Федералы прекрасно понимали, что Бабай никогда послушным не станет, и часто, особенно в его последние годы у власти, присылали на ключевые управления федеральных структур в республику не согласованных с ним людей.

Бабай понимал, что время сейчас не то, чтобы просто, например, заварить несогласованному федералу дверь квартиры или вывезти его в багажнике в Москву, как, говорят, бывало в девяностые. Однако мириться с засильем несогласованных чиновников в его вотчине он не собирался, о чем и давал соответствующие поручения «молодежи», особо акцентируя внимание на то, что каким-то образом выпихнуть человека из региона надо, но желательно как-нибудь ласково и весело, чтобы в Москве не очень обиделись.

Особенным оскорблением для себя счел Бабай назначение главным налоговиком республики Айнура А. – перспективного сотрудника налоговых органов из соседнего региона. Все бы ничего, да соседний регион был Республикой Татарстан.

С Татарстаном у Бабая были отдельные счеты. В начале девяностых Бабай и Шаймиев жили душа в душу, вместе составляли наиболее грозную региональную фронду. Это они вместе ввели в обиход невероятное с точки зрения не только права, но и русского языка понятие о «суверенных государствах в составе России». Однако потом тучи стали сгущаться. Сначала в 2002-ом году в ходе переписи в бабаевской республике вдруг выяснилось, что татар в республике стало процентов на 20 меньше, а соплеменников Бабая столь же значительно прибавилось. Многие, в том числе и руководители Татарстана заявили, что татар попросту записали не-татарами для того, чтобы титульных жителей в стало побольше. Надо сказать, что замечания-то в целом были не с потолка взяты, а татарстанское руководство в ходе той переписи как раз хотело показать, насколько многочисленный (многочисленнее – только русские) и могущественный это народ – татары. А тут сосед портит, понимаешь, статистику.

В итоге на выборах 2003 года популярный соседский президент Шаймиев не стал оказывать поддержку нашему Бабаю, а, говорят, вовсе даже симпатизировал конкуренту Ралифу Савину. На инаугурации Бабая я своими ушами потом слышал поздравление Минтимера Шариповича, от которого зал обмер – в поздравлении большой лис Шаймиев (которого некоторые татарстанцы тоже, кстати, часто зовут Бабаем) окатил соседа помоями с ног до головы, смешал с дерьмом, ни одного, правда, грубого слова не сказав.

В этот момент «дружеское соцсоревнование» превратилось в ревнивое и злое соперничество, по крайней мере, со стороны Бабая, в соседней республике я не работал.

И тут – такое назначение. Бабай, разумеется, тут же решил, что Шаймиев прислал ему своего шпиона, который сейчас заберет у него все деньги и сдаст соседям все его финансовые тайны. Была разработана «операция Ы».

Айнур оказался нормальным современным менеджером, который делал хорошую карьеру и, вполне возможно, был бы хорошим руководителем республиканской налоговой службы. Но по приезду ему был организован весьма своеобразный прием. Каждый раз, приходя на работу, ему приходилось буквально протискиваться сквозь строй пикетчиков, которые привели ко входу в налоговую живую лошадь и скандировали «Айнур – троянский конь». Айнур походил, походил сквозь строй, а потом сказал своему московскому начальству, что эта клоунада ему надоела, и уехал домой в Казань.

Бабай воспрял духом и велел пикетчикам и дальше ходить за «несогласованными». Следующий несогласованный был назначенный московскими генералами директором оборонного предприятия «У» Александр Г.. Бабай был уверен, что этот человек – партнер по бизнесу Сергея Веременко, а завод в хорошем районе столицы им нужен, чтобы приватизировать его и сделать на его месте торговый центр или что-то вроде того.

Возле завода организовали митинг, на котором рабочим рассказали о коварных планах нового руководства. На митинг привели не лошадь, а на этот раз ослика, написали на нем имя директора и сказали, что такой вот сейчас руководитель на «У». «Комсомольская правда» была счастлива такому веселому пикету, потому как летом писать как раз было нечего.

Г., правда, к клоунаде отнесся спокойно и заявление «по собственному» писать не стал. Да и пикетное движение постепенно сошло на нет вместе с дальнейшим ростом уверенности в себе федерального центра. Посмотрел бы я на кого-то, кто привел бы ослика встречать несогласованных с региональными главами руководителей УФСБ и МВД, думаю, таких отчаянных искать пришлось бы долго и безуспешно.

Правда, митинги у здания УФСБ республики, пусть номинально ослов на них и не присутствовало, были, но уже после ухода из республиканской власти молодежи призыва-2003. Это были последние два года у власти Бабая, которые, к сожалению, прошли под скандальный аккомпанемент бессмысленной и беспощадной политической междоусобицы, которая в итоге и привела его к досрочной и довольно бесславной отставке.