Входную дверь Гусеву вынесли направленным взрывом.
Раздался небольшой хлопок, а потом металл хлопнул по бетону, а в комнату влетело немного пыли. Гусев убедился, что пистолет стоит на боевом режиме и приготовился продать свою жизнь подороже. Из того угла, в котором он засел, прихожая не просматривалась.
Тихие, осторожные шаги в прихожей.
Звук разбитого стекла практически слился с тошнотворным «чпок», затем Гусев услышал звук падающего тела и трехэтажную ругань. Затем чпокнуло еще дважды, и ругань достигла высот башни Федерация, что в Москва-Сити. Тунец, судя по всему, засел на крыше соседнего здания с дальнобойной снайперской винтовкой. Позиция была более чем удобная, поскольку из-за планировки крохотной Гусевской квартирки, а точнее, из-за отсутствия такой планировки, прихожая простреливалась через единственное окно.
— Минус три, — голос Тунца донесся из все еще валяющегося на столе телефона. — Ты мне уже пятнашку должен, приятель.
Гусев отвечать не стал, прислушиваясь к происходящему в подъезде.
Некоторое время там ничего не происходило, а потом началась беспорядочная пальба. Короткие и длинные автоматные очереди, громовые разряды дробовиков… сухие пистолетные выстрелы практически терялись на этом фоне, хотя Гусев и не сомневался, что таких выстрелов было много.
Спецназ поднимался по лестнице.
Интересно, кто будет платить за ремонт. Расходы-то, видимо, предстоят изрядные…
Минуты через три, что Гусев счел довольно длительным промежутком времени, канонада стихла. Кто-то постучал по дверному косяку.
— Антон? — голос принадлежал Васильеву. — Вы там как?
— Жив, — мрачно сказал Гусев.
— Мы войдем?
— Подождите, — сказал Гусев и повысил голос, чтобы Тунец наверняка его услышал. — Не стреляй, это свои.
— Вижу, — сказал Тунец. — Не стреляю.
— Входите.
Васильев вошел осторожно, на полусогнутых, готовый в любой момент броситься на пол, откатиться в сторону и открыть ответный огонь. Бронежилет и каска покрыты цементной пылью, в руках — короткий десантный автомат.
— Там трупы у двери, — сказал Васильев. — Что мне надо знать по этому поводу?
— У меня союзный снайпер на крыше, — сказал Гусев. — Его рук дело.
— Вот как?
— Именно так, — подтвердил по громкой связи Тунец. — Братки, я не знаю, кто вы такие и откуда, но вниз вам не пробиться. Там уже человек сорок собралось, стоят у подъезда и решают, что дальше делать.
— Твои предложения?
— На крыше пока никого нет.
— Ему можно верить? — спросил Васильев у Гусева. Тот пожал плечами.
— Понятия не имею, я его и не видел никогда. С другой стороны, а выбор у нас есть?
— Моя вина, — сказал Васильев. — Недооценил я кровожадность этих парней.
— У вас хоть потерь-то нет?
— Царапины только, — отмахнулся спецназовец. — Ладно, на крышу-то мы вылезем, а дальше что?
— А дальше — по ситуации, — подсказал Тунец. — С водилой-то вашим связь есть? Если машину куда отогнать надо будет или еще что?
— Есть, — сказал Васильев.
— Не сковырнут его?
— Эту машину только гранатометов ковырнуть можно. А гранатомета у них нет.
— Пластид был.
— Водитель не агрессивен.
— Да кому уже какая разница? — спросил Тунец. — Вы сколько человек положили?
— Восьмерых.
— И я троих. Тебе не кажется, что для первых минут охоты ситуация несколько нетипичная?
Из подъезда донеслась автоматная очередь. Васильев приложил палец к закрепленному у лица переговорному устройству.
— Попытка прорыва?
— Нет, прощупывают пока. Думаю, еще минут десять у нас есть, — донеслось в ответ.
— Валить вам оттуда надо, — сказал Тунец. — Оп-па.
Гусеву это «оп-па» очень не понравилось.
— Что там? — спросил Васильев.
— Трое на крыше. Из соседнего подъезда вылезли, видимо. Хотят сверху к вам зайти.
— Снять их можешь?
— Троих — вряд ли. Да и засекут меня.
— Ладно, пропусти. Спасибо, что предупредил.
— Да не за что.
