К середине ноября 1961 года Пэтси и Барбара Фуке находились под постоянным наблюдением уже шесть недель. Торговцы наркотиками передавали деньги Пэтси в разное время и в разных местах – иногда на виду у наблюдавших за ними полицейских, иногда на своих тайных встречах. В нескольких случаях Пэтси, как казалось полицейским, в обмен передавал небольшие порции героина; полиция могла бы взять его в любой из таких моментов. Но в перспективе у них была более заманчивая цель – найти укрытие большого босса, Малыша Энджи, – и потому они держали Пэтси на длинном поводке, позволяя ему свободно заниматься своими делами.

Заместитель старшего инспектора Кэри поручил теперь работать с Эдди Игэном и Сонни Гроссо ещё нескольким сотрудникам. Федеральное бюро по борьбе с наркотиками в лице директора нью-йоркского отделения Джорджа Гаффни тоже заинтересовалось расследованием: специальный агент Бюро Фрэнк Уотерс получил задание действовать совместно с городской полицией. Таким образом, в ноябре любое передвижение супругов Фуке, будь то днем или ночью, не оставалось незамеченным.

Игэн и Гроссо все ещё руководили общим наблюдением, постоянно докладывая своему начальнику лейтенанту Винни Хоуксу и сержанту Джеку Флемингу из Отдела специальных расследований. Оба детектива по-прежнему тратили все свое свободное время, чтобы ещё надежнее расставить ловушку вокруг Туминаро-Фуке. Крайне редко Сонни выкраивал свободною от дежурства ночь, чтобы поиграть в боулинг, или воскресный день, чтобы вместе с напарником посмотреть на "Янки Стэдион" футбольный матч с участием "Джайантс"; Игэну только изредка удавалось встречаться с Кэрол Гэлвин. В основном же они полностью ушли в дело Фуке, без конца гонялись за торговцами и сбытчиками наркотиков как в Гарлеме, так и в Бруклине, и трясли своих самых надежных осведомителей в попытках получить ещё какую-то информацию о Пэтси.

Отношения Игэна с Кэрол Гэлвин занимали все более важное место в его жизни. Он испытывал страстное желание быть с ней, и надеялся, что она тоже к нему привязалась. Кэрол была по настоящему хороша собой. Никогда прежде у него не было столь очаровательной подруги. Впервые он встретил её в сентябре, когда зашел провести свободный вечер в"Копа". Она мило откликнулась на его неловкую попытку завязать знакомство, и вскоре он стал приходить туда каждую ночь, чтобы проводить её домой после закрытия. Прогулки в три часа утра хлопот ему не доставляли: он редко заканчивал работу раньше. Правда, его задела её просьба не ждать в помещении клуба, потому что среди посетителей "Копа" бывали известные фигуры преступного мира, и Кэрол боялась, что руководству не понравится постоянное присутствие полицейского, пусть даже ничто в заведении, кроме гардеробщицы, его не интересовало. Поэтому они встречались у Центрального парка, в половине квартала от Шестидесятой улицы, и шли куда-нибудь в китайский ресторанчик или в пиццерию. Вскоре они стали близкими друзьями.

У Кэрол были все данные, чтобы стать фотомоделью или актрисой, но девятнадцатилетней девушке недоставало честолюбия и целеустремленности. Она участвовала в обычных конкурсах красоты и поступила на работу в "Копа", чтобы на неё обратил внимание кто-нибудь из нужных для карьеры людей. Однако ничего примечательного с ней так и не происходило, за исключением, естественно, неизбежных предложений от любвеобильных посетителей. Ничего, не считая того, что она влюбилась в рыжеволосого полицейского.

Игэн всячески её оберегал. Ему не нравилась её работа в "Копа" именно потому, что заведение часто посещали богатые мафиози. Оба они жили в Бруклине, и он дал ей ключи от своей квартиры. У Кэрол не было семьи, и в ранние утренние часы, когда Эдди не мог её встретить, после закрытия "Копа" она отправлялась на своей машине к нему домой и там ждала, пока он, наконец, появится, закончив очередную фазу своей бесконечной войны с торговцами героином. Такое положение вещей никого из них не устраивало, и Игэн придумал новый план, который совмещал его неутоленные полицейские инстинкты с желанием проводить больше времени с Кэрол. Он узнал, что открылась вакансия барменши в, как он выразился, более "приличном" ресторане в центре на Нассау Стрит в финансовом квартале, недалеко от штаб-квартиры Бюро по борьбе с наркотиками. Клиентура "Таверны Нассау" была чрезвычайно разноликой – толпы брокеров, банкиров и юристов в обеденное время к ночи сменялись стайками сомнительной публики. Иногда заглядывал даже Пэтси Фуке, а его брат Тони был здесь завсегдатаем. Кэрол стала потенциально важным источником информации.

На новом месте Кэрол каждый вечер заканчивала работу в одиннадцать часов, и очень часто Игэн приезжал за ней и забирал с собой на слежку за Пэтси Фуке. Это начало раздражать его напарника Сонни Гроссо, но Игэн резонно возражал, что сидеть с Кэрол в машине напротив закусочной или дома Пэтси он может с тем же успехом, как и с ним, только, вполне понятно, с большим удовольствием.

Но вскоре Кэрол от такого распорядка устала. Она начала намекать, что подобная ситуация не может устраивать ни его, не их обоих, что он должен оставить работу в полиции, что они прекрасно могли бы жить вместе, не будь он так перегружен своими служебными обязанностями. Но Игэн не чувствовал себя перегруженным: он был увлечен своей работой и имел четкое представление о цели, несмотря на столь легкомысленное отношение к служебным инструкциям и предписаниям. Кэрол была нужна ему, но работа стояла на первом плане. Кэрол в ответ заявляла, что получила несколько занятных предложений от богатых клиентов, и что, пожалуй, ей стоит отнестись к ним посерьезнее.

