно творить заклинания или прибегать к помощи магических предметов… Весь заповедник и так открыт моему взору — весь, кроме нескольких избранных мест. Тщета ваших усилий меня утомляет, но я страшусь грядущей скуки, хотя и стараюсь не обращать внимания на дела смертных. И все же я знаю, чувствую все, что здесь творится. Долгое время… ничто не вызывало моего интереса… пока не появился ты. — Гролас снова разомкнул веки.

— Я?!

— Твоя беспримерная храбрость в роще поразила меня. Я давно уже разучился удивляться. На своем веку я повидал столько, что мне казалось, будто я всегда знаю, чего ожидать. Я заранее прикидывал исход того или иного события; как правило, мои предсказания сбывались. Ты выпил зелье храбрости, но его действие закончилось во время схватки с упырем. Я наблюдал за тем, как тебя покидает искусственная храбрость. Гибель твоя была предрешена. Но ты удивил меня: когда действие зелья уже закончилось, ты все же выдернул гвоздь из шеи упыря. Не спорю, такой поступок произвел бы на меня неизгладимое впечатление, даже если бы ты был взрослым, закаленным в битвах героем, овеявшим себя славой, хорошо подготовленным, вооруженным чарами и талисманами. Но чтобы такой подвиг совершил обыкновенный мальчик? Я искренне изумился.

Сет не знал, что ответить. Он молча смотрел на демона и ждал.

Гролас наклонился вперед:

— Ты удивляешься, зачем я тебя сюда позвал?

— Может, вам хотелось выяснить, каков я на вкус?

Демон смерил его суровым взглядом:

— Я позвал тебя сюда, чтобы поблагодарить. Спасибо, что впервые за несколько столетий ты заставил меня удивиться!

— Всегда пожалуйста! Обращайтесь, если что!

Демон слегка наклонил голову. Или, может, он лишь пошевелил глазами?

— Я хочу отблагодарить тебя, одарив тем, что тебе сейчас нужнее всего. Я подарю тебе знание. Возможно, оно тебя не спасет, но кто знает? Надеюсь, ты снова удивишь меня. Судя по тому, как ты вел себя в роще, можно предположить, что в тебе сокрыто еще очень многое… Сядь!

Сет осторожно присел на ржавый перевернутый стеллаж.

— Лишившись гвоздя, упырь сразу утратил силу, — проскрежетал Гролас. — По натуре он был слаб, его поддерживал мощный черный талисман. Твоим друзьям следовало в первую очередь найти гвоздь и завладеть им!

— Тану несколько часов искал его, — ответил Сет. — В конце концов он решил, что, когда я выдернул гвоздь из шеи упыря, он самоуничтожился.

— Такой мощный талисман уничтожить нелегко… К тому времени как твой друг начал поиски, было уже поздно!

— Что случилось с гвоздем?

— Сначала давай поговорим о том, что случилось с тобой. Как по-твоему, почему только ты видишь тени своих друзей?

— Из-за гвоздя?

Гролас запрокинул голову назад и закрыл глаза. Его отталкивающее лицо исказила болезненная гримаса, как будто он преодолевал внезапный приступ мучительной боли. Не размыкая век, он заговорил:

— Талисман оставил на тебе свой след. Радуйся, что ты не коснулся его голыми руками, иначе он бы завладел тобой. Теперь ты способен разглядеть темные сущности, недоступные почти никому из смертных… Кроме того, теперь тебя не берет магический страх.

— Правда, что ли?

— В моем присутствии смертные цепенеют — примерно как вблизи упыря. Я по натуре излучаю страх. Если у тебя еще остались какие-то сомнения, посмотри на своего деда.

Сет встал, встряхнул руками и согнул пальцы:

— Я и правда не боюсь. То есть я волнуюсь, что вы меня обманываете и в конце концов убьете нас с дедушкой, но я не окаменел, как тогда в роще, рядом с упырем.

— Дар, который ты получил, поможет тебе найти источник таинственной эпидемии, охватившей обитателей «Дивного», — сказал Гролас. — Можешь по-прежнему полагаться на своих друзей, превратившихся в тени… Хотя смертные — создания хрупкие, иногда они проявляют поразительную стойкость. Вот и сейчас твои друзья сохранили полное самообладание. Черная магия, которая до неузнаваемости меняет обитателей «Дивного», не подействовала на души Коултера и Танугатоа.

— Приятно слышать, — улыбнулся Сет.

Не открывая глаз, Гролас шумно вздохнул.

— Если хочешь, я подскажу, с чего начались нынешние беды «Дивного».

— Они имеют какое-то отношение к узнику, которого освободил Сфинкс?

Гролас открыл глаза:

— Очень хорошо. Кстати, тебе известно, кто таков этот узник?

— Значит, Сфинкс в самом деле предатель?! — вскричал Сет. — Нет, про таинственного узника никто из нас не знает… А вы?

Гролас облизнул губы багровым, изъязвленным языком.

— Я сразу установил его личность, хотя, кроме меня, никто не сумел бы определить, кто он такой. Это Наварог, глава демонов, повелитель драконов.

— Узник был драконом?!

— Он главенствует над всеми темными драконами.

— А ростом был с человека.

— Он, естественно, скрыл свой истинный облик. Многие драконы, когда им нужно, умеют надеть на себя личину человека. В «Дивном» Наварог не мог показаться вам в своем истинном виде. Он должен был таиться.

Сет выпрямился:

— Ты говоришь о нем в прошедшем времени. Значит, Наварог покинул «Дивное»?

— Он покинул «Дивное» в тот самый день, как Сфинкс освободил его, — сказал Гролас. — Официально его в заповедник не пускали, поэтому ограда не могла его удержать. Но прежде чем он ушел, он успел сотворить зло. Сначала он отправился в рощу и забрал гвоздь. Темный талисман уже глубоко врос в землю — потому-то Танугатоа и не заметил его. Наварог позвал гвоздь, и талисман вылез на поверхность. А потом Наварог отнес гвоздь Курисоку.

— Курисок — еще один здешний демон?

— В «Дивном» есть несколько мест, недоступных моему взору. Одно такое место — дом, в котором живут твои дедушка и бабушка. Другое место — жилище прежних хранителей заповедника. А третье — крошечные владения Курисока вокруг смоляного озера. Не знаю, что именно Наварог сделал с гвоздем, но, когда он вступил во владения Курисока, гвоздь находился при нем, а когда выходил оттуда, гвоздя больше не было. Отдав гвоздь, Наварог сразу же покинул заповедник.

— Куда он отсюда отправился? — спросил Сет.

— С тех пор как я добровольно согласился поселиться в «Дивном», мой взор не проникает за его пределы, — ответил Гролас. — Понятия не имею, куда мог отправиться такой могущественный дракон, как Наварог.

— Значит, чтобы спасти «Дивное», надо победить Курисока? — спросил Сет.

— Интересно было бы взглянуть, как ты выстоишь в схватке против него, — задумчиво протянул Гролас, и в его глазах что-то сверкнуло. Сету показалось, что старый демон играет с ним, как кошка с мышкой. — Если ты спросишь, почему Наварог отдал талисман Курисоку, я отвечу: не знаю. Если Курисок когда-то и совершал великие дела, я о них ничего не слышал. Да, время от времени он может сеять разрушения, но ему недостает качеств, необходимых для хорошего стратега. Было время, когда Наварог непременно передал бы талисман мне.

— Значит, вы хотите моими руками уничтожить своего соперника?

— Соперника? — загрохотал Гролас, очевидно, он так смеялся. — Я давно уже перестал мериться силой с кем бы то ни было.

— Как мне победить Курисока?

— Курисок — почти бесплотное создание. Чтобы общаться с материальным миром, ему нужно вселиться в чье-нибудь тело. В обмен он временно наделяет своей силой хозяина своей новой оболочки. И здесь все зависит от того, с каким существом Курисок осуществляет симбиоз.

— Значит, он действует не один.

— Я прожил много лет, но никогда еще не видел, чтобы тьма распространялась так быстро, как в этом заповеднике. Не знаю, каким образом происходит заражение. Поскольку Курисок связан клятвой, он не имеет права выйти за пределы своих владений в «Дивном». Должно быть, он вселился в какое-нибудь сильное существо, чьи способности дополнительно подпитывает гвоздь.

— Гвоздь действует на Курисока по-другому, чем действовал на упыря?

— Несомненно, — согласился Гролас. — Гвоздь — вместилище темной силы. Без него упырь был бы совсем не так страшен. С гвоздем же он превратился в одно из самых опасных и мощных созданий в «Дивном». Курисок страшен и без черного талисмана. Получив же гвоздь, он многократно увеличил свое могущество и вполне может сеять повсюду тьму.

Сет с сомнением покачал головой:

— Вы ведь демон, правда? Не обижайтесь, но… по-моему, вам бы следовало радоваться темной эпидемии…

Гролас закашлялся, его бренная плоть заколыхалась.

— Маятник все время раскачивается между добром и злом, светом и тьмой. Происходящее давно наскучило мне… Ты, Сет, возродил мой интерес к жизни. Будет любопытно взглянуть, как ты справишься с этой угрозой.

— Я постараюсь. Вы можете сказать мне что-нибудь еще?

— Все остальное ты сумеешь узнать с помощью друзей, — ответил Гролас. — Торопитесь, времени у вас немного. Заразная тьма неумолимо расползается. В заповеднике есть всего два надежных убежища, но даже они не продержатся вечно. Святилище Королевы фей закрыто от моего взора. Оно отталкивает тьму. Многие существа света нашли убежище вокруг ее озера. А, например, кентавры укрылись еще в одном приюте, в дальнем углу заповедника, за каменным кольцом, также непроницаемым для тьмы. Эти два убежища падут последними.

— И дом тоже, — напомнил Сет.

— Рад, что ты так считаешь… — проворчал Гролас. — Я устал, мне пора отдохнуть. Забирай дедушку и уходи. Кстати, вот еще один подвиг, который ты можешь себе приписать. Почти никто из смертных, входивших в мои владения, не покидал их живым.

— У меня еще один вопрос, — сказал Сет. — Откуда Коултер и Тану узнали, что вы не причините мне вреда?

— Коултер, ставший тенью, без устали бродил по всему заповеднику, ища источник черной заразы. В конце концов он пришел ко мне. Хотя я прекрасно вижу и слышу его, причинить ему вред в его теперешнем состоянии я не могу. Я сказал, что у меня есть сведения, которыми я поделюсь с тобой, и убедил его, что я твой искренний почитатель. Потом мне удалось убедить в том же Танугатоа. Тебе повезло — я сказал твоим друзьям правду. Иди и, если осмелишься, спасай этот презренный, смехотворный зоопарк!

Гролас закрыл глаза. Его рыхлое, морщинистое лицо обмякло, складки неуклюже обвисли, как будто демон потерял сознание.

Сет выпустил фонарь, который висел у него на запястье на резинке, подошел к дедушке и обхватил его сзади. Прикосновение как будто вывело дедушку из транса, с помощью Сета он кое-как выбрался из пещеры. Коултер и Тану ждали их снаружи. Как только они вышли на воздух, дедушку передернуло; он замахал руками, и Сет его выпустил.

— Мы вышли! — прошептал дедушка.

— Ну да, Гролас нас отпустил, — кивнул Сет. — Ты хоть что-нибудь слышал из того, что он говорил?

— Так, обрывки. — Дедушка сурово сдвинул брови. — Мне было трудно сосредоточиться. Неужели тебя не сковал страх? Неужели ты не испытал леденящего холода?

— Если честно, мне там, наоборот, показалось душновато, — признался Сет. — Гролас сказал, что теперь магический страх меня не берет. А все из-за упыря… Нам нужно серьезно поговорить.

Дедушка нагнулся и отряхнул брюки.

— Надеюсь, ты понимаешь, что ни единому слову Гроласа доверять нельзя.

— Понимаю. Но нам нужно все обдумать. Я почти не сомневаюсь в том, что он говорил правду. Если он хочет навредить нам, ему только и остается, что сидеть и ждать, пока мы погибнем. А он хотя бы дал нам несколько следов, по которым можно пойти.

Дедушка кивнул, шагая к Хьюго и фургону.

— Сначала главное. Давай скорее вернемся домой.

 

Глава 14

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Восходящее солнце окрасило в золотистые тона верхушку Разноцветной горы; древние развалины отбрасывали длинные тени на край ближнего ущелья. По полуразрушенной стене скользила юркая ящерица; время от времени она неизвестно почему замирала, как будто прислушивалась. Сухая земля впитала прошедший дождь без остатка; дул легкий теплый ветерок, на голубом небе виднелись немногочисленные кучевые облака. От страшной ночной грозы не осталось и следа.

Кендра, Дуган, Гэвин и Уоррен брели по красноватой выжженной земле прочь от развалин. Подойдя почти к самому краю обрыва, Кендра посмотрела вниз. Над землей парила какая-то хищная птица, и ее бурые крылья подрагивали в потоках ветра. Повсюду царила поразительная тишина. Вокруг них раскинулась пустыня — куда ни посмотри, везде сухая, каменистая земля, горные хребты и скалы… Пейзаж выглядел таким четким, словно раньше Кендра была близорукой, а теперь наконец надела очки, выписанные окулистом.

Обратный путь из пещеры оказался не менее трудным, чем путь в хранилище. После продолжительных поисков и споров все согласились с тем, что артефакта в хранилище нет. Уоррен попросил Кендру, чтобы не рассказывала о надписи на алтаре ни Дугану, ни Гэвину. В конце концов каждый из них взял себе по нескольку сокровищ из зала, и они вышли.

На обратном пути через логово Чализ Кендре удалось не смотреть на сверкающую медным блеском дракониху. Гэвин подарил медночешуйчатой хищнице множество красивых драгоценностей из хранилища. Уоррен обследовал пещеру со стручками-душителями; воздух там уже очистился. Пришлось снова ползти, но все как-то справились. Кендра старалась не смотреть в то место, где лежал труп Нила; по словам Уоррена, он уже почти испарился.

Переходя расщелину, Кендра споткнулась и сорвалась вниз, но Уоррен успешно вытянул ее наверх. Остальные пересекли пропасть без происшествий. Когда они добрались до платформы, на которой спустились в пещеру, Дуган вставил ключ в замок, и они, так же вращаясь, поднялись наверх, в киву.

Они не знали, что за враги ждут их наверху, и выбирались на поверхность очень осторожно. Впереди шел Гэвин. Все вздохнули с облегчением, не увидев ни одного из врагов, напавших на них ночью.

Бредя по краю обрыва, Кендра опиралась на дождевой посох, который обронил человек-койот. В карманах у нее побрякивали драгоценные камни. Гэвин нашел в хранилище тяжелую золотую корону, украшенную сапфирами, и водрузил ее себе на голову. Дуган бережно нес в руке хрустальную чашу — потир в платиновой оправе. Уоррен унизал все пальцы перстнями, а к груди прижимал меч в ножнах с перламутровой рукояткой.

Обходя вершину по периметру, они заметили тропу, которая круто, почти отвесно, спускалась вниз. Спуск прошел без происшествий. Становилось все жарче, а свежий ветерок утихал; на горе по-прежнему царила поразительная тишина.

Добравшись до подножия Разноцветной горы, Кендра оглянулась. Она совсем не удивилась, увидев, что крутая, зигзагообразная тропа, по которой они спускались, исчезла. Медленно побрели к машинам. Гэвин разглядел в скалах труп Тэмми. Дуган и Гэвин побежали к ней. Уоррен повел Кендру к пикапу другой дорогой, в обход.

Джип и пикап стояли совсем недалеко от того места, где Гэвин нашел Тэмми. Уоррен и Кендра ждали у машин. Вскоре показались Дуган и Гэвин, они несли завернутый в одеяло труп. Уоррен поспешил к ним на помощь и помог бережно уложить останки Тэмми в кузов пикапа.

— У нас нет ключей от джипа, — заметил Дуган. — Они остались у Нила.

— Я могу поехать в кузове, — вызвался Гэвин.

— Прежде чем мы вернемся, послушайте мое предложение, — сказал Дуган. — На тот случай, если предатель по-прежнему где-то здесь, в заповеднике, давайте притворимся, будто наша миссия увенчалась успехом. — Дуган поднял повыше хрустальный потир в платиновой оправе: — Давайте поместим его в сейф, как будто это и есть артефакт, вдруг обман поможет нам разоблачить врага! — Он завернул потир в свое пончо.

— Отлично придумано! — одобрил Уоррен.

— Ну да, — кивнула Кендра. — Если все узнают, что артефакт найден, Общество не станет искать его… в другом месте!

— Если только настоящий артефакт украли не члены Общества Вечерней звезды, — негромко возразил Гэвин.

— Все может быть, — сказал Дуган. — Но до тех пор, пока мы не разузнаем о судьбе пропавшего артефакта, будем надеяться, что сумеем ввести Общество в заблуждение.

На обратном пути Кендра сидела между Дуганом и Уорреном. Она чувствовала себя немного виноватой за то, что не сказала Дугану и Гэвину всей правды. Артефакт из «Потерянной месы», скорее всего, не достался Обществу Вечерней звезды. Его перенесли в «Дивное». Они дорого заплатили за то, чтобы добраться до хранилища; очень неприятно было думать, что Дуган и Гэвин считают их экспедицию неудавшейся. Но если Сфинкс в самом деле предатель, они с Уорреном не могут рисковать и передавать ему через Дугана и Гэвина важную информацию.

Кендра гнала от себя мысли о Тэмми, лежащей сейчас в кузове пикапа. Плохо, что Гэвин едет там вместе с трупом. А еще она старалась не думать об отважном и спокойном Ниле, который спас их ценой собственной жизни… Сейчас его труп, окруженный стручками-душителями, постепенно испаряется в подгорной пещере…

На обратном пути Кендра почти не открывала рот; в машине она тоже оставалась молчаливой. Она чувствовала себя совершенно разбитой. Глаза у нее покраснели, веки опухли. Всю ночь ее силы поддерживал страх. Теперь же, когда опасность миновала, на нее навалилась ужасная усталость.

Пикап подъехал к гасиенде; навстречу им на крыльцо вышли Роза, Хэл и Мара. Хэл, как всегда, неспешно зашагал вперед; он не сводил взгляда с кузова.

— Тэмми? — спросил он, глядя на закутанный труп.

Дуган кивнул.

— Джипа нет, — заметил Хэл. — Значит, Нил попал в беду.

— Стручки-душители, — коротко сообщил Дуган.

Хэл кивнул и отвел глаза в сторону. Роза, кусая кулак, с трудом сдерживала рыдания. Она стояла опираясь на дочь. Лицо Мары оставалось невозмутимым, черные глаза сурово смотрели в одну точку. При виде их горя Кендре тоже захотелось плакать.

— Значит, он спустился в хранилище, — задумчиво сказал Хэл.

— На вершине горы нас ждал не слишком теплый прием, — ответил Уоррен. — Нил вел себя как настоящий герой. Никому из нас не удалось бы спуститься в пещеры, если бы не он. Оставаться в развалинах ночью было опасно; чтобы избежать верной смерти, Нил решил, что они с Кендрой тоже пойдут с нами.

— Наверное, вы уже поняли, что он был оборотнем? — догадался Хэл.

— Он превратился в гнедого жеребца и спас нас, — ответил Гэвин.

— Вы нашли то, за чем приехали? — спросил Хэл.

Дуган показал ему завернутый в пончо хрустальный потир.

— Как только закажем билеты на самолет, сразу уедем и оставим вас в покое.

— Давайте свяжемся по рации со Стю, — предложил Хэл. — Он забронирует вам билеты по Интернету. Должно быть, досталось вам этой ночью! — Он похлопал ладонью по борту пикапа. — Входите в дом! О ней я позабочусь.

Кендра вошла в гасиенду следом за Уорреном, избегая смотреть в глаза Розе и Маре. Что они сейчас о них думают? Незнакомцы приехали к ним в заповедник, потащили их друга на опасную гору, чтобы добыть какой-то артефакт, а вернувшись, сообщили о его смерти… У них нет даже трупа, который можно похоронить.

— Ты как? — спросил Уоррен.

Кендра сомневалась, что сейчас нужно говорить чистую правду.

— Нормально, — кивнула она.

— Ты вела себя молодцом, — сказал Уоррен. — Мы пережили настоящий кошмар. Иди отдохни, ладно? Если тебе что-нибудь нужно, скажи мне.

— Спасибо. — Кендра вошла в свою комнату и закрыла за собой дверь. Сняв сапоги и носки, она легла на кровать, зарылась лицом в подушку и разрыдалась, и слезы словно очистили ее от ночных ужасов и приглушили горе. Вскоре усталость взяла над ней верх, и Кендра крепко заснула.

Когда она проснулась, в окно лился розовый свет. Во рту у нее пересохло, и привкус был противный. Она села, голова кружилась и побаливала. Ей всегда бывало не по себе, если она спала урывками и в неположенное время.

Пока она спала, кто-то заботливо поставил ей на тумбочку стакан воды. Кендра отпила глоток, спеша избавиться от неприятного привкуса. Потом босиком вышла в коридор и направилась на кухню, где увидела Мару, вытиравшую со стола. Когда Кендра вошла, Мара подняла голову.

— Ты, наверное, есть хочешь, — произнесла она своим певучим контральто.

— Да, немного, — кивнула Кендра. — Мне очень жалко Нила.

— Он знал, на что идет, — ровным тоном произнесла Мара. — Может, поешь чего-нибудь легкого — например, суп и тост?

— Не ухаживайте за мной. Я могу перекусить и попозже. Вы не видели Уоррена?

— Он во дворе.

Кендра зашлепала по коридору; плитка приятно холодила босые ноги. Она вышла во двор. Солнце уже близилось к закату, но камешки на дорожке сохраняли тепло; они хрустели под ногами и покалывали ступни. Над двором парили несколько фей. Уоррен, сцепив руки за спиной, стоял на плиточной дорожке рядом с цветущим кактусом. Услышав шаги, он обернулся и улыбнулся Кендре:

— Проснулась?

— Теперь, наверное, всю ночь не засну.

— Кто знает? Ты, наверное, устала больше, чем думаешь. Мы вылетаем завтра в одиннадцать утра.

— Здорово!

Уоррен подошел к ней:

— Я тут вот о чем подумал. Мне хочется, не раскрывая всего, что мы знаем, предупредить Дугана насчет Сфинкса. Пусть последит за ним, обратит внимание на его действия…

— Ладно.

— Главное — не дать Сфинксу понять, что мы его подозреваем. С другой стороны, и дальше держать свои подозрения при себе тоже неразумно. Я ждал тебя. Ты подтвердишь мои слова. Только не рассказывай ему больше, чем скажу я. Думаешь, дурацкое предложение?

Кендра немного поразмыслила.

— Делиться с кем-то информацией — большой риск, но, по-моему, будет лучше, если за Сфинксом приглядит опытный человек вроде Дугана.

— Согласен. У Дугана, лейтенанта «Рыцарей рассвета», большие связи. Не могу вспомнить ни одного рыцаря высокого ранга, который показался бы мне более достойным доверия.

Они с Кендрой вернулись в дом и постучали в дверь Дугана.

— Войдите! — крикнул Дуган.

Они вошли в опрятную спальню, немного похожую на ту, что отвели Кендре. Дуган сидел за столом и что-то записывал в блокнот.

— Нам нужно поговорить, — сказал Уоррен.

— Валяйте. — Дуган жестом пригласил их сесть. Он сидел на единственном стуле, Кендра и Уоррен устроились на матрасе.

— Времена сейчас смутные, — начал Уоррен. — И я хочу кое в чем тебе признаться. Я специально взял с собой Кендру, чтобы она подтвердила мои слова. Помнишь, как я допытывался у тебя, кто такой наш капитан?

— Да, — сухо кивнул Дуган.

— Под конец речь зашла о Сфинксе. Каким бы ни было его отношение к «Рыцарям рассвета», он, по крайней мере, с давних пор является нашим самым доверенным сотрудником. Ты, будучи лейтенантом, близок к капитану, поэтому я хочу кое-что тебе сообщить. Ты в курсе, что «Дивное» — один из пяти тайных заповедников?

— Да.

— И тебе известно, что Сфинкс в начале лета увез хранившийся там артефакт?

Дуган довольно долго смотрел на Уоррена, задумчиво поджав губы. Потом он едва заметно покачал головой.

— Значит, ты вряд ли слышал и о том, что вместе с артефактом Сфинкс забрал с собой и таинственного узника, сидевшего в самой надежной темнице с самого основания «Дивного»? Судя по всему, таинственный узник — опасный и могущественный враг…

Дуган откашлялся.

— Нет, я ничего не знал.

— В последнее время мы столкнулись со многими странными обстоятельствами, — продолжал Уоррен. — У нас нет прямых доказательств того, что Сфинкс — предатель. Но ставки слишком высоки… После того, что произошло на Разноцветной горе, мне хочется, чтобы о перемещении артефакта из «Дивного» знал не только один Сфинкс… Надеюсь, ты меня понимаешь?

Дуган кивнул и повернулся к Кендре.

— Ты видела артефакт? — спросил он.

— Да, видела и знаю, как он действует, — ответила девочка. — Я сама его зарядила. Сфинкс приехал в «Дивное» и лично забрал артефакт.

— Если то, что ты говорил нам раньше, правда и Сфинкс не глава «Рыцарей», ты, наверное, передашь наши слова капитану, — продолжал Уоррен. — Если ты ввел нас в заблуждение и капитан — все же Сфинкс, прошу тебя, передай наши слова хотя бы еще одному лейтенанту. Несколько артефактов не должны оказаться во владении одного человека!

— Я понимаю, какими опасностями это грозит, — сурово ответил Дуган.

— К сожалению, кроме опасностей, у нас пока ничего нет, — признался Уоррен. — Считай, что я предпринял необходимые меры предосторожности. Не хочется возводить напраслину на ни в чем не повинного союзника. И все же на тот случай, если Сфинкс действительно на стороне наших врагов, пожалуйста, не передавай ему наших сомнений. Если он предатель, он надежно замаскировался и ни перед чем не остановится, чтобы его тайна не вышла наружу.

— Один из способов защититься от него — обвинить его в открытую, — возразил Дуган.

— Но нам не хочется так поступать… — начал Уоррен.

— Потому что, если он на нашей стороне, нам отчаянно нужна его помощь, — закончил за него Дуган. — А ложные слухи о его неверности породят взаимное недоверие и раскол.

— А если он, будучи нашим верным союзником, успешно прячет артефакты и принимает все необходимые меры, чтобы никто не знал, где находятся магические реликвии, награждать его усилия недоверием было бы с нашей стороны полной неблагодарностью. Дуган, мы надеемся, что наши подозрения не оправдаются. Но нельзя закрывать глаза и на очевидные факты. В конце концов может оказаться, что мы правы. И тогда нас всех ждет настоящая катастрофа.

— Катастрофа, — согласился Дуган. — Теперь я понимаю, почему ты так настойчиво расспрашивал меня о капитане. Будь спокоен, я никому ничего не скажу и буду начеку.

— Больше мы ни о чем не просим, — сказал Уоррен. — Я был уверен, что мы можем на тебя положиться. Извини, что взвалил на тебя лишнее бремя…

— Не извиняйся, — махнул рукой Дуган. — Именно так и должен был поступить настоящий рыцарь. Никто не может быть выше подозрения. Ты правильно сделал, что поделился со мной. Что-нибудь еще? — Он перевел взгляд с Уоррена на Кендру.

— Вроде ничего, — пискнула Кендра.

— Кстати, — сказал Уоррен, — нам известны четыре из пяти тайных заповедников. Тот, где мы сейчас находимся, «Дивное», бразильский и австралийский. Мы понятия не имеем, где находится пятый.

— Если честно, мы тоже, — сурово произнес Дуган. — Вот почему мы так ревностно храним все сведения о них. Пусть тайные заповедники и дальше остаются тайными. Хотя мы редко говорим о них, кое-кто считает, что не вредно было бы поделиться друг с другом сведениями о них. Тогда о местонахождении всех пяти будут знать все «Рыцари рассвета». Кстати, ходят слухи, что ты потихоньку проводишь собственное расследование…

Встав, Уоррен тихо рассмеялся:

— Очевидно, не так потихоньку, как хотелось бы. Мне удалось выяснить местонахождение четырех из пяти заповедников; правда, об их существовании я знал еще до того, как начал искать всерьез.

— Я займусь Сфинксом и, если выясню что-то важное, сообщу тебе. И ты в свою очередь не скрывай от меня, если вдруг добудешь какие-нибудь важные сведения.

— Можешь на меня рассчитывать, — ответил Уоррен, уводя Кендру из комнаты Дугана.

На следующее утро Кендра проснулась сразу после рассвета. Рядом с ней на кровати лежала книга в твердой обложке — вестерн Луиса Ламура, который она нашла в гостиной. Книга наскучила ей гораздо раньше, чем она ожидала. Около полуночи, когда роман был прочитан лишь на треть, глаза ее закрылись и голова упала на подушку. Больше она ничего не помнила.

Проснувшись, Кендра положила книгу на тумбочку и включила лампу для чтения. Отдохнула она хорошо, спать больше не хотелось. Она быстро оделась и вышла. Интересно, другие уже проснулись?

В коридоре было тихо. Кендра вышла на кухню, но никого там не увидела. Она еще ни разу не просыпалась в гасиенде первой; было трудно поверить, что все проспали рассвет.

Открыв парадную дверь, она сразу увидела Гэвина, который быстро шел по дорожке ей навстречу.

— Доброе утро! — улыбнулась Кендра.

— Если его можно назвать добрым, — мрачно ответил он.

— Что случилось?

— Хавьер пропал… вместе с сейфом.

— Что?!

— Посмотри-ка на джип.

Джип стоял на дорожке у Гэвина за спиной. Накануне вечером Хэл и Мара взяли запасные ключи и пригнали его. Все четыре колеса оказались спущены.

— Это он проткнул покрышки?

— И пикап тоже не могут найти, — продолжал Гэвин. — Сейчас все наши разъехались кто куда — ищут его на мотоциклах и верхом на лошадях.

— Значит, Хавьер был шпионом?

— П-похоже на то. Хорошо хоть артефакт, который он увез, был ненастоящим. Но Дуган все равно очень встревожен. Хотя у Хавьера и было сомнительное прошлое — он предлагал свои услуги тем, кто заплатит дороже, — он в последние годы доказал, что на него можно положиться. Дуган говорит: если уж Хавьер оказался тайным агентом Общества, значит, в том же самом можно заподозрить кого угодно.

— Что же теперь будет? — спросила Кендра.

— Мы улетаем, как и собирались. Я хотел позавтракать.

— Почему меня никто не разбудил? — Кендра была озадачена.

— Меня тоже никто не будил, — ответил Гэвин. — Нам хотели дать отдохнуть после вчерашнего. Я проснулся, услышав рев мотоциклов. М-мое окно выходит на фасад. Ты есть хочешь?

Он вошел в кухню, вынул из холодильника молоко, а из шкафчика — овсяные хлопья.

— Не откажусь, — сказала Кендра. — Хочешь апельсинового сока? Тост поджарить?

— Да, пожалуйста.

Пока Кендра разливала сок и засовывала в тостер ломтики хлеба, Гэвин накрыл на стол. Он насыпал в две миски овсяных хлопьев и достал еще большую банку варенья из бойзеновой ягоды — гибрида малины и ежевики. Кендра намазала тост маслом, села за стол, налила в хлопья молока и начала есть.

Они мыли миски в раковине, когда в гасиенду широкими шагами вошел Дуган. По пятам за ним следовал Уоррен.

— Ну как, нашли что-нибудь? — поднял голову Гэвин.

— Нашли пикап, — с горечью сообщил Дуган. — Он бросил его у въезда в заповедник с проколотыми шинами. Должно быть, по ту сторону ограды его ждал сообщник.

— А мы успеем добраться в аэропорт? — спросила Кендра.

— У Хэла есть запаски. — Дуган налил себе воды и отпил большой глоток. — Мы еще можем успеть. После всего, что произошло, было бы даже странно, если бы мы уехали тихо и мирно… Не удивлюсь, если «Рыцари рассвета» больше не пустят сюда никого из посторонних.

— Кажется, лапка зайцелопа не принесла нам удачу, а наоборот, — согласился Уоррен. — Зато нам лучше, чем шпиону и вору! Получается, он потерял ногу и репутацию ради ненастоящего артефакта… По-моему, старину Хавьера ждет трудный день! — Уоррен похлопал в ладоши и потер руки: — Пора заняться кулинарной терапией! Что у нас на завтрак?

Сет сидел на полу рядом с кроватью и листал старый дневник, отыскивая глазами слова «Гролас» или «Курисок». Он посмотрел на часы. Почти полночь! Кендра может появиться с минуты на минуту. Очень не хотелось, чтобы сестра застала его за чтением дневников Пэттона, иначе она ему потом житья не даст.

Глаза наткнулись на слово «Курисок», и он прочел весь абзац:

«Сегодня я снова посетил местность, которую отвели Курисоку. По-прежнему подозреваю, что этот демон сыграл главную роль в трагедии, закончившейся гибелью дядюшки. Впрочем, подробности трагедии я не стал бы доверять страницам дневника, который может прочесть всякий. Признаюсь откровенно: если горе мое при воспоминании о той катастрофе не смягчится, возможно, я и вовсе не стану о ней писать.

Итак, ограничусь тем, что упомяну о своих передвижениях. Я пересек границы владений Курисока и долго бродил у дурнопахнущего смоляного болотца, однако так ничего и не выяснил. Забираться в его край глубже я не осмелился, так как, перейдя границу, я лишался всякой защиты, а отдавать свою жизнь ни за что мне не хочется. В конце концов я пришел к выводу, что предприятие сие бесплодное и слежка за Курисоком ни к чему не приведет. Послушаюсь доброго совета и в дальнейшем воздержусь от походов в его владения.

Очень не хочется оставлять тетушку в таком бедственном положении, но той женщины, которую я знал, более не существует. Боюсь, ее наводящее ужас состояние необратимо».

Сет и раньше находил в дневнике Пэттона упоминания о Курисоке и его смоляной яме, смоляном болотце или смоляном озере, хотя Пэттон нигде не писал о старом демоне подробно. Все сведения о нем Сет помнил из слов Гроласа. Зато Сет часто находил на страницах дневника упоминания о трагедии, постигшей дядюшку Пэттона. Впрочем, сейчас он впервые прочел о том, что Курисок, возможно, причастен к гибели родственника Пэттона. О тетушке же своей и ее «наводящем ужас» состоянии Сет вообще узнал впервые.

По лестнице загремели шаги. Сет вздрогнул от неожиданности и торопливо задвинул дневник под кровать. После этого он притворился, будто просто отдыхает на полу. Дверь открылась, и в мансарду просунулся Дейл:

— Они вернулись!

Сет вскочил на ноги, радуясь, что к нему заглянул Дейл, а не Кендра. Сестра обладала сверхъестественной способностью угадывать, когда он что-то затевал. Сету очень не хотелось, чтобы она узнала, что он сломался и, пока она принимала участие в увлекательных и опасных приключениях, превратился в книжного червя.

Следом за Дейлом Сет спустился вниз и вбежал в холл почти одновременно с бабушкой, которая вошла с крыльца, обнимая Кендру за плечи.

Сет подошел к Кендре и нехотя позволил ей себя обнять, правда, сразу же отошел от нее и смерил ее хмурым взглядом:

— Если вы там опять сражались с трехголовой летающей пантерой, тебе придется покупать мне антидепрессанты!

— Пантеры не было, — успокоила его Кендра. — Только дракон.

— Дракон?! — прошептал Сет. — Я не участвовал в битве с драконом?!

— Никакой битвы не было, — заверил его Уоррен. — Мимо дракона пришлось красться.

— Интересно, куда это вы ездили, что вам пришлось красться мимо дракона? — спросил Сет, хотя заранее боялся умереть от зависти, услышав ответ.

— В еще один тайный заповедник, — уклончиво ответила Кендра, покосившись на бабушку.

— Ничего, скажи ему, — разрешила бабушка. — Сегодня мы все равно поделимся всем, что знаем. Здесь много всякого произошло; не сомневаюсь, и вам найдется что рассказать. Мы сложим вместе отдельные кусочки головоломки и сможем двигаться дальше.

— Мы ездили в Аризону, еще в один тайный заповедник, который называется «Потерянная меса», — сообщила Кендра. — Нам поручили забрать оттуда артефакт… Кстати, я помогала кормить зомби!

Сет побледнел.

— Ты кормила зомби?! — благоговейно прошептал он, ударяя себя кулаком по бедру. — Хватит меня мучить! Тебе ведь это, наверное, даже не понравилось!

— Конечно не понравилось, — кивнула Кендра.

Сет закрыл лицо руками:

— У тебя вечно такие приключения, что умереть можно! А тебе, похоже, совершенно все равно, ты даже не рада!

— Ты тоже не скучал, — напомнила бабушка. — Кто разговаривал с древним и очень сильным демоном?

— Ну да, здесь тоже было прикольно, но ей-то что? — Сет с горечью пожал плечами. — Она, наверное, только рада, что переговариваться с демоном пришлось не ей. Я знаю, чему она бы позавидовала: если бы в «Дивном» устроили парад и я ехал первым верхом на единороге, а всякие там балерины распевали песенки про любовь!

— Даже не пытайся приписать мне свои сокровенные мечты! — улыбнулась Кендра.

Щеки у Сета запылали.

— Скажешь, дракон тебе понравился больше, чем, скажем, единорог?

— Нет, — ответила Кендра. — Вряд ли единорог стал бы меня гипнотизировать или захотел бы слопать… Если честно, дракониха, которую я видела, была просто изумительная. Вся покрыта медной чешуей и такая блестящая, что глазам больно…

— Дракониха! — разочарованно протянул Сет. — Мне стало чуть-чуть полегче.

— Знаю, время позднее, — перебил их дедушка, — но, по-моему, ждать до завтра нельзя. Мы должны рассказать друг другу, кто что узнал, а потом решим, что делать дальше. Давайте-ка перейдем в гостиную!

Оставив багаж в холле, дедушка, бабушка, Кендра, Сет, Уоррен и Дейл расселись в гостиной. Никто, кроме Кендры, понятия не имел о том, что Пэттон Берджесс давным-давно перевез в «Дивное» артефакт, хранившийся в «Потерянной месе». Уоррен рассказал и о том, как Хавьер украл фальшивый артефакт. Дедушка в свою очередь сообщил Уоррену и Кендре, как Коултер и Тану превратились в тени, и подробно пересказал все, что им стало известно после визита в пещеру Гроласа.

— Просто не верится, что старый демон отпустил вас обоих живыми, — изумился Уоррен. — Значит, ты считаешь, что ему все-таки можно доверять?

— Наоборот, — отрезал дедушка, — я совершенно уверен в том, что доверять ему ни в коем случае нельзя. Но, поразмыслив и порывшись в архивах, я решил, что в данном случае Гролас, возможно, сказал нам правду. Может, на старости лет ему просто скучно и он хочет развлечься. Может быть, он плетет козни и действует в интересах Общества Вечерней звезды. Не исключено и то, что он желает отомстить своему сопернику.

— А может, мой героизм в самом деле поразил его, — обиженно заметил Сет.

— Скорее всего, ты действительно произвел на него неизгладимое впечатление, иначе он бы тебя вообще не заметил. И все же как-то сомнительно, что он по доброй воле выдал нам такую ценную информацию из одного восхищения тобой.

— Я вообще не верю ни единому его слову, — вмешалась бабушка. — Гролас почти все время молчит и ни на что не обращает внимания. У нас нет никаких доказательств, что он говорит правду насчет Курисока.

— С другой стороны, мы не нашли и доказательств того, что он лжет, — возразил дедушка. — Демон вроде Гроласа не зовет смертных к себе в пещеру и не позволяет им выйти оттуда живыми просто так. Несколько веков он бездействовал, а последние годы вообще провел в спячке. Скорее всего, что-то действительно крайне заинтересовало его и вывело из ступора.

— А может, он вышел из спячки из-за эпидемии? — предположила бабушка. — Вдруг Гроласу хочется лично участвовать в уничтожении «Дивного»? Похоже, мы с тобой читали разные записи. Гролас никогда не скрывал своего презрения к «Дивному». Наш заповедник он считает своей позорной могилой.

— Я тоже пока не понимаю, что им движет, но в его рассказе много правдивого, — не сдавался дедушка. — И словам Ванессы о Сфинксе он нисколько не противоречит. Мы в самом деле не смогли отыскать гвоздь, который Сет выдернул из шеи упыря. Что касается виновника эпидемии, я тоже склонен верить Гроласу. Сегодня мы с Хьюго сходили на озеро, где теперь обитает Лина. Магия, окружающая святилище Королевы фей, в самом деле отталкивает тьму. Как и говорил Гролас, на лужайке вокруг озера действительно нашли приют многие наши обитатели, которые не хотят становиться темными!

— Тебе не кажется, что ты цепляешься за соломинку от отчаяния? — спросила бабушка.

— Конечно же кажется! Но, чтобы хвататься за соломинки, нужны сами соломинки! Первая надежда у меня появилась после того, как мы допросили Ванессу. Она высказала предположение, что к эпидемии причастен таинственный прошлый узник Тихого ящика. Ее версия, по-моему, вполне правдоподобна. Теперь мы хотя бы знаем, в каком направлении искать.

— Вы говорили с Ванессой? — удивилась Кендра.

— И даже два раза, — похвастался Сет, радуясь, что может хоть чем-то уесть сестру.

— И что она вам сказала? — спросила Кендра.

Бабушка объяснила: Ванесса считает вероятным источником эпидемии таинственного узника. Не утаила она и то, что Ванесса предложила свою помощь в поисках противоядия и намекнула, что ей известны шпионы даже в рядах «Рыцарей рассвета».

— Так и думала, что Ванесса нам еще пригодится, — заметила Кендра.

— Итак, первым делом надо найти Курисока… Кстати, как мы его найдем? — осведомился Уоррен.

— Интересный вопрос, — кивнул дедушка. — Поскольку Курисок может вселиться в чью угодно физическую оболочку, возможным источником эпидемии придется считать любого обитателя заповедника… Кто знает, с кем старый демон вступил в симбиоз?

Сету очень хотелось вмешаться, но он не знал, как рассказать всем о важном открытии, не подставив себя.

— Я тут играл в мансарде и… в общем, один старый дневник случайно свалился на пол и раскрылся на странице, где шла речь о Курисоке.

Все внимательно посмотрели на Сета. Густо покраснев, он продолжал:

— Пэттон считал, что его дядя погиб по вине Курисока.

— Пэттон обожал тайны, — прошептала бабушка. — Он никому не рассказывал, как и почему погиб его дядя. Очевидно одно: предшественник Пэттона погиб одновременно с тем, как в старом особняке поселилась нечисть. С тех пор и по сей день в старый дом никто не заходит. Но каким образом Курисок проник в дом, если ему нельзя пересекать границы своих владений?

Дедушка покачал головой:

— Сам Курисок, разумеется, не имеет права покидать смоляное болото. Как и Гролас, он навсегда привязан к участку заповедника, в котором он полновластный хозяин. Даже в праздники он не выходит оттуда… Зато он мог всем руководить на расстоянии.

