Ольга сто раз пожалела, что пришла на этот злосчастный день рождения. Денис поначалу стоял рядом с ней, а потом предоставил ее самой себе, принявшись болтать с разными людьми. Она никого не знала, кроме, собственно, виновника торжества Паши, да и тот со своей вечной ухмылочкой ей не нравился. Гостей Паша собрал на даче своего друга, пригласил около пятнадцати человек, многие друг друга знали, и многие из них, по всей видимости, знали Дениса. К Ольге проявляли интерес, знакомились, но то ли оттого, что побаивались Дениса, то ли из-за неприступного вида самой Ольги мужчины общались с ней очень осторожно, нейтрально, а женщин на вечере было всего три: Ольга, жена одного из гостей Милена и явившаяся с кем-то Динара. Когда позже Ольга пыталась вспомнить, с кем же она пришла, она так и не смогла воссоздать картину ее появления. Динара, казалось, тоже была относительно новенькой в компании, но очень быстро вписалась, став чуть ли не центром внимания.

Ольга наблюдала за Динарой с чувством досады и восхищения. Она была хороша, вызывающе, откровенно хороша. Ее внешность обладала не тем типом красоты, который лишь угадывается поначалу и раскрывается только при более близком знакомстве, нет, ее красота бросалась в глаза немедленно, приковывала внимание, и мужчины моментально реагировали, не пропуская ее появление мимо себя. Дина, как называла себя Динара, была высока ростом и не пыталась скрадывать рост плоской обувью — она смело носила каблуки и ощущала себя на них весьма комфортно. Ее черные волосы прямым блестящим каскадом спадали чуть ниже плеч, а чуть смугловатая кожа мерцала здоровой матовостью. Она смотрела прямо в глаза собеседнику, широко улыбалась, обнажая ровные белые зубы, непринужденно смеялась, слегка откидывая при этом голову назад. Ее жесты и мимика выдавали в ней натуру уверенную, без комплексов, твердо знающую себе цену и свои намерения.

Досада Ольги была понятна. Дина, моложе ее лет на семь-восемь, сияла уверенностью и красотой, привлекая всеобщее внимание. На нее реагировали все — мужчины неизменно пытались найти повод заговорить с ней и получали в ответ порцию внимания, на которое Дина не скупилась. Она знала, с кем и как разговаривать. У женщин она, пожалуй, пользовалась несколько иным вниманием — замужние дамы чувствовали в ней опасность, ее смех и выражение глаз сигналили о тревоге, о том, что за мужчинами необходимо присмотреть, иначе они охотно упадут в омут этой откровенной женской власти. Одинокие женщины завидовали ей — она отнимала у них внимание потенциальных партнеров, она была ярче их, красивее, привлекательнее. Ее появление вызывало невольное сравнение с ней других женщин, и сравнение, как правило, было в ее пользу, что, естественно, мало кому нравилось.

И все же Ольга не могла не признать, что восхищается Диной. Лет шесть-семь назад она сама была чем-то похожа на нее. Молода, уверенна, остра на язык. Она знала, каково это — быть центром внимания. Правда, она никогда не обладала такой яркой внешностью, но все же умела привлечь к себе интерес мужчин. Она тогда не понимала, почему женщины не любят ее. Она не понимала, что плохого в том, что на нее все смотрят. Ей казалось, что если она не флиртует ни с кем намеренно, то она ни перед кем не должна держать ответ за разбитые сердца. Теперь, когда ей было за кого опасаться, она поняла причину женского единения против подобных самородков. Они, сами того не ведая, ставят под угрозу отношения всех пар, попадающих в радиус их действия.

Ольга не продержалась долго в роли примы. Ей помешала ее гордыня, она стала слишком много внимания уделять своему статусу, намного реже смеяться и беззаботно разговаривать: Ольга начала более бережно обращаться со своей энергией. Серьезность казалась ей более уместной, а одиночество стало намного более необходимо, чем многоликое общество, к которому когда-то она стремилась как к единственному источнику питания ее уверенности и энергии. Разрыв с семьей, появление Дениса только усугубили ее стремление к укреплению границ личного пространства. У нее появилось много ценного, которое хотелось уберечь от посторонних взглядов и непрошеных вторжений.

