14

Здание военного министерства Империи Кри высилось почти до постоянно серых от фабричного смога небес. Все соседние постройки были более чем вполовину ниже. За многие тысячелетия своего существования министерство пережило бесчисленные вторжения, сокращения бюджета, набеги скруллов, ядерные бомбардировки и космические бури.

На триста двадцать шестом этаже, у окна кабинета размером с кладовку, стоял Корвус Глефа из Черного Ордена. Перед его глазами простирался город – расползшаяся на весь континент столица огромной империи. С высоты дома были похожи на стальные грибы, потрепанные и помятые бессчетными вражескими атаками.

– Планета называется Гемитея. Жалкий мирок, которым правят женщины с жабрами, прячущие остальное население в подводных колониях.

Корвус не обращал внимания на раздражающий его голос, разглядывая свой прислоненный к стене посох с множеством клинков и кучку черепов на подоконнике. Один череп был заостренным, с торчащими во все стороны костями, другой, похожий на человеческий, был размером больше баскетбольного мяча. Третьим была и вовсе не имеющая костей загипсованная медузоподобная голова. Корвус мрачно улыбнулся. Ее и черепом-то назвать нельзя.

– Гемитея давно уже стоит в планах завоевания, – продолжал крийский офицер. – Они как бельмо на глазу. Оскорбляют Империю самим своим существованием.

Корвус взял в руки череп и осмотрел его. Кости были толстыми, зубы острыми, а по бокам торчали два изогнутых клыка.

– «Звездный клинок» давно наготове. Корабли заправлены, набраны команды из ветеранов и молодых горячих сержантов, – в голосе офицера послышались гневные нотки. – Но приказа так и нет. Боевой клич так и не раздался.

Корвус нехотя обернулся. У офицера перехватило дух. Его звали Фал-Тар; на нем была бело-зеленая форма с традиционной эмблемой крийской армии на груди – планетой, окруженной кольцом. Пуговицы на плечах соответствовали, пожалуй, наиболее высокому рангу, до которого мог дослужиться солдат с розовой кожей.

Кри славились самообладанием и способностью стоически вынести любую, даже самую тяжелую ситуацию, но Корвус неплохо изучил Фал-Тара, чтобы понимать, что за его видимым спокойствием скрывается страх.

– Господин? – обратился к нему Фал-Тар. – Мне продолжать?

Корвус улыбнулся. Он внушал окружающим страх, даже когда не был вооружен своим жутким посохом. Потрепанный черный балахон, стальные наручи, сапоги с металлическими носами – и конечно, его мертвенно бледное лицо и зубастый рот. Будучи старшим в Черном Ордене, именно он командовал захватом и уничтожением сотен планет.

– Его звали Аугуллокс, – произнес Корвус, поглаживая череп.

Фал-Тар смутился.

– Он был гордым правителем, – продолжил Корвус, – но скулил, как щенок, когда я его душил. Его последним словом было… кажется, «никогда». А может, «мама».

– Большая разница, – заметил Фал-Тар.

– Нет никакой разницы, если никто никогда не узнает о том, что произошло.

Корвус вновь отвернулся к окну. Ему нравилось ставить Фал-Тара в неловкое положение – на этой унылой планете трудно было найти более приятное развлечение. К тому же черепа напоминали ему о его славном прошлом, о том упоении, которое приносила служба прежнему повелителю.

Для Черного Ордена каждая планета была факелом, который можно зажечь.

Корвус склонился, чтобы поставить череп на подоконник, и в это мгновение по его телу пробежали мурашки.

«Она здесь, – почувствовал он. – Скоро мы увидимся вновь».

– Совет офицеров – пешки Высшего Разума, – сказал Фал-Тар. – А сам Разум отказывается давать добро на вторжение.

Он запнулся и опасливо взглянул вверх. Палаты Высшего Разума, правителя Империи, располагались на верхнем этаже министерства, ста пятью этажами выше. Или ста шестью? Корвус не помнил точно, сколько в здании этажей.

– Полночь, – произнес он.

Фал-Тар был окончательно сбит с толку. Он проследил взгляд Корвуса и обернулся к железной двери. На пороге стояла Проксима Полночь с копьем в руке. Ворот ее боевого одеяния был поднят и расстегнут, подчеркивая черты лазурного лица.

– Любимый, – сказала она, сверкая белыми глазами.

Она шагнула внутрь, и Фал-Тару пришлось втиснуться между стеной и журнальным столиком, чтобы не встать у нее на пути. Проксима окинула кабинет взглядом.

– Скромно, – только и произнесла она.

– Раньше тут квартировался министерский адъютант по вопросам мирного населения, – ответил Корвус. – Посетителей у него было мало.

Проксима вздернула бровь.

– И где теперь этот адъютант?

– По странному стечению обстоятельств, – Корвус взял в руки гуманоидный череп, – в последнее время его никто не видел.

Проксима улыбнулась.

– Это Фал-Тар, – представил офицера Корвус. – Он как раз вводил меня в суть конфликта между крийским командованием и офицерским составом.

Проксима обернулась к Фал-Тару. Тот скривился и откашлялся.

– Мы полагаем, – начал он, – что сложилась достаточно большая группа храбрых воинов, которые убеждены, что наши лидеры, в первую очередь Высший Разум и главнокомандующий Ронан, предали древние традиции кри и тем самым потеряли свой авторитет.

Проксима уселась рядом с Фал-Таром. Тот нахмурился, но осмелился взглянуть ей в глаза.

– Хотите устроить революцию? – спросила она.

– Только в случае крайней необходимости, – офицер обратился к Корвусу: – Нам нужен сильный лидер.

– На вашей планете процветает расовая дискриминация, – сказала Проксима. – Осмелюсь предположить, что большинство революционеров, как и вы, обладают розовой кожей?

Фал-Тар настороженно посмотрел на нее.

– Среди нас представители обеих рас.

– Но ваши лидеры – те, кого вы обвиняете в предательстве – все до единого синекожи.

– Я служу с кри всех цветов, – сказал Фал-Тар. – Они не раз спасали мою жизнь в бою, как и я их.

Проксима пропустила его ответ мимо ушей. Подойдя к Корвусу, она прикоснулась к его груди, и того будто током ударило.

– Ты очень часто дышишь, – сказала она.

Корвус обнял ее, взглянув в белые пустые глаза. Даже воздух наэлектризовался от их страсти. Корвус желал ее, желал почувствовать, как изгибается под ним ее тело, желал поскорее прекратить этот никчемный, бессмысленный разговор.

Но Орден был превыше всего. Орден всегда был превыше всего.

– Ты привела его? – спросил он.

– Ждет в фойе этого этажа. Сначала мне нужно было предупредить тебя. Увидеть тебя, – добавила Проксима шепотом.

Между ними вновь пробежал электрический разряд. Проксима улыбнулась жадной улыбкой, так быстро, чтобы лишь Корвус мог ее заметить.

– Я скучал по тебе, – выдохнул он.

Фал-Тар откашлялся. Губы Проксимы изогнулись в усмешке.

«Ох, бедняга, – подумал Корвус. – Не стоило тебе этого делать».

Проксима сжала руку на древке копья и развернулась. Протянув руку, она покрутила пару маленьких пуговиц в форме планет на плече Фал-Тара.

– Что это? – спросила она.

– Погоны, – с плохо скрываемым отвращением процедил он.

– Они обозначают ваш армейский ранг?

– Да. Лейтенант-принцип, внутренние войска.

– И насколько высок этот ранг?

Лейтенант не на шутку рассердился, но копье Проксимы заискрилось черным светом, и ему пришлось отступить.

– Лейтенант, – обратился к нему Корвус. – Не могли бы вы сходить в фойе и привести нашего рекрута?

Фал-Тар перевел взгляд с Проксимы на Корвуса.

– Господин, вы здесь не хозяин, а всего лишь наемный консультант. Не забывайте об этом.

Корвус схватился за посох и молниеносно перерубил свой стол пополам.

– Пожалуйста, приведите нашего рекрута, – снова попросил он.

Фал-Тар кивнул и поспешил к двери. Проксима с усмешкой проводила его взглядом. Как только он вышел, она расхохоталась.

– Скрытность и дипломатия, – указала она на останки стола, – никогда не были твоей сильной стороной.

– Орден не для того создавали, – буркнул Корвус.

Она не ответила, лишь взглянула ему в глаза и шагнула вперед. На кончике ее копья вновь заиграла черная энергия.

Корвус мгновенно смягчился.

– Полночь, – прошептал он, – моя милая Полночь.

На кончике его посоха, словно в ответ, тоже засиял огонь.

– Столько месяцев прошло, – сказала Проксима. – И представить не могу, как тебе было одиноко.

– Даже не говори. Я чувствовал себя волком среди беспородных шавок.

Клинки на его посохе раскалились докрасна. В присутствии Проксимы он всегда чувствовал опьяняющий прилив сил. Воздух словно заряжался невидимыми частицами энергии. Ее облик, ее запах сводили его с ума, и он хотел ее все сильнее.

Но Орден был превыше всего, как и прежде.

– Твой рекрут, – сказал он, – это тот тролль?

Одного взгляда на лицо Проксимы хватило, чтобы узнать ответ.

– Значит, тот, другой, – Корвус задумался, вспоминая имя. – Нил?

– Так он звался на планете Церкви. Теперь он на это имя не откликается.

– Думаешь, у него есть перспективы?

– Он подставил нас, – ответила Проксима. – Но не ради Церкви, а ради собственной выгоды. Я была поражена, что у него хватило на это смелости.

Корвус вглядывался в ее лицо, догадываясь, что она не договаривает.

Проксима задумалась, подбирая слова.

– Он… изменчив. Способен даже облик менять.

– Он что, оборотень? – удивился Корвус.

– Не уверена. Пока мы летели на Халу, он превратился в розовокожего кри. Даже военную форму где-то достал, – она умолкла и начала расхаживать взад-вперед по крошечному кабинету. – Он умен и амбициозен, но иногда его… наблюдения… идут вразрез с общеизвестной реальностью.

Корвус кивнул, обдумывая услышанное. Оборотень этот новичок или умелый мастер маскировки и коварных трюков – он может оказаться полезным.

– Те, кто истинно велик, сами творят свою реальность, – сказал он.

– Может быть.

Наступила тишина. Корвус вспомнил прежние славные времена, и на него нахлынули мрачные мысли.

– А где Сверхгигант и Черный Карлик? – спросил он.

– Их больше нет. Наши товарищи пали во имя общей цели.

– А Зев?

– Еще одна потеря, но другого сорта, – Проксима не сразу нашла подходящее объяснение. – От него пришло послание, пока мы были в пути. Он теперь на Чакрус Прайме, постигает учение лейанских монахов.

– Обучение и медитация, – презрительно проскрежетал сквозь зубы Корвус.

– Ему нужна новая мотивация, – Проксима дотронулась до груди мужа. – Как и нам.

Корвус отвернулся. Его сжигал гнев, но он не понимал почему.

– Одним из нас известно свое предназначение, – продолжала Проксима. – Другие ищут его всю жизнь. Но едва ли есть живое существо, у которого не было бы предназначения. Попытки уйти от судьбы обычно заканчиваются катастрофически. Зев видит то, что находится за гранью нашей реальности, чувствует струны Вселенной. Это его дар – и его проклятие. Дай ему время.

– Он никогда не доверял эмоциям, – сказал Корвус. – Считал, что наш с тобой союз приведет Орден к гибели.

– Быть может, он прав, – она схватила Корвуса за руку и развернула к себе. – А может, наш союз позволит Ордену достичь небывалого величия.

Их узы были крепки как никогда, но ярость Корвуса не утихала. Он отвел глаза и прошагал к окну. Город, этот тысячелетний индустриальный мегаполис, казалось, смотрел на него миллионами глаз. Между небоскребами скользил поднявшийся с дальнего космодрома тяжело вооруженный крийский крейсер.

– Мы можем их завоевать, – Корвус сжал костлявую руку в кулак. – Будем рвать их глотки, пока они не сдадутся. Поставим на колени древнейшую воинственную цивилизацию.

Рука Проксимы в мягкой, словно бархат, перчатке, обняла его. Ее голос жег его ухо огнем.

– Но ради чего?

– Верно, – обернувшись, он погладил ее лицо. – Возможно, смерть будет означать, что им повезло.

Проксима удивленно кивнула.

– Они послужат нам, – продолжал Корвус, – но кому служим мы?

– Я тоже скучаю по нему, – голос Проксимы был еле слышен. – Без нашего повелителя все не то.

– Надо найти другого.

– За этим я и отправилась на Сакросанкт.

– И это он? Тот, кого ты привезла?

– Не знаю, – прошептала она.

– Я могу подчинять людей, могу уничтожать планеты. Я могу даже прибегнуть к скрытности и дипломатии, если потребуется, – Корвус прижал Проксиму к стене и склонился над ней. – Но я больше не знаю, какой в этом смысл.

Она обхватила его голову и прижалась губами к его губам. Он крепко обнял ее, даже сквозь охвативший его жар чувствуя холод ее тела. Они перекатились вдоль стены, по-прежнему стоя, мимо окна, в темный уголок.

– Нет никакого смысла, – прошептала Проксима, впиваясь пальцами в его шею. – Не ищи его.

Проксима подняла копье, и Корвус дотронулся до него своим посохом. Ослепительный огонь и черный свет встретились и растворились во тьме. Тогда Корвус отбросил посох и схватил жену, желая ее как никогда прежде. Та со смехом отшвырнула копье к останкам стола.

Не осталось ничего. Никаких кри, никаких сомнений, никаких обреченных планет, бешено вращающихся по орбите. Только холодная женщина и горячий мужчина, отчаянно ищущие покоя в океане жестокости.

– Гм.

Не отпуская друг друга, они обернулись на звук. На пороге стоял запыхавшийся Фал-Тар.

– Я все обыскал, – выдохнул он. – Фойе и весь этаж.

Соприкасаясь щеками, Корвус Глефа и Проксима Полночь свирепо уставились на него. Корвус недоумевающе вздернул брови.

– Там никого нет, – сказал Фал-Тар.

 

15

Какой-то солдат задел его локтем, пробормотав невнятные извинения. Танос резко обернулся, сверкая глазами от гнева. Сунув руку под китель, он нащупал кинжал, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания.

Дальше этого дело не зашло. Врезавшийся в него мужчина был крупным, мощным, практически идеально сложенным, и таким же розовокожим, как Танос. На нем тоже была крийская военная форма, вот только на погонах сверкали четыре пуговицы-планеты. Слишком высокое звание.

Не поднимая головы, солдат прошагал мимо и скрылся в толпе.

Танос остался на месте, успокаиваясь. У него была особая миссия, и негоже было рисковать, убивая случайных встречных по малейшему поводу. Это лишь подвело бы его под трибунал.

