Старший сын великого князя Киевского Всеволода Чермного, Михаил Всеволодович, взял в жены галицко-волынскую княжну Елену Романовну. Молодые жили в любви и согласии, но со дня свадьбы прошло целых три года, а детей у них все не было. Князь и княгиня сильно из-за этого тревожились и усердно молились в Успенском храме Киево-Печерского монастыря Богородице о даровании им чада. Наконец их молитва была услышана.

Однажды княгине Елене явилась во сне сама Богородица. Лик Пречистой Девы был светел и приветлив, а в руках она держала белую голубку. Из рук в руки передала Богородица голубку княгине, та бережно взяла белоснежную птицу и почувствовала, как бьется ее сердце. А Богородица сказала: «Родится у тебя дочь – непорочная голубица».

Вскоре княгиня почувствовала, что беременна. Когда до родов оставалось всего несколько дней, во сне ей снова явилась Богородица и сказала: «Нареки дочь Феодулией, что означает „Раба Божия“».

В положенный срок княгиня разрешилась от бремени, как и было предсказано, девочкой. Новорожденную окрестили в Киево-Печерском монастыре, дав ей указанное Богоматерью имя, крестным отцом Феодулии стал монастырский игумен. После крестин Богородица в третий раз явилась княгине Елене и сказала: «Твоя дочь станет служительницей Влахернской церкви». «Как же так? – спросила удивленная княгиня. – Ведь Влахернская церковь находится в далеком Царьграде». Но видение исчезло, и вопрос молодой матери остался без ответа.

Евфросинья Суздальская

Княгиня Елена сразу же рассказала о загадочном предсказании мужу, и они вместе стали думать, что оно означает, но так ничего и не надумали и решили положиться на волю Божью: чему суждено случиться, то и произойдет.

В последующие годы у князя Михаила и княгини Елены один за другим родилось пятеро сыновей и еще одна дочь – Мария. Феодулия сильно отличалась от братьев и младшей сестры. Едва начав себя осознавать, она услышала рассказы о том, что сама Богородица трижды являлась ее матери, и почувствовала, что ее ждет особая судьба. Будучи еще малым ребенком, она проводила дни в молитвах и отказалась от мясной пищи, насыщаясь малым количеством хлеба и овощей.

В девять лет Феодулия пожелала обучаться грамоте. Наставником ее стал друг и советник отца, боярин Федор, человек благочестивый и образованный. В Киево-Печерском монастыре была хорошая библиотека, и молодая княжна скоро перечитала все сочинения отцов церкви. У нее открылся дар красноречия, но речи ее были необычны для юной отроковицы. Страстно и со слезами говорила она о греховности мира, о необходимости смирения и покаяния.

Однажды ей приснился сон. Воочию увидала она светлый рай на востоке, разверстую адскую бездну на западе и Господа нашего Иисуса Христа с книгой жизни в руках. А затем, как наяву, предстал перед ней Киево-Печерский монастырь и иноки в черных ризах, чередой идущие на молитву, и голос свыше произнес: «Они спасут свои души».

И молодая княжна твердо решила принять монашеский постриг.

Меж тем Русь раздирали княжеские усобицы. Дед Феодулии, старый князь Всеволод, лишился киевского стола и вскоре умер, князь Михаил с семьей переехал в свою родовую отчину – город Чернигов.

Несмотря на то что Феодулия усердно умерщвляла свою плоть, к пятнадцати годам ее юность и красота расцвели пышным цветом, и к ней начали свататься женихи. Князь Михаил и княгиня Елена, которых беспокоило стремление дочери отказаться от всех радостей жизни, решили поскорее выдать ее замуж, надеясь, что семейные заботы отвлекут ее от размышлений о несовершенстве человеческого рода и не оставят времени для упражнений в аскетизме. Выбор родителей пал на молодого суздальского князя Федора.