— Меня сейчас больше заботит другое. Может, нам всем лучше на время уехать из «Дивного»? — сказала бабушка. — Уж очень быстро распространяется черная эпидемия…

— Я был готов уехать отсюда, пока у нас не появились новые следы, — признался дедушка. — Теперь у нас есть целых две причины, чтобы остаться. Во-первых, очень может быть, что нам известен источник эпидемии. Во-вторых, есть все основания полагать, что где-то здесь спрятан второй артефакт.

Бабушка вздохнула:

— Ни в дневниках, ни в легендах ни разу не упоминается ни о каком…

Дедушка поднял палец:

— Пэттон ни за что не стал бы признаваться в таком щекотливом деле, во всяком случае открыто.

— Зачем же он тогда оставил надпись на месте преступления? — возразила бабушка.

— Надпись сделана на языке, который не поняли ни Уоррен, ни Дуган, ни Гэвин, — напомнил дедушка. — Пэттон оставил свое послание на каком-то тайном языке фей, понять который способна одна Кендра. Рут, если в «Дивном» действительно спрятан второй из пяти артефактов, мой долг — оставаться здесь и либо добыть его, либо убедительно доказать, что никакого второго артефакта у нас нет!

— Может, хотя бы отправим отсюда детей? — взмолилась бабушка.

— За пределами «Дивного» детям грозит большая опасность, — возразил дедушка. — Я не исключаю, что в случае неблагоприятного развития событий всем, в том числе и детям, придется бежать из заповедника. Но сейчас здесь им даже спокойнее — особенно если они не будут выходить из дому.

— Еще чего! — возмутился Сет. — Я не собираюсь сидеть взаперти! Тем более Гролас сказал, мне нужно понять, как обезвредить Курисока!

Дедушка побагровел от гнева:

— Именно поэтому ты ни в чем не будешь участвовать! Гролас, скорее всего, заманивает тебя на погибель. Да, после того, как ты выдернул гвоздь из шеи упыря, ты получил какие-то новые свойства, но кто знает, какое еще влияние оказал на тебя черный талисман? Тебе стоит беречься больше, чем любому из нас!

Уоррен широко улыбнулся:

— Если не хочешь никуда его пускать, придется, наверное, посадить его в Тихий ящик!

Сет ухмыльнулся в ответ.

— Сет, прошу тебя, не делай глупостей! — взмолилась бабушка. — Времена сейчас трудные… И если ты не начнешь вести себя как подобает взрослому, я последую совету Уоррена!

— А как же наши родители? — вспомнила Кендра. — Они вам звонили?

— Я обещал им, что вы вернетесь домой в четверг, — ответил дедушка.

— В четверг?! — воскликнула Кендра.

— Сегодня пятница, — заметил Сет. — Значит, мы едем домой меньше чем через неделю?

— Строго говоря, уже наступило утро субботы, — заметил Дейл. — Сейчас начало первого…

— Мне надо было как-то их успокоить, — оправдывался дедушка. — И потом, через две недели у вас начинается учебный год. Надеюсь, до того времени нам удастся что-нибудь придумать.

Сет постучал себя пальцем по виску:

— Ради того, чтобы не ходить в школу, я согласен даже на то, чтобы вы посадили маму с папой в темницу!

— Мы сделаем то, что должны, — вздохнул дедушка. Похоже, он временно утратил чувство юмора — или не нашел ничего смешного в предложении Сета.

 

Глава 15

ВЫХОДНОЙ У ДОМОВЫХ

На тарелке у Кендры лежала горка горячих яблочных оладий с сахарной пудрой. Она через силу съела три кусочка, и больше ей не хотелось. Натужно улыбаясь бабушке, она отломила вилкой еще кусочек и обмакнула его в сироп. Бабушка сидела напротив и радостно улыбалась внучке. По субботам у Соренсонов традиционно подавали оладьи, яблочные Кендра любила больше всего.

Вкусы у Кендры нисколько не изменились. Просто ночью ей приснился страшный сон, лишивший ее всякого аппетита.

Во сне, который стал словно продолжением кошмара, виденного во время поездки в лимузине, Кендра снова очутилась на ярмарке. Она опять была маленькой и опять потерялась, только на этот раз каталась на чертовом колесе. Ее кабинка поднялась очень высоко. Где-то далеко внизу мелькали разноцветные огоньки, даже громкая музыка стихла. Вдруг ее резко швырнуло вниз, и все кругом снова засверкало, заискрилось, загрохотало. Она сидела одна, а все родные и друзья почему-то оказались в соседних кабинках — кто-то выше, кто-то ниже. Кендра мельком видела родителей, Сета, дедушку, бабушку, Лину, Коултера, Тану, Ванессу, Уоррена, Дейла, Нила, Тэмми, Хавьера, Мару, Хэла и Розу.

Колесо кружилось все быстрее и быстрее; Кендру сильно укачало. Ее бросало то вперед, то назад, вокруг свистел ветер, шестеренки аттракциона угрожающе скрипели. Из соседних кабинок послышались крики. Потом огромное колесо дернулось и накренилось. Они продолжали вращаться, но не вертикально, а наклонно. Затрещало дерево, заскрипел металл. Сиденья начали по одному отрываться и падать вниз.

Кендра никак не могла разглядеть, кто именно из ее друзей и родственников падает. Она приказывала себе проснуться, но во сне трудно было убедить себя в том, что это в самом деле сон. Ее кабинка в очередной раз взмыла на самую высшую точку. Чертово колесо накренилось еще больше — вот-вот отломится и рухнет. Обернувшись, Кендра увидела Сета, который как ни в чем не бывало висел на оси и болтал ногами.

И вдруг колесо наклонилось вбок, и она следом за друзьями с криком полетела в темноту. Чем ближе к земле, тем ярче горели и переливались ярмарочные огни. За секунду до падения она проснулась.

Для того чтобы истолковать такой сон, никакой психоаналитик не нужен. Кендра прекрасно понимала, что во сне она заново переживает все, что с ними случилось на Разноцветной горе. К тому же, вернувшись в «Дивное», она узнала, что эпидемия распространяется поразительно быстро. От нее пострадали не только многие обитатели магического заповедника, но и Тану с Коултером. Кендре казалось, что опасность подстерегает их со всех сторон. Враги охотятся за ней, потому что она им нужна. Как выяснилось, нельзя доверять даже тем, кто по самой своей сути должен был защищать ее и помогать мудрыми советами. Им с Сетом небезопасно даже возвращаться домой, к маме и папе. И прятаться в «Дивном» тоже небезопасно. Беда грозит не только ей, но и всем, кого она любит!

— Если не хочешь, не ешь больше, — сказала бабушка, видя, как внучка безрадостно ковыряется в тарелке и старается оттянуть тот миг, когда придется проглотить еще кусочек.

— Я просто очень волнуюсь, — призналась Кендра, отломив еще кусочек. Ей не хотелось огорчать бабушку.

— Я за ней доем, — предложил Сет, проглотивший свой завтрак в один присест.

— Когда у тебя закончится период бурного роста, ты разжиреешь и перестанешь пролезать в дверь, — предсказала Кендра.

— Когда у меня закончится период бурного роста, я перестану так много есть, — возразил Сет, набрасываясь на свою последнюю оладью. — И потом, мне же не надо следить за фигурой, чтобы понравиться Гэвину!

— Ты ничего не понимаешь! Между нами ничего нет! — Кендра надеялась, что не покраснела.

— Чтобы спасти тебя, он сразился с женщиной-гепардом и приручил дракониху, — возразил Сет. — И потом, ему уже есть шестнадцать, так что водительские права он наверняка получил…

— Больше ничего не буду тебе рассказывать!

— А тебе и не придется ничего рассказывать мне, ведь у тебя будет Гэвин.

Бабушка укоризненно покачала головой:

— Не дразни сестру! Ей и так тяжело пришлось на прошлой неделе.

— Наверное, я бы смог укрощать драконов, — мечтательно вздохнул Сет. — Кстати, я тебе уже говорил, что магический страх меня не берет?

— Раз сто, — буркнула Кендра, придвигая брату свою тарелку. — Знаешь, Сет, я тут вот о чем подумала. Очень странно, что, когда ты, по твоим словам, играл, дневник упал и раскрылся именно на странице, посвященной Курисоку. Более того, я как-то не представляю, во что можно играть с дневниками. Ты строил из них башни, как из кубиков, что ли? Ну-ка, признавайся! Если бы ты не твердил мне каждый день, какое дурацкое занятие чтение, я бы заподозрила, что ты специально листал старые дневники!

Не поднимая головы, Сет молча набил рот оладьями.

— Чего ты стесняешься? — продолжала Кендра. — Я очень рада, что ты вдруг полюбил читать… О, придумала! Когда вернемся домой, я запишу тебя в библиотеку, и тогда библиотекарям точно не придется скучать!

— Положение было критическое! — не выдержал Сет. — Следи за губами: кри-ти-чес-ко-е! Я вовсе не идиот и не собирался развлекаться таким странным способом! Если бы я умирал с голоду, то, наверное, съел бы спаржу. Если бы к моей голове приставили пистолет, я бы посмотрел по телевизору мыльную оперу. А чтобы спасти «Дивное», можно и почитать… Ну что, довольна?

— Ты поосторожнее, Сет. — Бабушка притворно нахмурилась. — Любовь к чтению очень заразна!

— У меня что-то аппетит пропал! — буркнул Сет и пулей вылетел из кухни.

Кендра и бабушка дружно рассмеялись.

На кухню вышел дедушка, он озабоченно посмотрел вслед внуку.

— Какая муха его укусила?

— Кендра уличила его в том, что он читал по собственной воле, — с серьезным видом ответила бабушка.

Дедушка удивленно поднял брови:

— Может, пора уже сообщить куда следует?

Бабушка покачала головой:

— Не позволю, чтобы моего внука публично унижали и уличали в том, что он вдруг полюбил читать! Нет уж, с таким позором придется справляться самостоятельно.

— Дедушка, у меня идея! — воскликнула Кендра.

— Заклеить окна, чтобы папарацци не застукали его на месте преступления? — предположил дедушка.

Кендра хихикнула:

— Нет, я кое-что придумала насчет «Дивного».

Дедушка жестом велел ей продолжать.

— Давай поговорим с Линой! Если к гибели дядюшки Пэттона действительно причастен Курисок, возможно, Лина в курсе… Надо постараться узнать о старом демоне все, что только можно!

Дедушка понимающе улыбнулся:

— Совершенно с тобой согласен. Более того, я и сам собирался наведаться на озеро. Помимо всего прочего, мне хочется узнать, слышала ли Лина об артефакте, который якобы привез сюда Пэттон.

— Я говорю на языке наяд, — напомнила Кендра. — И могу пообщаться с ней напрямую.

— Спасибо, что предлагаешь свою помощь, но принять ее я, к сожалению, никак не могу, — вздохнул дедушка. — Ты очень умная и способная. Наверное, с твоей помощью связаться с Линой было бы проще. Но эпидемия слишком опасна — по пути нас с тобой обоих могут превратить в тени. Я позволил вам с братом остаться в «Дивном» при одном условии — что вы не выйдете из дому, пока мы не разберемся в том, как все началось и как с этим бороться. Вы и так достаточно подвергали свою жизнь опасности.

— Ну да, ты ведь здесь главный, — вздохнула Кендра. — Просто, по-моему, мне лучше удастся поговорить с Линой, чем тебе. Нам ведь нужно все выяснить!

— Ты совершенно права, — кивнул дедушка. — Тем не менее я вынужден отказаться от твоего предложения. Я не могу допустить, чтобы моя внучка превратилась в тень… Что это, неужели яблочные оладьи остались?

— Ты и так уже много съел, — проворчала бабушка.

— Больше трех часов назад, — возразил дедушка, присаживаясь на стул, с которого только что вскочил Сет. — Хотя вчера легли поздно, мы, старики, всегда встаем с рассветом. — Он подмигнул внучке.

На кухню вышел Уоррен, он нес моток веревки.

— Что, Стэн, опять оладушками балуешься?

— Доедаю остатки, — ответил дедушка.

— Ты тоже идешь на озеро с дедушкой? — спросила Кендра.

— Ну да, мы с Хьюго его проводим, — кивнул Уоррен. — А потом сходим на разведку. Постараюсь подобраться как можно ближе к Курисоку.

— Главное, следи за тем, чтобы тебя не превратили в тень, — посоветовала Кендра.

— Да, уж я постараюсь остаться осязаемым, — ответил Уоррен. — Но если меня все-таки превратят в тень, не волнуйтесь, я не стану являться вам по ночам и упрекать в том, что вы не выполнили мое последнее желание и пожалели для меня несколько яблочных оладьев!

— Ладно, ладно, — проворчал дедушка. — Бери тарелку. Я с тобой поделюсь!

Вечером Кендра сидела в кровати и читала дневник, украдкой поглядывая на Сета, который быстро листал страницы другого дневника, время от времени останавливаясь и прочитывая тот или иной заинтересовавший его кусок. Она старалась сосредоточиться на том, что читает, но взгляд ее невольно замирал при виде брата, склонившегося над чтением.

— Я все вижу! — предупредил Сет, не поднимая головы. — Сознавайся, ты зачем за мной следишь?

— Нашел что-нибудь интересное?

— Пока ничего.

— Я тоже, — вздохнула Кендра. — Ничего нового!

— А ты вообще вряд ли что-нибудь найдешь — ты так медленно читаешь!

— А я удивляюсь, что ты ничего не пропустил, ты листаешь страницы прямо стремительно.

— Кто знает, сколько у нас еще есть времени? — Сет захлопнул дневник и потер глаза. — Сегодня у всех неудачный день.

— Зря дедушка отказался взять меня к Лине, — сказала Кендра. — К нему она даже не выплыла!

— Если хочешь, давай вместе выберемся из дому и сбегаем на озеро, — предложил Сет.

— Совсем спятил?

— Шучу. То есть мне бы тоже хотелось, конечно… Только Хьюго и Мендиго ни за что не выпустят нас со двора. Единственная радость — дедушка сказал, что видел у озера Дорена. Я очень боялся, что Ньюэл его поймал.

Кендра захлопнула старинный фолиант.

— Дедушка ходил к озеру не совсем напрасно. Он кое-что узнал от сатиров и дриад.

— Они лишь подтвердили то, что мы и так знаем, — возразил Сет. — Подумаешь, новость — эпидемия свирепствует повсюду!

— Уоррен благополучно вернулся из владений Курисока.

— И ничего не выяснил, кроме того, что границы охраняет туманный великан. Он даже не добрался до смоляной ямы!

Кендра потянулась к прикроватной лампе:

— Выключить свет?

— Давай. Мне кажется, если я прочту еще хоть строчку, у меня глаза расплавятся.

Кендра щелкнула выключателем.

— Не понимаю, почему ты так огорчился? Подумаешь, тебя застали за чтением…

— Я не огорчился, а просто смутился. Что, если кто-нибудь об этом узнает?

— Все просто подумают, что ты нормальный, умный мальчик. Большинство достойных людей любят читать. Во всяком случае, в нашей семье. Не забывай, бабушка раньше преподавала в колледже.

— Ага… Ладно, я раньше над тобой смеялся, и теперь получается, что я — ханжа?

Кендра улыбнулась:

— Нет! Похоже, ты наконец поумнел.

Брат не ответил. Кендра уставилась в потолок, думая, что разговор закончен.

— А если у нас не получится все исправить? — сонным голосом спросил Сет. — В прошлые разы здесь тоже бывало опасно, но эпидемия — она другая. Никто ни с чем подобным еще не сталкивался. Мы даже не знаем, кто ее насылает, а уж как вылечиться — и вообще понятия не имеем. К тому же эпидемия очень заразная. Если так пойдет дальше, во всем заповеднике у нас не останется ни единого друга! Ты бы видела Ньюэла!

— Мне тоже тревожно, — призналась Кендра. — Одно я знаю наверняка. Коултер был прав — даже когда тебе кажется, что ты готов ко всему, в заповедниках неизвестно, чего ожидать. Здесь повсюду грозит смертельная опасность.

— Мне жаль, что твои знакомые в «Потерянной месе» погибли, — тихо сказал Сет. — Но я рад, что не оказался в их числе.

— Я тоже, — тихо ответила Кендра.

— Спокойной ночи!

— Спокойной ночи.

— Кендра, Сет, проснитесь… Не бойтесь! — загремел голос в темной комнате, как будто из-за стены.

Кендра села и с трудом разлепила глаза. Несмотря ни на что, голова у нее была ясная. Сет, облокотившись на одну руку, пытался проморгаться.

— Кендра, Сет, это я, ваш дедушка! — продолжал голос. Он и в самом деле был похож на дедушкин, только гораздо громче. — Я говорю из тайной половины мансарды. Мы с бабушкой, Дейлом и Уорреном прячемся там. Эпидемия накрыла и домовых, теперь они против нас. Не открывайте дверь, пока утром мы не придем за вами! Если в вашей комнате не будет взрослых, вам ничто не грозит. Надеемся, что и у нас ночь пройдет без происшествий.

Сет повернул голову, но посмотрел не в лицо сестре, а куда-то вбок. Кендра все время забывала, что не все умеют так же хорошо видеть в темноте, как она.

Дедушка повторил то же самое, теми же словами — наверное, на тот случай, если в первый раз внуки еще не проснулись. Потом он повторил то же самое в третий раз, а в конце добавил:

— Домовые имеют право подниматься в дом лишь от заката до рассвета, поэтому утром мы будем свободны. Жаль, что мы не подготовились заранее. Домовые живут обособленно, с другими обитателями «Дивного» практически не общаются. Поскольку их жилища находятся под самым двором, их защищают те же чары, что и дом с садом. И все равно я должен был предвидеть, что черная зараза каким-то образом доберется и до них. Извините, что разбудил. Постарайтесь заснуть.

— Как же, заснешь тут, — буркнул Сет, включая лампу у себя в изголовье.

— Только этого не хватало! — вздохнула Кендра. — Даже домовые!

— Интересно, как они теперь выглядят?

— Подсматривать даже не думай!

— Да-да, конечно. — Сет вылез из кровати и подошел к окну.

— Что ты делаешь?

— Кое-что проверяю. — Он раздвинул шторы. — Там Тану, точнее, его тень.

— Не смей открывать окно! — велела Кендра, вставая и подходя к брату.

— Он показывает нам жестами, чтобы мы не двигались, — сообщил Сет.

Заглянув за плечо Сета, Кендра ничего не увидела на крыше. Потом в поле ее зрения показалась фея, испускавшая темно-фиолетовую тень, как будто подсвеченная черным.

— Тану показывает на темных фей и велит нам держать окно закрытым, — сказал Сет. — Там, под крышей, фей еще больше. Разглядеть их трудно, они такие черные. — Он показал Тану большой палец и задернул шторы. — Темные феи здесь уже давненько не показывались. По-моему, они все вместе подстроили нам ловушку. Домовым, наверное, приказали нас выманить, чтобы феи смогли и нас превратить в тени.

— Кажется, дедушка говорил, что запретил феям прилетать во двор, — сказала Кендра, возвращаясь в кровать.

Сет начал расхаживать по комнате.

— Наверное, по какой-то причине не вышло. Хм… интересно! Оказывается, дедушка может делать объявления на весь дом!

— В тайной половине у них много всяких интересных штучек припрятано.

— Жаль, что две половины мансарды не сообщаются между собой.

— Да какая разница? Утром они так или иначе за нами придут. Давай-ка спать! Завтра, скорее всего, день будет суматошный.

Сет прижался ухом к двери:

— Ничего не слышу!

— Наверное, с десяток домовых сейчас притаились за дверью и только и ждут, когда ты ее откроешь.

— Домовые маленькие и слабые. Чтобы с ними справиться, мне понадобятся только тяжелые сапоги, наколенники и колун.

Кендра представила брата в таком виде и невольно улыбнулась. Потом она вспомнила:

— По твоим словам, нипси гораздо меньше домовых, но это не помешало им заразить Ньюэла!

— Да, верно, — согласился Сет. Он открыл платяной шкаф и стал доставать оттуда одежду.

— Что ты делаешь? — спросила Кендра.

— Одеваюсь на всякий случай. Вдруг придется быстро бежать отсюда. Не смотри!

Одевшись, Сет вернулся на кровать. Кендра собрала свою одежду, выключила свет, велела Сету не подглядывать и переоделась. Потом легла поверх одеяла в одежде.

— Ну и как прикажешь спать в таких условиях? — спросил Сет через пару минут.

— А ты попробуй убедить себя в том, что ничего не случилось. Домовые не шумят, не гремят… как будто сейчас самая обычная ночь.

— Попробую!

— Спокойной ночи.

— Не давай домовым кусаться.

До самого утра Сет спал плохо, он беспокойно ворочался и часто просыпался. Его будило непонятное беспокойство, и он не сразу понимал, где находится. Несколько раз он щелкал выключателем, чтобы убедиться, что по полу не бегают домовые-мутанты. Один раз он даже на всякий случай заглянул под кровать.

Наконец он проснулся совсем. Сквозь шторы пробивался розовый свет. Сет осторожно встал, стараясь не разбудить Кендру, подошел к окну и стал ждать рассвета. Ни одной черной феи он не увидел.

Через несколько минут после того, как взошло солнце, ступеньки на лестнице заскрипели. Сет подбежал к кровати сестры и потряс ее за плечо, а потом подошел к двери:

— Кто там?

— Рад, что вы проснулись, — ответил голос Уоррена. — Ни в коем случае не открывайте дверь!

— Почему?

— Домовые приготовили сюрприз — мину-ловушку. Хотя… наверное, если вы толкнете ее, а сами спрячетесь сбоку, с вами ничего не случится. Предупреди Кендру, чтобы не высовывалась.

— Я все слышу! — Кендра встала и подошла к двери.

Сет схватился за дверную ручку, медленно повернул ее, потом рывком распахнул дверь и тут же отскочил вбок. В мансарду со свистом влетели три стрелы и, пролетев через всю комнату, вонзились в противоположную стену.

— Молодцы, — похвалил их Уоррен. — А теперь посмотрите-ка на лестницу!

Сет осторожно высунул голову за дверь. Лесенку, ведущую с их мансарды на второй этаж, оплетали бесчисленные проволоки. Их натянули и на уровне головы, и на уровне ног, и горизонтально, и по диагонали. Многие проволочки были продеты в блоки или крюки, вбитые в стены. Высоко по углам кто-то закрепил самострелы, нацеленные в основном на дверь. Правда, некоторые оказались нацелены в противоположную сторону. В коридоре на ловко устроенной раме стоял дробовик, его ствол был направлен вверх. Уоррен стоял на третьей снизу ступеньке, вжавшись в стену и пригнув голову. Ему удалось миновать несколько проволок-ловушек.

— Откуда столько оружия? — спросила Кендра из-за спины у Сета.

— Домовые разграбили арсенал в темнице, — объяснил Уоррен. — Да еще многое доделали сами. Лестница — это только цветочки. Весь дом превратился в огромную ловушку… Никогда ничего подобного не видел!

— Как же нам спуститься? — спросила Кендра.

Уоррен едва заметно покачал головой:

— Я хотел перерезать растяжки, но они устроены очень хитро. Одни просто отвлекают внимание, зато другие соединены со спусковыми крючками, причем непонятно, что куда ведет. Когда вы открыли дверь, в меня полетела стрела — я даже не понял откуда!

— Может, вылезти на крышу и спуститься по водосточной трубе? — предложил Сет.

— У карниза сидят в засаде темные феи. О том, чтобы выйти из дому, не может быть и речи!

— Кажется, дедушка запретил всем феям залетать во двор! — удивилась Кендра.

Уоррен кивнул:

— Ну да, но, видимо, несколько темных фей заранее спрятались где-то поблизости, во дворе. Запрет не выталкивает отсюда тех, кто уже здесь оказался. Он лишь не пускает во двор других.

— Круто! — сказал Сет.

— За прошедшую ночь они хорошо подготовились, — продолжал Уоррен. — Эпидемия явно расползается не сама собой. Кто-то ею управляет. А знаете, что самое плохое? Ночью, пока ваши бабушка с дедушкой спали, домовые украли Перечень!

— Не может быть! — воскликнула Кендра. — Если домовые внесли изменения в Перечень, они, наверное, и впустили во двор сюда темных фей!

— Очень может быть. — Уоррен спустился на одну ступеньку и потянулся. — Очень может быть, скоро в дом нагрянут незваные гости. Мы должны бежать отсюда!

— Что с Хьюго? — спросил Сет.

— Голем ночует в надежном месте — в хлеву. Ваш дедушка делает все, что в его силах, чтобы Хьюго не заразился. Хьюго придет, когда мы его позовем. Поскольку хлев тоже защищен особыми заклинаниями, с ним там, скорее всего, ничего не случится.

— Как же нам спуститься вниз — ползком? — спросила Кендра.

— Перед нами можно спустить по ступенькам лошадь-качалку, — предложил Сет. — Мы спрячемся за дверью, и пусть себе все ловушки сработают!

Уоррен некоторое время молча смотрел на него.

— По-моему, неплохо придумано! — сказал он наконец. — Только дайте мне время где-нибудь спрятаться. И сами отойдите от двери и пригнитесь пониже — вдруг я нечаянно задену одну-другую ловушку.

Сет подтащил к верхней площадке тяжелую качалку-единорога. Благодаря изогнутым полозьям качалка должна была, по его представлениям, без особых трудностей съехать по ступенькам вниз. Ему даже захотелось самому скатиться вниз верхом на единороге. Если бы не ловушки… Как же он раньше не сообразил? Лишил себя удовольствия!

— Я готов! — крикнул снизу Уоррен. — Отойдите подальше от двери! По-моему, в нее сейчас полетит град стрел, дротиков и стрелок.

Сет поставил качалку на верхнюю ступеньку и лег на пол ногами к ней.

— Я спихну ее ногой, а сам откачусь в сторону!

Кендра стояла сбоку от двери.

— Как только она поедет, я захлопну дверь и пригнусь.

Сет поставил подошву на крестец единорога:

— Раз… два… три! — Он пнул качалку и тут же откатился в сторону.

Кендра захлопнула-дверь и присела.

Тут же прогремел выстрел, который пробил в двери большую дыру. В дыру со свистом влетела стрела и, дрожа, вонзилась в противоположную стену. Единорог-качалка грохотал по ступенькам. Вот внизу снова запела тетива, потом в дверь снаружи как будто ударили тяжелые металлические ядра.

— Класс! — восхищенно воскликнул Сет, поворачиваясь к сестре.

— Ты просто псих, — ответила Кендра.

— Молодец! — крикнул снизу Уоррен. — Качалка, правда, не задела несколько верхних растяжек, зато теперь вы сможете спуститься почти без труда!

Посмотрев вниз, Сет увидел несколько оперенных стрел, вонзившихся в пол вокруг того места, где стоял Уоррен. Деревянный единорог, тоже утыканный стрелами, лежал на боку у подножия лестницы. Похоже, он пострадал не сильно, только рог отвалился.

— Правда, прикольно? — крикнул Сет.

Уоррен смущенно улыбнулся:

— Извини, Кендра… в самом деле, прикольно!

— Всех мальчишек надо с раннего детства запирать в сумасшедший дом, — ответила Кендра.

— Когда будете спускаться, смотрите себе под ноги, — наставлял Уоррен. — Здесь еще два заряженных самострела. И не прикасайтесь к толстому канату слева, иначе топор, который висит наверху, свалится вам на головы!

Сет зашагал вниз, подныривая под растяжки и стараясь не трогать даже те, которые уже обезвредил деревянный единорог. Убедившись, что брат благополучно добрался до Уоррена, Кендра осторожно спустилась сама.

В коридоре у подножия лестницы их ждала новая паутина, сплетенная из проволочек и веревок. Помимо самострелов, дети увидели несколько искусно сделанных катапульт, которые метали ножи и топорики.

Сет поднял голову. На стене с золотого крюка свисала крошечная щепка темного дерева.

— Неужели они расчленили Мендиго?

Уоррен кивнул:

— Такие щепки по всему дому… На ночь он оставался здесь. Видимо, домовые разобрали его на мелкие кусочки.

Сет потянулся к щепке. Уоррен положил руку ему на плечо:

— Погоди! Все части Мендиго привязаны к ловушкам!

На противоположной стороне коридора показались бабушка и дедушка.

— Слава богу, вы целы! — воскликнула бабушка, прижимая руки к груди. — Не ходите сюда! В нашей комнате полным-полно мерзких ловушек. И потом, нам всем нужно каким-то образом спуститься вниз.

— Вы бы видели лестницу, которая ведет в мансарду, — ответил Уоррен. — Я насчитал там больше всего смертельных орудий. Если бы Сет не догадался спустить перед собой по ступенькам качалку-единорога, им бы вряд ли удалось сойти по лестнице благополучно.

— Мы услышали грохот и забеспокоились, — сказал дедушка. — Куда нам теперь, Уоррен?

— Обойти все ловушки, наверное, невозможно, — ответил Уоррен. — К тому же многие снабжены противовесами. По-моему, лучше спускаться вниз по одному и по очереди обходить препятствия. Я проведу вас всех.

— Я первый, — сказал дедушка.

— Где Дейл? — спросила Кендра.

— Он был со мной, — ответил Уоррен. — Пока я помогал вам спуститься из мансарды, он пошел в ту сторону, в гараж. Надо посмотреть, что с машинами.

— Все остальные уже внизу, — сказал дедушка.

Бабушка сразу куда-то ушла. Сет и Кендра сели у подножия мансардной лестницы.

— Стэн, будь осторожен, — предупредил Уоррен. — Одни ловушки сразу бросаются в глаза, другие — нет. Большинство растяжек довольно трудно заметить — некоторые из них сделаны из рыболовной лески или тонких ниток. Вот, например, одна такая прямо перед тобой, на уровне твоих колен!

— Я ее вижу, — отозвался дедушка.

— Если случайно наткнешься на растяжку, сразу же падай на пол! Почти все орудия нацелены выше.

Уоррен руководил передвижениями дедушки по коридору. Сет и Кендра слушали его указания. Дедушка спускался по лестнице в холл, все больше злясь и закипая.

Наконец, дедушка благополучно добрался до гостиной, и Уоррен принялся руководить бабушкой. Когда бабушка спустилась на площадку первого этажа, снизу послышался оглушительный грохот.

— Все в порядке! Никто не пострадал! — крикнул Уоррен.

После бабушки вниз пошла Кендра, а Сет остался один.

Он присел на ступеньку лестницы, ведущей в мансарду, и стал ждать.

Наконец Уоррен вернулся и за ним. Сету показалось, что подныривать под растяжки или перешагивать их совсем нетрудно, хотя разглядеть некоторые из них действительно оказалось не просто. Встав отдохнуть на площадке второго этажа, Сет задрал голову и вдруг широко улыбнулся: с потолка холла свисали большие напольные часы, застекленный шкафчик, фигура рыцаря в доспехах и тяжелое кресло-качалка, утыканное стрелами. Очевидно, раньше там же висела и горка для посуды, но она упала и со страшным грохотом разбилась вдребезги. Вот что за грохот они слышали.

Сет осторожно спускался вниз, слушая указания Уоррена. Тот советовал, через какую растяжку можно переступить, под какой лучше проползти и где встать так, чтобы в крайнем случае остаться целым и невредимым. На лестнице растяжек оказалось больше, чем в коридоре; несколько раз Сету казалось, что он выступает в цирке с номером «Человек-змея». Все-таки молодцы бабушка с дедушкой — успешно спустились вниз!

Очутившись в гостиной, Сет вздохнул с облегчением. На первом этаже ловушек было значительно меньше, чем наверху. Те части обстановки, которые домовым не удалось подвесить под потолком, они переломали и искорежили до неузнаваемости.

— Ну и мастера домовые устраивать ловушки! — сообщил Сет, вытирая пот со лба.

— А я думала, тебя никакой страх не берет, — поддразнила брата Кендра.

— Меня не берет магический страх! — уточнил Сет. — А человеческие чувства у меня остались такие же, как были. Поверь, мне, как и тебе, совсем не хочется, чтобы на меня свалились с потолка напольные часы и расплющили в лепешку.

Поднырнув под толстенный канат и переступив едва заметную проволочку, в гостиную вошел Дейл.

— Машины выведены из строя! — объявил он. — Моторы разобраны на детали и привязаны к ловушкам.

— А телефон? — спросил дедушка.

— Линия перерезана, — ответил Дейл.

— Разве у тебя нет сотового? — удивилась Кендра.

— Домовые выкрали его с моего комода, — махнул рукой дедушка. — Счастье еще, что нас с бабушкой не успели заразить! Проснувшись среди ночи, мы застали в своей спальне нескольких домовых. Спасибо Уоррену и Дейлу — они ворвались в спальню и разбудили нас. Если бы не они, маленькие чудовища наверняка превратили бы нас в тени!

— Ваш дедушка просто молодец, — порадовался Уоррен. — Он догадался бросить на них покрывало, и у нас хватило времени бежать в мансарду потайным ходом, через шкаф.

Дедушка нетерпеливо прервал его:

— Дейл, что с главными воротами?

— Я прошел по дорожке как можно дальше; как ты меня и учил, отгоняя фей взрывпорошком. Ворота закрыты и заперты, и вокруг них толпятся разные создания-мутанты.

Дедушка нахмурился и ударил кулаком по ладони другой руки:

— Если бы они не украли Перечень… Теперь мы здесь заперты!

— И темные создания могут впустить в «Дивное» кого захотят? — спросила Кендра.

— Вряд ли они захотят кого-то сюда впускать, — вздохнул дедушка. — По-моему, Ванесса была права. Общество считает, что с «Дивным» покончено. Они понятия не имеют, что здесь, возможно, спрятан и второй артефакт. Никто сюда не войдет. Сфинкс, наверное, просто хочет, чтобы заповедник самоуничтожился.

— Что нам делать? — спросил Сет.

— Поищем приют в ближайшем убежище, где нам какое-то время ничто не будет угрожать, — ответил дедушка. — Будем надеяться, у озера нам удастся что-нибудь придумать.

— Надо было отправить отсюда детей, пока еще была такая возможность! — укоризненно заметила бабушка.

— Да ты что! — воскликнул Сет. — Мы бы отсюда ни за что не уехали! Ничего, мы что-нибудь придумаем и остановим эпидемию!

Дедушка задумчиво нахмурился:

— Интересно, удастся ли нам добраться до палаток?

— Наверное, — ответил Дейл. — Они в гараже.

— Что еще взять с собой? — спросил дедушка.

— Я захвачу в мансарде еще взрывпорошка и свой арбалет, — заявила бабушка.

— Зелья Тану разбросаны по всей его комнате и привязаны к ловушкам, — сообщил Уоррен. — Попробую взять хоть что-нибудь.

— Раз уж ты идешь наверх, прихвати заодно и портрет Пэттона, — попросила Кендра. — Может, Лина выплывет к нам, если увидит его?

— Хорошая мысль, — одобрил дедушка.

— А как же Мендиго? — спросил Сет, кивая в угол, где на потолке болталось туловище деревянного слуги, прикрепленное несколькими растяжками к двум самострелам и двум маленьким катапультам.

— Уж слишком на много частей его разобрали, — вздохнула бабушка. — Если останемся живы, обязательно соберем.

— Не высовывайтесь! — велел дедушка жене и внукам. — Схожу в кладовку за припасами. Рут, дай-ка Сету моржового масла!

Сет хлопнул себя ладонью по лбу:

— А я-то удивлялся, почему утром не заметил во дворе ни одной темной феи! Кстати, а почему я видел их вчера ночью? Я ведь спал…

— Трудно заранее предугадать, на сколько хватает порции молока, — ответила бабушка. — Единственный надежный способ продолжать видеть — не спать. В мансарде у нас хранится запас моржового масла, мы с дедушкой сегодняшнюю дозу уже приняли.

Сет окунул палец в протянутое бабушкой масло, попробовал его на вкус и поморщился:

— Молоко гораздо вкуснее!

Уоррен похлопал Сета по плечу:

— Радуйся, что хоть масло есть. До холодильника не добраться. Тот, кто попробует открыть дверцу, рискует получить стрелу в шею.

— Давайте разделимся и соберем все, что нужно, — предложил дедушка. — Дом перестал быть надежным убежищем. Не хочу оставаться здесь и на минуту дольше, чем это необходимо.

Сет присел на полу рядом с Кендрой, Уоррен, Дейл и дедушка вышли. Бабушка прислонилась к стене. Поскольку обломки мебели были утыканы стрелами и шипами, прикасаться к ним стало небезопасно.

 

Глава 16

УБЕЖИЩЕ

Хьюго резво рысил по заднему двору, таща за собой фургон прямо по клумбам и проламывая кустарники. Наконец он добрался до веранды и прислонил к ней задок фургона почти вплотную. Уоррен быстро открыл дверь черного хода и запрыгнул с веранды в фургон. Зажав в кулаке горсть взрывпорошка, он озирался по сторонам, ища темных фей. Не увидев ни одной, он кивнул остальным, призывая всех следовать за ним.

Дедушка, бабушка, Кендра, Сет и Дейл прыгнули в фургон. Каждый нес палатку или спальный мешок.

— Хьюго, как можно скорее беги к озеру, — распорядился дедушка.

Фургон дернулся вперед, Хьюго понесся по двору на огромной скорости. Кендру сильно тряхнуло. Она потеряла равновесие и упала на колени. На плече у нее висела сумка со взрывпорошком, которую ей дала бабушка; Кендра зачерпнула полную горсть. Остальные тоже набрали порошка — все, кроме Дейла; тот сжимал в одной руке сеть, а в другой — тугой лук. За плечом у него висел колчан со стрелами.

Во дворе они не встретили ни одной темной феи. Потом Хьюго свернул на грунтовую дорогу. Озеро недалеко от дома, и Кендра уже начала надеяться, что они прорвутся к убежищу, не встретив сопротивления, как вдруг впереди показалась стайка темных фей.

— Прямо по курсу! — предостерегающе крикнул дедушка.

— Я их вижу, — ответил Дейл.

— Подождите, пока подлетят поближе, — предупредил Уоррен. — Если порошок рассеется в воздухе, нам от него никакого толку. Надо бросать прицельно!

Феи разлетелись во все стороны и приготовились напасть на фургон. Стоя впереди, дедушка метнул в них порошком. Сверкнула яркая молния, зашипели искры. Несколько фей сразу отпрянули. Кендра замахнулась и тоже бросила в черных красавиц сверкающим серебристым порошком. Послышался громкий треск; прикасаясь к феям, крупинки сбивали их на лету.

Хьюго бросился вперед, то и дело ныряя то вправо, то влево. Феи, в которых попал взрывпорошок, пронзительно вопили. Там, где их черные стрелы соприкасались с порошком, вспыхивали яркие молнии.

Впереди замаячила высокая живая изгородь, за которой находилось озеро. От дороги тропа вела к арочному проходу. Его охраняли три темных сатира, их головы стали такими же козлиными, как и ноги.

Дейл замахнулся сетью, отгоняя фей. Сбоку подлетела еще одна темная стайка, но бабушка вовремя сыпанула в них порошком.

— Хьюго, беги мимо сатиров! — приказал дедушка.

Хьюго опустил голову и бросился к проходу. Два сатира схватили третьего и ловко подкинули его в воздух, а сами разбежались с дороги. Подброшенный сатир летел сверху прямо на Хьюго, свирепо оскалясь и растопырив лапы. Уоррен вовремя дернул дедушку, чтобы тот спрятал голову. Сатир ловко впрыгнул в фургон, но Дейл тут же сбил его на землю и сам прыгнул следом.

Без приказания Хьюго бросил оглобли и что было сил пропихнул фургон на ту сторону. Голем бросился к Дейлу, который катался по земле вместе с черным сатиром. Из колчана Дейла высыпались почти все стрелы. Два подоспевших темных сатира бросились на Хьюго с обеих сторон. Не останавливаясь, голем пронесся вперед — судья в бейсболе сказал бы, что он занял базу, — и одновременно ударил обоих нападающих, отчего те, закрутившись, полетели в заросли.

Дейлу удалось вырваться, он с трудом поднимался на ноги. Хьюго схватил противника Дейла за лапу, высоко подбросил его и зашвырнул рычащего врага почти на главную дорогу. Схватив Дейла, Хьюго прорвался через живую изгородь и очутился на лугу, окружающем озеро.

Когда фургон наконец остановился, Кендра и все остальные разразились радостными возгласами. По ту сторону изгороди в воздухе парило множество темных фей. Видимо, попасть на луг они не могли. Кое-как оправившись, темные сатиры вернулись к проходу и встали по обе стороны от него, рыча от бессильной ярости. Хьюго осторожно поставил Дейла на ноги. Дейл ошеломленно потряс головой. Рубашка и брюки на нем порвались и испачкались в земле; Кендра заметила на локте кровоточащую ссадину.

— Молодец, старший братец! — воскликнул Уоррен.

Выпрыгнув из фургона, он подбежал к Дейлу и принялся осматривать его.

— Мутант тебя не укусил?

Дейл покачал головой. Уоррен обнял его.

Дедушка вылез из фургона и тщательно осмотрел Хьюго. Особое внимание он уделял темным пятнам — местам, куда угодили молнии темных фей.

— Молодец, Хьюго! — закричал Сет.

— Ты действовал быстро, — похвалил и дедушка.

Голем медленно раздвинул губы в улыбке.

— С ним ничего не случится? — спросил Сет.

— Глину и камень, из которых сделан Хьюго, можно заменить, — ответил дедушка. — Он постоянно стряхивает с себя грязную землю и обмазывается новой, чистой. Ты сам видел, он даже умеет отращивать отломанные конечности… Черной заразе будет не так-то легко добраться до него!

Пока дедушка говорил, Хьюго смахнул с себя черные пятна и снова стал прежним.

С высоты Кендре удобно было оглядываться по сторонам. Озеро выглядело так же, как в прошлый раз; его окружал белый дощатый настил, соединяющий двенадцать резных беседок. Изнутри живую изгородь старательно подстригали, да и лужайка выглядела вполне ухоженной.

Но на этом сходство и заканчивалось. На огромном лугу, больше похожем на парк, никогда еще не собиралось столько разных созданий. Повсюду порхали феи — сотни фей всех цветов и оттенков. На ветках деревьев сидели экзотические птицы. Среди них Кендра заметила и нескольких золотистых сов с человечьими лицами. Сатиры топали по настилу и стояли в беседках; многие, шумно цокая копытами, гонялись за дриадами — точь-в-точь девчонками-старшеклассницами. На одном берегу раскинули лагерь низкорослые, крепко сбитые человечки в грубой домотканой одежде. Напротив них беседовали высокие грациозные женщины; их струящиеся, шуршащие одежды почему-то вызвали у Кендры ассоциации с осенней листвой. На той стороне лужайки, почти рядом с живой изгородью, Кендра заметила двух кентавров. Те в свою очередь смотрели на нее.

— Сет, Стэн, Кендра! — весело окликнул их знакомый голос. — Рад, что вы к нам заглянули!

