Джаред

– Так, а это ещё кто такой? – Высокий и с нотами раздражения голос тёмно-рыжей женщины вызывает раздражение.

Помню его. Не нравится. Он мне очень не нравится. Я не люблю, когда женщина говорит на тонких и дребезжащих частотах, у меня голова начинает болеть сильнее.

– Рейчел, это… как бы тебе сказать, в общем, он человек, который знает больше, чем я. И он хочет помочь тоже, – мнётся брат.

Из-под капюшона сложно разглядеть моё лицо, зато я прекрасно всё вижу. Первый раз наблюдаю, как Джоршуа тушуется и не может подобрать слова, чтобы объяснить всё. Это на него не похоже. Обычно он крайне красноречив. До тошноты.

Но я бы дальше развивал эту тему, если бы не обстановка в доме. Мой быстрый и цепкий взгляд отмечает, что слишком пусто. Отсутствует обеденный стол по правую сторону, а это, по идее, кухня, как и остался один стул. Нет ни рамок, ни статуэток в гостиной, ничего из того, что предпочитают покупать женщины, чтобы украсить помещение. Мама обожала это делать, а потом недовольно вытирала пыль и обещала никогда больше не приобретать ерунду. Но продолжала. Это присуще всем женским особям. Они тащат в свою «нору» всё, что плохо лежит за её пределами. Разбитый плафон в коридоре. Вообще, ощущение, что дом подготавливается к ремонту. Даже краска на стенах кое-где поцарапана.

– Я не понимаю, вообще, причин, по которым вы находитесь здесь, это раз. Два, вы немедленно уйдёте или я вызову полицию. Три, я не имею понятия, где находится моя сестра. Четыре…

– Четыре, ты закроешь рот и будешь слушать нас, – откидываю капюшон. Замолкает. Карие глаза, но не такие яркие, как у Санты, распахиваются от ужаса и страха. Рейчел делает шаг назад и падает на диван.

– У тебя… у тебя…

– Да, я в курсе. Шрамы. Это называется шрамы, – встречаюсь взглядом с Джо и возвращаю его на женщину.

– Я знаю, как это называется, к твоему сведению. У тебя кровь на губе и синяк, – от минутного потрясения она оправляется очень быстро и с некой иронией отмечает последствия удара Мэтью.

– А ещё у меня много минусов. Я уродлив, и сейчас меня это мало волнует. Поэтому ты скажешь, когда видела Санту в последний раз. Понятно? – Грозно наступаю на неё, но эта наглая девица поднимает подбородок, упрямо сжимая губы.

– Ред, не пугай её…

– Подожди, ты, да, ты, красавчик, назвал его Редом? – Перебивает брата Рейчел.

– Моё имя Джаред, коротко Ред. Это Джоршуа, коротко Джо. Мы близнецы. Нам тридцать четыре года и фамилия наша Эйнсли. Джо – адвокат, и он вёл дело твоей сестры. – Опережая вопросы, чётко говорю я. Вот теперь наступает реакция из-за моей внешности.

Рейчел бледнеет, закрывает рот рукой, переводя взгляд то на меня, то на брата. И так до бесконечности. Она мотает головой, у неё даже вены виднеются ярче на руках, а чёрная кофта придаёт болезненный вид. И пока я дарю ей время прийти в себя, замечаю много отличий сестёр. Санта изыскана, она как самое вкусное дорогое вино, которым хочется медленно насыщаться. Её голос, как тонкие нити дыма окружают сознание. Движения более грациозны, да и аромат… я скучаю по нему. Скучаю по её крикам, возмущениям и характеру. Мне не хватает возможности зайти в спальню и увидеть напряжённое ожидание во взгляде. И ей идёт моя рубашка больше, чем кому-то другому.

– Боже! Господи! – Моргая, возвращаюсь в гостиную, где Рейчел подскакивает с дивана и хватается за голову.

– Она не врала мне! Не обманывала меня! Вы существуете! И ты! И ты! Шрамы! Она сказала, что у Реда есть шрамы, а Джо помогает ей! Боже, прости меня, Санта, прости меня! Я не верила тебе!