Многочисленные жители Халы сновали вокруг него туда-сюда. Между небоскребами текли людские потоки. Многие здания были древними, с изогнутыми каменными арками и оградами, потрескавшимися от времени. Другие же, более современные, представляли собой высокие, до небес, коробки из пластали.

На другой стороне улицы, за нескончаемым потоком машин на воздушной подушке, находилась огороженная зона. В старом офисном здании обвалилась крыша. Многие века основным пунктом расходов Империи Кри была армия и военная промышленность, в результате чего остальная инфраструктура оставалась недоразвитой.

Добрая половина пешеходов носила бело-зеленую военную форму. Среди них были и отставные военные, и действующие. У большинства была розовая кожа, но и нескольких синекожих офицеров Танос тоже заметил. Он приглядывался к прохожим, разыскивая подходящего. Высокий розовокожий мужчина в гражданском? Не пойдет. Сутулый синекожий мужчина, закутанный в тяжелый плащ? Слишком низкого роста. Женщина среднего ранга в зеленом шлеме? Проблем не оберешься.

Эта планета была совершенно не похожа на Сакросанкт. Мир, подвластный Церкви, простирался под палящим солнцем, а его жители с трудом добывали деньги на крошку хлеба. Здесь же семена, посеянные Империей, взошли в виде высоченного, необъятного мегаполиса. Никто не слонялся без дела; солдаты сновали, будто пчелы в огромном, охватившем целую планету, улье.

Да, были на Хале и бедняки, но они скрывались в подвальных ночлежках и бесплатных столовых, лишь изредка выглядывая на улицу. Таносу попался на глаза лишь один попрошайка в старой, замызганной военной форме, разлегшийся на зеленом покрывале.

На Сакросанкте Танос чувствовал, что начинает жизнь заново. Здесь же все было по-другому. К нему вернулся инстинкт убийцы и та питаемая яростью целеустремленность, благодаря которой он едва не завоевал весь известный космос.

Едва не завоевал.

Вдруг он услышал тарахтение. Обернувшись, он заметил низко летящий отряд обвинителей на циклолетах. Их командир гордо махал прохожим рукой.

– Смотри, куда прешь.

Танос опустил голову. Он едва не столкнулся с высоким розовокожим солдатом в форме без шлема. Тот сердито взглянул на Таноса.

– Придурок, – сказал он.

Танос пригляделся к незнакомцу. На вид около сорока, среднего телосложения, ростом чуть выше среднего. Лицо такое, будто его неоднократно разбивали вдрызг и восстанавливали лазером. А на плече…

– Эй, а где твои погоны? – подозрительно спросил мужчина. – Какое у тебя звание?!

– Никакого, – ответил Танос. – Пока.

– Я могу расстрелять тебя на месте за самовольное ношение формы.

– А еще ты можешь убраться с дороги, – парировал Танос.

– Лучше я прострелю твою уродливую морду и оставлю тебя валяться на дороге.

Солдат потянулся за протонным пистолетом. Даже здесь, на Хале, большинство кри носило с собой оружие. Пешеходы принялись обходить их, не желая попасть в перестрелку.

– А ты у нас, значит, капитан? – Танос указал на погоны незнакомца, украшенные тремя пуговицами-планетами. – Знал я одного капитана. Его звали Мар-Велл.

– Мар-Велл? Он же известный герой!

– Он был напыщенным кретином, но ты ему даже в подметки не годишься.

– Ах ты жалкий червяк, – солдат с кулаками двинулся на Таноса. – У меня две награды за войну кри со скруллами.

– Война давно закончилась, а ты с тех пор так и не поднялся выше капитана?

Разъяренный солдат бросился на Таноса. Тот с легкостью увернулся и нанес разящий удар двумя пальцами в горло противника, ломая совершенно определенные кости. Офицер, задыхаясь, согнулся пополам.

– В анатомии кри, – сказал Танос, подхватывая его, – есть уязвимые точки. Вероятно, следствие давно прекратившейся эволюции.

Он завел капитана в переулок между двумя небоскребами.

– У него посттравматическое стрессовое расстройство, – объяснил он любопытному прохожему.

Когда они скрылись от посторонних глаз, Танос прижал офицера к стене, не отпуская его горло. Тот едва мог вздохнуть.

– К-кто ты такой? – выдохнул кри.

– Ну что ты, не надо задавать такие вопросы, – Танос наклонился над капитаном, внимательно рассматривая его лицо. – Лучше скажи, кто ты?

– Т-терен Сас. Капитан Терен-Сас. Восемнадцатая Звездная Дивизия.

– Терен-Сас. Старинное имя, если не ошибаюсь.

– Д-да. Означает «тот, кто несет разрушение».

– Ого, – Танос с трудом мог скрыть волнение. – Да, это прекрасно подойдет.

Вытащив кинжал, он вонзил его в сердце офицера. Терен-Сас вскрикнул, но Танос предусмотрительно прикрыл ему рот ладонью, и всадил кинжал еще глубже, пригвождая капитана к стене.

– Прости за мучительную смерть, – прошептал Танос, – но даже на этой воинственной планете выстрел из протонного или огнестрельного оружия не останется незамеченным.

Он оглянулся. Люди шагали по улице, озабоченные своими делами.

Никто не обращал на него внимания.

Терен-Сас булькнул и затих. Переулок наполнился запахом смерти, содержимого кишечника и свежей крови. Танос извлек кинжал и отпустил офицера. Тело медленно сползло на землю.

Несколько секунд Танос просто стоял, разглядывая кинжал. Он вспомнил, кого убил им в прошлый раз. Вспомнил удивленное, недоумевающее лицо Авии Шив.

Он потряс головой. Это было давно – в прошлой жизни. В прошлой жизни осталась и сверкающая Перчатка Бесконечности на его руке.

Танос отшвырнул кинжал в сторону, присел и обшарил карманы убитого капитана. В одном из них он обнаружил удостоверение личности с именем, званием и фотографией офицера. Перевернув тело, он сорвал с него погоны.

Не успел Танос прицепить пуговицы к своей форме, как услышал знакомый голос.

– А ты все так же умело управляешься с ножом.

Он резко обернулся. В переулке в весьма угрожающей позе стояла Проксима Полночь. Осмотрев труп крийского солдата, она ухмыльнулась.

Танос не спеша подобрал с земли свой кинжал.

– Я сделал все, как пожелала ты, – ответил он.

Проксима кивнула.

Из-за ее спины появилась другая фигура. Корвус Глефа – свирепый, устрашающий в своем черном балахоне и со смертоносным посохом в руке. Все черты его лица были острыми, начиная от темных глаз и хищных зубов, и заканчивая подбородком. Он внимательно всматривался в Таноса.

– Назови свое имя, – потребовал Корвус.

Танос протянул ему удостоверение.

– Терен-Сас.

Корвус взглянул на документ.

– Восемнадцатая Звездная Дивизия, – прочитал он.

Оглянувшись на труп офицера, он вернул удостоверение Таносу.

– Полагаю, что капитан Терен-Сас пожелает подать заявление о переводе, – заметила Проксима. – Его сослуживцы могут что-нибудь заподозрить.

– Фал-Тар с этим разберется, – ответил Корвус. – Когда воюешь столько, сколько кри, некому бывает следить за бумажной волокитой.

Проксима и Корвус стояли плечом к плечу. «Хорошо», – подумал Танос. Он собирался отправиться к ним и посвятить их в свой замысел, но напарники сами явились к нему. Не нужно будет тратить лишнее время.

Но то, как они перекрыли ему дорогу, вызывало опасения, даже страх. Корвус Глефа, гроза сотен планет. Когда-то Танос был его повелителем, но теперь все иначе. Теперь он ничем не отличается от других – такая же потенциальная жертва. Корвус может испепелить его на месте, если пожелает.

Тут Танос вспомнил. Корвус Глефа – воин, убийца. С ним возможны лишь два варианта: либо завоюй его доверие, либо стань его добычей.

Поэтому Танос выпрямился в полный рост, мельком взглянул на свои новые погоны и обратился к Корвусу:

– Какие будут указания?

Корвус посмотрел ему в глаза. Проксима стояла рядом, не сходя с места. На мгновение Танос почувствовал то, что, должно быть, чувствовали жители множества звездных систем по прибытии туда Черного Ордена.

– Что ж, убивать ты умеешь, – сказал Корвус. – А говорить?

 

16

– Доблестная Империя Кри. Веками она расширялась, захватывая все новые и новые звездные системы. История не знала другой державы, объединявшей столь обширное пространство под одним флагом. Империя выдержала нападения многочисленных армий, богов, волшебников и скруллов, отражая вторжения силой своего оружия и силой своего духа, которым во Вселенной не было равных. Ни люди, ни нелюди, ни существа из других измерений не могли с ней тягаться, – Танос ненадолго замолчал. – А теперь пришла пора сказать: дни Империи сочтены.

Отвлекшись от мраморной кафедры, он обвел взглядом просторный зал. Перед ним были две, быть может, три сотни солдат, на каждом из которых была бело-зеленая форма армии Кри. Воинский Зал располагался на окраине города. Он был одним из старейших зданий Халы, памятником ее славному прошлому. Вокруг сцены, возвышаясь над ней, амфитеатром стояли вытесанные вручную каменные скамьи. Обращаясь к аудитории, Таносу приходилось смотреть на нее снизу вверх. Это ему не нравилось, но он видел в этом смысл.

Фрески на стенах изображали великие сражения прошлого: битвы крийских легионов со скруллами, с яркоперыми ши’ар, с разумными растениями котати. Танос обратил внимание, что у большинства крийских воинов на фресках была синяя кожа, в то время как почти все солдаты, собравшиеся в зале, были розовокожими.

На самом Таносе была надета форма и погоны убитого капитана Терен-Саса. Только шлем с зеленым гребнем и затемненным визором он решил не надевать – аудитория должна видеть его глаза.

– Дни Империи сочтены, – повторил он. – Она падет не от рук наших древних, меняющих облик врагов, не будет уничтожена смертельной волной из Негативной Зоны. Империя будет разрушена в результате внутреннего раскола.

По аудитории прокатился гул. Несколько офицеров контрразведки отвлеклись от полировки ружей, чтобы взглянуть на постамент. Начали перешептываться между собой старые ветераны многочисленных войн. Военные медики, оперативники, контрразведчики – все обдумывали и обсуждали слова Таноса. Лишь группа унтер-офицеров в первом ряду слушала его речь молча, с круглыми глазами.

«Они сомневаются, – подумал Танос. – Не могут понять, к чему я клоню. Но им это интересно».

По правую руку от него, словно устрашающий почетный караул, стояли Корвус Глефа и Проксима Полночь. Они не мешали своему представителю произносить речь. Корвус с не сходящей с губ ухмылкой осматривал аудиторию. Проксима пустым взглядом смотрела в одну точку; на кончике ее копья плясали черные всполохи.

Слева от Таноса взволнованно вздыхал Фал-Тар. Крийский лейтенант созвал это собрание в строжайшей секретности, пригласив лишь самых доверенных офицеров. Перед встречей Корвус сказал Таносу: «Он возлагает свои надежды на тебя – на незнакомца. Если затея провалится, ему конец». «Удивлен, что он на это согласился», – ответил Танос. Корвус лишь усмехнулся в ответ: «Согласился?».

Расправив плечи, Танос продолжил речь.

– Командир, не уважающий своих солдат – не командир, – сказал он. – Правители, предающие идеалы своего народа, не заслуживают править. Идеалы кри – честь, завоевания, боевая слава и самопожертвование ради общей победы силой оружия…

Он вынул из ножен шпагу и потряс ей над головой.

– …силой клинка!

Гул перешел в аплодисменты. Несколько офицеров застучали по спинкам впереди стоящих кресел. Большинство кивали и перешептывались, но некоторые по-прежнему сидели смирно, скрестив руки и нахмурившись.

– Высший Разум, – выплюнув эти слова, Танос взял паузу, – подвел нас. Эта жирная тварь сосет жизненные соки из народа, питает себя за счет миллионов, отдавших жизни на службе Империи. Пусть он и зовется «разумом», он слаб, бездеятелен. Он не заслуживает вашей верности. Вы не обязаны ему подчиняться.

В аудитории поднялся ропот.

Танос понял, что нужно быть осторожнее. Высший Разум и в самом деле отдалился от народа в последние годы, но многие кри по-прежнему поклонялись ему, как божеству. Поэтому Танос решил сменить тактику.

– Взять хотя бы планету Гемитею, – сказал он. – Этот дрянной булыжник – бельмо на глазу Империи. Их так называемое пассивное сопротивление – насмешка над нами. Они относятся к могучим кри как к равным себе – и даже хуже.

– Грязные бараны, – пробормотала пожилая женщина-офицер.

Молодой розовокожий солдат вскочил с места.

– Я слышал, они размышляли целый день прежде, чем заплатить дань!

Раздались согласные выкрики.

– И несмотря на это, – Танос повысил голос, чтобы перекрыть шум, – несмотря на это, все оскорбления остаются без ответа! Ни одна другая планета не заслуживает вторжения и принуждения к послушанию так, как эта! Ваши товарищи, мужчины и женщины на службе Империи – все призывают принять немедленные меры. Старшие технологи, квантовые механики и разведчики давно наготове. Армада «Звездный клинок» ждет лишь приказа. Я вижу, что многие представители указанных групп сегодня здесь. Но что мы слышим от командования? Ничего.

Новые одобрительные возгласы, новые аплодисменты.

«Они у меня на крючке, – подумал Танос. – Пора подсекать».

– У нас есть Армада, – сказал он, – самый грозный военный флот в истории. У нас есть омниволновой проектор, уничтоживший уже десятки планет. И главное: у нас есть вы – самые дисциплинированные, прекрасно обученные солдаты и офицеры во Вселенной. Отказывать вам в данном при рождении праве воевать и завоевывать – не просто ошибка. Это преступление против самой природы!

Одобрительные возгласы зазвучали громче. Даже Фал-Тар согласно закивал.

– Идите за мной, – продолжил Танос, – и мы одержим победу над Гемитеей и всеми, кто осмелился плевать на гордое имя кри. В горниле битвы мы вернем Империи ее былую славу!

Раздались неистовые овации.

– Сэр, простите…

Танос увидел, как поднимается молодой мускулистый парень с обеспокоенным выражением лица. Рядом с парнем сидела очень похожая на него розовокожая девушка. На форме у обоих были погоны с одной пуговицей-планетой.

– Многие из нас с вами согласны, – сказал парень, – включая нас с сестрой. Вы высказываете вслух то, о чем мы всегда боялись говорить.

– Это одна из моих главных целей, – ответил Танос.

– Но что конкретно вы предлагаете сделать? – спросила девушка. – Взять штурмом палаты Высшего Разума? Развязать на Хале гражданскую войну?

– Я предлагаю отправить Армаду в бой, – сказал Танос, – и перестать обманывать самих себя.

