Джаред

Оставляю Рейчел за столиком, а сам медленно иду по залу, выискивая нужного человека. Он должен быть здесь, приглашение ему отправлено. И он… вот он.

Милтон. На нём белый костюм практически идентичный костюму Филиппа, едва не лопается. Он лапает какую-то девушку, которую явно снял себе в спутницы для этого вечера. Подбираюсь ближе к ним и делаю вид, что в ухе звенит. Хотя внутри меня всё звенит от желания разорвать здесь всех моментально. Вылавливаю взглядом его правую руку. Подхожу ближе, чтобы разглядеть. Он гладит лицо блондинки. Вот оно. Есть ещё не зажившая рана. Она укусила его до крови. Она боролась. Я был прав.

– Простите? – Не замечаю, как толкаю его.

Показываю руками, что ни черта не слышу. И он недовольно уводит от меня свою шлюху.

Выходит, что Санта всё же, не желала лететь сюда, значит, она играет, чтобы спасти Рейчел от Филиппа. Он запугал её.

Ведущий просит всех занять свои места, и мне ничего не остаётся, как вернуться к столику и сесть рядом с Рейчел. В зале гаснет свет, и начинается представление. Какие-то акробаты. Но я наблюдаю за центральным столиком, хотя его очень плохо видно. Аплодисменты, танцы, смена блюд. А он не отпускает тебя никуда. Ты только с ним поднимаешься на сцену и позволяешь целовать себя. Это мои губы! Мои, и только! Меня сейчас стошнит.

Наконец-то, всё завершается, и подают третье блюдо, а за ним десерт. Мы провели здесь уже два часа и ничего. Меня злит это, хоть иди и сам забирай Санту.

– Давай, – Рейчел пихает меня в бок локтем, и я поднимаю взгляд.

Замечаю чёрное платье, по направлению к уборным. Поднимаюсь с места и бросаю салфетку на стол. Плевал я на их правила приличия.

Пары танцуют под композиции, Филипп общается с друзьями за столом, потягивая шампанское. И у меня есть всего несколько секунд, чтобы исчезнуть. Достигаю двери и распахиваю её.

– Простите? – Ты споласкиваешь руки и ловишь мой взгляд в зеркале.

Прохожу все кабинки, убеждаясь, что мы здесь одни.

– Вы, видимо, перепутали. Это женская комната, мужская… – не позволяя тебе договорить, хватаю за руку и заталкиваю в одну из кабинок.

– Что вы себе позволяете? – Возмущённо пытаешься отбиться от меня, но я закрываю тебе рот рукой.

Глаза имеют странный блеск, возможно, от алкоголя, которым пичкает тебя Филипп. Но что-то в тебе не так. Я не понимаю, но чувствую это. Ты затихаешь, и даже испуга нет. Ведь в такой ситуации любая женщина начала бы драться. А ты просто стоишь, прижатая к стене и ждёшь, когда я сделаю что-то.

– Это я, – шепчу и отнимаю руку. – Это я, Санта. И я в Лондоне.

– Что? Вы говорите? – Удивлённо приподнимаешь брови.

– Всё, хватит, сладкая моя. Со мной можешь не играть. Я приехал за тобой. Мне чертовски жаль, что так всё получилось. Чёрт, я готовил речь, но она вылетела из головы. Я… прости меня, мне очень сложно понимать и принимать, что ты, действительно, стала для меня особенной. Мне плохо от того, что я сделал. И ты права, ты во всём была права, я мёртв. Внутри мёртв, а ты оживила меня, – быстро шепчу я, ощущая себя полным идиотом.

– Сэр, мало того, что вы обманщик, так и с головой у вас всё очень плохо, – упираешься ладонями в мою грудь и слабо отталкиваешь. Но этого мне хватает, чтобы отойти на шаг.

– Санта, я понимаю, что ты обижена. Но я готов загладить свою вину, у меня никого больше нет. Женщин нет. И я прилетел сюда, чтобы поговорить с тобой и объяснить всё. У меня есть план, ты должна выслушать меня. Пожалуйста, сладкая моя, пусть это будет последней просьбой, – вглядываюсь в твоё ничего не выражающее лицо. Да что такое? Ни одной эмоции, только блеск бриллиантов, и всё. Ты стоишь и смотришь на меня, даже не моргаешь.

