– Стоять! – раздается в наушниках шлема голос вырвавшегося вперед Шурика. – Там люди!
Пригнувшись, прячась за камнями, подбегаем к нему, на вершину холма. Он протягивает руку:
– Вон!
Теперь уже и я вижу небольшое поселение, разместившееся на пологом склоне рядом расположенного холма – родного брата нашего. Маленькие симпатичные домики с круглыми окошками и конусовидными крышами, сложенные из обломков серого камня, приятно оживляют однообразный пейзаж. По периметру деревни каменные башенки, напоминающие минареты. Между башенками натянуто множество толи тросов толи канатов образующих некоторое подобие сети. Оригинальная альтернатива крепостной стене. Против кого же такие фортификационные сооружения?
– Ты смотри, что там творится! – сказал Артем и добавил еще пару крепких словечек.
Опускаю глаза чуть ниже и вижу у подножья нашего холма толпу оборванцев. Все что-то кричат и бурно жестикулируют. Толпа находится в состоянии крайнего возбуждения. Висящее облако пыли не позволяет рассмотреть все в подробностях. Похоже, кого-то бьют. Подтверждая мою догадку, толпа расступается, оставляя в круге два растерзанных тела. Что там Вика говорила о дружелюбности и миролюбивости жителей Древа? Наверное, это все гниль. Я уже начинаю искренне ненавидеть ее. Сколько горя она принесла в этот мир.
– Смотри, смотри! – высовывается из-за камня Шурик.
– Спрячься! – дергает его за руку Артем. – Тебе захотелось стать третьим? – он брезгливо кивает на плавающие в лужах крови тела.
Теперь вижу, что так взволновало Шурика. По склону от поселения несколько человек волоком тащат женщину и маленькую девочку. Девочка отчаянно отбивается, делает попытки укусить обидчиков и кричит. Женщина, похоже, без сознания. Толпа внизу еще более оживляется. Видать проходит что-то вроде местного развлечения – казни.
– Звери! – шепчу я.
Толпа расступается, и женщину с девочкой затаскивают в круг. Мускулистый мужик поднимает над головой большой обломок скалы и, особо не раздумывая об этической стороне своей профессии, обрушивает на голову женщины. Кровь веером окропляет окружающих. Толпа беснуется в экстазе. Палач победно поднимает над головой серый обломок в темных подтеках и что-то кричит.
– Религиозные фанатики? Или может политические разборки? – размышляет вслух Артем, осторожно выглядывая из-за обломка скалы.
К палачу подтаскивают сопротивляющуюся девочку. Ей на вид лет двенадцать а может и меньше. Худенькое, костлявое тело просвечивает сквозь лохмотья. Девочка кричит, о чем-то умоляет толпу. Видя, что окружающие остаются равнодушными к ее просьбам она переключает свое внимание на палача. Упав на колени, она тоненькими руками обнимает его ноги и, подняв лицо вверх жалобно, умоляет. Палач замахивается несущим смерть обломком. Я понимаю, что сейчас девочку постигнет участь женщины.
– На детей руку подняли? Суки! – клокочет в моей груди ненависть. – Вот я вам сейчас мораль прочитаю! Чтоб на всю жизнь запомнили!
Подтягиваю карабин. С холодным лязгом затвор загоняет патрон в ствол. Разрывная пуля готова спеть свою песенку, ради которой и была создана. Перекрестие прицела подрагивает на голове палача. Осталось лишь утопить курок и девочка будет спасена.
– Ты что?! – рассерженно шипит Артем. – Угробить нас хочешь?! Их слишком много для троих!
– Уйди! – отталкиваю его и приникаю к прицелу.
Поздно… Не успел… Толпа взрывается дружным воем, празднуя еще одну смерть. Переворачиваюсь на спину. Глаза упираются в низкое, давящее небо.
– Сколько? Сколько еще будет смертей? – спрашиваю у кровавого небосклона и стараюсь удержать рвущиеся наружу эмоции. – А детей-то за что? Они в чем виноваты? Все эта чертова гниль!
– Вить! Мы все равно не спасем всех! – успокаивает Шурик, положив мне руку на плечо. – Сейчас наша задача выжить… Иначе, если мы погибнем в местной разборке последствия будут значительно худшие. Да и зачем я тебе это говорю… Ты сам все прекрасно знаешь!
Да он прав. Всех мы спасти не сможем. Но если найдем эпицентр гнили, то может быть уменьшим количество смертей. И чем раньше мы найдем, тем меньше умрет вот таких девочек страшной смертью. Подталкиваемый этой мыслью поднимаюсь и начинаю спуск с холма.
– Пошли! – машу друзьям, и они, не оглядываясь, устремляются за мной.
– Странно! – сам про себя бормочет Артем.
– Что странно? – поворачиваюсь к нему.
– Да неувязка какая-то получается. Помнишь, ты рассказывал, как заразившая тебя женщина буянила на форпосте?
– Ну? – все еще не пойму к чему он ведет.
– С твоих слов она была покруче супермена. Реакция, сила и так далее…
– Суперменша, – деловито поправил Шурик.
– Пусть будет суперменша, – согласно мотнул головой Артем. – Но, что удивительно – ее соплеменники здесь не проявляют и толики ее суперменистости. Обычные люди, с незначительными внешними отличиями. Вам это не кажется странным?
– Вика как-то упомянула о том, что переход из мира в мир может влиять на человека. Скорее всего так и есть, – неуверенно ответил Шурик.
У меня из головы все никак не выходит сцена казни увиденная несколько минут назад. Погруженный в свои раздумья я неопределенно пожимаю плечами и тут же забываю об этом разговоре.
Шурик начинает дискуссию с Артемом по поводу влияния чуждого мира на способности отдельно взятого индивидуума. Их спор я слышу как сквозь ватный ком – размыто и неразборчиво. Перед глазами все еще стоит жаждущая жизни девочка и падающий на ее голову камень…
– Мужики, давайте я вам отпадную историю расскажу, – неожиданно громко предложил Артем, прекратив диспут с Шуриком. – Животы надорвете.
– Пошлая? – с подозрением глянул я на него, вырвавшись из облака мрачных мыслей.
– Обязательно, – с довольным видом кивнул Артем, лучась от предвкушения рассказа.
