Они ехали меж толстых дубов, осин и диких груш. Кэролайн почти не замечала следов деятельности дровосеков, из чего сделала вывод о малонаселенности края.

— Гундаров лес, — объяснил принц. — Это очень старое название, так что не спрашивай меня, кто такой этот Гундар.

Хотя день выдался ясный и солнце стояло высоко, глубокие тени почему-то наводили на мысли не самого радостного содержания. Поэтому, когда Хэл свернул с основного пути на узкую и еще более тенистую тропинку, Кэролайн зябко поежилась.

— Просто небольшое отклонение от курса, — бросил через плечо его высочество. — Это не займет много времени. Мы сразу же вернемся на главную дорогу.

— Куда мы едем?

— Мне надо проведать одну девушку.

Тропинка оказалась достаточно узкой, и лошадей пришлось пустить гуськом. Кэролайн обернулась к Эмили и одними губами произнесла: «Девушку?» Эмили в ответ только пожала плечами.

Начался подъем. Деревья становились все толще и гуще. Дорожка пока позволяла продвигаться верхом, но то и дело приходилось пригибаться к самому седлу, подныривая под нависающие ветви. Тропинка поднялась на крутой холм и исчезла. Кэролайн была уверена, что принц вскоре спешится и поведет лошадь в поводу, но он продолжал петлять между деревьями, ведя спутниц по узким просветам, постепенно поднимаясь все выше и выше. Наконец, когда лошадь Кэролайн начала покрываться пеной, они выехали из-за деревьев на вершину холма. Здесь растительность отсутствовала, голая земля раскалилась от полуденного зноя. Вокруг во все стороны простирался лес. В центре прогалины высилась башня.

Принц привязал коня у границы леса и взмахом руки позвал девушек.

— Смотрите, — указал он на холмы, виднеющиеся вдали. — Там — Мелиновер. Еще сутки или около того, и мы на месте.

Кэролайн лишь мельком окинула взглядом виднеющиеся на горизонте строения, кивнула и снова повернулась к каменному сооружению.

Башня в центре необитаемого леса при любых обстоятельствах загадочна, но эта просто источала таинственность. Высокая, по меньшей мере футов шестьдесят, узкая и совершенно круглая. Зловещее впечатление создавалось за счет самой каменной кладки. Башню сложили из черных блоков — темных, гладких, совершенно одинаковых. Безупречно ровная, она была увенчана маленьким помещением. Кэролайн различила крохотное оконце под самой крышей — другие отверстия отсутствовали. Девушка спешилась и направилась к подножию башни. При ближайшем рассмотрении черный камень, составлявший кладку, оказался вовсе не таким гладким. Каждый блок покрывала сеть тонких линий, придавая ему тусклый матовый оттенок.

Подошел Хэл и заглянул ей через плечо. Он тоже потрогал камень.

— Исключительно продумано, а? Башню выстроили в качестве темницы. Если бы стены сделали из полированного камня, я мог бы попытаться использовать для подъема присоски. Но тут они не сработают.

— Что? Почему ты хотел туда забраться?

— Даму спасать.

— Кого спасать? — Эмили тоже привязала лошадь и присоединилась к ним.

— Один безумный маг похитил девушку и заточил ее в этой башне. Папа послал меня вернуть ее. Вот только когда я проник в здание, она не пожелала уходить. Не спрашивайте почему. Как бы то ни было, раз уж мы проезжали мимо, я решил заглянуть и узнать, как она поживает. Может, передумала и теперь хочет отправиться домой.

Говоря это, он шел вдоль основания башни, девушки тащились в кильватере. По всей поляне виднелись неглубокие ямки. Сначала Кэролайн решила, что кто-то пытался разбить сад, но ямки располагались беспорядочно, без малейшего намека на систему. На противоположной стороне башни обнаружилась выбитая внутрь грубая дверь. Осколки твердого черного гранита валялись в проломе, завешенном толстым одеялом. Хэл, подойдя к входу, вознамерился было откинуть одеяло, но заколебался. Несколько долгих мгновений он изучал его под озадаченными взглядами девушек, затем отвел спутниц в сторонку.

— И еще одно, прежде чем мы туда войдем, — сказал он. — Не говорите ничего о ее волосах, хорошо?

— Почему? — удивилась Кэролайн. — С ними что-то не так?

— Нет, все в порядке. Просто не давайте ей завестись, ладно?

Блондинка взглянула на Эмили, но та, как всегда, пожала плечами.

— Хорошо.

— Вот и славно.

Принц вернулся к входу, постучал костяшками пальцев по камню и откинул одеяло.

— Ау, Рапунцель, это я, Хэл. Есть кто дома?

— Войдите, — произнес мелодичный голос.

