В Кухне Джонса было жарко. Она была полна запахов, не все из которых Джереку понравились. К тому же она была набита людьми. В длинной основной комнате на первом этаже и в галерее, огибающей ее сверху, было тесно от пестрой коллекции скамеек, кресел и столов (все далеко не в лучшем состоянии). Под галереей во всю длину одной стены размещался большой бар. Напротив бара в огромном очаге ревел огонь, над которым жарился труп какого-то животного. В лужах разной консистенции валялись солома и объедки, тряпки и бумаги. Сквозь постоянное жужжание голосов доносились взрывы смеха, обрывки песен, вопли обвинений и потоки клятв.

Грязная одежда явно была в моде сегодня. Напудренные роскошные леди в изощренных тряпичных шляпках носили платья из зеленого, красного и голубого шелка, украшенные кружевами и вышивкой, а когда они поднимали юбки (что случалось часто), взору являлись слои грязных нижних рубашек. У некоторых верх платья был расстегнут. Мужчины носили усы, бороды или щетину и помятые котелки или шляпы на головах, желтые в клеточку пиджаки, желтые, голубые или коричневые брюки. У многих были часы на цепочке или цветы в дырочках на воротнике. Девочки и мальчики носили укороченные варианты такой же одежды, а некоторые из детей в подражание взрослым особям раскрашивали свои лица румянами и углем. Стаканы, бутылки, кружки были в каждой руке, даже самой маленькой; на столах и на полу была россыпь тарелок, ножей, вилок и остатков пищи.

Нюхальщик Вайн повел Джерека Карнелиана сквозь эту толчею. Все здесь знали его.

– Ого, Нюхальщик! – кричали они.

– Как дела, Нюхальщик?

– Поцелуй нас, Нюхальщик!

Нюхальщик ухмылялся, кивая, и рукой с засаленным манжетом направлял Джерека через толпу эпохи Рассвета: эти семена, из которых произрастет обилие разнообразных растений, они будут расти и увядать, расти и увядать миллион или два миллиона лет истории Земли. Они были предками Джерека, и он любил их всех, а потому улыбался и махал рукой, получая, к своему удовольствию, много широких улыбок в ответ. Вопрос маленького мальчика часто повторялся.

– Кто твой друг, Нюхальщик?

– Что у него там под странной одеждой?

– Что ты задумал, Нюхальщик?

Пару раз они останавливались, чтобы мистер Вайн мог потрепать по щеке очередную девицу и ответить.

– Иностранный джентельмен. Деловое знакомство. Легче, легче, не трогайте его! Он не знаком с нашими обычаями, – затем он подмигивал девице и шел дальше.

А один раз кто-то подмигнул в ответ Нюхальщику.

– Новая жертва, а? Ха-ха. Ты покупаешь их круглый градусник, а?

– Может быть, – ответил он, потрогав пальцем нос, как делал это прежде.

Джереку казалось, что переводильная пилюля не сработала, потому что он почти ничего не понимал. К несчастью, пилюля больше переводила его язык на английский девятнадцатого века, чем снабжала его лексикой этих людей. Все же он мог объясняться вполне прилично.

– Привет, парни, – загоготала какая-то старая леди, похлопав Нюхальщика по заду, предложила им что-то в стакане, запах чего напомнил Джереку тот, каким пахла другая леди на улице.

– Хотите джина? Хочешь повеселиться, красавчик?

– Убирайся, Нелли, – сказал Нюхальщик добродушно. – Он мой. – Джерек заметил, что голос Нюхальщика изменился с того момента, как он вошел на Кухню Джонса. Казалось, он говорит на двух различных языках.

Несколько других женщин, мужчин и детей выразили свою готовность заняться любовью с Джереком, и он признался, что при других обстоятельствах с удовольствием удовлетворил бы предложения. Но Нюхальщик тащил его дальше.

Джерека очень озадачило, что ни один из этих людей даже приблизительно не напоминает миссис Амелию Андервуд. Ужасная мысль пришла ему в голову: вдруг существует несколько дат «год 1896». Или различные временные потоки. Возможно, в разных районах имелись отличающиеся друг от друга племенные обычаи. Миссис Андервуд принадлежала к племени, где в моде была скука и смирение, тогда как здесь люди верили и в веселье, и разнообразие.

Теперь Нюхальщик вел Джерека вверх по ветхой лестнице дальше в галерею. От галереи отходил коридор, и Нюхальщик вошел в него, подталкивая Джерека впереди себя, пока они не подошли к одной из нескольких дверей. Нюхальщик остановился, достал ключ из кармана жилета, и открыл дверь.