Динара же, казалось, пока еще находилась в той фазе своей жизни, когда внимание, как заряд бодрости, было необходимо в безграничных количествах, и она всеми силами искала его. Энергии в итоге накапливалось столько, что ее не жалко было растрачивать даже на мимолетные улыбки и минутные разговоры с незнакомцами. Дина представляла собою опасность, причем весьма реальную, ибо Ольга не могла не заметить, что, хотя Дина и болтает с кем попало и не пропускает ни одной дискуссии, на Дениса она смотрит чаще, чем на других. Когда Денис остановился около нее, она взяла его за руку и тут же отпустила, засмеявшись, словно нашалившая школьница.

То, что Денис был знаком с Динарой, не скрывалось от Ольги, но все же ей было неприятно и странно наблюдать за тем, как они обменивались многозначительными (или ей показалось?) взглядами и как Родионов принес ей бокал вина, а затем сам смешал ей коктейль из кампари и апельсинового сока. Ольга отчаянно ревновала. При этом она всегда считала себя выше всякого собственничества. Видимо, еще просто не настал ее час. А теперь, когда этот не особо примечательный и сложный мужчина просто общается с другой девушкой, ее всю колотит изнутри. С чего вдруг Денис стал настолько ей дорог? Что такого она получает от него, чтобы дрожать за каждый волосок на его теле? Неожиданный друг заменил ей и мать, и отца, и любовника? Или же это просто та самая миллион раз описанная химическая реакция, когда невозможно уже контролировать свои мысли и поступки, потому что пульт управления давно передан в другие руки? Надо было дожить до двадцати восьми лет, чтобы вдруг оценить, на что способно твое сердце. И тело.

Ольга, допив свое вино, решительно подошла к нему и встала между ними как ни в чем не бывало.

— Родионов, не спаивай девушку! — шутливо и беззаботно произнесла она, прислонившись к его груди спиной. Он обвил ее талию руками, незаметно притянул и прижал к себе. По ее телу пошла легкая дрожь, и она провела языком по внезапно пересохшим губам.

— О, не волнуйся, — проворковала Дина. — Меня не так-то легко споить. Тем более я мало пью. Нельзя.

— Почему?

— Здоровье не позволяет.

— Сожалею. Что-то серьезное?

— Да не так уж. Главное — проходящее.

Дина засмеялась, посмотрев на Дениса. Он удивленно приподнял брови.

— Раньше ты в верности обету трезвости замечена не была.

— Так получилось, что делать. Ничего, пройдет.

Динара вновь рассмеялась и дружески положила руку ему на плечо.

— Никогда не знаешь, что ждет нас за поворотом, не так ли, Родионов?

— Не поспоришь. Мы должны выпить за твое здоровье!

Денис приподнял бокал, они весело чокнулись, и Динара отошла. Денис нагнулся к Ольге и прошептал на ухо:

— Я думаю, она крутит нам мозги.

Ольга посмотрела на него, не веря своим ушам. Обычно он не позволял себе при ней так вальяжно отзываться о людях. Но его лицо сохраняло абсолютно спокойное выражение, и от этого ей стало еще смешнее. Его пальцы перебирали тонкую ткань ее блузы. Она не выдержала и прыснула, порозовев. Динара заметила это и передернулась. Но лишь на мгновение ее глаза сверкнули неприязнью, затем она вновь мило улыбнулась.

— Она крутит тебе мозги, а не нам.

— Она вообще мастерица крутить мозги. Как-нибудь я расскажу тебе о ней.

— Вы, видно, близко знакомы?

Он наклонился к ее уху.

— Не так близко, как с тобой.

Ольга улыбнулась.

— А мне-то что? Вы господа вольного выпаса, контролировать не могу.

— И ты ни капельки не ревнуешь?

— Ревную? Чепуха!

Денис тихо рассмеялся. Она выглядела чудесно в своей чепуховой ревности, и ему было чертовски приятно увидеть, насколько он ей небезразличен.

Динара имела две цели в жизни — быть защищенной и иметь семью. Причем второе было для нее если не залогом первого, то очень тесно взаимосвязанным элементом. Ощущение безопасности она измеряла количеством нулей на своем счету. Она не верила в законодательство, она не верила в здравоохранение — без денег все это превращалось для нее в пустой звук. Она не верила даже своим родителям, которые вырастили ее. При их весьма скромном состоянии той защиты, о которой мечтала Динара, ждать было нечего. Нет, защита обеспечивалась деньгами и мужчиной. Мужчина с деньгами — еще лучше. Два в одном.

