Собственное имя — Анна Тервань. Её называли «Мессалиной французской революции». Была большой поклонницей республиканского строя. Часто выступала на площадях и в клубах перед якобинцами. Представляла собой сентиментально-показную, театральную сторону революции.

* * *

Эту пылкую особу, которая родилась в Люксембурге, в маленькой деревушке Маркур, звали Анн-Жозефа де Теруань.

Прежде чем вступить на политическую стезю Франции, эта будущая амазонка вела бурную и довольно обеспеченную жизнь содержанки.

Всё началось для неё в тот день, когда она стирала бельё в Маасе, распевая народную песенку. Молодой англичанин, милорд Спайнстер, проезжавший по мосту, увидел её, пришёл в восторг и решил немедленно познакомиться. Он сказал, что восхищён её голосом, внимательно разглядывая при этом молодую грудь, выглядывавшую из корсажа.

Девушка обладала покладистым нравом. Узнав, с кем имеет дело, она с радостью последовала за англичанином сначала в Спа, а потом в Лондон, где начала учиться музыке и пению.

В Англии она появлялась со своим любовником в самых сомнительных местах.

Через некоторое время Теруань захотелось побывать во Франции. Спайнстер увёз её в Париж, где любовники продолжали весёлую жизнь. На одной из оргий молодая женщина встретила шевалье Дубле, маркиза де Персан, и стала его любовницей.

Став содержанкой сразу двоих мужчин, Теруань сняла дом, завела многочисленную прислугу, наняла экипажи, купила меха и взяла имя Кампинадос. В 1785 году она завела третьего любовника, тенора Дакомо Давида, и решила ехать вместе с ним на концерты в Италию. Но певец, едва не потерявший голос после бурной ночи любви, поспешно покинул Францию, чтобы вырваться из её жадных объятий.

Разочарованная, Теруань вернулась со Спайнстером в Англию, где возобновились их ночные развлечения. Иногда она изматывала десятерых, самых сильных мужчин за вечер. Этот бурный темперамент правил лондонскими ночами целых два года.

В 1786 году обожавшая музыку Теруань стала любовницей тенора Тендуччи, по которому сходили с ума все женщины Европы. У этого певца был более сильный голос, чем у Джакомо Давида. Однако он тоже беспокоился о своём верхнем «до», поэтому после каждого «любовного дуэта» вскакивал и делал несколько рулад. Проверив таким образом состояние своих связок, он возвращался к Теруань, которая ждала его с блестящими глазами и влажным ртом.

Проведя вместе немало утомительных ночей, любовники отправились в Италию, где Анн-Жозефа довольно скоро стала любовницей банкира.

Тендуччи, от которого осталась одна тень, был счастлив, что у него появился предлог избавиться от этой «огненной самки». Он сбежал в Геную, где начал быстро набирать вес.

Предоставленная самой себе, Теруань начала переходить из одних рук в другие и однажды вечером, ужасно уставшая, оказалась в объятиях незнакомого обожателя, который «испортил ей кровь»…

В 1789 году, когда объявили о созыве Генеральных штатов, Теруань была в Неаполе. Подумав, что там она сможет испытать такие сильные эмоции, которые «погасят сжигавший её огонь», Теруань продала драгоценности и отправилась в Париж.

11 мая она устроилась на улице Старых Августинцев, решительно настроенная «любить родину так же сильно, как она любила мужчин».

Она сразу же начала посещать сад Пале-Рояля, бывший центром всех бурных событий.

В октябрьские дни она начала посещать клубы, а 10 января 1790 года открыла свой собственный, назвав его «Друзья закона». Там она могла рассуждать на любые темы, входить в транс и, по свидетельству историка, «вкушать удовольствия любви, возбуждая себя несчастьями народа».

Революция доставляла Теруань де Мерикур чувственное наслаждение…

Февральским утром 1790 года Теруань, в красном костюме амазонки, отправилась в Клуб кордельеров и попросила провести её в зал заседаний. Узнав её, часовой тут же открыл дверь.

Её приход был встречен шумными приветствиями, а Камилл Думелен, не утративший витиеватости речи, воскликнул: «Царица Савская навещает районного Соломона!»

Теруань улыбнулась и под вожделенными взглядами членов клуба прошла на трибуну. Она заговорила страстным голосом, очень высокопарно: «Меня привела к вам слава о вашей мудрости, господа. Докажите же, что вы мудры, как Соломон, что именно вы должны построить храм и торопитесь возвести здание Национального собрания. Именно в этом заключается смысл моих предложений».

Но её радость была недолгой. Уже на следующий день пресса постаралась внушить кордельерам более трезвый взгляд на вещи. «Этот проект смешон, — писали они. — В тот момент, когда королевство впало в полную нищету, нелепо и преступно строить ещё один дворец. Лучше использовать эти деньги для помощи бедным. Мадемуазель де Мерикур просто честолюбивая куртизанка, желающая обратить на себя внимание, а патриоты, проголосовавшие за её проект, к сожалению, поддались её чарам».

Сексуальная привлекательность прекрасной люксембуржки поставила членов клуба в дурацкое положение.

Срочно собравшись, они составили новый документ, очень путаный, который должен был удовлетворить и окружающих, и их самих: «Собрание поддержало выводы председательствующего, предложившего проголосовать за вынесение благодарности этой прекрасной гражданке за её инициативу; поскольку пушки Макона доказали раз и навсегда, что душа и ум женщин совершенно равны мужским, невозможно запретить им пользоваться ими; мадемуазель Теруань и другие представительницы женского пола могут вносить любые предложения на благо Родины; но по вопросам государственной важности у мадемуазель де Мерикур может быть только совещательный голос. Это положение не подлежит дальнейшему обсуждению».

Удивительно, но патриоты-республиканцы ссылались в этом документе на религиозный текст, чтобы доказать, что женщины имеют право делать революцию…

Раздосадованная своей неудачей, Теруань решила доказать насмешникам-патриотам и издевавшимся над нею роялистам, что с ней всё-таки придётся считаться.

И она стала любовницей Дантона, Камилла Демулена, Барнава, Популюса, Мирабо и многих других законодателей.

Это был её собственный способ стать «санкюлоткой»…

В первые годы после революции она была очень популярна в Париже. Но уже в конце 1790 года Теруань де Мерикур, отвергавшая жестокость, стала неугодной. Было решено арестовать её, но, вовремя предупреждённая, она бежала в Голландию, а оттуда в Люттих. Из Люттиха и Кобленца тотчас стали поступать на неё доносы австрийскому правительству от эмигрантов, называвших её «кровожадной гетерой, предводительницей парижских людоедов».

В январе 1791 года её арестовали и, продержав несколько месяцев в тюрьме, выпустили на свободу по личному распоряжению короля Австрии Леопольда. Она поспешила в Париж.

В 1792 году Теруань де Мерикур была так популярна в столице Франции, что ей хотели даже дать право присутствия в законодательном собрании с совещательным голосом, но предложение не прошло.

В 1793 году она уже защищала партию Жиронды. После одной из таких пламенных речей в саду Тюильри её окружили несколько женщин-якобинок и подвергли мучительному наказанию розгами. Теруань де Мерикур сошла с ума, её поместили в сумасшедший дом, где она провела оставшуюся жизнь.