Не в силах ответить, только смотрю на Николаса, облокотившегося о мою машину, с огромным букетом розовых роз. Удивление, даже непонимание и обида мешаются в груди.

– Здравствуй, – отвожу взгляд от его лица и смотрю себе под ноги. Не знаю, как вести себя сейчас. Кричать, но сил нет.

– Мне бы хотелось пригласить тебя на ужин. Сегодня, – от этих слов сердце ухает внутри, а губы начинают дрожать. Резко вскидывая голову, рассматриваю его.

Как же он красив в ночи. Как блестят от ожидания его глаза. Веет от него ароматом защищённости и необходимой ласки для меня. В голове появляются слова Сары, но всё же, противлюсь этому. Не знаю отчего… не знаю…

– Прости, я очень устала, – отвечаю, переводя взгляд на розы в его руках. И этот жест что-то трогает внутри. Обычные цветы, но они принадлежат ему. Они согреты его руками и имеют неповторимость.

– Это обычный ужин. Ты не ела ещё, как и я. Так почему бы нам это не сделать вместе? – Зазывающие нотки и ломаюсь. Разламываюсь на части, глубоко вздыхая.

– Хорошо, только ужин. Недолго…

– Конечно, – мягко перебивая меня, отталкивается от моей машины, и ветер доносит до меня аромат роз, перемешанный с его одеколоном. Боже, как же вкусно. Как же хочется утонуть в этом и никогда не возвращаться обратно.

– Это тебе. Я сам выбирал, не пользуясь никакими услугами, – и столько гордости в его словах, что невольно улыбаюсь.

– Подвиг для тебя, Николас, – издаю смешок. Смотрит на меня, а я не знаю, куда спрятаться. Так хочется просто подойти и обнять. Без вопросов, без продолжения. Но не могу позволить себе.

– Поедем на моей, а потом я подвезу тебя до дома. Майкл отгонит твою машину, – предлагает он.

– Хорошо, – соглашаюсь. Возможно, Сара права, надо посмотреть, понаблюдать, что он будет делать дальше. Ведь он пришёл, хоть и долго шёл ко мне, но вернулся, как обещал.

– Я передам цветы Майклу, он может доставить их к тебе домой…

– Нет. Не надо, – перебиваю я. Руки сами тянутся к розам, и Николас передаёт мне их. Они даже пахнут иначе. Правда, иначе. Эти цветы для меня особые, дающие надежду, окутывающие чем-то новым.

– Дело в цвете? – Вопрос Николаса удивляет меня. Поднимая голову от роз, непонимающе смотрю на него. А он на меня, при этом думает о чём-то. Складка появляется на лбу и глаза такие сосредоточенные.

– Не поняла, – нервно улыбаясь, удобнее укладываю цветы в руках.

– Красные розы тебе не понравились, а эти, – указывает рукой на мой букет. – Насколько я вижу, ты от них без ума.

– Дело не в цвете, Николас. Дело в обстоятельствах, – улыбаюсь ему. Кивает, но уверена, что не может пока осознать мои слова. Принять их и разобраться с ними.

Его ладонь ложится на мою поясницу. Дыхание сбивается, а кожа моментально покрывается мурашками. Сердце буквально разрывается под мощностью ударов.

– Ключи от машины, Мишель, – протягиваю руку к его раскрытой ладони, и опускаю то, что он попросил.

Доли секунды и чувствую, как щетина его дотрагивается до моей щеки. Закрываю глаза, а ноги дрожат. Каждый раз как первый. Это странно, вся моя жизнь стала такой странной и чувствую всё иначе. Трепет. Возбуждение. Нервы на пределе. Страх, но иного рода, что сдамся раньше времени от нехватки в организме ласки.

– Садись в машину, я сейчас подойду, – шепчет он на ухо и подталкивает меня к «Астон Мартину», припаркованному недалеко от входа.

На ватных ногах иду к машине и распахиваю себе дверь. Буквально падая на пассажирское сиденье, тут же закрываю дверь. В нос ударяет аромат кожи и его одеколона. Боже, когда я стала токсикоманкой? Втягиваю в себя потоки прохладного воздуха, внутри превращающегося в горячительные волны, растекающиеся по телу. Как же мне хочется укутаться в этот аромат, согреться им и забыться. Это необходимо, уже критически необходимо для меня. Я не знаю, что происходит внутри моего сердца. Оно сумасшедшее, как и я. И ведь только утром была уверена, что ничего… а оказывается, что-то есть. Но я не помню такого, новое и опасное. Настолько же притягательное и интересное.