Обернувшись, Кендра увидела, что к фургону вприпрыжку приближается Дорен. За ним по пятам бежал незнакомый сатир, белая шерсть на его ногах была испещрена бурыми пятнами.

— Дорен! — закричал Сет, выпрыгивая из фургона. — Как я рад, что ты убежал от Ньюэла!

— Да, погонял я его как следует! — Дорен сразу просиял и принялся хвастать: — Меня спасли крутые повороты. Он, правда, стал гораздо крупнее, но зато и неповоротливее меня! И все гонялся за мной, никак не желал отставать. Если бы я не догадался прибежать сюда, он бы в конце концов наверняка меня поймал.

Кендра тоже спрыгнула на землю.

Сатир с пятнистыми ногами пнул Дорена в бок.

— Это Верл, — представил его Дорен.

Верл поцеловал Кендре руку и глупо ухмыльнулся.

— Очень рад, — жеманно и подобострастно произнес он. Рожки у него оказались короткие, словно обрубленные, а выражение лица было совсем еще детским.

Дорен ударил Верла по плечу:

— Даже не думай, тупица! Она внучка хранителя!

— Если хочешь, я буду твоим телохранителем, — предложил Верл, нехотя выпуская руку Кендры.

— Верл, иди лучше поплавай в озере. — Дорен отпихнул своего спутника подальше. Впрочем, Верл скоро вернулся и принялся строить Кендре рожи и подмигивать. Она сделала вид, что не замечает его. — Не обращай на Верла внимания, — посоветовал Дорен. — У него крыша поехала, потому что здесь мы оказались в тесном пространстве рядом со множеством дриад… Обычно они к нам не приближаются. Верл ко всем подкатывается, и все посылают его куда подальше!

— Просто не верится, как здесь много народу! — сказал Сет.

Кендра проследила за взглядом брата. На крышу беседки ловко взбирались мохнатые рыжевато-коричневые обезьяноподобные создания. Ей показалось, что у всех по нескольку лишних рук и ног.

— В «Дивном» осталось не так много безопасных мест, — заметил Дорен. — Здесь нашли убежище даже некоторые нипси — те, которые не стали темными. К сожалению, их не наберется и на половину царства. Они строят себе новое жилье под одной из беседок. И работают быстро!

— Кто те высокие женщины? — спросила Кендра.

— Те величавые дамы — дриады. Древесные нимфы. Они доступнее, чем наяды, которые живут в воде, но совсем не такие веселые, как гамадриады, — те обожают флиртовать.

— Что такое гамадриады? — спросил Сет.

— Все дриады живут в лесу, а гамадриады неразрывно связаны с отдельными деревьями. Вон они — те веселые девушки, которые смеются и шутят с сатирами в беседках.

— Познакомь меня с кентавром! — попросил Сет.

— С кентаврами лучше знакомься сам, — сухо ответил Дорен. — Уж больно они важничают. Вбили себе в голову, что сатиры ветреные, легкомысленные создания. Да, мы любим повеселиться, но мы ничем не хуже их! Если хочешь, подойди и поздоровайся с ними. Может, они и допустят тебя в свой круг и ты будешь, как они, стоять и глазеть на всех свысока.

— А те маленькие человечки — гномы? — спросила Кендра.

— Они совсем не рады, что их выгнали из-под земли. Но, как говорится, в бурю любой порт хорош. У озера нашли приют самые разные создания. Объявились даже несколько домовых, так что, судя по всему, дела у вас плохи.

— Темные домовые захватили дом, — пожаловался Сет. — А еще они украли Перечень.

Дорен с грустью покачал головой:

— Чем дальше, тем хуже!

— Дорен! — окликнул дедушка сатира, подходя к ним. — Как ты поживаешь? Мне очень, очень жаль, что все так вышло с Ньюэлом.

Горе на миг исказило лицо Дорена.

— Я-то ничего, держусь помаленьку. Хоть он и был тупым, легкомысленным мошенником, который не пропускал ни одной юбки, все-таки мы с ним были лучшими друзьями. Мне тоже очень жаль, что твой друг — тот высокий самоанец — превратился в тень.

— Нам нужно поставить здесь палатки, — объявил дедушка. — Ты нам не поможешь?

Дорен вдруг замялся и посмотрел в землю:

— Конечно… я бы с радостью вам помог, но, видите ли, я обещал гномам, что загляну к ним и посмотрю, как они устроились. — Он попятился. — Разумеется, вы для меня гораздо важнее гномов, но я не могу допустить, чтобы наши с вами особые отношения повлияли на положение других обитателей «Дивного», особенно теперь, когда гномов согнали с насиженного места!

— Все ясно, — кивнул дедушка.

— Встретимся попозже, после того как вы поставите… хм… в общем, когда вы тут устроитесь. — Дорен отвернулся и затрусил прочь.

Дедушка потер руки, как будто стряхивал с них пыль:

— Самый надежный способ отделаться от сатира — предложить ему поработать!

— Зачем ты его прогнал? — спросил Сет.

— Затем, что сатиры способны часами болтать, а мне нужно, чтобы Кендра пошла со мной на пирс.

— Сейчас? — спросила Кендра.

— Не вижу причин откладывать.

Сет помрачнел:

— Не говори, я сам угадаю… Меня вы с собой не берете!

— Зрители могут помешать нам общаться, — объяснил дедушка. — Если хочешь, помоги Уоррену и Дейлу поставить палатки. Кендра, не забудь портрет Пэттона!

Сет дошел вместе с дедушкой и Кендрой до фургона, а потом повернул в сторону и поспешил к идущей мимо веренице гномов. Самые высокие не доставали ему и до пояса.

— Как поживаете, ребята? — спросил он.

Гномы подняли голову, и Сет вздрогнул. Несмотря на бороды и довольно густые бакенбарды, почти все они оказались женщинами. Одна из них сплюнула ему под ноги. Сет поспешно отскочил.

— Извините, я близорукий! — сказал он.

Гномихи продолжали свой путь, больше не обращая на него внимания. Сет затрусил к озеру. Кому интересно ставить палатки, когда здесь собралось столько самых поразительных созданий? Кроме того, в другое время Уоррен и Дейл почти никогда не успевают пообщаться по-братски.

Сколько здесь собралось сатиров! Сету казалось, что Ньюэл и Дорен — едва ли не единственные в своем роде. Но сейчас он насчитал не менее пятидесяти их сородичей: помоложе и постарше, в майках и с голыми торсами. И шерсть у всех оказалась самая разная: черная, бурая, рыжая, золотистая, серая, белая.

Казалось, энергия сатиров неистощима. Они без устали гонялись за гамадриадами, танцевали, сбившись группками, боролись и то и дело играли во всякие игры, требующие акробатических навыков. Хотя их бурное веселье и привлекало, Сет успел привыкнуть к повадкам Ньюэла и Дорена и, в общем, знал, чего можно ожидать от их сородичей. Гораздо больше ему хотелось пообщаться с созданиями, которых он еще не видел.

Неуверенно, бочком он приблизился к стайке дриад. Стройных красавиц было около двадцати, и ни одна из них не была ниже шести футов. У некоторых кожа была бронзовой, как у коренных американцев. Попадались среди дриад и бледные, и сильно загорелые. В их длинные, до пояса, волосы были вплетены листья и веточки.

— Правильно придумал, братец! — произнес чей-то голос ему на ухо. Обернувшись, Сет увидел рядом Верла. Молодой сатир глазел на дриад разинув рот. — Гамадриады девчонки, а эти — женщины!

— Я не ищу себе подружку, — заверил его Сет.

Верл ухмыльнулся и подмигнул:

— Конечно, никто из нас никого не ищет, мы прежде всего настоящие джентльмены, которые обожают перемену мест. В общем, если тебе понадобится поддержка, подай мне знак. — Он подтолкнул Сета по направлению к величественным женщинам. — Только рыженькую оставь мне!

Со своего места Сет видел двух рыжеволосых дриад, и обе были по крайней мере на голову выше Верла. Рядом со сгорающим от любви сатиром Сету отчего-то стало не по себе. Женщины были не просто красивы; они страшили его своим высоким ростом и величественным видом. Он робко попятился.

— Нет, Сет, нет! — взволновался Верл, догоняя его. — Не делай глупостей! Ты ведь уже почти подошел к ним! Та, черненькая слева, строила тебе глазки. Хочешь, я тебя с ней познакомлю?

— Ты меня нервируешь, — пробормотал Сет, продолжая пятиться. — Я просто хотел поздороваться с ними, и больше ничего!

Верл понимающе покачал головой и хлопнул Сета по спине:

— Ну да, ну да… как и все мы.

Сет отмахнулся от него:

— Мне нужно побыть одному!

Верл поднял руки вверх:

— Личное пространство — святое дело! Иногда мужчине бывает необходимо побыть одному! Я мастер налаживать личные контакты. Хочешь, я устраню все помехи, избавлюсь от лишних свидетелей?

Сет смерил сатира осторожным взглядом, не вполне понимая, что тот имеет в виду.

— Да, наверное.

— Считай, дело сделано, — кивнул Верл. — Кстати, расскажи, как ты познакомился с Ньюэлом и Дореном!

— Я случайно украл суп у великанши-людоедки. А что?

— И он еще спрашивает! Что ты мне голову морочишь? Ньюэл и Дорен — самые крутые сатиры во всем «Дивном»! Им достаточно пальцами щелкнуть, и к ним слетаются толпы красоток со всех сторон!

Сет начал понимать, что среди сатиров тоже бывают личности популярные и не очень. Верл, видимо, к популярным не относился. Но грубить ему не стоило. Он решил избавиться от назойливого спутника хитростью.

— Слушай, Верл, по-моему, вон та рыженькая смотрит на тебя!

Верл побледнел:

— Не может быть!

Сет изо всех сил старался не расхохотаться.

— Точно-точно! Вот видишь, она что-то шепчет на ухо подруге. И по-прежнему глаз с тебя не сводит.

Верл провел рукой по волосам и отвернулся.

— А сейчас что она делает?

— Не знаю, как лучше сказать… В общем, строит тебе глазки. Иди поговори с ней!

— Прямо сейчас? — проблеял Верл. — Нет, нет, еще рано… Пусть лучше созреет.

— Верл, говорю тебе, иди, пора. Сейчас самое время!

— Сет, я тебя слышу, но, честно говоря, мне не хочется пастись на твоей территории. Я не захватчик! — Верл вскинул вверх сжатый кулак: — Желаю удачной охоты!

Верл торопливо ускакал прочь. Сет посмотрел ему вслед и перевел взгляд на кентавров. С тех самых пор, как они сюда прибыли, кентавры не двинулись с места. Выше пояса у них были фигуры мощных, мускулистых мужчин с задумчивыми лицами. Ниже пояса они были конями: один — серебристого, другой — шоколадного цвета.

По сравнению с дриадами угрюмые кентавры показались Сету совсем не такими страшными.

Он зашагал к ним. Кентавры наблюдали за его приближением, и поэтому почти всю дорогу пришлось идти опустив глаза в землю. Да, вне всяких сомнений, более красивых и внушительных созданий он еще в жизни не видел!

Подойдя ближе, Сет поднял голову. Кентавры смерили его мрачными взглядами. Сет скрестил руки на груди и оглянулся через плечо, притворяясь пресыщенным и равнодушным.

— Эти идиоты сатиры с ума меня сведут!

Кентавры никак не ответили на его заявление.

— Я хочу сказать, здесь с трудом можно найти место, чтобы обдумать все обрушившиеся на нас бедствия и катастрофы. Осмыслить причины и следствия… Вы меня понимаете?

— Вы что, издеваетесь над нами, молодой человек? — спросил серебристый кентавр мелодичным баритоном.

Сет решил сыграть в открытую:

— Нет, что вы… Если честно, я просто хотел с вами познакомиться!

— Обычно мы ни с кем не общаемся по доброй воле, — ответил серебристый кентавр.

— Мы все очутились рядом, — сказал Сет. — Почему бы и не познакомиться?

Кентавры смерили его угрюмым взглядом.

— Наши имена трудно выговорить на вашем языке, — объяснил шоколадный кентавр. Голос у него оказался ниже и ворчливее, чем у первого. — Мое имя можно перевести примерно как Ширококопыт.

— А мое — Быстроног! — откликнулся серебристый.

— А я Сет. Мой дедушка — хранитель «Дивного».

— Плоховато он хранит заповедник, — презрительно фыркнул Ширококопыт.

— Он уже несколько раз отводил от «Дивного» беду, — возразил Сет. — Дайте срок, он и сейчас все исправит!

— Ни одному смертному такая задача не под силу, — возразил Быстроног.

Сет тут же воспользовался случаем и парировал:

— По-моему, вы ошибаетесь. Люди здесь есть, а вот кентавров что-то маловато…

Быстроног потянулся, на плечах перекатывались бугристые мускулы.

— Почти все наши сородичи нашли приют в другом убежище.

— За каменным кругом? — спросил Сет.

— Тебе известно о Гранхолде? — удивился Ширококопыт.

— Названия не слышал, но знаю, что в «Дивном» есть еще одно место, куда пока не проникает тьма.

— Мы и наши сородичи живем там, — сказал Ширококопыт.

— Почему же вы не перейдете к своим? — спросил Сет.

Быстроног в досаде топнул копытом:

— Гранхолд далеко отсюда. Эпидемия расползается все стремительнее; мы решили, что сейчас предпринимать подобное путешествие безответственно.

— Кого-нибудь из ваших заразили? — уточнил Сет.

Ширококопыт нахмурился:

— Да… Мы вышли на разведку с двумя сородичами. Они стали черными; чтобы не заразиться, нам пришлось спасаться бегством. Так мы очутились здесь.

— Похоже, в «Дивном» почти не осталось надежных убежищ, — заметил Быстроног. — Вряд ли магия способна до бесконечности отталкивать наступающую тьму!

— Итак, мы тебе представились, — заявил Ширококопыт. — А теперь извини, молодой человек, но общаться мы предпочитаем на своем языке.

— Ладно… приятно было познакомиться. — Сет махнул кентаврам рукой.

Не отвечая, кентавры мерили его мрачным взглядом. Сет зашагал прочь, жалея о том, что так и не услышал, как звучит их язык. Он спиной чувствовал на себе суровые взгляды полулюдей-полуконей. А Дорен-то, оказывается, прав! Кентавры — настоящие самодовольные болваны!

Кендра разглядывала черно-белый снимок в рамке. Несмотря на старомодную прическу и густые усы, Пэттон, видимо, был поразительно красивым мужчиной. Хотя на снимке он не улыбался, в его глазах словно мелькали веселые искорки. Судя по всему, по характеру он был человеком легким и довольно самонадеянным… Хотя трудно оценивать человека только по записям в его дневнике.

Рядом с Кендрой шел дедушка. Они шагали по маленькому пирсу, отходящему в озеро от одной из беседок. Сбоку к пирсу был пристроен понтонный лодочный сарай — еще одно детище Пэттона. Впереди расстилалась озерная гладь. Кендра не заметила и следа наяд. Взгляд ее переместился на остров в центре озера. Там за кустами скрывается святилище Королевы фей.

— По-моему, надо еще попросить Лину, чтобы она вернула нам чашу, — сказала Кендра.

— Чашу Королевы фей? — уточнил дедушка.

— В начале лета я беседовала с одной феей, которую зовут Шьяра. По ее словам, наяды считают чашу своим трофеем.

Дедушка нахмурился:

— Наяды охраняют святилище! Я думал, что, поручив чашу их заботам, могу не сомневаться в том, что они вернут ее владелице! Ведь смертным ступать на остров запрещено.

— Шьяра считает, что меня бы не наказали, если бы я вернула чашу лично. Мне кажется, она говорила правду. И вот что я думаю: если бы Лина отдала нам чашу…

— Ты бы воспользовалась ею как предлогом, чтобы вернуться на остров и попросить совета у Королевы фей, как остановить эпидемию. Не думаю, что тебя ждет успех, но насчет чаши, наверное, можно спросить.

— Вот именно, — кивнула Кендра и зашагала дальше. Поняв, что дедушка не идет за ней, она оглянулась.

— Я останусь здесь, а ты позови Лину, — объяснил дедушка. — В прошлый раз мне не повезло.

Кендра подошла к концу пирса, оставшись в нескольких шагах от края. Она знала, что к воде приближаться опасно: наяды очень ловкие и коварные.

— Лина, это Кендра! Нам надо поговорить!

— Посмотрите-ка, кто сюда явился в толпе бездомных землетопов! — насмешливо протянул женский голос из-под воды.

— Я думала, деревянный человечек давно задушил ее, — отозвался второй голос.

Кендра нахмурилась. Когда она приходила к озеру в последний раз, наяды освободили Мендиго. По-прежнему покорный приказам ведьмы Мюриэль, деревянный слуга тут же схватил Кендру и потащил на холм, под которым покоились развалины Забытой часовни.

— Пожалуйста, позовите Лину, — попросила Кендра. — Я принесла подарок, который ей наверняка захочется увидеть.

— Топай отсюда своими уродливыми отростками, — приказал третий голос. — Лина не желает иметь ничего общего с вами, землетопами!

Кендра возвысила голос:

— Лина, я принесла снимок вашего любимого землетопа! Фотографию Пэттона!

— Вырой ямку в земле и зарой ее туда, — ехидно посоветовал первый голос. — Даже такая тупоумная воздухоглоталка, как ты, давно могла бы сообразить, что твое общество здесь нежелательно!

— Состарься и умри! — презрительно фыркнула другая наяда.

— Кендра, подожди! — окликнул ее знакомый голос, мечтательный и напевный.

Кендра увидела Лину; ее лицо плавало у самой поверхности воды. Она выглядела еще моложе, чем в прошлый раз. В черных волосах не осталось ни одной седой пряди.

— Лина, — взмолилась Кендра, — нам нужна ваша помощь.

Лина посмотрела на Кендру темными миндалевидными глазами:

— Ты что-то говорила о фотографии…

— Пэттон на ней очень красивый!

— Что Лине за дело до высохшей старой фотографии? — завизжал другой голос.

Наяды захихикали.

— Что тебе нужно? — вкрадчиво осведомилась Лина.

— Я сильно подозреваю, что Пэттон привез в «Дивное» на хранение еще один артефакт. Речь идет о серьезных артефактах, за которыми охотится Общество Вечерней звезды. Вам что-нибудь об этом известно?

Лина посмотрела Кендре в глаза:

— Помню, Пэттон заставил меня поклясться, что я расскажу об артефакте только в самом крайнем случае… Он так любил всяческие тайны! Как будто они имели хоть какое-то значение!

— Лина, нам очень нужно его найти. «Дивное» на грани гибели!

— Опять? Так ты надеешься узнать от меня об артефакте в обмен на фотографию? А ведь снимок в воде расползется!

— Нет, я не отдам вам фотографию. Только покажу… напомню. Вы давно не видели его лицо?

На секунду ей показалось, что по лицу Лины пробежала тень. Потом вдова стала по-прежнему безмятежной.

— Разве ты не понимаешь, что искать артефакт бессмысленно? Все на свете когда-нибудь кончается. Все преходяще, иллюзорно, временно. Все, что ты можешь мне показать, — плоский образ моего любимого, безжизненное воспоминание. Настоящего Пэттона уже нет. Как и тебя тоже не станет.

— Лина, если ты считаешь, что поиски артефакта в самом деле не имеют никакого смысла, — вмешался дедушка с дальней стороны пирса, — почему бы тебе и не сказать нам, где он спрятан? Для тебя сведения о нем ничего не значат, а для нас здесь и сейчас, в тот короткий промежуток времени, пока мы топчем землю, это очень и очень важно!

— Теперь и старик затявкал, — пожаловалась невидимая наяда.

— Не отвечай ему, Лина! — призвал второй голос. — Прогони его! Не успеешь оглянуться, как он умрет!

Несколько наяд захихикали.

— Лина, неужели ты забыла о нашей дружбе? — спросил дедушка.

— Пожалуйста, скажите! — молила Кендра. — Ради Пэттона! — Она подняла фотографию повыше.

Глаза у Лины расширились. Лицо показалось над поверхностью воды, губы беззвучно шептали имя любимого.

— Не заставляй затаскивать тебя обратно! — предупредила другая наяда.

— Только дотронься до меня, и я снова выйду на землю! — пригрозила Лина, не сводя взгляда со старой черно-белой фотографии в руках Кендры.

Она вздохнула и снова посмотрела Кендре в лицо:

— Хорошо, Кендра. Может быть, Пэттон именно это и имел в виду, говоря о крайнем случае. Он спрятал артефакт в старом доме.

— Где именно?

— Найти его будет нелегко. Попробуйте добраться до самой северной комнаты на третьем этаже. Сейф, в котором хранится артефакт, появляется каждый понедельник, ровно в полдень, всего на одну минуту.

— Есть ли ключ от сейфа?

— Там кодовый замок. Наберите комбинацию: два раза вправо до тридцати трех, двадцать два влево и тридцать один вправо.

Кендра оглянулась на дедушку. Тот записывал цифры.

— Успел? — спросила она.

— Два раза тридцать три вправо, двадцать два влево, тридцать один вправо, — ответил дедушка, бросая на Лину озадаченный взгляд.

Бывшая экономка застенчиво потупилась.

— У меня еще вопрос, — снова заговорила Кендра. — Что Курисок сделал с дядей Пэттона?

— Не знаю, — ответила Лина. — О своем дядюшке Пэттон мне не рассказывал. Я видела, что воспоминания причиняют ему боль, поэтому не спрашивала. Он много раз обещал мне все рассказать… в преклонные годы. Часто повторял, что рано или поздно я все узнаю.

— Значит, о Курисоке вам ничего не известно? — спросила Кендра.

— Только то, что в заповеднике есть такой демон. Возможно, он как-то связан с привидением, поселившимся в старом доме.

— Что еще за привидение?

— Все случилось еще до того, как я покинула родную стихию и утратила бессмертие. Повторяю, подробности мне неизвестны. Несомненно одно: привидение, убившее Маршала, до сих пор обитает в доме. Пэттон спрятал там артефакт, потому что был уверен, что его надежно охраняют.

— Маршал — это дядя Пэттона?

— Да. Маршал Берджесс.

— И последнее. Я насчет серебряной чаши… Ее дала мне Королева фей.

Лина понимающе кивнула.

— Забудь о чаше. Ты сама бросила ее в озеро, и она досталась нам.

— Верните ее, пожалуйста, — попросила Кендра.

Наяды дружно расхохотались.

— С чашей я смогу снова попасть на остров, где находится святилище. Мы надеемся, что Королева фей подскажет нам, как остановить эпидемию!

— А ты подойди поближе, и я тебе ее дам, — поддразнила невидимая наяда.

Несколько голосов захихикали.

— Чаша — их самый драгоценный подарок, — пояснила Лина. — Они… мы… ни за что ее не отдадим. А теперь мне пора. Если я слишком много времени провожу у поверхности воды, мои сестры начинают капризничать.

На глаза Кендры навернулись слезы.

— Лина, вы счастливы?

— Вполне. Сестры помогли мне вернуться в прежнее состояние. Ты очень чуткая девочка; спасибо, что показала мне Пэттона, хотя при виде его портрета у меня заныли старые раны. В ответ на твою доброту я рассказала тебе то, о чем ты просила. Радуйся жизни — тому сроку, что тебе отведен.

Лина нырнула в озеро. Кендра долго смотрела ей вслед, но озеро было глубокое, и вскоре она потеряла Лину из виду.

Дедушка подошел к Кендре и положил руки ей на плечи:

— Умница, Кендра. Ты все сделала правильно.

— Старикашка схватил надоеду! — воскликнула одна наяда из-под пирса.

— Толкни ее в воду! — посоветовала другая.

— Пошли отсюда, — сказала Кендра.

 

Глава 17

ПРИГОТОВЛЕНИЯ

Дейл взял в гараже три палатки; одна из них оказалась просто огромной — больше Сет в жизни не видел. Внешний тент был полосатым — желто-малиновым; на высокой двускатной крыше имелась остроконечная башенка с флагом. Вход в палатку оказался довольно высоким; откидной фартук закрепили на рейках, и получился довольно внушительный навес. Две другие палатки тоже оказались вполне просторными, но все же значительно меньше первой, да и по расцветке уступали ей в эксцентричности.

Сет сел у входа в палатку, в которой предстояло жить ему, Уоррену и Дейлу. Бабушка и дедушка заняли самую большую. Кендре отвели отдельную палатку — по мнению Сета, очень несправедливо. К сожалению, он не сумел придумать ни одного довода в пользу того, чтобы палатки распределили по-другому. Он решил, что, если погода будет хорошая, можно будет уйти спать в какую-нибудь беседку.

К дедушкиной палатке приблизилась босая дриада с распущенными золотисто-каштановыми волосами до пояса. Ее одежда заставляла вспомнить о ярких осенних листьях. Чтобы войти, ей пришлось пригнуться. Интересно, какой у нее рост — семь футов или больше?

Сет наблюдал. За час палатку посетило немало интересных созданий. Он просился войти, но бабушка ему не разрешила, правда, пообещала, что скоро его тоже позовут.

Мимо его головы пролетела красная фея с крылышками, похожими на цветочные лепестки. Сет не понял, выпорхнула она из палатки или слетела откуда-нибудь сверху. На короткий миг она зависла в воздухе невдалеке от Сета, а потом взмахнула крылышками и скрылась из вида.

Рассеянно вырывая из земли пучки травы, обиженный Сет поклялся самому себе, что больше не позволит ниоткуда себя выгонять. Дедушка с бабушкой советуются со всеми, кроме него. Похоже, они просеивают информацию, чтобы не потрясти его, как они считают, незрелый умишко. Неужели они не понимают, как ему важно тоже узнавать все новости из первых рук, от самих обитателей «Дивного»? Хотят того бабушка с дедушкой или нет, а он, Сет, вполне зрелый и взрослый. Он способен усвоить все точно так же, как и они сами… И потом, разве он виноват, что в палатке такие тонкие стенки?

Сет осторожно обошел малиново-желтую палатку с другой стороны и сел на землю, прижавшись спиной к наружной стенке. Он напряженно вслушивался, стараясь сохранить невозмутимый вид. К сожалению, все заглушали громкие крики резвящихся между беседками сатиров.

— Ничего ты не услышишь, — сказал Уоррен, незаметно подходя к нему.

Сет вскочил; щеки у него запылали.

— Я вовсе не подслушивал… Просто хотел посидеть в тенечке!

— Палатка звуконепроницаемая; на нее наложены специальные заклинания. Если бы ты помогал нам ее ставить, ты бы с самого начала знал о ее свойствах!

— Извини, я был…

Уоррен поднял руку:

— На твоем месте мне бы тоже не терпелось познакомиться со всеми здешними обитателями. Не волнуйся, если бы нам в самом деле понадобилась твоя помощь, я бы пришел за тобой. Ну и как, с кем ты успел познакомиться?

— С кентаврами, — ответил Сет. — Только они… какие-то не очень общительные.

— Неужели тебе удалось поговорить с ними? Радуйся и считай, что ты добился небывалого успеха!

— Почему они такие?

— Если бы пришлось охарактеризовать кентавров одним словом, я бы назвал их надменными. Себя они считают венцом творения. Общаться с остальными, по их мнению, ниже их достоинства.

— Тут они чем-то похожи на фей, — заметил Сет.

— И да и нет. Феи тщеславны и почти все наши дела считают скучными, но, как бы они ни притворялись, им не все равно, что мы о них думаем. Кентаврам наше восхищение ни к чему, и они его не ищут; точнее, они и так считают, что ими все восхищаются. В отличие от фей кентавры искренне полагают, что все остальные существа по самой своей сути ниже их.

— Говорят они точь-в-точь как мой учитель математики, — признался Сет.

Уоррен широко улыбнулся.

Сет покосился на живую изгородь; над ней в воздухе зависли несколько темных фей.

— Во всяком случае, зараза распространяется на кентавров точно так же, как на всех остальных!

— Если бы не таинственная эпидемия, вряд ли они бы вообще выказали к нам какой-то интерес, — заключил Уоррен. — Если честно, повод для высокомерия у них действительно имеется. Кентавры считаются великолепными мыслителями, одаренными ремесленниками и грозными воинами. Пожалуй, у них лишь один серьезный порок — гордыня.

— Сет! — окликнула бабушка с другой стороны палатки. — Дейл! Уоррен! Кендра! Идите сюда! Надо посоветоваться!

— Ну вот, — с явным облегчением произнес Уоррен. — Ожидание закончено!

В голову Сета невольно закралось подозрение: а может, Уоррену самому захотелось проверить звуконепроницаемость палатки? Они подошли к входу и увидели высокую, величественную дриаду в осеннем одеянии и пожилого сатира с белой козлиной бородкой и глубокими морщинами на лице. Кендра вышла из своей палатки. Со стороны лагеря гномов приближался Дейл. Дождавшись, пока все соберутся, бабушка и дедушка пригласили всех войти. Вид у них был усталый и озабоченный.

Палатка была такой большой, что Сет не удивился бы, найдя внутри полную обстановку и мебель, но увидел лишь два скатанных спальных мешка в углу и кое-какую утварь. Сидеть пришлось на полу; впрочем, палатка стояла на лужайке, поэтому все устроились сравнительно удобно. Через желто-малиновую ткань проникали солнечные лучи; необычная подсветка придавала их беседе значительности.

— У меня вопрос, — сказала Кендра. — Если злые домовые украли Перечень, разве не могли они изменить правила и пустить сюда всех темных обитателей «Дивного»?

— Почти все границы и запретные линии в «Дивном» определяются договором, заключенным при основании заповедника, и, следовательно, являются неизменными, пока существует договор, — объяснила бабушка. — С помощью Перечня мы просто можем пускать или не пускать в заповедник отдельных гостей и временно убирать магические границы вокруг дома для отдельных обитателей. Озеро защищено другой магией, гораздо более древней. Границы внутри «Дивного» в основном закрывают проход в те или иные места определенным обитателям заповедника. Например, есть места, куда допускаются только феи, только сатиры, только туманные великаны и так далее. Одним существам позволено переходить многие границы, другим — нет. И все же в основном «Дивное» поделено на участки в соответствии с видами обитателей. После того как началась эпидемия и светлые создания начали темнеть, они не утратили права свободно перемещаться в прежних границах своего вида.

— Но озеро и окружающий его луг полностью закрыты для всех изначально темных и потемневших созданий! — подхватил дедушка. — Как только того или иного обитателя «Дивного» окутывает мрак, доступ сюда для него закрывается.

— Интересно, долго это место сможет противиться тьме? — спросил Сет.

— Хотелось бы знать! — вздохнула бабушка. — Может быть, и долго. А может, всего час. Мы уверены лишь в том, что пока нам здесь ничто не угрожает. Хотя… нас приперли к стенке. Нам почти некуда больше податься. Если в самом ближайшем будущем нам не удастся что-нибудь придумать, «Дивное» очень скоро падет.

— Я провел переговоры со своими здешними знакомыми из числа наиболее достойных. — Тон дедушки стал чуть более официальным. — Необходимо понять, на чью поддержку мы вправе рассчитывать. Мне пришлось призвать к себе по одному представителю от всех находящихся здесь видов, за исключением домовых и кентавров. В целом все обитатели заповедника понимают, что мы загнаны в угол, и боятся заразиться; думаю, в случае нужды мы можем на них положиться.

— Но сейчас мы обсуждаем вопросы стратегии и потому проводим совещание в самом узком кругу, — подхватила бабушка. — Самого важного мы не скажем даже самым нашим надежным союзникам. Ведь все они могут заразиться и тогда, несомненно, предадут нас.

— Почему обитатели «Дивного» после заражения так кардинально меняются? — спросила Кендра. — По словам Сета, Коултер и Тану продолжали помогать нам и после того, как преобразились.

— На твой вопрос ответить трудно, — сказал дедушка. — В общих чертах можно сказать следующее. По-видимому, на смертных, на людей, зараза действует не так, как на магических обитателей «Дивного». Почему так происходит, пока неизвестно. Как ни прискорбно, магические существа по сути своей таковы, каковы они есть. Они гораздо больше, чем люди, заняты собой и больше полагаются на свои инстинкты. Мы, люди, — создания противоречивые. Наши убеждения не всегда согласуются с нашими инстинктами, а поведение не всегда отражает убеждения. Мы постоянно разрываемся между добром и злом. Можно сказать, мы ведем войну между тем, кем мы являемся на самом деле, и тем, кем мы надеемся стать. Мы накопили большой опыт споров с самими собой. В результате по сравнению с магическими существами мы, люди, гораздо лучше умеем подавлять свои инстинкты и можем сами решать, какими нам в конце концов быть.

— Ничего не понял, — признался Сет.

— В каждом человеке заложено и плохое и хорошее, — продолжал дедушка. — В течение жизни мы склоняемся то к добру, то к злу, то к свету, то к тьме. Мы все время принимаем решения, делаем выбор. Так, знаменитый герой в одном случае в другом может оказаться низким злодеем. По-моему, хотя Коултер и Тану преобразились, их разум по-прежнему способен противиться тьме. Магическим существам такое недоступно.

— А я все равно не понимаю, почему такое славное существо, как Ньюэл, круто переменилось и стало злым, — признался Сет.

Дедушка поднял палец:

— Большинство магических созданий не плохие и не хорошие! Их поведением всецело управляет их сущность. Для того чтобы стать хорошим, ты должен понимать разницу между добром и злом и сознательно стараться выбирать добро. Чтобы быть по-настоящему злым, ты, соответственно, должен поступать наоборот. То, какими мы станем — хорошими или плохими, — зависит только от нас самих… Обитатели же «Дивного» изначально либо светлые, либо темные, стремятся к свету или к тьме. Среди них есть созидатели, воспитатели, игривые шалуны. Другие же по самой своей сути разрушители и обманщики. Суть некоторых основана на жажде власти. Одни склоняются к свету, другие — к тьме. Но если, грубо говоря, поменять их знак с плюса на минус, их суть, их личность изменится без особого сопротивления. Подобно тому, как фея превращается в импа или имп снова становится феей. — Дедушка покосился на бабушку. — Я не слишком философствую?

— Есть немножко, — призналась она.

— Труднее всего отвечать на вопросы, которые начинаются со слова «почему», — пояснил Дейл. — В конце концов вопросов все равно скапливается больше, чем ответов.

— По-моему, я тебя поняла, — сказала Кендра. — Демон вроде Багумата автоматически ненавидит и разрушает, потому что по-другому просто не может. Он так устроен. Он не подвергает сомнению свои действия и не борется с собственной совестью. Тогда получается, что Мюриэль, например, гораздо хуже демона, потому что она сознательно выбрала путь служения злу!

— Значит, Ньюэл ведет себя по-другому, потому что он больше не Ньюэл, — заключил Сет. — Им полностью овладела черная зараза, и он превратился в совершенно другое существо. Так?

— В общем, да, — кивнул дедушка.

Уоррен устало вздохнул:

— У медведя, может, тоже нет дурных наклонностей по натуре. Просто он хочет есть и нечаянно сожрет моих родных. Как я поступлю в таком случае? Я не стану рассуждать о его природе, а просто пристрелю зверя! — Судя по всему, аргументы дедушки его не убедили.

— Да, медведей-людоедов пристреливают, — согласилась бабушка. — Но Стэн сейчас хочет напомнить о разнице между медведем, который не отвечает за свои действия, и личностью, способной различать добро и зло.

— Разницу я понимаю, — заверил Уоррен. — И насчет магических созданий у меня другое мнение. Я знаком с многими обитателями магических заповедников, которые по собственной воле совершали хорошие или дурные поступки независимо от своей природы. Я не согласен со Стэном в том, что исчадия мрака не отвечают за свои действия. В конце концов, каждый в ответе за то, каким является и что делает.

— Ты имеешь право на собственное мнение, — согласился дедушка. — Вопрос-то скорее научный, теоретический, хотя многие из тех, кто разделяет твою точку зрения, охотно воспользовались бы ею как предлогом для того, чтобы уничтожить все темные создания, против чего я решительно возражаю. Темные создания опасны, не спорю; но ведь и светлые создания бывают смертельно опасными — взять хотя бы наяд, которые топят невинные жертвы забавы ради. Сама Королева фей истребляет всех, кто без приглашения ступит на ее остров. И наоборот, исчадия тьмы иногда помогают. Вспомни хотя бы Гроласа, который предоставил нам ценные сведения, или гоблинов, которые надежно охраняют нашу темницу.

Бабушка досадливо вздохнула.

— Давайте пока отложим научные дискуссии, — предложила она. — Мы обязаны остановить эпидемию любой ценой. Заповедник на грани уничтожения!

Все закивали.

Дедушка сердито отряхнул рубашку и заговорил на другую тему:

— О Курисоке Лина почти ничего не знает. Она лишь подтвердила, что Курисок общается с неким существом, завладевшим старым домом. Зато она довольно подробно рассказала нам о втором артефакте. — Дедушка пересказал ее слова о местонахождении сейфа, о времени, когда он появляется, и о комбинации.

— Лина знает, который из пяти артефактов спрятан в старом доме? — спросил Уоррен.

— Она не сказала, — ответила Кендра.

— Артефакт, спрятанный в старом доме, имеет власть над пространством или над временем, — ответила бабушка. — Или чрезвычайно обостряет зрение. Или дарует бессмертие. Он может оказаться любым из четырех оставшихся.

— По-вашему, артефакт поможет нам победить черную заразу? — поинтересовался Сет.

— Нам остается лишь надеяться на это, — ответил дедушка. — Пока же важнее всего заполучить его. Мы пойдем на разведку в старый дом. Даже если не удастся сразу заполучить артефакт, мы наверняка узнаем много ценного. Все, что мы узнаем о Курисоке и его сообщниках, поможет нам раскрыть тайну эпидемии.

Дейл откашлялся.

— Стэн, не хочется портить тебе удовольствие, но, судя по всему, что нам известно о старом особняке, может статься, живыми мы оттуда не вернемся.

— Мы знаем, что в доме поселился призрак, — ответил дедушка. — Слухи о призраке или привидении первым распустил Пэттон Берджесс, а у него имелся веский повод отпугивать от старого дома незваных гостей.

— Потому что там он спрятал артефакт, — кивнула Кендра.

— Более того, — продолжал дедушка, — один из нас по неведению входил в старый дом и благополучно вышел оттуда; он выжил и сумел рассказать, что с ним случилось.

Все посмотрели на Сета.

— Ну да, это я. В тот день, когда я вошел в старый дом, я не пил молока. Я выбрался из Оллоха и не понимал, что есть что на самом деле. Может, только поэтому мне и удалось уйти из старого дома живым!

— Я думала то же самое, — сказала бабушка.

— Бродить по заповеднику не выпив молока опасно, — напомнил дедушка. — С другой стороны, у тех, кто не выпил молока, есть свои преимущества. Если человек не способен разглядеть магические создания, им в свою очередь приходится прилагать гораздо больше усилий, чтобы разглядеть такого человека. Вдобавок многие темные создания подпитывает страх. Если ты не видишь их такими, какие они есть, ты не боишься их и, следовательно, не даешь им возможности причинить тебе вред.

— И все равно, даже если человек не способен увидеть темные создания, это не значит, что их нет, — возразил Дейл. — Бродить по заповеднику не выпив молока — верный способ угодить в смертельную ловушку.

— Да, опасность существует, — согласился дедушка.

Бабушка энергично наклонилась вперед:

— Но если знать, куда идти, примерно представлять, что нас ждет, по пути туда и обратно не сходить с тропы, у нас появляется важное преимущество: мы можем пройти мимо призрака и добраться до сейфа. Сет, сколько времени ты пробыл в доме, прежде чем за тобой погнался пылевой вихрь?

— Несколько минут, — припомнил Сет. — Успел подняться на верхний этаж, вылезти оттуда на крышу, оглядеться, понять, где я нахожусь, снова влезть в окно и спуститься на один пролет.

— Похоже, придется нам все-таки отказаться от молока, — сделал вывод Уоррен. — Значит, сейф появится завтра?

— В полдень, на одну минуту, — кивнул дедушка. — А потом снова пропадет на целую неделю. Мы не можем позволить себе ждать.

— А как же переход на летнее время? — вдруг вспомнила бабушка. — В апреле мы переводим стрелки на час вперед; значит, настоящий полдень наступает в час дня.

— Поскольку сейф стережет призрак, нам очень важно действовать быстро, — предупредил дедушка. — Когда вообще затеяли переводить часы на летнее время?

— По-моему, во время или сразу после Первой мировой войны, — ответила бабушка. — Наверное, уже после того, как появился сейф.

— Значит, пойдем в старый дом по нашим часам и будем надеяться, что сейф не такой умный, как мой мобильник, который переводится на летнее время автоматически, — подытожил дедушка. — Главное — успеть добраться до нужной комнаты завтра к часу дня.

— Мы с Дейлом справимся, — вызвался Уоррен.

— Я тоже должен пойти! — воскликнул Сет. — Если объявятся Коултер и Тану, они могут нам пригодиться, а вижу их только я!

— Коултер и Тану не могут выходить на солнце, — возразил дедушка. — А мы отправимся в путь примерно в полдень. В общем, помочь они нам ничем не смогут, поэтому на всякий случай, даже если увидишь их, не посвящай их в наши планы!

— А может, завтра будет облачно! — не сдавался Сет. — И потом, из всех вас только я побывал в старом доме. Я знаю, где находится комната, о которой говорила Лина. Да… а если призрак излучает магический страх? Вас всех сразу парализует, а меня — нет!

— Мы обдумаем твое смелое предложение, — обещал дедушка.

Бабушка нахмурилась:

— Как ни прискорбно, придется заранее предположить, что без потерь не обойдется… Слишком многое поставлено на карту. Поражение нам просто не по карману! Предлагаю отправиться в старый дом большим отрядом и войти с разных сторон… Даже если кто-то не пройдет, хоть один из нас доберется до сейфа!

— Согласен, — кивнул дедушка. — Значит, мы с Дейлом, Уорреном и Рут объединим усилия и что-нибудь придумаем.

— И я, и я с вами! — не сдавался Сет.

— Может, я тоже пойду? — предложила Кендра.

— Тебе не нужно молока, чтобы видеть магических обитателей «Дивного», — напомнил ей дедушка. — Твоя способность видеть и быть увиденной может нас нечаянно выдать.

— А все-таки полезно взять с собой человека, который может сказать, что происходит на самом деле, — возразила Кендра.

— Мы возьмем с собой моржового масла, — сказал Уоррен. — Если понадобится, мы сразу его съедим.

— Значит, идем впятером! — как о вопросе решенном подытожил Сет. — Плюс Хьюго.

— Хьюго-то идет, — кивнул дедушка. — А насчет тебя я не уверен.

— Если хочешь, я буду держаться позади вас, — предложил Сет. — И войду в дом только в случае необходимости. А если увижу, что другого выхода нет, то отступлю. Подумайте! Если ничего не получится, мы все так или иначе приговорены. С таким же успехом можете взять меня с собой — вдруг я вам пригожусь?

— Сет дело говорит, — заметил Уоррен. — Если нас действительно парализует, он нам поможет. Всем нам не понаслышке известно, что такое магический страх!

— Ладно, — согласился дедушка. — Сет, ты пойдешь с нами. А ты, Кендра, — нет. Не обижайся, милая. Твое магическое зрение способно в самом деле лишить нас единственного преимущества.

