Игнат поспешно протянул руку и выключил будильник за пару секунд до того, как тот должен был зазвонить. Валерия все равно шевельнулась, сонно приоткрыла глаза, нашарила на тумбочке часы.
— Спи еще, — предложил он. — Успеешь, сейчас восьми нет.
— Не могу, — вздохнула Валерия. — Надо домой, переодеться, накраситься.
— Не хочу, чтобы ты вот так срывалась и уезжала, — задумчиво проговорил Игнат. — Хочу, чтобы всегда была здесь. Красилась, пила чай, собиралась, вечером приходила с работы… Выходи за меня замуж.
Лера весело засмеялась, как хорошей шутке.
— Я буду громко ругаться по утрам, переворачивать все вверх дном, разбрасывать по стульям одежду…
— Я тебя люблю.
Валерия как-то коротко вздохнула, быстро глянула куда-то в сторону и потом снова на него, немного помолчала.
— Давай подождем, пока все выяснится, — попросила нерешительно, будто извиняясь.
— Хорошо, — спокойно согласился он, с трудом удержав горькую усмешку, и повторил, бережно поглаживая белоснежное плечо: — Я тебя люблю.
Она с облегчением улыбнулась, вскинула руки, притягивая его к себе, и сама приподнялась навстречу…
* * *
— Валерия! — Вадим перегнулся через стол и пару раз щелкнул пальцами. — Ты меня слышишь?
— Что? — рассеянно переспросила она.
— Ты чем вчера утешалась, не наркотиками, часом? Вид блаженный.
— Отстань, — усмехнулась она. — Я все слышу. Притащилась Сколкова и требует вернуть ей деньги за подделку. Я думаю.
— По-моему, лучше отдать. На нее и так уже люди оглядываются, орет на весь зал.
— Да, да, — задумчиво кивнула Валерия, улыбнувшись непонятно чему. — Только пусть платье вернет в таком случае… Знаешь, я сама разберусь, — она решительно встала, воинственно блестя глазами.
Сташевский только с удивлением покачал головой и двинулся за ней. Как, однако, быстро она воспряла, всего лишь за один короткий день!
Птица Феникс прямо. Пожалуй, они действительно сработаются, решил Вадим. Его мама, как всегда, сообразила правильно.
— Здравствуйте, — проникновенно улыбнулась Валерия, выплывая в торговый зал. — Я рада, что вы нашли время снова нас посетить. Однако, боюсь, здесь вы все уже видели, вот в «Мечте» на прошлой неделе был новый завоз — прекрасные костюмы на весну, жакеты для…
— Детка, вы что, думаете, я после такого куплю у вас еще хоть что-нибудь? — надменно процедила дама, оглядываясь по сторонам в поисках слушателей.
«Да, дело плохо», — подумала Валерия. На слова еще можно было не обратить внимания, зная любовь визитерши к мгновенным перебранкам, о которых она сама же через пять минут готова была забыть. Но вот то, что Валерия вдруг стала «деткой», уже печально.
У Сколковой «детками» были независимо от возраста и положения все те, кто пал в ее глазах окончательно и бесповоротно. И никакие подделки тут на самом деле ни при чем, просто она из той же породы, что и ее, Валерии, мать. Для них публичный скандал с участием молодого любовника и выворачиванием на всеобщее обозрение личных дел — явление совершенно непростительное. Черт бы с ней, конечно, но ведь репутацию может подпортить! Как бы ее выпроводить побыстрее, а то она уже приготовилась вещать!
— Мне очень жаль, — вздохнула Меркулова. — Вы же понимаете, что я пострадала больше всех. Хотя, конечно, это меня не оправдывает и не снимает вины. Иногда так трудно разобраться в людях…
Она запнулась, искоса глянула на посетительницу, пытаясь определить, какой эффект производит новая тактика. Дама надменно кивала, явно наслаждаясь лепетом, но даже не думала изменить свое мнение.
— Что я могу для вас сделать? — признала поражение Меркулова.
— Детка, я хочу получить назад свои деньги, — Сколкова вскинула брови, будто недоумевая, о чем тут можно спрашивать.
— Хорошо, — согласилась Валерия. — Приносите ваш наряд, мы возместим расходы.
— Что? — картинно изумилась та, добавляя громкости и победно глянув по сторонам. — Вы хотите, чтобы я носилась туда-сюда с этой тряпкой?! Может, вы еще рассчитываете ее перепродать?! Не ожидала от вас, детка! Да вы должны меня благодарить, что я не требую моральной компенсации.
— Можете потребовать, — отчеканила Валерия, не справляясь с душащим раздражением. — Но верните платье. Я уверена, что оно авторское.
— Что?!
— Валерия Павловна, — рявкнул, подскакивая к ним, Вадим, — хочет сказать, что мы уверены: такая женщина, как вы, не могла ошибиться и не отличить качественную вещь от дешевки. Конечно, сейчас, когда многим пришлось столкнуться с такой ситуацией, трудно доверять собственным глазам, даже зная о своем безукоризненном вкусе, но…
Валерия поспешно отступила, передавая клиентку Сташевскому. Тот совершенно преобразился, не смеялся больше и не размахивал руками, показывая, что все в жизни чепуха, не стоящая серьезного внимания. Он серьезно, проникновенно заглядывал Сколковой в глаза и что-то говорил, говорил, не давая той вставить слово и, видимо, даже не вызывая такого желания.