По тому, как он переглянулся с Шуриком у меня зародилось подозрение, что эта история неспроста… Похоже, что друзья решили таким образом поднять мое настроение, и сгладить впечатление от просмотра недавней казни. Никогда не думал, что я более сентиментален, чем они. Ребята ведут себя так, как будто ничего и не произошло.
– Ну, тогда рассказывай, – обречено соглашаюсь. – Только пусть Шурик уши прикроет, а то целый день будет красным от смущения ходить.
– Отцепись, пожалуйста, – даже не повернулся в мою сторону Шурик. – От ваших историй и анекдотов с неизменной тематикой уже не краснеть, а зеленеть хочется. Каждый раз одно и то же. Никакого разнообразия.
–Будет сейчас тебе разнообразие, – успокоил его Артем. – В общем, один мой старый знакомый, вы его не знаете, работает в химической лаборатории в качестве лаборанта. Его уже несколько раз пытались уволить за то, что на рабочем месте гнал первоклассный самогон, но именно качество исходного, почти стоградусного продукта так поразило завлаба, что тот решил, что терять столь ценного сотрудника грешно. А еще грешнее потерять возможность шикануть перед частыми комиссиями эксклюзивным напитком синего цвета с дивной убойной силой, но в то же время практически полным отсутствием похмельного синдрома. Сколько у автора не спрашивали рецептуру – так и не признался. Мол секрет фирмы, ноу-хау и всякое такое. – Рассказчик сделал паузу, чтобы перевести дух и оценить степень заинтересованности на наших лицах. Похоже, увиденное ему польстило, и он с энтузиазмом продолжил рассказ. – Однажды в лаборатории проводились опыты с использованием фосфора. Как полагается, мой знакомый работал в резиновых перчатках, чтобы предотвратить попадание реактивов на кожу рук. Надо заметить, что аккуратностью он никогда не отличался, а говоря проще – свин редкий и породистый. В силу своей свинственности он естественно перепачкал все перчатки фосфором. На каком-то моменте ему приспичило в сортир по маленькому…
– Уже можно краснеть? – поинтересовался Шурик.
– Рано еще, – сердито отмахнулся Артем, от перебившего повествование друга. – В общем, сходил, все как положено, вот только перчатки снять забыл… А этой же ночью, его жена чуть не получила разрыв сердца, увидев величественно плывущий в темноте комнаты светящийся фаллос. Еле откачали. Такая вот история.
Мы с Шуриком переглянулись и синхронно пожали плечами, не понимая над чем тут можно смеяться. Дошло до нас одновременно, и скалы наполнились дружным хохотом. На какое-то время я даже забываю о том, где мы находимся, и что необходимо соблюдать конспирацию, иначе есть шанс провалить всю операцию. Глядя на наше веселье, вскорости к нам присоединился и сам Артем
Место казни обходим стороной. Прячась за камнями, стараемся не попасться на глазе толпе.
По расчетам мы уже вот-вот подойдем к нужной точке. Пока не видно ничего, чтобы могло объяснить такие перемены в этом мире.
Под ногой что-то хрустнуло. Поднимаю ботинок. На каменной поверхности лежит раздавленная ампула от какого-то лекарства. А, мусор… Пинком отшвыриваю осколки в сторону и шагаю дальше. Пройдя пару метров, резко останавливаюсь, осененный мыслью.
– Что случилось? – интересуется Шурик, беря автомат наизготовку и с опаской оглядываясь по сторонам.
– Ампула!
– Какая еще ампула? – недовольно бурчит Артем. – Откуда в этом ублюдочном террариуме ампула. Здесь-то кроме камней и уродов разномастных ничего нет. И честно говоря, я сомневаюсь, что здесь хоть кто-то имеет представление о медицине. Вот замочить ближнего а заодно и дальнего это на раз… А с полечить сложнее будет… Разве что ампутацией головы. – Он хихикнул довольный своей шуткой.
Возвращаюсь назад и наклоняюсь в поисках столь чужеродного для этого варварского мира предмета. Точнее того, что от него осталось.
– Смотрите. – Протягиваю им руку. На ладони лежат стеклянные осколки ампулы. На самом большом кусочке виднеется надпись. Артем наклоняется к самой ладони, рассматривая эту стекляшку.
– Надпись на английском. Пяти процентный раствор какой-то бормотухи.
С недоумением смотрим то друг на друга, то на осколки.
– Наверное, кого-то ненароком занесло через точку перехода, – предположил Шурик.
– Может быть. Может быть, – с недоверием качает головой Артем. – Надо быть внимательнее в дальнейшем и почаще поглядывать под ноги.
Еще минут через десять находим труп аборигена. Воняет ужас. Хуже чем в привокзальном сортире после культпохода туда роты призывников, обожравшихся просроченной тушенки.
Преодолевая отвращение, приближаемся к телу. Труп частично погружен в камень.
– Вот, что значит рождаются из Древа и уходят в Древо, – задумчиво говорит Артем. – Не знаю, как они рождаются, но процесс смерти и погребения мне понятен. Забавная тут у них экосистема…
Пока мы рассматриваем труп, Шурик осматривает окрестности, держа автомат наизготовку. Слишком уж агрессивен этот мир. Причем агрессивен не только по отношению гостей, но и к аборигенам. А тело медленно, миллиметр за миллиметром погружается в камень как в болото. На всякий случай носком ботинка ощупываю камень вокруг тела. Действительно болото. В непосредственной близости к трупу камень теряет свою твердость, становясь похожим на густой кисель, втягивающий в себя тяжелый груз.
– Не люблю жмуриков, – говорю с отвращением и отхожу вдохнуть чистого воздуха.
– Вить, посмотри, – подзывает меня Шурик.
Подхожу к сидящему на корточках другу. На серых камнях валяются несколько гильз. Обычных латунных гильз, от обычного земного оружия.
Возвращаюсь к телу и, зажав нос, рассматриваю подробнее. Вокруг тела заметны остатки еще не впитавшейся крови. Откуда же она вытекла? Артем и Шурик, стоя за спиной, наблюдают за моими действиями. Шурик табачным дымом немного скрашивает окружающее амбре, но мне это мало помогает. Достаю из ножен на предплечье нож и начинаю разрезать одежду на трупе. Острое лезвие, вспарывая грубую домотканую материю, обнажает худое тело с выпирающими ребрами. Так и есть.
