§ 1. Общая характеристика терроризма и общепризнанных принципов борьбы с ним

Проблема безопасности приобрела для России особую актуальность не только в связи с глобальными геополитическими изменениями, происходящими в мире, но и с изменениями во внутренней политике. Наряду с положительными факторами, приблизившими нашу страну к становлению гражданского общества, реформирование породило ряд негативных явлений: рост преступности, ухудшение демографической обстановки, обнищание части населения, развитие националистических, сепаратистских сил, утрату многих социальных гарантий, которые были доступны гражданам в советские времена.

Конституция РФ закрепила идеалы демократического, правового, социального государства, в котором человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Однако всё еще нерешенной задачей государства остаётся создание необходимых условий для достижения провозглашенных целей. Обеспечение собственной безопасности, а также безопасности своих граждан – основная задача государства, направленная на обеспечение прав и свобод человека и гражданина. Вместе с тем рост преступности и терроризма как одной из наиболее опасных её составляющих становится знамением времени и в глобальных, и внутригосударственных масштабах. Подрывается стабильность общественных отношений, разрушается привычная шкала социальных ценностей, деформируется сознание и поведенческие установки.

Конституция РФ непосредственно не регулирует вопросы противодействия терроризму, но некоторые государства в своих конституциях специально касаются и этих вопросов. В частности, Конституция Республики Чили в ст. 9 отмечает, что терроризм в любых его формах по существу противоречит правам человека. В ст. 15 Политической Конституции Колумбии от 6 июля 1991 г. предусматривается отдельные меры предотвращения террористических актов.

Такого рода положения, заключенные в некоторых Конституциях зарубежных стран по противодействию террористической деятельности, носят скорее идеологический, нежели правоустанавливающий характер.

К правовым основам противодействия терроризму в России относятся только акты федерального уровня. В первую очередь это УК РФ и Федеральный закон от 6 марта 2006 г. № 35-ФЗ «О противодействии терроризму».

Существуют формы индивидуального и массового террора. Федеральный закон от 26 февраля 2006 г. «О противодействии терроризму» в статье 3 дает основные понятия: терроризм, террористическая деятельность, террористический акт, террористическая группа, противодействие терроризму, контртеррористическая операция.

Терроризм – идеология насилия и практика воздействия на принятие решений органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и иными формами противоправных насильственных действий.

Террористическая деятельность – деятельность, включающая в себя:

а) организацию, планирование, подготовку, финансирование и реализацию террористического акта;

б) подстрекательство к террористическому акту;

в) организацию незаконного вооруженного формирования (НВФ), преступного сообщества (преступной организации), организованной группы для реализации террористического акта, а также участие в такой структуре;

г) вербовку, вооружение, обучение и использование террористов;

д) информационное или иное пособничество в планировании, подготовке или реализации террористического акта;

е) пропаганду идей терроризма, распространение материалов или информации, призывающих к террористической деятельности либо обосновывающих или оправдывающих необходимость последней.

Терроризм является угрозой, подрывающей основы конституционного строя и оборону конкретной страны, нравственность, здоровье, права и законные интересы человека и гражданина. Очевидно, что в рамках эффективной борьбы с этой угрозой неизбежно введение некоторых ограничений прав и свобод человека и граждан. Концепцией национальной безопасности РФ, утвержденной Указом Президента РФ от 17 декабря 1997 г. № 1300 (в ред. Указа Президента РФ от 10 января 2000 г. № 24), международный терроризм назван в качестве одной из угроз национальной безопасности. В частности, в Концепции отмечается, что опасность терроризма, имеющего транснациональный характер и угрожающего стабильности в мире, обусловливает необходимость объединения усилий всего международного сообщества, повышения эффективности имеющихся форм и методов борьбы с этой угрозой, принятия безотлагательных мер по ее нейтрализации. Аналогичная норма закреплена в Стратегии национальной безопасности США 2002 г. Совет Безопасности ООН, проведя 20 января 2003 г. заседание на уровне министров иностранных дел, в своей резолюции подтвердил, что «существует серьезная и возрастающая угроза доступа террористов к ядерным, химическим, биологическим и другим потенциально смертоносным материалам и их использования, и поэтому существует необходимость усиления контроля за этими материалами».

Общепризнанные принципы и нормы международного права, осуждающие террористические действия и направленные на защиту личности и государства, играют важную роль в борьбе с международным терроризмом. Как известно, международное право выполняет регулирующую, координирующую, обеспечительную и охранительную функции. По своей сути международно-правовое регулирование представляет собой процесс функционирования динамично развивающейся системы с обратной связью. Объектом регулирования в данной системе являются межгосударственные отношения. В нашем случае это отношения, возникающие в борьбе с преступлениями, связанными с терроризмом. Цель международно-правового регулирования совпадает с общими целями борьбы с терроризмом – обеспечением безопасности государств и мирового сообщества в целом, защитой жизни и здоровья людей, охраной общественного правопорядка и окружающей среды, собственности, укреплением международного режима безопасного использования атомной энергии.

Принципам международного права отводится наиболее важная роль в регулировании межгосударственных отношений. Особое место занимают основные принципы международного права, сформулированные в Уставе ООН 1945 г., Всеобщей декларации прав человека 1948 г., Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах 1966 г. и других международно-правовых документах. К таким основным принципам принято относить принципы: суверенного равенства государств, невмешательства во внутренние дела, неприменения силы и угрозы силой, всеобщего уважения прав человека и др. Данные общепризнанные принципы являются фундаментом международного правопорядка. Именно им должны соответствовать специальные международно-правовые принципы, сформировавшиеся в области борьбы с преступностью в целом и с терроризмом в частности.

К специальным принципам, которые характерны для международного сотрудничества в области борьбы с преступностью, можно отнести принципы: неотвратимости наказания, гуманности, невыдачи политических эмигрантов, защиты жертв преступных посягательств и др. Эти принципы стали общепризнанными.

Однако принципы международного права, касающиеся борьбы с терроризмом, только начинают складываться. Декларация о мерах по ликвидации международного терроризма, утвержденная резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 49/60 от 9 декабря 1994 г., к числу принципов международного сотрудничества в борьбе с терроризмом относит:

– безоговорочное осуждение как преступных и не имеющих оправдания всех актов, методов и практики терроризма, где бы и кем бы они ни осуществлялись;

– недопустимость оправдания актов терроризма независимо от того, какими бы соображениями политического, философского, идеологического, расового, этнического, религиозного или любого другого характера ни руководствовались лица, их совершающие;

– укрепление международного сотрудничества между государствами, международными организациями по предотвращению, пресечению и ликвидации всех форм международного терроризма;

– обеспечение задержания и судебного преследования или выдачи лиц, совершивших террористические акты и оказывающих им содействие;

– непредставление убежища лицам, занимающимся террористической деятельностью или оказывающим им содействие и др.

