Это было подобно подъему из небытия. Сначала не было никаких звуков, никаких воспоминаний. Он не понимал, кто он такой. Чувствовалась лишь далекая монотонная пульсация где-то во тьме. Пульсация медленно приближалась, нарастала… Потом возникли ощущения. Сухость в горле. Волоски на груди неприятно кололи кожу. С губ капала слюна.

Больше всего усилий потребовалось, чтобы открыть глаза. Сначала они не реагировали, а когда все-таки открылись, то все, что он увидел, была темнота. Джек чувствовал лбом какую-то шероховатость. Горло было словно скованным. На голову ему натянули мешок. Судя по ощущениям, джутовый.

Туман в голове начал рассеиваться, но страх еще не покинул его, как и паника. Джек дернул головой, и в лоб словно воткнули раскаленный гвоздь. Стон, который ничем не напоминал его голос, сорвался с губ.

– Просто расслабься, подыши, и все пройдет, – послышался голос. – Ты же знаешь процедуру.

Фил… Да, так его звали. Так Мэтт Уиндем называл его.

Боль, которая молотом била по голове, была Джеку знакома. Такую же муку он пережил, когда очнулся привязанным к стулу в собственной спальне и увидел Майлза Гамильтона, стоявшего рядом с перепуганной Амандой.

Им владел страх, силы которого было достаточно, чтобы развеять туман.

«Спокойно! Успокойся и сосредоточься».

– Я проведал Майлза, и он сообщил мне цифровую комбинацию к сейфу, который находится в одном из пляжных домов, принадлежащих его семейству, – сказал Песочный человек. – Я нашел там много неожиданных вещей, и среди них особую химическую смесь, которую он использовал в Вирджинии специально для тебя. Я щедро намазал этой дрянью ручку двери, и, как и ожидалось, ты сделал все по сценарию. Майлз говорил, что ты никогда не изменяешь своим привычкам.

Человек стоял прямо перед ним. Джек ощупал нейлоновую веревку, которой его запястья были притянуты к лодыжкам, дотянулся до каблука и подумал: «Слава Богу!»

– Я думаю, настало время нам встретиться лицом к лицу, Джек. Но сначала нужно включить подходящую музыку, чтобы создать соответствующую атмосферу.

Загрохотала «Испанская рапсодия» Равеля. Аманда часто ее играла. Майлз Гамильтон включил ее, перед тем как перерезать Аманде горло.

Майлз размахивает скальпелем под музыку, словно дирижирует. Другой рукой, затянутой в перчатку, он любовно проводит по волосам Аманды. Потом он заводит руку ей под подбородок. Всхлипывания Аманды скрадывает лента, которой заклеен ее рот. Ее ноздри раздуваются. Смертный ужас в ее глазах ранит сердце Джека подобно кинжалу.

Майлз подносит скальпель к ее горлу. Джек видит, как холодные голубые глаза Гамильтона тускнеют, он охвачен экстазом.

– Что ты чувствуешь, такой беспомощный, такой одинокий? Твоя жизнь, твои чувства, все, что ты любишь, и твоя судьба – все в моих руках, а мне ведь только девятнадцать*.

Джек пытается вырваться. Страх все растет и достигает ужасающих масштабов, полностью поглощая его разум. Здравый смысл разваливается на глазах. Все, что он видит, – это Аманда. Все, что он видит внутренним взором, – это ребенок, их ребенок. Святой Боже, прошу, помоги!

Издалека доносится голос: «Ты снова переживаешь это. Ты должен остановиться…»

– Ты когда-нибудь слышал, как стонет душа? – спрашивает Гамильтон. – Я слышал. Это замечательно! Вот послушай, – говорит он и сдирает ленту со рта Аманды.

Раздаются ее пронзительные крики.

– Пожалуйста… – умоляет Аманда. – Я беременна. Мой ребенок… Пожалуйста, не трогайте моего ребенка!

– Забери меня! – рычит Джек, но слова скрадывает лента на губах. Он хочет поторговаться с Гамильтоном, обменять информацию на жизнь Аманды, но не может из-за этой чертовой ленты.

– Не волнуйся, Джек. Я не собираюсь убивать тебя, – говорит Гамильтон. – Я хочу, чтобы ты жил и постоянно помнил об этих мгновениях. Тебе не удастся убежать от них. Каждая секунда твоей жизни будет наполнена борьбой с тьмой, которая пытается тебя проглотить.

Внутренний голос сказал: «Сконцентрируйся, помни о ботинках».

Аманда кричит, ее тело вздрагивает. Джек не может смотреть на нее. Его разум затягивает темная вода.

Аманда снова умоляет.

– Твой ребенок не станет частью этого мира, – шепчет Гамильтон. Он кладет руку на ее большой живот и подмигивает Джеку, как старому другу, с которым они делят некий темный секрет. – Когда я перережу ей горло, ребенок начнет медленно задыхаться, Джек. Думай об этом. Думай об этом, когда твоя жена и ребенок будут лежать у твоих ног и умирать. А теперь смотри на меня. Смотри, как я уничтожу твой мир.

Мешок слетел с головы Джека.

Песочный человек напоминал клоуна из детского кошмара. Его лицо, широкая голая грудь с буграми мышц и канатами вен и массивные плечи были окрашены в черный цвет. Короткие волосы были выкрашены черной краской и торчали, словно иглы дикобраза. Джинсы и ботинки тоже были черного цвета. Только белки глаз оставались белыми. Он стоял в двух метрах от стула, широко раскинув руки в жесте одобрения, словно актер перед ликующим залом За ним на столах, придвинутых к трухлявым стенам, стояли десятки зажженных свечей.

Песочный человек улыбался. У него были красные, как у вампира, зубы.