Эмоциональная сторона у обеих сестёр похожа. Они ведомы минутными порывами, и это напоминает мне Санту. Меня не особо волнует, что творится в душе Рейчел, как воспринимает всё. Нет, пока она продолжает кричать и насиловать и так наполненную тягучей болью голову, я отхожу от них и осматриваю пространство.

Мы всегда были богаты. Всегда, сколько себя помню. Жили в больших домах, носили всё самое лучшее, и я никогда не задумывался, а для чего всё это нужно. Действительно, для чего работать день и ночь, чтобы поддерживать статус, общаться с людьми, которые тебя ненавидят и за спиной обливают грязью. Зачем? И сейчас я этого не понимаю. Мне хорошо было, когда я находился за закрытыми замками, у меня не было острой нехватки общения. Мне нравилось молчать, и я легко бы мог представить рядом с собой только одну женщину. Ей тоже многого не нужно, она просила меня о внимании, о чувствах, о совместных занятиях. Хорошо, я этого испугался. Да, я ни разу после пожара не ходил на прогулки с женщинами. Не обедал с ними, а тот завтрак, точнее, поздний обед… спонтанно. Так долго сидел у её постели, ожидая пробуждения, что не заметил, как прошло время. Я снова разозлился на себя, ведь Санта такая же, как и другие, так почему мои желания начали отличаться? Я должен был собрать всех и в честь такого дня порадовать. Но радости так и не было. Внутри я знал… как бы себя ни убеждал в другом, знал, что конец близок. Наверное, я был готов, поэтому сначала не воспринял её слова. Боль, раздражение и ярость пришли позже. Намного позже, когда ночь полностью поглотила сознание. Именно тёмное время суток позволяет мне видеть и думать глубже. Я не имею понятия, отчего так происходит. Факт.

– Хватит! – Повышая голос, оборачиваюсь к ругающейся парочке. Джо уже минут десять пытается добиться от Рейчел, почему она не хочет рассказать ему о Санте. А последняя не прекращает повторять одну и ту же фразу, сказанную ранее. Но я не собираюсь терпеть более. Моя голова сейчас разорвётся на части.

– Мы существуем. Твоя сестра не больная и не сумасшедшая. Она не зависима от алкоголя, и в данный момент уехала к ублюдку, которого я желаю убить. Нет, не смотри так недоверчиво на меня, я, действительно, планирую лишить его жизни. Эта история закончится чьей-то смертью, и чем дольше ты будешь продолжать орать, требовать нашего ухода или же лгать, тем вероятнее, что именно Санта и станет кормом для червей. Теперь я тебе яснее объяснил, какого чёрта мы здесь забыли? – Нависаю над Рейчел, практически лежащей на диване. Даже не заметил, что пока говорил, готов был раздавить её. Я не выношу женщин долгое время, ещё и по этой причине – они слишком болтливы. Предпочитаю иногда помолчать, а не заполнять воздух глупостями.

– Я не слышу. Ты поняла мои слова? – Сжимаю пальцами спинку дивана. Сглатывает и быстро кивает.

– Итак. Что здесь произошло? Ты поругалась с ней? Выгнала её? Или она тебе сказала нелицеприятные вещи? – Отталкиваюсь и, выпрямляясь, направляюсь к стене.

– Нет, мы не ругались… нет, мы последний раз виделись у отца, а потом… я не знаю, где она, – заикаясь, отвечает Рейчел.

Здесь висела картина или же фотография. Цвет стен немного отличается, да и место для гвоздя пустует.

– Ты разозлилась, когда узнала, что она улетела? – Продолжаю я, отмечая, что на стене за диваном отсутствуют три картины. Опускаю взгляд вниз.

– Она улетела? Я…

– Я просил не лгать. Не вынуждай меня раздражаться, сейчас это может быть крайне опасно для тебя, – бросаю быстрый взгляд на Рейчел, наблюдающую за мной. А Джо уже расположился в кресле, позволяя мне делать то, что я хочу. И правильно. Это моя война. Моя женщина. И моя… хорошо, ошибка. Не хочу ни в чём признаваться. Даже себе.

