Медленно открываю глаза и не могу вспомнить, как я оказалась в постели. В этом согретом месте и без халата. Ведь казалось, что выплакала всю душу из себя. Так горько было и так больно, а сейчас пусто. Очень пусто внутри. Приподнимаюсь в постели на локтях, удивлённо осматривая чистую спальню, где буквально недавно было множество перьев. А сейчас чисто и на столике стоит кубок. Подползаю к нему и беру в руки. Принюхиваюсь. Делаю глоток. Вода. Обычная вода. Кто-то был и так заботливо оставил для меня бокал воды. Залпом выпиваю, смачивая дерущее горло от истерики, подавившей внутри меня всё.
Не знаю, какой день сегодня. Встаю на ноги и бреду к окну, чтобы вновь посмотреть в ночь. Проспала целый день? Без сновидений, теперь без голоса, без всего и уже устала. Такое чувство, что работала всё это время, и не было ни грамма расслабления. Вздыхаю и закрываю шторы, направляясь в ванную, где ничего не изменилось, кроме вновь сложенных полотенец на стульчике. Подхожу к раковине и открываю воду, освежая лицо. Даже зубной щётки нет, конечно, зачем она им. А мне необходима. Пальцем тру зубы, и выплёвываю всё в раковину.
И что мне делать дальше? Сидеть и вновь перебирать в голове информацию. Ну что ж ладно. Подхожу к зеркальному столику и сажусь на пуфик, беру в руки гребень. Смотрю не видящим взглядом на своё отражение, расчёсывая волосы.
Итак, начнём сначала. Я, Аурелия Браилиану, рождена не от человека, а от вампира. И пусть они говорят, что они иные. Но они вампиры. Его звали Георг, и он тот, кто пугал меня во снах, вёл к своему другу, захороненному в замурованном под землёй городе Сакре. Там я нашла вампира Вэлериу, пролежавшего в склепе шестьсот лет. Моя мать оказалась не той, кем я её считала. А такой же, как и бабушка, превратившаяся в тётю. Они охраняли его, а я воскресила своей кровью. Но даже отметин нет. Как такое возможно? Ответа нет. Он забрал меня с собой и теперь я тут. Окружена водой и этими вампирами, жаждущими истребить клан женщин, которым правит Василика, бывшая возлюбленная Вэлериу. Бывают ли бывшие возлюбленные? Не знаю. Но, возможно, он до сих пор любит её и поэтому его желание убить её настолько сильно. Его предали несколько раз и заманили в ловушку, а других ловили и продолжали род. Появилась я. Все твердят, что моя кровь священна. Сильная и молодая. Она нужна и Вэлериу, и Василике. Если второй понятно для чего, то первому нет. И я должна принять чью-то сторону, только вот я остаюсь на своей. Буду наблюдать. Другого мне не остаётся, заточенной в этих стенах.
Вздыхаю, откладывая гребень. Может быть, переодеться? Хоть чем-то займу себя. Я теперь боюсь спускаться, после вчерашней встречи с низшими. Лучше тут.
Подхожу к шкафу и распахиваю его, скользя взглядом по нарядам. В этот момент раздаётся стук в дверь. Замираю и оборачиваюсь.
– Да? – говорю я, а голос потухший и охрипший от слез.
Дверь открывается и в спальню входит миниатюрная светловолосая девушка в голубом прозрачном одеянии. Она кланяется мне и оставляет голову опущенной.
– Госпожа, вас ожидают на ужин, – произносит она на румынском языке.
– Спасибо… а ты кто? – медленно отвечаю я. Подхожу к ней, тут же бросая взгляд на руки, без когтей. Значит, человек. Одна из их девушек?
– Анна, госпожа. Если вам нужна помощь, то я могу подобрать для вас одежду, – вежливо предлагает она.
– Да, было бы хорошо, – быстро киваю я, пропуская её к шкафу. Я хочу узнать, что тут ещё происходит, кроме того, что уже знаю. Сажусь на постель, внимательно оглядывая девушку, пока она перебирает одежду. Красивые золотистые волосы распущены и закреплены сзади. И она голая под тонкой тканью, что каждый изгиб её тела можно увидеть, даже не напрягая зрение.
– Ты тут давно? – спрашиваю я.
– Нет, всего несколько дней. Но для меня это честь, – отвечает она, доставая из шкафа светло-розовое платье, и кладёт его рядом со мной на постель.
