Гленелг, 1945 год

Хью приехал в Лондон в апреле тысяча девятьсот сорок четвертого года, чтобы занять свой новый пост в посольстве США. Это было самое хлопотливое время в его жизни, но, конечно, не требовало стольких физических сил, как дни его службы пилотом Королевских Воздушных Сил во время битвы за Британию. Тем не менее он был занят с восхода до заката и более того. Составлялись планы освобождения Европы. Детали держались в строжайшем секрете, и все же не было ни одного человека — мужчины или женщины в Британии, — кто бы не понимал, что вторжение во Францию близко.

Первое, что сделал Хью по прибытии в Лондон, — позвонил Эльзе. Ее радость, когда она узнала, что он в Лондоне, тотчас же развеяла все сомнения, возникшие у него на пути в Англию. Хью боялся, что ее чувства к нему могли перемениться.

— Ты приедешь в Гленелг? — В голосе ее буквально звенело нетерпение.

— Сейчас не могу. Но я разместился в посольстве. Ты можешь приехать в Лондон? Я забронирую тебе номер в самом лучшем отеле города.

Наступило короткое молчание, прежде чем Эльза сказала:

— Я не могу уехать из Гленелга сейчас, Хью.

— Почему же?

Эльза до этого момента сияла от радости, и перемена в ее настроении испугала его.

— Ко мне приехала сестра. Ей сообщили, что ее муж пропал без вести. Мы ждем вестей. Мне нужно побыть с ней.

— Конечно, я понимаю. — Хью не мог скрыть разочарования, но он знал, что Эльза с сестрой были очень близки и в такое время ее нужно успокоить. После выражения своего сочувствия и надежды на то, что о муже Флоры вскоре будут получены хорошие известия, он спросил о Ратагане.

— Он выглядит прекрасно. — Голос Эльзы опять ожил. — Люди, которые занимаются отделкой дома, позволяли мне войти внутрь, чтобы посмотреть, что уже сделано. Скоро комнаты обставят мебелью. Когда все будет сделано, Ратаган заиграет всем своим великолепием. Мы до сих пор не знаем, почему это нужно делать непременно сейчас: намерен ли приехать хозяин и поселиться здесь, но ходят слухи, что всю землю рядом с Гленелгом купил какой-то австралиец, один из Россов.

— Ваших Россов? Из тех, которых отправили на каторгу за кражу овцы?

Эльза засмеялась, а ему так сильно хотелось услышать ее смех.

— Это все произошло сто лет назад. Я не думаю, что им понравится такая характеристика сейчас. По правде говоря, я не знаю, может быть, это просто однофамильцы, совершенно другая семья Россов из Австралии. Но они уже купили дом, где живет леди Кэмерон.

Хью с изумлением услышал, что леди Кэмерон все еще в Гленелге. У него были только отрывочные сведения от сэра Джеймса, с тех пор как он уехал из Англии два года назад, и теперь он спросил Эльзу о нем.

— О, сэр Джеймс — один из великих героев войны. Он руководит эскадрильей «самолетов наведения», летает на «москито» и награждается все чаще медалями.

Хью с облегчением услышал, что сэр Джеймс жив и здоров, хотя его удивило, что баронет вернулся к активным военным действиям. Должно быть, исключительно по собственному желанию. Пилот-испытатель обычно не бросает свою работу. Нужно найти своего друга и устроить с ним встречу.

Хью и Эльза болтали почти полчаса, пока ледяной голос оператора не вмешался, сказав, что кто-то ждет уже пятнадцать минут соединения с Гленелгом, и разве они не понимают, что идет война — телефонные разговоры должны занимать минимум времени на случай экстренной надобности линии.

Но неважно. Хью и Эльза поговорили друг с другом, и между ними опять протянулись теплота и взаимопонимание. Грубость телефониста не отравила им радость встречи хотя бы по телефону.

Только через три месяца после того, как мужа Флоры сочли пропавшим без вести, она получила известие о том, что он ранен и попал в плен к немцам. Он должен будет находиться в лагере для военнопленных, пока не кончится война, но все-таки он был жив. Эльза сообщила хорошую новость Хью по телефону, но вопрос о ее приезде в Лондон пока даже не ставился.

За две недели до этого союзники высадились на берегу Нормандии. Теперь там был котел отчаянной битвы, которая, возможно, решит исход войны с Германией.

Хью дважды был во Франции со времени высадки десанта и, вернувшись в Лондон, столкнулся с другой ужасной угрозой, на этот раз с воздуха. Неспособные преодолеть превосходство британских и американских Военно-Воздушных Сил над Люфтваффе, немцы запускали теперь беспилотные самолеты, начиненные взрывчаткой, целясь прямо в столицу Англии.

