Французский король Генрих I из рода Капетингов был вторым из трех сыновей короля Роберта Благочестивого и его жены, королевы Констанции Арльской.

Брак родителей не был счастливым. Королева Констанция была третьей женой короля Роберта, который развелся со своей первой супругой, потому что полюбил роковой любовью юную Берту Бургундскую. Берта приходилась королю троюродной сестрой, но церковь не дозволяла браки между родственниками до пятого колена, и папа римский строго-настрого запретил им жениться, однако Роберт ослушался и обвенчался с Бертой, за что был отлучен от церкви и приговорен к семи годам покаяния. Долгое время король противостоял нападкам церковных властей и защищал от них свою жену, но в конце концов его все-таки вынудили развестись с Бертой и вступить в новый брак – с Констанцией Арльской, женщиной властной, ревнивой и недоброй. Констанция родила ему троих сыновей – Гуго, Генриха и Роберта, но король продолжал любить Берту и даже осмелился просить у папы римского разрешения развестись с Констанцией и снова соединиться со своей прежней женой, однако получил отказ.

Констанция мучилась жгучей ревностью и наконец настолько возненавидела мужа, что взбунтовала против него двоих старших сыновей. Гуго и Генрих бежали в Бургундию, заключили союз с графом Рено Неверским и стали готовиться к походу на Париж. Но Гуго неожиданно умер, а Генрих примирился с отцом.

Смерть старшего сына оставила королеву равнодушной, она не любила ни Гуго, ни Генриха, зато младшего сына, Роберта, обожала с тем же неистовством, с каким ненавидела мужа.

Король Роберт скончался в 1031 году, и двадцатитрехлетний Генрих взошел на престол.

Констанция заручилась поддержкой могущественного графа Эда де Блуа, земли которого вплотную подходили к границам владений короля, и начала войну с Генрихом, с тем чтобы свергнуть его с престола и сделать королем его младшего брата, своего любимца Роберта.

Генрих бежал в Нормандию, где правил воинственный герцог Роберт, которого одни называли Робертом Великолепным, другие – Робертом Дьяволом. С помощью войска, предоставленного ему нормандским герцогом, Генрих смог отвоевать престол. Его младший брат, получив герцогский титул и обширные владения, отказался от притязаний на власть, а королева Констанция была отправлена в ссылку, где вскоре умерла.

Генрих начал свое правление. Французское королевство было тогда раздроблено на множество областей – Бургундское и Нормандское герцогства, Блуа, Анжу, Шампань и другие, правители которых хоть и считались вассалами короля, но на деле отказывались ему подчиняться и враждовали как между собой, так и с самим королем. Генриху приходилось вести постоянные войны с непокорными герцогами, графами и баронами, вторгаясь в их земли и осаждая замки, причем воинская удача не всегда оказывалась на его стороне, и бывали такие периоды, когда его реальная власть распространялась только на родовые королевские земли, сосредоточенные вокруг Парижа и Орлеана. Тем не менее король Генрих еще при жизни получил прозвание Покоритель.

Генрих был женат на Матильде Фризской. Брак этот долгое время оставался бездетным, затем королева все-таки забеременела, но младенец родился мертвым, а сама Матильда умерла родами.

Королю в то время было сорок лет, он отличался тяжелым, мрачным характером и не питал ни малейшей склонности к семейной жизни, однако ему был нужен наследник, и он задумался о новом браке. Почти все достаточно родовитые семейства, в которых он мог искать себе невесту, к тому времени уже в той или иной степени породнились с королевской семьей, и Генрих, помня, сколько мытарств пришлось вынести его отцу из-за близкородственного брака, решил взять жену из более отдаленных мест.

Племянница его покойной жены, Ода, была замужем за сыном русского великого князя Ярослава Мудрого Святославом Ярославичем. Генриху было известно, что у Ярослава есть три дочери, и он приказал подробно разузнать о них. Вскоре ему доложили, что две из русских принцесс, Елизавета и Анастасия, уже замужем – одна за норвежским королем, другая за венгерским, но третья – Анна – пока еще оставалась невестой.

Анна Ярославна. Скульптура из Санлисского аббатства

Французский историк XVII века Франсуа де Мезере писал: «Дошла до государя слава о прелестях принцессы, а именно Анны, дочери Георгия [таково было крещеное имя Ярослава Мудрого], короля Руссии, и он был очарован рассказом о ее совершенствах».

Генрих отправил на Русь посольство во главе с епископами Готье из Мо и Гасленом де Шони, чтобы высватать за себя княжну Анну Ярославну.