К универсальным международным договорам, которые регулируют общие вопросы борьбы с терроризмом, следует отнести:

1) Декларацию по терроризму 1978 г.,

2) Международную конвенцию о борьбе с бомбовым терроризмом 1997 г.,

3) Конвенцию о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации 1971 г.,

4) Международную конвенцию о борьбе с финансированием терроризма 1999 г.,

5) Европейскую конвенцию о пресечении терроризма (с поправками в соответствии с протоколом к ней),

6) Европейскую конвенцию о взаимной правовой помощи по уголовным делам,

7) Европейскую конвенцию о компенсации жертвам насильственных преступлений и др., а также ряд рекомендаций Парламентской Ассамблеи Совета Европы.

Террористический акт посягает на общественную безопасность, угрожает жизни, здоровью граждан, их имущественным интересам.

Уголовный кодекс РСФСР 1960 г. не содержал состава терроризма, а предусматривал уголовную ответственность лишь за террористический акт, под которым в ст. 66 Уголовного кодекса РСФСР понималось:

1) убийство государственного или общественного деятеля либо представителя власти, совершенное по политическим мотивам.

2) убийство представителя иностранного государства с целью провокации войны или международных осложнений (ст. 67 Уголовного кодекса РСФСР).

Уголовный кодекс РФ 1996 г. впервые закрепил понятие терроризма и его целей. Статья 205 УК РФ определяет террористический акт как совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, в целях воздействия на принятие решения органами власти или международными организациями, а также угрозу совершения указанных действий в тех же целях. При этом террористический акт совершается только с прямым умыслом. Ст. 205 УК РФ предусматривает также ответственность за угрозу совершения тех же действий.

Субъектом преступления по общему правилу является лицо, достигшее 14 лет. По мнению большинства исследователей, террористы не составляют специфическую группу. На путь терроризма чаще становятся люди со специфической личностной предрасположенностью, которая, вероятно, не приводила бы ни к каким негативным последствиям, если бы не воздействие микросреды.

В соответствии с ч. 1 ст. 205 УК РФ в субъективную сторону террористического акта включается в качестве цели – оказание воздействия на принятие решений органами власти или международными организациями.

За все преступления, связанные с террористической деятельностью, предусмотрено наказание в виде лишения свободы, вплоть до пожизненного. Только в трех нормах из двадцати одной предусмотрены альтернативные наказания. Однако и самые суровые санкции не останавливают террористов.

Федеральный закон РФ от 25 июля 1998 г. N 130-ФЗ «О борьбе с терроризмом» внес свой вклад в криминологическое понятие терроризма и его целей, каковыми являются:

1) нарушение общественной безопасности;

2) устрашение населения;

3) оказание воздействия на принятие органами власти решений, выгодных террористам, или удовлетворения их неправомерных имущественных и (или) иных интересов;

4) прекращение государственной или иной политической деятельности государственного или общественного деятеля;

5) провокация войны или осложнение международных отношений.

Непосредственными исполнителями террористических актов часто являются террористы-смертники, или зомби, которые исполняют замыслы организаторов и вдохновителей терактов. Исследователями отмечается, что агрессию террориста-смертника формируют особые психологические механизмы, поэтому и мотивы их поступков наиболее сложны для понимания.

К пострадавшим от терроризма принято относить лиц, к которым применено насилие террористического характера или угроза его применения. Насилие есть применение физической силы к кому-либо, принудительное воздействие на кого-нибудь или что-нибудь; притеснение, беззаконие.

Чаще всего насилие понимается как действие, результатом которого является (или может являться) нанесение серьезного вреда жизни людей (причинение биологических, телесных повреждений, физическое подавление, имущественный ущерб, психическое, духовное травмирование) или материальным условиям их существования. По своей сущности насилие является видом поведения отдельных лиц или определенной части общества, нарушающего социальные нормы (правовые, нравственные и др.), посягающего на важнейшие социальные ценности и обладающего свойствами общественной опасности, которая выражается в ущербе от насилия – моральном, физическом и имущественном. Рост насильственных преступлений – яркий показатель кризисного состояния общества, проявление его социальных пороков. Всякое насилие – это, как правило, активный поведенческий акт. Однако в последние годы довольно часто стала обсуждаться проблема насилия с помощью такого способа воздействия человека, как внушение.

Что касается стимулов насилия, можно сказать, что оно является одним из видов разрешения конфликтного отношения, противоречия. Противоречия или конфликты, разрешаемые насилием, подразделяются на противоречия внутренние и внешние, главные и второстепенные, общие и специфические, возможные и действительные, объективные и субъективные и т. д. О.А. Баев, исследуя проблему конфликта в следственной практике, отмечает, что противоречие приобретает форму конфликта лишь тогда, когда оно состоит в несовместимости целей (интересов) или способов их достижения.

Понимание причин социальных конфликтов открывает путь к поиску оптимальных средств профилактики преступлений, включая акты терроризма.

Анализ статистических данных показывает неуклонную тенденцию к росту террористических актов в мире. В нашей стране больше всего террористических актов происходит на Северном Кавказе. При этом страдают и сотрудники правоохранительных органов, и мирные граждане, представители иностранных государств, журналисты.

Самым масштабным террористическим актом в мировой практике считается захват 12 сентября 2001 г. четырех гражданских лайнеров и таран башен Всемирного торгового центра в Нью-Йорке и здания Пентагона в Вашингтоне. При этом погибло около 5 000 человек, экипажи и пассажиры самолетов, служащие, полицейские, пожарные и спасатели.

Для координации усилий по противодействию терроризму Указом Президента Российской Федерации от 15 февраля 2006 г. № 116 созданы Национальный антитеррористический комитет и Федеральный оперативный штаб из представителей силовых структур и правоохранительных органов во главе с Директором ФСБ. В субъектах Российской Федерации образованы антитеррористические комиссии и оперативные штабы. Несмотря на то что борьба с проявлениями терроризма является по преимуществу прерогативой ФСБ, большая роль в ее проведении принадлежит и органам внутренних дел. Это обусловлено тем, что именно в дежурные части территориальных ОВД, как правило, поступают первичные сведения о совершенных террористических акциях либо об угрозе их осуществления, в силу чего сотрудникам милиции до прибытия специальных подразделений все первоначальные действия по их пресечению в реальной обстановке приходится проводить самостоятельно.

Признание государством ценности человеческой личности вызывает необходимость создания эффективно действующих механизмов, обеспечивающих каждому человеку и гражданину возможность добиваться защиты и восстановления его прав и свобод от любых незаконных ограничений и нарушений.

