Шонит-Ла открыл шкатулку. Сияние Чинтамани потускнело от колдовских чар, но все же Защитник был здесь, в Лемурии. Пока маги не добрались до города, нужно попытаться увеличить сияние Камня. Об усилении защитных качеств Чинтамани знал только Шонит-Ла. Секрет передавался из поколения в поколение Хранителей. Пользоваться заклинанием позволялось лишь в случае смертельной опасности. Шонит-Ла надавил на маленький выступ на боку ларца. Раздался щелчок, и у самого дна шкатулки открылся потайной ящичек. Из него выскочила тонкая золотая пластинка, покрытая знаками. Хранитель положил на нее руки. Как только тепло пальцев достигло золота, пластина осветилась, и сквозь старинные буквы проступили понятные Шониту-Ла слова.
«Чтобы усилить Чинтамани, произнеси магические слова, написанные на нем, пятьдесят четыре раза, повернувшись лицом к востоку. Заклинания приведут к тебе некое живое существо. Когда ты увидишь его – убей, кто бы это ни был. И окропи его кровью Камень. Затем пронеси Чинтамани сквозь огонь и брызни водой. Сила Камня возрастет многократно».
Хранитель содрогнулся при упоминании об убийстве. Ведь закон сохранения жизни всего живого был главным в Лемурии!
С тяжелым сердцем Хранитель приступил к ритуалу. Он переоделся в синий балахон, расшитый мелкими зеркалами, и взял со стола маленький мешочек. Тонкий слой серебра, растолченного в порошок, посыпался на пол. Повторяя про себя молитву, Хранитель нарисовал вокруг себя круг, а затем заключил в него большой правильный треугольник. Положив у ног маленький острый нож с серебряной рукоятью, он повернулся лицом к востоку и взял в руки Чинтамани.
– Да простит меня великий Ригден-Джапо за то, что я использую магический ритуал, – вздохнув, произнес Шонит-Ла. – Но у меня нет другого выхода. Я должен спасти свой народ. Великое предсказание гибели Лемурии сбывается. Сегодня тот самый день – семнадцатый день луны – день Великой Волны. Кто же мог знать, что Великим Потопом в древних манускриптах будет названо нападение магов! Мы готовили ковчег, чтобы спастись от наводнения, а беда пришла совсем с другой стороны!
Шонит-Ла поднял Камень и прочел:
– Ла ману таверо дан, бисет неро лароман… ла ману таверо дан, бисет неро лароман…
Свечение Камня стало увеличиваться. Синие лучи брызнули из середины, ослепив Хранителя. Он продолжал читать заклинание:
– Ла ману таверо дан, бисет неро лароман… ла ману таверо дан, бисет неро лароман…
* * *
Лемурийцы продолжали эвакуацию. Почти все жители были переправлены на ковчег, на площади оставались всего несколько десятков человек, члены Совета и королевские слуги. Среди них прятался принц Доро. Яла и Юма были целиком поглощены помощью людям и не заметили маленького беглеца. Здесь же вертелась и Грета, все еще ожидавшая появления мужа.
– Скорее, скорее, – подгоняла Юма тех, кто замешкался, – возьмите на свои виманы тех, кто не может взлететь!
– Смотрите! Смотрите! – раздался детский голос.
Юма обернулась и увидела Доро.
– Доро! Что ты здесь делаешь?! – всплеснула она руками.
– Это флюги! – закричал Доро, вглядываясь в небо.
Все повернулись в сторону, куда указывал принц. Далеко над заливом появились две черные точки.
– Все по виманам! Сейчас начнется! – прокричал советник Раша. Осознав, что репетиция эвакуации – обман, лемурийцы запаниковали. Люди заметались по площади. Кто-то попытался взлететь, многие виманы не поднимались.
– Вы не успеете, – раздался голос, перекрывший крики. – Ваши виманы слишком тихоходны. Флюги нагонят вас в воздухе, – голос принадлежал Черной принцессе, которая все время находилась здесь же, неподалеку и наблюдала за суматохой с усмешкой на губах.
– Магиня! Черная принцесса! – пронесся в толпе испуганный шепот.
– Она права, – сказала Яла. – Все во Дворец! Стены дворца спасут нас от огненных шаров.
Люди, в панике побросав вещи и виманы, кинулись в сторону замка. Юма, схватив за руку Доро, потащила его за собой. Гурия побежала следом. Яла шла последней, поддерживая беременную Грету. Страшный гул машин в небе усилился. Летающие корабли магов приближались.
