К тому времени Дик Олетта и Билл Бейли доставили Петси и Барбару Фуке к ним домой. Удивленная и испуганная служанка, сидевшая с ребенком, ошеломлено смотрела, как два детектива начали тщательно обследовать дом; Петси с Барбарой следили за ними со злостью. После часового обыска, который не дал результатов, агент Бейли, осматривая все подряд в поисках пропущенного тайника, обратил внимание на плачущего ребенка в детской кроватке. Он приказал Барбаре малыша на руки. Барбара сначала отказалась, но когда Олетта шагнул к кроватке, явно намереваясь сам взять ребенка, торопливо его подхватила.

Олетта осторожно поднял одеяльца и матрасики. В углу фанерного дна кроватки оказалось отверстие. Сунув туда палец, Олетта поднял фанерку и обнаружил два пистолета 38 калибра. Он усмехнулся, посмотрел на Бейли, тот заглянул внутрь и по лицу его расплылась широкая улыбка. Оба повернулись к Петси и Барбаре. Петси продолжал хранить мрачное молчание.

Затем Олетта позвонил в дом Джо Фуке и попросил помощи для обыска дома Ники Тровато. Игэн приказал им ехать туда самим, хотя и обещал прислать подмогу.

Тщательный обыск неопрятной квартиры Тровато в четырех кварталах от Шестьдесят шестой улицы выявил два фунтовых пакета героина в кармане шубы Барбары Тровато, висевшей в платяном шкафу. Ники взял ответственность за наркотики на себя, и детективы согласились, что жена не имеет к этому отношения.

– Эй, Ники, – сардонически усмехнулся Олетта, когда они вели смуглого портового грузчика к своей машине. – А что сделает Малыш Энджи, если узнает, что вы с Петси, занялись собственным мелким бизнесом в ущерб семейному делу?

Испуг, скользнувший по лицу Тровато, стал недвусмысленным ответом на его вопрос.

В доме Фуке на Седьмой улице Эдди Игэн передал Джиму Харли ордер на обыск в доме Тони Фуке в Бронксе. Харли позвонил в квартиру Тони, там ответила жена. Тони не было дома. Тогда Харли вызвал по радио машину, караулившую закусочную Петси. Он был почти уверен, что Тони там и ещё не знает о случившемся.

За двадцать минут они доехали до Бронкса и остановились перед домом Тони. Там пришлось просидеть больше двух часов, гадая, успеет ли Тони вернуться домой до того, как истечет срок действия ордера на арест, оканчивавшийся в полночь, пока от закусочной не сообщили, что Тони расстался с Джо Дессина и направляется домой.

Двадцать минут спустя Харли увидел, как Тони поставил машину перед обшарпанным домом на Брайант авеню и поднялся на крыльцо. Детективы подождали ещё пятнадцать минут, потом поднялись по лестнице на пятый этаж и постучали в дверь с надписью "5-С". Тони Фуке открыл дверь и детективы ворвались внутрь.

Пока Харли читал хмурому Тони и до смерти перепуганной Пегги Фуке ордер на обыск, остальные начали тщательно обследовать квартиру. Когда были обследованы шкафы, буфет и все укромные уголки, они принялись за мебель. В сидении дивана обнаружили заряженный пистолет 38 калибра, три однофунтовых пакета героина и ещё один прозрачный пакет с полуфунтом героина.

– Так, Петси и тебя включил в этот бизнес, – заметил Харли, – Тони, ты не находишь, что это довольно опасно?

Пегги Фуке казалась искренне удивленной этим открытием и Тони, взяв всю ответственность на себя, заявил, что его жена не имеет к этому никакого отношения, так что детективы, как и в случае с Барбарой Тровато, решили, что она ничего не знала о тайном сговоре.

В это же самое время другие детективы были направлены в магазин Петси, чтобы забрать Джо Дессину, отца Барбары Фуке. А на Манхэттене отряд сотрудников городской полиции и Федерального бюро продолжал прочесывать район Ист Энд авеню от шестидесятых до восьмидесятых улиц в поисках Жана Жеана.

В доме Джо Фуке Игэн продолжал с торжеством крушить стены и потолок подвала, когда сверху крикнули:

– Игэн, тебя к телефону.