Они все чаще стали ссориться.

Невзирая на личные проблемы, Игэн и Сонни по-прежнему были вездесущи. Они накопили массу сведений об образе жизни и прошлом семейства Фуке. Отчим Барбары во времена сухого закона был бутлегером, но уже очень давно удалился от дел и теперь помогал им в магазине. (Именно ему принадлежал старенький "додж", которым иногда пользовался Пэтси). Тони, брат Пэтси, был тем самым неопрятным типом в потертой кожаной куртке, которого несколько раз замечали детективы. Он был на год старше Пэтси. Тони работал грузчиком в порту и жил в захудалом квартале Бронкса с женой и двумя маленькими дочерьми.

Родители Пэтси – им пошел седьмой десяток – сдавали два верхних этажа своего трехэтажного дома на Седьмой улице в районе Бруклина, известном, как Гованус. Старший Фуке, по имени Джузеппе, или Джозеф, давным-давно отсидел срок за разбойное нападение и грабеж.

Похоже, единственными друзьями, с которыми Пэтси и Барбара проводили время, были Ники Травато, портовый грузчик, и его жена, тоже Барбара. Жили те в нескольких кварталах от Фуке на Шестьдесят шестой улице рядом с Пятнадцатой Авеню. Хотя Ники работал в доках, и они снимали квартиру в обветшалом, грязном от копоти многоквартирном доме практически под Нью Утрехт Авеню, полицейские с интересом подметили, что Травато разъезжали в почти новом "кадиллаке". Несколько раз по ночам они видели, как Ники сажал Пэтси и возил его по Бруклину: в определенном месте один из них покидал машину и ненадолго заходил в какой-нибудь магазин или жилой дом, а затем они снова возобновляли свое ночное путешествие. Детективы пришли к выводу, что такие поездки устраивались с целью доставки наркотиков и, возможно, получения оплаты; ясное дело, что Ники об этом знал, поэтому и его внесли в тщательно подобранную, небольшую, но постепенно пополнявшуюся картотеку на Пэтси Фуке.

По ночам Пэтси часто не бывало дома. Почти до полуночи он обычно сидел в магазине, и после этого три-четыре раза в неделю садился в машину и через пятнадцать минут оказывался на Манхэттене, возле бара под названием "Пайк Слип Инн". Это было полутемное, зловещего вида бистро, расположенное почти под мостом Манхэттен, за углом от причалов Ист-ривер неподалеку от живописного рыбного рынка Фултон. Хозяином заведения была темная личность по имени Мики Блейр, а само бистро имело репутацию райского уголка для всевозможных уголовных типов и актеров-неудачников.

Впервые очутившись там, Эдди и Сонни пребывали в некотором возбуждении, потому что в этом грязном притоне Пэтси, похоже, принимали, как королевскую особу. В тот первый раз вслед за Пэтси внутрь зашел Сонни, и от угла стойки бара у дверей мог наблюдать, как с дюжину клиентов, зная о родстве Пэтси с Малышом Энджи, спешили засвидетельствовать свое почтение. Однако в последующие визиты Сонни стал задаваться вопросом, действительно ли Блейр для Пэтси что-то значил, поскольку главный интерес для последнего, казалось, представляла барменша, хорошенькая, южноамериканского типа, брюнетка по имени Инес. Пэтси уделял ей массу внимания, в грубовато-ласковой манере заигрывая, целуя её или пуская в ход руки, когда та проходила мимо, нашептывая что-то на ухо или раскатисто смеясь вполголоса сказанной шутке. Все заканчивалось тем, что он садился в машину и через мост Манхэттен отправлялся домой в Бруклин.

Поскольку по вечерам его не было дома, Барбаре Фуке поневоле самой приходилось искать развлечений. Ее излюбленным времяпровождением было бинго, и, должно быть, она уже давно привыкла к такому образу жизни, став завсегдатаем всех розыгрышей бинго в Бруклине, а иногда посещая и Квинс. Три-четыре раза в неделю Барбара с Барбарой Травато и ещё одной девушкой с броскими рыжими волосами по имени Мэрилин, отправлялись в какую-нибудь церковь или на собрание.

Поначалу Игэну и Сонни казалось хорошей идеей установить за женщинами слежку, чтобы убедиться, не служат ли такие выходы просто прикрытием, а сама Барбара Фуке – связующим звеном между Анджело Туминаро и его племянником. Они внимательно наблюдали за всеми, с кем Барбара разговаривала, но ни разу не заметили признаков чего-то кроме невинной болтовни. Спустя какое-то время детективы заскучали и перестали её сопровождать.

Время от времени Пэтси выезжал вместе с Барбарой, и, по меньшей мере, однажды, – в самом начале слежки, – выбор развлечений продемонстрировал некоторую эксцентричность вкуса. Поздним вечером в пятницу в октябре месяце Эдди с Сонни последовали за Пэтси и двумя Барбарами по Белт Парквей в округ Нассау на веселый костюмированный бал в Линбруке, на южном побережье Лонг-Айленда.

Бал оказался более чем развеселой вечеринкой. Клуб был переполнен, поражали шум, пестрота костюмов, причесок и макияжа. Также быстро стало очевидным, что многие девушки были переодетыми парнями и наоборот. Двое ошарашенных детективов вскоре узнали, что это мероприятие было одним из целого ряда, устраиваемых неким обществом гомосексуалистов. Судя по всему, Пэтси с Барбарами были здесь завсегдатаями, явно испытывая удовольствие от созерцания визжащих, скандалящих педерастов и схватки двух лесбиянок за благосклонность третьей. Эдди и Сонни неловко хихикали друг другу, имитируя ужимки и прыжки местных завсегдатаев, и постарались поскорее смыться.

Назавтра они снова приступили к наблюдению.

