Листва над их головой стала теперь настолько плотной, что почти не пропускала свет. Темнота сгущалась, стало совсем тихо, и, почти не сознавая, что делают, они пробирались как можно тише по мху, осторожно отодвигая в сторону низкие ветки, которые все чаще преграждали им путь. Миледи Шарлотина взяла Джерека за другую руку, возбужденно бормоча:

— Мы как дети в чаще! Мы не заблудились, Джерек?

— Это было бы чудесно, — сказала Железная Орхидея.

Джерек промолчал. По каким-то причинам загадочный лес произвел исцеляющий эффект на его эмоции. Он чувствовал себя намного более спокойным, более расслабленным, чем был долгое время. Джерек удивлялся, почему ему в голову пришла мысль, что в этом лесу он находится каким-то образом ближе к миссис Ундервуд. Джерек всматривался в тенистый сумрак, почти ожидая увидеть ее в том же самом сером платье и соломенной шляпке, стоящую около ствола кедра или сосны, улыбающуюся ему, готовую предложить то, что она называла «моральным образованием».

Только Герцог Королев не поддался атмосфере леса. Он остановился, подергивая себя за черную бороду, и нахмурился.

— Загонщики должны были найти что-нибудь, — пожаловался он. — Почему мы не слышим их?

— Лес, кажется, намного больше, чем мы сперва предполагали. — Епископ Касл постучал пальцем о ствол пистолета-имитатора. — Может, мы выбрали неправильное направление?

Джерек и обе женщины тоже остановились. Сам Джерек находился в состоянии, близком к трансу: лес очень походил на тот, в котором миссис Ундервуд поцеловала его, признавшись, наконец, в своей любви к нему; и из леса, подобного этому, она была унесена прочь, обратно в свое время. На мгновение у него возникла мысль, что Лорд Джеггед и миледи Шарлотина запланировали для него сюрприз, но было очевидно, что миледи ничего не знала про лес до того, как они обнаружили его. Джерек глубоко вздохнул. Преобладающим запахом, как ему показалось, был запах земли.

— Что это? — Герцог Королев приложил руку к уху. — Арфа, не так ли?

Епископ Касл, держа свою шляпу в руке, другой почесывал рыжие локоны, оглядываясь во все стороны.

— Я думаю, вы правы, мой дорогой Герцог. Определенно музыка. Но это могут быть и птицы.

— Песня кролика! — выдохнула миледи Шарлотина, романтически сжимая несколько рук над скопищем грудей. — Услышать ее в таком лесу — значит, стать Первобытным Человеком, испытать такие же эмоции, какие испытывали люди миллионы лет назад.

— Вы сегодня в лирическом настроении, миледи, — лениво предположил Епископ Касл, но было очевидно, что он тоже поддался очарованию атмосферы леса. Он поднял руку, в которой держал пистолет-имитатор. — По-моему, звук раздался с той стороны.

— Мы должны идти крайне осторожно, — сказала Железная Орхидея, чтобы не вспугнуть ни инопланетянина, ни какую-нибудь другую живность.

Джерек подозревал, что ею ни на йоту не руководила забота о животных, просто она, как и он сам, хотела наслаждаться окружающим покоем, поэтому он подтвердил ее слова серьезным кивком.

Немного позже они обнаружили дымку танцующего темно-красного света впереди и последовали в том направлении с еще большей осторожностью. А затем послышалась музыка.

Через несколько мгновений Джерек осознал, что это была самая прекрасная музыка, какую он когда-либо слышал: глубокая, чистая и очень трогательная, она несла в себе гармонию Вселенной, утверждала идеалы и эмоции, величественные в своем проявлении, отражающие мощь человеческого духа; она провела его через отчаяние — и он больше не отчаивался, через боль — и он больше не чувствовал боли, через цинизм — и он познал волнение надежды; она показала ему, что было безобразным, — и оно перестало быть таковым; она протащила его через самые глубокие бездны убогости — только для того, чтобы поднимать все выше и выше, пока его тело, ум и чувства не оказались в совершеннейшем балансе и он не познал неизмеримое наслаждение.

Слушая, Джерек вместе с остальными вошел в дымку темно-красного света, окрасившего их лица и одежду, и они увидели, что свет и музыка исходили от поляны в лесу. Центр поляны занимала большая машина. Она стояла, накренившись, на четырех или пяти тонких ножках, одна из которых явно была сломана. Несимметричный, похожий на грушу корпус усеивали маленькие стеклянные выступы, подобные изъянам в куске керамики. Из восьмиугольного предмета наверху изливался красный свет.

Около покалеченной машины стояли или сидели семь гуманоидных существ, в которых безошибочно можно было узнать космических путешественников: маленькие, едва в половину роста Джерека, коренастые, с головами, сходными по форме с их кораблем; с одним удлиненным глазом, в котором плавали три зрачка, то разбегаясь в разные стороны, то сливаясь, то снова расходясь; с большими, как у слона, ушами и носами-пуговицами. Все были усатые, имели неопрятный вид и поражали разнообразием одежд, ни одна из которых, казалось, не походила на другую.

Музыка исходила именно от этих маленьких существ, так как они, держа в руках инструменты странной формы, дули в них, щипали струны и пиликали короткими толстыми пальцами. На поясах у них висели не то ножи, не то мечи, широкие косолапые ноги были обуты в тяжелые сапоги, а на головах красовались шапки, шарфы или металлические шлемы, усиливая впечатление от их прозаической внешности. Джерек с трудом мог поверить, что эти головорезы рождали музыку дивной красоты.

Все, подпав под влияние музыки, слушали с благоговением, не замечаемые артистами. Постепенно симфония достигла разрешения явно столкнувшихся тем, окончившись в гармонии, которая была одновременно невообразимо сложной и абсолютно простой. Мгновение стояла тишина. Джерек почувствовал, что его глаза полны слез, и, взглянув на других, увидел, что они тронуты так же, как и он. Джерек сделал несколько глубоких вдохов, подобно чуть не утонувшему человеку, когда тот достигает, наконец, поверхности, но не смог заговорить.

Что же касается музыкантов, то они отшвырнули в стороны инструменты и повалились на землю, хохоча во все горло. Они хихикали и кричали, шлепали себя руками по бокам, почти беспомощные от смеха, а смех был хриплым, даже грубым, как если бы музыканты развлекались простенькой мелодией похотливой песенки, а не играли самую прекрасную музыку во Вселенной.

Невнятно бормоча на резком скрежещущем языке, они высвистывали части симфонии, толкая друг друга локтями, подмигивая и взрываясь новыми приступами веселья, держась за бока и постанывая, трясясь всем телом.

Немного озадаченный таким неожиданным поворотом событий, Герцог Королев вывел группу на поляну. При его появлении ближайший инопланетянин поднял взгляд, показал на него, фыркнул и впал в новую серию конвульсий.

Герцог, который всегда питал пристрастие к неудобным вещам, включил наручный транслятор, предназначенный сначала для разговора с коллегами Юшариспа, украшенный орнаментом и довольно громоздкий. Когда вспышка веселья инопланетян поутихла и они уселись ровнее, все еще переговариваясь и хихикая, Герцог поклонился, представляя себя и своих товарищей.

— Добро пожаловать на нашу планету, джентльмены. Можно поздравить вас с концертом, доставившим непредставимое наслаждение.

Приблизившись, Джерек почувствовал запах, который узнал по опыту путешествия в девятнадцатое столетие, — запах застарелого пота. Когда один из инопланетян наконец встал и, переваливаясь с ноги на ногу, подошел к ним, запах стал решительно сильнее. Ухмыляясь, злодей почесался и отвесил поклон — издевательскую копию поклона Герцога, чем вызвал у своих соплеменников новую болезненную вспышку веселья.

— Мы только немножко развлеклись, — сказал инопланетянин, — чтобы убить время. Здесь, кажется, совершенно нечего больше делать, на этом вашем усталом старом шарике.

— О, я уверена, мы сможем найти способы развлечь вас, — сказала миледи Шарлотина, облизнув губы. — Как долго вы уже здесь?

Инопланетянин поднял кривую ногу и почесал икру.

— Недолго. Рано или поздно придется подумать о ремонте нашего корабля. — Он изобразил что-то вроде подмигивания.

Миледи Шарлотина поджала нижнюю губу и вздохнула, в то время как Железная Орхидея прошептала Джереку:

— Каким чудесным дополнением к зверинцу они будут! Я думаю, Герцог тоже понял это. Конечно, он первый имеет право на выбор, а жаль.

— Из какой части космоса вы явились? — вежливо спросил Епископ Касл.

— О, сомневаюсь, что вам знакомо название, не уверен даже, что оно еще существует. Мы — я и мой экипаж — последние из нашего народа, который называет себя Латы. Я — капитан Мабберс.

— И почему вы путешествуете по космосу, между звездами? — Железная Орхидея обменялась незаметно взглядами с миледи Шарлотиной. Их глаза сверкнули.

