Два месяца спустя, стоя прислонившись к стене пограничного форта к югу от Кодали, Пакс чувствовала себя абсолютно довольной своей жизнью.

— Я в общем-то тоже не жалуюсь, — согласился с ней Сабен, протягивая новый шнурок в застежку своего плаща, в то время как Пакс точила свое оружие. — И уж ни за что не согласился бы снова вывозить навоз из конюшен и хлева. Просто не забывай свой первый бой, несмотря на то, что с тех пор тебе так везет.

— Да я понимаю. Все могло тогда и кончиться. Как для Эффы. Но что поделать — мы ведь солдаты. Знаешь, я бы хотела посмотреть, как воюют другие профессиональные отряды, а не только ополченцы. Причем посмотреть со стороны, а не в бою, когда перед тобой только ближайший противник. Там не до наблюдений, знай выполняй команды да держи строй. А хотелось бы понять, что происходит вокруг.

Сабен пожал плечами:

— А что мы можем понять. Наше дело — руби-коли. Решают пусть командиры.

— Да, но они ведь тоже когда-то учились всему этому.

— Ну и что? — невозмутимо возразил Сабен. — Нет, если ты, конечно, собираешься в один прекрасный день нанять собственную роту…

Пакс помолчала и, вздохнув, ответила:

— Нет… хотя… нет, ерунда… Понимаешь, я никак не могу отделаться от таких мыслей… Хотя бы, например, почему их командир, ну этих — кзардийцев, ни разу не вывел своих арбалетчиков вперед, чтобы они стреляли в упор. Помнишь, какой урон нанесли им наши стрелы, когда мы пускали их с близкого расстояния. А стрелять поверх голов своих шеренг — толку мало…

— Вот ведь есть тебе до этого дело, — отмахнулся Сабен. — Я, например, просто радуюсь тому, что их командир, кто бы он ни был, просто не дотумкал выпустить своих арбалетчиков на прямой выстрел. Эти штуковины понаделали бы дырок в наших нагрудниках… Так, плащ готов. У тебя как дела?

— Меч уже заканчиваю, остался кинжал.

— Не опоздаешь? Через час развод караула.

— Не волнуйся. Я чуть-чуть пройдусь, только для порядка. Нет, Сабен, знаешь, если честно и по секрету, я хотела бы когда-нибудь стать сержантом. Нет, не сразу, конечно, через много лет… На всю роту их ведь всего шесть человек. И все-таки…

— А что? Если только тебе не отрубят что-нибудь, руку или ногу, или вообще не убьют, то почему бы и нет? Ты не напиваешься, не портишь и не теряешь казенное имущество, не устраиваешь драк и скандалов — в общем, никаких неприятностей начальству от тебя нет. А возьми меня…

— Ты тоже не нарушаешь дисциплину, а в бою — ничуть не хуже меня, даже лучше.

— Нет, я — другое дело, и ты сама это знаешь. Я выполняю все, что мне говорят, но чтобы так, как ты, — стремиться каждую свободную минуту тренироваться с любым подвернувшимся под руку оружием, — нет, я не такой.

— А тебе и не нужно столько тренироваться. Ты и так сильный и быстрый.

Пакс последний раз провела по кинжалу точилом и убрала оружие в ножны, а точильный камень в кармашек на поясе. Сабен, помолчав, ответил:

— Может быть, поначалу я и был быстрее тебя, но сейчас у тебя все получается лучше. Но не в этом дело. Я ведь получил почти все, что хотел, — жизнь и дело, которые мне нравятся, хороших друзей, деньги. Пожалуй, единственное, чего мне сейчас не хватает… — Он смутился и покосился на Пакс.

Пакс покраснела и опустила глаза:

— Сабен, ты же знаешь…

— Знаю. Знаю, что ты не хочешь. Ни со мной, ни с кем-либо другим. По крайней мере, последнее утешает. Да я ведь и не прошу. Просто интересно, это с тех пор… с того случая с Коррином?

— Нет, раньше… всегда. Я даже не задумывалась об этом.

Сабен вздохнул:

— Эх, жаль. Но ты не беспокойся, я не буду приставать к тебе.

Пакс подняла глаза:

— А ты никогда и не приставал.

— Ну и ладно. Значит, договорились — остаемся друзьями. И вот еще… только ты не думай, что я смеюсь над тобой, Пакс… В общем, если ты станешь сержантом… Нет, это-то точно будет рано или поздно. Нет, если у тебя будет своя рота, то ты станешь отличным командиром и отряд у тебя будет самый лучший, я уверен.

— Ой спасибо, Сабен, — обалдев от такого комплимента, произнесла Пакс. — Слушай, а рыцарь из меня получится?