Васильев махнул Гусеву, чтобы тот оставался на месте, а сам начал отдавать распоряжения бойцам.
— Уже в подъезде, — сообщил Тунец. — И снизу человек десять вошло.
Васильев выругался. Гусев мысленно к нему присоединился.
— Ребят, я ничего не хочу сказать, но чем дольше вы там просидите, тем хреновее все будет, — сообщил Тунец. — Можете мне поверить, я человек в этих делах опытный.
— Где служил? — поинтересовался Васильев.
— Тебя там не было.
— Уверен?
В подъезде снова заговорили автоматы, что-то ухнуло. Похоже, что граната.
Не, если выберусь из всего этого, надо будет съезжать, подумал Гусев. Соседи мне этого разгрома не простят. Хорошо хоть, что жилье не свое, а муниципальное.
Васильев приложил руку к уху и выслушал информацию от своих бойцов.
— Путь наверх свободен. Снайпер, как там на крыше?
— Пока чисто.
— Идем.
Гусев забрал со стола телефон и вышел в прихожую. Дверь была вынесена взрывом, стены заляпаны кровью. Сразу за порогом лежали два тела, у одного из них не хватало половины головы. У другого в груди была дырка размером с футбольный мяч. Дальнобойная крупнокалиберная винтовка Тунца обладала поистине чудовищной мощью.
В подъезде пахло дымом, горячим железом и кровью. На площадке лежало еще несколько тел, плюс три пролетом ниже. И еще три пролетом выше. Гусев прислушался к себе и понял, что никаких сожалений по поводу их смерти не испытывает. Они пришли сюда за его жизнью и отдали свои. Такие дела.
На последний этаж они поднялись быстро и без проблем. Двое бойцов шли впереди, Гусев с Васильевым по центру, трое прикрывали тыл.
Люк на крышу, к которому вела железная лестница, был открыт стараниями зашедшей сверху партии охотников. Васильев уже было собрался отправить своих парней на разведку, как Тунец сообщил, что на крыше появились еще двое, и, кажется, сейчас их будет еще больше.
— Сработаешь? — спросил Васильев.
— Меня засекут.
— Нам нужно отвлечь их на пару секунд. Сработай их и меняй позицию. Или вообще вали.
— Хоп. Сделаю, — и две секунды спустя. — Сделал.
Двое спецназовцев друг за другом молнией взметнулись по лестнице, занимая позиции у люка. Застрекотали автоматы.
— Чисто.
Третьим был Васильев. Поднявшись, он махнул Гусеву рукой, приглашая его к себе.
На крыше было солнечно и прохладно. Едва Гусев вылез из люка, как Васильев рукой пригнул его к поверхности крыши и приказал отступить к кирпичной надстройке, у которой стоял один из бойцов.
За другой такой надстройкой, метрах в двадцати от них, прятались несколько охотников, и спецназовцы лениво постреливали в их сторону, не давая высунуться.
Гусев прижался спиной к кирпичной стене. Со стороны люка тоже донеслись выстрелы. Едва оставшиеся спецназовцы перемахнули через борт, как Васильев швырнул туда гранату.
Громыхнуло неслабо, из люка вырвался столб пламени и цементной пыли, после чего все на время стихло.
Гусев посмотрел на таймер. С момента начала охоты прошло всего лишь чуть больше двадцати минут. Что-то дальше будет?
Спецназовцы в полном составе отступили к надстройке, убираясь с линии огня. Гусев оглянулся. Дальше отступать было некуда — он жил в крайнем подъезде, и за спиной у них теперь был только край крыши. Пожарной лестницы с их стороны не было. Наверное, с другой стороны, но дорогу туда перекрывает группа охотников, и кто знает, сколько их там. А ведь сейчас новые подгребут…
— Снайпер, ты еще здесь?
— А то ж.
— Сколько их там?
— Человек восемь, может больше, — отозвался Тунец. — Снять не могу, угол обстрела не тот.
— А что внизу?
— У вашей машины дежурят трое. Еще пятеро у подъезда. Сколько внутри, без понятия. Вроде, в последнее время никто не подъезжал. Наоборот, несколько свалили.
— Где там ваше подкрепление? — спросил Гусев.
Васильев достал из кармана свой телефон, набрал номер, рявкнул «Где вы?», выругался, услышав ответ.