 

§ 2. О причинах террористической угрозы и мерах профилактики терроризма

Питательной почвой терроризма как идеологии и террористических актов являются конфликтные ситуации, возникающие на почве национальных, этнических и религиозных разногласий; рост националистических, экстремистских и корыстных проявлений; кризисные явления в экономике, участившиеся «разборки» по разделу сфер влияния с применением оружия и взрывных устройств и т. п. Международный опыт борьбы с терроризмом подтверждает эти общие суждения, отмечая значение таких факторов, как углубление социальной дифференциации населения; слабая эффективность деятельности институтов государственной власти; обострение борьбы за власть политических партий и движений; снижение уровня духовности в обществе; рост тенденций к разрешению возникающих противоречий в корпоративных интересах силовым путем; усиление криминализации общества; рост влияния исламского фундаментализма в отдельных регионах мира и России. Человечество при переходе в новое тысячелетие столкнулось с таким комплексом негативных явлений, преодоление которых едва ли возможно в ближайшей перспективе. Умеренно оптимистические прогнозы связаны с поиском адекватных средств профилактики терроризма как идеологии и насильственных террористических актов доступными средствами правоохранительной деятельности.

Выступая на расширенном заседании коллегии Федеральной службы безопасности в конце января 2009 г., Президент Российской Федерации Д.А. Медведев отметил, что в целом количество террористических проявлений не снизилось. Поэтому установление причин террористической угрозы и террористических актов в России является необходимым условием для разработки и осуществления мер по предупреждению терроризма не только в России, но и в мире. Невозможно предупредить негативное явление, не зная его истоков и способствующих его развитию факторов.

Терроризм как вид организованной преступности существенно отличается от обычной преступности: в основе террора лежит идея. В криминологической литературе почти не развито учение о влиянии идеи на развитие терроризма. Исключением являются работы Н.Д. Литвинова, исследовавшего роль идеи в развитии антигосударственного терроризма и характере экстремистских идей, способствовавших развитию терроризма на Кавказе. Автор делит экстремистские идеи по месту рождения на две категории: местные и зарубежные. «Местные – это идеи, родившиеся среди определенных слоев населения для «внутреннего» употребления и получившие хождение среди «родившего» их населения. Как правило, такие идеи, – считает автор, – более отвечают потребностям аборигенов, ибо авторы, «генераторы» идеи, лучше знают надежды и чаяния населения». Другой вид идеи – зарубежные, или внедряемые; это «те, что родились за пределами территории, в сознание населения которой они затем внедряются».

Знание места зарождения экстремистской идеи позволяет сделать вывод об объективном либо субъективном появлении их на определенной социально-этнической территории. Местные идеи более понятны населению и более востребованы. Совсем иная картина наблюдается с зарубежными идеями: они родились для «внутренних» потребностей иных народов либо специально разработаны для внедрения их в сознание других народов.

Если исходить из места рождения так называемых исламистских идей, то следует признать, что они родились за пределами Кавказа: «ислам» занесен на Кавказ с Ближнего Востока, идеи панисламизма зародились на территории Турции и Персии, идеи социализма и анархизма пришли на Кавказ из Западной Европы. На Кавказе столкнулись два мощных идеологических течения: «исламское» с юга и «христианское», «православное», с севера. Борьба конфессий порождала и религиозный фанатизм, и борцов за веру, не останавливавшихся перед силовыми приёмами, ведущими к терроризму. Преодоление межрелигиозной вражды, достижение межконфессионального мира, устранение неблагоприятных социально-экономических условий является наиболее действенными способами профилактики терроризма, устранения причин, порождающих терроризм.

После трагических событий 11 сентября 2001 года в США для любой страны мира проблема обеспечения национальной безопасности приобрела невиданную до сей поры остроту. И первое, что в этой связи продемонстрировали США, до сих пор считавшиеся оплотом либеральных ценностей, – это резкое ограничение прав и свобод и агрессивную внешнеполитическую реакцию в отношении любого государства, которое стало подозреваться в пособничестве мировому терроризму. Причем поводом для таких подозрений послужили исключительно данные спецслужб. О какой-либо судебной процедуре в данном случае речь не шла. Насколько это правильно, покажет история, но то, что ситуации возникновения угроз безопасности, на которые не рассчитана существующая система, повлекли за собой применение особых, неординарных мер в масштабах мощнейшего в мире либерального государства, заставляет по-новому взглянуть на проблему обеспечения безопасности в любой стране.

Для России, до сих пор переживающей изменения в концептуальных подходах к системе институтов обеспечения безопасности, все это крайне актуально. Понятно, что прошлая советская система тоталитарного господства базировалась на силовых структурах, которые воплотились в универсальную систему государственной безопасности. Именно она с начала девяностых годов в условиях демократического развития страны стала первоочередным объектом массовых и частых реорганизаций, приведших к невиданному в истории российского государства снижению уровня безопасности. Именно тогда возникла тенденция к криминализации всех структур общества, да и самого государства. Именно в это время иностранные спецслужбы и представители бизнеса получили невиданные возможности для подрывной деятельности на территории России.

Международный «исламский» терроризм более всего проявил себя на южных рубежах нашей страны и в конце концов выкристаллизовался в незатухающем чеченском конфликте, унесшем и продолжающем уносить десятки тысяч человеческих жизней, причиняя грандиозный ущерб экономике страны.

В ходе реорганизации российской системы безопасности под натиском возникших в этой сфере угроз государство в последние годы нашло в себе силы обратить на это самое серьезное внимание. В результате сформировалась более или менее внятная система обеспечения безопасности, получившая правовое и структурное оформление в виде базового Закона Российской Федерации «О безопасности», законах об отдельных видах и органах безопасности, наконец, Концепции национальной безопасности России. Вопрос лишь в том, насколько все это отвечает современным угрозам безопасности и потребностям практики их преодоления.

На территории Российской Федерации к концу ХХ века участились случаи нападения на объекты органов внутренних дел и других правоохранительных органов. Все нападения отличались особой дерзостью, повышенной общественной опасностью и тяжкими последствиями. Они причинили материальный, физический и моральный ущерб обществу, серьезно подорвали авторитет государственной власти, в том числе правоохранительных органов.

Трагедия Беслана заставляла особенно серьезно подойти к планам охраны и обороны образовательных учреждений. Предотвращенная накануне 23 февраля 2007 г. органами ФСБ попытка диверсии в Москве в отношении важных объектов, среди которых значился и Московский университет МВД России, наглядно демонстрирует, что война с террором проходит и по нашей улице.

Вместе с тем, несмотря на принимаемые меры и некоторые позитивные изменения, оперативная обстановка в стране остается сложной. Не получил своевременного и адекватного отпора рост протестной активности молодежных радикальных организаций, через которые предпринимаются попытки распространить идеологию фашизма и национализма в среде социально не защищенных подростков. Число преступлений экстремистской направленности в 2007 г. возросло на 76 %, количество нераскрытых преступлений данной категории увеличилось на 60 %. Отмечается рост числа экстремистских акций, совершенных национал-шовинистическими группами в Центральном и Северо-Западном федеральных округах.