— Конечно! Представь: госпожа Паксенаррион, в сверкающих доспехах, на могучем быстроногом скакуне, в сопровождении верного оруженосца, как там его — не Сабен ли? И не смейся. Я не шучу, а изрекаю пророчество, мне не до шуток — дело серьезное.

— Да ну тебя, Сабен. Куда мне, я ведь не аристократка — дочь фермера. Чушь какая-то.

Но ее глаза выдавали восторг от только что услышанных слов.

— Ах, чушь! Ну сейчас я тебе накаркаю такого…

— Ой, только не это! Только без дурных примет и предзнаменований. Все, пора на плац. Скоро построение.

Доложив о прибытии сержанту, одному из приставленных к ним командиров ополчения Айфосса, Пакс и Сабен вскоре сменили двух других часовых на посту — на участке стены форта от угловой башни до ворот. Отсюда, с высоты, открывался вид на лежавшую у стен форта деревню, на заливные луга, сверкающую ленту реки и сбегающие к маленькой крепости дороги и тропинки. Солнце садилось, уже почти касаясь верхушек деревьев на холмах.

— Хорошо здесь на стене, когда дождя нет, — сказала Пакс.

— Да, особенно вечером. Днем-то жарковато. Интересно, сколько нас здесь еще продержат?

— Даже не знаю. Как ты думаешь, герцог станет заключать еще один контракт в этом году?

— Слушай, а ты ведь, наверное, не знаешь…

— О чем, Сабен?

— Сегодня утром, когда ты занималась с саблей, в форт с северо-запада приехал гонец. Может быть, и из Вальдайра. Его сразу же пропустили к капитану, так сказал Калли.

— Говоришь — из Вальдайра? Интересно…

— По крайней мере, с той стороны. Может быть, наши сумели разыскать этого проклятого Волка?

— Вот уж хотела бы я с ним встретиться.

— Да и я тоже.

Дойдя до башни, они развернулись и медленно направились обратно, поглядывая на подступы к форту. Пакс энергично повела плечом и пожаловалась:

— До сих пор болит.

— А что случилось? Ударилась?

— Нет, это Хофрин чуть не выдернул мне руку из сустава. Сегодня на занятиях по рукопашному бою он так швырнул меня… Ничего не понимаю — вроде бы и стараюсь, и все правильно делаю… Может быть, слишком медленно? В общем — редкий случай, чтобы он меня не уложил.

— Ну и что? Зато тебе лучше многих дается меч и другое оружие.

— Да, но Хофрин говорит…

— Знаю-знаю: каждый из нас должен сносно управляться с любым оружием и уметь вести бой голыми руками, потому что всякое может случиться. Можешь оказаться лицом к лицу с противником, а у тебя в руках ничего нет — ни меча, ни сабли, ни кинжала, ни боевого топора… что у нас там еще есть — копье, пика, лук, арбалет, палица, алебарда… Так вот, даже если ты таскаешь всю эту кучу оружия на себе, может возникнуть ситуация, когда двинуть кулаком в челюсть — самое милое дело.

— Да ну тебя с твоими шутками. Мне нравится заниматься… Особенно когда я не служу мешком для отрабатывания ударов или не летаю в воздухе, словно чучело для бросания.

— Знаешь, — заметил Сабен, — по-моему, ты действуешь слишком… прямолинейно. Начинаешь атаку и лезешь напролом, пока не…

— …пока не оказываюсь опять на земле. Да, ты прав. Хофрин мне это все время говорит. Я стараюсь действовать хитрее, но стоит мне завестись, я забываю обо всем и — бац! — получаю очередную оплеуху. Но сегодня мне уже удалось продержаться несколько минут. Может, со временем станет лучше получаться.

— Я уверен, ты всему научишься.

В это время с противоположной стены форта раздался предупредительный окрик, а затем приветственный сигнал горна. Оказалось, что в форт приехал герцог Пелан, но, пробыв всего час, поскакал со своей охраной дальше. Лишь на следующий день, сменившись с дежурства, Пакс и Сабен выяснили у Боска, что случилось.

— Оказывается, то нападение на наш санитарный обоз было не единственным, — объяснил капрал. — Вскоре на одной из дорог был разграблен большой караван, несмотря на отчаянное сопротивление охраны. Кроме того, сожжена деревня в зоне, которую прикрывают солдаты Золотой Роты, а еще эти бандиты обнаглели до того, что напали на тыловой лагерь роты Хальверика. Даром им это не прошло, лагерь устоял. Но и у Хальверика были потери. В общем, этот Волчий Принц сумел насолить всем в округе, и вот командиры договорились выделить часть своих отрядов, чтобы совместно выследить эту банду и разделаться с нею.

— Мы участвуем? — возбужденно спросил Сабен.