Жители Лондона довольно быстро окрестили их «муравьиными львами» или «летающими бомбами», угрожающий звук их двигателей стал узнаваем среди шума городского транспорта. Люди вздыхали с облегчением, когда шум двигателя ослабевал вдали. Они спасены — до тех пор, пока не прилетит следующий.

Если двигатель захлебывался и молчал, начинались отчаянные поиски укрытия. Это означало, что «летающая бомба», известная под названием «V–I», парила над землей на своих коротких, обломанных крыльях, чтобы снять без разбору урожай среди уже «бывших» жителей Лондона. Это было неподходящее место для девушки из отдаленного и спокойного Гленелга.

Однако жизнь в посольстве США шла своим чередом, и приемы устраивались по малейшей причине. На одном таком приеме Хью познакомился с Корнелиусом Россом из Австралии.

Его представил Хью один из работников посольства, который предположил, что их должен объединить интерес к одному месту в Шотландии. Хью немного потребовалось времени, чтобы понять, что соотечественник с облегчением отделался от австралийца.

Корнелиус Росс был сильно пьян, и, похоже, на прием в посольстве он явился, приняв уже изрядную дозу алкоголя.

— Итак, вы знаете Гленелг, а? — Росс придвинул свое лицо к лицу Хью почти с воинственным видом. — Какой у вас там интерес? Деловой?

— Нет. — У Хью не было намерения рассказывать этому человеку об Эльзе. — Мои предки уехали оттуда более ста лет назад. Меня влекут эти места.

— О! Мои уехали приблизительно в то же время. В Австралию. Чертовски хорошо там жили! Несмотря на то, что один осел из наших женился на девке из бара — официально женился! Вся Шотландия потеряется в тех землях, которыми мы теперь, владеем. Слышали, «Росс Энтерпрайзис». Мы — самые богатые землевладельцы в Квинсленде — а, возможно, во всей Австралии. Поэтому они выбрали моего брата губернатором. Он занимается политикой, пока я занимаюсь бизнесом. Теперь только так и можно вести дела. Когда первый Росс приехал в Квинсленд, все было по-другому. Просто столбишь землю и полагаешься на помощь Бога, когда начинаешь ее обрабатывать. И в те дни не было никаких «сухих законов».

— А какие у вас дела в Гленелге?

В те несколько минут, которые Корнелиус Росс уставился на него, Хью подумал, что его попросят не совать нос в чужие дела. Но австралиец ответил просто:

— У меня там недвижимость, и от имени компании я подал прошение о покупке земли. По шотландским масштабам, это большие земли, я полагаю, но у меня на родине это все равно, что загон для цыплят.

Хью сразу же вспомнил о ремонте, который, как сказала Эльза, производился в Ратагане. Мысль о том, что этот человек поселится в таком прекрасном доме, наполнила его отчаянием. Он не оценит ни его истории, ни его красоты.

— Вы — охотник? — И снова показалось, что собеседник ищет повода для спора.

— Мне доводилось охотиться дома, в Миссури.

— Вот оно что. Все любят охоту, но в Британии для нее мало возможностей. Вот почему я покупаю землю в Гленелге. Это — хорошее вложение денег. Заведите несколько оленей на холмах и выпустите несколько сотен куропаток, и люди будут швырять деньги за удовольствие поехать туда пострелять. Это — золотая жила, запомните мои слова, золотая жила. Заметьте… — Корнелиус Росс наклонился к Хью под опасным углом, — заметьте, некоторым семьям придется переехать из самых отдаленных домов. Они — прирожденные браконьеры, эти горцы. Вы разве не знали? Прирожденные браконьеры…

— Вы имеете в виду, что собираетесь выселить людей из их домов? Новое выселение?

— А почему бы и нет? Кому нужна эта стагнация. — Он с трудом выговорил слово. — Россов выселили давным-давно, а сейчас посмотрите на меня. Нам это пошло на пользу. И для других будет полезно. Официант..! Видели? Он намеренно смотрит в другую сторону. Официант, принесите еще выпивку…

Когда австралиец, шатаясь, отправился на поиски официанта, Хью подумал, что будут означать его планы для жителей отдаленного полуострова. Ему также было интересно, что скажет Эльза, когда такой человек, как Корнелиус Росс, поселится в Ратагане.

Хью узнал о смерти сэра Джеймса Кэмерона, когда подобрал газету, оставленную кем-то на его месте в самолете, когда он летел домой из очередной поездки во Францию. Развернув газету, он увидел фотографию сэра Джеймса, улыбающегося ему со страницы, под заголовком: «Воздушный ас погиб в результате трагического несчастного случая в полете».

