Граф Старс Ра'Горт эр Сомер, ректор Академии магии империи Ларгот, с интересом смотрел во двор через большое панорамное окно своего кабинета.

Его внимание привлекла нездоровая суета у здания факультета магов-преобразователей, или, как их называли в народе, да и сами студенты академии, живодеров, за способность этих магов работать с живыми существами на уровне преобразований их сущности и физического воплощения, которые выливались в умение создания из обычных животных различных магических тварей и химер. Была, правда, у них ещё одна особенность. Все они, ну или по крайней мере большая их часть, были способны перекидываться в ту или иную форму своей второй ипостаси, поскольку преобразовывать они могли не только чужую, но и свою собственную сущность. И поэтому иногда ещё их называли оборотнями, хотя до представителей этой расы им было очень далеко, особенно до истинных её представителей. Ведь магам их оборот не давал никаких особых преимуществ и способностей, а только позволял сменить одну форму физического воплощения своего духа и физической сущности в материальном мире на другую. Правда, отсюда следовала и обратная зависимость: все настоящие оборотни были прекрасными магами-преобразователями и чаще всего, за редким исключением, поступали в академию, чтобы учиться именно на этом факультете. Уж слишком хорошо они осуществляли и контролировали процесс изменения и преобразования одних видов материи и энергии в другие.

Хотя на самом деле Старс не приветствовал такие клички или народные именования, но название «живодёры» прижилось благодаря одному языкастому студенту, и теперь избавиться от него никак не получалось. И что самое странное, практически ни у кого оно не вызывало отрицательных эмоций, многие студенты и преподаватели факультета относились к нему с юмором.

«Но это всё лирика, — одёрнул себя ректор, так как отвлёкся от основной цели своего интереса. — Да что там происходит?» — пытался разобраться он в увиденном.

Азартно бегающие студенты, несколько молодых преподавателей и сам декан факультета, дающий какие-то, вероятно, очень ценные и о чём-то говорящие им всем советы.

Но вот кто-то из молодых магов что-то обнаружил или заметил и указал рукой в направлении стрельчатого окна соседнего с родным зданием их факультета строения. В то же мгновение примерно в ту сторону устремилось сразу несколько магических плетений, являющих собой несколько различных вариаций на тему «Ловчей сети», как удалось разглядеть ректору, воспользовавшемуся в этот момент упрощённым плетением «Магическое око».

Однако никакого результата этот магический залп загонщикам не принёс. В том месте, куда было устремлено большинство плетений, уже никого не было, или изначально оно было пустым.

«Опять у них кто-то сбежал, — догадался Старс, распознав используемые плетения. — Видимо, слишком удачный экземпляр или не слишком удачный эксперимент, если это непонятно что умудрилось оказаться на свободе и до сих пор не поймано».

Червячок любопытства уже проснулся в нём, поэтому, заинтересовавшись происходящим во дворе и решив разобраться подробнее в случившемся, ведь не каждый день сам декан одного из факультетов принимает участие в таком развлечении, он послал магический зов своему старому приятелю ещё со времён своего обучения в академии. Этот эльфар являлся и одним из сильнейших магов-преобразователей и занимал уже несколько десятков лет должность декана соответствующего факультета.

«Лерак, привет. Что-то много суеты вы создали. Не хочешь поделиться, что же там у вас произошло?»

«С удовольствием, — ответил тот. — Заодно пожалуюсь на одного своего ученичка. Не догадываешься, о ком идёт речь?»

Такого ехидства даже при мысленном общении можно было ожидать, если его знакомый говорил только об одном из студентов этого факультета.

«Сомр», — со вздохом подумал Старс.

Хотя Лерак и не услышал ответа на свой вопрос, но был уверен, что граф знает виновного, и подтвердил:

«Угу, ты правильно догадался, это мой крестник».

«И что он натворил в этот раз?» — смирившись с очередной выходкой своего сына, спросил ректор академии.

«Расскажу при встрече. Сейчас нужно расхлёбывать последствия его очередной шалости и поймать наконец эту гадину».

И тут Старс услышал, как Лерак кричит своим студентам:

— Бестолочи, это фантом! Он по крыше добрался уже до здания главного корпуса! Ищите его там! Балбесы малолетние.

После этих добрых и вдохновляющих на подвиги слов толпа магов, студентов и преподавателей ринулась к зданию ректората и факультета общей магии.

«Интересно, а наши учителя тоже для него бестолочи и балбесы малолетние? Надо будет поинтересоваться при случае. Хотя лучше не нужно, а то и мне достанется, чувствую, к какой-то из этих категорий местной научной элиты могут отнести и меня».

Все знали характер его друга, и, как ни странно, такие характеристики его учеников и были наилучшими рекомендациями, ведь тех, кто, по мнению Лерака, были настоящими и действительными бездарями, он в упор не замечал, просто не обращал на них внимания.

Поэтому Старс не стал расстраиваться из-за предстоящего разговора: уж если Хиляк, как они называли Лерака во время своей учёбы в стенах этого здания, стал ругаться, значит, его сын сделал что-то действительно достойное внимания.

С момента, как он начал следить за всем этим представлением, толпа загонщиков разрослась практически в два раза, и теперь в травле странного животного принимало участие чуть ли не сорок магов разного возраста и умений.

«Уже не только одни живодёры здесь, — отметил ректор. — Вот ракшас, — и чертыхнулся про себя, — маги-преобразователи и кто это у нас там ещё? — Он пригляделся к толпе. — Пара магов жизни, один смертник. Опять ракшас. Маг смерти… — стал перечислять распознанных студентов Старс. Различать их было достаточно просто по выделяющимся эмблемам на одежде. — Некромант и пятеро тёмных, ну это и неудивительно, этим только дай повод. Вижу ещё нескольких стихийников, у этих сейчас как раз перемена. Нет ни одного мага земли, однако тут всё правильно, те, кто занимается землёй, не будут участвовать в таком развлечении, не тот склад ума и характер. Так, стихийники, правда, узкую специализацию разобрать не могу. Хотя, откуда она у них, это же младшие курсы. Тройка магов крови. Кто-то из разумников, похоже, всё. Весёлая у них компания собралась».

Ректор хотел уже было переключиться на место предполагаемого нахождения разыскиваемого объекта, как обратил внимание на несколько приотставшего от основной группы молодого хумана.

«И кто ты у нас такой? И что, интересно, там делаешь? — Посмотрев на него, Старс с ходу не смог определить специализацию мага. Поэтому, воспроизведя повторно плетение „Магическое око“, ректор по внешнему строению ауры и магических полей, окружающих этого индивида, постарался понять, кто же это находится во дворе. — О, артефактор и, похоже, с какого-то из начальных курсов, но что необычно, уже и защита органично вплетена в структуру поля, и потоки распределены оптимальным образом, хотя аура и говорит о не слишком больших его способностях. Почему я его не помню и ни разу не видел? — задался вопросом ректор. — Такие кадры всегда нужно держать в поле зрения. Особенно в связи с бедственным положением на их факультете. Ему-то что там нужно, среди этой толпы? — удивился граф. — Ведь ничем помочь им он не сможет. Хотя…» И маг повнимательнее вгляделся в парня, стоящего позади неорганизованно и увлечённо носящихся по двору студентов.

Тем временем хуман что-то поднёс к своему лицу.

Не поняв, что за манипуляции проводит артефактор, маг решил воспользоваться одной магической игрушкой, оказавшейся очень полезным изобретением, которое было недавней разработкой некоего талантливого молодого магистра с факультета рунологии и артефакторики и названо им дальнозором.

Основу артефакта составляла заготовка, выполненная из материала, имеющего в своей основе любую кристаллическую структуру, — обычно использовалась простая стеклянная призма с помещённым в неё несколько изменённым одним из простейших начальных плетений второго уровня магии воздуха «Орлиный глаз». Чем крепче и прозрачнее материал изготовления физической основы, тем дольше и качественнее работал получившийся артефакт. Лучше всего подходили специально обработанные природные кристаллы, но обычное стекло было изготовить и достать гораздо проще и легче. Да и по качеству полученной иллюзии оно не сильно уступало тому же горному хрусталю. А далее получившийся магический конструкт необходимо было наполнить энергией.

Взяв артефакт в руки, его следовало активировать простым нажатием на нанесённую точку включения и выключения, тут же присутствовал указатель на остаток заполнения артефакта энергией. А затем просто навести прибор на нужный объект. Артефакт начинал действовать как активированное плетение «Орлиный глаз», и перед взором того, кто им воспользовался, на его внешней стороне появлялась картинка того, на что он был направлен. Управление полученной магической иллюзией осуществлялось мысленно. Картинку можно приблизить или отдалить, рассмотреть сверху и с боков. Правда, не было возможности завести глаз за объект, как при использовании самостоятельного оригинального плетения, но и того, что он позволял, было достаточно.

Пользу магической безделушки, изобретённой молодым магистром, практически сразу оценили в гильдии магов города Парны и купили у него права на его изготовление и продажу. С тех пор этот артефакт стал очень распространён, особенно среди военных и моряков, и теперь практически у каждого из них была та или иная его модификация. Сейчас многие могли найти себе такую безделушку, которая будет им по карману.

Сначала, как это обычно и происходит, появление такого артефакта, который в большей степени заменил работу слабых магов воздуха, в основном как раз и нанимающихся для несения дозора, вызвало огромное количество протестов и негодования с их стороны. Но потом оказалось, что прибор не может работать вечно, его требуется подзаряжать энергией и делать это надо достаточно часто и регулярно. А мнимая свобода, которую якобы получили жители империи от её магов, в услугах которых они теперь вроде как перестали нуждаться, была только на руку гильдии.

Сами же маги тоже довольно быстро поняли преимущество этого небольшого артефакта и были не против его использования — зачем тратить энергию и всё время держать наготове одно заклинание, хотя и достаточно простое, когда можно использовать то, что уже готово, заряжено и лежит в кармане? Тем более не все могли создать определённое плетение — не тот тип энергии используется, или не хватает сил или умений. Но уж наполнить энергией накопитель нужного кристалла в состоянии был каждый маг или даже простой одарённый, хоть немного развивший свои способности. К примеру, те же рейнджеры или поисковики могли делать это без особых проблем.

Это и было основой артефактостроения и частично рунологии: размещение плетения или группы плетений в материальный носитель, будь то свиток, какой-либо амулет, кольцо или различные прочие материальные носители. И чем прочнее была основа, тем дольше служил артефакт. Свитки уничтожались сразу после применения, деревянных изделий хватало на пять-десять раз, костяные можно было использовать до полусотни раз. Дальше шли каменные заготовки, железо, драгоценные металлы, камни и кристаллы. Но из всего есть свои исключения, например, кость дракона или других магических животных или древесина железного или каменного дерева по своей прочности могли соперничать с мифрилом гномов. Однако самый ценный материал — это звёздный металл, он — наилучшая основа для артефактов, которые в результате могут служить тысячелетиями. Именно из него древние создавали свои изделия, и именно поэтому их артефакты всё ещё действуют, хотя прошло уже больше пятидесяти тысяч лет.

Государство Ларгот как раз и живёт за счёт рейнджеров и поисковиков, которые выносят из Леса, в том числе и из развалин городов, скрытых в его чаще, различные диковинки, странные и непонятные древние артефакты и информационные кристаллы, которые тоже, в свою очередь, являются неплохой основой для создания уже новых артефактов. Это основное, что пытаются раздобыть в развалинах.

Но всё же главной ценностью являются те крупицы знаний, которые удаётся извлечь из попадающих к ним в руки находок.

«Но я опять отвлёкся», — оторвался от размышлений граф и протянул руку к лежащему тут же, у окна, дальнозору.

Взяв артефакт и направив на заинтересовавшего его студента, ректор увидел, что молодой маг осматривает двор и соседние здания с помощью такого же или похожего магического прибора, каким воспользовался и он сам.