— Нет. Герцог выставляет отряд стрелков, а также когорту Кракольния и взвод из когорты Доррин. Нам же придется охранять все форты куда меньшими силами. Треть нашего гарнизона отправится в тот форт, где стояли ребята Доррин.

К ее разочарованию, Пакс была оставлена на старом месте.

— Ну вот, — пожаловалась она Сабену, — здесь никогда ничего не случается и не случится. А они будут выслеживать Волка и участвовать в настоящих боях.

Сабен кивнул:

— Да, даже Кобен и остальные, которых переводят в другой форт, увидят хоть что-то новое. Но повоевать, я думаю, и им не придется.

Оба они ошиблись. Банда Волчьего Принца не дала покоя гарнизонам, оставленным в фортах, пытаясь грабить и терроризировать охраняемые ими деревни. Каждому гарнизону довелось поучаствовать в боях, и не один раз. Когда когорта, наконец, вновь соединилась перед маршем на зимние квартиры в Вальдайр, Пакс узнала, что погибли еще двое из ее друзей по учебному лагерю: Кобен и Сули, подружка Арни. Итак, восьмерым из первогодков не суждено было дожить и до конца первой кампании.

— Если так пойдут дела, — мрачно сказала Пакс, — через несколько лет никого из нас не останется.

— С каждым годом мы будем становиться опытнее, и потери будут меньше, — размазывая по щекам слезы, успокаивала сама себя Арни.

Даже всегда веселый Вик совершенно серьезно согласился:

— Да, придется еще многому научиться. Мы делали слишком много ошибок.

— Но ведь погибли не те, кто был слабее или глупее! — неожиданно воскликнула Пакс. — Кобен был одним из лучших, да и Эффа знала толк в деле… — Пакс уже забыла, как надоедала ей Эффа. — Нет, это нечестно!

— Согласен, — сказал Стэммел, подойдя к ней, — но слишком большую роль в нашей жизни играют случай и везение. С этим солдату приходится мириться. Умение, сила, храбрость и опыт — очень важны, но иногда случай оказывается сильнее всех этих качеств.

— Удача, случай… или воля богов? — ни к кому не обращаясь, произнес Сабен.

Стэммел пожал плечами:

— Называй как хочешь. Суть дела от этого не меняется.

Пакс все не успокаивалась:

— Но ведь у лучших должны быть лучшие шансы…

— Так и есть, Пакс, — ответил ей Стэммел. — Но шанс — еще не гарантия. Вспомни, далеко ли ты сама была от смерти в первом бою? А четверо из погибших — если говорить начистоту — были одними из самых слабых солдат. Вспомните: Илвин продолжал торчать на стене тогда, когда Боск уже предупредил о появлении арбалетчиков. Глупо. Даже Кобен — да, даже он — вспомни: он ведь так и не научился защищаться от ударов противника-левши. Так вот, левша и выбил у него щит, а затем вонзил ему меч в горло. Сули — ей не хватало ни силы, ни ловкости, и вы сами это знаете…

— Я тоже не отличалась быстротой движений…

— Но ты много тренировалась, Пакс. Занималась каждую свободную минуту. Поймите вы, мне точно так же, как и вам, больно терять друзей. Но если вы останетесь служить дальше, каждый год кто-то из друзей будет уходить от вас навсегда. Разве я могу объяснить, насколько мне больно видеть, как погибают те, кого я учил. Ведь я отвечаю за вас; каждая такая смерть — упрек мне. Что-то я вам недодал, чему-то недоучил. По возвращении в Вальдайр состоится церемониальное прощание с погибшими товарищами по оружию. Это поможет вам смириться и частично утешит вас. А думать, справедлива смерть или нет, — бесполезно.

С этими словами Стэммел отошел от молодых солдат. Некоторое время все молча обдумывали услышанное.

На марше, за два дня до Вальдайра, все три когорты объединились. Пакс и другие солдаты из роты Арколина смогли наконец узнать подробности боев с Волчьим Принцем.

— Досталось нам изрядно, — сказала Баррани, тряхнув копной черных волос. — Сколько дней мы шли по лесам, прежде чем выйти к его логову!

— Помнишь, что случилось в ту ночь? — напомнила ей Натслин, левая рука которой была обмотана бинтами по локоть.

— Да, слушайте… Стою я как-то ночью в карауле в паре с Джоури… вы его не знаете, он уже седьмой год у Доррин служит… Так вот, тишина, лес вокруг, и вдруг — град стрел со всех сторон. Джоури ранило в ногу, он закричал, да и многим в лагере досталось. Что делать, с кем драться — непонятно. Вдруг слышу — сержанты командуют, чтобы все залегли и, главное, замолчали. Лежу я, значит, в траве за деревом, а стрелы вокруг так и свистят. Внезапно слышу голос герцога. Стрелять прекратили. Откуда-то из темноты ему отвечают. Говорили они на каком-то непонятном языке. Потом все стихло, и герцог командует отбой тревоги. Как он с ними договаривался, о чем говорил — я не знаю. Но больше в том лесу к нам никто не совался.

