Глава двадцать первая
Вопрос позиции
— Я должен сказать, — говорил Джеггед на ходу, — Город утомлен.
— О, Джеггед, ты недооцениваешь! — его сын шел рядом, а леди, переговариваясь друг с другом, чуть отстали от своих спутников.
Ручейки полуметаллической, полуорганической материи цвета пыльной травы извивались поперек их тропинки.
— Но он оживает, — возразил Джеггед. — Взгляни туда, разве это не признак возрождения?
Труба, на которую он показывал, тянулась слева направо от них и выглядела новой, хотя и очень обыкновенной.
— Это не признак, отец… Это скорее призрак, иллюзия.
Джеггед не стал продолжать спор.
— Тебя сложно переубедить, — глаза его блеснули. — Юность всегда была настырной и упрямой.
Джерек уловил иронию в голосе отца, его друга.
— О, насмешливый Джеггед, как я соскучился по твоей компании! Все тревоги улетучились прочь!
— Твое доверие согревает меня, — сказал Джеггед. — Вот для чего стоит дарить любовь своим детям.
— Детям? — небрежный взмах рукой. — Человеку присущи привязанности то здесь, то там во Времени. Но ты, Джерек, мой единственный наследник.
— Твой сын?
— Мой сын, — поправил его Джеггед.
Пока они шли сквозь мерцающий сумрак, Джерек, заразившись явным беззаботным оптимизмом Джеггеда, искал признаки возвращения Города к жизни. Эти признаки действительно были: свет приобрел жизнерадостные оттенки, ритм земли, пульсирующей под ногами, вызывал в сознании образ оживающего сердца. Но нет, это было невозможно!
Лорд Джеггед закатал рукава, чтобы не испачкать их ржавчиной, лежавшей всюду на земле.
— Мы можем положиться на Города, — сказал он, — даже если у нас нет надежды когда-либо понять их.
— Это софистика, Джеггед. Очевидность противоречит вам. Источники мощи Городов исчезли.
— Инстинкты существуют. Источники тоже. Города нашли их.
— Даже вы, Джеггед, не можете быть так уверены, — но сейчас Джерек хотел, чтобы его опровергли.
Джеггед остановился перед занавесом мрачной темноты.
— Это окраина Города?
— Кажется, да.
Они подождали Железную Орхидею и Амелию Ундервуд, которые немного отстали от них. К удивлению Джерека, обе женщины кажется хорошо поладили друг с другом. Они больше не сверкали глазами и не язвили друг другу. Со стороны они смотрелись, как две старинные подруги, ведущие задушевный разговор. Джерек подумал, что никогда не по стигнет этих нюансов в отношениях между женщинами, но был доволен. Если гибель неизбежна, пусть это произойдет при хороших отношениях. Он подозвал их к себе.
Здесь Город отбрасывал более широкий отблеск света на нарушенный ландшафт. Бесплодная, покрытая трещинами пустыня, не заслуживающая более названия «земля», оболочка, которая может обратиться в пыль при одном прикосновении.
Железная Орхидея поправила складку на платье.
— Все мертво.
— И в последней стадии разложения, — сочувственно сказала Амелия Ундервуд.
— Я не могу поверить, — сказала ровным голосом Орхидея, — что это мои мир. Он был таким жизнерадостным.
— Но, словам Монгрова, его жизнерадостность была украдена, — Джерек рассматривал темноту за Городом.
— Ну, по крайней мере, сердцевина осталась, — успокоил Лорд Джеггед, коснувшись на секунду плеча жены.
— Разве она еще — не сгнила, Лорд Джеггед? — спросила Амелия и раскаялась в своей безжалостности, когда взглянула на лицо Орхидеи.
— Все можно оживить.
— Я замеряла, — пожаловалась Железная Орхидея, отодвинувшись дальше от границы Города.
— Мы плывем в вечной темноте, — сказал Джерек. — Где нет Солнца, нет звезд, ни одного метеорита. И эта темнота, дорогие родители, скоро поглотит нас тоже!
— Ты преувеличиваешь, мой мальчик.
Возможно и нет, в голосе Орхидеи потерялся свой прежний тембр.
Они пошли следом за ней и почти тут же наткнулись на машины и миссис Персон с капитаном Бастейблом, и космического извозчика.
— Но где наши друзья? — удивился Лорд Джеггед.
— Еще недавно они были здесь, — сказал ему Джерек. — Эффект Морфейла?
— Здесь? — взгляд Лорда Джеггеда был откровенно скептическим.
— Может, они с Юшариспом и остальными?