Феодулия пришла в смятение. В душе она уже считала себя Христовой невестой, но в то же время боялась совершить грех, ослушавшись отца и матери. Накануне того дня, когда ей предстояло отправиться в Суздаль к жениху, она не спала всю ночь и, стоя на коленях перед образом Богородицы, горячо молилась. Когда за окном начали гаснуть ночные звезды, княжна услышала голос: «Покорись родителям, а дальше все случится по воле Божьей».

Ранним утром, простившись со слезами с родителями, братьями и сестрой, она села в покрытые собольей полостью сани и по зимней дороге пустилась в дальний путь – через леса и ополья в Северную Русь, в славный город Суздаль.

Кто и когда построил Суздаль, никто не знал. Говорили, что в незапамятные времена, когда только-только схлынули воды Великого потопа, пришел в эти места некий могущественный князь, возвел на берегу реки Каменки крепость и поселился в ней со своею дружиной. А поскольку был тот князь мудр и знал многие тайны бытия, жители окрестных селений стали приходить к нему со своими печалями и заботами, сомнениями и распрями, и он никому не отказывал в разумном совете и справедливом суде. Потому и получил город свое название – Суждаль, или Суздаль.

Суздальская земля долгое время оставалась языческой. Хотя князь Владимир и окрестил ее жителей, поставив в городе епископа Федора, они продолжали верить в могущество колдунов и волхвов и однажды даже подняли бунт, обвиняя служителей языческого культа в небрежном исполнении своих обязанностей. Подавил этот бунт Ярослав Мудрый. Позже Суздальская земля стала вотчиной Владимира Мономаха, и тот передал ее своему сыну Юрию Владимировичу, известному под прозванием Долгорукого. При Юрии Долгоруком Суздаль стал центром обширного и могущественного Ростово-Суздальского княжества, границы которого распростерлись от Белого озера до Муромской земли и от Волги до Смоленщины. Сын Юрия Долгорукого, Андрей Боголюбский, перенес столицу княжества из Суздаля во Владимир, но Суздаль продолжал оставаться одним из самых значительных городов на Руси, соперничая даже с самим стольным Киевом.

И при Юрии Долгоруком, и при Андрее Боголюбском Суздаль украсился многими храмами, а в 1207 году в версте от города был основан женский монастырь во имя праздника Положения Честной Ризы Пресвятой Богородицы во Влахерне.

Согласно преданию, Богородица завещала свою Честную Ризу одной благочестивой вдове, в семье которой эта священная реликвия хранилась более четырех столетий. Но затем Риза была похищена и тайно перевезена в Царьград. Однако вскоре от нее начали происходить многочисленные чудеса, и похитителям пришлось сознаться в своем проступке. Риза по распоряжению византийского императора Льва и царьградского патриарха Геннадия была торжественно положена в храме Богородицы, который был посторен на берегу залива Золотой Рог в ближнем пригороде Царьграда – Влахернах, и в память этого события был учрежден особый праздник.

Накануне приезда в Суздаль княжны Феодулии игуменье Ризоположенского монастыря было видение: явилась ей Богородица и сказала: «Скоро появится в твоей обители новая инокиня – юная и знатная девица, которая принесет монастырю великую славу».

С трепетом готовилась Феодулия к встрече с женихом. Но вместо жениха вышли ей навстречу плачущие женщины, облаченные в траур, и поведали, что князь Федор неожиданно заболел жестокой лихорадкой и в одночасье скончался и теперь там, где должны были накрываться свадебные столы, стоит гроб и горят погребальные свечи.

Князя Федора похоронили. Феодулия истово молилась о его душе, но не плакала, кончину жениха княжна восприняла как знак, что отныне она свободна от мирских оков и может посвятить себя Богу.

Она тут же отправилась в Ризоположенский монастырь и сказала игуменье, что хочет принять постриг. Игуменья поняла, что это и есть та самая юная и знатная девица, о появлении которой известила ее Богородица, и с радостью приняла ее в число инокинь. Монашеским именем княжны Феодулии стало имя Евфросинья.