В начале ноября в полицию от осведомителей начали просачиваться слухи, что на улицах начинается паника: имевшиеся запасы наркотиков быстро таяли. Утверждали, что якобы в город вот-вот должна поступить крупная партия. Детективы удвоили бдительность, уверенные, что, если нечто подобное произойдет, Пэтси окажется в центре событий.

Поздним субботним вечером 18 ноября Эдди и Сонни сидели в машине напротив закусочной Пэтси. Они караулили его с обеда, ночь выдалась холодной и силы были на исходе. Пэтси неторопливо расхаживал внутри, явно готовясь закрывать, и оба полицейских молили Бога, чтобы он отправился домой и дал им хоть немного отдохнуть.

Чтобы позабавиться, Эдди надел мягкую женскую шляпу с широкими полями и рыжий парик, закатал под плащем брюки и устроился поудобнее возле черноволосого Сонни, сидевшего на месте водителя. Глазам случайного прохожего вполне мог предстать трогательный, пусть и отчасти нелепый вид: худощавый, смуглый молодой человек и нежно прижавшаяся к нему здоровенная, румяная деваха.

Около половины двенадцатого к закусочной подкатил синий "бьюик" с двумя девицами, остановился у дверей и просигналил. Детективы были уверены, что это одна из машин Фуке, но девушки были им незнакомы. Через минуту свет в магазине погас, и появился Пэтси. Он запер дверь, сел к девушкам машину, и та отъехала.

Похоже, Пэтси отправлялся на вечеринку. Детективы вздохнули, потому, что приходилось следовать за ним; никто не знал, когда и как он может попытаться вступить в контакт с Малышом Энджи. Они выехали за "бьюиком" на автостраду Бруклин-Квинс и двинулись на юг: по крайней мере, путь Пэтси лежал не в Манхэттен. "Бьюик" обогнул бруклинскую судоверфь, затем промчался вдоль берега, напротив небоскребов нижнего Манхэттена через устье Истривер, пересек Гованус Кэнал и свернул с автострады возле Четвертой Авеню на Седьмую улицу. Примерно там жили родители Пэтси.

Игэн и Гроссо медленно проехали по этой улице с односторонним движением и увидели, как Пэтси с девушками входят в дом номер 245, стоявший в середине ряда из семи одинаковых трехэтажных строений. Теперь Сонни узнал одну из девушек: это была Барбара в новом парике!

Игэн согласно кивнул.

– А я теперь узнаю и вторую – это её рыжая подружка Мэрилин.

Полиция уже проверила эту Мэрилин – она оказалась просто близкой знакомой Барбары.

– Интересно, – протянул Сонни, когда они припарковались у пожарного крана недалеко от угла Четвертой Авеню, – время сейчас, пожалуй, несколько неподходящее для визита к старикам, да ещё с подругой.

Все трое вышли из дома спустя приблизительно двадцать минут и вновь сели в "бьюик", на этот раз за руль уселась Мэрилин. Теперь детективы поехали за ними на запад по Девятой улице, откуда поднялись наверх на автостраду Гованус. Они миновали съезды к Бруклинскому мосту, потом к тоннелю Бруклин-Бэттари, но у Флэтбуш Авеню "бьюик" свернул к въезду на мост Манхэттен. Однако там велись дорожные работы, везде стояли указатели "объезд", и, после некоторого колебания, машина развернулась по автостраде на север к мосту Уильямсбург.

С того момента, как они отъехали от дома родителей Пэтси, Игэн по радиотелефону непрерывно сообщал о своем передвижении другой машине, в которой были их коллега-полицейский из Бюро по борьбе с наркотиками Дик Олетта и федеральный агент Фрэнк Уотерс. Оба они находились в районе моста Уильямсбург возле заведения Пэтси; куда бы ни направился объект наблюдения – назад к закусочной или в Манхэттен – Олетта и Уотерс должны были подстраховывать Игэна и Гроссо. Когда, наконец, "бьюик" решил свернуть на мост Уильямсбург, Игэн посоветовал партнерам детективам оставить пост и тоже двинуться к мосту.

Даже редкое в этот поздний час движение тем не менее на мосту через Ист-ривер все равно прерывалось пробками. Теперь между машинами Фуке и Сонни оказалось несколько других, и Игэн, то и дело поправляя шляпу и парик, отчаянно ругался, высовываясь из окна, чтобы держать синий "бьюик" в поле зрения. Большой зеленый тягач, мигая красными сигнальными огнями, перегородил шоссе, ведущее с моста на Деланси Стрит.

– Наверное, авария, – прокричал Игэн через плечо напарнику. – Черт бы их побрал! – и сплюнул от негодования.

Патрульный полицейский в выцветшей синей рабочей форме пропускал по одному автомобилю из пробки на мосту по единственному свободному ряду шоссе. Вот он махнул рукой "бьюику", который устремился вперед на Деланси. Игэн и Гроссо застряли в трех машинах позади.

Игэн рывком распахнул дверцу.

– Я побегу взгляну, куда они поедут. Ты меня подберешь, – и он пустился вслед за "бьюиком" Пэтси.

Ему было наплевать, как нелепо он выглядит, мчась по Деланси Стрит в половине первого ночи. В районе Деланси Стрит традиционно обитали иммигранты-евреи, и, несмотря на поздний час, многие заведения ещё светились огнями, потому что была субботняя ночь – "саббат". Открыты были всяческие кулинарии и китайские ресторанчики. На тротуарах толпилось ещё довольно много народу; они с изумлением смотрели на крупного краснолицего мужчину, бегущего с женской шляпой в руке, съехавшем набекрень парике, в разевающемся плаще и с голыми ногами; точнее, голой была теперь только одна нога, другая штанина раскаталась и выглядывала из под плаща.

