– Анджа, я прекрасно понимаю, это глупость и ребячество, что я к тебе пришла. Все тут люди взрослые, и ничего нельзя, да и не надо, по большому-то счету делать. Но мне, наверное, надо просто еще кому-то рассказать. А ты все-таки не чужой человек и психолог…
– Давай рассказывай, Любаша, – вздохнула Анжелика. – Не тяни кота за хвост. Что там у нас еще случилось?
Последние дни она отчего-то чувствовала себя сильно и непропорционально уставшей. Вроде бы ничего такого особенного и не делала, а все же… По привычке подыскивать точные сравнения и формулировки, Анжелика внутренне проговорила ситуацию так: как будто бы разом навалились на плечи приблизительно десять непрожитых лет, которые непонятно откуда взялись и о которых не помнишь и не знаешь ничего, кроме того, что они – были и оставили свой след в душе и в теле. После отъезда Олега на конференцию в Москву и начала Вадимова расследования стало вроде бы чуточку полегче, но отнюдь не понятней. «Когда переваливаешь за вершину жизни, – сама себе сказала Анжелика. – Естественным порядком становится виден конец у подножия горы. В зависимости от мировоззрения он представляется либо окончательным тупиком, либо началом чего-то следующего. В этом нет ничего странного. Дети выросли, карьера либо состоялась, либо нет. Во всяком случае очевидно, что уже нет смысла особенно суетиться. Даже при самом оптимистичном взгляде на мир, жить, созерцая мрачные запертые ворота – несколько напряжно. Вот и все. Больше ничего нет. Как говорит Любаша, я же все-таки психолог…»
– Два дня назад мне позвонила Леночка и сказала…
– Леночка? – удивилась Анжелика. Кажется, подобного наименования в обиходе подруг не существовало никогда. Лена или Ленка.
– Ну да, не наша Ленка, а ее дочь – Леночка-маленькая, – объяснила Любаша.
– Что с Ленкой?! – Анжелика привстала в кресле, схватившись за подлокотники. – Что с ней?! Почему ты не позвонила мне сразу?
Поймав удивленный взгляд подруги и уловив обвинение в своем тоне, Анжелика, смиряя себя, разжала кулаки и, сидя, выпрямилась на манер самой Любаши. («Так вот что означает ее обычная поза! – мелькнула неожиданная мысль. – Она просто многое вокруг не одобряет, но из воспитанности скрывает это.»). Но в чем дело? Во взрослом состоянии Анжелика никогда не позволяла себе ранжировать подруг и все рассуждения на тему «кто моя самая-пресамая, лучшая-прелучшая…» казались ей весьма инфантильными. Но практика, как известно, критерий истины. Мысль о том, что именно с Ленкой что-то случилось, а она узнает об этом опосредованно, через вторые руки, а главное, может быть, – поздно, поздно, поздно! – неожиданно бросила сдержанную и холодноватую Анжелику почти на грань истерики. Разумеется, ей удалось взять себя в руки.
– Вряд ли ты сможешь здесь что-нибудь сделать, – несколько отстраненно заметила Любаша. От нее, по-видимому, не укрылась Анжеликина борьба с собой, но одному богу было известно, как она ее истолковала. – Даже ты. Или кто-то другой. Хотя Леночка просила именно об этом…
– О чем же, черт побери? – в низком голосе Анжелики отчетливо послышались рыкающие нотки.
– Все дело в том, что Лена ушла из семьи.
– Ленка? Ушла от Демократа? Не может этого быть! – воскликнула Анжелика.
