Санта

Неприятный шлепок по щеке резко вырывает меня из темноты. Сознание мутное, и я едва могу понять, что происходит. Пытаюсь двинуть руками, но они связаны за спиной. Тело в вертикальном положении, голова гудит, сухость сводит горло. Виски сдавливает боль, как и шею, как и каждую клеточку организма. Немного приоткрываю глаза, по которым бьёт ослепляющий свет. Не сразу могу разобрать, где я нахожусь.

Джо.

От воспоминаний бледного лица и крови, сердце начинает стучать быстрее. Тихий стон срывается с губ, когда картинки становятся чётче, и я вспоминаю, почему так болит голова. Удар о стену, смех Филиппа и темнота. Джо… милый Джо…

– Давай уже, хватит спать, мне скучно, – снова пощёчина обжигает щёку острым покалыванием. Голова дёргается, и я открываю глаза. Яркие точки бегают перед ними, а на меня смотрят два тёмно-карих глаза. Линзы. Светлые длинные волосы уложены волнами, накаченные филлером губы растянуты в довольную ухмылку. Стюарт. Отвращение, моментально появляющееся к этому субъекту, вызывает рвотный рефлекс, но подавляю его. Пока эта якобы женщина в моём платье, которое я помню висящим в шкафу, делает шаг от меня, оглядываю знакомую гостиную и замечаю, что за окном ещё день. Пасмурный, омрачённый потерей друга. Джо…

– Наконец-то, ты очнулась. Меня оставили здесь с тобой, даже не поинтересовавшись, хочу ли я, вообще, смотреть на тебя. Но что ни сделаешь ради любимого человека, правда? – Неприятный, режущий, даже ломанный какой-то голос Стюарта, отдаётся в голове дребезжанием.

Пока осознание всего укладывается в разуме, этот человек подлетает ко мне и со всего размаха даёт ещё одну пощёчину, от которой непроизвольно издаю стон. Меня дёргает в сторону, и ощущаю во рту желчь.

– Отвечай, когда я с тобой говорю, сучка, – хватает за волосы, дотрагиваясь до места удара, пульсирующее с особой силой, и тянет назад, причиняя ещё больший дискомфорт.

– Пошёл ты, – шепчу я сухими губами.

– Так да? Ничего, Филл научит разговаривать с той, кто будет решать твою судьбу, – толкает мою голову вбок и отпускает.

– Они скоро вернутся и расскажут, как медленно и мучительно подыхал твой тупой дружок, – продолжая, гадко смеётся. А в груди сердце пронзает от боли.

– Джо, – выдыхаю я, когда перед глазами проносится последнее воспоминание, где он был. Живой.

– Красавчик. Признаю, у тебя хороший вкус на мужчин. Сначала, Филипп, теперь Джоршуа Эйнсли. Неплохо, Санта, но, увы, его больше нет, – от его или её… даже не знаю, каким местоимением наградить полуженщину, стоящую напротив меня, но оно усмехается так едко, отчего рождается злость.

– Ублюдки. Ваша совесть никогда не очистится от того, что вы сделали. И твой любимый подохнет так же страшно и мучительно, как и все его жертвы, – с отвращением шиплю я. И плевать мне на затёкшее тело, на боль, на давление в голове, на режущий затылок, я готова совершить что-то страшное за Джо. Джо! Бедный Джо, и это моя вина. Если бы не я, если бы он не был там и уехал с Редом, то остался бы жив. Я…я виновата. Из-за меня этого человека больше нет. И я тоже не собираюсь теперь уходить просто так. Месть. Теперь и я познакомилась с этим чувством, которое затмеваем разум.

– Боже, неужели, ты настолько глупа, раз до сих пор веришь в сказочных героев и хороший конец? Нет. Деньги – вот что главное в этом мире, и у кого они есть, тот и правит балом. Это так печально, что ты убила его. Так ужасно. Как ты могла? – Наигранно прикладывает руку к искусственной груди, обтянутой стрейчевой чёрной тканью.

Его слова приносят ещё больше вины, ведь сейчас я переживаю именно тот период, когда хочется завыть от душевной боли, от горя и разорвать тех, кто причастен к этому.

– А ещё этот милый старичок, который едва дышит. Ты сумасшедшая, Санта, ты не понимаешь, что творишь, и Филиппу пришлось тебя связать, чтобы ты не причинила вред себе и другим людям, – продолжает Стюарт, подходя ко мне и хлопая накладными ресницами.