Поскольку у основания стены башни имели толщину, рассчитанную на сопротивление хорошей осаде, нижнее помещение, куда Хэл привел девушек, оказалось сравнительно небольшим, но со вкусом обставленным. Полированный паркетный пол и мебель светлого дуба освещались единственным факелом да светом, падавшим из пролома в стене. По внутренней стороне башни вверх закручивалась каменная винтовая лестница. Футах в десяти от основания ее пересекала деревянная площадка. За ней — следующая, и так далее. Балки и пол верхнего помещения Кэролайн едва смогла различить.

Затем она увидела сидящую на полу девушку, и глаза у нее округлились.

Девушка оказалась юная и хорошенькая, может, на год старше Кэролайн. Она сидела, скрестив ноги, на толстом коврике. Вокруг валялось несколько небрежно разбросанных подушек. В одной руке незнакомка держала серебряную щетку с щетинками из слоновьего волоса, а в другой — серебряное зеркальце. Перед ней лежал на подушке черепаховый гребень. Вокруг кишели волосы.

Волос было так много, что Кэролайн сначала решила, будто обитательница башни их собирает. Ну, в смысле, девица, запертая в таинственной башне посреди глухого, безлюдного леса, зачем-то занялась изготовлением париков на продажу. Какой бы идиотской ни казалась эта идея, правда оказалась не менее странной.

Ибо до Кэролайн быстро дошло, что все эти невероятной длины золотые локоны принадлежат сидящей перед ней девушке. И все еще крепятся к ее голове.

Свет факела играл на темно-золотой гриве, время от времени отбрасывая красные блики. Волосы завивались вокруг хозяйки большими мягкими волнами, свободно перехваченными через равные промежутки желтой лентой. Они заполняли, казалось, полкомнаты, а вверх по лестнице уходили новые и новые завитки и петли. Кэролайн искренне считала свою шевелюру великолепной, но волосы незнакомки были само совершенство. Во всей массе живого золота первая красавица Ручьев не заметила ни единого посеченного или обломанного волоска.

— Рапунцель, — произнес тем временем Хэл, — это мои друзья Кэролайн и Эмили. Кэролайн, Эмили, это Рапунцель.

— Очень приятно, — зазвучал негромкий мягкий голос. — Присаживайтесь, пожалуйста. Надеюсь, вы извините меня, что не встаю, потому что если бы вы спросили: «Не хочешь ли ты все это собрать», то я бы сразу вам ответила, что на это у меня уйдет слишком много времени.

— Ну что вы, — успокоила Кэролайн и, не подумав, произнесла: — У вас такие красивые волосы.

Принц метнул на нее гневный взгляд, потом с видом полнейшего смирения опустился на подушки. Он постучал по нескольким расшатавшимся паркетинам, которые подались под его ногой.

— Благодарю вас, — откликнулась Рапунцель, поднимая щетку. — Сегодня я использовала щетку с широкими кончиками. Это увеличивает циркуляцию воздуха у корней и добавляет объема, чтобы волосы выглядели более мягкими. Я также опрыскивала их, чтобы распрямить пряди. Я знаю, вы, наверное, думаете, что не следует расчесывать волосы, пока они мокрые, но я обнаружила, что небольшое количество влаги обеспечивает более гладкое скольжение щетки и предотвращает ломку концов. Но, понимаете, данный метод работает только при высоком уровне влажности. Если воздух особенно сухой, как это порой бывает в Мелиновере при холодной погоде, ну знаете, в ясный морозный зимний день, то волосы начинают разлетаться, что ведет к образованию узелков, особенно после того, как их вымоешь и пытаешься высушить. Поэтому я пользуюсь увлажняющим ополаскивателем, который помогает распутывать узлы. А также добавляет текстуры. Конечно, блеск от него уменьшается, но на самом деле он помогает добиться более ярких бликов. Разумеется, это верно, только когда пользуешься увеличивающей объем щеткой с широкими кончиками.

— Разумеется, — эхом откликнулась Эмили.

— Чш-ш, — зашипел Хэл, — ты только заводишь ее.

— Но если вам действительно нужен объем, вам не обойтись без хорошего кондиционера. — Рапунцель продолжала говорить, как будто ничего не слышала. — Я предпочитаю кондиционеры на масляной основе. В том, которым я пользуюсь сейчас, содержится пять основных масел — масло жожоба, миндальное, кунжутное, масло из зародышей пшеницы и банановое, они возмещают естественные масла, которые волосы теряют при мытье шампунем. Шампунь оказывает на волосы жесткое воздействие, особенно если пользоваться спиртосодержащим шампунем — он их просто сушит. Но даже если пользоваться безалкогольным шампунем, все равно придется применять кондиционер, чтобы восполнить смытые с грязью необходимые масла. Чем вы моете голову? — обратилась она к Кэролайн.

— Э-э, мылом.