К счастью, машина Пэтси дважды застряла на красном свете, и Игэн увидел, как он повернул налево на Аллен Стрит, направляясь к Пайк Стрит в сторону реки. Мокрый от пота несмотря на ноябрьский холод, едва переводя дух, Игэн остановился на островке безопасности посреди перекрестка Деланси и Аллен, с нетерпением поджидая "олдсмобиль" Сонни. Когда Сонни, наконец, его заметил, тот метался на пешеходном переходе, лавируя в потоке машин и пытаясь одновременно держать в поле зрения своего напарника и наблюдать за автомобилем Пэтси, быстро исчезавшем вдали на Аллен Стрит. Игэн махнул Сонни рукой, чтобы тот взял левее, и на ходу вскочил в машину.

– Аллен..."Пайк Слип"... – выдавил Эдди, пока они поворачивали на Аллен Стрит.

– А где другие ребята? – спросил он через минуту, переведя дух.

– Все ещё сзади на мосту. – Сонни взглянул на своего взмокшего напарника, и по его обычно меланхоличному лицу скользнула улыбка.

– Чего развеселился? – насторожился Эдди.

– Я просто подумал, что если Пэтси едет в "Пайк Слип Инн", то зайти туда лучше тебе. Вид у тебя точно как у старой шлюхи. Все будут в восторге.

Игэн осмотрел себя.

– Ладно, в следующий раз этот маскарад носить тебе, умник, – буркнул он, снимая парик и раскатывая штанину.

В радиотелефоне раздался голос Дика Олетты.

– Вы где, ребята?

– Вы выбрались с моста? – спросил в ответ Сонни.

– Ну и пробка! Мы на Деланси.

– Поворачивайте влево на Аллен. Мы приближаемся к Восточному Бродвею. Будем держать вас в курсе, прием.

– Десять-четыре – подтвердил Олетта.

– Погоди, они поворачивают направо на Восточный Бродвей... – перебил его Сонни.

Синий "бьюик" затормозил и остановился, нарушая все правила, посредине квартала. Сонни выехал на угол Аллен и Восточного Бродвея как раз вовремя, чтобы увидеть, как Пэтси вылез из машины и в одиночестве зашагал по улице. Ни слова не говоря, Игэн выскочил наружу и бегом пересек Аллен, а затем неторопливо зашагал по Восточному Бродвею к тому месту, куда, по их предположению, направлялся Пэтси. Тем временем Сонни повернул и медленно проехал по Восточному Бродвею мимо стоявшего "бьюика", в котором мирно ждали Барбара и Мэрилин. На следующем углу – пересечении с Рутгерс Стрит – он уже собрался развернуться, но неожиданно впереди, взвизгнув шинами, из ряда машин, стоявших на обочине, вылетел большой светлый седан. Он тоже развернулся и, чуть притормозив возле "бьюика", стрелой помчался по Восточному Бродвею в сторону центра. Девушки в "бьюике" двинулись следом.

Игэн побежал к машине напарника. Когда Сонни наконец развернулся, Фрэнк Уотерс спросил по радиотелефону:

– Мы как раз позади вас, ребята. Что тут происходит?

Сонни схватил микрофон.

– Вы, парни, заметили большой светлый седан? Он только что развернулся и пошел в ту сторону. Похоже, машина Пэтси идет следом за ним.

– Ответ отрицательный.

– Я её видел, – воскликнул Игэн, все ещё не отдышавшись, – но не разглядел, кто за рулем. Может, Пэтси?

– Наверно, он. Все произошло слишком быстро. Цвет машины – что-то вроде бежевого.

– А какого цвета номера?

– Мне показалось, белые.

– Другого штата.

– Смотри! – крикнул Сонни.

В двух кварталах впереди "бьюик" поворачивал направо. Седана видно не было. Когда детективы приблизились к перекрестку – это был угол Монтгомери Стрит – Сонни притормозил, Игэн выскочил из машины и, предупреждающе подняв руку, побежал заглянуть за угол. Вдали на темной улице, спускавшейся к реке, он увидел две пары задних красных фонарей. Примерно в трех кварталах от перекрестка передняя машина повернула направо, другая продолжала ехать прямо. Игэн бросился назад к машине Сонни. Они свернули на Монтгомери; Олетта и Уотерс теперь следовали вплотную за ними.

Третьей поперечной улицей была Черри Стрит. Сонни снова притормозил свой "олдсмобиль", и Игэн опять кинулся к стоявшему на углу многоквартирному дому. Теперь красные точки были на расстоянии в два квартала...и снова они поворачивали, на этот раз налево. Игэн рванулся к своей машине, махнув рукой следовавшим за ними детективам. Обе машины повернули на Черри и медленно покатили мимо вытянувшегося высотного многоквартирного дома "Ла Гуардия".

Улица освещалась слабо и была безлюдна; пустые автомобили стояли у тротуаров по обе её стороны. Впереди в вышине неясно вырисовывался мост Манхэттен.

Они пересекли Клинтон Стрит и сбросили скорость, приблизившись к следующему перекрестку, – Джефферсон Стрит. В третий раз Игэн выскочил из машины ещё до того, как она остановилась, и бесшумными прыжками устремился по тротуару, словно исполняя танец на цыпочках. У стены углового магазина он низко пригнулся, отведя назад правую руку, чтобы удержать своих напарников. Возле тротуара стояли пустые автомобили, загораживая обзор, но ему показалось, что он слышит низкое гудение работающего вхолостую мотора, а затем он смог разглядеть тусклый свет задних огней.

Его поза, должно быть, подсказывала, что вот-вот что-то произойдет, поскольку Фрэнк Уотерс легким шагом приблизился к нему сзади. Игэн оглянулся, приложив палец к губам. Потом снова заглянул за угол и, как раз когда Уотерс тронул его за локоть, увидел тусклый проблеск света на противоположной стороне Джефферсон Стрит и услышал, как хлопнула дверца.

– Что это? Что это было? – нетерпеливо шепнул агент.