Для пресечения возможности отстаивания террористами собственных интересов в ст. 16. п. 2 закона № 35-ФЗ «О противодействии терроризму» установлено, что при ведении переговоров с террористами не должны рассматриваться выдвигаемые ими политические требования. Конституционный Суд РФ в Определении от 19 февраля 2009 г. № 137-О – «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Э.Д. Бзаровой, Э.Л. Кесаевой, В.А. Назарова и Э.Л. Тагаевой на нарушение их конституционных прав положением пункта 2 статьи 14 Федерального закона «О борьбе с терроризмом» дает толкование части 2 ст. 16 Федерального закона «О противодействии терроризму»: запрет ведения с террористами переговоров о выполнении их политических требований, как посягающих на базовые конституционные ценности, по своему содержанию является гарантией этих ценностей.

Данные положения не предполагают отказ от защиты прав и свобод человека, а равно пренебрежение жизнью и здоровьем граждан при пресечении террористического акта. Иное противоречило бы как Конституции Российской Федерации, так и статье 2 Федерального закона «О противодействии терроризму», определяющей в числе основных принципов противодействия терроризму обеспечение и защиту основных прав и свобод человека и гражданина и приоритет защиты прав и законных интересов лиц, подвергающихся террористической опасности.

Законодательное установление недопустимости рассматривать при ведении переговоров с террористами выдвигаемые ими политические требования, будучи адресовано во многом и субъектам этих преступлений, носит превентивный характер и является мерой предупреждения террористических актов, преследующих политические цели, делая их достижение невозможным, а совершение террористического акта – бессмысленным.

Стратегия проведения в конкретной ситуации переговоров с террористами для сохранения жизни и здоровья людей должна выбираться с учетом того, что обсуждение вопроса о выполнении политических требований террористов и, тем более, какие-либо уступки им в этой части не способствуют минимизации последствий терроризма, а наоборот, могут усугубить террористическую угрозу, усилить агитационно-пропагандистский эффект террористического акта, стимулировать совершение новых актов терроризма и в конечном счете – способствовать их превращению в механизм политического управления государством, что несовместимо с самими принципами существования демократического правового государства.

Меры противодействия террористической угрозе могут рассматриваться как деятельность государства и общества по трем основным направлениям: профилактика терроризма, предупреждение, устранение причин и условий, порождающих терроризм и борьба с терроризмом. При этом наличие превентивных норм, в отсутствие поощрительных, изначально переводит переговоры с террористами из правовой плоскости во внеправовую.

Однако есть угрозы, которые в обычном порядке преодолеть невозможно. В этом случае Конституцией Российской Федерации и законодательством предусмотрено применение специальных мер, к которым прежде всего относятся режимы чрезвычайного и военного положения, позволяющие в целях безопасности временно ограничивать некоторые права и свободы на отдельных территориях, применяя при этом специальные меры подавления угроз безопасности. Их перечень содержит Федеральный конституционный закон «О чрезвычайном положении».

Режим чрезвычайного положения – мера временная и неординарная. Его введение сопровождается сложными процедурами и далеко не всегда поддерживается Советом Федерации. Тем не менее то, что предусматривает этот режим, прямо свидетельствует о возможности подобных мер для преодоления угроз безопасности.

Непростительно медленное осознание опасностей организован ной преступности в России является одним из доказательств хронического отставания уголовно-правового контроля от криминальных реалий. Аналогичные процессы происходили и в других странах, но их законодатели и разработчики были более реалистичными и мобильными. В Италии, где опасность организованной преступности давно адекватно осознана, среди криминологов бытует выражение: «Подобно тому как мафия или является ассоциацией, или ее нет вообще, так и борьба с мафией – это или борьба с ее ассоциативной структурой, или борьбы нет». Но эта простая истина оказалась трудной для многих отечественных учёных и практиков.

Ученые и полицейские западных стран, объективно, а не мифологически представляющие демократию и не по газетам знающие организованную преступность в своих странах, не разделяют позицию либерального отношения к организованной преступности и прямо писали, что в России нет необходимого законодательства для борьбы с этим явлением.

Профилактика террористических актов всегда оказывается эффективнее, проще и дешевле, чем устранение их последствий. Поэтому первостепенное значение имеют предупредительные меры. Необходимы совместные усилия правоохранительных органов, других государственных и негосударственных органов, трудовых коллективов и населения, средств массовой информации, без которых эта работа будет малоэффективной.

Отдельным в этом списке являются усилия законодательных органов.

Исполнители теракта совмещают в себе правовой статус жертвы и террориста, нередко действующего по принуждению. Глава 8 УК РФ выделяет обстоятельства, исключающие преступность деяния. В соответствии со ст. 40 УК РФ не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в результате физического принуждения, если вследствие такого принуждения лицо не могло руководить своими действиями (бездействием).

Учитывая двойственное правовое положение исполнителей террористических актов ст. 205 УК РФ предусматривает в примечании, что лицо, участвовавшее в подготовке террористического акта, освобождается от уголовной ответственности, если оно своевременным предупреждением органов власти или иным способом способствовало предотвращению осуществления террористического акта и если в действиях этого лица не содержится иного состава преступления.

Однако состав ст. 205 УК РФ одновременно подразумевает привлечение лиц по ст. 208 и, или 209 УК РФ. Кроме того, освобождение лица от уголовной ответственности не исключает возможности привлечения его к иным видам юридической ответственности (гражданской, административной и т. д.). Таким образом, поощрительная мера, предусмотренная ст. 205 УК РФ, в действующей редакции не в полной мере выражает цель законодателя о предотвращении террористического акта.

Для обеспечения поощрительного эффекта и минимизации тяжких последствий преступления было бы целесообразно изложить примечание к ст. 205 УК РФ в следующей редакции: «Лицо, совершившее преступление, предусмотренное настоящей статьей, освобождается от уголовной ответственности, если оно своевременным сообщением органам власти или иным образом способствовало предотвращению либо пресечению преступления, которое оно финансировало и (или) совершению которого содействовало, и если в его действиях не содержится иного состава преступления, не связанного с организацией террористического акта».

К сожалению, практика борьбы с терроризмом показывает, что активная работа ведется лишь после совершенного преступления, а не на уровне предупреждения террористического акта. В последующем она постепенно ослабевает до очередного проявления террористического характера.

Основными исполнителями террористических актов являются террористы-смертники. Их использование обусловлено рядом соображений:

– Исполнитель теракта не нуждается в путях отхода после его совершения, поэтому подготовка и исполнение теракта становится менее сложной задачей.

– Теракты с участием смертников оказывают большее психологическое воздействие на общество.

– Создается героический образ «мучеников», что помогает террористическим организациям вербовать сторонников.

