В комнате на верху башни Элайя украдкой вытерла вспотевшие ладони о подол юбки, нервно глядя на Герберта Джоллиета, склонившегося над заваленным пергаментными свитками столом. Слева стоял его брат Ричард.

Элайя недоумевала, зачем он здесь: он же не имеет отношения к домашним делам. С нее было достаточно одного Герберта, который нависал над ней, стараясь растолковать, что означает каждая пометка. У Элайи раскалывалась голова — казалось, она уже целую вечность всматривалась в неразборчивые каракули, притворяясь, что ей все ясно.

Девушка вновь устремила взгляд на лежащий перед ней свиток: в цифрах она немного разбиралась, но правила сложения и вычитания оставались для нее загадкой.

— Вот поэтому, миледи, и надо будет закупить больше муки, — закончил Герберт.

Сэр Ричард беспокойно переступил с ноги на ногу и ткнул пальцем в одну из строчек.

— А, ну да, конечно, — пробормотала Элайя и, прищурившись, уставилась на свиток. Желание купить муки показалось ей вполне разумным.

— Думаю, это все, что нам надо было обсудить сегодня, — бесцветным, как всегда, голосом заключил мажордом.

Элайя с облегчением вздохнула, а он принялся сворачивать пергамент.

— Неужели это всегда будет тянуться так долго? — ужаснулась она.

— Нет-нет, — заверил он. — Просто я подумал, что в первый раз мы должны разобраться во всем до мелочей.

— Теперь, когда вам стало ясно, как идут дела, миледи, — заговорил сэр Ричард, — мы будем заниматься лишь самыми необходимыми вопросами.

— Вы не захворали, миледи? — поинтересовался его брат, настороженно глядя на хозяйку. — Или, может быть, вам что-то неясно?

— Нет, разумеется, я все поняла. Просто… просто я немного устала. — Она лукаво улыбнулась им. — Или вы думаете, что жена сэра Джорджа высыпается по ночам, а?

Герберт смутился и покраснел, и даже сэр Ричард, похоже, был ошарашен, однако счел нужным угодливо рассмеяться. В дверях появилась Эльма и, прежде чем присесть, внимательно всех оглядела.

— Миледи, если вы уже закончили с делами, не угодно ли вам принять портного?

— Портного? Не нужен мне никакой портной! Кто его позвал?

— Так приказал сэр Джордж, миледи, — почтительно ответила Эльма.

На пороге комнаты возникла леди Марго.

— А, вот и вы, моя дорогая, — весело проговорила она, и ее красивое лицо озарилось приветливой улыбкой. — Давайте пройдем в вашу опочивальню, где удобнее всего будет устроить примерку.

Выходит, Джордж мечтает, чтобы она стала такой же, как леди Марго, размышляла Элайя, рассматривая кузину мужа. С такими же деликатными жестами и изящными манерами. С таким же нежным голосом и обходительной речью. Джордж пожелал, чтобы его жена, в которой он обнаружил так много недостатков, превратилась в подобие этой разряженной и уступчивой куклы.

— Мне не нужны никакие примерки! — заявила Элайя и, медленно встав, вызывающе скрестила руки на груди. Внезапно ей показалось, что она стала жертвой гнусного заговора.

— Господа, не могли бы вы оставить нас одних? — спокойно попросила леди Марго. Мужчины кивнули и тут же удалились. — Эльма, проведи портного в опочивальню миледи.

Эльма присела и поспешно вышла, а леди Марго скользнула в комнату.

— Мне очень жаль, если эта просьба неприятна вам, Элайя, — доброжелательно сказала она. — Однако ваш муж приказал сшить вам новые платья — столько, сколько вы захотите.

Элайя нахмурилась еще больше, и Марго подавила вздох. Не зная, что на самом деле произошло между кузеном и его женой, она тем не менее отлично понимала, что молодожены поссорились.

Марго никогда не предполагала, что Джордж выберет себе в жены такую упрямицу. И тем более представить не могла, что он предложит ей роль мирового судьи. С детских лет Марго помнила, как Джордж всегда разрешал все семейные споры и раздоры. Разумеется, она старше его, однако он даже в детстве отличался завидным терпением и редким спокойствием.