Ярослав Мудрый был заинтересован в расширении международных связей, и, хотя союз с Францией не сулил ему никаких практических выгод, Генрих получил согласие, и Анна стала собираться в далекий путь. Тяжело было покидать ей родной Киев и ехать в неведомый край к незнакомому супругу, со страхом думала она о будущем, навсегда расставаясь с Русской землей.

Ярослав дал за дочерью богатое приданое. Следом за возком, в котором ехала Анна, тянулся длинный обоз, нагруженный мехами, восточными шелковыми тканями, золотыми и серебряными сосудами работы русских и византийских мастеров. Ценнейшей частью приданого был большой сундук с книгами.

Путь во Францию лежал через польские, чешские и немецкие земли. В столице Польши, городе Гнезно, Анна встретилась со своей теткой Марией-Добронегой, женой польского короля Казимира.

– Скажи, – спросила Анна польскую королеву, – тяжело ли жить на чужбине?

Мария-Добронега пожала плечами:

– Не знаю. Я ведь попала в Польшу совсем маленькой девочкой вместе с другими знатными пленницами, которых захватил покойный король Болеслав, дед моего супруга, и Руси почти не помню. А тебе, может быть, будет и тяжело. Но что поделаешь – такова наша судьба.

В одном возке с Анной ехал епископ Готье, который был теперь ее духовником. По пути он начал обучать Анну французскому языку. Княжна запоминала незнакомые слова и пыталась представить, что скажет ей при первой встрече ее будущий муж и что она ему ответит.

Генрих выехал навстречу невесте и уже ждал ее в старинном городе Реймсе.

Генрих I

В этом древнем городе еще в конце V века первый реймский епископ святой Ремигий совершил обряд крещения над королем франков Хлодвигом, окрестив вместе с ним и три тысячи его воинов. А триста лет спустя король Людовик Благочестивый короновался в Реймском соборе, что стало обычаем, и Реймс получил прозвание «Город коронаций».

В Реймсе произошла встреча Анны с ее женихом. Король Генрих был смугл, темноволос, его длинный нос с горбинкой напоминал клюв хищной птицы, темные глаза смотрели хмуро и настороженно. Подойдя к Анне, он произнес длинную речь по-французски. По тону и отдельным словам она поняла, что король приветствует ее в своем королевстве и восхищается ее красотой. Старательно подбирая слова, Анна поблагодарила и сказала, что рада встрече.

В церкви Сен-Реми совершился обряд венчания, а затем в церкви Святого Креста Анну торжественно короновали. Перед обрядом ей объяснили, что это – особая честь, которой до нее не удостаивалась ни одна женщина из королевской семьи, и она теперь не просто супруга короля, а королева, имеющая право голоса в управлении государством. Во время коронации Анна должна была принести присягу. Перед ней положили старинную Библию на латинском языке, но Анна заявила, что хочет присягать на славянском Евангелии, которое привезла с собой. Епископы, посовещавшись, дали согласие. Распаковали сундук с книгами, Евангелие было принесено, и присяга благополучно состоялась.

Реймский епископ, бывший большим любителем книг, попросил у Анны позволения посмотреть Евангелие поближе. Анна, увидев, как бережно переворачивает он листы, как подолгу задерживается на цветных миниатюрах, сказала:

– Примите, святой отец, эту книгу для вашего собора в дар от Русской земли.

От Реймса до Парижа Анна ехала в сопровождении мужа и шумной свиты из придворных дам и кавалеров. Увидев Париж, она не сразу поняла, что это и есть столица Французского королевства. По сравнению с просторным и светлым Киевом, его широкими улицами, зелеными садами, сияющими золотом куполами храмов и украшенными резьбой теремами он казался тесным и закоптелым. Узкие, грязные улочки вились между домами, вплотную притиснутыми друг к другу. Дома были сложены из темно-серого, шершавого и даже на вид холодного камня, приземистые, мрачные церкви можно было распознать только по крестам на крышах, зелени же не было вовсе.

Королевский дворец оказался огромным, холодным и неуютным. В высоком сводчатом зале, освещенном чадящими факелами, в честь молодой королевы был устроен пир. Анна сидела во главе длинного стола рядом со своим супругом. На столе на плоских блюдах лежали большие куски мяса, зажаренного на вертеле, стояли кувшины с вином. По мере того как кувшины пустели и слуги наполняли их вновь, лица пирующих багровели, голоса становились громче, а позы развязнее. Анна еще плохо понимала по-французски, но по выражению лиц и оглушительному хохоту догадывалась, что шутки, звучащие за столом, грубы и непристойны, и удивлялась, что дамы, хотя и опускают в смущении глаза, тоже заливисто хохочут.