Прочитав, Хью узнал, что Джеймс погиб, когда взлетал с аэродрома в Оксфордшире. Пилот-стажер, который оторвался от земли незадолго до него, сообщил, что у него заглох мотор и он развернул свой самолет, чтобы вернуться на взлетную полосу. Его самолет упал на «москито» Джеймса как раз в тот момент, когда тот оторвался от земли. Оба пилота погибли в возникшем сильном пожаре.

Новость ошеломила Хью. Последний раз он видел своего друга только за неделю до этого, когда Джеймс приезжал в Лондон на один из приемов в посольстве. Это была запоминающаяся встреча, и весь вечер Джеймс уговаривал Хью полететь с ним нелегально в Гленелг, где в его распоряжении будут целые сутки.

Вернувшись в Лондон, Хью, не теряя времени, позвонил Эльзе. Она подтвердила, что леди Кэмерон уже осведомлена о случившемся, а весь Гленелг — в трауре. Сэр Джеймс Кэмерон был первым членом этого семейства, который снискал расположение жителей Гленелга за последние сто двадцать пять лет, и через три дня его должны были похоронить.

— Ты приедешь на похороны, Хью? — с нетерпением спросила Эльза. — Ты был его лучшим другом.

— Конечно, приеду. — Хью и Эльзе удалось провести вместе всего лишь день за месяц до этого. Они встретились в Глазго, куда Эльза приехала поездом, Хью же добирался на транспортном самолете Британских Военно-Воздушных Сил. Это была удивительная встреча, короткая, как вспышка. — Пожалуйста, передай мои глубокие соболезнования леди Кэмерон. Я все еще никак не могу этому поверить. Джеймс не мог погибнуть…

Процессия из маленькой церкви включала всех взрослых мужчин и женщин, живущих в Гленелге, и когда гроб поднесли к открытой могиле, Эльза вручила Хью волынку.

По рядам жителей Гленелга пронесся беспокойный шепоток. Каждый поселянин узнал серебряное кольцо, которое однажды украшало волынку, принадлежавшую первому Хью Маккримону. Теперь оно было прикреплено к трубке волынки, которую Хью Маккримон крепко держал под мышкой.

Когда гроб опустили в землю, Хью заиграл медленные, скорбные звуки мелодии, известной как «траурная песнь по Кэмерону». Ее сочинил первый Хью Маккримон и сыграл над могилой Гленелгского Кэмерона рядом с полем боя у Тулузы во время Наполеоновской войны во Франции.

Пока Хью играл, ни у одного из собравшихся поселян не остались сухими глаза, и когда холодный ветер, дующий весь день, внезапно прекратился, казалось, весь мир скорбит об уходе сэра Джеймса Кэмерона. Жители Гленелга знали о клятве, которую держал первый Хью Маккримон в течение многих лет. Последний Хью отступил от клятвы предков, но он отдавал последние почести другу и знал, что поступал правильно. Первый Хью Маккримон понял бы его смелый шаг. Он бы все понял и простил.

В тот вечер Эльза и Хью сидели в доме в Глен Море с Абигейл Кэмерон и пришли к заключению, что, несмотря на горе от потери сына, ее мучила какая-то проблема.

Кое-что прояснилось, когда Хью спросил:

— Вы, конечно, останетесь жить в этом доме?

— Мне бы хотелось, но, кажется, и это у меня отняли.

Подойдя к бюро в углу комнаты, она вынула конверт и вручила его Хью.

Вскрыв его, Хью прочел содержание письма и воскликнул:

— Это — от «Росс Энтерпрайзис». Компания принадлежит человеку, которого я недавно встретил на приеме в посольстве. Он сказал, что скупил все окрестные земли и намеревается устраивать там охоту. Он также сказал, что собирается выселить некоторых жителей, но я и подумать не мог, что это может коснуться вас.

— Двойная игра судьбы, — грустно обронила Абигейл.

— Этот дом был куплен когда-то одним из Россов, солдатом, оправляющимся от ран в Ратагане. Он был очень смелым человеком — таким же, как Джеймс.

— Поэтому второе имя Джеймса было Росс? — мягко спросил Хью.

Леди Кэмерон мгновенье смотрела на него, прежде чем кивнуть головой.

— Да, мы встретились, когда я участвовала в церемонии открытия.

— Я напишу Корнелиусу Россу. Это тот человек, которого я встретил на приеме в посольстве. Его брат — губернатор Квинсленда.

Леди Кэмерон покачала головой.