– Мне звонил Филипп вчера и сказал, что Санта дома. Сестра просила со мной связаться. Он оставил сообщение на автоответчике. Я попыталась перезвонить, но никто не взял трубку. Она была с вами, да? Почему она улетела? Она же обещала не делать этого! Она…

– Да, она была с нами. Но… в общем, произошёл инцидент, и она ушла. Это случилось несколько дней назад. Я только сегодня узнал, что она вернулась в Лондон. А Ред был в курсе, думаю, с момента её приземления, – распинается Джо, и это вызывает отвращение. Откуда такой ужасный голос? Он что, лебезит перед ней?

Возвращаю внимание на странную пыль на полу и, закрывая глаза, перекатываю между пальцами. На обожжённой руке кожа тоньше, чем на другой. Она нежнее и любую шероховатость, затянувшуюся царапину или отшлифованный шрам может ощутить. И сейчас я это делаю

Пыль, которую недавно только подмели. И то крайне плохо. Мелкая. Острая. Стеклянная. Здесь висели фотографии. Теперь их нет. Упасть они сами не могли. Землетрясения не было, значит, их кто-то разбил. Поворачиваю голову, пока Рейчел спрашивает у брата, чего мы достигли в разводе и другую информацию о сестре.

Становлюсь на колени и наклоняюсь. Моё лицо достигает пола. Под диваном осколки. И даже могу разглядеть щепки. Точно, рамки с фотографиями уничтожены. Мебель отсутствует. Да и пятно. С этого ракурса лучше можно разглядеть размытое пятно на полу между кухней и гостиной, недалеко от двери. Капли. На них осела пыль, и здесь давно не убирали. Минимум дня три, а то и больше. Мой взгляд натыкается на следы, словно кто-то тащил по полу что-то очень крупное. И это не мягкое, а твёрдое. Точные и резкие полосы по полу от кухни и дальше в коридор. Не заботясь, что ползу, двигаюсь по полоскам. Пыль становится просто невыносимой. Грязь. Меня передёргивает.

Джо отлично отвлекает Рейчел, пока я достигаю первой двери слева. Поднимаясь, отмечаю, что тёмный наличник пытались отмыть. Он посветлел от химии. И если бы Рейчел занималась уборкой так тщательно, то он был бы весь такой. Но только это место практически по центру. Нажимаю тихо на ручку, и в нос ударяет жуткая вонь знакомых духов. Санта. Это её аромат. Но обычно она не выливает на себя весь флакон. Легко. Едва уловимо, но сейчас это вызывает рвотный рефлекс. Закрываю нос одной рукой и двигаю другой, чтобы щёлкнуть выключателем.

– Тебе туда нельзя! – Меня хватают за руку, пытаясь оттащить. Но вряд ли женщине удастся сдвинуть с места такого мужчину, как я. Такого мужчину, который нашёл то, что от него пытались скрыть.

Сломанный стол, стулья, куча бумаги, перевёрнутый шкаф, несколько чёрных мусорных пакетов, некоторые разрезаны стеклом, которое они содержат.

– Уйди отсюда! Я кому сказала! Уходи! Это не твоё дело! – Удар приходится по моей спине, но Рейчел оттягивают от меня.

Медленно поворачиваюсь. Джо пытается усмирить вопящую женщину, запрещающую мне рыскать по её дому. Она даже требует уйти. Но я умею отключать звук, и это помогает заподозрить многое. И очень плохое.

– Отпусти её, – холодно произношу я. Джо с сомнением смотрит на меня, пока Рейчел ударяет его по ноге, пытается укусить за руку. Зачем она это делает? Нет, зачем борется мне понятно, но за что она борется?

Киваю брату, и он отпускает разъярённую Рейчел на пол. Как только она понимает, что её больше не контролируют, то решает наброситься на меня. Скучно. Не успевает она сделать шаг, как я хватаю её за горло и сжимаю его.

– Ред!