На другой день она писала в письме к отцу: «В какую варварскую страну ты меня послал: жилища здесь мрачны, церкви безобразны, нравы ужасны».

Однако нужно было привыкать к новой жизни, и Анна постепенно привыкла. Она начала находить своеобразное величие в тяжеловесных романских постройках, обнаружила, что и среди французов есть умные, образованные люди, но главное – через год после свадьбы у нее родился сын, и все ее помыслы сосредоточились на его воспитании. Анна дала сыну греческое имя Филипп. Ни один из французских королей прежде не носил такого имени, и духовенство попыталось возразить против новшества, но король пресек все возражения, заявив, что мать имеет право назвать сына так, как ей хочется.

Генрих, холодный по натуре, не питал к жене пылкой любви, но относился к ней с большим уважением, ценя ее добрый нрав, ум и образованность. Он часто советовался с ней в самых важных делах, и ее подпись стояла на многих документах рядом с подписью короля. Король не любил писать своею рукой и лишь прикладывал печать с изображением креста, Анна же всегда выводила свое имя: «Регина Анна», иногда латинскими буквами, иногда – кириллицей.

Участие Анны в государственных делах было настолько значительным, что о нем стало известно папе римскому Николаю II, который прислал ей такое письмо: «Слух о ваших добродетелях, достойнейшая дочь наша, дошел до наших ушей, и с великою радостью слышим мы, что вы выполняете в этом очень христианском государстве свои королевские обязанности с похвальным рвением и замечательным умом».

После Филиппа Анна родила еще двоих сыновей, которые получили имена традиционные для королевской семьи – Роберт и Гуго, и дочь Эмму.

В 1059 году, когда Филиппу минуло семь лет, Генрих короновал его и объявил своим соправителем. Торжественная церемония прошла в Реймском соборе, и Анна настояла, чтобы ее сын, как и она сама во время своей коронации, присягнул на Евангелии, привезенном из Киева. С того времени присяга на Евангелии Анны Ярославны стала традицией французских королей.

Прошло чуть больше года после коронации Филиппа, и король Генрих скончался. Овдовевшая Анна стала регентшей, разделив по завещанию короля опекунство над сыном с герцогом Фландрским Бодуэном V, который был женат на сестре Генриха.

Филипп хотя и был еще ребенком, но уже проявлял твердый и независимый характер, явно унаследованный от матери. Анна выучила его грамоте, но он, как и отец, не любил писать и, скрепляя документы, ставил вместо подписи печать с крестом.

Анна так и не смогла полюбить Париж и с первых лет своего пребывания во Франции предпочитала ему родовое поместье Капетингов, небольшой городок Санлис. Сто лет тому назад, когда на французском престоле еще сидели короли из династии Каролингов, Санлис принадлежал деду короля Генриха, герцогу Гуго Капету. Однажды король Людовик Ленивый охотился в Санлисском лесу. Вдруг королевский конь, испугавшись чего-то, понес и сбросил седока, и Людовик, на всем скаку упавший на землю, разбился насмерть. После него не осталось сыновей, так что с его смертью род Каролингов на французском престоле пресекся. Совет баронов, собравшийся в Санлисе, избрал королем Гуго Капета – произошла смена династии. Гуго Капет сделал столицей Париж и поселился там со своим двором, Санлис же остался местом отдыха и королевской охоты.

Анну Санлис привлекал тем, что окружавший его зеленый лес напоминал ей густые дубравы под Киевом. Овдовев, она стала проводить в Санлисе почти все свое время.

В городе сохранился дворец, принадлежавший Гуго Капету, и часовня, воздвигнутая его женой, королевой Аделаидой, во имя святого Фрамбурга, в благодарность за обретение ее мужем королевского престола. А еще в Санлисе когда-то располагалась обитель монахов-августинцев. Но со временем она запустела, деревянные монастырские постройки развалились, и Анна решила возвести на этом месте новый монастырь во имя святого Винсента – мученика из испанского города Сарагосы, пострадавшего за веру в царствование свирепого царя-язычника Диоклетиана.

Санлисское аббатство

Строительство велось несколько лет. Анна приезжала в Санлис сначала вместе с сыном, потом, когда Филипп подрос и отказался от материнской опеки, со своими придворными. Санлисский лес был полон дичи, и королева со своими дамами и кавалерами часто выезжала на охоту.