– Старичок? – Переспрашиваю его.

– Да, он недалеко от тебя. В кабинете. Ты пригласила его сюда, когда убила красавчика из-за помешательства и…

– Ложь, придурок. Ты не заставишь меня поверить, что я больна. Нет, убийства это дело рук твоего подонка Филиппа, и это ему не сойдёт с рук, как и тебе, – наверное, запоздалая скорбь дарит силы, чтобы нагло рассмеяться. Но смех длится недолго, Стюарт замахивается, и я получаю ещё одну пощёчину, но продолжаю хрипло хохотать, превозмогая боль на лице. Схожу с ума, представляя, как буду чувствовать себя потом, когда пойму полностью – Джо мёртв из-за меня. Ред… где Ред?

– Заткнись. Закрой рот, сука. Закрой рот, – на мои плечи и голову обрушиваются удары, но слабые, словно этот человек играет, а не бьёт меня. Замолкаю, и всё завершается.

– Скоро тебе будет не до смеха, Санта. Ты убьёшь Джайлса Эйнсли, и тебя осудят за два убийства, когда поймают. Ты…

– Джайлс, – шёпотом повторяю, а в голове всплывают воспоминания. Брат-близнец деда Реда и Джо. Ему должно быть около восьмидесяти, и он здесь.

– Да, очень милый старичок, но такой же глупый, как и красавчик. Не тех ты выбрала, они не защитят тебя. Один уже мёртв, другой подохнет скоро, – довольно кивает Стюарт.

– Вы с ума сошли? Он здесь при чём? Отпусти его, оставь меня, но отпусти его, он не заслуживает смерти от рук подонков, – и мне не стыдно молить, ведь это настолько кощунственно и отвратительно по отношению к старому человеку. Глаза наполняются слезами, давящие чувства буквально разрывают грудь. Где Ред? Почему он до сих пор не пришёл? Неужели… нет, он не мог погибнуть. Нет… нет… нет.

– Нельзя, – имитирует сожаление и садится на роскошный диван, сейчас мне кажущийся самым ужасным приобретением, как и весь этот сверкающий богатством дом. А я прямо по центру, связанная по рукам и ногам, обессиленная и с жуткой головной болью, от которой довольно сложно сохранять разум.

– Если бы он не начал расследование и не узнал, что за препарат я нашла и достала, то, возможно, миновал бы такой участи. Это так неправильно, когда в таком возрасте ты умираешь не от естественных причин, окружённый любимыми, а от сумасшедшей любовницы внука. Да? Ну и заварила же ты кашу, Санта, – от его манер, наигранных и больше походящих на спектакль, кривлюсь.

– Так это ты помогла Филиппу накачать меня наркотиком? – Спрашиваю его, а сама двигаю руками сзади и проверяю насколько крепок узел. Достаточно, что пальцы онемели и едва могут шевелиться.

– Конечно. Женщины же умнее мужчин и видят намного больше, чем они. И я готова на всё, чтобы моя мечта осуществилась. А вот ты мне мешаешь, – недовольно бросает на меня взгляд.

– И ты нашла человека, который смог бы продать таблетки? – Тяну время, осматривая пространство в поисках чего-то острого или того, что поможет мне освободиться. Нет, сдаваться не собираюсь. Есть ещё Джайлс, которого я не видела, но не позволю им убить и его. Ред не простит мне этого. Где же он?

– Вообще-то, этим психологом была я. Да, пришлось купить лицензию и пару раз изменить любимому, но ведь результат того стоил, пока ты, стерва такая, всё не испортила. Убежала от него в Ирландию, чтобы познакомиться с красавчиком и забрать у Филиппа всё это. Но ты ни черта не получишь, поняла? – Стюарт вскакивает с дивана, и я с удивлением воспринимаю сказанное.

– Подожди, ты считаешь, что мне нужны его деньги? – Усмехаюсь я.

– Конечно. Ты же привыкла жить в богатстве и роскоши, забирать у меня то, что принадлежит по праву мне. Филипп любит меня и только меня, а ты не даёшь ему развод, шантажируешь, и моё терпение кончилось. Я так была счастлива, пока ты развлекалась в Дублине, мы отпраздновали день рождения вместе с моим любимым. Никого не было только мы, пока ты, сука, не вынудила его связать тебя и бросить в погребе. Милтон следил за тобой и помог нам провести время вдвоём, – с обидой произносит Стюарт. Хмуро смотрю на неё или него и медленно осознаю, что этот человек тоже обманут. Он не имеет понятия, что происходит на самом деле, и Филипп использует его любовь и жажду стать единственной себе во благо.