— Ну, вы уже наверняка знаете, что эта Вселенная почти покрыта траурным крепом, поэтому мы просто слоняемся, надеясь найти секрет бессмертия и немного развлечься по пути. Когда мы достигнем цели, если нам повезет, то попробуем убежать в другую Вселенную, не подверженную таким изменениям.

— Другая Вселенная? — удивился Джерек. — Явное противоречие.

— Как вам угодно. — Капитан Мабберс пожал плечами и зевнул.

— Тайны бессмертия и чуточку веселья! — воскликнул Герцог Королев. У нас есть и то, и другое! Вы должны остаться у нас!

Джереку теперь стало совершенно ясно, что хитрый Герцог собирается добавить к своей коллекции целый оркестр. Владение такими превосходными музыкантами означает еще одно настоящее перо в его шляпе и с избытком компенсирует неудачу с Юшариспом. Тем не менее реакция капитана Мабберса оказалась не совсем такой, на какую рассчитывал Герцог. Выражение подозрительной хитрости мелькнуло в чертах капитана, когда он повернулся к своему экипажу:

— Что вы думаете, парни? Этот джентльмен говорит, что мы можем остаться у него в гостях.

— Ну, — сказал один, — если они в самом деле разгадали тайну бессмертия…

— Он ведь не собирается отдать ее просто так, не правда ли? предположил другой. — Что он хочет с этого иметь?

— Уверяю вас, наши мотивы бескорыстны, — настаивал Епископ Касл. Нам доставит удовольствие, если вы согласитесь быть нашими гостями. Признаюсь, мы наслаждались вашей музыкой. Если вы сыграете нам еще, мы отблагодарим, сделав вас бессмертными. Мы все бессмертны, не правда ли?

Он повернулся к своим компаньонам, и те хором подтвердили его слова.

— В самом деле? — удивился капитан Мабберс и почесал челюсть.

— В самом деле, — выдохнула Железная Орхидея, — мне самой… — Она прочистила горло, заметив вдруг подчеркнутое отсутствие интереса со стороны миледи Шарлотины, и закончила упавшим голосом: — Ну, несколько сотен лет.

— Я прожил по меньшей мере две или три тысячи лет, — сказал Герцог Королев.

— Вам не стало скучно? — с любопытством спросил один из гостей. Именно это и беспокоит нас.

— О нет! Нет, нет и нет. У нас есть свои развлечения. Мы создаем вещи. Мы занимаемся любовью. Мы изобретаем игры. Иногда мы засыпаем на несколько лет, быть может, и на более долгий срок, если устаем от того, что делаем, но вы не поверите, как быстро летит время, когда ты бессмертен.

— Вот уж никогда не думал об этом, — удивился Епископ Касл. Наверное, дело в том, что люди бессмертны много тысячелетий подряд и привыкли.

— У меня есть идея получше, — с усмешкой сказал капитан Мабберс. — Вы будете нашими гостями. Мы возьмем вас с собой, когда продолжим путешествие по Вселенной, а по пути вы расскажете секрет бессмертия.

Поставленный в тупик Герцог содрогнулся.

— В космос? Наши нервы не выдержат, сожалею! — Он со слабой улыбкой повернулся к Джереку, хотя слова его предназначались инопланетянам. Благодарю за ваше предложение, капитан Мабберс, но мы вынуждены отказаться. Только Монгров, ищущий дискомфорт во всех формах, мог рискнуть отправиться в космос.

— Нет, — сладким голосом пропела миледи Шарлотина. — Наш долг пригласить вас в гости. Мы все отправимся назад к Нижнему озеру и устроим… о… вечеринку.

— Мы уже развлекались, когда вы появились, — напомнил капитан Мабберс. Он чихнул и потер пуговичный нос. — Постойте, кажется, я знаю, что вы имеете в виду. А? — Он бочком подскочил к ней и похлопал по бедру. — Мы были в космосе очень долго, леди.

— О бедные мои! — сказала миледи Шарлотина, прикладывая обе руки к его щекам и покручивая усы. — Там не осталось ни одной женщины вашей расы?

— Ни одной, даже старой карги. — Последовал жалобный вздох. — Знаете, тяжелое было путешествие. Я сомневаюсь, что мне довелось ущипнуть хоть один локоток за три или четыре года. — Он метнул укоризненный взгляд на своих компаньонов, которые с вожделением посматривали на женщин, затем, грязно ухмыляясь, протянул руку и положил ее на зад миледи Шарлотины. Почему бы нам не пройти внутрь корабля и не поговорить обо всем подробнее?

