Седой Хранитель Камня тяжело вздохнул, устремив взор на преклонившего перед ним колени молодого лемурийца.
– Встань, Алеур! Твое преступление велико. Ты знаешь, как относятся жители Лемурии к тем, кто опускается до близких отношений с магами.
– Да, я знаю это, Шонит-Ла, – Алеур был бледен, но решителен.
– В другое время тебя сослали бы на рудники Груа, Алеур. Но сейчас каждая пара рук на счету. Пусть совесть будет тебе судьей. Чтобы очистить душу, ты откажешься от пищи. До тех пор, пока ты не сможешь поднять виману в воздух, не бери в рот ни крошки. И каждый вечер приходи ко мне, чтобы прикоснуться к Чинтамани, он снимет тяжкий груз с твоей души.
– Я понял, Шонит-Ла, – ответил Алеур.
– И ты ничего, слышишь, ничего не скажешь королеве!
– Но… – в голосе Алеура послышался протест.
– Она не должна страдать. Ей и так нелегко, из-за тебя она потеряла память…
– Память? О чем ты?
– Ты не знаешь? Она не сказала тебе? Видишь, она пожалела тебя! Из-за того, что Юма отказалась выйти замуж за наследника Груа, нарушив вековой закон, Горр лишил ее памяти! Пожалей и ты ее. Молчи! Ей нужны силы. Эта новость ее убьет! А она должна повести народ в новые земли, когда придет Потоп. И будь осторожен с магиней! Она не оставит тебя в покое. Как ее имя?
– Гурия. Она сказала, ее зовут Гурия.
Шонит-Ла помрачнел еще больше.
– Гурия! Так вот почему она красива. Будь вдвойне осторожен, Алеур. Гурия – принцесса Груа. Она достойная дочь своего отца.
– Принцесса Гурия? Сестра Юмы? Что я наделал! За что великий Дух так наказал меня! – Алеур схватился за голову.
– Эти сестры так же далеки друг от друга, как звезды и море. Ей что-то нужно, этой черной колдунье. Будь бдителен, мой мальчик. Если снова увидишь ее, не смотри ей в глаза, используй всю защиту, какая у тебя есть. Иди. Королева ждет тебя.
Шонит-Ла подошел к окну. Из его комнаты, расположенной под самой крышей дворца, был виден весь город. Жители Лемурии собирались на работы. Мужчины и женщины, старики и дети – все они вот уже третий год шесть дней в неделю строили ковчег.
В древних манускриптах сказано о великом наводнении, которое придет сразу за полной луной в пятом месяце три тысячи пятого года. И не будет от него спасения никому. Шонит-Ла, самый старый житель Омолонгрена, хранил тайну долгие годы, полагая, что о грядущей катастрофе людям лучше не знать. Ведь спастись не было никакой возможности. Но за три года до предсказанного конца Лемурии юный Алеур, его ученик, сумел разобрать старинные чертежи на золотых пластинах и смастерил летательную машину. Виманы помогли лемурийцам соорудить огромный корабль. На виманах перевозили лес, поднимали тяжелые грузы, перемещались на большие расстояния в поисках запасов пищи. Чтобы выжить на ковчеге, необходимо было запастись провизией. Ведь никто не знал, как долго продлится путешествие. Они сушили фрукты и ягоды, заготавливали злаки, собирали орехи. Ковчег был уже почти готов. И вот Алеур поставил все под угрозу. Ковчег был задуман как громадная вимана. Его движущей силой была психическая энергия людей. Чистая энергия. Но для того, чтобы сдвинуть громадину с отмели, необходимы были усилия всех лемурийцев, объединенные в одно целое. Каждый обязан был держать мысли и душу в чистоте. До Потопа остается всего ничего. А Алеур опускается до связи с колдуньей! Шонит-Ла покачал головой. Молодость! Беспечность, легкомыслие! Хорошо, если Алеуру удастся прийти в норму до назначенного дня. Старец подошел к небольшому алтарю, вделанному в стену, перед которым на возвышении блестел драгоценный ларец.
