Сон. Как важен он в человеческой жизни? Никогда не задумывалась, пока не ощутила полное и безмятежное расслабление, не поддающееся описанию. Никогда такого не испытывала. Мягкая постель и никаких звонков, тяжести внутри, а лишь безмятежность и спокойствие. Улыбаясь, подтягиваюсь, разминая затёкшие мышцы и чувствуя каждую из них, словно я сутки тренировалась в спортзале. Но даже это не сотрёт прекрасного сочетания пробуждения. А всё благодаря одному человеку. Николасу. Нику…

– Ник, – испуганно распахивая глаза, подскакиваю на кровати. Моргая, пытаюсь привыкнуть к яркому свету, бьющему из окон, и кривлюсь на покалывание тела. Осматриваю комнату, где царит погром. А нет, всё так, как и было. Это я разбросала вчера коробки и ничего нового. Мой взгляд медленно блуждает по спальне, прислушаюсь, тишина. Натыкаюсь на босые ноги и, поднимаясь глазами по ним, поворачиваю голову. Аппетитные ягодицы загорелые и… ох… такие наливные. Добираюсь до татуировки в виде звёзд и надписи, и натыкаюсь на спокойное и умиротворённое лицо мужчины, спящего рядом со мной.

Улыбка сразу же появляется на лице, и я медленно, боясь потревожить его, опускаюсь на подушку. Хмурится и переворачивается на бок, что-то бормоча под нос, его рука ложится прямо перед моим лицом. И я любуюсь этими пальцами. Никогда не замечала, насколько руки мужчины могут быть завораживающими. Моя ладонь накрывает его руку, а я взгляда не могу оторвать от контраста нашей кожи. Именно этой ладонью он лупил меня вчера, и она такая же горячая. Сколько силы только в одной частичке тела. Невообразимо восхищаюсь им. Не могу прекратить это делать. Возможно, ещё не верю, что вот он рядом, после мучительных часов страха потери, лежит в моей постели.

– Ты долго будешь гипнотизировать мою руку? – Хриплый голос выводит меня из задумчивости, и я, резко поднимая лицо, встречаюсь с закрытыми глазами и улыбкой на губах Ника.

– Ты спишь? – Шёпотом спрашиваю.

– Ещё да, – так же отвечает он. Подавляю смешок и убираю руку, но он резво хватает меня за неё и через секунду оказываюсь прижатой к его телу, ощущая утреннюю эрекцию на своём бедре.

– А вот теперь готов проснуться, – наблюдаю, как медленно приоткрывает глаза, ясные и спокойные.

– Может быть, я пойду, займусь делами какими-нибудь, а ты ещё отдохнёшь. Во сколько ты лёг? Под утро, наверное, – замолкаю, замечая, как его глаза ещё шире распахиваются. В следующий момент отталкивает меня и вскакивает с постели.

– Николас, – испуганно наблюдаю, как он рассматривает себя, затем отбрасывает одеяло и хватает меня за локти, разводя их в стороны.

– Ник, – лепечу, совершенно не понимая, что происходит. Отталкивая меня, подхватывает полотенце с пола и вылетает из спальни. А я сижу, шокированная его поведением и ещё не отошедшая ото сна. Слышится какой-то шум и через пару мгновений он забегает в комнату, с каким-то странным звуком опрокидывая меня на постель.

– Николас, мне страшно уже, – признаюсь, а он начинает смеяться, утыкаясь в моё плечо. Его тело придавливает меня и дышать становится сложнее, но это неважно, меня волнует больше, что с ним снова не так.

– Спал, – выдыхая, поднимает голову и улыбается.

– Да, ты спал рядом, когда я проснулась, – хмурюсь.

– Нет, спал. Всю ночь. Вчера планировал полежать немного и… чёрт, бедный Майкл, он ждал меня в машине, – непонятно объясняет он и, вновь подскакивая с постели, ищет на полу свои брюки, а потом выглядывает из-за кровати.

– У меня благодаря кому-то нет телефона, – приподнимает укорительно брови.

– Эм… прости, – приподнимаясь на локтях, извиняюще улыбаюсь.

– Плевать. Ты понимаешь, я спал. Без кошмаров. Без лунатизма. Без ножей. Без всего. Заснул, держа тебя в руках, и только сейчас открыл глаза. Я спал! Чёрт возьми, спал! – Столько радости в его громком голосе. Пока осмысливаю его слова, он прыгает на постель так, что меня подбрасывает.

– Ты спал, – медленно произношу, когда доходит до меня. – Боже, Николас, ты спал!

