Открытие и захват Конго

За золотом и рабами. Река «Каменного столба». Вторжение европейской «цивилизации». Капуцины и география. «Черный товар». Карта Африки — белый лист. Бесплодные искания. Дела миссионера Давида Ливингстона. Нил или Конго? Исследователь — агент колонизаторов. Ценою подлого обмана.

Конго… Ее древнее имя — Заире. По обилию вод она уступает только Амазонке — величайшей реке земного шара.

Около пяти веков минуло с того времени, когда на берегах Конго высадились первые европейцы, однако и до сих пор ее имя окружено ореолом таинственности. Оно вызывает представление о мрачных девственных лесах, в глубине которых свершает река свой путь к океану, о необозримых саваннах, где бродят стада диких зверей, истребленных на других континентах, о людях черной расы, героически отстаивающих свою свободу и независимость в борьбе с колонизаторами.

Зародившись под именем Луалабы в южной части африканского материка, Конго на своем протяжении образует гигантскую дугу, дважды пересекая экватор, и близ города Бомы впадает в Атлантический океан. Протекая в тропических областях, обильно орошаемых осадками, Конго всегда полноводна. Она выносит к устью в два раза больше воды, чем Енисей, и в пять раз больше, чем Волга.

Открытие Конго — одна из наиболее увлекательных страниц истории географических исследований.

Человек в бассейне Конго обитал со времен глубокой древности. Начальные следы его пребывания здесь относятся к эпохе неолита — нового каменного века, отделенного от нас многими тысячелетиями.

К моменту появления европейцев жители бассейна имели свою самобытную культуру. Они занимались охотой, рыболовством, примитивным земледелием. Отсталые племена жили дарами леса и земли: собирали и употребляли в пищу плоды, коренья, яйца птиц, различных насекомых, дичь. Наиболее же развитые племена умели плавить и обрабатывать железо, медь, золото.

Весной 1482 года от берегов Португалии отошло несколько каравелл и отправилось на юго-запад. Король Жуан послал их в Африку за золотом и рабами. Долго плыли каравеллы по океану. Жестокие штормы бросали их, как щепки, рвали паруса, ломали снасти и в конце концов раскидали по разным широтам.

Одна из каравелл, сильно потрепанная, но выдержавшая все испытания, продолжала движение заданным курсом. Командовал ею Диогу Кан — опытный «морской волк», человек решительный и смелый.

Команда каравеллы с нетерпением ждала появления земли. Люди устали и были сильно измотаны. Матрос на мачте внимательно осматривал горизонт. Но повсюду вздымались одни лишь океанские волны.

И вот однажды мореплаватели заметили, что океанская вода изменила свой цвет: вместо голубого приняла желтоватый оттенок, а когда попробовали на вкус, то оказалась пресной.

«Что за чудо? — недоумевали моряки. — В океане — и вдруг пресная вода!»

Но капитан Кан понял, в чем дело. «Мы находимся в месте, — сказал он, — где какая-то гигантская река выбрасывает в океан огромную массу воды, и, если будем двигаться прямо на восток, найдем ее устье!»

Так моряки и сделали, и вскоре вахтенный матрос закричал, что видит на горизонте землю. Это был берег Африки.

Каравелла вошла в устье большой реки. Осмотревшись, Кан решил, что открыл давно разыскиваемый водный путь на восток, в Азию, и в чудесную, полную сокровищ, Индию.

Когда португальцы высадились на берег, их тотчас же окружила толпа черных людей — негров банту, одного из наиболее распространенных в Африке племен. Приветливо встретив прибывших, они объяснили, что река эта очень большая и неизвестно где берет начало. Называют ее Нзади, что означает Великая река, а владеет ею и страной, по которой она протекает, король Маниконго, живущий в глубине материка.

Аборигены не подозревали, какое величайшее несчастье принесет им посещение белых людей. А пока и те и другие с большим любопытством оглядывали друг друга. Чернокожие первый раз в своей жизни видели белых людей, а те — черных.

В ознаменование открытия неведомой земли и Великой реки Кан приказал установить у устья каменный столб. Негры с любопытством взирали на странную церемонию: священнослужитель окропил столб священной водой, а глашатай поведал присутствующим, что отныне и навечно земля и река являются собственностью португальского короля.

На столбе были выгравированы герб Португалии и какая-то надпись, которую негры прочесть не могли.

Так река получила свое первое крещение: ее назвали Рио-де-Падран — «Река каменного столба».

Кану удалось завязать мирные отношения с королем Маниконго. Вскоре в открытую им страну прибыли португальские корабли, на борту которых находились плотники, каменщики, рабочие других специальностей, присланные, чтобы строить церкви для негров. Вместе с ними прибыли монахи-миссионеры. Они сразу развернули бурную деятельность, стараясь как можно больше «негров-язычников обратить в истинно Христову веру», а фактически стремясь поскорее сделать из них бессловесных рабов португальских колонизаторов. Так европейская «цивилизация» вторглась в глубь бассейна величайшей африканской реки.

На протяжении нескольких последующих столетий исследования в бассейне Конго почти не велись. Высокие горные массивы, окружающие бассейн великой реки, непроходимые джунгли и сопротивление местного населения, раскусившего подлинные намерения белых пришельцев, затрудняло и тормозило работы по изучению Конго.

Все же энергичные португальские капуцины-миссионеры проникали далеко в глубь бассейна и продолжали вести работу по обращению негров в христианство. Особенную активность проявляли они в XVII веке. Пробираясь вверх по Конго и ее притокам, эти лазутчики колониализма собирали попутно сведения географического, экономического и этнографического характера. Они держали это в строгой тайне. Но кое-какие сведения все же проникали в Европу.

Прикрываясь словами о том, что они спасают души негров, обращая их в христианство, миссионеры в основном занимались совсем иными делами.

Многие из них разбогатели, но не на «деле Христовом», а на самой неприкрытой работорговле и спекуляции. В этом не было ничего удивительного: церковь в то время даже взяла под свое покровительство торговлю «черным товаром» — рабами.