– Свет из салона. Я думаю, кто-то вышел из машины. Но я ничего не вижу.

Затем послышался ещё один хлопок, возможно, звук мягко закрывшейся дверцы другого автомобиля, и шум набирающего обороты мотора. Красноватый отблеск начал отдаляться.

Игэн схватил Уотерса за руку и потащил к машинам.

– Они уехали! Мы с Сонни сядем им на хвост. Вы с Диком ждите здесь, пока мы вас не вызовем. Я не знаю, поменял Пэтси машину, или нет. – Он рухнул на сиденье рядом с напарником и гаркнул: – Вперед! Они едут по Джефферсон!

Сонни повернул за угол. Задние огни автомобиля в этот момент приблизились к Саут Стрит под нависавшим виадуком в двух кварталах от них. Теперь в поле зрения была только эта машина. Сонни прибавил газ. Машина впереди них свернула направо на Саут Стрит. Это был маленький "бьюик" Пэтси. Детективы смогли разглядеть силуэты людей, сидевших на переднем сиденье – похоже, их было трое, или, может быть, двое.

Когда Сонни повернул на Саут Стрит, Игэн знаком велел ему свернуть на уже закрытую станцию обслуживания, находившуюся сразу же за углом. Одновременно он схватил микрофон.

– Фрэнк, Дик! Это точно его машина. Он может быть в ней, но наверняка сказать трудно. Берите их под наблюдение, ребята.

– Десять-четыре.

– Они движутся по Саут, едут медленно. Сейчас, похоже, они поворачивают на Пайк...

Спустя несколько секунд Игэн и Гроссо увидели, как белый "хардтоп" Уотерса выскочил с Джефферсон и помчался по Саут Стрит вслед за синим бьюиком.

– Мы поедем осмотрим Джефферсон, там, где они останавливались. Наверное, он бросил ту большую машину. Возвращайтесь, если ничего не произойдет, прием, – добавил Эдди в микрофон.

– Десять-четыре.

Сонни вывел "олдсмобиль" со станции техобслуживания на Уотер Стрит и медленно завернул за угол. Заглушив мотор и погасив фары, они с Игэном вышли из машины и по разным сторонам улицы осторожно зашагали по Джефферсон в направлении Черри, осматривая каждый автомобиль, стоявший у тротуара. Примерно в середине квартала Игэн прошипел через дорогу Сонни:

– Ты говорил, бежевый?

– Мне так показалось, – свистящим шепотом ответил его напарник. – Номера белые?

– Давай сюда. Похоже, я его нашел.

Игэн стол позади четырехдверного "бьюика", бежевого или, скорее, кофейного цвета, с белыми кругами на шинах. Он был довольно новым, примерно шестидесятого года выпуска. На правом переднем крыле красовалось название модели – "инвикта". Но что совершенно ошеломило детективов, так это номера: они были канадскими, провинции Квебек.

Пока Сонни записывал номера и прочие данные машины на этикетке спичечного коробка, Игэн продолжал исследовать темную улицу, заглядывая в каждую стоящую машину. Вокруг не было ни души, и ни один автомобиль не проезжал поблизости. Он посмотрел на часы – начало второго ночи. А ведь казалось, прошло гораздо больше времени с того момента, как они отъехали от закусочной. Что все это могло означать: Пэтси отправляется в ночную поездку на Манхэттен вместе с женой и её подругой; пересаживается в "бьюик" с канадскими номерами; колесит по городу, а затем оставляет его на этой маленькой, незаметной улочке? Могли его спугнуть, или он бросил здесь машину для того, чтобы её забрал кто-то другой? И кто им мог быть? Может быть, его дядя? Но почему именно канадский "бьюик"?

Игэн вернулся к Гроссо, и напарник встретил его словами:

– Ты знал, что машина открыта?

– Я не пробовал. Есть что-нибудь внутри?

– Нет, все чисто.

– Ну, это ещё ничего не значит, – сказал Игэн. – Если в там есть что-нибудь стоящее, это на сиденьях не оставят. В багажнике смотрел?

– Закрыт. Давай вернемся к машине и сообщим ребятам.

Едва они сели в "олдс", как затрещало радио.

– Слышите меня? Подтвердите прием.

– Здесь Телескоп и Туча, прием, – ответил Сонни.

– Мы уже давно пытаемся вас разбудить, ребята, – воскликнул Фрэнк Уотерс. – Что случилось?

– Мы нашли машину. Бежевый "бьюик-инвикта", выпуск шестидесятого года. Канадские номерные знаки...

– Канадские! Вот это да! – Темпераментный агент был явно взбудоражен этой новостью. – Это становится интересным! Канада!

– А как у вас дела, ребята?

– Мы сейчас на середине моста Манхэттен, практически над вашими головами. Они едут назад, в старый, добрый Бруклин – я надеюсь, домой.

– Значит, наш парень в машине?

– Верно. Он действительно был в машине. Они высадили девушку возле Кэнал Стрит, он пересел с заднего сиденья за руль и поехал на мост. Та вешалка, что осталась, взяла такси. Мы записали номер машины, потом можем проверить маршрутный лист таксиста. Хотя я не понимаю, каким боком она во всем этом замешана.

– Мы тоже. Она могла служить просто прикрытием. Ладно, мы пока здесь поболтаемся. Кто-то может объявиться, чтобы забрать канадскую машину.

– Как пить дать объявится! – воскликнул Уотерс. – Вы, ребята, сидите на динамите! Как только мы проводим этого парня баиньки, вернемся к вам. И дадим знать, когда будем под рукой.

– Десять-четыре.

Игэн повернулся назад и указал рукой мимо Сонни, в направлении Черри Стрит.

– Там есть стоянка. Оттуда удобно будет наблюдать за улицей.