Князь Михаил и княгиня Елена смирились с выбором дочери и благословили ее на монашеское житье.

Хотя Евфросинья была самой молодой среди монахинь, все они очень скоро прониклись к ней великим уважением, поскольку строгостью своего жития она превосходила их всех. Изнуряя свою плоть, дни она проводила в трудах, а ночи в молитвах, спала не более двух часов в сутки, одевалась в ветхое рубище, пищу вкушала не каждый день, а когда наступал пост, по целой неделе не ела вовсе, а лишь пила холодную воду. И однажды явился ей в видении сам Господь наш Иисус Христос и сказал: «Будь крепка и тверда в истинной вере».

Вскоре после этого, ее вдруг начали искушать бесы. То являлся ей враг рода человеческого в царском золотом венце и требовал, чтобы она поклонилась ему, как истинному владыке мира, то окружало ее бесовское воинство, угрожая сверкающими мечами и острыми копьями, то представал перед ней лукавый дух в образе прекрасного юноши с блюдом, наполненным изысканной снедью, и убеждал ее покинуть монастырские стены, чтобы вкусить сладостей жизни, то принимал облик ее отца, князя Михаила, и гневно приказывал вернуться в мир. Евфросинья молитвой отгоняла злокозненные видения, но они возвращались вновь и вновь. Наконец она почувствовала, что изнемогает в борьбе, и рассказала обо всем игуменье.

Та ответила: «Если нет врагов, как воину показать свое мужество? Господь посылает искушение, чтобы укрепить в вере».

Евфросинья с новыми силами начала молиться и однажды увидела, как перед искушавшими ее бесами разверзлась бездна и все они сгинули в ней без следа. С тех пор злокозненные видения больше не посещали ее никогда.

Игуменья, заметив в ней дар красноречия, поручила ей наставлять в праведной жизни сестер и мирянок, посещавших обитель. Слава о ней разнеслась по всей Суздальской земле и за ее пределами, отовсюду приходили в обитель люди, чтобы послушать ее наставления.

Сама игуменья преклонялась перед ее благочестием и следовала ее советам. Среди монахинь были и вдовы, всю жизнь прожившие в миру и лишь на склоне лет пришедшие в обитель, и девицы, ушедшие от мира в юности. Евфросинья заметила, что хотя монахиням и была запрещена пустая болтовня, бывало, что вдовы пускались в воспоминания, рассказывали о своих мужьях, детях и внуках, о суетных мирских радостях и огорчениях, смущая покой девиц. И Евфросинья предложила игуменье разделить обитель на две половины – вдовью и девичью. Игуменья сочла это разумным, и посреди обители была возведена стена. Ризоположенская церковь оказалась на девичьей половине, а на вдовьей была построена новая – во имя Живоначальной Троицы.

Однажды в Суздальской земле началось моровое поветрие. И в городе, и в окрестных селениях люди умирали от неведомой страшной болезни. Заболели и многие инокини Ризоположенского монастыря. Евфросинья вместе с другими сестрами ухаживала за больными, и однажды, когда она задремала после дня тяжких трудов, во сне ей явилась Богородица и сказала: «Будет у тебя отныне дар целительства».

И действительно, все больные, которых касалась ее рука, выздоровели.

С той поры в монастырь толпами стали приходить недужные, прося Евфросинью их исцелить. Она никому не отказывала, и слава умножалась все больше и больше.

Шло время. Старая игуменья умерла, и сестры избрали на ее место Евфросинью. Однако та отказалась, поскольку не хотела занимать никакой начальственной должности, а только усердствовать в вере. Ефросинье все казалось, что образ жизни ее недостаточно строг, и она приняла на себя новый обет – обет молчания. Несколько месяцев уста ее не произносили ни единого слова, а когда она снова заговорила, оказалось, что у нее появился дар пророчества.