– А теперь прекрати орать, как будто тебе в задницу вставляют расплавленное железо. Я хочу знать – что здесь произошло? Рамки разбиты. Следы на полу. Разломанная мебель. И если ты мне не скажешь, то мне плевать – как нежна твоя шея. Меня больше волнует то, что случилось с Сантой в этом месте. Я уверен, она пришла сюда. Живо отвечай, иначе придушу к чёртовой матери. Мне терять нечего, – прижимаю испуганную женщину к стене и сильнее надавливаю на горло. Нет, мне всё равно больно ли ей, задыхается ли она, краснеет от нехватки кислорода. Санта. Вот то, что я хочу иметь в своих руках. Меня пугают мои мысли, я не готов к ним. Но другого выхода нет, как и интуиция зажигает мою кровь сильнее.

– Ред, отпусти, – примирительно уговаривает Джо.

– Ты скажешь мне, что здесь произошло? – Не обращая внимания на брата, отчего-то так отвратительно размякшего рядом с этой стервой, шиплю я.

– Да… да… – хрипит Рейчел.

– Поверь мне, я не из тех мужчин, что заботятся о женщинах. Сейчас в моей голове одна, и я сделаю всё, чтобы спасти её. На диван, живо, – толкаю её из коридора в гостиную.

– Мог бы быть и повежливее, – недовольно бубнит Джо. Шикаю на него и направляюсь за Рейчел, растирающей горло.

Её глаза полны слёз и ненависти ко мне. Да мне плевать, понимаешь? Мне насрать на твои чувства! Лучше бы ты побыстрее рассказала, иначе будет плохо. Тебе.

– Я слушаю, – складываю руки на груди, а брат уже появляется с бокалом воды и с улыбкой предлагает ей. Рехнулся, что ли? Она сейчас враг и, возможно, помогает Филиппу. Что случилось с Джо?

– Меня… меня обокрали, – плачет она и делает глоток.

– Обокрали? Ты вызвала полицию? – Спрашивает её мягко Джо.

– Нет, я испугалась. Пять дней назад я отсутствовала дома, у отца были проблемы, кто-то украл у него колёса. Ему срочно нужно было на работу, и он попросил меня дождаться эвакуатора. Я поехала туда, сидела в машине и ждала. Но очень поздно они приехали, и папа предложил переночевать у них. Я была голодная и уставшая, согласилась. На следующий день поиграла немного с ребёнком и поехала домой. Дверь была открыта, и я увидела весь этот ужас. Многие вещи разбиты, стол сломан, стулья валяются, спальня… та спальня вся была в жуткой вони, даже проветривание не помогает. Я так испугалась и убежала. Мне было страшно, я подумала, что было бы, если бы находилась дома, когда эти люди ворвались.

– Они подстроили твоё отсутствие, – делаю я вывод.

– Выходит, что так. Я жила у отца и сегодня утром приехала сюда, чтобы убрать всё и сменить замки. Проверила, что взяли. Но брать-то у меня и нечего. Деньги я храню в банке, а мелочь в кошельке, который со мной. Украшений дорогих тоже нет, только бижутерия. Я не знаю, что они взяли. Я не помню, какие вещи у меня были ценными. Может быть, пару статуэток из бронзы, они достались вместе с домом от старых жильцов. А потом пришли вы, и вот, – она допивает воду и хлюпает носом. Джо тут же предлагает ей платок.

Дёргаю головой, чтобы снять с себя неприятные подозрения.

– А вот это. Это явно что-то разлито, – подхожу к пятну и указываю на него.

– Бутылка вина… у меня в холодильнике стояла начатая бутылка вина, и она тоже валялась на полу. Думаю, это оно, – сдавленно произносит Рейчел.

– В пакеты ты собрала все осколки и грязь? – Уточняю я.

– Да.

– И здесь никого больше не было с того дня?

– Нет. Я ушла и заперла замок. Но мой район тихий, и я даже спросила соседку, она ничего не видела и не слышала криков или чего-то похожего. Куда он?

– Не имею понятия.

Их разговор остаётся за спиной, когда направляюсь в спальню и подхожу к пакетам. Беру два и тащу их обратно в гостиную.

– Эй, что ты задумал? – Рейчел поднимается с дивана, как и брат.

– Закрой рот, – рыкаю я и выбрасываю весь мусор на пол.

Крик. Возмущение. Мой один раздражённый взгляд, предупреждающий Джо, чтобы заткнул эту вопящую истеричку.