– Как вы здесь оказались? Это дамский туалет? – Оглядываешься, приводя меня в недоумение.

– Прекрати, слышишь? – Хватаю тебя за плечи и встряхиваю. – Хватит. Я не хочу больше быть один, Санта. Ты нужна мне. Нужна, слышишь? Полетели со мной обратно, мы выберемся, но не оставайся с ним. Не надо мстить мне так, можешь ударить, накричать и сказать всё, что ты хочешь. Всё это не стоит твоей жизни.

– У меня голова кружится, – отстранённо шепчешь ты, и я прекращаю тебя трясти.

– Мы сейчас же уйдём. Ты направишься к выходу, я беру Рейчел, и мы уезжаем. Ты поняла меня? Всё обсудим дома, хорошо? – Хмуро шепчу я.

– А вы кто? Простите, мне стало плохо, да? В последнее время такое бывает. Я немного приболела, когда летала к сестре. И сейчас…

– Чёрт, что ты несёшь? – Бегаю взглядом по твоему лицу.

– Послушай меня, сладкая моя. Санта, прошу, услышь меня, – беру твоё лицо в ладони и с мольбой вглядываюсь в стеклянные, отрешённые глаза, где нет жизни, нет моей искры. И меня это пугает. Что он сделал с тобой? Что сотворил, раз ты боишься даже показать, что узнаёшь меня?

– Я… – моё признание обрывает звук открываемой двери.

– Санта, любимая моя, ты здесь? – Голос Филиппа раздаётся по молчаливой уборной.

– Да. Да, я здесь, – отвечаешь ты моментально, хотя я продолжаю держать тебя в своих руках.

– У тебя всё хорошо? – Филипп подходит к кабинке.

– Конечно, немного подташнивает. Ещё пару секунд, и присоединюсь к тебе, любимый, – я вижу, как твои губы двигаются, но нет эмоций во взгляде, направленном на меня. Это страшно. Действительно, очень страшно смотреть на тебя, потому что вроде бы человек, но нет его.

– Я буду ожидать тебя за дверью, – слышатся его шаги, и затем тишина. Отпуская тебя, наклоняюсь и проверяю, ушёл ли он на самом деле. Да, никого снова нет.

Поднимаюсь на ноги.

– Что вы здесь делаете? Вы же парень Рейчел, – ты, словно просыпаешься, и испуганно отходишь от меня.

– Это алкоголь? Он тебе подмешал туда что-то? Ты заторможена, – хмуро наблюдаю за тобой.

– Так вы говорите? Господи, как гадко. Обманываете мою сестру, но я ничего ей не скажу. Пусть сама узнает, что выбрала для себя страшного, ещё и дряхлого старика. Она всегда обвиняла меня в эгоизме и корысти, пыталась увести моего мужа. И вы должны знать, что стоите друг друга. Одна завистница, которая только и вытягивала из Филиппа деньги, а второй старый извращенец. Но я, в отличие от неё, не собираюсь изменять своему любимому. Вам всё ясно, сэр? К тому же я буду с радостью наблюдать, как она изведёт вас. И сделайте одолжение, поскорее лишитесь жизни, чтобы эта стерва оставила нас с мужем в покое, – с этими словами, ты открываешь дверь и вылетаешь из кабинки.

Что, чёрт возьми, это было? Что здесь происходит, и под чем она? Её клинит. Причём очень жестоко, и столько злости в голосе, столько ненависти. А, возможно, она поняла, что это я, и таким образом показала, насколько не желает знать меня.

Опускаюсь на унитаз и принимаю то, что пережил. Я ведь был честным, хотя так и не смог найти правильных слов. Они, вообще, есть? Существуют ли подходящие фразы, после того, как унижаешь женщину и устраиваешь оргию, которую она не желала? Не знаю. Но я предполагал иное, я проигрывал это в голове, а всё пошло не так. Мне нужно подумать. Нужно найти ещё один вариант поговорить с тобой. Убедить тебя прекратить играть и стать той самой, кого я знаю. Это явно не ты. Это не та женщина, в глазах которой всегда горел огонь, даже если было больно. А сейчас пустота. Стеклянная пустота.

Выхожу из дамской комнаты и направляюсь в зал. Едва только появляюсь там, как на меня налетает Рейчел.

– Мы немедленно уходим отсюда. Эта сука… ненавижу её. Ненавижу, – шипит Рейчел и тянет меня за собой.

