Глава 1
Как НЕ выйти замуж за миллионера
Артемия
Снег не спеша припорашивал королевство Рейно к Новому Году. А я вела думы на тему «История миров». Не часто я погружаюсь в размышления, но атмосфера праздника и скучный урок на меня все же повлияли.
Итак, что на счет истории миров. Началась она ну очень много тысячелетий назад, но летоисчисление ведется со Дня Бордэ'Фино 7 января, когда грань между мирами становится очень тонкой и магия наиболее активна. В этот день 512 лет назад граница на время исчезла совсем, тем самым затянув жителей таких миров, как Земля (мир людей), Ликония (мир оборотней), Ламия (мир вампиров) и Магиана (мир магов и колдунов) друг к другу «в гости». Начался переполох, массовые безумства. Еще бы! В другой мир занесло! Потом «человеки разумные» вспомнили свою принадлежность к умным существам и успокоились. До-о-олго пытались понять, что же случилось и что делать дальше. В итоге пришли к выводу о взаимном обмене информацией и межрасовом мире.
Первое время все дружно жили, поживали, пока какой-то человек (по дурости, да и только) не убил члена Совета Четырех (старейшины и представители четырех рас). Погибший маг пользовался большим авторитетом среди народа, поэтому его соотечественники решили отомстить людям и устроили облаву на политических деятелей людского народа. Так завязалась Вторая Межрасовая Война. К счастью никаких фатальных действий совершить не успели — пророчица Малих сделала предсказание. Женщина пользовалась популярностью, как у людей, так и у магов, вампиров и оборотней. Так вот однажды она произнесла такие слова: «Все, взявшие меч, мечом погибнут. Никто не победит, никто не проиграет. Мир падет к ногам двоих. Они будут совершенного возраста. Оба помечены черным, но противоположны, как день и ночь. Седьмого числа второго месяца зимы все взойдут на Альто, но только этим двоим под силу обладать Магианой». После этого шаманка пропала. В народе поговаривают, что Малих ушла в горы ждать «тех двоих». С тех самых пор 7 числа второго месяца зимы все юноши и девушки восемнадцати лет, только самые сильные, восходят на Альто, вернее пытаются. Так как гора не простая, а заколдованная, то тебе дороги-лабиринты, по которым ты вновь к подножию возвращаешься, то странные леса, которые неизвестно чем сводят людей с ума. Хотя наверняка, что будет в следующий раз, никто не знает.
Как раз дня через три-четыре будет отборочный тур. На выносливость, на магические и психические способности, на смекалку и т. п. Я не столько стремилась попасти в число участников, сколько доказать одному самовлюбленному типу о своей значимости в Академии. Данте, а именно так зовут этого надменного «человека» всё то время, что мы учимся вместе, только и делает, что выставляет меня дурой. Поэтому изо всех сил я стараюсь выиграть его в любых соревнования, конкурсах, на сражениях по Боевой Дисциплине. Иногда у меня это выходит, но радуюсь я не долго. В отместку за свое поражение Серебристоволосый примораживает мои ноги к полу, он ведь (Данте, не пол) — маг Льда. А потом я несколько дней хожу, чихаю, так как моя Огненная стихия совершенно не выносит холода.
— …А на этот вопрос у нас ответит Артемия Вольская! — голос преподавателя прозвучал, как гром среди ясного неба.
— …Чего? — по классу прошлись смешки. Самый громкий и язвительный конечно со стороны Ледяного Принца. Я смерила его уничтожающим взглядом и поднялась со стула, — Не могли бы вы повторить вопрос? — это уже профессору Саберу.
— Леди Артемия, я не знаю, о чем таком важном вы задумались. Но могу вас уверить — «Фамильяр в жизни мага» — более важная для рассуждений тема, — мужчина отвернулся от меня, заложив руки за спину, и прошелся от окна к двери и обратно, — Итак, расскажите нам кто же такой Фамильяр и с чем его едят.
Иногда меня ужасно раздражал юмор преподавателя, но моего мнения никто не спрашивал, — Фамильяр — дух-помощник мага, — начала я, — Вне мира духов обретает облик животного, родственного волшебнику. Не всегда чародеи могут вызвать духов, последние выбирают своих хозяев не за красивые глаза, а за суть души. Но, если фамильяр вызван, он костьми ляжет за хозяина.
— Правильно, вижу, параграф вы читали, — ага, читала! Да у меня все другие книги просто закончились, — Скажите, а что станет с духом-помощником после смерти его или хозяина.
— Хмм… — на этой теме я кажется уже начала засыпать, так что не особо помню текста, — В случае смерти фамильяра, или вернее физической его оболочки дух возвращается на неопределенный срок в Мир Духов, где и восстанавливается. А в случае смерти хозяина…эмм…
Чья-то рука взметнулась вверх. И уж конечно принадлежала она Данте. После утвердительного кивка учителя он ответил, — После смерти хозяина фамильяр умирает полностью — и оболочкой, и душой.
— Верно, а вы, Мисс, лучше учите домашние задания. К доске! — от крика разве что стены не задрожали, — Знаете ли Вы, что необходимо для вызова духа-помощника?
— Пентаграмма, прах мертвеца как основа для оболочки, подношение и кровь мага.
— Приступайте!
— Что?!
— Не тормозите Мисс Артемия! — честное слово, проклинают и то с более радушным голосом, — Покажите, чему научились в Академии Магических Искусств!
«Да чтоб его орки в свою пещеру утащили!»
Спорить я не захотела, не то настроение. Поэтому удовлетворилась мысленным пинком под зад учителю. Через несколько минут на полу красовалась пентаграмма, а в ней чаша с прахом мертвеца (да, в лаборатории некромантии и не такое найдешь), гроздь винограда (стандартное подношение Миру Духов) и чаша для крови мага. Ножичек мне выдал сам учитель с маниакальной улыбкой до ушей. Я полоснула себя по предплечью и капельки крови наполнили дно чаши. А теперь самое сложное. Пройти испытание духом. Расположившись в центре пентаграммы, я начала призыв:
— Perseulum pentaimn con'm me iverendul'um kopituluo saanbo're! — голос мой остался вдалеке, а я, по-моему, потеряла сознание. Черт! Передо мной, да и сзади, везде был белый туман. Ни звука, ни шепота, только блаженная тишина. Я попыталась встать, но…. Где мое тело???!!! Я, что коньки уже отбросила? Меня на уроках о таком не предупреждали! Ау?! Я хочу обратно!!!
— Ты взывала ко мне, — тихий, но властный голос разлился по… тому, где я была. И я вскрикнула, — Не бойся. Ты в мире духов, твоего тела в этом мире нет и быть не может.
— К-кто ты? — робко интересуюсь.
— Я дух, которому решать, будет у тебя фамильяр или нет. А вот кто ты?
— Артемия Вольская, — все так же неуверенно отвечаю, но чувствует моя…кхэм…филейная часть, что тут подвох.
— Артемией тебя назвали родители, а фамилия досталась при рождении, — так я и знала! Подвох! — Я спрашиваю, кто ты?
