Ты — у окна… Весна в цветы одета. Но ты глядишь в неведомую синь. Там — мысль твоя. Там, за горами где-то В бою погиб Тобой любимый сын. Ни жалобы, ни слёз. И твой спокоен голос. Ты, как всегда, Не можешь быть иной, Но тяжкая печаль твой волос Уже посеребрила тонкой сединой.

Я к товарищам рвался в бой, Но к земле был припаян свинцом. Я уже простился с собой, Плюнув смерти в лицо, И лежал в окровавленной ржи, На себя и судьбу в обиде. Но услышал я слово: «Жив!» И живые глаза увидел. Надо мною нависла мгла, Смерть смотрела в глаза порой. Ты у смерти меня взяла, Сберегла и вернула в строй. Если встречу тебя опять Санитарка моя, не скрою: Я хотел бы тебя обнять И родною назвать сестрою.

Полночь. Ударом ленивым Бьют стенные часы; Сквозь сон улыбаясь счастливо, Лежит в колыбели сын. А за стеною — стужа, Свирепая воет метель. Жена приготовила ужин, Мягкую стелет постель. Но отдых ещё не скоро, Пусть тяжела голова, — Годы бегут. Неизвестного — горы, А на полке лежит словарь. И час за часом проходит мигом. В мёрзлых стёклах играет рассвет. Инженер сидит, наклонясь над книгой: Нашёл.             И снова ищет ответ. Уже в окно золотою массой Заглядывает восток. Жена беспокоится: «Ты бы, Вася, Прилёг вздремнуть на часок». Инженер словарь отодвинул, — Одолевает сон. Взглянул в колыбельку сына И тихо ответил: «Выспится — он».