Эдди перебрался через груду пыльных обломков и поднялся в кухню. При виде рыжеголового детектива звериное рычание Джо Фуке достигло максимума враждебности. Эдди отмахнулся от него и поднял трубку. Звонил Винни Хоукс.

– Мы все ещё пытаемся обнаружить главную фигуру в операции и выяснили, что ещё один француз живет на пятнадцатом этаже дома 45 по Ист Энд авеню.

Тут Игэн вспомнил, что когда он первый раз следил за Петси, тот вошел в лифт и указатель остановился на отметке пятнадцатого этажа.

– И что ты предлагаешь? – спросил он.

– Быстренько смотайся на базу, привези ордер на обыск в квартире 15 С и отправляйся туда.

– Я ещё не закончил здесь, – запротестовал Игэн. – Почему это должен делать я?

– Потому что ты специалист по ордерам. Сейчас это может быть очень важно. Пусть другие парни заканчивают разборку подвала. – Голос лейтенанта звучал властно и решительно.

– Хорошо, Винни, – буркнул Игэн, стараясь побороть раздражение. – Мы уже обнаружили одиннадцать килограммов, так что...

Когда Игэн покидал дом Фуке, Седьмая улица была запружена автомашинами, телевизионной и радиоаппаратурой, репортерами, зрителями и огромным количеством полицейских. Такая добыча этого заслуживала, – подумал Игэн, проталкиваясь к своей машине. Шеф Кери должен быть на верху блаженства.

Игэн подъехал к бюро на Олд-слип, остановил машину, прошел в свой кабинетик и занялся обоснованием проведения обыска в квартире 15 С дома 45 по Ист Энд авеню. Он писал, что существуют все основания утверждать наличие прямой связи между квартирой 15 С дома 45 по Ист Энд авеню и Паскуале Фуке, у которого обнаружили одиннадцать килограммов героина. Потратив три четверти часа на детальное описание причин, требующих выдачи ордера на обыск, он позвонил судье Верховного суда штата Митчеллу Швайцеру и спросил, не задержится ли его честь на несколько минут в своем кабинете. Судья согласился. Но к тому моменту, когда Игэн добрался до здания суда на Фоли-сквер, Митчелл Швайцер уже выходил из лифта, направляясь домой. Пришлось поспешно объяснить всю важность дела, судья вернулся в кабинет и подписал ордер. К шести часам Игэн уже мчался на Ист Энд авеню.

Во временную штаб-квартиру в конторе гаража дома наконец-то добрался переводчик агент Мартин Пера и начался допрос Анжельвена и Скалия. Флеминг и Хоукс пожали Игэну руку и поздравили его, Сонни и Фрэнк Уотерс похлопали его по спине. Игэн протянул Флемингу ордер и они отправились в контору управляющего домом, который и проводил их в квартиру 15 С.

Хозяин квартиры был в отпуске в Мексике; он отсутствовал около недели. Полицию заинтересовал тот факт, что прошлый раз он отсутствовал как раз в ту неделю ноября, когда Игэн и Гроссо следили за Петси и обнаружили канадский "бьюик".

Тщательный осмотр шикарной квартиры не выявил ничего интересного, пока Игэн не подобрал книжечку картонных спичек фирмы "Ля клош д'ор". Точно такую же он видел в прошлую пятницу в шикарном французском кафе. Теперь же его интерес быстро возрос: на задней стенке оказалось крохотное фото двух мужчин, причем одним из них был Жеан. Управляющая домом того не знала, но во втором мужчине узнала хозяина квартиры. Стараясь справиться с возрастающим возбуждением, Игэн сунул спички в карман.

Все это следовало спокойно обдумать. Извинившись, он прошел в шикарно обставленную ванную, сел, вытащил пачку сигарет и спички, закурил и на несколько минут погрузился в размышления. Не могли они наткнуться на истинного главу всей операции? Сюда ли приходил в тот день Петси? Похоже, да, и это подтверждала фотография Жеана. Хорошо. Следует действовать спокойно. Он вернулся в гостиную. Остальные сдались, ничего не обнаружив.