— Я маг Огня, сильнейшей и красивейшей из всех стихий.
— Для чего я тебе нужен? — хм! Я как бы об этом не задумывалась. Меня препод злой заставил «сюда» проникать.
— Я пока юна и знаю только основы магии. Поэтому мне пригодилась бы твоя помощь.
— Ты хочешь, чтобы я направлял тебя по жизни?
— Нет, — говорить с невидимым собеседником оказалось сложнее, чем могло показаться, — Меня не надо направлять, меня надо подталкивать. Ведь марионетка никогда не станет магом. Не так ли?
— Так. И последнее… «Огненная стихия разрушает», — сказал воин. «Огонь греет», — сказала знахарка. А что скажешь ты? — что ж за каверзные вопросы-то? Но к счастью, я знала ответ.
— Огонь, свободный, как ветер. Дикий, как волк. Яркий, как чувства. Разрушающий, как Война. Но без огня нет жизни. Поэтому я кажу: «Огонь — это душа — свободная и дикая, порой изменчивая, но живая»
И я очнулась. Просто открыла глаза. Ноги затекли, пока я стояла на коленях с запрокинутой головой. Чудо, что я вообще на ногах держалась. Через несколько секунд я все же не выдержала и упала. Теперь к затекшим конечностям ещё и прибитая спина добавилась. Преподаватель склонился надо мной, видимо проверяя мою жизнеспособность и удовлетворившись слабыми признаками отошел.
— Как вы думаете, — с осуждением произнес, — вы справились с заданием?
— Эм… даже не знаю.
— Ну, так встаньте и узнайте!
Борясь с головокружением, мне пришлось встать. И я немало удивилась, узрев перед собою кота. Мы с минуту разглядывали друг друга. И почему-то оба склонили головы вправо. Кот был немного больше обычного, с черной шерстью, где кое-где проглядывались огненные прядки, и умным взглядом зеленых глаз. Резво фамильяр прыгнул мне в руки, пару раз повел носом и снова спрыгнул на пол.
— Здравствуй хозяйка! — произнесло животное, — Отныне и до конца я клянусь служить тебе верой и правдой, защищать всегда и везде, утешать в моменты горя, разделять радость и боль. Зови меня Игнис.
Не успела я поздороваться в ответ, как профессор Сабер задал очередной вопрос, — Последний для вас вопрос. Почему цвет глаз вашего фамильяра такой же как и у вас?
— Фамильяр забирает часть души своего хозяина и эта часть отражается в глазах духа?
— Некорректный ответ, Мисс! Во-первых, дух не имеет глаз, чтобы что-либо отражать, это делает оболочка. А во-вторых, зачем духу нужна ваша душа, коли у него есть своя? Одинаковый цвет глаз означает духовное родство между магом и фамильяром! Садитесь! Три! И то с натяжкой!
М-да! Будь профессор женщиной, я бы сказала, что у него ПМС. Но, похоже, психоз у него пожизненный. Следом пошли другие мои одноклассники. И я на время смогла расслабиться. Игнис, кстати, неожиданно превратился в оранжевый шар и впитался в предплечье, где алела рана после «кровопролития». А теперь на месте раны появилась татуировка в образе моего фамильяра. Позже он мне сказал, что таким образом перемещается в мир Духов.
Данте быстро и правильно справился с заданием, не забывая сверлить меня взглядом а-ля «Я лучше тебя». Его фамильяром оказался удав, зеленовато-серого цвета. Джейлу сразу мне не понравилась. Видно, так же как и Ледяной Принц. И наконец, прозвучал божественный звук звонка.
— Ты не забыла, что твоя мама пригласила нас с отцом на праздничный ужин? — прошелестело над ухом. И я упала с небес на землю. Как я могла забыть, что маман пригласила чету Сериенте. Отец Данте Ронни — вдовец и находится в крепких отношениях с Маркизой Вольской — моей мамой.
— Ну как же я могла забыть? — с сарказмом, — Я вот сплю и вижу, как отмечу с вами Новый Год.
— Не пытайся язвить, тебе это не идет, — блеск серо-зеленых глаз обжег холодом, — Отец забрал мою машину, поэтому мы поедем вместе на твоей.
— Да сейчас! Прямо бегу и падаю!
— Вредина! — с хитринкой, — Я же тебе отомщу. Лучше будь паинькой и слушай меня.
— Иди пустыню пылесось, Сэфи, — выражение лица Данте приобрело опасный оттенок. Он всегда ненавидел это прозвище. На старом наречии, которое мы оба знали в совершенстве, слово «Сэфи» было созвучно с «Сэйфи». Последнее обозначало «дурачок». И не в смысле «дурачок ты мой ненаглядный», а «совсем дурачок с катушек съехал».
— Прекрати меня называть этим дурацким прозвищем, — холодно так произносит, спокойно, опасно.
— Нормальное прозвище, — с интонацией «А что я? А я ничего!», — Уменьшительное имя от Сефирот. Персонаж очень классного мультика, ты на него кстати похож.
Лет пять назад пришлые с Земли люди поделились своими техническими идеями с магианцами, которые на их основе создали энергетические экраны. Так появился симбиоз техники и магии. Так вот, первый мультик, который я посмотрела на таком вот изобретении, был «Последняя фантазия VII».
— Несносная девчонка, я тебя когда-нибудь придушу, — угрожающие нотки проскальзывают в голосе.
— Хо-хо-хо! Напугал ежа морковкой!
— Артемия! — голос Вивьена прогремел, как смертный приговор, — Привет! Ты хорошо справилась с заданием. Не понимаю, чего Сабер к тебе прицепился! У тебя фамильяр Кот? Здорово! А у меня голубь. Хочешь, покажу?
— Нет, как-нибудь в другой раз! Я спешу.
— Да? Жаль, а я хотел с тобой пообщаться. И…не хочешь поужинать со мной сегодня? Мама очень тебя хочет увидеть.
Боже! Когда это кончиться? Вивьен — самое надоедливое существо во всех Мирах — не оставляет попыток завоевать мое сердце на протяжении всего нашего знакомства. Слова «нет» вообще не знает. А если ему сказать, что будь он последний парень на Магиане, я бы не стала с ним встречаться, он расстроится как дитя. Мать его, вбившая себе в голову, что я — любовь всей жизни Вивьена, не могу прожить без него и дня, уже планирует нашу свадьбу. И не пошлешь их — дочь Маркизы я, как ни как! Спасение пришло, откуда его не ждали, от Данте то есть. Хотя, будь я на его месте, то не упустила бы случая полюбоваться на кислую мину одноклассника.
— Арти и её мама пригласили меня на ужин — она не может не прийти.
— Но…но…
— Пока Вивьен! — ушла, тяжело вздыхая. По дороге захватила рыжий полушубок из лисьего меха. И как можно незаметнее постаралась пробраться к машине. Счаз! Мечтай Арти!
