Слышу подъезжающий автомобиль, фары светят в окна, а я стою и сжимаю в кулаке цепочку. Наверное, инстинкт, возможно, что-то другое заставляет меня реагировать быстро. Срываюсь с места, подхватывая фрукты с пола, и несусь к себе в спальню. Бросаю еду на постель и беру первую попавшуюся книгу со стола. Падаю на кровать, наскоро включая лампу на тумбочке. Прячу цепочку под подушку и раскрываю контейнер с клубникой.

– Привет, я дома, – дверь в мою спальню открывается. Иона заглядывает ко мне. Натягивая улыбку, беру клубнику.

– Привет, хорошо. А у меня тут пикник, – наигранно радостно указываю на фрукты.

– Это нужно. Долго не читай, побереги здоровье. Я буду у себя, – улыбается она, закрывая за собой дверь.

Прислушиваюсь к её удаляющимся шагам и только после этого начинаю восстанавливать дыхание, которое даже задержала, пока играла этот спектакль. Бросаю клубнику обратно, захлопываю книгу и достаю цепочку, рассматривая её.

Как? Как такое возможно? Выходит, что все это правда. Переворачиваю руку ладонью вверх, пытаясь найти хоть какое-то подтверждение разреза. Но ничего, только уже мелкие царапины, покрытые корочкой. И Сакре существует, где-то внизу, но он есть. Могила. Вэлериу Сакре… спиртовой раствор… Лука и Петру, закрывшие меня там. Но почему тогда я оказалась снова на месте падения? Донести меня было бы очень сложно, и они говорили, что не могут войти в церковь. Как? Как, чёрт возьми? И где платок? Мама нашла? Ведь кто-то раздевал меня… Иона? Что от меня скрывают или не хотят обнародовать это, чтобы не усугубить моё положение?

Не знаю. Ничего уже не знаю и не понимаю. Но уверена в одном, что это было. Не мог сон принести мне обезвоживание, а им нет. У меня не было кислорода там, поэтому я так долго приходила в сознание. И не помню, чтобы были мои перчатки и шапка. Они были в пуховике, а в пакете их нет. Почему?

Виски начинает давить от мыслей. Подскакиваю с постели, меряя шагами спальню. Я должна узнать правду: было или нет. И что конкретно было там, возможно, часть – это моя фантазия. Но церковь и скелеты были. Цепочка оттуда.

А если попытаться найти о городе в интернете? Хватаясь за эту идею, открываю ноутбук. Вбиваю в поисковике Сакре. Но выдаёт только церковь во Франции. Предложения о путешествии, описания, но ничего о старом городе, похороненном под землёй тут. Конечно, так открыто будет в интернете об ужасах, которые творили наши предки. И, конечно, всё будет проще простого, чтобы узнать, коим боком я отношусь к этому. Почему именно я слышала Вэлериу? Никто иной, а я. И кровь… вот это уж невероятно и слишком. Ведь, если забыть страх, не придавать значения бешеному стуку сердца и фантастическому варианту мысли, то кровь пьют неживые существа. Совсем неживые. Зомби. Оборотни. Вампиры. С ней проводят оккультные церемонии.

– Ты совсем сошла с ума, – шепчу, закрывая браузер. Вампиры. Не может быть. Я, как никто иной, знаю, что на земле румын никогда не было Дракулы. Всё выдумки, буквально каждое слово. И не понимаю, отчего Влада Цепеша выставляют клыкастым уродом, когда при нём на нашей земле не было воровства, преступлений против народа. Он всего лишь защищал своих людей… защищал, как умел. А ему приклеили ярлык вампира. Поэтому в этих существ я не верю, как и во всех остальных, кроме ведьм. А точнее, сипух, как называют их у нас в народе. Конечно, в нашем городе их нет. Но я верю в то, что существуют люди, обладающие энергетической силой намного выше, чем у обычного человека. И они обращают её или во благо, или против людей. Но не более.

Встаю со стула, снова начав расхаживать по комнате. Как? Господи, как это объяснить? Я не найду одна ответ, поэтому придётся вытащить его у тех, кто был рядом. Лука и Петру знают, многое знают, но молчат и тоже скрыли от меня это. Почему он пришёл сегодня? Убедиться, что я ничего не сказала маме? Или эти булочки были отравлены?