– Смотрите, – указываю кончиком лезвия, и друзья наклоняются над телом.
На сморщенной коже мертвого мужчины виднеются два пулевых отверстия в области груди.
– Понятно? – спрашиваю со злостью.
– Чего ж тут не понять, – говорит Артем. – Бродит здесь какой-то маньяк с автоматом и мочит всех, кто попадется. А может и несколько маньяков. Их действия могли вызвать активизацию гнили.
– Одного человека мало, для такой интенсивности гнили, – возражает Шурик. – Тут должна быть огромная армия головорезов, работающая без устали, чтобы такая зараза пошла. И то не хватит… В масштабах целого мира эта армия не более чем капля в море.
Я полностью с ним согласен. Один – два человека, ну пусть даже сотня, не делают погоды на ветви с большой населенностью. Чтобы так разбушевалась гниль необходимо солидное доминирования зла и крови пролитой на ветвь над добрыми поступками, мыслями и побуждениями. По крайней мере, именно так со слов Вики все понял я.
– Мужики. Надо быть поосторожней. Одно дело туземцы с кирпичами и голым энтузиазмом замочить ближнего, а другое человек с автоматом и с трезвым умом, – высказываю в слух общую мысль.
– Вот насчет трезвого ума я, конечно, сомневаюсь, – замечает Артем. – Такой говеный мир со своими говнистыми как один обитателями у кого угодно крышу напрочь оторвет, да и гниль могла оказать свое влияние.
Достав деревянный шарик из кармана, определяю дальнейший маршрут. Шарик почти полностью стал черным. Светлеет лишь маленькое пятнышко.
– Мы почти на месте, – ставлю в известность друзей. – Цель за вон тем хребтом, – указываю на поднимающийся вверх скалистый гребень в паре километров от нас. У его основания виднеется хаотический набор черных точек.
"Наверное, норы" – думаю, стараясь не задавать себе вопрос о том, кто живет в этих норах
И опять пепельные облачка каменной пыли окутывают ноги, покрывая ботинки и одежду серебристым налетом.
Перед глазами всплывает лицо рыжеволосой красавицы. Интересно, как будут развиваться наши отношения после моего возвращения. Стоп! Нельзя загадывать так далеко наперед… Говорят дурная примета. Сперва нужно благополучно вернуться, а уж потом думать о развитии отношений. Пытаюсь перевести поезд мыслей на другие рельсы, но он одурманенный фантазиями все быстрее набирает ход, даже и не думая об остановке.
– О Вике думаешь? – сорвал стоп-кран моего экспресса мыслей своим вопросом Шурик.
– Угу, – с недовольным видом киваю в ответ.
– Ты ей веришь?
– Наверное, – отвечаю немного поразмыслив. – Наверное, верю… Но вся эта история настолько невероятна… Тебе вообще приходило когда-нибудь в голову, что мы вот так с оружием в руках будем топать по чужому миру. Выступать в роли его спасителей. Сейчас мне тот, наш настоящий мир кажется каким-то сном. Вот только пока не пойму плохим или хорошим. Ранее мы жили каждый в своем маленьком зашореном мирке. Дом – работа – опять дом. Ты вспомни, к чему сводились все наши мечты…
– Побольше деньжат заработать, пожрать повкуснее, и девчонку посимпатишнее… – вклинился неожиданно злым голосом Артем.
– И так почти у всех! – поддерживаю его мнение. – Может с некоторыми отклонениями в наборе желаний. Стадо потребителей, у которых вместо мозгов набор животных инстинктов, а все остальное управляется модой, рекламой и телевидением. Ради чего мы живем?
– К чему ты это клонишь? – не понял ход моих мыслей Шурик. – Ты хочешь сказать, что тебе здесь нравиться? – звучит искреннее удивление в его голосе.
– Нет. Он хочет сказать, что у нас появилась действительно стоящая цель в жизни. Мы живем не просто так, не ради себя… Мы пытаемся спасти целый мир, пусть даже не очень гостеприимно нас встретивший. У меня брат воевал… Горячие точки… После возвращения домой он так и не смог перестроить шкалу ценностей применительно к обычному, потребительскому миру в котором не надо никого спасать, где на кону стоит покупка нового более навороченного телевизора или чего-то еще а не жизнь собственная и жизни окружающих тебя друзей. – Договорив до конца, Артем убыстрил шаг и вырвался вперед.
Мы с Шуриком удивленно переглянулись. От практичного Артема, никогда ничего не делающего просто так, мы такого не ожидали. Как будто в нем проснулось что-то доселе нам неизвестное. Неужели последние события на него так повлияли?
– Надеюсь, здесь этих плавающих тварей нет, – уже обычным тоном, повернувшись к нам, говорит Артем, имея ввиду кальмаров и с опаской поглядывает под ноги. – Камень вроде самый обычный.
– Плавающих-то нет… А вот летающие присутствуют! – говорю заметив крылатую тварь вылезающую из пещеры у основания хребта. Больше всего меня огорчает не присутствие этой твари, а количество пещер. Даже если предположить, что в каждой дырке не более чем по одной твари… Окидываю взглядом частую россыпь отверстий испещряющих основание хребта.
– Ну так грохни ее, – беззаботно сказал Шурик презрительно глянув на крылатое существо, кажущееся не больше бабочки с такого расстояния. – У тебя ведь машинка дальнобойная, – указал он на колышущийся в моей руке карабин, – не то, что Артемкина спринцовка.
Артем сердито глянул на остряка, но ничего не сказал, только бережно поправил на плече свой компактный Узи.
– Лучше не шуметь, – возражаю, не спуская взгляда с пещер. – Кто знает сколько их там… Выстрелю – разбужу все это кодло и тогда нам всем здесь мало места покажется.
– Все равно выбора нет, – отмахивается от моих возражений Шурик. – Хребет слишком длинный чтобы его обходить. В любом случае придется идти мимо пещер. Так что чем больше мы уничтожим их сейчас, тем потом будет легче.
Существо оттолкнулось от скалы и, расправив крылья, взмыло в воздух.
– А может они дружелюбные? – наивно предполагаю я. Очень уж не люблю убивать без особой надобности. Вот если эта пташка нападет то я прострелю ее не задумываясь… А вот так, хладнокровно прицелиться и выстрелить в ничего не подозревающее животное… Нет, это не правильно!