Подумать только — в разгар работорговли в отдельные годы из Африки вывозилось до 400 тысяч рабов. Особенно оживленно торговля людьми велась в XVI–XVIII веках в районе побережья Гвинейского залива. Часть побережья этого залива получила даже название Невольничий берег.

«Черный товар» давал колоссальные прибыли европейским купцам. Особенно старались португальцы и англичане. За сто лет — с 1686 по 1786 год — англичане вывезли из Африки и продали более двух миллионов человек.

Черными рабами до отказа набивали корабельные трюмы. С пленниками обращались бесчеловечно. На одного раба, доставленного живым в Америку, приходилось несколько человек погибших в пути от голода и ужасных страданий.

Рабов за бесценок покупали (обменивали на водку, безделушки, хозяйственные предметы) у местных князьков или просто ловили. Для этого устраивались большие облавы. Захваченных людей связывали и, как скот, гнали к кораблям, а их жилища предавали огню.

В результате этих варварских действий некоторые прибрежные районы обезлюдели. Тогда торговцы и фабриканты стали требовать от своих правительств захвата внутренних областей Африки, о которых в то время не имелось почти никаких сведений.

Большую помощь в этом деле оказала организованная в 1787 году «Африканская ассоциация». Ее официальной задачей было «географическое исследование африканского континента». На самом же деле это общество производило разведки в неизученных районах, чтобы помочь Англии захватывать новые колонии, рынки сбыта и рабов.

Однажды, это было в Лондоне в 1794 году, состоялось заседание «Африканской ассоциации». Собрались почти все ее члены. Слово взял Джозеф Банкс — один из участников экспедиции Кука.

«Вот перед вами висит карта Африки, — говорил он. — Что вы видите? Белый лист, на котором очерчены лишь контуры материка. Что находится в середине? Неизвестно! Наши купцы бороздят океаны и моря. С берегов Африки они привозят слоновую кость, золото, каучук, кожу, черных рабов. Этого нам мало. Нужно срочно проникать внутрь Африки, захватывать там новые рынки сбыта.

Мы слышали о великих реках Африки — Конго и Нигере. Но что мы знаем о них? Не имеем даже понятия о том, куда они текут и какая от них может быть польза. Мы прибрали к рукам Индию, которая в свое время была недосягаемой страной, а теперь настало время то же сделать и с Африкой. Открытия на этом континенте сулят большие выгоды. Страны Африки чрезвычайно богаты. Необходимо найти к ним пути, в первую очередь нужно обследовать большие реки, ибо по ним легче будет пробираться в глубинные районы, в новые земли…»

Обсуждение было бурным. Купцов и фабрикантов заставили раскошелиться для организации и отправки в Африку разведывательных экспедиций.

Десятки экспедиций посылались по разным направлениям в глубь Африки. Одни шли к Нигеру, другие — к Конго, третьи — к Сенегалу.

Наиболее трудным, затяжным и неудачным было исследование реки Конго. Население бассейна, поняв, что от белых «ничего доброго не дождешься, а беды не оберешься», оказывало европейцам сопротивление. Этим частично объясняется то, что посылавшиеся из Европы экспедиции одна за другой бесследно исчезали в таинственных джунглях бассейна.

Одно время утвердилось мнение, что местность к востоку от Гвинейского залива к концу XVII века была хорошо изучена в географическом отношении. На самом деле это далеко не так. Даже на картах, выпущенных в свет в начале XIX века, центральные районы Африки имели вид белых пятен. Люди, путешествовавшие в южных областях, не раз слышали от негров о том, что в центральных районах Африки находится озеро громадных размеров. Такие же сведения получали и те, кто занимался исследованием северных африканских рек. Когда географы сопоставили все эти данные и нанесли предполагаемое озеро на карту, оказалось, что по своей величине оно под стать большому морю: предположительная длина его получилась равной 1300 км.

Сейчас-то мы хорошо знаем, что никакого такого огромного моря внутри Африки нет. Но тогда этому верили, хотя и недолго. Когда Ливингстон обследовал реку Замбези, он открыл Ньясу — самое южное из группы Великих африканских озер, а исследователи истоков Нила открыли озера Виктория и Танганьика. Озера нанесли на карту, и тогда мифическое африканское море распалось на три больших водоема.

Более серьезное изучение бассейна реки Конго было начато во второй половине XIX века, когда многие большие реки Африки (Нил, Замбези, Шари, Сенегал) уже не представляли собой географических загадок. Наиболее плодотворные исследования Конго связаны с именами Ливингстона и Стэнли.

Знаменитый шотландский путешественник миссионер Давид Ливингстон с 1840 по 1873 год путешествовал по Центральной и Южной Африке и сделал много важных географических открытий, прославивших его имя. Свое третье путешествие (1866–1873 гг.) он посвятил целиком тому, чтобы разобраться в сложном узле рек и озер Центральной Африки и выяснить, какие из них относятся к системам Конго, Нила и Замбези.

В 1866 году Ливингстон углубился в дебри Африки. Долго о нем не было никаких известий. В газетах появились самые невероятные предположения, например, что он сделался негритянским царьком и не хочет возвращаться в Европу, что одичал и сошел с ума, что съеден людоедами. В погоне за сенсацией один из предприимчивых газетных дельцов снарядил в Африку экспедицию на поиски Ливингстона, послав туда репортера Стэнли.

Между тем Ливингстон с большими трудностями проделал несколько маршрутов и собрал много ценного материала. Побывав на одной реке, он тотчас же стремился к другой, расспрашивая у жителей дорогу. К сожалению, негры не могли ответить на многие вопросы — откуда вытекает и куда течет та или иная река, впадает ли она в озеро или другую какую реку и т. д.; они и сами-то понятия о том не имели. Их удивляла настойчивость Ливингстона. В свою очередь, негры спрашивали его:

— Зачем тебе нужно знать, куда течет река? Что, мало тебе в ней воды? Мы пьем воды из нее сколько угодно, а до остального дела нет, пусть вода течет куда хочет, — говорили одни.

— Зачем ты идешь к другой реке, неужели тебе так много надо воды? — спрашивали другие.

Много рек открыл Ливингстон, и среди них — Чамбези, Луапулу и Луалабу, а также большое озеро Бангвеоло.