Джерек чуть улыбнулся при виде Амелии и своей матери, взявшихся за руки. Его все еще озадачивала перемена в них. Он чувствовал, что это как-то связано с женитьбой Лорда Джеггеда на Железной Орхидее.
— Не поискать ли нам их, отважный Джеггед?
— Ты знаешь, где искать?
— Вон там.
— Тогда веди нас! — он встал рядом с Джереком.
Свет от Города мигнул на мгновение резче, чем раньше, и здание, которое лежало в руинах, восстановилось на глазах у Джерека, но отовсюду слышались трески, стоны, бормотание, предполагающие сильнейшее ухудшение состояния Города. Они приблизились к другой окраине Города, где свет был очень тусклым. Джерек сомневался, куда идти дальше, пока не услышал знакомый голос:
— Если (хрум-хрям) вы возьмете назад в их собственное (хрусь-хрясь) время ту группу, это, по крайней мере, облегчит (хрум-хрясь) проблему, миссис Персон.
Все собрались сейчас у космического корабля пуплианцев: инспектор Спрингер и его констебли, Герцог Квинский, огромный мрачный Монгров, путешественник во времени, миссис Персон и капитан Бастейбл в своей черной униформе, мерцающей, как тюленья шкура. Среди них не было только Гарольда Ундервуда, сержанта Шервуда и Латов.
Пуплианцы сливались с круглым бесцветным кораблем. Позади группы лежала уже знакомая чернота бесконечной бездны.
Они услышали голос миссис Персон:
— Мы не подготовлены для перевозки пассажиров. Кроме того, нас поднимает время. Мы должны вернуться на базу для проведения экспериментов, подтверждающих наши представления о пересечении вселенных…
Лорд Джеггед, бледно-желтые одежды которого контрастировали с общей темной расцветкой, подошел к группе, оставив позади Джерека и двух женщин.
— Вы как всегда о ком-то беспокоитесь, мой дорогой Юшарисп, — хотя прошло довольно много времени с тех пор как он видел инопланетянина, Лорд Джеггед без труда узнал его. — И по-прежнему настаиваете на своей точке зрения.
Многочисленные глаза маленького существа яростно сверкнули на вновь пришедшего.
— Я считаю (хрю-хрю), Лорд Джеггед, что она самая правильная! — Он вдруг насторожился. — Вы были здесь все время?
— Нет, я только что вернулся. — Лорд Джеггед коротко поклонился. Пришлось преодолеть некоторые трудности. Потребовалась точная настройка, чтобы попасть так близко к концу всех вещей, иначе можно было оказаться в абсолютном вакууме!
— По крайней мере (хря-хри), вы признаете…
— О, к чему нам эти споры, мистер Юшарисп. Давайте смиримся с фактом, что мы всегда останемся противоположны по темпераменту. Сейчас настал момент посмотреть правде в глаза.
Юшарисп, оставаясь подозрительным, умолк. КПС Сашурик вмешался в разговор.
— Все решено (крям-хрям). Мы намерены реквизировать из Города все, что возможно спасти (крюм-хрюм), для того, чтобы подкрепить наши планы выживания. Если вы желаете (кррх-р) помочь и разделить дальнейшие выгоды (хрю-хря) нашей работы…
— Реквизировать? — Лорд Джеггед поднял брови. Казалось его высокий воротник задрожал. — Не вижу в этом необходимости!
— У нас нет времени (хрясь-хрусь) объяснять все сначала!
Лорд Монгров поднял голову, посмотрев на Джеггеда угрюмым взглядом. Голос его был по-прежнему зловещим и мрачным, хотя он говорил, будто никогда себя не ассоциировал с инопланетянами.
— У них есть план, красноречивый Джеггед, построить закрытое помещение с замкнутым циклом окружающей среды, которое переживет окончательное разрушение Городов, — он, как колокол, вещал о тщетности борьбы. — В плане есть свои достоинства.
Лорд Джеггед восстал против вмешательства пуплианцев. Он говорил отрывисто и раздраженно:
— Приверженность пуплианцев к мелочности и упрощению может привести к полному краху. Они отказываются от множественности выбора, — черты лица Джеггеда выражали суровое неодобрение. — Но никто не дал им права вмешиваться в жизнь наших Городов с их примитивными понятиями и целями, Лорд Монгров.
— Разве кто-нибудь из нас… — но пыл Монгрова уже погас.
— Кроме того, — продолжал хрононавт, — я лишь недавно установил здесь собственное оборудование и был бы более, чем немного, расстроен, если они, даже невольно, испортят его.
— Что? — Герцог Квинский очнулся от апатии.
Он осмотрелся вокруг, как будто в поисках этого оборудования с ожиданием и полным надежд лицом.