— Артемия, подожди минуточку! — черт! Никогда не думала, что выбраться из школы ТАК сложно! Ко мне с милой моськой летела Римма Баст. Стерва редкая. Охмурить пытается Вивьена, а он, как понимаете — меня. Санта Барбара у нас нескончаемая.
— Чего ещё? — напустила на лицо грозно-высокомерное выражение.
Девушка свою улыбку тоже убрала и, чуть ли не схватив меня за шиворот, начала что-то тараторить про Вивьена, ужин и чего-то там ещё.
— Погодь, припадочная. Я ни слова не поняла из твоей несуразной речи.
— Что тут не понятного?! Ты Вивьена оскорбила, а он расстроился и теперь не соглашается на ужин со мной! Оставь этого парня в покое, он мой!
— Тявкать на меня перестань! Забирай своего Вивьена и отстаньте уже! Достали…
— Да как ты ни понимаешь? Он ТЕБЯ любит, вернее так думает! В мою сторону даже мельком не смотрит.
— Где твой ненаглядный? — устало поправляю сумку на плече, мечтая поскорее отделаться от неугомонной парочки.
— В лабораторию, кажется, пошел. Что…что ты хочешь сделать? — карие глаза смотрят с такой детской наивностью, что даже хамить расхотелось.
— Скоро узнаешь. Стой здесь, а то испортишь все.
Оставив ошарашенную Римму, я вновь вернулась в школу. Вивьен стоял с нашим одноклассником Марком (огневиком кстати). Не то чтобы его одолевало вселенское горе, но веселым его тоже было не назвать.
— Вивьен! — выглядеть приветливой даже не пытаюсь.
— Арти? Я думал, ты с Сериенте уехала, — так, не поняла. Он что ещё и обижается?
— Знаешь, я тут подумала, ну… это… — косим под скромницу, — Я хочу с тобой поужинать сегодня. Но… Данте не должен знать.
— Данте? Ты при нем специально не стала говорить? — правильно мальчик, додумай дальше, что хочешь, — Тогда давай в кафе «Три поросенка» встретимся часиков в семь? Я думаю, Сериенте туда не заходит — нас не увидит.
О, Небо! Кто ж девушку в пивнушку водит? Убьюсь я с этими одноклассниками!
— Может лучше в «Карамельке»? Я слышала, что для пар там, в Новый Год подарки готовят.
— «Карамелька»? Хорошо! Тогда в семь, возле входа!
* * *
— Держи! — я протянула Римме письмо, — В семь часов твой ненаглядный будет ждать у входа в «Карамельку». Скажешь, что я не смогла прийти и отдашь письмо.
— Привет Вивьен! — начала она читать, — Прости, я не смогла выбраться из дома. Данте узнал про ужин. Вместо себя присылаю Римму Баст. Желаю вам хорошо провести время! Артемия. P. S. Если Римма будет скучать — убью.
— Можешь не благодарить, я не гордая.
— Почему ты мне помогла? Ты же меня ненавидишь. Задумала чего?
— М-да! Паранойя на лицо. Успокойся. Я не меньше твоего хочу, чтобы вы были вместе, — и на вопросительный взгляд пояснила, — Может хоть с тобой он про меня забудет.
— Только не думай, что мы теперь станем подружками! — не потерялась-таки стервозная Баст. А я уж испугалась, что девушка на радостях превратилась в милашку.
— Боже упаси! — я в защитном жесте подняла руки. И только пройдя половину пути к машине, услышала негромкое «спасибо».
— Неужели ты не можешь просто дружить с одноклассниками? — Ледяной Принц дожидался меня, скрестив руки и небрежно облокотившись о красную дверцу транспортного средства.
— А я что ли виновата, что девушки ревнивые и от одной приветственной фразы в сторону парней мне уже веревку несут? — в машине попыталась поскорее включить печку. Зима красивая, но мне, огневичке категорически противопоказана.
— Не, — лениво так, аж бесит, — Тебе веревка не пойдет, может яд? Но с другой стороны ты и в алом смотрелась бы неплохо.
— Перестань придумывать способы моего убийства! Я тебе сапоги подожгу.
Данте смерил меня снисходительным взглядом и напомнил про поворот на дороге. Про Оливию я как-то забыла. Не смотря на то, что она не моя младшая сестра, а Данте, иногда я забираю её со школы.
Вся чета Сериенте принадлежит к Ледяным магам. Девушке в феврале будет 12. Но на сверстниц она не похожа. В 6 лет они с братом потеряли мать. Тогда все кого-либо теряли. В очередной битве против людей и оборотней, которые объединились против магов и вампиров, призвали всех более ли менее способных магов. Жуткий бой был. Много крови пролилось. На Лайзе Сериенте не осталось ни одного целого места. Увиденное оставило свой отпечаток на детях погибшей. А я вот потеряла отца. В прямом смысле. Среди погибших его не было, а домой он не вернулся. Мама сначала волновалась, а потом придумала историю про гадкую измену и со временем сама в неё поверила.
— Оливия! — звучно позвал Данте.
Девочка повернулась на голос и послушно побежала к нам. У неё был острый носик, как и у брата, серебристые волосы — семейная черта, а также яркие аквамариновые глаза. Славная девочка. Да и вообще мне все Сериенте кроме Данте нравятся.
— Здравствуй Артемия! Привет братик!
— Привет Снежинка! — я улыбнулась в зеркало заднего вида и получила ответную улыбку.
— Как день прошел? Магией не разучилась пользоваться?
— Нет, Данте. Все было прекрасно. Мелани долго звала к себе на ужин, и мне пришлось избегать её на протяжении всего дня. Все зачеты я прошла на ура. Только боевая дисциплина хромает. А у вас боевая дисциплина сложная? — в светлых глазах появился испуг.
— Да! И Боевая дисциплина, и Стихийная магия, и Прикладная магия, и Заклятия, и История Магианы.
— Ох…
— Да не пугай ты сестру! — рявкнула я, набирая скорость, — По сравнению с младшей школой — наша несомненно сложная. Но! Если я набираю высшие баллы, то ты тем более потянешь.
— Дааа! Если уж ты, — ненавистные глаза с издевкой следили за мной.
— Я тебя сейчас высажу! — воздух в салоне нагрелся — последствие моей раздражительности.
— Как так? Хорошими оценками ты обязана именно мне, — наиграно обиженно.
— Да с какой это радости? — не получается у меня дольше 6 фраз оставаться спокойной. А из-за эмоциональности свечи вокруг просто пылают, а воздух вокруг накаляется в прямом смысле. И тогда страдают все остальные. Хотя тот факт, что я бешусь, у Данте с лихвой возмещает дискомфорт.
— Если бы ты так не стремилась быть первой, то не прилагала бы и пятой часть того упорства что сейчас, — на этот раз он был прав. Лентяйка я редкостная, но чего во мне больше, чем лени, так это неискоренимого желания быть лучше Данте.
— Все, приехали! — не дожидаясь остальных, я побежала в дом. Если эту громадину можно было назвать домом. Высотой в четыре этажа, с огромной дубовой дверью, резными рамами на окнах это здание соответствовало титулу его владельца. Моя мама — дочь Принцессы Рейно и Герцога Вольского. После свадьбы моя бабушка стала герцогиней, а её дочь после брака получила титул маркизы.