Из всех подруг именно Ленка всегда выступала апологетом прочного и единственного брака. Отрицала скоротечные романы и добрачные интриги. В конце концов, ее мужем стал скучноватый, но весьма положительный чиновник (Анджа с самого начала знакомства прозвала его Демократом. Постепенно кличка привилась.), не споро, но уверенно поднимающимся по карьерной лестнице. В начале, пока сама Ленка работала в милиции инспектором по делам несовершеннолетних, ее семейное счастье еще вызывало какие-то сомнения. Но Лена всегда готова была подстраиваться под мужа, и проделывала сие так весело и даже азартно, что это невольно воспринималось как игра и пробуждало невольную симпатию. Она пекла пирожки к приходу Демократа с работы и украшала салфеточками дом. Леночка-маленькая все детство проходила в пенных кружавчиках и напоминала молочный коктейль. Несмотря на весь прогресс материалов и бытовой техники, Ленка по-прежнему вручную крахмалила воротнички рубашек мужа и постельное белье. Они вместе отмечали семейные праздники (например, годовщину того дня, когда он сделал ей предложение), один раз в месяц обязательно посещали театр, и всегда ходили в гости всей семьей. Иногда Анжелику посещала мысль, что все это – затянувшаяся на много лет истерика, но она, конечно, держала ее при себе. Когда же Лена по настоянию мужа бросила работу в ментовке, родила второго ребенка и после декретного отпуска по протекции мужа устроилась на работу в мэрию, последние сомнения отпали и все приняли ситуацию как должное. Лена тщательно ухаживала за собой, выглядела моложе всех подруг (хотя самая лучшая фигура по-прежнему оставалась у Любаши) и недавно отремонтировала новую четырехкомнатную квартиру. Здесь Анжелику немного удивило то, что Ленка отказалась от оригинальных дизайнерских советов Насти Зоннершайн и заявила, ярко блеснув глазами: «Евроремонт, так евроремонт! Пусть будет как положено!» Демократ с годами располнел на сытных Ленкиных харчах, обрел осанистость и представительность, многократно описанную в литературе критического реализма.
– Как ты понимаешь, я и сама ужасно удивилась, – пожала плечами Любаша. – Особенно, если учитывать все обстоятельства. Леночка плакала, когда рассказывала. По ее словам выходит, что Ленка не просто сбежала, но еще и спуталась с каким-то человеком, намного моложе ее. Да к тому же этот человек, представь себе, кавказец!
– Не представляю совершенно! – искренне сказала Анжелика.
– Вот и я тоже представить не могла. Но факты, как ты знаешь, упрямая вещь.
– И что же там теперь? С Демократом все более-менее ясно. Он демонстративно сосет валидол и благородно скорбит, обманутый в лучших чувствах. Играет Каренина. Но что же Ленка? Дети?
– Ленка, как я поняла, живет со своим кавказцем в комнате, которую он снимает. У него, кажется, даже нет ленинградской прописки. Дети разделились. Леночка категорически осуждает мать, считает, что помимо всего прочего, она не только себя, но и их с отцом сделала посмешищем для окружающих. «Подумала бы о папиной карьере! А если уж так напоследок приперло, полечилась бы в поликлинике, уколы поделала. Лечат же кошек как-то, когда им неймется…» – это ее подлинные слова.
– Мерзавка! – скривилась Анжелика.
– Я знаю, что ты Леночку всегда недолюбливала, но, согласись, все это уж как-то действительно слишком. А она… что ж, максимализм молодости, кто из нас им не страдал? Ты вон сама до сих пор кашу с той тарелки подъедаешь, с Олегом-то…
– А что Вася?
– Васю мне лично жалко больше всех. И если я чего-то по большому счету не понимаю, так это то, как Ленка могла с ним решиться… Он, конечно, любит и отца и мать, и никак между ними выбрать не может. Демократ с Леночкой его, как я понимаю, настраивают против Ленки, но тут же еще учесть надо, что он сейчас подросток и весь из себя поперечный…
– Я поговорю с Ленкой! – решительно сказала Анжелика. – Но, может быть, там есть что-то такое, чего мы не знаем? Чего-то Леночка тебе не сказала? Может они там поссорились как-то или еще что?