Замолчав, Баррани стала заплетать косу. Первой нарушила молчание Натслин:

— Ну давай, Барра, рассказывай дальше. Ребятам ведь интересно…

— А кто еще был с вами? — спросила Пакс. — Нам сказали, что несколько рот выставили свои когорты.

Барра кивнула:

— Да, и знаешь, было так интересно поговорить с ними. Погоди, дай вспомнить… Был там один взвод из роты Рейма. Кракольний сказал, что у них вообще рота маленькая. Потом… Хальверик прислал пешую когорту и эскадрон всадников. Слушай, Натс, а сколько было из Золотой Роты?

— Думаю, полкогорты, а то и больше.

— Да, еще к нам присоединился отряд ополченцев из Вальдайра. Город возмутился тем, что нарушен негласный закон о перемирии в его окрестностях. Но все равно, добравшись до Принца, нам пришлось изрядно попотеть, чтобы отразить атаки его кавалерии. Если бы не наши всадники — нам бы пришлось совсем худо. Да, Пакс, я тоже видела лошадь с черными и белыми пятнами. Похоже, на ней ездил один из их капитанов.

Пакс кивнула:

— Может быть. Она еще поменьше, чем другие.

— Точно. Так вот, добрались мы и до его крепости. Я вам скажу: форты, которые мы охраняем, ей в подметки не годятся. Если бы Волчий Принц собрал в ней всех своих солдат, нам бы ее и не взять было.

— Никогда не жалей о глупости или ошибке врага, — заметил Вик, полируя свой шлем. — Это самый драгоценный подарок на войне.

Баррани тотчас же вступила в спор:

— А я вовсе не то имела в виду…

Арни поспешила перебить ее:

— Барра, рассказывай дальше. А не то мы умрем от любопытства.

Баррани пожала плечами, бросила уничтожающий взгляд на Вика и продолжила:

— Так вот. Принц решил сначала дать нам бой на подступах к крепости… Ну и жарко же было! Наконец они не выдержали и побежали к воротам. А у тех, кто оставался в крепости, нервы не выдержали — они опустили решетку и подняли разводной мост слишком рано, оставив часть своих снаружи. Ну с этими-то мы быстро разделались, а вот штурм оказался делом серьезным. Сколько наших там погибло… Черного Сима помните? Так вот, камень, брошенный со стены, расколол ему череп, как спелый арбуз. Какой там шлем, эти камни двумя руками с трудом поднимаешь… Да, Пакс, капрал Стефи тоже погиб. Мы уже забрались по штурмовым лестницам на стену, и он одним из первых бросился вниз, внутрь крепости. Тут-то его копьем и проткнули… Но зато за ним прорвались человек десять наших и освободили проход для остальных.

Баррани внимательно поглядела на Паксенаррион, на лице которой отразилась странная смесь двух чувств — сожаления и облегчения.

— Да, мы ворвались в крепость, — подхватила Натслин. — Страшнее места я в жизни не видела! Представляете себе: повсюду вделанные в стены кольца с цепями — ясное дело для чего. Ямы для пленников, закрытые решетками! А подземная тюрьма в подвалах замка! Словно в кошмарном сне — везде кости, полуразложившиеся трупы, чуть живые изуродованные люди. А слуги… — Голос Натслин задрожал.

— И не говори, — продолжила Баррани, — с ног до головы в шрамах, рубцах… ужас! Ну, мы их быстро перебили…

— Кого? Слуг? — не поняла Арни.

— Да нет же! Этих — солдат Принца, да и его самого. Я слышала, что герцог допрашивал пленников и обыскивал замок, чтобы понять, зачем Волчий Принц нападал на санитарный обоз. По-моему, он так и не разобрался. А потом… потом мы пошли назад. Вот и все. Ладно, мы пойдем, а то нам с Натс сегодня ночью дежурить. — С этими словами Баррани встала и, потянув за собой Натслин, направилась к своей когорте.

— Ну и крутая девица, — негромко сказал ей вслед Вик. — Круче иного мужика. А как она Натс в оборот взяла, а?

Все поняли, что имел в виду Вик, но Пакс не удержалась от того, чтобы возразить:

— Зато она хороший солдат.