– Честь? Честь быть среди вампиров? – ехидно произношу я.
– Они не вампиры, госпожа, – улыбается и забирается в шкаф, доставая сундук с бельём.
– А кто ж они? Кровь пьют и твою тоже. Верно?
– Ох, это. Да, но я повторюсь, для меня это честь. Высшие охраняют наш народ от нападений, мы живём в мире и благополучии только благодаря им. От нашего народа каждые полгода выбирают девушек, которые отправляются сюда. И это невероятно, что выбрали меня. В этот раз выборы были раньше и привезли сюда двадцать девушек возрастом до девятнадцати лет, – говорит она, доставая трусики в цвет платья.
– Каково это? – прикусываю губу, хотя не желаю этого знать. Но есть ещё и интерес.
– Каково что, госпожа? – удивляется она, копаясь в обуви.
– Когда тебя кусают? – подсказываю я.
– Меня никто не кусает, – смеётся она и убирает все обратно в шкаф, вытаскивая бежевые странные сапоги, как и вчерашние.
– А как… ну ты… в общем, как кровь они пьют? – шепчу уже, вдруг ещё кто услышит.
– Они разрезают кожу ногтем, но никаких укусов. Они очень бережно питаются, а потом порез исчезает. Даже напоминания нет… иногда, но сильнейшее возбуждение остаётся. Это не объяснить, но когда разрезается вена, особенно на шее или на бедре, то тело натягивается и начинает гореть в такой страсти, что разум наполняется сказочным туманом, как опиумом, – мечтательно произносит она.
– Не поверю, что ты тут добровольно. Скорее всего, тебя ввели в транс или напоили, – фыркаю я. Анна мотает головой и смеётся, закрывая шкаф.
– Нет, совсем нет. Те, кто приходят сюда, резко возвышаются в глазах наших жителей. Это действительно честь для меня. И я ни за что сама не уйду отсюда. Я предана высшим своим сердцем, – и ведь искренне говорит, её голубые глаза блестят от этой любви к отвратительным сознаниям, пользующимся её молодостью и кровью. Я вижу это именно так. Моё подавленное состояние приобретает окраску раздражения на глупость тех, кто так верит им.
– Снимайте халат, и я помогу вам одеться, – произносит Анна.
– Вот на этом твоя помощь окончена. Спасибо, кончено, но я сама дальше, – отвергаю я такое предложение. Я не собираюсь показывать своё тело незнакомой девице, которая спит с этими вампирами. Ещё чего! Да мне стыдно от одной мысли, а тут… нет, и все.
– Хорошо. Приятного вечера вам, госпожа, – немного кланяется и спокойно выходит из моей спальни.
М-да, в этом месте не только ползают по стенам существа, пьющие кровь, уродливые чудовища где-то внизу, но ещё и сумасшедшие девушки, считающие даром Божьим их пребывание тут. Но то, что Анна отзывается так мягко и с любовью о них заставляет меня задуматься. Может быть, они не такие плохие? Ведь змеи, к примеру, хоть и ужасны с виду, но они нападают только защищаясь. Так есть ли вероятность, что и эти вампиры только хотят существовать? Хотя сам факт их мёртвого состояния невозможен в природе.
– Не знаю, – шепчу я самой себе, полностью запутавшись в своих чувствах к ним. Боюсь ли их? И да, и нет. Вот на расстоянии я не боюсь их, даже могу улыбнуться, а вот вблизи. Все же человеческий страх никуда не деть. Он защитная реакция организма.
Устала думать и анализировать, а ещё эта Анна сбивает меня с начальных ощущений. Я против них всех, и не хочу даже предполагать такую возможность, как встать на чьё-то место.
Массирую виски, чтобы снять с себя нарастающую головную боль. Проголодалась, а воспоминания вчерашнего ужина такие яркие перед глазами, что наскоро сбрасываю халат. Надеваю новые трусики и платье. Только в груди оно очень узкое и снова открывает практически половину. Что за издевательство? И не натянуть выше, если вчера оно было свободно под грудью, то сегодня полностью облегает талию и спускается вниз свободной юбкой. Закрываю глаза, чтобы успокоиться и не порвать платье. Сажусь на постель и обуваю сапоги, тонкой сеткой обнимающие ноги до колен.