— Нет, возможно, все так должно и быть. — Она грустно улыбнулась Эльзе. — Вы — не единственные, кто изучает фамильные истории, а время имеет привычку платить старые долги. Много лет назад один из Кэмеронов выселил Россов из Гленелга, и я полагаю, что Маккримоны пытались уговорить тогдашнего Гленелгского Кэмерона оставить их. Я боюсь, что вы не больше их преуспеете в этом деле, Хью.

— Что же вы будете делать? Куда поедете?

— Назад в Канаду. У меня есть немного денег и недвижимость у озера Вуд. — Она улыбнулась, но это была печальная улыбка человека, потерпевшего крушение, и Эльза заплакала от жалости к ней. — Когда-нибудь, возможно, вы навестите меня там.

Хью на самом деле написал Корнелиусу Россу. Подтвердив свои догадки, Хью рассказал Корнелиусу Россу, что леди Кэмерон была подругой Генри Росса во времена, когда он купил дом, и, возможно, немало помогла ему оправиться от ран, которые он получил в первой мировой войне.

Но Абигейл совершенно правильно расценила ситуацию. Ответ пришел не от Корнелиуса Росса, а от клерка «Росс Энтерпрайзис». В нем содержалось краткое уведомление, что вопрос обсуждался на высшем уровне, и все пришли к соглашению, что для изменений изначального решения не было оснований. Но леди Кэмерон было позволено жить в доме в течение долгих лет за ренту, значительно более низкую, чем обычно взималось за такую недвижимость. Выражалась уверенность, что обе заинтересованные стороны согласятся, что их действия были обоснованы.

* * *

Леди Кэмерон уехала из Гленелга за три месяца до того, как Гитлер покончил жизнь самоубийством в своем берлинском бункере, а его ставка подписала документ о капитуляции, положивший конец кровавой войне. Перед своим отъездом она была на свадьбе Хью и Эльзы.

Церемония происходила в маленькой церкви в Гленелге, и после этого свадебная процессия посетила могилу «Командира эскадрильи сэра Джеймса Кэмерона, Британия, Кавалера ордена „За безупречную службу“, креста „За летные заслуги“, „Бани“, креста Военно-Воздушных Сил».

Все члены семьи Хью присутствовали на свадьбе, и не было никого счастливее, чем Джоан Маккримон. Она приехала засвидетельствовать, что ее сын сделал мудрый выбор. Теперь Джоан с невесткой станут лучшими друзьями.

Наступил самый торжественный момент свадебной церемонии. Родерик Маккримон положил небольшой, завернутый в подарочную упаковку сверток перед Эльзой. Он объявил заинтригованным гостям, что этот подарок, длиной не более четырех дюймов, для молодых, в особенности для Эльзы.

Все гости повернулись, чтобы лучше увидеть, когда Эльза разворачивала подарок, и все были также сбиты с толку, как и невеста: последняя обертка упала, и в руке ее был ключ. Не новый, тусклого металла — видно было, что над ним потрудилось время.

Когда Эльза посмотрела на Родерика Маккримона, ожидая объяснений, он улыбнулся.

— Это — особенный ключ, Эльза, ключ к вашим мечтам. Ключ от прошлого и ключ — в будущее. Это ключ от поместья в Ратагане. Я купил дом и отреставрировал его, я всегда был уверен, что вы с Хью непременно поженитесь.

Посмотрев на своего сына, Родерик Маккримон сказал:

— Первый Хью Маккримон мог бы гордиться нами. Эльза рассказала мне его историю, похоже, он здорово потрудился, чтобы помешать исполнению желаний тогдашнего владельца Ратагана выселить людей из Гленелга. Он потерпел поражение, но этот ключ олицетворяет вашу победу. Видите ли, когда я покупал Ратаган для вас, я наткнулся на документы архива. Я обнаружил, что хотя первый баронет Кэмерон и продал все земли отдельно от Ратагана, он сохранил за поместьем определенные права. Они включают и право на охоту.

Светлая улыбка зажгла лицо Хью, и его отец кивнул:

— Это правильно. Может быть, Корнелиус Росс и купил все земли Гленелга, но ему не удастся осуществить свои планы. Право на охоту в Гленелге принадлежит вам, Хью и Эльза. А посему, у меня нет сомнений, что Росс будет счастлив продать все земли, какие вы захотите, за номинальную стоимость. Через сто двадцать пять лет стало реальностью то, к чему первый шаг сделал Хью Маккримон.

Родерик Маккримон поднял бокал:

— Я предлагаю тост за жениха и невесту, за всех Маккримонов из Гленелга!!