Мэг никак не могла устроиться на необъятных размеров кровати. Она уж и подушку взбивала, но все напрасно. Мэг подумала, что исполнилась мечта маленькой девочки — король с королевой пришли к ней и сказали: «Дорогая, ты одна из нас. Мы забираем тебя домой, в замок» — и умчали ее от Джеймса и Одри, от Блейка.
Они умчали ее от тревог. От беспокойства за сына, который может остаться один-одинешенек, беззащитный и нелюбимый, случись что с ней.
Теперь не останется. Эдвард и Дженни будут любить его, Мэг поняла это сразу же. А Лукас защитит его.
Мэг провела рукой по гладкой простыне. Это не лен, — Мэг не сомневалась, — это хлопок, но такого превосходного качества, что один только комплект постельного белья должен стоить столько же, сколько стоила вся обстановка ее спальни в Тулсе, вместе взятая.
Что же тревожит ее, почему сон не приходит к ней? Разве не ждет ее впереди сказочная жизнь? Ведь хрустальный башмачок пришелся впору.
Нет, это из другой сказки.
Маленькой девочкой она мечтала, как король с королевой явятся к ней и увезут с собой. Вечером они с Эдвардом смотрели фотографии и видеозаписи домашних съемок. Мэг рассказывала брату, своему брату, все, что помнила.
Брат. Боже правый, у нее есть брат! Семья. Порядочная семья, — впрочем, Эдвард и Дженни очаровали бы любого. И друзья. Теперь она может завести друзей. Таких, с которыми не придется расставаться, не молвив и словечка, как оно бывало раньше, когда Блейк выслеживал их.
А когда Блейк разыщет их на этот раз, с ней будет Лукас. Он защитит ее от опасности.
Лукас…
Напряженные плечи Мэг расслабились. Она, наконец, почувствовала, как благодатный сон обволакивает ее…
— Эй, ма, ну ты и здорова дрыхнуть!
Ма? Мэг приоткрыла один глаз. Постепенно просыпаясь, она в полудреме узнала Дэнни. Он стоял рядом с кроватью. Откуда у него это «ма»? Она все еще не разлепила сомкнутые веки. И что это за вид у ее сына, точно он живет на свалке?
— Разве я не отправила эту футболку в мусорное ведро?
Дэнни ухмыльнулся.
— Ну да. Только я вот что подумал — а с чего? Родственнички, по всему видать, ждут занюханную деревенщину. Ну так вот им.
Мэг закрыла глаза. Но после слов Дэнни ее сонливость как рукой сняло. Она печально вздохнула.
— Эдвард мой брат, Дэнни. Ты хоть понимаешь, что это значит для меня?
— Ага, — кивнул ее сын. — Это значит, что теперь ты будешь спать на шелковых простынях, а не на той уцененке из магазина дешевых товаров.
— Ты на меня сердишься, Дэнни?
— На тебя? Вот уж нет.
— Ты, наверное, сердишься на Эдварда и на Дженни. Но ведь они ничего не знали про нас. А как только узнали, тут же приехали за нами.
— За тобой. Нет, они прислали за тобой. Прислали копа. А меня прихватили просто так, потому что…
—…потому что я скорее руку себе отрежу, чем расстанусь с тобой?
— Вроде того, — буркнул Дэнни.
— Конечно. И они с самого начала обращались с тобой ужасно, — доверительным тоном продолжала Мэг. — Отправили спать в подвал, на ужин дали жидкую овсянку с водой…
Едва она вспомнила про овсянку, как в животе ее громко заурчало. Дэнни заулыбался. Мэг глянула на столик, туда, где стояли изящные часики.
— Десять?! Я спала до десяти? Ну и дела! А ты наверняка голодный?
— Не-а. Я уж давно поел. Да, чуть не забыл, шериф вернулся. Как думаешь, не вышвырнут они нас?
Мэг покачала головой, спеша успокоить сына.
— Эдвард и Дженни — наша семья.
— Как же! Папа тоже был семьей. И все эти бабушки, дедушки, которых я в глаза не видал.
Теперь уже Мэг виновато уставилась в пол.
— Твоя правда. — Он еще так молод, а сколько в нем уже язвительности. И столько страха, хотя он ни за что этого не признает. — Но только в одном. Шериф приехал, чтобы отвести от нас те неприятности, готовые обрушиться на наши головы, стоит только газетчикам объявиться здесь. — Мэг улыбнулась Дэнни. — Обними свою маму, чтобы у нее хватило сил на сегодняшний день. А потом быстренько отсюда, дай мне одеться.
Мэг застала Лукаса и Эдварда за серьезным разговором в той же маленькой гостиной, в которой они сидели вчера. Она вошла, и Эдвард вздрогнул.