Как показывают исследования психологов, общей чертой террористов-смертников является отсутствие прочных социальных связей и подверженность внешнему влиянию. Этот фактор усиливается практически полной изоляцией смертника от внешних социальных контактов непосредственно перед совершением теракта. Обесценивание жизни, которое облегчает совершение суицидального теракта, вызвано стремлением избавиться от одиночества, от чувства унижения за свою этническую группу. Известно, что среди террористов-смертников значительную часть составляет молодежь, пережившая войну и выросшая в семьях беженцев. Обеспечение прав и социальной поддержки отдельных этнических групп может являться действенной мерой по предупреждению террористических актов.

Одним из направлений борьбы с терроризмом является блокирование подпитывающих его финансовых потоков. В настоящее время существует ряд факторов, которые снижают эффективность противодействия финансированию терроризма. Среди них: недостаточное научное обеспечение противодействия финансированию терроризма, отсутствие специализированной литературы по данной тематике, несоответствие нормативной базы Российской Федерации в этой области международным стандартам и рекомендациям международных органов в области борьбы с финансированием терроризма.

В связи с ростом организованной преступности в последнюю четверть века в мире складывается устойчивая тенденция формирования нового адекватного уголовного законодательства, отвечающего на вызовы времени, согласно которому само участие (создание, управление, руководство) в организованном преступном сообществе стало считаться преступлением.

Терроризм вышел за государственные границы и составляет ныне часть транснациональной преступности, борьба с которой требует новых подходов. Учреждение Международной организации уголовной полиции (МОУП/Интерпол) в 1923 году было одним из таких новых и перспективных международных решений. Оно опережало появление массовой транснациональной преступности, но не предотвратило ее. В последующем на международном уровне периодически обсуждались меры борьбы с наиболее распространенными и опасными преступлениями межнационального характера, являющимися основными источниками доходов большинства транснациональных преступных организаций. Это касалось проблем, связанных с отмыванием денег, незаконным оборотом наркотиков, незаконными поставками оружия и боеприпасов, незаконным оборотом химических и ядерных материалов.

Одним из серьезных преступлений транснациональной мафии стала торговля людьми, женщинами, детьми, человеческими органами.

Особую тревогу вызывал и вызывает внутренний и международный терроризм, ставший частью современной жизни. Объединение усилий международного сообщества в борьбе с этим злом – настоятельная потребность современного цивилизованного мира. Она осознается ведущими государствами, и принимаемые меры внушают определенный оптимизм.

 

§ 3. Система реабилитации жертв террористических актов (материальный, моральный, психологический аспекты)

За всю историю России не существовало столь явной опасности для общества, какую таит в себе терроризм, связанный с производством и применением взрывных устройств. Растут разрушительные последствия терактов, резко увеличивается число их жертв, приобретает особое значение проблема возмещения причиняемого вреда и компенсаций пострадавшим. С правовой точки зрения эта проблема представляется весьма социально значимой и многоаспектной, заслуживающей пристального внимания со стороны государства, общества, науки. Ее решение предполагает не только установление основных принципов противодействия терроризму, но и определение путей, средств и способов минимизации и (или) ликвидации последствий терроризма.

Комплекс вопросов, связанных с защитой жертв террористического акта, как и жертв любого преступного посягательства, носит достаточно сложный характер, включая состав причиняемого вреда, его причинную связь с действиями виновного, способы легальных форм компенсаций. В соответствии с положениями норм международного права жертвы преступлений имеют четыре вида прав: право на доступ к правосудию; право на возмещение вреда от причинителя вреда (или от третьих лиц); право на финансовую компенсацию причиненного вреда за счет государства и право на получение социальной помощи.

В Российской Федерации правовую основу защиты прав потерпевших от террористических актов составляют Конституция РФ, гражданское законодательство, общепризнанные принципы и нормы международного права о защите жертв преступлений, международные договоры Российской Федерации, специальные законы РФ «О борьбе с терроризмом» (1998 г.) и «О противодействии терроризму» (от 6 марта 2006 г.), нормативно-правовые акты Правительства и других органов государственной власти.

Выше мы уже отмечали значение положений Конституции РФ о защите прав потерпевших от преступлений и Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью (утверждена резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 40/34 от 29 ноября 1985 г.).

Для определения методов и форм возмещения вреда жертве террористических актов учитывается, что таковой может быть как физическое лицо, так и определенная общность людей, и юридические лица (организации), которым в результате совершения преступлений причинен определенный вред. Вопросы о характере вреда, подлежащего компенсациям, мы рассматривали выше, с учётом положений Гражданского кодекса и УПК РФ, а также разъяснений судебных органов страны.

Федеральным законом от 25 июля 1998 г. № 130-ФЗ «О борьбе с терроризмом» устанавливается, что под преступлениями террористического характера понимаются деяния, предусмотренные ст. ст. 205–208, 277 и 360 УК РФ. Пострадавшими от терроризма являются те, кому причинено насилие террористического характера или была угроза его применения. Физические лица и организации, в отношении которых было применено насилие террористического характера либо угроза его применения, при условии возбужденного уголовного дела по признакам соответствующего состава преступления, приобретают уголовно-процессуальный статус потерпевших. Потерпевший, предъявивший требование о возмещении имущественного вреда, при наличии оснований полагать, что данный вред причинен ему непосредственно преступлением, в соответствии со ст. 44 УПК РФ приобретает статус гражданского истца.

Виды способов возмещения вреда, включая моральный вред, закрепляются в ГК РФ (статьи 151, 1099, 1100, 1101 и др.). Они могут быть реализованы при наличии ответчика – причинителя вреда. В случае гибели или неустановления исполнителя террористического акта и его организаторов материальные компенсации вреда принимает на себя государство.

Так, Федеральный закон «О противодействии терроризму» (от 6 марта 2006 г. № 35-ФЗ) устанавливает следующие положения в ст. 18:

«1. Государство осуществляет в порядке, установленном Правительством Российской Федерации, компенсационные выплаты физическим и юридическим лицам, которым был причинен ущерб в результате террористического акта. Компенсация морального вреда, причиненного в результате террористического акта, осуществляется за счет лиц, его совершивших.

2. Возмещение вреда, причиненного при пресечении террористического акта правомерными действиями, осуществляется за счет средств федерального бюджета в соответствии с законодательством Российской Федерации в порядке, установленном Правительством Российской Федерации.

3. Вред, причиненный при пресечении террористического акта правомерными действиями здоровью и имуществу лица, участвующего в террористическом акте, а также вред, вызванный смертью этого лица, возмещению не подлежит».

