Отдельным пунктом плана Желтого было покорение сердец жителей коридоров власти столицы великой страны. Ему нужны были на федеральном уровне две вещи – пиар и джиар (то есть личные знакомства с власть имущими).

Вооружившись чемоданом черного нала от «понятных ему бизнесменов», Желтый отправился покорять Кремль. Какие-то жулики быстро сосватали ему «великого пиарщика» с говорящей фамилией – его звали Эдуард Жуленко. Шустрый малец средней руки (помельче, судя по именам клиентов, даже автора этих строк, тоже не Конрада Грина, прямо скажем) был отрекомендован как воротила, вхожий в Кремль, к силовикам и в ведущие СМИ.

В те светлые для пиара-джиара годы таких Жуленко в нашей неблагородной профессии было пруд пруди. Они рыскали по столице в поисках заказчиков, сутками напролет просиживая штаны во всевозможных гламурных кафе. Время от времени находился фраер ушастый, какой-нибудь средней руки коммерсант Иван Пупкин, который вдруг понимал, что ему нужен…

– Это, как его… репутационный менеджмент! Ну, чтобы имиджмейкинг… ну, пиар, короче!

На поверку о таком деятеле всегда всплывало что-то нелицеприятное. Например, коммерсант что-то у кого-то увел, и теперь его с утра до вечера полощут на страницах криминальной хроники, называют жуликом и всячески ранят самолюбие. Или очередная его фирма лопнула, не выполнив обязательств перед клиентами, что опять-таки привело к ушатам помоев, выливаемых на голову незадачливого Ивана, желающего попиариться и помои с себя таким образом смыть.

Обычно этим пупкиным такие шустрые мальцы от пиара предлагали нехитрый суповой набор. Для начала – забабахать здоровенную статью в каком-нибудь журнале типа «Самые мощные крутыши», «Воротилы бизнеса», «Главные национальные лидеры» и т. п., которые, собственно, и существовали для того, чтобы потешить самолюбие таких вот недотёп. Для того чтобы клиент круто выглядел на мелованных страницах в компании таких же фраеров ушастых, ему организовывали фотосессию в кабинете, обязательно с триколором за спиной и грозным взглядом в камеру. Потом к нему приходил самый настоящий журналист, в свитере, в роговых очках и с диктофоном, который задавал вопросы типа:

– Вы известны как сторонник динамичного развития и честного подхода в бизнесе, как Вам удается оставаться в когорте лидеров рынка, обладая такими высокими человеческими качествами?

Фраер ушастый млел от любви к себе и представлял, как вся страна будет зачитываться его интервью и горько сожалеть о прежнем, критическом к нему отношении. В итоге выходила длиннющая статья, озаглавленная а-ля «Иван Пупкин – патриот, государственник, гений бизнеса».

На обложке каждого из таких журналов всегда красовались гордые слова о том, что распространяется сие в Администрации Президента, Правительстве, Сенате, Парламенте и так далее, с перечислением всех мало-мальски значимых присутствий страны.

На деле это означало, что в общественные приемные этих уважаемых структур просто присылался по почте раз в месяц экземпляр печатной говнопродукции, который тут же благополучно летел в урну. То есть в реальности статьи про великих недотеп читали только они сами.

После звездного старта предлагалось развить успех кампании по «репутационному менеджменту» недотёпы где-нибудь на 24-ой полосе третьестепенной газеты, типа «Версии в час пик» или «Московские известия». Иван Пупкин обязательно сам покупал в ларьке Союзпечати газетенку, с замиранием сердца открывал 24-ю полосу и видел там свой портрет все с тем же триколором за спиной и гордым заголовком «Иван Пупкин развивает государственно-частное партнерство».

Ну а звездный час Ивана Пупкина наступал после того, как ему поступало приглашение принять участие в передаче «Доброе утро» на каком-нибудь 48-ом канале центрального телевидения. Сначала Ивану присылали педагога по сценической речи. Отрабатывали с ним правильность его суетливой прохиндейской речи.

И вот он – «кривой эфир» (закос под «прямой»). «Фигуранту» (так почему-то пиарщики называют своих клиентов, точно как и милиционеры) снова задают нелепые вопросы про социально-экономическое развитие, он все так же невпопад мычит что-то в ответ, и свет софитов делает свое дело – Иван входит во вкус.

Фигуранты возвращаются. Всегда возвращаются. Даже если рано или поздно ловят своих пиарщиков на воровстве в виде завышения смет и внедрения в таковые несуществующих пунктов (а ловят почти все и почти всех). Под кожу неизбежно проникает звезда. Пупкин уже не представляет жизни без «внимания общества». Он просто обязан делиться с миром своими гениальными мыслями про социально-экономическое развитие. Ивану, конечно, лучше не знать, как происходил его отбор в звездный состав участников передачи «Доброе утро» в ходе созвона Жуленко с его подельником, шеф-редактором «Утра» Мстиславом:

– Славочка, приве-ееет, дорогой ты мой человек!