Когда он составил карту обследованной местности, то обнаружилась любопытная картина: Чамбези впадала в озеро Бангвеоло, а из него вытекала Луапула и несла свои воды в Луалабу. Значит, это одна речная система, решил Ливингстон.

Луалаба оказалась рекой значительных размеров. Она текла на север, но в Африке есть только одна большая река, имеющая такое же направление, — Нил. Значит, думал Ливингстон, я открыл исток Нила. Однако полной уверенности не было. «Что касается истоков Нила, то я нахожусь в состоянии вечных сомнений и неизвестности… Большая Луалаба может оказаться и Конго, и Нилом, а в конце концов, и более короткой рекой. Текущие в северном направлении источники склоняют меня в пользу предположения, что Большая Луалаба — это исток Нила, однако же большое отклонение на запад говорит в пользу Конго…» — так записал Ливингстон в своем дневнике 31 мая 1872 года.

Итак — Нил или Конго? Нужно во что бы то ни стало это выяснить. Исследователь чувствует, как уходит здоровье, подорванное многолетними скитаниями, перенесенными лишениями. Он молит бога дать ему сил для свершения начатого дела…

Он еще не знает, что посланный на выручку Стэнли уже близко. Не отдохнув от предыдущего маршрута, Ливингстон отправляется в новый поход, роковой и последний…

Стэнли был человеком волевым и смелым. После долгого пути, после всех трудностей, невзгод, различных приключений, он все-таки нашел миссионера в глухих африканских дебрях.

Вид тяжелобольного, измученного человека поразил Стэнли. Но когда он предложил Ливингстону вернуться в Европу, тот категорически отказался.

Разве мог он оставить дело, которому посвятил лучшие годы жизни? И сделать это именно сейчас, когда он стоит на пороге важнейшего географического открытия? Не мог он бросить и своих друзей — чернокожих, ставших для него родными братьями. Нет, нужно сделать еще усилие, заставить себя идти…

Друзья-негры несут Ливингстона на импровизированных носилках. Слабеющей рукой делает он последние записи в дневнике.

Ливингстон так и не узнал тайны великих африканских рек. Он умер в ночь на 30 апреля 1873 года.

Этот благородный и гуманный человек принес огромную пользу географической науке. За открытия в Африке имя его навсегда вписано золотыми буквами в ее историю.

Ливингстон наивно верил в то, что белые, которые придут по его стопам в открытые земли, принесут неграм освобождение от темноты и невежества. Не в пример другим миссионерам и путешественникам, он оставил о себе светлую память среди африканских народов. Недаром негры называли его «другом черных».

Исследования Ливингстона продолжили Камерон и Стэнли.

В 1874 году Камерон побывал на озере Танганьика и обнаружил, что оно отдает излишки вод реке Лукуге — притоку Луалабы, из системы Конго.

Между тем Стэнли развернул кипучую деятельность. Рассказы о том, как он нашел Ливингстона, вызвали целую сенсацию в Европе. Получив достаточно средств на новую экспедицию, Стэнли в 1874 году снова появился в Африке. В следующем году он открыл исток Нила, а затем отправился к Луалабе. «Тайное волнение наполнило мою душу, когда я увидел эту величественную реку. Великая тайна, которую природа держала в секрете в течение столетий, ожидала, чтобы ее открыли… моя задача сделать это, она состоит в том, чтобы проследить реку до океана», — записал он на берегу реки Луалабы.

И Стэнли блестяще справился с этой задачей. Экспедиция проследовала по реке, описав вместе с ней огромную дугу по материку.

Путешествие по Конго было очень трудным. Встречавшиеся на пути многочисленные пороги и водопады нужно было обходить по суше, перетаскивая волоком тяжелые лодки и перенося на плечах имущество. Не хватало продовольствия; одежда и обувь износились. Много людей погибло от болезней и при стычках с враждебно настроенными племенами.

Преодолевая препятствия и затруднения, экспедиция упорно пробивалась вперед и наконец 8 августа 1877 года достигла Бомы на нижнем Конго. Теперь была изучена вся река.

Так Стэнли связал в единое целое далекие истоки Конго с ее низовьями. Для этого он пересек Африку с востока на запад за 999 дней, пройдя в общей сложности около 12 тысяч километров.

Имена Ливингстона и Стэнли увековечены на картах мира. Имя Ливингстона носят пороги и водопады на реке Конго ниже города Киншасы, горы и плато, окаймляющие северную оконечность озера Ньяса.

Именем Стэнли назван город и водопады на реке Луалаба, а также озеровидное расширение реки Конго у города Киншасы.

Вслед за главной рекой вскоре были открыты и исследованы крупнейшие ее притоки. Бассейн Конго перестал быть загадкой для географов мира.

К сожалению, эпоха открытий сомкнулась с эпохой захвата европейскими державами обширных территорий в Африке. Начался раздел материка между империалистическими хищниками.

Если на первом этапе своей деятельности Стэнли выступал как энергичный и талантливый исследователь, то позднее он зарекомендовал себя жестоким колонизатором, агентом бельгийского империализма в Африке.

В 1879–1884 годах бельгийский король Леопольд II захватил огромную территорию в бассейне Конго, а Стэнли помог ему в этом, основав много опорных баз и заключив с вождями негритянских племен более 450 обманных кабальных договоров.

Все делалось быстро и ловко. Стэнли ездил по деревням, всюду ласково и мирно беседовал с негритянскими царьками, дарил им бусы, ножи, старые ружья, разные безделушки, а затем подсовывал бумагу, на которой просил царька поставить свой знак. В большинстве случаев это был обыкновенный крестик, наподобие того, как делали в прошлом в Европе неграмотные люди при оформлении деловых бумаг.

Ничего не подозревающий царек «подписывал» бумагу, а это было не что иное, как кабальный договор. В нем говорилось, что отныне царек со всем своим племенем становится подданным бельгийского короля, и ему же, королю, отныне принадлежат земли, воды, леса и недра данного района.