Как видим, законодатель, предусмотрев компенсационные выплаты жертвам терактов за счет казны, освободил государство от обязанности возмещения морального вреда, возложив ее исключительно на лицо, совершившее террористический акт. Полагаем, что с этим можно согласиться в тех случаях, когда причинитель вреда установлен и к нему можно предъявить требования как к ответчику. Именно он должен заглаживать моральный вред публичным покаянием, извинениями, материальной компенсацией. Авторы комментария не пытаются оспаривать правомерность упомянутого положения закона, однако указывают на «проблематичность» взыскания денежной компенсации морального вреда вследствие неустановления лиц, причастных к совершению теракта. При этом комментаторы напоминают о статье 52 Конституции РФ об обязанности государства компенсировать ущерб, причиненный потерпевшему преступлением. Следовало бы раскрыть юридическое содержание ущерба в соответствии с гражданским законодательством и вывод о том, что государство должно брать на себя бремя возмещения морального ущерба жертвам терактов оказался бы неизбежным. Пока же оно через своих высших должностных лиц ограничивается выражением соболезнования, что не может быть признано адекватной компенсацией морального ущерба.

Вопрос о компенсации морального вреда жертвам теракта Норд-Оста явился предметом рассмотрения судов г. Москвы, Верховного Суда и Конституционного суда РФ. Решения не в пользу жертв.

Напомним: в результате захвата заложников 23–26 октября 2002 года в Театральном центре на Дубровке погибли 130 и пострадали более 700 человек. Пострадавшие обратились в Тверской суд г. Москвы с исками о компенсации как материального, так и морального вреда. Требования возмещения материального ущерба были судом 23 января 2003 года частично удовлетворены, однако суд отклонил все иски родственников погибших в теракте о моральной компенсации. Свой отказ в удовлетворении жалоб Татьяны и Ивана Карповых, Зои Черницовой, семьи Храмцовых и ряда других родственников погибших Тверской суд мотивировал тем, что статья 17 закона о борьбе с терроризмом предусматривает возможность взыскания компенсации морального вреда лишь с непосредственного причинителя вреда, то есть с террориста. Позже, 28 апреля 2003 года, Мосгорсуд, а затем и президиум Мосгорсуда подтвердили законность этого решения. Верховный суд РФ своим решением от 6 октября 2004 г. подтвердил законность решений нижестоящих судов, постановив: Правительство Москвы не должно возмещать моральный вред жертвам «Норд-Оста». В жалобе, поданной в Конституционный суд РФ, представитель потерпевших просил признать статью 17 закона «О борьбе с терроризмом» не соответствующей ряду статей Конституции РФ. «Она предполагает выплату только материального ущерба, тогда как 80 % истцов требуют назначить им компенсацию морального вреда». Но маловероятно, что КС пойдет на это – с каждым годом жертв терактов в России становится, к горькому сожалению, все больше. Бюджет не выдержит многомиллионных компенсаций для каждого из них. Опасения оправдались. Конституционный Суд РФ своим определением отказал принять жалобу адвоката к рассмотрению, объяснив свою позицию тем, что Государственная дума сейчас рассматривает новый законопроект «О противодействии терроризму», который существенно изменит правовое регулирование возмещения ущерба, нанесенного в результате теракта. В апреле 2007 года Европейский суд по правам человека принял к производству жалобы потерпевших в результате теракта на Дубровке, поданную еще в августе 2003 года. Решение ожидается.

При проведении анкетирования практических работников нами был поставлен и вопрос о компенсации государством морального ущерба, причиняемого терактом.

Как видим, позиции разошлись. Ответы в основном ориентированы на возможности бюджета.

Альтернативным способом возмещения вреда потерпевшим могло бы стать обязательное страхование таких лиц, о чем говорилось в специальном докладе Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации. В указанном докладе, в частности, отмечалось, что во многих государствах, таких как США, Великобритания, Германия, Франция, Австралия, Япония и др., для указанных целей существует обязательное страхование, которое и обеспечивает компенсационные выплаты пострадавшим, и приводится мысль, что России следует воспользоваться таким положительным опытом зарубежных стран, создав систему государственного страхования жертв преступлений.

Вместе с тем Федеральный закон «О противодействии терроризму» предусматривает социальную реабилитацию лиц, пострадавших в результате террористического акта, которая включает в себя психологическую, медицинскую и профессиональную реабилитацию, правовую помощь, содействие в трудоустройстве, предоставление жилья и которая проводится в целях социальной адаптации лиц, пострадавших в результате террористического акта, и их интеграции в обществе и осуществляется за счет средств федерального бюджета в порядке, определенном Правительством РФ, а также средств бюджета субъекта РФ, на территории которого совершен террористический акт, и иных источников, предусмотренных законодательством Российской Федерации (статья 19).

20 апреля 2006 г. Российская Федерация ратифицировала Конвенцию Совета Европы о предупреждении терроризма. В ее преамбуле выражается глубокая солидарность с жертвами терроризма и членами их семей, подчеркивается необходимость осознать опасное положение, в котором оказываются страдающие от терроризма люди. «Каждая сторона принимает надлежащие меры в целях предупреждения террористических преступлений и их негативных последствий при соблюдении обязательств в области прав человека, предусмотренных Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, Международным пактом о гражданских и политических правах, а также других обязательств в соответствии с международным правом (ст. 3 «Национальная политика по предупреждению терроризма»).

В отдельных статьях Конвенции определяются такие правовые категории, как публичное подстрекательство к совершению террористического преступления (ст. 5), вербовка террористов (ст. 6), подготовка террористов (ст. 7), указывается на ответственность независимо от фактического совершения террористического преступления (ст. 8), сопутствующие преступления (ст. 9).

Весьма значительным является закрепление в ст. 10 ответственности юридических лиц – каждая сторона принимает такие меры, которые могут потребоваться на основании ее правовых принципов, чтобы установить ответственность юридических лиц за участие в преступлениях, названных в Конвенции. Эта ответственность в соответствии с законодательством сторон, может быть уголовной, гражданской или административной.

Статья 13 Конвенции регламентирует вопросы предоставления защиты, компенсации и поддержки жертвам терроризма: каждая сторона принимает такие меры, которые могут потребоваться для защиты и поддержки жертв проявлений терроризма, имевших место на ее территории. Эти меры, будучи приняты в рамках надлежащих национальных систем и при условии соблюдения норм внутреннего законодательства, могут включать, кроме прочего, финансовую помощь и компенсацию жертвам терроризма и их близким членам семьи.

В связи с ратификацией Конвенции Совета Европы «О предупреждении терроризма» и принятием Федерального закона «О противодействии терроризму» были внесены изменения в целый ряд иных нормативных актов.

Так, изменения коснулись федеральных законов «О средствах массовой информации», «О федеральной службе безопасности», «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации», Уголовного кодекса (с дополнением раздела, предусматривающего конфискацию имущества, используемого или предназначенного для финансирования терроризма; при этом при решении вопроса о конфискации имущества в первую очередь будет решаться вопрос о возмещении ущерба, причиненного потерпевшему). Также изменения вносятся и в другие законы: «О статусе военнослужащих», «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации», «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма», в УПК РФ, в Кодекс РФ об административных правонарушениях и др.

Таким образом, в российском законодательстве постепенно формируется единая система нормативных актов, своего рода подотрасль законодательства, регулирующая отношения, возникающие в связи с противодействием терроризму и минимизацией его последствий.