– Наконец-то, – цокая, продолжает улыбаться.

– Это значит, что для нормального сна без этих кошмаров тебе требовалось меня отшлёпать? – Изумляюсь я.

– Нет, – качая головой, приподнимается на локте и поворачивается, подпирая голову.

– Как сказал мой психолог, то кошмары – это то, что проживаю внутри себя. И избавиться от них можно, только поняв причины. Думал, что из-за той ночи всё так происходило. Затем видения с подчинением и ты. Даже будучи Мастером, иногда видел их, раньше часто, а потом просто они были во мне. Вчера сбросил часть груза и твой сабспейс. Ты. Причина в тебе, крошка.

– Не понимаю, прости. Сейчас, вообще, не соображаю, – вздыхая, падаю на подушку.

– И не надо, иди ко мне, – обхватывает меня одной рукой и подминает под себя.

– Но я хочу понять, – обиженно выпячиваю губу.

– Тебе следует знать, что теперь всё будет иначе. Я боялся причинить тебе ту боль, которая отразится во мне. Хотя жаждал этого. Тянул тебя за собой, а ты шла до тех пор, пока я не переступил собственные табу. Никаких отношений. Никаких свиданий. Никакого Ника. Никаких душевных разговоров. Никакого сна вместе. Никакой любви. Чёрт, да любовью это назвать сложно. Потому что ты везде, и я тащусь от этого. Понять себя намного важнее. Это поможет двигаться дальше, и я намечу путь, только для тебя и меня. Нашу собственную дорогу. Теперь понятнее? – Говоря это, ласково убирает мои пряди с лица.

– Нет. Но твои слова мне нравятся. И больше не будет ссор? Мы не будем ругаться и расходиться? Не будет пустоты? – Шепчу я.

– О, будут. Ещё какие ссоры, крики и примирение. Это будет война против всех, и против друг друга. Но именно так мы узнаём, как сможем существовать вместе. Тандем, помнишь?

– Да.

– Тандем – это не только безграничное доверие, но и защита. Это участие в жизни друг друга. Я не разрешал тебе лезть в мою. Потому что надеялся на себя всё время. Тандем – это зеркальное отражение. То, что делаю я, проецируется на тебя. Но ты не нижняя, не покорная рабыня, ты та, которой позволяю менять меня. И это чертовски возбуждает, – делает движение в меня, упираясь головкой члена в мой клитор. Вздрагиваю от неожиданности и накаливания внизу живота.

– И я буду тебя трахать, как больной. Трахать, пока ты не отключишься. Трахать так, как не трахал ни одну из женщин. Трахать везде и при любых обстоятельствах. А ты только открой рот, и я заполню его, – от его шёпота дыхание сбивается. Облизываю губы.

– Но это потом. На сегодня у меня планы, – подскакивая с меня, снова набрасывает полотенце на бёдра.

– Уже течёшь, крошка? – Усмехаясь, бросает на меня красноречивый взгляд, от которого покрываюсь краской.

– Хорошо. Это очень хорошо. Где твой телефон? – Спрашивая, подходит к постели.

– В сумочке, – сипло отвечаю я.

– Ты же не против, если я им воспользуюсь? – Отрицательно мотаю головой, но, по всей видимости, это был риторический вопрос, потому что успеваю заметить спину Николаса, удаляющуюся от меня.

Как может жизнь перевернуться с ног на голову за одну ночь? Всего какие-то несколько часов, а многие вещи засияли невероятной надеждой. Кошмары исчезли. Надеюсь на это. Но если он уверен в том, что будет всё хорошо, то и мне незачем волноваться. Тандем, который мы познаём только сейчас, становится самым важным в моей судьбе. И я готова на всё, чтобы быть рядом с ним. Но для начала, должна выполнить обещание, данное себе в ночи. Не бояться этого солнца, что греет своими лучами, обязана, это сделать и с себя снять груз вины.

Поднимаюсь с постели и хватаю халат. Натягивая на себя, выхожу из спальни, собирая по полу разорванное платье и стринги. Которые даже не помню, как он снимал. Снимал это мягко сказано, в клочья растерзал. Но улыбаюсь этому и вхожу в гостиную, где аромат кофе наполняет мой разум.

– У тебя нет ничего для завтрака, – с укором произносит Ник.

– Яйца и молоко, – замечая, открываю холодильник.

– Пропали. Ты хоть когда-нибудь будешь себя кормить? – Прыскает от смеха он.