— Ну, мыло не самое лучшее средство для мытья волос, хотя вполне приемлемо, если живешь в местности с исключительно мягкой водой. В противном случае оно смешивается с содержащимися в воде солями и придает волосам тусклый налет. Это то же явление, которое вызывает мыльные круги вокруг стока в ванной, а вы знаете, как трудно от них избавиться. К счастью, сейчас существуют так называемые шампуни для пловцов, которые смывают минеральный налет, не вызывая повреждений или потускнения волос. Однако они очень жесткие, поэтому обязательно нужно пользоваться кондиционером после применения жесткого шампуня, можно даже с усилителем цвета для более ярких бликов. И опять-таки, многие девушки, которые моют голову мылом, пользуются дождевой водой, что помогает полностью избежать всех проблем с жесткой водой. Но ведь нельзя рассчитывать, что под рукой всегда окажется бадья с дождевой водой.

Последнее рассуждение даже показалось Кэролайн не лишенным интереса, но она заметила, как у принца начинают стекленеть глаза, и поняла, что пришла пора спасать его, по возможности сменив тему. При первом же намеке на паузу она перебила хозяйку:

— Я слышала, вас держали здесь в заточении. Вы сильно страдали?

Кэролайн заметила, что Эмили в ожидании ответа Рапунцель подалась вперед.

— Ну что вы, — ответила златовласка. — Похитивший меня волшебник не сделал мне ничего плохого. Он только наложил на меня заклятие, чтобы мои волосы росли длинными. Разумеется, я тем не менее была очень счастлива, когда Хэл явился спасти меня.

— Не сомневаюсь, — кивнула Кэролайн. Она взглянула на грубый пролом в стене. — Должно быть, потребовалось некоторое время, чтобы выбить эти камни.

— Знаете, нет. Хэл проделал это отверстие, когда волшебника уже не стало. Чтобы я могла входить и выходить. А сначала он забрался по моим волосам.

Кэролайн потеряла дар речи. За спиной у Рапунцель Хэл мотал головой и прижимал к губам палец, но она проигнорировала его.

— Забрался по твоим волосам?

— Когда он появился, волосы у меня отросли настолько, что достигали подножия башни. Поэтому я заплела их в лестницу, и Хэл забрался наверх.

Это казалось настолько абсурдным, что Кэролайн искренне ожидала услышать окончание анекдота. Однако ничего кульминационного не прозвучало, девушка сохраняла полнейшую серьезность, Хэл не улыбался, да и следовало принять в расчет эту невероятную прорву волос.

Между тем Рапунцель продолжала:

— Сначала я хотела заплести французскую косу, потому что она была бы плотнее и крепче. Но она слишком сокращает длину волос, а тогда они у меня были все-таки покороче. Английская коса свободнее, но, разумеется, это просто французская коса наоборот, так что по-прежнему оставалась проблема длины. Поэтому, пораздумав, я решила остановиться на обычной косе. Я боялась, что она окажется недостаточно прочной, но она прекрасно держала, будучи достаточно длинной, чтобы Хэл добрался до окна и победил волшебника. Но какой тип косы ни выбери, все равно приходится сначала подготовить волосы путем увлажнения. От этого волосы легче скользят. Можно намочить их совсем, и тогда они будут скользить еще лучше, но в этом случае рискуешь остаток дня проходить с мокрой головой, потому что в заплетенном состоянии волосы сохнут гораздо медленнее. Я, пока плела, использовала парфюмерный распылитель, дающий тонкую водяную пыль. Как бы то ни было, план сработал, хотя потребовал очень долгой и утомительной работы. Я определенно не хотела бы заниматься этим снова. Но когда подвергаешь волосы такому стрессу, знаете, что самое главное?

— Крепкие корни, — пробормотал себе под нос Хэл.

— Крепкие корни, — сообщила Рапунцель. — Вот почему мне нравится использовать шампунь с хорошей питательной основой. Я получаю хорошие результаты со смесью экстрактов латука и папоротника. Мой шампунь содержит также цедру лимона и экстракты цитрусовых, плюс немного розмарина, шалфея и крапивы. Также раз в неделю я после него накладываю на кожу головы горячую масляную маску — миндальное масло и масло из плодов шиповника с овсяными хлопьями для мягкого отшелушивающего эффекта. Считается, что это великолепно очищает кожу и удаляет омертвевшие чешуйки и перхоть. Но я никакой разницы не вижу. Видимо, у меня уже очень здоровая кожа головы.

Рапунцель еще долго разглагольствовала в том же духе. Уже перевалило далеко за полдень, когда ее монологи наконец иссякли и троим путникам удалось выбраться из башни. Они молча ехали по собственному следу. Лишь достигнув главной дороги, Эмили решилась подать голос.

— Лично я всегда пользуюсь щеткой из щетины вомбата и раковины наутилуса, чтобы добавить массы.