Выбрасываю второй и наклоняюсь над мусором. Оглядываюсь в поиске какой-нибудь материи.

– Дай мне платок, – протягиваю руку, ожидая, защитную ткань.

Оборачиваю руку и разгребаю осколки, перебирая каждый. Как я и предполагал, рамки от фотографий, карточки смятые и изуродованные, посуда, бокалы и много щепок. Нет, ничего нет. Должно быть. Я чувствую, должно быть что-то. И если мои ощущения верны, а они верны, то Санта была причиной этого подстроенного ограбления. Никогда преступники не приходят в дом без наводки. Никогда. Они знают точно, что искать и где искать, да и вино они не пьют. Не ломают без причины стол и стулья, не оставляют кровавые отпечатки на стекле. А они здесь есть. Жаль, у нас нет знакомых в полиции, которые могли бы быстро найти по отпечаткам пальцев преступников. Я бы мог, но Мёрл услужливо разгромила всё, что помогло бы нам.

Подпрыгиваю и возвращаюсь в спальню. Тащу ещё два оставшихся пакета и выворачиваю их на кухне.

– Он мне не нравится. И Санта была с ним? Она же терпеть таких не может. Наглый и ещё грубый. А его внешность далека от идеала, – шёпот Рейчел доносится до меня, отчего я усмехаюсь.

– Он мало кому нравится, вообще, детка. Но Санта выбрала его, и он с ней другой. Поверь, уж я-то видел, – так же отвечает ей брат.

– Вообще-то, я здесь. Слышу вас, и вы меня раздражаете. Вы мешаете мне думать, – подаю голос, копошась в мусоре.

– Думать, как запачкать мой и так грязный пол? – Ехидно произносит Рейчел ещё громче.

– Думать, почему ты такая дура, – поднимаю голову и едко улыбаюсь ей. Она мне тоже не нравится. Она мне очень не нравится.

– Знаешь…

– Джо, если ты с этим что-то не сделаешь, то я за себя не ручаюсь, – перевожу взгляд на брата, закатывающего глаза.

Возвращаю своё внимание на осколки и передвигаюсь к последнему пакету. Должно быть что-то. Должно быть. Окурок или же нечто, принадлежащее грабителям, которые таковыми не являются. Рейчел слишком глупа, чтобы мыслить глубже и знать все обстоятельства. Отбрасываю платок и пальцами раздвигаю осколки. Достаю пыльную пуговицу и очищаю её. Немного порезался, и теперь моя кровь туманит сознание.

Выпрямляюсь и катаю между пальцами пуговицу. Санта должна была направиться сюда. Она бы ни за что так просто не уехала к Филиппу. Хоть и уверяет меня Джо, да и всё указывает на то, насколько я унизил её, как глубока боль от моего разврата. Но она сильная. Внутри неё столько силы, что такая бы женщина никогда не позволила больше насильно тащить её в ад. К тому же я не помню, чтобы Филипп вылетал из Лондона.

– Ну и что дальше? Намусорил здесь и…

– Если ты сейчас же не закроешь рот, я тебя уволю, – шиплю я, раздражаясь ещё больше от наглого тона Рейчел.

– Уволишь? Откуда? Да ты…

– Поверь, он это может, – усмехается Джо.

– Дайте мне подумать, чёрт возьми! Тебя не ограбили, Рейчел. Обычно не ломают столько мебели и стекла. Оно разбивается на такие мелкие осколки, когда применяют силу. Физическую силу или бросают их, чтобы спастись. Санта была здесь, и ещё кто-то. Мужчина. Не Филипп. Поэтому заткнитесь и дайте мне проверить, – достаю телефон из кармана и шагаю по мусору, направляясь в гостиную.

– Ты предполагаешь… хорошо, молчу, – Джо поднимает руки, сдаваясь от моего грозного взгляда.

Открываю программу, которую перенёс сюда, чтобы мне всегда приходили оповещения о передвижениях необходимых объектов, в случае сбоя основного питания. И сейчас это может помочь. Дверь оттёрли химическим средством, чтобы никто не заметил, как кровь была частью того, что происходило здесь. Кто-то ухватился за наличник, крепко держался. Санта. Рейчел отсутствовала, её отвлекли, чтобы поймать её здесь. За стенами.

