На следующее утро, облачившись в привычный наряд — мужская сорочка, юбка с подрезанным подолом, бриджи и подхваченная поясом куртка, — Элайя поднималась по узкой лестнице, что вела в покои сэра Джорджа. В руках у нее была кипа свежего постельного белья. Собственно говоря, этим вполне мог заняться кто-нибудь из слуг, однако Элайя решила, что это поможет ей исполнить задуманное.

Она собиралась пробраться в его комнату и посмотреть, что же такое он привез. Чем набиты сундуки из его обоза?

Элайя зевнула. Громкий смех и оживленные разговоры, доносившиеся из зала, мешали ей уснуть накануне вечером. Несколько раз она спускалась вниз и украдкой подглядывала за пирующими. Сэр Джордж долго стоял среди шумной толпы воинов, по всей вероятности развлекая их рассказами о своем участии в турнирах.

Элайя была неприятно поражена тем, с каким вниманием слушал его Руфус. Насколько лучше было бы, если бы он сидел в стороне, мрачный и молчаливый. Вместо этого во взгляде его сквозило… чуть ли не обожание.

В самом деле, сэр Джордж оказался превосходным рассказчиком. Он умел двумя-тремя фразами описать персонаж своей истории, а его содержательное, понятное слушателям повествование и тонкий юмор приятно отличались от вычурных оборотов, что были в ходу у менестрелей.

Элайя дошла до гостевых покоев и быстро скользнула внутрь.

Зрелище, открывшееся ее глазам, поразило девушку так, что она без сил прислонилась к двери.

Казалось, она каким-то чудом угодила в роскошные покои восточного султана. Соломенный тюфяк был скрыт пышной пуховой периной с мягкими одеялами и меховым покрывалом. В изголовье лежали нарядные подушки.

На полу появился пушистый ковер, радовавший глаз яркостью красок, такой пушистый, что не верилось, что по нему можно ходить. В углу комнаты стояла бронзовая жаровня, почти доверху наполненная тлеющими углями. У окна возник резной столик с гнутыми ножками, на нем стояли кувшин и таз для умывания, которые сэр Томас выделил гостю. В дальнем углу девушка увидела большую деревянную лохань.

Вчера перед ужином сэр Джордж купался, и именно поэтому весь вечер ноздри Элайи щекотал незнакомый, кружащий голову аромат.

Она как завороженная смотрела на преобразившуюся постель. Как чудесно, наверное, спать тут, погружаясь в мягкую перину, в тепле и уюте!

Тряхнув головой, Элайя сжала губы, напоминая себе, зачем пришла сюда.

Стараясь не ступать на ковер, она подошла к столику и вдруг ощутила уже знакомый аромат. Она положила постельное белье на табурет и взяла в руки что-то, завернутое в чистую тряпицу. Вот откуда пахнет! Развернув влажную тряпицу, она увидела кусочек благовонного мыла и поднесла его к носу, с наслаждением вдыхая. Да, вот чем пахло от него во время ужина, когда он сидел рядом с ней. Должно быть, он мылся этим мылом, проводя по обнаженному мокрому телу.

Элайя отшвырнула мыло в сторону так, словно в руках ее оказался раскаленный уголь из жаровни, но, тут же опомнившись, подобрала и завернула в тряпицу, стараясь по возможности не касаться колдовского брусочка.

С улицы послышались громкие голоса и с детства знакомый звон мечей. Девушка поспешила прочь из опасной комнаты.

Во внутреннем дворе настало время воинских ристалищ. Вот и отлично — она сейчас же расскажет отцу обо всем, что видела.

Элайя не сомневалась, что отец разделит ее далеко не лестное мнение о человеке, окружившем себя столь неподобающей истинному воину роскошью.

Даже если от него и пахнет так приятно!

* * *

К сожалению, сегодня сэр Томас решил не присутствовать на занятиях своих воинов. Завернув за угол, Элайя увидела, что солдаты столпились, побросав оружие, и громкими криками подбадривают двух воинов, рубившихся на мечах посреди двора. Учебный поединок. Отец Элайи поощрял такие развлечения, ведь они не только развлекали его воинов, но и позволяли им учиться на наглядном примере.

Гадая, кто решил помериться силами на этот раз, девушка подошла ближе, и солдаты посторонились, так что она оказалась в первом ряду. Глазам ее предстали Руфус и сэр Джордж. Для удобства они скинули верхнюю одежду, оставшись в кожаных бриджах.

Сэр Джордж был сложен удивительно гармонично. Кто бы мог подумать, что под роскошными нарядами у него такие широкие плечи, крепкие и мускулистые руки, узкая талия и длинные, мощные ноги? Руфус тяжело дышал и обливался потом, а сэр Джордж был свеж и полон сил, как и в начале поединка. Он двигался легко и изящно, как будто танцевал вокруг Руфуса, не дожидаясь его ударов. Стоило Руфусу поднять меч и замахнуться, как сэр Джордж тут же оказывался за его спиной, поддразнивая рыжеволосого гиганта.