– Гринписовец ты наш! Добренький мальчик? – засюсюкал Артем. – Птичку жалко? – И уже совершенно серьезным тоном: – Ты хоть кого-то дружелюбного здесь видел? А?
Отрицательно машу головой. Артем прав, этот мирок дружелюбием не отличается.
Животное, выписывая круги на фоне красного неба, постепенно приближается к нам. Теперь уже можно его рассмотреть подробнее. В общем, тянет на милитаризированный вариант летучей мыши. Полный размах крыльев что-то около двух – двух с половиной метров. Тело покрыто мелкими чешуйками светлой брони, напоминающей рыбью чешую. На концах крыльев саблевидные, судя по всему, очень острые когти. Голова похожа на приплюснутую с боков каплю воды, прикрепленную к туловищу более толстым краем. Узкие прорези глаз поглядывающие на нас из-под костяных надбровий дополняют портрет летуна.
Почему же в этом мире все такое уродливое и хищное? Неужели здесь нет обычных животных?.. Ну, там овечек всяких или может козочек. А то, как в зоопарке в секции хищных животных. Вот только в нашем случае какой-то сумасшедший выпустил всю эту кровожадную и не кормленную несколько дней свору из клеток.
– Что это у него? – смотрит на парящее существо Артем. – Вон. Под крыльями.
Теперь и я замечаю, что у основания кожистых крыльев пристроились какие-то трубчатые отростки направленные вперед.
Животное сделало круг над нашей головой издавая крякающие звуки.
– Надеюсь, хоть на голову гадить не будет! – неприязненно проследил за ним Артем.
Но таких подлых замыслов в каплевидной голове животного не водилось. Покружив над нашей головой, оно направилось в сторону хребта. Мы облегченно вздохнули и опустили оружие.
Переглянувшись, продолжаем движение вперед. С каждой минутой хребет становится все ближе и ближе.
– Что собираешься со своей долей денег делать? – интересуется у Шурика Артем.
– Открою свою компьютерную фирму. Соберу несколько умных ребят, и начнем разработку коммерческого программного обеспечения. Сейчас на это дело большой спрос.
– А ты Витя? – перевел Артем взгляд на меня.
– Куплю крутой мотоцикл и устрою себе круиз по миру. Люблю путешествовать, особенно на двух колесах, – мечтательно говорю я.
– А как же твой нынешний мотоцикл? – поинтересовался Шурик.
– Он замечательный, но хочется заиметь аппарат посерьезнее. Чтобы и размером повнушительнее и лошадок в нем побольше. Так, чтобы вывернул на себя ручку газа, и от рева выхлопа внутренности завибрировали в такт железному сердцу.
– Неужели сам в круиз отправишься? – хитро прищурился Артем, а Шурик молча усмехнулся.
– Как получиться, – сдвигаю плечами. – Может сам а может и нет… Ну а ты то сам?
– У меня планы чуть пошире, – деловито говорит Артем. – Часть денег вложу в акции крупных промышленных фирм. Кое-что в недвижимость. Она всегда в цене. Оттянусь где-нибудь на Гаваях… – Он остановился, увидев наши удивленные взгляды.
– Буржуй! – констатирую я. – Куркуль!
– Точно! – поддержал меня Шурик.
Артем открыл рот, собираясь высказать свое негодование, но многоголосое кряканье заставляет его отказаться от намеченных планов. От хребта в нашу сторону движется эскадрилья крылатых существ. Лихо перестроившись, они образуют три клина. Один заходит нам в лоб, а два другие огибают с флангов. Интересно, какой мудак научил все это отродье основам тактики ведения боя. Сперва крокодилы, теперь вот эти… И что спрашивается теперь с ними делать? Прежде чем мы доберемся до скал, пернатые уже будут сидеть у нас на голове, нарезая мелкими ломтиками спасителей миров.
– Станцуем? – толи спрашивает, толи утверждает Шурик и устраивается за ближайшим обломком, готовясь к бою.
– Станцуем! – бормочу себе под нос и оглядываюсь в поисках подходящего укрытия.
Мы находимся на равнине и с укрытием здесь весьма проблематично. Максимум, что можно найти это кусок скалы, скромно выглядывающий из-под пепельной поверхности. От птичек это укрытие не спасет. Тем более, что мы еще не знакомы с их арсеналом. Подозреваю, что сабли на концах крыльев не единственное их оружие.
Опыт предыдущих стычек показывает, что от местного противника можно ожидать чего угодно. Классическое оружие здесь не в чести. Особой популярностью пользуются нетрадиционные способы отправки на тот свет.
– Сейчас познакомимся с их арсеналом, – утешает Артем, устроившийся невдалеке от Шурика. Оказывается, я думал вслух. – Если ты и дальше как …, ну сам знаешь как что, будешь торчать в чистом поле то первым и познакомишься.
Внемля умному совету, присаживаюсь за камушком, с трудом укрывающему меня по пояс. Готовлю карабин к бою. Судя по количеству пернатых, общение будет затяжным, возможно с тяжким похмельем. Сбросив со спины ранец, выуживаю из него еще несколько запасных обойм. На всякий случай отстегиваю фиксатор на ножнах. Если вдруг дойдет до рукопашной, то карабин здесь не помощник. Придется ножом отмахиваться. Хотя в случае чего, если взять карабин за ствол, получится замечательная бейсбольная бита.
– Мой левый, – выбирает себе клин Артем.
– Мой центральный! – говорит чуть дрожащим голосом Шурик.
– А можно я просто зрителем побуду? – шучу я. – Ладно уговорили. Так и быть, мое все остальное!
– Остряк! – замечает Артем. – Если б ты еще так же и стрелял, как треплешься…
Его замечание звучит довольно оскорбительно. Вскидываю карабин. Каплевидная голова ведущего клина четко просматривается в оптику. Узкие глазки злобно щурятся в предчувствии схватки. Расстояние немного великовато, но, думаю, достану.
Выстрел.
Обезглавленное тело, кувыркаясь, летит навстречу земле, хаотически дергая перепончатыми крыльями.
– Вот так! – удовлетворенно говорю я и бросаю многозначительный взгляд на Артема. – Амба птичке!
Он поднимает большой палец вверх приветствуя мой почин.