— Мэгги…
— Что случилось?
— Мы с Дженни вылетаем в Швейцарию. Ей нужна операция. Ночью случилось обострение.
Еще вчера Эдвард рассказал ей, что, когда Дженни похитили, ее жизнь висела на волоске. Теперь она видела — с тех пор как Дженни получила серьезные черепные травмы, страх потерять ее никогда не оставлял Эдварда.
— Она боится, очень. Но старательно скрывает от меня свой страх. Я бы ни за что не оставил тебя, но Дженни и впрямь худо.
— Ты тоже едешь? — спросила Мэг Лукаса.
— Только до аэропорта.
— Когда?
— Выезжаем в течение часа.
В течение часа. Так, значит. Она призвала на помощь свой здравый смысл, чтобы справиться с разочарованием.
— Я могу помочь?
Эдвард подошел к ней.
— Просто будь здесь, Мэгги, дождись нас.
В голосе Эдварда Мэг почудились невыносимые страдания, отзвук бесчисленных потерь. Ей непривычны были такие близкие и доверительные отношения, до сих нор она знала лишь холод отчуждения.
Эдвард повернулся к Лукасу.
— Ведь ты присмотришь за Мэгги? Мэгги встретилась взглядом с Лукасом.
— Да, — ответил он. — Да, конечно.
Они не были совсем одни в доме, так, по крайней мере, предполагала Мэг. Но почему-то так казалось. Для такого большого дома Эдвард содержал слишком небольшой штат прислуги. К тому же люди прямо-таки валились с ног от усталости после бессонной ночи, в то время как они с Дэнни спали. Мэг заверила кухарку, что справится сама и взялась хозяйничать на кухне.
Здесь она хоть чувствовала себя как дома.
Кухня была просторной. Если не считать огромных окон, совсем как в ресторане Патрика, да и в любом другом ресторане, где она успела поработать.
Дэнни вбежал на кухню и, запрыгнув на длинный стол из соснового дерева, стоявший посередине, заскользил по нему.
— Ну что я говорил тебе? Хочешь есть, придется готовить самой, — самодовольно изрек он.
Дэнни никогда не дулся подолгу. Может, его раздражительность пройдет сама собой?
— Так и есть, о мой провидец! Угадай, что я приготовлю?
— Как обычно, корн-доги, жареную картошку соломкой и мороженое с двойным шоколадом!
— Ха! — Мэг выхватила из холодильника лук и тарелку с запеченной курицей. — Провидец глядит в треснувший кристалл.
Обедали они с Дэнни бутербродами. Бутерброды были из тонко нарезанных ломтиков курицы, уложенных на превосходный, домашней выпечки, ржаной хлеб. Все это было заправлено нежнейшим майонезом и помидорами, что созрели сами, без принуждения, в далекой южной стране.
— Все мечтаешь о корн-догах? — спросила Мэг сына; он, поджав ногу, сооружал себе уже второй гигантский бутерброд.
— М-м-м…
Мэг поняла это, как «нет» или «попозже, мам». Она улыбнулась. Аппетит у Дэнни все тот же.
— Ну, — спросила она, заранее зная ответ, — ты уже разведал окрестности?
Дэнни кивнул.
— Все такое большое, — поделился он впечатлениями. — Большой дом. Громадный двор. Высоченный забор. — Он положил бутерброд на тарелку и поглядел на маму. — А что, тебя и правда похитили совсем маленькой?
Он, видно, не только облазил все вокруг, но и подслушал, что говорят взрослые.
— Так мне сказали, ответила она ему.
— Ну дела! Вот ты страху-то натерпелась.
Мэг кивнула.
— Наверное.
— Так ты ничегошеньки не помнишь?
Она покачала головой.
— Ничего.
— Может, ты не та, которую ищут?
Дэнни так разволновался, что отчаянно жестикулировал. Мэг поймала его беспокойную руку.
— Отпечатки пальцев сходятся. К тому же… Помнишь забавную родинку, что у меня за левым ухом?
Дэнни кивнул.
— У Мэг Карлтон была такая же. А ты и впрямь вылитый дядя Эдвард.
— Так, значит, здесь наш дом?
Мэгги снова улыбнулась ему.
— Да, Дэнни. У нас появился настоящий дом.
Они спустились вниз, в небольшую гостиную. Мэг захотела показать Дэнни альбомы с фотографиями, что оставил ей Эдвард. Едва они уселись и начали рассматривать их, как вошел Лукас. Дэнни весь сжался, увидев его. Мэг тоже встревожилась: рядом с Лукасом стояла миниатюрная женщина.