— Ваше собственное оборудование, хитроумный Джеггед? Вот это да! — он погладил бороду на его лице появилась улыбка. — Ого-го!
Вокруг Лорда в желтом образовалась аудитория. Он помолчал немного насмешливо, достаточно, чтобы завоевать полное внимание даже недоверчивого путешественника во времени.
— Мне очень помог твой друг, Джерек, тот, который помог тебе достичь девятнадцатого столетия во время последнего визита.
— Няня? — теплое чувство наполнило его.
— Она самая. Ее помощь была неоценимой, в ее программе была заложена вся нужная информация. Пришлось немного освежить ее память. Она — самый сложный из древних автоматов, которые я когда-либо встречал, потому что от меня потребовалось лишь четкое изложение программы — всю остальную работу она сделала сама.
Железная Орхидея явно ничего не знала об этом.
— Работу — героический муж?
— Необходимую для установки оборудования, которое я упомянул. Вы заметили, что с недавнего времени Город запасал энергию вместе с другими городами.
— Запасал! Ба! (скр-р-р) — трансляционный ящик Юшариспа издал нечто, напоминающее горький смех. — Растрачивал (хрю-ке) последнюю, вы это имеете в виду?
Лорд Джеггед не замечал потуг пуплианца, повернувшись к Герцогу Квинскому.
— Мне повезло — когда я вернулся в Конец Времени в поисках Джерека и Амелии, я услышал об открытии приюта и успел пригласить Няню в свой замок.
— Вот куда она исчезла — в ваш заповедник! — сказал Герцог Квинский. — Хитрый Джеггед!
— Нет. Моему заповеднику, как и другим, угрожала опасность исчезновения, поэтому Няня сейчас не в этом Городе. Она должна уже завершать последние приготовления.
— Значит, вы задумали спасти целый Город! — Лорд Монгров бросил взгляд через плечо. — Конечно, не этот. Видите, он погибает у нас на глазах, пока мы разговариваем!
— Оставьте свой бесполезный пессимизм, Монгров. Город преобразует себя, вот и все.
— Но свет, — начал Герцог Квинский.
— Экономия энергии, как я сказал.
— А там?
Монгров жестом показал на бездну.
— Вы можете там поселиться, для солнца средних размеров всегда выкроим местечко.
— Видите ли, Джеггед, — объяснил Герцог Квинский, — наши Кольца Власти потеряли свою силу. Это говорит о бессилии Города, он не в состоянии дать нам нужную энергию.
— Вы пытались?
— Да.
— Но не последние пару часов, — вставила Амелия Ундервуд.
— Они не будут действовать, Лорд Джеггед, — Лорд Монгров погладил камни на своих пальцах, — мы прокутили свое наследство навеки.
— О, вы все слишком приуныли. Это просто вопрос позиции.
Лорд Джеггед вытянул перед собой левую руку и правой начал вращать рубин, пристально глядя в небо, все еще не отвлекаясь от своей аудитории.
Над его головой появилось нечто, похожее на маленькую мерцающую звезду. Постепенно она превратилась в огненную комету, а затем в солнце, настолько ослепительное, что их глаза не сразу увидели панорамы безжизненного Города и бесконечных горизонтов.
— Пока достаточно, — со спокойным удовлетворением сказал Джеггед. — Обычная орбита.
Амелия пробормотала:
— Вы — маги волшебник, дорогой Джеггед. Настоящий Мефистофель. Это солнце такого же размера, что и прежнее?
— Немного меньше, но нам достаточно.
— Скр-р-р, — сказал с тревогой Юшарисп, все его глаза сощурились от яркого света. — Скр-р-р, скр-р-р, скр-р-р!
Джеггед воспринял этот треск, как комплимент.
— Это лишь первый шаг, — скромно сказал он, одернув желтую накидку.
Он коснулся другого Кольца, и свет стал не таким ослепительным, рассеянный теперь мерцающей атмосферой, существующей за пределами Города. Под зелено-голубым небом лежал израненный кровавыми трещинами бледно-серый ландшафт.
— Какой неприглядной стала наша земля, — с отвращением сказала Железная Орхидея.
Будто извиняясь за это, Джеггед ответил:
— Она уже очень стара, наша планета. Но представьте себе, что перед вами новый холст, на котором можно воспроизвести, что пожелаешь. В том числе и новые события, новые происшествия. Будьте спокойны и уверены — Города не подведут нас.
— Итак, Судный день не состоится, — путешественник во времени, склонив голову, смотрел новыми глазами на Лорда Джеггеда Канари. — Примите мои поздравления, сэр. Вам удалось стать повелителем огромной энергии.