— Ужасная женщина, — проинформировал Валерию Вадим, мило распрощавшись с посетительницей и проводив до дверей. — Суръезная-суръезная, прям взвыть охота. Но ты-то чего разошлась, Валерия Павловна? Первый раз, что ли?
— Первый, — призналась Валерия. — Вот так, чтоб все одно на другое — первый. Ладно, лучше расскажи, до чего вы там договорились?
— Ну, наши деньги ей больше не нужны, — довольно улыбнулся Сташевский. — Она согласилась, что подделку опознала бы сразу, у нее же такой изысканный вкус! И глаз-алмаз. Вот, так что болтать она тоже не станет — повод отпал. Но к нам, боюсь, больше не придет.
— И не надо! — с облегчением вздохнула Меркулова.
— Слушай, а ты правда думаешь, что у нее настоящее платье? — с любопытством поинтересовался Вадим.
— Конечно! Иначе с какой стати она притащилась с пустыми руками? Если бы у нее действительно была подделка, она бы все эти полчаса ею тут с удовольствием потрясала… Но это неважно, мне вот интересно, что нам дальше делать. Как ты думаешь, может, на время нанять охрану, чтобы дежурили каждую ночь?
— Можно, — Вадим без энтузиазма пожал плечами. — Если ты думаешь, что от этого будет результат…
— Н-да, — кивнула Валерия. — Ты прав, конечно. Результат если и будет, то только пока они работают… — она нахмурилась, прикидывая. Как ни крути, получалось дороговато. Пять магазинов, и на каждый нужны по меньшей мере два человека, чтобы работали посменно. Итого десять. Десять лишних работников, каждому из которых надо платить… И главное, неизвестно, что дальше. Не может же она всю жизнь кормить столько лишних ртов. Это может быть временной мерой, но надо что-то решать… Что?!
— Все — таки у нас будет время подумать, — без всякой уверенности протянула она, ожидая от Сташевского дальнейших размышлений.
— Возможно, — согласился он и с сомнением, еще не до конца осознав вдруг возникшую мысль, добавил: — Только, по-моему, от тебя этого и ждут.
— В смысле? — не поняла Валерия. — Зачем?!
— Не знаю, — задумчиво пробормотал Сташевский. — Но все, что у нас творится, очень похоже на развлечение. Кто-то делает ход, потом ты, потом снова он… Как в картах, в шахматах и любой другой игре. От тебя ждут содействия, потому что по-другому неинтересно. Он может, конечно, думать, что тебе за что-то мстит, наказывает или еще что, но суть одна — азарт. Кто кого… Слушай, Валерия, ты должна была кого-то в жизни обыграть, так, чтобы человек решил — это из-за тебя у него все не ладится. Или, может, ты смеялась…
— Ну ладно, — отмахнулась Валерия от потока фантазии. — Это ты уже завернул… Сам картежник, вот одно и на уме. Но про ответный ход мне понравилось, в этом что-то есть. Хотя, если мы ничего не будем делать, это же вряд ли прекратится?
— Не знаю…
— Нет, с охраной все-таки надо договориться.
— Договорись, — кивнул Вадим, которому явно надоел пошедший по второму кругу разговор. — Слушай, можно, я отъеду на пару часов а?
— Вадим! — бессильно взмахнула рукой Валерия. — Я понимаю уже, почему ты нигде не дружил с начальством. Это на второй день работы… Езжай, куда хочешь. Только потом загляни, пожалуйста, в «Мечту». Там обновление было, а я все пустила на самотек. Сюда можешь не возвращаться.
— О’кей. Лерочка Павловна, я тебя ну очень сильно люблю.
— Иди уже, — задумчиво отозвалась она.
Какой бы нелепой не показалась сразу идея Вадима, над ней можно было подумать. Нет, он, конечно, где-то дал маху, его послушать, так получается какая-то… какой-то гротеск. Но если предположить, что… Что?!
Валерия откинулась на спинку кресла, сосредоточенно прикрыла глаза. Так, надо представить, что в идее с игрой что-то есть. Кого-то когда-то она обошла… Или просто спутала карты, может, даже невольно. Нет. Это не было чем-то… однократным. Она постоянно кому-то мешала, или злила, или…
Нет, посмеяться она ни над кем не могла… Ладно, итак, кто-то злится, или обижается, или что-то еще — и постоянно видит ее, всем довольную и процветающую. Хочет… Не отомстить, а заставить побыть в своей шкуре? Или привлечь к себе внимание? Не важно, чего-то хочет. А важно… Валерия наклонилась вперед, щелкнула пальцами, пытаясь сообразить, что же важно…
Какой он?! Да, она все время старалась угадать, кто может такое устроить, но ни разу не попыталась представить, каким должен быть этот человек! Так… Азарт… Нет, это чересчур… Упрямство. Вот! Тот же азарт, только неосознанный — желание настоять на своем, и неважно, что при этом потеряешь… Да, он упрямый… Эгоцентричный… Властный… С сильно развитым чувством собственничества и всегда уверенный в собственной правоте… Возможно, заботящийся о внешних приличиях… На секунду в голове мелькнул образ, соответствующий ее фантазиям, но это было настолько смешно, что не о чем даже задумываться…
— Валерия Павловна, — заглянула в приоткрытую дверь администратор. — Ой, извините… Мне потом зайти?