Не даю себя увести, желая побыть ещё и продолжить следовать плану, но по виду покрасневшего лица Рейчел и по её дрожащим губам, понимаю, что потерял возможность забрать отсюда Санту. Да и не пришёл ещё в себя после нашей встречи. Позволяю себя притащить к гардеробной, даже выношу, как Рейчел бросает в меня пальто и яростно натягивает своё.

Она выбегает на улицу, а я следую за ней. Доходим до машины, и она сама забирается в салон и хлопает дверью.

– И что произошло? – Сухо интересуюсь я, опускаясь на сиденье.

– Что? Она как была сукой, так и осталась! Она сказала мне, что счастлива за тот выбор, который я сделала. И я ни капли не отличаюсь от неё, раз готова терпеть отвратительного старика на себе. Хуже её, потому что она, в отличие от меня, любит своего избранника, а я никогда этого не узнаю, ведь я продажная тварь! Она так и сказала! Она постоянно так делает! Она обзывает меня! Она даже своей матери при последнем разговоре сказала, что у неё нет больше дочери! Понимаешь? Она довела её до слёз, упомянув о том, насколько та падшая женщина, и портит её репутацию. К тому же Санта всем сказала, что её родители погибли! Ты можешь в это поверить? Я не могла, думала, что это почудилось, но сейчас! Она не заслуживает, чтобы её кто-то спасал! Сука! – Визжит Рейчел, пока Мэтью выезжает на дорогу.

– Не понимаю, почему она так ведёт себя, когда рядом Филипп? Её слышали люди, она опозорила меня перед ними, – Рейчел уже плачет.

– Как только она встретилась с ним, так изменилась. Хотя она всегда видела только деньги. Она перечеркнула… не было той Санты, которую я увидела в Ирландии. Я не понимаю… ничего не понимаю, и мне… мне так обидно, – вздыхая, слушаю причитания Рейчел.

М-да, оказывается, вторая сущность Санты отвратительна. Нет, не так. Она ужасна, уродлива, как моя внешность. И я ни за что не поверю, что она сама хочет быть такой. Не верю, и всё. Здесь что-то не так.

Под плач Рейчел мы въезжаем на территорию дома.

– Никого не было? – Спрашиваю у Мэтью, пока девушка пытается бороться с запертой дверью.

– Нет. Я петлял, поэтому нас не вычислить. К машине никто не подходил. Боже, Рейчел, хватит. Без нас ты не пойдёшь никуда.

– Выпусти меня… живо… выпусти! – Кричит Рейчел. Мэтью щёлкает кнопкой, и она тут же выпрыгивает из «Порше».

– Пошли разбираться, – бросая ему, выхожу из машины.

На ходу срываю с себя накладные волосы и силиконовую накладку, имитирующую лысину. Вхожу в дом, а за мной Мэтью. Крик Рейчел и голос Джо уже слышатся наверху.

– С ней так сложно, – качает головой Мэтью.

– Она проблема брата, – пожимая плечами, поднимаюсь наверх и сворачиваю к комнате, где продолжает бушевать Рейчел.

– Успокой её, – появляясь в спальне брата, указываю на женщину, мечущуюся по комнате. Вся косметика потекла, но меня сейчас это не особо волнует.

– И что у вас там случилось? Где Санта? – Джо бегает глазами по мне и Мэтью.

Слабо качаю головой, бросая искусственные волосы и кожу в урну.

– Она недостойна…

– Закрой же ты свой рот! Закрой его на минуту! Ты своим поведением лишила меня спасительных минут, чтобы я подумал! Ты меня задолбала! – Повышая голос, наступаю на неё.

– Ред…

– Что Ред? Что Ред, Джо? С Сантой явно что-то не так. Я уверен в этом. Она хоть и была ужасна, лебезила перед Филиппом, но она боролась с Милтоном. Здесь нечисто. И я видел её глаза, смотрел в них, и ничего. Я сказал ей всё, но она как будто отключалась. Перескакивала с темы на тему и явно не могла понять, где находится. Я должен был разобраться в этом там, а не здесь. Но из-за твоей истерички, у меня нет больше шанса наблюдать, – зло бросаю пиджак в брата.

Рейчел затихает, а я падаю в кресло, потирая виски.