– Ты права, – вздыхая, опускаю голову, выстраивая план, где легко смогу сыграть на его незнании и выбраться отсюда.

– Я ужасный человек, – продолжая, всхлипываю. – Из-за меня погиб Джо, а я использовала его, чтобы напугать Филиппа. Он ведь был ни при чём, и я так виню себя. Моя игра затянулась, и я боялась лишиться роскоши, понимаешь? Ведь в детстве мне приходилось донашивать за сестрой одежду, воровать косметику, на которую у родителей не было денег. Ты хоть знаешь, как это унизительно слышать, что твой отец изменяет матери с первой женой и продолжает улыбаться? Нет, я терпела, пока не вырвалась оттуда. Затем искала мужчину, готового быть для меня единственным спасением, точнее, его деньги. И я нашла его, Филипп, он всегда был добр ко мне и развратил богатством. Я не могла остановиться, просто не могла.

По лицу Стюарта пробегает секундное сожаление, но он пока не позволяет себе полностью поверить мне. Складывает руки на груди.

– Да, ты никогда не ценила того, что дарил тебе Филипп. И я тоже терпела, когда ты требовала трахать тебя. Ты насиловала его, изводила, и он приходил ко мне в поиске утешения, – обвинительно высказывается. Хочется рассмеяться и сказать ему – ты идиот, полный и законченный идиот, раз так быстро попал на удочку обмана. Но нет, я наслаждаюсь этим придурком, продолжая вести его к тому, что я хочу.

– Я ведь красива. Посмотри на меня, моя красота нравится всем. Она именно то, что жаждут мужчины. А когда я поняла, почему Филипп не хочет меня, узнав о любовнице, то это буквально привело меня в бешенство. Ты, наверное, знаешь, что такое не быть на первом месте, когда так стремилась к этому, – вкрадчиво произношу я.

– Конечно, знаю. Родители не понимали меня, кто я такая на самом деле, не позволяли мне жить такой, какой я была рождена. Они выгнали меня, и мне ничего не оставалось, как стать шлюхой. Терпеть ублюдков, а потом я встретила его. Он был тайным клиентом, редким, а я влюбилась. Просто влюбилась в его молчание и нежность. Влюбилась в то, насколько он силён, и, признаюсь, мне нужны были деньги, – Стюарт нервно проводит по волосам, и это настолько смешно, что я подавляю смех в себе. Никогда не наблюдала за людьми, вроде него. Но они довольно милые, если не машут руками.

– Отец Филиппа был против? – Спрашиваю его, вытягивая информацию.

– Да, он запретил ему встречаться со мной или же с кем-то похожим на меня. С мужчиной. Он приехал в отель однажды, и они долго ругались, этот человек был ужасен, напугал меня и обещал убить, если подойду к Филиппу. Мы расстались, у меня была депрессия, а затем меня добила статья в газетах, что мой любимый женится. Я не могла быть далеко от него, и он тоже. Мы тайно переписывались, он снял для меня квартиру там же, где жила ты. Если бы его отец следил за ним, то он был бы уверен, что Филипп с тобой. И ты увидела меня, я тут же позвонила Филиппу, сообщила ему обо всём, и он приехал. Сказал, что между нами всё кончено. Я так плакала, умоляла его не уходить, но он хлопнул дверью. А через несколько дней в газете появилась статья, что он женится. Женится на тебе! Я так тебя ненавижу! Ты забрала его у меня! – Стюарт замахивается, отчего я инстинктивно жмурюсь и подаюсь назад, ожидая удара. Секунды проходят мимо, и ничего не происходит. Приоткрываю глаза, замечая, как Стюарт вытирает слёзы, а затем поправляет моё платье на себе.

– Прости меня, если бы ты пришла ко мне и рассказала всё, то мы бы что-то придумали, – тихо произношу я.

– Придумали? Нет. Я видела тебя, ты как пиявка присосалась к нему, и он целовал тебя. Он женился на тебе и уехал. Мне пришлось поехать за вами! Я никогда бы не позволила, чтобы мой мужчина был в руках женщины! Не в моих руках, а гадкой и наглой суки. И там мы нашли выход. Я нашла его, решив измениться и превратиться, наконец-то, в ту, кем была рождена. В женщину. Но оставить для Филиппа подарок, который он так любит.