— Будет комфортнее, если вы отправитесь с нами, — настаивал Герцог Королев. — Вы сможете перекусить, отдохнуть, принять ванну…

— Ванну? — вздрогнул капитан Мабберс. — Сделать что? Перестаньте, Герцог. У нас впереди еще долгий путь. Что вы пытаетесь предложить?

— Я имею в виду, что мы можем обеспечить вас всем, что вы пожелаете, можем даже создать женщин вашего собственного вида, точно воспроизвести вашу окружающую среду. Это вполне в нашей власти.

— Ха! — сказал капитан Мабберс подозрительно. — Вы так думаете?

— Хотелось бы знать, в чем заключается их игра? — Один из членов экипажа встал, ковыряя в зубах, острых и желтых. Три его зрачка метнулись туда-сюда, рассматривая пятерых людей Земли. — Если хотите знать мое мнение, вы слишком рветесь доставить нам удовольствие.

Герцог сделал руками неопределенный жест.

— Как вы можете подозревать нас? Поскольку вы гости нашей планеты, то имеете право требовать, чтобы мы развлекали вас.

— Ладно, впервые встречаю компанию, которая так думает, — сказал один из членов экипажа, запуская руку под рубашку и потирая грудь. — Но я согласен со шкипером: вы полетите с нами.

Другие кивнули в знак одобрения.

— Но, — начала уговаривать их Железная Орхидея, — мои великолепные маленькие космические моряки, вы не поняли нашего абсолютного отвращения к пустынным пространствам. Мало того, ведь сейчас вряд ли кто путешествует на ближайшие планеты нашей собственной системы, а что уж говорить о выходе в холодную пустыню между звездами! — Выражение ее лица смягчилось, она сняла шапочку с одного инопланетянина, который как раз приблизился к ней, и погладила его лысину. — Не в нашей природе покидать планету, мы привыкли к ней. Вы видите, мы — старая, старая раса. Космос скучен нам, другие планеты раздражают и расстраивают нас, потому что хорошие манеры предполагают, что чужую жизнь нельзя переделывать по своему вкусу. Что нам ваша бесконечность! В конце концов, за исключением мелких различий, наша звезда очень похожа на другие.

Инопланетянин выхватил свою шапку из ее руки и натянул обратно на голову.

— Волнения, — сказал он. — Приключения. Опасности. Новые ощущения.

— Определенно, там нет новых ощущений, — сказал Епископ Касл, желая услышать хотя бы об одном, которое все-таки существует. — Везде, как мне кажется, только варианты старых.

— Ладно, — решительно сказал капитан Мабберс и нагнулся, чтобы поднять свой инструмент. — Вы отправляетесь с нами, это решено. Я узнаю ловушку, когда чую ее.

Герцог Королев поджал губы.

— Похоже, настало время нам удалиться. Очевидно, переговоры зашли в тупик…

— Больше похоже на ваше поражение, приятель, — сказал склонный к полемике инопланетянин, указывая своим инструментом в направлении Герцога. — Вали их на землю и грузи на корабль!

Латы подняли свои трубы и смычки с земли.

— Не понимаю вас, — сказал Герцог капитану Мабберсу. — Что валить на землю? И что грузить на корабль?

— Ноги и руки по порядку, — хмыкнул капитан Мабберс и опять сделал движение инструментом.

Епископ Касл замялся.

— Мне кажется, они угрожают нам!

Миледи Шарлотина взвизгнула от восхищения. Железная Орхидея приложила палец к губам, глаза ее расширились.

— Это одновременно оружие и музыкальные инструменты? — спросил Джерек с интересом.

— Так оно и есть, — самодовольно подтвердил капитан Мабберс. Смотрите. — Он повернулся в сторону, направляя устройство странной формы на ближайшие деревья. — Огонь! — сказал он.

Ревущий огненный вихрь вырвался из устройства в его руках, пронесся сквозь деревья, превратив их в дымящийся пепел, и устремился через мрак леса, оставляя после себя выжженную равнину, к далекой горе. Вихрь не остановился, пока не достиг горы. Гора взорвалась. Они услышали слабый грохот.

— Все в порядке? — Капитан Мабберс вопросительно повернулся к Джереку. Латы злобно усмехались. Один из них, в металлическом шлеме, сказал:

— Вы не уйдете далеко, если попытаетесь убежать от этого.

— Кто воскресит нас? — сказал Епископ Касл. — Как удивительно. Я никогда прежде не видел настоящего оружия.

— Значит, вы намереваетесь похитить нас?! — воскликнула миледи Шарлотина.

— Мибикс анвье ре? — спросил капитан Мабберс. — Круфруди! Дью о тай, хью хотквадс!

В отчаянии Герцог Королев выключил свой транслятор.