От Санлиса было недалека до границы графства Валуа, и его владелец, один из самых могущественных вельмож королевства, граф Рауль де Крепи нередко присоединялся к развлечениям королевского двора.

Рауль де Крепи был всего несколькими годами моложе покойного короля Генриха, но муж всегда казался Анне отяжелевшим стариком, Рауль же напоминал могучего и грозного героя какого-нибудь рыцарского романа.

Свой род граф Рауль возводил к Карлу Великому. Он владел обширными землями, часть которых досталась ему по наследству, часть же, свято веруя в право сильного, он захватил сам. Так, прогнав законных владельцев, завладел он городом Мондидье со знаменитой башней, построенной еще Карлом Великим, завоевал город Ле-Ман, славный своим храмом, который задумывался как самый высокий во всей Франции, но так и не был достроен, штурмом взял город Перрону, считавшийся до той поры неприступным, а город Верден, который отказался платить ему дань, сжег без всякого сожаления вместе со старинным собором Девы Марии.

Во время борьбы короля Генриха за престол граф Рауль сражался на стороне его врагов. Но затем он попал к Генриху в плен, присягнул ему на верность и оставался верен этой присяге все время, пока король был жив. Рауль де Крепи принимал участие во всех войнах Генриха с мятежными баронами, не раз рисковал ради него жизнью, но удерживало его при короле то, что все эти годы он был пламенно влюблен в королеву, хотя, верный долгу королевского вассала, ни словом не обмолвился ей о своей любви.

Теперь же, когда Анна овдовела, он начал осаждать ее, как привык осаждать крепости. Анну волновали пламенные взгляды графа Рауля, и сердце ее начинало биться сильнее, когда при ней произносили его имя, но она знала, что он женат, и прилагала все усилия, чтобы подавить чувство, которое росло в ее душе.

Графа Рауля, в отличие от королевы, ничуть не смущало наличие у него жены. За свою полную приключений жизнь он не раз убеждался в том, что только решительные действия приносят победу. И вот он отослал от себя свою жену, графиню Алиенору, обвинив ее в неверности, а затем в один прекрасный день на охоте в Санлисском лесу, когда Анна, увлеченная погоней за оленем, опередила своих егерей, придворных дам и кавалеров, выехал ей наперерез, пересадил к себе в седло и умчал в свой замок.

Весть о похищении королевы потрясла всех. Филипп с большим войском явился под стены замка графа Рауля и приготовился к осаде, но Анна, поднявшись на башню, крикнула сыну и его воинам:

– Возвращайтесь назад! Граф Рауль – мой любимый муж и господин, вчера священник обвенчал нас в замковой часовне.

Анна была влюблена и счастлива. Мрачный замок казался ей прекраснейшим местом на свете, единственный розовый куст в чахлом садике возле главной башни источал райское благоухание, а граф Рауль представлялся лучшим из всех людей, когда-либо живших в этом мире. Она совсем не думала о том, что он не получил развода от своей первой жены и, обвенчавшись с ней, стал двоеженцем, нарушив и человеческие, и Божеские законы.

Отвергнутая графиня Алиенора не собиралась мириться со своим положением и отправилась к папе римскому с жалобой на мужа. Папа выслушал ее с сочувствием, признал, что она совершенно права в своем негодовании, объявил брак графа Рауля с королевой незаконным и приказал им расстаться. Однако граф Рауль пренебрег папским приказом, и папа отлучил его от церкви.

Это суровое наказание причиняло многие неудобства в этой жизни и грозило вечной погибелью в жизни будущей, но оно не заставило Рауля отказаться от Анны. Девять лет прожили они в любви и согласии, но затем граф Рауль скончался. Анна хотела остаться там, где она была счастлива, однако взрослые сыновья Рауля потребовали, чтобы королева покинула принадлежавший теперь им замок, и она в глубокой горести вернулась ко двору сына.

Филипп глубоко почитал и уважал мать, так же, как когда-то его отец, охотно советовался с ней по самым разным вопросам, ее подпись снова стала появляется на государственных документах.

Но Анна все чаще вспоминала Русь и однажды объявила сыну:

– Мне нечего больше здесь делать, я возвращаюсь домой.

Изумленный Филипп попытался отговорить мать от столь опасного и безрассудного намерения, но Анна всегда умела настоять на своем.