В своей позорной деятельности Стэнли был не одинок. Подобные же агенты португальских, французских, английских, немецких империалистов, как алчные акулы, рыскали по всей Африке. И чем нахальнее и наглее был агент, тем успешней шла его «работа». В результате вся Африка вскоре стала огромной колониальной державой, где творились неслыханное насилие и террор над местным населением.

Бельгийский король Леопольд II сам стал собственником огромной территории, что было закреплено Берлинской конференцией в 1885 году. Захваченная страна словно в насмешку стала называться «Свободным государством Конго».

Бассейн реки Конго на многие десятилетия окутала мрачная ночь колониализма.

 

Река рабства

Империя кровавого Леопольда II. Ужасы Конго. Жизнь черного человека. Африканское «радио». Во власти тьмы. Самые маленькие люди на земле. Река рабства.

Хозяйничание бельгийского короля Леопольда II в «своей собственной стране», на землю которой он, кстати сказать, так никогда и не ступил, составляет одну из наиболее мрачных страниц в истории народа Конго. Недаром В. И. Ленин весьма презрительно называл этого деспота «аферистом» и «типиком».

Захватив Конго, бельгийские колонизаторы оповестили весь мир о совершённом ими «благодеянии» для народа этой страны. А «благодеяние» заключалось в том, что колонизаторы будто бы «освободили» туземное население от варварства и язычества, в котором якобы оно пребывало.

За эти «заслуги» поработителей все население Конго, от мала до велика, было обязано платить большие налоги. Но где взять деньги неграм? Жили они очень бедно, продавать было нечего.

«Нет денег — платите натурой», — говорили им.

На первых порах после захвата страны колонизаторы хищнически разворовывали богатства тропического леса — каучук, копал[37]Копал — смола, получаемая из различных растений. В Африке копал добывают главным образом из дикорастущих деревьев, относящихся к семейству бобовых.
, слоновую кость.

Они заставили заниматься сбором каучука миллионы негров. Из каучуконосных растений извлекался сок — латекс. У сборщиков обычно не хватало времени, чтобы латекс сушить и окуривать, поэтому его намазывали слоями на свое тело. Подсохшие корки латекса сдирали с кожи, скатывали в комки, весом в 1–1,5 килограмма, и сдавали надсмотрщикам. В погоне за каучуком негры все глубже проникали в дебри тропического леса. Чтобы выполнить норму, им приходилось работать по 14–15 часов в сутки.

говорится в африканской песне.

Голодные, обессиленные, негры очень часто не могли сдать положенное количество каучука. За это полагалось страшное наказание — избиение, пытки, смерть.

«Цивилизованные» завоеватели Африки по своей жестокости превосходили средневековых инквизиторов. Реки крови и пепел пожарищ отмечали их путь по «Черному континенту», как они называли Африку. Не щадили даже женщин, детей и престарелых людей.

Вот что пишет английский публицист Картэн: «На жителей африканских деревень, которые не могли вовремя выполнить установленные для них непосильные нормы поставки каучука, обрушилась волна террора. Жестокие избиения мужчин, женщин и детей, отрубание правых рук (причем после этого зверского акта отрубленные руки доставлялись местному бельгийскому агенту в качестве доказательства, что карательная экспедиция закончилась успешно) стали повседневным явлением. Было почти полностью истреблено население целых районов, сотни деревень стерты с лица земли, а их жители сначала подвергались пыткам, а затем были уничтожены».

Под властью «цивилизованного монарха» численность населения «Свободного государства Конго» уменьшилась в несколько раз.

Ужасы Конго всколыхнули мировую общественность. Под давлением общественного мнения Леопольд II был вынужден в 1908 году передать свою империю Бельгии, нажив за годы владения ею огромнейшее состояние.

Но кончились ли на этом страдания народов страны Конго? Нет! Могучая река Конго еще в течение полувека была рекою рабства и человеческого горя.

У себя на родине негры жили в специально отведенных «туземных», «африканских» кварталах, где всегда царили ужасающая нищета, голод и безработица. На предприятиях они получали в пять раз меньшую плату по сравнению с европейцами, даже если выполняли ту же самую работу.

Рабочий день африканца длился по 14–16 часов. Жилые бараки у них тесные и грязные. Заболевшим никакой медицинской помощи не оказывалось, поэтому смертность была высокой.

А вот как живут в селах. Негритянская деревня представляет собой скопище беспорядочно разбросанных хижин, построенных из жердей, хвороста и пальмовых листьев. В хижинах нет окон, свет проникает в двери.

Деревни обнесены частоколом. Единственный вход крепко закрывается, чтобы внутрь не могли проникнуть дикие звери. В центре деревни располагается хижина вождя, обнесенная колючей изгородью.

Сельские жители выращивают маис, просо, арахис (земляной орех), ямс[38]Растение, клубни которого достигают 40–50 кг, их перерабатывают в муку, богатую крахмалом.
, батат[39]Сладкий картофель; из его клубней готовят сладкие блюда, не требующие добавления сахара; добывают также патоку, крахмал, готовят сироп, гонят спирт. Батат употребляют в вареном и печеном виде.
, рис, томаты, цитрусовые и т. д. Разводят и домашних животных — овец, коз, свиней, а из птиц — кур и уток.

В семье работа распределяется так. Женщины обрабатывают землю, ухаживают за посевами, готовят пищу, воспитывают детей, следят за порядком в доме. Мужчины рубят деревья, выкорчевывают пни — словом, выполняют работы, требующие применения значительной физической силы.

Нужно сказать, что негры — мастера на все руки: многие предметы обихода и утварь они делают сами из подручных материалов. Из волокон пальмы изготовляют ткани, вырабатывают веревки, циновки и разные полезные в хозяйстве вещи.

Об одежде житель берегов Конго мало беспокоится. Она очень проста и часто представляет собой набедренный пояс, сплетенный из травы или волокон пальмы.

Негритянские племена торгуют между собой, встречаясь в определенных местах с хорошим круговым обзором, чтобы враждебное племя не застало их врасплох.

Торгуют нехитрыми товарами — продуктами сельского хозяйства или кустарными изделиями. В основном идет обмен одних товаров на другие. При этом действует закон безусловной честности. Никто не может обмануть кого-либо, похитить чужую вещь или затеять ссору. За это полагается наказание, а за кражу — особенно суровое — смерть.