— Я уже сказала мужу, — медленно и отчетливо проговорила Элайя, — что мне не нужны никакие платья.

Марго, не глядя на Элайю, принялась сворачивать свитки пергамента.

— Боюсь, дорогая, у вас не осталось выбора, — спокойно ответила она, — если только вы не желаете ходить совсем обнаженной.

— О чем это вы?

— Джордж приказал сжечь вашу старую одежду.

Элайя оперлась ладонями о стол и впилась взглядом в Марго.

— Сжечь? Выходит, он решил превратить свою неотесанную жену в настоящую леди — с вашей помощью! — возмутилась она. — Скажите какой добрый!

Марго пришлось напрячь всю свою силу воли, чтобы не прикрикнуть на Элайю, как на капризного, избалованного ребенка. Неужели она не видит, как Джордж любит ее?

На мгновение глаза женщин встретились.

Похоже, не только Джордж испытывает настоящую боль, подумала Марго, припоминая, что для ссоры всегда нужны двое.

— Ты предпочитаешь, чтобы он молча осуждал тебя? — спросила она. — Или пожелал признать ваш брак недействительным и отослал тебя к отцу?

— Он не посмеет!

Марго не знала, способен ли Джордж на такие решительные меры, и промолчала, стараясь подавить ожившую в сердце надежду.

— Я не позволю ему винить во всем меня, если его выбор оказался неудачен. Я такая же, какой была, когда он выбрал меня в жены, — и он сам виноват, если теперь жалеет об этом!

Марго глубоко вдохнула и подошла к Элайе.

— Мне бы хотелось, чтобы между нами не было никаких недомолвок. Джордж относится ко мне как к сестре, и только.

— Это он так говорит.

— И ты должна верить ему.

— Значит, миледи, он считает вас безобразной или сварливой, раз остался к вам равнодушен? — с издевкой поинтересовалась Элайя.

Марго твердила себе, что пришла сюда помогать.

— Нет. Если бы Джордж пожелал связать жизнь со мной, он попросил бы моей руки еще до замужества. Но он не сделал этого.

— А вы бы согласились. Хорошенькое утешение вы для меня нашли, миледи!

— Нет, — солгала Марго. — Я бы не согласилась. — Помолчав, она продолжала, скрывая боль: — Он никогда не смотрел на меня так, как смотрит на тебя.

Марго гнала от себя даже намек на возможное счастье. Ведь Джордж избрал эту женщину по велению сердца, значит…

— Если ты слепа и не видишь, как желанна ему, мне тебя жаль. Если ты упряма и не желаешь измениться ради любви такого достойного мужчины, мне еще больше жаль тебя. И если ты отказываешься от всего, что он предлагает тебе, тогда ты воистину достойна жалости.

— Нечего меня воспитывать! — начала было Элайя и хотела пройти мимо Марго, однако кузина мужа схватила ее за плечо с такой силой, которую никак нельзя было предположить в столь хрупком теле.

— Элайя, поверь, я хочу помочь тебе, а не занять твое место!

Несколько секунд Элайя смотрела на нее с непроницаемым выражением.

— Ну, раз уж вы настроены так по-боевому, — выговорила она, наконец, — и раз так приказал Джордж, я согласна начать учиться. Только запомните вот что, миледи: кое-чему вам меня все равно не научить!

С прямой, как новенькое копье, спиной и вызывающе вздернутым подбородком Элайя уселась в кресло.

— Чем же мы займемся потом, миледи, — надменно осведомилась она, — когда моя одежда не будет больше оскорблять взор моего мужа? Танцами?

— В детали Джордж не вдавался. Элайя фыркнула.

— Неудивительно. Он вообще не любит вникать в детали, верно?

Пожалуй, помирить эту парочку будет совсем не так просто, как ей представлялось с самого начала, тоскливо подумала Марго. Тем не менее она знала, что оставлять все как есть нельзя, надо что-то делать, поскольку из-за своего упрямства и Джордж, и Элайя готовы разбить друг другу сердце.

— Мне понятно твое раздражение, — спокойно заметила она. — Временами Джордж бывает просто невыносим.

Элайя не ожидала от Марго такой искренности.