— Поторопитесь, у нас тут Сталинград, — он убрал телефон и глянул на Гусева. — В пути. Будут через полчаса.
— Откуда ж они едут?
— Из области. Думаете, мы в центральном офисе казармы обустроили, что ли? С тренажерными залами и стрельбищами?
— Ладно, проехали, — сказал Гусев. — Какой план?
— Сидим, ждем.
— Отличный план.
Гусев понимал, что все они до сих пор живы только потому, что охотники не организованы. Они прибывали сюда либо поодиночке, либо группами по несколько человек, но навыка работы в большой команде у них не было, и потому спецназовцы корпорации пока легко справлялись с бросаемыми им вызовами.
Да и снайпера на соседней крыше никто не ждал. Легкая прогулка за деньгами и адреналином превратилась в кровавую баню, но желающих отступить было немного.
Видимо, свои жизни эти ребята тоже не особенно ценили.
Едва Гусев додумал сию оптимистическую мысль до конца, как Тунец снова подал голос.
— Там это, парламентер, по ходу. Белым платком машет.
— Вижу, — сказал Васильев, осторожно заглядывая за угол. — Чего надо, приятель?
— Слышь, братишка, не стреляй. Я поговорить только.
— Говори.
— Может, покажешься?
— Я тебя и так прекрасно слышу.
— Ну ладно, — сказал парламентер. — Слышь, братишки, а вы вообще кто? Вы тут зачем?
— Надо, — отрезал Васильев.
— Блин, ну я же вежливо разговариваю, — обиделся парламентер. — Мог бы и ответить.
— Спецура мы, — сообщил ему Васильев. — Отрабатываем взаимодействие в условиях городского боя.
— Вот же блин, — разочарованно выдохнул парламентер. — То есть, вы без этого типа отсюда не уйдете?
— Не уйдем, — подтвердил Васильев.
— А на черта он вам сдался?
— Не твоего ума дело.
— Грубишь, — обиженно сказал парламентер. — А я ведь разговаривать пришел, а не палить. Слушайте, давайте краями разойдемся?
— Это как? — уточнил Васильев.
— Ну, мы уйдем, а вы в спины стрелять не будете. Вы уже сколько человек покрошили? А нам какой резон под спецуру за жалкую двадцатку подставляться?
— Никакого, — согласился Васильев. — Я бы на вашем месте еще раньше лыжи смазал.
— Ну, попробовать-то надо было.
— Попробовали?
— Ну так. Полной ложкой хлебнули уже.
— Валите, — сказал Васильев. — Пятнадцать минут у вас. Потом еще наши подъедут, и не обессудь, кого увидим, всех положим.
— Ладно, ладно, — сказал парламентер. — Все, без обид, парни.
— Время пошло, — сказал Васильев.
Хорошо бы, если на этом все и закончилось, подумал Гусев. Пока никто из наших не пострадал, да и я сам нормально себя чувствую. А потом отсижусь в клинике, черт с ними. Пару роликов им запишу, или что еще им от меня надо…
— И правда валят, — сказал Тунец. — На крыше чисто. Из двора тоже уходят. Три машины отъехали.
— Испугались, — сказал Васильев. — Доперли, наконец, что мы им не по зубам.
— Гусев, ты-то меня слышишь?
— Вполне.
— Дальше с ними будешь?
— Видимо, так.
— Тогда с тебя двадцатка, с учетом оптовой скидки, — хохотнул Тунец. — Фиг с ним, с договором, рассчитываю на твою честность.
— Ладно, — сказал Гусев. — Набери меня, как все кончится.
— А то ж.
— Уходишь уже?
— Подожду, пока ваши подъедут. Свои инвестиции охранять надо.
Разведка показала, что подъезд чист. Не в прямом смысле, конечно, чист: после перестрелки мусора в нем было хоть отбавляй. Но высланные на проверку бойцы сообщили, что охотников в нем нет до самого первого этажа. Тунец и водитель разблокированного броневика подтвердили, что людей с оружием в зоне прямой видимости не наблюдается, и Васильев отдал приказ выдвигаться.
Выдвинулись.
Подъезд был еще в худшем состоянии, чем Гусев пытался себе представить. Бетонная крошка, пыль, покореженное железо, мертвые человеческие тела. Не, надо отсюда съезжать, однозначно.
Оставалось только надеяться, что из соседей никого не зацепило.