Боковые клинья огибают нас справа и слева, а центральный, чуть сбрасывает скорость. Умные заразы! Готовятся напасть одновременно с трех направлений.
Приклад снова упирается в плечо, и серия пуль отправляется навстречу клину. Большая часть достигает своих целей, и снова к земле летят обрывки раскромсанных тел.
Будете знать птички, что такое разрывные пули.
Расстояние между нами сокращается и соло моего карабина дополняется сухим стрекотом Калашникова и частым тарахтением Узи. Желтым дождем сыплются в пепельную пыль гильзы, создавая причудливые узоры. В такт гильзам сыплются и пернатые. Жаль, что не так часто.
Птички не ожидали такого отпора и теперь отворачивают в сторону, чтобы перегруппироваться и начать новую атаку.
На весь маневр у противника уходит немного времени, и вот на нас снова несутся на бреющем три изрядно поредевших клина, каждый десятка по три – четыре особей. И снова мы приветствуем бравых пилотов свинцовыми аплодисментами. На этот раз они настроены более решительно и не уклоняются, даже наткнувшись на плотный огонь.
В прицел вижу, как у пернатых напрягаются трубчатые отростки у оснований крыльев. Что бы это могло быть?
– Ложись! – вырывается из меня вопль вслед за вспыхнувшей в голове догадкой.
Мой крик оказывается очень своевременным. Стоило мне уткнуть нос в пыль, как в то место где еще секунду назад была моя голова, ударяется желтая дымящаяся струя и оставляет в камне глубокую борозду. Поднимаю голову и сразу же кривлюсь от режущего обоняние запаха.
Несколько капель попало на приклад карабина, и теперь я с ужасом смотрю сквозь него на лежащие на земле гильзы.
Дуршлаг какой-то, а не приклад! Хорошо хоть не на голову! Замечательная вентиляция для остатков мозгов получилась бы.
На всякий случай ощупываю себя руками. Вроде все целое.
– Ты как? – высовывается из-за соседнего укрытия Шурик.
– Вот! – обижено показываю ему продырявленный приклад.
Шурик сочустливо машет головой.
– Что ты там насчет гадить на голову говорил? – интересуюсь у Артема. Он сидит, печально взирая на расплавленный каблук ботинка.
– Засранцы! – пылая благородным негодованием, орет Артем вслед клиньям. – Хоть бы уже дерьмом гадили! Так нет! Оригиналы хреновы! Что же они жрут, если потом кислотой дрыщут!
Противник пошел на разворот, готовясь к новой атаке.
Если так и дальше пойдет, то после очередной атаки мы превратимся в отличнейший набор шумовок.
Разворачиваемся на сто восемьдесят градусов и вновь открываем огонь по приближающемуся противнику.
– Надо чего-нибудь придумать! – на мгновение оторвавшись от оружия кричит Артем, стараясь заглушить Калашников. – Нас на долго не хватит!
Утвердительно машу головой и отправляю на тот свет еще одно существо. Удачный выстрел. Вместо пернатого получился замечательный набор запчастей. Отдельно летит голова, отдельно кое-какая часть туловища, а обтрепанные крылья не спеша планируют вслед.
Придумать чего-нибудь это конечно замечательная идея… Только вот чего? На переговоры противник вряд ли пойдет. Подкупить тоже нечем. Неужели вот так и придется сдохнуть под потоком фекалий какой-то породы летающих ящеров? Вот тебе и спасители мира! Вот тебе и герои!
Пернатые уже почти рядом. В ушах уже звенит от их противного кряканья.
– Утки блин нашлись! Петухи бритые эпилятором! Смесь дельтаплана, пингвина и бочки с кислотой! – сердито звучит в наушниках Артем. Он забыл выключить микрофон, и теперь мы вынуждены выслушивать его комментарии. – На тебе! Получай срань пернатая!
Готовлюсь в последний момент сделать резкий бросок в сторону и уйти от прожигающих даже камень струй. Краем глаза замечаю плывущее по красному небу очень даже безобидное облачко. Такое себе самое обычное перистое облачко. В земном небе таких облачков сотни и никто не обращает на них внимания. Но то на Земле… А здесь оно кажется совершенно неуместным. Как и противник, облачко стремиться к нам. Неужели еще какая-то дрянь нас сверху поливать будет.
Внутри все сжалось от дурного предчувствия. Ох, не судьба мне провести с Викой ассимиляцию народов! Не судьба!
Еще мгновение и противник будет над нами.
Резким движением бросаю карабин в одну сторону, а сам откатываюсь на несколько метров в другую. Не уверен, что этот дешевый трюк сработает, но выбора у меня все равно нет. Зачем-то крепко зажмуриваю глаза.
Над головой раздается звучный хлопок и сквозь закрытые веки в глаза врывается яркий свет. Где-то рядом раздается протяжный крик боли. Кажется это Шурик.
Все тело наливается свинцом и прилипает к земле под собственным весом. Не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Знаю, что необходимо встать и открыть огонь вслед противнику, но тело отказывается подчиняться. В общем, лежу, изображая бревно, а заодно и замечательную мишень для дерьмометания.
И откуда взялся такой яркий свет? До сих пор глаза режет. Как будто сработала гигантская фотовспышка.
Спустя несколько секунд тяжесть исчезает сама по себе. Почувствовав возможность двигаться, вскакиваю на ноги и рывком выхватываю из подмышечной кобуры пистолет. Моргая, еще не освоившимися после вспышки глазами, ищу противника.
В небе никого кроме величаво удаляющегося облачка. Его размытый силуэт уже еле виден на красном фоне.
За спиной раздается сдавленный стон.
Резко оборачиваюсь и вскидываю оружие. Артем лежит вниз лицом, не подавая признаков жизни, а Шурик сидит, покачиваясь из стороны, в сторону зажав руками глаза. Лицо перекошено гримасой боли.
– Шур! Что с тобой? – бросаюсь к нему. Судя по тому, что Артем не шевелится, я сейчас больше нужен Шурику.
– Глаза! – стонет он. – Вспышка! Кажется, ослеп!
Преодолевая его сопротивление, отрываю ладони от глаз. Пальцами открываю веки и сразу же отпускаю.
– Что там? – морщится он.