– Нет. Не буду, – пожимаю плечами и закрываю дверцу. – Мне нравится, когда делаешь это ты.

– Наглая ты, Мишель. Я не записывался тебе в няньки, – журит он, посматривая на турку.

– О, ты ещё не знаешь под чем подписался, когда познакомился со мной. Мне требуется наставник, – улыбаясь, подхожу к дверце под раковиной и открываю её.

– И ты порвал моё новое платье, – поднимая руку с тряпкой, в которую превратилась одежда, указываю ему на неё взглядом и бросаю в урну.

– Ещё раз наденешь такое без меня. На людях это сделаю, – спокойно отзывается и выключает плиту. – Наставник говоришь, требуется? Так вот первое правило – без меня никаких вырезов, никакой демонстрации твоего, то бишь принадлежащего мне, тела, никаких встреч с мужчинами, а только…

– Паранджа, – заканчиваю за него. – Это невыполнимое условие.

– Хорошо, раз так, то получать будешь вдвойне. Как твои ягодицы? – Он настолько спокоен и разливает по чашкам кофе, что мне остаётся только улыбнуться и сесть на стул.

– Хорошо. Даже не чувствуется, только немного мышцы болят, – поднимает на меня недоверчивый взгляд.

– Это хорошо. Кожа очень чувствительная и это возбуждает. Хватит так на меня смотреть.

– Как? – Усмехаясь, передаёт мне чашку.

– Довольно и очень эротично, как будто знаешь больше, чем я.

– Я знаю больше, чем ты, – смеюсь от его слов, вдыхая аромат кофе.

– Николас, я хочу тебе кое-что сказать. Это очень важно для меня, – выдавливаю из себя и опускаю голову.

– Говори, – облокачивается о стол локтями и поворачивает ко мне голову.

– В общем, – набираюсь смелости, – когда здесь была твоя мать, она обманула меня, сказав, что посещала ту квартиру, которую ты ей показывал, а там живут другие люди. И… она пришла, рассказала мне про твоего отца и как она забеременела тобой. Но потом… она… я… не смогла сдержаться, мне было так гадко слушать её и я ударила… дала пощёчину. Не хотела и хотела этого. Прости, – сглатываю от горечи во рту, ведь сейчас своими руками порчу всё. Но иначе не смогу вздохнуть глубже и позволить себе обманывать его.

– Что-то ещё? – Холодно спрашивает он.

– Да, – быстро киваю и отставляю чашку. – Люси. Она была у Райли и исписала его дверь, познакомилась с Сарой и очень расстроила её. Ты запретил мне встречаться с твоей семьёй, а я поехала. Устроила скандал и рассказала им про то, что сделала твоя сестра. Как пыталась разрушить вашу дружбу. Райли поделился со мной, но я вынудила его, и он сдался. Я была огорчена и зла на тебя, что не могу увидеть, ты не пускаешь меня, твой номер не обслуживается больше, и, наверное, так выместила свою обиду.

Выпрямляясь, шумно вздыхает. И я, скатываясь со стула, делаю шаг к нему.

– Пойму, – прочищаю горло, потому что голос пропадает от страха, – если ты не захочешь больше видеть меня и приму твоё решение уйти. Ты не должен выбирать между семьёй и мной. Это ни к чему хорошему не приведёт, знаю наверняка. Они всегда останутся твоими самыми близкими людьми, а я… когда-нибудь наши отношения закончатся. И ради меня не нужно разрушать твоё единение с ними. Ты любишь их, и они тебя по-своему. Прости, что из-за меня ты оказался в такой ситуации.

Замолкая, смотрю на его лицо, не выражающее ничего. Совершенно ни капли не угадать его эмоций.

– Ник, скажи что-то, – прошу.

– Для меня это не новость, Мишель. Мать сказала, что ты нездорова, раз позволила себе ударить её. После твоего посещения их дома, мне тоже об этом доложили, и я был там. Дал им три дня, чтобы собрали свои вещи и освободили дома, которые купил им. И ты ошибаешься, – переводит на меня серьёзный взгляд, – если считаешь, что важность твоего участия в моей жизни я ставлю ниже, чем безучастие семьи, которой не нужен, как человек. Поэтому закроем тему.

– Подожди… ты выгнал их? – Обескуражено шепчу я.

– Верно, – кивая, отпивает кофе, – и я не выгнал, а указал на то, что это принадлежит больному и психически нездоровому человеку, которому они хотят помочь, пичкая наркотиками и превратив в овощ.

– Боже, но так нельзя, Николас, – качаю в ужасе головой.