Заслуживают отдельного обсуждения вопросы юридической природы и размеров денежной компенсации за счёт государства жертвам террористических актов.

С точки зрения правовой природы компенсационные выплаты жертвам терактов это скорее акты благотворительности, подтверждающие положение Конституции РФ о социальном характере государства. И всё же остаётся вопрос о перспективе: будем потихоньку добавлять размеры компенсаций с учетом инфляции, а также роста цен на нефть и видеть в жертвах терактов просителей с протянутой рукой или искать правовые решения. Основания для таковых имеются. Гражданин и государство партнёры определенных правоотношений. Гражданин уплачивает налоги, государство содержит на них аппарат защиты подданных и поддержания правопорядка. Невыполнение любой из сторон своих обязательств должно влечь правовые последствия. За неуплату налогов физическим либо юридическим лицом установлена гражданская, административная и уголовная ответственность. За невыполнение государственной функции защиты жизни, здоровья, имущества, доброго имени и деловой репутации налогоплательщика ответственность государства ограничена лишь мерами компенсации реабилитированным. В остальных случаях ответственность государства нуждается в уточнениях и обеспечении её необходимыми правовыми механизмами. Следует признать, что жертва теракта не должна униженно ждать милостей от государственной власти – она вправе требовать полного возмещения причиненного ущерба, и это требование должно быть подкреплено судебной защитой. Тем более что тому есть обоснование в конституционных положениях: «В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией» (статья 17 ч.1 Конституции РФ). Возмещение государством ущерба потерпевшим от преступлений предусматривает статья 52 Конституции РФ. Возможность обжалования в суде решений и действий (или бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц предусмотрена ст. 46 ч. 2 Конституции РФ. Надо полагать, к бездействиям органов государственной власти относится и невыполнение ими мер защиты граждан от терроризма и иных преступных посягательств.

Попытка возложения на государство бремени материальной ответственности перед жертвой преступления была предпринята в условиях демократической эйфории. Закон «О собственности в РСФСР», принятый 24 декабря 1990 г., в ст. 30 устанавливал, что ущерб, причиненный собственнику преступлением, возмещается государством из средств бюджета по решению суда. Появился правовой институт защиты имущественных прав жертв преступных посягательств. Вместе с тем возникли серьёзные сложности его реализации: без оснащения его детальным правовым механизмом открывался простор для злоупотреблений, симуляций якобы имевших место краж и необоснованных претензий о возмещениях мнимого ущерба.

Сначала Парламент, а потом и Президент вынуждены были объявить на этот закон мораторий (причем Президент, что очень любопытно, наложил мораторий на статью 30 часть 3 Закона «О собственности» неким обходным путём, продлив действие статьи 25 Закона «О государственном бюджете», принятого Верховным Советом. Таков изощренный способ маскировки непопулярного решения). Вместе с тем было обнародовано постановление Президента РФ от 30 сентября 1992 года, которым давалось задание ГПУ срочно разработать инструкции о порядке применения статьи 30 части 3 Закона «О собственности». Это задание не было выполнено, а при подготовке Гражданского кодекса о нем постарались забыть. Об этом сейчас уже никто не вспоминает. Между тем институт, установленный статьей 30 закона «О собственности», мог бы украсить отечественную правовую систему, выведя защиту жертв преступлений на уровень, существенно опережающий соответствующее законодательство стран традиционной демократии. Для этого требовалось разработать правовые условия его применения, отсекающие возможность злоупотребления предоставляемыми им правами.

Ответственность государства перед жертвой общеуголовной преступности чаще всего ограничивается возмещением того вреда, который связан с гибелью пострадавшего, причинением телесных повреждений, утратой трудоспособности. Именно по этому пути развивается зарубежная практика. Однако, на наш взгляд, такой подход приемлем для случаев, когда причиненный преступлением ущерб неочевиден. Обычно это ущерб, связанный с уничтожением либо повреждением имущества: требуется сложный процесс доказывания, что имущество было, его оценка, факт связи ущерба с преступным посягательством. В таких случаях требуется применение исковой формы защиты интересов жертвы, т. е. судебной процедуры. Иным должно быть отношение к возмещению вреда жертвам терактов, ущерб от которых не только личности, но и имуществу пострадавшего очевиден, – спор может быть связан только с оценкой уничтоженного (поврежденного) имущества.

Опрошенные нами респонденты проявили относительное единодушие в защите интересов жертв терактов, правда, в нашей формулировке ущерб не дифференцировался по характеру, а вопрос морального ущерба нами был специально выделен, о чем речь шла выше.

С учетом изложенного нами предлагается следующий вариант правового обеспечения интересов жертв террористических актов: «В случае неустановления виновного в совершении террористического акта, его неплатёжеспособности или гибели возмещение причиненного им физического, имущественного и морального вреда жертве осуществляется государством в полном объёме».

В ходе антитеррористических операций не исключаются случаи причинения вреда жизни, здоровью и имуществу граждан, не имеющих отношения к теракту. Речь идёт о правомерном причинении вреда во имя устранения более тяжких последствий. Его возмещение в соответствии с ч. 2 ст. 18 ФЗ «О противодействии терроризму» осуществляется за счёт средств федерального бюджета. Изложенные нами выше соображения о пределах материальной ответственности государства применимы и к этим случаям.

Федеральный закон «О противодействии терроризму», как и прежнее законодательство, не содержит ориентиров для определения сумм компенсаций. Практика возмещения материального вреда жертвам террористических акций формировалась путём выплат единовременных пособий за счёт средств федерального бюджета либо бюджета субъектов Федерации. При этом не преследовалась цель полной компенсации ущерба, причиненного жертве. Это скорее были акты правительственной помощи жертвам, размеры которой определялись возможностями соответствующих бюджетов. Так, пострадавшим от трёх терактов во Владикавказе (1999–2000 г.) выплаты осуществлялись в следующих размерах: семьям погибших – 10 тысяч руб.; получившим тяжелые ранения и увечья – 5 тыс. руб.; получившим травмы средней тяжести – 3 тыс. руб. В последующие годы выплаты из бюджета возрастали. Жертвы террористической акции в театральном центре на Дубровке (г. Москва, 23 октября 2002 г.) получали компенсации в следующих размерах: семьи погибших – 100 тыс. руб., получившие ранения и травмы любой тяжести (включая легкие) – 50 тыс. руб. Таким же был размер компенсации 54 семьям погибших и пострадавших в результате теракта 6 февраля 2004 г. в московском метро. Кроме того, 38 гражданам компенсирована стоимость утраченного имущества. Попытки обращения в Конституционный суд РФ потерпевших на Дубровке с требованиями компенсаций морального вреда поддержки не нашли.