Меня сейчас стошнит от упоминания его гениталий.

– Наверное, операции были тяжёлые, – сглатывая, горький ком в горле подаю голос.

– Ты не представляешь, – быстро кивает он. – Грудь, задница и гормоны. Я так мучилась, а ещё постоянная эпиляция, спорт, укладки и филлеры.

– Представляю. Ненавижу лежать на кушетке с задранными ногами, и вонючий пот после занятий, – натягиваю улыбку, и Стюарт смеётся.

– О да, но ради любви можно пойти на всё что угодно. И я это сделала, поддерживаю себя в форме, работаю над собой, и Филипп принадлежит мне. Но есть одна проблема. Ты, – вытягивая руку, указывает на меня пальцем.

– Я хочу, чтобы ты исчезла, испарилась, оставила нас в покое, – шипит он, подходя ко мне.

– Я и не думала, что из-за моего эгоизма и любви к деньгам, столько судеб будет затронуто. Джо погиб, ты так мучаешься, как и Филипп. И я понимаю его, – шёпотом заверяю Стюарта, – честно, понимаю. Он любит тебя, души не чает, а я издевалась над ним, шантажировала его и вела себя безобразно. И я знаю, как помочь тебе.

– Помочь? Мне? Дорогуша, ты даже себе не поможешь, – смеётся Стюарт, но по глазам вижу, его заинтересовали мои слова.

– Почему Санта? – Меняю тему, вызывая удивление на его лице.

– Ты же идеальна, но я лучше. И я терпеть не могу это имя, как и тебя, – с неприязнью отвечает.

– Знаешь, тебе бы пошло быть Стеллой. Ты и, правда, красивее меня, изящнее и уникальнее. Я не против меньшинств, наоборот, я готова помочь тебе защитить свою любовь, потому что это так тронуло меня. Я никогда не познаю такого, а вот ты, Стелла, можешь, и это дар, – восхищённо шепчу я.

– Стелла. Как модель? Стелла. Мне нравится, – расплывается в улыбке, и я киваю ему.

– Стелла. Сильное имя, красивое и удивительное, как ты. Филипп будет счастлив так называть тебя, ведь это не будет напоминанием обо мне, стервозной суке, которая не даёт вам быть вместе. Боже, прости меня, я так виновата, – обречённо опускаю голову, ожидая реакции.

– Но этим ты ничего не изменишь, Санта. Ты должна исчезнуть, другого выхода нет.

– А если я скажу, что есть, – резко поднимаю взгляд на него. – Я готова отказаться от Филиппа, от денег, подписать любую бумагу и испариться. Я проблема для тебя, и я хочу подарить тебе счастье и другую жизнь, где меня не будет.

– Я не верю тебе. Филипп говорил, что ты обожаешь роскошь и никогда от неё не откажешься. Только она и есть причина, по которой ты держишь его за яйца, – грубо отвечает он.

– Верно, я такая и есть. Но посмотри на меня, ведь я до сих пор красива. Я найду кого-то другого подальше от вас, я хочу развода от Филиппа, чтобы начать новую игру. А вот оставлю, обещаю, если ты мне поможешь, – ожидающе смотрю на него.

– Нет, наши планы на тебя долгие. Ты должна была родить нам ребёнка, которого я бы воспитывала. Это был бы наш малыш, мой и Филиппа, а ты бы умерла. И я хочу этого, Филипп обещал потянуть с твоей смертью и подарить мне малыша. Сейчас он проверит, кто ещё был в том доме и вернётся. Ты забеременеешь и будешь здесь, пока не родишь, а потом…

– Стелла, неужели, тебе будет приятно смотреть на ребёнка, похожего на меня? – Перебиваю её отвратительную речь.

– Я… не думала об этом. Но я хочу ребёнка, – стоит на своём.

– Так не лучше ли родить его от кого-то другого. Суррогатная мать, к примеру, которую выберешь ты. Филипп оплодотворит её, и твой ребёнок никогда не напомнит о боли, которую я причинила вам обоим, – проникновенно шепчу я.

Замирает, смотря на меня, в глазах пробегает сомнение, и это хорошо. Да, идиот, давай ведись на глупости, которыми я травлю тебя. Придурок. Ты глупый, раз считаешь, что Филипп – ангел небесный, только он смертоносное чудовище, которое и тебя не оставит в живых, когда ты ему надоешь.