Ценнейший товар на негритянском базаре — соль. По мере углубления в лесные дебри ее стоимость возрастает. Есть места, где соль могут приобрести лишь очень немногие. «Ему живется так хорошо, что он даже солит пищу», — говорят негры Центральной Африки. Ходовые товары на рынке — каучук, копал, волос из слоновых хвостов (из него негры делают особо любимые ожерелья и браслеты).

Дорог в бассейне реки мало, поэтому связь с удаленными районами осуществляется по рекам или лесным тропам, причем тропы настолько узки, что люди передвигаются только гуськом.

Несмотря на бездорожье и почти полное отсутствие современных средств связи (телеграф, телефон), важнейшие известия у негров передаются с невероятной быстротой. Своеобразным «радио» с незапамятных времен служит здесь там-там — «говорящий барабан» — замечательное изобретение африканцев. От селения к селению новости передаются на барабанном «языке» гуду-гуду, состоящем из определенного числа звуковых знаков. Эти знаки сохраняются в строгой тайне. Знают их лишь немногие посвященные; в каждой деревне они по очереди дежурят у барабанов и в любую минуту готовы принять и немедленно передать дальше очередную новость.

«В то время как европейской почте требовалось 24 дня, чтобы дойти до меня от побережья до Конго (что, кстати, стоило немалых денег), по бесплатному телеграфу туземцев я узнал уже на третий день о прибытии в устье Конго кораблей, о количестве европейцев на их борту, о присутствии торговцев, солдат и многое, многое другое», — писал своим друзьям в Европу один из плантаторов.

В глубине дебрей бассейна Конго лесные негры ведут такую же полудикую жизнь, как и в те времена, когда на территорию африканского материка еще не ступала нога европейца.

Лесные люди Конго находятся целиком в плену суеверий. Они верят в сверхъестественные силы, в добрых и злых духов, и все происходящее вокруг приписывают их влиянию.

У лесных людей всегда можно найти талисманы, которые в их представлении наделены чудодейственной силой. Ими могут быть самые разные предметы: зуб леопарда, кость дикого зверя, кусок металла и другие вещи. Чтобы талисман обладал еще более магической силой, к нему часто прикрепляется кусок человеческого черепа.

Если на какую-нибудь вещь наложен запрет — табу, она внушает негру непреодолимый страх. Ни за что он не дотронется до нее, ибо, по поверью, прикосновение грозит несчастьем и, быть может, даже смертью. Некоторые вещи нельзя не только трогать, но и смотреть на них.

В глубине сумрачного тропического леса обитают племена карликовых людей — пигмеев. На реке Итури (приток реки Арувимы, впадающей в Конго) живут люди племени бамбути ростом с 10–11-летних детей. Это самые маленькие люди на Земле[40]Средний рост пигмеев-мужчин 144 см, средний вес — около 40 кг, у женщин-пигмеек — соответственно — 137 см и 35,5 кг.
.

Пигмеи не сеют, не жнут, не разводят ни домашних животных, ни птицы. Они существуют за счет того, что им приготовила природа в тропическом лесу.

Тропический лес для маленьких людей — словно открытая книга. Они хорошо знают его и свободно ориентируются без всякого компаса. Те же, кто не умеет этого делать, обречены на верную гибель — таков суровый закон джунглей.

Пигмеи точно знают, где и в какое время созревают плоды или клубни, где можно найти улиток, раковины, насекомых, рыб и т. д.

Сбором всего пригодного для пищи обычно занимаются женщины. Забрав детей, ранним утром они отправляются всей деревней на поиски еды, а мужчины выходят на охоту.

Охотятся мужчины обычно все вместе. Оцепив какой-нибудь участок леса, устраивают облаву на диких зверей, убивая их копьями или отравленными стрелами. Иногда в облаве участвуют все жители деревни.

Когда дичи станет мало и иссякнут продукты леса, пигмеи откочевывают в другой район. Так и кочуют всю свою жизнь эти маленькие бездомные бродяги.

Хижины пигмеев очень бедны: кроме очага в них ничего нет. Люди спят на земле, подкладывая под себя банановые листья или траву.

Похоронный обряд у пигмеев очень прост. Мертвого выносят в лес и там оставляют. Уходя, вождь громко кричит в глубь дебрей: «Гиены, заберите его!»

Несмотря на то что пигмеи ведут жестокую борьбу за существование, это один из самых жизнерадостных и веселых народов на земном шаре. Лесные человечки очень любят танцы и песни. Дикий тропический лес не подавил их своей суровостью.

Однако над пигмеями нависла грозная опасность. Колонизаторы все более и более сокращали жилищное пространство этого единственного в мире карликового народа, обрекая его на полное вымирание.

Что же в итоге?

Приветливо встречали африканцы первых белых европейцев, высаживающихся на берегах Гвинеи, Мозамбика, Сенегала, Конго. Они гостеприимно зазывали их в свои хижины, угощали лучшими яствами и напитками, не подозревая, что белые явились к ним с дурными намерениями.

Африканцы и пришельцы могли бы жить в дружбе. Европейцы, стоящие на более высокой ступени развития, должны были принести огромную пользу африканским народам, приобщить их к своей культуре. За истекшие века это дало бы поразительные результаты: исчезли бы вековая отсталость, невежество, многие пережитки прошлого.

Ничего подобного не было. Все действия «цивилизованных» белых сопровождались неслыханной жестокостью по отношению к местному населению. Они умышленно держали аборигенов в темноте и невежестве. Так было удобнее грабить принадлежавшие тем богатейшие ресурсы.

Преступные действия колонизаторов вызвали гнев и возмущение африканцев. Началась многовековая борьба за свободу и независимость стран, подпавших под иго колонизаторов. Взрыв, который произошел во многих районах Африки в последнее десятилетие, назревал веками.

Этот взрыв произошел и в бассейне величайшей водной артерии Африки — Конго, которая в течение длительного времени была рекой бедствий, произвола, рабства…

 

Рассвет над Конго

Цепи вместо свободы. Почему они не уходят из Конго? Могучая сила рек. Проект Инга. Голубые дороги. Новые моря и преображение пустыни. «Новый Нил» и «Новый Египет». Зеленое золото Африки. Человек и саванна. Сокровища недр. Рассвет над Конго.