– А как быть с обвинителями? – спросил парень. – Они подчиняются непосредственно военачальнику Ронану, а он – правая рука Высшего Разума. Обвинители сделают все, чтобы нам помешать.

– Обвинители тоже вступят в наши ряды.

– Они все синекожие, – проворчал один старый офицер. – Плевать они на нас хотели.

– Пойти против Высшего Разума – безумство, кощунство, – пробормотала какая-то женщина.

Аудитория разделилась на группки. Все оживленно перешептывались. Танос все больше и больше хмурился, и все осторожнее подбирал слова.

– Одно имя кри вселяет ужас в обитателей известной нам Вселенной, – говорил он. – От вида наших кораблей, омниволновых вспышек, наших бело-зеленых легионов, марширующих по полю боя, кровь леденеет в жилах народов, населяющих космос от Магеллановых облаков до дальних границ туманности Андромеды. Но в характере кри есть и другие черты, скрытые от чужаков. Это наши тепло и заботливость. Ни один другой народ так не тревожится о своих родных, друзьях, боевых товарищах. Ни у кого более нет такой духовности, такой прочной связи с собственной планетой и окружающим космосом.

Шепот в аудитории стих. Почти все присутствующие согласно кивали. Корвус и Проксима не сводили глаз с Таноса, оценивая его выступление.

– Эта духовность, – продолжал Танос, – это тепло, эта привязанность к родным корням – все это исходит из нашего внутреннего стержня. Все это рождено и вскормлено нашим боевым духом.

Фал-Тар всматривался в толпу с любопытством. Кажется, он даже прослезился.

– Высший Разум забыл об этом, и поэтому наш долг – взять власть в свои руки, пусть даже нам придется окропить кровью площадку космопорта, чтобы позволить Армаде выйти в гиперпространство и отправиться к заветной цели.

Таносу попалась на глаза фреска, изображающая розовокожего бритоголового кри в лохмотьях, с посохом в руке ведущего собратьев за собой в битву.

– Много веков назад Мораг – первый правитель кри – стоял на этом самом месте, призывая свой народ на доблестную битву со скруллами. С него началась череда побед и завоеваний, при нем зародились наши славные вековые традиции. Наша история указывает нам путь. Пришла пора откликнуться на зов наших предков. Поступив иначе, мы предадим наш дух.

Первыми поднялись унтер-офицеры, потрясая кулаками. Их примеру последовали ветераны. Все группы одна за другой вставали и присоединялись ко всеобщему ликованию.

Корвус Глефа шепнул Таносу на ухо:

– А Полночь не ошиблась, выбрав тебя.

Танос улыбнулся.

– Терен-Сас.

Сквозь общее ликование пробился голос. Говорил худощавый офицер с последнего ряда. На нем была темно-зеленая форма и погоны с тремя планетами – его звание было таким же, как у офицера, чью личность присвоил Танос.

– Тебя ведь так зовут? – спросил офицер. Через все его лицо, от левого виска до правой стороны подбородка, тянулся шрам.

– Так, – ответил Танос.

– Меня смущает, – продолжил офицер, – что среди нас нет никого из твоей дивизии.

Вмешался Фал-Тар.

– Восемнадцатая Звездная Дивизия вчера покинула планету по очередной прихоти военачальника.

«Или по подстроенной самим Фал-Таром компьютерной ошибке», – подумал Танос.

Ответ не удовлетворил офицера. Когда шум немного утих, он поднялся на ноги. Окружающие его солдаты, включая нескольких синекожих, напротив, сели на места.

– О Терен-Сасе ходит немало слухов. Говорят, что ты опоил молодую Сере-Нах из технической службы в ходе миссии на враждебном планетоиде, переспал с ней, а когда она отвергла тебя, бросил ее на том безжизненном спутнике.

По аудитории прокатился ропот.

– Когда же офицер связи Чар-Нак собрался ее спасти, ты запустил двигатели корабля в тот самый момент, когда Чар-Нак по странному стечению обстоятельств оказался в реакторном отсеке. В результате воздействия восьми миллионов эргов межпространственной энергии он практически ослеп и потерял дар речи.

Танос потянулся к лежащей под кафедрой шпаге, начиная жалеть, что не выяснил больше подробностей о человеке, которым прикидывался. Некоторые из присутствующих бросали в его сторону подозрительные взгляды. Контрразведчики отложили ружья и уставились на Таноса.

– Теперь ты появляешься перед нами, – не останавливался офицер, – призывая нас взбунтоваться против наших правителей и отречься от тысячелетних традиций и постулатов. С чего нам тебе доверять?

– Довольно, – Фал-Тар выхватил протонный пистолет.

Офицер со шрамом начал спускаться к сцене, не сводя с Фал-Тара глаз.

– Тебя я знаю, – сказал он. – Ты честный солдат, пусть и не самый отважный.

Мужчина перевел взгляд на Таноса и его спутников из Черного Ордена.

– А вот его я не знаю, как и тех чужаков, что стоят рядом с ним.

Фал-Тар мигнул. Пистолет в его руке дрогнул. Танос обвел взглядом толпу. Еще секунду назад они были готовы идти за ним на край Вселенной. А теперь… Он быстро обдумал следующий ход. Какие бы проступки не совершил Терен-Сас, его реабилитировали. Командование согласилось с тем, что женщина была брошена на спутнике по необходимости, а связист пострадал вследствие несчастного случая. Иначе Терен-Саса выгнали бы со службы.

«Я смогу отговориться, – подумал Танос. – Отвергнуть любые обвинения, потребовать представить официальный рапорт».

Так наверняка поступил бы настоящий Терен-Сас.

Танос поступил бы так же.

Убрав руку с эфеса шпаги, он вышел из-за кафедры.

– Ты прав, – обратился он к мужчине со шрамом, глядя ему прямо в глаза.

Тот удивился такому ответу.

– Ты не знаешь меня, – продолжил Танос. – Я действительно совершил ошибки. Путь воина жесток, и временами мы бываем жестокосердными. Каждый в этом зале познал эту боль.

Тут и там раздался согласный шепот.

– Я грешил, – признал Танос, – но тогда было другое время. Сейчас, в данную минуту, я не могу себе этого позволить. Ставки слишком высоки. Мы столкнулись с кризисом веры, со слабостью руководства – судьба самой Империи под угрозой. Я знаю одно: кри нужен новый лидер. Солдат, побывавший в окопах и на космических путях, вкусивший славы и знающий цену войне. Не надменный обвинитель, глядящий на толпу с высоты полета своего циклолета, и не отрубленная голова в стеклянном сосуде. Я не выбирал это время – оно выбрало меня. Я должен измениться к лучшему и стать хорошим лидером, другого выбора нет.

Солдаты смотрели на него с осторожностью. Примерно половину он, похоже, убедил – они перешептывались, кивая друг другу. Другие по-прежнему подозрительно хмурили лбы.

– Готов ли ты пойти за мной? – Танос протянул руку офицеру со шрамом. – Готов ли ты поверить своему товарищу, однажды низко павшему, но благодаря этому узнавшему всю суть вашей борьбы. Окажешь ли мне честь повести вас за собой?

Офицер отшатнулся от протянутой руки Таноса, как от огня.

– Я, кхе-кхе, хотел бы кое-что сказать, – на ноги поднялся старый лысый ветеран.

На нем была давно вышедшая из обращения тяжелая зеленая форма. Опираясь на посох, он едва удержался на ногах, и несколько других ветеранов поспешили поддержать его.

– Мое имя Зи-Ро, – сказал старик. – Когда большинство собравшихся здесь ребят еще тянулись к бутылочкам с молоком, я уже был старшим техником. Сражался против скруллов, против ши’арцев. Бывал даже на Земле, и жалею теперь, что тогда мы не захватили с собой омниволновой проектор, чтобы спалить этот проклятый грязный шарик от полюса до полюса.

– Согласен, – кивнул Танос, и жестом показал, что ветеран может продолжать.

– Наше знамя реяло над десятками планет. Сотнями, – Зи-Ро перевел дух. – А теперь мы не можем послать хотя бы полк на эту Геми, Гемо, или как там ее? Она ведь населена одними пустынными кочевниками, насколько я знаю.

– Я слышала, что они дышат метаном, – добавила пожилая женщина. – Метаном, серьезно?

– Кри всегда славились порядком, – продолжал Зи-Ро. – Мы приходили, показывали местным, кто теперь главный, и уходили, оставив пару Часовых в качестве живого напоминания об этом.

Другой ветеран усмехнулся.

– Зи, Часовые – роботы. Они не живые!

– Заткнись, старый хрыч! – отмахнулся Зи-Ро. – Часовые демонстрировали нашу мощь. Но однажды кто-то решил, что их транспортировка требует слишком много топлива, и теперь они ржавеют в космопорту Халы.

Это высказывание заинтересовало Таноса. Он и сам видел Часовых – огромных антропоморфных роботов – неподвижно стоящих на окраине порта. Они были пережитками имперского прошлого кри.

– А с кораблями что? – Зи-Ро начал теряться в словах. – Они же не… То есть, они начинают…

К старику подошла крупная женщина и поддержала его, чтобы тот не упал. Из ее головы торчали толстые серебристые трубки, уходящие куда-то под форму в области груди.

«Квантовый механик», – догадался Танос. Они появились недавно, но благодаря способности напрямую подключаться к компьютерным системам кораблей, уже вытеснили привычных техников. Поговаривали, что они способны управлять омниволнами одной лишь силой мысли.

Танос спустился по ступеням вниз, к зрителям. Женщина усадила Зи-Ро обратно в кресло. Вокруг них столпилась разношерстная группа солдат, в основном, ветеранов и квантовых механиков. Танос подошел и тронул Зи-Ро за плечо.

– Благодарю вас за добрую службу.

Старик отвернулся, будто стыдясь слабости своего тела.

– Обещаю, – продолжил Танос, – что мы вернем Империи былую славу. Пролитая вами кровь и жертвы ваших товарищей не останутся напрасными.

Зи-Ро прослезился.

Танос обернулся к женщине:

– Вы представляете механиков?

Та кивнула.

– Капитан Аль-Бар.

– Ваша поддержка чрезвычайно важна для нас, – он указал на Зи-Ро. – Почтенный старший механик прав. Корабли ржавеют. Без ваших навыков и профилактического ремонта любая попытка вторжения будет обречена на неудачу.

– Это правда, – согласилась женщина.

– Сила – вот что главное, – развернувшись, Танос обратился к толпе. – Наша Империя, наше «я» зависит от нашей силы. Мы должны взять власть в свои руки, все остальное неважно.

– Это первые честные слова, произнесенные тобой сегодня, Терен-Сас.

Танос обернулся. Это был тот же офицер со шрамом, бросивший ему вызов. Он стоял у сцены, а его друзья окружили Таноса полукругом, отрезая путь к отступлению.

– Если ты ищешь силы, – продолжил тот, – то знаешь, что кри ценят дела выше слов.

Женщина-офицер протянула своему товарищу массивный меч. Танос отметил, что у женщины розовая кожа, в то время как все остальные в их группе были синекожими, и предположил, что кто-то из них мог быть подосланным Высшим Разумом шпионом.

– Ты сравниваешь себя с Морагом, – презрительно произнес офицер со шрамом, – а он разбирался с противниками по-другому. Не на словах, и не с помощью огнестрельного оружия.

Офицер нажал кнопку на рукояти меча, и по клинку пробежал разряд тока.

– Ты выглядишь как кри, – добавил он, – но говоришь как скрулл.

Толпа загудела. Не было оскорбления хуже, чем сравнение со скруллом. Кем бы ни был выскочка – шпионом или честным офицером, – Танос обязан был принять вызов.

Фал-Тар забеспокоился. Проксима и Корвус обошли сцену с двух сторон, готовые принять оборону. Они ждали сигнала Таноса – или любого другого указания на то, что кровопролитие неизбежно.

Танос едва заметно взглянул на Корвуса и кивнул. Тот достал из-под кафедры шпагу и бросил ее Таносу. Клинок пролетел над головой озадаченного выскочки. Танос поймал шпагу на лету и взял поудобнее. Обычная, ничем не примечательная шпага с узким клинком. Сувенир с Сакросанкта, напоминание о женщине, чье лицо он уже с трудом мог вспомнить.

Офицер со шрамом взмахнул мечом, оставив в воздухе искрящийся след.

– Ионные клинки – традиционное дуэльное оружие. У меня будет преимущество.

Танос улыбнулся.

– Ничего страшного.

Он шагнул вперед, держа шпагу в вытянутой руке.

В соседнем проходе Проксима Полночь вонзила копье в пол. Из древка забили лучи черного света. Удивленная толпа отпрянула.

– Никому не вмешиваться, – приказала Проксима.

Танос был удивлен. Он даже не заметил, когда она успела спуститься со сцены.

Кри один за другим кивнули и отступили от Таноса и его противника, оставив тем достаточно места для дуэли. Квантовые механики помогли подняться Зи-Ро, а молодые унтер-офицеры повскакивали с мест в предвкушении хорошей драки.

Один синекожий офицер похлопал своего товарища по плечу, и отошел в сторону.

Танос еще на шаг приблизился к противнику.

– Как твое имя? – спросил он.

Офицер со шрамом нахмурился.

– Что?

– Твое имя.

– Рэй-Мар, – меч дрогнул в его руках. – Зачем тебе?

– Хочу почтить твою память, когда ты умрешь.

Танос подошел еще ближе, и Рэй-Мар сделал первый выпад. Сверкая и искрясь, его меч рассек воздух. «Смелый удар, – подумал Танос. – Он хочет меня запугать». Против настоящего Терен-Саса это, возможно, и сработало бы, но Танос парировал удар с легкостью. Когда клинки соприкоснулись, заряд в несколько сотен вольт прошел сквозь шпагу и ударил Таноса, но тот волевым усилием сжал пальцы и не выпустил рукоять.

Выждав подходящий момент, он отскочил и крутанулся вокруг своей оси. Острие шпаги вонзилось в плечо зазевавшегося оппонента, пролив первую кровь.

Рэй-Мар вскрикнул, не столько от боли, сколько от неожиданности.

Корвус Глефа довольно зашипел. Фал-Тар испуганно следил за каждым движением Таноса.

Рэй-Мар отчаянно взмахнул клинком. Танос пригнулся, и меч противника ударил каменную колонну. Потеряв равновесие, Рэй-Мар упал на пол и быстро откатился в сторону.

Крепко сжимая шпагу, Танос спустился в проход. К его собственному удивлению, навыки, приобретенные на Сакросанкте, давали ему преимущество в этом поединке. Быть может, он забыл не все, чему там научился.

Он наступил Рэй-Мару на руку. Тот вскрикнул и выпустил меч. Клинок лязгнул о пол, выбивая искры.

Старик Зи-Ро вскочил и выкрикнул:

– ПРИКОНЧИ ЕГО!