– И куда тебя понесло, Лия? Если бы они были отравлены, то сейчас ты бы не носилась, как ужаленная в задницу, – уже сама с собой говорю. Точно сошла с ума. Сейчас я ничего не сделаю, ночь на дворе. А где живут братья, не знаю, и узнать не у кого. Выход один – ехать к школе и ждать там их. Я освобождена от занятий на эту неделю.

Да, так и буду действовать. Подхожу к постели и сажусь на неё, обдумывая свой план. Уплетаю всю клубнику, а затем и банан.

Почему снов нет? Он умер? Что было после? Почему не зовёт меня? Где он сейчас?

Хватит думать о нём, он мумия. Я могла все это придумать. Могла ли я? Эти мысли постоянно крутятся в голове. Слышу, как вернулась мама. Притворилась спящей, когда она вошла ко мне выключить лампу и забрать мусор, поцеловала в лоб и вышла. Но я раскрыла глаза, продолжая думать. Дом затих, значит, все спят. А я не могу. Не могу!

Звук шин привлекает мой слух. Поднимаюсь с кровати и подхожу к окну, немного отодвигая штору. Из автомобиля, припаркованного у нашего дома, выходит Дорина Бэсти. Одна из совета и имеющая такой же цвет волос, как у нас с мамой. Чёрный. Она быстрым шагом доходит до нашей двери. Бросаю взгляд на часы. Начало первого ночи. Что она тут делает так поздно?

Это не моё дело. Не должно быть моим, но, вспомнив печаль в мамином голосе и её слова, предполагаю, что всё же какая-то проблема есть. И от меня её она скрывает. Теперь мной ведёт желание узнать, в какую переделку я затянула маму. Уверена, что дело именно во мне.

На цыпочках подхожу к двери и осторожно открываю её. Слышу, как мама встречает Дорину.

– Какого черта ты приехала? Я же сказала, разберусь, – шипит мама на неё.

– Когда? Времени нет, Констанца, – так же отвечает ей женщина.

– Есть, ещё есть. Я жду остальных, вызвала сегодня наших женщин. Они прибудут в Хэллоуин.

– Отлично, помощь нам не повредит. Она спит?

– Да, отдыхает. Девочка сильно ударилась головой…

– Мне плевать на это, Констанца, меня это не волнует. Она была там – вот, что я знаю. И ты не углядела.

– Не трогай мою дочь, Дора, не смей даже упоминать о ней перед остальными. Я как-нибудь решу это. Он снова в цепях, – зло произносит мама.

– Ей восемнадцать, дорогая моя. И пришло её время, тем более кандидат уже есть. Это будет такой крах для них. Последняя, кто может продолжить наш род. Её время пришло.

– Нет! – повышает голос мама. – Нет, я сказала. Ещё очень рано, очень… прошу тебя, Дора, ты же помнишь, что было с твоей дочерью. Я боюсь потерять её, а вдруг это конец? Так я лучше дам ей возможность дожить эту жизнь такой, какая она есть.

– Только посмей, – цедит Дорина, – я помню прекрасно, как моя малышка пожертвовала собой, ради блага нашего народа, и он забрал её. А твою не тронул. Она ему подарила возможность уничтожить нас, так не смей даже упоминать о моей крошке, которая покоится там.

– Она ничего не помнит. Ничего. Если и было…

– Было? Ты сама видела, в каком он состоянии. Вэлериу вернулся и это означает, что другие тоже придут к нему. Он призовёт их, и все закончится. Наш уклад, наша жизнь, наше спокойствие. Они спрятались, их мало, но сила возрастёт, если он полностью очнётся. И это может сделать только твоя глупая дочь! Ты должна была рассказать ей все раньше! Должна была следить за ней!

– Ты знаешь, где я была, Дора. А вы чем занимались, пока меня не было? Вы должны были тоже оберегать её! А я прилетела и увидела её в крови! И он не вернулся, всего лишь потребуется больше силы, чтобы убить его окончательно. В Хэллоуин мы это сделаем. Нас много, а он один.

– А как же братья Велиш? Они тоже там были и, скорее всего, в курсе.