— Может, еще кого-нибудь попросить о помощи? — предложил Сет.

Дедушка покачал головой:

— Обитателям «Дивного» нельзя входить в старый дом.

— Зато они могут отвлечь от нас врагов, — возразил Уоррен. — Так сказать, вызвать огонь на себя. Не будем забывать, что за живой изгородью нас подстерегают темные создания!

— Хорошая мысль! — оживился дедушка. — Можем выслать в разных направлениях несколько отрядов. Фей, сатиров, дриад…

— Лучше всего, конечно, кентавров, — задумчиво заметила бабушка.

— Что ж, попробуйте, — скептически буркнул Дейл.

— Сет сегодня познакомился с ними, — сообщил Уоррен. — А вдруг нам удастся победить их гордыню?

— Может, детям удастся уговорить их? — Дедушка почесал затылок. — Главное — привести убедительные доводы… Ну ладно, кентавры там или не кентавры, а со всеми другими я поговорю. Наберем побольше помощников и устроим завтра шумный выход. Не забудьте, утром не ешьте моржового масла! Завтра всем нам покажется, что вокруг озера летают бабочки, бегают козлы, сурки и олени.

— Кстати, — вспомнила Кендра, — а кто такие золотистые совы? Знаете, такие совы с человечьими лицами…

— Они называются астриды, — кивнула бабушка. — О них известно мало. Они почти никогда ни с кем не общаются.

— Я подготовлю фургон, — вызвался Дейл. — Если мы ляжем на дно и чем-нибудь накроемся, возможно, Хьюго удастся незаметно дотащить нас до старого дома.

— Разве на Хьюго не нападут? — спросил Сет.

— Здешние обитатели знают, что связываться с ним небезопасно, — ответила бабушка. — Будем надеяться, враги не рискнут к нему приближаться, если решат, что он один.

Дедушка хлопнул в ладоши и потер руки:

— Времени мало! Начинаем готовиться к вылазке!

Солнце садилось; Кендра и Сет шли через весь луг к кентаврам. В закатных лучах высвечивалась мощная мускулатура полулюдей-полуконей. Быстроног и Ширококопыт молча смотрели на озеро.

— По-моему, тебе лучше не ходить к ним, — прошептала Кендра. — Ты слишком вспыльчивый. А нам ведь придется к ним подлизываться и умолять, чтобы они нам помогли.

— Думаешь, я тупой? — обиделся Сет. — Я тоже подлизываться умею, когда надо!

Кендра с сомнением покосилась на брата:

— Думаешь, ты сможешь унижаться перед болваном, который смотрит на тебя свысока?

Сет задумался, а потом ответил:

— Конечно…

— Главное, ничего не напорти, — предупредила Кендра, понижая голос до шепота. — Помни, нам нужно унижаться перед ними, чтобы они сделали, как нам нужно. Гордыня — их слабость, и мы воспользуемся ею, чтобы добиться своего. Пусть себе издеваются над нами; главное, чтобы согласились нам помочь. И тогда последними посмеемся мы.

— А если они нам откажут? — спросил Сет.

— Мы будем знать, что сделали все, что смогли, — просто ответила Кендра. — И хватит об этом. Завтра трудный день, незачем заранее настраиваться на поражение. Ты уверен, что не сорвешься?

— Да, — более решительно, чем раньше, ответил Сет.

— Иди за мной, — велела Кендра.

— Сначала я должен тебя с ними познакомить!

Кентавры не удостоили брата и сестру даже взглядом.

Хотя Кендра и Сет подошли к ним почти вплотную, кентавры смотрели куда-то вдаль.

— Ширококопыт, Быстроног, это моя сестра Кендра, — сказал Сет. — Она хотела познакомиться с вами.

Быстроног посмотрел на них сверху вниз. Ширококопыт по-прежнему делал вид, что детей не существует.

— Мы пришли к вам по срочному делу, — объяснила Кендра.

Серебристый круп Быстронога затрепетал от возмущения.

— Мы уже отклонили приглашение вашего деда участвовать в переговорах! — высокомерно заявил он.

— А мы пришли не для того, чтобы звать вас на переговоры, — возразила Кендра. — Мы придумали, как добыть одну важную вещь, которая поможет нам справиться с эпидемией. Помощников у нас хватает, но кто нас возглавит, если не вы?

Теперь на нее посмотрели оба кентавра.

Кендра продолжала:

— Нужно отвлечь внимание темных созданий, которые караулят живую изгородь с той стороны. Тогда дедушка и еще несколько человек сумеют добраться до вещи, о которой я упоминала. При ваших поразительных способностях, при вашей быстроте, ловкости и силе кому, как не вам, возглавить операцию!

— Нас способны догнать только темные кентавры, — задумчиво произнес Быстроног, покосившись на Ширококопыта.

— А уж темным сатирам за нами ни за что не угнаться, — заявил Ширококопыт.

— Чем вы докажете, что мы будем руководить операцией? — спросил Быстроног.

Кендра замялась и покосилась на Сета.

— Ради того, чтобы добраться до… той вещи, дедушка готов рискнуть своей жизнью и жизнью своих близких, — вмешался Сет. — Мы не гарантируем, что все получится, но под вашим руководством победить будет гораздо проще!

— Без вашей помощи мы, наверное, не справимся, — вздохнула Кендра. — Мы очень вас просим!

— Вы нам нужны, — подхватил Сет. — Если операция закончится успешно, вы, можно сказать, исправите дедушкины ошибки в управлении «Дивным»! — Он покосился на Кендру, ища ее одобрения.

Кентавры сблизили головы и принялись о чем-то неслышно совещаться.

— Да, без надлежащего руководства вам в самом деле будет трудно, — согласился наконец Ширококопыт. — Но нам с Быстроногом кажется, что это ваши проблемы. Спасибо за честь, но мы вынуждены отказаться.

— Что?! — вскричал Сет. — Вы серьезно? Тогда я очень рад, что здесь собралась половина обитателей «Дивного».

Пусть все видят, что вы бездействуете, когда заповеднику грозит гибель!

Кендра наградила брата суровым взглядом.

— Судьба сатиров и людей нас не заботит, — заметил Быстроног. — И еще меньше нас волнует их отношение к нашему невмешательству.

— Ладно, все равно спасибо. — Кендра схватила Сета за руку и потащила его прочь.

Сет вырвался и развернулся к кентаврам.

— Вот и отлично! — с презрением процедил он. — Я тоже участвую в завтрашней вылазке. Счастливо оставаться! Можете и дальше не обращать внимания на то, что храбрости в вас меньше, чем у смертного мальчишки!

Кентавры застыли на месте.

— Мне послышалось или этот щенок действительно обозвал нас трусами? — угрожающим тоном осведомился Быстроног. — Вовсе не из трусости мы отказываемся участвовать в вашей отвлекающей операции. Мы считаем ваши стремления суетными и тщетными.

Ширококопыт сверлил Сета взглядом.

— Человечий детеныш наверняка оговорился.

Сет скрестил руки на груди и посмотрел кентавру прямо в глаза.

— Если он рассчитывает, что за оскорбление ему ничего не будет, то он ошибается! — грозно продолжал Ширококопыт. — Я требую немедленной сатисфакции! Мою честь не смеет задевать никто, ни большой, ни маленький!

— Ты собираешься вызвать меня на дуэль? — недоверчиво спросил Сет. — Значит, думаешь, если ты победишь мальчишку, то докажешь свою храбрость?

— Мальчишка рассуждает здраво. — Быстроног положил руку на плечо Ширококопыту. — Не обращай на него внимания, не опускайся до его уровня!

— Вы оба для нас не существуете, — объявил Ширококопыт. — Пошли вон!

Кендра пыталась утащить Сета, но его оказалось не так-то легко сдвинуть с места.

— Сплошные мускулы, а внутреннего стержня нет, — громко заявил Сет. — Пошли к сатирам; пусть они нас возглавят! Или, может, какой-нибудь гном. А эти трусливые пони пусть и дальше кичатся своей честью!

Кендре захотелось задушить младшего брата.

— Из жалости мы не наказали тебя за ужасное оскорбление, — пропыхтел Ширококопыт. — А ты, значит, упорствуешь?

— Мне казалось, меня для вас не существует, — усмехнулся Сет. — Не виляй, коняга!

Ширококопыт сжал кулаки; на мощных предплечьях заходили ходуном бугры мускулов. На мясистой шее вздулись жилы.

— Отлично! Завтра на рассвете мы разберемся, есть у меня честь или нет!

— Ничего мы не разберемся, — возразил Сет. — Не собираюсь драться с мулом. Сейчас меня гораздо больше волнуют мухи. Да еще надо кое с чем разобраться… Если захочешь, убей меня ночью, пока я сплю!

— Ты намеренно оскорбил Ширококопыта, и он имеет право вызвать тебя на дуэль, — возразил Быстроног. — Я буду секундантом. — Он обвел рукой окружающую их площадку. — Вокруг озера — убежище для магических обитателей заповедника. Вы, люди, здесь незваные гости. Значит, Ширококопыт имеет полное право безнаказанно убить тебя — как наяды, живущие в воде.

Сердце у Кендры ушло в пятки. Сет заметно побледнел.

— Убив меня, ты никому не докажешь, что у тебя есть честь, — возразил он. К его удивлению, голос у него почти не дрожал. — А если вы так печетесь о своей чести, отвлеките завтра внимание на себя!

Кентавры снова сблизили головы и о чем-то тихо заговорили. Вскоре Ширококопыт поднял руку.

— Сет Соренсон, — мрачно произнес он. — Я живу на свете очень давно, но никогда еще меня так не оскорбляли! Твои слова непростительны. Тем не менее готов сделать скидку на то, что таким неуклюжим способом ты пытался заручиться нашей помощью. Мою правоту доказывает и грубая лесть, с которой вы начали. За наглость, с которой ты отверг мой вызов, я мог бы убить тебя на месте. Но в признание беспримерной храбрости твоих слов я откажусь от убийства и готов даже забыть о нашем разговоре, если ты встанешь на колени, вымолишь у меня прощение, признаешь себя безумным и объявишь себя малодушным трусом.

Сет не знал, что делать. Кендра пихнула его в бок. Он покачал головой:

— Нет, я не стану этого делать. Если бы я так поступил, то в самом деле был бы трусом. Готов взять назад только слова, что мой дедушка плохо управлял заповедником. Вы правы, мы вам нарочно льстили!

Зазвенел металл; Ширококопыт извлек из ножен громадный меч. Кендра даже не замечала, что на боку у него висят ножны. Кентавр занес меч над головой Сета и задумчиво произнес:

— Это не доставит мне удовольствия!

— Я придумал кое-что получше, — объявил Сет. — Если вы завтра отвлечете внимание темных созданий на себя, а я вернусь живым, я буду драться с тобой на дуэли. И тогда твоя честь будет удовлетворена, как положено.

Кендре показалось, что Ширококопыт вздохнул с облегчением. Кентавры снова быстро посовещались.

— Так и быть, — сказал Ширококопыт. — Ты добился своего, хотя и не бесплатно. Завтра мы возглавим вашу так называемую отвлекающую операцию. А послезавтра на рассвете ты поплатишься за свою наглость!

Кендра схватила Сета за руку. На сей раз он, не сопротивляясь, позволил сестре увести себя. Заговорила она, только когда они оказались вдали от кентавров, и ей пришлось приложить все силы, чтобы не кричать:

— Ты что, совсем спятил?

— А все-таки я добился того, что они нам помогут! — ответил Сет.

— Ты знал, какие они надменные, ты заранее знал, что они могут нам отказать… Зачем ты их оскорбил? Ты не только подписал себе смертный приговор, ты еще и лишил нас последней возможности спасти «Дивное»!

— Расслабься, я же еще не умер. — Сет похлопал себя по груди, как будто сам удивлялся тому, что до сих пор жив.

— Ты был на волосок от смерти! А послезавтра… мне даже думать страшно, что будет!

— До послезавтра еще дожить надо.

— А ты не радуйся. Мы ведь еще не сказали бабушке с дедушкой о том, что случилось.

Сет вдруг забеспокоился.

— Не говори им, — попросил он. — Все и так плохо. Я сделаю все, что захочешь, только не говори им!

Кендра вскинула руки вверх:

— Оказывается, ты умеешь просить о чем-то, если захочешь!

— Если ты им скажешь, они завтра не возьмут меня с собой, а я им еще как пригожусь! Ну и… волноваться за меня будут и могут от огорчения наделать ошибок. Знаешь что? Если тебе так уж захочется все рассказать, так и быть, рассказывай, только не сейчас. Обзывай меня как хочешь, только подожди до тех пор, пока мы не вернемся из старого дома.

Доводы брата показались Кендре убедительными.

— Ладно, — согласилась она. — Подожду до послезавтра.

Сет расплылся в широкой улыбке, и Кендра пожалела, что не может взять свои слова назад.

 

Глава 18

СТАРЫЙ ДОМ

Оставшись одна, Кендра облокотилась о гладкие перила беседки и стала наблюдать за последними приготовлениями к вылазке. Дриады и гамадриады толпились у тех мест, где в живой изгороди имелись проломы. Группа сатиров во главе с Дореном устремилась по тропинке к главному проходу. Стайки фей охраняли подступы к озеру сверху. Ширококопыт и Быстроног заняли позиции в центре площадки, возле Хьюго и фургона.

Не все магические создания, нашедшие приют у озера, согласились принять участие в операции. Многие феи по-прежнему порхали над шпалерами и играли среди цветов. Гномы единодушно скрылись в палатках; они заявили дедушке, что в беге не сильны. Кое-кто попрятался. Почти половина сатиров и нимф наблюдала за происходящим из беседок.

Даже под крышей в полдень было жарко и душно. Кендра махала у лица рукой за неимением веера. Ни Сета, ни бабушки, ни Уоррена, ни Дейла не было видно. Они сложили одну палатку, бросили ее на дно фургона и заползли под нее. Дедушка, подбоченившись, стоял у фургона и наблюдал за последними приготовлениями к вылазке.

Кендра сдержала слово и никому ничего не сказала о ссоре Сета с кентаврами. Бабушка и дедушка так обрадовались, что кентавры согласились помочь! Кендра тоже изображала радость, хотя на душе у нее скребли кошки.

Дедушка поднял платок, взмахнул им и резко уронил вниз. Как только шелковый квадратик упал на землю, Быстроног встал на дыбы; под серебристой шерстью заходили громадные мускулы. В одной руке он сжимал огромный лук; на широком плече висел колчан со стрелами размером с метательные копья. Ширококопыт вынул из ножен свой огромный меч; в солнечных лучах ярко сверкнуло отполированное лезвие.

Два кентавра понеслись к центральному проходу, взметая копытами комья земли. Они бежали так быстро, что у Кендры невольно захватило дух. Плечом к плечу они пробежали на ту сторону; темные сатиры попытались было преградить им путь, но в страхе разбежались.

С неистовыми криками и гиканьем примерно двадцать сатиров вырвались из-за изгороди с обеих сторон от главного прохода и побежали за кентаврами, а потом рассыпались во все стороны. Одновременно с сатирами на ту сторону прорвались несколько гамадриад. Хотя сатиры отличались быстротой и ловкостью, до нимф им было далеко; казалось, гамадриады не бегут, а летят, без всяких усилий отрываясь от преследователей.

Кендра улыбнулась про себя. Ни один охваченный страстью сатир не догонит гамадриаду, если только та не захочет, чтобы ее догнали!

Все новые и новые дриады и сатиры просачивались на ту сторону живой изгороди; иногда проломы в ней оказывались такими тесными, что им приходилось ползти. Феи летали над живой изгородью, взмывая вверх, как только к ним устремлялись их темные сестры. Сатиры, наблюдавшие за происходящим из беседок, свистели, топали копытами и одобрительно улюлюкали. И даже некоторые наяды всплыли, высунули голову из воды и при виде всеобщего смятения изумленно вытаращили глаза.

Воспользовавшись суматохой, Хьюго бросился вперед. Дедушка запрыгнул в фургон и заполз под палатку вместе с остальными. Вот огромный голем пробежал в главный проход, который уже никем не охранялся, и скрылся из вида. Кендра прижала руку к груди.

Следом за фургоном к живой изгороди побежали несколько высоких дриад. Едва оказавшись на той стороне, они разбежались в разные стороны; их длинные волосы и воздушные одежды развевались по ветру. На лужайку начали по одному — по двое возвращаться сатиры и гамадриады. Одни весело смеялись, другие переводили дух.

Кендра посмотрела на наяд — все как одна юные, прекрасные, длинноволосые. Просто не верится, что больше всего они любят топить людей! Поймав на себе взгляд одной наяды, девочка помахала ей рукой. В ответ все водные нимфы поспешно нырнули под воду.

На луг возвращались все новые феи, сатиры и дриады. Их радостно приветствовали друзья. Затем почти все принялись тревожно ждать возвращения других своих близких.

Шли минуты; участники операции возвращались все реже. Вот в главный проход галопом, тяжело дыша, ворвались кентавры; судя по всему, они с трудом оторвались от преследующей их стайки темных фей. В колчане у Быстронога осталось всего две стрелы.

Меньше чем через минуту за изгородью показался Дорен, который вел за собой немногочисленных собратьев. Светлым сатирам приходилось драться с темными. Раскидав врагов в разные стороны, светлые сатиры проникли на луг, где их встретили радостными криками.

Вдруг Кендра заметила на той стороне, совсем рядом с живой изгородью, знакомую фигуру, стоящую на краю лужайки. Когда-то белоснежная шерсть Верла была вся в комьях грязи, его грудь и плечи были исцарапаны и искусаны. Он попытался прорваться на луг и даже вошел в проход, но тут же наткнулся на невидимую преграду. Верл в ужасе вытаращил глаза. Кендра увидела, как искажается его полудетское лицо, оно стремительно делалось похожим на козлиную морду, а белая шерсть все больше темнела. Громко блеющие темные сатиры набросились на него сзади всем скопом и повалили на землю. Когда Верл встал, голова у него тоже сделалась козлиной, а мех — густым и черным, как у соболя.

Сатиры и гамадриады попятились подальше от прохода. Кендра сбежала по ступенькам на настил и бросилась к Дорену.

— Все успели выбраться? — спросил сатир, тяжело дыша.

— Да, — сказала Кендра. — Мне очень жалко Верла… Какой ужас!

— Да, не повезло ему, — согласился Дорен. — Хорошо хоть большинству из нас удалось вернуться. Нам пришлось тяжело, когда стая темных фей набросилась на дриаду. Она быстро стала темной и погналась за остальными. Вижу, и кентавры вернулись. — Он кивнул в ту сторону, где Ширококопыт и Быстроног стояли в окружении оживленных сатиров и мрачно терпели их низкопоклонство.

— Они бежали быстро, — сказала Кендра.

Дорен кивнул, оттирая грязь с ключицы:

— Бегать они умеют. И драться тоже. Быстроног пригвоздил пару темных сатиров к дереву одной стрелой. Ширококопыт загнал темную дриаду в канаву. Но потом из леса выбежал темный кентавр, и наши герои вынуждены были отступить.

Ширококопыт и Быстроног отделились от своих почитателей. Кендра в отчаянии глазела на мускулистую спину Ширококопыта. Если Сет вернется живым из старого дома, ему предстоит драться с могучим кентавром. Может, ее брату лучше было бы превратиться в тень?

Лежа под палаткой рядом с четырьмя спутниками, Сет задыхался от духоты. Он закрыл глаза и попытался забыть о том, как здесь неудобно. Он представил, как приятно было бы высунуть голову, чтобы ее овевал свежий ветер. Хьюго быстро бежал по дороге. День выдался жарким и душным, и лежать неподвижно под палаткой казалось просто невыносимым.

Утро прошло для Сета как в тумане. Он наблюдал за тем, как по лужайке носятся туда-сюда козлы, олени и лани; у озера толпились сурки. Дедушка довольно долго совещался с парой коней, а потом что-то приказывал куче земли и камней.

Кендра заранее показала ему, который из козлов — Дорен; с ее помощью Сет и Дорен пожелали друг другу удачи. Сам Сет слышал лишь беканье и блеяние.

Вообще происходящее вокруг озера было таким нелепым, что Сет невольно задумался: может, от молока у всех просто наступает временное помешательство? Впрочем, он сразу успокоился, когда каменная глыба схватила его на руки и осторожно посадила в фургон. Все-таки в «Дивном» не зря многое скрыто от глаз простых смертных!

Фургон тряхнуло на колдобине, Сет ударился головой о стенку. Поглаживая череп, он прополз поближе к середине и распластался на животе, подложив под голову скрещенные руки. Он постарался расслабиться и забыть о жаре и духоте.

Первую часть пути он еще боялся, что на них в любой миг могут напасть темные создания. Они ехали и ехали, но никто их не трогал. Постепенно Сет успокоился. Все идет по плану! Теперь главное — добраться до старого дома и не задохнуться.

Больше всего Сет страдал от скуки и неудобства. Он лежал практически неподвижно, мокрый от пота, и пытался вообразить, что стоит перед большим вентилятором и наслаждается прохладой. Потом он живо представил, как залпом выпивает стакан ледяной воды — такой холодной, прямо ледяной, что зубы ломит…

Он растянулся рядом с Уорреном; ему хотелось поговорить или хотя бы пожаловаться шепотом, но ему строго-настрого запретили произносить хоть слово. Он решил подчиняться приказам, поэтому лежал неподвижно и молча. Даже если хотелось кашлять, он сдерживался. А фургон все катил и катил вперед.

Сет сунул руку в карман, нащупал кусочек завернутого в фольгу моржового масла. Все они взяли с собой небольшой запас — на тот случай, если понадобится срочно увидеть магических обитателей «Дивного» и понять, что происходит. А хорошо бы сейчас съесть масла — просто чтобы отвлечься от жалкого окружения. Почему он не захватил с собой конфет или воды? Сет вспомнил о своей драгоценной «аварийной коробке». Сейчас она лежит у него под кроватью. И как он забыл взять ее с собой, когда спускался по затянутой проволоками лестнице? Ведь у него там есть пакетик с конфетками «Джелли-бинс»!

Дорога стала более ухабистой, как будто Хьюго тащил фургон по огромной стиральной доске. Сет стиснул челюсти — от постоянной тряски и качки было трудно думать.

Наконец фургон резко остановился. Сет услышал шорох: дедушка высунулся из-под палатки.

— Мы на краю двора, — тихо объявил дедушка. — Как я и боялся, дальше Хьюго пройти не может. Выходим! Пока я ничего страшного не вижу.

Сет охотно выполз из-под палатки, оглядывая красные и потные лица своих спутников. Значит, по пути страдал не он один… Пустячок, а приятно! Одежда взмокла и липла к телу; хотя на воздухе оказалось не так свежо, как он надеялся, все равно гораздо приятнее, чем трястись в духоте.

За фургоном протянулась старая мощеная дорога, по обе стороны которой стояли развалины хижин и хозяйственных построек. Многие булыжники были вывернуты; канавы заросли бурьяном. Так вот почему их так трясло под конец! Сет подосадовал на свою забывчивость. Он ведь уже ходил той дорогой — мог бы и догадаться!

Круговая аллея подводила к величественному особняку. По сравнению с разбитой дорогой и обступившими ее развалинами прежнее жилище хранителей «Дивного» казалось отлично сохранившимся. Все залюбовались трехэтажным особняком с четырьмя стройными колоннами. Серые стены были увиты плющом; окна закрывали тяжелые зеленые ставни.

Сет смотрел на особняк вытаращив глаза. По сравнению с прошлым разом дом претерпел зловещие изменения. К нему со всех сторон тянулись сотни тонких черных нитей, похожих на паутинки. Из дома тоже выбегали такие же нити; они змеились, расползаясь во все стороны. Многие из них исчезали под землей в зарослях сорняков.

— Что там за паутина? — спросил Сет.

— Какая паутина? — удивился дедушка.

— Тонкие проволочки, нити… называй как хочешь! — уточнил Сет. — Они повсюду!

Спутники смерили Сета озабоченным взглядом.

— Вы что, их не видите? — Можно было не отвечать; Сет и сам догадался.

— Никакой паутины и никаких проволочек я не вижу, — признался Уоррен.

— А я их еще раньше видел, — заявил Сет. — Они тянутся от всех тех, кто заразился и потемнел… Похоже, все нити или паутинки ведут в особняк!

Дедушка плотно сжал губы и шумно выдохнул.

— Судя по тому, что нам известно, заразу сеет какое-то создание, в которое вселился Курисок… С другой стороны, по отдельным признакам можно предположить, что призрак, завладевший домом, тоже так или иначе связан с Курисоком.

— Кто это может быть? — спросил Уоррен.

— Кто угодно. — Дедушка пожал плечами. — Как только демон вселился в это существо, оно обрело огромную силу.

— Но, если призрак, или тот, кто тут обитает, слился с демоном, как он может оказаться здесь? — недоумевал Дейл. — Курисок не имеет права покидать свои владения!

Дедушка пожал плечами:

— Пока мы можем только гадать. Может быть, он руководит призраком на расстоянии… Видимо, темные нити или паутина соединяют чудовище в доме с темными созданиями по всему заповеднику.

— Так мы идем за артефактом или нет? — спросил Уоррен.

— Другого выхода я не вижу, — ответил дедушка. — Скорее всего, лишнюю неделю «Дивное» не продержится. Поэтому сегодня у нас единственная попытка. И потом, нельзя решить, как победить зло, которое затаилось в доме, пока мы не поймем, что оно собой представляет.

— Согласна, — сказала бабушка.

Дейл и Уоррен дружно кивнули.

Дедушка посмотрел на часы:

— Пожалуй, нам пора, иначе упустим время.

Оставив Хьюго на краю двора, дедушка повел всех к парадному входу. Сет усиленно вертел головой, стараясь высмотреть каких-нибудь подозрительных животных, но никаких признаков жизни не заметил. Ни птиц, ни белок, ни жуков.

— Тихо как! — прошептал Дейл.

Дедушка поднял руку и покрутил пальцем, предлагая всем сначала обойти вокруг дома. Проходя у стены, Сет невольно задел некоторые темные нити. С облегчением он заметил, что они такие же бесплотные, как тени. Он мысленно приготовился к тому, что на них в любой миг могут напасть, и вздрагивал всякий раз, когда поворачивал за угол. Как ни странно, им удалось обойти дом, не встретив никакого сопротивления. Окна первого этажа были прорублены довольно низко; достаточно подтянуться, и можно влезть в дом. Кроме того, сзади имелась дверь черного хода.

— В прошлый раз парадная дверь была не заперта? — шепотом спросил дедушка у Сета.

— Да.

— Мы с Рут войдем через дверь, — сказал дедушка. — Уоррен — черным ходом. Дейл, лезь в боковое окно. Сет, ты оставайся снаружи. Если поймешь, что мы пропали, сразу беги к Хьюго. Возвращайтесь с ним к озеру; расскажи обо всем сестре и остальным. Спасайся, если только у тебя не будет очень важной причины действовать иначе. Если мы превратимся в тени, то постараемся с тобой связаться. Все запомните: нам нужно пробраться в самую северную комнату на третьем этаже. — Дедушка показал, где северная сторона особняка. — Наверное, она в конце коридора. На всякий случай, комбинация на сейфе — тридцать три — двадцать два — тридцать один! — Он снова глянул на наручные часы. — У нас приблизительно семь минут!

— Сигнал к атаке? — спросил Уоррен.

— Я свистну, — обещал дедушка, поднося пальцы к губам.

— Давайте скорее покончим с делом, — сказал Дейл.

Уоррен и Дейл повернули за угол и скрылись из вида, дедушка и бабушка поднялись на веранду. Дедушка толкнул дверь — она оказалась не заперта — и отступил, не отводя глаз от часов. Сет так крепко стиснул кулаки, что, когда разжал их, увидел на ладонях полумесяцы от ногтей.

Не сводя глаз с наручных часов, дедушка медленно поднес пальцы к губам. Тишину нарушил пронзительный свист. Сжимая в одной руке арбалет, а в другой — горсть взрывпорошка, бабушка следом за дедушкой вошла в дом. Дедушка закрыл за ними дверь.

Сет услышал, как сбоку треснуло дерево и зазвенело стекло. Наверное, Дейл разбил стекло и влез в окно. Потом снова наступила тишина.

Сет сжимал и разжимал кулаки, топал ногами. Пульс у него участился. Смотреть на тихий дом было пыткой. Ему нужно было видеть, что происходит внутри. Он очень надеялся, что ему не придется бежать, а если родные потерпят поражение, он сумеет пробраться в дом и помочь им. Но как он поймет, что настал важный миг, если не знает, что происходит?

Сет подбежал к парадной двери, приоткрыл ее и осторожно заглянул в щель. Холл остался таким, каким он его запомнил, — богатая обстановка покрыта толстым слоем пыли и затянута паутиной. У подножия главной лестницы стояли оцепеневшие бабушка и дедушка и смотрели вверх. На площадке второго этажа склубился огромный пылевой вихрь. К нему сходились все паутинки и нити разной толщины. В центре вихря образовался темный сгусток, смутно напоминавший человеческую фигуру.

Сет шагнул через порог, и его сразу обдало ледяным холодом. Изо рта вырвалось облачко пара. Бабушкина рука с арбалетом дрожала, как будто она, преодолевая страшное сопротивление, пыталась поднять его.

Вращающийся вихрь не спеша поплыл вниз по лестнице. Застывшие дедушка и бабушка даже не попытались убежать от него. Хотя Сета не парализовало, он испытывал холод и невольно вздрогнул при виде ужасного зрелища. Надо срочно что-то предпринять! Иначе облако черной заразы вот-вот охватит дедушку и бабушку.

Сет быстро достал из кармана кусочек моржового масла, сорвал фольгу и откусил кусочек. Его глазам сразу же предстала совершенно иная картина. Столб пыли исчез, и вместо него проступила женщина-призрак, облаченная в полупрозрачные черные одежды. Ее босые ступни зависли в нескольких дюймах над полом.

Сет узнал ее! Женщина-призрак в прошлом году появилась у них за окном в канун Дня летнего солнцестояния! А потом она участвовала в сражении на стороне Мюриэль и Багумата…

Все темные нити сходились на ней. Ее фигура находилась в центре черной тени. Черные провалы глазниц устремились на людей. Ленты черной материи отделились от одежды и медленно поплыли к дедушке и бабушке; они двигались, словно на них дул легкий ветерок.

— Дедушка! Бабушка! — закричал Сет.

Они не шелохнулись.

— Стэн! Рут! Бегите! — У Сета сел голос.

Ни дедушка, ни бабушка не пошевелились. Женщина-призрак замерла. Пустые глазницы на секунду повернулись к Сету. Сет бросился к своим близким. Он двигался быстрее черной ткани, но ему предстояло пробежать большее расстояние. Черные полосы, опередив его, опутали дедушку и бабушку, словно щупальца огромного спрута. Сет резко остановился, с ужасом глядя, как его родных охватывает тьма.

Сет круто развернулся и выбежал наружу. Бабушка и дедушка превратились в тени… Надо спешить! Может, еще удастся спасти Дейла или Уоррена.

Повернув за угол, Сет пытался убедить себя, что ему удастся придумать, как вылечить дедушку с бабушкой. И Тану. И Коултера. Он не знал, сколько еще осталось времени до той минуты, когда сейф с артефактом станет видимым. Даже если все остальные потерпят поражение, ему нужно добраться до верхней комнаты и завладеть артефактом!

Увидев снятые ставни и разбитое стекло, он сразу понял, в какое окно влез Дейл. Сет ловко подтянулся и влез в окно. Дейл неподвижно стоял в пыльном салоне, повернувшись спиной к окну.

— Дейл, повернись! — прошептал Сет. — Скорее беги отсюда!

Дейл ничем не показал, что услышал его. Он не шелохнулся. Сет увидел, что в дверь вплыла женщина-призрак и направилась в его сторону.

Мальчик выбрался в окно и бросился в другую сторону. Может, пока черный призрак нападает на Дейла, он успеет взбежать по лестнице на третий этаж?

Он распахнул дверь черного хода и увидел, что Уоррен распростерся на полу кухни, как будто пытается ползти вперед.

Интересно, скоро ли ему удастся вытащить Уоррена наружу? И не упустит ли он, спасая Уоррена, миг, когда можно будет подняться по лестнице? Может быть, и упустит, но оставлять его здесь нельзя! Пригнувшись, Сет подсунул руки под Уоррена и потащил его к выходу.

— Сет, — с трудом выдохнул Уоррен.

— Ты в себе? — удивился Сет.

Уоррен подогнул колени, Сет помог ему встать.

— Холодно… как в роще, — промямлил Уоррен.

— Нам надо спешить, — объяснил Сет. Он бросился к кухне, но Уоррен за ним не пошел. Его снова как будто парализовало.

Сет повернулся к Уоррену и схватил его за руки. В глазах Уоррена снова затеплилась жизнь.

— С тобой я могу двигаться… — прошептал он.

— Беги! — велел Сет, ведя друга за руку к холлу. Прихрамывая, Уоррен все же двигался довольно быстро. Они добрались до парадной лестницы и начали подниматься на второй этаж. Уоррен тяжело дышал и то и дело спотыкался. Подъем давался ему с огромным трудом; Сет из последних сил тащил его вперед.

Обернувшись, Сет увидел, что женщина-призрак вернулась в холл. Медленно, как во сне, развевались темные одежды. Она поплыла к ним, взмыв в воздух.

Сет и Уоррен добрались до площадки второго этажа и прошли мимо снимка Пэттона и Лины на стене. Сет тащил Уоррена обеими руками — он понял, что его прикосновение оживляет. С трудом они добрались до конца коридора и очутились у лестницы, ведущей на третий этаж. Женщина-призрак как раз поднялась на второй этаж и поплыла по коридору.

Они поднялись до половины пролета, когда Уоррен вдруг оступился. Сет выпустил его, и Уоррен пролетел вниз на несколько ступенек и замер безжизненной кучей. Сет бросился к нему и взял руку Уоррена в обе свои.

Уоррен посмотрел ему в глаза: зрачки у него расширились неодинаково, в уголках губ запеклась кровь.

— Иди, — прошептал он одними губами. Потом сунул руку в сумку на поясе и достал оттуда пригоршню взрывпорошка.

Женщина-призрак показалась у подножия лестницы; за ней тащились многочисленные темные нити. Уоррен швырнул в нее порошком. Не последовало ни треска, ни вспышки. Развевающиеся черные ленты-щупальца приближались.

Сет выпустил друга и бросился вверх по лестнице, перескакивая по две ступеньки за раз. Если ему не удастся взять артефакт, все жертвы будут напрасными. Он бросился по коридору; без Уоррена он бежал гораздо быстрее. Приблизившись к последней двери, он с разбегу ударился о нее.

Дверь оказалась заперта.

Сет попробовал высадить ее плечом, но она не дрогнула. Он отступил на шаг и ударил в дверь ногой. Затрещало дерево, но дверь не поддалась, Сет лишь ушиб лодыжку. Разбежавшись, он пригнулся и бросился на дверь. Древесина треснула и раскололась, дверь распахнулась, и Сет приземлился на четвереньки.

Вскочив на ноги, он захлопнул дверь. Комната, в которую он вломился, оказалась большой, с двумя заложенными ставнями окнами. На деревянном полу лежал большой ковер с восточным орнаментом. Одну стену занимал книжный стеллаж. Рядом с кроватью под балдахином стояли два кресла. Никакого сейфа он не увидел.

Правильно ли они рассчитали время и действует ли здесь летнее? Может, сейф уже появился и исчез? Или еще появится? А может, он уже здесь, только спрятан. Как бы там ни было, у Сета всего несколько секунд времени, а потом его, как и остальных, превратят в тень.

Он подбежал к книжному стеллажу, наугад выхватывая оттуда книги и надеясь найти сейф, вмурованный в стену. Когда его действия не принесли результата, он обернулся, обшаривая взглядом комнату, — и вот вам, пожалуйста, там, где секундой раньше ничего не было, он увидел тяжелый черный сейф почти с себя ростом, с большим круглым циферблатом на дверце.

Бросившись к сейфу, он начал набирать комбинацию. Замок вращался без труда, в отличие от кодового замка на его шкафчике, в котором вечно что-то заедало, и негромко щелкал, когда доходил до нужной цифры. Сет повернул циферблат два раза в правую сторону до 33, один раз влево до 22, а потом один раз вправо до 31. Он потянул ручку, и дверца бесшумно открылась.

В сейфе лежал единственный предмет — золотой шар диаметром около фута. На его отполированной поверхности выступали какие-то кнопки и циферблаты. Сет понятия не имел, для чего нужно такое странное устройство.

Он вытащил артефакт из сейфа; шар оказался тяжелее, чем выглядел. Когда он вбежал в комнату, здесь уже было холодно, но сейчас стало стремительно холодать. Где женщина-призрак? Наверное, поджидает его за дверью…

Сет бросился к окну и рывком снял ставни. Что делать? Прыгать с третьего этажа? В отчаянии Сет принялся нажимать на шаре все кнопки подряд.

И вдруг оказалось, что он в комнате уже не один!

Перед ним появился высокий усач в белой рубашке с закатанными рукавами, серых брюках с подтяжками и черных сапогах. Он был сравнительно молод и крепко сложен. Сет сразу же узнал его по фотографиям. Это был Пэттон Берджесс.

— Более юного взломщика сейфов я в жизни не видел! — дружелюбно сказал Пэттон. Потом его голос изменился: — Что происходит?

Дверь в комнату распахнулась. На пороге зависла женщина-призрак. Лоб Пэттона покрылся испариной, он попробовал повернуться, но его тело лишь слабо дернулось. Сет взял его за руку, и Пэттон повернулся к призраку лицом:

— Здравствуй, Эфира!

Призрак отпрянул.

— Что с тобой случилось? — Пэттон пятился к окну, не выпуская руки Сета. — По-моему, тьма всегда закручивается спиралью вниз…

— Крыши здесь нет, — предупредил Сет.

Развернувшись, Пэттон вскочил на подоконник. Выпустив руку Сета, он прыгнул, но не вниз, а вверх, и ухватился за карниз. Подтянувшись, он очутился наверху и протянул руку:

— Залезай!

Эфира бесшумно плыла по комнате; на лице застыла ярость, в воздухе развевались черные ленты. Она приближалась к Сету. Сжав шар в руке и слепо доверившись Пэттону, он взобрался на подоконник, протянул свободную руку и оттолкнулся ногами. Пэттон крепко схватил его за запястье и вытянул на крышу.

— Нам надо выбираться отсюда, — сказал Сет.

— Кто ты такой?

— Внук хранителя. «Дивное» на грани гибели!

Пэттон побежал по крыше; под его сапогами трескалась старая черепица. Сет старался не отставать. Пэттон подбежал к краю, рядом с которым росло высокое дерево. Неужели хочет на него прыгнуть?

Не останавливаясь, Пэттон прыгнул с крыши и ухватился за ближайший к нему сук. Под его тяжестью сук прогнулся и сломался. Выпустив его, Пэттон ухватился за нижний сук и сел на него верхом. Потом, отталкиваясь руками, пополз к стволу.

— Бросай мне хронометр!

— Хотите, чтобы я прыгал?

— Когда нет другого выхода, приходится прыгать и надеяться, что все получится. Бросай!

Сет бросил Пэттону шар, тот ловко поймал его одной рукой.

— Куда лучше прыгать?

— Левее того места, куда прыгал я, — посоветовал Пэттон. — Видишь? Тебе я оставил ветку покрепче.

Ветка находилась на пять или шесть футов ниже крыши, и до нее было футов десять… Что будет, если он промахнется? Сет живо представил, как срывается, обдирает руки о кору и летит вниз…

— Не думай! — приказал Пэттон. — Разбегись как следует и прыгай. Сверху все кажется страшнее, чем на самом деле. Здесь любой справится!

Сет посмотрел на землю внизу. Падение с такой высоты означало почти неминуемую смерть. Он отступил на несколько шагов; под ногами скрипнула черепица.

Оглянувшись через плечо, он увидел, что женщина-призрак плывет к нему над крышей. Страх придал ему сил. Он разбежался и прыгнул. Падая, ухитрился уцепиться за ветку руками. Конечно, ободрал кожу, но удержался. Ветка прогнулась и закачалась под его тяжестью, но выдержала.

Как раньше Пэттон, Сет осторожно стал придвигаться к стволу, подтягиваясь на руках. Пэттон уже спускался на землю. Сет, не раздумывая, последовал за ним, думая лишь о призраке над головой. Внизу веток не было; он разжал руки и полетел вниз. Пэттон его поймал.

— Знаешь, как выбраться отсюда? — спросил Пэттон.

— Хьюго, — сказал Сет. — Голем!

— Веди!

Они побежали по двору. Оглянувшись, Сет больше не увидел Эфиры.

— Куда она делась?

— Эфира не любит солнечный свет, — объяснил Пэттон. — Если она выбирается на крышу, то испытывает боль. Двигается она довольно медленно, а сейчас еще более подавлена, чем всегда… Она ведь знает, что ей нас не поймать — во всяком случае, если она погонится за нами. Ты знаешь ее историю?

— А вы знаете упыря, который жил в роще, в долине Четырех холмов?

Пэттон смерил мальчика удивленным взглядом:

— Вообще-то знаю.

— Мы считаем, что демон Курисок завладел гвоздем, который придавал упырю силы.

— Как упырь лишился гвоздя?

Они добрались до фургона и влезли в него.

— Вперед, Хьюго! — тяжело дыша, приказал Сет. — Как можно быстрее вези нас к озеру! — Фургон загрохотал по мощеной дороге. Увидев сумку со взрывпорошком, Сет поспешил набрать горсть и протянул сумку Пэттону. — Вообще-то гвоздь выдернул я.

— Ты?! — изумился Пэттон. — Как?

— Клещами… Ну и еще мне помогло зелье храбрости.

Пэттон наградил Сета широкой улыбкой:

— По-моему, мы с тобой подружимся!

— Следите за темными созданиями, — инструктировал Сет. — Каким-то образом Курисок вселился в женщину-призрака… Гвоздь тоже играет какую-то роль, но я не знаю какую. В общем, в «Дивном» сейчас разыгралась странная эпидемия: светлые создания становятся темными. У нас появились темные феи, гномы, сатиры, дриады, кентавры, домовые — кого только нет. Если же тьма накрывает людей, они превращаются в тени.

Пэттон радостно заулыбался:

— Похоже, я очутился в более опасном месте, чем рассчитывал!

— Кстати, — опомнился Сет, — как вы-то здесь очутились? Кстати, вы сейчас еще не старый…

— Хронометр — один из артефактов. Он обладает властью над временем. Никто не знает всей его силы. Мне удалось изучить лишь малую толику того, на что он способен. Я нажал на Хронометре одну кнопку, зная, что, когда кнопку снова нажмут, я окажусь именно в том времени и останусь там на три дня. Должно быть, нужную кнопку нажал ты и освободил меня.

— Ничего себе! — ахнул Сет.