— Я заимствую энергию, — сказал ему Лорд Джеггед. — Она приходит из городов.
КПС Сашурик закричал:
— Он лжет. Этого не может быть потому, что этого не может быть никогда. Этот проходимец (хрю-хряк) окружил нас иллюзией.
Джеггед уже забыл о присутствии этих космических карапузов с планеты Пупли и повернулся к миссис Персон, заинтригованной его объяснениями.
— Я нуждался в огромном количестве энергии для эксперимента и Города запасли ее. Я знаю, что мой план небезупречен, но это лишь начало. Я говорил вам об этом, миссис Персон.
— Поэтому мы здесь, — она с улыбкой посмотрела на капитана Бастейбла. — Судя потому, что вы уже продемонстрировали, ваш план сработает.
Огромное сияющее солнце заливало светом Город, отбрасывая большие мягкие тени. Город продолжал спокойно пульсировать, словно машина, перед новым запуском:
— Это крайне впечатляет, сэр, — сказал Бастейбл. — Когда приступите к подготовке петли?
— В течение месяца.
— Вам не удастся поддерживать это состояние бесконечно.
— Я знаю, что это неэкономно, хотя и желательно.
Они с удивлением смотрели на него, КПС Сашурик бойко подковылял и погрозил своей кривулькой:
— Будьте бдительны (хряп-с-с)! Не попадитесь на эту приманку! Опомнитесь, это всего лишь иллюзия.!
Лорд Джеггед мягко улыбнулся.
— Это зависит от собственного понимания слова «иллюзия»? Теплое солнце, подходящая для дыхания атмосфера, планета, вращающаяся по орбите вокруг солнца.
Юшарисп присоединился к своему руководителю. Яркий солнечный свет подчеркивал бородавки и пятна на его маленьком круглом теле.
— Это иллюзия (хрю-хря) Лорд Джеггед, и она не сможет пережить распад вселенной!
— Я думаю, она переживет, мистер Юшарисп.
Джеггед хотел обратиться к сыну, но пуплианцев не убедил его ответ.
— Нужна (скр-р-р) энергия, чтобы произвести такое чудо. Хоть с этим вы согласны?
Лорд Джеггед покачал головой:
— Следовательно, должен быть (хрусь) источник. Допустим одна или две планеты пока избежали катастрофы, но это лишь на короткий срок. Скоро все будет кончено (хрясь).
Казалось, что Лорд Джеггед обращается к кому угодно, только не к пришельцу. Лицо его сохраняло снисходительное выражение, хотя интонация стала жестче:
— Не думаю, что вас согреет эта мысль, мистер Юшарисп. Мораль может быть истощена, но не свободный разум!
— Мораль (ахрясь)! Да вы понятия не имеете о подобных вещах…
Но Лорд Джеггед окончательно переключил внимание на остальных:
— Перед вами типичный пример мрачного пессимиста, которому необходимо страдать и верить в худшее, чем надеяться на лучшее. Это пуританский склад ума, к которому я не испытываю ни малейшей симпатии. Подобным типам предпочтительнее накликать катастрофу, чем жить под страхом ее возможности. Самоубийство лучше, чем неопределенность.
— Вы приписываете (хрям) то, чего нет. Вы возводите (скр-р-р-р) напраслину, Лорд Джеггед? — последовал странный металлический смех КПС Сашурика.
— Разве не раса пупли взяла на себя задачу распространить во вселенной плохие новости? Разве не вы вопили о своем отчаянии везде, где только могли найти слушателей? Об этих фактах было известно многим, но никто не сеял панику, подобно вам. Вместо того, чтобы вдумчиво исследовать все пути для спасения, вы мотались по всей вселенной со своими мрачными сплетнями и все потому, что вбили себе в голову мысль о конечности вселенной и ее ресурсов. У меня есть свидетели, что вселенная бесконечна — это могут подтвердить и миссис Персон, и капитан Бастейбл, и космический путешественник.
— Пустая болтовня (хрюм-хрям) и больше ничего.
Путешественник во времени заговорил серьезным тоном.
— Я могу не согласиться с Лордом Джеггедом в чем-то, но он говорит правду. Имеется множество измерений, которые вы, миссис Персон, предпочитаете называть многообразием. Это просто одно измерение, и хотя, фактически, всех их ожидает одна судьба, что и этот мир, но не одновременно…
Лорд Джеггед кивком поблагодарил путешественника во времени за поддержку.
— Следовательно, пользуясь ресурсами любой части многообразия в любой момент времени, эта планета может сохраняться вечно, если нужно.