Войдя внутрь, Джерек оказался в полной темноте.

– Минутку, – сказал Нюхальщик, шаря вокруг. Раздался скрежет, сопровождаемый вспышкой света.

Лицо Нюхальщика осветилось маленьким огоньком, горящим на кончиках его пальцев. Он приложил этот предмет к предмету из стекла и металла, который стоял на столе. Предмет сам начал светиться и постепенно залил тусклым светом всю маленькую комнату.

В комнате стояла кровать с мятыми серыми простынями, шкаф, стол и два кресла, большое зеркало и около пятидесяти или шестидесяти сундуков и чемоданов различных размеров. Они были свалены повсюду, достигая потолка, высовываясь из-под кровати, балансируя на вершине шкафа, частично закрывая зеркало.

– Вы собираете ящики, мистер Вайн? – Джерек восхитился сундуками. Некоторые были обтянуты кожей, некоторые обиты металлом, некоторые деревянные – все они имели превосходный вид. На многих были надписи, которые Джерек, конечно, не мог прочитать, но надписи казались очень разнообразными.

Вайн фыркнул и засмеялся.

– Да, – сказал он. – Именно так, ваше величество. Это мое маленькое хобби. Теперь давай подумаем о твоей одежде.

С выражением хмурой сосредоточенности на лице он начал рыться в чемоданах. Видимо, не отыскав ничего достойного, он вытащил два дорожных баула и поставил их около лампы на столе. Баулы были одинаковые, и письмена на них тоже были одинаковые.

– Отлично, – сказал Вайн, потирая свой острый подбородок. – Великолепно. Д.К.– твои инициалы, а?

– Боюсь, что не умею читать…

– Не беспокойся об этом. Я буду читать за тебя. Теперь нам нужна какая-нибудь одежда.

– Ага, – сказал Джерек, обрадовавшись, что может помочь своему другу. – Скажите, что вам хочется надеть, мистер Вайн, и я сделаю это одним из моих Колец Власти.

– Сделаешь что?

– У вас, вероятно, нет здесь таких, – сказал Джерек, показывая свои кольца. – Но с их помощью я могу произвести все, что пожелаю… от носового платка до… гм… дома…

– Ты, значит, фокусник? – глаза Нюхальщика Вайна расширились и стали настороженными.

– Я могу сделать все, что вы хотите. Скажите мне. – Нюхальщик издал странный смешок.

– Хорошо. Мне нужна куча золота… на этом столе.

– Сейчас, – Джерек с улыбкой представил в уме просьбу Нюхальщика и направил нервный сигнал в соответствующий палец, управляющий рубиновым кольцом. – Готово!

И ничего не появилось.

– Ты решил посмеяться надо мной? – Нюхальщик искоса посмотрел на Джерека.

Джерек пожал плечами.

– Как странно!

– Да, странно, – согласился Нюхальщик. Неожиданно лицо Джерека просветлело.

– Все понятно. Здесь нет банков энергии. Они находятся за миллионы лет в будущем.

– Будущем? – Нюхальщик, казалось, застыл на месте.

– Я из будущего, – сказал Джерек. – Я собирался сказать вам позже. Я прибыл на корабле… ну, это машина времени. Сейчас она повреждена.

– Заткнись! – Нюхальщик прочистил горло. – Ты русский. Или кто-то еще.

– Уверяю вас, это чистая правда.

– Ты хочешь сказать, что можешь узнать победителя завтрашних скачек, если я дам тебе список сегодня?

– Извините, я не понимаю…

– Ты можешь сделать предсказание, как гадалка. А может ты цыган.

– Мои предсказания имеют мало отношения к вашему времени. Мои знания о ближайшем будущем, мягко говоря, схематичны.

– Ты чертов псих, – сказал Нюхальщик Вайн с некоторым облегчением, поборов удивление, – сбежавший псих. О, вот мое счастье!

– Боюсь, что я не вполне…

– Не имеет значения. Ты все еще хочешь попасть в Бромли?

– Да, конечно.

– А ты хочешь ночевать сегодня в роскошном отеле?

– Если вы считаете, что так лучше.

– Тогда пошли, – сказал Вайн, – подберем тебе одежду. – Он подошел к шкафу. – Господи! Ты почти заставил меня поверить в свои россказни…

Джерек подошел к зеркалу и посмотрел на себя с видимым удовольствием. Он был одет в белую рубашку с высоким крахмальным воротником, пурпурный галстук с жемчужной булавкой, черный жилет, черные брюки, лакированные черные ботинки, черный фрак и высокую черную шляпу из шелка.