— Кнопку я нажал из предосторожности, мне очень важно было сохранить артефакт. Я подумал: если артефактом когда-нибудь завладеет вор, преступник рано или поздно нажмет кнопку, и тогда я смогу снова украсть Хронометр. Я и не мечтал, что окажусь в таком положении!

— Мой дедушка Соренсон превратился в тень. И бабушка тоже. Все, кроме моей сестры, Кендры.

— Зачем мы едем к озеру?

— Дом захватили темные домовые. А озеро отталкивает все темное.

— Правильно. Там же святилище! — Пэттон задумался и нерешительно спросил: — А как Лина? Она уже скончалась?

— Нет. Она снова стала наядой.

— Что?! Не может быть!

— В последнее время тут происходит много невозможного, — ответил Сет. — Долгая история… Это Лина рассказала нам о сейфе. Наверное, нам лучше спрятаться. — Он откинул край лежащей на дне палатки.

— Зачем?

— Темные создания повсюду. Когда мы подъехали к старому дому, никто из нас не пил молока. Мы спрятались под палаткой, и темные создания нас не тронули.

Пэттон пригладил усики.

— Мне не нужно пить молока, чтобы видеть здешних обитателей!

— А я съел моржового масла, поэтому тоже теперь их вижу. Возможно, игра в прятки уже не поможет.

— После того, что случилось в старом доме, на нас, по-моему, устроят засаду… Надо держаться подальше от троп. Пусть Хьюго бросит фургон и тащит нас к озеру напрямик!

Сет задумался:

— А что, может, и получится…

— Конечно получится! — Пэттон подмигнул.

— Хьюго, стой! — скомандовал Сет.

Голем остановился.

— Мы бросаем фургон, и ты как можно быстрее понесешь нас через лес назад к озеру. Старайся, чтобы нас никто не увидел. И палатку прихвати, в убежище она нам понадобится.

Голем закинул палатку на плечо, Сета взял в одну руку, Пэттона — в другую и затрусил между деревьями.

 

Глава 19

ДУЭЛЬ

Копыта гулко цокали по дощатому настилу. Дорен гнался за Рондусом, дородным сатиром с витыми рожками и шерстью цвета жженого сахара. Тяжело дыша, Рондус побежал напрямик через беседку и начал спускаться по ступенькам на лужайку. Немного отставший Дорен подпрыгнул и врезался в плотного сатира. Они вместе покатились по траве, окрасившей их шерсть зелеными пятнами.

Потом Дорен быстро вскочил и погнался за маленькой гамадриадой с короткими тонкими волосами. Рондус бросился на мелкого, тощего сатира, обхватив его ноги крепким захватом. Мелкий сатир заблеял и упал.

Кендра сидела в плетеном кресле и наблюдала за игрой в пятнашки. Тот, кого запятнали, становился водящим до тех пор, пока не запятнали всех присутствующих. Последний, кого запятнали, становился первым водящим в новом кругу игры.

Проворная гамадриада несколько раз уворачивалась от Дорена, но он упрямо гонялся за ней, пока, наконец, не дотронулся ладонью до ее талии, не пытаясь повалить ее на траву. Друг на друга сатиры набрасывались безжалостно, а с гамадриадами они обращались бережно. Те в свою очередь иногда позволяли себя осалить. Кендра уже видела, как быстро бегают гамадриады; сатирам ни за что не удалось бы их догнать, если бы гамадриады иногда им нарочно не поддавались.

Больше всего Кендре нравилось наблюдать за тем, как гамадриады догоняют сатиров. Нимфы не бросались на них и не валили их на землю. Они швыряли сатиров на траву точно рассчитанными толчками и тычками, а иногда ставили подножки. То, что сатирам давалось с трудом, гамадриады, казалось, делали безо всяких усилий.

Шумная игра ненадолго отвлекала Кендру от забот, но потом она вспоминала о главном. Что, если с вылазки в старый дом не вернется никто? Что, если ее родных и друзей превратили в тени, которых она даже увидеть не сможет? И скоро ли она разделит их участь?

— Может, сыграешь с нами? — спросил Дорен, поднимаясь с травы и подбегая к беседке.

— Я не очень быстро бегаю, — отказалась Кендра. — Предпочитаю смотреть со стороны.

— Все не так трудно, как кажется, — уговаривал Дорен. — По крайней мере, для тебя.

Тут в пролом ворвался Хьюго, отшвырнув в разные стороны двух темных сатиров. В одной руке он держал Сета, а в другой — незнакомого мужчину. Оказавшись внутри живой изгороди, Хьюго замер как вкопанный.

— Обломись мои рога! — воскликнул Дорен. — Это же Пэттон Берджесс!

— Пэттон Берджесс?! — изумилась Кендра.

— Я сейчас. — Сатир уже несся навстречу вновь прибывшим.

Кендра перескочила через перила и бросилась за Дореном. Где фургон? Где дедушка и бабушка? Где Уоррен и Дейл? И как Пэттон Берджесс оказался в одной компании с Хьюго и Сетом?

Голем поставил Пэттона и Сета на землю. Пэттон поправил подтяжки и раскатал рукава.

— Пэттон Берджесс! — воскликнул Дорен. — Вернулся из могилы! Так и знал, что рано или поздно ты объявишься!

— Рад видеть, что ты не запаршивел и не рычишь, — улыбнулся Пэттон. — Мне очень жаль Ньюэла. А ты, должно быть, Кендра?

Слегка запыхавшаяся от быстрого бега Кендра остановилась перед Пэттоном. Хотя она видела много фотографий прежнего хранителя, снимки не передавали всего его обаяния.

— Это в самом деле вы… Я читала ваши дневники!

— Значит, у тебя передо мной преимущество, — заметил Пэттон. — Мне не терпелось с тобой познакомиться.

Кендра посмотрела на Сета:

— Что остальные?

— Тени, — ответил Сет.

Кендра закрыла лицо руками. Меньше всего ей хотелось разрыдаться при Пэттоне.

— В старом доме поселилась женщина-призрак, которую мы с тобой видели за окном в канун Дня летнего солнцестояния, — продолжал Сет. — Та самая, что помогала Мюриэль и Багумату. Это она насылает на всех заразу!

— Кендра, не стыдись проявлять горе, — посоветовал Пэттон.

Кендра подняла на него мокрые глаза:

— Откуда вы появились?

Покосившись на Дорена, Пэттон поднял золотой шар:

— Этот предмет из старого дома позволил мне на время слетать сюда.

Кендра кивнула, поняв, что он не хочет распространяться об артефакте при сатирах.

Послышался цокот копыт; все повернулись. Быстроног подскакал к ним и остановился перед Сетом. Кентавр посмотрел на Пэттона и слегка склонил голову:

— Пэттон Берджесс! Как тебе удалось растянуть нить жизни?

— У каждого из нас есть свои маленькие тайны, — ответил Пэттон.

Быстроног переместил взгляд на Сета:

— Ширококопыт поздравляет тебя с благополучным возвращением и прислал меня напомнить о завтрашнем деле.

— Я помню, — с достоинством ответил Сет.

— О каком деле? — перебил их Пэттон.

— Сет должен понести ответ за оскорбления, которыми он осыпал Ширококопыта, — сказал Быстроног.

— Дуэль?! — вскричал Пэттон. — Кентавр против ребенка? Какая низость — даже для Ширококопыта!

— Я был свидетелем их ссоры, — сказал Быстроног. — Ширококопыт великодушно предоставил молодому человеку несколько шансов извиниться.

— Будь добр, уговори Ширококопыта, чтобы он поговорил со мной! — попросил Пэттон.

— Не сомневаюсь, тебе он не откажет. — Быстроног повернулся и ускакал.

— Как вежливо он с вами обращался! — воскликнул Сет.

— И у него для этого есть все основания, — ответил Пэттон. — Недавно я вручил кентаврам «Дивного» бесценный подарок… Точнее, недавно по моим меркам. Для вас это произошло очень давно… Но расскажи-ка лучше о дуэли!

Сет покосился на Кендру:

— Когда мы утром отправились в старый дом за артефактом, многие светлые специально побежали впереди, отвлекая на себя внимание темных созданий. Благодаря им Хьюго благополучно вывез нас в фургоне. Мы хотели, чтобы кентавры возглавили отвлекающую операцию, поэтому мы с Кендрой пошли просить их об этом. Они отказались нам помочь, и я… в общем, я обозвал их трусами.

Пэттон нахмурился:

— Единственное, что способно задеть кентавра, — оскорбления. Продолжай!

— Они пытались заставить его взять свои слова назад, но он продолжал оскорблять их, — сказала Кендра.

— Наконец я согласился на дуэль, если они отвлекут от нас внимание темных стражей, — закончил Сет.

— И они отвлекли? — спросил Пэттон.

— Они справились замечательно, — признала Кендра.

Ширококопыт и Быстроног уже скакали к ним. Пэттон тихо присвистнул:

— Ты намеренно оскорбил Ширококопыта, он вызвал тебя на дуэль, ты согласился, и он назначил условия?

— Да, — кивнул Сет.

— Значит, Быстроног все изложил правильно. Ты должен драться с Ширококопытом.

Кентавры замерли перед Пэттоном.

— Привет тебе, Пэттон Берджесс! — низко склонил голову Ширококопыт.

— Насколько я понял, ты намерен требовать сатисфакции у юнца? — поинтересовался Пэттон.

— Его наглость была вопиющей, — ответил Ширококопыт. — Мы условились решить все завтра на рассвете.

— Мальчик мне обо всем подробно рассказал, — кивнул Пэттон. — Кстати, я вполне его понимаю. В его глазах ваш отказ помогать действительно выглядел трусостью.

— При всем к тебе уважении, ты не имеешь права вмешиваться, — заметил Ширококопыт.

— Прошу вас помиловать мальчика, — сказал Пэттон. — Возможно, он заблуждался относительно стимулов, которые вами двигали. Он принял ваше равнодушие к делам других за трусость… И все же его благородные намерения достойны похвалы. Не вижу смысла в том, чтобы проливать его кровь.

— Как нас и просили, мы поучаствовали в фарсе, отдав дань его благородным намерениям, — возразил Быстроног. — И тем самым выполнили свою часть обязательств. Оскорбления, нанесенные Ширококопыту, не должны остаться безнаказанными!

— «Оскорбления»? — Пэттон повернулся к Ширококопыту. — Неужели ты так низко себя ценишь? Было ли унижение публичным?

— Да, — ответил Быстроног. — Свидетели я и его сестра.

— Мы обо всем договорились, — произнес Ширококопыт. Было видно, что для него дуэль — дело решенное и окончательное.

— Тогда у меня встречное предложение, — заявил Пэттон. — Судя по всему, что я узнал, Ширококопыт, твое желание устроить дуэль с ребенком, как бы он тебя ни провоцировал, является верным признаком трусости. Итак, теперь взрослый называет тебя трусом при твоем товарище, мальчике, девочке и сатире. Более того, по-моему, твое равнодушие — гораздо больший порок, чем трусость; я обвиняю тебя и твоих сородичей в пустом тщеславии, мелочности и высокомерии! — Пэттон вызывающе скрестил руки на груди.

— Возьми свои слова обратно! — мрачно заявил Ширококопыт. — Я поссорился не с тобой!

— Ничего подобного. Ты поссорился со мной. Не когда-нибудь, а сию секунду. Вину, которую ты возлагаешь на мальчика, я беру на себя. Я поддерживаю и одобряю все оскорбления, какие он тебе нанес, и предлагаю следующие условия. Мы с тобой деремся на дуэли. Сейчас же! Если ты меня убьешь, вопрос с мальчиком решен. Если побеждаю я, вопрос с мальчиком решен. Каков бы ни был исход, он покрывает все долги. А тебе представляется случай решить вопрос с мужчиной, а не разыгрывать жалкий фарс!

— «Фарс»?! — внезапно обиделся Сет.

— Помолчи, — процедил Пэттон уголком губ.

— Отлично! — кивнул Ширококопыт. — Пэттон Берджесс, я не забыл услугу, какую ты оказал всему нашему роду, и принимаю твой вызов! Я не обрадуюсь, убив тебя, но буду считать, что моя честь восстановлена.

— Я вызываю тебя на дуэль, а не предлагаю убить меня, — напомнил Пэттон. — Выбирай оружие!

Ширококопыт замялся. Он наскоро посовещался с Быстроногом и заявил:

— Биться будем без оружия!

Пэттон кивнул:

— Где?

— Здесь, на лугу, — сказал Ширококопыт. — Забегать на настил нельзя; подходить близко к озеру тоже.

Пэттон оглядел будущее место дуэли:

— Ты хочешь, чтобы у тебя осталось пространство для маневра… Ничего, как-нибудь справлюсь. Уверен, ты на меня не обидишься, если я не стану гоняться за тобой по всему лугу, а ограничусь площадкой поменьше.

— Надо освободить место для дуэли, — посерьезнел Быстроног.

Пэттон посмотрел на Дорена:

— Вели гномам временно перебраться на настил. Помоги им! И палатки не забудь!

— Будет сделано, Пэттон! — Дорен убежал.

— Как только место расчистят, я подам знак к началу схватки, — заявил Быстроног.

Кентавры ускакали.

— Вы можете его победить? — спросил Сет.

— Никогда еще не участвовал в смертельной схватке с кентавром, — признался Пэттон. — Но рисковать тобой очень не хочется. Глупо было бы надеяться, что кентавр тебя пощадит. Обычно они не обращают внимания на дела других, но задень их честь, и они бьются насмерть!

— Но, если вы погибнете, вы не сможете вернуться в свое время! — вскричал Сет. — Тогда вся история переменится!

— Я не собираюсь погибать, — возразил Пэттон. — А если я потерплю поражение на данном отрезке времени, моя жизнь прервется навсегда… хотя не представляю, как случившееся сейчас изменит то, что уже случилось в прошлом!

— Если вы не вернетесь назад, в свое время, возможно, и нас уже не будет! — вскричал Сет.

Пэттон пожал плечами:

— Возможно. Но сейчас уже поздно отступать. Давай-ка я лучше настроюсь на победу. Если, кроме прыжка, других выходов нет…

— Надо прыгать, — закончил Сет.

— Кендра, — улыбнулся Пэттон, — наверное, тебе уже говорили, что от тебя исходит сияние, как от ангела.

— Да, мне говорили об этом феи, — кивнула Кендра.

— Твой брат знает?

— Да.

— Ты не просто поражена феями… Может, ты фееподобная?

— Вообще-то это тайна, — улыбнулась Кендра.

— Для всех, но не для меня, — сказал Пэттон. — А я думал, фееподобные гордятся своим состоянием! Сет, никогда не зазнавайся. Всегда найдется кто-то, кто тебя унизит!

— Вас тоже поразили феи? — спросила Кендра.

— Вот еще одна из моих маленьких тайн, — ответил Пэттон. — Если я останусь в живых, мы обо всем подробно поговорим.

Группа сатиров уже сложила палатку Кендры. Другая группа дружно снимала самую большую палатку. Третий отряд побежал к лагерю гномов.

— Никогда не видела, чтобы сатиры так усердно трудились, — заметила Кендра.

— Они сделают практически что угодно ради удовольствия, — ответил Пэттон. — Оглянуться не успеем, как они расчистят место дуэли. Найди-ка себе место, откуда будет лучше видно.

— Почему Ширококопыт не захотел воспользоваться мечом? — спросил Сет.

Пэттон широко улыбнулся:

— Он знает, как ловко я управляюсь с мечами!

— Так нечестно, — возмутилась Кендра. — У него есть копыта!

Пэттон похлопал ее по плечу:

— Помолись за меня!

— Желаю удачи, — вздохнул Сет. — И… спасибо!

— Пожалуйста, — ответил Пэттон. — У меня есть в запасе парочка выигрышных приемов… Жалею лишь о том, что не присутствовал при вашей ссоре! На мальчика, который оскорбляет кентавра, стоило взглянуть!

Кендра и Сет направились к деревянному настилу.

— Если из-за тебя убьют Пэттона, я тебя никогда не прощу! — прошипела Кендра.

— Не волнуйся, он умеет за себя постоять, — ответил Сет.

— Ты не видел кентавров в действии, — возразила Кендра. — А я даже смотреть не хочу!

Кендра и Сет поднялись на дощатый настил; сатиры закончили убирать палатки. Один из них направлялся к беседке, неся под мышкой разгневанного гнома. Она оглянулась на озеро, но не увидела на поверхности ни одной наяды. Интересно, как отреагирует Лина, когда узнает, что Пэттон здесь — причем во плоти и в расцвете лет, а не в виде снимка?

Подойдя к настилу, Пэттон помахал зрителям рукой. Сатиры и дриады встретили его радостными криками и замахали в ответ. Казалось, Пэттон специально старается встать так, чтобы всем было лучше видно.

К настилу с царственным видом приблизился Быстроног и поднял мускулистую руку:

— Поединок между Пэттоном Берджессом и… — он издал странный резкий звук, похожий на ржание, — начнется по моему знаку! Приготовились… Пошли! — Он опустил руку.

На площадку выбежал Ширококопыт; лицо его было сурово, под кожей ходуном ходили бугристые мышцы. Пэттон не двинулся с места; он стоял подбоченившись. Ширококопыт перешел в стремительный галоп.

— Готовься защищаться, человек! — взревел он.

Кендре ужасно захотелось отвернуться. Чем ближе подбегал кентавр, тем меньше и беззащитнее казался Пэттон. Его сейчас растопчут! В последнюю секунду Пэттон увернулся с изяществом матадора, и кентавр пронесся мимо.

Ширококопыт развернулся и приготовился к новой атаке.

— Я не танцевать сюда пришел! — проревел кентавр. Во второй раз он бросился на Пэттона еще стремительнее. Пэттон отошел влево. Ширококопыт развернулся, и Пэттон шагнул в другую сторону. Улучив момент, когда кентавр оказался рядом, Пэттон вдруг сделал изящный пируэт и нанес кентавру удар в бок.

Лицо у Ширококопыта исказилось от боли; он зашатался и едва не упал. Зрители восторженно закричали, зааплодировали. Особенное одобрение выказывали сатиры.

Ширококопыт приостановился и обернулся. Смерив Пэттона убийственным взглядом, кентавр зашагал к нему. Отряхнув рубашку, Пэттон хладнокровно ждал. Приблизившись, кентавр встал на дыбы и занес мощные копыта. Пэттон отступил назад — всего на шаг, чтобы кентавр его не задел.

Терпеливо приближаясь, Ширококопыт снова и снова вставал на дыбы, размахивая передними копытами. Всякий раз Пэттону удавалось уклониться.

— Я не танцевать сюда пришел! — заявил он, передразнивая кентавра, и широко улыбнулся.

Зрители загоготали, затопали.

Разозлившись, Ширококопыт сделал курбет и бросился вперед; он рыл землю копытами, вставал на дыбы и потрясал кулаками. Ловко уворачиваясь, уклоняясь и кружась, Пэттон очутился сбоку от взбешенного кентавра и вскочил тому на спину, зажав его шею в клещи и запрокинув ему голову назад. Ширококопыт, брыкаясь и бросаясь в разные стороны, пытался сбросить Пэттона, но тот сидел ловко, словно ковбой на родео. Потом, выбрав удачный миг, вдруг выпустил голову противника, схватил того за руку, соскочил на землю и сделал мощный бросок. Ширококопыт полетел на землю.

Одной рукой обхватив мясистое предплечье Ширококопыта, Пэттон заломил тому руку под неестественным углом и схватил его за палец. Лицо кентавра исказилось от мучительной боли. Вот кентавр попробовал встать, и Кендра услышала неприятный хруст. Ширококопыт обмяк, но Пэттон не выпускал его.

— Я тебя зафиксировал! — громко предупредил он. — Сдавайся, или я переломаю тебе все кости по одной!

— Ни за что! — злобно выдохнул Ширококопыт.

Пэттон на миг выпустил противника и что было сил врезал ему в ухо. Ширококопыт взвыл от боли. Не давая ему опомниться, Пэттон снова схватил кентавра за руку и резко заломил ее.

— Ширококопыт, поединок закончен, — сказал он. — Очень не хочется посылать тебя в нокаут и калечить… Сдавайся!

Побагровевшее лицо Ширококопыта покрылось каплями пота.

— Ни за что!

Зрители притихли.

Пэттон сильнее сдавил дрожащую руку.

— Что хуже? Сдаться или терпеть унижение на глазах у многочисленных зрителей? Я победил тебя голыми руками!

— Убей меня! — попросил Ширококопыт.

— Кентавры почти бессмертны, — ответил Пэттон. — Я не собираюсь показывать всем, почему говорят «почти». Я хотел одержать над тобой верх в честном поединке; твоя гибель мне не нужна. Если будешь упорствовать, придется вывести тебя из строя; тем самым я лишний раз докажу превосходство человека над кентавром.

К ним подошел Быстроног:

— Ширококопыт, ты отдан на его милость. Если Пэттон отказывается лишить тебя жизни, ты должен подчиниться.

— Сдаюсь, — промямлил Ширококопыт.

Все заревели, закричали. Кендра с изумлением и облегчением наблюдала за ними, почти не обращая внимания на восторженно вопящих и топающих сатиров. Пэттон помог Ширококопыту встать, но Кендра не услышала слов, которыми обменялись участники дуэли. Она начала пробиваться сквозь толпу на лужайку. Сатиры обнимались со слезами радости на глазах. Только теперь девочка поняла, как сильно сатиры не любят кентавров.

После того как Ширококопыт и Быстроног ускакали, Кендра и Сет подбежали к Пэттону. Сатиры и наяды не подходили к нему близко, предпочитая радоваться на почтительном расстоянии.

— Невероятно! — воскликнул Сет. — Я услышал, как что-то хрустнуло…

— Палец, — ответил Пэттон. — Сет, хорошенько запомни сегодняшний день и впредь будь очень осторожен с кентаврами. Терпеть не могу добивать поверженного противника. Будь проклят Ширококопыт с его упрямством и гордыней! — Пэттон стиснул челюсти и отвернулся. Кендре показалось, что его глаза увлажнились.

— Он сам напросился, — напомнила Кендра.

— Я сразился с ним, потому что ни на что другое он не соглашался, — сказал Пэттон. — И палец ему сломал по той же причине. И все же не могу не восхищаться его стойкостью. Он предпочел бы смерть позору. Я сломил его, но никакой радости не испытываю. Меня не утешает даже то, что, будь он на моем месте, он наверняка не пощадил бы меня.

— Мне очень жаль, что все так вышло, — сказал Сет. — Спасибо вам!

— Пожалуйста. Секундочку! — Пэттон приложил руки раструбом ко рту и возвысил голос: — Сатиры, дриады и другие зрители… но особенно сатиры! В уплату за зрелище вы восстановите лужайку в ее прежнем виде! Расставьте все палатки на прежние места! Вы меня поняли?

Сатиры, не отвечая, затрусили выполнять его приказ.

Пэттон снова повернулся к Кендре и Сету:

— А теперь, если я правильно вас понял… Лина там, в озере?

— Да, — кивнула Кендра. — Она снова стала наядой.

Пэттон подбоченился и шумно выдохнул воздух.

— По-моему, пора мне поздороваться со своей женушкой!

 

Глава 20

ДЕЛА МИНУВШИХ ДНЕЙ

— Хотя Лину и вернули в воду против ее воли, она остается там добровольно, — вздохнул Пэттон после того, как дети все ему рассказали. Они с Сетом и Кендрой стояли в беседке над пирсом. Вначале он как будто решительно настроился поговорить с Линой, но, похоже, немного боялся. Как она отнесется к его неожиданному появлению?

— Верно, — кивнула Кендра. — Но она всегда живо реагирует на любое упоминание о вас. По-моему, если вы ее позовете, она к вам выйдет.

— Наяды — странные создания, — возразил Пэттон. — Я считаю их самыми эгоистичными из всех обитателей «Дивного». Феи снисходят до людей, если им польстить. Кентавры гневаются в ответ на оскорбления. Но внимание наяды заслужить трудно, почти невозможно. Они думают лишь об одном: чем бы еще себя развлечь.

— Тогда зачем они топят людей? — спросил Сет.

— Забавы ради, — ответил Пэттон. — Зачем же еще? Пойми, они поступают так не из какой-то особенной злобы. Они умеют только плавать. Им смешно думать, что вода может кого-то убить. Смеяться над неуклюжестью других им никогда не надоедает. Кроме того, наяды обожают собирать коллекции. Однажды Лина упомянула о том, что у них есть целый зал, полный захваченных безделушек и скелетов.

— Но Лина отличается от своих сестер, — возразила Кендра. — Она вас любит.

— На то, чтобы завоевать ее любовь, у меня ушло много лет, — вздохнул Пэттон. — Надеюсь, вода не разъела ее чувство. Благодаря любви ко мне Лина в конце концов и отделилась от других наяд. Мало-помалу она научилась думать не только о себе. Она начала радоваться моему обществу. Наяды презирали ее за это. Их бесило, что она теперь радуется не только их бесплодным забавам. Но теперь я боюсь, что мысли ее потекли в другом направлении. Говоришь, Лина тепло вспоминает годы нашей совместной жизни?

— Да, — кивнула Кендра. — После вашей смерти она так и не нашла себе места. Отправилась путешествовать по свету, а в конце концов все равно вернулась сюда. Она признавалась, что ужасно боится стареть.

— Да уж, — вздохнул Пэттон. — Лине не нравятся многие свойства смертных. Мы с ней женаты пять лет — я имею в виду, сейчас, то есть к тому моменту, как я очутился в вашем времени, — и нашу совместную жизнь нельзя назвать простой. Незадолго до того, как я нажал кнопку на Хронометре, мы с ней страшно поссорились… Нам еще предстоит помириться. Если бы Лине сейчас… я имею в виду, после нашей ссоры… предложили вернуться в воду, она бы, наверное, с радостью согласилась. Рад слышать, что наш брак все-таки выдержал испытание временем. Ну что ж, проверим, хочет она меня видеть или нет… — Пэттон окинул воду тревожным взглядом.

— Пусть она вернет чашу, — попросила Кендра. — Хотя бы попытается! — Еще в беседке она объяснила, как стала фееподобной и как надеется с помощью чаши еще раз добраться до Королевы фей.

— Жаль, что у меня сейчас нет скрипки, — вздохнул Пэттон. — Я точно знаю, какую мелодию я бы ей сыграл. И в первый раз выманить Лину из воды было непросто, но у меня хотя бы было в запасе время и кое-какие уловки. Предпочитаю сразиться с еще одним кентавром, чем узнать, что она охладела ко мне!

— Выяснить это можно только одним способом, — объявил Сет.

Пэттон спустился из беседки на пирс, закатал рукава и оправил рубашку. Сет припустил было за ним, но Кендра оттащила его назад:

— Мы посмотрим отсюда!

Пэттон зашагал по пирсу.

— Я ищу Лину Берджесс! — крикнул он. — Свою жену!

Ему ответили сразу много голосов:

— Не может быть!

— Он ведь умер!

— Они еще раньше называли его имя…

— Должно быть, какая-то хитрость!

— А голос совсем как у него.

Когда Пэттон дошел до конца пирса, из-под воды высунулось несколько наяд.

— Он вернулся!

— Не может быть!

— Сам дьявол!

— Не показывайте ей!

Вдруг вода у пирса закрутилась, как в водовороте. Лина высунула голову, широко раскрыв глаза, но ее сразу же утащили вниз. Через секунду она снова всплыла на поверхность:

— Пэттон?!

— Я здесь, Лина, — сказал он. — А ты что делаешь в воде? — Пэттон говорил спокойно и немного удивленно.

Голова Лины снова скрылась из вида. Вода у пирса забурлила.

Снова послышались голоса:

— Она его увидела!

— Что нам теперь делать?

— Она такая увертливая!

Лина закричала:

— Отпустите меня или я сейчас же покину озеро!

Через секунду ее голова снова показалась над поверхностью воды. Лина смерила Пэттона ошеломленным взглядом:

— Как ты здесь оказался?

— Совершил путешествие во времени, — ответил он. — Я здесь временно, всего на три дня. Нам нужна помощь…

Лина подняла руку, призывая его замолчать.

— Ни слова больше, человек! — сурово проговорила она. — После стольких трудов и страданий я наконец вернулась к своей подлинной сущности. Не пытайся снова меня одурманить! Мне нужно побыть одной и разобраться со своими мыслями. — Подмигнув, она скрылась под водой.

Кендра услышала, как наяды одобрительно переговариваются и хвалят Лину. Пэттон не двинулся с места.

— Ты ведь слышал, что она сказала, — раздался ехидный голос из-под пирса. — Возвращайся назад, в свою могилу!

Наяды захихикали. Вдруг послышались истошные крики:

— Остановите ее!

— Держите ее!

— Воровка!

— Предательница!

Лина выпрыгнула из воды, изгибаясь, как дельфин. Пэттон на лету подхватил ее в объятия, не замечая, что весь промок. Плечи Лины, словно шаль, накрывали длинные блестящие черные волосы. В перепончатой руке она держала серебряную чашу из святилища Королевы фей. Лина прижалась лбом к лицу Пэттона, потом прильнула к нему губами. Во время поцелуя перепонки между пальцами исчезли.

Наяды вокруг пирса стонали и ругались.

Не выпуская Лину, Пэттон зашагал назад к беседке. Кендра и Сет спустились им навстречу. Пэттон поставил Лину на ноги.

— Здравствуй, Кендра. — Лина тепло улыбнулась. Ее глаза, лицо и голос были знакомыми, и все же Лина стала совсем другой. Немного выросла, кожа стала гладкой, без единой морщинки.

— Вы просто красавица, — сказала Кендра, обнимая ее.

Лина отступила на шаг и взяла руки Кендры в свои.

— Я тебя намочу. Как ты выросла, милая! А Сет — ну просто великан!

— Только по сравнению с крошечными наядами, — с довольным видом отозвался Сет. Выпрямившись, он теперь был на полголовы выше Лины.

— Пэттон будет с вами всего три дня, — напомнила ей Кендра, боясь, что Лина в конце концов пожалеет о своем решении.

Лина протянула Кендре совершенно непотускневшую чашу и повернулась к мужу. Она погладила его по щеке и смерила восхищенным взглядом.

— Я бы покинула озеро и ради трех минут!

Наклонив голову, Пэттон потерся носом о ее нос.

Сет поморщился:

— По-моему, их надо оставить наедине! — Он дернул Кендру за рукав.

Пэттон повернулся к Сету:

— Не уходите! Нам о многом нужно поговорить.

— Желто-малиновая палатка звуконепроницаемая, — сообщил Сет.

— Что ж, прекрасно! — Не выпуская руку Лины, Пэттон повел ее наверх, в беседку.

— Незадолго до смерти, — сказала Лина, — ты обещал, что когда-нибудь мы снова будем вместе, молодые и здоровые. В то время я подумала, что ты имеешь в виду небеса.

Пэттон криво улыбнулся:

— Наверное, тогда я имел в виду именно это. Но нам с тобой и на небесах будет неплохо.

— Не могу передать, как замечательно снова оказаться молодой! — выпалила Лина. — Да и ты совсем мальчишка… Сколько тебе сейчас — тридцать шесть?

— Приблизительно.

Остановившись, Лина вдруг отступила на шаг от мужа и скрестила руки на груди.

— Погоди-ка! Выходит, в самом начале нашей совместной жизни ты совершил путешествие во времени, чтобы навестить меня в будущем, а мне ничего не сказал!

— Получается, что так.

— А все твои тайны!

Лина снова взяла мужа за руку, и они зашагали по лугу к полосатой палатке.

— Чем ты занимался перед тем, как очутился здесь?

— Последнее, что я помню, — я нажал кнопку на Хронометре, — доверительно сообщил Пэттон, кивком указывая на шар в руках Сета. — Я спрятал артефакт в старом доме, но, прежде чем запереть его в сейф, нажал кнопку, которая способна была послать меня вперед во времени через секунду после того, как кто-нибудь нажмет ту же самую кнопку еще раз.

— Я ее и нажал, — объявил Сет.

— Об артефакте ты рассказал мне, только когда тебе пошел седьмой десяток. — Лина нахмурилась. — Я почти никогда не была в курсе твоих дел и планов!

— Тогда мы с тобой только что поссорились, — сказал Пэттон. — Из-за занавесок в спальне. Помнишь? Началось с занавесок, а закончилось тем, что я не выполняю обещаний…

— Как же, помню! — Лина тоскливо вздохнула. — Наверное, тогда ты последний раз повысил на меня голос. Мы с тобой переживали не лучшие времена. Но не падай духом! Потом у нас все наладилось. Пэттон, мы с тобой прожили замечательную долгую жизнь.

— Лучше не рассказывай о том, что будет дальше, — попросил Пэттон. — Не хочу знать все наперед!

Они вошли в палатку. Пэттон опустил клапан, чтобы к ним никто не вошел. Все сели на полу в кружок.

— Поверить не могу, что вы так охотно вышли из озера, — сказала Кендра, обращаясь к Лине. — Я-то хотела, чтобы вы вышли, с тех пор, как вы снова там оказались!

— Ты умница, что пришла за мной, — ответила Лина. — Помню, как ты в первый раз уговаривала меня выйти. Тогда у меня в голове все запуталось. Разум работал по-иному. Я почти забыла о своем смертном существовании. Правда, этого было недостаточно для того, чтобы снова вписаться в общество наяд, но все-таки я держалась. Жизнь в озере неописуемо проста и почти лишена всякого смысла, зато в ней нет боли и почти не надо думать. По многим свойствам смертных я совсем не скучала. В каком-то смысле возвращение в воду для меня стало подобием смерти. Мне больше не хотелось жить. До тех пор пока я не увидела Пэттона, я хотела остаться мертвой.

— А теперь у тебя в голове прояснилось? — спросил Пэттон.

— Я снова стала такой же, как была, — ответила Лина. — Нет, наверное, надо сказать, я снова стала такой, какой была в молодости. После того как я снова увидела тебя, Пэттон, я уже не хочу возвращаться к жалкому подводному существованию. Чары оковывают меня, только когда я в воде. Ну а теперь расскажите мне об эпидемии.

Кендра и Сет подробно рассказали ей обо всем, что произошло в последнее время. Сет рассказал о том, как ходил к Гроласу, и о нитях, которые тянутся к Эфире, живущей в доме прежних хранителей. Лина загрустила, узнав, что бабушка, дедушка и все остальные превратились в тени. Пэттон удивился, узнав о Навароге.

— Если Наварог в самом деле освободился из темницы, он еще никак не проявил себя. Его считают самым подлым и опасным из всех драконов. Этот демон-дракон ни перед чем не остановится, чтобы освободить чудовищ, заключенных в Ззиксе!

Заговорили об артефактах. Кендра и Сет поделились всем, что они слышали о пяти артефактах, и рассказали, как добыли исцеляющий артефакт из Перевернутой башни. Далее Кендра рассказала о своих приключениях в «Потерянной месе» и как «Рыцари рассвета» никак не могли выяснить, где находится один из пяти тайных заповедников.

— Значит, в Перевернутой башне хранился Песок Праведности, — сказал Пэттон. — Туда я, признаться, ни разу не наведывался… Мне хотелось, чтобы ловушки остались в силе.

— Зачем вы увезли Хронометр из «Потерянной месы»? — спросила Кендра.

Пэттон потер усики.

— Чем больше я думал о силе, заключенной в артефактах, способных открыть ворота тюрьмы демонов, тем меньше мне нравилось, что о них известно многим. Намерения у «Рыцарей рассвета» были самые благородные, но в такой крупной организации трудно сохранять тайну. Я знал лишь одного человека на свете, которому мог бы доверить такие важные сведения. Этим человеком был я сам. Поэтому я взял на себя ответственность разузнать об артефактах как можно больше и сделать так, чтобы разыскать их было как можно труднее. Правда, мне удалось переместить лишь один артефакт — из «Потерянной месы».

— Как вам удалось справиться с драконом? — спросила Кендра.

Пэттон пожал плечами:

— У меня много талантов; в числе прочих я умею и укрощать драконов. Я, конечно, далеко не самый способный укротитель — точнее, мои способности находятся на начальном уровне, — но мне, как правило, удается побеседовать с драконом, не впав в ступор. Артефакт в «Потерянной месе» охранял коварный дракон по имени Рантикус, прогнивший до мозга костей.

— Его скелет теперь хранится в тамошнем музее, — вспомнила Кендра.

— Совершенно верно. Под Разноцветной горой множество пещер, которые соединяются запутанными ходами. Мне стало известно о том, что отряд гоблинов нашел дорогу в логово Рантикуса. Гоблины боготворили дракона и пользовались тайным проходом, чтобы приносить ему дань — главным образом пищу. Убить дракона — задача не из легких; она больше по плечу мудрецам, чем воинам. Но одно редкое растение, называемое «дочь отчаяния», выделяет сильный яд, известный как «драконья смерть». «Драконья смерть» — единственный яд, способный отравить дракона. Найти нужное растение и получить яд — само по себе сложная задача. Как только все было готово, я переоделся гоблином и принес Рантикусу убитого быка, напичканного ядом.

— Разве Рантикус его не учуял? — спросил Сет.

— «Драконья смерть» не имеет запаха. Иначе яд ни за что не подействовал бы на дракона. А я хорошо замаскировался, даже гоблинскую кожу натянул поверх своей собственной.

— Значит, вы все же его отравили? — воскликнул Сет. — Ничего себе! Убили дракона!

— Наверное, сейчас уже можно признаться… да. Но при жизни мне не хотелось, чтобы об этом судачили.

— Некоторые сплетни о себе ты распускал сам, — напомнила Лина.

Пэттон склонил голову и поправил воротник.

— Особенно гордиться тут нечем. Итак, я устранил Рантикуса и победил стражей артефакта — целый отряд рыцарей-призраков. Ту битву я вряд ли когда-нибудь забуду. Чтобы отвести от себя подозрения, я решил поместить в пещеру другого стража. Когда другие дела привели меня в Вюрмруст, одно из драконьих святилищ, я украл драконье яйцо и привез его в «Потерянную месу». Вылупившейся драконихе я дал имя Чализ; пока малышка росла, я присматривал за ней. Вскоре ее нашли гоблины, и моя помощь больше не требовалась. Несколько лет спустя я отдал кости Рантикуса в музей.

— А других драконов вы убивали? — с жаром поинтересовался Сет.

— Убивать драконов не всегда хорошо, — серьезно ответил Пэттон. — Драконы больше других магических созданий напоминают людей. У них чрезвычайно развито чувство собственного достоинства. Есть среди них хорошие, есть плохие, есть ни то ни се. Двух одинаковых драконов вы не найдете, да и похожих среди них очень мало.

— И ни одному дракону не нравится, когда кто-то не из их числа убивает их сородича, — сказала Лина. — Почти все считают убийство дракона непростительным преступлением. Вот почему я потребовала, чтобы Пэттон не признавался в убийстве драконов.

Сет ткнул в Лину пальцем:

— Вы сказали «драконов»! Как будто он убил не одного…

— Сейчас не время распространяться о приключениях, не связанных с теперешними событиями, — заметил Пэттон. — Зато я охотно восполню другие бреши в ваших знаниях. Например, мне многое известно об Эфире. Гораздо больше, чем хотелось бы… — Он опустил глаза, на скулах у него заходили желваки. — Ее трагическую историю я никогда никому не рассказывал. Но по-моему, время настало.

— Ты часто повторял, что когда-нибудь я все узнаю, — вспомнила Лина. — Ты это имел в виду?

— Да, наверное, — ответил Пэттон, скрещивая руки на груди. — Давным-давно «Дивным» управлял мой дядя Маршал Берджесс. Официально он никогда не был хранителем — мой гордый дедушка, его отец, сохранил титул за собой, но всю ответственность передал Маршалу. Тот управлялся с делами замечательно. Маршал не был воином, зато обладал навыками искусного дипломата и прирожденного наставника. У него была единственная слабость — женщины. Он, несомненно, обладал даром притягивать их, но, добившись очередной победы, не успокаивался, а тут же снова устремлялся на охоту. Маршал стал виновником многочисленных скандалов. Он пережил три развода. А потом вдруг увлекся одной гамадриадой… В «Дивном» обитают три вида нимф, но избранница дядюшки была самой красивой, самой живой, самой игривой из всех. Она всегда смеялась, всегда играла или пела. Однажды она привлекла его внимание, и Маршал потерял покой и принялся ее осаждать. Не знаю ни одной женщины, способной устоять против него. Жизнерадостная гамадриада не стала исключением. Ухаживания были краткими и страстными. Выслушав пылкие признания в вечной верности, она отвергла деревья и вышла за него замуж… Не верю, что Маршал намеренно собирался предать ее. Я убежден: он искренне верил в то, что в конце концов остепенится, что, получив в жены гамадриаду, наконец успокоится. Но привычки оказались сильнее его; вскоре страсть ослабела… Бывшая гамадриада в самом деле была замечательной женщиной, достойной любящего ее спутника жизни. Мы с ней очень подружились; она многому меня научила. Более того, не без ее участия меня поразили феи… К сожалению, наше родство оказалось недолгим. Через несколько месяцев их брак распался. Гамадриада была безутешна. Она отказалась от бессмертия — и ради чего?! Измена мужа поразила ее до мозга костей. Предательство погубило ее. Она бросила Маршала и исчезла. Я повсюду искал ее, но не мог найти. Прошли годы, и наконец мне по крупицам удалось воссоздать историю Эфиры.

— Женщина-призрак — ваша тетка?! — вскричал Сет.

— Теперь я понимаю, почему ты никогда о ней не рассказывал, — с грустью заметила Лина.

— Эфира была одержима одной-единственной мыслью: как снова стать гамадриадой, — продолжал Пэттон. — Все говорили ей, что возвращение к прежнему состоянию невозможно, но она никого не слушала. Ей непременно хотелось отомстить за предательство, расквитаться за несправедливость. В отчаянии она даже развязала один из узлов Мюриэль Таггерт. Позже она навестила болотную ведьму, которая направила ее к Курисоку. Именно демон в конце концов заключил с Эфирой сделку: он обещал помочь ей снова обрести бессмертие… Чтобы понять, что случилось потом, вы должны осознать, что жизнь гамадриады неразрывно связана с одним конкретным деревом. Когда дерево умирает, гамадриада умирает вместе с ним. Чтобы этого не произошло, она должна сохранить связь с семенем этого дерева и возродиться в новом ростке. Поскольку деревья дают семена, из которых прорастают саженцы, гамадриады практически бессмертны. Но дерево гамадриады — не только ее сила, но и слабость; оно — тайна, которую гамадриада должна ревностно оберегать… Став смертной, Эфира утратила связь со своим деревом. Как известно, почти любое колдовство имеет обратную силу. Эфира по-прежнему помнила, где находится ее дерево. По приказу Курисока она срубила свое бывшее дерево собственными руками, сожгла его, а последнее семечко принесла демону… Связь между Эфирой и ее деревом разорвалась, но ее восстановили. Воспользовавшись своей силой, Курисок вошел в семя, а через семя — в Эфиру. Таким образом, ее связь с деревом вроде бы восстановилась…

— Но она не стала гамадриадой! — воскликнула Кендра. По спине у нее пробежали мурашки. — Она превратилась во что-то другое…

— Во что-то новое, — кивнул Пэттон. — Стала темным призраком, окутанным демонической силой. Она превратилась словно в негатив себя прежней. После симбиоза с Курисоком она стала мстительной. Поскольку она по-прежнему имела право входить в дом, она вернулась и убила Маршала и некоторых других живших в старом доме людей. Мне удалось вырвать из Перечня несколько страниц с договором и бежать.