– Нет, Иона их проверила. Они были без сознания, попали не в то место и не в то время, только у дочери были раны.

– Но одна бы она не смогла. Как? Кто-то в городе из них. Иначе она бы никогда не нашла его. Он враг, он обрёк нас на жизнь во тьме и за стенами. Если ты не отдашь нам Аурелию для обряда, то и её мы признаем врагом. А ты знаешь, что мы с ними делаем. Хотела ему помочь, так пусть покоится рядом с ним. Как это было с моей дочерью!

– Она не хотела! Она ни с кем не встречается даже. И я слежу за каждым её шагом. Обряд вы можете провести только при моём присутствии и с разрешения Ионы. А она, как и я, против этого. Поэтому не угрожай мне, Дора, и проваливай из моего дома. Завтра ночью я спущусь к нему, чтобы залить раствор и найти змею. Я лично убью его, а потом, мы все забудем об этом. А город представим для наших жителей, как великую находку, священное место, держащее нас ближе к нему. Тебе все ясно?

– Хорошо, но если пойдёт что-то не так, то ты отдашь нам Аурелию.

– Согласна.

– Прекрасно и смотри лучше за дочерью. Она не должна помешать нам уничтожить его.

– Уж не волнуйся, у меня послушная дочь, в отличие от твоей. Ведь именно твоя дочь первая спустилась туда, первая решила увидеть его своими глазами и пала под чары тьмы. И была убита им лишь потому, что ты слишком болтлива и жаждала власти. А я умнее тебя, Дора, старше тебя и это мой город. Доброй ночи, – дверь распахивается, а затем громко захлопывается.

– Сука, – шипит мама. Медленно закрываю свою дверь и на ватных ногах подхожу к кровати, юркая под одеяло.

Что это все значит? Какой обряд? Почему они его так ненавидят? Убьют в Хэллоуин. И мама, как и остальные женщины, знают о тайне Сакре. Обо всём знают. Она сказала, что была там и знает, что я солгала. Или же действительно верит, что ничего не помню. Выходит, не сон точно. Я была там и видела Вэлериу. Я размотала цепь и вычерпала жидкость. Но раны от пореза нет, вот это остаётся под вопросом.

Как они спускаются туда, если проход мы разгребали? Значит, есть другой ход. Какой? И кто он такой, этот Вэлериу? Мама пойдёт туда завтра, а если я прослежу за ней? Попытаюсь это сделать? Но я хотела встретиться с Лукой и Петру. Ладно, это может подождать. Для начала я должна знать, как добраться до него другим способом.

Слишком много информации в голове. Оказывается, у Дорины была дочь, которая тоже видела его и влюбилась в эту мумию? Такое бывает? Почему она мертва? Почему он не убил меня, как её?

Дверь в мою спальню открывается. Закрываю глаза, стараясь утихомирить сердце. Скорее всего, мама подходит к моей кровати и садится сбоку.

– О, милая, зачем же ты пошла к нему? – шепчет она. Сжимаю губы, только бы не выдать себя и не потребовать правды обо всём.

– Если пойдёт что-то не так, то я тебя спрячу от них. Мы уедем через океан или же придумаю что-то другое. Но не отдам тебя им. Ему не отдам. Хотя если бы ты слилась с ним, то мы бы имели такую силу, что никому не снилась. А дети? О чём я говорю, он убьёт тебя, как и остальных. Я это делаю только ради тебя, родная моя. Единственная моя наследница, – кровать дёргается. Встаёт с неё. Не уходит. Стоит надо мной, а я от усилий принять самый спокойный вид даже потом покрываюсь. Наконец-то, раздаются шаги и дверь закрывается.

Лежу ещё так, чтобы быть уверенной, что одна. Через некоторое время открывая глаза, смотрю в темноту. Вот теперь я уверена – докопаюсь до правды. Но в груди у меня такое неприятное давящее чувство, что дышать сложно.

Что ещё от меня скрывают? Видимо, очень много. И это не просто город за стеной. Они прячут тут Вэлериу Сакре от кого-то. От других. Но кто они? Почему она упомянула о слиянии с ним? Что это означает? Дети? Какие дети, когда я сама недавно на горшок научилась ходить?

Я узнаю и тогда решу, что буду делать дальше.