Осторожно кладу цветы на заднее сиденье, туда же и фотокамеру. Как раз в момент, когда пристёгиваюсь, в машину садится Николас. Без слов заводит мотор и выезжает с парковки. Смотрю в окно, а краем глаза всё же, наблюдаю за ним. Спокойный, слишком спокойный и это поселяет в груди страх. Его спокойствие мне знакомо, это означает затишье, но я не готова к очередной буре. Я истощена морально из-за Райли и Сары, из-за этой встречи, и не могу сконцентрироваться на чём-то одном. Все проблемы, какие-то фразы, отрывки из воспоминаний появляются в голове. Это пугает, путает и я вновь потеряна. Такой и выхожу из машины, когда Николас останавливается у небольшого ресторанчика. В молчании мы входим, и нас проводят в отдельную кабинку. Мы рассаживаемся друг напротив друга. Дрожащими руками беру меню и ничего не вижу. Я до икоты нервничаю, мне очень холодно и боюсь его тяжёлого взгляда, который пристально следит за каждым моим вздохом.

– Мне неловко, – признаюсь я.

– Ещё бы, – усмехается. Удивляюсь такому поведению, словно наблюдает за моим провалом, заставляя меня нервничать ещё больше.

– Как прошёл день? – Интересуется Николас.

– Нормально… как обычно, – тихо отвечаю, откладывая меню. – Учёба, затем работа. Как твой?

– Насыщен информацией, – постукивает пальцами по столу. Поднимаю на него голову, ещё больше являя непонимание от его слов.

– Какой? – Спрашивая, тереблю пальцами скатерть под столом. Склоняет немного голову вбок, и одновременно приподнимает уголок губ в усмешке.

– Я с удовольствием поделюсь с тобой, Мишель. Тем более это касается непосредственно тебя, – спокойствие и темнота его глаз ещё больше пугает. Сглатываю от этого и нервно облизываю губы.

– Вчера я был свидетелем очень интересной сцены. Наполненной такими эмоциями, что даже прохожие заинтересованно останавливались, впрочем, как и я, – судорожно пытаюсь хоть что-то вспомнить, но только паника охватывает сильнее. – Что у тебя с Райли, Мишель?

– С Райли? – Истерический смешок, но сурово поджатые губы тут же, обрывают это, заставляя сесть ровнее.

– Именно с ним. По моим данным, перед этой увлекательной сценой, ты была в моём офисе, где посетила Райли. По словам работников, было понятно, что кричала ты не о погоде. Твоё бегство и его преследование с небольшим подарком на лице, в виде синяка, свидетельствуют, что ты была очень зла. А он пытался тебе что-то объяснить. Даже в любви признался, точнее, прокричал об этом на всю улицу, когда ты запретила ему подходить к тебе. Далее, мои люди, продолжающие следить за тобой, видели, как Райли вошёл в твой дом около двух утра и не выходил оттуда, – делает паузу, а моё сердце бешено бьётся в груди. – Он пробыл у тебя всю ночь.

– Что у тебя с Райли? Когда это началось? – Придвигается ближе, блестят глаза, налитые кровью. Задерживаю дыхание, а губы трясутся от неожиданного вывода, что он сделал.

– Ничего… с ума сошёл? Ничего, – мотаю головой, заверяя его в своих словах.

– Почему он? Когда вы так сблизились, Мишель? Ты трахаешься с ним? Как давно? – Продолжает он.

– Нет! Боже, Николас, нет! – Повышаю голос от такой нелепицы. – У меня никогда не было ничего с ним, а тем более секса. Ты совсем помешался?