«Зачем ему это? Ведь химера точно или невидима, или накрыта каким-то магическим полем, не позволяющим однозначно определить её местонахождение, коли её до сих пор найти не могут. А так он обнаружит только те фантомы, о которых кричал Лерак. Глупо. Слабоваты пошли у нас артефакторы, да и рунные маги тоже, — с огорчением подумал он, вспоминая предыдущие выпуски. — Раньше это были в основном интеллектуалы. Ведь боёвки данным господам давался самый минимум. Зато теории — выше крыши, даже пришлось немного изменить курс для увеличения практических занятий и физического развития. И всё равно туда особо никто не рвался, а сейчас тем более нет желающих поступить на этот факультет. В последний же год вообще никого не было. Ведь к той же магии огня ученики будут подготовлены на приличном уровне примерно через три года. И можно в бой, вернее, в мир выпускать готового среднего специалиста. Никто не хочет учиться на несколько лет дольше, а как результат — сидеть всё время в своей мастерской-лаборатории и что-то изобретать да создавать. Это специальность для очень неторопливых и размеренных. Мало кто из них действующий практик. Тем более боевой маг. Но молодым и резвым подавай более динамичный и практичный факультет, им нужны романтика и приключения, магические битвы и дуэли, истребление чудовищ и создание химер, в крови у них играют гормоны и чувства. А зубрить сутками напролёт теорию им кажется скучным и унылым, и они идут туда, где, по их мнению, этого будет гораздо меньше. Поэтому и процветают факультеты с практической направленностью, те же стихийники или тёмные маги. Только никто не думает о том, что если есть время, то эти теоретики, особенно рунные маги, фору дадут многим, но, к сожалению, в скоротечной стычке именно времени может и не быть. Рунные маги, да и артефакторы сильны, пока у них в запасе есть свитки и заготовки, но когда они закончатся, то эти маги становятся беззащитны, как дети. Именно это и решило их судьбу. Правда, при этом никто не задумывается и о том, что именно эти теоретики и двигают магическую науку вперёд, совершают большинство открытий, изобретают и составляют новые плетения, переводят их с истинного рунного наречия в вербально-жестовую форму, которой потом пользуются все остальные маги, подготавливают необходимые ритуалы и решают множество других нетривиальных задач… Жаль, — печаль и огорчение поселились в груди опытного мага, который не просто гордился своим учебным заведением, но и переживал за его будущее, — у нас это один из сильнейших факультетов, и, возможно, не только на нашем континенте, но, скорее всего, и во всем мире, ведь основной поток знаний идёт через нас и оседает именно в наших хранилищах. Надеюсь, в этом году наберётся хоть полгруппы, для них даже входной параметр по уровню силы снизили до рейнджеров в надежде, что не очень сильные магически, но неглупые представители разных рас захотят поступить туда».

Уже практически три сезона факультет рунологии и артефакторики не мог набрать учебного минимума.

«Нужно принимать меры». Воспоминания о былой силе и славе выпускников этого направления в обучении академии заставили ректора задуматься над решением проблемы нехватки студентов на данном факультете.

С этим годом в академии ректор связывал определённые надежды. Новый набор обещал быть одним из крупнейших. И он решил чуть ли не в принудительном порядке определить туда как минимум пятерых учеников. Пусть они не будут самыми сильными магами, но необходимо их найти.

Сложность заключалась в том, что артефакторы и рунные маги должны быть универсалами. Они должны одинаково управляться с любыми типами энергий и плетений. Универсалом считался маг, который мог управлять четырьмя и более типами энергий. Именно этим и обусловливался повышенный срок обучения на их факультете: маг должен был освоить все направления, подвластные ему. Академия не выпускала недоучек.

И в этом же была и главная проблема: универсальные маги попадались и сейчас, но они не желали осваивать все свои возможности, а развивали только одно или два наиболее сильных и перспективных направления. Поэтому они и шли на все остальные факультеты, хотя на этом они получили бы те же знания и даже больше, но никто этого не понимал или не хотел понимать. Всё решалось временем и желаниями самих студентов.

Ректор академии задумался: как же донести до абитуриентов эту простую мысль? Да и как вообще привлечь их к этому одному из сильнейших в учебном плане факультетов данного образовательного учреждения?

Как-то незаметно мысли Старса перескочили с дел факультета артефакторов на сложившееся положение в их академии и планирование процесса обучения в следующем учебном году. И он начал вспоминать, чем же будет интересен новый набор студентов, и заранее просчитывать возможность привлечения кандидатов для своей задумки.

Он стал размышлять над тем, что уже через пару месяцев должны начать съезжаться абитуриенты. Хуманы (люди) и прочие жители империи. Даже несколько гоблинов и огров с северных отрогов Гномьих гор должны пожаловать. Его об этом уже предупредили в канцелярии императора.

«Ну, это явные рейнджеры и маги воздуха, жизни или, возможно, духа, — решил он, продолжая размышлять. — Универсалов среди них нет и никогда не было, зато они сильны по какому-то одному направлению, особенно гоблины».

Огры не очень умны и очень слабы в магическом плане, но невероятно сильны физически и практически не поддаются внешнему магическому воздействию слабых плетений с первого по третий уровень. Поэтому все они и кандидаты в рейнджеры. Хотя, конечно, возможны и не очень сильные маги духа. Но в общем, если говорить о среднестатистическом представителе этой расы, им бы научиться управлять своим магическим полем, аурой, выстраивать каналы протекания энергии, наполнять свой резерв да пополнять простые накопители энергии в различных магических инструментах и конструктах, тех же артефактах, магических кольцах и прочих амулетах. Использовать свитки. Ну и, возможно, ещё они смогут освоить плетения первого, а наиболее одарённые и второго уровня из цикла общей магии и магии духа.

Огры идеальные воины для боя с простыми и не очень сильными магическими тварями. Это исконные, уже два тысячелетия, стражи границ империи, ещё со времён Парна Прародителя. Именно он заключил с несколькими племенами огров, обитающими на отрогах Мраморных (или, как их ещё теперь называют, Гномьих) гор, вечный мир и союз.

«Но это, к сожалению, не наш вариант, — оценил представленных этой расой жителей империи ректор, — слишком слабы они магически и очень уж идеально подходят на роль рейнджеров и искателей, нельзя государство лишать таких хороших бойцов. Лучше иметь одного великолепного рейнджера, чем пяток посредственных и слабых магов. Так что их не трогаем, они находятся на своём месте, и не нужно с этим ничего делать и ничего менять».

Мысленно вычеркнув этих кандидатов из списка, составленного у себя в голове, он перешёл к следующим представителям населения империи: «Гоблины. Что я могу сказать о них?»

Тут всё просто, с ограми придут их недавние соратники, целители и маги-шаманы — гоблины северных степей, которые присоединились к империи всего три столетия назад.

Невысокие и щуплые, но при этом невероятно хитрые, умные, быстрые и ловкие, к тому же поголовно обладающие слабыми способностями к магии жизни, вернее, небольшой её части. Периодически среди них встречаются достаточно сильные стихийники, склонные особенно сильно к магии сферы воздуха. Реже ими практикуются огонь и земля. Магов воды среди гоблинов практически нет, по крайней мере последние несколько десятилетий он о таких не слышал. Однако сами гоблины говорят, что раньше такие маги были и среди них.

Эта раса несколько веков подряд была для империи постоянным бичом и помехой, пока маршал Руп Лересский не победил их, но при этом не стал уничтожать и вырезать все племя на корню. Он заключил пакт о ненападении и совместной охране империи со стороны ледяных пустошей объединёнными отрядами гоблинов и огров, которые и жили в тех краях.

С тех пор этих жителей империи, которые являются потомственной стражей северных границ, уже никто не отделяет друг от друга. Одни — мышцы и сила, другие — ум, хитрость и магия.

«Из гоблинов может получиться неплохой артефактор, — задумался Старс. — Только есть одна проблема: среди них очень редки универсалы, и они, как правило, дети вождей. А такие по их законам должны быть лучшими из лучших, а это определяется только силой. Физической ли, магической — не имеет значения. Именно силой. И тут больше шансов у боевика. Но посмотрим, как получится, — решил ректор. — Если удастся, надо убедить их, а ещё лучше, если будет возможность, наглядно продемонстрировать, что магия поможет в несении службы на границе. Уж слишком они зациклены на своём долге перед империей и всегда, за редчайшим исключением, возвращаются обратно к себе в ледяные пустоши. И вот именно в случае личной заинтересованности мне удастся кого-либо из них привлечь на свою сторону».

В этом году, как и обычно, должна подойти очередная команда этих северных варваров — бойцов, шаманов и магов. Они не пропускают ни одного набора и всегда стараются прислать своих кандидатов на поступление в академию. И можно не особо волноваться за них и быть полностью уверенным в том, что это будут лучшие из тех, кого смогут отобрать для учёбы северные кланы. Тем более отбор там будет проходить чуть ли не жёстче, чем при поступлении в императорскую гвардию или полки драконьих рейнджеров. Среди них, конечно, будут и хуманы, куда же без них. Но основу делегации северных гостей академии составят всё же две эти расы. Уж слишком тяжёлы условия выживания в ледяных пустошах и отрогах Мраморных гор. Они примерно такие же, как и на границе Леса, не говоря уже о том, что никто не знает о творящемся в глубине пустошей, как и тёмной чаще Леса.

От этих мыслей ректор академии повеселел.

«Главное — план, — констатировал граф, — и он у меня уже начал вырисовываться, вот уже и первые намётки для решения нашей проблемы появились».

Старс знал, что его радость не имеет никаких веских оснований, и ещё ничего даже не начато, и уж тем более не пахнет хоть каким-то решением, но он почему-то был уверен, что сейчас находится на верном пути.

И даже более того: он чувствовал, что в этом году самый старый факультет их академии, тот, с которого когда-то и пошло их учебное заведение, вновь обретёт учеников.

На этой волне оптимизма ректор вспомнил недавний разговор с императором Лекартом Седьмым, который состоялся с ним в тот же день, когда он посещал канцелярию. Тогда он узнал несколько очень важных новостей, способных изменить устоявшуюся жизнь в их академии, и теперь решил более взвешенно и детально обдумать их.

Первая новость касалась того, что, по договоренности с великим князем Элеем Третьим, из Лесного княжества к ним пришлют дюжину тёмных и светлых эльфаров из тех, что поспокойнее и посообразительнее, для обучения на факультетах тёмной магии, жизни и воздуха.

«Ну, эти сразу отпадают. Универсалов среди них быть не может, — вспомнил о текущей проблеме академии её ректор. — Светлые пойдут только на факультет жизни, в этом случае перед нами не стоит никакого выбора, они могут работать только с данным типом энергий. Но им этого вполне хватает, по своей силе в этом направлении магии им нет равных. Они признанные лидеры в магии жизни. Чему они могут у нас научиться, даже предположить не могу, ведь их Великая школа жизни — заведение, которое готовит лучших магов этой специализации. Но с ними должен прибыть и воспитатель (читайте — смотритель над этой толпой золотой молодёжи, которую хотят нам подсунуть), надеюсь, он сможет разъяснить более точно цель их визита. Жизни должны учить нас они, а не наоборот. Как бы банально это ни звучало, — усмехнулся Старс. — Опять же не исключается и другая цель. Возможно, среди них всё же есть те, кто может работать не только с жизнью, и именно их к нам отправляют. Хотя нет. Император говорил и о младшей дочери князя, которая вроде как инкогнито должна прибыть с этой группой, а в княжеской семье рождаются только маги жизни, причём одни из самых сильных. Так что тут что-то не сходится. Но с этим можно разобраться, когда они прибудут. Только вот особым жильём мы их обеспечить не сможем, по правилам академии они должны жить на её территории, на стандартных для всех студентов условиях. По двое разумных на одну жилую площадь. И я об этом предупредил Лекарта. На что он согласился и даже сообщил, что княжеская семья в курсе и не возражает против такого условия проживания одного из членов своей семьи. Хорошо. Значит, у нас будут проходить обучение светлые эльфары, — подвёл итог Старс. — Кто у нас там дальше?» И он задумался.

А следующими были кровные братья светлых эльфаров — их антиподы и тёмные родственники.

«Тёмные и светлые эльфары», — начал вспоминать ректор.

Вот же необычное разделение! Тёмные — это не определение их внешнего вида. Это их особенность в управлении энергиями. Светлые эльфары могут управлять упорядоченной энергией жизни. Тёмные управляют лишь энергией хаоса, энергией небытия, тьмы. Внешне их никак не отличишь друг от друга. Высокие, стройные, нереально прекрасные, иногда даже слишком, особенно женщины. Умны. Что неудивительно — с их-то продолжительностью жизни и долголетием это несложно, за всё это время даже не слишком выдающийся ум постепенно дополняется мудростью и огромнейшим жизненным опытом. А потому как те, так и другие очень опасны и хитры. Ловкие и на удивление сильные, что не скажешь по их внешнему виду, больно уж стройны и тонки в кости, конечно, они не такие атлеты, как тролли или те же огры, однако несколько сильнее большинства хуманов. Поголовно магически одарённые. Большая часть — на уровне среднего или сильного мага. Способности остальных ещё более впечатляющи. Они были бы властителями всей планеты, если бы не три сдерживающих их фактора. Если по порядку и по степени возрастания значимости, получается такой расклад.

Первой идёт демография эльфаров. Если бы не две другие причины, то, возможно, её смогли бы и преодолеть, но факт есть факт, и сейчас это одно из сдерживающих рост населения княжества обстоятельств. Дети у них могут родиться лишь раз в несколько столетий. И одна женщина за всю свою жизнь максимум родит только троих. Что даёт небольшой прирост численности населения. Однако так происходит не всегда. Некоторые могут так и не завести семью, или у кого-то может не быть вообще никакого потомства. Да, что немаловажно, они однолюбы, это тоже сказывается на их численности. Их совет домов и князь иногда в принудительном порядке проводят династические браки. Женят своих детей или холостых родственников. Они всеми силами стараются добиться процветания и хотя бы небольшого роста численности своей расы. Для этого даже создан специальный совет, который подбирает молодым или свободным эльфарам, у которых нет семьи, идеально подходящую им на генетическом уровне вторую половину. Поэтому эльфары часто прибегают к помощи нанятых со стороны магов крови.