– Что скажешь? – спросил Песочный человек.

Джек не ответил. Он несколько раз моргнул, пытаясь избавиться от образов, которые кружили вокруг него. В глазах прояснилось. Он был привязан к крутящемуся офисному стулу. Рубашку с него сняли. «Зачем?» – встревожился Джек. Слева стоял стол со стереосистемой, за ним – открытые окна.

«Где я, черт побери?»

Он сомневался, что это было возле Эппинга.

– Я знаю, это выглядит немного театрально… – признался Песочный человек. Он наклонился, и его лицо оказалось менее чем в полуметре от Джека. – Но это все равно что смотреть в зеркало, не так ли?

«Не дай страху овладеть тобой, ведь именно этого он хочет!»

– Я вижу только человека с расстройством психики, – ответил Джек.

Песочный человек рассмеялся.

– Ты часто попадаешь в сердце тьмы и каждый раз, покидая его, утверждаешь, что являешься не чем иным, как случайным визитером. Мне это нравится. Мне это нравится, Джек.

Песочный человек опустился перед стулом на колени, словно перед алтарем в ожидании причастия. Он носил черные контактные линзы, которые скрывали природный цвет глаз, и Джеку почудилось, что он глядит вглубь темных туннелей.

– Можешь притворяться сколько угодно, но я все равно слышу голод в твоем голосе, Джек. Он поет в твоей крови. Мы оба знаем, что ты попытаешься со мной сделать, если я тебя отвяжу.

Не отводя взгляда от Песочного человека, Джек пошевелил руками. Веревка причиняла сильнейшую боль, но он нащупал то, что хотел.

«Спасибо, Боже, что он не нашел его!»

Облегчение было подобно глотку воды в пустыне. Все, что Джеку надо было делать, так это не привлекать к себе внимания.

Песочный человек положил руку ему на грудь.

– Ты и я… Наши сердца бьются в унисон. Разве после убийства Слэвина ты не спал как младенец?

За спиной Песочного человека была открытая дверь, которая вела в коридор. Пламя свечей озаряло часть лестницы.

– Посмотри на меня, Джек.

«Нужно вытянуть нож из каблука и перерезать веревку. Тогда руки будут свободны. У Песочного человека оружия нет. На таком расстоянии можно перерезать ему глотку».

Жажда нарастала.

– Это песня сирены. Она зовет, настойчиво сводя с ума своим желанием. Это почти гипноз, правда?

«Скажи что-нибудь в ответ. Пусть он говорит. Главное, не давай ему смотреть на твои руки», – посоветовал голос.

– Мы знаем, кто ты такой, – сказал Джек и засунул пальцы в желобок на каблуке. – Мы знаем, где ты живешь и как выглядишь. Мы знаем о тебе все, и через несколько минут здесь будет полиция.

Песочный человек улыбнулся.

– Джек, Джек… Мы оба знаем, что ты здесь один. И даже если то, что ты говоришь, действительно так, мы от Эппинга очень далеко. Тебе пора принять правду, Джек. Только так ты сможешь спастись.

Песочный человек придвинулся к нему. «Дерьмо!» Джек отпустил каблук. Песочный человек развернул его стул в другую сторону.

На столе стоял телевизор с видеомагнитофоном. Джек почувствовал, как Песочный человек уткнулся подбородком ему в плечо, ощутил его дыхание.

«Надо, чтобы он убрался из-за стула».

На экране появилось изображение.

– Смотри, – прошептал Песочный человек.

Снимали в этот же день. Джек увидел себя сидящим в кресле Долана и пьющим «Джим Бим». Себя, глядящего на окровавленные стулья в ногах кровати и разговаривающего с невидимым существом за ними.

– Я взял на себя смелость установить камеры взамен тех, которые ты снял, – сообщил Песочный человек. – Как видишь, отличное качество картинки. И звука. Такое хорошее, что, когда ты позвонил Даффи и спросил название компании, которая продала Бомонам сигнализацию, я разобрал, как он сказал «Приоритет-1».

Несколько мгновений Джек слышал только музыку и собственный голос из динамиков. Злиться из-за того, что Песочный человек снова его перехитрил, было бессмысленно. Главное – убрать его из-за стула.

«Не волнуйся и не отвлекайся, и ты выберешься из этой переделки!»

– Ты всегда был так близко к истине… Обнаружил систему безопасности дома, потом догадался, как я узнал код. Кстати, очень изобретательный ход с моей стороны! – хохотнул Ларуш. – Я, если честно, никогда бы не сообразил насчет определителя номера, если бы не услышал, как ты об этом говоришь. В этом вся прелесть технологий.

Джек попытался податься вперед, уклониться от тяжелого дыхания и скользких пальцев, которые впивались в плечи. Но Песочный человек удержал его.

– Не стесняйся, Джек. Я не только понимаю всю меру твоей извращенности, но еще и рукоплещу ей. Но какой будет реакция общественности? Не думаю, что у них хватит силы смотреть это в вечерних новостях. Обыватели не понимают таких людей, как мы. Ты думаешь, что история с Гамильтоном сделала тебя известным, но подожди, пока люди увидят это! На планете не останется места, где ты сможешь спрятаться. Но меня больше беспокоит реакция Тейлор.

Джек старался оставаться невозмутимым. Ему нужно не больше минуты – а может, и меньше, – и тогда он сравняет счет. Но он не мог этого сделать, пока Песочный человек стоит у него за спиной.

– Никакой реакции? – поинтересовался Песочный человек.

– Это ничего не меняет.

– Тогда, возможно, вот это заставит твое сердце биться быстрее.

И он развернул стул.

Джек теперь смотрел на связанную Тейлор.