– Зачем ей мне врать? – удивилась Любаша. – Ведь мы же всегда у Ленки можем узнать. Она как раз на то и напирала, что ничего, ровным счетом ничего не случилось! Просто вот так на ровном месте попрощалась и ушла… Знаешь, Анджа, в чем-то я тут с Леночкой согласна. И обидно мне. Это просто ужас что такое гормоны с бабами делают…
– Ага! – немедленно окрысилась Анжелика. – Вот мы все ровесницы. И с тобой гормоны ничего такого ужасного не сделали. И со мной тоже, хотя живем мы с тобой поодиночке уже черт знает сколько лет. И с Иркой ничего не сделали, несмотря на то, что Володя ее уже давно от водки импотент. И даже со Светкой, которая от природы сексуальнее, чем мы все, вместе взятые и помноженные на наше общее количество, тоже ничего такого особенного не произошло. А вот с Ленкой – р-р-раз и… крышу снесло! Тебе не кажется, что что-то здесь не сходится?
– Да я понимаю, что тут, конечно, что-то и из твоей области, – согласно вздохнула Любаша. – Но все равно ведь дикость, как ни крути, правда? Если ты, психолог, как-нибудь сумеешь разобраться, ты мне потом объясни, ладно? Я же, ты знаешь, никому болтать не стану…
– Если сама пойму, объясню. Только, знаешь, сдается мне… Ладно! – Анжелика оборвала сама себя. – Давай я тебя хоть чаем, что ли, напою, а то сидим два часа кряду, и маковой росинки во рту не было. Вот что значит – Ирки со Светкой, известных любителей пожрать, с нами нету…
Любаша бледно улыбнулась и едва заметно кивнула.
* * *
«Странная группа „Детдом“, сравнительно недавно появившаяся в списках хит-парадов и собственно на сцене, до сих пор умудряется держаться особняком едва ли не от всех направлений современной музыкальной культуры, что поневоле заставляет считать ее саму – новым и самобытным явлением. С одной стороны она вовсе не тяготеет к попсе, аскетична в оформительских проектах, и не имеет в своем активе ни одной песни типа „я пришла, ты ушел…“. К тому же ребята вовсе не чураются острых и жестких социальных тем, что, несомненно, сближает их с традициями рок-культуры. Но, увы! Их музыка, их самосознание и весь строй выступлений никак не связаны ни с роком, ни, тем более, с прочим, бесконечно множащимся, растекающимся на рукава и сливающимся обратно, как ручьи весной, музыкальным андеграундом.«Музыкальное обозрение»
Что же движет, что вдохновляет ребят из «Детдома»? Кого они считают своими учителями? Куда собираются двигаться дальше в своем творчестве? К сожалению, это практически невозможно узнать, так как члены группы не дают интервью. Беседа же с их продюсером (им оказалась немолодая женщина по имени Клавдия Петровна) также оставила нашего корреспондента в полнейшем недоумении. «Любое искусство должно служить людям, и делать их лучше, – сказала Клавдия Петровна в ответ на вопрос о творческих планах группы. – „Лучше“ – так и запишите, пожалуйста. Вот именно в этом направлении мы и будем работать.»
«Нашему корреспонденту удалось задать несколько вопросов руководителю таинственной группы „Детдом“, которая привлекает в последнее время повышенное внимание публики. Ее песни вот уже довольно давно не покидают первые строчки хит-парадов, но о самих музыкантах неизвестно практически ничего, кроме циркулирующих в фанатских кругах экзотических и довольно-таки противоречивых слухов. Наш корреспондент попытался прояснить ситуацию.«Все звезды»
– Правда ли, что с вами в память о собственном тяжелом детстве работает латиноамериканский артист, который вырос в резервации для индейцев, долгое время лечился в психиатрической лечебнице и стал прототипом для культового фильма 70х «Полет над гнездом кукушки»? Правда ли, что солистка по имени Ольга ушла со сцены, чтобы родить ребенка от индейца-хореографа? Правда ли, что вам покровительствует и спонсирует ваш ансамбль известный нефтяной магнат, побочным сыном которого является один из членов вашей группы? Говорят, что когда-то магнат отказался признать ребенка, и обманутая мать в отместку отдала его в детский дом, а теперь он пытается таким образом искупить свою вину перед сыном. Правда ли…
– Прошу прощения, мне надо спешить на репетицию. Поэтому отвечу коротко: с вашего позволения, все – неправда!»