– Да, я бы не хотела, чтобы мой ребёнок был похож на тебя, только на Филиппа. И я бы многое поменяла в тебе, но не собираюсь быть доброй. Ты принесла в мою жизнь столько слёз, – трясёт руками в воздухе.

– Так помоги мне избавить тебя от этой боли. Помоги мне бежать. Обещаю, что никогда больше вы обо мне не услышите. Никогда, я оставлю вас в покое, забуду обо всём, и ты будешь счастлива с Филиппом. Я улечу на другой континент, и это всё останется как страшный сон в твоей жизни, – от напряжения сердце учащённо бьётся. Вот момент истины, возможность, чтобы обмануть и спасти Джайлса, найти Реда и отомстить. Каждой твари, которая замешана в смерти Джо. Каждый будет рыдать кровавыми слезами.

– Бежать? Ты с ума сошла? Нет… нет, я не могу. Филипп будет не доволен, он сказал следить за тобой и ждать его, – мотает головой и делает шаг назад.

– А ты не думала, что он боится признаться – сам готов дать мне уйти. Но стесняется сказать об этом тебе. Ведь он так устал от меня, а ты уже измучена полностью. Стелла, он будет только рад, если ты это сделаешь. Я же была той, кто шантажом заставил его быть навечно моим. Но если меня не будет, то и проблем не будет. Мы с тобой будем бороться за твою любовь, обещаю тебе. Ты так красива и мила, что я корю себя за отвратительное отношение к вам обоим. Я хочу помочь тебе избавиться от меня, понимаешь? Я готова отказаться от всего, ради твоего счастья. Я хочу сделать хоть что-то хорошее, а это – исчезнуть, чтобы дать тебе возможность быть любимой, и, наконец-то, показать Филиппу, что он может быть свободен в своём выборе. И я ни в коем случае не осуждаю его, ведь и ему было сложно терпеть меня рядом, он это делал только из-за родителей. Но их нет, больше нет, и остаюсь лишь я. Так давай вместе с тобой, очистим путь к победе, – замолкая, перевожу дыхание от быстрой речи, не позволяя Стюарту заподозрить ложь в моём мягком голосе.

Он стоит напротив, видимо, прикидывая мои слова, но времени мало, солнце уже садится, и мне нужно поторопить этого урода.

– Ты заслуживаешь осуществить свою мечту, Стелла. Столько боли и слёз ради любви, но она должна согревать тебя, оберегать и быть всегда в твоём сердце. Ты заслуживаешь это, и я очень хочу помочь тебе в этом. Позволь мне, разреши, дать тебе то, что я украла у тебя. Забрала без спроса и пользовалась слишком долго. Я раскаиваюсь в том, что тебе пришлось пережить из-за меня. И я наказана отвращением, которое сейчас во мне. Помоги себе начать жить так, как ты мечтаешь. Ты награждена такой красотой и умом, мне этого не светит. Развяжи меня, и дай возможность себе дышать любовью Филиппа, быть счастливой, – добиваю его.

– Нет, я не могу! – Взвизгивает, и едва успеваю хоть что-то сказать, выскакивает из гостиной.

Сука. Тварь. Дёргаюсь от ярости вместе со стулом. Я же провернула всё так красиво, этот урод должен был поверить. А вот теперь паникую, ведь другого варианта не было, только этот ублюдок мог помочь мне освободиться и спасти Джайлса. Да и нет ничего вокруг, чтобы разрезать верёвку.

– Они вернутся уже скоро, поэтому тебе придётся бежать так быстро, как ты умеешь, – неожиданно Стюарт возвращается, и всё внутри ликует.

– Конечно, ты правильно решила, Стелла. Видишь, я ведь говорила, ты лучше меня, – быстро киваю ей, победно улыбаясь.

– Только я это делаю ради Филиппа и себя, но никак не для тебя. К тому же тебя будут искать по делу об убийстве того красавчика, с которым ты спала, – фыркает Стюарт и наклоняется ко мне.

– Джо? – Уточняю я.

– Да, он же был твоим любовником. И третьего участника они тоже найдут, чтобы убить. Они все много знают, как и ты. Наверное, я не должна…

– Если ты хочешь, и твоё счастье будет полным, то я сама убью всех, кто знает о тебе и Филиппе. Я обещаю, что готова на это ради тебя. Я должна отплатить тебе за заботу и доброту, которой во мне нет, – перебиваю её сомнения и ощущаю, как Стюарт возвращается к разрезанию верёвки.