– Английский аристократ, как с картинки, – сказал Нюхальщик Вайн, выбиравший всю одежду. – Сойдешь, ваша светлость.

– Благодарю, – ответил Джерек, посчитав эту фразу комплиментом. Он улыбнулся и пощупал одежду. Она напоминала ту, что предлагала ему носить миссис Амелия Андервуд. Это значительно подбодрило Джерека. Казалось, одежда приблизила его к ней.

– Мистер Вайн, мой дорогой, моя одежда очаровательна!

– Эй, держись! – сказал Нюхальщик, с тревогой рассматривая Карнелиана. Он также был одет в черное, хотя его костюм не был столь роскошен, как у Джерека. Вайн поднял два дорожных баула, которые наполнил другими баульчиками – маленькими. – Торопись, кэб сейчас будет здесь. Они не любят долго ждать подле Джонса.

Джерек и мистер Вайн прошли обратно через толпу, вызывая оживление, удивление, разного сорта шуточки, пока не очутились снаружи в холодной ночи. Туман немного рассеялся, и Джерек разглядел кэб, ожидавший на улице. Он был той же конструкции, как и тот, что сбил его.

– Вокзал Виктория, – бросил Нюхальщик кучеру, сидевшему над кабиной на квадратном ящике.

Они сели в кэб, и кучер дернул поводья. Коляска задребезжала по узеньким мощеным улицам.

– Так лучше, – объяснил Вайн Джереку, который был очарован кэбом и тем немногим, что он мог разглядеть сквозь окошко. – Потом пересядем. Не хочу давать кэб-мену повод для подозрений.

Джерек не понял, с какой стати «кэбмен» должен что-то подозревать, но не стал переспрашивать. Постепенно улицы расширились, и газовые фонари стали встречаться чаще. Движение на дороге стало оживленнее.

– Приближаемся к центру города, – пояснил Нюхальщик. – Впереди Трафальгарская площадь. Это Стрэнд. Мы проедем Уайтхолл, затем двинемся по улице Виктории к вокзалу.

Эти имена ничего не значили для Джерека, но имели чудесное экзотическое звучание. Он улыбнулся и кивнул, повторяя их про себя.

Они остановили кэб около красивого большого здания с несколькими высокими входными дверями, близ которых тянулись полосы асфальта, к железным воротам. За воротами стояла пара машин, в которых он немедленно узнал варианты его собственного локомотива, но несколько больших размеров и радостно воскликнул: «Музей!»

– Обыкновенная железнодорожная станция, – уточнил Вайн. – Отсюда ходят поезда. В твоей стране есть поезда?

– Только один, который я сделал сам.

– О, господи! – простонал Нюхальщик и потащил Джерека через один из входов и далее через асфальт, так что пара локомотивов оказалась рядом с ними.

– А что это за штуки позади? – удивленно спросил Джерек.

– Вагоны, – фыркнул Нюхальщик.

– Обязательно сделаю такой же, как только вернусь в свое собственное время.

– Теперь, – сказал Нюхальщик, не обращая внимания на его болтовню, – ты должен предоставить мне обо всем договориться. Держись спокойно, хорошо… или ты нас обоих втравишь в неприятности.

– Хорошо, Нюхальщик.

– Вайн! Если тебе нужно обратиться ко мне. Но лучше не надо, понял?

Джерек кивнул. Они прошли через выход, где ожидало несколько кэбов. Нюхальщик выбрал ближайший, и они забрались внутрь.

– Отель «Империал», – бросил кэбмену мистер Вайн и повернулся к Джереку, который снова залюбовался видом из оконца. – И не забудь, что я говорил тебе!

– Вы мой проводник! – заверил его Джерек. – Я в ваших руках… Вайн.

– Отлично.

Вскоре кэб остановился около большого здания, нижние окна которого сияли огнями. Внушительный подъезд из мрамора и гранита под каменным навесом обрамляли мраморные колонны. Когда кэб подъехал, средних лет мужчина в темно-зеленом пиджаке и зеленой высокой шляпе выскочил из подъезда и открыл дверь. Мальчик, также в зеленом, но с квадратной зеленой кепкой на голове, последовал за мужчиной и взял два баула, которые кучер опустил вниз.

– Добрый вечер, сэр, – сказал мужчина Джереку.

– Это лорд Карнел, – сказал Нюхальщик Вайн. – Я его камердинер. Мы телеграфировали из Довера о том, что прибываем сегодня.