«Скажите начистоту: вы действительно воспитывались в детдоме, или это – удачный пиар ход проекта, часть продуманного профессионалами имиджа?»«Эхо Москвы»
«Георгий, согласны ли вы с тем, что любая хорошая музыка, исполняемая крещеным и верующим человеком – славит Бога нашего Иисуса Христа?»Христианское радио «Мария»
«Дорогая редакция журнала, пожалуйста, пришли мне адрес, или фотку, или хоть что-нибудь про Владимира, руководителя группы „Детдом“. Я и пять моих подружек просто от него фанатеем! Он такой вежливый и благородный, а у нас парни только матюгами все и разговаривают. Пожалуйста, очень вас просим!!!Марина, 14 лет, Нижний Тагил»
«Много лет читаем вашу газету и очень ее уважаем. У вас всегда можно узнать свежие и достоверные новости. Теперь ответьте, если не трудно, мы очень интересуемся: говорят, что известный петербургский дизайнер Анастасия Зоннершайн стала любовницей руководителя музыкальной группы „Детдом“ – Владимира. Теперь этот творческий союз совместно оформляет их спектакли. Так ли это? В любом случае, мы с мужем с симпатией следим за творчеством обоих. Счастья вам, ребята!пенсионеры Глушковы, СПб»
«Солистку ансамбля „Детдом“ украла чеченская мафия и продала в гарем арабскому шейху!!! Милиция, как всегда, бездействует! Талькова убили. Талантливых ребят, самостоятельно вылезших из социальных низов, куда жидовская перестройка загнала всех русских, стремятся руками и ногами отморозков-инородцев затоптать обратно! Россияне! Русские!!! Доколе станем терпеть?!!!«Патриот»
Форум сайта «www.Detdom.ru»Vam-pirr
«А что, ребята, ваш латиноамериканский хореограф – действительно глухонемой? Как же он танцует, если не слышит музыки?!»
«Так я не понял, они на чем сидят-то: на колесах или уже на герыче? И какой диагноз у ихнего основателя? Одни говорят: шиза, другие – паранойя. Хочется, наконец, разобраться…Псих со стажем.»
«Объясните же: что с Олей?! Волнуемся ужасно! Оля, где ты?! Мы – твои верные фанаты! Вернись к нам!!! Без тебя „Детдом“ – не существует!»Kisa @ Bjaka
«Как всегда, русских дураков и дурочек поймали на жалость. Ах, бедненькие, несчастненькие, подумать только, – в детдоме воспитывались! А то, что у нас сегодня при живых родителях больше беспризорников, чем в Гражданскую войну, и больше детей-наркоманов, чем в Колумбии – это всем наплевать. Умные дяди посидели и придумали, чего еще на эстраде не было. Теперь всей страной размазываем и утираем розовые сопли. Размазываем и утираем… А умные дяди деньги лопатой гребут…Skeptic»
«Пацаны! На фоне других, которые чернуха, бред, или просто „дрожка“, еще братьями Стругацкими описанная, – вы делаете хорошее дело. Потому что поете про жизнь, как она есть. Понятно, что вы еще зеленые, и каждый вас сожрать норовит, но – держитесь и не сдавайтесь! Если вам что конкретно понадобится, пишите прямо по моему адресу. Я прошел спецназ ВДВ и еще кое-что умеем. Удачи!Тимофей К., Москва»
«Detdom» – forever!Oopss
Кому вы продались, суки? И куда Ольгу продали?!W
Женечка из «Детдома», ты мне очень нравишься. Давай, солнышко, я тебя усыновлю!Мама Тамара, 26 лет, Сызрань
Владимир – ублюдок из лужской помойки, который говорит столь аристократично и дипломатично, что практически ничего нельзя понять. Это не стиль, а дерьмо на палке.Semen
Подскажите, где можно найти в И-нете гитарные аккорды «Конфеток»? Очень надо.Ирунчик