Броневичок уже стоял у подъезда, до него оставалось пройти около шести метров по открытому пространству. Двое бойцов были уже внутри, две прикрывали тылы, когда Гусев с прикрывающим его командиром спецназа высунулись из-под козырька и бодрой рысью направились к безопасному нутру машины.
Оказалось, не такому уж безопасному.
Сначала Гусев услышал визг шин и громогласный выхлоп выруливающего из-за угла спорткара. Потом Тунец, все еще находившийся на связи, заорал: «Валите оттуда!», а еще кто-то, Гусев так и не разобрал кто, выкрикнул одно короткое слово.
— РПГ!
Васильев схватил Гусева за грудки и швырнул в сторону подъезда. Гусев был еще в воздухе, когда выпущенная из спорткара ракета угодила в водительскую сторону корпоративного микроавтобуса.
Оглушительный взрыв подбросил машину в воздух, несколько раз там перекрутил и швырнул на асфальт, на не успевшего убраться из зоны поражения Васильева. Командиру спецназа фатально не повезло.
Зато к Гусеву удача, разнообразия ради, повернулась лицом. Взрывная волна застигла его в воздухе и придала его полету дополнительное ускорение. Он влетел в подъезд спиной вперед и наверняка расшиб бы себе голову о бетонные ступеньки, но оставшаяся пара бойцов успела его подхватить. Так что его только слегка контузило и поцарапало обломками. Даже телефон из руки не выронил.
Относительно того, как жизнь распорядилась с большей частью его защитников, это можно было назвать «отделался легким испугом».
Спорткар притормозил метрах в тридцати от подъезда, из него выскочили трое охотников. И еще несколько машин въезжали во двор.
— Ты как? — поинтересовался у Гусева один из бойцов.
— В ушах звенит, — голос спецназовца доносился до Гусева как будто из-под воды. Ну или как если бы Гусеву натолкали полные уши песка.
— Это нормально, — сказал боец. — Вот дверь в подвал, видишь?
Гусев кивнул.
Охотники неторопливо разворачивались в цепь, перекрывая все подходы к подъезду.
— Уходи через нее, — сказал боец. — Может, тебе и повезет.
— А вы?
— А мы тут останемся. Задержим их, сколько сможем.
— Глупо.
— Мы не побежим, — сказал боец. — И кроме того, у нас теперь тут личные интересы.
Гусев не стал никого уговаривать. Все тут люди взрослые и вполне понимают, что делают. Даже сентенцию о том, что месть следует подавать остывшей, что прямо таки вертелась у него на кончике языка, озвучивать не стал.
Вместо этого сказал парням «спасибо», пожелал им удачи и двинул, куда сказали.
Пока второй боец прикладом сбивал запирающий подвальную дверь замок, его товарищ уже занял позицию и короткой очередью открыл счет. Охотники бросились на землю в поисках укрытия, и тут в игру вступил Тунец, о котором все позабыли.
Тремя быстрыми, практически слившимися в один, выстрелами, он разнес головы самым настырным охотникам. Пока те оглядывались по сторонам, стараясь обнаружить новую угрозу, Тунец положил еще двоих.
Дальше Гусев уже ничего не видел, потому как спецназовец подтолкнул его в спину и закрыл за ним дверь.
Позднее Гусев узнал, что ребята удерживали свою позицию еще двадцать пять минут.
Подвал был забит ржавыми трубами и покрытыми пылью кабелями.
И еще тут было темно.
Гусев подсвечивал себе путь экраном мобильного телефона и слушал доносящиеся снаружи трели автоматных очередей. Спецназовцев, особенно двоих последних, было безумно жалко. Их подвиг не будет воспет, и вообще, лучше бы никакого подвига не было. Умирать вот так, поливаемыми свинцом в обычном московском дворе, непонятно, за что, в рамках какой-то идиотской игры, ставки в которой задраны так высоко…
Гусев добрел до противоположного конца здания, и на пути ему встретились только две крысы.
Дверь в последний подъезд была закрыта с внешней стороны, но выглядела она довольно хлипко, и Гусев попросту вынес ее ногой. Справедливости ради следует заметить, что не с первого удара.
В подъезде обнаружились двое подростков, снимающих происходящее во дворе на камеры своих смартфонов. На лицах подростков был написан восторг, который стал еще ярче, когда они поняли, кого к ним принесла судьба.