— А я всегда промываю волосы овсянкой, медом, миндальным маслом и изюмом плюс полчайной ложки муки, — подхватила Кэролайн. — Затем запекаю в духовке на среднем огне в течение сорока минут. Для большего объема, разумеется.

— Разумеется.

— Эй, — окликнул их Хэл. — Давайте только вы теперь не начинайте.

— Думаю, нам следует заняться волосами Хэла, — заявила Эмили. — С ними просто необходимо что-то сделать. Тебе не кажется, Кэролайн?

— Безусловно. Возможно, короткая градуированная стрижка с чуть взбитой челкой придаст ему вид эдакого богатого повесы.

— И густые усы.

— Черт, — ругнулся принц и ускакал вперед по дороге.

— Погоди, — окликнула Эмили. Она дала коню шпоры и догнала принца. — Ты не все нам рассказал. Кто эта девушка? Как ты с ней познакомился? Что она там делает?

— Нечего рассказывать. Один волшебник похитил ее и заточил в той башне. Папа послал меня спасать ее. Когда ты — принц, приходится заниматься подобными вещами. Бандиты и разбойники — полбеды. Когда их становится слишком много, просто посылаешь войска, чтобы переловить их и повесить. Похищения — другое дело. Тут нельзя применять грубую силу, потому что похититель может убить жертву. Наибольшие неприятности они доставляют среднему классу. У купцов есть деньги, но у них нет собственных рыцарей или солдат. Поэтому они ожидают, что король предпримет меры. Они считают, что они за это платят налоги.

— Почему бы просто не заплатить выкуп и не поохотиться на волшебника после? — Пока принц рассказывал, Кэролайн успела догнать их.

— Он не требовал выкупа.

— Не требовал? Тогда зачем он похитил… ой.

— Что? — не поняла Эмили. — Что «ой»?

— Сама подумай, — понизила голос первая красавица. — Старик. Красивая девушка. Должно быть, он схватил ее, чтобы… ну ты поняла. Изнасиловать.

— Ох, какой ужас, — задохнулась дочь волшебницы. — Бедная девочка.

— Нет, — покачал головой принц. — Он поклялся, что и пальцем ее не тронул. Только наложил заклятие, чтобы волосы росли.

— Почему?

— Может, у него просто бзик на длинные волосы. Как бы то ни было, теперь она не хочет покидать башню. Я выломал дверь в основании, но она так там и сидит.

— Может, она не хочет об этом говорить, — предположила Эмили. — Могу поспорить, он с ней это делал. Теперь она не хочет возвращаться домой, потому что боится позора.

— Все равно поведение загадочное, — не согласилась Кэролайн.

— Ну, у нее достаточно хорошей еды и одежды, чтобы продержаться лето. Не говоря уже о множестве средств для волос. Я вернусь, когда листья пожелтеют, и посмотрю, не готова ли она вернуться в город.

Кэролайн пустила лошадь рядом с Хэлом.

— Стало быть, вот чем занимаются принцы? Спасают девушек. А драконов вы убиваете?

— В наши дни вокруг Мелиновера осталось не так уж много драконов. Местность очень плотно заселена. Хотя, конечно, если дракон появится, разбираться с ним полагается мне. Мои братья…

Тут принц осекся, словно сболтнул лишнего, и пожелал срочно сменить тему. Он открыл рот, чтобы заговорить снова, но закрыл, так ничего и не сказав. После чего немного отъехал от девушек и принялся осматривать гриву будто бы в поисках колтунов. Но от Кэролайн так просто еще никому не удавалось отделаться.

— Что твои братья? Разве они не могут убить дракона? Они что, недостаточно сильные?

— А? Конечно могут. Не вопрос. Они оба здоровые, накачанные ребята, первые и в спорте, и в бою.

— Красивые? — оживилась блондинка. — Они красивые?

Эмили раздраженно посмотрела на Кэролайн. Кэролайн сделала вид, что не заметила.

— Ага, красавцы хоть куда. Дело в том… — Здесь принц снова умолк, обдумывая свои слова. — Ну, дело в том, что папа считает, будто один из них является наследником трона, а он не хочет рисковать наследником. Поэтому он считает необходимым поручать самые опасные дела мне. Папа думает, что я в некотором смысле, гм…

— Расходный материал, — закончила Кэролайн.

Эмили вытащила ногу из стремени и пнула блондинку по голени. Кэролайн снова проигнорировала.

— Нет-нет. Пойми меня правильно. Не то чтобы он хотел видеть меня убитым — ничего подобного. Но он как бы предпочитает, чтобы я находился за пределами королевства и не мозолил глаза народу. Я для него в некоторой степени разочарование. Я не соответствую каноническому образу принца. Недостаточно царственно выгляжу, знаешь ли. Но меня это устраивает. Возможность приобрести полезный опыт и заодно слинять из замка.