В холле щелчком пальцев зажгла свечи на канделябрах. Испуганная внезапным освещением горничная Энн вскрикнула и выронила стопки одежды из рук.
— Миледи, вы меня напугали! Как день прошел? Не замерзли? Может вам подать чаю?
— Да на оба последних вопроса. И ты мне понадобишься в десять вечера. И ещё, скажи Генри загнать машину в гараж, — кинула ключи девушке и, не дожидаясь остальных, ушла к себе.
Спальня была обустроена в приглушенных тонах красного и золотого цветов. У правой от двери стены стоял массивный шкаф для одежды, чуть ближе к окну разгорался камин, а возле него расположился миниатюрный столик-трюмо. Слева у меня была рабочая зона: письменный стол и книжный шкаф. Едва я успела переодеться в джинсы, тигровую водолазку и сменить цвет шарфа с черного на белый (он у меня заколдованный), как в дверь постучали.
— Войдите! — в комнату с большой ловкостью, как для человека, несущего поднос с чашкой чая и пиалой шоколадных печений, впорхнула Энн.
— Ваш чай миледи. Вы сегодня бледны. Вам нехорошо? — искренняя забота в глазах девушки умиляла.
— Все в порядке Энни, просто в школе много сил потратила. Кто ещё из персонала остался? Я только тебя здесь увидела.
— Немногие. Еще София, Мина, Бертина из кухни и Генри. Мы ведь не здешние, а граница из Рейно перекрыта. Попробуем перейти — сочтут беженцами.
— У тебя ведь брат и мать остались там? — мне стало жаль девушку. Там, на родине, у неё семья, но работу она там не найдет. А здесь работа без семьи. Нынче легче открыть проход в другой мир, чем перейти границу.
— Да миледи, брату недавно 14 исполнилось. И его взяли на работу в прислугу к виконту. А мама няней там же уже года четыре подрабатывает. Условия не самые лучшие, но на жизнь хватает.
— Знаешь, что Энни? Возьми на столе лист бумаги, ручку и напиши домой письмо. Если твои родственники принесут клятву верности дому Вольских, я могу взять их к нам. Твой брат любит лошадей? Нашему конюху уже на пенсию пора, а приемника у него и нет. А для матери, думаю, тоже работа по душе найдется.
— Правда? Миледи вы не шутите? Вы действительно сделаете это для нас? — и в ответ на мой кивок, — Спасибо! Вы не представляете, как много это для нас значит! Я обещаю, что мы будем хорошо трудиться и не подведем Вас! — забыв про лист и ручку, девушка умчалась.
Но допить чай в одиночестве мне так и не дали. В дверной поем просунулась светлая голова.
— Заходи Снежинка. Ты по делу или просто в гости?
— Скучно стало, а братик с отцом обсуждают какие-то дела, — девочка уселась в кресло и принялась поправлять юбки. Сейчас на ней было платье цвета слоновой кости и вязанная голубая жилетка с кружевами, — Скажи, а ты братика любишь?
— Что?! — переспросила я, попутно вытирая салфеткой разбрызганный чай, и сожалением осмотрела испорченную водолазку, — С какого перепуга мне его любить?
— Вы постоянно вместе. Я думала, что вы встречаетесь. А когда спросила Данте, он так недобро улыбнулся, что я убежала.
— Нет, Оливия, твой брат мне ни капельки не нравится. Правда. Клянусь, — я стянула через голову водолазку. А моя собеседница так засмущалась, будто на мне вообще ничего не было. Я стала рыться в шифоньере и где-то под грудой одежды откопала кофту, но дверь в который раз открылась.
— Оу, я, кажется, во время, — лисьи глаза осмотрели меня злую и смущенную. М-да не прикрывайся я сейчас кофтой, то выцарапала бы к черту.
— Не спальня, а проходной двор! Убирайся отсюда! — огонь в камине загорел ярче и злее.
— Вообще-то я пришел по просьбе твоей матери. Она просила спуститься в малую гостиную. Что-то на счет нового персонала. А ты Олив, что тут забыла? Опять про любовь спрашиваешь? Узнала чего? Давай, колись!
— Ничего я не узнала! И не смотри на меня так. Не удивительно, что у тебя девушки постоянной нет.
— Сейчас и сестры не будет, — улыбка, ничего хорошего не предвещающая вновь появилась. Парень начал медленно, словно к жертве, подходить к сестре. А та времени не теряла и, пустив брату град в лицо, ловко проскочила у него под рукой. Но до двери добежать не усела — хищник догнал свою жертву. А я, под смех и визг, наконец, оделась.
— Заканчивайте свои пляски или переместите их куда-нибудь вне моей комнаты, — попросила-приказала я, меня «вежливо» пропустили вперед. Маму я нашла в гостиной за беседой с поварихой.
— Миледи, — женщина приветственно мне кивнула и вышла.
— Ты хотела поговорить? — я села напротив маркизы.
— Да. Энни сказала мне, что ты разрешила её матери и брату перевестись в наше поместье. Это так?
— Да. Конюх уже не справляется со своими обязанностями. Думаю, что помощник ему не помешает. А для его мамы мы что-нибудь да найдем. Рабочие руки всегда нужны. Хоть в саду, хоть на кухне.
— Хорошо. Письмо напишешь сама. Вряд ли его без фамильного герба пропустят через границу. И пожалуйста, впредь предупреждай меня о своих решениях. Эй! Не уходи, когда с тобой разговаривают! — чуть-чуть я не дотянулась до двери, — И кто тебя такую непослушную в жены возьмет?
— Кому надо, тот и возьмет! — я еле сдержалась, чтобы не показать язык.
— Ох, чувствую не видать мне тогда внуков, — с сарказмом.
Итак, по приказу матушки я пошла писать письмо, а потом дрыхла до самого ужина. Пока пунктуальная горничная меня не разбудила. С трудом выползла из кровати и, стуча зубами от холода, поплелась в ванную. Умывание меня приободрило, и озноб практически прошел. За время водных процедур Энн разложила на моей кровати вечерний наряд, который представлял собой кофейного цвета платье, узорчатые колготы, шарф, естественно и балетки. Я с огромной радостью влезла в теплую одежку и уселась за трюмо. Энни сил не пожалела и меня, кстати, тоже, но в итоге я получила вполне сносную косу, которая тянулась от левого уха понизу и спускалась на правое плечо. Макияж я горничной не доверила и сама накрасила глаза тенями всех оттенков коричневого и черной тушью. Уже бегом я спустилась в большой зал. Все (мама, Ронни, Данте и Оливия) уже сидели. Вежливо извинившись, я присела на свое место рядом с Ронни и напротив Данте. Справа от меня, во главе стола сидела мама, а слева по диагонали — Снежинка.
— Итак. Когда все собрались, — укор в мою сторону от мамы, — я хочу поблагодарить вас за то, что вы присутствуете сегодня с нами, — прочую чепуху из той же серии я пропустила. Мама спец говорить много и не по существу, — В общем, С Новым Годом!