Остальные кри зачарованно смолкли. Артиллеристы, контрразведчики, навигаторы и оперативники затаили дыхание. Чуть поодаль Проксима Полночь улыбнулась, предвкушая финал.

Рэй-Мар скрючился на полу, от боли едва способный пошевелить рукой. Взмахнув шпагой, Танос рассек его форму посередине, оставив на груди длинный вертикальный порез. Пуговицы с погон Рэй-Мара оторвались и рассыпались по полу.

Танос нависал над ним, поигрывая клинком и упиваясь страхом поверженного им противника. Впервые за долгое время он чувствовал рядом присутствие своей Госпожи. Смерть затаилась неподалеку, ожидая свою жертву.

Рэй-Мар схватился за грудь и потянулся окровавленной рукой к Таносу.

– Чего медлишь? – прошипел он.

Танос улыбнулся. Выражение лица Рэй-Мара сменилось с дерзкого на удивленное. Танос не сводил с него глаз, пока не убедился, что тот понял: теперь он его хозяин.

Убрав шпагу в ножны, Танос подобрал с пола крошечные пуговицы-планеты и передал их ошеломленному оппоненту.

– Они тебе еще пригодятся.

Рэй-Мар рассеянно принял свои пуговицы. Танос подал ему руку и помог встать.

– Для успеха нашего восстания ценен каждый боец, – произнес Танос.

Рэй-Мар согласно кивнул.

Танос чувствовал, что все взгляды устремлены на него. Похоже, всех собравшихся кри устраивал такой итог. Проксима и Корвус не торопились убирать оружие.

Фал-Тар с облегчением упал на колени. Увидев это, Танос едва не рассмеялся. «Я только что спас твою жизнь, козявка, – подумал он. – Не стоит благодарности».

Повысив голос, Танос обратился к аудитории:

– Корабли выйдут в космос через четыре дня! – воскликнул он. – Никто не сможет нам помешать – ни Ронан, ни Высший Разум, ни сами боги. Гемитея падет!

Время будто остановилось. Затем в зале раздались бурные, еще более громкие, чем прежде, аплодисменты. Кри потрясали кулаками, восклицая: «На Гемитею! На Гемитею!» Старик Зи-Ро стучал посохом по полу. Капитан Аль-Бар, квантовый механик, прошептала, взглянув на Таноса: «Мы с тобой».

Пока друзья Рэй-Мара бинтовали ему грудь, сам офицер тоже обратился к Таносу и воскликнул, потрясая раненой рукой:

– На Гемитею!

К Таносу подошли Корвус и Проксима. На мгновение он почувствовал сомнение. Пощадив Рэй-Мара, он пошел против воли Смерти, и теперь не ощущал рядом ее присутствия. Но он не мог позволить минутным побуждениям разрушить его план. Его ждала не только проверка воли, но и репутации. Оставив Рэй-Мара в живых, он реабилитировал свою новую личность, проявил себя честным и справедливым командиром.

В одном Рэй-Мар был прав: кри ценят дела выше слов. Госпожа Смерть получит свое. В жертву ей будут принесены тысячи, миллионы душ. Уже совсем скоро армия кри положит начало новой эпохе массовой резни и утопит в крови целые галактики…

…под твердым руководством капитана Терен-Саса.

Офицеры покидали зал, оживленно переговариваясь. Некоторые похлопывали Таноса по плечу.

Корвус и Проксима встали с ним рядом. Улыбка Проксимы, как обычно, выглядела пугающе.

– Неплохо исполнено, – сказала она.

К ним приблизился Фал-Тар, на ходу барабаня по планшету.

– Весть о вашей речи уже разнеслась.

Корвус прищурился.

– Высший Разум тоже в курсе?

– Скоро ему придется вступить с нами в переговоры. Ситуация слишком быстро выходит из-под контроля.

Проксима не сводила глаз с Таноса.

– И что ты ему скажешь?

Танос изучал еще одну фреску на каменной стене: символическое изображение розовокожего кри в шлеме и полном боевом облачении. Сидя верхом на блестящем космическом корабле, он направлял свою армаду в бой против уродливых кораблей скруллов. Его звали Ба-Тарр. Он был первым командиром кри, надевшим легендарную бело-зеленую форму, и первым, кто осмелился вторгнуться на родную планету своих заклятых врагов.

– То, что должен, – ответил Танос.

 

17

– Эй, делайте, что хотите. Но предупреждаю: если вы собираетесь привести в действие этот дурацкий план, то вас раздавят, как скрулльского младенца ускорителем масс.

Гамора откинулась на спинку стула и сделала глубокий глоток из стакана. В ее коктейле то и дело происходили крошечные взрывы.

Танос перепугался. Откуда она тут взялась? Корвус и Проксима никак не реагировали, ожидая его ответа.

Они собрались за столиком в армейском баре «Раптор» неподалеку от космопорта. Бар был старым, но чистым, и любой мог «заправиться» здесь перед отлетом в космос. В сравнении с грязными, запущенными увеселительными заведениями Сакросанкта разница была огромной. Помещение буквально кишело солдатами, салютующими друг другу по пути за выпивкой и обратно.

У Таноса закружилась голова. Когда Высший Разум объявил, что посылает к ним переговорщика, Фал-Тар предложил «Раптор» в качестве безопасного места встречи. Но теперь Танос чувствовал себя загнанным в ловушку, опутанным невидимой паутиной.

Из всех существ во Вселенной Высший Разум выбрал Гамору?!

Корвус Глефа посмотрел на него исподлобья, покручивая в руке посох. Кончик посоха пылал огнем. Ухмыльнувшись, он вытянул шею, пока его костлявая голова не оказалась в считаных сантиметрах от лица Гаморы.

– Ты нам угрожаешь? – спросил он.

– Мне платят не за то, чтобы угрожать, – Гамора развела руками и взглянула Корвусу в глаза. – Только за доставку послания.

– Орден плохо воспринимает угрозы, – проговорила Проксима.

– И послания, раз уж на то пошло, – добавил Корвус.

Танос рассматривал оливково-зеленое лицо Гаморы, ее изумрудное одеяние, перчатки и плащ. Ее называли опаснейшей женщиной во Вселенной – и он близко, очень близко знал ее. Когда-то он удочерил ее, вырастил, обучил искусству убийства. Теперь же она сидела напротив, в месте, где он меньше всего ожидал ее встретить.

«Что если она все знает? – думал он. – Вдруг она здесь из-за меня? И если так, то где остальные члены ее команды? Неужели Стражи Галактики тоже на Хале?»

Гамора осушила стакан и ударила им по столу. Тут же подскочивший официант поспешил наполнить его. Коктейль сверкал и бурлил еще сильнее прежнего.

– Кри жаждут битвы, – сказал Танос. – Они хотят завоевать Гемитею, и твоим хозяевам нас не остановить.

– Это утверждение настолько ошибочно, что я даже не знаю, с чего начать, – Гамора принялась загибать пальцы. – Для начала: вы сами-то были на этой пресловутой Гемитее?

Корвус и Проксима лишь безучастно смотрели на нее.

– Это голый, безжизненный кусок скалы, на котором живут от силы человек пятьдесят, – продолжила Гамора, – из которых сорок восемь пухнут от голода. Я могла бы захватить ее в одиночку, прилетев туда на воздушном шаре и вооружившись перочинным ножом.

Танос кивнул. Он и так знал, что крийские солдаты ничего не знали о цели своего вторжения.

– Поэтому Высший Разум и не отдает приказ о нападении, – Гамора сделала еще глоток. – Через пять лет гемитеанцы вымрут сами. А если им не повезет с песчаными бурями – то и через три.

Она замолчала, ожидая возражений.

– Далее, – сказала она, не дождавшись ответа. – У меня нет хозяев. Высший Разум всего лишь попросил меня доставить вам его послание.

Корвус удивленно покосился на нее.

– А он не мог поручить это кри?

– Среди вас тоже не слишком-то много кри, – усмехнулась Гамора. – Прислать сюда кри означало бы начать формальные переговоры, а это признак слабости.

– Выходит, вместо этого они прислали существо низшей расы?

– А ты догадливый, худышка, – Гамора расплылась в улыбке.

– И тебя это не оскорбляет?

– Сорок тысяч кредитов вполне достаточно, чтобы сгладить любую обиду. К тому же напитки тоже бесплатны, – она осушила стакан. – По крайней мере, для меня, а вот насчет вас сомневаюсь.

Танос чувствовал, что Корвус и Проксима ждут от него ответа. Полагаются на него, ждут, что он возьмет бразды правления в свои руки. Если у него не выйдет, он лишится их поддержки.

– Подосланные на собрание подстрекатели не смогли разрушить наши планы, – сказал он, склоняясь ближе к Гаморе. – Тут Высший Разум просчитался.

– Первый раз об этом слышу. Да и мне, в общем-то, наплевать, – Гамора потянулась и демонстративно зевнула. – Делать мне больше нечего, кроме как лезть в политические дрязги кри.

– Восстание не остановить.

– Говорю же, плевать я хотела на ваше восстание, – повторила Гамора.

– Корабли выйдут в космос. Даже если я захочу, то уже не смогу этому помешать.

Она всмотрелась в него своими темными глазами. Танос вспомнил, как в десять лет она расспрашивала его о термоядерных реакциях внутри звезд. Она выглядела точно такой же – любопытной, подозрительной, держащей ухо востро, чтобы распознать любой обман или отговорку.

– Следуя земной традиции, я запасусь попкорном и посмотрю в прямом эфире, как обвинители сотрут вас в порошок, – голос Гаморы звучал ровно, сдержанно.

– Я знаком с земными традициями.

– Так я и думала.

Очередной приступ паники. Неужели она знает?

– Терен-Сас, я изучила твой послужной список, – она по-прежнему буравила его взглядом. – Из-за тебя многие пострадали. Как там та девушка-офицер с земной миссии? Пришла в себя после психопробы?

Паника сменилась облегчением. Кажется, Гамора все-таки не догадывалась о его истинной сущности. С другой стороны, Танос вновь пожалел, что не досконально ознакомился с биографией Терен-Саса.

– Мои враги редко приходят в себя, – ответил он.

– Как мило. Можешь прилепить себе на бампер наклейку с этим высказыванием. Еще одна земная традиция, – Гамора покрутила перед собой пустой стакан. – Еще, что ли, заказать? Я говорила, что мои напитки бесплатны?

Танос готов был вспылить. Как и в детстве, она все так же задирает нос.

– Что тебе нужно? – прорычал он.

– То, что мне нужно, у меня уже есть. Сорок тысяч кредитов, – Гамора поднялась с табурета. – Послание я доставила. Поступай как знаешь.

– Кровопролитие неизбежно, – прошипел Корвус.

– Круто, – накинув на плечи плащ, Гамора направилась к выходу. – Удачи.

Пробираясь через толпу, она привлекла внимание нескольких кри. Ее плащ выделялся на фоне стандартной крийской военной формы. Притормозив, Гамора что-то шепнула удивленному солдату и поспешила на улицу.

В ушах Таноса раздался привычный для «Раптора» гул. Солдаты смеялись, рассказывали друг другу истории, флиртовали. Мимо него прошла официантка с полным подносом, бормоча извинения каждому, кого задевала.

Танос вдруг почувствовал, что дрожит. Могла ли Гамора что-то пронюхать и играть с ним, заманивая в изощренную ловушку? Вдруг он выйдет и попадет прямиком в засаду Стражей Галактики? Быть может, Разрушитель уже точит свои клинки, пуская слюни в предвкушении мести своему заклятому врагу?

– Терен-Сас? – окликнул его Корвус.

Танос перевел дух. Сомнения и опасения отошли на второй план. Сейчас он не мог позволить себе сомневаться.

– Завтра, – произнес он уверенно. – Завтра все начнется.

– Высший Разум постарается подавить восстание несмотря ни на что, – заметил Корвус.

– Хорошо бы, – улыбнулся Танос. – Боюсь только, что он этого не сделает.

– Как? – удивилась Проксима.

– Высший Разум держит своих подданных на поводке, вот только поводок этот достаточно длинный. Он может и выпустить корабли.

Корвус нервно покачивал головой.

– А ты этого не хочешь?

– Хватит вопросов!

Танос ударил кулаком по столу так, что ножки подломились. Напитки выплеснулись на столешницу, Корвус и Проксима вскочили, чтобы стол не обрушился им на ноги.

«Я даже не почувствовал удара», – осознал Танос. Он удивленно сжимал и разжимал ладонь. Кулак был массивным, серым, каменным. Это был кулак Таноса.

Казалось, реальность всколыхнулась. На мгновение он очутился среди высоких, давящих стен замка Смерти. Кругом высились позеленевшие от времени каменные глыбы. В ноздри ударил запах тлена.

Танос моргнул, и вернулся в бар. Уборщик уже собирал обломки и осколки в мусорный пакет. Посетители повскакивали со своих мест.

Корвус и Проксима стояли перед ним на коленях, потупив взгляды и прижимая к себе оружие.

– Господин, – произнес Корвус, – прости нас.

Танос изумленно взглянул на свой кулак. Он снова был привычных для кри размеров, и на нем по-прежнему была зеленая перчатка капитана Терен-Саса.

Могли Проксима и Корвус видеть то же, что и он? Истинное лицо вернувшегося к ним Таноса?

Осколок стекла впился Проксиме в колено, и она поморщилась. Переглянувшись с мужем, она подняла глаза на Таноса.

– Ждем приказаний.

Танос изучал их. Во всей Вселенной сложно было найти кого-то сильнее этих двоих, кого-то еще, способного истребить целую планету. Несмотря на это, больше всего на свете они желали служить господину. Целью Ордена было доминирование, но сами они хотели подчиняться. Их могущество, их несгибаемая воля, и даже их любовь друг к другу – все это было бы немыслимо вне этой простой расстановки сил.

Кри были такими же.

Танос улыбнулся и жестом приказал им подняться.

– Надо хорошенько выспаться, – сказал он. – В конце концов, мы – простые смертные.

Покинув «Раптор», Проксима Полночь с мужем углубились в самое чрево города. Улицы были облюбованы нищими и попрошайками, кругом лежали груды мусора. Поблекшие вывески давно закрытых магазинов и лавок предлагали косметику по грошовым ценам и наличные за драгоценные металлы.

За всю дорогу Корвус Глефа не проронил ни слова.

Убедившись, что рядом никого нет, Проксима прижала его к уличному фонарю.

– Это он, – сказала она. – Я уверена.

Корвус лишь проскулил что-то невнятное.

– Он вновь поведет нас, – произнесла Проксима.

Всхлипывая, Корвус обмяк у нее на руках. Она обняла его и начала укачивать, как младенца.

– Слава богам, – выдохнул он.