— Да и хозяин из него никудышный, — согласилась она. — Он слишком доверяет своим управляющим, а сам ничем не занимается. Спору нет, одевается он роскошно, и манеры у него изящные, однако все это совсем неважно.

— А что считаешь важным ты?

— Уважение, — не колеблясь, ответила Элайя.

— Ты полагаешь, Джордж не внушает уважения тем, кто его знает?

Элайя вспомнила о том, как уверенно держал себя Джордж в замке Дугалл.

— Думаю, внушает, — признала она.

— Джорджу просто трудно понять, насколько удобной была твоя прежняя одежда, — посочувствовала леди Марго. — Ему же никогда не приходилось танцевать со слишком туго зашнурованным лифом!

— Или ездить верхом без штанов, — добавила Элайя.

— Нет, держу пари, не приходилось! — Леди Марго звонко рассмеялась. — Увы, боюсь, моего кузена нельзя назвать человеком с богатым воображением.

Элайя подумала об изощренных ласках, которыми они наслаждались по ночам, и определение леди Марго показалось ей не вполне верным, однако она не решилась возразить.

— Как и большинству мужчин, ему трудно смотреть на вещи с точки зрения женщины. Смею предположить, что никто из мужчин и не пробовал это сделать.

— А надо бы, — пробормотала Элайя.

— Да, я согласна, — поспешила ответить Марго. — Однако чудеса случаются редко, и мы, женщины, тревожимся о том, что подумают о нас мужчины.

— А я — нет, — обиженно отозвалась Элайя.

— Вот в этом-то все и дело.

Элайя с неприязнью взглянула на собеседницу.

— С какой стати мне ломать себе голову над тем, что подумает мужчина, если мои мысли его не волнуют?

Марго нахмурила белый, как алебастр, лоб.

— А с какой стати тебе отличаться от всех женщин?

— А с такой, что у меня совсем другой нрав, — хрипло расхохоталась Элайя. — Уж это-то вы, должно быть, успели заметить. Вот поэтому Джордж и не хочет, чтобы вы уезжали. Он хочет заставить меня перемениться.

— О нет, я вовсе не думаю…

— Зато я думаю! И можете передать моему мужу, что я не собираюсь становиться иной, поскольку мне это не нравится! — Элайя вскочила, готовая выбежать из комнаты.

— А почему бы не попробовать? Вдруг тебе это понравится? — тихо и очень мягко спросила леди Марго.

Элайя в замешательстве уставилась на эту женщину, словно олицетворявшую все, чего ей самой не хватало.

Понравится! Но она же не хочет! И все же, если она этого не сделает, то… Элайя порывисто вздохнула. Истина открылась ей внезапно, как будто все вокруг озарила яркая вспышка молнии. Неужели то неизведанное чувство, которое она испытывает к Джорджу, и есть любовь? Тогда существует опасность навсегда потерять надежду на ответную любовь… Это все равно что сдаться без боя.

— Пошли к портному! — воскликнула Элайя и широким шагом вышла из комнаты.

Марго со вздохом последовала за женой кузена, однако был ли это вздох облегчения или отчаяния — никто бы не решился сказать.

Схватив брата за руку, Ричард втащил его в пустую кладовую.

— Это же чудесно! — горячо прошептал он, с трудом сдерживая смех. — Нам несказанно повезло!

— Почему? — недовольным тоном поинтересовался Герберт. — Леди Элайя на редкость бестолкова. Чему тут радоваться? Могу поклясться, что она почти все время пребывала в полном замешательстве!

— Вот именно! В замешательстве! Разве ты не заметил, что она вела себя, как несмышленый ребенок?

— Ну да, и что из этого? — переспросил Герберт. — Хватит говорить загадками, я проголодался!

— Ты болван! — отозвался его брат. — Она же не умеет читать! Готов поспорить, что складывать и вычитать она тоже не умеет!

— Не может быть! Она — дочь лорда.

— Она — дочь сэра Томаса, не забывай! Я вполне верю, что он пожалел денег и не удосужился научить единственную дочь читать!

— Но все девушки благородного происхождения обязательно учатся грамоте! — возразил Герберт, искренне убежденный в том, что его брат заблуждается.

— Говорю тебе, она не умеет читать! Неужели ты не видел, куда я показал, когда мы говорили о покупке муки? Я же ткнул пальцем в строчку, где были перечислены запасы вина! Теперь понятно, почему она с самого начала отказывалась обсуждать с тобой хозяйственные дела.