— Как же вам удалось узнать ее историю? — спросила Кендра.

— Мне очень хотелось узнать, что с ней случилось. Правда, некоторые подробности я домыслил, но не сомневаюсь, что именно так все и было. Я расспросил Мюриэль и болотную ведьму. Я нашел пень дерева, которое срубила и сожгла Эфира. И наконец я наведался к смоляному озеру и увидел растущее на его берегу черное деревце. Жаль, что мне еще тогда не пришло в голову срубить его! Теперь же, видимо, в проклятое дерево вбили гвоздь, извлеченный из упыря. Гвоздь многократно усилил могущество Курисока и власть Эфиры, и тьма, разъевшая ее, стала заразной. Курисок преобразил саму Эфиру, поселившись в дереве, а теперь с ее помощью он получил возможность заражать всех обитателей заповедника.

— Вы когда-нибудь навещали Эфиру? — спросила Кендра.

— Я редко приближался к старому дому, — сказал Пэттон. — Несколько раз оставлял ей записки, а после того, как мы с Линой поженились, подарил ей нашу свадебную фотографию. Она ни разу не ответила. Единственный раз, когда я снова проник в старый дом, я спрятал в сейфе Хронометр.

— Как вы доставили туда сейф? — спросил Сет.

— Я пришел в День весеннего равноденствия, — ответил Пэттон. — Как-то я заметил, что в праздничные ночи Эфира покидает место своего постоянного обитания и бродит по всему заповеднику. Идти в старый дом было опасно, но я решил рискнуть. Ведь важнее всего было спрятать артефакт в надежном месте.

— Пэттон! — с нежностью сказала Лина. — Что за ношу ты на себя взвалил! Какой, оказывается, источник для тревог имелся у тебя в дни, когда ты ухаживал за мной! Как тебя вообще угораздило влюбиться в меня?

— Теперь ты понимаешь, почему мне не хотелось рассказывать тебе об Эфире? — спросил Пэттон. — После того как я полюбил тебя, я поклялся самому себе, что наши отношения будут другими, что у тебя будет все, чего была лишена Эфира. Но ее печальная история не давала мне покоя. Она тревожит меня и до сих пор. Когда ты ради меня покинула родную стихию, многие, особенно те, кто знали об Эфире и Маршале, сомневались в искренности моих чувств. С теми друзьями, которые не умели держать язык за зубами, пришлось раззнакомиться. Несмотря на то что я решился сделать все для твоего счастья, бывали времена, когда меня терзали сомнения. Я боялся рассказывать тебе об Эфире; мне не хотелось рисковать.

— Я рада, что не слышала о ней в первые годы нашей совместной жизни, — призналась Лина. — Возможно, тогда трудные времена стали бы еще труднее. Но теперь вот что я скажу: когда Эфира сделала решительный шаг, она понимала, на что идет. Мы все это понимаем. Не нужно ей было разрушать свою сущность, независимо от того, предали ее или нет. И хотя ты попросил ничего не рассказывать о нашей дальнейшей жизни, знай: я сделала правильный выбор. По-моему, я еще раз доказала это, снова выбрав тебя!

Пэттон боролся с охватившими его чувствами. Он стиснул кулаки; на них проступили вены. В ответ он лишь кивнул.

— Пэттон, как несправедливо сложилась жизнь для тебя! Ты говоришь со мной после того, как я пережила нашу совместную жизнь. Ты сейчас еще не совсем тот, каким станешь потом. Для тебя наши отношения еще не достигли своего расцвета. Я не собираюсь нагружать тебя сведениями о том, как мы с тобой будем жить дальше, или обязывать тебя что-то сделать. Не волнуйся, все пойдет как шло. Теперь, по прошествии времени, я понимаю, что любила нашу жизнь, любила человека, каким ты был вначале и каким ты стал потом.

— Спасибо, — сказал Пэттон. — Положение сейчас крайнее. Признаюсь, мне стало гораздо легче, когда я понял, что в будущем меня ждет лучший друг.

— Давай сбережем кое-что на потом, — ответила Лина, косясь на Кендру и Сета.

— Верно, — кивнул Пэттон. — Теперь все вы знаете тайну, которую я много лет носил в себе. Тайну Курисока и Эфиры.

— А теперь главный вопрос, — напомнил Сет. — Как мы их остановим?

В палатке воцарилась тишина.

— Положение страшное, — сознался Пэттон. — Не стану ничего от вас скрывать… Я понятия не имею, что делать.

 

Глава 21

ФЕЕПОДОБНАЯ

В палатке воцарилась гнетущая атмосфера. Да еще над головами Пэттона и Лины все жужжала и жужжала назойливая муха. Кендра провела рукой по шелковистому полу палатки; под ним прощупывалась мягкая земля. Они с Сетом озабоченно переглянулись.

— А как же вот эта штука? — спросил Сет, подбрасывая на руке Хронометр. — Может, слетать назад во времени и остановить чуму до того, как она началась?

Пэттон покачал головой:

— Я много месяцев изучал Хронометр, но так и не узнал все его тайны. Он считается самым трудным в применении артефактом. Судя по всему, он способен на многое, но мне удалось открыть лишь некоторые его свойства.

— Вы узнали что-нибудь полезное? — спросил Сет, крутя один из циферблатов.

— Осторожно! — резко предупредил Пэттон.

Сет быстро отдернул пальцы.

— Я знаю, на какую кнопку надо нажать, чтобы попасть в будущее через миг после того, как кто-то в будущем нажмет ту же кнопку. Я научился настраивать Хронометр так, чтобы сейф с артефактом делался видимым на одну минуту раз в неделю. А еще я умею ненадолго замедлять ход времени; таким образом, у обладателя Хронометра его становится больше. Пока я не знаю, как эти свойства помогут нам справиться с нашими насущными бедами.

— Если НИКТО ничего не может предложить, — сказала Кендра, — давайте посоветуемся с Королевой фей. Я вернусь на остров, отдам ей чашу и расскажу, что творится в «Дивном». Вдруг она нам поможет?

Пэттон осмотрел дыру на локте рубашки.

— Не совсем понимаю, что значит быть фееподобной, но о святилище мне известно многое. Ты уверена, что чаша — достаточно важный повод для того, чтобы снова ступить на священную землю? До тебя, Кендра, еще никому не удавалось вернуться оттуда живым!

— Фея по имени Шьяра думает, что Королева фей на меня не рассердится, — ответила Кендра. — Не знаю почему, но мне кажется, что так и есть. Раньше я не могла без страха подумать о возвращении на остров. А теперь мой внутренний голос подсказывает, что Шьяра права. Чашу надо вернуть в святилище. Поэтому я имею право ступить на священный остров.

— Шьяра! — воскликнул Пэттон. — Серебряные крылья, синие волосы? Я ее знаю! По-моему, она больше заслуживает доверия, чем все остальные феи «Дивного»! Когда-то они с Эфирой были близкими подругами. После того как меня поразили феи, а Эфира пропала, Шьяра стала моей ближайшей наперсницей и советчицей; я спрашивал ее обо всем, что касается фей. Если бы я послушал совета какой-нибудь феи, то только Шьяры.

— Вы тоже умеете разговаривать с феями? — удивился Сет.

— Да. Такое свойство появляется у всех, кого поразили феи, — ответил Пэттон. — Их языком, сильванским, овладеть очень трудно, хотя некоторые специально его изучали. Кроме того, я умею читать и писать на тайном языке фей — как и Кендра. Поэтому ей удалось прочесть надпись, которую я оставил в хранилище в «Потерянной месе».

— Значит, та надпись была на тайном фейском языке? — удивилась Кендра. — Я ведь не различаю языков, которые теперь понимаю. Мне все время кажется, будто я говорю или читаю по-английски.

— На то, чтобы научиться различать разные языки, требуется время, — ответил Пэттон. — Сначала в разговоре с феями кажется, будто они обращаются к тебе по-английски. И лишь с опытом начинаешь понимать, что разные феи говорят по-разному. На первых порах различать разные сильванские языки трудно — наверное, потому, что перевод дается тебе без труда. Позже, приложив некоторые усилия, учишься различать диалекты, на которых к тебе обращаются.

— Кстати, зачем вы вообще оставили надпись в хранилище? — поинтересовалась Кендра.

— Феи никого не обучают своему языку и хранят его в тайне, — ответил Пэттон. — Сильванский язык по сути своей недоступен темным созданиям. Я решил оставить какую-то зацепку, но специально оставил надпись на языке, разобрать который способно лишь светлое создание. Не хотелось, чтобы рыцари, которые вдруг обнаружат пропажу артефакта, всполошились и испугались.

— Раз вы доверяете Шьяре, вы считаете, я могу отправиться на остров? — спросила Кендра.

— Решать-то все равно тебе, — возразил Пэттон. — Будь наше положение не таким отчаянным, я бы не посоветовал тебе идти на такой риск. Но нам всем грозит гибель. Верю ли я, что Королева фей поможет нам справиться с таинственной эпидемией? Трудно сказать, но ведь один раз она тебе уже помогла… Как говорится, надежда умирает последней.

— Тогда я попробую, — решительно сказала Кендра.

— Когда надо прыгать, прыгай, — согласился Сет.

— Переплывать озеро опасно, — предупредила Лина. — Наяды в бешенстве. Им захочется отомстить за мое бегство и вернуть чашу. Пэттон, переправь ее на остров! С тобой ей будет легче.

— А как же иначе? — удивился Пэттон. — Я человек опытный и на озере не в первый раз. — Он подмигнул Лине.

Бывшая наяда нежно улыбнулась:

— Ну да, конечно… помнится, в прошлый раз кое-кого чуть не утопили!

— Ты все больше и больше становишься похожа на ту Лину, которую я знаю! — улыбнулся Пэттон.

— Как только сядет солнце, буду караулить дедушку и бабушку, — сообщил Сет. — Наверное, они зайдут к нам в виде теней. А может, они уже выяснили, как нам помочь?

— Давайте пока сходим на озеро, — предложила Кендра.

— Да, нужно успеть до захода солнца, — согласился Пэттон.

Сет положил Хронометр в рюкзак, где раньше лежал спальный мешок, и повесил рюкзак на плечо. Все вышли из палатки. Снаружи толпились любопытные сатиры, гномы и дриады. Они оживленно перешептывались и жестикулировали, указывая на Пэттона.

К ним подбежал Дорен:

— Покажи мне бросок, которым ты победил Ширококопыта!

— Лучше не буду, а то скоро во всем заповеднике не останется ни одного здорового сатира, — сказал Пэттон. Он поднял обе руки и возвысил голос: — Я вернулся к вам совсем ненадолго! Я прилетел из прошлого и хочу до своего возвращения назад справиться с эпидемией!

Несколько зрителей зааплодировали и засвистели.

— Надеюсь, я могу положиться на вашу помощь в случае нужды.

— Пэттон, для тебя мы готовы на все, что угодно! — с придыханием воскликнула одна гамадриада.

Лина метнула на нее испепеляющий взгляд.

— Мы должны добраться до святилища посреди озера в одиночку; мешать нам нельзя, — продолжал Пэттон. — Будем очень вам всем признательны за чуткость и понимание.

Они с Кендрой зашагали к ближайшей беседке. Когда поднялись по ступенькам и зашагали по дощатому настилу, Кендре стало как-то не по себе. Она до сих пор с ужасом вспоминала, как в прошлый раз плыла на островок в маленьком катамаране. Тогда наяды очень хотели перевернуть ее суденышко. Правда, сейчас не ночь; ярко светит солнце. К тому же она будет не одна.

Пэттон решительно направился к лодочному сараю и одним сильным ударом ноги выбил дверь.

— Пэттон входит в лодочный сарай! — зашелестели взволнованные голоса из-под воды.

— Значит, его косточки все-таки попадут в нашу коллекцию! — радостно хихикнула одна наяда.

— Посмотрите-ка, кто с ним! — удивленно воскликнул первый голос.

— Вивибликса, которая вытащила его из могилы! — насмешливо вступил новый голос.

— Берегитесь, она умеет зомбировать! — пропела вторая наяда.

— И чашу с собой взяли! — ехидно заметил еще один голос.

Наяды притихли и о чем-то зашептались.

— Скорее!

— Хватайте обоих!

— Нельзя терять ни секунды!

В сарае наяд уже не было слышно. Здесь все выглядело точно так же, как в прошлый раз. В воде плавали две гребные шлюпки, одна чуть пошире другой, а также маленький водный велосипед. Пэттон выбрал самую большую пару весел и положил их в широкую шлюпку. Подумав, добавил еще одно весло — байдарочное.

— Похоже, наши подводные подруги готовятся оказать нам теплый прием, — сказал Пэттон. — Ну что, не испугалась?

— Вы думаете, что сумеете переправить меня на остров? — спросила Кендра.

— Я не думаю; я в этом уверен, — ответил Пэттон.

— В таком случае я попробую.

— Ты не будешь против, если я попрошу тебя держать чашу?

Кендра подняла ее повыше:

— Я и так ее держу. А вам и без чаши найдется что делать.

Пэттон подошел к лебедке рядом с проломленной дверью и начал крутить ручку. Разъехались в стороны раздвижные двери в противоположной стене, и перед ними открылась озерная гладь. Пэттон отвязал шлюпку, прыгнул в нее, протянул Кендре руку и помог ей спуститься. Когда Кендра шагнула на дно, шлюпка закачалась.

— В прошлый раз ты добралась до острова в том крошечном суденышке? — спросил Пэттон, показывая на катамаран.

— Да.

— Значит, ты еще смелее, чем я думал, — улыбнулся он.

— Просто я не умею как следует грести. Мне показалось, что крутить педали легче.

Пэттон кивнул.

— Не забывай, когда они ухватятся за один борт, наклоняйся в другую сторону. Только не приближайся к воде — они могут неожиданно выхватить тебя из шлюпки.

— Понятно. — Кендра вертела головой во все стороны, в любую минуту ожидая нападения наяд.

— Пока мы в сарае, они нас не побеспокоят, — сказал Пэттон. — Все начнется, как только мы покинем эти стены. — Он зафиксировал весла в уключинах и поднял лопасти над водой. — Готова?

Кендра кивнула. На свой голос она не полагалась.

Впереди под водой кто-то хихикнул. Несколько голосов зашикали на смешливую подругу.

Пэттон вывел шлюпку из сарая. Едва шлюпка очутилась на открытой воде, ее начали раскачивать из стороны в сторону. Поморщившись, Пэттон опустил весла в воду. Он греб сильно и быстро, но шлюпка не двигалась вперед. Ее закружило на месте. Кендра старалась сесть посередине, но ее бросало от одного борта к другому. Одной рукой она крепко прижимала к себе чашу, а другой цеплялась за борта.

— Никогда еще так тяжело не было, — проворчал Пэттон, в очередной раз вырывая весло у наяды.

Вдруг шлюпка сильно накренилась влево; за правый борт схватились сразу несколько перепончатых рук. Пэттон тут же подсел ближе к правому борту и ударил по ним веслом. Правый борт опустился, но тут же поднялся левый; Кендра едва не вывалилась в воду. Пэттон бросился в другую сторону и выровнял шлюпку.

Битва продолжалась несколько минут; наяды старались перевернуть шлюпку и мешали ее продвижению. Едва лопасти весел касались воды, за них сразу же хватались и тащили вниз. Вместо того чтобы грести, приходилось драться с наядами. Пока одни водные нимфы пытались утащить у Пэттона весла, другие раскачивали шлюпку и кружили ее, как на карусели.

Шло время, но наяды не унимались. Видимо, досада укрепила их силы. Перепончатые руки высовывались из воды и хватались за планшир. Однажды шлюпку качнуло особенно сильно; Кендра перегнулась через борт и увидела совсем близко пару фиолетовых глаз. Мертвенно-бледная наяда высунулась из воды и схватила рукой серебряную чашу.

— Назад, Наринда! — рявкнул Пэттон, замахиваясь веслом.

Оскалившись, решительная наяда еще больше высунулась из воды. Кендра вырвала у нее чашу, но наяда схватила девочку за рукав и начала тащить ее за борт.

Пэттон наклонился вперед и лопастью весла ударил Наринду по голове. Взвизгнув, та выпустила Кендру и, плеснув водой, исчезла. За планшир схватилась еще одна рука, Пэттон тут же опустил весло на перепончатые пальцы.

— Не вылезайте из воды, дамы, — предупредил он.

— Ты заплатишь за свою наглость! — проворчала невидимая наяда.

— Сейчас я бью вас плашмя, — рассмеялся Пэттон. — И не бью даже, а просто шлепаю. Я вас предупреждаю: если не угомонитесь, вам потом придется долго зализывать раны!

Наяды по-прежнему мешали им двигаться к острову, но из воды больше не высовывались. Пэттон удвоил усилия. По обе стороны шлюпки поднимались тучи брызг. Он стал грести быстрее, а лопасти опускал неглубоко, чтобы наядам было труднее ухватиться за них. Постепенно они приближались к острову.

— Кьятра, Наринда, Уллина, Хайри, Пайна, Золи, Фриндл, Яйка! — позвала Лина. — Какая сегодня теплая водичка!

Кендра обернулась и увидела, что на краю пирса сидит Лина. Она безмятежно улыбалась и болтала ногами в воде. За Линой стоял Сет; его лицо перекосилось от напряжения.

— Лина, не надо! — крикнул Пэттон.

Лина негромко запела какую-то песенку. Потом ударила по воде босой пяткой, подняв фонтанчик брызг. Вдруг она проворно вскочила на ноги и отступила на шаг от края пирса. Из озера к ней потянулись перепончатые руки.

— Как близко! — пропела Лина. — Вы едва не схватили меня! — Она прошлась вдоль края, присела и снова опустила ногу в воду, выдернув ее в последний миг и увернувшись от очередной руки.

— Никогда еще наяды не действовали так дружно, — пробормотал Пэттон. — Лина их нарочно отвлекает… Бей по воде запасным веслом!

Кендра поставила чашу на колени, взяла запасное байдарочное весло и принялась грести им, опуская в воду то правую, то левую лопасть. Время от времени она кого-то задевала, и до ее ушей долетали пронзительные стоны и жалобы.

Пэттон начал окунать весла глубже, и шлюпка стремительно понеслась к островку. Осмелев, Кендра тоже сильнее замолотила по воде лопастями байдарочного весла. Она даже запыхалась от напряжения. Ей так хотелось отогнать наяд, что она даже не заметила, как они приблизились к острову. Опомнилась, только когда нос шлюпки ткнулся в песок.

— Вылезай, — велел Пэттон.

Положив на дно весло и взяв чашу, Кендра встала на нос и вдруг смутилась. Один раз она уже побывала на священном острове и осталась жива, но нет никаких гарантий, что она выживет снова. А вдруг она зря надеется и верит? Все ее предшественники, едва ступив на землю, сразу же превращались в одуванчиковый пух. Как только ее нога соприкоснется с почвой островка, она может стать облачком невесомых семян, которые вскоре развеет ветром.

С другой стороны, если она побоится и решит не рисковать, то скоро превратится в темную тень и будет блуждать по погибшему заповеднику, который попадет под власть злого демона и падшей гамадриады. Может, одуванчиковый пух — даже лучше?

На самом деле решение уже принято, и сейчас от нее требуется только одно: собрать все силы и довести начатое до конца. Наяды в любой миг могут утащить шлюпку обратно, на середину озера!

Приготовившись к худшему, Кендра спрыгнула на песок и зашагала вперед. Как и в прошлый раз, она ждала, что вот-вот превратится в облачко пуха, но ничего не случилось. На острове было тихо.

Кендра оглянулась на Пэттона и жестом показала ему: все нормально. Тот прикоснулся пальцами ко лбу, отдавая ей честь. Через секунду шлюпку потащили обратно в воду и закружили в водовороте.

— За меня не волнуйся, — весело наставлял ее Пэттон, замахиваясь на невидимых противниц веслом. — Иди и поговори с королевой!

В прошлый раз Кендра не знала, где находится крошечное святилище, и найти его оказалось не так-то просто.

Сейчас, прижимая к себе чашу, Кендра сразу пошла куда надо и вскоре увидела между кустами малозаметную тропку, которая выводила в нужное место. Она очутилась в самом центре островка, где из-под земли выбивался крошечный ручеек, который тек по изумрудной траве и впадал в озеро. У самого истока ручья стояла крошечная, дюйма два высотой, статуэтка феи.

Поклонившись, Кендра поставила чашу перед миниатюрным пьедесталом, на котором стояла статуэтка. И в тот же миг воздух вокруг нее сделался благоуханным — запахло молодыми листочками, жирной землей и морем.

«Спасибо, Кендра!» — проступили слова у нее в голове, да так отчетливо, как будто их произнесли вслух.

— Это вы? — прошептала Кендра, потрясенная оттого, что Королева фей так быстро откликнулась на ее зов.

«Да».

— Сейчас я понимаю вас лучше, чем в прошлый раз!

«Ты стала фееподобной. Поэтому я могу связываться с твоим разумом напрямую».

— Раз вам так легко связаться со мной, почему вы раньше со мной не разговаривали?

«Я не являюсь частью твоего мира. Я обитаю в другом месте. Мои святилища стоят в тех местах, где можно ощутить мое непосредственное влияние. Святилища — мои точки соприкосновения с вашим миром».

Мысленное общение с королевой наполнило Кендру огромной радостью. Ей показалось, будто раньше ее никто так хорошо не понимал.

— Вас называют Королевой фей, — сказала Кендра. — А кто вы на самом деле?

«Я — молеа. Не могу подобрать слово, которое было бы тебе понятнее. Я не простая фея. Я — главная. Мать, старшая сестра, защитница, первая. Ради своих сестер я проживаю за пределами вашего мира, в королевстве, недоступном тьме».

— «Дивное» в опасности, — сказала Кендра.

«Хотя я редко успеваю прочесть мысли моих сестер, я все читаю по их глазам. Многих сестер, обитающих в ваших краях, поразила черная тьма. Если эта тьма доберется и до меня, все будет потеряно».

На миг Кендра лишилась дара речи, ее придавило чувство полной безысходности. Она поняла, что это чувство исходит от Королевы фей. Как только Кендре стало чуточку полегче, она спросила:

— Что мне делать, чтобы победить тьму?

«Эпидемию порождает талисман, наделенный огромной черной силой. Этот талисман надо уничтожить».

— Гвоздь, который Сет вытащил из шеи упыря? — спросила Кендра.

«Черный талисман подпитывает злобу падшей гамадриады и увеличивает силы демона. Сей нечестивый предмет вбит в дерево».

На секунду перед глазами Кендры возникло искривленное черное дерево рядом с дымящимся смоляным озером. Картинка была настолько четкой, что у нее заслезились глаза, а душа наполнилась печалью. Никакие объяснения не требовались; Кендра поняла, что она видит то самое дерево глазами какой-то темной феи, в которую на миг вселилась королева.

— Как уничтожить гвоздь? — спросила Кендра.

Королева долго не отвечала. Кендра услышала плеск весел; видимо, Пэттон по-прежнему отбивался от многочисленных наяд.

— Может, снова увеличим фей? — предложила Кендра.

Перед ее глазами тут же появились многочисленные темные феи — огромные, как великаны. Прекрасные, но ужасные, они выкорчевывали деревья, и их окружала тьма.

«Помимо прочих страшных последствий такого шага есть и еще один довод против. В прошлый раз, когда я увеличила фей и сделала тебя фееподобной, я потратила массу энергии и до сих пор не восстановила ее до конца».

— Что именно вы сделали со мной? — спросила Кендра. — Я слышала, как некоторые феи называют меня вашей служанкой.

«Заглянув в твои разум и сердце, я поняла, что ты искренне предана своим близким. Вот почему я выбрала тебя, чтобы ты в наши нелегкие времена стала моей посредницей для общения с вашим миром. Да, тебя в самом деле можно назвать моей служанкой, моей… распорядительницей. Мы с тобой черпаем энергию из одного источника. Но твое положение требует большой ответственности. Приказывай феям от моего имени, и они тебя послушают».

— Феи будут мне повиноваться? — спросила Кендра.

«Если ты прикажешь им что-то от моего имени и не злоупотребишь данной тебе властью».

— Каково же ваше имя?

В голове у Кендры зазвенел тихий мелодичный смех.

«Мое истинное имя должно остаться в тайне. Будет достаточно, если ты отдашь приказ именем королевы».

Кендра вдруг вспомнила, как в Атланте, во время общего сбора «Рыцарей рассвета» одна фея предложила ей отдать приказ именем королевы.

— Феи способны уничтожить гвоздь?

«Нет. Для такого дела феям не хватит сил. Темный талисман может разрушить только другой талисман, наделенный огромным количеством энергии света».

— Вы знаете, где можно найти светлый талисман?

Королева фей снова надолго замолчала, а потом ответила:

«Я могу сделать такой талисман, но для этого придется уничтожить святилище».

Кендра ждала. Перед ее глазами возникло видение. Она видела остров и святилище словно с большой высоты. Их окружало сияние, особенно заметное на фоне обступившей остров тьмы. Вода в озере почернела, в ней кишели злобные, уродливые наяды. Настил и беседки обвалились, между гниющими останками летали темные феи. Среди черных, искривленных деревьев и в зарослях бурьяна рыскали темные гномы, сатиры и дриады.

«Лучше уничтожить святилище, чем допустить полное разорение заповедника. Лучше лишиться одной из точек соприкосновения с вашим миром, чем допустить, чтобы мои сестры мучились в черном рабстве. Всю силу, охраняющую святилище, я помещу в один предмет. После того как я изготовлю талисман, я больше здесь не появлюсь».

— И я не смогу с вами общаться? — спросила Кендра.

«Отсюда — нет. Как только талисман окажется за живой изгородью, озеро и остров лишатся всякой защиты».

— Что мне делать с талисманом?

«Бережно храни его. Силу талисмана будет подпитывать светлая энергия, заключенная внутри тебя. Пока талисман у тебя, ты и те, кто находится рядом с тобой, будут окружены его защитой, словно зонтиком. Как только светлый талисман соприкоснется с темным, оба будут уничтожены. Но берегись! Если ты прикоснешься к обоим талисманам одновременно, ты тоже погибнешь».

У Кендры пересохло во рту.

— Значит, именно мне придется дотронуться разом до обоих объектов?

«Не обязательно. Я бы предпочла, чтобы ты осталась в живых. Не знаю, кто соединит светлый и темный талисманы; понесенная жертва не будет напрасной. Почти все, что было темным, восстановится в прежнем виде».

— А ваше святилище потом можно будет восстановить? — с надеждой спросила Кендра.

«Восстановить здешнее святилище уже не удастся».

— Значит, больше мне не придется с вами общаться?

«Здесь — нет».

— А если я вдруг найду другое ваше святилище… Можно мне будет войти туда?

В голове Кендры зазвучал тихий, нежный смех.

«Ты спросила, почему мои святилища так надежно охраняются. В точках соприкосновения с вашим миром я становлюсь ранима. Если зло отыщет дорогу в мое королевство, пострадают все существа света. Ради них я должна сохранять свои владения незапятнанными. Вот почему святилища окружает мощная защита. Как правило, все, кто проникает туда без приглашения, погибают. Я редко допускаю кого-то к себе».

— Но я ведь фееподобная, значит, мне можно приближаться к святилищам? — спросила Кендра.

«Не всегда. Если когда-нибудь найдешь еще одно мое святилище, спроси ответ у своих чувств. В тебе много света; пусть он ведет тебя».

— Я боюсь уничтожать гвоздь, — призналась Кендра. Ей не хотелось, чтобы разговор с Королевой фей заканчивался.

«А мне не хочется разрушать здешнее святилище».

Кендра уловила в голосе королевы глубокую грусть. На глаза у нее навернулись слезы.

«Но иногда приходится делать то, что должно».

— Хорошо, — сказала Кендра. — Постараюсь сделать, что смогу. У меня последний вопрос. Если я выживу, что мне делать дальше? То есть… как мне дальше быть? Я ведь фееподобная… Что это значит?

«Живи полной жизнью. Борись со злом. Больше давай, чем бери. Помогай другим поступать так же. Все остальное получится само собой. Отойди подальше от святилища!»

Кендра попятилась от миниатюрной статуэтки на крошечном постаменте. Перед ее глазами все поплыло; ее разом наполнили многочисленные ощущения. Она чувствовала вкус меда, хрустящих яблок, сочных грибов и чистой воды. Ее ноздри вдыхали ароматы свежевспаханного поля, влажной травы, спелых ягод и пышных трав. Она слышала шелест ветра, рокот прибоя, раскаты грома и еле слышное потрескивание, как будто утенок клювиком пробивался из яичной скорлупы. Солнце согревало ее, а легкий туман охлаждал. На некоторое время она утратила зрение, зато сохранила слух, осязание, обоняние. Мир воспринимался ясно и отчетливо, как никогда.

Когда к Кендре вернулась способность видеть, она заметила, что статуэтку окружает яркий ореол. Она инстинктивно прищурилась и закрыла глаза рукой, боясь ослепнуть. Потом снова осторожно взглянула на статуэтку, но свет не причинил ей боли. Надеясь, что этот свет добр к ней, она осмелилась открыто посмотреть на статуэтку. По сравнению с ней остальной мир стал скучным, серым, мрачным. Весь свет и все цвета мира сосредоточились в крошечной статуэтке размером с палец.

И вдруг статуэтка пошла трещинами; в траву с тихим звоном посыпалась каменная крошка. На пьедестале остался лишь ослепительно блестящий камешек в форме яйца. На секунду камешек сверкнул ярче статуэтки. Потом свет словно пригас, ушел, впитался в камень, и он стал неотличим от миллионов других — разве что был особенно белым и гладким.

В мир вернулись краски. В небе снова ярко засияло полуденное солнце. Кендра больше не чувствовала присутствия Королевы фей.

Опустившись на колени, она бережно взяла с пьедестала гладкий камешек. На ощупь он казался самым обычным — не легче и не тяжелее своих собратьев. Хотя он больше не мерцал, Кендра не сомневалась в том, что камешек — талисман. Как могла вся сила, охранявшая святилище, вместиться в такой маленький и ничем не примечательный предмет?

Обернувшись, Кендра увидела, что шлюпка снова причалила к острову. Она побежала к Пэттону, боясь, что наяды вытащат шлюпку на середину озера до того, как она в нее прыгнет.

— Не спеши, — сказал Пэттон. — Они подчиняются приказам.

— Нехотя! — уточнил голос из-под воды.

— Тише! — шикнул другой голос. — Нам нельзя говорить!

— В прошлый раз я тоже беспрепятственно доплыла назад, — вспомнила Кендра, ступая в шлюпку.

— Ну как, все хорошо? — спросил Пэттон.

— В общем, да, — ответила Кендра. — И все-таки лучше давайте я все расскажу, когда мы доберемся до палатки.

— Тоже верно, — согласился Пэттон. — Пока могу сказать лишь одно — твой камешек сияет почти так же ярко, как ты.

Кендра посмотрела на камешек. Он был совершенно белый и гладкий, но ей вовсе не казалось, будто от него исходит свет. Она села. Пэттон положил весла на колени. Ведомая невидимыми руками, шлюпка отчалила от острова и заскользила к лодочному сараю. Задрав голову, Кендра увидела на высоком дереве золотистую сову с человечьей головой. Их взгляды встретились; из глаза совы выкатилась слеза.

 

Глава 22

СВЕТ

Сет и Лина ждали их в беседке над пирсом. Ни на настиле, ни в соседних беседках не было ни сатиров, ни дриад, ни гномов. Видимо, они с уважением отнеслись к просьбе Пэттона и проявляли чуткость и понимание.

Кендра и Пэттон отдыхали, сидя в шлюпке. К лодочному сараю их, очевидно, толкали те же наяды, что совсем недавно пытались их утопить. Сет пожалел, что не видел, чем занималась Кендра на острове. Едва сестра спрыгнула на берег, она сразу же скрылась за кустами. Лина говорила ему, что над островом вспыхнул ослепительный свет, но Сет ничего не увидел.

— Вы здорово отвлекали наяд, — сказал он.

— Я готова была на что угодно, лишь бы не дать им утопить моего мужа, — ответила Лина. — Конечно, они мои сестры и я их по-своему люблю, но иногда они бывают просто несносными! Я радовалась предлогу подразнить их.

— Как по-вашему, у Кендры все получилось?

— Должно быть, она пообщалась с королевой. Только королева может приказать наядам беспрепятственно вернуть их на берег. — Лина прищурилась. — На острове что-то изменилось! Не совсем понимаю, в чем дело. Сначала вспыхнул свет, а теперь… все какое-то другое. — Поджав губы, Лина задумчиво следила за шлюпкой, которая скользила по воде.

Сет быстро сбежал по ступенькам на пирс и очутился у дверей лодочного сарая одновременно с Кендрой и Пэттоном.

— Ну как, хорошие новости? — спросил он.

— Да, наверное, — ответила Кендра.

— Что там у тебя за яйцо? — спросил Сет.

— Это не яйцо, а камешек, — уточнила Кендра и крепко сжала камешек в ладони. — Я вам сейчас все расскажу, только давайте вернемся в палатку.

Пэттон обнял Лину.

— Ты была великолепна! — сказал он, быстро целуя ее в губы. — И все же мне стало не по себе, когда я увидел, как ты дразнишь своих сестриц. Мало что доставило бы им большее удовольствие, чем возможность затащить тебя под воду!

— А мне кажется, им мало с кем пришлось бы так упорно для этого сражаться, — возразила Лина.

Они вышли из беседки и спустились на луг. Им наперерез устремились три высокие дриады; они загородили людям дорогу к палатке. Посередине шла очень высокая дриада с золотисто-каштановыми волосами — та самая, что еще вчера переговаривалась с дедушкой и бабушкой. Дриада слева внешне напоминала коренную американку, ее одежда была цвета земли. Дриада справа была платиновой блондинкой, а ее одеяние напоминало замерзший водопад. Все три высокие, грациозные женщины были по меньшей мере на голову выше Пэттона.

— Здравствуй, Лизетта! — дружелюбно обратился Пэттон к средней дриаде.

— Даже здороваться с тобой не желаю, Пэттон Берджесс! — мрачно, хотя и певуче ответила дриада. — Что ты сделал со святилищем?

— Со святилищем?! — Пэттон озадаченно обернулся через плечо. — А что с ним такое?

— Оно разрушено, — заявила дриада-блондинка. — Его больше нет!

— Ты велел нам уйти, а сам разрушил святилище! — добавила коренная американка.

Лизетта покосилась на Кендру и прищурилась:

— Зато твоя подруга сияет ярче солнца!

— Надеюсь, вы не обвините нас в том, что мы разбили статуэтку! — презрительно возразил Пэттон. — У нас не только нет такого желания — у нас и возможностей для этого нет! Королева фей разрушила святилище по собственной воле.

— Вы понимаете, что отныне заповедник навеки утратил точку соприкосновения с ее величеством? — спросила Лизетта. — Мы считаем, что это недопустимо!

Все три дриады угрожающе нависли над людьми.

— Вы бы предпочли, чтобы «Дивное» и всех его обитателей окутала вечная тьма? — резко спросил Пэттон.

Дриады отступили на шаг.

— Что вы собираетесь делать дальше? — спросила Лизетта.

— Посмотрите на Кендру! — воскликнул Пэттон. — Видите, как ярко она сияет? Ее сияние — залог удачного будущего! Позвольте нам несколько минут посовещаться между собой, а потом мы всем расскажем, как мы собираемся спасти «Дивное». Сама Королева фей подсказала, как нам справиться со страшной эпидемией! — Пэттон покосился на Кендру, словно надеясь, что его слова окажутся правдой. Кендра еле заметно кивнула.

— Да, вам придется объяснить, почему вы совершили такое святотатство. — В голосе Лизетты зазвучали угрожающие нотки. — Сегодняшний день станет днем траура до тех пор, пока не отомрет последний лист и не заглохнет последний ручей!

Потянувшись вверх, Пэттон похлопал высокую дриаду по плечу:

— Разрушение святилища — тяжкий удар для всех созданий света… Трагедия не останется неотомщенной!

Лизетта посторонилась, и люди во главе с Пэттоном прошли мимо разгневанных и скорбящих дриад. Слова Пэттона их немного успокоили, но они жаждали объяснений.

Пропустив Сета, Кендру и Лину вперед, Пэттон опустил входной клапан палатки и застегнул его.

— Рассказывайте! — потребовал Сет.

— Королева фей разрушила свое святилище и перевела всю его силу вот в это. — Кендра разжала кулак и показала всем камешек.

Пэттон прищурился:

— А я-то думал, почему ты засияла еще ярче!

— Я никакого сияния не вижу! — пожаловался Сет.

— Его не всякому дано увидеть, — ответила Лина, прищуриваясь.

— А я почему его не вижу? — спросила Кендра. — То есть я видела сияние, но только в то время, пока Королева фей переливала в него силу.

— Должно быть, потом свет камня соединился с твоим внутренним светом, — предположил Пэттон. — А своего собственного света тебе видеть не дано… Насколько я понимаю, ты можешь видеть в темноте?

— Да, могу, — кивнула Кендра.

— Хочешь ты того или нет, но ты несешь в себе гораздо больше света, — сказал Пэттон. — С камнем сияние стало еще ослепительнее. Те, кто различают твои волны, видят, что ты сияешь ярче любого маяка!

Кендра крепко сжала камешек в кулаке:

— Королева фей переместила в него всю силу, охранявшую святилище. Как только я вынесу камень за живую изгородь, темные создания смогут сюда войти. Если приложить камень к гвоздю, вбитому в дерево, светлый и темный талисманы взаимно уничтожатся…

— Здорово! — Сет захлопал в ладоши.

— Есть одно но, — продолжала Кендра. — Королева фей предупредила: тот, кто соединит два талисмана, умрет.

— Не проблема! — отмахнулся Пэттон. — Предоставьте дело мне!

— Ничего подобного! — встревоженно воскликнула Лина. — Ты должен вернуться ко мне в прошлое! Твоя жизнь не может закончиться здесь.

— Мы с тобой уже прожили целую жизнь, — возразил Пэттон. — И никакие мои поступки в нынешнем времени нашего прошлого не изменят.

— Пэттон Берджесс, даже не пробуй заговаривать мне зубы! — возмутилась Лина. — Сколько лет ты морочил мне голову! Я знаю тебя лучше, чем ты знаешь сам себя. Тебе только дай предлог, чтобы спасти других за свой счет… Разумеется, ты очень благороден и в тебе сильно развито чувство долга, но в основном ты готов рисковать жизнью только потому, что это так захватывающе! Ты не хуже меня понимаешь: если ты не сможешь вернуться в прошлое, почти вся наша совместная жизнь пропадет, исчезнет. Изменится вся моя жизнь. Жертвовать ею я решительно отказываюсь!

Пэттон виновато посмотрел на жену:

— С путешествиями во времени многое до сих пор остается непонятным. Насколько мне известно, Хронометр — единственное устройство, позволяющее перемещаться во времени. Я не успел как следует изучить его… Кроме того, не забывай, ведь я все же вернулся к тебе после этого путешествия! Ты можешь сказать, что мои теперешние поступки не должны расходиться с прошлым. Если я умру во время путешествия в будущее, в каком-то другом, параллельном времени, возможно, появится другая Лина, которую я больше никогда не увижу. Но на тебя произошедшее никак не повлияет. Что бы ни случилось со мной, ты, скорее всего, будешь продолжать существовать здесь и сейчас, как будто в твоем прошлом ничего не изменилось.

— Что-то не верится, — возразила Лина. — Если ты ошибаешься и не сможешь вернуться в прошлое, ты, возможно, полностью изменишь ход истории. Ты обязан вернуться! На тебя возложены важные обязанности. Ты обязан вернуться в свое время не только ради меня, но ради бесчисленного множества других жизней. Пэттон, я свою жизнь прожила. Если кто-то из нас и должен исчезнуть, то пусть это буду я. Если честно, мне не на что жаловаться. К тому же сейчас я снова увидела тебя; чего же еще мне можно желать от моего существования в облике смертной? — Она посмотрела на Пэттона с таким нескрываемым обожанием, что Сет невольно отвел глаза.

— А зачем кому-то вообще умирать? — проворчал он. — Можно издали запустить камень, чтобы он попал в гвоздь… Тогда и прикасаться к обоим талисманам не придется.

— Попробовать можно, — кивнул Пэттон. — Правда, и это наверняка рискованно. По-моему, к тому дереву даже подходить опасно.

— Давайте я это сделаю, — вызвался Сет.

Лина решительно покачала головой:

— Не знаю, кто соединит талисманы, но вы с Кендрой даже близко к черному дереву не подойдете!

— Ну да, как же! — возразил Сет. — А если мы придем туда и всех, кроме меня, парализует от страха?

— Возможно, в лесу Эфира не способна излучать магический страх такой же силы, как в старом доме, — сказал Пэттон. — Возможно, она даже не может заходить во владения Курисока. И потом, не забывай: я — укротитель драконов и потому тоже умею противиться магическому страху!

— А в старом доме вас парализовало, — напомнил ему Сет.

Склонив голову набок, Пэттон едва заметно кивнул.

— Если понадобится, ты подержишь меня за руку и подведешь меня поближе, а уж остальное сделаю я сам.

— Королева велела мне до последнего держать камень при себе. Видимо, я его подпитываю… — сказала Кендра. — Наверное, мне и нужно все проделать.

— Ну уж нет! — решительно заявил Пэттон. — Могу сказать, что у меня появилась новая цель: не допустить, чтобы дети жертвовали своей жизнью ради меня!

— Поскольку я фееподобная, то феи обязаны мне подчиняться, — заявила Кендра. — Может, они сумеют нам помочь?

— С каких пор ты командуешь феями? — возмутился Сет.

— Сама только что об этом узнала, — ответила Кендра.

— Тогда пусть какая-нибудь фея и соединит камень с гвоздем! — оживился Сет. — Феи меня терпеть не могут… А ты можешь приказать, чтобы они соединили талисманы все вместе?

— Сет! — Кендра укоризненно покачала головой. — Совсем не смешно!

— Подталкивать фей к самоубийству — все равно что самому убивать их. — Пэттон покачал головой. — А виновника ждет суровая кара… Нет, об этом не может быть и речи.

— А может, все-таки попробуем? — ухмыльнулся Сет.

— А если я вызову добровольцев? — спросила Кендра. — Понимаете? Тогда мне не придется никого заставлять.

— Даже не думай, — нахмурилась Лина. — Светлые создания не могут пересечь границу владений Курисока!

Кендра подняла повыше камешек в форме яйца:

— Королева фей сказала: пока светлый талисман у меня, он защищает всех, кто со мной рядом… Накрывает нас, как зонтиком.

— Вот, наконец, хоть что-то полезное, — задумчиво сказал Пэттон. — Раз талисман может проникнуть в обитель мрака, возможно, с его помощью туда же попадут и светлые создания.