Размеры государственных компенсаций продолжают возрастать. Так, Департамент социальной защиты населения Москвы выплатил семьям погибших от теракта в Домодедово (2010 г.) по 2 миллиона рублей на каждого погибшего. Лица, получившие травмы тяжелой и средней степени получают по 1,5 миллион рублей, травмы легкой степени – 1 миллион рублей.

Много ли это? Приведем для сравнения размеры выплат жертвам терактов 11 сентября 2001 года в Америке. Правительственный фонд США, созданный для компенсаций, выплатил каждой семье погибших более $1,5 млн. при разбросе размеров выплат до $6,1 млн. Компенсации выплат получившим ранения составили на человека от $500 тыс. до $6,8 млн. Едва ли мы можем равняться на подобные проявления государственной щедрости: слишком различны бюджетные возможности России и США. Однако и отечественная практика знает случаи «государственной щедрости» по отношению к избранным. О них напоминает Уполномоченный по правам человека в РФ. «В случае гибели судьи или должностного лица правоохранительных и контролирующих органов, если она наступила вследствие причинения вреда их здоровью в связи с их служебной деятельностью, наследникам указанных лиц выплачивается компенсация в размере, равном 180-кратному размеру среднемесячной заработной платы погибшего. В 2007 году среднемесячная заработная плата судьи составляла 80 тыс. рублей, соответственно, сумма выплачиваемой его наследникам из федерального бюджета компенсации составила бы 14 млн. 400 тыс. рублей». Далее автор заключает: «Таким образом, лица, самостоятельно избравшие для себя деятельность по борьбе с преступлениями и другими правонарушениями, находятся под существенно большей правовой, социальной и материальной защитой государства, нежели граждане, которые не только пострадали от преступлений, но и не были обеспечены эффективной государственной защитой от дальнейших противоправных посягательств». Насколько справедлив столь существенный разрыв в оценке жизни чиновника и рядового гражданина, судить трудно, – мы уже приучены к ситуации, связанной с различием в оплате труда представителям «низшего сословия» и «элиты» и правовыми льготами чиновников, подрывающими конституционное положение о равенстве всех перед законом. Таковы особенности российского капитализма.

В отечественной практике вопрос о «стоимости жизни» пока является одним из спорных. Он, так или иначе, затрагивается в научных публикациях, в которых обсуждаются способы определения экономического эквивалента стоимости жизни, но единого решения нет. И это естественно: слишком много факторов пришлось бы учитывать, причем факторов, не имеющих однозначной оценки. Существуют и нравственные ограничения творческой фантазии, подобные тем, которые стоят на пути научных экспериментов по клонированию человека. И всё же, табуирование проблемы моральными максимами о том, что жизнь человеческая бесценна, постепенно уступает прагматическим взглядам: всему есть цена, только иногда её трудно скалькулировать. С трудом, но всё же мы приходим к пониманию, что с развитием цивилизации риски, угрожающие человеческой жизни, не снижаются, что нарастает опасность не только природных катаклизмов, но и техногенных катастроф, что преступность в её самых страшных проявлениях не оставляет надежд на радужные перспективы. От государства и общества требуется создание материальных ресурсов для предупреждения и смягчения последствий всех этих неблагоприятных явлений, для оказания поддержки и реальной помощи их жертвам. А ресурсы эти небезграничны, они требуют рачительного отношения и скрупулезного учёта.

С вопросом денежной оценки человеческой жизни столкнулись прежде всего страховые компании и предприниматели, вынужденные оплачивать гибель и увечье работника вследствие производственных рисков и нарушения правил техники безопасности. Российское государство вынуждено было вводить обязательное страхование для представителей профессий, подверженных повышенным рискам: судей, работников правоохранительных органов, аварийно-спасательных служб, пожарных, военнослужащих, лётного состава аэрофлота и др. Страховые суммы, выплачиваемые семьям погибших, колебались от 120 до 180-кратного размер среднемесячной заработной платы. Это усредненные суммы, чаще всего, не имеющие сколько-нибудь убедительного обоснования, взятые, как принято говорить, с потолка. Кроме того, здесь очевиден уравнительный подход, не отражающий индивидуальных особенностей конкретных жертв, не учитывающий морального вреда и вреда, причиненного их имуществу.

Все эти вопросы обостряются с нарастанием тяжести последствий террористических актов. В США после взрыва башен-близнецов был издан Закон о компенсации вреда жертвам террористического акта 11 сентября 2001 г. и Инструкция-формуляр федерального фонда помощи жертвам 11 сентября 2001 г. Это весьма обширные документы, отразившие серьёзную работу по поиску справедливых решений для определения индивидуальных компенсаций жертвам и членам их семей. При определении размера денежных компенсаций учитывались такие характеристики личности пострадавшего, как его социальный статус, размер доходов и налоговых платежей и их отсутствие, наличие иждивенцев, возраст жертвы, согласие не обращаться за судебной защитой и пр. Были выработаны калькуляции расчетного экономического убытка и пояснения к ним. Рекомендации этих актов не могут иметь универсального международного значения уже потому, что они отражают конкретную ситуацию в конкретной стране с особенностями её экономических возможностей и национального менталитета. Вместе с тем это достаточно поучительный пример поиска социально справедливого решения органами государственной власти.

Обобщенное представление о методических подходах к оценке жизни человека в трудах отечественных и зарубежных авторов дают публикации И.Л. Трунова, Л.К Айвар и Г.Х. Харисова. Ими приводятся сложные формулы математических расчетов и делается ряд общих выводов: проблема определения стоимости человеческой жизни реально существует; она носит междисциплинарный и законодательный характер. В качестве её базовой оценки с учётом отечественного и международного опыта стоимость жизни может быть определена в 300 тыс. долларов (что составляет в рублях около 9 млн.). Соответственно социологическим опросам различных слоев населения РФ сумма выглядит скромнее – от 4,1 млн. до 7,6 млн. рублей. Разумеется, речь идет о сугубо ориентировочном значении этих оценок, которые едва ли могут стать эталонными, как по причине меняющейся экономической ситуации в стране, так и в силу отсутствия дифференцированного подхода к определению размера индивидуальных убытков. И названными нами, и другими авторами констатируется, что официальные ставки правительственных компенсаций являются заниженными и дискриминационными.

Вопрос о необходимости создания государственного фонда помощи жертвам террористических актов и иных преступлений, а также разработки современного варианта Положения о его назначении, источниках пополнения, определения составляющих ущерба и условиях выплаты компенсаций остаётся актуальной задачей науки и законодателя. Мы полагаем, что возмещение лицу вреда, причиненного террористическим актом, должно быть введено в правовые рамки и осуществляться в полной мере государством во всех случаях, когда иным способом такое возмещение невозможно (неустановление виновного, его гибель, несостоятельность и пр.). При определении размера денежной компенсации различных видов вреда ориентиром могут служить как рекомендации авторов соответствующих научных исследований, так и решения Европейского суда по правам человека, и практика стран Запада, которая нами рассматривается в гл. десятой данной работы.