– Ну, кое-что мы все-таки нашли, – сказал Игэн, нащупывая спички.

– Что? – спросил обескураженный лейтенант Хоукс.

– Это может оказаться достаточно важным. По крайней мере, этого вполне достаточно, чтобы задать этому парню несколько вопросов. – Игэн сунул руку сначала в один карман, потом в другой. Спичек не было. Пораженный, он понял, что выронил их в ванной. И теперь у него не было возможности вернуться в квартиру. Ордер на обыск был закрыт, и не было никакой уверенности, что он сможет получить другой, по крайней мере до того, как в квартире кто-нибудь побывает, чтобы выяснить, что там могла найти полиция... и обнаружит спички. Его снова охватило ощущение крушения всех надежд, как в этом чертовом деле бывало уже не раз.

Хоукс тем временем выяснил, что все подозреваемые по делу переправлены в Олд-слип для допроса. Он оставил сотрудников для поиска Жеана, а сам с Флемингом, Игэном, Гроссо и Уотерсом отправились в Олд-слип.

К тому времени, когда они добрались до Бюро по борьбе с наркотиками, там творился сущий бедлам, и две стенографистки отчаянно пытались записать все признания. Первыми прибывшими арестованными оказались Петси и Барбара Фуке. Из дома их сначала доставили в шестьдесят первый участок Бруклина, потом переправлены в в первый участок. Когда Натали, жена Джо Фуке, вернулась домой, её тоже задержали. Пожилую итальянскую чету с известными трудностями, истериками и рыданиями усадили в машины и доставили через мост в в Олд-слип. Ники Тровато и Тони Фуке тоже доставили туда после регистрации в их местных полицейских участках, но женам их разрешили остаться дома. Скалию и Анжельвена зарегистрированы в двадцать четвертом полицейском участке на Шестьдесят восьмой улице в Манхэттене, а потом перевезены туда же. Теперь в Бюро по борьбе с наркотиками развернулась кипучая деятельность, которой оно не видело с момента своего основания. Уликой против всех подозреваемых было самое большое количество героина, когда-либо конфискованное в Соединенных Штатах.

Около девяти вечера Игэн и его группа прибыли туда и начали проталкиваться через толпу фотографов, телеоператоров и репортеров, требовавших дополнительных деталей по поводу ареста. С трудом прокладывая себе дорогу на третий этаж старого здания, они слышали неистовые вопли Джо Фуке. На площадке между вторым и третьим этажами Фуке вырвался из рук детективов и ударил фотографа. Его камера с грохотом рухнула в пролет лестницы на мраморный пол. Игэн двинулся к старику, но Джо, заметив рыжеголового ирландца, отпрянул назад и затих.

Офицеры Бюро по борьбе с наркотиками сумели разделить подозреваемых, поместив каждого в отдельную комнату. Наиболее активные участники расследования переходили из комнаты в комнату, задавая вопросы арестованным и стараясь сложить вместе все факты.

Все здание пронизывали истерические крики Натали Фуке. Они достигли максимальной силы, когда она перехватила взгляд жены сына Барбары, игравшей "крутую бабу", жующей жвачку, сплевывавшей сквозь зубы и поливавшей всех богохульствами и ругательствами.

– Она – проститутка, дешевая шлюха! – кричала Натали. – Это ты затянула нас в эту грязь, Паскуале, зачем ты женился на этой дешевке?

Наконец Игэну и Гроссо удалось отвести Барбару и Петси Фуке в один кабинет и начать их допрашивать. Хотя это и не было для них неожиданностью, Петси оказался крепким орешком.

– О чем вы говорите? – кричал он. – Я не знаю никаких французов. Почему бы вам не ловить убийц, вместо того, чтобы следить за мной?

– Не говори нам, что это не ты вел "кадиллак" Ники Тровато на перекрестке Сорок пятой улицы и Ист Энд авеню, – проревел Игэн. – Помнишь, ты видел меня в конторе гаража?

Петси внимательно посмотрел на детектива.

– Вы мне кажетесь знакомым.

– А как насчет доктора? – насмешливо спросил Игэн.