Мужчина поднял брови.

– Я не помню телеграммы, сэр. Но, может быть, о ней знают в приемной отеля?

Нюхальщик расплатился с кучером, и они последовали за мальчиком в теплоту просторного холла, в дальнем конце которого находился полированный стол. За столом стоял старик, одетый в черный фрак с синим жилетом. Он выглядел немного удивленным и листал большую книгу, лежавшую на столе перед ним. В холле стояло множество пальм в горшках, и они тоже ностальгически напомнили Джереку о миссис Андервуд, которую он надеялся увидеть рано утром в Бромли.

– Лорд Карнел, сэр? – бормотал старик во фраке. – Я боюсь, никакой телеграммы нет!..

– Это крайне неприятно, – нахмурился Вайн. – Я отправил телеграмму лично, как только причалил пароход.

– Не беспокойтесь, сэр, – утешил его старик. – У нас множество свободных комнат. Что бы вы хотели?

– Апартаменты для его светлости с прилегающей комнатой для меня, – отчеканил Вайн.

– Конечно, сэр, – старик снова нырнул в книгу, – номер 26 с видом на реку, сэр!

– Это подходит, – высокомерно согласился Вайн.

– Будьте любезны подписать регистр, сэр. Джерек чуть не проговорился, что он не умеет писать, когда Вайн взял ручку, окунул ее в чернила и поставил знаки на бумаге. Вероятно, им обоим не помешала бы пара уроков чистописания.

Новоиспеченый лорд и его «верный слуга» прошли по мягким, малинового цвета коврам к клетке, украшенной завитушками из бронзы и железа, и мальчик открыл створки, чтобы они могли зайти внутрь, где стоял другой старик, и сказал.

– Номер 26.

Джерек огляделся вокруг.

– Странная комната, – пробормотал он, но Вайн сделал вид, что не расслышал.

Старик потянул веревку, и вдруг они стали подниматься в воздух. Джерек хихикнул от удовольствия, а затем вскрикнул, когда клетка внезапно остановилась, и он был вынужден опереться о стену, чтобы не упасть. Старик распахнул створки.

– Ага, – понимающе кивнул Джерек. – Это была грубая форма левитации.

Перед ними уходил вдаль покрытый ковром коридор. Интерьер выглядел роскошным и напоминал Джереку его дом.

И тут появился мужчина в черном пиджаке и мальчик с багажом. Знатных постояльцев провели вдоль коридора к номеру, состоящему из больших комнат. Из окон была видна водяная гладь, похожая на ту, что уже видел Джерек.

– Вы будете заказывать ужин, сэр? – спросил Джерека мужчина во фраке.

Джерек понял, что он зверски проголодался и открыл было рот, чтобы согласиться с предложением, но тут вмешался Нюхальщик Вайн.

– Нет, спасибо. Мы поужинали… в поезде из Довера.

– Тогда желаю вам спокойной ночи, ваша светлость, – мужчина во фраке, казалось был недоволен тем, что Нюхальщик говорил за Джерека. Его последняя фраза была подчеркнуто обращена к Джереку.

– Спокойной ночи, – расслабился Джерек. – Я благодарю вас, что вы разместили реку именно здесь. Я…

– Его светлость благодарит вас за вид из окна. Мы уезжали на долгое время, и лорд Карнел не видел старой доброй Темзы целый год, – поспешно вмешался Нюхальщик, подталкивая старика и мальчика к выходу из комнаты.

Наконец двери закрылись. Вайн посмотрел на Джерека странным взглядом и покачал головой.

– Ладно, я не должен жаловаться. В конце концов, мы уже здесь. Ты лучше поспи, пока есть время. Я подремлю в своей собственной комнате. Спокойной ночи… ваша светлость, – хмыкнул Нюхальщик, покидая гостиную и закрывая за собой дверь.

Джерек почти ничего не понял из последних слов Вайна, поэтому пожал плечами и пошел к окну, чтобы повнимательнее рассмотреть реку. Он представил себя на лодке вместе с миссис Амелией и вздохнул. Если он столкнется с трудностями, связанными с возвращением в свое собственное время, можно пожить и здесь, где все были так добры к нему. Может быть, и миссис Андервуд будет добрее в своем собственном времени. Что ж, скоро они снова будут вместе.