— М-м… — Меркулова, сосредоточиваясь, резко сжала виски, помотала головой. — Нет, почему потом?
— У вас такое лицо… — с сомнением протянула Марина. — Будто привидение встретили.
— Ладно, ты чего хотела? — поморщилась Валерия.
— Там еще одна хочет деньги вернуть. Платье принесла… Мы отдаем или как?
— Конечно отдаем! И подарок делаем — двадцати… двадцатипятипроцентную скидку на любую вещь из последней коллекции… Да я сама сейчас выйду!
* * *
Игнат выложил перед посетительницей третий каталог и попросил секретаршу принести кофе.
— Я вам уже надоела, да? — улыбнулась клиентка и, мельком проглядев, отложила очередной альбом, покачала головой. — Не то. Понимаете, я хочу… Делаете вы что-нибудь такое… бело-золотое, с гнутыми ножками… Как в сериалах об эпохе империализма?
Заборовский с легким удивлением вскинул брови.
— Ксения Андреевна, вы уверены, что хотите именно такое?
С Бережной он имел дело не в первый раз, всегда принимал ее сам — из уважения к известной в городе фамилии и просто как интересного человека с хорошим вкусом.
Та усмехнулась, показывая, что прекрасно понимает его недоумение.
— Это не мне. Сын женится, стараюсь угодить… невестке, — на последнем слове она поморщилась с пренебрежением, ясно давая понять, что думает об этой свадьбе.
— Поздравляю, — сочувственно вздохнул Заборовский.
— Так вы делаете что-нибудь в этом духе?
— Ксения Андреевна, мы выполняем любые заказы. Правда, сейчас ничего подобного у нас нет, вам придется подождать несколько недель… Если вас устроит.
— Вполне, — кивнула она. — Свадьба в конце апреля, так что время терпит.
— Отлично. Тогда я покажу вам эскизы.
На столе ожил телефон. Игнат оглянулся, торопливо достал из ящика стола толстую папку, протянул Бережной.
— Я не тороплюсь, — вежливо предупредила она и, демонстративно не интересуясь ничем больше, уткнулась в эскизы.
— Я слушаю, — Игнат наконец схватил телефон, отошел к окну, с извинением кивнув посетительнице.
— Ты знаешь, я согласна, — без вступлений сообщила Валерия.
— С чем? — не понял он, продолжая коситься на клиентку.
— С твоим утренним предложением. Если ты, конечно, не ляпнул чушь спросонья.
— Ты выйдешь за меня замуж? — недоверчиво уточнил Игнат, не обращая больше никакого внимания ни на Бережную, ни на замершую у порога секретаршу с подносом в руках.
— Ага, — легкомысленно подтвердила Валерия.
Она хотела рассказать, что после ошеломляющего предположения Вадима вдруг задумалась, во что превращается ее жизнь. Она, сама того не понимая, полностью подчинилась неизвестному, безликому мистификатору. Она думает о нем, пытается его представить, живет от взлома до взлома. Подозревает каждого, на кого натыкается взглядом. А ведь это только один человек! Даже если знакомый, даже если близкий — все равно он один из огромного количества тех, кто ее окружает… Так с какой стати она должна издеваться над людьми, над собой, все время думая об одном и том же и глядя вокруг с недоверием?!
Нет, она будет жить, как ни в чем не бывало… Почти как ни в чем не бывало! Она не откажет себе в счастье, в радостях и удовольствиях! И если уж она в ком-то ошибется — что ж, так ей и надо. За столько лет можно было начать разбираться в людях!
Валерия собиралась все объяснить, но вдруг поняла, насколько это… нет, не то чтобы не важно — лишнее! Да, это совершенно лишнее и только путает и скрывает то, что действительно имеет значение… С удивлением, будто не совсем веря самой себе, она выдохнула:
— Я тебя люблю…
— Лерка, счастье мое… — Игнат снова оглянулся на клиентку и вышел из кабинета, плотно закрыв дверь. — Лера… Ты сейчас где?
— Работаю, — вздохнула Валерия.
— Давай я тебя заберу?
— Почему бы и нет? — она улыбнулась и пожала плечами, вспомнив, что только что решила не отказывать себе в маленьких радостях. — Забирай. Я в «Фортуне».
— Я приеду минут через сорок.
Валерия кивнула, будто он мог ее видеть, и дружески подмигнула скучающему у компьютера маленькому ониксовому слонику — все будет хорошо…