Судя по всему, он на редкость опытный поединщик, признала Элайя.

Она невольно сделала шаг вперед и только тут обратила внимание на выражение глаз сэра Джорджа. Губы его улыбались, а вот глаза горели решительным огнем. Похоже, он твердо настроился на победу и был в ней уверен.

Значит, исход поединка небезразличен ему, хотя он и старается скрывать свои чувства — в отличие от Руфуса, который как раз в этот момент что-то раздраженно прорычал и ринулся на своего противника, словно раненый медведь. Легко увернувшись, сэр Джордж совершил полуоборот на месте и выставил вперед ногу, так что Руфус во весь рост растянулся на земле.

Не дожидаясь, пока он поднимется, сэр Джордж убрал меч в ножны и протянул руку, предлагая противнику помощь.

— Обойдусь! — проворчал Руфус и, пошатываясь, встал. — Где ты этому научился?

— Меня научил один из друзей моего отца. Может быть, ты слышал о нем? Его звали Урия Фитцрой, — с улыбкой ответил сэр Джордж и только тут заметил Элайю. — Леди Элайя! — с радостным удивлением в голосе воскликнул он. — Я никак не ожидал… — Он осмотрел себя. — Простите, — пробормотал он и нагнулся, поднимая с травы свою одежду.

— Элайя, ты видела его приемник? — тяжело переводя дыхание, спросил Руфус. И не дожидаясь ответа, обернулся к сэру Джорджу. — Покажи, как ты это делаешь? — почти приказал он.

Сэр Джордж успел надеть тунику и приблизился к ним, держа в руках меч в ножнах и великолепную кожаную перевязь.

— Прошу прощения, что позволил себе предстать перед вами в столь неподобающем наряде, леди Элайя, — с поклоном обратился он к ней и недовольно наморщил нос. — Мне следует искупаться.

Элайя старательно гнала от себя мысль о его душистом мыле.

— Собственно говоря, я… я… — заикаясь, забормотала она, — я пришла предложить вам что-нибудь выпить.

— Но мы же должны заниматься до полудня, — нахмурившись, напомнил ей Руфус.

Девушка густо покраснела. Как только она допустила такой промах? Отец всегда строго следил за тем, чтобы ничто не прерывало воинских занятий.

Сэр Джордж взглянул на Руфуса с легким осуждением.

— Леди Элайя из любезности решила предложить освежающее питье гостю, который, разумеется, не обязан подчиняться строгим приказам ее отца. И, по правде говоря, мне очень хочется… — он помолчал, на губах его медленно появилась чарующая улыбка, — пить.

Под его взглядом Элайя почувствовала, что во рту у нее совсем пересохло.

— Я… я совсем забыла. Мне же надо поговорить с сокольничим! Я распоряжусь, чтобы кто-нибудь из пажей принес вам вина.

— Значит, ты сможешь показать мне свой прием! — с торжеством воскликнул Руфус.

— Охотно, — любезно ответил сэр Джордж и вновь улыбнулся, в упор глядя на Элайю красивыми голубыми глазами.

Она вдруг подумала, что разумнее всего будет держаться от сэра Джорджа де Грамерси подальше. Может, тогда ей не придется жалеть о том, что он так быстро оделся?

— Поскольку вы лишаете меня вашего очаровательного общества, я вполне могу показать этот нехитрый трюк вашему другу, — разочарованно проговорил он. Выражение его глаз чуть изменилось, и Элайе почудилось, что его ласковый взгляд коснулся ее сердца, которое сразу забилось быстрее.

— После полуденной трапезы, сэр Джордж, мы с вами могли бы прокатиться верхом, если только вы захотите, — предложила Элайя и тут же выбранила себя. Она не должна оставаться с ним наедине — ни сегодня, ни когда-либо еще, иначе мысли о его глазах, нежной улыбке и безупречно красивом теле будут преследовать ее до конца дней!

— С удовольствием, миледи, я буду счастлив, — ответил он и заговорил тише, так что слова его расслышала только Элайя: — Так счастлив, что готов простить рыжему его грубость. — (Элайя только тут сообразила, что совсем забыла о своем товарище.) — Итак, миледи, мы скоро увидимся.

Он повернулся к солдатам, и Элайя поспешила удалиться. Она обогнула башню и замедлила шаг. Убедившись, что ее никто не видит, она вернулась и принялась подсматривать из-за угла. Сердце ее бешено билось, и кровь стучала в висках.

Руфус уже лежал на земле.

— Давай еще раз, — попросил он, неловко поднимаясь на ноги.