Последнюю фразу Хэл произнес таким легким, расслабленным и беззаботным тоном, какой, по мнению Эмили, и ребенка бы на пять секунд не обманул. Окажись они с принцем одни, дочь волшебницы непременно попыталась бы сказать что-нибудь в утешение.

— Безусловно, — согласилась Кэролайн. — Итак, выходит, у тебя есть два брата. Верно? И они оба красивые? А как они выглядят?

В самом деле, подумала Эмили, кто-нибудь должен приструнить эту девицу.

Она попыталась разъяснить данный вопрос с Кэролайн во время дневного привала. Холмистая дорога утомила лошадей, и Хэл, высмотрев сочный лужок, решил пустить их немного попастись. Пока он расседлывал и чистил животных, девушки в некотором отдалении занялись костром.

Эмили подобрала палку и с нарочитой беззаботностью произнесла:

— По-моему, с твоей стороны не очень-то тактично постоянно напоминать Хэлу, что ты его отвергла.

Кэролайн подняла ветку, сочла ее слишком сырой и отбросила прочь. Ответ блондинки прозвучал безразлично, причем в ее безразличии отсутствовала всякая поза:

— Сомневаюсь, что его это волнует. Он принц, мы простолюдинки. Если бы не заклинание, он бы о нас и не вспомнил.

— А я уверена, что ему обидно, когда девушки предпочитают его братьев.

— Ну, может быть. — Первая красавица добавила еще одну палку к уже собранной охапке. — Я столько времени думала о нем как о лягушке, что теперь мне трудно относиться к нему как к парню. По-моему, хвороста достаточно, как ты считаешь?

— Угу.

Они отнесли свою добычу на поляну и свалили на землю рядом с разложенными одеялами.

— Что ж… и каково было целовать его?

— Кого?

— Что значит «кого»? Хэла!

— Как целовать лягушку.

— Ну, в смысле, когда он превратился. То есть пока он превращался. Окончание поцелуя, когда он превратился обратно.

— Это произошло не во время поцелуя. Я поцеловала его, бросила в воду и потянулась за новой лягушкой — а он тут как тут. Натуральный принц быстрого приготовления.

— А-а. Выходит, ты не знаешь, каково с ним целоваться?

— Думаю, так же, как с любым другим мальчишкой.

— А-а, ну да. Наверное.

Кэролайн остановилась и присмотрелась к темноволосой девушке.

— Ты хочешь сказать, что никогда не целовалась с парнем?

— Я этого не говорила!

— Но ты не целовалась.

— Быть ученицей волшебника совсем не просто, — затараторила Эмили, защищаясь. — Приходится столько учиться! Времени на прогулки и общение почти не остается.

— Слушай, не переживай. В этом нет ничего особенного.

— Мне трудно объяснить. Ты знаешь, что оно приближается, но никогда не думаешь об этом. А потом начинаешь превращаться в женщину и совершенно внезапно обретаешь новую силу. Полагаю, все девушки хоть в малой степени обладают ею, но у некоторых ее чересчур много. Ты можешь делать людей счастливыми, но, как и любой другой силой, ею можно злоупотребить и сделать людей несчастными. Надо учиться пользоваться ею мудро. Ты знаешь, что наделена великим даром, но иногда он кажется громадным бременем и от него мечтаешь избавиться.

— Я знаю, о чем ты! — пылко согласилась Кэролайн.

— Правда? — удивилась Эмили. — Ты понимаешь, что значит владеть магией?

— Магией? А я думала, ты говорила о… не важно. Давай разжигать костер.

— Ладно. — Дочь волшебницы собрала немного сухой травы и подсунула под нее кусок коры. Затем взяла маленький ножик и кремень из своего мешка и принялась высекать искры. — Так ты целовалась с другими мальчиками?

Кэролайн развеселилась.

— Конечно, с несколькими. Я делаю это не слишком часто. По-моему, жестоко внушать парню какие-либо надежды, если не настроена с ним на что бы то ни было.

— В поцелуе заключена магия, — заметила Эмили. — Думаю, тебе это известно не хуже других. Но поскольку я еще ученица, мне следует проявлять особую осторожность.

— Значит, ты не собираешься целовать Хэла?

Дочь волшебницы обомлела.

— Чего?! Что заставило тебя задать подобный вопрос?

— Ты сама его затронула. Ты, должно быть, думала об этом.

— Разумеется, нет!

— Да ему так и так все равно. Ежели парень — принц, пусть даже и не самый привлекательный, он может получить любых девушек, каких захочет. Могу поспорить, у Хэла было больше девушек, чем ты съела завтраков. Ты стала бы просто одной из длинной вереницы.

— Не стала бы! Я хочу сказать, мне все равно. Откровенно говоря, меня не волнует, что он делает. Я просто поддерживаю беседу.

— Правильно. А костер ты разжигать собираешься или как?