Руками расчесываю волосы и приглаживаю их. Да плевать! Для кого мне это делать? Не для кого, верно, поэтому подхожу к двери и открываю её. Та же лестница, по которой спускаюсь вниз и распахиваю ещё одну дверь. Вхожу в коридор и пытаюсь вспомнить, как вёл меня Петру вчера. Ускоряю шаг, не желаю одна встретить кого-то из этих вампиров. Не ведомо, что у них, вообще, в голове, кроме как пожрать.
Улыбаюсь, вижу тех же одетых во всё чёрное мужчин с белыми глазами. Подхожу к ним, и они распахивают передо мной дверь. Сейчас же музыка не умолкает, оркестр справа от меня вовсю играет какую-то весёлую мелодию. От удивления останавливаюсь, смотрю, с каким рвением они исполняют музыку.
– Аурелия, добрый вечер, – ко мне подходит Петру с мягкой улыбкой. Но его слова едва могу расслышать из-за громкости музыкальных инструментов.
– Добрый, – киваю я, спускаясь к нему. Мужчины же за столом о чем-то шумно говорят, смеются, словно какой-то праздник. Тела девушек, как и вчера, лежат на скатертях покрытые кровью. И это никак не вяжется с весельем.
– Пройдёмте? – Петру предлагает руку. Но мой взгляд ловит белые длинные волосы, а затем парня одного танцующего по всему залу. Рот приоткрывается от ещё большего удивления. Нет, я всё понимаю или хотя бы пытаюсь это сделать: кровь на столе, тела, вампиров, прошлое и жажду многовековой мести. Но это… просто уму непостижимый поворот событий.
Вэлериу развлекается, приложив одну руку к животу, а другой в воздухе играет пальцами, кружась и делая какие-то замысловатые движения. Это настолько завораживающе и чудно, что я ловлю себя на том, что уже во весь рот улыбаюсь.
– Он… он… – указываю пальцем на шестисотлетнего вампира, качающего бёдрами с закрытыми глазами, словно никого рядом. И он один.
– Танцует. Сегодня у него хорошее настроение, – улыбается Петру, всё ещё предлагая мне руку.
Но я отвести взгляда не могу от Вэлериу, так невероятно кружащегося по всей площади. Хочется смеяться, подавляю в себе это желание, закрывая рот ладонью. Но жмурюсь, и мои плечи дрожат от смеха. Никогда такого не видела. Ни разу! Мёртвый кровосос танцует только ему известный танец. Распахиваю глаза и тут же встречаюсь с его ярким и притягивающим взглядом. Он продолжает двигаться, выставляет руку вперёд, маня пальцами.
– О, нет, уволь, – шепчу я, продолжая хихикать.
Неожиданно меня кто-то так сильно толкает в спину, что моё тело буквально поднимается в воздух и плывёт по нему. Не успеваю я даже испугаться, как уже стою рядом с Вэлериу, обхватывающим мою талию. А я моргаю. Поворачиваю голову и вижу смеющегося Петру, направляющегося к своему месту.
– Что за черт? – шокировано, шепчу я, поворачиваясь к Вэлериу.
– Если говорю – подойти, значит, подойди. Это лишь малая часть моих возможностей над тобой, – шепчет он с озорной улыбкой прямо мне в лицо. Хватает мою руку, отталкивает от себя и резко тянет обратно, ловя в свои руки. Охаю, падая прямо на его грудь.
– Улыбнись, радость моя, улыбнись и насладись этой музыкой. Невероятно прекрасна, – улыбается он, прокручивая меня вокруг оси, нагибает и обращается со мной, как с куклой.
Черт, да не умею я так. Но ему плевать, он, смеясь, вертит меня из стороны в сторону и не могу больше держать в себе желание улыбаться. Улыбаться искренне и ощущать всем телом звуки музыки, не могу не поддаться желанию развеяться и просто потанцевать. Качаю головой, пытаясь подстроиться под него. Но он слишком быстрый, а я не знаю, что это за танец. Я обучена только народным и классическим. А это что-то странное, но необходимо весёлое в моей жизни. И я танцую с ним, обнимая его за шею, смеюсь в неё, а он держит меня, полностью расслабившуюся в его руках. Он ведёт, и мне так легко. Я не думаю больше о том, что могу наступить на его ногу или же отдавить её. Только музыка, смех и он, ловко играющий с моим телом в танце.
– Спасибо, – его голос такой мягкий, когда мелодия затихает, переходя в более спокойную. Поднимаю голову, продолжая улыбаться, смотрю в эти невероятные светло-голубые глаза и киваю.