— Как думаешь, сэр Джордж догадывается?

— Нет, иначе он бы не стал это скрывать. Он бы помог ей. А она наверняка слишком горда, чтобы признаться мужу.

— Очень возможно, — согласился Герберт, все больше оживляясь. — Послушай, но ведь тогда она поверит всему, что мы ей скажем!

Его брат злорадно потер руки.

— Ленивый хозяин, одержимый похотью, и хозяйка, которая не умеет ни читать, ни считать! Да лучшего и желать нельзя.

Как только Марго вошла в зал перед вечерней трапезой, Джордж заподозрил неладное.

— Ну? — спросил он, когда она грациозно опустилась в кресло рядом с ним. — Что стряслось? И где Элайя?

— Пожаловалась на головную боль и сказала, что не придет ужинать.

Без сомнения, она не слишком-то гостеприимно встретит супруга в опочивальне, подумал Джордж. Может, оно и к лучшему.

— Она выгнала портного?

— Выгнала — но только после того, как он снял все необходимые мерки и мы выбрали ткань.

Джордж вздохнул с облегчением.

— Я боялся, что она спустит бедолагу с лестницы.

— Да, она была не в лучшем настроении, — призналась Марго. — Мне ни разу не доводилось встречать взрослую женщину, которая бы так любила капризничать. Кстати, она страшно сердита на тебя.

— Знаю, — ответил Джордж. Внешне он оставался невозмутим, однако душу его снедало беспокойство. Он пожалел, что не присутствовал при беседе кузины с женой: был слишком горд, чтобы проявлять любопытство. Гордость же не позволяла ему расспросить Элайю, откуда у нее столь редкостное мастерство… в делах особого рода.

— Это хороший знак, Джордж. Любое сильное чувство внушает надежду. Если бы она была тебе безразлична — вот тогда надо было бы тревожиться. Скажи, ей нравится заниматься с тобой любовью?

— Марго!

Джордж пристально посмотрел в безмятежное лицо двоюродной сестры и с трудом подавил желание поделиться с Марго своими мыслями о добродетели жены — вернее, о ее отсутствии.

— Насколько я могу судить, она наслаждается нашей близостью так же, как и я.

— Отлично! — Марго довольно улыбнулась.

— Пожалуй, — проворчал он, гадая про себя, часто ли Элайя наслаждалась такими… занятиями и многим ли мужчинам дарила свои ласки. Или только одному, с огненно-рыжими волосами.

— Как бы там ни было, Джордж, — предостерегла его Марго, — наслаждение физической стороной брака — это еще не все.

— И что же ты от меня хочешь? — поинтересовался Джордж.

— Будь с ней терпелив.

— Господи, разве я недостаточно терпелив?

— Думаю, недостаточно. Не жди, что она сумеет перемениться быстро, — если, конечно, ты хочешь, чтобы она переменилась.

— А ты полагаешь, мне приятно знать, что моя жена даже есть как следует не умеет? И смахивает то ли на оруженосца, то ли на служанку? А танцам предпочитает стрельбу из лука!

Марго устремила на него проницательный взгляд.

— Джордж, ответь мне на один вопрос. Если Элайя станет такой, как ты хочешь, ты не разлюбишь ее?

Джордж уставился на нее с возмутительно непроницаемым выражением.

— Ты считаешь, я ее люблю?

— Да.

— Все дело в том, что ее поведение повергает меня в замешательство, — ответил он, помолчав.

Марго не знала, сознает ли он всю опасность задуманного. Может быть, стоит предостеречь его и сказать, что некоторые браки распадаются из-за неосуществившихся надежд? Марго испытала это на своем собственном опыте — она не родила мужу наследника, о котором он мечтал. Супруг каждый Божий день проклинал ее за бесплодие — даже в тот день, когда погиб.

— Джордж, я постараюсь научить ее всему по мере моих сил. Но ты должен не вмешиваться и предоставить дело мне.

— Обещаю стать примерным, терпеливым супругом, — с улыбкой пообещал Джордж. — Это будет совсем нетрудно.

Однако Марго не разделяла его уверенности.