– Что она тебе сказала, Джаред? – Спрашивает Мэтью, подавая мне бокал с бренди.

– Спасибо, – киваю ему и получаю понимающую улыбку. – Ничего. Она не узнала меня. Да, признаю, в том виде меня было сложно узнать, но мой голос отличается от многих. Его спутать сложно. Поначалу, она возмущалась, а потом выпадала из разговора. Словно не слышала меня. Конечно, она могла таким способом показать характер, но это довольно глупо в данной ситуации. А Санта неглупа. Спасение Рейчел сейчас тоже отпадает, потому что мы были одни. Она и я. Но не было её там. Вы не видели того, что я. Её глаза… мне стало страшно от пустого и обречённого взгляда. Как будто она мертва, внутри неё нет жизни. Ничего нет.

Осушаю залпом бокал, и с шумом ставлю его на столик.

– Подожди, ты сказал, что она не узнала тебя? – Уточняет Джо, придвигая себе стул.

– Нет, она даже пожелала мне поскорее подохнуть, чтобы Рейчел получила наследство, – усмехаюсь я.

– А я говорил! Помните, однажды, в ту ночь, когда я привёз Санту к нам? Я звонил Джо и сказал, что она невменяема, ведёт себя безобразно, и это не тот человек, которого я знал. Она больше походила на неё, – Мэтью указывает на всхлипывающую Рейчел.

– Да, и я поехал в клуб, чтобы убедиться. Она и меня не узнавала, а ты, Ред, не верил мне, сказав, что она якобы играет. Но я точно видел такой же взгляд, думал, что показалось. Это была не она, как будто в неё вселился другой человек. Затем я заказал для неё крепкий алкоголь, и там уже Мэтью привёз её к тебе, – брат указывает на меня пальцем.

– Но Филиппа в Дублине не было. Значит, это что-то в её разуме. Возможно, именно алкоголь так влияет на неё или же, – делаю паузу, подбирая слова, и только вздыхаю.

– Она не больна, – утвердительно произношу я. – Она не сумасшедшая. Он хотел сделать её такой. И ведь Санта упоминала, что многое не помнит. Но… да, точно. Когда она приехала с Джо, то пришла ко мне в спальню, и воспоминания смешались. Мэйя тоже блондинка, как и Стюарт. Она воскресила картинки, потому что они повторились. Предполагаю, мы что-то упустили.

– Она рассказала о насилии, после первой встречи с тобой в клубе, – задумчиво подаёт голос Джо.

– Она получила оргазм, и это вызывало всплеск эмоций и воспоминаний, – киваю ему.

– То есть, вы считаете, что алкоголь на неё действует, как наркотик? Но ведь множество людей пьют его и не забывают, что происходило месяц назад, – с сомнением произносит Мэтью.

– Я не могу утверждать, но с ней что-то явно происходит. Да, можно принять её поведение, как обиду, но ни один человек, будучи в здравом уме, не соберётся в Лондон к мужу, только вспомнив о насилии и о том, как он издевался над ней. Ведь её решение было принято сразу после пожеланий смерти и безумной гонки. И…

– Она в тот вечер была такой же ужасной, как и сегодня, – вклинивается в мою речь Рейчел.

Мы все поворачиваемся к ней.

– Её привезли ночью. Пьяную и невменяемую. А потом… на следующий день она начала рассказывать мне про вас, но я не поверила ей. Я же звонила в офис Джо, и там меня обманули, это убедило в том, что Филипп прав.

– В чём Филипп был прав? – Прищуриваюсь я.

– В том, что она больна. Он прислал письмо ей, где упоминал о том, что она создаёт себе другой мир в пьяном состоянии и выдумывает несуществующих людей. Сама себе отсылает письма и может причинить вред. Он даже написал про психиатра, у которого наблюдается Санта, – готово отвечает она.

– Подготовился, подонок. Он обезопасил себя, если вдруг она что-то вспомнит. Но он не был уверен, ведь Санта играла с ним свою роль. Он ничего не мог заподозрить, но всё же, ввёл тебя в заблуждение, – прочищаю горло, и неприятный ком из подозрений застревает внутри.

– Да, и я поверила ему. Поверила. Она кричала, пыталась убедить меня в том, что не сумасшедшая, но я испугалась. Боже, да кто сможет разобраться во всём этом за несколько минут? Я не смогла. Она плакала так, и я решила дать ей таблетки, которые он прислал с письмом…

– Таблетки? – Перебивая её, поднимаюсь с кресла.

