Анна смотрела на окна здания Ягеллонского университета. Вот уже час, как она гуляла по двору. На голове ее снова была бордовая шляпка-ток с вуалью. Анна ждала дочь, теперь у нее уже не было поводов ждать кого-то другого.

Ника уже ответила на все экзаменационные вопросы. Теперь все сидевшие за покрытым зеленым сукном столом смотрели в сторону блондина в сером пиджаке и зеленой рубашке. Представитель общественности просматривал бумаги. Профессор с засушенным лицом доброжелательно улыбался абитуриентке. – Почему вы решили поступать на археологию?– Когда-то мне один человек сказал очень важную вещь. – Ника на долю секунды представила себе лицо сестры Анастасии. – Что археология дает возможность даже столетия спустя раскрыть историческую правду.Профессор, соглашаясь, покивал головой, но в этот момент вмешался общественник:– Может, начнем с анкеты? – Он просматривал бумаги, подчеркивая что-то карандашом. – Ваше происхождение?– Мать сейчас на пенсии, которую получает за отца, погибшего во время войны.– При каких обстоятельствах он погиб? И где?– В Катыни, в тысяча девятьсот сороковом году.Мужчина в зеленой рубашке взглянул на Нику как на мошенницу, пойманную за руку. Члены комиссии переглянулись и склонились над своими заметками, словно в этот момент они совсем забыли, что абитуриентка, которая только что прекрасно сдала экзамен, все еще сидит перед ними…

Анне не пришлось спрашивать у Ники, как все прошло. Девушка еще издалека отрицательно покачала головой. – На чем тебя срезали? – спросила Анна, беря дочь под руку.– Спросили, где погиб отец.– Ведь ты же приложила справку из суда.– Там не было указано, где он погиб. Я им это сказала. Сказала, где и когда.– Ну и зачем ты это сделала?– Ты же никогда не мирилась с враньем в этом вопросе.Анна резко остановилась и вдруг крепко обняла дочь, словно в благодарность за эти слова. – Когда-нибудь поступлю, – сказала Ника.