Вообще так поступают и все остальные государства, и государственные органы. Слишком специфичны и часто незаменимы их умения, например, в определении чистоты крови или преемственности рода и наследственности, ну и определении совместимости разумных с наивысшей вероятностью рождения у них одарённых детей. А также многое другое, что подвластно только данным магам. Тот же поиск по крови или частице плоти разыскиваемого. А кроме всего прочего, этот тип магической энергии очень труден в управлении и освоении, как следствие — магов, специализирующихся на магической энергии крови, не так много, и в основном все они ритуалисты или применяют совмещённые типы воздействия на магические конструкты и плетения, ритуалистику и вербальную магию, так как способов прямого воздействия на данный тип энергии не сохранилось, хотя достоверно известно, что древние обходились без выстраивания и использования ритуалов. Это подтверждается и тем, что руны под управление этим типом энергии давно известны, возможно, что их не так много, как для стихийной магии или любого другого типа, но они есть. Однако перевести рунный язык с истинного наречия в чисто вербальные формулировки не получается. Вернее, это вполне возможно, но полученные звуковые конструкции не имеют в себе никакой виртуальной силы, в отличие от использования этих же формулировок, только оформленных рунным письмом во время проведения ритуала или создания магического конструкта, например свитка. Всё это верно для всех, за одним небольшим исключением. Есть существа на Ареане (самоназвание планеты), которые управляют магией крови на уровне прямого мысленного воздействия, правда, в очень узком диапазоне возможностей. Это своеобразная особенность их вида. И именно это подтверждает тот неоспоримый факт, что этим типом энергии возможно управлять напрямую, но способы пока не найдены.

Граф задумался над последней своей мыслью, что-то не давало ему покоя, какая-то идея кружила на заднем плане сознания, но он никак не мог ухватить её суть.

«Постараюсь проанализировать всё во время медитации», — решил он.

Магия крови ещё со времён собственной учёбы в академии интересовала ректора, и поэтому он часто мог отключиться и выпасть из реальности, задумавшись на данную тему.

Тут с улицы раздался очередной вскрик разгалдевшейся и разросшейся толпы студентов, молодых и даже не очень преподавателей. Ректор встрепенулся от прозвучавшего, влетевшего в приоткрытое окно звука и вернулся к своим прерванным мыслям.

«Это я сильно отвлёкся, — остановил он свои прежние размышления и вернулся к теме эльфаров. — На чём я закончил? Ах да», — вспомнил Старс.

Привлечение таких узконаправленных специалистов дало свой результат, и тот коллапс рождаемости, который наблюдался в княжестве несколько последних столетий, был преодолён. К тому же именно это и послужило одной из причин тесной связи академии в частности и империи Ларгот в целом с Лесным княжеством. Эльфарам нужны были маги, и академия предоставляла им данных специалистов. Кроме того, шёл постоянный обмен информацией, разработками и знаниями, у эльфаров за тысячелетия существования Лесного княжества, возможно, даже ещё со времён древних скопились огромные хранилища информационных кристаллов древних магов, и они хотя и не охотно, но всё же обменивали их на услуги или ответные знания и информацию. Самих эльфаров эти знания в общем-то интересовали только с теоретической точки зрения, кроме тех направлений в магии, которые они могли использовать практически. А уж эти свои секреты они не выдавали никому.

Однако контроль рождаемости и всяческое её повышение с привлечением сторонней помощи не стали панацеей для эльфаров. Так как здесь на сцену выходит второй сдерживающий их фактор. Тёмные и светлые эльфары магически несовместимы. Смешение таких разнородных энергий приводит практически к немедленной гибели плода ещё в период зачатия, а в исключительных случаях беременности — к гибели и матери, и дитя. И как следствие, тёмные и светлые эльфары не могут иметь совместного потомства. Даже больше, знаменитые маги жизни эльфаров не могут оказать помощь другому виду эльфаров, так как этим могут убить их. Энергия жизни вступает в конфликт с энергией хаоса. Правда, и тут долгоживущие хитрецы умудрились хотя бы частично обойти это ограничение и разработали для своих тёмных братьев с определённым типом способностей некий ритуал инициации, в результате которого их регенерация во много раз возрастает и уже практически не уступает той, что есть у оборотней. И что странно, ректору было достоверно известно, что в основе этого ритуала лежит использование энергии жизни, но как такое было возможно, он не понимал. Отсюда и произошло это странное разделение на тёмных и светлых эльфаров. Одни великие маги жизни, другие не менее сильные маги тьмы, хаоса, смерти. И параллельно некоторые из них — стражи и воины для первых и вторых с непонятно как развившимися (вернее, даже преобразовавшимися из способности к управлению энергией хаоса) в них слабыми стихийными способностями в сфере воздуха.

Удивительно также и их отношение друг к другу. Они не испытывают никакой неприязни или презрения, как можно было бы ожидать. Все эльфары, наоборот, считают себя одной единой расой и готовы порвать глотку любому за своих кровников. Этому способствует и ещё один не менее удивительный и необычный факт из их жизни. Иногда в семьях эльфаров бывают совершенно непонятные случаи, когда у тёмных родителей рождается светлый ребёнок или, наоборот, у светлых — тёмный. Таким будет и один из гостей, вернее, одна гостья в этом году. Это дочь главы Совета магов Лесного княжества. Светлые эльфары — отец и мать, у которых родилась тёмная дочь. Вот же странная история, в семье светлых магов родился ребёнок со способностью к управлению только энергиями хаоса. Он это знал потому, что его друг Лерак был, кроме всего прочего, ещё и старшим братом этой девушки. Чем обусловлен подобный феномен рождения у родителей детей с предрасположенностью к противоположному типу энергии, никто сказать не может. Но благодаря этому странному факту соотношение тёмных и светлых эльфаров всегда поддерживается примерно на одном уровне. Два светлых к одному тёмному.

Но даже это возможно было бы преодолеть, если бы не третье обстоятельство. Всемирное господство эльфаров упиралось в их ограниченность в управлении магическими энергиями. Им подвластно всего два типа энергии. Вернее, они могут управлять и третьим типом энергий, но он доступен только тем тёмным эльфарам, что пройдут их ритуал или обряд инициации. И то они никогда не смогут стать сильными стихийниками, оставаясь только на уровне среднего мага.

Хоть практически все эльфары сильные маги, но они сильны только в своей стихии. Жизни или смерти. Им нужен постоянный круговорот данных типов энергий. Те же хуманы могут быть сильны в любых условиях, на суше и на море, в жерле вулкана или болотистой чаше Леса, на кладбище или на поле боя, в центре битвы или уносясь куда-то на край ойкумены, в ледяные пустоши и горы. Среди них всегда будет необходимый им маг, в той или иной степени владеющий способностью к управлению необходимым типом энергии. Эльфары же сильны только там, где властвуют две превалирующие составляющие их энергетической основы. Жизнь или смерть. Воздушников во внимание принимать не стоит. Слишком их мало, и не очень они сильны, хотя со временем становятся достаточно виртуозны и искусны в своём мастерстве.

Все эти перечисленные факты в своей совокупности наводят на достаточно интересные выводы. Создаётся стойкое впечатление, что ограничения на расу эльфаров наложены искусственно. Но кто это сделал и зачем, неизвестно. Существует, конечно, несколько гипотез и мнений, но все они бездоказательны.

Некоторые думают, что это древние, но есть несколько подтверждённых фактов того, что и во времена древних магов эльфары уже были такими. И отсюда возникает закономерный вопрос: кто это мог сделать ещё до начала времён великих войн?

Тем более есть и другие странности, не относящиеся непосредственно к расе эльфаров. Например, хуманы. Казалось бы, самая слабая и незащищённая раса на всей планете. Нет силы троллей и огров, скорости и ловкости гоблинов, долголетия и мудрости эльфаров, живучести оборотней и вампиров, магической мощи и защиты драконов и их потомков. Но ко всеобщему удивлению, самой доминирующей расой на планете стали именно эти существа. А всё потому, что у них не было упомянутых выше ограничений, наложенных на другие расы. Они могут смешивать в себе различные типы энергий. Отсюда и появились универсалы (кстати, часто универсалы — это метисы, потомки смешения рас, например огры, потомки троллей и хуманов — когда и как появилась эта отдельная раса непонятно, даже представить себе сложно трёх-четырёхметровых камнеподобных троллей рядом с женщинами хуманов, но факт остаётся фактом). Они могут иметь детей от любой расы, даже от троллей и огров, но, что удивительно, и все остальные могут иметь детей от хуманов. Правда, здесь всё же играет ограничение родственных энергий, но опять же с небольшими отклонениями, это могут быть и просто смежные типы магических энергий. Главное, чтобы это были не энергии сфер антиподов: жизнь — смерть, земля — воздух, вода — огонь, разум (мыслю, существую) — небытие, свет — тьма, кровь — ртуть, туман (нематериальная, таинственная, мутная, обманчивая, воздушная, водяная взвесь) — кристалл (чёткое построение, прозрачность, твёрдость, уверенность) и прочие.

Среди хуманов есть представители, которые могут управлять любым типом энергий. То есть и это ограничение с них снято. Среди них можно найти магов любых специализаций и школ.

Ну и последнее — это рождаемость. Здесь цифры говорят сами за себя. Представителей расы хуманов больше, чем представителей любой другой расы, проживающей на Ареане. Это, конечно, не означает, что они сильнее всех, но то, что их больше, — это неопровержимый факт, и их численность постоянно растёт. Несмотря на непрекращающиеся стычки и войны, в которых они участвуют. Ведь помимо всего прочего, это и самая неугомонная и неспокойная раса разумных, расселившихся по планете.

Когда-то, ещё во времена войн древних магов, существовало поверье, вернее, предание, что все расы были единым народом. Но если уже тогда, пятьдесят тысяч лет назад, было разделение, то времена нашего единства — это седая старина, о которой сейчас уже никто и никогда не узнает.

И вот теперь весь этот большой, пестрый, насыщенный мир окружал ректора, и в нём должна была существовать и продолжать функционировать доверенная его заботам Советом магов империи Академия магии.

Опять увлёкшись размышлениями, Старс отдалился от первоначальных своих мыслей.

«Эльфары», — напомнил он себе.

Сколько будет тёмных и светлых эльфаров и кто именно приедет, ректору не сообщили, так как, похоже, и сами точно не знали. Но то, что в группе, прибывающей из Лесного княжества, будут и те и другие, не вызывало сомнений. И здесь тоже не обойдётся без высокородных. И как минимум среди них будут две девушки, дочери князя и главы их Совета магов. И это только те, о ком уже известно. В дополнение с ними наверняка приедут и другие.

А значит, вместе с этой компанией к нам прибудут и неприятности. Красивая девушка в обществе высокородных господ — это не так страшно. Но когда её будут окружать самодовольные безбашенные юнцы со взором горящим и без ума в голове, жди беды.

«Нужно готовиться к неприятностям и предупредить всех деканов и будущих кураторов групп о возможных эксцессах», — поставил себе галочку в памяти Старс.

Что плохо. Эльфары слишком горды, и оскорблением могут счесть сущую мелочь. Часто даже не поймёшь, за что тебя пришибли каким-нибудь особо хитрым и гадостным плетением или проткнули мечом, даже без предупреждения.

«Похоже, придётся напрячь Лерака, пусть он проведёт разъяснительную работу среди своих соплеменников, — добавил ректор ещё один пунктик к запланированным действиям. — Он-то в академии уже не первый год, — продолжил размышлять граф, — и сможет объяснить своим высокородным родственницам (ведь князь вроде его дядя) и их подружкам, если таковые будут, чего исключать нельзя, что возможная война между нашими государствами нежелательна, и обострять отношения, стараясь разрушить хрупкий мир, не стоит. Так что пусть одеваются менее вызывающе, поскромнее и понеприметнее, не так, как привыкли ходить у себя в княжестве, а то наши ловеласы, включая и моего сыночка, прохода им не дадут. Хотя, конечно, шила в мешке не утаишь, и с их-то внешностью спокойствия им, а главное, нам в ближайшее время не видать. Надеюсь, они это понимали, когда сюда собирались, и будут готовы к такому вниманию к их персонам, как девушки, так, кстати, и парни».

Представив, какой начнётся кавардак и нездоровый ажиотаж с приездом эльфаров, ректор горестно вздохнул, пожалел о том, что ничего изменить уже нельзя, и стал анализировать следующих кандидатов на обучение в академии.

«Те ещё подарочки», вспомнил своё знакомство с ними Старс.

Их цель прибытия в академию тоже для него пока остаётся загадкой. Хотя официально был передан обычный запрос на поступление к ним в заведение десяти персон.

Но что они будут здесь изучать, на самом деле он не представлял. То, чему они могут тут научиться, любой из них знает с пелёнок, а сами они ничему обучать посторонних наверняка не будут.

«Хотя, кто его знает, — с надеждой в несбыточное подумал ректор, — чем крахт не шутит, пока боги спят».

Мысли Старса сейчас крутились вокруг кандидатов из Подгорного царства. По договору, заключенному Лекартом Седьмым с королём Рубом Вторым, кланы подгорных жителей должны прислать нескольких гномов-мастеров для обмена, так сказать, опытом на факультеты артефакторики и рунной магии.