— На самом деле все очень просто, — сказал сэр Джордж, поигрывая мечом, и, сделав неуловимо быстрый выпад, сопроводил его точным движением ноги.

Руфус с размаху плюхнулся на землю с раздраженным воплем. Сэр Джордж нагнулся, протягивая ему руку и что-то шепча на ухо. Оба весело рассмеялись.

— Быстро же вы подружились! — пробормотала Элайя и почти побежала прочь.

Сэр Джордж искупался и сменил запачканную в дружеском поединке тунику на другую, насыщенного синего цвета. В прекрасном настроении он направился к конюшням, довольный, что сумел доказать Элайе свое искусство владения мечом. Теперь она наверняка поняла, что медвежьей силе и завидному росту не устоять против опыта и мастерства.

Он улыбнулся, припоминая кипу свежего белья на табурете. Кто-то побывал в его комнате, и нетрудно было догадаться, кто именно: таинственный гость или, вернее, гостья не преминула взглянуть на его мыло, весьма недешевое приобретение, проделавшее долгий путь из самого Константинополя.

Наверное, Элайя поднесла кусочек мыла к своему точеному носику, жадно вдыхая его пряный аромат…

Любопытно, что еще заинтересовало ее в его комнате? Может быть, кровать? Пришло ли ей в голову, что она может разделить это ложе с ним, они вместе погрузятся в мягкие глубины пуховой перины, пока он будет целовать и ласкать ее, пробуждая в ней страсть?

Господи помилуй! Надо держать себя в руках, недовольно подумал Джордж, а не то будет крайне неудобно сидеть в седле!

Он свернул за угол и сразу же увидел Элайю верхом на громадном черном жеребце. Глаза их встретились, и он улыбнулся.

— Это тот самый красавец, что так бессердечно покинул вас вчера? — весело поинтересовался он.

— Да, это Демон.

Услыхав свое имя, конь принялся нетерпеливо пританцовывать на месте.

Джордж был приятно поражен тем, как легко и властно девушка усмирила его.

— Я не видел вас за полуденной трапезой.

— Я была не голодна.

— И вашего отца тоже не было, — заметил он.

— Он поехал судить браконьеров, — нахмурившись, ответила Элайя. — И вернется, скорее всего, к вечеру.

— Прошу прощения, я схожу за моей лошадью, — извинился сэр Джордж, но грум уже вывел его гнедого коня, который был на целую ладонь ниже Демона. — А это Аполлон, — представил его сэр Джордж и вскочил в седло. — Ну что, вперед?

— Вперед, — откликнулась Элайя и вонзила шпоры в бока Демона. Тот с места сорвался в бешеный галоп.

Джордж, не веря своим глазам, смотрел ей вслед. На головокружительной скорости девушка вылетела за ворота замка. Солдаты и слуги привычно кидались врассыпную, заслышав стук копыт.

Опомнившись, сэр Джордж пришпорил Аполлона, на скаку выкрикивая извинения всем, кто оставался позади.

Элайя ни разу не остановилась, чтобы подождать его. Они миновали деревню, пересекли раскисшие от весенних дождей поля, где крестьяне возились у своих посадок, и, все так же галопом, помчались по узкой лесной тропинке вдоль берега реки.

Несмотря на неистовую скачку и неровную дорогу, Элайя то и дело оглядывалась, вероятно, чтобы убедиться, насколько отстал ее спутник. Сэр Джордж старался не терять ее из виду.

Наконец Демон замедлил ход. Элайя натянула поводья, соскользнула с седла и, вызывающе взглянув на сэра Джорджа, повела коня к старым ивам. Вероятно, за ними скрывался ручей.

Джорджу давно хотелось пить. Холодная вода поможет ему вернуть ровное расположение духа. Он спешился и прошел вперед. За кустами действительно скрывался ручей. Демон жадно припал к воде. Джордж накинул повод Аполлона на ветку и осмотрелся.

— А вы неплохо ездите.

Элайя стояла, прислонившись к стволу ивы и скрестив руки на груди.

— Вы тоже.

Поморщившись, она оттолкнулась от дерева и шагнула к Джорджу, отводя в сторону ветки с уже начавшими распускаться почками.

— Я не хочу выходить за вас замуж, — внезапно объявила она.

— Ну, что же, миледи, кокеткой вас не назовешь… А можно узнать, почему мое еще не сделанное предложение обречено на отказ?

— Разве вам мало того, что вы мне не подходите?

Джордж сделал над собой усилие, пытаясь не обращать внимания на ее вызывающий тон.

— Ваш батюшка одобряет наш брак, и, разумеется, в мою пользу говорят некоторые факты. — Он подошел к ручью, набрал в горсть мелкие камешки и по одному начал швырять их в прозрачную воду, словно подкрепляя этим каждую свою фразу. — Я богат. И совсем не скуп. Обещаю хорошо обращаться с вами. Я в дружбе со многими влиятельными лордами нашего королевства. Помимо всего этого, я располагаю кое-какими личными качествами, которые еще ни одна женщина не находила отталкивающими.