– Верно. Совсем. В то время, когда я пытаюсь придумать, как вернуть тебя. Ты решаешь выбрать из двух зол меньшее. Почему? Потому что он не такой, как я? Потому что не такой проблемный и его жизнь сложилась намного лучше, чем моя? Потому что он тоже богат, но в отличие от меня, не имеет сломанного детства? Почему он? – Ударяет кулаком по столу, что пустой бокал летит и с громким стуком разбивается о пол. Вздрагиваю от этого и не могу найти ни одного разумного ответа. Просьба Сары… против моих чувств. Не знаю, что выбрать. Не могу! Не могу предать подругу!

– Ты ошибаешься, Николас. Я пришла к Райли и, признаю, что дала волю чувствам из-за видео, что он оставил мне. Я была зла на то, что ты ушёл, не появлялся, и я…

– Ложь! Ты врёшь, Мишель, – перебивает меня.

– Нет…

– Да. Ты врёшь. Я ясно слышал, как он крикнул, что любит тебя. Любит, мать твою! Когда он успел это сделать? Когда успел понять, что ты та самая? – Яростно рычит на меня.

– Николас, прошу, ты всё не так понял, – голос от нервного напряжения пропадает.

– А если я сделаю так? – Копаясь в брюках, достаёт мобильный. С ужасом наблюдаю за его действиями. Набирает чей-то номер и не сводит глаз с меня.

– Райли? – Впивается злым взглядом в меня.

Забываю, как дышать.

– Ты уволен. Собирай свои вещи и катись к чёртовой матери из моей компании, – чётко и громко говорит он.

– Нет…

– Что ты теперь ты будешь делать, Мишель? – Сбрасывает звонок, а я прикладываю ладонь ко рту.

– Будешь умолять меня оставить своего любовника? Или же предложишь своё тело в оплату, за возможность работать на меня и поддерживать свой статус, который дал ему я? Я потерял друга из-за тебя. Тебе и этого мало? Я отказался от всего, ради тебя. Но и этого тебе мало. Я предложил тебе всё, что у меня было. Самого себя, рассказал тебе всё, а ты за моей спиной встречалась с Райли! – Вижу, что не достучаться до него. Опускаю голову, а слёзы от обиды и невозможности рассказать правду наполняют глаза. Капают на мои руки и так больно внутри. Но что я могу сделать? Не имею права предать Сару.

– Нет… ничего не буду просить, потому что он не мой любовник. У меня не было никого, кроме тебя…

– Ложь! – Кричит так громко, что вздрагиваю. И даже забываю, что находимся мы в ресторане хоть и за перегородкой, но всё же, другие могут слышать.

– Нет, – сдавленно произношу я, стирая слёзы, и поднимаю на него голову. – Нет, Николас. Ты снова ошибся, ты не доверяешь мне, как говоришь. Никогда не верил и не будешь. У меня ничего нет с Райли, а твоя ревность сумасшедшая только оттого, что ты так и не понял, что я любила тебя.

– Любила? – Усмехается. – В прошедшем времени?

– Да, уже в прошедшем, Николас, – кивая, поднимаюсь с места. Смотрю на него, а в груди отчаяние от желания всё закончить. Завершить в эту минуту. Это мой предел, дальше уже будет только ненависть.

– Я не знаю, кто ты сейчас. Я не вижу того, кого любила раньше. Я хочу быть с тобой, но сейчас это недосягаемо. Ведь ты не слышишь меня, а я говорю тебе правду. Но больше унижаться не собираюсь. Делай что хочешь, а меня оставь в покое. Я… – закрывая на секунду глаза, сухо всхлипываю, – у меня нет сил больше, чтобы спорить с тобой. Моё сердце болит, когда вижу тебя. Избавь меня от своего присутствия.

Выхожу из-за стола, подхватывая свой рюкзак. Не успеваю сделать и шаг, как хватает меня за локоть.

– Я не разрешал…

– Мне не требуется твоё разрешение, Николас, – зло шиплю я, вырывая свой локоть. Смотрю в его глаза, умираю внутри от разрыва сердца. Но больше ничего не вернуть. Теперь это понятно и ясно.

– Я больше не принадлежу тебе, – с горечью говорю ему это в лицо. Быстро дышит, а я не могу. Мне вздохнуть больно. Бросаю на него последний взгляд и выхожу из кабинки. Быстрым шагом прохожу к выходу и вылетаю на ночной воздух.

И разрывает меня желание вернуться, рассказать ему, что неправ. Но ведь если не знать того, что Райли никогда не любил меня, а в его мыслях и сердце другая, то выводы Николаса верны. Чёрт, это так несправедливо! Несправедливо, что не могу открыть ему правду и насладиться свиданием, которое он мне обещал. Я устала от этого, устала, что все вокруг меня лгут и скрывают что-то. И мне приходится это делать. А я не хочу! Я хочу быть просто любимой, я хочу быть с ним, я скучаю… так скучаю по его любви. И свою я растратила на нелепые случайности, которые преследуют меня!

Ловлю такси и, юркая в машину, называю адрес. Я не имею права винить Райли и Сару, но делаю это. Сейчас делаю это, потому что выбрала я дружбу, а не возможность быть любимой. Но нельзя так делать, нельзя заставлять человека выбирать. Это кощунственно, это разрушает до основания. Ведь я хочу… хочу быть с ним. И снова мой язык летел впереди моих мыслей, просто запаниковала. Мне было страшно, когда он позвонил ему, мне было обидно за Райли, обидно за себя. Он снова сделал выводы и не услышал меня. Доверия между нами нет, и быть не может. Мы оба всего боимся. Пора признать, что больше ходить по той же тропе бессмысленно. Мы никогда не будем вместе. Мы слишком разные, слишком опасны друг для друга. Слишком сломленные болью.

Расплачиваюсь с водителем и выхожу из такси, бросаю взгляд на дорогу, моя машина стоит на месте, только ключей теперь у меня нет. Устала даже думать об этом. Направляясь к себе, открываю дверь и, прислоняясь к ней, сажусь на пол. Мне необходима вера. Вера в то, что переживу это. Вера в себя. Вера хотя бы в себя. Но ничего нет.

Удар по двери и, вздрагивая, подрываюсь с места.

– Мишель, открой, или я выломаю её! Немедленно! – Ещё один удар смешивается с моим испуганным вздохом. Распахиваю дверь, встречаясь с яростным взглядом, горящим огнём в темноте карих глаз.

– Что ты…

– Мы не договорили, – отталкивая меня, Николас входит в квартиру. Захлопывает с силой дверь, и оказываемся в темноте. Даже в ней я чувствую вибрацию, исходящую от него. Даже в ней, особенно в ней, все чувства обнажены до оголённых нервных окончаний.

– Хватит…

– И я говорю хватит! Хватит изводить меня! – Крича, он проходит по коридору и ударяет по выключателю в гостиной.

– Николас, – шепчу, проходя следом. Чуть ли не врезаюсь в него. Его плечи начинают подрагивать, а затем смех. Смех сумасшедшего. Не успеваю даже сообразить, как в его руках оказывается измазанный в грязи пиджак. Поворачивается ко мне, а я жмурюсь. Как они могли? Зачем он оставил его здесь?! За что? Хочется плакать от такого подарка.

– Ничего? – Смеётся он. – Ничего?! Тогда почему вещь Райли валяется на твоём диване, а рядом твой халат? Ничего! Это ничего?

– Николас…

– Хватит! – Трясёт пиджаком перед моим лицом. – Скажи мне! Скажи, что я недодал тебе, что ты побежала к нему? Почему?! Я прощаю тебя, прощаю за это. Но скажи! Скажи почему?

Меня начинает трясти, как сумасшедшую, запускаю в волосы руки. И только плачу, потому что не могу ответить. Избегаю смотреть в его глаза, наполненные печалью и блестящие от обиды.

– Я не могу…

– Не можешь признаться? Не можешь сказать мне правду? Я прошу только о ней. Мишель, ты любишь его? Теперь его? – Вопросы сваливаются на мои плечи.

– Нет… нет… – шепчу я, мотая головой. И хочется просто вырвать волосы, хочется кричать от несправедливости.

– Минутные слабости? Не хватало секса? Обычного секса? Хотела попробовать что-то ещё? Почему же мне не сказала? Почему не поделилась тем, что тебе не нравится в этом? Мишель! Ну же! Не молчи! Говори! Пожалуйста… скажи мне, – бросая пиджак, быстро сокращает расстояние между нами. Хватая меня за локти, отрывает мои руки от головы.

Только отрываю и закрываю рот. Жмурюсь. А сердце обливается кровью от боли.