Всё бы хорошо. Гномы как гномы, невысокие, кряжистые, не слишком широкие в плечах, но необычайно сильные и жилистые. Попробуй-ка несколько суток подряд простоять у горна и помахать молотом. Таковы их мужчины. Женщины не слишком отличаются от хуманов, только несколько ниже ростом. Но это не так сильно бросается в глаза. Они очень похожи на северянок. Ещё одни долгоживущие, но не такие, как эльфары. В основном серьёзны и основательны. По-другому у них нельзя.

Хоть их и называют подгорными жителями, но на самом деле в большинстве своём они живут на поверхности, у отрогов Мраморных, или Гномьих (понятно, откуда возникло название), гор, также им принадлежит Драконий перешеек и гряда Самоцветных гор. Там есть несколько десятков крупных городов, однако столица царства Грахм находится всё-таки в недрах Мраморных гор.

Кажется, что ничего необычного в них нет, кроме того, что это раса прирождённых артефакторов и рунных магов. Только магия их несколько отличается от общепринятой. Она во многом завязана на силу их рода. И энергию для инициации своих плетений они могут черпать не только в сфере подвластных им стихий, но и в своеобразном энергетическом поле, которое создавалось сотнями поколений их предков.

Поэтому тут вроде как всё хорошо, они идут именно туда, куда и хотелось бы их направить.

Однако читайте: «Направить мастеров». Прямо так и было указано. А звание мастера у этих вечно ворчащих любителей пива и кузни можно было получить, лишь закончив Подгорный университет ремёсел, и быть не просто хорошим ремесленником и мастером кузнечного дела, рудознатцем или строителем, но и как минимум магистром их странной и необычной гномьей магии.

Да, была и такая. Она представляла собой некий сплав магии огня, земли и духа. Многие её ещё называют Школой лавы.

«Огонь плавит землю и скрепляет её духом предков, которые жили на этой земле» — примерно так звучит один из постулатов их школы.

И как следствие, прибудут к нам готовые мастера, как минимум магистры магии.

— Да у меня не все преподаватели магистры, — пробурчал себе под нос Старс, — а тут десяток учеников, где самый слабый — уже готовый магистр магии, и не номинально, а с подтверждённой сертификацией в своём самом престижном учебном заведении.

Так, перейдём с учёбы, которой не будет, на обмен опытом. Возможно, их устроит такой тип обучения.

Но и здесь проявляются свои подводные камни. Специалистов по каждому отдельному типу энергий общего порядка в академии сколько угодно, но такого необычного их сплава не использует никто из магов академии.

«Так что с этим мы не сможем им никоим образом помочь, да, думаю, они в этой помощи особо и не нуждаются».

Тем более с их необычным способом инициации плетений, кроме самих гномов, никто не работает. Есть, конечно, что-то похожее в Школе магии духа и у шаманов племён гоблинов с Волчьих островов, но именно что прослеживается просто некая схожесть, а такого вот использования заимствованной энергии своих ушедших за грань предков нет ни у кого из известных ректору рас.

Однако, возможно, их заинтересует теория, разработанная нами по нужным им направлениям сфер стихийной магии, из школ огня и земли, ведь общеизвестно, что гномы — это прожжённые циники и практики, а поэтому двигать науку среди них находится очень мало желающих.

«Да, в этом плане у нас есть что им предложить», — обрадованно подумал один из главных магов академии, да и в общем-то всей империи.

А уж с рунным письмом точно никаких проблем быть не должно. Хоть гномы используют свой язык, несколько отличный от общепринятого истинного наречия, но, однако, он у них более упрощён и лаконичен. Как следствие, они не могут составлять сложных плетений, начиная с восьмого уровня, при этом их магические изделия отличаются наивысшей степенью надёжности и долголетием. И вот здесь уже наши специалисты могут поучиться у них. Нужно не упустить этого шанса и раскрутить их по максимуму. С их умением составления простых и надёжных магических конструктов необходимо ознакомиться и изучить основные концепции в работе и их наработки. По крайней мере те, которыми они захотят с нами поделиться.

Отсюда следует два вывода. Приедут как минимум сильные маги-артефакторы, и ничего существенного мы им предложить не сможем. Различный подход к обучению и управлению магическими энергиями. Свой специфичный тип магии. Своя теория артефактостроения и рунной письменности.

Но сами по себе эти разумные представляют повышенный интерес для нас.

«Есть у меня подозрение, что направляются они сюда не совсем для прохождения обучения в академии, а для заключения каких-то деловых договоров в обход своей гильдии кузнецов. И именно поэтому предприняты столь сложные манёвры, — заключил Старс. Но, проанализировав ситуацию, добавил себе: — Или существует какая-то совершенно иная причина, о которой я и не догадываюсь, но практически никак напрямую не связанная с учёбой в академии».

Именно поэтому в составе группы прибывающих «студентов» состоят одни мастера, которым, кровь из носа, необходимо повысить свой образовательный уровень в рамках нашего учебного заведения. И наверняка они для конфиденциального и жутко секретного разговора везут с собой что-то очень ценное и важное.

«Из всего этого следует, что для академии и учебного процесса проблем с их стороны ждать не приходится, у них будет куча своих дел, — догадался граф, — а кроме того, если нам повезёт, то и вытрясти из них, возможно, нам что-то удастся».

По договору они могут находиться при академии от года до трёх лет. А пребывая здесь, не отвертятся, им придётся передать нам хотя бы часть своих знаний и умений, ведь это официальное прикрытие для их делегации, обучение и обмен опытом.

«Значит, ну, приедут и приедут. Чем их занять, мы найдём, — решил ректор. — А скорее всего, эти господа займут себя сами и не будут отсвечивать у нас слишком часто. — Что-то ещё пробурчав себе под нос и выругавшись как раз таки на исконно горном наречии, ректор произнёс с презрением: — Политика!»

И решил оставить эту тему. Свою выгоду в данном положении вещей он уже нашёл, а большего ему на данном этапе не требовалось. Здесь совершенно левая операция, и было очевидно, что её проводят в рамках патроната Совета магов империи. Видимо, там есть очень сильно заинтересованные в этих гномах лица, что сумели через канцелярию императора и его самого продавить этот не слишком чистый на руку вариант внедрения прибывающих гномов в общество империи.

Оставив разбираться с политикой и, что более вероятно, деньгами совет и заваривший эту кашу, он перешёл к следующим кандидатам на поступление в академию.

Оборотни. Его особо предупредили, что в этом году им придётся уделить повышенное внимание. Связано это было с обострением отношений между империей Ларгот и Ирийским царством, которое в последнее время набрало небывалую силу и мощь, при этом постоянно стараясь расширить свои владения.

В сторону Леса продвижение для этого государства было бессмысленным. Войска, ушедшие туда, там и останутся. Уже не раз предпринимались попытки захвата хотя бы части его территорий и их облагораживанию. Но Лес как стоял, так и стоит по сей день. Тем более на эти территории никто и не претендует и сейчас. Но это Лес.

А перед ним раскинулась территория Приграничья. Это анклав свобод и вольностей, там невозможно навязывать свои правила и законы. Живущие там просто снимутся и уйдут дальше в глубь Леса или куда-нибудь вдоль его границы и будут сидеть и наблюдать, как изменённые твари расправляются с их преследователями или захватчиками, пока те обустраиваются на новой для себя территории и в новых условиях. Да и сами тамошние жители не подарок — рейнджеры, искатели да отчаянные и отверженные маги. Преступники. Искатели и любители приключений. И просто лихой народ. Все они варились в одном котле. Тот ещё контингент законопослушных и исполнительных граждан. Их опасаться нужно не меньше, чем чудовищ из чащи Леса, при этом и сопротивление они оказать могут ничуть не хуже, чем любые регулярные войска, причём неприятностей на своей территории доставить способны ещё больше.

Поэтому граница Леса и прилегающие к ней территории — это вольные земли. Смог закрепиться и выжить там — твоя удача, а не смог, значит, тебе там было не место.

Получилось удержать своё самопровозглашённое баронство или графство в приграничье — оно твоё. Хотя над тобой впоследствии и будет номинальная власть одного из ближайших к тебе государств или того, кого ты сам выберешь, и налоги будешь отчислять своему сюзерену, но фактически тебе на твоей земле никто не указ.

Экспедиционный корпус отправлять в приграничье для установления законности и порядка себе дороже, а карательный отряд весь там и ляжет, причём местные жители с невинным видом скажут: «Никто не приходил, никого не видели».

Конечно, бывали случаи, когда приходилось отступать от общепринятых правил, но тогда и местные сорвиголовы готовы были прибить того, кто вызвал всеобщее неудовольствие. Никто не желал терять своих вольностей, и даже намёк на их упразднение мог всколыхнуть всё приграничье Леса. Такие вот жёсткие законы и правила. Не право сильного, как можно подумать, а закон соседства. Живёшь сам — дай жить другим или, по крайней мере, не мешай. В противном случае помешают тебе.

Так случилось, что именно приграничье и пожелало подмять под себя Ирийское царство. Не только ту его часть, что граничила непосредственно с его собственной территорией, но и всё остальное пространство, практически вплоть до северных отрогов Мраморных гор.

Этого император Лекарт не мог допустить. Если новому воинственному соседу удастся их план, если этот узкий перешеек условно нейтральной земли постепенно отойдёт Ирийскому царству, то империя будет отрезана от основного своего поставщика знаний, богатств и ресурсов. От Леса. И окажется блокированной между Ирийским царством, Мраморными горами, Ледяными пустошами и океаном Спокойствия.

Поэтому империи нужны союзники в возможном предстоящем конфликте между Ирией и жителями приграничья. Хоть Старс и был уверен, что прямого вмешательства в дела соседнего государства их император не допустит. Но опосредованную помощь самым сильным и влиятельным жителям приграничья — кланам оборотней он оказать постарается. Оборотни, проживающие на границе империи и Ирийского царства, а также по всей территории приграничья, будут тем буфером, что сможет послужить прослойкой, в которой увязнут войска Ирии в случае военного конфликта, и дадут тот задел времени, который понадобится империи организовать военную кампанию.

В связи со всем этим приём в текущем году для них в академию был льготным. Единственное условие, которому должен был соответствовать кандидат, — это наличие магических способностей. А так как они поголовно метаморфы, то эти способности среди них есть с самого рождения у каждого.

Если говорить об оборотнях как об отдельной расе, то достоверно известно, что они — это один из исконных кланов некогда существовавших магов лесных эльфаров, которых в былые времена называли анимаги.

Как было известно, анимаги занимались в основном магией преобразований и превращений, работали с химерами и измененными животными, используя исключительно сферу магии жизни. И были в этом непревзойдёнными мастерами.

Сейчас же маги-преобразователи, гордо именующие себя последователями анимагов, не могут совершать и десятой доли тех изменений, что приписывали анимагам лесных эльфаров. Говорят, им требовалось только раз увидеть магическую структуру любого живого существа, как они могли преобразовать своё тело в подобное. И разницу невозможно было определить никакими способами. Про химер же и изменённых животных можно сказать лишь одно: многие существующие в дебрях Леса виды — это дело рук этих магов. И некоторые из созданных ими экземпляров сами размножаются и развиваются. При этом, как подтверждают некоторые факты и наблюдения, а также высказанные догадки, встречаются там и такие, которые с момента своего создания до сих пор живы и остались неизменными. И все эти загадочные существа скрываются в глубокой чаще, под сенью Леса. Длится же это уже более тридцати тысяч лет, как минимум, когда и был замечен последний анимаг.

Сами новые лесные эльфары (оборотни), или, как они ещё именовали себя, малые и большие корнолы, — это отколовшаяся ветвь обычных светлых эльфаров, переселившаяся с окраины Леса в его глубь. Как и когда произошло это выделение в отдельный вид, точно неизвестно, но первые упоминания об оборотнях появились практически сразу же после войн древних.

Поэтому существовало не очень научное мнение, проливающее свет на их происхождение, в котором говорится, что они являются результатом каких-то экспериментов, которые проводили древние над эльфарами в надежде получить идеального солдата. Об этом говорит и появление большого разнообразия других рас как раз примерно в этот же период времени.

Из того же источника информации было известно ещё несколько интересных фактов происхождения оборотней.

Точно установлено, что был проведён некий массовый ритуал над более чем тремя тысячами лесных эльфаров, в результате которого преобразование в свою вторую звериную ипостась перевели на генный уровень. Но за каждым оборотнем закреплялась всего одна-единственная звериная сущность, которая подбиралась ему в момент инициации и наиболее идеально подходила к слиянию с его магическим полем. Также упоминалось, что причиной его проведения послужил какой-то глобальный катаклизм, о котором не удалось разыскать никакой информации. При этом многих интересовал вопрос, что могло быть воспринято древними как глобальный катаклизм в период войны всех против всех, которая разразилась как раз в то время и сама по себе являлась проблемой глобального масштаба, когда происходило уничтожение всего живого на планете. Об этом встречались разрозненные и не очень чёткие сведения и упоминания, но тем не менее они есть.

Так вот именно тогда и произошёл переход от лесных эльфаров к оборотням. Сам ритуал инициации нового оборотня также остался неизменен с тех давних времён. До своего совершеннолетия, а для оборотней это период, когда их магическое поле стабилизируется и перестает претерпевать различные изменения, они не могут совершать оборот в свою вторую ипостась.