Вик фыркнул:

— Слушай, Пакс, мне иногда кажется, что ты любую ведьму, любого вампира готова полюбить только за то, что он или она — хороший солдат. Это дело нужное, но ведь в жизни есть еще много чего…

Пакс почувствовала, что краснеет:

— Я понимаю, Вик. Но нельзя быть и таким подозрительным. Да, Барра не такая, как другие женщины, да, у нее много недостатков, наконец, она любит прихвастнуть, да и на язык остра… Но в глубине души она добрая и хорошая.

Последние слова Пакс произнесла с меньшей уверенностью. В ответ Вик серьезно посмотрел на нее — что бывало очень редко — и сказал:

— Позволь мне хоть раз объяснить тебе кое-что в этой жизни, Пакс. Можно любить даже самых плохих людей, но хорошими они от этого не станут. Подожди, не перебивай меня. Я не говорю, что Барра — плохая, по крайней мере не утверждаю. Но ты, заявляя, что она добрая в душе, просто хорошо к ней относишься и хочешь, чтобы она была такой. Нельзя так. Нужно видеть людей такими, какие они есть, а не такими, какими ты хочешь их видеть, иначе тебе будет очень тяжело и больно.

В голосе Пакс смешались смущение и злость:

— Я тебя не понимаю и понимать не хочу. Пока что я слышу в твоих словах только одно: Барра злая. А это не так.

— Да наплевать мне на Барру, мы ведь о тебе говорим! — воскликнул Вик. — Пакс, мой отец — певец и музыкант. А они умеют разбираться в людях, в их мыслях и чувствах. Иначе бы люди их не слушали. Да, я не научился петь и играть на арфе, но все же мне удалось многое перенять от отца. Пойми, люди — не куклы. Они не могут быть только хорошими или плохими. Хороший солдат или добрый приятель — это не гарантирует от того, что этот человек вдруг окажется негодяем, трусом, предателем или лжецом. Понятно?

— Да… Но Барра…

— Катись ты со своей Баррой! Вот ведь упрямая деревенщина! Ладно, слушай меня. Ты рассказывала, что всегда мечтала стать воином, так? Солдатом, воюющим за добро, верно? — Вик подождал, пока Пакс кивнет. — Так вот, ты так занята этим, что не замечаешь ничего вокруг. Ты видишь людей хорошими бойцами или наоборот. И для тебя нет середины. То же и с добрыми и злыми — либо одно, либо другое. Сама ты вообще-то добрая, вот тебе и кажется, что все вокруг такие. Но большинство людей, слушай внимательно, Пакс, большинство — между, посередине, как в смысле воинского мастерства, так и по отношению к добрым и злым. Все люди разные. Понимаешь, ты пропустила что-то важное в своем понимании мира. Обычно людей приходится учить, что, например, внешне одинаковые мечи вовсе не похожи друг на друга: один лучше, другой хуже. С тобой все наоборот: ты безошибочно выберешь лучший клинок, отложишь худший и разложишь между ними остальные. Но в людях ты абсолютно не разбираешься. А это дело нужное, позволю себе заметить, — уже в полушутку добавил Вик.

Пакс кивнула:

— Кажется, я поняла, о чем ты, Вик. Наверное, ты прав. И все-таки как насчет Баррани?..

Вик закатил глаза и сложил руки на груди:

— Как ты мне надоела! Все, твоя взяла. Я про нее ничего не говорил. Только сказал, что она — крутая девчонка. И умоляю, не начинай все сначала!

Арни и Сабен украдкой захихикали, и Пакс вдруг поймала себя на том, что и ее губы расплылись в улыбке. Хотя, честно говоря, в глубине души она не была уверена, что правильно поняла шутку Вика.

Зимние казармы в Вальдайре показались Паксенаррион уже почти родным домом. Знакомые здания, знакомые люди. Да и к первогодкам уже никто не относился как к новичкам. После первой кампании они были приняты в роте как равные. После торжественной поминальной церемонии Пакс действительно почувствовала себя лучше: давившее ее чувство несправедливой утраты утихло, отошло куда-то в глубь сознания.

Зимой солдаты в основном занимались отработкой мастерства ведения боя в строю, индивидуального владения оружием, рукопашного боя. Довелось им и поработать по хозяйству. Пакс немало дней провела в кузнице, кожевенной и оружейной мастерских, подавая, поднося и перетаскивая, в общем — делая все, на что способен неумелый подсобный рабочий. Воспользовавшись возможностью, Пакс начала тренироваться с двуручным мечом и приобрела новый набор синяков и ссадин.

Проводя свободные дни в городе, Паксенаррион и ее друзья с удивлением заметили, что их жалованье, казавшееся поначалу таким большим, тает просто на глазах.