– Ой, Эдик, здрааа-аавствуй, мой хороший!

Эдик и Славик говорят, жеманно растягивая гласные, и нагромождают друг на друга самые невероятные уменьшительно-ласкательные суффиксы, даже если они не геи. Просто у пиаровско-медийной братии принято так общаться. Да и геев среди них, пожалуй, большинство. Дальше идет минут на пять разговорчик ни о чем, что начальники козлы, все задолбало, и вообще щас бы на Гоа, хоть, наконец, расслабиться. Это все мы опустим и вернёмся в момент, когда Эдик принимает озабоченный тон и начинает говорить о деле:

– Славик, ну ты посмотрел, я там тебе файлик кидал про моего фигуранта нового?

– Б…яяяяя, Эдик, ну это же пи…ец на…уй!

В таких случаях пиарщики и медийщики матерятся так, что сапожники краснеют и уводят в сторону детей.

– А что такое, Славочка?

– Ты его сам гуглил, вообще? На нем же проо-оообу ставить негде! Это же какой-то разбойник с большой дороги! «Мы раз…! Бу-бу! Раз-бойники!» Ты представляешь, что мне начальник за такого гостя в эфире сделает?

– Славк, да он нормальный парень! Ну, ты же профессионал, видишь, что все это заказуха в сети про него! Конкуренты наехали, надо помочь человеку! К тому же – мы же вообще ни слова не будем про отжатые заводы говорить и всякое такое. У нас в эфире – только позитив! Ну и он мне дает на этот выход три куска убитых енотов, два отдаю тебе!

Убитые еноты, образующие аббревиатуру у. е. – один из многочисленных наших синонимов к любимому слову «доллар».

– Эдик, ну ты…бнулся совсем?! Ты ж понимаешь, что мне начальнику еще минимум штуку надо будет заслать, чтоб он не вонял.

– Славик, я тебе все три отдам, мне ж, ты понимаешь, главное – дело сделать. И Пупкина этого о-оочень серьезные люди мне привели, никак не могу подвести.

Оба при этом хорошо знали, что один ничего не отдаст никакому начальнику, а у второго в смете – совсем не 3000 убитых енотов, а вовсе даже десятка. Но так уж в этом бизнесе принято торговаться – нытьем и катаньем.

В цепкие лапки таких специалистов и попал наш Желтый. Если бы он послушал разговоры эдиков и славиков, то узнал бы о себе много нового. Например, что он – «индеец в столице». Что денег у него – «как у дурака махорки». Что ему можно «впарить любую херотень».

Собственно, Желтый все эти тезисы многократно подтвердил.

Началось все с того, что, поймав, как водится, звезду сразу после прохождения нехитрого стартового круга – журнал «Главные Национальные Лидеры» – газета «Московские Известия» – канал «Доброе утро», – он потребовал не каких-то второстепенных журналистов, а самого великого и ужасного Вольдемара Рудиковича Сливьёва в проводники своих идеологем. Жуленко аж в ладошки на встрече захлопал, поняв, что маржа тут ожидается нешуточная. Сливьёв в нашей стране был не просто журналистом, а эдаким гуру, много лет вещавшим на самых центральных каналах самую высокопарную пургу. Наш простодушный народ верит в божественное происхождение любого проходимца, ведущего себя как мессия, не был исключением и Желтый. Ему казалось, что уж если Сливьёв скажет, что Желтый крут, а его враги – фигня, то дело будет в шляпе.

Жуленко вышел через секретарей на Вольдемара Рудиковича. Тот назвал космическую сумму в мильен убитых енотов. Жуленко, ничтоже сумняшеся, помножил ее на два и представил Желтому. А когда тот, не думая ни секунды, сумму акцептовал – Жуленко понял, что жизнь удалась. Правда, гуру не стал перенапрягаться и выдавил из себя всего одну маленькую заметку на собственном блоге о том, как прекрасен Бабаестан и его руководители, а вовсе не бегал везде с желтым флагом и криками: «Желтого – в Бабаи!», в связи с чем Желтый полагал, что в этом аспекте кампании он был кинут. Что никак не мешало Желтокнязеву дальше, задрав штаны, бежать к исполнению своей светлой мечты.

Будучи механизмом примитивным, организм Желтого подсказывал ему соответствующие решения. Зная, что один из главных политических оппонентов – Василич – работает в Кремле, у Владислава Юревича, Желтый поставил пиарщикам задачу ни много ни мало – организовать встречу с оппонентовым работодателем.

К чести Жуленко надо сказать, что сработал он ювелирно. Долго имитировал переговоры неких «старших товарищей» с Юревичем, потом устало махнул рукой: «У него ваще щас поо-оолный завал!» Однако, мол, есть возможность встретиться вот прямо с правой рукой демиурга, человека, которого тот слушает буквально во всем. Это, конечно, стоит денег, поскольку человек он тоже занятой, но что такое несчастные сто тысяч долларов, когда тут такие вопросы могут решиться?