Пока смотрю отчёты и передвижения, меня начинает подташнивать. Даже голова немного кружится, словно ощущаю аромат палёной плоти. Как и в ту ночь. Страх потерять людей, которых любил. Страх, который первым появляется в крови, причинённый острой зависимостью.

Секунда. Закрываю глаза, и всё взрывается внутри. Злость, бессилие, моё безумие, её боль, ярость, слабость с которой отпустил, – выливаются в рык, и пинаю мусор, подлетающий в воздухе.

– Он псих. Твой брат псих…

– Ты уволена, поняла? Ты, чёрт возьми, уволена! – Повышая голос, больше не желая держать под контролем жажду спрятаться от происходящего и своих эмоций, кричу. Я не кричал так долго. И мой голос, охрипший, как и повреждённые связки разрываются от раскаяния.

– Ты не можешь меня уволить.

– Разочарую, я твой босс. Тот человек, на которого ты работаешь шлюхой. Понятно? И ты меня достала. Ты самое ужасное существо, ты… – моё разъярённое шипение разрушает звонок в дверь. Оборачиваюсь и пальцем показываю Джо отойти от Рейчел.

– Слушай сюда, – хватаю девушку и тяну на себя. – Сейчас откроешь и пошлёшь подальше гостей. От этого зависит жизнь Санты.

– Я…

– Поняла? – ещё один звонок, а затем стук.

– Да… да, – быстро кивает она, и я толкаю её к двери, а сам встаю за стеной, скрывающей кухню.

– Добрый вечер.

Почему только одна сестра может легко взять в себя в руки, а другая так плохо играет?

– Добрый, Рейчел. И где эти два идиота? – Знакомый голос вызывает облегчённый вздох.

– А вы…

– Мэтью, ты что здесь забыл? – Джо выскакивает из гостиной.

– Это я у вас спрашиваю? Где второй? Вы, вообще, мозги последние потеряли? Вы хотя бы понимаете…

– Закрой дверь, Рейчел. А ты, ещё ответишь за новое уродство на моём лице, – спокойно выхожу из кухни и отодвигаю Рейчел, совершенно глупо моргающую из-за появления дяди. Хлопаю дверью и передаю женщину в руки брата.

– Вы это устроили? – Мэтью указывает на мусор.

– Подождите, ваш голос мне очень знаком, – вставляет Рейчел.

– Нет. Санта не сама уехала отсюда, – качаю головой, не обращая внимания на реплику последней.

– И это вы узнали из бардака?

– Да, я помню вас. Вы звонили мне, спрашивая о перевозке в Лондон каких-то документов.

– Благодаря ему я нашёл вот это, – протягиваю ему пуговицу. – Брендовый пиджак, там даже название есть. У нас такой стоит достаточно, и вряд ли обычные грабители будут носить костюм при поиске драгоценностей в этом доме. Тем более драться с тем, кто будет им противостоять.

– Боже! Ты мой босс? То есть ты владеешь… ты владеешь…

– Наконец-то, мозги появились. Да, я владею линией, на которой ты работаешь, как и ещё несколькими такими же. И ты уволена, а теперь закрой рот, – вздыхая, бросаю усталый взгляд на Рейчел.

– Ред, ты считаешь, что Санта была здесь? И её насильно увезли? – Брат отпихивает женщину от себя, отчего она летит на диван, и подходит ко мне.

– Да. Это был Милтон. Видимо, Филипп отправил его сюда, чтобы он нашёл её и привёз. Он вылетел в Дублин днём накануне последней ночи. Следил за домом и увидел Санту. Затем подстроил случай с колёсами и убрал отсюда Рейчел. Он ждал её и ему повезло. Санта пришла именно сюда, а затем появился он. Она дралась с ним, боролась, он победил. Всё здесь свидетельствует о крупной и жестокой потасовке. Санта Ричардсон сняла личный самолёт в ту ночь, это меня тоже разозлило, когда я увидел её желание. Но сейчас понял, что это сделал Филипп, чтобы никто из ненужных людей не был в курсе, что она не в себе. Возможно, была без сознания. И сейчас она у них, и им ничто не помешает сделать всё так, как они задумали. Милтон знал, что Рейчел испугается за свою жизнь и последует именно его плану. Она спрячется у отца, забыв о сестре. А Филипп, словно ничего не произошло, сообщит ей о том, что жена дома, и всё хорошо, – замолкаю, даря несколько секунд мужчинам понять мои выводы.