Питерцы! Кто знает из достоверных источников, ответьте! Правда ли, что продюсером «Детдома» стала жена одного из олигархов? Это ее недавно показывали по «МузТВ»? А куда дели Клавдию Петровну, Ольгу и что это вообще значит? Они теперь будут петь за деньги, что скажут? Или эта старая корова с кем-нибудь из них спит, и оплачивает полученное удовольствие деньгами мужа? Что теперь будет с группой? Они станут как все, да?Света, Петрозаводск
Дмитрий, я тебя люблю! Ты такой стильный и сексуальный. Особенно глаза и задница. Когда ты играешь на флейте, я просто обтекаю. Давай как-нибудь встретимся, ради тебя я готов на все!Vikentij
* * *
Анжелика и Лена не спеша прогуливались по дорожкам Таврического сада. Лена курила одну сигарету за другой. Анжелика осматривала окрестности и размышляла. На детской площадке, на солнышке сидели несколько бомжей-доходяг. Согласно христианской доктрине, каждый из них обладал бессмертной душой и был сотворен по образу и подобию Божьему. Согласно учению о Карме, каждый из них в прошлой жизни ограбил храм, убил десяток человек или не накормил голодного ребенка. Сказать по чести, во все это разом и по отдельности Анжелике верилось с трудом. Но, может быть, эти конкретные бомжи находились под юрисдикцией мусульманского или иудейского бога?
– Светка рассказала мне историю про то, – сказала Анжелика. – Как Настя Зоннершайн явилась в крематорий попрощаться с умершей матерью, перепутала зал (она так давно не видела мать, что просто забыла ее. Ее знакомых она вообще никогда не знала), простилась с чужой женщиной и даже ничего не заподозрила. Все выяснилось потом. Почему-то эта история не выходит у меня из головы. Я думаю: это черный Светкин юмор или все-таки правда?
– Думаю, что правда. Мир вообще выглядит более-менее нормальным только за счет статистики и операции «среднее арифметическое». Каждый человек выполняет ее каждый день, сразу после чистки зубов и до завтрака. Иначе можно попросту свихнуться. Множество отдельных случаев чего угодно поставят дыбом как угодно уложенные волосы. Я это поняла еще тогда, когда работала в ментовке, инспектором по делам несовершеннолетних. Да ты и сама это прекрасно знаешь…
– Знаю. Можно считать, что от одного конкретного, известного тебе случая мои никак не уложенные, полуседые волосы уже стоят дыбом…
– Ты ждешь, что я сейчас буду как-то объяснять, оправдываться? Не дождешься.
Ленка уселась на скамейку, закинула ногу на ногу, закурила. Анжелика присела рядом и спокойно смотрела на нее, пытаясь при этом стереть с лица профессиональное выражение.
– Почему-то мне кажется, что это не твоя собственная инициатива. Признайся: кто тебя просил вызвать меня погулять и как следует психологически пропесочить? – язвительно поинтересовалась Ленка. – Леночка? Скорбящий муж? Любаша? Или это всеобщий заговор, направленный на то, чтобы глупая блудная овца вернулась…
– Все дело в русской интеллигенции и ее безнадежном стремлении дойти до литературного предела, – заметила Анжелика.
Пытаясь понять бессмысленное на первый взгляд высказывание подруги, Ленка на мгновение перестала щетиниться.
– Что ты имеешь в виду? – полюбопытствовала она.
– Ну, я имею в виду, что если хорошенько поскрести русского, среднего возраста интеллигента, прижать его к стенке и сказать: «оставьте на полке только одну книгу», то окажется, что вся братия разделится на две приблизительно равные половины. Одна из них воскликнет, мучительно закатывая глаза и подняв палец к потолку: «Булгаков! Конечно, только Булгаков!» Вторая – поправит воображаемое пенсне, опустит взгляд долу и произнесет серьезно и весомо: «Чехов. Антон Павлович. Какие могут быть споры.»