Как-то, сидя за столом в излюбленном трактире роты Пелана — «Белом Драконе», Арни, вздохнув, заметила:

— Дело не в том, что вещи такие дорогие, просто их много, и все нужно купить. У нас ведь пока, считай, ничего нет…

— Да, я понимаю, — ответила Пакс. — Я вот — собиралась копить, чтобы расплатиться с отцом за приданое, а продолжаю тратить деньги. — Она обвела рукой накрытый стол. — Но если не считать этих походов в трактиры, все, что я купила, — действительно нужные вещи… Ну, скажем, большинство из них.

— Хватит хныкать по истраченным деньгам! — воскликнул Вик. — Зато мы хоть жизни порадовались.

— Да, так и привыкнешь все транжирить, — возразил Сабен. — Я и сам хорош. Купил себе кинжал. Что, нельзя было пользоваться казенным? Так нет же — понравился он мне.

— Все равно нужно тратить, — продолжал убеждать друзей Вик.

Пакс фыркнула:

— Тебе-то что! Ты небось вдвое больше в кости выиграл, чем получил в роте.

— Не так уж мне и везет, — демонстративно потупил глаза Вик. — А если и удается выиграть грош-другой, я тут же трачу его на девочек или — этого вы отрицать не будете — на выпивку для себя и для друзей. А играть — дело нехитрое. Хотите научу? Начнем с чего попроще… например, с камешков.

— Нет уж, спасибо, — рассмеялась Арни. — Я не хочу лишиться последних монет.

— Это такое же испытание везения, как и в бою. Только ставка — не жизнь, а какие-то железяки.

— Нет, Вик, это совсем другое дело. — Пакс попыталась серьезно обосновать свои возражения. — Когда я сражаюсь, я могу что-то решать сама, я не слепо следую случаю и судьбе…

— Ой, Пакс, какая ты зануда! — весело прервал ее Вик. — Нет, это неисправимо. Деревня есть деревня, и с городом ей не тягаться.

— Смотри не зарывайся, — с шутливой угрозой произнес Сабен. — Мы с Пакс оба деревенские, как бы тебе бока не намяли. Ишь ты, чего удумал: сам деньгами сорит и нас подначивает.

Громкий смех Вика и всей компании был ему ответом.

Герцог уехал на север. Солдаты догадались, что он отправился инспектировать новобранцев в учебном лагере. Пакс никак не ожидала, что Стэммел уедет с ним, и очень огорчилась, узнав, что не увидит его больше года.

— А чего ты ждала? — удивился сержант. — Опять подошла моя очередь. Кто-то же должен учить новобранцев. А ты жди, учись, набирайся опыта — чтобы, когда я приведу сюда новое пополнение, ты могла помочь мне сделать из них настоящих солдат. И смотри у меня — я жду о тебе только хороших известий.

— Боск тоже уезжает? — спросила Пакс, чувствуя, что вот-вот заплачет.

— Нет, он остается здесь. А Девлин поедет со мной. Он сам попросился в Северную крепость, потому что его жена живет там и она только что родила второго ребенка.

Пакс никогда и в голову не приходило, что кто-то из них может быть женат. Она посмотрела Стэммелу в глаза, но не решилась спросить о нем самом.

В ожидании пополнения рота словно впала в спячку. У солдат появилось больше свободного времени. Пакс познакомилась с одним капралом из городской стражи Вальдайра. Этот парень был родом из деревушки неподалеку от Скалистого Форта. Он был первым человеком на юге, который, к удивлению Пакс, знал, где находятся ее Три Пихты. Как-то раз Пакс занесло на вечеринку, которую устроил один арбалетчик из Золотой Роты. Он угощал всех подряд по случаю увольнения со службы. Судя по его словам, ему удалось скопить денег на то, чтобы купить хорошую ферму в родных краях.

Весна пришла в Вальдайр раньше, чем в северные края. Трава языками зеленого пламени взбегала по склонам холмов, реки бурлили, наполняясь талыми водами с горных ледников. По обочинам дорог появились первые светло-желтые цветочки. По полям весело заскакали новорожденные ягнята; это зрелище заставило Пакс с нежностью и теплой грустью вспомнить дом. Первые караваны вошли в город с юга и, заполнив дворы трактиров повозками и мулами, ждали, когда откроются перевалы, ведущие на север.

В прошлом году Пакс даже не заметила, что от колонны новобранцев был послан курьер, чтобы предупредить роту об их приближении. В этом году она уже за два дня знала об их приходе. Старые солдаты объяснили первогодкам, что нужно делать, когда новобранцы зайдут в расположение роты.

— Просто будь где-нибудь поблизости, но делай вид, что занята своим делом, — с улыбкой объяснил Донаг Пакс давнюю традицию. — А когда подадут команду — быстро вставай в строй. Неважно, в какой шеренге ты окажешься. Новички-то не знают, где у кого из нас место. Тут дело в другом — в скорости. И главное — не смеяться. Делай серьезное лицо, хотя рожи у них будут — обхохочешься.