Гусев уже видел, что они готовы заорать, привлекая сюда внимание охотников, потому что финал охоты наверняка принесет на ю-тубе больше просмотров, чем крутая перестрелка у собственного дома. А может быть, не только заорать, но и выбежать наружу, размахивая руками, увеличивая свои и не без того нехилые шансы поймать случайную пулю.
Поэтому впоследствии Гусев объяснил себе, что действовал в их же интересах, когда навел на парнишек ствол своей злополучной «береты».
— Пикнете, пристрелю, — пообещал он.
— Так это не по правилам, — возразили ему.
— А и плевать, — сказал Гусев. — Семь бед — один ответ.
— Так нельзя…
— Добро пожаловать в реальный мир, — сказал Гусев. — Здесь живете?
Один парнишка помотал головой, второй кивнул.
— Мобилы на землю, — они подчинились. — А теперь идите домой и сидите там, — сказал Гусев. — Дернетесь наружу — пристрелю. Пойдете за мной — пристрелю. Домашнее задание не сделаете — тоже пристрелю. Кстати. А почему не в школе?
— Так охота же.
— А, ну да, — сказал Гусев. — Разумеется.
Они ушли. Гусев не стал подбирать их телефоны, а просто прошелся по ним каблуками. Ну да, парни его проклянут, но если захотят сделать с ним что-то более существенное, пусть в очередь встанут. Она от этого в любом случае не сильно вырастет.
Конечно, у него не было никаких гарантий, что они не позвонят кому-нибудь из дома или не выкинут еще какую-нибудь глупость, а потому Гусев вышел из подъезда и во весь опор помчался в сторону улицы. Бегущие фигуры подозрительны, но фигуры, идущие спокойным прогулочным шагом, когда всего в нескольких десятках метров от них свищет сталь, подозрительны вдвойне.
Из двора ему удалось выйти без проблем. Охотники были слишком заняты перестрелкой со спецназовцами и попытками достать Тунца, и в эту сторону просто не смотрели.
Людей на улице не было, машины по ней не ездили, общественный транспорт тоже. Завернув за угол, Гусев сразу же увидел причину этого безлюдья — кварталом выше и кварталом ниже дорогу перекрывали милицейские кордоны. Хоть такая забота о гражданах, подумал Гусев. Лучше, чем никакой.
Полицейские не имели права принимать участия в игре, однако не было никаких гарантий, что никто из них не станет сливать информацию участникам, поэтому к кордонам Гусев не пошел. Он пересек дорогу и углубился в соседние дворы.
Навстречу ему выбежал какой-то парень с охотничьим ружьем в руках.
— Ааааааа! — проорал парень и вскинул ружье.
Гусев выстрелил. Он выстрелил даже раньше, чем осознал, что все еще держит пистолет в руке. Просто дернул ствол вверх и нажал на спусковой крючок. Это был даже не рефлекс, откуда ж у Гусева такие рефлексы. Он просто выстрелил, не думая. И все.
Пуля угодила парню в живот и отбросила назад. Приклад ружья глухо стукнул по асфальту.
— Ааааааа! — продолжал орать парень, но уже, видимо, от боли. По крайней мере, ноты он стал брать куда более высокие.
Ладно хоть, этот без группы был. Никто не стал выскакивать из-за угла или шмалять из кустов, сводя счеты за его ранение.
— С тобой все нормально? — тупо спросил Гусев, и в следующий момент голова парня взорвалась фонтаном крови и мозгов. Мозгов оказалось на удивление много. А так с виду и не скажешь….
У Гусева зазвонил телефон, и он машинально ответил на вызов левой рукой.
— Не стой столбом, — посоветовал Тунец. — И в следующий раз добивай сам. А лучше — сразу в башку стреляй. Так безопаснее.
— Ты как?
— Патроны кончаются, — сказал Тунец. — Начинай идти, и тебе по дороге ситуацию обрисую.
— Да, точно, — Гусев сунул руку с пистолетом в карман и быстро зашагал в сторону от своего дома, которому так и не удалось стать его крепостью.
— Спецназ — все, — сказал Тунец. — Эти гниды тебя сейчас в подъезде ищут, а потом начнут окрестности прочесывать. Фора у тебя есть, но не так, чтобы слишком большая. И выбрось, нафиг, свой телефон, в конце-то концов.