Эмили посмотрела на руки, которые все еще шваркали ножиком по кремню. Искры летели прямо в грязь. Девушка сместилась и нацелилась на растопку.

— Я думала, волшебницам полагается разжигать огонь при помощи магии, — заметила Кэролайн.

— Полагается. Этому нас учат в самом начале. Но я пока ученица, поэтому у меня только учебный допуск. Я ничего не могу делать без сопровождения наставника или хотя бы подмастерья.

— И как тебе можно запретить колдовать самой?

— Магически.

— Да, точно. Пожалуй, в этом есть смысл. Все знают истории об учениках волшебников и неприятностях, в которые они попадали.

— Какие истории?

— Ну, ты же знаешь. Вроде той, про ученика волшебника, который заколдовал метлу, чтобы она натаскала воды из колодца, а расколдовать не смог, и замок затопило.

— А, эту. — Эмили вдруг живо заинтересовалась растопкой и принялась ожесточенно чиркать огнивом по кремню. — Ха-ха. Я тоже слышала эту историю. Как по-твоему, растопка не занимается, потому что сырая?

— Погоди, ты же колдовала раньше. Я точно знаю. В прошлом году ты читала заклинание над Сьюзен, чтобы у нее груди выросли.

— Это была шутка.

— Ничего не шутка. Они сразу после этого как поперли!

Эмили недоверчиво взглянула на девушку.

— Кэролайн, этот фокус стар как мир.

— Но ведь помогло.

— В любой группе девушек-подростков кто-то созревает позже других. Девочка начинает нервничать из-за этого, покупает амулет или зелье или начинает делать упражнения, развивать грудные мышцы. А потом груди у нее начинают расти, и она думает, что средство помогло. А дело все в том, что они и так рано или поздно выросли бы.

Она высекла еще одну искру, и на растопке возник маленький язычок пламени.

— Хм, верно. Разумеется, я это знаю. Я просто проверяла тебя.

Кэролайн накрыла огонек сухими веточками. Вскоре образовался весело потрескивающий костерок, но блондинка решила еще немного подразнить младшую спутницу.

— Значит, волшебнице следует проявлять осмотрительность в том, кого она целует? — поинтересовалась она.

— Ученице следует. Поцелуи-то ладно, лишь бы они не вели к чему другому.

— А это уже проблема?

— Ну конечно.

— А-а. — Кэролайн покачалась на пятках. — Ситуация начинает проясняться. Философский камень делается из молока девственницы. Золото делается из девственной бронзы. Ученица волшебника должна быть девственницей. Я улавливаю здесь общий мотив.

— Это называется Законом Трансформации. Когда состояние вещества изменяется, имеет место выплеск или поглощение энергии. Поэтому превращение девственницы в недевственницу лежит в основе превращения обычного человека в волшебника. Или что-то в этом роде. При условии, что все сделано правильно и энергия не рассеялась впустую. По крайней мере так мне мама объясняла.

— Неудивительно, что она была так расстроена, когда Хэл попытался проникнуть к тебе в комнату, — ехидно заметила Кэролайн.

— Да прекратишь ты когда-нибудь?! Он просто хотел стащить философский камень!

— Я знаю. Просто вредничаю. Значит, пока меня будет согревать мой красавец муж, ты собираешься целые годы корпеть над книгами? Сочувствую.

— Ну да. Но не жалей меня. Кое-что нам все-таки можно.

— Что «кое-что»? — насторожилась Кэролайн.

— Ты знаешь, о чем я. — Эмили не очень хорошо понимала, блондинка все еще дразнится или уже нет.

— Нет, не знаю.

— Тебе что, на пальцах объяснять?

— Очевидно.

Эмили подняла голову и в упор уставилась на Кэролайн. Наконец решила, что та и впрямь, несмотря на большую осведомленность в этих вопросах, кое-чего не знает.

— Когда парень лижет девушке…

— А-а-а! — Первая красавица торопливо зажала уши руками. — Ничего не говори! Я не слушаю! Это ужасно. Совершенно ужасно.

— Ну ты же сама спросила.

— Я не думала, что ты примешься описывать подробности. Это отвратительно.

— Я же не говорила, что собираюсь этим заниматься. Просто упомянула о такой возможности. В любом случае, разве это может быть отвратительнее, чем целовать лягушек?

— Я их не ради удовольствия целовала. И — да, это было отвратительно. Именно поэтому я хочу получить все, что мне было обещано.

Это напомнило о неловком положении, в результате которого обе девушки оказались здесь, и Эмили решила не продолжать беседу. Она взяла кувшин.

— Пойду к ручью, наберу воды.

— Хорошо, — откликнулась Кэролайн. И хихикнула.

— Что?

— Просто подумала. Парень, который провел несколько месяцев в лягушачьей шкуре, должен уметь проделывать языком просто поразительные вещи.

— Ну и кто тут похабничает? — фыркнула Эмили. Однако вид у нее сделался задумчивый.