– Великий Ригден-Джапо, – тихо произнес Шонит-Ла, склонив голову и опустившись на колени. – Ты дал нам Чинтамани, спас от вырождения в Темную эпоху правления магов. Неужто сейчас ты оставишь нас? Молю тебя, Великий Отец, обрати милостивый взгляд к бедной Лемурии в тяжелый час!
– Хранитель! – раздался негромкий голос. Шонит-Ла повернулся. – Хранитель, люди готовы идти на работы. Все ждут тебя.
– Я иду, Марет, – старец поднялся.
Внизу, у подножия горы, на которой располагался Омолонгрен, уже собрались строители ковчега.
– По виманам! – скомандовал Шонит-Ла.
Горожане вскочили на доски, прихватив мешочки с провизией.
– Сосредоточьтесь на синем треугольнике! – приказал Хранитель. – Теперь раскручивайте цилиндры. Поднимаемся! Не спешите! Будьте осторожны, пролетая через лес, не навредите никому, – и, вспомнив о чем-то, добавил, – и не снимайте защиту Чи. Маги не дремлют.
Сотни виман одна за другой поднялись в воздух на разную высоту и пестрой стаей полетели к океану. Несколько десятков горожан с виноватыми лицами взвалили виманы на плечи и узкой цепочкой потянулись к лесу. Шонит-Ла вздохнул. Как ни старайся, а чистоту помыслов всех лемурийцев отследить невозможно.
* * *
Точную дату Потопа знал только Шонит-Ла и члены Совета. Рядовые граждане Лемурии не очень-то верили в возможность разрушения их прекрасного города. И хотя каждый из них не покладая рук трудился на строительстве ковчега, все втайне надеялись, что Хранитель неверно истолковал древние манускрипты и Потопа не будет. Жизнь в городе протекала как обычно.
В королевском приемном зале готовились к празднику солнцестояния. Четыре раза в год все жители Лемурии приглашались ко двору, чтобы исполнить священный танец «Золотого яблока» – так называли Солнце предки. Этот танец представлял собой длинную цепочку из людей, взявшихся за руки и поющих гимн Солнцу. Большой розовый зал, конечно, не мог вместить всех жителей королевства, и поэтому нескончаемая череда хоровода плавно втекала и одновременно вытекала из дворца на улицы города. Так постепенно все жители Лемурии могли поклониться королеве и прикоснуться к священному камню Чинтамани. Для того чтобы организовать такой длинный хоровод, служители дворца тщательно готовили дорогу горожан на пути к королевскому трону. Нельзя было допустить, чтобы какая-то преграда прервала цепь или нарушила песню.
Каждый лемуриец с нетерпением ожидал праздника. Это была возможность по-настоящему почувствовать себя частью легендарной страны. Увидеть королеву и дотронуться до святыни – Чинтамани, врачующем тело и очищающем душу. После всеобщего хоровода лемурийцы расходились по улицам, где были накрыты столы. Песни, танцы и веселье продолжались до утра. Нынешний праздник должен был стать двойным. День Золотого яблока совпал с днем помолвки королевы Юмы и инженера Алеура.
– Тина! Ты послала за Доро? – крикнула королева. Бледная, с кругами под глазами, она не находила себе места.
– Да, ваше величество. Принц скоро будет, – ответила служанка.
Милана не спала всю ночь. Алеур так и не появился. А утром пришел Шонит-Ла и сказал, что через три дня праздник. Этого только не доставало!
– Доро, милый, ну наконец-то! Мне нужна твоя помощь. Алеур пропал! Я не знаю, что делать!
– Как пропал? Куда пропал? – удивился Доро.
– Господин Алеур найдется, все будет хорошо, ваше величество, не волнуйтесь, – видимо, уже в сотый раз заученно произнесла Тина.
– Скоро праздник, какое-то Золотое Яблоко, а я даже не знаю, что должна делать. Шонит-Ла был здесь, – кругами шагая по спальне, добавила королева.
– Не бойся, Хранитель тебя всему научит. Он знает, что ты потеряла память.