Мы закрепили тост бокалом вина и приступили к трапезе. Даже в одиночку повариха Бертина состряпала волшебный ужин. После курицы с гарниром шел десерт. Это были дольки мандаринов, кусочки банана, шоколадная стружка и миндаль, щедро смешанные со сливками. На время я даже забыла о вражде с Данте и вела светскую беседу о том, да о сем. Но, как говориться: «Ничто не вечно».
— Арти, а вы с Данте уже подумывали о будущем? — я подавилась уже полюбившимся десертом и гневно уставилась на мать, — А что? — она развела руками, — Мы с Ронни подумали, что вы отличная партия друг для друга.
— Только в качестве соседей на кладбище. Потому, что либо мы друг друга поубиваем, либо нас свяжут и заткнут рты кляпами.
— Не иронизируй, не все ещё потеряно.
— А оно мне надо? Да и Сэфи думаю мало удовольствия со мной общаться. Так? — я повернулась к Ледяному Принцу.
— По-моему, твоя мама права. Ещё не все потеряно.
— Подлиза, — я не сдержалась и показала магу язык.
— Юная леди, не кривляйся за столом! — голос матушки был суров, но глаза смеялись. Впрочем, как и у Ронни. Отец Данте самый открытый и простодушный человек, которого я знаю. Взгляд его всегда с огоньком, прическа никогда не бывает уложена, но эта его неаккуратность придает мужчине особый шарм. Наши увлечения во многом совпадают. Например, мы всегда рады позлить маркизу Вольскую. Ещё мы оба просто обожаем книги. В особняке графа Сериенте собрана самая большая библиотека во всем Рейно, кроме, конечно, Национальной Столичной Библиотеки. Пару раз, когда мы с матушкой гостили у магов, я до самой ночи просидела в «Святилище».
Итак, вернемся к Новому Году. Тему на счет наших с Данте отношений мы благополучно замяли. И я молилась, чтобы так оно и осталось. Но мама вдруг вспомнила еще одну душещипательную тему.
— Ах! — она прикрыла рот ладошкой, — Совсем забыла! Завтра же герцог Калибрийский должен приехать!
— А он-то тут зачем?! — я от удивления чуть не выпустила из рук вилку.
— Помнишь, — с извиняющейся улыбкой, — два года назад он приезжал свататься? Мы тогда так невзрачно ему намекнули, что ты еще юна для замужества. В этот раз он приезжает с той же целью. Но ты не думай, что я этого хочу! — поспешила успокоить матушка. А я медленно зверела, — Мы обязательно что-нибудь придумаем. Например, что у тебя уже есть жених, — мельком взглянула на Данте и снова на меня, ожидая видимо бурных восхищений её великолепному решению. Но соглашаться с ней я не спешила.
— То есть, либо герцог, либо Данте? Почему не Вивьен? Он мне тоже мозг плавит, — внешне старалась быть спокойной, но уже чувствовала, как нагревается воздух.
— А почему бы нам не посмотреть какой-нибудь фильм? — встрял Ронни, поспешивший снять напряжение.
И мы пошли в наш домашний кинотеатр. Сообщаю: кинотеатр, как и все общие комнаты, расположен на третьем этаже. Там же и спортивный зал, библиотека, зимний сад и все такое прочее. Четвертый этаж — служебный. Здесь личные комнаты рабочего персонала, прачечная, кладовая. На втором этаже жилые комнаты. А на первом самые большие помещения: большая зала, малая гостиная, кухня и, с отдельной дверью, гараж.
Кино мама выбрала самое новогоднее — «Рождественская история». К моему сожалению, я фильм уже смотрела, но кто ж мне уйти даст? Усадили меня в самом центре, справа от Данте и слева от Оливии. Ронни с мамой ворковали где-то справа сзади. А я то и дело думала, как бы мне быстрее уйти отсюда. Но вдохновение не приходило и я, смерившись, таки почти досмотрела фильм до конца. Сон меня одолел быстрее, чем ушел третий призрак Рождества, и я, придерживаясь правила «Не поворачиваться к врагу спиной», свернулась калачиком в кресле спиной к снежной магичке. Потом, когда сон все больше меня одолел, я невольно уткнулась мордашкой в руку Данте. Да так и заснула. И даже не сразу поняла, что руки, бережно несущие меня, мне вовсе не приснились.
* * *
Проснулась я далеко за полдень в своей комнате. Компанию мне составил Игнис. Под аккомпанемент мурчания животинки мне удалось ещё несколько минут понежится в теплой кроватке. Дверь тихо, почти без скрипа отворилась, впуская Данте. Маг присел в кресло возле камина и взял с полки рамку с фотографией. На ней был изображен мужчина, с черными волосами, черными, густыми бровями и блестящими зелеными глазами, которые так и лучились радостью. Черты лица были ровные и немного грубые, как, впрочем, у большинства мужчин. На руках человек держал девочку пяти лет. В красном летнем платьице и красной шляпке поверх густых, темных волос. Цвет глаз особенно привлекал внимание. На свету (а стояли мужчина с ребенком именно нефритового цвета. Но при определенном освещении черные точки зрачков окружал аквамариновый ореол. Оба, и отец и дочь, на фото были безумно счастливы.
— Ты все ещё думаешь, что он не бросал вас? — спокойный, шелестящий голос Ледяного Принца нарушил тишину. В его голосе не было привычной насмешки. Казалось, маг полностью погружен в свои мысли. Мне не было смысла и дальше притворяться спящей, так что я просто ответила:
— Да. Это мама придумала сказку об измене. Я думаю, что так ей легче.
— Ты любишь его? Даже не зная, где он сейчас и с кем?
— Конечно! Возможно, его уже нет. Но я точно знаю, отец бы так просто не ушел, — медленно перетекла из лежачего положения в сидячее и протерла глаза.
— Почему ты так уверена? — парень по-прежнему не насмехался, и это заставляло задуматься. Что ж в его голову за мысли такие пробрались?
— А Ронни смог бы оставить вас с Оливией? Просто взять и уйти? — встала с кровати и совсем уж по-кошачьи вытянулась аж до хруста в костях.
— Нет. Думаю, что нет.
— Вот и ответ на твой вопрос. А теперь скажи, что ты до сих пор делаешь в этом доме? Насколько я помню, ваше приглашение распространялось только на ужин.
— И на этот тоже. Приедет герцог, ты не забыла? Карен уговорила нас ещё погостить. И, по-моему, она всерьез настроена нас сосватать. А этим вечером она убьет сразу двух зайцев. Отвяжется от настырного жениха и объявит о нашей помолвке.
— Что прям уж о помолвке? Небеса, когда же она успокоится? Не будет никакой свадьбы. Прошли времена, когда браки заключались по соглашению, а то, что надумала моя мамаша навсегда останется лишь фантазией.
— Не зарекайся, — Данте снова стал Данте, глаза его снова обрели свое высокомерно — насмешливое выражение, и теперь я на законном основании могла на него накричать и выпереть из моей спальни.