Далее наступает первый этап ритуала инициации, его длительность может продолжаться от нескольких часов до нескольких лет. Клановые маг разума и маг крови совершают общий для всего их рода над инициируемым кандидатом обряд поиска близкой ему по возможности слияния магической сущности. Если простыми словами, то они совместно с будущим полноценным оборотнем ищут для него его же тотем. Чаще всего в роду это одни и те же клановые духи животных. Для клана медваров — это пещерные медвы, волаков — лесные волаки и так далее.

Но иногда случалось так, что кандидату родовой обряд не смог найти близкой по духу ипостаси, и тогда такой оборотень переходил в другой клан, и так до тех пор, пока ему не удавалось подобрать свой тотем. Таким образом и происходило связывание кланов оборотней родственными узами, а не через брачные обязательства, как у всех других рас. Оборотень переходил из клана, родного ему по крови, в клан, становившийся ему родным по духу.

Однако примерно раз в несколько сотен лет рождался кандидат, который не мог найти своего тотема среди существующих кланов. И тогда для него проводился большой ритуал призыва. О нём ничего не известно, кроме общего названия обряда. Это одна из основных тайн оборотней. При проведении этого ритуала оборотень или погибал, или выходил на свет уже с новым тотемом. Так появлялись новые кланы оборотней.

Императорская семья империи Ларгот как раз и была представителем одного из таких кланов драконойдов, в общем-то как и некоторая часть дворянства империи.

Особенностью некоторых из таких кланов, образованных ритуалом призыва, являлось то, что они не могли совершать полного преобразования, только частично перенимая черты своей второй ипостаси. Возможно, это было связано с тем, что призыв мог притянуть уже вымершие виды существ или обитающие в других планах реальности.

Так, к примеру, тех же драконойдов нельзя никоим образом связывать с драконами, так как, по описанию представителей этого клана оборотней, их тотем выглядел как некий прямоходящий ящер примерно трёхметрового роста. И он никак не походил на сорока- или пятидесятиметрового разумного летающего ящера, обитающего в Ледяных пустошах на их планете. При этом ничего похожего на описание оборотней из клана драконойдов на Ареане не было. Поэтому и был сделан вывод, что это или вымершие существа, или существа, обитающие где-то за пределами нашего мира.

Тем более и другие кланы призыва подтверждали эту теорию. Их тотемов на текущий момент на планете тоже не существовало или найдено не было.

Таким образом, первый этап и заключался в поиске второй сущности для будущего оборотня.

Считается, чем быстрее найдёт оборотень свой тотем, тем более качественное слияние у него произойдёт со своей второй ипостасью. И тем большую силу он получит от своей второй сущности.

Но и в этом случае были исключения. Возможности оборотней, получивших свою силу от ритуала призыва, были практически неопределимы. По отдельным параметрам они были более слабы, чем другие оборотни, но у них были и свои сильные стороны. В некоторых случаях оборотни призыва, как их называли все остальные, не имели даже возможности полного оборота, перенимая лишь часть присущих тотему черт. Однако именно у таких экземпляров, кроме всего прочего, видимо в компенсацию неполного оборота, проявлялись некие магические свойства, присущие только одному клану оборотней и их последующему потомству. Часть из них могла чувствовать опасность или магические проявления, другие были предрасположены к какому-то необычному типу магии, и затраты энергии на воспроизведение плетений данной школы для них были в несколько раз меньше, чем для остальных, или, наоборот, они были абсолютно иммунны к его проявлениям. Одни получали возможность ускорения в несколько раз на некоторое время. Или невиданную силу и мощь. У других при определённых условиях, например в темноте или под водой, появлялась возможность быть полностью невосприимчивыми к любым внешним воздействиям, как магическим, так и физическим. Разнообразие клановых способностей у таких оборотней было велико. И что важно, их способности никогда не повторялись. Как это регулировалось, отслеживалось и происходило, магам и самим оборотням было неизвестно.

Однако самое интересное заключалось в том, и это было задокументировано, — раньше никаких таких проявлений у ритуала призыва не наблюдалось. И по какой причине изменилось его действие, было непонятно, ведь сама процедура ритуала не претерпела за всё это время ни малейшего изменения.

А дальше, на втором этапе, эту ипостась привязывали к инициируемому.

Тут тоже было распространено несколько способов — от простого, используемого чаще всего, до невыполнимого, о котором было известно только из найденных косвенных упоминаний в летописях оборотней. Этот второй способ ещё ни разу не был проведён успешно, хотя Старс точно знал из достоверных источников, что такие попытки различными кланами оборотней осуществляются с завидным постоянством. Многие из них пытаются определить, какие же результаты должен дать этот второй невыполнимый ритуал, если даже частично используемые его элементы в стандартном действе давали поразительные свойства, такие как ускорение времени оборота, улучшение регенерации, повышение выносливости, скорости и силы оборотней. Повышалась сопротивляемость оборотней к различным магическим воздействиям. У оборотней призыва могло проявиться второе дополнительное магическое свойство, как, например, абсолютное ночное зрение или способность создавать магический щит или поле, или, наоборот, они обзаводились каким-либо средством нападения, таким как ментальный удар или огненный шар, которые практически не требовали затрат на их реализацию. Всё это совместно породило расу оборотней, разнообразную по своей второй сути, но единую в общих свойствах.

Получившаяся в результате проведённого ритуала раса утратила часть своих магических способностей, которые предположительно были доступны лесным эльфарам. В основном речь идёт о магии тьмы и жизни. Теперь они практически не могут использовать эту магию, кроме того, они стали ограниченны даже в косвенном применении магии земли и воздуха. Но при этом оборотни стали очень сильны в магии огня или воды, частично им подвластна магия крови, и нет лучших специалистов в магии разума. Почему произошло такое кардинальное перераспределение полюсов управления энергиями, до сих пор остаётся загадкой. В дополнение они лучшие маги-преобразователи, только с одним ограничением: работать они могут только со своим полем и структурой. Однако это компенсируется дополнительными специфическими способностями и качествами, которые эта раса приобрела, кардинально отделившими их от родительской ветви, которые и обеспечили им выживание в последующие тысячелетия. Их силе, скорости, регенерации и устойчивости к магическому воздействию могут позавидовать любые существа на планете.

Некоторые способности анимагов всё-таки проявляются и в оборотнях. Например, их идеальное перевоплощение во вторую ипостась, которого не могут добиться никакие маги-преобразователи, и тем более они не могут получить те же физические характеристики для образовавшегося в результате слияния существа. Да и в обычном состоянии оборотни гораздо сильнее и быстрее любого человека или эльфара.

Конечно, было обидно, что оборотни бесследно утратили свои такие могучие способности, которые приписывали анимагам, но взамен ими было приобретено нечто новое и интересное.

«Н-да, — подумал ректор, — надеюсь, этих отмороженных прибудет немного, а то от академии камня на камне не останется с таким-то набором».

Но тут он вспомнил, какой сейчас год, и, сопоставив даты, прикинул, что как раз сейчас и нужно ожидать наплыва оборотней, ведь это начальный год их великого цикла, и поэтому среди них многие должны были достигнуть совершеннолетия.

«А надежды на тихий и спокойный период в жизни академии с каждой минутой становится всё меньше и меньше», — с неким даже предвкушением и каким-то давно забытым ощущением мандража грядущих событий подумал маг, перед которым оказался такой взрывоопасный коктейль.

Размышляя о расах, населяющих их планету, у Старса вырисовывалась что-то не слишком радостная картина. Когда начинаешь объективно оценивать свои силы, то получаешь, что не так мы и могучи. Эльфары сильнее в жизни и смерти, гномы — в создании сверхнадёжных артефактов, основанных на смешении магий земли и огня. Оборотни могучи и непобедимы как бойцы и маги-преобразователи. Огры и гоблины — великолепный тандем, который фору даст многим. К тому же есть ещё огромное число рас, про которых ректор не мог сказать так много, но которые также имели какие-то свои необычные особенности, помогающие им выживать. И лишь одни хуманы не могут похвастаться чем-то выдающимся, но зато они по-настоящему универсальны, настолько, что могут заниматься чем угодно и быть кем они хотят.

«Но, может, именно в том и есть их сила. Ведь, несмотря на все свои слабости, именно они являются доминирующей расой в мире», — задумался ректор.

От этих мыслей Старсу стало немного не по себе, он вытер вытащенным из кармана платком внезапно вспотевший лоб и вернулся к мыслям о предстоящем учебном годе.

«Тот ещё будет у нас набор, — подумал он. — А если учесть, что чуть ли не все постараются пропихнуть в этот раз своих высокородных родственников с наиболее сильными способностями, надеясь не ударить в грязь лицом перед всеми остальными и, главное, стараясь засветиться перед теми, кто тут может появиться… Ведь наверняка уже каждому заинтересованному известно, кто и кого отправит к нам на учёбу. Лишь одни мы всё узнаем, как обычно, последними. Прямо иди и вешайся. Хотя нет, не дождётесь, я хочу посмотреть на тот зоопарк, что скоро соберётся здесь у нас. — Улыбнувшись, ректор уже вполне серьёзно подумал: — А ведь это выход для меня и нашей проблемы, — и стал прикидывать: — Будет высокий конкурс, и все места на всех факультетах будут заняты, можно, думаю, немного поднять планку для поступления на преобладающие основные специальности и снизить для факультета артефакторики. В этом случае мы всё равно наберём необходимое количество учащихся. В дополнение если конкурс будет настолько большим, то для повышения рейтинга мы можем устроить практические упрощённые или неполные курсы для магов с небольшими способностями, где будет даваться тот теоретический и практический минимум, что мы преподносим рейнджерам. К тому же это позволит нам вполне существенно пополнить ряды хотя бы частично подготовленных магически одарённых граждан империи, что снизит неконтролируемое использование магии и увеличит более осознанное её применение».

Благо преподавателей по основным направлениям предостаточно, а если будет кого-то не хватать, то таких специалистов можно привлечь со стороны.

«Но это опять же общие и популярные направления. А вот с узкими специалистами может произойти напряг. Поэтому в этом году по редким и не слишком привлекательным предметам придётся расширить преподавательский состав, — задумался Старс. — Нужно срочно искать сумасшедших, согласных работать в будущем дурдоме, которым может стать академия в этом году. Очень жаль, что при странных обстоятельствах пару недель назад исчез один из старейших преподавателей нашей академии, хоть и внештатный, Лениавес Рыжий. И до сих пор о нём нет никаких известий», — вздохнул ректор.

Да и его друг, отец одной из студенток академии, лорд Крайг, пропал вместе с ним. Какая-то странная и непонятная история творилась вокруг этой семьи.

Примерно пару недель назад лорд обратился к нему с просьбой оставить на всё время обучения свою дочь в академии и обеспечить ей защиту до её окончания. Он авансом оплатил учёбу дочери, включая магистратуру и услуги двух магов телохранителей, на следующие пять лет.

В подробности тогда вдаваться маг не стал, не его это дело. Да и оскорбление это для рода, когда в их внутренние дела без просьбы о помощи лезут посторонние. Ректор только выполнил взятые на себя академией обязательства, обеспечив жильё и защиту девушки. Примерно тогда он потерял след как лорда, так и Лениавеса. И сейчас с сожалением подумал:

«Хороший маг и профессионал своего дела, очень жаль, если не удастся привлечь его к преподавательской работе в будущем учебном году».

В результате ему было необходимо найти замену на образовавшиеся вакантные места сразу двух преподавателей — рунолога и разумника.

Он твёрдо решил обеспечить всех студентов достойным уровнем образования и обучения. Тем более учеба в их заведении была недешёвым удовольствием, чтобы относиться к ней пренебрежительно.

«Поэтому не прошедших по конкурсу и недовольных у нас в этом году не будет, мы всем найдём применение, не отправлять же их к ирийцам», — усмехнулся ректор, а потом, видимо вспомнив какую-то смешную историю, рассмеялся в полный голос.

С Ирийским университетом магии у них шла многовековая борьба за право называться лучшим учебным заведением континента Харона (материка, на котором они сейчас находились).

Правда, Харон не был так плотно заселён, как другие три континента и несколько самых крупных островов на их планете. К примеру, Ленара, где государств было в несколько раз больше, а население составляло более нескольких миллионов существ.

Причиной такой небольшой численности населения, проживающего на Хароне, послужило то, что практически полностью, иногда даже спускаясь к самому океану, его территорию покрывал гигантский Лес. Это было наследие войн, которые бушевали десятки тысяч лет назад на их планете. Одной из воюющих сторон были древние маги. Но кем были их противники, так и осталось тайной, покрытой веками. Между тем последствия тех давних событий до сих пор напоминают о себе. И самым большим из них является Лес.

Везде есть небольшие осколки прошлого, но Лес был и остаётся самым опасным и таинственным местом на Ареане. Изменённые и магические животные, растения, живущие собственной непонятной жизнью, кристаллы и драгоценные камни, простые и заполненные магической энергией, развалины поселений и городов, артефакты древних и различные необъяснимые магические диковинки или необычные проявления — всё это можно было найти там в неисчислимом количестве.