* * *
Шонит-Ла читал заклинание. Камень становился все ярче. Вдруг Хранитель остановился, спиной почувствовав взгляд. Послышалось шипение. Оглянувшись, он увидел, что в комнату вползла громадная кобра. Шонит-Ла замер. Кобра распустила капюшон, приблизившись к кругу, нарисованному на полу. «Кровь первого, кто войдет в Хранилище…» – мелькнуло в голове Шонита-Ла.
Пересилив страх, он наклонился, чтобы взять с пола маленький нож. И вдруг страшный взрыв потряс Хранилище. Вспышка озарила помещение. Шонит-Ла бросился к окну и увидел, что флюги бомбят Солнечный город. В ту же секунду кобра ужалила Хранителя. Он схватился за ногу. Поняв, что у него осталось мало времени, Шонит-Ла бросился на змею с ножом. Брызнула кровь. Бледнея на глазах, Шонит-Ла заторопился. Он оторвал кусок платья и перетянул ногу выше места укуса. Схватил мертвую кобру и капнул бурой кровью на Камень. Чинтамани остался тусклым.
Громадные огненные шары сжигали все вокруг. Пылали кукольные домики лемурийцев. Горели сады. Все заволокло дымом. Оглушительно взрываясь, огненные снаряды разбивали стены замка. Падали раненные осколками камней люди. Другие метались по саду, пытаясь скинуть горящую одежду, пронзительно крича. Несколько человек оказались в западне – земля и деревья вокруг пылали кольцом. Пламя подбиралось все ближе, а пятеро лемурийцев беспомощно ожидали смерти. Юма, Доро, Яла, Гурия и Грета спрятались неподалеку от садового пруда, за холмом, покрытым зарослями чиса.
Всего в нескольких метрах от них упала раненная Тина.
– Тина! Тина! – закричал Доро, кинувшись к служанке. Яла успела схватить его за ногу и насильно затащила назад в укрытие.
– Мама! Там Тина!
– Я знаю, мой мальчик, – прошептала Яла и прижала его к себе, – но если мы поможем ей, маги обнаружат нас.
Принц уткнулся носом ей в грудь и зарыдал.
– Нам надо уходить, – произнесла Гурия. – Через пару минут флюги улетят. У них кончаются боеприпасы и топливо. Но я не слышу, чтобы сюда летела другая когорта.
– Что это значит? – спросила Грета.
– Это значит, что Горр затеял какую-то игру. Может быть, основная армия направлена на берег – бомбить ковчег. Или же что-то помешало вылету остальных когорт. Смотрите, они разворачиваются, – ответила Гурия.
* * *
Худой трясущийся старец с окровавленными руками, которыми он сдавливал мертвое тело кобры, ничем не напоминал могущественного Хранителя Святыни. Он выжимал капли крови, покрывал ими Камень, проносил сквозь пламя светильника и смотрел, как закипает, испаряясь, тягучая жидкость. Он делал это вновь и вновь, разрезая змею ножом с серебряной рукоятью и повторяя старинное заклятие. Ничего не происходило. Камень померк. Магия не действовала. Бледный умирающий старик не мог воскресить Защитника. В отчаянии Шонит-Ла прокричал в потолок:
– Будь ты проклят, Ригден-Джапо! Ты Бог магов! Ты помогаешь только им! Ты позволяешь им делать все, что они хотят! Ты дал Лемурии одно-единственное магическое заклинание, и то оказалось не более чем старыми детскими стишками! Оно не действует! Не действует! Лемурия погибла! Нет больше Солнечного города! Ты обманул нас! Забери себе свой Чинтамани! – он упал на пол, без сил, в отчаянии и беспомощности, разрыдался. Слезы попали на Камень. И вдруг случилось чудо. Серый безжизненный металл засиял. Не синие, но розово-фиолетовые лучи ослепили бедного старца. Оторопев, Шонит-Ла несколько секунд молча смотрел на свет Камня и вдруг прошептал:
– Вода! Вода! Я забыл про воду…
* * *
Все, кто уцелел в страшной бомбежке, были переведены и перенесены на дворцовую площадь. Среди них была Тина, истекающая кровью, трое слуг с сильными ожогами и два члена Совета. Шонит-Ла бесследно исчез. Гурия, которая была уверена, что маги не тронули флюг, угнанный из Груа, оказалась права. Черный шар был покрыт копотью, но остался невредим. Раненых погрузили в корабль. Юма огляделась вокруг. Омолонгрен исчез. Вместо цветущего сада – головешки, вместо статуй и фонтанов – развалины. И запах горелого мяса, от которого тошнота подступала к горлу. От дворца осталась лишь верхняя часть – Хранилище. До него флюги не успели добраться. Вглядевшись сквозь дым в окна, Юма заметила какое-то голубое свечение. Чинтамани? Но нет, будь это Камень, он защитил бы Лемурию. Значит, Шонит-Ла погиб, прежде чем успел вернуть Защитнику силу. Юма вздохнула и враждебно глянула на Гурию. Это ее вина! Если бы она не украла Камень…
* * *
Когда Алеур и Тамил добрались до Лемурии, перед их глазами предстала жуткая картина. Не было ни улиц, ни садов, ни площадей – одни развалины, среди которых метались несколько черных от сажи, жалобно блеющих овец.
