Сулейман Демирель, нынешний премьер-министр Турции, как-то заметил, что в результате политики Англии, делившей Ближний Восток, границы Турции начинаются там, где заканчивается нефть. К этому можно добавить, что границы остальных государств были проведены так, что нефть оказалась в одних странах, а людские ресурсы — в других. Лишь Ирак получил и то, и другое…

Запад постарался сохранить в регионе свои плацдармы. Любопытно, что созданы они там же, что и тысячелетие назад в эпоху Крестовых походов.

14 мая 1948 года в Палестине было провозглашено Государство Израиль. А через несколько часов в ночь с 14 на 15 мая началась первая арабо-израильская война.

Результатом этой войны стало возникновение палестинского вопроса и обмен беженцами. Более полумиллиона палестинцев бежало в соседние арабские страны, оттуда, в свою очередь, в Израиль до середины 50-х годов прибыло около 800 тысяч евреев.

За первой арабо-израильской войной последовали еще три. Это противостояние предопределило политический климат Ближнего Востока на весь послевоенный период. Израиль с момента своего рождения превратился в государство-солдата, окопавшегося на прибрежной полосе. Без «тылового обеспечения» — поддержки Запада — он не мог бы просуществовать и недели. Долг же, как известно, платежом красен. И «земля обетованная» превратилась в средство давления на арабов, своеобразный поршень для выкачивания нефти.

Вторым западным анклавом стал расположенный прямо над Святой землей Ливан. А вернее, одна из его христианских общин: марониты, в XII веке союзники крестоносцев.

Сам Ливан к XX веку напоминал модель Ближнего Востока в миниатюре: здесь представлены практически все конфессии региона. И, уходя, Франция, бывшая мандатарием Ливана, разработала достаточно незатейливую, но грозящую серьезными потрясениями модель государственного устройства. По так называемому национальному пакту президентом мог быть только маронит, премьером — мусульманин-суннит, спикером — шиит, его заместителем православный и т. д.

В 1976 году, после стычек маронитов с палестинцами, которые к тому времени составили значительную часть населения «арабской Швейцарии», началась гражданская война.

Ливанская модель стала классикой в политике. Достаточно похожее разделение постов существовало до последнего конфликта и в Абхазии (да и большинство национально-территориальных образований бывшего СССР в той или иной степени носили на себе отпечаток некоторой «ливанности»).

Следует заметить, что нигде в мире эта попытка распределения серег в зависимости от весовой категории каждой из сестер, не имела успеха.

Пожалуй, ни один народ Ближнего Востока не эксплуатировался в нынешнем веке великими державами столь нещадно, как курды. Причиной тому их геополитическое положение. По оценкам, всего курдов на земле то ли 20, то ли 30 миллионов. Живут они компактно в Иране (6 миллионов), Турции (12 миллионов), Ираке (3 миллиона) и Сирии (1 миллион). И, заручившись дружбой курдов, можно лупить по голове каждую из этих стран.

Первыми «курдскую карту» стали разыгрывать англичане еще в годы первой мировой войны. В годы второй мировой курдов, уже против англичан. пытался поднять третий рейх. А затем эстафетную палочку подхватила Москва. СССР поддерживал курдское движение в Ираке до тех пор, пока не подружился с Багдадом.

И теперь уже Вашингтон стал разучивать роль защитника курдов. Буш в открытую призвал их восстать против Саддама, что, впрочем, не помешало Белому дому хладнокровно наблюдать за тем, как иракская армия погнала почти пять миллионов жителей севера. Когда же мировая общественность была достаточно подготовлена, союзники взяли под контроль север Ирака.