На этом размышления ректора прервали — в его кабинет постучались, и почти тут же дверь распахнулась. Изобразив неугомонный вихрь, к нему влетел его старинный друг. При этом в на секунду образовавшемся проёме ректор заметил переминающегося в прихожей молодого хумана, того самого, на которого он обратил внимание, наблюдая за суетой во дворе.

Лерак по-свойски обосновался в кресле напротив ректорского стола и стал разливать по бокалам, бесцеремонно извлечённым с верхней полки шкафа, где, по идее, должны были лежать очень важные бумаги, дорогое керийское вино, бутылка которого неизвестно каким образом появилась у него в руке.

«Хотя что тут может удивлять, — напомнил себе Старс, — если это вино поставляют южные эльфары, а Лерак как раз оттуда родом. Скорее всего, у него есть свои источники, которые и поставляют ему этот дорогущий напиток».

Не заставляя себя ждать или приглашать дважды, ректор устроился в своём кресле, взял бокал в руку и, отсалютовав другу, отпил этот нектар богов.

— Ну, так что у вас там произошло? — спросил он у своего бывшего сокурсника.

— Ты представляешь, — ответил Хиляк, как называли его ещё во время учёбы, и это было не преуменьшение, Лерак был неимоверно худ и тонок в кости, даже для эльфара, но при этом все девушки сходили с ума именно по нему (и почему это?), — что учудил твой оболтус?

И он с задорным блеском в глазах загадочно посмотрел на приятеля.

— Давай не тяни, — поторопил его нахмурившийся ректор, — говори уж.

Не став держать паузу и нервировать приятеля, эльфар начал рассказывать:

— Они тут со своими дружками решили поэкспериментировать. И знаешь, кто у них получился в результате? — Театрально взмахнув руками, Лерак уставился на ректора в ожидании его реакции, но тот сидел за столом с каменным лицом. — Не узнаю тебя, где тот любопытный проныра, которого я знал раньше? — поддел ректора друг.

— В прошлом, Лерак, в прошлом. Обстоятельства навязывают другое, — пробормотал Старс.

— Ну ладно, чего тебя мучить и терзать ожиданиями, — всё ещё не мог успокоиться эльфар. — У них получилась живая химера. Ты представляешь? С полностью идентичными оригиналу свойствами, даже больше, он может создавать фантомы и перемещаться в пространстве на небольшие расстояния. Кроме всего прочего, по их задумке он должен был подчиняться мысленным командам, но наши гении что-то напутали в ритуале подчинения, и он сорвался с привязи. Теперь вот гуляет где-то по территории академии. Благо это совершенно безобидное существо и не представляет для студентов никакой опасности. Я, когда понял, в чём дело и что же у них получилось, попросил повторить или описать их свои действия при создании его, но они ничего толком сказать не смогли. И повторить результат во второй раз им не удалось.

Лерак хотел сказать что-то ещё, но тут ректор ухватил зацепившую его внимание мысль.

— Постой, — встрепенулся он, ему резанула слух одна фраза эльфара, — как это гуляет? Вы что, его до сих пор не поймали?

— Представляешь, нет. Но каковы юные гении!.. — чуть ли не с умилением воскликнул декан факультета магов-преобразователей. — Этот зверь совершенно не поддаётся внешнему паралитическому или останавливающему воздействию. Чуть что — сразу переносится в другое место, а вместо себя оставляет фантом. Убивать его не хотелось, а поймать так и не удалось.

— И что теперь, — поинтересовался Старс, — так и оставим бродить его по академии? А если эта зверюшка ушмыгнёт и пролезет в город? Совет магов нас по головке за такое не погладит.

— Да не переживай, — махнул рукой Хиляк, — я оставил вместо себя двух магистров, пусть побегают. Пообещал поймавшему зачёт досрочно. Так что это должно вдохновить их на подвиги и стимулировать природную смекалку. Хотя, по-моему, никто его не получит. Так что если говорить о текущем положении вещей, то химера всё ещё на свободе и будет оставаться там ещё очень долгое время.

— Не очень долго она там и пробудет, — урезонил Лерака ректор. — Скоро к нам прибудут твои соплеменники, а уж они обращаться с животными умеют. А я попрошу их оказать нам такую маленькую услугу.

— Вот ведь! Весь воспитательный процесс загубить мне хочешь. Да, кстати, мне сообщили о прибывающих гостях, — невзначай подтвердил слова ректора эльфар.

— Вот и я о том же. А мне пару слов шепнуть об этом было сложно? — спросил Старс у смутившегося друга.

— Прости, как-то не подумал, — виновато посмотрел на него Лерак.

В этом не было ничего удивительного, — эльфар всегда был не от мира сего и далёк от политики и всего, что с ней связано. А потому и не подумал, что такую новость необходимо бы передать своему товарищу, тем более сейчас они плыли в одной лодке, да и раньше у них не было особых тайн друг от друга. Вернее, у Лерака их не было. Тайны ректора были слишком опасными, чтобы подвергать ею ещё и своих друзей, родных и близких.

— Ну ладно, с этим понятно. А что ты за парня притащил с собой? — вспомнил Старс о переминающемся в приёмной артефакторе.

— О, тут интересное дело! — встрепенулся неугомонный маг. — Он единственный, кто точно определял местоположение химеры, когда её пытались поймать. Вот я и хотел поговорить с ним, чтобы понять, как он это делал. Расспросить его внизу я не успел. А поэтому прихватил с собой, чтобы поговорить. Правда, сначала зашёл пообщаться с тобой. Вроде всё.

«Как сложились обстоятельства, — несколько удивлённо подумал Старс, — интерес у нас обоих вызвал один и тот же студент».

— Зови его сюда, — сказал ректор, — мне это тоже интересно. Я сам обратил на него внимание, когда наблюдал за суетой внизу. Но подумал, что вам он помочь ничем не смог.

— Как раз наоборот, — возразил эльфар, — он единственный, от кого была хоть какая-то польза.

— Понятно, так зови, послушаем этого смышлёного юношу.

Лерак мгновенно, как живой метеорит, подскочил к двери, приоткрыл её и махнул кому-то. Затем, отойдя в сторону, пропустил в кабинет смущённого молодого хумана.

— Добрый день, — поздоровался явно неуютно себя чувствующий перед стоящими магами юноша. Вернее, напряжение и смущение вызывал у него лишь один из них, со вторым он достаточно вольно общался там, во дворе, это ректор прекрасно видел сам.

— Добрый, — поприветствовал его в ответ ректор. — Нас, как я понимаю, ты знаешь, и представляться нам не стоит, а вот твоё имя, по крайней мере, мне бы хотелось узнать.

— Простите, — ещё больше смутился тот, — Глен Рес из Парны. Я из ремесленников.

Это прозвучало, будто он оправдывался, и ректору стало понятно, что парнишка несколько стесняется своего происхождения. Что было достаточно странно, в академии ведь учились представители различных слоев населения. Тут были и ремесленники, и мастеровые, и они были не самыми последними представителями граждан империи, обучающимися в стенах этого учебного заведения.

Но потом вспомнил, как разглядывал его в окно, и повторно посмотрел на парня магическим взглядом, благодаря чему многое понял. У парнишки были очень слабые способности, хотя он и был явным универсалом по пяти направлениям. Именно поэтому он оказался на факультете артефакторики. А студенты этого факультета особо никогда не пользовались успехом.

«Особенно у женской половины учащихся, — с улыбкой заметил про себя ректор и посмотрел на молодого хумана уже новым взглядом. — Да и не так он богат, чтобы происхождением компенсировать свой не очень большой магический потенциал. Поэтому, видимо, его и шпыняют. Однако именно из таких разумных, как он, потом и выходят те, на ком держится сила и слава империи. Так что, парень, я мысленно с тобой», — подумал ректор и, не удержавшись, подбадривая, похлопал его по плечу.

На что получил удивлённый взгляд своего друга, но не обратил на это внимания и спросил:

— А теперь расскажи нам, что ты там делал и чем занимался?

— Ну, — ещё больше смутился парнишка, — я проверял работу одного из своих артефактов.

— Даже так, — изумился ректор, — ты ведь окончил только первый курс, судя по эмблеме на твоей куртке. Так о каком артефакте ты говоришь? Ничего сложного из плетений вам, насколько я знаю, давать не должны были. Да и артефакты вы, по-моему, простейшие начнёте создавать только с середины следующего курса.

— Вы правы, — согласился Глен и, уже совершенно стушевавшись, добавил: — Но это не из учебной программы. Я немного занимаюсь самостоятельно. И это одно из тех изделий, что я сделал сам. Поэтому у меня и не было возможности на практике проверить его работу.

«Самоучка, значит, но, судя по всему, у него что-то получается. Тем более и Хиляк сказал, что он оказался полезен», — подумал ректор.

Видимо, такие же мысли посетили и Лерака, потому как он прокомментировал слова молодого мага:

— Сам говоришь, это интересно, — и спросил хумана: — И что же у тебя получился за такой необычный магический прибор, который умудрялся сделать то, что не получалось у меня?

«Так вот, значит, в чём дело. Парень-то, оказывается, не промах, если смог уделать нашего умника. Послушаем, что он скажет», — заинтересовался Старс.

Студент же, посмотрев на них и глубоко вздохнув, начал свой рассказ:

— Ну, понимаете, я не слишком сильный маг и даже плетения второго уровня уже вызывают у меня трудности в применении, что уж говорить о плетениях более высокого порядка. Я понимаю, что четвёртый, возможно, некоторые плетения пятого уровня — это мой естественный потолок. И прямым путём его никак не обойдешь. Поэтому я задумался над тем, как можно облегчить себе работу в применении сложных или просто трудных для меня плетений. И тут естественно всплыл закономерный ответ: артефакты. Только для их создания необходимо не меньше сил, чем на простое применение данного плетения при его непосредственном исполнении и даже немного больше, так как внедрение плетений требует дополнительной энергии на закрепление его узловых точек в структуре артефакта.

— Молодой хуман, — остановил речь Глена неугомонный эльфар, — основы артефакторики нам известны и так. Не расскажете ли, что именно вы делали?

— Простите, но это важно, — не отступил от основной темы своего рассказа молодой маг. — Можно мне продолжить? — обратился он к ректору.

— Конечно, — ответил тот и, усмехнувшись, добавил, обращаясь к Лераку: — Вот так-то, — и взглядом указал на студента, стоящего перед ними. На его эту немую пантомиму сам Глен не обратил внимания, Лерак же просто пожал плечами и недоумённо покачал головой.

— Так вот. Сопоставив эти уже известные вам и мне факты, я понял, что создавать для меня артефакты будет так же затруднительно, как и применять плетения напрямую. Мне просто не хватит собственной магической силы. Но такой ответ меня не устроил, и я решил попробовать одну идею, вернее, гипотезу, о которой узнал на теоретических занятиях. Наш преподаватель, правда, лишь упоминал о такой теории и ничего конкретного не говорил, но для меня и этого было достаточно. Я пошёл в библиотеку и чуть ли не на полгода поселился в ней. Я искал любую информацию, факты, практические выкладки или даже малейшие упоминания об этом. И три месяца назад в одном старом фолианте мне попалась небольшая статья, как раз и описывающая принцип действия данной теории на примере одного простейшего плетения.

— Так, что за теория? — Было видно, что эльфара сейчас разорвёт от любопытства.

— Любое плетение — это не одно единое целое, плетения состоят из более мелких структур, — гордо сказал парень.

— Всё верно, — несколько разочаровавшись, пробормотал Лерак, — и в этом нет никакой большой тайны.

Старс же слова Глена никак комментировать не стал. Он видел, что тот ещё не закончил говорить, и не ошибся.

— Вы правы. Но я-то этого не знал, и мне пришлось искать эту информацию самостоятельно. Но главное не это, — возразил ему молодой хуман, между прочим, вполне обоснованно.

Он и правда нигде пока этого не мог узнать. Более серьёзную теорию дают студентам начиная только с третьего курса, и то не всем.

— Как раз разбирая этот пример, что мне удалось обнаружить, я понял: каждая узловая точка плетения соответствует смысловому центру составляющих её структур. А когда я это понял, то решил внедрять в артефакт не всё плетение целиком, а по частям, выделяя в нём только взаимосвязанные структуры. Сначала у меня ничего не получалось, но постепенно я разобрался, что привязка рун не всегда точно соответствует выделенному в плетении смысловому центру составляющих её структур. Во-первых, это натолкнуло меня на мысль, что не все руны необходимы для работы плетения, некоторые не несут в себе никакого смысла при создании общей структуры всего плетения, а лишь потребляют энергию на свою активацию. И второе — это значительно уменьшило саму структуру плетения, как энергетическую, так и смысловую. Ведь рун, образующих плетение, стало гораздо меньше.

— И что, — не скрывая своего удивления, спросил Старс, — эта теория работает?

Лерак же просто сидел и хлопал глазами, стараясь разобраться в только что сказанном этим молодым магом. Всё верно, этот студент только что сдал как минимум экзамен на первую магистерскую степень, хотя и отучился в академии всего лишь год.

— Да, — гордости парня не было пределов, — я решил попробовать её на одном не очень простом плетении, которое мне достаточно часто приходится реализовывать, тогда как его применение отнимает у меня много сил и энергии, а поэтому надолго меня не хватает. Оно четвёртого уровня. Однако если бы мне удалось его внедрить в артефакт, то необходимо было бы только поддерживать его энергетическую целостность, что не требовало бы от меня уже столь больших сил. Заполнить артефакт энергией труда не составляет.

«Смотри-ка, а ведь и этому их если и научили, то недавно. А для него это уже труда не составляет», — оценил слова Глена ректор.

— Таким вот образом я создал артефакт с внедрённым в него плетением «Магическое око». Правда, при этом выяснилось несколько интересных фактов. Само плетение стало гораздо компактнее и по энергетической наполненности теперь соответствовало третьему уровню. Обрадовавшись, ведь это снимало необходимость разработки артефакта, я постарался воспроизвести его самостоятельно напрямую. Но тут меня ждало большое разочарование. Структура плетения потеряла свою устойчивость и мгновенно распадалась при создании. Получается, те руны, что не несли никакой смысловой нагрузки, выступали в роли неких объединяющих структуру плетения элементов. Решив, что это тупик, я всё же постарался закончить работу над созданием артефакта, и каково же было моё удивление, когда сокращённая структура плетения после внедрения связанных структур, каждой по отдельности, и закрепления их в артефакте не распалась, как случалось до этого с его материальным применением. Оставалось только заполнить артефакт энергией и активировать его. И как и предполагалось, в этот раз для активации артефакта потребовалось примерно энергии как для активации плетения третьего уровня. После этого артефакт заработал. Закончил я работу только вчера, но проверить её было не на чем. А сегодня мне представился случай. И теперь я точно знаю, что и метод, и артефакт работают.

Парнишка замолчал, а ректор прикидывал: «Если он говорит правду, а это так, я это чувствую, то упускать его нельзя. Эта теория пока не должна выйти за пределы академии. Парнишку нужно взять под охрану. Это посильнее дальнозора будет. И оставить его в академии. Я даже готов обеспечить его учёбу из своего кармана и пристроить тут на ставку преподавателя. Всё равно пользы от него больше, чем от большинства светил наук, проживающих и работающих здесь».

— Упырь, — так, чтобы студент ничего не услышал, обратившись к Старсу, тихо прошептал Лерак, — я покрою все расходы на его обучение, только не упусти его.

— Да знаю, не дурак, — буркнул тот ему в ответ и обратился к Глену: — А знаешь, твоё изобретение нас заинтересовало, как оно само, так и твоя теория. Не хотел бы ты перейти в исследовательскую группу, которая будет заниматься разработкой этой твоей научной находки?

— А как же учёба? — удивился парнишка. — Понимаете, моя семья не очень богата, поэтому я хотел закончить этот и следующий курсы и пойти пока на вольные хлеба, немного подзаработать для продолжения обучения здесь. Но в планах у меня это будет только через год.

«Так, это уже лучше, парень бежать никуда не собирается», — решил Старс и ответил Глену:

— Не переживай. Все, кто участвуют в исследовательской программе, получают государственную стипендию и дотации на обучение. Поэтому финансовых вопросов возникнуть не должно.

— Тогда о чём разговор?! — радостно воскликнул молодой маг. — Я согласен.

— Хорошо. С тебя полный отчёт уже проведённых исследований и разработка плана по проведению дальнейшей работы. Кроме того, составь список необходимых тебе материалов и литературы. Если нужна помощь, мы предоставим помощников и различных сторонних специалистов. Твоим руководителем будет декан Лерак. Сейчас подойди в бухгалтерию, они оформят с тобой контракт на проведение работ, обучение, выделение ежемесячного денежного довольствия и пересмотрят условия твоего проживания. — Прикинув, всё ли сказал, Старс пробежался по значимым пунктам и, решив, что упомянул всё, что нужно, спросил: — Вопросы?

— Нет, — ошеломлённо помотал головой Глен, поразившись бурной деятельности, устроенной вокруг него ректором.

— Тогда иди, — отправил его Старс, но уже перед самым выходом тормознул его: — Прости, забыл. О твоём участии в исследовательской группе никто не должен знать. На вопросы о внезапном денежном благополучии отвечай, что нашёл покровителя, который согласился оплатить твоё обучение в счёт будущей работы на него по окончании академии. Понятно?

— Да, — ответил артефактор.

— Тогда всё. Иди. Приятного вечера, — попрощался с ним Старс.

— До свидания, — ответил всё ещё ошарашенный молодой хуман и вышел в приёмную.

Как только за ним закрылась дверь, Лерак спросил:

— Ну, что ты думаешь?

— А что тут думать? — тихо ответил вопросом на вопрос ректор, гладя в окно. — Это прорыв. Похожих открытий не было уже более трёхсот лет. Если сможем раскрутить эту теорию дальше и сохранить в тайне её суть, то тогда конкурентов в артефакторике у нас не будет. Только необходимо разработать маскирующее плетение, чтобы со стороны не было заметно реального состояния и структур плетений наших артефактов. И это на тебе.

— Я понял. Но тут лучше бы привлечь Лениавеса. В этом ему нет равных.

— Я бы привлёк, — с сожалением проговорил ректор, — но о нём не слышно последние две недели, куда-то пропал с одним из своих друзей.

— Понятно, — кивнул эльфар. — Тогда…

Он неожиданно замер, замолчав, потом вдруг побледнел и, вскочив с кресла, метнулся из кабинета. Но у двери всё же остановился и, обернувшись, объяснил:

— Я в посольство. На караван, следовавший из княжества в империю, было совершено нападение над нейтральной территорией Леса. Подробности неизвестны. — И совсем тихо добавил: — Среди них была Эрея.

И выскочил за дверь.

«Что произошло? Какое нападение? Кто и что хотел этим добиться? Почему нападение было совершено в Лесу?» — завалил шквал вопросов ректора.

Но главным для него сейчас всё же был тот, от которого во многом теперь могли зависеть судьба и будущее империи: «Жива ли младшая дочь князя эльфаров?»

Задумавшись над свалившимися на его голову новостями, Старс несколько отключился от реальности.

Через некоторое время очнувшись и решив, что больше его сегодня удивить нечем, он невзначай покосился на письменный стол и обратил внимание на непонятно как оказавшиеся там конверты с корреспонденцией, доставленной из канцелярии императора.

«Как я задумался, — удивившись, отметил он факт появления писем в своём рабочем кабинете, — даже не заметил, как секретарь входила ко мне и занесла документацию…»

Машинально разложив их на столе, он первым вытянул бросившийся в глаза конверт, опечатанный оттиском перстня императора и внедрёнными в печать слепками ауры Лекарта и ауры получателя. В данном случае им являлся сам Старс.

— Это ещё что такое? — пробормотал он, поднося руку к артефакту, в который превратили сургучовую печать, и создавая плетение для инициализации проверки слепков, внедрённого в печать и его собственного.

«Такие письма, как правило, касаются государственной безопасности или вопросов, её затрагивающих, — задумался ректор, он не мог вспомнить, когда последний раз получал подобные послания, находясь на данной должности, но, быстро перебрав все значимые события в своей памяти, понял: — Никогда не получал».

Но раньше ему приходилось иметь с ними дело, когда он работал совершенно в другом ведомстве.

«Что там?» Он, затаив дыхание и сломав печать после того, как плетение по уничтожению письма перешло в неактивное состояние, вскрыл конверт.

Из него выглянул специально оставленный край гербовой бумаги со сложным и своеобразным узором. Единственным применением этого листика служила проверка, попал ли конверт в нужные руки.

Ещё до того, как прочесть письмо, понял, о ком в нём речь. Информация могла касаться деятельности единственных существ, обитающих в империи, да и по всему остальному миру, которые подчинялись напрямую приказам только двух разумных во всей Ареане, и среди них, как это ни удивительно, не было ни одного монарха.

Старс осторожно вынул послание из конверта. В нём было всего две строчки. Письмо начиналось такими словами: «Мальчик мой». Ровный и такой знакомый почерк заставил ректора оглядеться и поставить полог молчания, изолировать комнату от возможности внешнего проникновения и чужого любопытного взгляда.

«Помоги им. Благодарю».

И всё, больше на этом листе не было ничего. Ни подписи, ни каких-то дополнительных инструкций. Ничего.

Но этого и не требовалось. Старс знал и автора этого послания, и тех, о ком в нём шла речь. Но не понимал, в чём им могла понадобиться его помощь. И знал, что император в курсе того, о чём его просил написавший, ведь печать на конверте принадлежала ему.

Ректор академии вышел из кабинета в приёмную и спросил секретаря, миловидную девушку, несколько лет назад окончившую академию и ставшую специалистом в магии разума, да так тут и оставшуюся в качестве его личной помощницы и по совместительству одного из его главных советников, слишком уж неоднозначным и неординарным было мышление этой юной симпатичной особы:

— Реа, кто доставил этот пакет? — Он показал девушке распечатанный конверт.

— Молодой хуман, правда, не слишком похожий на курьера. Он передал мне все документы и вышел в коридор, — ответила она. — Что-то случилось?

— Не знаю, — нахмурился ректор. — Хотел кое-что у него уточнить. Видимо, придётся подождать.

— Секундочку, граф, — встрепенулась девушка, — по-моему, он всё ещё в коридоре, я не слышала, как хлопала входная дверь. — И она выскочила из приёмной.

Старс не успел сказать, что, если это тот, о ком он подумал, она бы ничего и не услышала.

«Странно, почему её не удивило, что и мыслей этого „курьера“ она не слышала», — задумался он о своей помощнице, которая славилась своим любопытством и наблюдательностью.

Но потом решил, что так обычно и происходит с теми, кому они встречаются. Если у них нет на то желания, то их и не замечают.

Ректор всё больше убеждался в том, что конверт сюда доставил один из его бывших знакомых.

— Граф, он тут, — вбежав в приёмную, радостно сообщила девушка. — Пригласить?

— Да, — ответил ректор и стал с интересом ожидать, когда войдёт «курьер».

Дверь приоткрылась, и в комнату втёк плавно перемещающийся субъект, которого принять за обычного курьера мог только слепой.

«Чего, кстати, Реа и не сделала», — вспомнил он её слова.

— Так я и думал, — пробормотал ректор себе под нос, когда увидел вошедшего молодого хумана.

— Добрый день, мессир, — обратился тот к нему.

— Добрый, — не очень-то вежливо ответил Старс и кивнул в направлении двери в свой кабинет. Заметив засверкавшие любопытством глаза девушки, сидящей у стены за столом, шикнул на неё, проходя мимо: — Не смей!

— Да я и не думала, — пролепетала она, потупив глаза.

«Да, как же!» — прокомментировал про себя Старс слова секретаря, зная её характер.

Поэтому, как только дверь за ним закрылась, он поставил полог молчания, а потом, что-то прикинув, вообще включил полную защиту комнаты от визуального и магического наблюдения.

Неторопливо подойдя к своему креслу, он постоял несколько минут, глядя в окно на уже успокоившуюся толпу сейчас что-то обсуждающих студентов, один из которых очень бурно и увлечённо в этот момент что-то рассказывал одному из стихийников.

«Интересно, о чём у них идёт такой оживлённый спор», — отстранённо подумал он, стараясь отдалить момент предстоящего разговора.

И не потому, что ему был неприятен стоящий позади него хуман, нет. Он не хотел возвращаться к воспоминаниям, связанным с ним и таким, как он. Но приёмный отец попросил его о разговоре с ними, и отказать ему он не мог.

Ректор повернулся к своему гостю и спросил:

— Грах, не скажешь ли, почему глава одного из кланов вампиров и самый опасный убийца Лароса подрабатывает обычным курьером?

Старс не ошибся. Хотя хуман, стоящий перед ним, сейчас и не напоминал опасного вампира, но ректор точно знал, кто он. Слишком хорошо был знаком с этим конкретным вампиром в частности и воинами клана теней, лучшими убийцами континента, а возможно, и всего мира в целом. Он знал, куда и как необходимо смотреть. Их он узнал бы всегда. Слишком многое его связывало с ними, с его бывшими подчинёнными. Его случайно ставшим родным кланом.

Вампиры, такие, как стоящий сейчас в его кабинете, и совершенно другие. Похожие и не похожие на него. Простые, высшие и маги. Патриархи и бойцы. Обычные члены клана и его приёмные дети.

Странная и необычная раса. Одна из немногих, появившихся в мире самостоятельно, а не в результате экспериментов, проводимых древними. Раса, которая в результате неизвестного катаклизма была вынуждена кардинально изменить свою суть и сущность. Раса, научившаяся чувствовать энергию жизни и кровь живых существ. Раса, для своего выживания не нуждающаяся ни в слухе, ни в осязании, ни в зрении, ни в обонянии. Раса охотников. Раса убийц.

Кем они были раньше, неизвестно, но внешне они неотличимы от хуманов, особенно северян. Только несколько светлее. Сказывается привычка обитать во тьме и сумраке, привычка избегать солнечного света. Но это не из-за солнца как такового, оно для них не опасно, как думают многие, оно просто очень неприятно для их сверхчувствительных глаз.

Это была раса, любой потомок которой становится вампиром, независимо от того, кем были его родители, главное, чтобы один из них нёс в себе изменённую кровь детей ночи, как их ещё иногда называли. И эта их черта была очень похожа на хуманов, которые тоже могут иметь потомство совместно с любой расой разумных, обитающих в мире.

Но, как у всех долгоживущих, дети рождались у них очень редко, даже реже, чем у эльфаров. Поэтому за воспитание и безопасность своего потомства ответственность нёс весь клан. Никто никогда не оставит ребёнка в беде, это Старс узнал на собственном опыте, и такое отношение к семье он впитал с тех пор, как начал осознавать себя, а возможно, и ещё раньше.

Их боялись и ненавидели. Их называли убийцами или убийцами магов, иногда о них говорили как о ликвидаторах, но за глаза всегда именовали кровососами. Правда, это было всеобщее заблуждение, о котором знали лишь избранные. Они не пили кровь. Они были магами, поголовно, магами крови. Сильными и слабыми. Это единственная школа, которой владели вампиры.

Кровь им необходима как источник энергии. И не важно, чья она будет. Хумана, эльфара, гнома или какого-то животного. Даже того же вампира. Ценность крови определялась вырабатываемой и получаемой на её основе энергией для создания и активации магических плетений и поддержания функционирования их особых свойств.

Мало кто догадывался, что по своей энергетической ценности кровь обычного домашнего хряка ценилась вампирами много больше, чем кровь того же хумана, например, но несколько её тонн могла заменить единственная капля крови дракона или некоторых магических тварей из Леса. Поэтому они были постоянными клиентами артелей рейнджеров и поисковиков, которые регулярно приносили трофеи из Леса, в том числе и живые.

Они также использовали простую пищу для восполнения обычной энергии тела, однако для применения своей сверхреакции и силы или использования магии и преобразований тела им нужна была особая энергия, которую они могли получить лишь из крови живых существ.

Единственное ограничение их магических качеств, что некоторые из них могут проделывать только определённый круг вещей, к примеру почувствовать врага или перейти в свой сверхускоренный режим. Кроме того, они пользовались некоторыми плетениями школ магии разума, но несколько извращёнными и необычными. Все они были тесно завязаны на реализации и использовании плетений магии крови. И данную извращённую магию с необычным конвертированием одного типа магической энергии в другой, кроме них, не могло практиковать ни одно существо на планете. Благодаря этому многие вампиры, достигшие определённого уровня мастерства, имеют идеальный ментальный щит, который могут поддерживать неограниченно долго за счёт ресурсов собственного тела и который невозможно взломать. Простые вампиры тоже могут реализовать некий аналог данного ментального щита, но его эффективность падает в зависимости от мастерства и умений вампира. Ко всему этому высшие вампиры и маги склонны к частичной трансформации своего тела и ограниченному использованию магии преобразований. Но они не могут принимать форму живых существ, к примеру превращаться в летучую мышь, о чём толкуют в простом народе, и преобразование в которую им обычно приписывают. Но зато наиболее сильные из них, чаще всего это очень сильные высшие вампиры и маги, могут преобразовываться в туманную форму, но и данное преобразование также тесно завязано на магии крови, а не на прямое внесение изменений в структуру сущностей. Использование данной формы ограничено лишь запасами энергии вампира, но нужно понимать то, что это одно из самых энергоёмких преобразований, на которые они способны. Поэтому и могут приступить к нему только набравшие силу и мощь вампиры. В этой полуматериальной форме они могут находиться не очень продолжительное время, пока у них не закончится энергия. Однако данная форма полностью иммунна к магическим и физическим воздействиям.

С возрастом, в отличие от всех остальных рас, сила вампира только растёт. И рано или поздно любой из них может стать высшим вампиром или невероятно сильным магом крови. Нужно только время. Для одних больше, для других меньше. К тому же многие вампиры рождались с разным уровнем способностей. Именно поэтому патриархи кланов — это не просто мудрость и разум клана, но и его сила.

Последнее время кланы вампиров не часто контактировали с правительствами и главами сопредельных государств. И тому было несколько причин, но основной из них служил страх. Их боялись.

Однако всегда, когда нужно было сделать что-то невыполнимое, обращались именно к ним.

Пока ректор перебирал в голове эти отрывочные сведения, которые были известны ему о стоящем напротив него вампире, тот ответил на его вопрос:

— Я всё расскажу, мессир. — Истинный вампир и остался стоять неподвижной статуей около его стола.

«Что же тебя привело ко мне?» — в который уже раз мысленно задал вопрос граф Старс Ра’Горт.

А вампир ждал его разрешения начать разговор, как младший перед старшим. И ректора это не удивляло, хотя Грах и был главой клана.

Посмотрев на застывшего воина, ректор кивнул ему на кресло и поудобнее устроился сам:

— Я слушаю тебя, сын.

— Здравствуй, отец, — неторопливо начал глава клана Ра’Горт, смотря в глаза сидящему напротив него магу, магу-вампиру.

Своему отцу.

Тот несколько секунд смотрел в его глаза, а потом кивнул в ответ.

— Здравствуй, сын, — сдержанно произнёс Старс. — Расскажи, что вынудило тебя нарушить клятву и обратиться ко мне.

Пару мгновений Грах рассматривал сидящего напротив него мага, потом сказал:

— Совет кланов просит владыку империи Ларгот принять их под свою власть. Они готовы принести ему свою присягу. Ему и всем следующим поколениям его потомков. Решение уже принято, и о нём донесли владыке.

— Если решение уже принято, что вы хотите от меня?

— Владыка согласен, но он озвучил совету единственное условие.

Старс почувствовал некий подвох, особенно если учесть письмо с мягкой просьбой помочь.

— Какое? — спросил он.

— Патриархом всех кланов должен стать мой отец, — гордо и с вызовом глядя в глаза ректору, проговорил Грах.

— Раррррррррк!!! — выругался сквозь зубы Старс, такой подставы от своего приёмного отца он не ожидал.

Вампиры, конечно, примут отказ, но после этого все кланы, без исключения, даже самые захудалые, проживающие на отдалённых островах или в Ледяных пустошах, станут заклятыми врагами империи. Без малейшего шанса на перемирие.

— А теперь расскажи о том, почему принято такое решение? — спросил граф у сына.

Хоть ректор и не озвучил свой ответ, но было заметно, как разгладилось лицо Граха, когда Старс задал этот свой вопрос.

— Странные вещи стали происходить во многих частях материка, особенно на севере и востоке, — начал рассказ глава клана теней. — Первые сообщения о нападениях новых изменённых тварей, невероятно сильных и опасных, стали поступать примерно полгода назад от северных кланов и тех, кто живёт за грядой в Ледяных пустошах. Было устроено несколько облав в попытке захватить их. Но как это ни невероятно звучит, мы не смогли захватить ни одной. Было несколько стычек, и точно известно, что среди них были раненые или даже убитые. Но после боя не было ни трупов, ни каких-то следов их пребывания. Можно было бы предположить, что это нежить, которая погибает и практически мгновенно разлагается, превращаясь в пыль, при разрушении основы её удерживающей в мире, или некоторые инфернальные твари, но это не они. Мы чувствуем присутствие жизни в них. И главное. Они разумны. И применяют магию.

— Странно. Почему мы об этом ничего не слышали? — удивился ректор.

— Они очень сильны, — ответил Грах. — Из девяти групп, отправленных на их поимку, семь полностью уничтожены. Три вампира, высший и маг — это состав каждой группы. До сих пор не было существ, способных противостоять «звезде». Я думаю, именно поэтому у вас нет сведений о них. Все, кто их встретил, мертвы.

— Понятно, — согласился с мнением сына Старс, однако потом добавил: — Но это не могло послужить поводом для принятия советом такого решения.

— Верно, — согласился Грах, — но это только начало. Не знаю, кому мы помешали так сильно, но после попыток перехватить этих новых тварей начались ответные нападения на кланы вампиров. Даже больше. Нас стали уничтожать. Практически полностью стёрт с лица земли клан Малойских островов, выжило только несколько детей, которых ценой своей жизни спас один из магов клана. Были нападения и на два других небольших клана. Отбить нападения позволяют только сильные маги, которые могут на некоторое время сдержать тварей, тогда как другие будут уничтожать их. На тварей практически не действует наша магия. Также они совершенно иммунны к любым стихийным проявлениям, это мы выяснили при помощи артефактов. Плохо, что более досконально их изучить не удаётся. Мы так и не смогли поймать ни одной из них.

— Это уже гораздо более серьёзно, — задумавшись, согласился с ним Старс.

— Да, — подтвердил его сын, — но и это ещё не всё.

Ректор вопросительно посмотрел на Граха, и тот продолжил:

— Буквально месяц назад поступил запрос о помощи от наших дружественных кланов с Ленары. У них на материке творится то же самое. Началось всё это гораздо раньше. И им повезло или не повезло больше, чем нам. Вырезано уже несколько кланов. Однако они случайно смогли получить иллюзию одного из нападавших, сделанную артефактом в одном из родовых замков, куда наведывалось это существо. Правда, его изображение первоначально мало что нам дало. Таких существ нет в нашем мире. Невероятно быстрые и сильные. Похожи на архидемонов с нижних планов. Но в каком мире может быть столько таких сильных существ? Кожа тёмно-медного цвета. Примерно трёх метров роста. Шесть рук. Крылья. Рога. На изображении вместо лица морда, будто не окончившаяся трансформация у оборотня. Постоянно носит маскировочное поле. Поэтому мы их и не можем обнаружить, поле спадает лишь на несколько мгновений в момент атаки. Это нам сообщили вампиры с Ленары. Очень опасные и сильные противники. В дополнение нам сообщили, что они каким-то образом связаны с отступниками. Но более точной информации нет. Когда пришло сообщение об отступниках, подняли полные летописи и архивы всех кланов вампиров и хранилища знаний дружественных народов. И у одного из захудалых даже не клана, а просто семейства гоблинов с Ледяных пустошей было найдено небольшое описание в летописях, хранимых ещё со времён войны древних, которое и вызвало последний совет кланов и принятое на нём решение.

— И что там было? — спросил Старс.

— Причина, — просто ответил Грах.

Вампир замолчал, опустив руку в сумку, висящую у него на поясе, достал из неё информационный кристалл.

— Здесь всё, что мы смогли найти и собрать по тем событиям, а также пересланная и полученная иллюзия с Ленары и оригинал найденной летописи.

Ректор повертел в руках кусочек горного хрусталя, информация в котором заставила изменить устоявшуюся жизнь целой расы, и спросил:

— Так что же это?

— Вторжение, — посмотрев в глаза отцу, ответил Грах.

— Вы передали эту информацию владыке? — спросил граф Ра'Горт.

— Нет. Теперь ты представляешь здесь наш голос, и только тебе решать, что и когда сообщать им, — ответил сын и развернулся к двери. — Мне пора идти, у нас есть ещё дела в столице. Мне поручили найти резиденцию для нас. Как только я подберу здание, сразу сообщу тебе. Совет хотел поговорить с тобой.

— Я понял, — тихо сказал Старс.

«Необходимо срочно попасть к императору», — решил он, но лучше сначала поговорить с отцом.

— Да, и ещё. — Грах развернулся и, кивнув куда-то в направлении окна, проговорил: — Не знаю, имеет ли это сейчас какое-то значение или нет, но уже после того, как совет принял решение, к нам поступил заказ на ликвидацию каравана эльфаров, следующего из их главного храма в столицу. Мы взяли заказчика и держим его у нас. Ничто не должно помешать нам войти в состав империи. Совет уверен, что только это даст нам шанс на выживание.

«Как странно, нападение-то было совершено», — подумал Старс, но им будет заниматься тот, кто и должен.

Поэтому он сказал сыну:

— Передашь его в тайную канцелярию императора. Это всё?

— Да, — ответил вампир, однако потом поправился: — Вернее, нет. Наши аналитики уверены, что была и вторая группа, но их цель нам неизвестна.

«А вот теперь всё понятно. Видимо, целью второй группы был караван, следовавший из столицы княжества, а первой тот, что должен был идти от их храмового комплекса», — догадался граф.

— Хорошо. Все выкладки по этому делу передадите туда же.

— Сделаем. — И Грах, развернувшись, пошёл к двери кабинета.

Но тут ректор вспомнил ещё кое-что и окликнул сына, который уже практически вышел в приёмную.

— Постой. А что совет запросил в ответ на выставленное условие владыки? — проговорил Старс.

Он понимал, что совет кланов если уж принял решение, то не пойдёт на попятный. Однако им навязали своего правителя, поэтому они должны были даже в таком положении воспользоваться данной ситуацией по максимуму и запросить у владыки многое, что, по-видимому, они и сделали. Но вот что?

— Официальное разрешение на учёбу в академии. — И, немного помолчав, вампир уже менее пафосно добавил: — С этого года. Совет отправит к вам группу магов. — И сказал ещё тише: — Там будет и моя дочь.

«М-да. Ну что тут сказать, этого и следовало ожидать».

И только ректор подумал об этом, как почувствовал мощнейший выброс магической энергии. И шёл он со стороны Леса.

Неужели началось?