Несколько минут друзья не могли вымолвить ни слова. Они стояли и смотрели на то, что осталось от их любимого Солнечного города.
– Алеур! Я не вижу тел. Они успели уйти, – и тут же в опровержение его слов из-под камней раздался стон. Друзья бросились разгребать завал и обнаружили там королевского слугу.
– Лорин! Лорин! Очнись! Где все люди? Ты видел королеву? – Алеур безжалостно тряс бедного слугу.
– Постой, Алеур. Он без сознания.
– Та-мил, – прошептал Лорин, – твоя Грета…
– Грета? Что с ней? Где она? Лорин, говори, умоляю тебя! Что с Гретой? – Тамил приподнял голову Лорина, наклонился, чтобы разобрать его шепот.
– Грета… она и королева Юма, принц, королева Яла… и Черная принцесса… еще слуги… Они побежали во дворец, когда налетели маги… Они не успели улететь… Все остальные на ковчеге… Уходите… Их уже нет… Проклятые маги сожгли все… – Лорин закашлялся, дальше его слов было не разобрать.
– Юма! – воскликнул Алеур. Он сжал кулаки так сильно, что хрустнули пальцы. – Юма! Юма… – он, как безумный, повторял имя любимой, глядя прямо перед собой.
– Алеур!
Голос Тамила прозвучал удивительно спокойно.
– Идем, Алеур! Мы найдем их. Я чувствую, моя Грета рядом. Пойдем. Я не уйду отсюда, пока не увижу ее. Живыми… или… мы найдем их, – Тамил, бледный и спокойный, поднял вверх виману.
И друзья полетели над развалинами Солнечного города в сторону, где еще пару часов назад стоял розовый лемурийский дворец.
* * *
Гурия посадила флюг на палубу ковчега. Ни на корабле, ни рядом не было ни души. Что ж, по крайней мере, судно было цело. Значит, предположение Гурии о том, что Горр полетит бомбить ковчег, не оправдалось.
Юма вышла из флюга, и, словно по волшебству, корабль ожил.
– Королева! Королева здесь! – понеслось со всех сторон. С нижних палуб появились люди, окружили Юму и ее спутников, с надеждой и тревогой глядя на повелительницу.
Юма велела помочь раненым. Когда их унесли вниз, королева обвела глазами подданных. Мужчины, женщины, старики, дети… Все они стали для нее семьей, родными людьми, которых объединило горе. Она набрала воздуха в легкие и сказала:
– Друзья… Лемурии нет больше… Солнечный город разрушен… Погибли люди… Погиб Шонит-Ла… Маги сожгли все… нам некуда вернуться… Мы должны быть мужественными… Нам нужно уходить. Мы найдем другой остров.
Над толпой понеслись стоны и всхлипы. Зарыдали женщины, не дождавшиеся мужей, заплакали дети, увидев слезы матерей.
– Некогда плакать! – вдруг раздался звонкий голос Черной принцессы. – Надо уходить! Маги вернутся!
– Черная колдунья! – голоса послышались отовсюду. Люди кольцом сомкнулись вокруг Гурии. Она почувствовала себя неуютно в окружении рослых лемурийцев. – Шпионка магов!
– Разойдитесь! – приказала Юма. Она раздвинула толпу и стала рядом с Гурией. – Эта магиня – моя сестра. Она помогла нам с Ялой бежать из Груа. Она спасла наши жизни. «Она украла Камень и из-за нее началась война. И она отняла у меня Алеура», – добавил голос внутри. Но Юма сказала:
– Мы должны быть великодушны. Мы должны простить все зло, причиненное нам. Наш ковчег сдвинется с места, только если наши души будут чисты. Пожалуйста! Я прошу вас! Я знаю, как трудно сейчас думать о хорошем. Но мы должны. Иначе мы так и останемся на этом берегу на потеху Горру. Пусть каждый из вас вспомнит то хорошее, что было в его жизни, и поблагодарит Бога за это!