В течение многих лет речным гигантом Конго владела маленькая европейская страна Бельгия. Ей принадлежало около ¾ площади бассейна, более чем в 80 раз превышающей ее собственную территорию.

В июне 1960 года бывшая бельгийская колония была провозглашена независимым государством. Однако вскоре всему миру стало известно, что это было лишь простой комедией, политическим трюком со стороны колонизаторов, чтобы предотвратить взрыв гнева народных масс.

На самом же деле колонизаторы и не думали уходить из Конго. Поставив у власти подкупленных людей, предавших интересы конголезского народа, они собирались по-прежнему безраздельно господствовать в стране и грабить ее богатства.

Но истинные патриоты думали иначе. Они решили изгнать колонизаторов и начать строить свое, подлинно свободное государство. Во главе его встали люди, преданные родине, своему народу. Среди них был Патрис Лумумба. Он считал, что африканские земли, воды, леса, все дары природы должны принадлежать жителям Конго.

Видя, что их замыслы провалились, колонизаторы организовали интервенцию против конголезского народа.

В бассейне реки развернулись самые настоящие военные действия. Против мирного народа империалистические хищники бросили первоклассную военную технику — самолеты, танки, корабли. Тысячи белых наемников — профессиональных убийц и грабителей — послали колонизаторы против многострадального конголезского народа.

Но невозможно победить народ, когда он борется за правое дело, когда он ведет справедливую освободительную борьбу. Так учил Ленин.

Несколько лет длится борьба в Конго, борьба упорная, кровопролитная. Она будет продолжаться до тех пор, пока последний колонизатор не покинет эту землю.

Бассейн реки Конго расположен в средней части африканского материка, и потому его образно называют «сердцем Африки». От соседних водосборов он отделен возвышенными плато и горами. Средняя часть бассейна имеет вид огромной впадины, называемой «Чашей Конго». Она занята тропическими лесами и саванной. Климат жаркий и влажный. Атмосферные осадки обильны: за год выпадает 1000–1300 миллиметров.

Некогда на месте впадины плескались волны огромного моря. Потом не раз происходили колебания суши, менявшие лицо земли.

Около 70 миллионов лет тому назад, в меловой период, море исчезло, и на бывшем дне его возникла речная сеть бассейна Конго.

От краев «Чаши Конго» к средней части впадины текут многочисленные порожистые реки. Они питают главную реку, и та превращается в гигантский водный поток шириной в несколько километров. Перед выходом к океану Конго на протяжении 280 километров течет в ущелье, спадая по пути каскадами быстрин, порогов и водопадов. Весь этот участок называется Водопадами Ливингстона.

Бурные порожистые притоки, да еще сама Конго в месте прорыва сквозь ущелье, обладают колоссальными запасами гидравлической энергии. По скромным подсчетам, они равны 130 миллионам киловатт. Большое природное богатство до сих пор почти не использовалось.

Чтобы поставить на службу человеку столь могучую силу, требовалось построить на реках большие плотины и создать гидростанции. Экономически отсталым народам Конго такие дела вершить было не под силу. А колонизаторы умышленно не хотели развивать хозяйство порабощенных стран. За годы господства ими построены лишь несколько десятков малых ГЭС, снабжавших электроэнергией капиталистические предприятия и шахты.

В последние годы бельгийские колонизаторы разработали «Проект Инга» по использованию водной энергии реки Конго в месте прорыва к океану. Здесь намечалось построить гигантскую ГЭС мощностью в 20–25 миллионов киловатт — самую большую в мире. Она смогла бы давать столько электроэнергии, сколько ежегодно потребляют ФРГ, ГДР, Франция и Англия, вместе взятые. Проектировщики подсчитали, что на создание ГЭС нужно затратить 3 миллиарда долларов.

Для чего нужна такая грандиозная фабрика электроэнергии? Может быть, колонизаторы старались для конголезского народа? Ничего подобного!

Сверхмощная ГЭС нужна колонизаторам для создания в Африке военно-индустриального центра для подавления национально-освободительного движения и еще более жестокой эксплуатации африканцев.

В тропических лесах нет удобных дорог. Поэтому реки используются как естественные пути-дороги. Сеть рек бассейна Конго очень разветвлена. По ним можно добираться до очень отдаленных районов, куда не ведет ни одна дорога по суше. Это — тоже их ценнейшее качество. Единственный недостаток: сквозному судоходству часто мешают пороги и водопады. Это, к сожалению, особенность многих африканских рек.

Конго бесполезно сбрасывает в океан огромное количество воды. А между тем имеется очень много обширных областей, где в ней ощущается большая необходимость. Одна только безводная пустыня Сахара занимает около четвертой части африканского континента.

Нельзя думать, что Сахара — сплошные пески. Нет, ими занята лишь пятая часть ее территории, а четыре пятых — сухие равнины и низменности. На их уныло однообразных, выжженных солнцем просторах словно изумруды вкраплены редкие оазисы в местах, где из-под земли выходят ключи и родники.

Ученых давно занимал вопрос о том, как можно преобразовать Сахару, если направить к ней огромный поток пресных вод реки Конго. Сколько миллионов гектаров земли можно было бы оросить там!

Над этой проблемой работал немецкий инженер Герман Зергель и в результате предложил такую схему.

Там, где Конго прорывается через каменный барьер к океану, в самом узком проходе, следует взорвать береговые утесы. Тогда каменные глыбы завалят долину реки и отрежут Конго от океана.

Через несколько лет «Чаша Конго» перестанет быть пустой. Она наполнится водой, и здесь образуется самое большое в Африке водохранилище. Снова, как многие миллионы лет назад, заплещутся волны «моря Конго».

Затем по руслу реки Убанги — самого большого притока — и по искусственному каналу воды Конго пойдут к озеру Чад. Это очень мелководное и полузаросшее озеро лежит у южной границы Сахары и представляет собой жалкий остаток (реликт) огромного Сахарского моря, бывшего здесь несколько десятков миллионов лет назад.