— Ваши выводы (хрю-хри) голословны, — сказал уклончиво Юшарисп.
Лорд Джеггед поправил свой высокий воротник и протянул элегантную руку к солнцу.
— Вот мои доказательства, джентльмены.
— Мираж, — сказал угрюмо Юшарисп.
— Псевдонаука (скр-р-р), — вынес приговор КПС Сашурик.
Лорд Джеггед безразлично махнул рукой, не находя ответа, но миссис Персон проявляла жалость и милосердие к проблемам заблудших инопланетян.
— Мы открыли, — сказала она мягким голосом, — что реальная «вселенная» бесконечна. Бесконечна, безвременна и спокойна. Это тихий пруд, который отражает любой образ, пришедший нам в голову.
— Мета (хрю-юк) физическая чепуха (хря-яя)!
Капитан Бастейбл пришел к ней на помощь.
— Это мы населяем вселенную тем, что называем Время и Материя. Мы — заложники нашей человеческой природы.
— Мы не можем (кря-кря) всерьез принимать ваш пустой лепет! — презрительно сверкнули многочисленные глаза Юшариспа. — Вы, люди, превратили вселенную в арену для своих глупых игр и сейчас пытаетесь оправдать свое безразличие к морали. Да, вам (хрр) не поверит ни одно разумное существо…
Лорд Джеггед впал в апатию и безразличие, голос его звучал сонно и невыразительно.
— Бесконечная вселенная, Юшарисп — и есть арена для игр, — он помолчал. — Чего вам, уважаемый, никогда не понять.
— Вы втаптываете (хрусь) в грязь саму сущность жизни!
— Не скажите. Другое дело, что вы ее понимаете иначе. И подчеркиваете эту разницу в наших взглядах, не желая вникнуть в суть, — улыбаясь сказал Лорд Джеггед.
— Гм (хр-хрр)! — злобно сверкнул глазами Юшарисп.
Будто извиняясь за своего товарища, Лорд Монгров прогудел:
— Я считаю, что он сбит с толку, потому что в гибели вселенной заключался весь смысл его жизни! Только ее крушение может оправдать его мораль и понимание вещей. Я уже прошел через это, утомившись от подобных идей.
— Отступник (скр-р-р)! — проскрипел КПС Сашурик. — Мы прибыли сюда по вашему приглашению, коварный Лорд Монгров!
— Вам больше некуда было идти, — немного удивился Монгров. — Это, в конце концов, единственный кусочек материи, оставшийся во вселенной.
КПС Сашурик с достоинством сделал жест рукой (или ногой).
— Пойдем, Юшарисп — брат пуплианец. Нет смысла что-то делать для этих глупцов!
Вся делегация последних пуплианцев заковыляла друг за другом в свой неказистый космический экипаж.
Монгров, испытывая угрызения совести, последовал за ними.
— Дорогие друзья, братья по разуму, пожалуйста, не торопитесь с выводами…
Но люк захлопнулся перед его меланхолическим лицом, и он мрачно вздохнул, но корабль не поднялся, оставаясь в том же месте, где приземлился, молчаливым укором. Монгров угрюмо похлопал ладонью по его поверхности.
— О, это действительно ад для серьезных умов! Инспектор Спрингер снял свою шляпу и вытер лоб характерным жестом.
— Я, кажется, уже согрелся, сэр. Приятно снова видеть солнце, — он повернулся к своим людям. — Вы можете ослабить воротники, ребята, если хотите. Значит, он оказался прав. Здесь жарко, как в аду. Я начинаю верить!
Констебли потянулись к пуговицам на кителях. Двое зашли лаже так далеко, что сняли свои шлемы и не были наказаны.
Спустя минуту, инспектор Спрингер снял свой пиджак.
— …и предварительная часть теперь завершена. Есть солнце, атмосфера, планета вращается, — слова Уны Персон звучали отрывисто, когда она говорила с Лордом Джеггедом.
Лорд Джеггед задумался. Наконец он поднял глаза и улыбнулся.
— О, да. Как я сказал. Остальное может подождать, когда я приведу в действие свое оборудование.
— Вы сказали, что уверены в успехе, — путешественник во времени все еще был скептически настроен. — Эксперимент грандиозен по размаху.
Лорд Джеггед согласно кивнул.
— Это не мои заслуги, сэр. Технология — не мое изобретение, как я уже говорил, но она сделает свое дело с помощью Няни.
— Вы рециклируете время! — воскликнул капитан Бастейбл. — Надеюсь, мы сможем вернуться, чтобы быть свидетелями этой стадии эксперимента.