…И вот снова едет она по дорогам Германии, Чехии, Польши, но не на закат солнца, как четверть века назад, а на восход, туда, где ждет ее родной Киев, как и прежде обширный и просторный, с широкими улицами, зелеными садами и сияющими золотом куполами храмов.

Биография Анны Ярославны известна достаточно хорошо, однако многие эпизоды вызывают разногласия и споры у ученых-историков.

Французские источники указывают годом рождения Анны Ярославны 1025-й, но, по мнению исследователей, оснований для столь точной датировки нет. Также во французских источниках содержится косвенное указание на то, что Генрих засылал сватов к Анне Ярославне дважды и получил согласие только со второй попытки, однако не исключено, что оба рассказа, различающиеся в ряде деталей, относятся к одному и тому же событию и сватовство было все-таки одно.

Кроме того, разные источники указывают разные даты заключения брака между Анной Ярославной и Генрихом I – 1044 и 1051 годы. Если принять за действительную более раннюю дату, то рождение у Анны первенца Филиппа произошло лишь через восемь лет после свадьбы (в 1052 году), и некоторые исследователи полагают, что Санлисское аббатство во имя Винсента Сарагосского было основано ею в благодарность этому святому, поскольку именно ему молилась она о рождении сына.

То, что Анна Ярославна, в отличие от всех других французских королев, была не только обвенчана с королем, но и коронована, говорит о значительном авторитете Руси в тогдашней Европе. Н.М. Карамзин писал: «Франция, еще бедная и слабая, могла гордиться союзом с Русью, возвеличенною завоеваниями Олега и великих его преемников».

Широко известно письмо Анны Ярославны к отцу с ее первыми впечатлениями от Франции: «В какую варварскую страну ты меня послал: жилища здесь мрачны, церкви безобразны, нравы ужасны». Письмо это взято из книги французского писателя, автора широко известных исторических романов Мориса Дрюона «Париж от Цезаря до Людовика Святого», и многие считают его литературным вымыслом. Однако «Париж от Цезаря до Людовика Святого» – не роман, а историческое исследование. Дрюон, как всякий добросовестный писатель, четко различал границы жанра и вряд ли позволил бы себе литературный вымысел в небеллетристическом произведении. Так что, скорее всего, письмо Анны взято им из какого-то неизвестного, но все же существующего источника.

Подобное предположение достаточно убедительно, поскольку в те времена Русь действительно в культурном отношении стояла на более высокой ступени, нежели Франция. Основным показателем культуры в Средние века являлось прежде всего развитие грамотности. О том, что на Руси было много грамотных людей, сообщают летописи, особо отмечающие любовь к книжному знанию многих князей, но самым веским свидетельством широты распространения грамотности среди русских людей стали знаменитые берестяные грамоты: письма, записки, хозяйственные расчеты, школьные упражнения, написанные на кусочках бересты. Содержание берестяных грамот говорит о том, что на Руси грамотными были не только представители высших сословий, но и простой народ. Во Франции же даже дворяне были грамотны далеко не все: в «Романе о Тристане и Изольде» герой учит свою возлюбленную читать и писать, а ведь она была королевской дочерью.

Хорошо известен факт, что Анна подписывала документы вместе со своим мужем-королем, а затем и с сыном, причем часто утверждается, что Генрих и Филипп были неграмотными, поскольку вместо подписи ставили крест. Однако справедливости ради следует указать, что это не крест неграмотного человека, а так называемый сигнум – знак, заменяющий подпись, традиционный для французских королей. Таким знаком скрепляли официальные документы и Карл Великий, и Гуго Капет, причем по концам креста стояли королевские инициалы. Так что и Генрих, и Филипп, скорее всего, все-таки были грамотными, особенно Филипп, которого Анна наверняка научила читать и писать.

Одной из исторических загадок является ныне утраченная библиотека Анны Ярославны, которую она, по преданию, привезла во Францию.

В начале XIX века секретарь русского посольства во Франции Петр Дубровский объявил о сенсационной находке: по его словам, во время Великой французской революции он был очевидцем штурма Бастилии и подобрал немало книг и документов, выброшенных революционной толпой из окон на улицу, и на одной из книг обнаружил владельческую надпись Анны Ярославны. Для изучения находок Дубровского при Публичной библиотеке было создано особое «Депо манускриптов», и вскоре специалисты установили, что манускрипт с владельческой надписью Анны относится к более позднему времени – XIII–XIV векам, а саму надпись сделал известный и очень талантливый фальсификатор А.И. Сулакадзев [12]Александр Иванович Сулакадзев (1771–1829) – коллекционер, историк-любитель, создатель ряда поддельных древних рукописей: «Гимн Бояна», «Вещания славянских жрецов», «Оповедь» и др., написанных очень выразительным языком со множеством стилизованных под древность неологизмов. Литературный талант Сулакадзева ценил Г.Р. Державин. Некоторые исследователи, в частности Б.А. Рыбаков, приписывают Сулакадзеву такое замечательное с литературной точки зрения произведение, как «Велесова книга» (кстати, некоторые сторонники подлинности «Велесовой книги» предполагают, что она может происходить из библиотеки Анны Ярославны).
. Так что, к сожалению, та книга из библиотеки Анны Ярославны оказалась фальшивкой.