– Не лишено изящества, – подумав, признала Лена. – Но что ж здесь для нас? Для меня конкретно?
– Вся соль – в стремлении непременно определиться, даже если и нет внешнего принуждения. Ты всегда была душой за Булгакова. А жила так, как будто бы на полке у тебя – Чехов, и ты с этим давно смирилась.
– Ты не любишь Булгакова! – обвиняюще наставив палец с острым ногтем, заявила Ленка.
– Ага, – кивнула Анжелика. – И еще – пролетариат. Ты же знаешь.
(прим. авт. – Анжелика перефразирует цитату из романа Булгакова «Собачье сердце». Ее собственные отношения с пролетариатом подробно описаны в романе «Земля королевы Мод»)
– Я помню, ты еще в студенческие годы говорила мне, что тебе не нравится Маргарита.
– Да мне и Мастер не нравится, – пожала плечами Анжелика. – Хотя нечисть там, безусловно, весьма симпатичная. Я впервые прочитала сие бессмертное произведение лет в 18, но так до сих пор и не поняла, какие такие бедствия поразили эту самую Маргариту? Самая разумная рационализация, которая приходила мне в голову по этому поводу, выглядит так: «Любовник Марго оказался человеком хотя и талантливым, но слабым, безвольным, и далеко не таким оборотистым и хватким, как муж, в связи с чем неглупая женщина провидела множество психологических и вполне материальных проблем, которые, по воле симпатизирующего ей автора, успешно разрешились путем прямого вмешательства инфернальных и божественных сил».
– Ты сама глупа и цинична, – заявила Лена, поднимаясь со скамейки.
– Так убеди меня в рамках нашей литературно-жизненной дискуссии.
– И не подумаю. Что я не понимаю, что ли, на что ты намекаешь?
– А я разве намекаю? – удивилась Анжелика. – Прости, мне казалось, что я говорю прямым текстом, без всяких намеков.
– В целом, да, – вынуждена была признать Лена. – Просто у тебя такая кучерявая манера выражаться. Ирка бы все то же сказала проще, без литературных реминисценций: «Чего, подруга, с жиру бесишься?» А ты Маргариту приплела…
– Ну, по сравнению с тобой у Маргариты ситуация была куда более тяжелая. У нее не было детей, которых надо было растить и обихаживать, на службу она не ходила, всю домашнюю работу за нее делала домработница, книжек, кроме романа Мастера, она, кажется, никаких не читала, а телевизоров и компьютеров тогда еще не было. Поневоле станешь ведьмой. Хотя бы от безделья…
– Недобрая ты, Анджа. Злая даже.
– Есть такое дело. Правда, на горе и бедствия я бы в этом случае ссылаться не стала. Скорее, на собственный характер…Слушай, Ленка, а он что, действительно кавказец? – с любопытством спросила Анжелика. – Или просто брюнет?
– Он абхазец. Приехал в Россию из Сухуми восемь лет назад. Сначала жил в Москве, потом, через два года перебрался в Питер.
– А чем он занимается? Работает в торговле?
– Он работает в милиции.
– А! Так вот оно что! – воскликнула Анжелика и как будто бы поставила где-то воображаемую галочку. – А сколько ему лет?
– Тридцать четыре.
– Не слабо… У него есть семья? Абхазская родня и все такое…
– Его семья погибла. Если ты помнишь, там был такой грузино-абхазский конфликт…
– Ага, – кивнула Анжелика.
Все, что она знала о кавказских семьях и кавказской родне, говорило за то, что вся семья Ленкиного избранника не могла погибнуть ни при каких, традиционных для Кавказа вооруженных разборках. Но, может быть, у него были какие-то особые причины на то, чтобы сказать ей именно так…
– Ну, и чего же это такое? – неожиданно требовательно спросила Лена. – «О ты, последняя любовь, ты и блаженство, и безнадежность…»? Или как?
