Рауль в синем махровом халате вышел из душа.

— Итак. Ники, видишь, как быстро португальский загорелый мужчина может растопить английскую чопорность.

— О чем ты?

— О том, что теперь ты видишь, что мне не нужно прикладывать особых усилий, чтобы женщина стала моей. Смирись, Ники, ты такая же, как и все женщины. И в этом нет ничего страшного.

Ники бросило в жар.

— А ты привел меня сюда, чтобы доказать мне, что я такая же, как все?

— Не только поэтому. Есть еще одна причина, но я тебе не скажу об этом, во всяком случае, пока.

— Вот как? Значит, ты просто играл со мной.

Господи, какой позор! Он считает меня доступной девкой, а мое поведение до сегодняшнего дня лишь умелой ловушкой для богатого мужчины, подумала Ники.

Как это часто бывает с влюбленными, они, выхватив одну фразу из контекста, молниеносно делают жизненно важные выводы и принимают ответственные решения. Разум в такие минуты предпочитает хранить молчание, потому что считает бесполезным вмешиваться, когда царствует буря эмоций.

Вот и Ники, забыв все то, что Рауль говорил ей буквально минуту назад, забыв его глаза и искренний взгляд, сделала свои выводы из одной только фразы, чем отодвинула счастливый финал истории на неопределенный срок и даже подвергла его сомнению.

Ники судорожно пыталась собрать волосы, которые рассыпались по ее плечам.

— Ники, как ты умудряешься вывести меня из себя настолько, что я перестаю контролировать себя? Ну хочешь, я прямо сейчас скажу тебе, почему ты здесь? — Рауль смотрел Ники в глаза, и что-то необычное читалось в его взгляде.

Позже, вспоминая эти минуты, Ники поймет, как искренен и открыт он был в эту минуту, никогда в его глазах не светилось столько добра, теплоты и любви. Но сейчас она была слишком занята своими переживаниями, тем, как выглядит в его глазах. Девушка просто не была способна увидеть всю бурю эмоций, которую Рауль переживал в данную минуту. Здесь и сейчас он был настоящим, но образ мужчины, с иронической ухмылкой на губах полулежащего на кровати, затмил взор Ники.

— Ты такая же, как и все женщины.

Эта фраза звучала в ее ушах, и она уже не могла услышать что-то другое.

Рауль присел перед Ники на корточки и, глядя ей в глаза, повторил свой вопрос:

— Ты хочешь знать, почему ты здесь?

Когда голос Ники зазвучал, она его не узнала, он стал каким-то хриплым и совсем чужим:

— Я-то знаю, почему я здесь. Это ты не знаешь. Хочешь, скажу?

— Хочу, — просто ответил он.

— Мне нужны были деньги.

Рауль молчал, не понимая, о чем она говорит.

— Полмиллиона, — добавила Ники.

— Вот как? — Рауль постарался взять себя в руки. — А ты не подумала о том, что я не плачу женщинам за любовь? Тем более такие деньги.

— Мне нужно полмиллиона, — как автомат, повторила Ники. — Отец на грани разорения, и я должна ему помочь.

Ники было уже было все равно, что скажет Рауль, что он о ней подумает, что станет с фермой отца. Она сделала все, что смогла, и даже больше…

Вдруг Ники рассмеялась. Рауль вздрогнул и встал.

Ники подняла голову и спросила:

— А ты что вообразил себе? Что я влюбилась тебя и, как все эти дурочки, готова на все и сразу? — Ники кивнула в сторону той части замка, где находились гости. Среди них, по ее глубокому убеждению, и находились те самые влюбленные дурочки.

Рауль вдруг вспомнил, что у него полон дом гостей.

— Значит, так: ты будешь сидеть здесь и ждать меня, я попрощаюсь с гостями и вернусь, тогда мы обо всем поговорим, — сказал он тоном, не терпящим возражений.

— Я не намерена…

— Ты будешь ждать меня, — повторил Рауль. — Я с тобой еще не закончил.