Свои послешкольные годы Динара провела в поисках такого мужчины и не скрывала этого. Наоборот, тщательно готовилась к встрече. Все, что ей удавалось зарабатывать на различных конференциях, где она подрабатывала переводчиком, она тратила на улучшение своей внешности. Хорошая косметика, солярий, тренажеры, тщательно подобранный гардероб — на все это уходила уйма средств. Но плоды не заставили себя долго ждать. Поначалу в сети рыбачки попадалась не очень крупная рыба, но все же… Друзья, не скупившиеся на подарки, пополняли время от времени ее кредитку и довольствовались, как правило, редкими встречами ввиду своего семейного положения. Подобный расклад более чем устраивал Дину. Вскоре «друзья» вытянули ее на уровень повыше — ее стали приглашать на мероприятия более высокого уровня, она встречалась с более состоятельными и влиятельными мужчинами. И хотя к тому времени ее «подарочные» деньги превысили, и намного, ее доходы от работы, она все равно не бросала свое дело — это давало ей возможность экспозиционировать себя там, где надо.

Друзей она выбирала — связями не разбрасывалась. С ростом объемов дружеских кошельков росли и отчисления на ее счет. Она ничуть не смущалась, если ее обвиняли в излишней меркантильности.

— По-вашему, я должна смотреть, как другие наслаждаются жизнью, и облизываться, как кот на сметану, бездействуя? Нет уж, я лучше протяну руку и возьму кусочек пирога.

— Но, Дина, — возражали знакомые, — ты же умная девочка! Ты можешь столь многое, ты могла бы зарабатывать своими мозгами, а не…

Динара хлопала глазами и мило улыбалась.

— Мои таланты весьма скромнее, чем многие думают. Зато на свою внешность и женственность я всегда могу рассчитывать как на билет в будущее. Таким путем я пробьюсь куда выше.

И она пробивалась. Она изучала людей и при необходимости прятала свой ум подальше, поглубже, а когда видела, что человеку одной внешности мало, она блистала остроумием и дельными комментариями. Словом, Дина шла к цели. Правда, она понимала, что есть девушки и более красивые, и более раскрученные, и с большими возможностями. Но она верила, что и для нее найдется достойный кусочек пирога.

Когда ей исполнился двадцать один год, ее наживку заглотил шестидесятисемилетний банкир, уставший от сварливой жены и жадных до его денег детей. Дина встретила его как раз в такой момент, когда ему хотелось сбежать от рутины, но сбежать не просто так, а к стоящей женщине. Дина с ее энергией, молодостью, раскованностью была способна оживить даже труп. И банкир не смог пройти мимо. Это было ее самой крупной удачей, она понимала, что вряд ли когда-нибудь добьется большего успеха в своей охоте. Она тут же бросила всех своих поклонников и сосредоточилась на новом объекте. Ни на шаг не отступала от него, окружила лаской, заботой, душевным комфортом и очень искусной имитацией любви. Казалось, нет ангела нежнее Дины.

Банкир совершенно растаял в ее чарах, и Дина строила самые смелые планы. Но тут инициативу решила перехватить мадам банкирша.

— Не то чтобы мне хотелось видеть моего «Брута» дома каждый вечер, но дети-то правы, нельзя отдавать паре грудей и ног все наше состояние.

Так заявляла банкирша, не без помощи адвоката состряпавшая ультиматум муженьку — либо он рвет все отношения со своей любовницей, либо его супруга разводится с ним и он отдает ей большую часть состояния. Залогом, что отступные будут щедрыми, служили некоторые небезопасные для банкира знания, которыми обладала его жена. Основная ставка шла на то, что банкир влюблен и потерял голову достаточно, чтобы решиться на развод.

Однако расчет оказался неверным.

— Деточка, нам придется расстаться.

— Что?

Для Дины это было полным шоком. До недавнего времени чуть ли не благодарная жене любовника за то, что та инициирует развод, она вдруг сама оказалась в роли жертвы. Что пошло не так?