— На первой недели это вполне безопасно, — сказал Джеггед.
— Планета останется в целости и сохранности, Джеггед? — спросил возбужденно Джерек. — С помощью оборудования, которое я нашел в убежище?
— Мое оборудование несколько сложнее и в состоянии сохранить наш мир навечно. Я сделаю петлю из семидневного периода. Однажды сделанная, она будет неразрушимой. Города станут самовосстанавливаться, исчезнет угроза и Времени, и Пространства, мир будет замкнут в петле семи дней.
— Мы будем повторять один и тот же короткий период вечно?
Герцог Квинский покачал головой.
— Должен сказать, Джеггед, что ваша петля немногим привлекательней, чем план Юшариспа.
Лорд Джеггед помрачнел.
— Только от нас самих будет зависеть наша жизнь. Если мы сможем меняться сами в постоянстве времени — мы спасены.
— Мы можем оказаться в ловушке, обреченными на недельную активность, неподвластную переменам?
— Думаю, нет, — Лорд Джеггед посмотрел в бесконечность пустынь. — Обычная жизнь, которую мы ведем в Конце Времени, может продолжаться как всегда. Сам приют был намеренно изолирован — своего рода временной морозильник для сохранения детей.
— Как быстро все может наскучить, если человек будет иметь хотя бы малейший намек на то, что происходит. — Железная Орхидея с трудом скрывала свое раздражение.
— Опять, это — вопрос позиции, моя дорогая. Является ли пленник пленником, потому что он живет в клетке, или потому, что он знает что живет в клетке?
— О, я не буду пытаться обсуждать такие вещи!
Он сказал нежно:
— В этом, моя дорогая, мое спасение, — он обнял ее. — А сейчас есть еще одно дело, которое я должен сделать здесь. Оборудование должно быть снабжено энергией.
Он зашел в Город и остановился, оглядываясь. В его позе была определенная расслабленность и раскрепощенность. Наконец, он пришел к решению и положил ладонь правой руки на Кольца левой.
Город издал высокий, почти торжествующий звук. Донесся грохот обвала, когда содрогнулось каждое здание. Голубой и малиновый свет слились в яркое свечение над головами, затмив солнце. Затем глубокий звук, мягкий и мощный, вышел из самых недр его. Из Города доносилось шуршание, знакомое бормотание, вскрики какого-то полуавтоматического существа.
Затем свечение начало тускнеть, и Джеггед стал напряженным, будто боялся, что Город не сможет после всего, обеспечить энергию для эксперимента.
Раздался воющий шум. Свечение снова стало сильнее и образовало куполообразную чашу на высоте ста или более футов над всем Городом. Тогда Лорд Джеггед Канарии, казалось, успокоился, а когда он повернулся назад к ним, в его чертах угадывалась уверенность в себе.
Амелия Ундервуд заговорила первой, когда он вернулся:
— О, Мефистофель! Вы способны теперь творить?
На этот раз сравнение польстило ему. Он посмотрел на нее:
— Что это, миссис Ундервуд. Манипуляции?
— Возможно.
Она прижала ладонь к губам, пародируя себя.
Он добавил:
— Я не могу создать мир, Амелия, но пытаюсь воскресить существующий, сделать мертвое живым. И меня еще не покинула мечта заселить другой мир. О, вы вправе считать меня гордецом. Это может быть мой недостаток.
Справа от Джеггеда, из-за мерцающих руин из золота и стали, вышли Гарольд Ундервуд и сержант Шервуд… Они оба вспотели, но, казалось, не замечали жары. Мистер Ундервуд показал на голубое небо.
— Видите, сержант Шервуд, как они соблазняют нас теперь.
Он надвинул пенсне на нос и приблизился к Лорду Джеггеду, который возвышался над ним и высота которого подчеркивалась обрамляющим лицо воротником.
— Я правильно понял, сэр? — сказал мистер Ундервуд. — Как моя жена, возможно, моя бывшая жена, я не уверен, называла вас определенным именем?
Лорд Джеггед, улыбаясь, кивнул.
— Ха! — сказал Гарольд Ундервуд с удовольствием. — Полагаю, я должен поздравить вас с новым качеством иллюзий, разнообразием соблазнов, изощренностью пыток. Эта последняя иллюзия, например, может обмануть любого. То, что казалось Адом, теперь напоминает Рай. Вы так соблазняли в свое время Христоса.
Лорд Джеггед задохнулся от возмущения.
— Это была шутка, мистер Ундервуд…
— Шутки Сатаны всегда коварны, к счастью у меня есть пример моего Спасителя. Желаю вам приятного времяпровождения, Сын Утра. Вы можете забрать мою душу, но вы никогда не будете владеть ею. Думаю, вам часто не везет в ваших махинациях.