Напевая мелодию «Все вокруг прекрасно и смеется», он походил по номеру, исследуя спальню, гостиную, гардероб и ванную. Джерек уже знал о водопроводе, но все равно был очарован кранами, цепочками и пробками, нужными для наливания и выливания воды из различных фарфоровых сосудов. Он поиграл с ними, пока не надоело, и вернулся назад, в освещенную газом спальню. «Наверное, лучше поспать», – подумал он. И все же, несмотря на все приключения, небольшие ушибы, возбуждение, он совсем не чувствовал усталости. Интересно, устал ли Нюхальщик?

Джерек открыл дверь, чтобы посмотреть, спит ли его друг, и был весьма удивлен, обнаружив, что Вайн исчез. Постель была пуста. Два баула лежали открытыми, но маленькие сумочки пропали вместе в Вайном.

Джерек не мог понять исчезновения Нюхальщика, как, впрочем, и того, куда он мог подевать баульчики. Он вернулся в свою комнату и снова принялся рассматривать Темзу, наблюдая за черным судном, исчезавшим под аркой одного из ближайших мостов. Туман сейчас был настолько прозрачным, что Джерек мог разглядеть другой берег реки, очертания зданий и свечение газовых фонарей.

«Может, Бромли находится там?» – подумал он. Вдруг в соседней комнате послышался шорох. Джерек обернулся.

Его благодетель вернулся назад, тихо закрывая за собой наружную дверь. В одной руке он держал оба маленьких баула, и они буквально раздувались от содержимого. Вайн заметно удивился, когда увидел, что Джерек не спит, но быстро совладал с собой и улыбнулся.

– Привет, ваша светлость.

– Привет, Нюхальщик, – улыбнулся в ответ Джерек. Вайн, кажется, неправильно истолковал улыбку. Подойдя к постели, вложил оба маленьких баула в один большой, буркнув.

– Ты догадался, да?

– Насчет баулов?

– Именно. Ну, в них есть кое-что и для тебя тоже, – Нюхальщик засмеялся. – Этого хватит на проезд в Бромли!

– А, да, – сказал Джерек.

– Конечно, ты заработал свою долю. Четверть тебя устроит? Не забывай, что я взял на себя весь риск. Заметь, это лучший улов, который у меня был. Я мечтал попасть сюда много лет. Мне нужен был кто-нибудь вроде тебя, кто мог бы сойти за джентельмена.

– О, – сказал Джерек, не до конца понимая смысл сказанного. Он снова улыбнулся.

– Ты умнее, чем я думал. Наверное, много ловких парней, там, откуда ты приехал, а? Ладно, не беспокойся. Держи язык за зубами. Мы уедем отсюда рано утром, прежде чем кто-нибудь проснется… и будем намного богаче, чем раньше, – Нюхальщик засмеялся, подмигнул и быстро удалился, тщательно закрыв замок.

Джерек подошел к баулам. С трудом разобравшись в их запорах, он, наконец, открыл один и заглянул внутрь. Оказалось, мистер Вайн коллекционировал часы, кольца и золотые диски. Там же были и другие предметы, такие как: бриллиантовые булавки для галстука, очень похожие на ту, что была на Джереке; какие-то маленькие цепочки для застегивания рукавов рубашек; коробочки с бумажными трубочками, набитыми ароматической травой. А еще бутылочки, обрамленные серебром и золотом, пуговицы, цепочки, кулоны, ожерелья, пара диадем, веер с рамкой из золота и украшения с изумрудом. Все вещи были очень красивыми, но Джерек так и не смог понять, зачем Нюхальщику они понадобились. Он пожал плечами и закрыл баул.

Немного позже его компаньон вернулся с новой добычей. Он был доволен, глаза его сияли.

– Самый большой улов в моей жизни. Ты не поверишь, какие тузы собрались здесь сегодня. Я не мог бы выбрать лучшую ночь за сотню лет. Где-то в Бельгравии был большой бал: собралась вся знать страны во всем своем великолепии. В их комнатах лежит ценностей, наверное, на миллион фунтов. Мне остается только брать.

Нюхальщик вытащил большую связку ключей из своего кармана и потряс ими перед лицом Джерека. А из другого кармана извлек небольшой предмет, напоминавший Джереку дубинку, которую таскал с собой замаскированный Юшарисп.

– Посмотри на это. Нашел на крышке ящика с жемчугом. Подумать только, даже он украшен жемчужинами! Я оставлю его себе, – Нюхальщик довольно засмеялся, – на случай ограбления.

Джереку было приятно видеть своего друга таким радостным.

– На случай ограбления! – повторил в восхищении Нюхальщик. Он открыл один из баулов и вытащил на свет пригоршню ниток жемчуга. – Мы все упакуем и уберемся отсюда, пока они не проснулись после гулянки. Ха-ха.