 

18

Фал-Тар, лейтенант-принцип внутренних войск Великой Армии Кри, смотрел в затянутое смогом небо. Вокруг него на весь космопорт раздавалось громкое скандирование: «Втор-же-ни-е. Втор-же-ни-е. ВТОР-ЖЕ-НИ-Е!».

Проксима Полночь одарила его издевательской ухмылкой.

– Ну что, как ощущения от революции?

Фал-Тар отвернулся. Чужачка была права, этот момент должен был быть триумфальным. Но Фал-Тар ощущал себя здесь лишним.

Вместе с Корвусом Глефой они стояли у полусферического здания центрального командного пункта. Над ними возвышалась башня, где располагались диспетчерские посты. Через Халу проходило множество космических судов. Постоянную связь с орбитальными станциями и наблюдательными пунктами, разбросанными по всей системе Хала, обеспечивали многочисленные спутниковые антенны.

По обе стороны от башни располагались казармы – низкие, похожие на товарные склады здания, занимавшие площадь около половины квадратного километра. У казарм толпились сотни солдат кри. Техники, офицеры службы безопасности, навигаторы и квантовые механики распевали нехитрые лозунги, потрясая кулаками и ожидая приказа занять корабли.

Далеко не всеми кри двигала общая идея. Группа высокопоставленных генералов стояла отдельно у самого входа в командный пункт. Генералы – все как один синекожие – сердито перешептывались и бросали обеспокоенные взгляды на солдат.

Плотный влажный воздух пах озоном, смешанным с заводской копотью.

Фал-Тар проверил часы. Оставалось четыре минуты. Четыре минуты – и истечет срок предъявленного Высшему Разуму ультиматума. Либо он даст добро на вторжение на Гемитею, либо восстание начнется.

– Что ж, – произнес Корвус Глефа, – скоро мы поймем, из какого теста сделаны твои сослуживцы.

Фал-Тар скривился. Он не доверял Корвусу с самого начала. На Хале ходило множество слухов о Черном Ордене и его кровавой истории. Фал-Тар знал, что его жена не одобрила бы такой альянс. Она бы попросила его бросить все и дождаться другого подходящего момента. Но Джи-Анн рядом не было. Она выполняла свой долг перед Империей где-то во владениях ши’ар. В ее отсутствие их дочь Ки-Та отправили в государственный интернат для детей военных, оставшихся без попечения родителей. Там, по традиции кри, ее подготовят к будущей службе.

Фал-Тар редко виделся с дочерью. Он боялся ее. Уже в пять лет Ки-Та отличал жесткий, как у матери, взгляд и невероятная сила воли. Она уже сейчас была больше похожа на настоящую кри, чем сам Фал-Тар.

Это осознание, этот страх привели Фал-Тара сюда. Он с юности понимал, что путь воина – не его. Вся его жизнь была полна унижений и компромиссов. Каждое с трудом завоеванное повышение неизменно чередовалось с потерей статуса и доходов. Никто не уважал его, даже Джи-Анн – прекрасная, острая на язык Джи-Анн. Поэтому больше всего он мечтал добиться уважения.

Ради этого Фал-Тар выбрал карьеру во внутренних войсках. Он заслужил себе репутацию во всех слоях иерархии кри, сблизился с офицерами всевозможных рангов. Он даже был избран в Совет Офицеров, но довольно быстро понял, что это лишь фиктивный, не имеющий силы орган, призванный убедить простых солдат в том, что каждый их голос имеет значение.

А потом его разыскал Корвус Глефа. Интуиция Фал-Тара подсказывала: не доверяй этому существу, это неправильно, опасно. Эта затея окончится кровопролитием и гибелью многих.

Но к тому времени Фал-Тар привык не обращать внимания на свою интуицию.

Шанс заполучить хоть какую-то власть также представлялся ему заманчивым, и поэтому он согласился на предложенную сделку.

Ему трудно было представить, что кто-то может напугать его больше, чем Корвус Глефа. Однако когда прибыли Проксима Полночь с загадочным крийским капитаном, непонятным образом имеющим власть над Черным Орденом, Терен-Сас напугал Фал-Тара больше, чем остальные двое, вместе взятые.

Что ж, теперь волноваться было поздно. Он сделал свой выбор.

Быть может, надежда еще есть. Быть может, восстание будет успешным. Заслужит ли он тогда уважение Джи-Анн? Вернется ли она домой, признав его достойным лидером кри?

Он посмотрел на небо, гадая, где сейчас находится ее отряд, и чем она сейчас занимается. В одном он был уверен – судя по прежнему опыту – где бы она ни была, верность ему она не хранила.

Несмотря на это он знал, что будет любить ее вечно. Ее лицо с прекрасной синей кожей он будет вспоминать до самой своей смерти.

– Эй, – Проксима Полночь прервала его мысли, указывая куда-то копьем.

Фал-Тар обвел взглядом космопорт. Его пересекала мостовая, названная Тропой Героев, служившая как местом проведения парадов, так и разгонной полосой для старых кораблей. По обеим сторонам мостовой выстроились Часовые – древние гигантские роботы. Их создали, чтобы обеспечивать огневую поддержку армиям вторжения, но вот уже несколько столетий они неподвижно несли свой немой дозор в космопорте.

За Часовыми, за Тропой Героев виднелась флотилия кри. Слева на взлетной полосе ровными рядами стояли боевые корабли самых разных форм: дискообразные, сферические, вытянутые в форме капли. Современные жидкометаллические истребители стояли рядом со старыми крейсерами, собранными при помощи болтов и гаек. Справа, за ремонтным ангаром, расположились корабли малой дальности – остроносые ракеты, неуклюжие субсветовые крейсеры, несколько одноместных истребителей. Здесь были собраны все корабли, которые не находились на боевом задании в одной из четырех подчиненных Империи галактик. Добрая четверть имперской армады, только и ждущая, чтобы отправиться к звездам.

У Фал-Тара перехватило дух. Несмотря на все свои недостатки, он был кри, и вид армады заставил его зардеться от гордости.

Но Проксима указывала не на корабли. В небе над ними появился целый рой циклолетов. Приближались обвинители – элитный отряд на службе Высшего Разума. Одетые в темно-зеленую форму, с черными масками на лице, они горделиво восседали на жужжащих, будто осы, циклолетах.

По толпе собравшихся у казарм солдат пробежал гул. Некоторые из них смотрели на обвинителей с презрением, другие же выглядели растерянно.

– Кажется, нас ждет нечто интересное, – произнес Корвус Глефа.

– ВТОР-ЖЕ-НИ-Е! – все громче скандировали солдаты. – ВТОР-ЖЕ-НИ-Е!

Кто-то швырнул в воздух камень. Женщина из обвинителей едва уклонилась от снаряда.

Фал-Тар вновь взглянул на часы. Оставалось две минуты.

Из группы циклолетов выдвинулся один. Фал-Тар узнал пилота – это был военачальник Ронан. Старший обвинитель, правая рука Высшего Разума. Подняв вверх церемониальный молот, он через громкоговоритель прогремел на весь космопорт:

– Разойдитесь! По казармам! Таков приказ Высшего Разума!

Солдаты разделились на мелкие группы, переговариваясь между собой и опасливо поглядывая на Ронана и его соратников.

Фал-Тара охватила внезапная паника.

– Где он? – обратился он к Корвусу и Проксиме. – Где ваш ненаглядный капитан Терен-Сас?

Корвус лишь равнодушно улыбнулся. Проксима же явно что-то предвкушала.

– Он должен быть здесь, – продолжал Фал-Тар. – Он обещал, что обвинители присоединятся к нам!

Корвус дал ему молниеносную пощечину, от которой Фал-Тар шлепнулся на землю.

– Он наш хозяин, – прошипел Корвус, глядя на него свысока.

Фал-Тар схватился за щеку. Он чувствовал, что солдаты издали смотрят на него. Жужжание циклолетов обвинителей начинало его раздражать.

Поднявшись на ноги, он постарался не терять самообладания.

– Займи его место, – сказал он Корвусу. – Поговори с обвинителями!

Корвус улыбнулся настолько широко, насколько мог.

– Обвинители не станут говорить с кем-то, кто не родился кри.

– Ты ведь хотел добиться власти, – поддела Фал-Тара Проксима. – Верно?

Фал-Тар огляделся. По обе стороны от башни солдаты следили за ним, прекратив скандировать лозунги. Казалось, никто не знал, что им делать.

Зажмурившись, Фал-Тар собрал волю в кулак и обратился к обвинителям.

– ВОЕНАЧАЛЬНИК! – крикнул он.

Ронан завис в воздухе, заряжая молот энергией, после чего начал медленно, осторожно спускаться к подножию диспетчерской вышки.

Парочка из Черного Ордена шагнула назад. Фал-Тар остался один против приближающегося циклолета. Время для него замедлилось, ему казалось, будто он пробирается сквозь топкое болото или плывет против бурного течения.

Когда-то перед ним открывались огромные перспективы: у него были юношеский задор, стремление к повышению по службе, прекрасная женщина с постоянной улыбкой на губах. Теперь все это осталось в прошлом. Он в очередной раз подумал, что ему здесь не место.

Глядя на сверкающий молот Ронана, Фал-Тар подумал: «Может, для Джи-Анн и маленькой Ки-Та, чье лицо он едва мог вспомнить, будет лучше, если Ронан убьет его на месте?»

Ронан остановил циклолет в нескольких сантиметрах от земли и указал молотом в сторону Фал-Тара.

– Ты затеял все это безобразие?

От пронзительного звука Фал-Тара перекосило. Он не на шутку рассердился. Ронан специально оставил громкоговоритель включенным, чтобы устрашить солдат.

– Я, – ответил Фал-Тар.

Ронан смерил его взглядом, после чего обернулся к припаркованной вдоль Тропы Героев флотилии. Часовые продолжали стоять безмолвными свидетелями новой вехи в истории кри.

– Корабли подготовлены к взлету без приказа, – Ронан махнул молотом в сторону неровных шеренг солдат. – Мужчины и женщины Халы вновь бунтуют против своих повелителей. Кому же, в таком случае, они подчиняются?

Фал-Тар с огромным трудом заставил себя не отвернуться от гневного взгляда военачальника. Он попытался ответить, но во рту пересохло.

– Тебе, что ли? – усмехнулся Ронан. – Ничтожному глупцу, каким-то образом удержавшемуся на офицерской службе? Тому, кто и в армии-то оказался по чистой случайности?

К Ронану подлетели еще двое обвинителей, ухмыляясь и потешаясь над Фал-Таром.

– Какой из тебя лидер? – Ронан взмахнул молотом. – Из тебя и кри-то неважный.

Луч энергии сорвался с молота и ударил в землю у самых ног Фал-Тара. Тот с воплем подпрыгнул и потерял равновесие.

Обвинители расхохотались.

Упав наземь, Фал-Тар завертелся от злости. Обвинители нависли над ним, продолжая ухмыляться. Корвус и Проксима ретировались к башне. Проксиму происходящее веселило, Корвуса – печалило.

Солдаты начали приближаться. Одни глазели на корабли, другие – на Фал-Тара и обвинителей.

Часы на запястье Фал-Тара запикали.

Время вышло.

Будто одержимый гневным духом, Фал-Тар поднялся на ноги, и, не обращая внимания на обвинителей, обратился к своим солдатам. Его слова, казалось, шли прямо из легких.

– Вперед! – воскликнул он. – ПО КОРАБЛЯМ!

Солдаты с боевым кличем ринулись вперед, потрясая кулаками.

– ВТОР-ЖЕ-НИ-Е! – вновь начали скандировать они. – ВТОР-ЖЕ-НИ-Е! ПО КОРАБЛЯМ!

Ронан удостоил Фал-Тара уничижительного взгляда и взмыл в небо. Двое других обвинителей последовали его примеру. Солдаты обступили Фал-Тара, увлекая его за собой по Тропе Героев. Он успел лишь оглянуться на Корвуса и Проксиму. Те по-прежнему неподвижно стояли у башни. По обе руки от Фал-Тара оказались молодые солдаты – брат и сестра, которые выступали на собрании.

– Хорошо сказано, – девушка хлопнула его по плечу.

Лицо ее было мрачным и целеустремленным.

Перед Фал-Таром вновь забрезжила надежда. Быть может, для него еще не все потеряно. Ронан мог ошибаться; Фал-Тар был способен измениться и привести свой народ к светлому будущему. Заново обрести смысл жизни.

Быть может, он все-таки был настоящим кри.

Целое солдатское море выплеснулось на Тропу Героев. Обвинители кружили в небе, не отставая. Восстание ждала главная проверка: обратятся ли обвинители против своих же сограждан? Откроют ли огонь, чтобы предотвратить запуск флотилии?

Корабли были уже совсем близко, осталось миновать лишь роботов-Часовых. У наиболее новых кораблей двигатели уже пыхтели и пульсировали. Квантовые механики умели запускать любую технику на расстоянии, одной лишь силой мысли.

С одного из циклолетов последовал выстрел. Луч ударил в землю, совсем рядом с группой офицеров контрразведки. Те бросились врассыпную, грозя стрелявшему кулаками.

«Предупредительный выстрел», – догадался Фал-Тар. Они еще не перешли ту грань, за которой уже не было пути назад. Даже Высший Разум не осмелится так просто взять и отдать приказ одним кри убивать других кри. По крайней мере, не для того, чтобы остановить военную операцию, вторжение во славу самой Империи.

– ВТОР-ЖЕ-НИ-Е! ВТОР-ЖЕ-НИ-Е! ВТОР-ЖЕ-НИ-Е!

Улыбаясь, Фал-Тар тоже погрозил обвинителям. Еще немного, и флотилия атакует беззащитную планетку, осмелившуюся перечить кри. Он и забыл уже, как эта планета называлась.

– ВТОР-ЖЕ-НИ-Е! – закричал он. – ВТОР-ЖЕ-НИ-Е! ВТОР-ЖЕ…

Тут он краем глаза заметил непонятную красную вспышку. Подумав, что другой обвинитель открыл огонь, он обернулся, и понял, что ошибся. Обвинители летели гораздо выше, не приближаясь к толпе.

Новая вспышка. Фал-Тар с ужасом догадался, что это зажглись глаза Часового. Ближайший к нему робот склонился над мостовой.

Он не мог в это поверить. Роботы спали десятилетия, а может и века.

– Берегитесь! – крикнул он.

Выстрелом из глаз Часовой испепелил трех старых техников, отставших от группы. Ближайшие к ним унтер-офицеры с криками бросились к кораблям, но столкнулись с группой квантовых механиков.

Ужас охватывал все больше солдат. Часовые пришли в движение и начали сжимать кольцо вокруг толпы. Тропа Героев превратилась в западню.

Фал-Тар оценил обстановку. Роботы возвышались над толпой, гудя и пошатываясь; после многолетнего простоя их металлические суставы с трудом выполняли новые команды. Глаза Часовых светились красным и стреляли смертельными лучами.