– Ничего страшного! До свадьбы заживет! – утешаю, стараясь придать голосу уверенность. Ну не могу же я ему сказать, что у него полностью покраснели белки, а зрачки вообще невозможно различить под кровавым пятном в центре глаза.
Помогаю ему лечь. Срываю с себя куртку и, скомкав ее, делаю импровизированную подушку.
– А Артем где? – беспокойно вертит головой он. – Почему я его не слышу?
Удивительно, но не смотря на увечье он думает о друге. В этот момент мне почему-то это кажется верхом героизма. Не думаю, что на его месте вел себя так же.
– Он в сторону отошел. Поэтому и не слышишь, – вру, глядя на спину Артема, лежащего в нескольких шагах от меня в неестественной позе. Обычно именно так в фильмах выглядят трупы солдат на поле боя.
– Не лги! – поворачивает он лицо, перекошенное страданием в мою сторону. – Ты никогда врать толком не умел… Моим глазам хана! Это точно! Артему, судя по твоему тону тоже… Так?
– Наверное, – очень тихо выдавливаю из себя. – Сейчас посмотрю что с ним. Ты главное лежи не двигайся. И руками глаза не трогай, а то вдруг заразу какую занесешь. – Я прекрасно понимаю, что говорю глупости… Но ведь надо что-то говорить или делать. Как-то бороться с навалившимся отчаянием.
Дрожащими руками переворачиваю Артема лицом вверх. Его глаза закрыты, лицо напоминает гипсовую маску, символизирующую воплощение боли. Дыхания вроде нет.
– Нет! Не может этого быть! – как молитву несколько раз повторяю я.
Пытаюсь непослушными пальцами нащупать пульс. После нескольких неудачных попыток мне наконец повезло. Что-то слабенько дернулось под моим пальцем.
– Живой! – выдохнул я. – Шурик, он живой!
На лице Шурика сквозь гримасу страданий проявилась слабая улыбка. Он повернул голову в нашу сторону и, кажется, слушает каждое мое движение. Я стараюсь без надобности не смотреть на него. Лицо ослепшего друга вызывает во мне ужас. И вообще я себя чувствую на грани нервного срыва. Оказаться в чужом, исключительно враждебном мире имея на руках двух беспомощных калек… Я даже не знаю, что делать дальше… Куда идти? Как им помочь? Чем?
Наверное, от растерянности появляется желание все бросить и бежать подальше отсюда. От этих злобных тварей. От этого проклятого мира переполненного ненавистью и насилием. От требующих моей защиты беспомощных друзей. Я не хочу больше видеть кровь! Я хочу обратно домой! Хочу пить пиво, сидя у телевизора. Хочу ходить на работу и с нетерпением ожидать зарплаты. Чтобы насилие было лишь на экране телевизора, который всегда можно выключить на самом страшном месте.
Я завертел головой по сторонам, как бы выбирая направление, куда же бежать. Глаза мечутся, выискивая в каменном хаосе безопасное направление.
Я уже на ногах и готов броситься наутек. Взгляд падает на Шурика, слепо шарящего руками вокруг себя в поисках оружия. Наконец его рука наткнулась на ствол автомата. Он положил оружие на грудь, и на его лице снова мелькнуло слабое подобие улыбки. Именно эта улыбка и остановила меня.
Закрыв лицо руками, со стоном опускаюсь на колени.
Спустя пару минут мне удается взять себя в руки и вернуть самообладание. Я никому и никогда не расскажу о своих сомнениях и моменте слабости. Сейчас мне даже противна мысль о том, что я мог бросить в беде своих друзей… Уйти оставив их здесь… Предать самых близких людей.
Артем шевельнулся, и что-то тихо пробормотал.
– Он говорит? – прислушался Шурик.
– Да. – Я наклоняю ухо к губам Артема. – Что?
– Хороните, мать вашу! Не дождетесь! – вползает в ухо слабый шепот.
– С ним все будет в порядке! – с облегчением говорю я.
Артем приподнимает дрожащую руку и сжимает мою ладонь. От его рукопожатия становится легче на душе и появляется хоть какая-то надежда.
– Не дрейф Витек, – обнадеживающе звучит его шепот. – Все будет о'кей.
Через час Артем поднялся на ноги и начал ходить. Оказывается он очень тяжело перенес тот самый приступ тяжести. Для меня и Шурика это было не более чем кратковременное явление, прошедшее безо всяких последствий, а у него вызвало полный и длительный отказ тела повиноваться.
– Ужас! – передернул он плечами, вспоминая свое состояние. – Лежишь, все слышишь, в том числе и ваши причитания, а ничего сделать не можешь. Теперь я понимаю, что значит полный паралич. И врагу такого не желаю.
– А из-за чего это все произошло? – спрашиваю я. – Кто-нибудь видел?
– К сожалению, видел, – приподнялся на локте Шурик и поправил носовой платок, прижатый к глазам при этом болезненно поморщившись. – Это все облако. Видели его?
Я киваю, совершенно забыв, что друг слеп.
– Оно приблизилось к нападающим сзади и неожиданно вспыхнуло. Похоже было на очень мощную фотовспышку. Точнее сказать не могу, так как видел только начало вспышки. Все. Дальше темнота. Не повезло мне…
Я взглянул на Артема, как бы спрашивая, что делать дальше. Мы не сможем достигнуть цели, имея на руках такую обузу.
– Идите, – тихо говорит Шурик напряженным голосом, как бы подслушав наши мысли. – Необходимо достичь цели, а я уже не игрок. Заберете меня на обратном пути. – Его голос дрожит, выдавая бурлящие в глубине эмоции, но в остальном, он держится молодцом. Я бы так, наверное, не смог…
– Нет! Так нельзя, – возражает Артем. – Ты не проживешь и пары часов. Сам знаешь, сколько здесь любителей отбирать жизни. Надо найти другое решение проблемы. Возможно, это можно как-то вылечить…
– Вылечить? Здесь? – иронично ухмыльнулся Шурик. – Ты сам веришь в то, что говоришь?
– Да! – уверенно отвечаю я вместо Артема. – Есть шанс! Крохотный, но шанс…
– Не понимаю, – повернулся ко мне Артем. – Что ты имеешь ввиду?
– У каждого из нас в ранце лежит аптечка. В ней имеются не только земные препараты, но и кое-что из арсенала хозяев форпоста.