— Давайте, давайте наймем фей! — Сет захлопал в ладоши. — Лучше они, чем мы!

— Пусть феи летят рядом и помогают нам в случае чего, — возразил Пэттон. — Не забывай, феи — очень легкомысленные создания. Мы никак не можем допустить, чтобы хоть одна из них погибла ради нас — даже случайно. Попробуем привлечь на свою сторону более ответственных союзников и с их помощью добраться до дерева.

— Если ничего не получится, талисманы соединю я, — вызвалась Лина. — Я помолодела, стала очень сильной и быстро бегаю. У меня все получится!

Пэттон скрестил руки на груди:

— Вот что я тебе на это скажу. Не желаю, чтобы моя жена ради меня жертвовала жизнью! Если среди фей не найдется такой, что согласится соединить талисманы добровольно, я брошу камень в гвоздь. Я очень метко бросаю. И тогда никому не придется соединять темный и светлый талисманы собственноручно!

— А если ты промахнешься? — спросила Лина.

— Тогда придумаем что-нибудь другое.

— Значит, ты по-прежнему хочешь соединить талисманы сам! — гневно выпалила Лина.

Пэттон с невинным видом пожал плечами.

— Тебе когда-нибудь приходило в голову, что ты ценнее для всего мира живой, чем мертвый? — проворчала Лина.

— Если бы мне суждено было погибнуть, совершая что-нибудь опасное, я бы умер уже давным-давно!

Лина шлепнула его по руке:

— Надеюсь, потом… то есть тогда, в прошлом… ты вспомнишь свои теперешние слова и тебе станет стыдно! И надеюсь, меня при этом рядом с тобой не окажется.

— Ничего подобного! — возразил Пэттон. — Ты будешь ворчать: «Что я тебе говорила?» — и тыкать в меня пальцем.

— Не буду, если ты окажешься в гробу, — буркнула Лина.

— Когда нужно соединять талисманы? — нетерпеливо спросил Сет.

— Солнце скоро сядет, — ответил Пэттон. — Отправляться к смоляному озеру лучше все-таки утром. Предлагаю выйти пораньше и взять с собой как можно больше союзников.

— И я тоже пойду, да? — волновался Сет.

— Мы не можем оставить тебя здесь без защиты от темных сил, — ответил Пэттон. — На кону последняя ставка; все или ничего. Победим мы или падем, мы должны быть вместе и поддерживать друг друга. Вместе наши таланты умножатся…

— Кстати, о талантах, — вспомнила Лина. — Сет, а ну-ка, сходи к главному проходу и проверь, не стоят ли на той стороне тени. Может, они сумеют чем-то нам помочь.

Только тут Сет обратил внимание, как потемнело в малиново-желтой палатке после захода солнца.

— Сейчас же пойду туда! — воскликнул он.

— Я с тобой, — предложила Кендра.

— Ну а мы с Линой пока пообщаемся с обитателями «Дивного», — заключил Пэттон. — Объясним, что Королева фей наделила нас важными полномочиями, что мы собираемся вторгнуться во владения Курисока и остановить черную эпидемию. Вдаваться в подробности на всякий случай не станем, чтобы о завтрашней операции не стало известно нашим врагам.

— Ясно, — заявил Сет, выходя из палатки.

Остальные последовали за ним. Пэттона и Лину сразу обступили сатиры, дриады, гномы и феи. Кендра и Сет протолкались в толпе и направились к главному проходу. Несколько фей полетели было за Кендрой, словно собирались ее расспросить, но, как только Пэттон заговорил, они сразу повернули к нему.

Кендра и Сет подошли к проходу в живой изгороди. Темные сатиры, стоящие на страже с другой стороны, попятились и яростно заблеяли. При виде Кендры они прищурились и закрыли поросшими шерстью лапами злобные глаза.

— Похоже, сатиры-мутанты сходят от тебя с ума, — заметил Сет. — Как думаешь, дедушке с бабушкой тоже станет плохо от твоего камня?

— Не знаю… Будем надеяться, что все наоборот и сияние, которое от меня исходит, поможет им быстрее нас найти, — сказала Кендра.

Сет плюхнулся на траву и посмотрел на запад. Солнце стояло над самыми верхушками деревьев.

— Скоро они уже смогут выйти из лесу.

— Как по-твоему, кто из них сюда придет?

— Будем надеяться, все шестеро.

Кендра кивнула.

— Жаль, что я не могу их видеть.

— Не все же магические способности одной тебе! Кстати, поверь, ты не много теряешь. Все равно узнать их можно только по очертаниям фигур.

Сет начал собирать в траве крошечные синие цветочки. Кендра села и обняла себя за согнутые колени. По лужайке поползли тени; наконец солнце село, и на лужайку опустились сумерки.

Сет покосился на сестру. Странная она все-таки — может долго сидеть и молчать. Ему никак не удавалось придумать, с чего бы начать разговор. Он посмотрел в проход, надеясь увидеть рядом с темными сатирами знакомую тень. Сатиры по-прежнему старались держаться подальше от Кендры.

После захода солнца жара спала, стало просто тепло.

Наконец за спинами перепуганных темных сатиров замаячила темная тень. Она с трудом, как будто боролась с сильным встречным ветром, подплыла к проходу. Сет сел.

— Пришли!

— Кого ты видишь? — спросила Кендра.

— Невысокий, худой… Скорее всего, Коултер. — Сет возвысил голос: — Это вы, Коултер?

Темная фигура с видимым усилием подняла левую руку и продемонстрировала отсутствие мизинца и части безымянного пальца. Коултер-тень по-прежнему плыл вперед, но продвижение давалось ему все с большим трудом.

— Ему трудно, — заметил Сет. — Должно быть, дело в твоем сиянии.

— Может, мне отойти?

— Попробуй.

Кендра встала и отошла от пролома.

— Погоди! — крикнул Сет. — Он машет руками. Просит, чтобы ты вернулась! Нет, не просто стояла здесь. Он хочет, чтобы ты подошла к нему.

— А вдруг там не Коултер? — озаботилась Кендра.

— Он не может пройти на нашу сторону, — сказал Сет. — Ты, главное, не подходи к нему близко, и все.

Сет и Кендра зашагали к живой изгороди и остановились шагах в двух от арочного прохода. Коултер, пригнувшись, поплыл вперед. С каждым шагом его фигура все больше колыхалась, и все же ему удавалось двигаться.

— Где он сейчас? — спросила Кендра.

— Почти посередине прохода, — ответил Сет. — Похоже, он сейчас сознание потеряет!

Коултер с трудом преодолел еще часть пути. Помедлив, он наклонился вперед, упершись рукой в бедро. Дрожа, он с трудом поднял вторую руку, но не очень высоко.

— Тянется к нам, — сказал Сет. — Подойди поближе!

— Нельзя, чтобы он дотрагивался до меня! — воскликнула Кендра.

— Всего шажочек, — уговаривал Сет. — По-моему, он дальше пройти не сможет.

— Почему мне нельзя уйти?

— Он хочет, чтобы ты была рядом.

Кендра осторожно шагнула вперед, и вдруг Сет заметил, как за завесой тени мелькнула плоть.

— Я вижу его! — вдруг закричала Кендра, поднося руки ко рту. — Хотя не целиком, а как-то… и смутно!

— Я тоже, — сказал Сет. — Никогда не видел, чтобы люди-тени так менялись. Может, ты его исцеляешь? Да! Он кивает! Подойди ближе!

— А если он меня заразит?

— Ну пожалуйста! Совсем чуть-чуть! Он все равно до тебя не дотянется.

— А если он сейчас притворяется?

— Он падает на колени! — закричал Сет.

— Вижу. — Кендра осторожно шагнула к проходу. Коултер стал виден отчетливее; он сгорбился и, согнув колени, потянулся вперед верхней половиной. Его лицо искажала гримаса мучительного напряжения. Он старался не опускать голову, но ее словно силой гнуло к земле.

— Помоги ему! — закричал Сет.

Кендра шагнула в проход между кустами и схватила Коултера за плечо. И тут же он стал полностью видимым, выбежал из прохода и повалился на траву.

— Коултер! — вскричал Сет. — Вы вернулись!

— С трудом, — тяжело дыша, ответил Коултер. Лицо у него побагровело от усилий. — Еще чуть-чуть… Дайте мне… минуту!

— Мы так рады, что вы живы! — выпалила Кендра, смахивая слезы.

— Давайте… отойдем… подальше… от входа, — тяжело дыша, сказал Коултер и отполз от живой изгороди.

— Два сатира только что сбежали, — сообщил Сет.

— Они хотят… донести… что Кендра способна побеждать тьму, — выдохнул Коултер, садясь. Он по-прежнему тяжело дышал, но постепенно успокаивался.

— Вы видели мой свет? — спросила Кендра.

Коултер расплылся в улыбке:

— Ты еще спрашиваешь! Кендра, идущий от тебя свет обжигал, ослеплял меня! Мне казалось, я вот-вот растворюсь в нем. Он жег меня совершенно по-другому, чем обычный солнечный свет. Солнце лишь причиняло боль. Холодную боль. Твой же свет не только жег, но и манил к себе. Впервые с тех пор, как темные феи превратили меня в тень, я почувствовал не только боль, но и тепло. Я чувствовал, как тьма, поглотившая меня, съеживается, боится твоего света, и это придавало мне надежду. И потому я решил подобраться к тебе поближе. Решил так: я либо погибну, либо стану прежним, очищусь. Так или иначе, тенью я больше не буду!

— Как вы себя чувствовали, когда были тенью? — поинтересовался Сет.

Коултера передернуло.

— Мне было так холодно, что не описать словами. Будь я в своей обычной, телесной форме, я, наверное, сразу превратился бы в глыбу льда. Чем ярче светило солнце, тем мучительнее становился сковавший меня холод. И еще в виде тени мне было очень трудно думать. В голове у меня все перемешалось. Внутри была какая-то пустота, вакуум. Мне казалось, что впереди уже не будет ничего хорошего. Хотелось забыться, отключиться от всего, упиваться своими страданиями. И все же я понимал, что с такими настроениями надо бороться. Потом Тану превратился в тень; вдвоем стало чуть легче сохранять здравый рассудок.

— Где Тану? — спросила Кендра. — И остальные? Вы видели дедушку и бабушку?

Коултер покачал головой:

— Все куда-то разошлись. С Дейлом и Уорреном я виделся, но очень недолго. Тени могут общаться между собой, только не с помощью слов, а как бы телепатически. Дейл и Уоррен предупредили, что за ними охотится женщина-призрак; Стэна и Рут она уже поймала. Больше я никого не видел. Я поспешил сюда, чтобы предостеречь вас и рассказать, что случилось с вашими близкими. Потом я заметил идущее от тебя сияние, приблизился к тебе… и все.

— Что Эфира сделала с бабушкой и дедушкой? — спросила Кендра.

— Значит, ее зовут Эфира? — удивился Коултер. — Уоррен и Дейл подозревают, что она где-то держит их в заточении. Спрятала их. Трудно сказать наверняка. А теперь, Кендра, объясни, почему ты так ярко сияла.

— А сейчас уже не сияю? — спросила она.

Коултер внимательно осмотрел ее.

— Наверное, сияешь, только я ничего не замечаю.

Кендра посмотрела на темных сатиров; те отошли от прохода еще дальше.

— Мы все вам расскажем подробно позже, в таком месте, где нас никто не подслушает. Королева фей подарила мне талисман, наполненный энергией света. — Она понизила голос до шепота: — Возможно, с помощью ее подарка нам удастся победить эпидемию!

— Меня он определенно вылечил, — кивнул Коултер. — Хотя было довольно больно. Думаю, процесс исцеления войдет в число моих самых нелюбимых воспоминаний. — Он потянулся. — Значит, теперь нам втроем придется спасать всех остальных?

— Мы не одни. Нам помогает Пэттон Берджесс, — сказал Сет.

Коултер хмыкнул.

— Ну да, конечно… А может, удастся позвать на выручку и Пола Баньяна с Пекосом Биллом?

— Он не шутит, — сказала Кендра. — Пэттон прилетел из прошлого, совершил путешествие во времени и очутился здесь. Когда Лина его увидела, она снова вышла из озера, поэтому и она тоже с нами.

Коултер попытался подавить усмешку, но у него ничего не получилось.

— Вы меня дурачите!

— Как по-вашему, способны мы дурачиться в такое опасное время? — спросил Сет.

— В детстве я обожал слушать истории о Пэттоне Берджессе, — поделился воспоминаниями Коултер, все больше оживляясь. — И всю жизнь мечтал с ним познакомиться! Он умер незадолго до моего рождения.

— По-моему, вы не разочаруетесь, — заверил его Сет.

— Вы ходить можете? — спросила Кендра. — Если нет, мы приведем Пэттона сюда.

Кряхтя, Коултер поднялся на ноги. Сет стоял рядом, готовый поддержать старика, если тот упадет.

— Только не надо вокруг меня суетиться, — проворчал Коултер. — Сейчас, сейчас… дайте мне полсекунды, и я соберусь с силами.

Коултер зашагал к палатке, чуть пошатываясь. Сет держался рядом, готовый в любой миг подхватить старика. Походка у Коултера делалась все более уверенной, осанка стала больше похожа на прежнюю.

— Вон они! — Кендра показала на противоположный край лужайки. Держась за руки, им навстречу быстро шли Пэттон и Лина.

— Ничего себе! — пробормотал Коултер себе под нос. — Ну кто бы мог подумать, что я познакомлюсь с Пэттоном Берджессом во плоти?

— Вы нашли друга? — окликнул детей Пэттон Берджесс.

— Коултер! — закричала Лина. — Как же долго мы не виделись! — Она подбежала к старику и схватила его за обе руки.

— Какая ты молодая! — заметил Коултер.

— Пэттон Берджесс, — представился Пэттон, протягивая руку.

Коултер рассеянно пожал ее.

— Коултер Диксон, — с трудом выговорил он, явно засмущавшись в присутствии такой прославленной личности.

— Насколько я понимаю, вы были тенью? — осведомился Пэттон.

— Я с трудом подобрался к проходу в живой изгороди; меня привлекало сияние, идущее от Кендры. Как только она дотронулась до меня рукой, ее свет прогнал тьму, и я исцелился.

Пэттон смерил Кендру оценивающим взглядом:

— По-моему, стоит рисковать, если риск окупается. Правда, если бы ты сама заразилась, все было бы закончено, еще не начавшись.

— Как прошли переговоры? — спросил Сет.

— Многие согласились нам помочь, — ответил Пэттон. — Коултер, а вы пойдете с нами?

— Конечно! — Коултер нервно приглаживал лысину, стараясь прикрыть ее пучком седых волос в центре. — Какое облегчение, что вы здесь!

— Всегда рад помочь, — улыбнулся Пэттон. — Но наша надежда заключается в Кендре. Давайте вернемся в палатку; там мы посвятим вас во все подробности. Завтра решится судьба «Дивного».

 

Глава 23

ТЬМА

Когда Кендра проснулась, было очень жарко, несмотря на раннее утро. В своей палатке она ночевала одна. Выспаться как следует не удалось, потому что накануне легли поздно. Пэттон и Лина провели ночь в большой палатке, Сет и Коултер ушли во вторую, поменьше. Кендра, вся мокрая от пота, выбралась из спального мешка. Интересно, как она вообще могла заснуть в такой жаркой и душной палатке?

Камешек в форме яйца так и пролежал у нее в ладони всю ночь, она не выпускала его из рук со вчерашнего дня. Кендра погладила его гладкую поверхность. Сейчас камешек не светился и даже теплым не был. Зато талисман наделил ее огромной силой. Ей удалось вернуть Коултера в прежнее состояние одним прикосновением. Интересно, способно ли ее прикосновение исцелить любое темное создание? Похоже что так.

Вспомнив, что ее ждет, Кендра пожалела, что нельзя снова заснуть сном без сновидений. Если Королева фей права, тот, кто коснется камешком света темного гвоздя, сегодня умрет. Она надеялась, что Сет и Пэттон что-нибудь придумают, что задачу можно решить с помощью какого-нибудь трюка, например бросить камешком в гвоздь и тем самым избежать чьей-нибудь гибели. Но, если ничего другого не получится, если никому не под силу уничтожить черный талисман, действовать придется ей. Кендра задумалась, хватит ли ей смелости пожертвовать собой, отдать свою жизнь за друзей и родных. Наверное, дело того стоит. Главное, чтобы в последний миг ей хватило мужества пойти на решительный шаг.

Сунув камешек в карман, Кендра надела туфли и завязала шнурки. С трудом подползла к выходу из палатки, отстегнула клапан и вышла наружу. Несмотря на жару, на свежем воздухе дышалось значительно легче. Кендра кое-как поправила прическу пальцами. Она спала в одежде, и теперь ей очень хотелось принять душ.

— Она встала! — закричал Сет, подбегая к сестре. У него за плечами висел рюкзак с Хронометром. — Похоже, сегодня мы все-таки туда отправимся!

— Почему ты меня не разбудил? — нахмурилась Кендра.

— Пэттон не разрешил, — ответил Сет. — Он хотел, чтобы ты выспалась. Мы все давно готовы.

Обернувшись, Кендра увидела на лугу большую толпу сатиров, дриад, гномов и фей. Они стояли между палатками и главным проходом в живой изгороди. Все смотрели на нее. Кендра покосилась на живую изгородь. Ей стало немного не по себе. И потом, было неловко оттого, что она у всех на глазах выбралась из душной палатки в той же одежде, в какой была вчера.

С другой стороны показался Хьюго. Голем тащил фургон, в котором сидели Пэттон, Лина и Коултер. С обеих сторон от Хьюго бежали Быстроног и Ширококопыт.

— Где Хьюго добыл фургон? — удивилась Кендра.

— На рассвете Пэттон отправил голема за ним, — ответил Сет.

— Кентавры тоже с нами? — спросила Кендра.

— С нами идут почти все, — живо ответил Сет. — Во-первых, Пэттон объяснил, что, после того как мы вынесем талисман за живую изгородь, развеются чары, охраняющие это место. Во-вторых, Пэттона и так все уважают, даже Ширококопыт.

— Доброе утро, Кендра! — радостно прокричал Пэттон, когда Хьюго поравнялся с детьми. Пэттон спрыгнул на землю и поставил одну ногу на борт фургона. Кендра невольно позавидовала его щегольскому виду. Он что, успел за ночь постирать и починить одежду? — Ты выспалась? Готова прогуляться?

Кендра и Сет зашагали рядом с Хьюго, сбоку от фургона.

— Да, наверное, — сказала Кендра.

— Три добровольные помощницы вызвались соединить талисманы, если в том возникнет нужда, — сказал Пэттон, показывая на трех парящих неподалеку фей.

Кендра узнала Шьяру с синими волосами и в серебристом одеянии. Кроме того, она узнала стройную фею-альбиноса с черными глазами — в прошлом году она несла ее на битву с Багуматом. Третья оказалась крошкой даже для феи, с огненно-красными крылышками, похожими на цветочные лепестки.

— Привет тебе, Кендра! — сказала Шьяра. — Мы готовы пожертвовать всем, что у нас есть, чтобы выполнить последнее желание нашей королевы, переданное из здешнего святилища.

— Вас мы будем держать в резерве, — напомнил феям Пэттон. — Поэтому во время битвы вам лучше спрятаться. Мы не попросим вас о помощи, если в том не появится крайняя нужда.

— Мы не подведем нашу королеву! — пискнула рыжеволосая крошка; Кендра еще ни у кого из фей не слышала такого тоненького голоска.

Пэттон спрыгнул на землю.

— Есть хочешь? — спросил он, протягивая Кендре узелок с орехами и ягодами.

— У меня и аппетита-то нет, — призналась Кендра.

— И все-таки съешь что-нибудь, — посоветовал Коултер. — Силы тебе пригодятся.

— Ладно, — согласилась Кендра.

Пэттон передал ей узелок.

— Мне кажется, если как следует попросить фей, они сумеют подготовить Хьюго к битве.

Кендра набила рот орехами и ягодами. Орехи оказались горькими на вкус.

— Вы уверены, что это съедобно?

— Орехи очень питательны, — заверил ее Пэттон. — Я попросил фей снарядить Хьюго, но они, по-моему, не горят желанием помочь.

— Я предлагала помощь, — возразила фея-альбинос.

— Вам лучше поберечь силы. Кендра, чтобы голем был готов к битве, понадобятся совместные усилия почти всех фей.

— Хотите, чтобы я им приказала? — спросила Кендра, с трудом прожевав горькие орехи.

Пэттон склонил голову набок и пригладил усы.

— Они, конечно, очень устанут, но, если Хьюго будет в полной форме, он нам очень пригодится.

Остатки орехов Кендра выплюнула.

— Извините, не могу прожевать. А воды у вас нет?

Лина передала Пэттону из фургона фляжку. Он отвинтил крышечку и протянул фляжку Кендре. Та выпила несколько глотков. У теплой воды был металлический привкус. Она вытерла рот рукавом.

— Ну как? — спросил Сет, косясь на Хьюго.

Откликнутся ли феи на ее призыв? Кендра решила, что выяснить это можно лишь одним способом.

— Мой приказ к вам не относится, — сказала она, поворачиваясь к трем добровольным помощницам, парящим рядом с фургоном.

— Мы поняли, — кивнула Шьяра.

— Феи «Дивного»! — крикнула Кендра, стараясь придать голосу побольше властности. — Ради всего заповедника и во имя вашей королевы приказываю вам снарядить голема Хьюго на битву!

К ним со всех сторон стали слетаться феи. Они закружили вокруг Хьюго, образовав переливающийся разноцветный вихрь. Некоторые летали по часовой стрелке, другие — против. Они ухитрялись пролетать совсем рядом друг с другом, не сталкиваясь. В голема полетели разноцветные стрелы-молнии. Отдельные стайки фей отделились от общего вихря и взялись за руки, образуя круги. Пока одни феи продолжали беспорядочно летать вокруг голема, феи, окружившие его, запели на разные голоса.

Задрожала земля. Из-под земли у самых ног Хьюго поднялись зазубренные камни. Голем пошатнулся, когда земля под ним закачалась. Его тело оплели лозы, похожие на толстые веревки. Взрыхленная земля словно омыла его, и Хьюго сразу вырос и сделался крепче и толще.

Вихрь фей начал распадаться, их речитатив постепенно умолкал. Одна за другой обессиленные феи медленно планировали на землю. Клочок земли, на котором стоял Хьюго, перестал трястись.

Хьюго испустил устрашающий рык. Он вырос на несколько футов и стал гораздо массивнее. Туловище и конечности оплетали толстые коричневые лозы с длинными шипами. Из его плеч, лодыжек и рук выросли острые камни, похожие на наконечники копий. Спину укрепили зазубренные каменные пластины. Группа фей с трудом поднесла голему громадную дубинку, сделанную из цельного бревна и булыжника размером с наковальню.

Вручив голему дубинку, обессиленные феи спиралью опустились на землю. Те из них, кто еще сохранял способность летать, лениво парили вокруг. Несколько упавших на землю фей потеряли сознание.

— Хьюго, ну как ты? — закричал Сет.

Огромный рот голема растянулся в зияющей улыбке.

— Я большой! — Голос его стал ниже и грубее, чем раньше.

— Все феи, которые хотят ехать с нами, могут путешествовать в фургоне! — крикнул Пэттон. — Те, кто еще сохранил силы, помогите тем, кто в обмороке! — Достав из кармана маленькую шкатулку слоновой кости, он подозвал к себе Шьяру и еще двух фей: — А вы поедете здесь!

Феи послушно влетели в шкатулку.

Лина легко спрыгнула из фургона и начала осторожно поднимать с земли потерявших сознание фей. Коултер, Пэттон и Сет тоже помогали. Многие феи забрались в фургон самостоятельно.

Кендра первое время ошеломленно наблюдала за происходящим. Ей не верилось, что феи растратили все свои силы, повинуясь ее приказу. Они до того ослабли, что вряд ли выдержат в грядущей схватке. И все же ни одна не ослушалась приказа. Кендра вдруг поняла, что возможность повелевать другими — тяжкое бремя. Ее душу сковал страх.

Кендра опустилась на колени и начала собирать упавших фей, осторожно кладя на ладонь их обмякшие, хрупкие тельца. Она набрала целую пригоршню почти невесомых маленьких красавиц. Их полупрозрачные крылышки липли к ее ладони, как лепестки папиросной бумаги. И вдруг все феи, которых она взяла в руку, засияли. Правда, ни одна не пришла в себя. Перекладывая хрупкие тельца в фургон, Кендра поняла, что должна быть очень осторожной со своей новой способностью. Ей не хотелось нечаянно навредить этим крошечным красивым созданиям.

Пэттон вскочил в фургон и взмахнул руками. Все остановились и посмотрели на него.

— Как вам известно, я много лет управлял «Дивным», — громко начал он. — Я очень люблю заповедник и всех его обитателей! Опасность, с которой мы сейчас столкнулись, не похожа ни на одну из тех, с какими приходилось сталкиваться мне. Никогда еще «Дивное» не было так близко к уничтожению. Сегодня мы пойдем приступом на твердыню тьмы! Возможно, кое-кому из нас не удастся проникнуть туда, но я буду вечно признателен тем, кто тем не менее согласился нам помочь. Если нам с вашей помощью удастся добраться до дерева, которое растет за смоляным озером, мы остановим черную заразу! Ну что, поехали?

Его речь была встречена громкими одобрительными криками. Сатиры воодушевленно размахивали дубинками, дриады потрясали посохами, а гномы крепко сжимали в руках молоты. Кентавры величественно встали на дыбы. Ширококопыт извлек из ножен меч, Быстроног размахивал огромным луком. Зрелище было внушительное. Кендра радовалась, что у них так много сторонников, но потом вспомнила, что укушенные друзья могут сразу превратиться во врагов.

— Кендра, ты готова? — спросил Пэттон, наклоняясь к ней.

Кендра подняла голову. Сет, Лина и Коултер уже сидели в фургоне вместе с Пэттоном. На дне лежали обессиленные феи. Настало время выдвигаться.

— Да, готова, — ответила Кендра, хватаясь за руку Пэттона. Он без труда помог ей влезть в фургон.

— Хьюго, — обратился он к голему, — старайся по мере сил защищать нас и доставь фургон к дереву, которое растет за смоляным озером в самом центре владений Курисока. Беги быстро, но не слишком обгоняй тех, кто по доброй воле сопровождает нас, если только я не отдам тебе другой приказ.

Поскольку Хьюго стал значительно выше, ему приходилось пригибаться, чтобы фургон не перевернулся. Они тронулись с места. Кендра невольно улыбнулась, глядя на голема, утыканного каменными наконечниками и острыми шипами. Хьюго как будто вступил в банду байкеров.

Сатиры, гномы и дриады расступились, пропуская фургон, а потом побежали сбоку и сзади. Когда они приблизились к проходу в живой изгороди, темные сатиры, караулившие с той стороны, отпрянули. Вскоре фургон очутился на другой стороне. Кендра обернулась. Озеро и беседки выглядели как всегда. Как будто ничего не изменилось.

Темные сатиры побежали от них и скрылись в лесу. Хьюго свернул с тропы и напрямик понесся к холму, где когда-то стояла Забытая часовня. Рядом с фургоном бежали гамадриады; некоторые из них держались за руки с сатирами. Высокие дриады бежали параллельно, но чуть поодаль от остальных. Они словно парили над землей, высокая трава не замедляла их бега. Два кентавра тоже неслись между деревьями; правда, их почти все время не было видно. За фургоном трусили гномы. Они двигались совсем не грациозно и тяжело дышали, но не отставали.

— Я вижу твой свет, он накрывает нас, словно куполом, — сказал Пэттон, обращаясь к Кендре.

— А я ничего не вижу, — призналась Кендра.

— Пока мы не проехали живую изгородь, никакого купола над нами не было, — сказала Лина. — Зато теперь свет стал отчетливым, он накрывает нас всех как будто полусферой.

— Свет накрывает всех? — спросила Кендра.

— Купол закрывает пространство за последними дриадами, — ответил Пэттон. — Интересно будет проверить, как свет повлияет на наших врагов. — Он показал на дорогу.

Впереди их явно ждала засада. Дорогу перегораживала высокая баррикада из бревен и сучьев. По обе стороны баррикады к земле пригнулись темные гномы и злые сатиры. Кендра разглядела двух высоких женщин с тускло-серой кожей, мертвенно-белыми волосами и запавшими глазами; они стояли чуть поодаль. Несмотря на мрачное выражение, темные дриады сохранили красоту. Над баррикадой летали темные феи.

Хьюго бежал вперед; он не торопился, но и не медлил. Кендра крепче стиснула в кулаке камешек. Сатиры и гамадриады по-прежнему держались по обе стороны фургона; дриады рассыпались в лесу. Сзади слышалось шумное пыхтение; гномы устали, но не сдавались.

Когда до баррикады осталось шагов семьдесят, темные дриады вдруг закрыли лица. На шестидесяти шагах темные дриады, злобные сатиры и черные гномы начали пятиться. Темные феи разлетелись в разные стороны. К тому времени, когда до баррикады осталось пятьдесят шагов, темные создания бросились бежать; почти все они сошли с тропы и разбежались по лесу.

Гамадриады, сатиры и гномы, окружившие фургон, разразились победоносными криками.

— Хьюго, очисти дорогу! — приказал Пэттон.

Отбросив дубинку, голем оставил фургон и начал быстро расшвыривать бревна и сучья. Они с глухим стуком ударялись о древесные стволы.

— Кажется, у нас надежная защита, — порадовался Пэттон. — От тебя исходит такое мощное сияние, что к врагам даже прикасаться не обязательно. Интересно, что с ними случится, если их коснется свет?

Хьюго расчистил тропу и, не дожидаясь дальнейших приказаний Пэттона, снова подошел к фургону. Они проехали то место, где раньше стояла Забытая часовня, и вскоре очутились в совершенно незнакомой части заповедника — по крайней мере, для Кендры. На их пути попалось еще две баррикады, но никаких темных созданий они не видели. Судя по всему, враги разбежались, не дожидаясь их приближения.

Они миновали незнакомый мост и вступили на узкую тропу, фургон на ней едва умещался. Кендра никогда еще не отходила так далеко от главного дома «Дивного». Сатиры и гамадриады по-прежнему резво бежали по обе стороны фургона. Только усталые гномы пыхтели и спотыкались сзади.

— Я вижу черную стену! — вдруг воскликнул Сет, когда они поднялись на склон холма. — Все, что за ней, как будто в тумане.

— Где? — спросил Пэттон, сдвинув брови.

— Впереди, возле того большого пня!

Пэттон пригладил усики.

— Там начинаются владения Курисока, но никакой черной стены я не вижу.

— Я тоже, — поддержал его Коултер.

— Я вижу только, что деревья за пнем не такие зеленые, — поделилась впечатлениями Лина.

Сет горделиво улыбнулся:

— Похоже, стена сделана из тени!

— Вот сейчас все и проверим, — сказал Пэттон. — Надеюсь, все, кто рядом с нами, сумеют пересечь эту границу. Если нет, дальше мы впятером пойдем пешком!

Ширококопыт и Быстроног подбежали к фургону. Быстроног натянул тетиву лука, Ширококопыт сжимал в руке меч. Кендра заметила, что один палец на свободной руке Ширококопыта побелел и распух.

— Мы добрались до темных владений, — объявил Быстроног.

— Если мы не сможем перейти границу, мы будем преследовать врагов и попробуем отвлечь их внимание на себя, — предложил Ширококопыт.

Пэттон возвысил голос:

— Не отходите от фургона! Если кому-то из вас не удастся пройти во владения тьмы, Ширококопыт проводит вас к последнему приюту «Дивного», убежищу, которое населяют его сородичи. Если же мы все-таки прорвемся сквозь черную завесу, держитесь рядом с нами и любой ценой защищайте детей!

Во время его речи Хьюго не терял даром времени. Огромный пень рядом с тропой все приближался. Все создания, в том числе и дриады, приблизились к фургону.

— Стена отступает, — объявил Сет.

— Свет впереди меркнет, — сообщил Пэттон через несколько секунд.

— Видимо, свет и тьма взаимно уничтожают друг друга, здесь образуется своего рода нейтральная территория, — предположила Лина. — Готовьтесь, сейчас начнется!

Хьюго, не останавливаясь, пробежал мимо пня. Все остальные тоже преодолели незримую границу.

— Никогда не думал, что мои копыта будут топтать эту запятнанную, обесчещенную землю, — презрительно фыркнул Быстроног.

— Я больше не вижу над нами купола света, — негромко предупредил Пэттон. — Только мерцание вокруг Кендры.

— Тьма возвращается, она окружает нас со всех сторон! — предупредил Сет.

Кендра не видела ни необычно яркого света, ни тьмы — только тропу, которая извивалась и убегала вперед. Вдруг из-за деревьев показался странный кентавр. Ниже пояса его конский круп покрывала густая черная шерсть; выше пояса его кожа была красно-коричневой. В одной руке он сжимал огромный жезл. С макушки вниз сбегала густая грива. Темный кентавр был гораздо выше Ширококопыта и Быстронога.

— Захватчики, берегитесь! — грозно прорычал темный кентавр. — Поворачивайте назад, или вас ждет неминуемая смерть!

Запела тетива, Быстроног выстрелил в него. Темный кентавр ловко перехватил жезл другой рукой и без труда отбил тонкую стрелу.

— Ты предатель нашего рода, Меднолоб! — сказал Ширококопыт. — Уйди с дороги!

Темный кентавр оскалил черные зубы:

— Отдайте девчонку и уходите с миром!

Быстроног выпустил еще одну стрелу. Во второй раз он прицелился тщательнее, но темный кентавр снова отбил стрелу жезлом.

— Не попал, — пробормотал Быстроног.

— Отдавай приказ в наступление! — буркнул Ширококопыт, косясь на Пэттона.

— Вперед! — крикнул Пэттон, выхватывая меч. Кендра узнала в нем тот самый меч, что Уоррен добыл в хранилище «Потерянной месы». Должно быть, Уоррен захватил его с собой вместе с палатками. — В атаку!

Фургон дернулся; Хьюго бросился на кентавра. Чтобы не упасть, Кендра схватилась за борт. Ей все время приходилось смотреть вниз, чтобы нечаянно не раздавить какую-нибудь лежащую без сознания фею. Рядом послышался цокот копыт. Подняв глаза, девочка увидела, что темный кентавр занес жезл над головой. На его плечах вздулись огромные мускулы.

Из-за деревьев вышел второй темный кентавр, совсем не такой большой, как первый. За ним шли четыре темные дриады, несколько темных сатиров и две дюжины минотавров — косматые, встрепанные. Кое у кого из них были сломаны рога. Одни были черными, другие — красно-коричневыми, некоторые серыми, несколько оказались почти блондинами. Над кентаврами возвышались три громадные человекообразные фигуры, покрытые звериными шкурами. Их длинные волосы были спутаны колтунами; в бородах виднелись комья смолы. Хьюго, хотя феи и увеличили его рост, не доставал великанам и до пояса.

— Туманные великаны! — закричал Сет.

— Хьюго, держись от великанов подальше, — велел Пэттон.

Фургон дернулся, уклоняясь от трех колоссов. Ширококопыт и Меднолоб столкнулись на полном скаку. Великаны поспешили наперерез фургону. Сатиры, гамадриады и дриады схватились с темными сатирами, темными дриадами и минотаврами. Запыхавшиеся гномы топали и топали вперед, стараясь не отставать от остальных.

Ширококопыт и Меднолоб вступили в схватку первыми. Меднолоб жезлом отражал удары меча. Кентавры столкнулись и покатились по траве. Стрела Быстронога пронзила руку другого темного кентавра. Размахивая посохами, дриады набросились на минотавров, грациозно уворачиваясь, прыгая и наступая, нанося свирепые удары. Казалось, им без труда удастся справиться с косматыми полулюдьми-полубыками. Но вот в бой вступили темные дриады; они сразу укусили двух светлых, и те преобразились. Остальным светлым дриадам пришлось отступить.

Туманные великаны стремительно приближались к фургону. Всем стало ясно, что Хьюго не избежать встречи с ними.

— Хьюго, займись великанами! — приказал Пэттон.

Хьюго тут же бросил фургон и огромными прыжками направился навстречу великанам. Свою огромную дубинку он занес над головой. Первый великан замахнулся толстой деревянной палкой, но Хьюго ловко уклонился и ударил великана в коленную чашку. Другие два великана попятились от Хьюго. Голем попробовал броситься одному в ноги, но великан быстро отскочил. Он не спускал глаз с Кендры.

Лизетта, самая высокая дриада, бросилась на одного великана, хотя ее голова не доходила ему и до колена, и ткнула его в лодыжку своим деревянным посохом. Разъяренный великан взревел от боли и бросился на дриаду. Ловко увернувшись от огромной ноги, Лизетта успела подбежать к фургону и отшвырнуть от него скрытно подобравшегося гоблина.

Фургон накренился, Пэттон, Лина и Коултер спрыгнули на землю. К ним приближался третий туманный великан, по сравнению с которым они казались сущими крошками. Великан занес ногу для удара. Пэттон увернулся, и нога ударилась в ствол дерева. Чудище протянуло к Пэттону ручищу, но тот отбежал в сторону.

— Пэттон! — закричала Лина, забежавшая великану за спину.

Пэттон бросил жене меч. Лина ловко поймала его за рукоятку и полоснула великана по щиколотке. Того перекосило от боли, он завыл и схватился за перерезанное сухожилие.

Первый великан, которого повалил Хьюго, встал и, с искаженной от бешенства физиономией, бросился на своего обидчика. Хьюго развернулся к нему и нанес еще два точных удара по ногам, лишив великана возможности передвигаться.

Великан, напавший на Лизетту, заметил, что его сородичи пали, и повернулся к Кендре. Взревев, он оставил Лизетту и понесся к фургону. Хьюго замахнулся громадной дубинкой, швырнул ее, словно диск, и камень размером с наковальню угодил великану в затылок. Великан упал ничком, его распростертые ручищи ударили по земле в нескольких шагах от фургона. Он поднял было голову — в глазах у него явно двоилось — и снова рухнул в грязь.

Не переставая выть, великан, которого ранила Лина, сидя подался вперед и ударил в борт фургона ногой, отчего тот перевернулся. Кендра полетела на землю, по-прежнему крепко сжимая камешек в кулаке. Она упала, ударившись спиной, и вдруг поняла, что не может дышать. Она открыла рот и напряглась, но почувствовала, что не может ни вдохнуть, ни выдохнуть. Ее охватил страх. Неужели она сломала позвоночник? Неужели ее парализовало?

Наконец, отчаянно ахнув, она снова задышала. Кендра заметила, что вокруг нее вьются обессиленные феи, они пытаются спрятаться за перевернутым фургоном. Хьюго набросился на великана, которого ранила Лина. Великан ударил невооруженного голема, без труда повалив его на землю, и тут же взревел от боли — его руки были все в крови от острых шипов и камней.

Сет опустился на колени рядом с сестрой:

— Ты жива?

Она кивнула:

— Из меня… как будто весь воздух выпустили.

Сет помог сестре подняться.

— Не потеряла?

— Нет.

Сет посмотрел куда-то за спину Кендре и вытаращил глаза:

— У врага подкрепление!

Кендра круто развернулась. К ним бежали шесть темных дриад. Они приближались не с той стороны, что большинство темных созданий. Среди них выделялось черное облако темных фей.

Кендра обернулась через плечо. Пэттон, Лина и Коултер боролись с пятеркой минотавров. Быстроног вступил в единоборство с темным кентавром, похожим на преображенную версию Ширококопыта. Меднолоб и раненый темный кентавр сеяли панику среди сатиров и гамадриад, они успели многих превратить в темных. Несмотря на боль, раненный Линой великан продолжал биться с Хьюго.

Сет и Кендра обменялись тревожными взглядами. Оба поняли: к ним на помощь никто не придет.

Шесть темных дриад приближались с невероятной скоростью; чуть пригнувшись, они как будто летели над землей, похожие на диких камышовых кошек. Сверху в детей полетели черные молнии — это приблизились темные феи. Кендру черные стрелы не задевали, а Сет вскрикнул: в тех местах, куда угодили стрелы, одежда потемнела, а его плоть стала невидимой. Отдельные светлые феи бросились наперерез темным, но сил им не хватало, вскоре почти все они преобразились.

— Беги, Кендра! — крикнул Сет. От подбородка до шеи расползлось пятно пустоты.

— Ни за что! — возразила Кендра. Темные дриады все равно бежали слишком быстро, надежды обогнать их у нее не было.

Темные дриады приближались стремительно, их покрасневшие глаза сверкали, тонкие губы раздвинулись, обнажив страшные клыки. Одна из них схватила Сета, вздернула его повыше и впилась зубами ему в шею. Он вырывался, но дриада крепко держала его. Через секунду Сет стал полностью невидимым.

Шесть дриад окружили Кендру, они не приближались. Казалось, нападать на нее они не решаются. Кендра угрожающе подняла камень. Прищурившись, темные дриады отступили на пару шагов. Решительно нахмурившись, одна из темных дриад прыгнула к девочке и попыталась ее схватить. Но, как только ее серые пальцы сомкнулись вокруг запястья Кендры, дриада сразу преобразилась. Бесцветные тусклые волосы потемнели и закудрявились. Серая кожа порозовела. На щеках заиграл румянец. Вздрогнув, высокая, красивая женщина попятилась от Кендры и развернулась лицом к остальным дриадам.

Не теряя времени, Кендра бросилась к другой темной дриаде и быстро схватила ее за руку. Дриада дернулась было, но тут же изменилась. Ее волосы стали огненно-рыжими, кожа — сливочно-белой, ее окружили развевающиеся одежды. Красавица, которую Кендра исцелила первой, схватилась с темной дриадой и повалила ее на землю. Кендра подбежала к ним и похлопала темную дриаду по щеке. Та сразу же превратилась в высокую красавицу с азиатской внешностью.

Невидимые пальцы схватили Кендру за запястье, и перед ней вновь появился Сет.

— Я бы выздоровел быстрее, если бы ты хоть минуту постояла на месте. — Он тяжело дышал и пошатывался.

— Нет времени, — бросила Кендра, бросаясь к четвертой темной дриаде. Неожиданно она развеселилась. Какая игра — почти как на детской площадке. Они словно играют в пятнашки, только у нее, водящей, очень важная роль… Три оставшиеся темные дриады обратились в бегство. Кендра неслась за ними, сзади ковылял еще не совсем оправившийся Сет.

Дриады, за которыми гналась Кендра, убегали все быстрее. Кендра поняла, что не догонит их, и остановилась, чтобы оглядеться. Темные феи летали над фургоном, охотясь на своих светлых сестер. Обессиленные светлые феи темнели одна за другой. Что делать? Феи очень малы, исцелять их долго и трудно. Кендра решила, что займется ими потом.

К месту битвы подоспели светлые гномы, они дубасили молотами минотавров. К темным силам тоже пришло подкрепление — гоблины и темные гномы. Темных фей становилось все больше, они носились над поляной и посылали черные стрелы в сатиров и гамадриад.