— Да, — сказал Гусев. — Сейчас выкину. Вот договорю и выкину. Есть напоследок какие-нибудь советы от профессионала?
— В голову стреляй, — сказал Тунец.
— И это все?
— Я бы тебе назначил место встречи, — сказал Тунец. — Но телефон-то слушают, так что там наверняка будет засада, а я своих парней так подставлять не хочу. Ты уж извини.
— Ничего, — сказал Гусев. — Ты и так много сделал.
— Удачи, — сказал Тунец. — Ты теперь сам по себе, так что ни пуха, так сказать, ни пера.
— К черту, — Гусев нажал на отбой, вытащил из телефона паспорт, а потом приложил аппарат о стену кирпичного дома, так что только микросхемы во все сторону брызнули.
Народу в городе было гораздо меньше, чем обычно. То ли никто не хотел словить случайную пулю, то ли граждане просто предпочитали наблюдать за игрой с безопасного расстояния. Сидишь на диване, попиваешь пивко и рассуждаешь, что вот если бы ты был на месте отмеченного, то без проблем бы сорок восемь часов продержался и половину охотников завалил.
Диванный народ вообще без малого гениален. Он и в футбол лучше бразильцев играет, и в законодательстве лучше адвокатов разбирается, и точно знает, где тут честный человек, а где — жулик и вор, который только и ждет, чтобы твою трудовую копейку себе в карман нечестным путем заграбастать.
Диванные теоретики способны выиграть мировой чемпионат в любом виде спорта, вывести страну из кризиса, найти лекарство от СПИДа, рака и насморка, посадить яблони на Луне и помидоры на Марсе. Оно точно знают, как тут все устроено, кто за что отвечает, кто кому чего и за сколько продал и какой откат с этого получил, они могут построить «мерседес» по цене «жигулей», собрать в гараже компьютер не хуже «эппловского», накормить всех голодающих в Африке или весьма аргументировано объяснить, почему кормить их никак не следует.
Жаль только, что это всего лишь теории.
Кстати, они лучше всех могут объяснить, почему на практике ничего не получается. Потому что все куплено, везде евреи, масоны и гомосексуалисты, воду выпили, газ украли, темной ночью качают нефть, а также всемирный заговор, теневое правительство и у социальных лифтов какой-то гад все тросы оборвал.
В общем, нет смысла рыпаться. А может быть, и не было его никогда.
Но вот придет наше время…
На аллее было пустынно, и только легкий ветерок играл с желтыми листьями, которые Гусев с утра так и не подмел.
Здесь его не ждали, да и не могли ждать. Только сумасшедший решился бы в таких условиях объявиться на своем рабочем месте. Гусев нашел третью от начала аллеи скамейку, вынул из стоявшей рядом урны одноразовый мусорный пакет и нащупал под ним небольшой плотный сверток. Озираясь, словно застигнутый на месте преступления домушник, Гусев сунул сверток под куртку, бросил пакет обратно и торопливым шагом направился к метро.
Зайдя на станцию, Гусев забился в самом дальнем углу, сразу у выезда из туннеля, сел на скамейку и развернул сверток. В нем лежала бейсболка, которую Гусев тут же натянул на голову, ругаясь на то, что сам о такой простейшей маскировке даже не подумал, темные очки с встроенной электроникой и новенький мобильный телефон. К телефону была прикреплена записка «Включи меня».
Гусев повертел телефон в руках. Слот для электронного паспорта был уже занят какой-то заглушкой, так что Гусев просто нажал на кнопку питания. Телефон включился и сразу же тихонько завибрировал у Гусева в руках.
Даже о бесшумном режиме подумал, восхитился Гусев и ответил на звонок.
— Жив, однако, — констатировал на другом конце линии Макс. — Говорить-то можешь?
— Могу. А…
— Это защищенная линия, — сказал Макс. — Ну, как защищенная. Главная ее защита в том, что никто о ней пока не знает. Аппарат хакнутый, паспорт не нужен, джи-пи-эс датчики отключены, тарифный план «параноик» входит в комплект поставки.
— Спасибо, — сказал Гусев.
— Сочтемся, — сказал Макс. — Ну ты дал жару, приятель. Что это вообще такое было? Бейрут?
— Просто приходил Сережка, поиграли мы немножко, — сказал Гусев. — То есть, я правильно понимаю, что такое начало охоты выбивается из общих стандартов?