– Точно! – вскочил на ноги Артем и бросился к своему ранцу.
Не тратя времени на копание в содержимом, он ухватил ранец за нижние углы и всыпал все прямо в пыль. Расшвыряв в стороны запасные обоймы и упаковки с едой, он выудил из образовавшейся кучи небольшую аптечку.
Начинаем совместное изучение ее начинки. К сожалению, большая часть названий нам совершенно незнакома.
– Шурик, а йод тебе не поможет? – неуклюже пытается пошутить Артем.
– Думаю, что нет, – хмыкает Шурик. – А чего-нибудь посерьезнее там нет?
– Есть, – из внутреннего кармана аптечки Артем вытащил сложенный вдвое листик бумаги. – Инструкция!
Через несколько минут Шурик лежит с комками какой-то жижи зеленого цвета на глазах. В инструкции это средство называлось как "Реаниматор универсальный". Не смотря на громкое название, комки мерзко воняют болотной тиной.
Лечебные процедуры дополнились парой таблеток с надписью "Греэг-56". В умной бумажке напротив такого названия стоял комментарий "Общеочищающее средство". Мне такое пояснение показалось подозрительным, но Артем убедил, что это труднопроизносимое слово "общеочищающее" предполагает вывод из организма всяких там вредных веществ. Я поверил.
– Как думаешь, поможет? – спрашиваю, раскуривая сигарету и поглядывая на дремлющего Шурика. Похоже, лекарство действует… Хоть боль сняло…
– Должно, – с неуверенностью пожимает плечами доморощенный лекарь. – Судя по уровню технологий с медициной у них должно быть все нормально. Главное, чтобы мы все правильно сделали…
– А есть сомнения? – насторожился я. В процессе лечения он выглядел значительно более уверенным и все время хвастался, что ему разобраться в чужой медицине раз плюнуть
– Нет. Нет, – поспешно ответил он и отвел глаза в сторону.
Бросаю взгляд на часы. Ого! Ну и летит время!
– Как думаешь, что это было за облачко? – спрашивает Артем. – Я так увлекся процессом истребления, что его даже и не заметил.
– Черт его знает! – в сердцах глубоко затягиваюсь сигаретой. – Какой-то бардачный мир. Сплошная тебе линия фронта…
Артем согласно кивнул головой.
Периодически поглядывая на спящего Шурика, приступаем к потреблению пищи. Я думал, что после последних событий у меня аппетит пропадет надолго, но не тут то было. Останавливаюсь только опустошив третью упаковку рациона и тяжело вздохнув облокачиваюсь на камень. Привычно бросаю взглядом по сторонам. Кроме зависшего в вышине темного комка ничего нет. Лениво подтягиваю к себе за приклад карабин и рассматриваю сквозь оптику летуна.
– Фу гадость! – корчу брезгливую мину от увиденного. – Как бы от такого зрелища не начать обратно обед по упаковкам расфасовывать.
– Что там? – открывает глаза придремавший Артем.
– Представь себе порхающий в небе застывший кусок свежей блевотины, утыканный снизу пучками тонких щупалец. В этих самых щупальцах зажата какая-то уже полу растворенная зверюшка. Дряблая пузырящаяся масса постепенно обволакивает тело жертвы и …
– Хватит! – страдальчески простонал Артем и зачем-то прикрыл рот рукой. – Извращенец! Ну тебя к черту… Лучше пойду прогуляюсь пока Шурик дрыхнет.
– Только далеко не отходи, – на всякий случай прошу его.
– Хорошо мамочка! – ухмыляется он и, прихватив свой курносый Узи, удаляется.
С ревом проносится над головой что-то размером со стратегический бомбардировщик и исчезает за горизонтом, оставив после себя широкий инверсный след, лениво растворяющийся в красном небе. Инстинктивно вжимаюсь в землю, надеясь, что мы слишком мелкая добыча для такого исполина.
– Видел? – звучит из наушников голос отошедшего на сотню метров Артема.
– Ага! У меня от рева аж уши заложило, а Шурик даже не шелохнулся.
– Успел рассмотреть? – интересуется Артем. – Вроде смахивает на паровоз с реактивным двигателем.
– Хорошо, что не на Титаник с крылышками, – усмехаюсь в ответ.
– Это точно, Титаник нам ни к чему, – хохотнул в наушниках Артем.
На горизонте в той стороне куда улетел не то паровоз не то Титаник беззвучно поднимается гриб взрыва очень похожий на ядерный. Искренне надеюсь, что он всего лишь похож…
– Весело тут! – говорю в микрофон, не спуская глаз с плавно оседающей шапки взрыва. На фоне красного неба разноцветное клубящееся облако выглядит сказочно красивым. Напоминает джина, только что выбравшегося из своей бутылки.
Налетел сильный ветер. Поднявшаяся в воздух каменная пыль закружилась вокруг и понеслась дальше пепельной волной.
–Накаркал! – очень серьезно заметил Артем, имея ввиду мое пророчество насчет Титаника. – Долетался твой пароход как мой паровоз доплавался.
– Всего лишь трансформация паровоза в пароход усилием мысли, – неловко отшучиваюсь в ответ.
Рядом со мной зашевелился Шурик. Он потер нос рукой и смачно чихнул.
– Шурик, ты как?
– Пока не пойму, – загадочным тоном отвечает он, как бы прислушиваясь к собственным ощущениям. – Какое-то ощущение… Ох-х! Что вы мне дали, изверги?
Шурик рывком вскакивает на ноги как будто его кто-то основательно грызонул и срывает подсохшие комки с глаз. На ходу торопливо расстегивая одежду он бросается к ближайшему большому камню и скрывается за ним.
– Шурик, что с тобой? – вскакиваю на ноги вслед за ним. – Тебе плохо?
Неужели лекарство так подействовало? Или может побочный эффект?
Из-за камня доносятся странные звуки вперемешку со стонами и руганью. До сих пор я пребывал в полной уверенности, что Шурик не употребляет подобный лексикон. Словоизлияние длится минут несколько и заканчивается угрозой кормить меня и Артема слабительным до тех пор, пока мы под собой собственные глаза не увидим.
– Я вам покажу общепрочищаюе средство! – страдальчески простонал Шурик, выходя на полусогнутых из-за камня и придерживая одной рукой штаны. На меня взглянули красные как вареный рак глаза. Увидев мою улыбку, посвященную происходящему, он придал лицу зверское выражение.