— Не забудьте присовокупить тщеславие и развращенность, — с упрямством, делавшим честь дочери сэра Томаса, добавила Элайя и тоже подошла к ручью.

Джордж удивленно вскинул брови, стараясь скрыть нараставшее раздражение.

— Это серьезные обвинения, миледи. Вероятно, вы считаете меня тщеславным потому, что мне нравится нарядная одежда, и развращенным, поскольку я предпочитаю, чтобы все вокруг меня радовало глаз и было удобно. В свое оправдание могу сказать, что ни разу не потратил больше, чем дает мне мое имение.

На мгновение Элайя опустила глаза, но тут же снова вызывающе вздернула подбородок.

— Думаю, швырять деньги на ветер так, как делаете это вы, — грех.

— Миледи, вы вольны думать все что угодно, — произнес Джордж, глядя в страстно-разгневанное лицо женщины, которая не желала его. — Но, ради всего святого, скажите, что же вам нужно от мужа? Физическая сила? Высокий рост? Ручищи толщиной вот с это дерево? Манеры неотесанного мужлана? Или, может быть, рыжие волосы? Элайя резко вдохнула и, словно защищаясь, скрестила руки на груди. Джордж пристально смотрел на нее.

— Мне нужен мужчина, а не самонадеянный шут! Мне нужен мужчина, которого я могла бы уважать! Мужчина, которым я могла бы восхищаться! Господи, да ведь я езжу верхом лучше вас и уж наверняка лучше вас стреляю из лука. Думаю, и в рукопашном бою я бы вам не уступила.

— Может быть, вы и правы, миледи, — холодно отозвался он, — но пахнет от меня лучше, чем от вас.

Ахнув, она молча уставилась на него. Джордж слегка откинулся и смерил ее до неприличия красноречивым взглядом.

— Кажется, я догадываюсь, что за человек, по вашему мнению, годился бы вам в мужья. Ваш избранник весьма могуч и потому выходит победителем из всех состязаний, где требуется грубая физическая сила, и ничего больше. Но известно ли вам, что свою силу он будет использовать всегда и во всем, включая и супружеское ложе? Не наслаждение близостью и не нежность ожидают вас. Сначала вы, конечно же, будете уважать его, пока не поймете, что и он уважает вас — правда, не больше, чем свою лошадь или собаку. — Элайя хотела было что-то возразить, но Джордж не дал ей. — Поверьте, миледи, я не раз видел, во что превращается семейная жизнь, если женщина вступает в брак не по своей воле. Так что успокойтесь, леди Элайя. Если не хотите становиться моей женой, просто скажите об этом вашему отцу, и дело с концом.

— Я…

— Кстати, о вашем любимце. Мне очень жаль, но чувство ваше лишено взаимности. Сэр Руфус уехал из замка Дугалл сразу после полуденной трапезы. — Джордж подошел к Аполлону.

Элайя стояла неподвижно, с выражением отчаяния на лице. Первобытное желание, какого Джорджу ни разу не довелось испытать, пронзило его, растопив на миг внешний лоск изящества и напускной небрежности. Одним прыжком он пересек поляну, порывисто обнял девушку и припал к ее горячим губам.

Страсть, от которой пылала голова и мутился рассудок, закружила его. Элайя таяла в его объятиях, не пытаясь сопротивляться, и Джордж крепче привлек ее к себе, позволив своему языку устремиться вперед.

В ту же секунду он опомнился: он ведет себя как грубое животное, и поцелуй его изменился, став нежнее и мягче, не утратив, однако, жара, от которого сам Джордж будто горел в огне.

Элайя ответила на его поцелуй. Это и порадовало его, и удивило, поскольку ее губы трепетали от страсти, словно он для нее был желаннейшим из мужчин.

Да что же это такое? — лихорадочно соображал Джордж. Впрочем, наслаждение этим неожиданным поцелуем так захватило его, что собраться с мыслями не было никакой возможности.

Прервав поцелуй, он резко шагнул в сторону и, собрав в кулак всю силу воли, с самым безразличным выражением заглянул в потемневшие от желания глаза девушки. Она с трудом переводила дыхание.

— А теперь, леди Элайя, отправляйтесь к отцу и скажите, что не желаете выходить за меня замуж.

Элайя судорожно сглотнула и попятилась, прижав кончики пальцев к припухшим губам. Потом нащупала у себя за спиной поводья Демона, вскочила в седло, и через мгновение взявший с места в галоп жеребец был уже далеко. Вздохнув, Джордж без сил опустился на землю у корней старой ивы. Что же он наделал? И что теперь будет?