Но открывшееся ей будущее было мрачно. Божественный глас сказал ей: «Будет лютое нашествие на Русскую землю. Погорят многие города и села, много прольется крови православных людей, а иные будут угнаны в плен. Но ваша обитель устоит, и все, кто останутся в ней, будут живы».

Наступил декабрь 1237 года, и полчища татар, возглавляемые жестоким ханом Батыем, словно грозная лавина, хлынули на Русскую землю. Ужас охватил монахинь Ризоположенской обители. Многие решили покинуть монастырь и укрыться в городе. «Городские стены крепки, – говорили они, – и в городе сидит княжья дружна. Здесь же мы беззащитны».

Евфросинья поведала им об откровении, которое было ей явлено, и убеждала не покидать обители. «Здесь мы под защитой Господа и Пречистой Матери Его, – говорила она. – И эта защита надежнее самых крепких стен и самой храброй дружины». Иные из сестер послушались ее и остались в обители, другие же ушли в город.

После недолгой осады татары захватили Рязань, перебив всех ее жителей, и осадили Владимир. Часть своего войска Батый направил к Суздалю. Суздальцы, узнав, что Владимир в осаде, двинулись ему на помощь, но в поле встретили татарские отряды. Произошла жестокая битва, суздальцы были разбиты. Татары двинулись к Суздалю, оставшемуся без всякой защиты, проломили городские ворота, вошли в город, сожгли его, а жителей кого убили, кого увели в плен.

Татарскому воеводе сказали, что в версте от Суздаля стоит большой и богатый монастырь. Татары двинулись туда, чтобы разорить и разграбить его, но вдруг остановились, пораженные. Над монастырем до самого неба высился столп света, внутри которого сиял огненный крест, а по сторонам его парили в воздухе белокрылые ангелы, вооруженные луками с золотыми стрелами.

Татарский воевода не осмелился приблизиться к монастырю и вернулся под Владимир к Батыю. После восьмидневной осады Владимир пал, владимирский князь Юрий был убит, Батыево войско двинулось дальше.

Кто-то из воинов рассказал хану о видении, помешавшем им захватить монастырь под Суздалем. Батый разгневался и объявил, что сотрет этот монастырь с лица земли, невзирая ни на какие видения.

Миновав еще дымящиеся развалины Суздаля, Батый въехал на коне на холм и увидел внизу заснеженные кровли ничем не защищенного монастыря. С воинственным кличем устремился он к казавшимся совсем непрочными монастырским воротам, но вдруг темное облако опустилось на ханское войско, Батый и его воины очутились в кромешной тьме. В ужасе отступили они обратно на холм и снова увидели внизу монастырь, но на второй приступ уже не решились.

Так Ризоположенский монастырь уцелел, и в нем нашли приют немногие оставшиеся в живых жители Суздаля. Но ни одна из сестер, не послушавшихся Евфросиньи и надеявшихся укрыться в городе, не вернулась в обитель – все они были убиты или угнаны в татарскую неволю.

К началу апреля Батый, оставляя за собой выжженные города и села, дошел до северных, Новгородских земель, а затем, убоявшись наступающей весенней распутицы, повернул назад в низовья Волги и основал там свое государство – Золотую Орду.

Потянулись тяжкие годы злой татарщины. Евфросинья вместе со всей Русью горевала о бедствиях родной земли и молилась об избавлении.

Отныне все русские земли должны были платить дань золотоордынскому хану, а русские князья получать из его рук ярлык на княжение. Пришлось отправиться в Орду за ярлыком и отцу Евфросиньи – князю Михаилу Черниговскому. Батый потребовал, чтобы князь воздал божественные почести татарским языческим идолам. Князь Михаил отказался от такого неподобающего христианину поступка и был убит. Вместе с ним был убит и сопровождавший его в Орду боярин Федор, тот, который когда-то учил Евфросинью грамоте. Вскоре после своей мученической кончины оба явились во сне Евфросинье в белоснежных одеждах, окруженные сиянием, и поведали, что обитают в раю у престола Господня.