Они проехали по Джефферсон, и Сонни поставил свой "олдс" на стоянку возле выезда. Заглушив мотор и погасив свет, они откинулись на сиденьях в полной темноте, ожидая и размышляя. Еще раз не спеша они перебрали все события этой ночи, и чем дольше они их обсуждали, тем отчетливей казалось, что энтузиазм Уотерса вполне мог быть обоснованным, и что они в самом деле наткнулись на Пэтси в момент осуществления им крупной нелегальной операции.

Канада, и особенно Монреаль, служили основным каналом, откуда наркотики контрабандным путем ввозились в США, поэтому без всякой натяжки казалось разумным предположить, что именно этот "бьюик" мог быть ключевым звеном в операции: либо в нем доставили товар от границы, либо в нем будут вывозить деньги, а, возможно, и то, и другое. Если это так, то, без всякого сомнения, кто-то должен был прийти его забрать. Как бы там ни было, в нараставшем возбуждении от ожидания важного события, детективам и в голову не пришло, что впервые за время наблюдения за Пэтси Фуке их главной целью перестали быть поиски выхода на Анджело Туминаро.

– Вызывает Уотерс, – негромко пискнуло радио. – Туча? Телескоп? Как слышите?

– Здесь Телескоп, прием, – откликнулся Игэн в микрофон, посмотрел на часы и удивился. Почти без десяти два. Они сидели уже сорок минут.

– Все в порядке, они отправились домой. Мы тут же развернулись и поехали назад. Будем у вас через несколько минут.

– Десять-четыре.

Едва они снова устроились на сиденьях, как свет автомобильных фар, озарив Черри Стрит с левой стороны, рассеял мрак вокруг их машины. Эдди и Сонни вжались в сиденья. Всего лишь вторая машина появилась в квартале за все это время; первым был грузовик с деревянным кузовом, который проследовал по Черри мимо Джефферсон, не снижая скорости. Теперь же фары, медленно миновав многоэтажку, замерли у въезда на стоянку, и погасли. Остановился белый легковой автомобиль. Осторожно выглянув в боковое окно, Сонни увидел, что из него вышел какой-то мужчина, рослый, без головного убора. Озираясь по сторонам, он зашагал к въезду на стоянку.

Олетта.

Сонни выпрямился на сиденье.

– Наши, – выдохнул он. – Дик и Фрэнк.

Они с Игэном вышли и показали жестами, чтобы коллеги поставили машину рядом, а затем забрались на заднее сиденье в машину Уотерса.

– Боже, как вы нас напугали, – пожаловался Игэн. – Мы только что поговорили с вами, и тут же появляется машина. Почему вы не сказали, что были так близко?

– Просто хотели проверить вашу бдительность, – хихикнул Уотерс. – Ну, что нового?

Сонни и Эдди коротко изложили свои соображения; по ходу рассказа Фрэнк энергично кивал. Детективы городской полиции, имевшие не самое высокое мнение об эффективности работы своих коллег из Федерального Бюро по борьбе с наркотиками, – к этому примешивалась вполне понятная зависть к федералам, превосходивших их по техническому оснащению, – восхищались Фрэнком Уотерсом. Получивший за невысокий рост прозвище "Мики Руни", он был хитер и упорен, обладая к тому же безошибочным чутьем и несгибаемым мужеством. Его уважали и ценили – он был «хорошим полицейским», что служило высшей похвалой для любого сотрудника.

– Вы знаете, на чем мы здесь сидим? – воскликнул Уотерс. – Считайте, парни, что вы уже представлены к повышению! – Сонни – на первый класс, Дик – на второй. – Игэн уже был детективом первого класса; он мог продвинуться выше, только сдав экзамен "сивил сервис". – Мы наткнулись на золотую жилу! Пэтси Фуке, машина из Канады, темные улицы, район порта, два часа ночи – это ведь поставка товара, верно? Вот увидите, скоро сюда нагрянет толпа "донов" разгружать бьюик. Нам с ними придется немножко повоевать. И мы с табой стать гирои! – в полнейшем восторге он изобразил негритянский диалект.

Остальные переглянулись, затем снова посмотрели на "Мики Руни", просто кипевшего от возбуждения при виде картины, нарисованной его воображением. Но по мере того, как детективы раздумывали, им все больше становилось не по себе.

Почти половина третьего утра, воскресенье. Улицы пусты; ни одного автомобиля в округе с того момента, как приехали Олетта и Уотерс. Всего лишь несколько окон светились в многоэтажках позади них. Не считая спорадических всплесков новых догадок и предположений со стороны взвинченного Уотерса, все четверо молчали, каждый погрузился в свои мысли. Единственными звуками были тяжелые стоны буксиров на реке за мрачными портовыми пакгаузами в двух кварталах к востоку. Иногда доносилось громыхание невидимого грузовика по булыжной мостовой Саут Стрит и отдаленный шелест шин по гладкому асфальту моста Манхэттен высоко над ними. Ночь была темная и холодная. Они съежились на сиденьях, не осмеливаясь ни закурить, ни даже включить радио из опасения выдать свое присутствие тем неведомым личностям, которые готовились забрать "бьюик".

Тишина становилась все более зловещей.

За несколько минут до трех снова блеснули фары автомобиля, приближавшегося к ним по Черри Стрит. Четверо детективов пригнулись, Игэн и Гроссо на заднем сиденье сползли на пол. Олетта, скорчившись на переднем сиденье справа, приподнял голову, отслеживая движение машины, которая теперь медленно двигалась мимо них.

– Что там? Кто это? – шипел Уотерс, растянувшись на сиденье.

– Старый седан, – докладывал Олетта. – Похоже, "шевроле" сорок девятого или пятидесятого года. Помятый. Похоже, в нем целая компания, четверо, или, может, пятеро.

– Это они! Я же говорил вам! – возликовал Уотерс. – Это "доны". О, моя радость!

Олетта продолжал шепотом.