— Я не могу поставить весь свой бизнес под такой риск. Моя жена — решительная и упертая баба, она так будет мне угрожать, пока не вытянет все.

— Но она и так будет тебе угрожать, ты не думаешь, милый?

— Нет, так не будет. Ей невыгоден скандал, пока я ее муж. Тогда она может всего лишиться тоже, не только я. Подожди немного, котик, и я все улажу.

— Сколько?

— Люблю твою прямолинейность и хватку.

— Так сколько ждать?

— Год, два.

— Но я же пропаду без тебя!

— Не пропадешь. Я все устрою, страдать не будешь. О своем обеспечении можешь не волноваться.

— Но… Как же я без тебя?

Это уже было сказано так, для профилактики. Основной вопрос она для себя уяснила, и ее это порадовало.

— Совсем недолго, котик. Ты у меня умница, и все будет хорошо.

Банкир оказался не так глуп и мягкотел, как думала его жена. Он прекрасно оценивал ситуацию. Долгие тяжбы, расследование, чего доброго, — кому это надо? Уж точно не ему. Дина рассчитывала на большее, но и так получилось неплохо. Без обязанности вялого секса раз в неделю и надобности ублажать старика и его прихоти она получила весьма приличное вознаграждение за проведенные с ним два года. По ее меркам, конечно, приличное. Но она не учла одной маленькой детали — после этой интрижки ее персона стала широко известна в определенных кругах, а именно тех кругах, где она рассчитывала на продолжение своей карьеры обольстительной охотницы. И никто не хотел с ней связываться. На несколько ночей — да, на большее — извините-подвиньтесь. Тем более конкуренток у нее было не занимать, с менее подмоченной репутацией к тому же.

Дина решила взять тайм-аут и осмотреться, подумать, что ей делать дальше. Она наслаждалась полученной свободой, продолжала отшлифовывать свою красоту и поглядывать на молодых мужчин. Природа брала свое — после двух лет подобия секса ее тело требовало молодой энергичной мужской плоти. Найти плоть не составляло проблемы, но Дина была осторожна, она знала, что еще не всего достигла в жизни, что главное — впереди, а потому разбрасываться своим телом не стоит. Изредка — да, но без афиширования и привязанностей.

В том, что судьба благосклонна к ней, она убедилась, когда однажды ее навестил мужчина приятной наружности. Стальным взглядом серых глаз сразил ее наповал. Денис Родионов задавал ей вопросы о банкире и намекал, что ей лучше сотрудничать с ним. Динара рассказала все, что знала, даже не думая его выгораживать. Свои нули на счету она уже получила, а что там дальше — какая разница.

— Где вы бывали? С кем встречались? О чем разговаривали? Знаете такого-то? Видели ли этого?

Родионов бомбардировал ее вопросами, не давая вздохнуть. Особенно его интересовала их поездка в Дубай. Что именно его интересовало, она так и не поняла, но пришлось вспомнить немало мелочей, абсолютно все из них были важны жадному до информации Родионову.

Родионов навестил ее пару раз и сказал, что, скорее всего, их общение на этом заканчивается, он получил все, что хотел. Он — да. Но не она. Она не получила того, что хотела. Она влюбилась в него. Словно в наказание небес за все расчетливые связи в прошлом, Динара оказалась в сетях, которые никто и не расставлял. Ее охватило наваждение, обладание Родионовым превратилось в навязчивую идею. Разжигало также то, что он никак не реагировал на ее попытки сблизиться. Она хотела его до колик, и ее бешеное желание передалось-таки ему как-то после нескольких бутылок выпитого вина. Но даже на захмелевшую голову он не забывал об элементарных мерах предосторожности и от презерватива не захотел отказываться, как бы она ни пела о том, что все в порядке и не стоит беспокоиться. Но после этого словно что-то сломалось — он полностью отдалился от нее и стал даже нарочито резок в общении. Как будто сожалел о проявленной слабости и хотел поскорее об этом забыть.