Оплакав отца и боярина Федора, Евфросинья облачилась в траур, которого не снимала до конца своих дней.

Скончалась она в 1250 году, 25 сентября – в тот самый день, в который семнадцать лет назад она была пострижена в монахини.

Достоверных исторических сведений о Евфросинье Суздальской очень мало, и они достаточно противоречивы.

Не вызывает сомнений лишь то, что она была дочерью князя Михаила Черниговского, также причисленного к лику святых, и то, что она была монахиней Ризоположенского монастыря.

Годом ее рождения предположительно считается 1212-й. О ее матери известно, что она была дочерью галицко-волынского князя Романа Мстиславича, но ее имя в разных источниках называется по-разному – Елена, Анна, Феофания, или же указывается, что «имя ее неизвестно».

Различны и сведения о том, за кого была просватана молодая княжна. В одном из вариантов Жития говорится, что ее женихом был великий князь Суздальский Мина Иванович из варяжского рода – личность, скорее всего, вымышленная, в другом она называется невестой князя Федора Ярославича – старшего брата Александра Невского, действительно умершего в ранней юности, – но он никогда не был суздальским князем.

Долгое время Евфросинья Суздальская оставалась местночтимой святой, почитаемой только в Суздальской земле, однако в середине XVI века, при Иване Грозном, по инициативе митрополита Макария был предпринят грандиозный труд по изучению житий святых, почитавшихся в отдельных областях тогдашнего Российского государства, и канонизации наиболее достойных как святых общерусских. В 1549 году в Суздале было составлено краткое Житие Евфросиньи и отправлено в Москву. Однако церковный собор счел заслуги суздальской святой недостаточными для почитания ее по всей Руси. Несколько лет спустя монах Спасо-Ефимиевского монастыря Григорий написал новое, более пространное Житие Евфросиньи, которое дополнил местный епископ Варлаам. Можно предположить, что авторы использовали изустные предания о святой, сохранявшиеся в Суздальской земле. Этот вариант Жития был отправлен в Москву на следующий церковный собор, созванный при митрополите Антонии в 1576 году, и на сей раз Евфросинья была канонизирована и установлен день ее памяти – 25 сентября (по старому стилю).

Евфросинья была погребена в соборной церкви Ризоположенского монастыря, около ее гроба происходили многие исцеления. В 1698 году были обретены ее нетленные мощи, некоторое время спустя для них изготовили новую раку «резную, золоченую и с херувимы». В ХIX веке она была заменена новой, серебряной.

После революции рака была вскрыта, согласно описи, обнаруженные там мощи святой были завернуты «в черную мантию и схиму, обвязаны черной шелковой лентой, концы которой опечатаны сургучной печатью». Мощи были переданы в Суздальский музей, где находились в экспозиции антирелигиозного отдела. В 1988 году их передали в единственную в то время действующую в Суздале православную церковь – во имя святых равноапостальных Константина и Елены. 14 апреля 2015 года мощи Евфросиньи Суздальской были торжественно перенесены обратно в Ризоположенский собор.

Известно более шестидесяти списков Жития Евфросиньи Суздальской, некоторые из них украшены миниатюрами.

В старинном руководстве для иконописцев облик Евфросиньи Суздальской описывается так: «Подобием аки Евфросинья Александрийская, риза лазорь, ряска дымчата, около главы клобук». А в другом руководстве, составленном в 1910 году, дано более подробное описание: «Очень худая от поста, лицом красивая, одежда ее – подрясник, мантия, на голове куколь».

Женщины Древней Руси становились монахинями из разных пробуждений. Одни уходили в монастырь, разочаровавшись в жизни и желая найти там отдохновении от своих горестей, подобно несчастной Рогнеде; другие, такие как княжна Янка или Евфросинья Полоцкая, видели в монашестве поприще общественной и просветительской деятельности. Для Евфросиньи Суздальской монашество стало мистическим общением с Богом.