– Они сворачивают на Джефферсон... притормозили возле "бьюика"...Нет, едут дальше к реке... Сейчас я их не вижу.

Несколько минут в машине царило напряженное молчание. Затем Уотерс прошипел:

– Что ты видишь, ради Христа?

– Тихо, – резко прервал Олетта, приподняв голову над приборным щитком. – Машина возвращается на Черри с того конца квартала – это могут быть снова они... Едут по Джефферсон... поворачивают, замедлили ход... Это та же самая компания, точно. Машина просто набита парнями... Проезжают мимо "бьюика"... медленно... остановились в трех машинах впереди.

Все четверо уже сжимали рукоятки револьверов. Немного подождали. Олетта повысил голос.

– Четверо. Окружили "бьюик"... Пробуют дверцы. Они пытаются открыть "бьюик"!

– Берем! – рявкнул Уотерс, включил зажигание и, припав к рулевому колесу, – остальные все ещё прятались внизу, – с незажженными фарами вылетел со стоянки на Черри, резко повернул на Джефферсон и затормозил на полкузова впереди бежевого "бьюика". Прежде, чем он успел затянуть ручной тормоз, обе правые дверцы распахнулись, и из машины выскочили Олетта, Гроссо и Игэн с револьверами наизготовку. Игэн крикнул:

– Полиция!

Это произошло так быстро, что напуганные парни возле "бьюика" не успели даже кинуться назад, к своей машине. Все четверо были низкорослыми и смуглыми. За несколько секунд детективы развернули их лицом к "бьюику-инвикта", по паре с каждой стороны, заставив опереться руками на крышу. Обыск принес три ножа, один из них с пружинным лезвием, автомобильную цепь и несколько самодельных кастетов. Парни оказались пуэрториканцами. По крайней мере, один из них говорил по-английски. Детективы несколько минут жестко их допрашивали. Те, угрюмые и молчаливые, отвечали еле-еле. Но постепенно к полицейским пришло холодное сознание того, что это не "доны".

– Пустышка! – с отвращением поморщился Игэн.

– Всего лишь шайка мелкой шпаны, позарившаяся на новую машину, – разочарованно протянул Сонни.

– Выглядят они, конечно, несерьезно, – пробурчал Уотерс. – Но кто знает...

– Черта с два! – Игэн сплюнул. – Надо их оформить.

Дик Олетта отвел задержанных в сторону, а Сонни стал вызывать по радио местный участок, чтобы выслали помощь. Удрученные Игэн с Уотерсом прохаживались вокруг "бьюика". Игэн показал рукой на многоэтажки.

– Ну, если кто-то держал эту красотку под наблюдением, считай, что мы включили для него полицейскую сирену. – Насупив брови, он посмотрел на агента. – Слушай, а в любом случае, почему бы нам не посмотреть, что мы имеем?

– Ты хочешь обыскать машину?

– Пусть потом подают на нас в суд. Может, эта машина сейчас с грузом, а, может и нет. Ее уже могли разгрузить. Или вообще все дело было пустышкой. Мы могли бы сидеть здесь ещё неделю. Так, по крайней мере, хоть убедимся.

Уотерс согласился.

– Да, ты прав. Но давай сначала подождем, пока не сдадим эту шушеру.

Через десять минут прибыли две патрульные машины и забрали четверку. Одетта поехал с ними как полицейский, произведший задержание.

Было уже десять минут пятого, когда оставшиеся трое детективов с неохотой признали, что их "наградой", похоже, может быть не повышение в должности, а понижение. Они исследовали салон машины с особой тщательностью: отделение для перчаток, приборную доску, под ковриками, пепельницы, под сиденьями, обивку дверей, – обнаружив лишь то, что уже отметил Сонни после беглого осмотра, – а именно, что "бьюик" был ухожен и чист. Уотерс снял заднее сиденье со спинкой и, вооружившись фонариком и тем, что он назвал своим "орудием взлома", – гнутым ножом, который мог открыть почти любой замок или защелку, – пролез в багажное отделение и открыл замок багажника изнутри. Однако и там они нашли лишь привычный набор автомобильных принадлежностей. Игэн заглянул под капот, а Сонни даже заполз на спине под машину. Ничего. Бьюик действительно был чист.

Разочарованные и усталые, все трое зашагали назад на стоянку, к машине Уотерса. Они долго сидели в темноте, и даже у Уотерса не находилось слов. Спустя ещё двадцать минут по Черри Стрит со стороны Пайк Стрит появился Олетта. Осторожно подойдя к углу, Дик выглянул, и, не увидев никого возле "бьюика", повернул голову в сторону автостоянки. Уотерс зажег и погасил стояночные огни.

Лицо Олетты было мрачным.

– Я попросил патрульную машину подбросить меня обратно на Пайк, на всякий случай. Что с "бьюиком"?

– Ничего, – проворчал Уотерс. – Мы все обыскали и ничего не нашли.

Олетта вздохнул.

– То же самое со шпаной, которую мы взяли. Мелкое ворье, не больше. А мне теперь с утра на поденщину, – он бросил взгляд на часы, – точнее, через четыре с небольшим часа. Нужно быть в суде для предъявления обвинения. Спасибо, напарнички, – с горечью бросил он.

Они ещё немного посидели молча. Затем Уотерс спросил, ни к кому собственно не обращаясь:

– Ну, что будем делать?

Впервые за несколько часов Игэн вспомнил о Кэрол и с надеждой подумал, что она может ждать его дома.

– Приятный был вечерок, – буркнул Олетта, – но одному из нас ни свет, ни заря надо на работу.

– Но мы же не можем просто уехать! – возразил Сонни. – Что будет с "бьюиком"?

– Скоро рассветет, – задумчиво пробормотал Игэн.