— Гм… — сказал Лорд Джеггед.
Гарольд Ундервуд и сержант Шервуд направились дальше, но перед этим Гарольд обратился к своей жене.
— Ты, без сомнения, уже слуга Сатаны, Амелия. Хотя я знаю, что еще можем быть спасены, если действительно раскаемся и поверим в спасение Христа. Всего здесь остерегайся, Амелия. Это просто подобие жизни.
— Очень убедительно, на первый взгляд, не правда ли, сэр? — сказал сержант Шервуд.
— Он — Мастер Обмана, сержант.
— Согласен с вами, сэр.
— Но… — Гарольд взял под руку своего ученика, — я был прав в одном. Я знал, что мы встретим его.
Амелия прикусила нижнюю губу.
— Он совсем сошел с ума, Джерек. Что мы можем сделать для него? Его можно послать назад в Бромли?
— Ему, кажется, совсем неплохо здесь, Амелия. Возможно, пока он получает регулярное питание, которое может обеспечить Город, ему лучше оставаться здесь с сержантом Шервудом.
— Я бы не хотела бросать его.
— Мы сможем приходить и навещать его время от времени.
Она пребывала в сомнении.
— До меня не совсем еще дошло, — сказала она, — что это не Конец Света.
— Ты видела его более раскованным?
— Никогда. Очень хорошо, пусть он остается здесь, пока, во всяком случае, в своем Вечном проклятии, — она издала короткий смешок.
Инспектор Спрингер приблизился к Лорду Джеггету с должным почтением.
— Все возвращается на круги своя, сэр?
— Более или менее, инспектор.
— Полагаю, я должен вернуться к своим обязанностям, сэр. Вокруг нас много подозрительных субъектов и…
— Очень важно избавиться от них, инспектор.
— От Латышских стрелков, Лорд Джеггед?
— Вы должны арестовать их.
— Слушаюсь, сэр, — инспектор Спрингер отдал честь и повернулся к своим подчиненным. — Мы приступаем к выполнению своего долга. Куда запропастился Шервуд! Ну-ка, свистните его, Рейли! — он вытер свой лоб. — Очень своеобразное место. Такое может присниться в страшном сне.
Полицейские приготовились слушать его команду. Уна Персон бросила взгляд на несколько инструментов в своей руке.
— Мои поздравления, Джеггед. Это настоящий успех. Мы надеемся вернуться и стать свидетелями завершения вашего эксперимента.
— К вашим услугам, миссис Персон.
— Простите, но нам уже пора. Капитан…
Капитан Бастейбл задержался, с явной неохотой идти…
— Капитан, мы действительно должны…
Он ответил вежливо:
— Конечно, миссис Персон. Время не ждет.
Он помахал на прощание.
— Спасибо за удовольствие, Джеггед. Это было грандиозно…
— Не за что.
— Мы постараемся вернуться к финалу и встретиться…
— Нам пора, Освальд! — миссис Персон крикнула из сферы, освещенной воскресшим солнцем.
— О, я не знаю! — приветливо помахал рукой Лорд Джеггед — Счастливого пути!
— Спасибо, мы вернемся…
— Капитан Бастейбл!
— … потому что ваш эксперимент притягивает нас, — на одном дыхании выкрикнул капитан и побежал к своей сподвижнице — хрононавту.
Когда они покинули планету, Амелия Ундервуд с подозрением посмотрела на мужчину, который со временем собирался стать ее незаконным отцом.
— Это окончательно, что мир спасен, Лорд Джеггед?
— Конечно. Города имеют достаточно энергии. Все будет устроено по принципу Детского Приюта, о котором Джерек должен был рассказать тебе, Амелия.
— Достаточно, я надеюсь. Но капитан Бастейбл говорил о жребии…
— Я знаю.
Лорд Джеггед поежившись, закутался в свою мантию. Сейчас Монгров и Герцог Квинский, путешественник во времени и Железная Орхидея, Джерек и Амелия представляли жалкие остатки аудитории, и Джеггед говорил более проникновенно, обращаясь к благодарным слушателям.
— Не всем придется тянуть жребий, Амелия… Мы с Няней закончим подготовку оборудования через месяц, и, после небольшой проверки, мир замкнется в вечной беспрестанности круговорота одинокой планеты вокруг одинокого Солнца, лишенный Прошлого и Будущего — это все, что останется от Вселенной. Настанет время, когда самая мысль о путешествиях, неважно в космосе или во времени, покажется нелепой. Жребий хоть на какое-то время позволит поддерживать связь с другими цивилизациями.