Лемурийцы, понуривши головы, побрели в каюты. Там у каждой кровати стоял личный «капитанский мостик» – деревянная подставка с синим треугольным кристаллом. Каждый житель Солнечного города – от трехгодовалого малыша до седого старца – переплавлял чистую энергию в топливо. Тонкими, почти невидимыми нитями были связаны маленькие «мостики» с главным, королевским.
– Почему наш мостик отличается от остальных? – шепотом спросила Юма брата. – Дело в королевских регалиях?
– Мы сильнее, – просто объяснил Доро. – Потому что мы королевской крови. Когда-то давно лемурийцы выбирали правителей из самых лучших, самых сильных духом граждан. Мы их потомки. Поэтому наши кристаллы больше. Без нас корабль не сдвинуть.
Юма взглянула на кристалл. Сосредоточиться на хорошем… Перед глазами поплыли картинки – горная река, русалочьи глаза подруги, ее заливистый смех, смущенная улыбка паренька, сидевшего в лодке напротив… Какими далекими они теперь кажутся… Потом показалось, что она видит в треугольнике маленького медвежонка в серебряной коробке… и наконец, отчетливо проявилось любимое лицо. Лицо Алеура…
Всматривалось в свои кристаллы и все окружение королевы. И Яла, и советники, и Доро, и слуги – каждый вызывал в памяти лучшие мгновения, усилием воли вытесняя из мыслей войну, разрушения и смерть…
Несколько минут ничего не происходило. Юма подумала, что энергии недостаточно, чтобы вырвать ковчег из песчаного плена. Но в то же мгновенье корабль дрогнул и плавно, легко, словно он шел не по песку, а по ровной водной глади, двинулся от берега.
– Отдыхайте! – скомандовал один из Советников.
– Отдыхать? – не поняла Юма.
– За эти несколько минут мы зарядили ларады. Энергии хватит до конца дня.
– Ларады? – переспросила Юма у Доро.
– Такие ящики… Они копят энергию. Это лучше спросить у Але… – Доро осекся и отвел глаза.
– Алеур. Он хотел спасти меня. Он и Тамил. Они не вернулись из Груа. Их больше нет, – произнесла Юма, с трудом веря в то, что говорит.
– Тамил жив, – отозвалась Грета, стоявшая неподалеку.
Юма подошла к ней и обняла за плечи.
– Тамил жив, – повторила Грета. – Я только что слышала его. Здесь, – она дотронулась до головы.
Яла и Доро встревожено посмотрели на нее.
– Милая, ты устала, тебе нужно отдохнуть, – Яла погладила Грету по плечу, – в твоем положении…
– Она не сошла с ума, – вмешалась Гурия. – Ее муж жив. Он и Алеур. Они на развалинах, ищут ваши тела, – и Гурия извлекла из кармана волшебный кристалл, – смотрите!
– Мы должны вернуться за ними! – воскликнула Грета, увидев мужа, и ее щеки покрыл румянец.
– Мы не можем оставить людей, Грета, – сказала Юма, больше всего на свете желавшая оказаться рядом с Алеуром.
– До конца дня корабль заряжен. У нас есть флюг. Мы успеем! Мы заберем их и вернемся на корабль, прежде чем…
– У нас не хватит топлива, – перебила ее Гурия. – Мы под огнем магов погибнем.
– Тогда я полечу одна, – Грета закусила губу. – Я спасу Тамила или умру вместе с ним.
Гурия покосилась, посмотрела на нее и замолчала.
– Опомнись, девочка! – Яла взяла Грету за руку. – У тебя ведь будет ребенок.
– Если нам суждено погибнуть, мы перейдем в другой мир все вместе – я, Тамил и наш малыш, – ответила Грета.
– Но ведь ты не умеешь водить флюг! – воскликнул Доро.
– Это и есть твоя любовь, мама? Та, что сильнее всего? – спросила у матери Гурия, ставшая после слов Греты какой-то задумчивой и странной.
На глазах у Ялы выступили слезы.
– Да, дочка, это и есть самая сильная магия Вселенной. Любовь.
– Я поведу флюг, – предложила Гурия. – Мое присутствие на ковчеге не обязательно.
– Не верь ей, Грета! – сказал Доро. – Она хочет вернуться к магам!
– Я полечу тоже, – сказала Юма и, останавливая возражения Ялы, добавила, – я должна, мама, – впервые назвав Ялу матерью. – Ты и Доро позаботитесь о людях.
– Он предал тебя, Юма! – закричал Доро со слезами на глазах. Гурия вздрогнула.
– Все люди ошибаются, Доро! Сейчас не время мстить. Если мы не вернемся, ты будешь править Лемурией.
Доро заплакал и уткнулся в грудь матери.
Через минуту летающий шар взлетел.