Уотерс сидел молчаливый и печальный. Затем сказал:

– Мне, наверное, придется лечь спать в нашей конторе. Сонни, ты бы отвез ребят к их машинам, а я тем временем выясню, кто сейчас на месте и пришлю кого-нибудь присмотреть за "бьюиком".

– Ну ладно, – согласился Сонни. – Тогда вот что: когда я их высажу, я позвоню тебе и узнаю, нашел ли ты кого-нибудь. Если, не приведи Господь, не нашел, то вернусь назад и присмотрю за ним сам.

На том и порешили. Прежде чем разъехаться, Игэн напомнил Уотерсу, чтобы тот поспешил с наблюдением за "бьюиком".

Игэн с Олеттой сели в "олдс", и Сонни повез их в Бруклин, к закусочной Пэтси, где они встретились двенадцать часов назад. Там Игэн и Олетта забрали свои машины и отправились по домам.

Оставшись один, Сонни порыскал в районе Бушвик-Гранд Авеню и нашел ночной кафетерий возле станции метро. Чувствуя себя неважно и ощущая резь в глазах, он посидел несколько минут за чашкой горячего чая. Чай был некрепкий и обжигал язык, но все равно, пить его было приятно; Сонни ничего не ел с десяти часов вечера. Наконец, он пошел к телефонной будке и набрал номер Фрэнка Уотерса на Черч Стрит, 90 в Манхэттене.

Когда Уотерс снял трубку, голос его звучал, как на похоронах.

– Мы проморгали это дело.

– Что?

– Когда я вернулся, тут был Джек Рипа, и я бегом послал его на Черри Стрит. Он только что позвонил. "Бьюика" нет.

– Ох, черт возьми! Ты уверен, что он нашел то место? Не мог он...

– Нет – нет. Он обошел всю округу. Ни следа.

Сонни заскрипел зубами, до боли напрягая челюсти, и разом обмяк, – отчаяние и усталость взяли свое.

– Ладно, – слабо вздохнул он.

Оба какое-то время молчали.

– О, кстати, помнишь красотку Мэрилин? – вспомнил Уотерс. – Такси отвезло её в отель "Челси" на Двадцать третьей. Это тебе о чем-то говорит?

– Нет.

– Мне тоже. Ну, ладно, сейчас ты вполне можешь отправиться домой поспать, – мягко предложил Уотерс.

– Пожалуй. Ты тоже. Подожди, не забудь все же запросить сведения о машине.

Игэн почти уснул, пока добрался до порога своей квартиры на Флэтбуш Стрит в Бруклине. Эту двухкомнатную квартиру на третьем этаже он называл "Убежище Телескопа". Отчасти он даже обрадовался, что Кэрол не было дома, хотя здесь всегда чувствовалось её присутствие. Она украсила квартиру, придав ей облик тропического острова: зеленые ковры покрывали весь пол от стены до стены, а на занавесях, прятавших вид на грязную улицу, был изображен умиротворяющий морской пейзаж с солнцем, заходящим за океанский горизонт. Развивая этот тропический мотив, Эдди позаимствовал из Сентрал Парка старую гребную шлюпку и, убрав сиденья и киль, сделал из неё кровать. На стенах в изобилии висели поделки из плавника.

Едва шевеля руками, он снял пальто, спортивную куртку и галстук и выложил содержимое карманов на туалетный столик. Отстегнул с пояса кобуру с револьвером и положил её поверх бумажника, ключей, заколки галстука и мелочи. И тут его глаза полезли на лоб. На краешке туалетного столика лежали шесть патронов. Он выхватил из кобуры револьвер и откинул барабан. Все гнезда были пусты. Боже праведный! А если бы "доны" все же появились! В памяти всплыл субботний день, когда пару часов у него гостила племянница. Увидев, как она хотела взять со столика его револьвер, Эдди на всякий случай разрядил его.

Выругавшись, он упал на кровать и забылся беспокойным сном.

Игэна разбудил телефонный звонок, раздавшийся около половины десятого. Звонил Сонни.

– Ты проснулся?

– Нет, – сипло ответил Игэн.

– Тогда просыпайся. Канадский "бьюик" исчез.

Игэн подскочил на кровати.

– Что? – закричал он.

Когда напарник мрачно пересказал происшествие, Игэн со стоном рухнул навзничь.

– Есть и хорошая новость, – добавил Сонни, – и кое-что забавное. Фрэнк запросил канадскую полицию, там сказали, что машина зарегистрирована на имя Луи Мартина Мориса из Монреаля, и что этот парень – крупнейший в Канаде торговец наркотиками!

Игэн снова сел.

– Значит, в машине все же что-то было!

– Погоди, сейчас будет смешное. В данный момент, утверждает полиция, они ведут за ним постоянное наблюдение в Монреале, и никоим образом его бежевый "бьюик-инвикта" 1960 года выпуска не мог оказаться в Нью-Йорке. Как тебе это нравится, а?

Игэн, рассвирипев, взорвался:

– А Фрэнк сказал канадской Королевской полиции, что он и три нью-йоркских полицейских пасли эту проклятую машину все ночь с субботы на воскресенье, и что если они этому не верят, то пусть оторвут свои задницы от стульев, приедут сюда и убедятся?

Сонни рассмеялся.

– Ты знаешь Фрэнка. Он – такой же, как ты, он все им сказал. В любом случае, это сейчас не имеет значения, поскольку машина исчезла.

– Ладно, – проворчал Игэн, – тогда пусть они зря прокатятся.

– Ты какой-то агрессивный, Телескоп. Ложись досыпать. Поговорим позже.

Ни Эдди Игэн, ни кто другой из детективов не мог, конечно, знать, что упустили они больше четверти миллиона американских долларов, хитроумно спрятанных в "чистом" "бьюике" – наличная оплата за примерно двадцать килограммов высококачественного героина, который только в субботу днем был извлечен из того же тайника в том же самом автомобиле.