Следующими жертвами стали восемь медиков, заполнивших Тропу предсмертными криками.

Фал-Тар ничего не понимал. Зачем Высший Разум запустил Часовых? Обвинители были достаточно хорошо вооружены, и могли бы легко подавить восстание, если бы такой приказ последовал. Вместо этого Ронан со товарищи взмыл как можно выше и лишь наблюдал за бойней. Похоже было, что они тоже не ожидали такого поворота событий.

Паника нарастала. Квантовый механик с целым пучком проводов-имплантов – капитан Аль-Бар – тоже бросилась к кораблям. Один из Часовых обернулся к ней, и в мгновение ока испепелил.

Фал-Тар понял, что они в ловушке. Часовые отстреливали всех, кто отбивался от группы. Добраться до кораблей было невозможно.

«Куда подевались чужаки?» – подумал он. Корвуса и Проксимы было не видать. Диспетчерская вышка осталась далеко позади, и обзору мешали массивные ноги Часовых.

Смертоносные лучи поражали всех вокруг. Девушка-сержант выхватила оружие, призывая товарищей атаковать Часовых. Они обрушили град выстрелов на ногу одного из роботов, но малокалиберные протонные пистолеты не оставили и царапины на пластальной поверхности. Часовой махнул рукой и размозжил девушке голову. Остальные в страхе разбежались.

Высокий мужчина со шрамом схватил Фал-Тара за руку. Он узнал в нем Рэй-Мара – солдата, бросившего вызов Терен-Сасу и едва оставшегося в живых.

– Это его рук дело, – спокойно, почти обреченно сказал Рэй-Мар. – Терен-Сас предал тебя.

Над Фал-Таром нависла тень. Он отпихнул Рэй-Мара, защищая его, и поднял голову, чтобы принять удар.

Неожиданно для самого себя Фал-Тар не подумал о жене. Вместо этого он вспомнил о дочери, но как ни пытался, так и не смог представить себе ее лицо. Прошлое и будущее сошлись воедино, и последним, что он увидел, было суровое настоящее: гигантская нога Часового, опускающаяся на него сверху. Так окончилась его полная сомнений и разочарований жизнь.

 

19

– Ого, – присвистнула Гамора, – вот это жесть.

Танос улыбнулся, находясь в своем укрытии среди проводов и механизмов, и осторожно высунул голову, чтобы посмотреть за происходящим в зале.

Покои Высшего Разума были огромны. Рядом с местом, где затаился Танос, до самого потолка высились ровные ряды цилиндрических капсул, в которых хранились тела мертвых кри. Их мысли и жизненная энергия питали Высший Разум, служили постоянным источником его силы. Внизу суетились преимущественно розовокожие техники, регулярно проверяя данные и регулируя температуру в криогенных баках.

Сам Высший Разум обитал в огромном, встроенном в стену резервуаре, неподалеку от тех, где хранились тела его подданных. Его желеобразная, изумрудного цвета голова было около десяти метров в диаметре. Повсюду торчали кажущиеся живыми трубки для подачи питания. Разговаривал Высший Разум редко.

Гамора стояла перед ним в компании Фэй-Дора, синекожего члена Ученого Совета. На нем была фиолетовая гимнастерка и стандартный камзол гражданского ученого. Выглядел Фэй-Дор недовольным. Он то и дело переводил взгляд с маленького планшета на огромную голографическую проекцию, занимавшую почти все помещение. На голограмме творился немой хаос: очнувшиеся от длительной спячки Часовые окружили небольшую группу солдат в космопорту. Над ними кружили обвинители на циклолетах, обмениваясь радиосообщениями.

– Ронан передает… секунду… – Фэй-Дор поправил наушник. – Им не удалось перехватить какие-либо сигналы от Часовых. Неизвестно, кто ими управляет.

И без того огромные желтые глаза Высшего Разума распахнулись еще шире, но он не издал ни звука.

– Эй, ты, – Фэй-Дор отложил планшет и обратился к Гаморе. – Это твоих рук дело. Ты у меня поплатишься!

– Посмотрим, кто еще поплатится, – безучастно парировала Гамора. – Вы наняли меня, чтобы доставить послание, что я и сделала.

– Погляди, к чему это привело!

Танос снова улыбнулся. Ну и болван же ты, Фэй-Дор. Гамора – не та, с кем стоит ссориться.

На голограмме Часовой выцелил небольшую компанию техников. Из глаз робота вырвались смертоносные лучи.

– Вы эту кашу заварили, вам ее и расхлебывать, – усмехнулась Гамора. – Это ваши солдаты, ваши роботы. Сами с ними разбирайтесь.

Таноса охватило приятное волнение. «Все сходится», – подумал он. Еще немного, и он захватит власть над Империей Кри у Высшего Разума, и тогда в его распоряжении окажется армия, способная потрясти звезды. Следующие несколько минут были ключевыми. От одной мысли об этом у него стыла кровь. Он бросал вызов Высшему Разуму, обвинителям, Черному Ордену, всей армии кри, Гаморе и, возможно, Стражам Галактики – а некоторыми из них даже пытался манипулировать. И все это он проделывал, не имея в распоряжении ни флота, ни Камней Бесконечности, ни врожденных способностей титана.

События на Хале развивались стремительно. У него не было времени, чтобы придумать запасной план на случай неудачи. Внезапно вся затея показалась ему безумной.

Что ж, прежде его звали безумным.

Трое артиллеристов открыли огонь из тяжелых пучковых винтовок. Один луч зацепил металлическую обшивку Часового, другой едва не сбил зазевавшегося обвинителя.

– Господин, – Фэй-Дор обратился к Высшему Разуму. – Обвинители просят разрешения на применение оружия в целях самообороны.

– Задачка не из простых, – заметила Гамора. – Если они начнут отстреливать солдат, восстание может перерасти в настоящую гражданскую войну.

Фэй-Дор рявкнул на нее:

– Тебя привлекут к суду как соучастницу! И твою банду галактических беспредельщиков заодно!

– Да я просто наблюдаю.

– Лживая ведьма. Кто-то ведь активировал Часовых!

Танос даже не успел проследить за ее движениями. Фэй-Дор издал сдавленный крик, когда Гамора прижала его лицом к стеклу резервуара Высшего Разума и приставила нож к его горлу.

– Я не умею лгать, ничтожество, – произнесла она вполне спокойно. – Зато умею убивать, порой даже без веского повода.

Фэй-Дор едва мог дышать. По другую сторону стекла за ним следили огромные глаза-блюдца Высшего Разума.

Танос взглянул на голограмму. Обстановка в космопорту становилась все более печальной. Отдельные группы солдат атаковали Часовых, по возможности стараясь не высовываться, но даже плотный огонь не причинял роботам вреда. Часовые двигались медленно, с трудом сгибая затвердевшие после длительного простоя конечности, но их массы и мощи смертоносных лучей хватало, чтобы преодолеть любое сопротивление.

– Г-господин, – пролепетал Фэй-Дор, взывая к Высшему Разуму, – нам нужно сообщить обвинителям, что…

– Скажи им, что лишь один может остановить происходящее, – произнес Танос.

Когда он вышел из укрытия, все взгляды тут же обратились на него – Фэй-Дор, Гамора, техники и, наконец, не выражающий никаких эмоций Высший Разум.

– О, – выдохнула Гамора. – Ого. Какие у нас гости.

Она рассеянно отпустила Фэй-Дора. Тот поспешил отойти подальше, потирая шею.

– Доступ в покои, – он закашлялся и опасливо покосился в сторону Гаморы, которая лишь ухмыльнулась в ответ. – Доступ в покои должен быть закрыт!

– Безопасность обеспечивают обычные солдаты, а я со многими из них успел подружиться, – Танос обратился к Высшему Разуму. – Многие из них недовольны вашей политикой, господин.

Желтые глаза правителя кри уставились на него.

– Ты кто такой? – спросил Фэй-Дор.

– Терен-Сас, – ответил Танос. – До недавнего времени капитан Восемнадцатой Звездной Дивизии. Ныне в бегах.

Фэй-Дор сверился с планшетом. Он был всего лишь назойливым бюрократом с уязвленным самолюбием, и ничуть не волновал Таноса. Другое дело – Гамора и ее пристальный, проницательный взгляд.

– Твое досье было недавно отредактировано, – Фэй-Дор опустил планшет. – Фотография удалена.

– Полный бардак у вас творится, – Танос указал на голограмму. – Я могу решить эту проблему.

На дороге через космопорт группа механиков соорудила импровизированную протонную пушку и выстрелила одному из Часовых в лицо. Ослепленный робот зашатался, размахивая руками, и задел опустившегося слишком низко обвинителя. С криком вылетев из седла, тот шмякнулся на землю.

– Позвольте представить, – сказала Гамора. – Капитан Терен-Сас, один из организаторов революции.

– Вы оказываете мне слишком много чести. Я всего лишь помог разжечь ее пламя. Впрочем, – Танос сделал театральную паузу, – это я активировал Часовых.

– Часовые были отключены вот уже несколько десятилетий, – заметил Фэй-Дор. – Как тебе это удалось? И зачем ты это сделал?

– Давайте начнем с «как», – Танос указал на голограмму. – В ходе подготовки к операции я познакомился со старым техником Зи-Ро. Он еще застал времена, когда Часовые функционировали, и сохранил коды доступа к ним.

Фэй-Дор тут же начал отдавать распоряжения в микрофон. Танос жестом призвал его остановиться.

– Даже не пытайтесь разыскать Зи-Ро. У вас ничего не выйдет.

– Ты направил против кри их же древнее оружие, – с ноткой сомнения проговорила Гамора. – Жестоко, но хитро.

На голограмме девушка-обвинитель снизилась, прикрикивая на толпу. Молодой сержант, подпрыгнув, ухватился за ее циклолет. Потеряв равновесие, обвинитель случайно поддала газу, и обожженный солдат с криком отпустил машину.

– Кри уже разделены, – сказал Танос. – Борьба открывает перед народом новые пути, новые тенденции. Это как цепные реакции в звездном ядре.

Гамора дернулась, словно вспомнив что-то. Переведя взгляд с Таноса на Высший Разум, она направилась к выходу. Фэй-Дор было запротестовал, но тут же умолк, когда Гамора сделала шаг в его сторону.

– Не волнуйся, я никуда не денусь без моего гонорара, – вновь повернувшись к Высшему Разуму, она демонстративно отсалютовала ему. – Завтра загляну, Головешка. Надеюсь, ты еще будешь на месте.

Не успела она покинуть покои Высшего Разума, как раздался грохот. Солдатам кри удалось повалить одного из Часовых. Накинувшись на робота, они расстреливали его в упор и голыми руками драли обшивку.

Фэй-Дор гневно обратился к Таносу:

– Это тоже входило в твой план?

– Разумеется. Позвольте объяснить, – Танос принялся расхаживать взад-вперед вдоль голограммы. – Многим группировкам внутри армии не терпелось начать… хоть какое-нибудь восстание. Они были дезорганизованы. Их лидер, Фал-Тар, не слишком-то их вдохновлял, – Танос присмотрелся к голограмме. – Кажется, мы его уже потеряли.

Рука Часового нащупала ближайшего солдата и схватила его. Извиваясь, тот сделал несколько выстрелов в грудь робота. Часовой пошатнулся и недолго думая испепелил солдата лучом из глаз, а вместе с ним и пару своих пальцев.

– Заметив это недовольство, – продолжил Танос, – я направил его в нужное русло, результатом чего стало текущее восстание. Главной задачей было предъявить ультиматум, по истечении которого флотилия отправилась бы вторгаться на Гемитею.

– Гемитея – бесполезный булыжник, – усмехнулся Фэй-Дор. – Высший Разум посчитал, что в его захвате нет необходимости.

– Какая разница? Пункт назначения роли не играет. Главное – выступить в поход, – Танос вновь указал на голографическое изображение космопорта. – Ничто так не вдохновляет толпу, как военная кампания.

– А дальше что?

– Я надеялся, что обвинители откроют огонь по толпе, – сказал Танос. – Лучшего повода для начала гражданской войны не придумаешь. Но я сомневался, что им хватит на это решимости, и потому подготовил запасной план.

– Часовых, – констатировал Фэй-Дор.

– Верно.

На голограмме трое обвинителей упали с циклолетов и встали плечом к плечу с бунтовщиками. Часовые продолжали сжимать вокруг них кольцо, дырявя взлетную полосу смертоносными лучами.

– Я не подсчитывал потери, – продолжил Танос, – но полагаю, что на данный момент это примерно несколько десятков солдат и пара-тройка обвинителей. Часовые не прекратят атаку, пока их не уничтожат… или пока я не отдам им приказ сделать это. Нужные коды есть только у меня.

Впервые за долгое время Высший Разум пошевелился. Гигантская голова покачнулась в резервуаре, выпустив рой пузырей. Трубки подачи питания затряслись и забурлили. Огромные желтые глаза сфокусировались на Таносе, и раздался оглушительный голос.

– НАЗОВИ СВОЮ ЦЕНУ, – произнес Высший Разум.

Танос улыбнулся.

– Полный контроль над вооруженными силами Империи Кри. Звание «военачальника» звучит слишком скромно, как насчет «верховного главнокомандующего»? – он дерзко посмотрел на Высший Разум. – А тебя оставим номинальным главой. Во всех смыслах.

На голограмме появился новый отряд обвинителей, казавшийся на фоне серого неба роем мошкары. У солдат не осталось пути к отступлению. Всех, кто отваживался бежать, жестоко давили огромные железные подошвы Часовых.

– Кри сильны и многочисленны, – сказал Фэй-Дор. – Несколько наших дивизий смогут подойти достаточно быстро. Мы уничтожим Часовых.

– Когда-нибудь. Но какой ценой? Кроме того, если я не расскажу правду, все солдаты будут считать, что Часовых включили обвинители. Авторитет Ронана и Высшего Разума будет подорван навсегда.

Заметив второй отряд обвинителей, особо горячие молодые солдаты открыли по ним огонь.

– У вас есть время на раздумья, – сказал Танос, – но не слишком много. Видите, солдаты уже атакуют обвинителей.

Высший Разум молчал, лишь трубки вновь забурлили. Загудели механизмы, между капсулами с телами кри забегали электрические разряды.

Танос отвернулся и прошел сквозь голограмму – прямо сквозь кричащего, обожженного солдата. Чьей жертвой он стал? Часовых или обвинителей? Теперь это не имело большого значения.

Подойдя к дальней стене, Танос извлек откуда-то небольшой пульт и нажал кнопку. Часть каменной кладки сдвинулась в сторону, открывая проход.

– Господин, вам бы не мешало почаще здесь проветривать, – сказал он, не оборачиваясь. – Правитель должен быть ближе к своему народу.

Выйдя на балкон, Танос глубоко вдохнул плотный индустриальный смог.