— Они уже улетели? — спросила Мэг.
Лукас кивнул.
— Хороша! — воскликнула женщина. Она переступила порог. — Чудо как хороша! Да-да, Мэган, вы поразите всех.
— Простите?
Лукас покачал головой, на губах его мелькнуло подобие улыбки. Улыбка? Да, но она промелькнула так быстро, что Мэг едва заметила ее.
— Я познакомлю вас. Мэг Уилсон, это Марианна Ричардс. Марианна, это Мэг и ее сын Дэнни.
Женщина улыбнулась Дэнни и подошла к Мэг — маленький и изящный фонтанчик искрометных красок и уверенности в себе.
— Ювелирные украшения, — тут же определила она. — Несомненно. А еще эффектность. Что-нибудь для эффектности. Шарфы, шляпки и… шпильки! В два, в три дюйма.
— Что все это значит? — растерялась Мэг.
— О, прошу прощения, — спохватилась Марианна. — Эдвард попросил меня заняться вашим гардеробом.
Гардеробом. Все ее существо запротестовало против такого обращения.
— Гардеробом, — сухо произнесла она. — Не думаю. Если я пришлась не ко двору, так и не надо, я вполне довольна сама собой.
— О, конечно, конечно. Вам и следует быть довольной. Но рано или поздно, а журналистская братия доберется сюда. Они, точно свора маленьких невоспитанных терьеров, проходу вам не дадут. И тогда вы лишь гордо вскинете вашу головку с прекрасным аристократическим носиком — они враз заткнут свои пасти. Я здесь как друг семьи, уверяю вас. Я пришла помочь вам.
И проследить за тем, чтобы я не посрамила род Карлтонов, подумала про себя Мэг.
— А меня? Меня вы тоже переоденете? — воинственно ощетинился Дэнни.
Марианна медленно обернулась и окинула его оценивающим взглядом. С волос, которые мальчику удалось поставить торчком, она перешла к видавшей виды футболке, джинсам и остановилась на кроссовках, выглядевших так, будто он бродил в них по грязной жиже.
— Довольно модно, заметила она. — Сколько тебе лет? Двенадцать? — Она повернулась к Лукасу. — А сколько лет было Джейми, когда она стала рядиться в такое же?
Лукас ответил не сразу. Но улыбнулся.
— Джейми — моя дочь, — объяснил он Дэнни. — Ей четырнадцать, чуть больше, чем тебе. Когда умерла мама, ей пришлось нелегко. Я вот что подумал… Вы могли бы поладить. Она познакомила бы тебя с нашим городком. То есть вместо меня, — добавил он, чувствуя, как Дэнни готов уже отказаться.
Дэнни сник, замолчав, но лицо его сохранило угрюмое выражение. Мэг захотелось обнять его. Но вместо этого она посмотрела на Лукаса — тот, казалось, ждал от нее ответа. Дочь, да? Что ж, вот ответ на вопрос, который она не посмела задать. По крайней мере, одна из причин, по которой ей суждено видеть Лукаса Ламберта-шерифа. Жизнь Лукаса Ламберта-человека достаточно загружена, ведь он в одиночку растит ребенка. Ей ли не знать, как это тяжко.
Мэг улыбнулась, дерзко, как улыбалась посетителям заведения Патрика. Она взглянула на Марианну.
— Так вы говорите «аристократический»? — переспросила она, взирая на Марианну с высоты своего роста.
Марианна кивнула. Она согласилась с той ролью, которую взяла на себя Мэг.
— В таком случае, — решительно заявила Мэг, — за дело!
Позже Лукас вернулся. Вернулся, посчитав, что Марианна должна была уже закончить свою работу. И понадеялся также, что Дэнни отправился на разведку по окрестностям усадьбы.
На самом деле необходимости возвращаться не было. Лукас убеждал себя в этом, пока припарковывал «лендровер» и шел к дому прямо через газон. Он мог позвонить Мэг по телефону или передать через своих помощников. С чего он взял, что она захочет увидеть его еще раз?
Лукас разыскал Мэг в саду. Она сидела на согретой солнцем лужайке у мраморного бассейна с фонтаном.
Она выглядела такой потерянной. Смотрела невидящим взглядом вдаль, дальше Авалона, штата Нью-Мексико, дальше тех перемен, что случились в ее жизни. Может, она скучает по своей тесной квартирке, которую превратила в уютное жилище?
Дунул легкий ветерок, на деревьях затрепетали листья; у Мэг выбился завиток волос и лег на щеку. Она машинально поправила волосы, вздохнула и прикрыла рукой рот. Лукас заметил влажный блеск в ее глазах. А она — Лукаса.