– Ты видишь? – обрадовался я.
– Вижу! – чуть ли не прорычал Шурик. – Лучше бы я слепым остался, чем пережить такое… – он осекся на полуслове и прислушался. По телу прошла волна дрожи, и раздалось гулкое урчание в животе. – Опять! – пробормотал он и шмыгнул за камень.
– Что там у вас происходит? – звучит из наушников голос Артема.
Я забыл выключить микрофон и он, похоже, выступил в роли радиослушателя познавательной передачи посвященной пищеварению гуманоидов.
– Все нормально, – сквозь смех говорю я. – Шурик прозрел и теперь занимается расстановкой пахучих меток на территории противника.
– Каких меток? – не понял Артем.
– Пахучих! – Я согнулся пополам от хохота. – Ты его сильнейшим слабительным… Вот он теперь…
Заливистый хохот хлынул из наушников в мои уши. Похоже, Артем представил себе, что здесь происходит, и развеселился по полной программе.
– Слабительным? Так общеочищающее это слабительное? – не унимается он. – И как Шурик?
– Готовит для врага большую вонючую мину. Я уже начинаю ему сочувствовать.
– Шурику?
– Нет. Врагу. Нарваться на такое счастье… Всю жизнь на одеколон работать будет, – я захлебнулся хохотом и не смог договорить.
– Ой… не могу… мину… врагу… одеколон… Ну ты даешь! – заливаясь вторит мне Артем.
– Ага! Но ты еще не знаешь, что он пообещал с тобой сделать… – я опустился на корточки не в силах стоять. Давно я так от души не смеялся. – Ты даже представить себе не можешь!
Смех в наушниках мгновенно утих, уступив место задумчивой тишине.
– Я возвращаюсь, – уже совершенно серьезным голосом говорит Артем. – Есть кое-какие новости. Вам будет интересно.
– Ждем, – не в силах больше смеяться простонал я в ответ. – Особенно Шурик. – Бросаю взгляд на злобную физиономию друга, выглядывающую из-за камня и перехожу на утробное ухание взамен стона.
Даже не думал, что смогу вот так глупо и безудержно веселиться в этом мрачном мире. Кажется, что окружающим меня камням, висящему над головой небу больше подходят смерть и страдания чем смех и радость от выздоровления друга.
– Смейтесь, смейтесь анализы гиппократовы. Вас бы на мое место, – простонал он в очередной раз сделав большие глаза.
После возвращения Артема и перехода Шурика к нормальному образу жизни мне потребовалось немало усилий, чтобы погасить нарастающий между ними конфликт на медицинской почве. К счастью все обошлось десятком недовольных извинений и обещанием после возвращения домой самолично слопать пачку слабительного.
Самое главное, что Шурик снова стал видеть, пусть даже это и сопровождалось не столь приятным для него очищающим процессом. Глаза его выглядят еще довольно страшно, но чужая медицина оказалась на высоте. Думаю, еще пару сеансов этого препарата и все станет как раньше.
– Ты говорил о каких-то новостях, – напоминаю Артему, после того как утихли страсти и все спокойно расселись на камнях.
– Ах да! Совсем забыл, – спохватился он, бросив напоследок на Шурика угрюмый взгляд. – Я нашел поблизости останки наших пернатых друзей. Тех, которые гадили на нас сверху… После работы облака от них мало что осталось. Почти все тушки, можно сказать, наизнанку вывернуты. Как будто у каждой из них внутри взорвалась крохотная бомба. Ума не приложу, чем можно было добиться подобного эффекта. Но дело не в этом, – он сделал значительную паузу, как бы подчеркивая значимость слов, которые последуют за ней. – Когда я подошел к останкам ближе, то заметил, что среди обрывков того, что некоторое время назад было плотью, поблескивает металл. Поковырявшись в одном из тел, обнаружил, что оно имеет скелет, построенный из полых металло-керамических конструкций. Кроме этого в теле присутствуют остатки чего-то здорово напоминающего электронику. Возможно я и ошибаюсь насчет электроники… Но одно знаю точно, эти существа не являются плодом эволюции. Они созданы искусственно. Это факт.
– Роботы? – округлились воспаленные глаза Шурика.
– Киборги? – в тон ему вторю я.
– Можно назвать и так и так. От названия суть явления не меняется, – глубокомысленно заметил Артем. – За исключением названных элементов все остальное обычная биологическая начинка. Легкие и что-то напоминающее сердце есть, а вот пищеварительная система отсутствует начисто. У них даже ртов нет, только несколько дыхательных щелей чуть пониже глаз. Скорее всего, встроена система автономного питания.
– Батарейки? – скептически поинтересовался Шурик.
– Примитивно, – отмахнулся Артем. – Тут что-то намного более энергоемкое и эффективное. – И с ехидцей добавил: – Но если тебе так хочется, то пусть будут батарейки.
– А как же тогда эта жрущая тварь в небе? – тыкаю пальцем в по-прежнему висящее на красном фоне существо со щупальцами. – Она ведь питается.
– Возможны варианты. Различные системы пополнения запаса энергии. Своеобразный способ уничтожения противника. А может это как раз обычное животное. Мы можем только гадать.
– Гадать некогда, – говорю, взглянув на часы. – Пора идти. Нам еще на хребет карабкаться.
– Ненавижу скалы! – в сердцах говорит Артем, с неприязнью взглянув на каменную преграду, которую нам предстоит преодолеть. – И красный цвет ненавижу. Вернемся домой – укомплектую свой гардероб так, чтобы в нем даже оттенка красного не было.
– Ни черта не понимаю! – говорю задумчиво, глядя как Артем умащивает ранец на спине. – Чем дальше, тем больше загадок… Мир населенный машинами и голодранцами с камнями в руках? Одни давно уже должны были истребить других… Вика ни о чем таком не говорила… Ни о каких киборгах речь не шла.
– А ты уверен в том, что тебе говорили только правду? – как бы невзначай поинтересовался Шурик, вставая.
Не зная, что ответить сдвигаю плечами и вслед за ним поднимаюсь на ноги. Но слова друга запали мне в душу. Я постоянно мысленно прокручиваю события последних дней, пытаясь найти истину.