Дина была в отчаянии. Ей казалось, что ее карьера куртизанки уже подошла к концу, ей уже было ясно, что в жены ее никто из олигархов никогда не возьмет — не того она полета птица. Это она прекрасно понимала. Сколько дешевку ни шлифуй, она все равно останется дешевкой и хабалкой, пусть и очень хорошенькой, обворожительной хабалкой. С такими спят, но женятся принцы, как правило, на других. Родионов казался ей птицей ее полета — досягаемый, реальный, мужественный и… уже однажды давший слабину. Однажды не обязательно должно было стать последним разом, тем более Денис казался именно тем надежным, потрясающе мужественным, спокойным мужчиной, который мог бы стать ей достойным партнером. В ней проснулась самка, жадная, голодная самка. Только вот Родионов почему-то никак не хотел оценить ее энтузиазм и, наоборот, отбрыкивался всеми способами. Он так резко дистанцировался, так мягко, но решительно дал ей понять, что ставит точку и продолжения ждать не стоит, что она просто локти готова была кусать от ярости отверженной красавицы и неудовлетворенного желания самки.

— Дина, ты же сама прекрасно понимаешь, что мы очень разные. Лучше не заводить все в такие дебри, из которых потом не выкарабкаешься. Ты согласна?

Она не была согласна. Она кричала и плакала. Умоляла и признавалась в любви. Денис держал ее руки и благодарил за чудесно проведенное время. А она-то думала, что больше не проститутка. Что стала обыкновенной женщиной с правом на счастье. Нетушки. Идиотка, понадеявшаяся на чудо.

Но Дина не теряла надежды. Строила планы и ждала своего часа, дала ему тайм-аут с тем, чтобы потом начать атаку вновь. Пока не увидела его с девушкой, с Ольгой. Даже подошла к нему после того, как он проводил свою спутницу.

— Ты из-за этого сморчка меня бросил?

— Ты не понимаешь. Это по работе.

— Я тоже когда-то была частью работы. И тем не менее…

— Я не собираюсь оправдываться, Дина. Тебя это не касается.

— Касается. Ты с ней тоже спишь, как и со мной? По работе, разумеется.

— Даже не вздумай сравнивать себя с ней.

— О, как мы заговорили! А что так?

— Тебе не понять. Есть такие вещи, которые тебе просто недоступны.

— Да? — она приподняла брови. — Что, с такими, как я, спят, а на сморчках женятся?

— Слушай, я уже сказал тебе — тебя это не касается. Не впутывайся в мои дела, Дина.

Она тогда расхохоталась ему в лицо.

— Ты прав, не касается. Я смогу устроить свою судьбу. Еще удивишься.

— Заранее рад за тебя.

Только и всего. Словно ей надо было от него это.

Она злилась. Оскорбленная, разочарованная, отвергнутая. Чувство унижения усиливалось наличием соперницы, которую посчитали достойнее ее. Она, значит, доступная шлюха, а сморчок — ангел во плоти? Они еще увидят! Негодование переполняло ее. Но самообладания не теряла. Даже нашла себе дружка по несчастью, который, как оказалось, тоже недолюбливал Родионова и считал, что его жизнь не сложилась во многом благодаря ему. И хотя Дина, будучи умной женщиной по природе, прекрасно понимала всю абсурдность обвинений, она поддерживала малодушные признания и жалобы и даже благосклонно разрешила приблизиться к своему телу. Дружку по несчастью это польстило — как же, бывшая женщина Дениса, да еще такая роскошная женщина, теперь находилась в его объятиях и улыбалась умопомрачительной улыбкой.

Все сложилось удачно. Вернее, сначала она огорчилась и решила, что попала в сети собственной неосмотрительности, но потом умные люди подсказали выход. У Динары были в подругах специалисты разных сортов, оставшиеся еще со времен охоты на олигархов. Есть люди, которые помогают сажать на крючок наивных мужчин самыми разными способами, и Динаре подсказали как раз один из них. Рискованный, но очень привлекательный. Это был шанс, которым грех было не воспользоваться. Тем более в случае неудачи запасной выход был по-любому. Да и сморчка отвадит, и нервишки ей попортит капитально. Только действовать надо было быстрее. О таком способе впору писать в книгах из серии «Как заполучить миллионера». Она любила почитывать подобную литературу. Правда, в большинстве случаев советы оттуда напоминали указания для умственно отсталых, но ее способ был достоин всяческого восхищения, как ей казалось. Ее очень мало волновало, что Родионов гораздо умнее ее и ему не составит труда все вычислить. Она высоко себя ценила, делала ставку на привлекательность и сексуальность, и надежда на легкий успех вскружила голову хмелем бесшабашности.