– Ты уже больше не зол? – тихо спрашиваю я, пока он продолжает двигаться медленно, словно в вальсе.
– Зол, но я умею это скрывать и отпускать, чтобы новый день был лучше, – отвечает он, останавливаясь.
– Прости, – кривлюсь я, отводя взгляд от его лица, и отступаю от него, когда он выпускает меня из своих рук.
– Простить за то, что решила умереть или за то, что решила оставить меня? – подталкивает к столу, где мужчины, как ни в чём не бывало, уродуют девушек. Разрезают их тела ногтями и слизывают кровь языком. Так, лучше на это не смотреть. Лучше вот на Петру, который улыбается нам, расположившись на стуле, как и вчера.
– За то и другое, – серьёзно отвечаю Вэлериу. Подводит меня к столу, – я просто не знаю, что думать, и что чувствовать. Слишком для меня странно, ново, и больно.
– Боль может быть во благо, Аурелия. Надо только понять, как это сделать. Боль придаёт силы идти дальше. Когда-нибудь ты научишься, – помогает мне сесть на стул и сам опускается рядом на свой.
– Сегодня ты не так категорично настроена к моим братьям, – замечает он, и ведь действительно страха нет, только отвращение никуда не деть.
– Думаю, и они будут рады остаться, и разделить с тобой трапезу. Поэтому тебе сейчас принесут ужин, – в который раз ловлю себя на мысли, что наблюдаю за его пальцами. Он постоянно ими жестикулирует, словно кукловод вертит людьми и миром. И это интересно. Глупо, но интересно.
Всё же пытаюсь сбросить себя эту неведомо откуда взявшуюся заинтересованность в Вэлериу и мотаю головой, смотрю на скатерть перед собой. Ведь ответа не требуется, он уже знает его.
– А чем вы занимаетесь днём? Спите? – спрашиваю я, все так же смотря на выбитый узор скатерти.
– Мы не спим, вовсе, – отвечает Вэлериу.
– Но… солнечный свет и тому подобное для вас разве не смертельно? – удивляюсь я, поворачиваясь к нему.
Улыбаясь, берет кубок в руку, и делает глоток, оставляя на губах тёмный оттенок крови. Кончик языка показывается и медленно подхватывает капли, скрываясь из виду.
– Нет. Солнечный свет не приносит ни ожогов, ни смерти. Чем дольше мы пребываем на солнечном свете, тем больше сил тратим. И их нужно восполнить кровью. Не более того. А что касается вопроса, чем мы занимаемся, – замолкает, задумчиво стучит ногтями по кубку, – готовимся к войне. Ты уже знакома с нашей основной армией, но этого мало, ведь она делает то же самое.
– А ночью? – спрашиваю я.
Поворачивается ко мне, смотря прямо в глаза, и от этого взгляда становится не по себе. Приподнимает уголок губ, а затем уже хитро улыбается, откидываясь на спинку стула.
– Ночью мы отдыхаем, – медленно произносит он.
– Ах, ну да, с девушками, – с сарказмом говорю я, хмыкая на это. – Чем же вам ещё заниматься, кроме разврата.
– Завидуешь, что наши умы не замурованы цепями той ереси, которую вбили в твою голову, сладкая моя? – насмехается. Сжимаю губы, передёргивая плечами. Даже отвечать не буду, не собираюсь вестись на это.
– Наша Лия любит себя обманывать, брат мой. Женщины, что они ещё могут, кроме этого? – ехидно поддевает меня Лука. Я даже забыла о его присутствии, как и всех вокруг нас. Резко вскидываю голову, ловлю его едкий взгляд.
– А вы мужчины, хотя вас так называть очень сложно, мёртвые существа, совершенно лишены заботы о таких примитивных вещах, как верность и честность. Вы слишком эгоистичны, чтобы заботиться о том, что мы делаем. Вы только и можете, что болтать и распылять вокруг себя похоть, обвиняя нас в ваших искушениях. Вы прикрываетесь нами, обеляя собственную душу. И неужто ваши штучки работают, ведь вы все мертвецы? – в том же духе отвечаю я ему.
И только после того, как выпаливаю свою речь на одном дыхании, понимаю, что зал затих, и мои слова были произнесены громко и чётко. Медленно оборачиваюсь к мужчинам, смотрящим на меня во все глаза. Сейчас предстоит или молить о прощении, или сражаться за свои слова. Или же меня просто разорвут…