Он быстро направился к двери, но она уже открылась, и появилась Луиза в образе только что взошедшей на престол королевы. Лишь одна маленькая деталь позволяла причислить ее к простым смертным — большое жирное пятно на платье нежного розового цвета, вышитого золотыми и серебряными нитями. Ники уставилась на него, и ей стало ужасно смешно.

Да, Мэгги, больше никуда не пойду без тебя, с тобой любая отстойная вечеринка превращается в уморительное зрелище.

Видимо, Ники невольно улыбнулась, потому что Луиза процедила сквозь зубы:

— Вы находите что-то забавным, сеньорита?

— Нет, что вы! Все ужасно скучно и печально, — с улыбкой ответила Ники.

— Не заметно, чтобы вы тут скучали, — сказала Луиза, многозначительно скользнув взглядом по распущенным волосам Ники и затем по постели.

— Луиза, ты совершенно напрасно явилась сюда. Прошу тебя, пойдем, надо попрощаться с гостями, — мягко сказал Рауль.

Так мягко, что Ники стала чувствовать, как в ней поднимается волна возмущения. За ней последовала волна под названием «собственное достоинство», далее накатила гордость, за которой последовало множество сменяющих друг друга чувств и ощущений, среди которых определенно угадывался укол ревности.

— Рауль, ты можешь идти, а мне нужно поговорить с этой сеньоритой с глазу на глаз, — решительно заявила Луиза.

— Что ж, беседуйте, а я вернусь через пять минут, — сказал он и добавил, обращаясь к Ники: — Вы должны быть здесь… чего бы вам это ни стоило.

Ни один мужчина не может выдержать женскую потасовку больше тридцати секунд, и Рауль не был исключением.

Рауль вышел, и девушки остались наедине. Казалось, прошла целая вечность. Луиза стояла над Ники как палач перед казнью. Ники встала, чтобы почувствовать себя в более выгодном положении, так как она была выше Луизы на полголовы. Луиза сделала ответный ход — она села. Теперь Ники стояла перед ней как провинившаяся ученица. Атмосфера в комнате была так наэлектризована, что существовала реальная опасность получить чувствительный разряд. Только женщины способны драться без кулаков, одними мыслями уничтожая друг друга, испепеляя взглядами.

Ники подошла к комоду и взяла в руки великолепной работы шкатулку, явно старинную и очень дорогую, просто чтобы занять свои руки и унять дрожь. Открыв ее, Ники услышала, как по комнате разливается прекрасная мелодия, которая, правда, была тут же испорчена срывающимся от возмущения голосом Луизы:

— Сейчас же поставьте шкатулку на место! И будьте любезны наконец объяснить мне, как вы здесь оказались!

— Рауль привел меня сюда, — просто ответила Ники.

— Что значит Рауль? Для вас он граф Винсенте…

— О боже! — не выдержала Ники. — Как вы все надоели мне со своими длинными дурацкими именами! Да мне плевать, как его зовут! — И, чтобы подлить масла в огонь, добавила: — Я просто переспала с ним и сейчас поеду домой.

— Никуда ты не поедешь, — сказал Рауль, вошедший в комнату и услышавший последнюю фразу. — Ники, ты вгоняешь в краску графиню. Возможно, вы в Америке привыкли к свободным отношениям и к столь же свободным выражениям. У нас же сохранились кое-какие устои, и будь любезна уважать их.

Ники не могла допустить, чтобы Рауль сделал ей выговор в присутствии постороннего человека, тем более женщины.

— Полчаса назад ты плевал на все устои и шептал мне на ухо самые настоящие непристойности.

Луиза ахнула.

— Да-да, непристойности, — по слогам произнесла Ники, чтобы Луиза все хорошенько расслышала.

Рауль готов был расхохотаться, но сдержался, Луиза не простила бы ему этого.

— Послушай, Луиза, у нас с сеньоритой Мендес серьезный разговор, прошу тебя, оставь нас. Мы с тобой завтра все обсудим.