— Брысь отсюда! И вообще сюда не приходи без приглашения — то есть никогда, — приказ был выполнен, а я трижды глубоко выдохнула, снова становясь равнодушной. Свататься на Данте я не собиралась, но и Герберта возле себя терпеть была не намерена. А в голове уже зарождался коварный план.
— Не нравится он мне, — послышалось с кровати. Игнис потянулся, как совсем недавно я, — И змея его тоже. На ней остался твой запах, и маг это знает.
— Маньяк? Буйно помешанный на своей жертве? Скажи что-нибудь новенькое, — посмотрела в зеркало и ужаснулась. Не смытый вовремя макияж делал меня похожей на утопленницу не первой свежести. Поэтому я поспешила смыть с себя жуткий грим и сделать себя похожей, если не на дочь маркизы, то хоть на живое существо.
Спустя час водных процедур я с не очень добрыми, но очень благими намерениями вышла из спальни. Прислуги не было видно, они, скорее всего, только вечером появятся, что было мне на руку. Мама сидела на своем излюбленном месте в малой гостиной. Комната обставлялась под строгим руководством маркизы, и придраться словом было не к чему. Света здесь было много, но он не слепил, соломенный цвет стен сочетался с рыжей мебелью и огромным количеством антикварных вещиц, вроде древней вазы неизвестно какого века. Но сейчас это было не столь важно, чтобы на этом зацикливаться.
— Доброе…добрый день, — поздоровалась я. Не спеша подошла к маме придумывая, как начать, — А во сколько приедет Герберт? С ним будет много людей? — как бы невзначай спросила.
— Он должен приехать в семь, а будет ли с ним вся его кавалерия или только охрана я не знаю. А что? — подозрительно сощурилась, — Не вздумай устроить что-нибудь этакое! Будешь наказана… на вечно!
— Нет, что ты, — улыбаюсь и машу руками в защитном жесте, — Должна же я вовремя собраться. А ты не знаешь, где Данте?
— Данте? Я думаю, он с Ронни в конюшне. Когда вернется, я передам, что ты его искала и…
— Нет!!! В смысле не стоит, я потом его сама найду! — и поспешно убежала, заставив мать сильно насторожиться в моем поведении. Но мне было не того. Я спешным шагом направлялась к временным апартаментам Ледяного мага. И мне как раз вовремя посчастливилось наткнуться на горничную.
— Стоп! Энни, ты ведь хорошая, ты ведь не откажешь в помощи бедной девушке? — не знаю что именно, толи «щенячьи глазки», толи маниакальные блестки в глазах, но горничная согласилась помочь. Я отправила её в дальний коридор, через который скоро должен был возвратиться Данте, и наказала под любым предлогом не давать Ледяному Принцу подниматься на жилой этаж. Девушке ничего не оставалось, кроме как подчиниться.
Апартаменты мага не изобиловали меблировкой: широкая кровать, стол, шкаф и все это в холодных тонах. Так сказать под стать. Не терпеливо полезла в шкаф, попросив Игниса постоять на стреме, и наткнулась на средненькую кучку одежды на средней полке. Повезло, что вещи валялись в хаотичном порядке — не заметна будет пропажа. Из вороха одежды вытащила что-то мягкое, что оказалось рубашкой, вернула вещь на место, опять запустила руку и на этот раз выловила песочного цвета свитер.
— Хороший улов! — с этими словами поспешно закрыла дверцы шифоньера, сунула находку под водолазку и пулей выбежала с места преступления. Но ведь во благо же, — оправдывалась я, — да и свитерок я потом верну!
Уже в своей комнате вытащила находку-пропажу и внимательней осмотрела. Широкий свитер, как раз для моих коварных целей. Да и пахнет не дурно. Я бы даже сказала приятный мужской запах. И в нос не бьет, а слегка дурманит. Фамильяр так странно на меня посмотрел, что я вмиг почувствовала себя не обремененным умом троллем.
— Что?! — таким тоном, будто нюханье ворованных свитеров это обычное дело.
— Вы просто созданы друг для друга, — прозвучал голос с кошачьим акцентом, — Ненормальные, — кошатинка увернулась от посланной в неё подушки, а послать второй снаряд мне помешали шаги за дверью. Испугавшись гнева праведного, в лице Ледяного Принца я дерганым движением спрятала свитер мага под горой своей одежды и беззаботно прилегла на свою кровать. Для образа невиновности ещё осталось просвистеть незатейливую мелодию, глядя в потолок. Шаги приблизились, и в комнату зашел Данте, одарив меня ледяным взглядом. Потом подозрительно так прищурился, аж мурашки побежали. Истинный ледовик.
— Твоя горничная упорно не желала пропускать меня на второй этаж. Причем с такими аргументами, что я не мог не насторожиться. Что это ты задумала, Принцесса?
— Ничего я не задумала. Мы вообще тут это… печеньками балуемся, — указала на пиалу на столе, а потом с видом оскорбленной невинности выдала тираду на счет невоспитанных магов, которых стучатся не учили, что пристают тут всякие к дочерям маркиз (удобное, кстати, выражение, действенное), — И не называй меня Принцессой! Это что ж за прозвище такое детское?
— Не буду. Если прекратишь меня называть Сэфи. Но я все равно не верю, что твоя служанка от скуки меня в коридоре задержала, — и походкой а-ля «Расступитесь презренные людишки — царь идет» покинул мою комнату. Через несколько минут сюда же влетела запыханная Энни и принялась, чуть ли не на коленях извинятся за провал и просить, нет, умолять не отменять приглашение в особняк на её маму и брата.
— Успокойся, Энни. Ты все сделала хорошо. Можешь идти, — растроганная горничная, уходя, завела серенаду о том, какая у неё добрая хозяйка. Ах! Бедная девушка! Как жестоко обманулась. Следующие три часа я вообще не покидала спальню. Боялась, что Данте придет искать улики моего пребывания в его комнате. И не ошиблась. Через 22 станицы книги и пять песен ко мне вломился рассерженный маг (впрочем, внешне он был спокоен), принялся уверять меня, что у него пропала одежда, и убеждал меня признаться в воровстве.
— Не брала я у тебя ничего! Проваливай отсюда!
— Тогда докажи! Покажи свои вещи! Шифоньер например, — от этих слов у меня все похолодело.
— Нет!
— Отказываешься. Значит, есть, что скрывать, — парень самодовольно скрестил руки на груди. Ярость во мне вскипела с новой силой, только теперь была направлена на ненавистную улыбочку Данте, — Ну так что? — согласиться значит выдать себя с потрохами, отказаться — тоже выдать себя. Все демоны Бездны! Почему сейчас?! — мысленно рвала я на себе волосы.