– Таблетки, которые успокаивают её и не позволяют творить такие ужасы, которые я наблюдала. Она выпила, а затем плакала, и её стошнило. Она отключилась из-за слабости организма и заснула. А затем очнулась уже вот такой сукой, – кивает Рейчел.

– Что это были за таблетки? Где они? – Выхожу из-за стола.

– Я…я поставила их в шкафчик на кухне, и там не было никакой этикетки.

– Почему ты не сказала нам об этом? Чёрт, это наркотики! Вот оно, недостающее звено! Ты… я готов тебя придушить, – зло шиплю я. Как можно быть такой идиоткой? Как можно утаивать значимые моменты?

– Джаред, успокойся, – меня хватает за локоть Мэтью.

– Он пичкает её наркотиками неизвестно сколько времени, и я должен успокоиться? Он убивает её изнутри, она свихнётся от них. Рейчел, ты дура или как? Ты совсем не понимаешь, что это не игра? На кону жизнь твоей сестры, а ты взяла и психанула из-за слов, которые были продиктованы. Эти таблетки действуют как-то на её рассудок. Филипп, опасаясь, что Санта может очнуться, прислал их, чтобы вернуть её и быть уверенным, что она находится под их властью! Я не могу успокоиться! – Вырываюсь из рук Мэтью и отхожу подальше от Рейчел. Могу убить её и не посмотрю, что Джо готов защищать. Боже, вот же дура!

– Вот это я видел. В её глазах не было жизни, потому что она была под наркотиками. И я должен знать, что это за вещество. Вряд ли Милтон оставил таблетки у тебя в доме, он замёл следы. Хреново, но попытался это сделать. И нужный ответ содержится только в одной женщине. В Санте. Если её стошнило, значит, в кровь попало не так много препарата, и она очнулась быстрее, чем обычно. Поэтому она ничего не помнила, ведь постоянное насилие и шрамы забыть невозможно просто так, даже ради денег. Он пичкал её ими и получал желаемое. Куклу, которая терпит его измены. Куклу, которую требовал отец Филиппа. Это он её приметил, он раньше начал охотиться за ней, – запускаю пальцы в прилизанные волосы и от злости расчёсываю их.

– И если бы не ты, то мне бы удалось её забрать оттуда, – поворачиваюсь к Рейчел и указываю на неё пальцем.

– Но я…я же не знала. Я забыла, столько новостей, столько событий… простите меня, я же человек. Я… простите, не хочу, чтобы Санте было больно. Я…я.

– Всё, с меня хватит, – всплёскиваю руками, когда она снова начинает реветь, а Джо раскрывает руки, чтобы обнять её. Идиот. Все в этой семье полоумные извращенцы.

– И что теперь делать? Я готова помочь, правда, готова, – Рейчел издаёт стон на плече брата.

– Тише, ничего страшного…

– О, нет, Джо, так не пойдёт. Ничего страшного? Серьёзно? Как бы твой член ни хотел её, ты не имеешь права оценивать эту ситуацию таким образом. Санта в опасности, главный праздник прошёл, и теперь Филиппа ничто не остановит, чтобы убить её. Поэтому остаётся только один вариант, – делаю паузу, раздражённо осматривая всех.

– Какой? – Тихо спрашивает Рейчел.

– Придётся её украсть. Привезти сюда Санту и выяснить всё. Поэтому, Джо, ты свяжись с Джайлсом и сообщи ему, что мы здесь. Придётся и его втянуть в эту историю, он нужен нам. Объясни ему всё, и будем готовиться. У нас очень мало времени, буквально считаные часы, чтобы успеть забрать её до той поры, пока она не закроет глаза навсегда. И да, Рейчел, случилось страшное, ты не доверяла нам, показывала свой характер и вела себя, как стерва. Не лучше Санты сегодня, но у неё есть оправдание. А какое оно у тебя? Если ты сорвёшь мне и этот план, то поверь, я прибью тебя и даже не посмотрю, что мой брат размяк с тобой. Не будет дышать Санта, не будет дышать никто. На другое я не согласен, – выхожу из комнаты и громко хлопаю дверью.

Я никогда не отрицал, что болен. Но сейчас моя болезнь мне нравится.