– Он напоил её. А в таком состоянии Санта становится слабее и уязвимей. Она специально оторвала пуговицу, чтобы дать зацепку. Она надеялась, что здесь появится Джо, и поймёт всё. И духи. Она оставила подсказки, что была в этом доме, находилась во время нападения. Умница. Она умница, – из груди вырывается смех, наполняя дом жутким ароматом моих чувств.

Отхожу к стене и продолжаю смеяться. Боже, я горжусь ей. Я испытываю такой восторг от её ума, что не верю воспоминаниям. И эта женщина любила меня. Эта женщина была в моих руках. Она была моей. А я предал её. Нет, она не была моей. Она моя. И я теперь понимаю, почему ощущения повторились в момент, когда копался в данных. Я всё понял. Буквально всё осознал в эти минуты.

– Ты рехнулся? Что ты ржёшь? Моя сестра! Санта в опасности! Она не врала! Она в опасности! А он ржёт! – Кричит Рейчел.

– Так, и что делать? Что мы будем делать? – Мэтью бросает хмурый взгляд на женщину.

– Мы летим в Лондон, – улыбаясь, отталкиваюсь от стены.

– Мы? – Переспрашивает Рейчел, оказываясь рядом с Джо.

– Мы. А ты будешь нашим союзником, – киваю ей.

– Меня явно не любит Филипп. И что я ему скажу? Привет, я решила прилететь, потому что ты полный мудак? Пригласишь на день рождения?

– У него он уже прошёл, – замечает Джо.

– Когда я перезвонила ему…

– Ты сказала, что не перезванивала, – возмущённо обрывает её брат.

– Ладно, соврала. Я не верила вам и сейчас не особо, но раз вы готовы помочь мне, то скажу. Я перезвонила ему, чтобы поговорить с Сантой и узнать, почему она улетела. Но Филипп сказал, что она ещё больна и не может подойти к телефону. Я уточнила про праздник и получила ответ – они его передвинули на неделю, и я не приглашена, потому что Санта не хочет меня видеть. Поэтому меня вряд ли пустят на порог их дома, – обиженно надувает губы и складывает руки на груди.

– Ублюдок. Он снова это сделал. Снова, – ударяю кулаком по стене.

– Но теперь я лично буду разбираться с ним. Лицом к лицу. Хватит. Время пришло. Он больше не сделает ей больно. И ты, Рейчел, имеешь причину, чтобы прилететь. Я тебе её подарю, – копаюсь в кармане и протягиваю руку, раскрывая её.

– Это…

– Кольца Санты. Подтверждение того, что Филипп имеет право на неё. Но скоро он лишится всего. А теперь за дело. Возможно, они в курсе, что ей кто-то помогает или же знают о том, что это Джо. Поэтому нам придётся нарушить закон, и не раз. Но это того стоит, не правда ли? – Закрываю ладонь и снова прячу украшения Санты в карман.

– Подожди. Ладно, Джо адвокат. Вот этот шкаф может хорошенько врезать. А ты? Какая причина у тебя пугать своим видом окружающих? – Недоверчиво оглядывает меня Рейчел.

Джо прячет улыбку, а Мэтью подавляет смех.

– Огонь. Моё пламя, в которое, как оказывается, я влюблён больше, чем думал. Моя искра, ради которой готов воскреснуть и побороть страх. И я должен извиниться. Пришло время первый раз за всю свою жизнь быть честным.

Гордо поднимаю подбородок, демонстрируя всем, что не боюсь признаться. Больше не собираюсь отвергать то, что я готов ожить ради того, чтобы чувствовать, чтобы познакомиться с любовью вновь. И чтобы теперь открыть ей всю правду. Она заслуживает её, как никто другой. Она обязана увидеть меня таким, какой я есть. Урод. И она же сделает решающий удар. Я готов к этому.