— Не покажу, потому что там мои вещи! А я не собираюсь демонстрировать раздувшимся от самодовольства индюкам свое белье! — из всех вертевшихся в моей голове отмазок эта — наиболее правдоподобна. Так что же ты скажешь на это, Ледяной Принц? Отступишь или покажешь себя невоспитанным самодуром? Этот наглец нашел компромисс в виде моей горничной. МОЕЙ горничной! Заставив девушку перечислять все вещи в моём шифоньере и их цвета. А девушка-то не знала, что желтый свитер нужно пропустить. Аргх! Бой почти проигран, а следом последуют вопросы «От чего?» да «Почему?».
— Красная блузка, — перечисляла Энн, — черные джинсы, красный халат, желтый свитер.
— Вот оно! — победно оскалился доселе молчавший маг, а я обижено сопела, скрестив руки и ноги. А потом чуть не запрыгала от радости. Так как свитер, изъятый Данте был вовсе не песочного цвета, а ядовито- желтого, с зеленой вышивкой понизу и на концах рукавов, со шнуровкой, где у блузки должен быть вырез и уж конечно не принадлежал парню. Упомянутый убийственно взглянул на меня, заливающуюся со смеху, и отшвырнул свитер в сторону.
— Больше никакого желтого свитера там нет? — спокойно спросил у застывшей горничной.
— Нет, сэр. Только этот.
— Я знаю, что это ты, — это уже мне, — только не пойму зачем, — и вышел.
— Молодец Энни, похвалила я, когда шаги за дверью затихли, — Хвалю!
— За что миледи? Там ведь больше ничего не было.
— Как не было? — я споткнулась на полпути к девушке.
— Вот так, — послышалось невнятно. Из-за кровати вылез Игнис, держа в зубах знакомую вещицу, — Пока вы с магом были друг другом заняты, я спрятал чертов свитер под кровать.
— Умничка! — звонко чмокнула кота в нос, — С меня рыбка, — фамильяр начал возмущаться, что я его с домашними котами сравниваю, но от рыбки не отказался.
Вторым по плану был чердак. И я уже без опаски двинулась на лестницу. В конце концов мой дом, где хочу там и хожу! С такими безобидными мыслями я, словно дух-домовик прошмыгнула в обитель пыли и пауков. Игнис заинтересовано озирался по углам, пару раз, при виде проворных мышек, его глаза светились магическим пламенем. Но фамильяр тут же отряхивался, словно снимая морок и, я в этом уверена, напоминал себе, что он не зверушка домашняя, а тысячелетний дух.
Чердак представлял собой… чердак. Огромные пыльные коробки и не менее пыльная мебель накрытая клеёнкой являлись основными жителями сего склада. Мама уносила сюда все, что было бесполезно, но дорого сердцу как память. Как бы невзначай я сожгла пару старых коробок (пламя естественно было под контролем) и пошла туда, где предположительно находились нужные вещицы. Та дам! На свет появились девятилетней давности тапочки. Розовые, с кроличьими мордашками впереди, маленькие до ужаса, но целые. Применив заклятие расширения, я примерила обувь и на миг попала в ностальгию. Переобувшись обратно, я ускакала в свои апартаменты. До семи оставались считаные минуты. Я стянула свою толстовку и натянула свитер Данте. В глаза, к счастью, не бросалось то, что свитер мужской. Это было заметно разве что по тому как «усердно» я в нем тонула, и как он норовил упасть с моего плеча. Не смотря на длину моей новой одежки (до середины бедра) я напялила под низ оранжевые колготы, а также розовые тапочки.
Со двора донесся топот копыт. На слух я определила, что всадников было не больше пяти. Видать Герберт не пожелал позориться при большой публике и оставил свою гвардию где-то за территорией поместья. Ну что ж, официально заявляю: герцог Калибрийский запомнит сегодняшний вечер на долгие годы. В дверь постучали.
— Миледи, — сопрано Энн отвлекло меня от кровавых планов, — герцог уже прибыл. Ваша матушка велела позвать вас. Что на вас надето? Немедленно, немедленно это снимайте! В вашем гардеробе масса отличных вещей, — я ловко увернулась от рук служанки, — Миледи прекратите баловство!
— Замри! — предупреждающе выставила впереди руку, — Переодеваться я не буду. Даже не уговаривай! А вот чем ты действительно можешь мне помочь… — в глазах вспыхнул магов огонёк.
* * *
— Миледи остановитесь! — в большую залу с грохотом ворвались две девушки. Одна — уставшая, но упорная — горничная. Вторая — неумолимая девица в неподходящих для приема одеждах, то есть я.
В комнате я уговорила девушку мне подыграть и не осталась разочарована. Наматывая кросс по дому, мы производили максимум шума: топот, грохот, крики. В зал, как я уже сказала, мы не вошли — ворвались. Дубовая дверь почти врезалась в смежную стену, открывая умилительную картину. С одной стороны: мама, Ронни, Данте, Оливия. Напротив: герцог, его верный советник, два охранника. Все синхронно упустили челюсти на пол. После минутного помешательства к удивлению примешались другие эмоции. Мама осуждающе качала головой, как бы говоря: «Я должна была такое предвидеть». Но я не заметила в этом жесте угрозы выговора в будущем. Ронни с дочерью ожидал следующего моего шага. И только Данте источал гнев. Ой, что будет! Надеюсь, я не его любимый свитер украла, а не то… Гнев медленно стих, и на смену пришел интерес. Ну ладно! Получайте второе действие спектакля «Как НЕ выйти замуж за миллионера».
— Ваша Светлость! Как я рада Вас видеть! — полупоклон.
— …Эмм…Да, я тоже очень рад прибывать в вашем доме. Вы…выросли Миледи. И похорошели. Я надеюсь, — и шепотом, — мы сможем продолжить наш давнишний разговор?
— Обязательно, — в ответ просочилась угроза. А вот на комплименты я поскупилась. Во-первых, девушки редко когда делают их мужчинам, а во-вторых, я не знаю, что можно хвалить в этом! Высокомерные синие глаза, похотливый взгляд на меня и служанок, высокие скулы, пухлые губы, длинные сальны волосы. И характер у него не ангельский. Поговаривают, что он свою первую жену (да, в 30 лет у него уже есть бывшая) избил, когда она поцеловала своего друга в щеку. В щеку! И то на прощание. Прямо скажу, если б меня вынуждали его поцеловать, я бы скормила этих людей горным троллям и наблюдала бы за этим с каменным лицом. Тем не менее, эту партию я решила доиграть до конца.
— Прошу к столу, — подала голос маман. Все расселись. Кроме, конечно охранников герцога. Напротив как всегда сидел ледяной маг. Он наблюдал за мной как за диковиной зверушкой, ожидая следующего действия, не поддающегося ни логике, ни законам физики, ни чему бы то ни было ещё. Слева от меня, по глупости не иначе, сел герцог. А я, бесстыдно пользуясь, случаем, доводила мужчину до белого каления. Все следующие полчаса я задавала ему различной тематики вопросы, а из полученных ответов выводила все новые и новые. Мама и Ронни неслышно беседовали, как будто нас здесь и в помине нет. Герцогский советник изредка интересовался о чем-то у Данте, Оливия же молча наблюдала.
