"Афганец" все висел мутно-серой пеленой над долиной. Чинки были совсем не видны, ближайшие сопки проступали плоскими силуэтами, как дешевые декорации. Живность куда-то скрылась. Горячий ветер шелестел высохшими листьями дарем. Солнце просвечивало все тем же мутным пятном. Я подумал, что в овраге Кзыл-Джар должно быть потише, и отправился туда.

Я оказался прав, ветер туда почти не попадал, и воздух оказался прозрачней, вероятно, пыль успела осесть. Даже солнце казалось здесь ярче.

Растительность почти высохла, только каперцы зеленели, да цвели даремы. Их толстые стволы были окружены воротниками из полностью сухих листьев. Кандым украсился красивыми гроздьями беловатых или ярко-рыжих плодов. Но кое-что осталось неизменным - у знакомого куста тамарикса все так же кружил хризипп.

Пустыня засыхает. Дарема еще цветет.

Я пошел вверх по оврагу. Здесь жизнь била ключом. То и дело дорогу мне пересекали черепахи, агамы провожали меня медленным поворотом головы, всего не перечислишь. А в одном месте огромный варан преградил мне путь. Он надувался до неприличных размеров, а затем шипел, как проткнутая шина. Вдобавок ко всему норовил хлестнуть меня по голым ногам длинным костяным хвостом. Потом вдруг развернулся и убежал, вихляя задом.

А что это на рыжем обломке, скатившемся с обрыва? Это медведица-пульхелла - маленькая красавица, - так переводится название бабочки с латинского. Очаровательное создание. Узкие передние крылышки испещрены красными и черными точками по белоснежному фону, а задние полупрозрачные и кажутся голубоватыми. Ситцевая - так определяют ее многие, увидевшие в первый раз. В общем-то простенькая, но пульхелла. Все ее любят и привечают везде. Поэтому маленькую красавицу можно встретить и в Индии и в Африке.

Медведица пульхелла [4]Медведица точечная.
(Utetheisa pulchella L.).

В этот день овраг порадовал меня еще двумя находками. Над склоном летало много белянок, но эта выделялась. Она была крупнее других и полет был более тяжелый. Белянка аурота, бабочка, известная из Индии, Африки, Аравии, а у нас считавшаяся большой редкостью. Она совсем выцвела, вероятно, много невзгод претерпела, пока добралась до этих мест, но ее многочисленное потомство осенью составит заметную часть всех бабочек. Почему? Может быть, здесь меньше врагов или корм получше. Во всяком случае осенью они встречаются в изобилии, листья каперцев бывают съедены до основания, куколки висят гроздьями.

Но еще желаннее была находка белянки фауста. Хотя она и белянка, но цвет ее непередаваемый, розовато-оранжевый. Редкостный цвет. Заметил я ее издалека. Ох, и помучила она меня, пока я догонял ее, стремительно проносящуюся над высохшим склоном. Эта бабочка с юга. Даже в Ливане она не переносит зимних холодов, погибает, но каждый год летит на север. Что их влечет сюда, кто указывает путь? И возвращаются ли они обратно? Где их родина? У нас или "там", за бессмысленной линией, проведенной людьми, неизвестно зачем. Хризипп, белянка аурота, белянка фауста - все они дают в Бадхызе одно или несколько летних поколений. Здесь они родились, здесь их родина. А что происходит дальше? Улетают ли они осенью "с милого севера в сторону южную"? Или погибают здесь, на родине? А может, летят, как перелетные птицы на зимовку, и те немногие, кому повезло, возвращаются? Множество вопросов, и нет ответов. Если они и в теплых краях дают потомство, то для прилетающих к нам родина "там", а для летящих "туда" - родина здесь. Их родина - Земля, они не знают границ. И это хорошо.

Возвращаясь, я наткнулся на стадо архаров. Некоторые заволновались, приготовившись к бегству. Но я остановился, и они успокоились. Я сделал несколько шагов. Они опять забеспокоились, но я вновь стал неподвижен, и они вскоре опять начали щипать траву. Так и подошел шагов на двадцать. Лишь после этого они построились в колонну и неторопливо ушли.

А в одном месте творилось что-то непонятное - птичий переполох. Целая стая разных птиц, здесь были и золотистые щурки, и голубые сизоворонки, и каменки, и даже мелкие хищные птицы. Они кружились над одним местом и истошно кричали, каждая на своем языке. Когда я подошел ближе, увидел, что над склоном вьется то ли пыль, то ли легкий дымок. Это был брачный полет термитов, из гнезд непрерывно вылезали сотни крылатых термитов и отправлялись в полет. Бескрылые рабочие термиты выволакивали их из нор и кусали до тех пор, пока крылатые не взлетали. Черные стрижи с пронзительными визгами рассекали облачко взлетающих термитов, хватая неудачников. Тут же золотистые щурки и многие другие. И даже лисица-корсак, кося на меня глазом, слизывала насекомых с поверхности термитника. Пир на весь мир. Я еще раньше обращал внимание на земляные трубочки, лежащие на земле. Оказалось, это дело термитов, тайное дело. Обмазывая веточки, термиты съедают древесину, так что остаются только земляные трубочки. Даже телеграфные столбы в Моргуновке обмазаны грязью.

Пиршество на свадьбе термитов - пример расточительности природы. Многие тысячи взрослых термитов погибнут, и лишь немногие оставшиеся в живых смогут основать новые колонии. А, может быть, это не расточительство, а стратегия. Поддержать многообразие живых форм, ускорить прогресс путем запланированного истребления миллионов живых существ. Не говорите, что это жестоко. Природа не знает этого слова. Она мыслит не отдельными существами, а видами. Она заботится, чтобы ни один из них не угас.

Шли дни. Пустыня высохла и пожелтела. Озера уже не голубели, укутались в белые покрывала - до новых дождей, до снега.

Прощай, Пустыня, я был рад встрече с тобой.

P.S. Меня часто спрашивают: а почему я ничего не говорю о бытовых трудностях, о лишениях, которые приходится испытывать в пустыне?

Но посудите сами: какие же бытовые трудности в Раю.