Желтый $100000 акцептовал. Потом пошло долгое рядилово за время и место встречи с юревичевой правой рукой. И вот, наконец, была назначена встреча. Желтый отстоял очередь за кремлевским пропуском и победоносно вступил на брусчатую мостовую. Правда, к правой руке Юревича его не завели. «Выяснилось», что правую руку срочно вызвал хозяин как раз для решения вопроса об увольнении одного там губернатора и назначении вместо него другого фигуранта.

На счастье Желтого, у правой руки тоже нашлась правая рука. «Рука руки» внимательно послушала Желтого, понадувала щеки, поморщила лоб, похмурила брови и изрекла:

– Я Вас услышал.

Это такое, чисто столичное выражение, обозначавшее что-то вроде «мне глубоко по барабану, что ты тут сейчас мне нес, но вроде меня просили с тобой пообщаться, и, чтобы просто не посылать – произношу эту глубокомысленную пустопорожнюю хрень». Но наш энергичный мужчина из глубинки этого определения не знал и был вполне впечатлен и стенами древнего Кремля, и важностью своего собеседника.

На выходе Желтого ждал Жуленко с характерным черным полиэтиленовым пакетом, в которых мы все обычно носим черный нал:

– Роман Семенович, Вы не с жуликами дело имеете – с правой рукой не сложилось, и это не моя вина, но, раз встреча была с правой рукой правой руки – вот Ваша сдача.

И Жуленко торжественно вручил Желтому сверток с $40000.

Слухи об «индейце» облетели пиар-тусовку стремительно. Встречи Желтого с различными столоначальниками понеслись вереницей. Желтый был уверен, что таким образом он, как качок стероидами, наращивает себе политическую мышечную массу. Многочисленные же контрагенты, закончив встречу ни о чем, пожимали плечами и с чистой совестью кидали в сейф пачку зеленых купюр.

Время от времени Жуленко подбрасывал индейцу новую наживку:

– Да, неплохо все идет, Роман Семенович, но вот в светские круги гимнастики Вы пока не вхожи.

– Кого-кого круги?

– Гимнастики. Это оо-очень влиятельные круги. Дело в том, что…

И дальше Жуленко рассказывал в мелких подробностях расхожую историю о том, как главная тренерша сборной страны по гимнастике является близким другом Самого Михал Иваныча, а одна из наших олимпийских чемпионок, Амина Пятачкова, вообще состоит с Михал Иванычем в… эээ… определенных отношениях… нельзя вслух произносить, каких именно…

Желтый наживку проглотил сразу до самых гланд. Ему так и казалось, что сидит Михал Иваныч, такой, на кухне, пьет вечером чай, а к нему заходит Амина и невзначай так бросает:

– Миш! Вот ты тут чай пьешь, а там сатрап-то твой, Бабай, совсем народ замучил! Я точно знаю, рассказывал мне один отличный парень из Бабаестана на светском рауте!

А Михал Иваныч тут встрепенется, расспросит Амину, что за парень, где сейчас работает, есть ли опыт и решимость взять на себя ответственность в этот непростой час и возглавить регион? А Амина ему, такая, ответит:

– Ой, ну Миш! Вот ты вызови его сам, да и спроси, готов ли он?

Тут вызывают Желтого опять в Кремль, и… Роман чуть ли не за грудки схватил Эдуарда:

– Это отличная идея, а как войти в эту тусовку гимнастов?

– Есть у Амины лучшая подруга. Лена Норкина. Они вместе сейчас в парламенте заседают, прямо на соседних креслах. С Леной у меня… Ну, скажем так, очень близкие дружеские отношения. И Жуленко кокетливо отвел взгляд в сторону, замолчав на секунду.

Желтый смотрел на него восхищенно и озорно:

– Ну, ты и молодеее-ец!

– Настоящий мужчина не будет распространяться о таких отношениях… Но она – замечательная девушка! Давайте поужинаем с ней? И Амину вытащить попробуем?

На следующий день Жуленко рассказал Желтому, что Лена «польщена» возможностью познакомиться с таким интересным собеседником, о котором она давно наслышана, и придет на ужин обязательно. Амина тоже сказала, что постарается, но даже если она не сможет – Лена на следующий же день встретится с ней на заседании парламента и расскажет в мельчайших подробностях, какой классный парень он – Рома Желтокнязев. Лена, конечно, тоже девушка занятая, но что такое 50 тысяч баксов, когда… И так далее…

Амина, естественно, «не смогла», а с Норкиной Жуленко действительно нашего покорителя столиц познакомил. Депутатша-гимнастка сыпала историями о дружбе с Аминой, о светской жизни, о раутах, где Михал Иваныч сказал то и добавил сё…

Одним словом, Желтый зауважал Жуленко даже еще сильнее, чем когда получил сдачу в 40 тысяч. Вот что значит настоящий джиар, думал он, ожидая, что вызов к Михал Иванычу последует вот прямо совсем скоро, на днях…