— Нет, не вставай, — поспешно остановил он ее, когда она попыталась вскочить. — Извини, что нарушил твое уединение. — Он подошел к ней и сел рядом, на бортик бассейна. — Извини. Ты выглядела так, будто в своих мыслях унеслась далеко-далеко.
Мэг фыркнула и усмехнулась.
— Какой ты тактичный. На самом деле я просто позволила себе слабость и отдалась чувствам.
— Правда? — удивился он. — Позволила слабость?
— Ну, может быть. — Мэг взглянула на него. — Лукас, твоя жизнь когда-нибудь менялась так круто? Мне казалось, я привыкла к переменам — мы с Дэнни то и дело переезжали с места на место. Но я всегда знала, кто я и кто мой сын. И теперь вот оказалось, что вся моя жизнь была сплошной ложью, такой чудовищной, что даже в голове не укладывается. Я не знаю, кто я. Не знаю, кем могу быть. Представляешь, каково мне?
— Разве так уж важно разобраться во всем немедленно? Не спеши. Твоя жизнь меняется лишь внешне. Сама ты все та же. И Дэнни все тот же славный мальчуган.
Мэг усмехнулась.
— Надеюсь. Я без конца повторяю себе, что скоро он снова станет прежним.
— Я завтра же попрошу Джейми прийти к вам. Она покажет ему город и познакомит со своими друзьями. Новые впечатления помогут ему прийти к согласию с самим собой.
Мэг рассмеялась. На этот раз она все же поднялась со свойственной ей грацией, о которой она, очевидно, и не подозревала.
— Но ведь не это привело тебя сюда. Что же тогда?
Да, у него есть и другие причины находиться здесь.
— Звонили из Бюро.
Мэг едва заметно побледнела. И опустилась на бортик рядом с ним.
— Значит, начинается?
— Скоро начнется. — Из внутреннего кармана пиджака он достал пачку бумаг. — Я надиктовал заявление, использовав твой вчерашний рассказ. Подпиши, и я отошлю бумаги в ФБР. На какое-то время их это займет.
Мэг взяла бумаги и начала читать. Когда же она подняла голову, в глазах ее он увидел облегчение.
— Ты сократил мои признания?
— Этого им пока хватит, а ты тем временем разберешься со своей новой жизнью. И встретишься с юристами Карлтонов.
— Когда?
— Завтра. Личный поверенный Эдварда, Фэллон Тиг, вылетает сегодня вечером. Я задержу твое заявление, насколько смогу. У поверенного будет время подготовить все до того, как допросят Стемплов или Блейка…
— Блейка? Зачем Блейка?
Лукас услышал в ее голосе тревогу.
— Даже если и не допросят, Мэг, он все равно узнает. Слишком заметное событие, чтобы избежать огласки. Пока что все мы решили вести себя тихо и спокойно.
— То есть не объявлять?
Лукас кивнул.
— Я… Хорошо, что я не выложила Патрику все как есть. Спасибо, что позвонил ему вчера. Я и сама вспомнила, но было уже поздно. Патрик настоящий друг. И заслуживает того, чтобы знать гораздо больше.
— Он узнает, Мэг. В самом деле, я не вижу причины, почему бы тебе не рассказать ему… но вот Фэллон может иметь возражения. Так что ты уж, пожалуйста, дождись завтрашнего дня и переговори с Фэллоном. А там звони друзьям.
— Лукас…
Ветерок снова дунул, подхватил непослушный завиток и бросил его на щеку. Лукас, совершенно не задумываясь, поднес руку к ее щеке и убрал завиток. У Мэг вырвался вздох изумления, и тогда только он понял, что произошло. Но было уже поздно. Его рука коснулась щеки Мэг и задержалась. Мэг прикрыла глаза и чуть повернула голову, навстречу его прикосновению.
Не сейчас, одернул он себя. И потянулся за бумагами, которые Мэг сжимала в руке.
— Подпиши бумаги, и я отправлю их по почте, вместо того чтобы отсылать их факсом.
Замешательство. Оно отразилось в ее глазах.
— Разумеется, — ответила она, вставая. — А как насчет завтра? Ведь ты будешь здесь завтра?
Что это, просьба? Лукас не знал, что и думать. У него возникло ощущение, что напрасно эта хрупкая на вид женщина боится, будто недостойна занять подобающее место в империи Карлтонов. Ему нет нужды приезжать. Фэллон не даст ей потонуть в ворохе бумаг и заплутать в дебрях протокольных условностей. Лукас отлично понимал это. Как, впрочем, и то, что лишь чрезвычайные обстоятельства могут помешать ему быть рядом с ней во время ее первой встречи с юристами.
— Да, — ответил он. — Буду.