Когда она остановилась у окна излюбленного ресторана Дениса, она была спокойна и уверена в себе.

Ресторан был пуст. И при этом все официанты умудрялись двигаться так медленно, словно обилие заказов выбило их из колеи. Впрочем, Родионов часто приглашал сюда Ольгу. Он знал, что ресторан в основном выживает за счет крупных мероприятий, и если зал не снимался, там можно было спокойно поужинать, будучи уверенным, что не наткнешься на нежданных знакомых. А он любил уединение. Особенно с Ольгой.

— Что будете пить?

Молодой парень в белой рубашечке с бабочкой, смешными пухлыми губами и торчащими на фоне прилизанных волос ушами, сонно ожидал заказа.

— Испанское вино есть?

— Какое именно?

— Риоха.

— Позвольте, уточню.

Он удалился походкой английской королевы, а Родионов молча смотрел на Ольгу.

— Под твоим взглядом я ощущаю себя как под микроскопом.

— Почему?

— Я все еще не определилась, я твой агент или кто?

— А совмещать нельзя?

— Не знаю. Надо попробовать.

Она улыбнулась. Глупо прозвучало. Она уже пробует, куда дальше.

Вернулся официант.

— Риоха есть. Принести?

— Да, пожалуйста. Слегка охлажденное.

— Остальное будете сейчас заказывать?

— Нет, мы еще не выбрали.

Мальчик кивнул и вновь горделиво удалился в сторону бара. Принес вино. Налил глоток в бокал и подал Родионову на пробу. Тот вдохнул аромат испанских полей, удовлетворенно прищелкнул языком и пригубил.

— Отменно.

Официант разлил вино по бокалам и отошел в сторону, терпеливо выжидая, когда клиенты сделают заказ.

Родионов наблюдал, как Ольга отпила глоток.

— Нравится?

Кивнула. Заметила взгляд официанта, с любопытством разглядывающего кого-то за ее спиной. Обернулась. К ним направлялась Динара.

— Кто бы мог сомневаться! Куда еще может отправиться господин Родионов с дамой своего сердца!

Денис не ответил. Динара была одна, он соображал, чего от нее можно ожидать. Ради чего она сюда явилась? Явно не случайное совпадение.

— Даже не предложите даме присесть?

Она возмущенно взглянула на официанта. Тот подошел и отодвинул стул.

— Привет, голубки.

Ольга кивнула. Ее тревожил напряженный взгляд Дениса.

— Какое совпадение! Хотела приятно провести вечер и вот встретила друзей. Надо же!

— Зачем ты здесь?

Голос Дениса звучал спокойно, но с ноткой металла.

— Я же говорю, хотела приятно…

— Можешь не утруждаться дальше. Ты одна?

— Конечно. С кем же мне быть? Мужчина моего сердца меня бросил. Я разбита и горюю.

— Не видно.

— Что будете пить? — автоматом поинтересовался лопоухий официант.

— Минеральную воду без газа с ломтиком лимона. Я уже тебе говорила, — повернулась она к Денису, — что теперь практически не пью?

— Говорила.

— А знаешь почему?

— Нет.

— О-о-о! Это большой сюрприз. Я скоро стану мамой. Два месяца нам.

Она произнесла это таким делано-умиленным тоном, что Ольгу передернуло.

— Поздравляю.

— Спасибо! А вы уже поесть заказали? Я жутко голодная. Сами знаете, в моем положении…

— Слушай, Дина, мы вообще-то рассчитывали провести вечер вдвоем. Тебе вызвать такси?

Динара ни капли не смутилась. Сколько еще минут иронии и сарказма дать этому самодовольному снобу? Сколько еще минут превосходства и сочувствия дать этой мартышке? Одну? Две? Пять? Очень скоро они оба переменят свои лица. И потом уже она будет иронизировать и сочувственно улыбаться. Стальноглазая мечта ее сердца и не подозревает, какую удачную шутку сыграла с Диной судьба. Говорят же, удача — это оказаться в нужном месте в нужный час. Именно.

— Нет, я никуда не собираюсь. Я не ужинала и голодна. Эй, голубчик! — щелкнула она пальцами. — Прими заказ. Телятину на гриле, ту, что вы с винным соусом подаете.

Она обернулась к Ольге.