— И все?
— Не каждому это окажется по силам.
— Только не мне, — простонал Герцог Квинский, с вожделением глядя на спутник пуплианских спасателей. — Нет смысла скрывать свое сокровенное желание от вас — я хочу пополнить свой заповедник.
Герцог повернул одно из своих Колец.
— До того, как темпоральная петля затянется, несколько космических энтузиастов могут попасть к вам, — обнадежил Джеггед. — Помимо этого, мой скорбящий Герцог, вся мощь ваших созидательных позывов может быть направлена на воскрешение наших старинных приятелей, а их наберется с дюжину. Эдгаросердный По…
— …Епископ Тауэр, Миледи Шарлотина, Госпожа Кристия, Сладкое Мускатное Око, Алый О'Кэла, Доктор Волоспион, — приободрился Герцог.
— Вереница странников во времени, подобных Ли Пао, тоже может оказаться здесь — или будет снова появляться благодаря эффекту Морфейла.
— Разве вы не доказали несостоятельность его теории, Лорд Джеггед, — с интересом полюбопытствовал Монгров.
— Наоборот, я подтвердил его правильность.
— Браннарт обрадуется, когда узнает об этом. Осталось только воскресить его, — сказала Железная Орхидея.
Амелия нахмурилась.
— Значит, планета будет в полной изоляции в пространстве и времени? — испуганно уточнила она.
— Совершенно верно.
— Жизнь станет вечной, как это было всегда, — с чувством произнес Герцог Квинский, готовый к новым подвигам, — С кого начнем, Монгров?
— В данный момент это должен быть Вертер де Гете, хотя я не разделяю его взглядов, — гигант мельком взглянул на приведенный в плавное движение корабль пуплианцев.
— Это будет жалкой пародией.
— Что вы хотите этим сказать, вечный меланхолик? — Герцог мимо летным вращением Кольца Власти избавился от униформы и облачился в прежнее сверкающее оперение с головы до пят, вернувшись к прежней развязности.
— Это будет лишь пародия на жизнь. На безжизненной планете под безжизненным солнцем будет прозябать безжизненное общество без прошлого и будущего. Как вы не можете понять, Герцог, что мы избежали смерти лишь для того, чтобы стать живыми трупами? Мы — танцоры на Краю Времени, что обречены исполнять одни и те же па, лишенные разнообразия и жизни!
Речь Монгрова окончательно вернула Герцогу веселое расположение духа.
— От всей души поздравляю вас, Лорд Монгров. Вы нашли верный тон, в нем столько искренней страсти страдания. Я — постоянный почитатель вашего таланта.
Лорд Монгров облизнул свои большие губы и сморщил огромный нос.
— Смейтесь надо мной, Герцог, как вы все всегда смеетесь надо мной! Почему бы и нет? О, я глупец! Зачем оставаться здесь после всего, что случится? Это блажь, сплошная блажь! Мое место в космосе, пока не померкнут последние солнца, пока последние планеты не превратятся в прах!
— О, Монгров, сколько силы в утонченности вашего уныния! — поздравил его Лорд Джеггед. — Вы все должны стать моими гостями в Замке Канари. Мы устроим вечеринку в память о былых днях, приблизившись к Краю Времени. Амелия, вы скоро убедитесь, что воспоминаний о прошлом будет вполне достаточно.
Амелия рассеянно улыбнулась, не вникая в смысл его слов, потому что стенания Монгрова находили живой отклик в ее измученной душе. Ей понадобилось некоторое время, чтобы отвлечься от мрачных мыслей и войти в колею веселой болтовни с остальными о том, как бы не забыть сказать последние «прощай» космическому кэбмену, который приступил к ремонту хронобуса перед возвращением в собственное время. Амелия подозревала, что миссис Персон сыграла в этом деле не последнюю роль.
Герцог Квинский стоял на потрескавшемся сером грунте, восхищенно любуясь искусной работой. Перед ним возвышалась квадратная громадина летательного аппарата, плавно раскачиваясь от каждого дуновения ветерка, шевелившего пыль у их ног.
— Эта секция — кузов — газовый резервуар, — распинался автор проекта перед Джереком. — Передняя часть предназначена для перевозки пассажиров, как такси.
— А что он представляет из себя в целом?
— Это грузовик из 20-го столетия.
Подобрав юбку своего венчального платья, Железная Орхидея вздохнула, вспомнив о недавних путешествиях.
— Смотрится довольно нелепо.
— О нет, дорогая. Это изъяны первого взгляда. Внутри газового баллона есть дыхательное оснащение.