Пятьдесят лет понадобится, чтобы река Конго наполнила котловину озера и образовала второе внутреннее африканское «море Чад». Его водная поверхность раскинется на территории в 1,3 миллиона квадратных километров и станет равной площади Балтийского, Белого, Азовского, Каспийского и Черного морей, вместе взятых. Это будет самый большой внутренний водоем на земном шаре.

Из «моря Чад» к Средиземному морю потечет река «Новый Нил». Она оросит в пустыне Сахаре миллионы гектаров земли и образует на своем пути целую страну — гигантский оазис «Новый Египет». Обилие тепла, влаги и света позволит труженикам полей собирать по три урожая за год.

Так река Конго может вдохнуть жизнь в пустыню, напоить и накормить миллионы людей.

То, о чем мы рассказали — пока только идея, не облаченная еще ни в чертежи, ни в расчетные схемы. Осуществление ее — дело далекой перспективы. А пока река Конго безмятежно течет по своему руслу, давая жизнь бесконечным лесам, раскинувшимся на ее берегах. Леса — это зеленая кладовая континента, его огромная природная оранжерея. Они занимают площадь в 2,5 миллиона квадратных километров, что в 5 раз превышает территорию Франции.

Обильно поливаемый дождями, получающий много тепла, вечно зеленый тропический лес Конго многоцветен и ярок. Роскошна его растительность. Здесь на один гектар площади приходится около 700 крупных и 1000–2000 малых деревьев и бесчисленное количество кустарников и различных растений.

Словно гигантскими канатами, все в лесу сверху донизу перевито лианами. Они проникают всюду, вплоть до верхнего полога, порой достигают нескольких сотен метров в длину. Очень много растений-паразитов. Они поселяются на других растениях и душат, угнетают их.

В лесу все тянется к солнцу. Урвать как можно больше света и тепла — такова задача каждого дерева, куста, травинки. Лес поднимается от земли несколькими ярусами. На высоте 50–70 метров раскинули свои кроны деревья-гиганты. Они достигли предельной высоты, и никакая конкуренция собратьев им уже не страшна. Ниже располагаются четвертый, третий ярус — и так до самой земли.

У каждого этажа свои жильцы — своя фауна и флора.

Наверху, под солнцем, наиболее оживленно. Это — обитель птиц. Каких только песен и криков здесь не услышишь! А между кронами и стволами деревьев, словно завихрения из цветных облаков, крутятся стаи огромных, расцвеченных изумительными красками бабочек.

Ниже, четвертый этаж, занимают большие птицы и обезьяны, а также масса других, самых различных животных. Шум и гомон стоит невыносимый. Здесь живут, охотятся, уничтожают друг друга мириады живых существ.

Но чем ближе к земле, тем становится тише и мрачнее. Внизу господствует полумрак. Сюда достигает лишь 1/120 часть солнечного света. Но и здесь — всюду жизнь. В болотах и оазисах с черной водой таятся крокодилы, змеи, множество насекомых. Из растений распространены споровые — папоротники, селагинеллы, плауны.

Время от времени в лесу раздается грохот. Это упал лесной великан, задушенный тоннами лиан и эпифитов, подточенный насекомыми, прогнивший от бактерий. И тотчас же начинается разрушительная работа: поверженный колосс — пища для термитов, муравьев, жуков, насекомых. Пройдет немного времени — и от него останется лишь труха, которая вскоре смешается с липкой грязью на дне леса.

Пробираться без тропинки по лесу — адское занятие. Метровый слой гниющих листьев и разлагающихся поваленных деревьев, заросли из гигантских папоротников, корни деревьев, сплетенные в невероятные узлы и достигающие высоты двухэтажного дома, густая сеть из лиан, эпифитов, всевозможных растений, болота, топи, зловонные водоемы, ядовитые змеи и грозные крокодилы — все это, вместе взятое, делает путешествие очень опасным и чрезвычайно трудным.

Большие пространства в бассейне Конго занимают саванны — степи с высокой травой, с группами деревьев и пятнами кустарника. Словно море, саванна резко меняет свою окраску. После летних дождей она изумрудная, цветущая, прекрасная, после пожаров и суховеев — серая, поблекшая, потускневшая.

Поселения здесь встречаются значительно чаще, чем в тропическом лесу. Возле жилых мест возделаны поля. Всюду следы уничтоженного леса — торчат обрубленные или обгорелые пни.

Некогда на месте саванн были труднопроходимые дикие леса. Человек вырубал и выжигал лес и на высвобожденных участках сеял злаки. Когда земля истощалась, он перебирался на новые места. Брошенные же участки немедленно зарастали высокой травой.

Итак, саванна — дело рук человека. Чтобы очистить степи от буйно растущих трав, наседающих со всех сторон, человек стал применять безотказное и быстродействующее средство — огонь.

В сухие сезоны года стоит бросить зажженную спичку в траву — и она запылает, словно факел. Пламя быстро распространяется по степи, охватывая огромные пространства. Говорят, что от больших пожаров может выгореть половина африканского континента.

Огонь сжигает все на своем пути. Он бессилен лишь перед тропическим лесом и пустыней.

На протяжении веков местные жители дважды в год поджигали саванну. Огонь получал благодатную пищу: сухую траву, кустарник, хворост.

Для чего выжигают саванну? Хорошо это или плохо?

Одни говорят, что хорошо и даже необходимо, потому что огонь совершает большую и нужную работу, которую сам человек сделать не может:

— уничтожает старую траву, препятствующую появлению новой;

— облегчает обработку полей и прокладку новых дорог;

— истребляет вредных насекомых, от которых днем и ночью нет покоя ни людям, ни животным.

Другие специалисты считают пожары в саваннах очень вредными, причиняющими большой ущерб природным богатствам. Большинство с таким мнением согласно.

Лес и саванна богаты всем, что необходимо человеку. В лесу очень много растений, приносящих человеку большую пользу. В коротком рассказе невозможно не только описать, но даже и перечислить их. Поэтому упомянем лишь о некоторых растениях.