Джерек, вдруг почувствовав усталость, зевнул и потянулся.

– Прекрасно, – сказал он. – Вы не возражаете, если я посплю час или два, прежде чем мы уйдем?

– Спи сном праведным, мой друг. Ты принес мне счастье, это как пить дать. Я могу выйти в отставку. Могу завести конюшню, купить лошадей и стать владельцем! Нюхальщик – владелец победителя скачек! Как звучит, а? Я вижу его перед собой, – он сделал жест руками, – и я могу купить бар где-нибудь в сельской местности. По Хайлшимской дороге или в Эпсом, рядом с ипподромом, – он закрыл глаза, – или поехать за границу. В Париж! О-ля-ля! – он засмеялся, засунул еще один баульчик под пиджак и ушел.

Джерек снял свой фрак, шелковую шляпу и лег на постель. Он ждал рассвета, надеясь, что Нюхальщик укажет ему дорогу в Бромли, дом 23 по Колинз-стрит.

– О, миссис Андервуд, – прошептал он, – не бойтесь. Даже сейчас я думаю о том, как избавить вас от неволи.

* * *

Джерека разбудил Нюхальщик, который тряс его за плечо. Он был взмылен, глаза лихорадочно блестели.

– Мы теряем время, Джерри, мой мальчик. Нам нужно назад, на Кухню Джонса. Там мы спрячем вещи, и мне придется исчезнуть на некоторое время.

– А Бромли? – спросил Джерек, поднимаясь с постели.

– Поедешь, когда захочешь. Я оставлю тебя на станции и куплю билет. Если бы у меня было время, я нанял бы специальный поезд после того, что ты для меня сделал.

Нюхальщик протянул Джереку фрак и шляпу.

– Быстро одевайся. Я сказал им, что мы уезжаем рано… в твое поместье. Они ничего не подозревают. Смешно подумать, какими они становятся доверчивыми, когда слышат твой титул.

Когда Джерек Карнелиан надевал фрак, в дверь постучали. Вайн насторожился, но спустя мгновение расслабился и ухмыльнулся.

– Наверняка, это пришел мальчишка за нашими саквояжами. Мы позволим им нести улов за нас, а?

Джерек кивнул с отсутствующим видом. Он снова думал о предстоящем свидании с миссис Андервуд.

Вошел бой. Он поднял их баулы и нахмурился, обнаружив, что немного раньше они были не такие тяжелые.

– Что же, сэр, – громко сказал Нюхальщик Вайн Джереку Карнелиану, – Вы рады возвращению в Дорсет?

– Дорсет? – следуя за мальчиком по коридору, Джерек наморщил лоб. – Не Дорсет, а Бромли…

– Конечно, сэр, – Нюхальщик приложил палец к губам. Они вошли в клетку и спустились на первый этаж. У Вайна на лице еще оставалось выражение восторга, которое он старался спрятать, придав лицу более строгое выражение.

Снаружи был рассвет, серый дождливый рассвет, Джерек ждал около двери, пока другой бой отправился искать кэб, потому что в этот ранний час поблизости никого не было. За столом стоял тот же самый старик, что и ночью. Он немного нахмурился, принимая золотые диски, которые Нюхальщик протянул ему.

– Его светлость спешит в свое поместье, – объяснил Вайн. – Его светлость нездоровы. Поэтому-то нам и пришлось так спешно вернуться из Франции.

– Понимаю, сэр, – старик что-то нацарапал на листочке бумаги и протянул листок Вайну.

Вдруг Джерек почувствовал странную напряженную атмосферу в этом красивом отеле. Все, казалось, смотрели на него с каким-то особенным выражением. С улицы донесся шум кэба, и вскоре показался он сам. Мальчик в зеленом костюме прицепился сзади.

Старик в цилиндре открыл стеклянную дверь. Бой поднял баулы.

– До свидания, ваше сиятельство, – сказал мужчина за столом.

– До свидания, – ответил приветливо Джерек. – Благодарю вас.

– Эти баулы такие тяжелые, сэр, – пожаловался бой.

– Не хнычь, Герберт, – пожурил его швейцар.

– Да, – похвалился Джерек, – они сейчас полны добычей Нюхальщика.

Нюхальщик вздрогнул, у швейцара отвисла челюсть. В этот момент по лестнице, запыхавшись, бежал краснолицый постоялец в ночной рубашке, натягивая на ходу бархатный халат, от которого сам Джерек не отказался бы.