— Я здешнее меню наизусть знаю. Телятину очень советую. Когда мы с Денисом здесь ужинали, он всегда советовал мне брать…

— Дина, прекрати.

Родионов встал из-за стола.

— Пойдем, я тебя провожу. Не устраивай скандал.

— Зачем скандал? Какой ты забавный, право! Твоя спутница вот не возражает, а ты что-то распетушился.

Ольга и впрямь молчала. И даже в лице не изменилась. Сначала она восприняла появление незваной гостьи как досадное совпадение. Потом поняла, что совпадением здесь и не пахнет, развеселая красавица явилась сюда целенаправленно. При этом она прекрасно знала, где искать Родионова. Догадаться, откуда, было несложно. Дальнейшие попытки Динары показать, насколько близко она знакома с Денисом, были уже излишни. Но ее все же удивляла наглость Динары. Это уже была не раскованность, а откровенная наглость, граничащая с оскорбительной. Какого черта она с такой помпой объявляет о своей беременности? Денис начинал нервничать. Кивнул официанту:

— Счет, пожалуйста.

— Уже уходите? Оставляете меня ужинать в одиночестве? Ай-я-яй! Нехорошо.

Она невинно улыбалась. Родионов насторожился. Он знал ее, знал, что она довольно труслива и осторожна и не портит отношения с людьми просто так. С какого фонаря она провоцирует его сейчас?

— Не-хо-ро-шо, — медленно повторила она, постукивая ноготком по стеклу бокала.

Выудила дольку лимона из минералки и принялась ее жевать. Ну что же, пора.

— На кисленькое тянет. Ты, кстати, почему не спрашиваешь, чей ребенок?

— Какой ребенок?

— Мой, вот этот.

Она положила ладонь на плоский живот.

— Дина, я не знаю, что эта вся ахинея значит, но с меня хватит. Я попрошу тебя выпроводить, если ты не прекратишь. И меня здесь послушают, ты это знаешь.

— Не-хо-ро-шо. Нехорошо так обращаться с матерью твоего ребенка.

Вот! Вот он, момент торжества! Ну как, голубчики? Нехило, а? Динара с улыбкой оглядела их лица. Однако если Ольга нахмурилась и напряженно всматривалась в лицо Дениса, тот только презрительно скривил губы.

— Дешевый трюк, милочка. Не думал, что ты опустилась до такого.

— Отчего же? Хочешь сказать, не веришь?

— Я пока еще через воздух не размножаюсь, так что осади. И хватит. Будешь продолжать — посажу тебя за шантаж.

— А кто тут шантажирует? Я же ничего не прошу. Сама выращу, справлюсь. Просто подумала, тебе должно быть интересно.

— Нет, неинтересно. Оля, пошли. Этот дебил официант, кажется, наконец несет счет.

— Не хочешь так признавать, сделаем через суд. Экспертиза и прочее.

Это уже было слишком. Родионов с тревогой посмотрел на Ольгу. Она была совершенно бледна. Не станет же он при этой идиотке Динаре сейчас ее убеждать в абсурдности ситуации. А Динара чуть не таяла от наслаждения, наблюдая за ними.

— Экспертизу будешь делать с потенциальными папашами твоего чада, список, я так понимаю, длинный. Российская Анн Николь Смит, не меньше.

— Оскорбление, мой милый, не лучший способ решить вопрос. А про экспертизу я не зря говорю. Подумай. Разве тебя так уж радует получить повестку из суда?

Он резко сел за стол, крепко сжав пальцы, так, что хрустнули.

— А на каком основании? Сначала ведь доказать надо, что есть основание. И не надо тут перед нами ангела корчить. Испортила нам вечер — радуйся. Только отстань теперь от меня. Не напрягай мою жизнь, предупреждаю.

— Дорогой, неужели ты забыл наши дивные ночи?

Официант нерешительно замер, остановившись в трех шагах. Родионов отсчитал деньги и потащил за собой Ольгу к выходу.

— Если ты так уверен, что я блефую, почему не хочешь пройти экспертизу? — крикнула вслед Динара. — Не бросай своего малыша, папочка!

Насмешливый голос Динары совершенно добил Ольгу. Она шла, низко опустив голову. Отвратительно все вышло. Денис молча усадил ее в машину и сел за руль.

