Орган загудел маршем Мендельсона. Эти торжественные звуки, склоняющие к танцевальному шагу, вместе с лучами солнца, проникавшими сквозь витражи, наполнили костел францисканцев какой-то удивительно праздничной атмосферой.
Анна стоит совсем рядом с алтарем. Так близко к алтарю она стояла только в день собственного бракосочетания. Тогда при выходе из костела шлейф ее платья тянулся за ней по трем ступеням лестницы, а над их головами сияла арка из скрещенных сабель…
На Ренате Венде был костюм, адвокат Пёнтэк был в элегантной синей паре. Когда он надевал на палец Ренаты обручальное кольцо, Анна задумалась на секунду, будут ли с этого момента люди, говоря о госпоже Венде, по-прежнему называть ее «госпожа ротмистрша»? Могла ли она предположить, что когда-нибудь окажется свидетелем на ее свадьбе? Именно она?
Месяц тому назад вдова ротмистра Венде позвонила к ним в дверь. За руку она держала сына. Войтусь шаркнул ножкой, поклонился и с серьезной миной вручил Анне букет роз. Сначала они разговаривали в гостиной о позоре Нюрнбергского процесса, об отсутствии каких-либо сведений о полковнике Ярославе Селиме, о том, что Анна, получив справку из суда, хотела поместить в костеле доску с датой смерти мужа, но все закончилось тем, что теперь она держит ее в подвале. Они выпили чаю, и Анна все пыталась догадаться, что, собственно, привело к ней вдову ротмистра. Госпожа Венде производила впечатление просителя, который побаивается изложить свое дело. В какой-то момент она потушила папиросу, привлекла сына к своим коленям.– Я пришла попросить вас кое о чем, пани Анна. – Она положила ладонь на голову Войтуся. – В том числе и от его имени. Я бы хотела попросить вас быть свидетельницей.– В суде?– Нет. На бракосочетании.– Меня?– Вас. – Рената смотрела ей прямо в глаза. – Именно вас.Она долго колебалась, имеет ли право обращаться к Анне с такой просьбой, но в конце концов пришла к выводу, что как бы то ни было у них общая судьба: в один и тот же момент их официально признали вдовами, ибо ложь суда обозначила общую дату смерти их мужей. Рената понимает, каково отношение к ней Анны, но знает, что теперь есть нечто такое, что больше их сближает, чем разъединяет, и что ее будущий муж, адвокат Пёнтэк, относится к Анне с чрезвычайным уважением…Анна поднялась с кресла, испытывая неуверенность, она не знала, как ей реагировать на это неожиданное предложение. И в тот же миг поднялась и Рената. Они стояли друг против друга и вдруг в каком-то общем порыве обнялись…
А теперь Рената стояла перед алтарем в элегантной шляпке, Анна сидела в первом ряду скамей для почетных гостей. Сейчас свидетели поставят свои подписи под актом о бракосочетании. Еще звучал марш Мендельсона, когда Анна заметила за колонной движение какого-то знакомого силуэта. Сквозь цветные витражи сияло солнце, оно ослепляло ее, но этим удалявшимся высоким мужчиной мог быть только он! И этот шаг. Он шагал как офицер перед шеренгой солдат. Это мог быть только он! Сидевшие на скамьях люди недоуменно провожали взглядами женщину в шляпке с вуалью, которая почти бежала по боковому нефу, чтобы догнать какого-то человека. Он остановился возле нищего, примостившегося у входа в костел, полез в карман, и только теперь она убедилась, что это был не Ярослав…