Шатает из стороны в сторону, пока я поднимаюсь по лестнице. Просто как полный воздуха мячик отскакиваю от стен, и вот-вот лопну от шока, который заполонил разум и тело. Невыносимо даже думать, переваривать информацию. Слишком больно внутри, необъяснимая боль в тиски сжимает сердце и не даёт дышать. Заглядываю в молчаливую церковь, проверяя наличие хоть кого-то. Инстинкт самосохранения так вовремя включается, хотя внутри пробегает постоянно разговор матери и… не знаю теперь, кто она мне. Тётя?

Вылетаю из церкви, несусь, как обезумевшая, к дороге. Уже ничего не волнует, хочется поскорее попасть домой. Домой, где, возможно, так же опасно, как и за стенами. Забираюсь в машину.

– Двигай! – кричу на Луку, жаждущего узнать информацию.

– Сначала рассказывай, – ставит он условия.

– Не отвезёшь меня домой, выцарапаю твои глаза и никогда ничего не скажу! Поезжай!

Не понимаю, откуда во мне столько злости сейчас. Обиды и ярости. Наверное, потому что обманута родными и любимыми людьми или же, потому что Лука и Петру заставили меня участвовать в этом ужасе.

Парень заводит мотор и нажимает на газ. Почему я? Почему именно я? За что?

Прижимаюсь лбом к холодному стеклу, чтобы успокоить бурлящие чувства внутри. Не поддаётся контролю ничего, меня трясёт от непонимания ещё большего, чем раньше. Вижу свой дом и в нетерпении жду, когда машина остановится. Тянусь к ручке на двери, но Лука хватает меня за локоть резко, поворачивая к себе.

– Говори, где он? Там есть проход? – спрашивает он.

– Да. Завтра. Встретимся завтра, и все узнаете, ответив на мои вопросы. Сейчас не могу говорить! Отпусти меня! Не могу! – уже кричу, ударяя его в грудь, и выскакиваю из машины.

Не вижу машины Ионы, да и она сказала, что будет в какой-то лаборатории. Зачем им его кровь?

Открываю дверь и залетаю домой, несусь к себе. Чувства взрываются внутри меня, и с громким плачем падаю на постель. Плачу отчаянно. Громко. Больно. Горло сводит от крика, разрушающего ночную и безмолвную тишину дома. Я умру, всё равно умру за то, что сделала. Это неизбежно. Кто приедет сюда? Кто они такие? Кто такие хранители? От чего они нас охраняют? Сестры? У меня есть ещё родственники? Сколько она сказала, у неё было детей? О, Господи, что происходит тут?

Тысячи вопросов и ни одного ответа. Ничего. Одно непонимание. Медленно успокаиваюсь, продолжая всхлипывать. Встаю с постели, а внутри меня пусто. Так пусто и одиноко, никто не поможет мне. Сама должна спасти… только кого? Себя? Маму? Ну, уж точно не Вэлериу. Он виноват во всём. Пала под чары? Но какие эта мумия может распылять чары кроме страха и отвращения?

– Аурелия, ты была там, – раздаётся довольный голос по всей моей спальне.

– Почему я? Почему слышу тебя только я? – спрашиваю я, вглядываясь в пустоту и одновременно раздеваясь. Уже не боюсь его, ведь он там. Внизу. Уже в растворе.

– Я жду тебя, – игнорирует мой вопрос, протягивая слова.

– Я не приду, пока не узнаю у Луки и Петру, кто ты есть. А там решу, что делать дальше или помогу убить тебя. Понял? Кто ты такой? – зло шиплю я, с силой швыряя одежду в кресло.

– Придёшь. Умру я – умрёшь и ты, драгоценность моя, – раскатистый смех наполняет мою спальню. Сжимаю уши от этого. Он противен! Как я могла так поступить? Я ведь просто хотела жить! Навлекла на себя беду своими тайными желаниями. Навлекла на себя смерть, как и на маму. Но почему нельзя нас оставить в покое? И как я могу убить его? Ведь Иона сказала именно это.

Достаю из заднего кармана сложенную карту и включаю свет на столе. Рассматриваю город, только уже нет необходимости. Я знаю, где он лежит и как дойти туда. Только пойду ли я? Нет, конечно, нет. Выведаю информацию у Петру и Луки, а затем… не знаю, что буду делать. Но попытаюсь как-то помочь маме, чтобы убить его.

Только вот спать теперь точно нельзя, потому что придёт ко мне. Я в этом уверена, придёт и покажет ещё что-то страшное. Но как не соблазниться мягкой постелью? Ведь усталость и пережитые эмоции так давят на меня. Есть ли у меня силы? Пришло время отпустить страх, хотя это так сложно в данной ситуации. Знаю, что обрекаю себя на очередной кошмар. Но принимаю горячую ванну и переодеваюсь в пижаму, забираясь в постель. Возможно, это моя последняя ночь. Закрываю глаза, должна прочесть молитву, но не помню. Ни одну из них не помню, странно так…

Солнце мягко ласкает моё лицо. Улыбаюсь ему и открываю глаза, смотрю на бескрайние леса и голубую воду внизу. Как же красиво. Я безумно люблю это место. Душа внутри поёт от счастья. Громкий стук разрушает это единение. Оборачиваясь, удивлённо осматриваю кровать с высокими выступами и пологом. Почему так темно стало? Я должна куда-то идти. Ноги сами двигаются, выхожу из этой спальни. Спускаюсь по каменной лестнице. Так темно и ни души. Слишком тихо.