Сет схватил Кендру за руку:

— Мы попали!

Кендра обернулась и сразу все поняла. Пришел в себя туманный великан, которого Хьюго хватил по затылку. Пошатываясь, он брел к детям. Кендра понятия не имела, как повлияет на него светлый талисман, — ведь великан темный изначально, его никто не изменял!

Кендра попятилась, великан проявил неожиданное проворство, прыгнул вперед и схватил девочку за талию. Сверкнула ослепительная вспышка. Великан отпрянул, затрясся и снова потерял сознание. От его обожженной ладони, которой он дотронулся до Кендры, шел дымок.

Темные создания, стоящие рядом, зажмурились и закрыли лицо руками. Яркая вспышка на время ослепила их. Кендра бросилась к кентаврам. Ставший темным Ширококопыт бросался на Быстронога, пытаясь его укусить. Собрав последние силы, Быстроног толкнул Ширококопыта к Кендре, и она хлопнула кентавра по крупу. Ширококопыт тут же вернул себе прежний облик.

Быстроног показал Кендре руку, которая окрашивалась в красно-коричневый цвет, Кендра исцелила ее прикосновением.

— Поразительно! — похвалил ее кентавр.

Битва продолжалась. Темные создания по-прежнему старались запятнать как можно больше сатиров, гномов и дриад, но при этом держались подальше от Кендры. По земле катались Хьюго и туманный великан; голему удалось сдавить великану горло, и тот наконец отключился. Три дриады, которым Кендра вернула прежний облик, бросились на выручку Пэттону, Лине, Коултеру и Лизетте. Они сражались с темными гамадриадами. У Пэттона исчезла половина лица и рука.

Кендра и Сет побежали на помощь, и темные гамадриады отступили, решив заняться добычей полегче.

Пэттон обнял Кендру и сразу же стал полностью видимым.

— Ты умница, милая моя, но темные силы заражают все больше наших союзников. Мы должны добраться до дерева, пока не остались в одиночестве!

— Я знаю, куда идти, — сказала первая дриада, которую Кендра преобразила. — Меня зовут Рея.

— Хьюго, Ширококопыт, Быстроног! — позвал Пэттон.

Голем и кентавры поспешили к нему.

— Отнесите нас к дереву! Следуйте за Реей!

Еще две дриады, которым Кендра вернула первоначальный облик, решили остаться и принять участие в битве. Лизетта — ее яркие одежды цвета осенних листьев были разорваны — предпочла сопровождать Рею.

Ширококопыт велел Кендре и Сету сесть себе на спину. Быстроног нес Пэттона. Хьюго подхватил Коултера и Лину.

— Веди нас! — крикнул Быстроног.

Впереди бежали Рея и Лизетта, за ними — Ширококопыт, по бокам их прикрывали Хьюго и Быстроног. Ширококопыт несся так плавно, что Кендра не боялась упасть. Она подняла камешек повыше. Встречные темные создания расступались, пропуская их. Оглянувшись, Кендра увидела, что за ними в отдалении следуют два темных кентавра и несколько темных дриад.

Рея молниеносно бросилась в лес, откуда на поляну выходили темные создания. Деревья здесь росли густо, зато молодой поросли почти не было. Кендра крепко сжимала камешек, по обе стороны от нее мелькали высокие деревья.

Вскоре они очутились у чашеобразной впадины, похожей на кратер вулкана. В середине глубокой впадины темнела лужа густой грязи, на ее черной дымящейся поверхности время от времени вспухали пузыри. Рядом со смоляным озерцом росло единственное растение — черное сучковатое деревце. Безлистное, искривленное, деревце было даже темнее, чем бурлящая смола.

Дриады, не раздумывая, спрыгнули с высокого обрыва. Кентавры ринулись за ними. Кендра выгнулась назад, крепко сжимая ногами круп кентавра. Ей показалось, что ее внутренности переместились куда-то в горло. Ширококопыт бросился с обрыва, на лету он размахивал ногами. Вот он приземлился и зацокал копытами по скалистому склону. Кендре и Сету чудом удалось удержаться на спине кентавра.

Из-за валунов и скал навстречу им вышли три темных кентавра, четыре темные дриады, несколько гоблинов в кольчугах и жирный циклоп с алебардой. Черное дерево было недалеко, до него оставалось шагов пятьдесят, не больше. Но темные создания преградили им путь.

— Все держитесь ближе к Кендре! — приказал Пэттон.

Быстроног, Ширококопыт, Рея, Лизетта и Хьюго резко остановились.

За ними послышался цокот копыт, два темных кентавра спрыгнули с обрыва. За кентаврами последовали темные дриады.

— Не трогайте девчонку! — крикнул Меднолоб. — Ее прикосновение развеивает тьму!

— Только не мою! — прорычал циклоп.

— Тех, кто черен изначально, она обжигает, — предостерег Меднолоб. — Притронувшись к ней, туманный великан потерял сознание!

Темные создания смущенно затоптались на месте. Даже циклоп, казалось, застыл в нерешительности.

— Не бойтесь! — вдруг прогремел на всю долину холодный, пронзительный голос.

Все повернулись к черному искривленному дереву. Из-за него выплыла женщина-призрак в черных одеждах. Она двигалась медленно, с усилием, как будто плыла под водой.

— О нет! — прошептал Сет за спиной Кендры.

— Здесь девчонка не может причинить серьезного вреда, — продолжала Эфира. — Здесь наши владения! Моя тьма поглотит ее искру!

— Не приближайся, Эфира! — закричал Пэттон. — Не мешай нам! Мы освободим тебя из черной тюрьмы, ты попала по недомыслию!

Эфира рассмеялась. От ее безрадостного смеха всех окутал леденящий ужас.

— Ты напрасно вмешиваешься, Пэттон Берджесс! Я не просила меня спасать.

— Ты нас не остановишь, — чуть тише возразил Пэттон.

— Ты и не представляешь, насколько я теперь сильна, — прошелестела Эфира, подплывая ближе.

— Берегись, мрак ослепляет! — предупредил он.

— Как и слишком яркий свет, — парировала она, заслоняя собой черное дерево.

— Скоро ты сама в этом убедишься. — Пэттон сжал пятками круп Быстронога. — Вперед! Хьюго, займись нашими врагами!

Хьюго опустил на землю Лину и Коултера и бросился к жирному циклопу. Урод успел вонзить алебарду в бок Хьюго, но голем схватил его и швырнул в смоляное озеро. Рея и Лизетта отвлекли на себя темных дриад, они побежали прочь от кентавров. Копыта загремели по скалистой земле. Быстроног и Ширококопыт понеслись вперед, расшвыривая врагов. Пэттон жестом приказал Ширококопыту уклониться в сторону и обойти Эфиру сбоку.

Призрачная женщина скользнула в сторону, преграждая путь обоим кентаврам. От нее во все стороны зазмеились черные полосы материи. Едва они коснулись Быстронога, ноги у него подогнулись, и он рухнул на месте, размахивая раненой правой рукой. Пэттон успел вовремя спрыгнуть с Быстронога и, ловко перекатившись, вскочить на ноги. Через миг неуклюже поднялся и Быстроног. Он стал выше и толще, выше пояса кожа у него сделалась красно-коричневой.

Еще одно черное щупальце обвилось вокруг передней ноги Ширококопыта. Всхрапнув, кентавр замер на месте. Покрывшись потом, застонав, Ширококопыт пошатнулся, но все же не упал. Он начал было превращаться в темного кентавра, как до него Быстроног, но вдруг превращение замедлилось. Кендра почувствовала, как камешек у нее на ладони раскаляется. Ширококопыт под ней тоже стал теплее. Рука у девочки покраснела. Ослепительные лучи пробивались между пальцами. Темные создания отпрянули. Ширококопыт под ней пошатнулся, на миг стал темным, но потом снова обрел прежний вид.

— Эфира не может его превратить! — прошептал Сет.

Новые полосы черной материи поплыли вперед, к кентавру. Камень стал невыносимо горячим. Эфира заметно помрачнела. Ширококопыт задышал прерывисто и часто. Он дрожал, напрягая последние силы. Краем глаза Кендра видела, что Хьюго борется с Быстроногом, превратившимся в темного кентавра.

Кендра разжала руку, и все кругом залил ослепительно-яркий свет. Темные создания отступили еще дальше, воя и закрывая руками глаза. Эфира зашипела, все новые щупальца обвивали Ширококопыта.

Стиснув кулаки, Ширококопыт громко, мучительно заржал, на шее у него проступили жилы. Кентавр пошатнулся и вдруг безжизненно рухнул на землю. Камень перестал светиться и жечь Кендре руку. Ширококопыт упал бездыханным.

Полосы черной материи отделились от Ширококопыта и потянулись к Кендре. Отскочив от мертвого кентавра, Кендра попыталась уклониться от щупалец, но одна змееподобная лента все же успела дотянуться до нее. Едва черная материя прикоснулась к девочке, камень ярко вспыхнул, и черная полоса испарилась.

Эфира вскрикнула и попятилась, как будто ее обожгло; черные полосы поползли назад от Кендры и Сета.

— Кендра! — крикнул Пэттон. — Камень!

Пэттон стоял недалеко от Эфиры и значительно ближе к черному дереву, чем Кендра. Девочка бросила камень, и Пэттон ловко поймал его обеими руками. Коултер и Лина устремились к Пэттону. Хьюго, напрягшись, поднял над головой темного кентавра и швырнул его в смоляное озеро.

Нахмурившись, Эфира выставила вперед руку ладонью наружу. Кендра почувствовала, как на нее накатывает волна страха. И сама она, и камень, который теперь держал Пэттон, тускло замерцали. Страх пытался овладеть ею, но проходил, так и не успев укорениться. Зато Лина и Коултер застыли. Дрожа с головы до ног, они замерли на месте. Потом Коултер упал на колени.

Пэттона тоже била дрожь. Не сгибая коленей, он сделал несколько шагов вперед. К нему плыли черные ленты. Сет бросился на помощь. Успев за миг до черных щупалец Эфиры, Сет схватил Пэттона за руку.

Зажав камень между большим и указательным пальцами, Пэттон поднес его к ближайшему щупальцу. Вспыхнул ослепительно-яркий свет, и щупальце исчезло.

Эфира пронзительно закричала и втянула остальные полосы-щупальца. Коултер и Лина снова обрели способность передвигаться. Коултер встал, Лина побежала к мужу. Крепко держась одной рукой за Сета, а другой высоко подняв над головой камешек-талисман, Пэттон пошел прямо на Эфиру. Женщина-призрак в бессильной ярости следила за Пэттоном одними глазами.

Пэттон выпустил Сета и жестом приказал ему вернуться к Кендре. Сет нехотя отступил. Эфира закрыла глаза и вскинула вверх обе руки. Лина снова остановилась, а Кендра ярко засияла. Пэттон шел вперед с трудом, как будто преодолевая чье-то упорное сопротивление и постепенно немея. Когда до дерева оставалось шагов десять, он занес над головой руку с камнем, словно метил в дерево дротиком.

Кендра впервые заметила гвоздь, вбитый в дерево почти у самых корней. Эфира открыла глаза и истошно завыла. Плавно замахнувшись, Пэттон швырнул камень. Прицелился он точно, но, когда мерцающий светлый талисман приблизился к гвоздю, он вдруг резко сменил траекторию и отлетел куда-то вбок.

— Что случилось? — недоверчиво закричал Сет.

— Они оттолкнулись друг от друга! — ответила Кендра.

От Эфиры снова потянулись полосы темной материи. Щупальца приближались к Пэттону, упавшему на колени возле черного дерева. Судорожно дергаясь, Пэттон достал из кармана шкатулку и открыл ее. Из шкатулки вылетели три феи. Через секунду черные щупальца дотянулись до Пэттона, и он исчез.

Темные дриады и гоблины обступили Хьюго, они били голема мечами и дубинами, тесня его к смоляному озеру. Хьюго сражался стойко, время от времени и сам нанося удары.

По берегу смоляного озера галопом промчался темный кентавр Меднолоб. Он явно направлялся к камешку, но Шьяра его опередила. Едва она коснулась талисмана, ее сияние стократно возросло, но она тут же упала на землю, лишившись чувств. Другие две феи попытались поднять камешек и тоже упали без сознания. Сияли они так, что слезились глаза.

Кендра и Сет бросились к талисману, хотя и видели, что кентавр почти добрался до него, а им преградила путь Эфира. Едва Меднолоб дотронулся до камня, он стал заметно меньше, его красновато-коричневая кожа сразу посветлела, а черная шерсть сменилась белой в серых яблоках.

Меднолоб тут же выронил камень, как будто схватил горячий уголек.

— Меднолоб! — крикнула Кендра, как вкопанная останавливаясь рядом с Линой. — Кидай нам камень!

Нахмурившись, Меднолоб поднял камень и швырнул его в сторону Кендры. К выздоровевшему кентавру подплыла Эфира, все ее щупальца обвились вокруг него. Через секунду Меднолоб снова потемнел.

Он замахнулся слишком сильно. Камень пролетел над головами Кендры и Сета и упал рядом с Коултером. Коултер скрючился, как будто сверху на него давила огромная тяжесть, упал на четвереньки и пополз к камню. Эфира развернулась к нему и подняла руку. Коултер тут же застыл на месте. На лбу его проступили крупные капли пота, лицо исказилось. И все же он упорно полз вперед. Когда он больше не смог передвигаться на четвереньках, то пополз на животе. Рука его дернулась, пальцы дотянулись до камня. Он сжал его, как будто собирался бросить.

— Сюда! — кричала Кендра, размахивая руками.

— Сет! — одними губами прошептала окаменевшая Лина.

Сет взял бывшую наяду за руку. Как только Лина снова смогла двигаться, она вместе с ним побежала к дереву так быстро, что Сету показалось, будто он летит по воздуху.

Замахнувшись, Коултер бросил камень. Камень упал в нескольких шагах от Кендры. С горящими холодными глазами Эфира поплыла к упавшему камню. Кендра быстро нагнулась, схватила талисман и повернулась лицом к женщине-призраку.

Распустив во все стороны ленты-щупальца, Эфира протянула к Кендре ладони. Кендра и камень ярко засияли. Девочка чувствовала, как страх омывает ее, как будто скользит по поверхности тела, но внутрь не попадает. Вид Эфиры был ужасен, Кендра невольно вспомнила прошлое лето и как она в первый раз увидела призрачную женщину в окне. И все же девочкой управляла одна главная мысль: надо прижать камень к гвоздю.

Эфира подплыла ближе, раскинула руки в стороны, растопырила пальцы. Сейчас щупальца не были ей нужны, она хотела сама дотронуться до девочки.

Кто-то схватил Кендру за лодыжку. Опустив голову, она увидела, что Пэттон незаметно подполз к ней на четвереньках. Лицо у него осунулось, как будто из него вышли все силы. Он протянул руку, молча прося у нее камень.

— Кендра! — звонко закричала Лина из-за спины Эфиры. — Бросай камень!

Кендра с трудом видела бывшую наяду, мелькающие полосы черной ткани закрывали ее. Лина держала за руку Сета. Времени на то, чтобы принять обдуманное, взвешенное решение, не оставалось. В голове Кендры сразу пронеслись несколько мыслей. Если Эфира прикоснется к ней, она может уничтожить светлый талисман, и тогда им ни за что не победить Курисока. Пэттон сейчас не в лучшей форме, ему не добраться до дерева, тем более что на его пути стоит Эфира.

Кендра бросила камень.

Бросок вышел не очень удачным, но Лина, подавшись вперед, ловко схватила талисман.

Эфира тут же развернулась и поплыла к новой жертве.

Лина и Сет приблизились к дереву. Как будто чувствуя опасность, дерево задрожало. Ветви заскрипели и закачались. Из земли вырвался корень, как будто дерево хотело убежать.

Пэттон слабо протянул руки к жене.

— Нет! — прошептал он.

Кендра никогда еще не слышала такого безнадежного, такого убитого голоса.

В нескольких шагах от дерева Лина с силой оттолкнула от себя Сета. На секунду их с Пэттоном взгляды встретились, на губах бывшей наяды играла полуулыбка. Из последних сил Лина рванулась вперед. У самого дерева ей пришлось передвигаться ползком она ползла рывками, словно марионетка, у которой обрезали нить. Ствол черного дерева заскрипел и слегка наклонился. Ветви выгнулись, пытаясь преградить ей путь. Медленно, но неотвратимо рука Лины тянулась к стволу. Наконец камешек соприкоснулся с гвоздем.

На один короткий миг два талисмана как будто вобрали в себя весь свет и всю тьму; Кендре показалось, что мир сжался в одну точку. И вдруг от дерева пошла мощная взрывная волна, в которой смешались свет и тьма, жар и холод. Кендру не сбило с ног, волна прошла сквозь нее, на миг лишив ее способности соображать. Все атомы ее тела завибрировали, застучали зубы и кости.

А потом наступила тишина.

Кендра приходила в себя постепенно. Рядом с ней на земле скорчилась Эфира — больше не женщина-призрак, а просто испуганная женщина в черных лохмотьях. Губы Эфиры раскрылись, словно она собиралась что-то сказать, но с них не слетело ни звука. Ее широко раскрытые глаза дважды моргнули. Потом остатки черных одежд исчезли, и тело ее стало стремительно стареть. Наконец она растворилась, исчезла, превратившись в облако пыли и пепла.

За исчезнувшей Эфирой лежало вырванное с корнем из земли черное дерево. Оно больше не было неестественно черным, просто сгнившим до самой сердцевины. У корней разлилась скользкая, темная лужа. Лишь разглядев в луже зубы и когти, Кендра поняла, что, должно быть, перед ней останки Курисока. Невдалеке от дерева на спине лежал Сет, он слегка пошевелился. А у самого ствола ничком неподвижно застыла Лина.

Исцелившийся Быстроног выскочил из смоляного озера, припадая на раненую ногу; все его тело было облеплено дымящейся смолой. Где-то вдалеке гоблины спасались бегством от выздоровевших, принявших прежний облик кентавров и дриад. Сет сел и потер глаза. Ширококопыт по-прежнему лежал неподвижно на том месте, где упал.

Пэттон вскочил на ноги и, спотыкаясь, пробежал несколько шагов, а потом рухнул на камень. Он много раз вставал, падал и снова вставал. Его разорванная одежда превратилась в грязные лохмотья. Кое-как, ползком он добрался до Лины, обнял ее, поднял на руки. Отвернувшись, он прижал к себе тело жены. Плечи его затряслись.

 

Глава 24

ПРОЩАНИЕ

Прошло два дня. Кендра лежала на спине за живой изгородью во дворе и подслушивала разговоры фей. Вокруг нее пышно цвел сад, ставший еще прекраснее, чем раньше. Выздоровевшие феи словно спешили наверстать упущенное. Правда, не всем нравился прежний облик; некоторые феи жалели о том, что больше не темные. Кендра поняла, что лишь те существа, которым нравилось быть темными, сохранили какие-то воспоминания о своем измененном состоянии.

Кто-то открыл дверь черного хода. Наверное, сейчас ее опять начнут утешать, подбадривать. Ну почему ее не оставят в покое! Все старались утешить ее — и дедушка, и бабушка, и Сет, и Уоррен, и Тану, и Дейл, и даже Коултер. И все равно она чувствовала себя виноватой в гибели Лины. Конечно, положение было отчаянным; возможно, то была их единственная надежда на успех, и все же, не брось она Лине камень, Лина бы не погибла.

Никто ее не окликнул. На веранде раздались шаги.

Почему с ней не обращаются как с Пэттоном? Он без слов дал всем понять, что хочет горевать один, и никто ему не докучал. Пэттон отнес тело Лины к озеру, бережно опустил его в шлюпку, поджег суденышко и долго смотрел, как оно горит. В ту ночь он спал на берегу озера, под звездами. На следующий день, после того, как выяснилось, что выздоровевшие домовые убрали все ловушки и отремонтировали дом, Пэттон почти все время провел один в спальне. Иногда он выходил к остальным, но был подавлен. О Лине никто не заговаривал.

Кендра не была совсем уж несчастна. Она радовалась тому, что дриады нашли бабушку, дедушку, Уоррена, Дейла и Тану. Целые и невредимые, они сидели в клетке в чаще леса, рядом со старым пнем. Кендра радовалась, потому что все, кого поразила черная зараза, исцелились, что сатиры и дриады снова бегают по лесу, а нипси вернулись в свой полый холм и восстанавливают разрушенные царства. Она испытывала облегчение из-за того, что Эфира больше никому не причинит вреда, что эпидемия закончилась, а демон Курисок встретил свою гибель. Все произошло так, как и должно было произойти, — демон окончил свои дни лужей черной грязи.

Но радоваться по-настоящему мешали мысли о том, что за победу заплачено слишком дорогой ценой. Кроме того, ей казалось, что она погубила своих друзей. Кендра не просто горевала по Лине и Ширококопыту. Ее терзали мучительные вопросы. Что, если бы она вовремя спрыгнула с Ширококопыта? Тогда он не умер бы, а просто сделался темным. Она же сидела на кентавре, он попал в своеобразную ловушку света и тьмы и, разорвавшись между ними, погиб. Что, если бы она, отпугнув камнем Эфиру, сама подошла к дереву и уничтожила гвоздь?

— Кендра! — окликнул ее хрипловатый голос.

Она села. Пэттон! Он так и ходил в рваной одежде, но успел ее постирать.

— Не думал, что снова увижу тебя.

Пэттон сцепил руки за спиной.

— Мои три дня почти истекли. Скоро я вернусь назад, в свое время. Но сначала я хотел поговорить с тобой.

А ведь верно! Он скоро исчезнет. Кендра вдруг вспомнила, о чем хотела поговорить с Пэттоном до того, как он вернется в прошлое.

— Сфинкс! — быстро сказала она. — Возможно, вам удастся многое предотвратить, возможно, он…

Пэттон поднял палец:

— О нем я побеседовал с твоим дедушкой. Если честно, мы с ним говорили всего несколько минут назад. Я никогда особенно не доверял Сфинксу. Он и сейчас-то вечно ускользает от всех, а представь, каким он был в мое время! Я встречался с ним лишь однажды, и поверь мне, найти его оказалось очень и очень нелегко. В мое время многие считали, что Общество Вечерней звезды побеждено навсегда. Издали Сфинкс был очень добр к нам, хранителям заповедников. Найти его будет нелегко, а собрать против него силы — еще труднее. Попробую из своего времени помочь вам, чем могу.

Кендра кивнула и низко опустила голову, набираясь храбрости. Вздохнув, она посмотрела Пэттону в лицо, хотя из-за слез она видела его неотчетливо.

— Пэттон, простите меня за…

Он снова поднял палец, призывая ее замолчать:

— Ни слова больше! Ты была великолепна.

— Но если бы я не…

Он погрозил ей пальцем:

— Нет, Кендра, у тебя не было иного выбора!

— И Ширококопыт тоже… — пробормотала Кендра.

— Никто из нас не мог предвидеть всего, что случится, — возразил Пэттон. — Мы сражались с неведомыми силами!

— Вокруг меня все время умирают люди, — прошептала Кендра.

— А ты посмотри на все с другой стороны, — предложил Пэттон. — Рядом с тобой продолжают жить люди, которые должны были умереть. Тени вернулись к свету. Вы с Линой спасли нас всех. Я бы предпочел соединить талисманы сам, я бы все на свете отдал, чтобы все изменить, но к чему желать несбыточного?

— Как вы?

Он шумно втянул в себя воздух — не то засмеялся, не то заплакал. Потом пригладил усы.

— Стараюсь не думать о том, что мог бы сам соединить два талисмана, а не бросать камень издалека. Стараюсь не думать о том, что потерял любимую. — На его скулах заходили желваки. — Я должен идти вперед. Теперь я понял, в чем заключается смысл моей жизни. Я должен до конца своих дней любить Лину так, как она того заслуживает. Отдавать ей всего себя — каждый день без исключения. Не говорить ей о том, как окончится ее жизнь, но помнить о принесенной ею жертве: Мое положение уникально: потеряв ее, я все же ее сохранил.

Кендра кивнула, стараясь не плакать ради него.

— Вы вместе проживете долгую счастливую жизнь.

— Да, наверное. — Пэттон тепло улыбнулся и протянул Кендре руку. — Если уж я перестал горевать, тебе и подавно пора. Наше положение было смертельно опасным. Мы все должны были погибнуть. Ты приняла единственно правильное решение.

Другие уверяли Кендру в том же самом. Но, лишь услышав эти слова от Пэттона, она искренне поверила в то, что, возможно, так и есть.

Он помог ей встать.

— За вами приехал человек, который отвезет вас домой.

— Как, уже? — удивилась Кендра.

Они вдвоем зашагали к веранде.

— Скоро полдень, — сказал Пэттон. — Кстати, тот человек говорил, что у него есть новости. Кое-что я услышал, но не показался ему на глаза.

— Вы считаете, я должна ехать домой?

— Твои бабушка и дедушка правы. Так будет лучше для всех. Больше вам нельзя оставаться вдали от родителей. Верные друзья будут присматривать за тобой — дома, в школе, всюду, куда бы ты ни пошла.

Кендра вздохнула и кивнула. У крыльца Пэттон остановился.

— А вы не войдете в дом? — спросила Кендра.

— В последний раз схожу на озеро. С остальными я уже попрощался.

— Значит, все…

— Не совсем, — возразил Пэттон. — Утром мне удалось поговорить с Ванессой с глазу на глаз, пришлось на время посадить в Тихий ящик одного из гоблинов. Общаться с ней трудно, я так и не сумел достучаться до нее. По-моему, ей известно что-то важное. Если вы снова попадете в беду и другого выхода не останется, попробуйте как-то договориться с ней. Но ни в коем случае не доверяй ей! Стэну я посоветовал то же самое.

— Хорошо.

— Насколько я понимаю, ты нашла мой «Журнал тайн», — улыбнулся Пэттон.

— Так это ваш журнал? В нем почти ничего нет.

Пэттон улыбнулся:

— Кендра, Кендра, я разочарован! Кстати, слова «Выпей молоко» написал твой дедушка, а не я. Все мои записи в журнале сделаны на тайном языке фей умитским воском.

— Умитским воском?! — Кендра хлопнула себя ладонью по лбу. — А ведь о нем я и не подумала! Правда, о воске я узнала через год после того, как забросила «Журнал тайн»!

— Настоятельно советую тебе снова обратить на него свое внимание. Там не все мои тайны, но кое-что может оказаться для тебя полезным. Постараюсь и дальше вести в нем записи. Для тебя и твоих родных тяжелые времена еще не кончились. Я постараюсь помочь вам из своего времени.

— Спасибо, Пэттон! — Как утешительно сознавать, что она еще многое у него узнает из «Журнала тайн» — а Пэттон еще поможет ей!

— Кендра, я рад, что мы с тобой познакомились. — Пэттон крепко обнял ее. — Ты и в самом деле необычная, твои природные качества превосходят все подарки фей. Приглядывай за младшим братом. Если он по безрассудству не погибнет раньше времени, однажды он, может быть, спасет мир.

— Хорошо. Я тоже рада, что мы познакомились… До свидания, Пэттон!

Он повернулся и зашагал прочь, один раз обернулся и помахал ей рукой. Кендра смотрела ему вслед, пока он не скрылся в лесу.

Глубоко вздохнув, Кендра поднялась на веранду и вошла в дом.

— С днем рождения! — закричало множество голосов.

Кендра очень удивилась, увидев на столе огромный торт с пятнадцатью свечами. До ее дня рождения оставалось еще больше месяца.

Дедушка, бабушка, Сет, Дейл, Тану и Коултер запели «С днем рожденья тебя». Сегодня в дом пригласили и Ньюэла с Дореном; с ними стало гораздо шумнее. С краю сидел Дуган и тихо подпевал. Значит, именно он отвезет их с Сетом домой! Кендра нагнулась и задула крошечные свечки. Бабушка успела ее сфотографировать.

— До моего дня рождения еще несколько недель! — нахмурилась Кендра.

— А я что им говорил! — рассмеялся Сет. — Но они захотели отпраздновать его сейчас, ведь в тот день их с тобой не будет.

Кендра улыбнулась родным и друзьям. Ей показалось, что она понимает, в чем дело. Они решили устроить праздник не ради того, чтобы напомнить ей, когда она появилась на свет, а чтобы как-то подбодрить, поддержать ее. Какие же они хорошие!

— По-моему, стоит отметить день рождения заранее только ради того, чтобы как следует удивиться… Вы меня в самом деле удивили. Спасибо!

Сет нагнулся к сестре.

— Пэттон поднял тебе настроение? — прошептал он. — Он обещал!

— Да.

Сет покачал головой:

— Он может все!

— Я слышала, у Дугана есть новости, — сказала Кендра.

— Мои новости могут подождать, — ответил Дуган. — Не хочется портить праздник. Кстати, Гэвин передает тебе привет и наилучшие пожелания. Сейчас он выполняет одно важное задание, иначе непременно вместе со мной проводил бы вас домой.

— Пожалуйста, расскажите, что у вас за новости! — попросила Кендра. — Не заставляйте меня ждать, иначе я не смогу думать ни о чем другом.

— И я тоже! — вторил ей Сет.

Дуган пожал плечами:

— Ну ладно… Стэн уже кое-что знает, но, учитывая вашу роль во всех событиях, могу и вас просветить. Точнее, почти всех. — Он замолчал и многозначительно посмотрел на Ньюэла и Дорена.

— Благодаря повышенной чуткости ваш намек я понял, — заверил Ньюэл.

— Может, мы удалимся на несколько минут? — предложил Дорен. — А вы пока обсудите ваши тайны.

Два сатира направились к выходу.

— Важные тайны, — подчеркнул Ньюэл, оборачиваясь с порога. — Узнав их, вы не будете спать ночами и изгрызете все ногти!

— От таких тайн у вас волосы встанут дыбом, — добавил Дорен.

Дождавшись, пока сатиры выйдут, Дуган понизил голос:

— Сфинкс — предатель. Извини, Уоррен. Когда я говорил тебе, что он — не капитан «Рыцарей рассвета», я солгал. Я поклялся хранить тайну. Тогда я еще думал, что эту тайну стоит хранить.

— Как ты узнал о его предательстве? — спросил Уоррен.

— Я рассказал другим лейтенантам об артефакте, который Сфинкс увез из «Дивного». Никто из них ничего об этом не слышал, что является грубейшим нарушением протокола. Мы вчетвером пошли к Сфинксу, собираясь расспросить его. Он молча выслушал нас, пока мы излагали подозрительные обстоятельства, а потом медленно встал и заявил: он разочарован, что у нас ушло так много времени на то, чтобы раскрыть его. Он взял со стола медный прут и исчез, а вместо него в комнате вдруг появился какой-то крепыш, который немедленно выбросил прут в окно, превратился в огромного медведя гризли и бросился на нас. Бороться с медведем-оборотнем на таком близком расстоянии очень трудно. Трэвис Райт был тяжело ранен. Мы не пытались взять противника в плен; мы были вынуждены его убить. К тому времени, как мы освободились и бросились искать Сфинкса, его и след простыл.

— Значит, это правда, — прошептал дедушка убитым голосом. — Сфинкс — наш главный враг!

— А в том, что он сбежал, виновата я! — вскричала Кендра. — Ведь именно я подзарядила медный прут, с помощью которого он телепортировал!

Дедушка покачал головой:

— Если бы у Сфинкса не было прута для телепортации, он бы придумал что-нибудь еще.

— Кстати, а где мистер Лич, его телохранитель? — поинтересовался Сет.

— Лича уже давно никто не видел, он до сих пор не объявился, — ответил Дуган.

— Теперь, после того, как Сфинкс показал свое истинное лицо, он наверняка начнет открытую войну, — заметила бабушка. — Нам надо готовиться к худшему.

— Есть и другие тревожные новости, — печально произнес дедушка.

Дуган помрачнел:

— «Потерянная меса» пала. Насколько нам известно, выжили только Хэл и его дочь Мара.

Кендра ахнула:

— Что там случилось?

— Нам стало обо всем известно от Хэла, — сказал Дуган. — Сначала молодая медная дракониха вышла из лабиринта под горой и изрыгнула пламя на жилище хранителей. Затем ожили несколько скелетов в тамошнем музее. Больше всего свирепствовал скелет громадного дракона — скорее всего, его оживил какой-нибудь могущественный вивибликс. Кроме того, из-под земли вылезли несколько дюжин зомби. Как и у вас, в «Дивном», кто-то хотел навсегда покончить с магическим заповедником. В «Потерянной месе» враги победили.

— Все как и говорила Ванесса, — прошептала Кендра. — Когда Сфинкс совершает преступление, он старается избавиться от всех улик. А потом для верности еще и сжигает всю округу!

— Когда мы уходили, дракониха оставалась внутри горы, — сказал Уоррен. — Мы сами ее заперли!

— Знаю, — кивнул Дуган. — Саботаж!

— У вас есть причины подозревать Хэла или Мару? — спросил Уоррен.

— Да, на выживших, безусловно, падает тень подозрения, — сказал Дуган. — Но они сами связались с нами; кажется, они искренне горюют по Розе и остальным. Мне кажется, что имя преступника нам пока не известно.

— Скорее всего, его назвали в честь одного египетского памятника, — с горечью произнес Сет.

Дуган почесал подбородок:

— Возможно, нападение действительно задумал Сфинкс, но мы по-прежнему не знаем, кто выполнял его приказы.

— Он думал, что уже взял из «Дивного» и «Потерянной месы» что хочет… А потом попытался стереть оба заповедника с лица земли! — ошеломленно произнесла Кендра.

— С нами у него ничего не вышло, — возразила бабушка, — и в конце концов его ждет неминуемое поражение!

Кендре очень хотелось, чтобы бабушка оказалась права.

— Мы делаем, что можем, — сказал Дуган. — На ближайшее время нашей главной задачей становится охрана Кендры и Сета. Да, Кендра, пока я не забыл… Гэвин просил передать тебе письмо. — Он протянул ей серый конверт в крапинку.

— С днем рождения! — с непередаваемой интонацией воскликнул Сет.

Кендра поспешно взяла письмо, надеясь, что не покраснела.

— «Дорогая Кендра! — с чувством продекламировал Сет. — Ты единственная девочка, которая мне нужна, и я считаю тебя вполне зрелой для твоего возраста…»

— Может, тортика? — перебила его бабушка, протягивая первый кусок Кендре и выразительно глядя на Сета.

Кендра взяла тарелку и села за стол, радуясь, что ей дали возможность взять себя в руки. Разумеется, торт испекли домовые: он оказался многослойным, с ванильной начинкой, кусочками шоколадного мусса, расплавленными ирисками и клубничным вареньем. Как ни странно, многочисленные сладости как-то не накладывались друг на друга и вполне удачно сочетались. Кендра в жизни не пробовала такого вкусного именинного торта.

Потом дедушка пригласил Кендру подняться в мансарду. Она увидела, что ее вещи уже собраны и уложены.

— Я позвонил вашим родителям и сказал, что Дуган привезет вас к вечеру. Они очень обрадовались. Мне показалось, что они уже собирались звонить в ФБР.

— Ну да?!

— Пэттон с тобой попрощался? — спросил дедушка.

— Да, — ответила Кендра. — Он сказал кое-что важное насчет «Журнала тайн».

— Он попросил передать «Журнал» тебе. Ты найдешь его в своем чемодане, вместе с несколькими другими подарками на день рождения. Кендра, мы решили временно не говорить о том, что нашли Хронометр, никому, даже Дугану. Сначала мы должны понять, кому можно доверять, а кому нет.

— Я согласна. — Кендра помолчала и посмотрела дедушке в глаза. — Я боюсь ехать домой.

— А мне казалось, что тебе будет страшно оставаться здесь — после всего, что случилось.

— Как-то не хочется, чтобы «Рыцари рассвета» за нами присматривали. Возможно, они все же работают на наших врагов!

— В числе ваших телохранителей будут Уоррен, Коултер и Тану. Я доверю вашу защиту лишь самым надежным!

— Пожалуй, мне немножко полегчало.

В комнату ворвался Сет, за ним — Дейл.

— Дуган говорит, что пора. Уоррен тоже едет с нами. Ты готова, Кендра?

Кендра совсем не чувствовала себя готовой. Они одержали трудную победу, понесли тяжелую утрату, многое пережили. Ей хотелось бы еще некоторое время провести в спячке. Не два дня, а два года. Во всяком случае, достаточно продолжительное время, чтобы собраться с духом. Почему жизнь всегда так неумолимо несется вперед? Почему за каждой победой и каждым поражением следуют новые тревоги и новые волнения? Что там затевает Сфинкс? И какую роль в его зловещих планах играет Наварог? А ведь ей предстоит еще приспосабливаться к переходу в старшие классы…

И все же Кендра кивнула. Дедушка и Дейл взяли ее вещи и пошли вниз. В коридоре стоял Коултер, он поманил девочку к себе в комнату. Войдя, Коултер закрыл за собой дверь.

— В чем дело? — спросила Кендра.

Коултер держал в руке посох с трещотками, который Кендра привезла из «Потерянной месы».

— Кендра, ты знаешь, что он умеет делать?

— Когда я встряхивала его на вершине горы, гроза стала сильнее.

Коултер покачал головой:

— Магические артефакты — моя специальность, но я за всю жизнь не встречал таких, которые способны по мощи сравниться с этим посохом. Вчера я долго экспериментировал с ним в саду. Достаточно было потрясти его минут пятнадцать, и на совершенно ясное небо наползли тучи. Чем сильнее я встряхивал посох, тем больше портилась погода.

— Ух ты!

— Ты привезла из «Потерянной месы» настоящий, действующий погодный посох!

Кендра улыбнулась:

— Гэвин назвал его моим сувениром на память.

— Должно быть, Гэвин очень щедр. Такой мощный талисман не имеет цены. Береги его!

— Хорошо, — кивнула Кендра, забирая посох. — А может, лучше оставить его здесь?

— Он твой, увези его с собой. Кто знает, когда он тебе пригодится? Впереди нас ждет много бед.

— Спасибо, Коултер. До свидания!

— Вот именно — до свидания. Скоро настанет моя очередь присматривать за тобой и Сетом.

Оставшись ненадолго одна, Кендра достала из кармана конверт, вскрыла его и достала письмо Гэвина. Она невольно покраснела, вспомнив дурацкие шутки Сета.

«Дорогая Кендра!

Гэвин».

Очень жаль, что я не смогу проводить тебя домой. Ну и новости у Дугана! Все перевернулось с ног на голову. Обалдеть можно! И ведь я не напрасно подозревал что-то неладное в этих масках! Хорошо, что сейчас с ними покончено.

Меня снова посылают на задание. Дело не такое опасное, как то, в котором мы участвовали вместе с тобой, но мне снова представился случай помочь. Позже я обо всем тебе напишу.

Как ты думаешь, почему я люблю переписываться? На письме я не заикаюсь!

Кендра, ты замечательная. Я хочу, чтобы ты знала: я очень рад, что познакомился с тобой. Осенью настанет моя очередь охранять тебя и твоего брата. Надеюсь, тогда мы познакомимся получше.

Твой друг и поклонник,

Кендра перечитала письмо, потом отдельно — последний абзац, в котором Гэвин называл ее замечательной и надеялся, что они познакомятся получше. И ведь подписался он не просто «твой друг». Он написал «твой друг и поклонник»!

Едва заметно улыбнувшись, Кендра сложила письмо, сунула его в конверт и вышла на крыльцо, сама себе удивляясь. Только что она страшилась будущего и вот уже с нетерпением ждет его.

 

БЛАГОДАРНОСТЬ

Люблю писать последние слова романа и воспринимаю как чудо, что отвлеченные мысли, которые бродили у меня в голове, обретают наконец конкретные очертания. Потратив несколько месяцев на то, чтобы облечь мысли в слова, я испытываю огромное удовольствие, закончив первую стадию и переходя к отделке и шлифовке. Несмотря на то что черновой вариант рукописи во многом несовершенен, гораздо легче сознавать, что придуманная мною история существует уже не только в моем воображении.

Многие люди внесли свой вклад в то, чтобы третий роман из серии «Дивный заповедник» дошел до читателей. Мои чуткие жена и дети не только помогают мне выкраивать время для написания книг и не только рекламируют мои романы. Благодаря им я понимаю, что мне есть ради чего жить. Жена — мой первый критик, ее отзывы помогают мне яснее выразить мысли на бумаге.

Помимо жены, мне присылают свои отзывы первые читатели — Мэри, Крис Шобингер, Эмили Уоттс, Таккер Дэвис, Памела и Гэри Мулл, Саммер Мулл, Брайсон и Шери Мулл, Нэнси Флеминг, Рэнди и Лиз Сабан, Майк Уолтон, Уэсли Сабан, Джейсон и Натали Конфорто, а также семейство Фримен. Тай Мулл тоже выражал горячее желание прочесть рукопись. К сожалению, ему помешала учеба в старших классах и компьютерные игры. Сестру Тиффани пришлось исключить из числа помощников, потому что сейчас она в Бразилии.

Брендону Дорману, замечательному художнику, снова удалось поразить мое воображение. Особенно меня восхищает кентавр на обложке. Я сам в детстве представлял себе кентавров именно такими. Свой ценный вклад в создание книги внесли и Ричард Эриксон, подготовивший макет, Эмили Уоттс, беспристрастный редактор, и Лори Кук — технический редактор.

Я многим обязан группе маркетинга издательства Shadow Mountain под руководством Криса Шобингера, а также Гейл Халладэй, Патрику Муру, Энджи Годфри, Тиффани Уильяме, Мэри Энн Джонс, Бобу Гроуву и Роберте Стаут. Моя сестра Саммер Мулл снова взяла на себя организацию рекламных туров и встреч с читателями в школах и библиотеках. Я очень благодарен ей за помощь и дружеское общение. Кроме того, хочу поблагодарить Бойда Уэра и весь отдел продаж, Ли Бродхеда, Джона Роуза и Лонни Локхарта, а также других сотрудников издательства Shadow Mountain, которые сделали все для того, чтобы мои книги нашли своих читателей.

Во время моих поездок по стране и встреч с читателями в школах, библиотеках и книжных магазинах многие добрые люди открывали для меня двери своих домов. Благодарю семью Багби из Калифорнии, Маккалебов из Айдахо, Гудфеллоу из Орегона, Адамсов из Мэриленда, Новиков из Калифорнии, Коллина и Джона из Миссури, Флемингов из Аризоны, семейство Панос из Калифорнии, Макдональдсов из Невады, Браунов из Монтаны, Миллеров из Виргинии, Уиригов из Огайо, студентов и преподавателей Монмутского колледжа и Гэри Мулла из Коннектикута. Особо благодарю Роберта Марстона Фэнни за поддержку в Интернете.

Не могу не вспомнить и Ника Джейкоба, одного из моих друзей в старших классах школы. Ник не жалел времени на чтение моих тогдашних сочинений. Его отзывы и одобрение очень помогли мне состояться как писателю.

Спасибо и вам, дорогие читатели, за то, что по-прежнему любите книги из серии «Дивный заповедник».

Если хотите побольше узнать обо мне и моих книгах, заходите на мой сайт BrandonMull.com или на сайт Fablehaven.com.