Всесильный фаворит китайского императора Хунли. С начала 1780-х годов оказывал огромное влияние на дела в государстве.

Зима 1796 года оказалась для Северного Китая небывало суровой. С наступлением года Дракона лютая стужа сковала столицу Цинской империи. Резко подскочили цены на уголь, люди предпочитали проводить время дома. В одну из февральских ночей в Пекине погибли восемь тысяч нищих.

Утром, когда солдаты собирали трупы замерзших, в один из павильонов вошел 46-летний моложавый и все еще красивый маньчжур. На нем был крытый золотой парчой теплый халат, а на плечи накинута роскошная шуба из драгоценного меха морской выдры. Денег, вырученных за эту шубу, вполне хватило бы для предотвращения ночной трагедии. Однако нужды бедного люда не волновали гордого и властного хозяина дворца. Он пришел лишний раз полюбоваться своим «виноградником» – подпорки у него были отлиты из серебра, лоза и листья в натуральную величину – из золота, а гроздья сделаны из алмазов, жемчугов, сапфиров, рубинов и изумрудов. «Даже у Сына Неба нет ничего подобного!» – самодовольно прошептал он. Это был не император Китая, а его всемогущий фаворит Хэшэнь.

Выходец из достойного маньчжурского рода, он получил классическое китайское образование и низшую ученую степень (шэньюань, сюцай). В 1775 году Хэшэнь начал служить телохранителем Сына Неба, а затем стал офицером императорского эскорта. Красивый, стройный и образованный, он скоро обратил на себя внимание императора Хунли. И сразу же начался невиданный взлет по ступеням сановной лестницы. Уже через полтора года богдохан сделал его помощником главы Налогового ведомства, членом Императорского секретариата и главой Дворцового управления, которое ведало всеми хозяйственными делами императорского дворца. Вскоре Хэшэнь был введен в Военный совет – высший государственный орган, то есть стал членом правительства, а позднее занял и пост канцлера. Временами он находился сразу на 20 различных наиболее почетных и доходных должностях, став вторым по значимости лицом в Цинской империи.

Теперь это был уже не скромный телохранитель, а властный, жадный и надменный выскочка, беспощадный к своим обличителям. Окруженный всеобщей покорностью, пресмыкательством и лестью, Хэшэнь ощущал себя вершителем судеб Поднебесной, фактически соправителем Сына Неба. С начала 1780-х годов Хэшэнь оказывал огромное влияние на дела в государстве. Женив в 1790 году своего сына на дочери богдохана, а значит, став его родственником, этот фаворит обрел всесилие. Император души в нем не чаял и постоянно осыпал своего любимца монаршими милостями.

В руки временщика стекались несметные богатства. Стремясь снискать расположение Хэшэня, сановники, наместники и губернаторы провинций осыпали его дорогими подарками. Кроме того, он отбирал все наиболее редкие драгоценности из той «дани», что присылали в Пекин соседние страны. Безмерная жадность толкала его даже на ростовщичество и торговлю – на складах, принадлежавших Хэшэню, хранились заморские, в основном, английские товары. Его сокровища превысили ценности императорского дворца. Только одно движимое имущество временщика, без земли и дворцов, оценивалось в 80 миллионов лянов серебра (лян – 37 г).

Фаворитизм, как неизбежный спутник и ярчайшее проявление азиатского деспотизма, получил в феномене Хэшэня максимальное воплощение. Став, по сути, вторым императором, этот красивый маньчжур обрел огромное влияние на чиновничий аппарат, полностью подчинив себе как столичную, так и провинциальную бюрократию. Вокруг Хэшэня сложилась целая клика, состоявшая из его родни, ставленников, сторонников и прислужников. Эта свита торговала титулами, должностями, почетными и учеными званиями. Веря во всемогущество своего патрона, она брала взятки, расхищала казенное имущество и средства, причем львиная доля добытого попадала к Хэшэню. Деградация правящей верхушки и бюрократического аппарата шла по нарастающей, вскоре приняв невиданные масштабы.

Целых девять лет (1790–1799) Хэшэнь и его сообщники вершили судьбы Цинской империи, причем последние три года уже при новом богдохане, Юньяне. Боясь показать себя непочтительным сыном и обидеть отрекшегося от престола Хунли, Юньянь вплоть до смерти отца не решался трогать его любимца. Между тем тлетворное влияние последнего проникло и в армию. Во время крестьянской войны «Белого Лотоса» правительственные войска терпели от повстанцев одно поражение за другим. Дольше выносить присутствие авантюриста император не мог.

Смерть Хунли в феврале 1799 года положила конец невероятной карьере Хэшэня. Его арестовали, обвинили в неуважении к императору, в превышении власти и в занятиях, не достойных маньчжура и шэньши, – в ростовщичестве и торговле. Все богатства Хэшэня отошли к казне, причем только на перевозку серебра потребовалось несколько недель. Золото, жемчуг и драгоценные камни доставлялись мешками и ящиками. В молчании стояли жители столицы, наблюдая, как несметные сокровища переходят из одних рук в другие. Опытные чиновники, пораженные уникальностью многих ювелирных изделий, не смогли даже примерно оценить их стоимость.

В том же 1799 году Хэшэнь был казнен. Наиболее оголтелые и бездарные его ставленники потеряли свои посты, но никто из его окружения не был привлечен к суду. В противном случае пришлось бы арестовать и допросить десятки чиновников, чего новый богдохан явно не хотел. Почва для фаворитизма осталась, и в XIX веке около трона появились новые, хотя и более мелкие хэшэни.