– Меня ограбили, – кричал краснолицый мужчина. – Драгоценности моей жены! Мой портсигар. Все исчезло!

– Держите воров! – закричал старик за столом. Швейцар бросился на Джерека.

Бой уронил баулы.

Джерек упал. Он не испытывал физического нападения прежде.

Он засмеялся.

На тонком лице Нюхальщика, отчаянно пытавшегося протащить баулы через дверь в кэб, появилось выражение, близкое к агонии. Когда швейцар подбежал и схватил его, он уронил их.

– Назад! – завопил Вайн. Он вырвался из рук старика, вытаскивая что-то из кармана. – Отойди назад!

– Ворюга! – зарычал швейцар. – И как я сразу не понял! Ты меня не напугаешь! Меня, бывшего майора войск его величества, – и он снова кинулся на Нюхальщика.

Раздался довольно громкий хлопок.

Швейцар упал. Нюхальщик с удивлением уставился на него. Такое же удивление появилось на лице швейцара, когда он увидел большое красное пятно, расплывшееся на его униформе. Цилиндр свалился у него с головы. Нюхальщик показал что-то мужчине в халате и старику во фраке.

– Подними баулы, Джерри, – приказал он. Джерек, весьма озадаченный, нагнулся и поднял два тяжелых баула. Бой широко раскрытыми глазами смотрел за сценой из-за пальмы в кадке.

Вайн ринулся к двери, но Джерек заметил, что кэбмен слез с коляски и побежал по улице, размахивая руками. Затем он услышал звук свистка.

– На улицу, – произнес Нюхальщик ледяным голосом. Джерек прошел через дверь на улицу под дождь.

– В кэб, быстро! – сказал Нюхальщик. – Теперь он махал предметом черного цвета с серебром на кэбмена и другого мужчину, одетого в темно-голубой костюм и шляпу без полей с круглым значком, которые бежали по улице к ним. – Назад, или я стреляю!

Джереку все происходящее показалось крайне интересным. Он не имел понятия, что происходит, но радовался драме, предвкушая, как будет рассказывать миссис Амелии Андервуд через несколько часов, что произошло с ним. Он удивился, почему Нюхальщик Вайн забрался на верх коляски и хлестнул кнутом лошадь.

Кэб рванулся по улице.

Джерек услышал еще один громкий хлопок, а затем коляска повернула за угол и помчалась по другой улице, заполненной множеством людей, одетых, в основном, в серые пальто и кепки. Люди оборачивались, глядя вслед кэбу, проносящемуся мимо. Джерек весело махал рукой некоторым из них.

Полный ликования в предчувствии скорого прибытия в Бромли, Джерек запел, качаясь из стороны в сторону в мчащемся кэбе: – «Иисус освещает нас ясным чистым светом».

Вскоре они достигли Кухни Джонса, бросив кэб за добрую милю до нее. Джерек нес баулы и порядком устал, когда они, наконец, добрались до своего убежища. Он очень удивился, почему манеры Нюхальщика значительно изменились. Тот продолжал рычать на него и говорить вещи вроде.

– Ты определенно превратил счастье в беду. Надеюсь, бог не даст умереть этому парню. Если он умрет, в этом будет столько же твоей вины, как и моей.

– Умрет? – наивно спросил Джерек. – Но почему его нельзя воскресить? Или слишком рано?

– Заткнись, – рявкнул Нюхальщик. – Ладно, раз уж я связался с тобой, придется терпеть. Если я тебя брошу, ты разболтаешь все в две минуты. Поэтому возьму тебя с собой, – он громко засмеялся. – Не забывай, что ты только подмастерье.

– Вы сказали, что доставите меня в Бромли, – напомнил ему мягко Джерек, когда они поднялись по ступенькам Кухни Джонса.

– Бромли? – фыркнул Нюхальщик Вайн. – Ха! Тебе крупно повезет, парень, если ты не окажешься в аду!