– Сукин сын! – заорал Петси. – Вы, мерзавцы, приходили ко мне из больницы! – Он повернулся к Барбаре. – Я всегда думал, что в этих гадах что-то не так!

Но даже явно удивленный тем, как много о нем знают, Петси ни в чем не признавался. Детективы приводили ему весьма убедительные доказательства, что в этот момент Ники его обвиняет, но он не сдавался. Команды детективов переходили от одного подозреваемого к другому, стараясь выбить дополнительную информацию, но особых успехов не было.

А потом шеф Кери собрал всех детективов в центральном офисе. Всего там собралось около девяносто детективов города и федеральных агентов. В течение часа он терпеливо складывал разрозненные кусочки информации, стараясь найти во всем этом место Анжельвена и отпуская по одному офицеров после того, как они рассказывали все, что знали и видели. Наконец осталось только пять человек: детективы Игэн и Гроссо, лейтенант Хоукс, сержант Флеминг и агент Уотерс.

– Ну, хорошо, – заявил Кери, – Теперь я все знаю. Два помощника окружного прокурора, Боб Уолш из Бруклина и Ирвинг Ленг из Манхэттена ждут внизу. Представим им все дело и посмотрим, как они решат вести расследование.

Кери и пять сопровождавших его детективов спустились вниз, где ждали прокуроры. Время близилось к полуночи. В течение часа они детально рассказывали суть дела. Внимательно выслушав, Ирвинг Ленг заметил, что по его мнению дело ещё достаточно сырое, чтобы его расследовать в Манхэттене. Лица полицейских вытянулись.

Однако Роберт Уолш заявил, что по поручению Эдварда Сильвера, окружного прокурора округа Кингс, он принял бы дело для расследования в Бруклине. Ободренные этим, Игэн, Гроссо, Уотерс и их начальники вернулись на третий этаж и занялись формальностями по аресту подозреваемых, которые с этого момента официально стали обвиняемыми.

Так как Сонни был детективом второй категории, ожидавшим перевода в первую, было решено, что он проведет официальный арест Петси и Барбары Фуке, а Игэн официально арестует только Скалию. Другие детективы, участвовавшие в деле, официально арестовали Ники Тровато, Джо Фуке, Тони Фуке и Джо Дессину. Анжельвен проходил по делу как свидетель.

Завершение допроса и регистрация задержанных заняли у усталых детективов остаток ночи восемнадцатого числа и утро девятнадцатого. Следовало заполнить бесчисленное множество официальных документов. Кроме того, ради удобства следовало зарегистрировать каждого задержанного в той части города, где он был арестован.

В десять утра в пятницу девятнадцатого числа детективы, проводившие аресты, вернули шестерых задержанных в Бруклин – всех, кроме Тони, которого вернули в Бронкс – и они предстали перед Рубеном Леви, судьей криминального суда округа Кингс. Первым выступил детектив Эдди Игэн с официальным обвинением против Франсуа Скалия: сговор с целью контрабандной доставки и нелегальной продажи наркотиков в Нью-Йорке. После этого Сонни Гроссо сформулировал свое обвинение против Петси Фуке: сговор с целью владения наркотиками. Последовательно один за другим выступали вперед детективы, проводившие аресты, и выдвигали свои обвинения: против Джо Фуке, соучастие в уголовном преступлении; против Ники Тровато, владение наркотиками; против Барбары Фуке, соучастие. Что же касается Жака Анжельвена, то Уолш, помощник окружного прокурора Бруклина, рекомендовал суду, чтобы тот был временно задержан как важный свидетель в деле против Скалия и Фуке.

Выдвижение обвинений не заняло и пятнадцати минут. Анжельвена перевели в тюрьму Манхэттена, известную, как тюрьма для алиментщиков. Барбару Фуке отправили в женскую тюрьму на Манхэттене под залог в 50 000 долларов. Петси Фуке, его отец, Скалия и Тровато были возвращены под стражу в тюрьму на Реймонд-стрит в Бруклине, но старику было предложено внести залог в размере 100 000 долларов. Позднее сумма залога была установлена в 50 000 долларов.

К полудню в пятницу столь долгая охота была закончена, Эдди Игэн и Сонни Гроссо отправились по домам и проспали до субботы.