Она демонстративно направилась к ближайшему ручью, но, скрывшись за деревьями, сменила направление и ринулась напрямик через лес, пока не достигла той полянки, где оставили лошадей. Хэл как раз заканчивал с ними возиться. Эмили перешла на шаг и появилась перед ним ровно в тот момент, когда он собрался двинуться в сторону лагеря.

— Ой, привет.

— Привет.

Она показала кувшин.

— Вот, хотела воды набрать.

— Ручей в той стороне. — Хэл кивнул в направлении, прямо противоположном тому, куда направлялась Эмили.

Девушка оглянулась через плечо.

— Ой, правда? Спасибо. Ну, а как лошади?

— Отлично.

— Хорошо, — сказала дочь волшебницы.

Девушка и не шевельнулась, чтобы пойти к ручью или пропустить Хэла. Принцу показалось, будто она чего-то ждет. Впрочем, так оно и было. Эмили была не очень-то в курсе, как следует поступать девушке, желающей добиться от парня поцелуя. Маму она спрашивать о подобных вещах не могла, а ни в одной из прочитанных ею книг данный вопрос не освещался.

По крайней мере не в практическом смысле. Дочь волшебницы почерпнула разнообразные знания о магии, присутствующей в поцелуе. Немалое число заклятий снималось только посредством этого действия.

Но как быть, если ты не заколдован? У Эмили имелось лишь смутное представление о том, что девушке надо оказаться наедине с юношей и ждать. Помимо таких исключительных случаев, как превращение в лягушку, инициатива при поцелуе принадлежала мужчинам. Наверняка они имеют соответствующую подготовку, специально для таких моментов.

Неловкая пауза затянулась. Она ждала.

— Ты очень симпатичная, — сказал принц.

Неплохо, неплохо. Это только начало, подумала Эмили.

— Спасибо. — Она чуть придвинулась к нему.

— Какой славный вечер для прогулок по лесу.

— Угу, — буркнула Эмили.

Она слыхала, что некоторым женщинам стоит только взглянуть на мужчину определенным образом, как тот тут же вскочит и пересечет огромный зал, для того чтобы поцеловать ее. К сожалению, дочь волшебницы понятия не имела, как должен выглядеть такой взгляд. Она сосредоточилась на том, чтобы выглядеть соблазнительно для поцелуя.

— Могу помочь тебе принести воды, — произнес Хэл. — Давай кувшин.

Она подала ему кувшин, стиснув ручку пальцами, и его ладонь легла поверх ее.

Все лучше и лучше, подумала девушка, не отпуская кувшина и позволяя юноше продлить прикосновение. Она подняла лицо к нему и слегка наклонилась, уверенная, что вот сейчас…

— А чем занята Кэролайн?

Эти слова Эмили услышать никак не ожидала.

— С ней все в порядке, — ответила она, вырывая кувшин у принца и отворачиваясь. — Полагаю, ты считаешь себя редким счастливчиком, — бросила девушка через плечо.

Хэл хмыкнул.

— Счастливчиком? Из-за чего? — Он догнал ее, отобрал кувшин и взял под руку. Шагая к ручью, принц продолжил: — О чем ты говоришь?

— Сам знаешь. Все парни думают, что Кэролайн такая… ну, такая красивая. А теперь тебе придется на ней жениться. Вот так свезло. Был бы ты столь же беззаботен, если бы лягушку поцеловал кто-нибудь другой? Кто-нибудь, может… не такой красивый… кто-нибудь еще… А, не важно.

— Во-первых, — проговорил Хэл, — давай рассмотрим ситуацию в перспективе. Кэролайн — не самая красивая девушка, какую мне приходилось видеть. На самом деле она даже не самая красивая в вашей деревне. Я знаю кое-кого гораздо симпатичнее.

— Кого?

— Да ладно тебе. Ты же знаешь, о ком я.

Эмили внезапно сделалось трудно дышать.

— Нет, сам скажи.

Рука принца скользнула ей на талию, Хэл наклонил голову так, что его губы оказались вплотную к ее уху.

— Наверняка догадываешься, — промурлыкал он.

— Нет, — с трудом сглотнула дочь волшебницы. — Ни малейшего представления не имею.

— Миссис Кроссли, учительница. По-моему, она гораздо красивее, чем… ой! — Эмили заехала ему по плечу. — Нет, правда! Волосы цвета крысиной шерсти сводят меня с ума. Ай! — Он увернулся от пригоршни листьев, брошенной ему в лицо.

На берегу ручья принц резко остановился, позволил девушке налететь на него и обхватил за талию, пока она переводила дыхание.

— Более того, — продолжал он, — я не собираюсь жениться на Кэролайн. Она уже сообщила мне, что я недостаточно красив для нее, так что я уже не на крючке. И даже если она передумает, то не передумаю я. Кому охота жениться на девушке, которая считает, что ты для нее недостаточно хорош?