– Кто, интересно, буквально только что обвинял меня в литературных реминисценциях?
– Объясни мне!
– Или как, – спокойно сказала Анжелика.
– Что?!
– Ну, ты меня спросила – это последняя любовь или как? Я думаю – или как.
– Прекрати издеваться! – рявкнула Ленка. – Иначе я теперь же уйду!
– А вот слабо нам с тобой сейчас поссориться из-за абхазского милиционера! – усмехнулась Анжелика. – Где-то это будет даже романтично.
– Пожалуй, – не удержавшись, хихикнула в ответ Лена. – Я, знаешь, тоже подумываю в милицию вернуться. Там работа живая, у меня, как никак, опыт, а несовершеннолетних правонарушителей, сама понимаешь, за последние годы меньше не стало.
– А что в мэрии? Надоело?
– Чиновники! – с невыразимым презрением выплюнула Ленка. – Понимаешь, они просто чертовски или, как ты говоришь, – инфернально взаимозаменяемы. На место одного можно посадить сотню других. Или заменить сотню – двумя, или даже одним компьютером. Никто ничего не заметит, и никогда не узнает, и не спохватится. И это при том, что если работяга ушел от станка, пахарь – с поля, продавщица из магазина, регулировщик с перекрестка, а хирург от операционного стола… Понимаешь меня? Чиновники же еще и размножаются не как все люди, а как гидры из сказок – почкованием. И все такие сразу получаются чистенькие, смазанные кремом, наодеколоненные. Представляешь, там все мужики делают маникюр! И ходят по лестницам, по коридорам, по кабинетам, в лифтах ездят – вверх-вниз, туда-сюда, направо-налево… Мне иногда там просто страшно, как в американском ужастике, Анджа!
– Ух ты! – сказала Анжелика. – Ты даешь, подруга! Прямо такой фильм можно сделать про чиновников, в стиле Чарли Чаплина. Только обязательно цветной. Может быть, нам еще и этим заняться? В дополнение к музыкальному ансамблю?
– А что, твой Вадим так и не нашел девочку? Никаких следов?
– Увы, пока никаких…
– Боюсь, что она уже так и не найдется. Жалко мальчика…
– Еще как и жалко!… Ну, ты уже кончила себя-то жалеть?
– Да я толком и не начинала.
– А Вася?
– Амаршану должны жилплощадь от милиции дать. Тогда я Васю к себе заберу. Амаршан согласен.
– Сомнительно все.
– Еще как. Но есть жизнь и не жизнь. Каждый выбирает.
– Ты тоже на что-то намекаешь?
– Нет, я, как и ты, говорю прямо. Ты выбрала и я – тоже. В вашей ситуации мне всегда было жалко Олега. И не жалко – тебя. У тебя хотя бы Антонина была. А ему – только этот странный Кай под занавес…
– Да какие его годы!
– А чего же он прежде-то ждал?
– Вот уж не знаю и знать не хочу!
Переругиваясь, подруги все повышали тон и ускоряли темп движения. В конце концов они просто бегали по дорожкам парка кругами и орали. Бомжи с детской площадки провожали их изумленными взглядами. В конце концов один из них, самый старший и самый страшный на вид, не выдержал и крикнул:
– Эй, тетки! Бросьте вы ругаться-то! Сделайте лучше доброе дело – добавьте десятку ветеранам Куликовской битвы! Трубы горят!
Лена и Анжелика остановились. Осознав и опознав внешний раздражитель, подруги отреагировали по-разному. Анжелика презрительно фыркнула, а Лена полезла в сумочку. Бомжи зашевелились, напоминая ожившую кучу тряпья. Старший бомж окинул собратьев торжествующим взглядом и подмигнул небесам. Лена и Анжелика посмотрели друг на друга и расхохотались.