* * *

В течение нескольких дней Джерек осознал всю тяжесть страдания. У него начала расти борода, и кожа в этом месте ужасно чесалась. Его одолевали крошечные насекомые трех или четырех различных разновидностей, кусавшие все его тело. Одежду, которую Нюхальщик первоначально ему дал, он сам же и отобрал, и Джерек был прикрыт какими-то лохмотьями. Нюхальщик иногда покидал их комнату и спускался этажом ниже. Оттуда он всегда возвращался с мрачным лицом, пропахший той самой жидкостью, которую предлагала Джереку женщина первой ночью на Кухне Джонса. Нюхальщик не позволял Джереку спускаться вниз, чтобы погреться у огня, поэтому Карнелиан скоро узнал, что такое холод, а вслед за этим открытием понял природу голода и жажды. Сначала он смаковал новые ощущения, но постепенно они начали угнетать. И в конце концов он обнаружил, что больше неспособен откликаться на новизну происходящего. Медленно он познавал, что такое страх. Нюхальщик учил его этому, отпуская порой оплеуху и бормоча при этом непонятные угрозы. Сама мысль о защите была чужда Джереку, и все те люди, которые были так дружелюбны, когда он пришел в первый раз, теперь или не обращали на него внимания, или огрызались, когда он высовывался из комнаты. Джерек похудел и стал грязным. Он потерял вкус к жизни и стал забывать Бромли и миссис Андервуд. Другая жизнь, за пределами этой тесной и забитой сундуками каморки над Кухней Джонса, казалась ему невозможной.

Однажды утром внизу началась большая суматоха. Нюхальщик еще храпел на постели, а Джерек дремал на своем обычном месте под столом. Хотя он проснулся первым, его чувства были настолько притуплены голодом, усталостью и страданиями, что он никак не отреагировал на шум: удары, вопли, звуки столкновения. Вдруг Нюхальщик пошевелился и открыл глаза.

– Что это? – спросил он хрипло. – Ах, если бы только этот чертов швейцар не подвернулся под руку. Столько добра, и нельзя трогать, потому что этот парень может отдать богу душу, – он скинул ноги с постели и по привычке пнул Джерека. – Господи, как жаль, что проклятый кэб-мен не убил тебя той проклятой ночью, недоумок.

В этом состоял почти неизменный ритуал его пробуждения. Но сегодня он склонил голову, осознавая, что внизу что-то происходит, засунул руку под подушку, вытащил пистолет и подошел к двери. Осторожно приоткрыв ее, он начал прислушиваться.

Громкие голоса мужчин.

Проклятья. Выкрикивание угроз.

Женский визг.

Плач ребенка.

Нюхальщик Вайн, выглядевший чуть здоровей, чем Джерек, двинулся вдоль коридора. Джерек встал и наблюдал за ним из дверного проема. Он увидел, как Нюхальщик достиг галереи, и в этот момент два человека в голубой одежде, которую он уже видел на мужчине, когда они покидали отель, кинулись на его мучителя с двух сторон, словно поджидали его.

Раздался громкий хлопок.

Один из мужчин в голубом отшатнулся назад. Нюхальщик вырвался из рук второго, шмыгнул к перилам галереи. Мгновение он колебался, а затем перепрыгнул через них и исчез из виду.

Джерек поплелся по коридору туда, где один из мужчин в голубом помогал другому встать на ноги.

– Назад! – закричал тот, что не был ранен.

Но Джерек почти не слышал его. Он подошел к перилам и, посмотрев вниз, увидел Нюхальщика на грязных плитах пола. Тот лежал, раскинув руки, голова кровоточила, все лицо казалось покрытым кровью. Пытаясь подняться на чтервереньки, он снова падал на пол. Его медленно окружали другие люди, все одетые в ту же самую голубую форму с теми же голубыми шляпами на головах. Они стояли и смотрели, не пытаясь помочь ему. Вайн подергался немного и перестал шевелиться.

Толстый мужчина, один из обслуживающих бар в Кухне Джонса, появился около группы мужчин в голубом. Он поглядел на Нюхальщика, потом поднял глаза на галерею и увидел Джерека. Он показал на него.

– Этот, – сказал он. – Этот – второй.

Джерек почувствовал сильную руку на своем грязном плече.

Плечо было чувствительно к боли, потому что Нюхальщик поставил ему синяк на этом месте предыдущей ночью. Но боль, казалось, пробудила его память. Он взглянул в мрачное лицо человека, державшего его.

– Миссис Амелия, – произнес Джерек тонким умоляющим голосом, – Коллинз-стрит, 23. Бромли. Кент. Англия.

Он повторял эту фразу снова и снова, пока его вели по ступенькам лестницы, через опустевший зал, через дверь на утреннюю улицу, где ждал его фургон с четырьмя черными лошадьми. Освобожденный от Нюхальщика, свободный от Кухни Джонса, Джерек почувствовал безотчетный прилив радости.

– Благодарю вас, – улыбаясь, повторял он мужчинам, забравшимся в фургон вместе с ним. – Благодарю вас.

Один из них криво усмехнулся.

– Не благодари меня за это, парень. Как пить дать, они повесят тебя.