Узнав о том, насколько ясно я все осознала во время своего ОВТ, люди, которым я рассказываю свою историю, чаще всего задают мне следующий вопрос: Итак, что же вызвало твой рак? Вполне логично, почему людей так интересует ответ на него!

Но до того, как начать это обсуждение, мне хотелось бы предостеречь читателя от неправильного понимания изложенной мною позиции. Я на самом деле опасаюсь, что мои слова могут быть восприняты так, словно я хочу сказать, будто те, кому исцелиться не удалось или же те, кто до сих пор страдает от рака или других серьезных заболеваний, по какой-то причине «менее важны», чем те, кому вылечиться удалось. Так вот, это не так!

Также я беспокоюсь, что мои слова могут показаться слишком упрощенным пониманием действительности, особенно для тех, кто либо страдает сам, либо переживает из-за болезни близкого человека. Это самая большая проблема человеческого языка – иногда слова могут причинить больше вреда, чем пользы. Мне бы хотелось подчеркнуть, что каждый без исключения, кто болеет раком или кому не удалось полностью от него вылечиться, является грандиозной личностью. Причина их болезни лежит исключительно в их персональной судьбе и связана, вероятно, с их уникальным предназначением. Моя болезнь является одной из многих причин, почему вы сейчас читаете эти строки, однако, независимо от того, решила бы я уйти или остаться в этом мире, я бы не стала менее великолепной.

Я понимаю, что некоторые не разделят моей теории насчет исцеления, я ничего против этого не имею. Ведь я просто пытаюсь выразить здесь испытанные мною в тот момент чувства и эмоции в надежде хотя бы кому-нибудь оказать помощь своим посланием.

Итак, чаще всего людям хотелось узнать, почему, по моему мнению, я заболела раком. Ответ может быть выражен одним-единственным словом: страх .

Чего именно я боялась? Да практически всего. Я боялась потерпеть неудачу, боялась, что не буду нравиться окружающим, боялась подвести людей и быть недостаточно хорошей. Я боялась заболеть, в частности раком, равно как боялась и лечения этой болезни. Сама жизнь вызывала у меня страх, точно так же, как и мысли о смерти пугали меня до безумия.