– Тут кто-нибудь есть? – незнакомый голос, принадлежащий мне, на латыни спрашивает пространство. Ни отголоска. Иду по каменной кладке и выхожу в открытые двери. Холодный воздух бьёт мне в лицо.

Босыми ногами чувствую, насколько камень под ногами не согревает больше. Неведомо куда меня ведёт это тело. По лесу вниз, пока не замечаю костёр вдалеке. Опасно. Нельзя туда. Я должна укрыться, кто-то ждёт меня. Кто? Закрываю глаза, чтобы понять, кто я. Неожиданно до носа доносится аромат церковного масла. Распахиваю глаза, оказываясь в церкви. Помню… я помню… слой грязи, но сейчас ничего. Она чиста, а на лавках сидят незнакомые мне люди и молятся. Медленно поворачивают ко мне голову, их лица озаряет улыбками.

– Госпожа, нам страшно, – шепчет женщина, прижимая младенца к груди.

– Госпожа, спасите нас, – умоляет старец с другой стороны.

– Защитите нас, – молодая девушка, склоняется на колени и, снимая с себя серебряный крестик, кладет его перед моими ногами.

– Я… я не могу… не понимаю, – шепчу я, отхожу назад.

– Нет! Не оставляйте нас! – кричат они в один голос.

– Он больше не поможет им, Аурелия. И ты не в силах помочь, ты навлекла тёмное время на них, – прямо рядом с ухом раздаётся шипение, словно змеиное. Оборачиваюсь, но никого нет.

Крики этих людей усиливаются, кто-то хватает меня за платье, натягивая ткань. Опускаю взгляд, где вижу маленькую темноволосую девочку.

– Мама… где моя мама? – произносит она, начиная плакать.

– Иди ко мне, ну же, иди, – протягиваю к ней руки, и она улыбается мне. Хватаю её на руки, зачем-то выхожу из церкви.

Люди бегают передо мной, зажигая дома факелами. Вокруг все горит. Огонь и крики. Мольбы о помощи.

– Что вы делаете? Прекратите! – кричу, прижимая к себе ребёнка.

– Госпожа, зайдите обратно. Давайте, там безопасно, – какой-то мужчина толкает меня обратно, захлопывая дверь.

– Нет! Выпустите меня! – ударяю ладонью по двери. А девочка начинает плакать, хватаясь за мою шею.

– Вэлериу! Помоги мне! – кричу я, оборачиваясь к людям, шокировано смотрящим на меня.

Сильнейший вихрь поднимается вокруг меня, образовывая невероятную бурю из песка и горячего воздуха. Жмурюсь, прижимая к себе ребёнка. Плачу и опускаюсь на колени. Все затихает так же неожиданно, как и началось. Открываю глаза и почему-то ребёнок стал лёгким. Темно. Никого нет. Перевожу взгляд на… кричу, отбрасывая от себя скелет. Сжимаю голову руками и отползаю к двери. Кричу до хрипоты, понимая, что снова в склепе, где одни мёртвые.

– Ты вернёшься ко мне, Аурелия. Вернёшься! – раздаётся громкий голос в голове. Схожу с ума, кричу во весь голос.

– Аурелия, милая, доченька, проснись! – меня трясут за плечи. Открываю глаза, моргая, и продолжаю плакать. Моя спальня и горит свет, мама надо мной.

Резко сажусь и обнимаю её, сотрясаясь в рыданиях. Всё равно, что я услышала. Но моя мама рядом со мной. Родная. Она спасёт меня.

– Ну, тише, кошмар приснился? – успокаивает она меня, поглаживая по голове.

– Да, – единственное, что могу сказать, пока сердце, кажется, сейчас разорвётся от страха и ужаса.

– Сейчас тебе принесу воды, хорошо? – отодвигаясь от меня, встает и выходит из спальни.

Меня до сих пор трясёт. Господи, ребёнок. Это был ребёнок, и он умер. Там умер.

– Оставь меня, Вэлериу. Я не буду помогать тебе больше. Из-за тебя они там мучились. Из-за тебя, – шепчу я. Знаю, что услышит. Он всегда рядом со мной. Даже сейчас чувствую его присутствие.

– Нет, виной всему они… они и тебя убьют. А я обещаю тебе спасение, если ты вернёшься, Аурелия. Вернись ко мне и встанешь за моей спиной, – отвечает он.

– Нет… нет… не верю тебе, – мотаю головой. В этот момент заходит мама, неся стакан с водой. Принимаю его дрожащими руками и выпиваю залпом.

– Только мне и должна верить, сладкая моя. Только я один покажу тебе истину, которую она от тебя скрывает, – его голос так ярко проносится рядом, что жмурюсь.

– Отдохни. Ложись, давай. А я как раньше спою тебе, хочешь? – ласково предлагает мама.

– Да, очень хочу, – шёпотом отвечаю я. Забирает у меня стакан и ставит на тумбочку, помогая мне лечь.

В детстве, когда я была совсем малышкой, мама часто оставалась со мной, чтобы спеть, теперь понимаю на каком языке, грустную мелодию. Когда-то она казалась мне завораживающей, но сейчас полной печали и предательства. Так и бывает, когда тебя ожидает невообразимая опасность, все затихает. Её голос и воспоминания, смутные мысли и слезы, наполняющие глаза. Последний день нашей жизни скоро пробьётся в окно туманным сгустком. А сейчас… сейчас я так хочу вернуться обратно в то время, когда думала, что этот голос мой ангел-хранитель. Страшилась и в то же время не боялась. Но уже не знаю, кто я и что мне думать. Не знаю, что ждёт нас. Но любовь к матери никуда не деть. Я буду бороться, как и она обещала бороться за меня.