Но другая книга из этой библиотеки существует. Это – хранящееся ныне в Реймской муниципальной библиотеке знаменитое Реймское Евангелие, на котором по традиции присягали французские короли. Сейчас эта книга состоит из двух частей – первая, более древняя, написана кириллицей, вторая, добавленная позже, – глаголицей. Древняя часть, по некоторым сведениям, была переписана чешским святым – Прокопием Сазавским, основателем Сазавского монастыря. Поскольку документальных подтверждений того, что Реймское Евангелие (конечно, только первая его часть) принадлежало Анне Ярославне, не имеется, некоторые исследователи подвергают этот факт сомнению. Однако если Евангелие действительно происходит из Сазавского монастыря, то, на мой взгляд, связь его с Анной прослеживается довольно отчетливо. Известно, что родная сестра Анны, венгерская королева Анастасия, покровительствовала Сазавскому монастырю и, когда сазавские монахи были вынуждены бежать из Чехии, предоставила им приют. Можно (разумеется, с большой осторожностью) предположить, что Анастасия получила от них эту реликвию как знак благодарности, а затем подарила сестре.

Еще одной загадкой в биографии Анны Ярославны является тот факт, что французская народная легенда упорно называет ее матерью местно чтимой святой блаженной Эдинги. Согласно этой легенде юная принцесса, когда отец-король вознамерился выдать ее замуж против ее воли, убежала из дома и долго скиталась по дорогам Франции, прося подаяния. Но однажды голос с неба повелел ей остановиться там, где она услышит одновременно звон церковного колокола и крик петуха. Это произошло близ села Пух. Местные крестьяне приютили Эдингу, у нее вдруг открылся дар целительства, и она прожила там до конца своих дней, помогая страждущим.

Известно, что последний документ, подписанный Анной Ярославной, датируется 1075 годом, поэтому предполагается, что она умерла в этом году. Однако в «Хронике аббатства Флери» содержится такой лаконичный рассказ: «Король умер, Анна вышла за графа Рауля, он умер, она вернулась в родную землю». Тем не менее возвращение Анны на Русь большинству исследователей кажется маловероятным. Н.М. Карамзин писал: «Один французский летописец говорит, что она, потеряв второго, любезного ей супруга, возвратилась в Россию; но сие обстоятельство кажется сомнительным ‹…›. Честолюбие, узы семейственные, привычка ‹…› удерживали сию королеву во Франции».

Однако характер Анны вполне позволял ей совершить такой поступок.

В 2011 году среди граффити на стенах храма Святой Софии Киевской был обнаружен автограф «Анна», который, как утверждают специалисты, по динамике почерка очень похож на французские автографы Анны Ярославны. «Мы считаем, – говорит ведущий сотрудник Национального заповедника „София Киевская“ кандидат исторических наук В. Корниенко, – что запись оставила Анна Ярославна еще до своего отъезда во Францию». Однако с той же долей вероятности можно предположить, что автограф сделан ею после возвращения домой.

Образ Анны Ярославны не раз встречается в литературе и искусстве. В XVII веке, когда был перестроен храм в основанном ею Санлисском аббатстве, там была установлена скульптура, изображающая Анну Ярославну с королевским скипетром в одной руке и моделью храма – в другой. Надпись на постаменте гласит: «Анна Русская – королева Франции. Она основала этот собор в 1060 году». А в XXI веке в Санлисе был поставлен еще один памятник Анне Ярославне работы украинских скульпторов Валентина и Николая Зноба.

В советское время об Анне Ярославне был снят художественный фильм, она является героиней детской исторической повести Ольги Гурьян «Верная Аниска»; неизменной популярностью уже более полувека пользуется роман А.П. Ладинского «Анна Ярославна, королева Франции»; поэт Давид Самойлов посвятил Анне Ярославне такие стихи: