Долина между реками Тигр и Евфрат в истории известна под греческим названием Месопотамия, что значит Междуречье. Здесь возникла цивилизация, которую большинство ученых считают самой древней на Земле.

В конце IV тысячелетия до н. э. в южной части Междуречья поселились племена шумеров. Они построили города, основали государственную систему и создали высокоразвитую культуру. Крупный английский ученый-археолог XX века Чарльз Вулли писал: «Если судить о заслугах людей только по достигнутым ими результатам, то шумерам по праву должно здесь принадлежать почетное, а может быть, и выдающееся место. Если же учитывать и воздействие, которое они оказали на последующее развитие истории, то этот народ вполне заслуживает еще более высокой оценки».

Шумерам принадлежат многие открытия в области астрономии, математики, медицины, сельского хозяйства, инженерного дела, которыми до сих пор пользуется человечество. Им же приписывается одно из величайших достижении цивилизации — изобретение письменности.

Шумеры писали на глиняных табличках. По сырой глине при помощи квадратной или треугольной в сечении палочки выдавливали различные сочетания линий в виде клиньев — клинописные знаки, а затем глиняные таблички обжигали на огне. Таким образом написанное запечатлевалось навеки.

Наиболее древние записи шумерских мифов и сказаний датируются III тысячелетием до н. э.

К тому же времени относится древнейший систематический перечень шумерских богов.

Во главе пантеона названы верховные боги: Ан, Энлиль, Инанна, Энки, Наннаи, Уту.

Ан — «отец всех богов», владыка неба. Его имя пишется при помощи знака, обозначающего понятие «бог» вообще. Хотя Ан во всех перечнях богов стоит на первом месте, в мифах его роль достаточно пассивна. Он, прежде всего, является символом высшей власти, к нему боги обращаются за советом и в поисках справедливости в различных сложных ситуациях.

Бог Энлиль первоначально был покровителем города Ниппура, древнейшего центра шумерского племенного союза, но очень рано стал общешумерским богом. Его постоянный эпитет — «высокая гора». Возможно, здесь присутствует воспоминание о прародине шумеров — восточной горной стране, из которой они пришли в Междуречье и где обожествлялись горы.

Энлиль — одно из божеств плодородия и жизненных сил. Когда боги делили между собой Вселенную, то Энлилю досталась Земля. От имени Энлиля в шумерском языке образовалось слово, означающее «власть», «господство». В мифах Энлиль часто выступает как «воитель», жестокий и себялюбивый бог.

На третьем месте в перечне богов названа Инанна — главное женское божество шумерской мифологии. Инанна — богиня производительных сил природы, плотской любви. Одновременно она является богиней распри, и в некоторых мифах выступает в роли коварной искусительницы, сеющей рознь. Одним из ее символов была «звезда утреннего восхода» — планета Венера.

Энки — бог мировых пресных вод, среди которых покоится Земля. Позже Энки становится богом мудрости и владыкой человеческих судеб. Как правило, он благожелателен к людям, выступает их защитником перед другими богами. В некоторых мифах Энки приписывается изобретение плуга, мотыги, формы для изготовления кирпича. Он покровитель садоводства и огородничества, выращивания льна и разведения лекарственных трав.

Нанна — сын Энлиля, бог Луны. Культ Луны был очень развит у шумеров, они считали Луну первичной по отношению к Солнцу. Ночью Нанна плывет на лодке по небу, днем — по подземному царству. Иногда Нанну представляли в виде быка, рога которого образуют полумесяц. Один из его эпитетов — «бык с лазуритовой бородой». Сохранились золотые изображения бычьих голов с бородами и рогами из лазурита, относящиеся к XXVI веку до н. э.

Уту — бог Солнца, сын Наины. Его имя означает «светлый», «сияющий». Каждое утро Уту выходит из-за высоких гор и поднимается на небо, а ночью нисходит в подземное царство, неся обитающим там душам умерших свет, еду и питье. Уту — всевидящий бог, хранитель истины и справедливости.

Наряду с шестью верховными божествами у шумеров пользовались почитанием и другие боги: Нинту — «повитуха богов»,покровительница рожениц, Адад — бог дождя и грома, Думузи — покровитель скотоводства и весеннего возрождения природы.

Особое место в шумерском пантеоне занимала богиня «Страны без возврата» — подземного царства мертвых Эрешкигаль и ее супруг — бог Нергал. Царство мертвых в представлении шумеров — мрачная подземная страна, где томятся души умерших. Их хлеб горек, вода солона, одеты они, «как птицы, одеждою крыльев». В шумерской мифологии нет понятия загробного суда и зависимости посмертного существования от поступков, совершенных при жизни. На том свете чистая питьевая вода и покой обеспечены только тем, по ком был совершен правильный погребальный обряд, а также погибшим в бою и еще — многодетным.

Почти одновременно с шумерами в северной части Междуречья поселились племена аккадцев. Во второй половине III тысячелетия до н. э. аккадский правитель Саргон завоевал крупнейшие шумерские города и создал единое шумеро-аккадское государство Аккадцы издревле находились под сильным влиянием шумерской культуры. Почти все аккадские боги произошли от шумерских или полностью с ними отождествляются. Так, аккадский бог Ану соответствует шумерскому Ану, Эйа-Энки, Эллиль — Энлилю, Иштар — Инанне, Син — Нанне, Шамаш — Уту. Часто в аккадскую эпоху один и тот же бог в пределах одного сказания назывался то шумерским, то аккадским именем.

В первой половине II тысячелетия до н. э. столицей шумеро-аккадского государства становится город Вавилон и возникает так называемое Древневавилонское царство. Покровителем Вавилона был местночтимый бог Мардук. Постепенно он превращается в главного, общегосударственного бога. На него переносятся функции многих других богов, Мардук становится богом справедливости, мудрости, водной стихии, растительности. Его называют «отцом богов» и «владыкой мира».

Культ Мардука отличался чрезвычайной пышностью. В Вавилоне для торжественных процессий, посвященных Мардуку, была сооружена «Священная дорога», вымощенная каменными узорными плитами метровой величины. В Междуречье не было своего камня, его с большими трудностями привозили из чужих краев. С внутренней стороны каждой плиты по приказу вавилонского царя Навуходонасора была выбита надпись: «Вавилонскую улицу замостил я каменными плитами из Шаду для шествия великого господина Мардука».

Поклонение богу Луны Сину Шамаш, бог Солнца В древневавилонскую эпоху на основе старинных шумерских сказаний был создан монументальный «Эпос о Гильгамеше», героем которого является не бог, а человек.

Хотя и сюжеты, и персонажи аккадской мифологии в основном были заимствованы у шумеров, именно аккадцы придали древним сказаниям художественную законченность, композиционную стройность и драматизм, наполнили их выразительными деталями и философскими размышлениями, доведя до уровня литературных произведений, имеющих мировое значение С течением времени одним из сильнейших государств на Древнем Востоке становится воинственная Ассирийская держава. В XVI — начале XV века до н. э. ассирийцы подчинили своему влиянию Вавилонское царство, но сами восприняли многие черты шумеро-аккадской культуры, в том числе основные религиозные и мифологические представления. Ассирийцы, также как и вавилоняне, почитали Энлиля, Иштар, Мардука.

В столице Ассирии городе Ниневии царь Ашурбанипал, живший в VII веке до н. э., собрал огромную библиотеку, в которой хранилось множество глиняных табличек с записями шумерских и аккадских текстов религиозного, научного и мифологического характера.

Библиотека Ашурбанипала, найденная археологами в середине XIX века, является одним из основных источников современных знаний о шумеро-аккадской мифологии.

 

1. СКАЗАНИЕ О СОТВОРЕНИИ МИРА

Ассиро-вавилонское сказание о сотворении мира по традиции называется «Энумаэлиш». Это — первые слова сказания, и означают они «когда вверху»: Когда вверху не названо небо, А суша внизу была безымянна (Перевод В. Афанасьевой) Эти строки отражают представление о том, что если небо и суша еще не были названы, то они реально и не существовали Мир представлял собой первобытный хаос в виде двух стихийных сил — праматери Тиамат и «первородного всесотворителя» Апсу Ассиро-вавилоняне, как и большинство древних народов, представляли себе хаос как водную стихию. «Тиамат» значит «море», а «Апсу» — «бездна». Именем Апсу также называли бескрайний пресноводный океан, который, по мнению жителей Месопотамии, окружал землю. Возникновению такого образа, вероятно, способствовала местная природа — из-под земли выступали пресные воды, окружающие равнинные плодородные участки.

Тиамат и Апсу «воды свои воедино мешали» — и в глубине этих вод зародилась первая божественная пара — Лахмуи Лахаму. Эти первые бог и богиня были огромного роста и чудовищного обличил. Их детьми стали бог Аншар и богиня Кишар — «Круг неба» и «Круг Земли». Скорее всего, они олицетворяли горизонт — две неразрывно связанные линии, разделяющие небо и землю. Аншар и Кишар породили многих богов, которые, в свою очередь, произвели обширное потомство. В конце концов боги так расплодились, что своей суетой стали досаждать Тиамат и Апсу.

Тиамат, будучи снисходительной матерью, терпела, хотя были «тягостны ей их повадки». Апсу же оказался не столь терпелив. Он объявил Тиамат: «Мне днем нет отдыха, покоя — ночью! Их погублю я, дела их разрушу!» Тиамат «взъярилась, накинулась на супруга: Как?! Порожденье свое уничтожим? Пусть дурны их пути — дружелюбно помедлим.»

Но советник Апсу по имени Мумму поддержал его жестокое намерение: «Уничтожь, отец мой, их злые повадки! Будут дни твои мирны, будут ночи покойны» Младшие боги, узнав о грозящей им опасности, в страхе «заметались», а потом «затихли, безмолвно сидели» А Эйа, бог мудрости, решил спасти своих братьев. С помощью заклинаний он наслал на Апсу непробудный сон, оковал его — и предал смерти.

Над поверженным Апсу Эйа воздвиг для себя храм, в котором вступил в священный брак с богиней Дамкиной и породил сына — великого бога Мардука.

Божественная сущность Мардука проявилась сразу: Его лик был прекрасен, сверкали взгляды! Изначально властна, царственна поступь!

У Мардука было четыре всевидящих глаза и четыре всеслышащих уха, изо рта извергалось пламя, а тело окружали пятьдесят сияний.

Бог неба Ану в подарок новорожденному создал четыре ветра (Розу ветров), вихри и ураганы.

От этих вихрей и ураганов не стало покоя Тиамат и ее старшим детям — древним богам. Возроптали боги, стали упрекать Тиамат в том, что она «не пришла на помощь, сидела молча», когда был убит Апсу, а теперь равнодушно смотрит на страдания своих старших детей.

«Нас, что так маются, нас ты не любишь!.. Сразись, отомсти за Апсу…» И Тиамат стала готовиться к сражению. Она создала страшных змеев и исполинских чудовищ с острыми клыками и ядовитой кровью. Увидевший их — падает без силы! Если в битву пойдут, то уже не отступят!

Свои грозные создания Тиамат окружила сиянием, приравняв их к богам, а во главе войска поставила бога Кингу, объявив его своим супругом и вручив ему «таблицы судеб», определяющие миропорядок.

Боги, против которых Тиамат собирала свое страшное войско, тоже готовились к сражению. Они думали, что Эйа, уничтоживший могучего Апсу, без труда усмирит ярость Тиамат. Бог Ану отправился на разведку и для переговоров с Тиамат. Но увидев ее в окружении несметного числа свирепых чудовищ, Ану был так устрашен, что не посмел даже приблизиться к ней.

Долго размышляли и советовались младшие боги, как противостоять им грозной силе и, наконец, вспомнили о юном Мардуке.

Мардук предстал перед Советом богов. Он согласился выйти на бой с Тиамат, но потребовал, чтобы его причислили к высшим богам:

Боги наделили Мардука великой силой. Чтобы он мог убедиться в обретенном могуществе, они положили между собой звезду и сказали Мардуку:

И Мардук это совершил.

Затем он стал готовиться к бою. Он сам сделал тугой лук и острые стрелы, сплел прочную сеть, чтобы уловить в нее Тиамат. «Ужасом, словно плащом, он покрылся» и на колеснице, запряженной вихрями, «к Тиамат яростный путь свой направил».

Тиамат исполнилась страхом и злобой, «взревела, вверх взвилась». Поскольку Тиамат — персонифицированная стихийная сила, битва с ней достигла масштабов космического катаклизма. Мардуку удалось опутать Тиамат сетью. Она в ярости разинула пасть, и Мардук вогнал ей в чрево один из ураганов. Тело Тиамат раздулось, Мардук «нутро ее взрезал, завладел ее сердцем. Ее он осилил, ей жизнь оборвал он».

Войско Тиамат разбежалось, а тех, кто не успел убежать, Мардук захватил в плен. Среди пленников оказался и предводитель войска-супруг Тиамат Кингу. Мардук заключил Кингу в оковы и приставил к нему сторожем Демона Смерти.

Таким образом Первоначальный Хаос был окончательно побежден, и Мардук стал творить Мир.

Строительным материалом ему послужило тело Тиамат. Он разрубил его пополам, «словно ракушку», из одной половины сделал небо, из другой — землю. Череп Тиамат стал горой, а из ее глазниц потекли две великие реки — Тигр и Евфрат. (В одном из древних списков поэмы к этому месту сделано примечание: «Тигр — ее правое око, Евфрат — левое око»). На небе Мардук создал планеты и звезды, и каждую посвятил какому-нибудь богу. Планетой самого Мардука стал Юпитер. Вавилоняне считали, что Юпитер держит перекрестье неба и земли и является центром Вселенной.

Мардук определил ход Луны и Солнца, разделил год на двенадцать частей и на небе «начертил рисунок», то есть создал зодиакальные созвездия.

Увидев устроенный таким образом Мир, все боги стали славить Мардука. Но он еще не закончил творенье. Мардук «в сердце задумал, в уме замыслил: Кровь соберу я, скреплю костями, Создам существо, назову человеком».

По решению Совета богов пленный Кингу был казнен, и на его крови созданы люди.

Мардук назначил человеческому роду служить богам, «чтоб те отдохнули». Довольные боги преисполнились благодарности к Мардуку: «Ныне, владыка ты наш, как вольности нам ты назначил, Благодарностью нашей тебе что еще будет?» Они решили воздвигнуть для Мардука на небе храм небывалых размеров и красоты. Целый год лепили боги кирпичи для строительства, еще год строили. Храм нарекли «Вавилон», что значит «Божьи врата». Свою столицу вавилоняне считали земным отражением этого небесного храма.

Мардук устроил для всех богов торжественный пир, и боги признали его верховным владыкой:

А людям повелели почитать богов, строить для них храмы и приносить жертвы.

Заканчивается поэма пространным прославлением Мардука. Боги называют его пятьюдесятью хвалебными именами, разъясняя значение каждого: Лугальдимеранки — Советник богов, Асаллухинамтила — Хранитель жизни и т. д.

Предположительное время создания мифа о сотворении мира — середина II тысячелетия до н. э., но большинство сохранившихся записей его вариантов относится к более позднему времени — не ранее I тысячелетия до н. э. Сказание в значительной степени посвящено истории возвышения Мардука над остальными богами.

Как уже говорилось, первоначально Мардук был местночтимым богом города Вавилона. Когда же Вавилон стал столицей могущественного государства, Мардук, естественно, оказался во главе официального пантеона.

Таким образом, сказание о сотворении мира имело политическое значение. Жрец ежегодно оглашал его «от начала до конца» в храме Мардука перед его статуей в четвертый день Нового года.

 

2. СКАЗАНИЕ ОБ АТРАХАСИСЕ

В мифах почти всех народов мира встречается рассказ о Великом потопе, посланном разгневанными богами на землю, чтобы уничтожить человеческий род. В этом рассказе отразились реальные воспоминания о наводнениях и разливах рек, происходивших в разные времена и всегда приносивших людям неисчислимые бедствия.

Одно из наиболее ранних сказаний о Великом потопе содержится в древневавилонском «Сказании об Атрахасисе», известном в нескольких записях II и I тысячелетий до н. э.

Начинается сказание конфликтом между богами, предшествовавшем сотворению человека.

Шумеро-аккадские боги разделились на две группы: Игигов и Ануннаков. Суть этого разделения нигде четко не объяснена, в разных мифах одни и те же боги причисляются то к Игигам, то к Ануннакам.

Однако в «Сказании об Атрахасисе» Игиги и Ануннаки резко противопоставлены друг другу: Ануннаки занимают господствующее положение, а Игиги находятся у них в подчинении.

В незапамятные времена великие боги Ануннаки бросили жребий и поделили мир между собой. Ану, отец всех богов, стал владыкой небес, Энки — хозяином водных глубин, Энлиль получил в свое владение землю.

А богам-Игигам они приказали трудиться. Стали Игиги копать каналы и реки, прорыли русла Тигра и Ефрата, построили жилища для великих богов.

Долгие годы тяжко трудились Игиги в болотах и топях, не зная отдыха ни днем, ни ночью, а когда наконец «годы труда они подсчитали», оказалось, что работают они уже две с половиной тысячи лет.

Игиги решили идти к самому Энлилю и требовать, чтобы он освободил их от непосильного труда. Среди Игигов нашелся предводитель, который стал призывать к более решительным мерам:

Боги сожгли свои орудия труда — корзины и лопаты — и грозной толпой направились к жилищу Энлиля. Недовольство превратилось в восстание.

Энлиль, завидев восставших, запер на засов ворота, вооружил слуг и послал за подмогой к отцу всех богов, великому Ану.

Ану вместе с Энки явился к Энлилю, и три великих бога стали совещаться. Энлиль предложил выслать навстречу восставшим вооруженную силу:

Но Ану посоветовал не торопиться, а отправить кого-нибудь к Игигам для переговоров, чтобы узнать, чего они хотят. Игиги ответили посланцу Энлиля:

Получив такой ответ, Энлиль потребовал, чтобы Ану «показал свою силу», отыскал зачинщика восстания и предал его смерти. Но Ану проникся жалостью к восставшим: «За что мы к ним питаем злобу? Их труд тяжел, велики невзгоды» И тогда Ану решил, что следует создать людей и переложить на них тяжкое бремя труда, угнетающее богов. Позвали Великую Мать — повитуху богов Нинту, чтобы она слепила из глины первых людей.

Процесс создания человека изображен в «Сказании об Атрахасисе» очень образно, но содержит много не всегда понятных ассоциаций и может иметь различные толкования.

Нинту сказала, что ей нужна особая глина, в которой объединилось бы божье и человеческое начала.

Боги убили некоего Ве-Ила и на его крови замесили глину. «Ве-Ила» означает «разум бога». Скорее всего, это символический образ. В представлении древних вавилонян понятие «разум», «кровь» и «душа» были тесно взаимосвязаны. Душа воспринималась ими как материальная субстанция, находящаяся в крови, и обозначалась тем же словом, что и разум. Таким образом, глина, замешанная на крови «разума бога», обретала божественную душу.

Впрочем, существует и другое, более конкретное толкование этого эпизода «Сказания». Некоторые исследователи считают, что Ве-Ила был одним из Игигов, зачинщиков восстания, а его убийство носило характер наказания и искупительной жертвы.

Комментируя процесс создания человека, Нинту особо оговаривает «стуки сердца». Возможно, именно стучащее сердце было признаком, отличающим человека от бога. В оригинале стихотворный ритм этой части «Сказания» совпадает с ритмом биения сердца.

Нинту разделила глину на четырнадцать частей и сделала семерых мужчин и семь женщин. Она сказала богам:

Так появились люди — и стали работать на земле.

Прошло двенадцать столетий, и «страна разрослась, расплодились люди» Их стало так много, что производимый ими шум достиг неба и стал мешать отдыху богов.

Энлиль, дороживший своим покоем, решил уменьшить количество людей и наслал на них «мор и болезни, чуму и язву».

В те времена мудрейшим среди людей был человек по имени Атрахасис, что означает «весьма премудрый».

В городе, где он жил, все поклонялись воинственному Энлилю, Атрахасис же превыше всех богов чтил доброго Энки. И Энки благоволил к Атрахасису, нередко беседовал с ним и давал наставления.

Когда насланный Энлилем мор стал губить людей, Атрахасис обратился к Энки:

Энки, бог воды посоветовал собрать старейшин города и всем вместе принести жертву из печеных хлебов и отборного кунжута богу смерти Намтару, который в таком случае «устыдится пред даром, удержит руку».

Атрахасис послушался совета и, довольный жертвой Намтар, отвел от людей чуму и язву.

Прошло еще двенадцать столетий, и Энлилю снова стал досаждать шум, доносившийся с земли, Энлиль решил устроить на земле небывалую засуху:

Последняя угроза была хорошо понятна вавилонянам: засоление почвы было распространенным бедствием, уничтожавшим во II тысячелетии до н. э. плодородие целых областей.

Остальные боги поддержали намерение Энлиля уменьшить количество людей при помощи засухи и голода. Они заперли дожди на небе, перекрыли подземные воды, а бога Энки приставили сторожить «врата океана», взяв с него клятву, что он не допустит на землю ни капли воды.

Так прошло три года, и еще три, а засуха все не кончалась. «Людям недоставало жизни», они начали пожирать друг друга.

Мудрый Атрахасис каждый день приходил к храму Энки, «перед храмом сидел и плакал» и молил о каком-нибудь знамении. Энки, связанный клятвой, долго не откликался на мольбы, но в конце концов явился Атрахасису во сне и посоветовал принести жертву богу дождя и грома Ададу.

Разгневанный Энлиль стал упрекать Энки в нарушении клятвы:

Но Энки сказал, что во всем виноваты рыбы и разные морские твари; они сломали замок на вратах океана — и допустили воду на землю.

Собственная шутка рассмешила Энки:

Энлиль впал в страшный гнев и поклялся, что, несмотря на противодействие Энки, истребит род людской до последнего человека, устроив на земле Великий потоп. Боги взялись помогать ему, один Энки отказался:

Не имея возможности спасти все человечество, он решил спасти хотя бы одного Атрахасиса. Энки приказал Атрахасису: «Разрушь свой дом, корабль выстрой! Презри богатство, спасай душу!» Растерянный Атрахасис ответил, что никогда не строил кораблей и не знает, как это делается. Тогда Энки начертил на земле чертеж корабля, и Атрахасис принялся за дело.

Соседям он сказал, что собирается покинуть город, поскольку не разделяет общепринятого поклонения Энлилю, а предпочитает ему Энки.

Соседи помогли Атрахасису в его работе, и вскоре постройка корабля была завершена.

День, назначенный богами для начала потопа, приближался. Энки дал Атрахасису последние указания:

Атрахасис устроил прощальный пир. Гости веселились, ели яства и пили напитки, не ведая, что их ожидает скорая гибель. Знал об этом лишь Атрахасис.

Пир еще не закончился, когда «день начал менять лики». Небо потемнело, загремел гром. Атрахасис поднял на борт корабля свою семью и работников, зверей и птиц, которых Энки, как и обещал, прислал к его воротам, закрыл все входы на корабль и замазал щели смолой.

И тут с неба обрушились водяные потоки. Ветры взвились и столкнулись с вихрями. Взвыли бури и ураганы. Бог дождя и грома Адад носился по небу на своей грохочущей колеснице. Нинурта — бог войны — шел, разрушая плотины и выпуская воды, Львиноголовый орел Анзуд разодрал небо своими когтями.

Человечество погибло в бушующих волнах, и лишь корабль Атрахасиса держался на плаву среди ревущих волн.

Сами боги испугались сотворенного ими. Растеряв все свое величие, они сгрудились вместе, подобно овцам, и, в страхе заливаясь слезами, смотрели на гибнущий мир.

Повитуха богов, Великая Мать Нинту, в отчаянии ломала руки:

Семь дней и ночей бушевал потоп. Когда схлынули волны, лик земли был пуст и мертв.

Окончание «Сказания об Атрахасисе» сохранилось лишь фрагментарно. Но из отдельных строк можно понять, что Атрахасису с семьей удалось спастись, и человечество возродилось вновь.

В шумеро-аккадской мифологии кроме «Сказания об Атрахасисе» существует еще несколько рассказов о Великом потопе. В одном из вариантов герой носит имя Зисурда, что значит «нашедший жизнь долгих дней». Уцелев во время потопа, он получил от богов бессмертие и поселился со своей женой на острове блаженныхТильмун.

В «Сказании и Гильгамеше» история о Великом потопе присутствует в качестве вставного эпизода. Спасшегося героя зовут Утнапишти, что является переводом на аккадский язык имени Зисурда.

Шумеро-аккадские мифы о Великом потопе в значительной степени послужили основой для соответствующего библейского сказания.

 

3. СКАЗАНИЕ ОБ ЭРЕШКИГАЛЬ И НЕРГАЛЕ

Вселенная, в представлении древних, делилась на три части: верхнюю — небо, где обитали боги и небесные светила, среднюю — землю, населенную людьми, и нижнюю — подземное царство, мир смерти и темных сил.

В шумеро-аккадской мифологии владыками подземного царства были богиня Эрешкигаль и ее супруг Нергал.

Существует несколько записей мифа о том, как Нергал стал мужем Эрешкигаль. Наиболее ранняя датируется ХIV веком до н. э. Она была найдена в египетском архиве в Телль-эль-Амарне и представляет собой учебный текст, по которому египетские писцы обучались аккадскому языку. То, что миф использовался в качестве учебного материала, говорит о его давнем бытовании и широкой известности.

Эрешкигаль — дочь верховного бога Ану. Ее имя означает «Хозяйка Большой Земли». «Большой Землей» в данном случае называется царство мертвых.

Однажды небесные боги устроили пир. Эрешкигаль не могла принять в нем участия, поскольку по незыблемому закону Вселенной верхний и нижний миры не должны проникать один в другой. Все же боги хотели, чтобы Эрешкигаль отведала пиршественного угощения. Они сказали ей:

За долей Эрешкигаль отправился ее верный посланец Намтар, который обычно являлся за душами умирающих, чтобы увести их в «Страну без возврата».

Когда Намтар вошел в небесный чертог, где пировали боги, все почтительно встали перед ним, и лишь бог Нергал остался сидеть. Нергал, хотя и обитал на небе, был олицетворением злых сил — палящего, губительного солнца, чумы и лихорадки.

Сохранилась запись молитвы некоего Шамашшумукина, в которой он обращается к Нергалу с просьбой об исцелении:

Намтар, вернувшись в подземное царство, рассказал о проявленном к нему неуважении, и Эрешкигаль, обидевшись за своего посланца, потребовала, чтобы боги выдали ей Нергала:

Нергал стал собираться в Страну без возврата, где души умерших «света не видят, живут во мраке». Эйа, напутствуя сына, сказал ему, чтобы он не ел хлеба и не пил вина в стране мертвых, не омывался тамошней водой и не прельщался мрачной красотой Эрешкигаль.

Представ перед владычицей подземного царства, Нергал скрыл свое настоящее имя и назвался Эррой. Это объясняется древним представлением о магической связи человека с его именем. Скрыв свое настоящее имя, Нергал надеялся отвести от себя опасность. Следуя наказу отца, он отказался от еды, питья, воды для омовения, но когда Эрешкигаль предстала пред ним в прозрачных одеждах, «как муж жены возжелал ее сердцем».

Шесть дней и ночей провел Нергал с Эрешкигаль, а на седьмое утро, когда богиня еще спала, покинул ее.

Намтар попытался задержать его у выхода из царства мертвых, но Нергал сказал, что Эрешкигаль посылает его с поручением к своему отцу Ану — и Намтар открыл ворота.

По высокой лестнице поднялся Нергал на небо.

Эйа был счастлив увидеть сына, которого считал погибшим. Опасаясь преследования Эрешкигаль, Эйа прибегнул к колдовству: окропил Нергала волшебной водой, отчего красавец Нергал неузнаваемо изменился — стал косоглазым, хромым и плешивым.

Эрешкигаль, проснувшись и не найдя подле себя Нергала, принялась рыдать и рвать на себе волосы:

Он поднялся на небо, заглянул в лицо каждому богу, но в хромом и плешивом уроде не узнал Нергала и ни с чем вернулся к Эрешкигаль. Тогда Эрешкигаль обратилась к своему отцу Ану:

Страшная угроза нарушить равновесие между миром живых и миром мертвых напугала великого Ану. Он повелел Нергалу вернуться к Эрешкигаль:

Местом культа Нергала как бога преисподней был город Кугу (современный Телль- Ибрагим), расположенный между Тигром и Евфратом. Иногда Кугу называют саму преисподнюю.

 

4. СОШЕСТВИЕ ИШТАР В ПРЕИСПОДНЮЮ

Жизнь и смерть противопоставлены друг другу, но в то же время неразрывно связаны между собой.

В ассиро-вавилонской мифологии Иштар-богиня плотской любви и производительных сил всего живого — является родной сестрой повелительницы царства мертвых Эрешкигаль. Имя «Иштар» восходит к нарицательному обозначению богини вообще. Вероятно, в ее образе соединилось представление о многих богинях.

Один из основных мифов об Иштар — история ее сошествия в царство мертвых.

Запись мифа сохранилась лишь фрагментарно, но недостающие части сюжета могут быть восполнены на основе шумерского мифа о богине Инанне, которая обычно отождествляется с Иштар.

Иштар (или Инанна) «к стране безысходной (…) свой дух склонила». Для чего ей понадобилось спускаться в преисподнюю, миф не объясняет, но причины, вероятно, были достаточно вескими, поскольку богиня осознает опасность своего путешествия и принимает меры предосторожности — просит богов прийти к ней на помощь, если она не вернется в течение трех дней.

Спустившись под землю, Иштар громко постучала в ворота преисподней и стала звать сторожа:

Сторож почтительно попросил Иштар подождать снаружи и побежал к своей госпоже владычице преисподней Эрешкигаль доложить, что у ворот стоит ее сестра.

Эрешкигаль, «словно срубленный дуб лицом пожелтела, как побитый тростник, почернели ее губы». Ее испуг объясняется тем, что Иштар, богиня жизни, вторгаясь в царство мертвых, могла нарушить всю гармонию Вселенной.

Тем не менее Эрешкигаль приказала сторожу впустить гостью и поступить с ней «согласно древним законам».

Сторож распахнул ворота перед Иштар:

Но чтобы попасть к Эрешкигаль, Иштар пришлось пройти не через одни ворота, а через целых семь, и у каждых ворот привратник просил ее отдать что-нибудь из ее украшений или одежд, потому что в царстве мертвых «такие законы».

Иштар отдала венец с головы, подвески из ушей, ожерелье, запястья с рук и ног, «щиты с грудей», пояс, набедренную повязку. Все эти вещи обладали магической силой. Расставшись с ними, Иштар, нагая и беззащитная, предстала пред своей грозной сестрой.

Эрешкигаль наслала на Иштар шестьдесят болезней — «на всю на нее, на все ее тело», и заточила богиню в подземном дворце. Меж тем на земле без Иштар все живое лишилось своей производительной силы: Бык на корову больше не скачет. Осел ослицы больше не кроет…

Спит супруг в своей спальне, спит жена у себя.

Боги решили, что пора вызволять Иштар. Они создали уродливого карлика Аснамира и отправили его в царство мертвых. Аснамир при помощи заклинаний исцелил Иштар и освободил ее из заточения.

Но царство мертвых — это «страна без возврата». Попавший туда, будь он человек или бог, может вернуться назад, только оставив кого-нибудь вместо себя.

Иштар избрала таким заместителем своего возлюбленного — бога Таммуза (в мифе об Инанне он назван Думузи).

Таммуз — бог весеннего цветения — изображается в виде пастуха со свирелью в руках. В одном из мифов рассказывается о том, что любви Иштар одновременно добивались бог-пастух Таммуз и бог-земледелец Энкимду — и Иштар предпочла Таммуза. В этом мифе, вероятно, отразилось противопоставление земледелия скотоводству, характерное для древних цивилизаций.

Узнав, что должен безвременно сойти в царство мертвых, Таммуз пытается избегнуть такой участи. Он бежит в чужие края, превращается то в газель, то в ящерицу. Но посланцы Иштар настигают его.

Тогда сестра Таммуза, богиня виноградной лозы Гештиманна, вызывается сойти в преисподнюю вместо брата. Иштар решает: «полгода — Таммуз, полгода — его сестра».

Таким образом, Таммуз становится так называемым «умирающим и воскрешающим богом», уход которого в царство мертвых и возвращение на землю знаменует смену времен года.

Во время священного праздника — начала нового года — в Месопотамии вплоть до X века нашей эры разыгрывалась мистерия, изображающая историю Иштар и Таммуза. Возможно, сохранившийся текст мифа о сошествии Иштар в преисподнюю является записью такой мистерии. Запись заканчивается радостной песней участников праздника:

 

5. СКАЗАНИЕ О ГИЛЬГАМЕШЕ

Глиняные таблички, на которых были сделаны наиболее ранние записи народных сказаний о Гильгамеше, относятся к середине III тысячелетия до н. э.

Есть основания предполагать, что Гильгамеш был реальной исторической личностью. Его имя сохранилось в списке древнейших царей Шумера. Реальный Гильгамеш правил в городе Уруке в конце XXVII — начале XXVI века до н. э. Сказания называют Гильгамеша сыном урукского царя Лугальбанды и богини Нинсун. Это утверждение не так фантастично, как может показаться, поскольку в древнем Шумере существовал обычай вступления царя в «священный брак» со жрицей, считавшейся живым воплощением богини, которой она служила.

Имя «Гильгамеш» предположительно означает «предок-герой». Существует несколько вариантов записи эпоса о Гильгамеше. Наиболее полной и интересной является так называемая «ниневийская версия», написанная ассирийской клинописью на аккадском языке для ниневийской библиотеки царя Ашурбанипала. Эта запись была сделана в VII веке до н. э… но, по утверждению переписчика, представляет собой точную копию с более древнего оригинала. По традиции, автором этого оригинала считают урукского заклинателя Синликеуннинни, жившего в конце II тысячелетия до н. э.

Ниневийская версия поэмы о Гильгамеше носит название «О все видавшем». Это одно из самых замечательных произведений древневосточной литературы. Разрозненные легенды и сказания приведены здесь к стройному сюжетному единству, характеры героев даны в психологическом развитии, и все повествование проникнуто философскими размышлениями о жизни, смерти и смысле человеческого существования.

В начале поэмы Гильгамеш — юный и легкомысленный правитель. Не зная, куда девать свою силу, он жестоко угнетает подданных, а сам предается разгулу.

Доведенные до отчаяния жители Урука обратились с мольбой к богам, чтобы они создали Гильгамешу достойного противника.

Богиня Аруру слепила из глины могучего получеловека-полузверя по имени Энкиду. Энкиду был наделен звериной быстротой и ловкостью, у него были длинные волосы, а тело покрыто шерстью.

До поры до времени Энкиду ничего не знал о мире людей, жил в лесу, питаясь травой, и дикие звери считали его своим.

Однажды Гильгамешу приснился сон, будто с неба упал тяжелый камень, которому поклонились все жители Урука, а сам Гильгамеш полюбил его, словно живое существо, и принес своей матери.

Мать Гильгамеша, мудрая богиня Нинсун, так истолковала сон: Гильгамеш обретет могучего друга, которого будет любить, как родного брата.

Вскоре к Гильгамешу пришел охотник с жалобой, что в лесу появился дикий человек, который пугает охотников и уводит у них добычу, засыпает ловчие ямы и освобождает зверей из силков.

Гильгамеш посоветовал охотнику выманить дикого человека из леса с помощью женщины.

Охотник нанял в городе красивую блудницу по имени Шамхат и отправился с нею в лес.

Блудница соблазнила Энкиду и увела его в Урук. Там он отведал человеческой пищи — хлеба и вина — и тем самым приобщился к миру людей, утратив свою звериную сущность.

Через некоторое время Энкиду встретил Гильгамеша. Между ними произошла схватка, но ни один не смог одолеть другого. Они признали, что силы их равны — и побратались. Гильгамеш отвел Энкиду к своей матери Нинсун, и та благословила обоих как своих сыновей.

Несмотря на столь благоприятный поворот своей судьбы, Энкиду «огорчился, сел и заплакал». А когда Гильгамеш спросил его о причине такой печали, ответил:

Тогда Гильгамеш предложил вдвоем отправиться в Ливанские горы, покрытые кедровым лесом, и уничтожить обитающее там чудовище Хумбабу.

Энкиду испугался. В своей прежней, лесной, жизни он подходил к жилищу Хумбабы и знал, что «ураган — его голос, уста его — пламя, смерть-дыханье». Кроме того, бог Энлиль наделил Хумбабу способностью, по своему желанию, любого лишить храбрости.

Энкиду стал отговаривать друга от безнадежного предприятия. К нему присоединились мудрецы Урука. Они говорили Гильгамешу: «Зачем пожелал ты свершить такое? Неравен бой в жилище Хумбабы!» А мать Гильгамеша, мудрая Нинсун, воскликнула, обращаясь к богу солнца:

Тогда Энкиду поклялся, что будет сражаться вместе с Гильгамешем, и побратимы отправились в путь. Затри дня они проделали путь шести недель и достигли леса, где обитал Хумбаба.

Чудовище явилось перед ними в окружении «семи сияний», и эти магические сияния вселили в героев неодолимый страх. Но тут сам бог солнца Шамаш пришел на помощь Гильгамешу и Энкиду. Мужество вернулось к героям, они одолели Хумбабу, сразили семь сияний, вырубили волшебные кедры, в которых заключались остатки злой силы, и выкорчевали пни.

После тяжелой работы Гильгамеш искупался в ручье, с «грязным он разлучился, чистым он облачился», и его красоту заметила богиня Иштар. Она спустилась с неба и предложила Гильгамешу себя в жены. Но он отказался ввиду скверной репутации богини.

Некоторые историки видят в конфликте Гильгамеша и Иштар отражение реально существовавшего конфликта царской и жреческой власти.

Оскорбленная богиня попросила своего отца, бога Ану, создать исполинского быка, который уничтожил бы дерзкого Гильгамеша. Бык появился. Но Гильгамеш с помощью Энкиду победил и это чудовище, и герои со славой возвратились в Урук.

Ночью Энкиду увидел во сне Совет богов. Боги гневались зато, что Гильгамеш и Энкиду убили Хумбабу, находившегося под покровительством Энлиля, и быка, созданного Ану, и спорили о том, должны ли понести наказание оба героя или только один из них. В конце концов боги решили.

«Пусть умрет Энкиду, Но Гильгамеш умереть не должен».

Энкиду рассказал свой сон Гильгамешу — и оба они опечалились. Гильгамеш попытался умилостивить богов жертвами, пообещал украсить золотом их кумиры, но боги ответили: «Не трать, о царь, на кумиры злата, Слова, что сказано, бог не изменит…» По воле богов Энкиду заболел и умер. Гильгамеш горько оплакивал друга:

Со всей страны созвал Гильгамеш лучших мастеров и приказал им сделать статую Энкиду: тело — из золота, лицо — из алебастра, волосы — из лазурита.

С почестями похоронив Энкиду, Гильгамеш облачился в рубище и бежал в пустыню. Его терзала не только печаль по умершему другу, но и мысль о собственной смертности, которую он только теперь осознал: «И я не так ли умру, как Энкиду? Тоска в утробу мою проникла, Смерти страшусь и бегу в пустыню…» Гильгамеш решил разыскать мудрого Утнапишти, единственного бессмертного среди людей, и узнать у него тайну бессмертия.

Много дней шел Гильгамеш и наконец дошел до высоких гор, вершины которых подпирали небо, а основания уходили в преисподнюю. Здесь кончался мир людей и начинался неведомый путь, по которому солнце на рассвете всходило на небо, а на закате уходило во тьму.

Этот путь охраняли люди-скорпионы. Они попытались задержать Гильгамеша:

Он устремился во тьму и, пройдя через нее, вышел к свету иного мира. Он увидел чудесный сад, где листья на деревьях были из лазурита, а плоды — из сердолика. За садом простиралось бескрайнее море — море Смерти, а на его берегу, на крутом обрыве жила хозяйка богов Сидури.

Узнав, что Гильгамеш хочет найти бессмертие, Сидури не одобрила его намерения:

Далее она пытается убедить Гильгамеша, что он должен радоваться жизни, пока жив:

Но Гильгамеш отказался вернуться в мир людей и продолжал свой путь. Переплыв через темные воды, он предстал перед бессмертным Утнапишти, обитавшим на другом берегу моря Смерти.

Утнапишти также, как и Сидури, говорит Гильгамешу, что боги определили человеку жизнь и смерть и повелели «жить живому». Мудрый старец упрекает Гильгамеша за то, что он пренебрег долгом правителя и покинул свой народ: «Обрати лицо свое, Гильгамеш, к твоим людям. Почему их правитель рубище носит?» Затем следует вставной эпизод: Утнапишти рассказываете том, что во время Великого потопа именно он построил ковчег, спас свою семью и по паре всех зверей и птиц, не дав угаснуть жизни на земле. За это боги наградили его бессмертием.

Сказание о Великом потопе не связано с эпосом о Гильгамеше и было включено в повествование лишь затем, чтобы подчеркнуть мысль о том, что только за исключительный, небывалый в прошлом и невозможный в будущем подвиг человек смог обрести бессмертие, что это — единственный случай.

Гильгамеш впадает в отчаяние:

Желая утешить Гильгамеша, Утнапишти рассказал ему, что на дне моря Смерти растет цветок, возвращающий молодость. Добывший его хоть и не обретет бессмертия, но все же удлинит свою жизнь.

Гильгамеш привязал к ногам два тяжелых камня, нырнул на дно моря и сорвал чудесный цветок. С драгоценной добычей Гильгамеш благополучно достиг мира людей.

Он остановился у озера, чтобы омыться земной водой, но тут из норы выползла змея и похитила чудесный цветок. Змея сбросила старую кожу и обрела новую молодость, а Гильгамеш ни с чем вернулся в родной город.

Но когда он увидел могучие стены Урука, возведенные некогда по его приказанию, душа его преисполнилась гордости.

Конец поэмы с трудом поддается толкованию, но большинство исследователей склонны видеть здесь оптимистическую мысль о том, что истинное бессмертие человека — в его делах, совершенных в течение жизни.