— У тебя нет выбора, — сказала Эмили.

— Разумеется, есть. Слушай, я благодарен ей за то, что она сняла заклятие, и я ценю тот тяжкий труд, который она в это вложила, и я знаю, что по традиции девушка, снявшая заклятие, выходит за полученного из лягушки принца — если эта традиция и впрямь существует. Как такое вообще могло сделаться традицией? Не так уж много принцев превращаются в лягушек. Но — допустим, превратился. И все-таки я не женюсь на ней. Что она может с этим поделать?

— Ты превратишься обратно в лягушку.

— Что?!

— По сути, это тоже своего рода выбор, хотя довольно экстремального… гм… свойства. Но я, честно говоря, не могу себе представить парня, который бы отказался от Кэролайн…

— Я превращусь обратно?

— А тебе никто не говорил?

— Нет!

— Прости, — понурилась Эмили. — Наверное, девушки думают о таких вещах больше, чем юноши. Но дело здесь не в традиции. Просто так работает заклинание. Принц превращается в лягушку. Если ему повезет выкарабкаться, он женится на девушке, которая его поцеловала. В противном случае он возвращается в пруд с лилиями. По-настоящему заклятие не снято до момента свадьбы.

Что-то прошуршало у них под ногами и с тихим всплеском скользнуло в ручей. Принц в ужасе уставился на воду. Лицо его побелело. Он отступил на шаг.

— Тогда я обречен. Кэролайн меня не хочет.

— Это не проблема. Ты снова станешь лягушкой, только если сам откажешься жениться на ней. Если девушка не хочет выходить за принца, то он свободен. Вспомни, свадьба должна стать ей наградой. В смысле, простолюдинка выходит за особу королевской крови…

— Хорошо, хорошо. — Хэл выпустил руку Эмили и теперь расхаживал взад-вперед по берегу ручья, рассуждая вслух. — Значит, Кэролайн выходит за кого-то другого — и дело с концом. За какой срок мне нужно, чтобы она это сделала? Временные рамки присутствуют?

— M-м, да. Думаю, присутствуют. Так сразу не вспомнить. Могу посмотреть, когда доедем до города. Но, по-моему, времени у тебя предостаточно. Люди, изначально создававшие подобные заклинания, были, как правило, весьма неглупы. Они наверняка знали, что королевская свадьба — мероприятие долгое.

— А может, постараться внушить ей отвращение? Обойтись с ней по-свински, для того чтобы она меня возненавидела. Напиться и угрожать ей. Я в жизни не ударю женщину, разумеется, но если бы она подумала, что я способен…

— Слишком рискованно, — возразила Эмили. — Вдруг она окажется из тех, кому подобные вещи нравятся.

Хэл рассмеялся, затем призадумался.

— По-твоему, не годится?

— Нет. Я бы не стала пробовать. Кэролайн слишком умна, чтобы попасться на такую удочку. Заклинания этого типа устроены так, что от них не увильнешь.

Если не выполнить свою часть уговора, станет только хуже.

— И для тебя это тоже плохо, верно? — Хэл прямо взглянул на Эмили. Девушка отвела глаза. — Я не хуже других умею складывать два и два. Кэролайн держит меня в качестве запасного варианта, на случай если ей не удастся найти кого-нибудь по вкусу. Но если она не выйдет и за меня, то получит компенсацию из имущества твоей матери. Я прав?

Долгую минуту Эмили выглядела такой несчастной, что Хэл уже готов был обнять ее за плечи и сказать, чтобы она ни о чем не беспокоилась. Но тут девушка выпрямилась, повернулась к нему и бестрепетно взглянула прямо в глаза.

— Да, и что? Мне говорили, что в Мелиновере множество юношей. Там Совет лордов со всеми их семьями, и в городе полно знати. Если девушка выглядит, как Кэролайн, найдется уйма парней, готовых простить ей скромное происхождение. В чем проблема?

— В одном слове, — ответил Хэл. — Приданое.

— Ох!

Он снова принялся вышагивать взад-вперед.

— Как бы то ни было, все не так просто, как тебе кажется. Трудность не в том, чтобы найти парня, которому приглянется Кэролайн, а в том, чтобы найти парня, который понравится ей самой.

— Ну, ей же просто нужен кто-нибудь красивый. Уверена, в Мелиновере полно привлекательных юношей.

— Несомненно, — согласился Хэл. — Но она девушка. Кто в состоянии предугадать, что девушке нравится в парне? Одна познакомится с парнем, да второй раз на него и не посмотрит. А другая пройдет мимо, увидит его же и решит, что это самое потрясающее двуногое на свете. Понимаешь, что я имею в виду?

Эмили сглотнула.

— Да, — произнесла она очень тихо. — Понимаю.