Внизу простиралась Хала – сама словно гигантское оружие, готовое в любое мгновение выстрелить. Космопорт отсюда было не разглядеть, но Танос заметил столбы дыма, тянущиеся от диспетчерской вышки.

«Я победил, – подумал он. – Они в моих руках. Судьба Империи висит на волоске, и только я – только капитан Терен-Сас – в силах ее спасти».

Он вспомнил Гамору. Та продолжала вызывать у него подозрения. Ее присутствие на Хале не могло быть случайностью. План Таноса был хорошо продуман, но у него не было союзников. Малейший просчет, единственный оставшийся без присмотра враг мог все разрушить. Нет. Даже взрощенная им с детских лет убийца не сможет ему помешать. Скоро он станет повелителем новой планеты, новой армии. В его руках окажется целая империя.

Танос воодушевился. «Госпожа, – мысленно воззвал он. – Мне удалось. Я заново создал себя, вновь став тем завоевателем, которым ты хотела меня видеть. Моя власть…»

– Терен-Сас?

На пороге, у прохода в каменной стене появился Фэй-Дор. Он выглядел непривычно самоуверенным, даже надменным.

– Возможно, вам стоит на это взглянуть, – пригласил он.

Танос вернулся в зал. Голограмма показывала одинокого наездника на циклолете – обвинителя Ронана. Он был серьезен, но уверен в себе. Низко пролетев над толпой, он что-то выкрикнул группе солдат. Чуть поодаль Часовые продолжали выжигать бойцов одного за другим.

Фэй-Дор включил звук на своем планшете. Раздался усиленный динамиками голос Ронана. Предчувствуя недоброе, Танос подошел ближе.

– Доблестные воины кри, – начал Ронан, – послушайте меня! Обвинители – не враги вам. Все это – работа неизвестных врагов, возможно, скруллов.

Внизу, у диспетчерской вышки, Проксима Полночь наблюдала за бойней сквозь оптический увеличитель, словно за спектаклем. Часовые по-прежнему удерживали бо́льшую часть солдат на маленьком клочке Тропы Героев. Второй отряд обвинителей объединился с первым, держась подальше от гигантских роботов.

Несколько сот кораблей так и ждали команды на взлет. Их двигатели мерно, ритмично гудели, словно выстукивая пульс самой Империи.

Слева от Проксимы, у входа в башню, перешептывались крийские генералы. Ей не было слышно, о чем они говорят, но дискуссия была оживленная.

С другой стороны за Часовыми наблюдал Корвус Глефа, скрежеща зубами и крепко сжимая в руке посох. Со стороны могло показаться, что он наслаждается трагедией.

Одна лишь Проксима понимала: на самом деле он страдает.

– Любимый, – окликнула она его. – Все идет по плану.

Корвус ничего не ответил, а лишь крепче сжал зубы.

– Нам нужно было внести раскол в ряды врага, – продолжала Проксима. – Дождаться, пока они выдохнутся, и уже тогда брать дело в свои руки. Все равно что на войне использовать штурмовые отряды. Мы и сами были штурмовиками на службе нашего повелителя.

На слове «повелитель» Корвус громко вздохнул. Когда он повернулся к Проксиме, та увидела на его лице то же выражение отчаяния, что и прежней ночью под фонарем. Выражение глубочайшего, мучительного сомнения.

Проксима почувствовала, как на ее плечи будто бы легла непомерная ноша. Она любила Корвуса больше чем кого-либо во Вселенной. Грядущие минуты должны были стать минутами его славы, ознаменовать возрождение Черного Ордена. Но вместо того, чтобы ликовать, он испытывал ужас.

– Таков его план, – сказала Проксима. – Он вернулся, чтобы вести нас.

Корвус недоверчиво взглянул на нее.

– Ты уверена?

Не в силах вынести его взгляд, она отвернулась.

Бой развернулся на два фронта. Одна группа солдат засела за поверженным Часовым, прицельно обстреливая оставшуюся пятерку роботов. Другая группа, состоящая в основном из техников и квантовых механиков, на повышенных тонах вела диалог с летающим то вверх, то вниз Ронаном.

– Обвинители на вашей стороне! – настаивал Ронан.

Один механик погрозил ему кулаком.

– А чего тогда ты летаешь над нами?

– Бран-Стад, – спустившись чуть ниже, Ронан обратился к молодому механику. – Мы вместе сражались на Шехерезаде Сегунде. Ты знаешь меня.

Бран-Стад обвел рукой Часовых.

– Я тоже так думал.

Часовые все ближе обступали своих жертв, не переставая стрелять из глаз лучами. Смертоносные лучи крошили щебенку, плавили мостовую и убивали кри одного за другим. На Тропе Героев уже лежало более двух десятков обожженных трупов, многие из которых еще дымились.

Прикусив губу, Ронан хмуро кивнул, поддал газу и взмыл над остальными обвинителями. Указав на ближайшего Часового, он воскликнул:

– За Халу!

– ЗА ХАЛУ!

Будто пчелиный рой, обвинители начали спуск. На подлете к Часовому они открыли огонь из молотов и установленных на циклолетах орудий. Гигантский робот медленно повернулся, но прежде чем он успел выстрелить хотя бы раз, четверо обвинителей ударами в шею повалили его.

Солдаты не знали, кому теперь доверять. Они бросились врассыпную, чтобы не оказаться раздавленными падающим роботом. Тот с грохотом упал, сотрясая землю.

Улыбаясь, Ронан заложил вираж и поспешил к павшему Часовому. Не сбавляя скорости, он спрыгнул роботу на грудь. Раздался громкий лязг. Одним ударом молота Ронан вдребезги разбил глазные линзы Часового, и сунул внутрь руку. Выдрав покореженный излучатель, он торжествующе поднял его над головой.

Солдаты отозвались радостными возгласами.

Ход битвы круто развернулся. Обвинители прикрывали солдат от атак роботов. Унтер-офицеры по приказу Ронана отвлекли Часовых, чтобы дать квантовым механикам возможность настроить дезинтеграторы и нацелить их на уязвимые места роботов – лицо и суставы.

Но Часовых было не так-то просто остановить. Они продолжали стрелять, и уничтожение следующего из них стоило жизни восьми солдатам и двум обвинителям. Центр сражения переместился с Тропы Героев в порт. Один Часовой споткнулся о дисковидный корабль, расколов внешнюю палубу судна.

Генералы рядом с Проксимой и Корвусом издали победный клич, и с протонными ружьями наперевес кинулись в бой. Проксима вновь поднесла к глазам оптический увеличитель, чтобы следить за их продвижением.

Солдаты расчистили им путь, и генералы продемонстрировали, что не зря носят свое звание. Припав к земле, они скоординированно атаковали Часового. Один поразил выстрелом глаза робота, другой расстрелял коленные суставы. Еще два выстрела в голову, один в срединное сочленение, и огромный робот пал.

Проксима с разочарованием поняла: кри объединились, несмотря на все свои разногласия. Офицеры, обвинители, сержанты, генералы – все сплотились перед лицом общей угрозы.

– План, – сокрушенно произнесла она.

– Провалился, – закончил за нее Корвус, качая головой. – Он подвел нас.

Он. Терен-Сас. Не их повелитель, а всего-навсего амбициозный выскочка с хорошо подвешенным языком и талантом к маскировке.

– Я бы убил его, – продолжил Корвус. – Медленно, наслаждаясь каждой секундой мучений. Но он, похоже, сбежал, поджав хвост.

– Кажется, нашему кораблю тоже конец, – Проксима присмотрелась сквозь увеличительное стекло. – Часовой его раздавил.

Битва подходила к концу. Кри оттеснили Часовых к центральному ангару. Солдаты и генералы атаковали роботов с земли под воздушным прикрытием обвинителей.

– Порой я думаю, – прошептал Корвус, – не иллюзия ли все это? Или чей-то безумный сон? Быть может, весь мир давно уже превратился в кучку пепла?

Проксима обернулась к нему. На поле боя он непревзойденный воин, но без хозяина он слаб. Она должна была дать ему силы, стать его поддержкой и опорой.

– Все это настоящее, – сказала она, крепко сжимая его руку. – Мы настоящие.

Корвус взглянул на их сплетенные пальцы, будто никогда прежде не видел их.

– Это моя ошибка, – добавила Проксима. – Я взяла этого… Нила, этого Терен-Саса. Думала, он станет для нас избавлением, но лишь подвела тебя.

Корвус изумленно покачал головой.

– Нет, – сказал он. – Не вини себя.

В метре от них разбился оставшийся без пилота циклолет. Когда он загорелся, Проксима и глазом не моргнула.

– Идем, – махнула она рукой.

Не отпуская руку Корвуса, она шагнула вперед. Ее муж не двинулся с места, но она увлекла его за собой.

Не успели они пройти и нескольких шагов, как радиопередатчик Проксимы зажужжал. Пришло сообщение с компьютера из поврежденного корабля. Прочитав его, Проксима рассмеялась.

– Это Эбеновый Зев, – сказала она. – Он на Мире Битв. Говорит, что нашел еще одного потенциального рекрута.

Корвус остановился и медленно, недобро улыбнулся.

– Вот тебе и поиск новой мотивации и нового пути, – усмехнулся он.

Чем ближе они подходили к полю боя, тем уверенней становилась походка Корвуса. Лицо его сначала приобрело волевое выражение, затем яростное. Какой-то солдат преградил им путь, но Корвус схватил его, свернул шею и отбросил тело в сторону.

– Орден превыше всего, – произнес он.

Не сбавляя шаг, Проксима вела его в обход сражения. Битва шла уже среди искореженных и перевернутых кораблей. Часовые смогли отбить первый натиск солдат, и оттеснить их от ангара.

Проксима понимала, что все это не имеет значения. Того, что они делали, было недостаточно.

– Моя милая Полночь, – Корвус нагнал ее. – Не найдется ли у тебя другого корабля?

Она остановилась. Не обращая внимания на гвалт голосов вокруг, она обвела кончиком копья все оставшиеся невредимыми корабли, оставив в воздухе искрящийся черный след. Перед ними стояли суда всевозможных форм: высокие, приземистые, кубические и сферические, компактные гиперцилиндровые корабли и гигантские корабли поколений.

Проксима Полночь обернулась к мужу и с улыбкой сказала:

– Выбирай любой.

 

20

Испустив львиный рык, обвинитель Ронан облетел своих бойцов. По его команде десятки солдат выстроились у ангара и двинулись на Часового. Следом за Ронаном атаку поддержали пятеро обвинителей на циклолетах.

Фэй-Дор положил руку на плечо Таносу.

– Не ожидал такого поворота?

Танос не сводил глаз с голограммы. Лазеры Часового сбили одного из обвинителей, но остальные по-прежнему расстреливали срединное сочленение робота. Постепенно в обшивке появилась дыра, из которой торчали, искря и воспламеняясь, провода и кабели.

Часовой зашатался.

– Ни один народ не чтит так своих сослуживцев, как доблестные кри, – сказал Фэй-Дор. – Ты ведь говорил что-то подобное?

Танос готов был его ударить.

Потайная дверь за голограммой по-прежнему была открыта. Теперь и здесь чувствовался принесенный ветром из космопорта запах горелого металла.

– Должно быть, ты недооценил своих пешек, – Фэй-Дор презрительно отвернулся и принялся набирать что-то на планшете.

Часовой пал. Ликующие солдаты муравьиным роем накинулись на него.

Танос обратился к Высшему Разуму. Тот продолжал смотреть на него огромными глазами; жидкость в резервуаре перестала бурлить и успокоилась.

– Еще есть время это прекратить, – сказал Танос. – Дай мне то, что я хочу, и Часовые остановятся.

– Они и так скоро остановятся, – парировал Фэй-Дор. – Высший Разум рассудил, что твои действия уже никак не повлияют на итог сражения.

Фэй-Дор постучал по экрану планшета, и вместо крупного плана на голограмме появилось все поле боя. Лишь два Часовых оставались на ногах. Искореженные каркасы остальных лежали теперь среди тел своих жертв. Провода, будто кишки, тянулись по мостовой. Одного из роботов накрыло оторванным конусовидным носом старого космического корабля.

– Ничего не изменится, – ответил Танос. – Люди по-прежнему будут требовать вторжения. Даже если вы согласитесь напасть на Гемитею…

– ЕСЛИ, И КОГДА Я СОГЛАШУСЬ, ОНИ ПОДЧИНЯТСЯ.

Голос был сродни удару током. Танос с трудом смог сохранить спокойствие.

– ОНИ ОТПРАВЯТСЯ В ПОХОД, – продолжал Высший Разум. – А ПОТОМ ИХ БУДУТ ЖДАТЬ ВСЕ НОВЫЕ И НОВЫЕ ПОХОДЫ.

Фэй-Дор удостоил Таноса презрительной улыбки.

– Думаешь, ты первый глупец, кто осмелился поднять восстание?

– КРИ НИКОГДА НЕ СДАЮТСЯ. НИКОГДА НЕ ОСТАНАВЛИВАЮТСЯ. НИКОГДА НЕ СВОРАЧИВАЮТ СО СВОЕГО ПУТИ. Я ЭТО ЗНАЮ.

Потайная дверь в каменной стене со скрежетом вернулась на место, преградив путь внутрь солнечным лучам.

– ИБО Я И ЕСТЬ КРИ.

Танос понял, что Высший Разум прав. Он переоценил себя. Недовольство крийских солдат своим руководством готово было породить революцию, и пробуждение Часовых казалось отличным планом для начала гражданской войны.

Вместо этого кри сплотились.

– Ты знал, – прошептал Танос Высшему Разуму. – Ты все спланировал заранее.

В ответ в резервуаре лишь булькнула жидкость.

– Ты меня использовал, – покачал головой Танос. – И Гамору тоже.

Он взглянул на голограмму. Последний Часовой еще стрелял во все стороны лучами из глаз, но и он уже спотыкался, кренился от полученного урона. На земле и в воздухе его окружали кри.

Танос расправил плечи, и, бросив последний взгляд на Фэй-Дора, зашагал к выходу.

– Вы об этом пожалеете, – произнес он. – Однажды ваша Империя падет.

– ЭТО В ПРИРОДЕ ВЕЩЕЙ.

Путь к выходу казался бесконечным. С одной стороны, Танос опасался, что дверь окажется заблокирована. С другой – ожидал, что в любой момент ему снесут голову протонным лучом.

Наконец, он оказался у двери. Та открылась без помех. Прибавив шагу, он вышел наружу. Последним, что он услышал, был голос Высшего Разума.

– УСТАНОВИ СВЯЗЬ С КОСМОПОРТОМ. Я ДОЛЖЕН ОБРАТИТЬСЯ К НАРОДУ.

Дверь со свистом закрылась за его спиной. В узком коридоре стояли лишь двое синекожих охранников, проводивших Таноса взглядом до лифта.

К его облегчению, в лифте никого не оказалось. Основные силы были брошены на оборону космопорта. Танос нажал кнопку, и лифт поехал вниз.