Луиза молча встала и, бросив убийственный взгляд на Ники, вышла. Да, подумала Ники, теперь можно ожидать что угодно: выстрела в спину, отравленного вина, стрелы в сердце… Надеюсь, я успею уехать из Португалии, пока меня тут кто-нибудь не убил — либо граф, либо Луиза. Всего за пару дней я нажила себе двух врагов, замечательное приобретение, сказала бы Мэгги. Ох, Мэгги, как мне тебя не хватает…

Эти безрадостные размышления прервал Рауль.

— Да, мало кому удавалось меня удивить, но вам, — он подчеркнуто перешел на официальный тон, — эта задача оказалась вполне по плечу. Итак, если я вас правильно понял, финансовое положение вашего отца неутешительно. Вы, как благодарная дочь своих родителей, решили спасти их от разорения любыми способами. И тут подвернулся я — граф, готовый, по вашему мнению, заплатить полмиллиона за одну только ночь с вами.

— Послушайте, — перебила его Ники, тоже переходя на «вы», — хватит. Мне не по себе из-за всего, что произошло. Давайте расстанемся сейчас и сделаем вид, что ничего не было.

— Ответьте на один вопрос. Вы правда готовы на все ради спасения ваших родителей от разорения? — Рауль возвышался над девушкой как огромная скала, готовая раздавить ее в любую минуту.

Ники резко подняла на него глаза.

— О нет! — поспешил он прервать ход ее мыслей. — В этом смысле вы меня больше не интересуете.

И снова Ники почувствовала укол ревности.

— Дело в том, что у меня есть сын, — продолжил Рауль, — ему двенадцать лет. Его няня недавно вышла замуж и уехала. Мне срочно нужен надежный человек, свободно владеющий английским языком, который будет присматривать за мальчиком и заниматься с ним языком и литературой.

— Какое отношение это все имеет ко мне? Обратитесь в кадровое агентство, — посоветовала Ники.

— Вы имеете самое прямое отношение к тому, о чем я говорю, потому что этим человеком будете вы.

Ники рассмеялась:

— Я не няня. У меня, между прочим, есть работа в Нью-Йорке.

— Я не прошу вас бросить вашу драгоценную работу. Я предлагаю вам сделку. Хотите спасти отца — останьтесь в моем имении на три месяца в качестве няни моего сына. Я выкуплю закладные вашего отца у банка, и тогда он должен будет уже не банку, а мне.

— Какая радость! Так это в корне меняет дело! — с сарказмом воскликнула Ники. — Какая разница, кому будет должен отец, вам или банку? — горько добавила она.

— Разница большая. Я в отличие от банка никуда не тороплюсь, и ваш отец может отдавать мне кредит в течение… ну скажем, лет пятидесяти. Вас устраивает такое положение дел? Или, может быть, срок в сто лет вас больше устроит?

— А проценты?

— Никаких процентов.

— А инфляция?

— Ники, успокойтесь, никакого подвоха. Все честно. Ну так что скажете?

— Я не могу так сразу…

— Странно, некоторые решения вы принимаете молниеносно.

Ники покраснела, поняв, о чем он говорит, а Рауль добавил:

— Ладно, у вас есть время все хорошенько взвесить. Послезавтра я уезжаю на месяц в Европу, и у вас уже не будет возможности передумать. Не смею вас задерживать, мой водитель отвезет вас домой, сеньорита Мендес. — Рауль подошел к окну и замолчал, ожидая ее ухода.

— Не нужен мне ваш водитель, я и сама дойду, — гордо сказала Ники и вышла.

Слезы душили ее. Казалось бы, дела отца налаживаются, цель достигнута, а удовлетворения от этого почему-то нет. Наверное, все дело в том, что Рауль так изменился за считанные минуты, и она сама во всем виновата. Рауль стал совсем чужим, а ведь всего лишь полчаса назад все было совсем иначе…