– Я недостаточно хорош? Я это знаю. Но ты… как ты могла? Я всё отдал. Ведь пытался… и самое болезненное, что прощаю. Прощаю и становлюсь снова жалким, – шепчет он. Мотаю головой, не в силах хоть что-то произнести.

– Скажи мне, ответь честно, прошу. Чего тебе не хватило? Свиданий? Но и с ним ты на них не ходила. Настолько устала от меня? Настолько я стал тебе противен? Не простила меня за то, что было в ту ночь? Но я больше не знаю, как мне ещё покаяться, что сделать, дабы ты поняла, я признал свою ошибку. Признал! Не могу так больше, – отпускает меня. Теряю… теряю его так быстро… и это путается в голове с просьбами Сары молчать.

– Прости меня, что не смог поправить ничего. Я не умею любить, а помочь мне некому. Я не умею контролировать себя, когда вижу тебя. Я не хочу себя контролировать, когда ты рядом. Я больше не могу так жить, Мишель. Услышал тебя, больше не буду пытаться. Бессмысленно бороться за ту, чьи чувства больше не направлены на меня. Я заведомо проиграл и не стану мешать вам…

– Нет… Николас… – хватаю его за руку. Качает головой, а горечь его слов проникает в меня. Отрывает мои пальцы от своего пиджака.

– Не волнуйся, я извинюсь перед ним. И он будет продолжать работать. Надеюсь, ты будешь счастлива, – не поворачиваясь ко мне, говорит он.

Хватаю ртом воздух. Уходит. Теряю… теряю его и не верну никогда. Не могу… не могу… я люблю его… люблю…

– Сара! – Выкрикиваю я, когда Николас уже открывает дверь.

– Сара, это Сара, – уже тише произношу я. Замирает, пока меня сотрясает в рыданиях. Закрывает дверь и поворачивается ко мне.

– Что? – Переспрашивает Николас.

– Сара… он любит Сару… не меня, – плач мешается с болью, что предаю. Но потерять его не могу, я хочу сохранить свою любовь. Вспомнить её и не отпускать.

– Несколько месяцев, вроде два или недель несколько. Не помню, – хоть так обезопасить их, и попробую объяснить, но мне плохо. Уже истерически плохо.

– Я… она… он ударил её, потому что… из-за видео. Из-за тебя и меня. Он ударил её! По лицу ударил! И я ударила его в ответ! О ней мы тогда говорили, я угрожала ему, чтобы к ней не подходил! Забрала сюда… она была тут… халат… она его носила. Можешь посмотреть на неё и убедиться, что я не лгу. Он её ударил… сильно ударил. А потом… – размахиваю руками, пока Николас медленно подходит ко мне, – он стоял на коленях! Он упал перед ней! Он… это любовь… а я? Я завидую… господи, я так завидую им, что у них всё есть! А у нас? Я… сошла с ума… я… больше не могу… тоже не могу… без тебя…

– Чёрт, Мишель, – в один шаг достигает меня и крепко обнимает. Плача, цепляюсь за его плечи. Плачу в его шею, тону в его аромате, а он гладит меня.

– Прости… – шепчет он, а я не хочу больше себя контролировать. Хочу просто жить. Жить с ним вместе, любые условия, всё приму. Но не могу так больше. Я нуждаюсь в нём больше, чем он себе представляет.

– Я скучаю… так скучаю по тебе… скучаю… – сотрясается всё тело в его руках от истерики, что до сих пор не отпускает.

– Крошка, почему же ты сразу не сказала? Почему не оборвала меня и не рассказала это? – Берёт моё лицо в руки, бегая глазами по нему.

– Я обещала, что сохраню тайну. Райли… он очень боится того, что ты… как ты отреагируешь на это. Поэтому они… не знаю, как у них, но они вместе, – сбивчиво шепчу я.

– Глупая, чёрт возьми, да что же ты такая глупая, Мишель? Я столько себе уже представил! Да я с ума сошёл в своей ревности, – крепче стискивая моё лицо, впивается в губы.