Прислонившись к стенке, Танос лихорадочно думал. Кри обратились против него, Фал-Тар наверняка погиб. Даже Орден теперь не станет поддерживать его. «Я просчитался, – подумал он. – Захотел всего сразу, а в итоге остался ни с чем».

Грудь пронзила острая боль, и он схватился за украшенную зелеными планетами гимнастерку. Его настигла неожиданная догадка: «Я же теперь смертный. А у смертных бывают… эти, как их? Инфаркты?»

Лифт остановился на одном из этажей, и внутрь вошел инвалид в старой ветеранской форме.

Танос едва обратил на него внимание. Зажмурившись, он ждал, что боль стихнет. «Я Танос, – думал он. – Я по-прежнему Танос. Мое тело и разум подчиняются мне. Меня так просто не сломить!»

Боль отступила. Он продолжал массировать грудь, пока ему не полегчало. Не инфаркт. Просто нервный спазм.

В голове прояснилось, и заработал инстинкт самосохранения. Необходимо было убраться живым с этой планеты. Высший Разум не стал ему препятствовать, но никто не мешает ему подослать убийц позже. На помощь Ордена теперь рассчитывать не приходилось, от Гаморы тоже стоило держаться подальше.

«Ничего, я справлюсь, – подумал он. – Надо только раздобыть корабль и начать все заново».

Ветеран потянулся к нему. Танос грозно посмотрел на него. Ноги инвалида не шевелились, передвигался он на костылях. Из шеи торчали провода, как у квантовых механиков. В горло был вмонтирован синтезатор речи.

– Отвали, – рявкнул Танос. – Мне нечего тебе дать.

Опершись всем весом на один костыль, инвалид схватил Таноса за шею и развернул, а второй костыль прижал ему к горлу.

Механический голос прошипел в ухо Таноса:

– Терен-Сас.

Танос сопротивлялся, но освободиться не мог. Шею крепко обвили холодные кибернетические кабели, и он мог лишь сдавленно кряхтеть.

– Не узнаешь? Это я, Чар-Нак, – ветеран взял паузу. – Раньше я выглядел привлекательнее.

– Я… не… – выдохнул Танос.

Тут он вспомнил. Чар-Нак. Тот связист, которого Терен-Сас – настоящий Терен-Сас – пытался убить в ходе операции на другой планете.

– Смотрю, ты теперь знаменитость, – усмехнулся Чар-Нак.

– Нет… не Терен-Сас.

– Нет. Конечно, нет.

– Ты… служил с ним, – Танос попытался вывернуть шею так, чтобы оказаться лицом к лицу с нападавшим. – Разве ты не видишь?

Давление костыля на горло чуть ослабло, и Танос смог взглянуть в лицо Чар-Наку. Его ждало разочарование. Глаза Чар-Нака были белесыми, утопающими в красной рубцовой ткани, покрывавшей почти все его лицо.

Он был слеп.

Танос почувствовал, как что-то холодное уткнулось ему в живот – протонный пистолет, прикрепленный к торчащему из шеи Чар-Нака кабелю. Механический голос Чар-Нака даже не дрогнул.

– Пришло время тебе почувствовать, как радиация сжигает твои внутренности.

Таноса охватила паника. Он извивался, брыкался, пытаясь вырваться, но тщетно. Чар-Нак идеально все спланировал.

– Это тебе за Сере-Нах.

Боль затмила все его сознание. Последовала яркая вспышка, и Танос почувствовал, что падает. Последним, что он увидел, было ужасное, покрытое шрамами лицо. И больше ничего.

Ничего.

– Танос, я твоя смерть! Я выследил тебя сквозь звезды, сквозь глубины…

– Эй! – воскликнул Ракета. – Чувак, ты с кем говоришь?

Дракс-Разрушитель смутился. Он взглянул на мерцающий над головой уличный фонарь, а затем на своего миниатюрного товарища.

– Я практикуюсь, – ответил он.

– Скоро увидим, насколько хорошо ты выучил роль, – сказала Гамора.

Перед ней была массивная деревянная дверь – запасной выход военного министерства.

Она спустилась сюда на лифте из покоев Высшего Разума. Теперь оставалось лишь ждать.

Тьма опускалась на город из камня и металла. Чуть поодаль, рядом с бездомным ветераном, сидел Грут, весьма оживленно жестикулируя своими ветвистыми конечностями. Похоже было, что между Грутом и ветераном шла бурная дискуссия, но, принимая во внимание ограниченный словарный запас Грута, Гамора и представить не могла, на какую тему они могут говорить.

– А здесь тихо, – сказал Питер Квилл.

Он сидел прямо на тротуаре рядом с дверью в министерство, возясь с каким-то неказистым на вид устройством. Его красная куртка и абсолютно человеческий облик выделялись среди всей компании как бельмо на глазу.

– Похоже, все кри участвуют в заварушке.

– Ну и хорошо, – произнес Ракета, поудобнее хватаясь за огромную, больше него самого, винтовку. – Гам, а ты уверена, что Танос здесь?

– Конечно. Я его в любом обличье признаю, – она потупила взгляд. – Квилл, ты чем там занят?

– Хочу настроить приемник на частоту космопорта, – ответил он.

Он вытянул из устройства пару длинных металлических штырей и раздвинул их так, чтобы они образовали подобие буквы V. Гамора мельком взглянула на дверь, и присела рядом с Квиллом, чтобы лучше рассмотреть, чем он занимается. Питер пошевелил штырь, и на крошечном черно-белом экране появилось двухмерное изображение. Группа солдат позировала на груди поверженного Часового. Одна женщина-солдат торжествующе держала над головой оторванную руку робота.

Гамора ткнула в устройство пальцем.

– Еще один земной прибор?

– Ага, в детстве я смотрел по нему «Доктора Кто».

Квилл еще пошевелил штыри, которые, как теперь догадалась Гамора, служили антеннами, и изображение стало четче.

Посреди космопорта возник голографический образ Высшего Разума, и все солдаты обратили свои взоры к нему.

– ВОИНЫ КРИ, – несмотря на двукратную обработку – через саму голограмму и примитивный передатчик Квилла – голос Высшего Разума невозможно было не узнать. – В ЭТОТ ДЕНЬ ВЫ ВНОВЬ ДОКАЗАЛИ, ЧТО НАШ НАРОД НЕРАЗДЕЛИМ…

Квилл выключил звук.

– Что ж, с восстанием кри разобрались, – сказал он.

К ним подскочил Ракета, не выпуская из рук винтовку.

– Я по-прежнему считаю, что надо было в этом поучаствовать!

– Пускай местные сами решают свои проблемы, – ответила Гамора. – Наша цель – Танос.

– Тогда пошли внутрь, – предложил енот. – Застанем его врасплох.

– А заодно и кучу охранников? – Гамора покачала головой. – Я не хочу, чтобы Танос удрал, воспользовавшись переполохом. Он не подозревает, что я его узнала. Скоро объявится.

Разрушитель приблизился к входу в министерство. Он выглядел непривычно озадаченным. Гамора подошла к нему.

– В чем дело, Дракс? – спросила она.

– Я выследил его… – начал Дракс.

– Да-да, – перебил его Квилл, – именно поэтому мы отправили Гамору договариваться с Лицом Бо.

Все непонимающе уставились на него.

Питер помотал головой и поставил свой приемник на землю.

– Что, никто кроме меня не смотрел «Доктора Кто»?

– Я выследил его, – повторил Дракс, не сводя глаз с двери, – но…

– Что? – нетерпеливо спросила Гамора.

– Я больше не ощущаю его присутствия.

Гамора удивленно моргнула.

– Он точно там, – сказала она, указывая на дверь. – Я сама видела.

– Его аура исчезла.

Гамора продолжила напряженно ждать у двери, но внутри было тихо.

– МОИ ВЕРНЫЕ ПОДДАННЫЕ, – из приемника раздался дребезжащий голос Высшего Разума. – Я СЧАСТЛИВ ОБЪЯВИТЬ О НЕМЕДЛЕННОМ ВТОРЖЕНИИ НА НЕНАВИСТНУЮ ПЛАНЕТУ ГЕМИТЕЮ. ЕЕ ЦВЕТУЩИЕ ВОЗДУШНЫЕ ГОРОДА – ВЫЗОВ НАШЕЙ ВЕЛИКОЙ ИМПЕРИИ…

Раздались ликующие возгласы кри. Квилл поднял приемник и выключил его.

– Эй, – подал голос Ракета, – а чем там занят Грут?

Покрытое корой лицо Грута выглядело невероятно сосредоточенным и напряженным. Когда Гамора и остальные подошли к нему, на его ладони вырос ярко-красный плод. Грут протянул его бездомному.

Ветеран принял подарок. Понюхав фрукт, он откусил от него большой кусок.

Ракета похлопал друга по спине.

– Задание выполнено.

– Я есть Грут, – ответил Грут.

– Некоторые вещи никогда не меняются.

Они зашагали по пустынной улице. Квилл отправился следом, Дракс за ним. Похоже, Разрушитель уже и думать забыл о Таносе.

Измазавшийся фруктовым соком бездомный улыбнулся.

Гамора немного задержалась. Бросив прощальный взгляд на устремленные к сумрачному небу каменные стены военного министерства Империи Кри, она прошептала:

– Это был он. Я уверена.

Скривившись и покачав головой, она отвернулась и поспешила за товарищами.

 

Интерлюдия третья

Свет

В животе была дыра. По пальцам струилась липкая влажная кровь. Он пытался закрыть рану, удержать уходящую жизнь, но тщетно.

Из раны забил яркий свет, растекаясь вокруг его скрюченных пальцев. Свет, белый и чистый, заполнил все вокруг, окутал его, заключил в объятия. Внутри было жарко, будто в звездном ядре. Ощущение было знакомым, но он не мог вспомнить, где и когда испытывал его.

«Оно внутри, – думал он. – Оно было внутри меня, а теперь льется наружу». Даже затуманенным разумом он понимал, что это значит.

Безумный титан Танос наконец умирал.

В ослепительном блеске он заметил темный силуэт.

Черные волосы, тонкая фигура. Танос обрадовался. Она? Смерть пришла к нему?

Он протянул руки и попытался встать. Почему раньше ему не приходило в голову, что скорейший способ стать ближе к Смерти – умереть?

– Что, – раздался голос, – просишься обратно к мамочке?

Таноса постигло разочарование. Присмотревшись, он понял, что перед ним невысокая женщина с большими глазами и осуждающим взглядом.

– Опять у тебя ничего не вышло, – сказала она.

Не в силах посмотреть ей в лицо, он отвернулся.

– Думал, она примет тебя? – с издевкой продолжил призрак матери.

– Примет, – Танос вытянул окровавленные руки. – Я умираю, и скоро буду рядом с ней.

– Ты будешь с ней не как возлюбленный, а как раб, – призрак указал на себя. – Фантом, такой же, как и я, обреченный барахтаться в грязи ее царства.

– Я служил ей, – сжал кулаки Танос. – На Сакросанкте и Хале я сеял хаос и опустошение во имя нее. Я принес ей в жертву множество душ!

– Пару десятков, если быть точным. По космическим меркам – сущая мелочь.

– Я мог сделать больше. Империя Кри пала бы к моим ногам.

– Но ты ничего не добился и ничему не научился. Ты следуешь теми же извилистыми путями, действуешь по одному и тому же плану и из раза в раз повторяешь одни и те же ошибки.

– В этот раз я не должен был потерпеть неудачу! – возражал Танос. – Мой убийца… хотел убить совсем другого!

– Того, чьи грехи ты взял на себя, – ответил призрак, – как будто бы у тебя своих мало.

Танос отвернулся, морщась от невыносимой боли в животе. Мать насмехалась над ним. Он лежал, истекающий кровью и неспособный подняться, но даже в эту, и без того самую позорную минуту в его жизни, она позволяла себе издеваться над ним.

– Мама, – прошипел он, – если бы только ты на самом деле оказалась сейчас рядом. Я вырвал бы твое сердце и сожрал бы его, а потом повторил это снова и снова.

Губы призрака растянулись в жуткой улыбке.

– Спасибо тебе.

– За что?

– За подтверждение моих суждений.

Призрак начал таять, становясь бесплотным. Сквозь силуэт забрезжил свет.

Таноса охватила паника.

– Постой! – воскликнул он.

Свет разгорался все ярче, заполонив собой все вокруг. От призрака остался лишь контур, словно очерченный карандашом.

– Постой! – взмолился Танос. – Останься! Я не хочу умирать!

– Неужели? – голос донесся до него издалека. – Тогда чего же ты хочешь?

– Чего угодно, только не умирать!

Танос почувствовал неожиданную паузу, как будто кто-то щелкнул выключателем или остановил играющую пластинку – а вместе с ней и течение времени. Свет сжался вокруг его беспомощного тела.

Призрак матери нависал над ним, четко различимый, с презрительным, обвиняющим взглядом. Позади возвышался Шкаф Бесконечности. Его дверцы из красного дерева были широко распахнуты.

– Ты хотел сказать, что не хочешь умирать в одиночестве, – произнесла мать.

Он не поверил своим глазам. В бурлящих глубинах Шкафа, как обычно, мелькали образы – люди, кри, ши’ар. Некоторые казались ему знакомыми, словно прошлые, давно забытые жизни.

– Я справлюсь, – сказал он. – Я восстану из пепла и докажу, что достоин ее.

Призрак повернулся к Шкафу.

Образы кружились все быстрее, превратившись в калейдоскоп глаз, туловищ, ног. Слишком много обличий, чтобы выбрать одно. Слишком много жизней.

– Дай мне еще один шанс, – взмолился Танос. – Последний шанс.

Круговорот образов замедлился. Наконец, остался лишь один – смуглый гуманоид среднего роста. Глаза его были карими, волосы – коротко остриженными. В его облике не было ничего примечательного.

– Хорошо, – сказал Танос, – хорошо, я согласен.

Мать вновь оказалась с ним лицом к лицу. Ее силуэт начал расплываться, превращаться в туман.

– Как же плохо, – покачала она головой, – как же плохо ты себя знаешь.

– Так помоги мне, – ответил он. – Прошу, объясни то, чего я не знаю.

Она отмахнулась. Танос почувствовал, что летит – мимо нее, сквозь нее – в Шкаф. Его душа изменилась, подстраиваясь под новое тело. Рана в животе затянулась в мгновение ока.

Превращаясь, он снова услышал едва различимый голос матери.

– Ты не боишься Смерти, и никогда не боялся.

Прошлое осталось отдаленным воспоминанием. Будущее манило его, а с ним – непонятная, но знакомая надежда.

– И что? – спросил он. – Чего же тогда я боюсь?

Ответа не было. Ни намека, ни следа призрака матери.

Он и сам очутился в другом месте прежде, чем успел повторить вопрос.