В первую очередь нужно сказать о пальмах. Их очень много видов, несколько сотен. Кокосовая и масличная пальмы — подлинные друзья человека. Они дают ему вкусные, питательные плоды, масло, сахар, вино, волокно, твердую, хорошо сохраняющуюся древесину, из которой выделывают массу полезных вещей. Подавляющее большинство пальм — древовидные растения с неветвящимися стволами. Есть пальма рафия, покоряющая своей красотой.

В лесу много древовидных лиан из рода ландольфия. Это — каучуконосы. Из них добывают латекс — каучуковое сырье, о котором мы уже упоминали раньше. Ландольфия — добро и зло для негров. Добро потому, что дает человеку ценнейший технический продукт; зло потому, что при добывании его погибли сотни тысяч людей.

Есть дерево саркоцефалюс — «лесная аптека». Приготовленные из него лекарства обладают удивительными целебными свойствами. Настой из корней исцеляет от желудочных заболеваний, а из коры — спасает от лихорадки, смертоносной болезни тропических стран. Толченая кора быстро залечивает раны и язвы. Листья растения весьма ядовиты. Негры разбрасывают их в местах скопления змей и крокодилов и таким образом избавляются от столь опасного соседства.

Некоторые деревья считаются у негров священными. К ним, например, относится житель саванн — баобаб — дерево-великан. Есть баобабы, диаметр ствола которых достигает 10 метров; чтобы обхватить такое дерево, потребуется не менее 15–20 человек.

Священным баобаб считается в силу своего долголетия и благодаря пользе, приносимой людям. Этот великан живет на протяжении тысячелетий. Сохранились, например, деревья с отметками, сделанными человеком многие сотни лет назад. Плоды и листья баобаба употребляются в пищу. Они обладают также и целебными свойствами. Из волокон изготовляют канаты и ткани для одежды. Древесина идет на всяческие поделки.

В саваннах встречается дерево, называемое эритрофлеум гвинейский; древесина его очень прочная и красивая. Из него добывают сильный яд. Есть, между прочим, у негров такой обычай — «испытание ядом». Когда совершено где-либо тяжкое преступление и преступник не найден, подозреваемому человеку дают выпить чашу с разбавленным ядом. Если он останется живым, то считается невиновным, если умрет — вся тяжесть преступления ложится на него.

Можно было бы рассказать о дереве манго, дающем прекрасные плоды, о паркии биглобоза с красивой шатрообразной кроной, из плодов которой получают чудесный освежающий напиток, о палисандровом, сандаловом, эбеновом и многих, многих других деревьях. Богат, неисчерпаем зеленый океан бассейна реки Конго, хотя ему и причинили большой вред колонизаторы за период своего господства.

В лесах Конго водятся обезьяны (шимпанзе, павиан, мартышка, гвереца и другие; в горах Вирунга обитает гигантская человекообразная обезьяна — горилла), лемуры, дикие свиньи, полосатые окапи и многие другие звери. На берегах рек и озер много крокодилов, встречаются гиппопотамы.

В саваннах водятся: антилопа, зебра, жирафа, буйвол, носорог, слон, из хищников — леопард, гепард, лев, волк, гиена, шакал.

Весьма разнообразен мир птиц и насекомых — крылатых и бескрылых (муравьи, термиты) и пресмыкающихся. Одни из них безвредны, другие отравляют существование человеку. Особенно страшна муха це-це. От ее укусов люди заболевают сонной болезнью, а скот гибнет.

На берегах Конго всюду жизнь. «В спокойное зеркало ее вод смотрятся стройные антилопы и газели; стада крокодилов греются в неглубоких рукавах реки, слоны приходят к ней, чтобы хоботом смочить кожу, огрубевшую от солнца и безжалостной щетки первобытного леса…» — пишут Ганзелка и Зикмунд, совершившие большое путешествие по Африке.

Огромные сокровища таятся в недрах бассейна: алмазы, медь, олово, урановые руды, кобальт, золото, серебро и другие полезные ископаемые.

Колонизаторы вывозили из Конго до 80 % урановой руды, до 60 % кобальта и столько же алмазов от общей добычи в капиталистическом мире. Сюда же нужно прибавить большое количество олова, меди, драгоценных металлов, каучука, пальмового масла и орехов, кофе, хлопка. Им принадлежали богатейшие плантации кофе, каучуконосов, хлопчатника, различных технических культур. Недаром в карман капиталистов шло 90 % национального дохода страны. В их же распоряжении была и даровая сила — местное население, которое они бесчеловечно эксплуатировали, ничего не давая взамен.

Вот почему колонизаторы не захотели добровольно уходить из страны Конго, столь щедро наделенной самыми разнообразными дарами природы. Бассейн величайшей африканской реки был для них золотым дном, кладовой несметных богатств.

И сразу после объявления Конго независимым государством колонизаторы осуществили агрессию против мирного конголезского народа, развязали междоусобную войну, подло умертвили национального героя Патриса Лумумбу, бросали в тюрьму, травили и преследовали его последователей — борцов за освобождение своей родины.

В заявлении ТАСС, опубликованном в августе 1964 года, говорилось: «Истинные цели вооруженного вмешательства в дела Конго, как бы их ни маскировали, состоят в том, чтобы подавить нарастающее национально-освободительное движение конголезского народа… — сохранить и усилить позиции империалистических монополий, которые грабят природные богатства этой страны».

Но ничто не поможет империалистам — ни предательство отдельных вождей африканских племен, ни техника, ни наемные убийцы. Им не удастся задушить поднявшееся Конго. Сбудутся слова Лумумбы, писавшего из застенка незадолго до зверской над ним расправы: «Я знаю, что мой народ избавится от всех внутренних и внешних врагов, что он поднимется как один человек, чтобы сказать „нет“ унижающему и попирающему нас колониализму… Будущее Конго прекрасно!»

Конго в огне. Оно борется.

Так поют конголезские борцы за свободу в джунглях и в саваннах, в тюрьмах и в лагерях.

Рассвет, о котором мечтал Патрис Лумумба, разгорается огнем освободительной борьбы. Из реки рабства Конго должна превратиться в реку свободы.

Конго в огне. Конго борется. Народ Конго не покорен, и его не удастся снова закабалить!