Пакс внимательно наблюдала, как колонна приближается к казармам. При этом в голове Паксенаррион билось множество вопросов. Какими будут эти новобранцы? Лучше них или хуже? И что за сержант заменит Стэммела? Когда раздалась команда капитана, Пакс бросилась на плац раньше, чем офицер успел произнести короткое слово. Донаг все-таки оказался быстрее ее; но Пакс успела встать рядом с ним в первой шеренге, откуда были хорошо видны вытянувшиеся от удивления лица новобранцев.

На замену Стэммела прибыла со своими подчиненными черноволосая зеленоглазая женщина по имени Дзердия, которую Пакс смерила подозрительным взглядом. Старший капрал в их когорте — Бонд, уехавший на север, — был заменен на Джоури. Всего в когорте Арколина появилось двадцать девять новобранцев. Пакс обрадовалась, узнав, что к ней никого из них не приставили: она не представляла, что могла бы сказать им, смотревшим на все вокруг широко раскрытыми глазами.

С первого же дня Пакс почувствовала, что Дзердия совсем не похожа на Стэммела, как и прибывший вместе с нею младший сержант Кобен. Даже безупречная техника владения мечом и остроумие Дзердии не могли заменить Пакс Стэммела. Для нее стало открытием, что новобранцы любят своего сержанта не менее горячо, чем она и ее товарищи любили Стэммела.

— А ведь она была и моим первым сержантом, — задумчиво сказала Канна. — Правда, забавно? Как бежит время… Согласись, что она великолепна.

«Великолепна?» — подумала Пакс. Нет, во-первых, Дзердия была для нее пугающей, горячей, невероятно ловкой и быстрой и лишь затем, может быть, великолепной.

Канна не заметила сомнения, отразившегося на лице Пакс, и продолжала:

— Подожди, вот увидишь ее в бою! За ее клинком просто невозможно уследить. Кстати, тебе не мешало бы потренироваться с ней, хотя бы время от времени.

— Она… она кажется… словно бы чем-то рассерженной, — осторожно сказала Пакс.

— А, ты об этом. Да, она строгая, но не злопамятная. Да ты меньше обращай на это внимание. Мне кажется, что Дзердия и сама не понимает, что одним своим грозным видом подчас пугает солдата до обморока.

Постепенно Пакс стала соглашаться с Канной. Да, Дзердия была строга, ее язык, казалось, был усеян бритвенными лезвиями, но при этом она была справедлива. И ей явно не был безразличен ни один из ее подчиненных.

В этот год герцог заключил договор, совсем не похожий на предыдущий. Донаг, пользуясь своими непостижимыми связями, выяснил кое-какие подробности и сообщил:

— Осада. Города Союза Гильдий объединились против одного города где-то посередине Аарениса. Каждый из городов-союзников нанимает роту профессионалов и выставляет и солдат, и ополчение. По-моим сведениям, непосредственно нас нанял Сореллин, но это в общем-то неважно.

— А какой город мы будем осаждать? — спросила Канна.

— Ротенгри. Слыхал кто-нибудь про такой?

— Кажется да, — ответил кто-то. — Там неподалеку еще разграбили караван в прошлом году.

— Точно. Вот за это-то Союз Гильдий и катит бочку на Ротенгри. Да и то верно — а чем, как не грабежами, жить этому городишке с тех пор, как караваны перестали проходить старым путем. Года четыре назад, да. Канна тогда еще не служила, за один сезон было разграблено караванов пятнадцать. Можете себе представить, какие убытки понес Союз Гильдий. Говорят, что за последние годы бандиты из Ротенгри напакостили не меньше, чем в свое время пираты Алюреда, парализовавшие судоходство по Иммеру.

— А почему именно Ротенгри? Только потому, что это ближайший к месту нападений город? — спросила Пакс.

— Все-то тебе знать надо, — пошутил Донаг. — Ладно, смотри. — И он стал чертить куском угля на полу примитивную карту. — Вот это Вальдайр, на северо-западе. Вот река. Она похожа на дерево, ствол которого выходит из моря Иммерхофт, а ветви раскинулись на север, северо-запад и северо-восток. Вниз по течению, если смотреть от Вальдайра, идут Фосс, Фосснир, крепость Вонджа, замок-крепость Сильван, потом — Иммерваль, как раз в месте слияния притоков. По северному притоку, выше по течению, стоят Коури, Амбела и Сореллин. А на восточном рукаве находится Ротенгри, а за ним, далеко на северо-востоке, — Меринат и Семнат. Через Медные горы…

— И ты бывал во всех этих городах? — поразилась Пакс.