— Только не делай такое лицо, Оль. Ты же понимаешь, что все это хрень какая-то.

Кивок.

— Не знаю, что на нее нашло. Два месяца, о которых она говорит, — это полная чушь. Не было никакого секса два месяца назад. Это невозможно.

— Ты ей нужен, отчаянно нужен, вот что нашло.

Унылее голоса не сыщешь.

— Знаешь, кто ей нужен? Мужик с кошельком. Она известная особа, давно промышляет этим. Я и встретился-то с ней потому, что узнавал кое-что по поводу ее любовника. А ей зачем сдался — не понимаю. Мой кошелек не так велик, как ей необходимо. Идиотка. С катушек съехала совсем.

Панова молчала. Интересно, почему ей так обидно? Вроде бы считала его просто увлечением, а вот смотри как зацепило. Какая-то девчонка заявляет, что беременна от него, и Ольга готова повеситься на ближайшем суку. А он чего так оправдывается? Спал, не спал… Мерзость какая. Но ведь зацепило. Два месяца назад. Совсем недавно, они уже встречались. Никто никому не обязан ничем, конечно. Она тоже до этого жила с Димычем. Правда, не отрицает. А Родионов отрицает. Может, правду говорит. Может, просто ее успокаивает. Не все равно, значит. Волнуется. Дорожит. Приятно. Хоть какая-то капля позитива в этой истории. Надо же, как ревность ее закрутила. Даже больно где-то там, в недрах груди.

— Только не молчи, Оль. Ну что ты так расстроилась? Дура она, и все. Не бери в голову. Какая тварь ее укусила сегодня, не пойму. Надо же такую ахинею нести.

Чем больше он пытался ее успокоить, тем ей становилось хуже. А вдруг правда? Что тогда? Он бросит своего ребенка? А Панова должна тут в роли разлучницы выступать? Ей это надо? Ей скоро уезжать, можно сказать. Калахан недавно только намекал, что скоро объявят результаты по вакансиям и все будет о'кей. Улыбался и заговорщически подмигивал. Вот и хорошо, что о'кей. Зачем тогда вообще переживать, разгадывать загадки чужих жизней? Да и вообще, что ей Родионов? Он даже никогда не говорил, что любит ее. Она тоже не говорила, но каждая женщина подспудно ждет этих слов. Даже если они являются простой профанацией.

— Да ладно, забудь, — вяло произнесла она.

— Как это забудь, если на тебе лица нет? Ну хочешь, я сделаю эту чертову экспертизу, чтобы тебя успокоить? Я не понимаю, правда, как у Дины хватает кишок идти на это, потому что, клянусь, я использую эту экспертизу, чтобы потом наказать ее легально.

— Она же беременная. Что ты сделаешь? Не станешь же ты трогать ее в таком положении.

— Да еще неизвестно, беременная вообще или нет. Наврала же про меня, может и про ребенка наврать.

— Зачем?

— Шизофреничка потому что. Раздвоение личности, выдумает себе муть всякую и верит в это потом.

Панова пожала плечами. Шизофреничка или нет, а вела себя вполне естественно и уверенно, что главное.

— Куда поедем ужинать?

— Я уже не голодна. Хочу домой и спать.

— Оля, ну хоть ты веди себя как разумный человек.

Отвернулась к окну. Она и ведет себя как разумный человек. Не скандалит, не выясняет ничего. Просто хочет домой.

— Денис, ты ведь мне обет верности не давал, ну чего ты так оправдываешься?

— Понимаешь ли, мне не в чем оправдываться. Так что ты это зря.

— Тогда о чем вообще разговор? Забыли, проехали.

— Я не слепой.

— Я тоже. Отвези меня домой.

— Терпеть не могу, когда мною манипулируют. Тем более когда манипулируют моими близкими.

Он вытащил телефон из тесного кармана джинсов и набрал номер Дины. Тот случайный пьяный секс не мог привести к беременности. Он четко помнил, что использовал презерватив, и помнил, что тот не рвался. И было это много раньше, чем два месяца назад. Дина блефует. Пусть делает экспертизу, пусть делает что хочет. Иначе он никогда не отмоется от ее грязи. Потом она еще будет умолять забыть об этой экспертизе, неужели не понимает, на чьих нервах играет?