– Я ревную, чёрт, я так ревную тебя. И мне нравится это, – сквозь поцелуи шепчет, а я позволяю. Сжимаю его шею и продолжаю всхлипывать. – Мне нравится чувствовать это всё, и я не хочу контролировать эти чувства. Понимаешь? Да, я придурок. Да, я такой. Прости, что ревную. Я доверяю тебе, но ревность в это понятие не входит. Она неподвластна ему. Потому что боюсь остаться один. Впусти меня, крошка, впусти меня и не прогоняй.

– Я устала от этого всего, Николас. Устала… так устала, – шепчу я в его губы.

– Верю, крошка, верю. Я тоже, так давай всё прекратим. Хватит уже. Не изводи себя и меня. Хватит, – отодвигается от меня.

– Ты хочешь… хочешь уйти? – Испуганно спрашиваю я.

– Нет, не хочу, – улыбаясь, гладит меня по голове. – Не хочу. Хочу забыть всё, хочу строить новое, потому что наша старая почва у нас прогнила. Мы провалимся вниз. Позволь мне немного очистить её, и возвести что-то новое. Прошлое и то, что было с нами, придётся оставить там. Ты согласна? – Всматриваюсь в его глаза.

– Да… да, только не уходи. Я хочу утонуть в твоих руках. Хочу тебя рядом, Николас. Не знаю… не понимаю… люблю ли тебя. Дай мне влюбиться снова…

– Всё что угодно, Мишель. Только не отвергай мои слова и моё желание защищать тебя, даже от себя. Не скрывай больше ничего, это создаёт только проблемы. От непонимания я теряю контроль, да я не узнаю себя больше. Но хочу быть нормальным для тебя, – перебивая, вновь обнимает меня. Утыкаюсь носом в его шею и глубоко вздыхаю.

– Мне страшно, – шепчу я, желая войти в его тело, застрять там и согреться.

– И нас снова двое. Придётся идти вперёд…

– А Райли? – Вспоминаю я, поднимая голову.

– Не думай. Сейчас я сам не готов думать о нём. Слишком сильно возненавидел за то, что услышал. И я остаюсь, буду смотреть на тебя, пока ты спишь. Мы найдём выход, только позволь мне решать. Ты не умеешь это делать, Мишель. Ты не понимаешь всей опасности, которую я несу в себе. И мне хочется уйти, дать тебе возможность жить, а не могу. Мои мысли постоянно скачут, то уйти, то забрать тебя. То отпустить, то вернуться и вот так держать в своих руках. Больше никаких тайн, Мишель. Никаких правил и никакого прошлого, – отвечает он.

– Хорошо… а завтра… снова будем ругаться?

– Нет. Больше ругаться мы не будем, и ты не будешь меня выгонять. Потому что мне это неприятно. Я…

– Хорошо, Николас. Хорошо, – перебивая, быстро киваю.

– Вот и отлично. Ты не поела…

– Не хочу, тебя хочу, – шепчу я, а сердце уже радостнее бьётся, замедляется и выравнивает свой стук.

– Я несъедобный, крошка, – усмехаясь, он проводит рукой по моей щеке. Нервный смешок и он полноценно улыбается.

– Я очень устала, не спала всю ночь, пока утешала Сару, – и так легко, что могу признать, что мне плохо. Внутри плохо и нет сил.

– Я выспался, поэтому буду смотреть, как ты это делаешь. Пойдём, – держа меня за руку, проводит к спальне.

Я не знаю, что принесёт нам следующий день. Больше не хочу думать и загадывать, ведь он рядом. Николас здесь, и я могу дотрагиваться до него, могу наслаждаться, когда он раздевает меня, и сам укладывается рядом. Обнимает, целует плечо и обещает, что мы со всем справимся. Мы. Наконец-то, двое людей стали чем-то большим, чем просто сломленные души, бродящие в одиночестве по земле. Обещаю себе, что хватит планировать, пора вспомнить, что такое время, когда Николас рядом. Снять с себя этот груз и ощутить свободу. Свободу, где я вновь узнаю, что такое вера в любовь. Нашу любовь. Теперь я буду бороться не против себя, а за себя и за него. У меня есть с чем сравнить, и, засыпая, в голове только одна мысль – я дышу, только когда слышу стук его сердца, чувствую ласку его рук, медленно поглаживающих меня. Я верну свою любовь, ведь она есть.