– Не бросаю своих слов на ветер. Предупреждал, чтобы не травили мою жизнь и не трогали тебя. Не услышали, теперь пожинают плоды своих действий, – резко отвечает он.

– Но…

– Нет. Сказал – закрыли тему, Мишель. Сейчас я не хочу обсуждать этих людей, – переводит на меня прищуренный взгляд, инстинктивно отступаю.

– Лучше поговорим о нас, – странно улыбается он.

– Хорошо. Мне просто необходимо было это тебе сказать. Не хочу тайн. Не хочу обманывать тебя и скрывать что-то, которое в будущем отразится снова расколом. Давай, будем честными. Признаваться друг другу во всём. Пожалуйста.

– Прекрасная идея, Мишель. Я её полностью поддерживаю, – кивая, отставляет чашку. – И как интересно, что именно ты начала этот разговор.

Делая шаг ко мне, хватает за руку и прижимает спиной к кухонному островку.

– Ты больше ничего не хочешь мне рассказать, крошка? – Вкрадчиво интересуясь, расставляет руки по бокам, отрезая мне путь к бегству. Но я и не собираюсь бежать.

– Нет…

– Подумай ещё, Мишель, – предлагает. Сглатываю от напряжения, пока пытаюсь перебрать в памяти все свои действия.

– У Дэйва спросила о твоей семье…

– Не это. Ужин, – перебивает меня.

– Какой ужин? – Непонимающе хмурюсь.

– Вчерашний.

– И что с ним?

– Скажи, ты хочешь попробовать секс втроём?

– Что? – Давлюсь воздухом, во все глаза глядя на Ника.

– Или ты так хотела, чтобы отлупили тебя, что неважно было, кто это сделает?

– Не понимаю, о чём ты говоришь? – Мотаю головой, но его, пылающий яростью взгляд, заставляет замереть.

– Ты уговаривала Марка, чтобы он пошёл с тобой в клуб. Упомянула о Райли и его причастности к этому. Обещала, что он научит. Неужели, настолько была готова подвергнуть себя опасности с Марком? – Шипит он.

– Я… – теряю дар речи от его выводов.

– Купила новое платье, поехала с Марком на ужин, а он вёл себя как твой Хозяин. Даже не сделала попытки подойти ко мне, потом ваш разговор. Ведь был терпим к этим выходкам, далее – я тебя трахал. Ты сказала, что любишь меня. Так зачем тогда заставляешь Марка идти в мой мир? Ему там не место, – рычит он.

– Ник…

– Объясни мне, что ты хочешь. Что-то новое? Так я придумаю…

– Хватит, – закрываю ему рот своей рукой и хрюкаю от смеха. Его брови удивлённо ползут вверх.

– Ничего из того, что ты говоришь, не приближено к правде, – издав смешок, убираю руку от его губ. – Купила платье, потому что захотелось что-то изменить. Без тебя мне было плохо, места себе не находила и решила, что ты таким образом показываешь мне, что не нужна. Марк позвонил и предложил подвезти, я согласилась. Он мой друг и не более. И подслушивать нехорошо, Николас. Мы говорили не о теме, а о парашютах. У него проблемы с его девушкой, ну и он не в себе немного. Я посоветовала ему попробовать так снять напряжение.

– Парашют? – Недоверчиво переспрашивает он.

– Да. Но мне нравится, как ты ревнуешь, – хихикаю я, и даже его хмурый взгляд не останавливает меня.

– Я бы запретил тебе и с ним общаться, но это глупо и… всё, забудь, – отталкивается от столешницы.

– Не будешь подслушивать, – смеюсь я, наблюдая, как идёт по коридору.

– Мишель, не доводи. На задницу не сядешь, – кричит он и раздаётся громкий хлопок двери в ванную.

А я позволяю себе рассмеяться в голос. Боже, как я люблю его ярость, перемешанную с яркой ревностью. И хоть говорят, что это чувство появляется от неуверенности в себе или же в партнёре, глупость. Она доказывает волнение, страх потерять человека и жажду держать его крепко, возможно, навсегда. Если эта возбуждающая нас особенность разума человека живёт, то будет существовать страсть, неутомимый голод и острая опасность, которая притягивает больше всего. Отношения – это партия в две стороны. И чьим будет следующий ход – зависит от любви и эмоций, что переполняют душу. Наконец-то, я понимаю стиль шахматной игры жизни, она идеальна и губительна. Она с виду обычна, как и каждый человек, но внутри таится сила, и каждый выбирает свою фигуру.