– Как?! – Милана всплеснула руками и повернулась в сторону Тины. Та отвела глаза, – Тина!
– Ваше величество, я должна была сказать Хранителю. Он вам поможет.
– Ну что ж, это даже к лучшему. Не нужно притворяться, – Милана посмотрела на Доро. – Тина, отправь кого-нибудь посмотреть, Алеур не вернулся?
– Вернулся, – раздался голос Алеура.
– Алеур! – вскрикнула Милана и, оттолкнув служанку, кинулась к двери.
Он почтительно поклонился. Поприветствовал принца. Милана остановилась в нерешительности.
– Привет, Алеур! Где ты пропадал? Наше величество очень волновалось! – защебетал Доро, поддразнивая Юму.
– Мне пришлось заночевать в лесу. Моя вимана… сломалась, – Алеур опустил глаза.
– Алеур! Я так волновалась за тебя! – прошептала Милана и, наконец, обняла его. Тина и Доро отвернулись. – Ты здоров? С тобой ничего не случилось?
– Нет, моя королева. Я здоров и пришел сказать вам, что отправляюсь на строительство.
– Я приду навестить тебя, Алеур! Хочешь, я принесу тебе обед? – предложила Милана и заглянула ему в глаза. То, что она там увидела, ей не понравилось. Тревожное чувство, знакомое чувство присутствия лжи кольнуло сердце, но Милана отмахнулась от него. Это просто усталость. Алеур не может лгать. А виноватые глаза просто потому, что он заставил ее волноваться.
– Что вы, ваше величество, это не к лицу королеве! – Алеур поклонился и добавил шепотом. – Я буду ждать тебя на нашем месте, как только стемнеет.
Алеур вышел из спальни королевы и направился к себе. Переодевшись, он как следует вооружился. На этот раз он не позволит колдунье взять верх. Шапка с травой Чи спрячет мысли. Зеркала на одежде отгонят злых духов. А мешочек с порошком из этой же травы убережет от дурманящего прикосновения. Он прогонит ведьму из лемурийского леса!
* * *
Гурия наблюдала за приготовлениями Алеура, глядя в волшебный кристалл. «Глупец! Думает, что ее остановит жалкая трава! Ее – Черную Принцессу! Ему невдомек, что с тех пор, как он выпил приворотного зелья, его мысли порабощены. А с той минуты, как они занимались любовью, она проникла ему в самое нутро, проросла корнями в его разуме и теле».
Алеур вышел на знакомую поляну. Он был перемазан проклятой микеной с головы до ног – лишенный возможности летать, он продирался сквозь тропические заросли пешком. Оглядевшись и не найдя колдуньи, молодой человек поспешил к небольшому ручейку. Присев на корточки, сняв шапку и рубашку, он попытался отмыть синие липкие пятна с одежды и тела.
– Алеур! – послышался звонкий голос.
Он вздрогнул. Она стояла у ручья и смеялась. Обнаженное тело едва прикрыто большими ярко-оранжевыми тропическими цветами. Два небольших лепестка при помощи травинок облегают грудь, а крупные заменяют коротенькую юбочку. Черные кудри, путаясь с нежными цветами, цепляются за них, приоткрывая сияющую смуглую кожу.
Алеур зажмурился. Сердце забилось набатом.
– Прочь! Прочь, проклятая колдунья! – он потянулся за мешочком с травой Чи и рассыпал вокруг заветный порошок.
– Алеур! Зачем ты гонишь меня? – смеясь, спросила Гурия и подошла ближе. Она набрала в ладонь воды, что-то прошептала и плеснула на порошок. Он задымился и пропал. – Алеур! – Гурия вплотную приблизилась к нему, посмотрев прямо в глаза.
Сделав последнюю попытку вырваться из-под чар, Алеур опустил голову в ледяную воду ручья. И в ту же секунду почувствовал дыхание Гурии на коже. Застонав от бессилия, он обернулся. И тут же провалился на дно двух черных смеющихся колодцев.