— Почти во всех… Так вот, караваны идут с самого побережья через Медные горы…

— А зачем? — удивился Вик. — Почему не подняться просто вверх по Иммеру? Это же такой крюк получается.

— Ты что — не слышал о пиратах Алюреда? — в свою очередь удивился Донаг.

Пакс и Вик покачали головами.

— Ну вы даете, — присвистнул ветеран. — Это же целая история. Сам Черный Алюред некогда был пиратом, а потом решил, что морской жизни с него хватит, пора, мол, приставать к берегу. Но от своих привычек он отказываться не спешит. С тех пор как он прибрал к рукам полосу леса вдоль берегов по течению Иммера, торговля и транзит грузов по реке прекратились. Дешевле делать крюк, чем платить грабительские поборы пиратам. Так вот, я уже сказал, что караванный путь теперь проходит в обход Медных гор, потом идет на запад — через Семнат, Меринат, Сореллин, Амбелу, Вонджу, Фосснир и Фосс, а уже оттуда — вверх по реке или по дорогам до Вальдайра. Кстати, дорога, построенная Союзом Гильдий, — просто обалдеть. Широкая, ровная, что твой паркет. Ну да ладно. Дело-то все в том, что перегон между Меринатом и Сореллином — очень длинный и проходит весьма недалеко от Ротенгри, именно там, где и происходят нападения на караваны. Места там лесные. А значит, бандитам легко уйти от погони, а Ротенгри — заявить, что город не имеет к ним никакого отношения. Городские власти, мол, лесным разбойникам не указ. Но ведь тем нужно сбывать где-то награбленное. И где, как не в Ротенгри? Больше-то негде. Да и на что город-то живет, и живет неплохо? Караванный путь через него не проходит, полей вокруг нет, земля бедная — ни на ней ничего не вырастишь, ни из-под нее ничего полезного не выкопаешь. Остается одно: торговать с теми, кто ниже их по течению.

Все молчали, внимательно разглядывая карту. Пакс гадала, как выглядят те места.

Первым нарушил молчание Вик.

— А на что похожа осада? — словно невзначай поинтересовался он.

— Тоска, — ответил Донаг. — Если не удается взять город сразу, подойдя к нему скрытно и ударив неожиданно, — а это бывает очень редко, — вокруг него разбивается лагерь осаждающих. Главное — никого не впускать в город и никого не выпускать из него. А потом ждешь себе месяцами, пока они от голода не ослабеют. Тогда город или сдается, или его штурмовать легче.

— Тебя послушаешь — так это одно удовольствие, — сказал Сабен.

— Нет, приятель, к сожалению, это не так. — Лицо Донага посерьезнело. — На стенах стоят арбалетчики и метатели камней с пращами. Если подойдешь поближе — могут поубивать многих из отряда. Остановишься подальше — дашь им возможность делать вылазки за ворота, что в общем-то, сам понимаешь, не сулит ничего хорошего. Даже долгая жизнь в полевом лагере — целая наука. Того и гляди всю роту свалит какая-нибудь лихорадка или такой понос продерет, что уже не до осады. В общем, это, может, и лучше, чем ежедневные бои, но тоже морока знатная. Я уж не говорю о том, сколько возможностей у тебя получить стрелу, камень или копье при штурме.

Все это время Канна слушала вполуха, явно думая о чем-то другом. Наконец она спросила:

— У Ротенгри есть союзники?

— Э-э, если бы я знал… В том-то весь и вопрос, — почесал в затылке Донаг. — Скорее всего да. Кто-то же покупает у них товары с разграбленных караванов. Наверное, это города, стоящие ниже по течению, Коури например. Он ведь не входит в Союз Гильдий и, несмотря на это, богатеет год от года. С чего бы это? Может быть, с ними в союзе и города, через которые караванный путь проходил раньше — Иммерваль, Сильван… А может быть, если уж заходить так далеко, то прикрывает их всех, наверное, Синьява — Медовый Кот. Этот парень хочет прибрать к рукам весь Ааренис. Грабить, продавать товар, а затем нанимать солдат — это комбинация в его духе. Похоже, что все нити ведут к этому мерзавцу…

— А что, если его отряды нападут на нас с тыла во время осады? — От этого вопроса Вика Пакс стало не по себе.

— Тогда мы вволю намашемся мечами. Вот почему в осаде всегда принимает участие много отрядов. Но будем надеяться, что союзники Ротенгри не захотят засвечиваться, оказывая помощь осажденным.

Все это казалось Пакс очень запутанным. Единственное, что ей стало ясно, — это маршрут, по которому им предстояло идти. Идти по незнакомым местам, о которых она недавно и слыхом не слыхивала.