Природа склонности различные вселяя, Одну имеет цель, один в виду успех: По своенравию таланты разделяя, Путями разными ведет ко счастью всех. Глас трубный одному на бранном поле сроден, Победы шумной клик и побежденных стон; Другому сельский кров и плуг косой угоден, И на брегу ручья невозмущенный сон. Я, блеском обольщен прославившихся россов, На лире пробуждать хвалебный глас учусь И за кормой твоей, отважный Ломоносов, Как малая ладья, в свирепый понт несусь.

К приятной тишине влечется мысль моя; Медлительней текут мгновенья бытия. Умолкли голоса; земля покрыта тьмою, И все ко сладкому склонилося покою. Прохлада на луга спокойные сошла! Туманов ручеек шумящий облекла И с тихим веяньем от усыпленной рощи Помчались в хижины за колесницей нощи. Как освежило нам ее дыханье кровь! Уединение, молчанье и любовь Владычество своим объяли тихи сени, И помавают им согласны с ними тени. Воображение, полет свой отложив, Мечтает тихость сцен, со зноем опочив. Так солнце, утомясь, пред западом блистает, Пускает кроткий луч и блеск свой отметает. Ах! чтоб вечерних зреть пришествие теней, Что может лучше быть обширности полей? Приятно мне уйти из кровов позлащенных, В пространство тихое лесов невозмущенных, Оставив пышный град, где честолюбье бдит, Где скользок счастья путь, где ров цветами скрыт. Здесь буду странствовать в кустарниках цветущих И слушать соловьев, в полночный час поющих; Или́ облокочусь на мшистый камень сей, Что частью в землю врос и частию над ней. Мне сей цветущий дерн свое представит ложе. Журчанье ручейка, бесперестанно то же, Однообразием своим приманит сон. Стопами тихими ко мне приидет он И распрострет свои над утомленным крилы, Живитель естества, лиющий в чувства силы. Не сходят ли уже с сих тонких облаков Обманчивы мечты, толпы веселых снов, Сопутники любви, невинности подруги? Уже смыкаются зениц усталых круги. Носися с плавностью, стыдливая луна; Я преселяюся в туманну область сна. Уже язык тяжел и косен становится. Еще кидаю взор — и все бежит и тьмится.

Протекай спокойно, плавно, Горделивая Нева, Государей зданье славно [1] И тенисты острова! Ты с морями сочетаешь Бурны росски озера́ И с почтеньем обтекаешь Прах Великого Петра. [2] В недре моря Средиземна Нимфы славятся твои: До Пароса и до Лемна [3] Их промчалися струи. Реки гречески стыдятся, Вспоминая жребий свой, Что теперь на них глядятся Бостанжи с Кизляр-агой; [4] Между тем как резвых граций Повторяешь образ ты, Повергая дани наций Пред стопами Красоты. От Тамизы [5] и от Тага [6] Стая мчится кораблей, И твоя им сродна влага Расстилается под ней. Я люблю твои купальни, Где на Хлоиных красах Одеянье скромной спальни И амуры на часах. Полон вечер твой прохлады Берег движется толпой, Как волшебной серенады, Слух наносится волной. Ты велишь сойти туманам: Зыби кроет тонка тьма, И любовничьим обманам Благосклонствуешь сама. В час, как смертных препроводишь, Утомленных счастьем их, Тонким паром ты восходишь На поверхность вод своих. Быстрой бегом колесницы Ты не давишь гладких вод, И сирены вкруг царицы Поспешают в хоровод. Въявь богиню благосклонну Зрит восторженный пиит, Что проводит ночь бессонну, Опершися на гранит.

Сокрылися навек мои прекрасны дни; За ними скрылися и смехи, и забавы, И нежные мечты, и обещанья славы, ― Ты, Муза скромная, урон их замени. Вернее их в своих щедротах, Отдай мне суеты ребячества; доставь Еще мне счастье зреть старинны басни въявь И воздыхать еще о нимфах и эротах. Кому ты в юности сопутницей была, Того и в охлажденны леты, Когда суровый ум дает свои советы, Ты манием зовешь волшебного жезла В страны роскошны и прелестны, Страны, одной тебе известны, Послушные тебе где льются ручейки, Где сладостной твоей улыбкой Яснеют небеса, где веют ветерки И вьется виноград с своей лозою гибкой. Но где равно, когда нахмуришь бровь, Во основаниях колеблется природа, И меркнет свет, и стынет кровь, И потрясаются столпы небесна свода. О, милые мечты, которых суета Имеет более цены и наслажденья, Чем радости скупых, честолюбивых бденья И света шумного весь блеск и пустота! Любимцам, Муза, ты Елизий сотворяешь И щедро сыплешь вкруг сокровища весны! Куда не прилетишь, там счастье водворяешь И украшаешь все страны. Покинув берега Ионии роскошной, От сени тайныя, где твой Гораций пел, [7] Ты посещаешь днесь край западный, полнощный, И новый для харит Темпей [8] уж там расцвел, Где дики племена вели кровавы ссоры. Приступна всем равно и смертным и странам, Ты усмирять спешишь свирепые раздоры И благосклонствуешь враждебным берегам. Делясь меж Галлии [9] и между Албиона [10] , Внушаешь Валлеру [11] и Лафонтену ты Неподражаемы черты, Которым нет ни правил, ни закона. Влагаешь чувство красоты И в резвое дитя мечты На берегах Авона, [12] И в гордого певца [13] , Который убежал из хижины отца, От влажных берегов архангельского града, Чтоб всюду следовать, дщерь неба, за тобой И лиру соглашать с военною трубой. Тобою внушена бессмертна «Россиада»; Тобою «Душенька». Ты с бардом у Невы [14] Приносишь смертному дар истин вдохновенных Иль водишь сладостно в окрестностях Москвы За бедной Лизою всех чувством одаренных. [15] И мне с младенчества ты феею была, Но, благосклоннее сначала, Ты утро дней моих прилежней посещала. Почто ж печальная распространилась мгла И ясный полдень мой своей покрыла тенью? Иль лавров по следам твоим не соберу И в песнях не прейду к другому поколенью? Или я весь умру?