* * *
Гурия праздновала победу. На маленьком столе – сладости и фрукты, бокал с недопитым вином, раскрытые книги в золоченых переплетах. Принцесса, с растрепанными волосами, в сорочке, танцевала. В одной руке надкушенное пирожное с взбитыми сливками, в другой – гроздь черных ягод.
– Гурия, можно к тебе? – раздался за дверью голос Ялы.
– Подожди, мама! – отозвалась Гурия и сгребла книги под стол. – Входи.
– Здравствуй, дочка! Я соскучилась. Слуги говорят, ты не бываешь дома. Чем ты занята? – Яла внимательно посмотрела на принцессу.
– Я просто гуляю, мама! – задвигая ногой под кресло книгу, ответила принцесса.
– Гуляешь? Разве ты не знаешь, что отец запрещает покидать Груа?
– Ах, мама! На свете есть множество других интересных вещей, помимо «Наследия Люцифера», – улыбнулась Гурия.
– И что это за вещи? Колдовство? Магия?
– К примеру, любовь…
– Ты влюблена, Гурия? – в голосе Ялы послышалась радость. – Кто он, расскажи мне!
– Глупости, ма! Это он влюблен в меня! – фыркнула Гурия.
– А ты? – удивленно подняла брови Яла.
– Я повелеваю им.
– Глупышка! – Яла подошла и обняла дочь. – Любовь сильна тем, что она взаимна. Ты почувствуешь силу любви, только когда полюбишь сама!
– Вот как? Значит, то, что было, не любовь? – нахмурилась Гурия. – Ты уверена, что любовь побеждает магию?
– Это закон, моя хорошая. Так кто он? Не откроешь тайну?
– Значит, эта твоя любовь – еще большая магия, чем та, которой научил меня отец?
– Можешь считать, что так. Любовь – великая сила.
– Я добьюсь ее. Половина у меня уже есть, – пообещала принцесса.
Яла вздохнула, ласково глядя на свое черноволосое чадо, и погладила Гурию по голове.
– Мама, я устала, – отстранилась дочь.
– Хорошо, Гурия, я пришлю слуг убрать у тебя, – вздохнула Яла, поцеловала Гурию и вышла.
«Так вот, значит, в чем секрет великой силы – любви! Она должна быть взаимной! – принцесса потянулась за книгой. – Посмотрим».
Через час Гурия заглянула в магический кристалл. Алеур трудился на строительстве ковчега. Капельки пота стекали по шее, рубашка совсем промокла. Лицо ничего не выражало. Он был сосредоточен на погрузке мешков на борт судна.
«Бедняжка! Мучается, – подумала Гурия. – Странные они, эти лемурийцы. Строят ковчег. Верят нелепым мифам, где сказано о Потопе. Верят в победу добра над злом… И хотя маги давно превзошли по развитию солнечных людей, глупые великаны все еще чванятся своей «великой историей».
А между тем у магов есть летающие железные машины – флюги, работающие на черных камнях, которыми богат Груа. У них есть магические кристаллы, позволяющие видеть и слышать все, что пожелаешь, независимо от расстояния. Маги знают секреты приготовления вина и золота. Желтый металл ценят и лемурийцы. Но ценят не как богатство и власть, не в виде украшений и драгоценных изделий, а просто как вечные книги! Пластины, на которых они оставляют потомкам ненужные песни, притчи и молитвы! Они готовы отдавать принцесс за ненавистных груанцев, лишь бы исписать дурацкими сказками золотые листы!
Гурия еще раз скептически глянула на корабль. Громоздкое деревянное страшилище. Говорят, управляется чистой психической энергией… «Не убивать, не лгать, не красть, не колдовать…» Какая чушь! Зачем вечно следить за чистотой души, если можно просто заправить летающую машину черной водой и спастись от любого наводнения! А затем снова жить в свое удовольствие.
Ладно, пора узнать, что же чувствует влюбленная сестрица… Гурия взяла со стола хрустальный флакончик. Медленно открыла, вылила темно-коричневую жидкость в бокал с вином и, глядя на отражение Алеура в зеркале, выпила. Гадость. И щиплет язык.