– Хорошо. И Джайлса ты тоже должна убить, – говорит он.

– С удовольствием. Я не любила Джо, только хотела напугать Филиппа, а он глупый влюбился в меня. Правда же глупый? – Заставляю себя рассмеяться, хотя сердце плачет от горя.

– Ещё какой. Не знаю, как он, вообще, стал адвокатом. Очень глуп, – поддакивает Стюарт.

Верёвка падает, и я облегчённо вздыхаю. Растираю запястья, шевелю пальцами, пока Стюарт освобождает ноги.

– А теперь нужно забрать Джайлса. Для него я придумала особую смерть, – разминая ноги, поднимаюсь, но от долгого положения сидя, колени пружинят. Боль в теле вызывает тошноту, а голова кружится.

– И что ты хочешь с ним сделать? – Даже линзы не скрывают блеск интереса в глазах Стюарта.

– Он же стар и так неосторожен. Может перейти не в том месте дорогу, и его нечаянно собьют, когда будут убегать. Точнее, я это сделаю, поэтому мне необходимы ключи от машины, – медленно произношу я и делаю глубокий вдох.

– Отлично. Ты такая сука, Санта, но сейчас ты мне нравишься. Держи, он в кабинете, а я спущу ключи от моей машины, – доверчиво вкладывает мне нож в руку и быстро, стуча каблуками, направляется в холл.

Я не должна терять времени и на ноющие мышцы нет ни одной секунды. Стараюсь идти, но меня шатает, отчего ударяюсь о стену и перебираюсь по ней. Ваза падает, всё равно. Достигаю двери и нажимаю на ручку. Ноги уже более или менее привыкли, и голова проясняется. В тёмной комнате, где воняет спиртом и сигаретами, где всё валяется и выглядит так же ужасно, как и есть на самом деле, на стуле сидит старик. Боже, да ему плохо. Он приоткрывает глаза, сотрясаясь всем телом.

– Джайлс, – шепчу, подхожу к нему и опускаюсь на колени.

– Всё будет хорошо, я сейчас помогу вам, и мы сбежим, – с усилием режу верёвки.

– Нет, девочка моя, иди… ты должна уйти и найти Джареда. Спасись сама, а я уже стар, – от его слов поднимаю голову и мотаю головой. Чёрт, у Реда очень похожие глаза. Хоть я и не знаю этого человека, но не позволю себе бросить его этим подонкам для развлечения.

– Ни за что, понятно? Я не прощу себе, если Ред потеряет и вас. Поэтому мы сейчас уйдём вместе. И вы покинете этот мир только в кругу семьи и любимых, – твёрдо отвечаю ему, замечая слабую улыбку.

Справляюсь с верёвками и разматываю тело старика.

– Давайте, обопритесь на меня и пошли. Времени очень мало, – помогаю ему подняться, но он слишком тяжёл для меня и изнурён. Ублюдки, никаких ценностей и совести не осталось, раз позволили себе такое сотворить со старым человеком.

– Тебе лучше…

– Нет. Я сказала нет, закройте рот и пошли, – отрезаю и подхватываю старика за талию. Он идёт медленно, а я, возможно, упаду сейчас. Но мысли о том, что осталось немного до свободы, ещё немного найти силы, чтобы спасти этого мужчину, дают второе дыхание.

– Вот ключи, – Стюарт появляется, когда мы уже выходим из кабинета.

– Спасибо, Стелла, ты лучшая, – натягиваю улыбку для него.

– Я проведу вас через боковой выход в соседний двор. Там нарушена живая изгородь, благодаря мне. Я забиралась сюда, пока ты спала, – довольно сообщает Стюарт. Кривлюсь от отвращения и удобнее обхватываю старика.

– Какая ты умная, я бы ни за что не догадалась, – поддакиваю ей. Вижу только цель, заветную цель – дверь. Ещё чуть-чуть. Ещё немного, и всё. Я смогу. Всё смогу сделать, ради того, чтобы выбраться отсюда живыми.

Стюарт открывает дверь, и я готовлюсь сделать последний рывок, как тень накрывает вход, а за ним голос, запрятанный в воспоминаниях:

– И куда это вы собрались?