Ровно в 19:30 к нам зашла Энн и, следуя оговоренному плану, включила танцевальную музыку. О, какое же садистическое наслаждение я испытывала «случайно» наступая на ноги потенциальному жениху. Его… лицу к концу танца позавидовал бы любой мученик. А я ещё и добила, сказав:
— В этот раз я станцевала лучше обычного, — и, оставив Герберта делать свои выводы, удалилась попить водички.
— Что за спектакль ты разыгрываешь, Принцесса? — прошелестело справа. Я, чуть было не подавившись, гневно уставилась на довольного собой Ледяного Принца.
— Разве не понятно? Отпугиваю настырного жениха.
— Почему в моем свитере?
— Потому что в рубашке холодно, — небрежно отмахнулась, но под пронзительным взглядом продолжила, — В моем гардеробе нет ни одного длинного свитера, а туника не смотрелась бы так по-детски.
— Думаю, что твои тапочки с избытком это возмещают, — глазами прошелся по моим ногам до тапочек и сам себе улыбнулся (оскалился, будет точнее), — Хотя твои ножки даже с натяжкой нельзя назвать детскими, — нет слов! Никогда не знаешь, шутит он или серьезно, оскорбляет или делает комплименты. Ход его мыслей не поймет даже телепат. А иногда от его слов, как сейчас, впадаешь в прострацию, — А почему бы не поступить легче?
— Как, например? — я подозрительно отошла от мага на шаг, и почему-то ответ мне был очевиден.
— Ну, — лениво растягивая слова, — Ты могла бы сказать, что помолвлена, — блеск зеленых глаз насторожил, — Чем не вариант? И не пришлось бы этот цирк устраивать, — парень обвел пальцем мою одежду.
— Хороший вариант, да кандидатуры нет, — иронично развела руками, — Закончились мужики нормальные, — вызов был брошен, ход за Данте.
— Так значит? Не хочешь по-хорошему, получишь как всегда, — и этот бессовестный тип схватил меня за руку и потащил по направлению к коридору. Несмотря на мои предрассудки, рука Ледяного Принца оказалась теплой и, в отличие от потной лапы герцога, удобной. Но это вовсе не означало, что я пойду за ним, куда ему в голову взбредет!
— Отпусти! Куда ты меня тащишь? — я попыталась вытащить захваченную руку, но маг только сильнее её сжал. А потом меня завели в подсобку, примыкающую к кухне, и отпустили, — Совсем, что ли страх потерял? Открой чертову дверь и дай мне пройти!
— Не кричи Принцесса, вспомни свои книжки. Что там парни делают с излишне крикливыми барышнями? — парень уселся на деревянный стол посреди комнаты.
— Целуют! Мать твою волшебницу! — но, к сожаленью, я этого не сказала. Только обижено прищурилась и выпятила нижнюю губу. Оставалось только скрестить руки и вызвать пар из ушей и носа.
— Припомнила? Сейчас сюда, наверняка, зайдет Герберт. И, даю руку на отсечение, он будет в бешенстве, когда обнаружит нас вместе. Согласись, эта идея может сработать.
— Знаешь что?! Я уж лучше превращу герцога в крысу и просижу три декады в Карцере, чем буду делать то, что ты говоришь, — а потом уже тише добавила, — Но признаю, в этой твоей идее есть смысл.
И прежде, чем он успел опомниться (наверно оказался сильно удивлен, что я с ним согласилась), я взъерошила прическу, похлопала себя по щекам и слегка покусала губы. Не впервой мне притворяться. Однажды мне до жути захотелось позлить маман. Она у меня, видите ли, считала, что её дочь отпетая хулиганка и развратная девица. Вот я и решила ей подыграть: домой пришла с нарисованным пятаком под глазом, потом «уговорила» служанок покричать якобы на меня, а под конец пришла домой поздним вечером взлохмаченная, со счастливой улыбкой на припухших губах. Конечно, после этого у нас с маркизой состоялся ещё один разговор, и я во всем призналась, но забыть, как она тогда злилась, мне не удалось. А сейчас я с удовлетворенной мордой лица наблюдала за разочарованным магом. Ха! Думал все так просто?
В коридоре послышались шаги, и я повторила процедуру с губами и щеками. А потом подошла поближе к Сэфи. А за секунду до того, как дверь открылась, меня все также нагло схватили за руку, и я оказалась на коленях у Данте. Скажу честно. В общем и целом я боюсь двух вещей: темноты и замкнутых пространств. Но этот страх холодный — не знаю, как ещё объяснить — когда ладони резко потеют, а грудная клетка сжимается, затрудняя дыхание. А то, что я почувствовала рядом с Данте, было совсем другим. Это больше походило на адреналин в крови. Никогда бы не подумала, что Ледяной Принц может вызвать во мне такие чувства.
Но прежде, чем я успела возразить, губы парня накрыли мои. А мгновением позже в подсобку вошел Герберт. Похоже, он с самого начала рассчитывал застать нас с магом вместе. На его лице уже была заготовлена маниакальная улыбка, оскал вернее. Густые брови сошлись над метающими молнии глазами. Я попыталась принять стоячее положение, но Сэфи это проигнорировал так же, как и Герберта в дверях.
— Не брыкайся…ты же не хочешь….чтобы Герберт что-нибудь заподозрил, — еле слышно прошептал Данте, между поцелуями, — положи руки мне на плечи… веди себя естественнее.
Гипнотический голос Ледяного Принца заставлял подчиниться. И я, успокаивая себя необходимостью, обняла парня за шею. Данте целовал меня как надо. Не приставал, в каком-то смысле. Т. е. не лапал меня, как мой бывший бойфренд. Тот при каждом удобном случае пытался то ли по заднице шлёпнуть, то ли за грудь ухватить. Впрочем, вскоре он горько об этом пожалел. Нет, Данте обнимал меня нежно, а запах его одеколона дурманил как Дурман-трава. Данте…
— Козёл! — заорала я, когда маг отстранился, и я опустилась с небес на землю. Герцога в комнате и след простыл. Что ж, по крайней мере, свидетелей не будет. А жертва будущего убиения все так же сидела на столе с довольной рожей убирая волосы с лица.
— Сколько мне ещё повторять?! Не смей меня трогать! Что ты вытворяешь дурья твоя башка? — а дальше последовала уже привычная тирада, прозвучавшая в тональности от рыка и до ультразвука.
— Ну, ты же сказала, что в моей идее есть смыл, — прозвучал незамедлительный ответ.
— Я не это имела в виду! — воздух накалился, — И не смей так больше делать! — внимательно посмотрела в змеиные глаза, будто пытаясь внушить эту мысль.
— А то что? Победить меня в магическом поединке ты все равно не сможешь, — маг иронично развел руками.
— Спорим, мне удастся победить тебя в завтрашнем состязании?
— Спорим. Проигравший будет 14 дней повиноваться победителю, — отступать было некуда, так что мне пришлось пожать Данте руку. Мы скрепили этот жест клятвой, не позволяющей ослушаться договора. Но тогда я даже не догадывалась, что ждет меня впереди.