— Чтоб такой толпой, да на первом часу? С автоматами, снайперами и РПГ в пределах города? Не скажу, чтобы прям в первый раз, конечно, но случается такое нечасто. Где ты столько врагов-то нажил, Гусев?
— Кто бы знал.
— Что делать думаешь?
— Без понятия пока.
— Ты давай, приходи в себя, — сказал Макс. — Не вздумай после такого начала все бездарно слить, ага? Я на тебя поставил, между прочим.
— О, — слабым голосом сказал Гусев. — Тут еще и тотализатор?
— А как же иначе? — удивился Макс. — Игрушка-то поинтереснее бокса или гонок на лошадках каких-нибудь. Без тотализатора в этом вообще никакого смысла бы не было.
— Я на себя поставить могу?
— Официально — нет, — сказал Макс, но тон его подразумевал продолжение.
— Значит, все-таки могу?
— Семьдесят процентов всех ставок идут нелегально, — сказал Макс. — Так что да, вполне можешь.
Гусев мысленно прикинул финансы.
— Поставь от меня пятерку, — сказал он. — Пять тысяч, в смысле. Я тебе в течение дня переведу, ты свой процент и гонорар сам вычтешь, ладно?
— Даже расклады не уточнишь?
— А какой смысл? — сказал Гусев. — Если проиграю, деньги мне все равно не понадобятся.
— Эт да. Но разве не любопытно?
— Ну, и какие у меня шансы?
— Сейчас на тебя ставят один к двадцати пяти.
— Угу.
— Не самый плохой расклад, — сказал Макс. — Утром был один к шестидесяти, что примерно на двадцать процентов выше среднестатистического по игре.
— То есть, с утра мои шансы расценивались ниже, чем у обычного игрока, а теперь выше? И с чем это связано?
— С тем, что за тебя спецназ вписался.
— Но даже с учетом спецназа шансы не равны?
— Ну, ты ж понимаешь, что убивать оно всегда проще, чем защищать, — сказал Макс. — Защищающемуся надо все время быть начеку, а охотнику стоит попасть только один раз. Да и много их, охотников.
— Разумно, — согласился Гусев. — Есть какие-нибудь советы по стратегии?
— Ну, тут как, — Макс задумался. — Если ты какой-нибудь офигенный специалист по выживанию, то тебе прямая дорога в лес какой-нибудь. Следы путать, капканы ставить из подручного материала, все такое. Вариант «Рембо». Чувствуешь в себе такие способности?
— Чего-то не очень.
— А твой спецназ тебя больше не прикроет?
— Не знаю. Сейчас лучше исходить только из расчета на собственные силы.
— Вторая стратегия — придерживаться людных мест, — сказал Макс. — Шанс, что тебя засекут, конечно, больше, но в толпе охотникам придется быть аккуратнее, потому что сидеть никто не хочет. Проблема этой стратегии в том, что на долгосрочных периодах она не работает. Ну, просидишь ты в толпе час, два, три, а потом она рассосется, и привет. Третий путь — ныкаться по подвалам и теплотрассам, вариант «бомж». Бомжи, кстати, в игре не очень-то участвуют по причине выключенности из социальной жизни, так что они тебя не сдадут. То есть, конечно, при первой же возможности сдадут, но не сразу. Пока поймут, что к чему, пока найдут, как… В общем, шансы чуть выше. Но лучше тебе, конечно, к своему спецназу бежать, если он еще не передумал.
— Угу, — сказал Гусев. Им пришлось прерваться из-за шума прибывшего на станцию поезда, сводившего на нет любую попытку разговора. — Ты мне можешь кое-кого найти?
— Кого?
— Снайпера, — сказал Гусев. — Кличка — Тунец. Он мне сегодня здорово помог, и мне б не помешало с ним поговорить по защищенной линии.
— Офигеть, сколько информации для поиска.
— Он говорил, что его группа постоянно на охотах подрабатывает, — сказал Гусев. — За бонусы.
— Есть такие люди, — сказал Макс. — Попробую поискать твоего Тунца. Так это он на крыше сидел?
— Запись, я так понимаю, уже в сети?
— И не одна. Есть пять или шесть удачных ракурсов, остальное — хлам, ничего не разобрать. Но работа снайпера видна, да. Головы колет, как арбузы.
— А он вообще оттуда ушел?
— На форумах охотников его на все лады кроют и карами страшными грозят, так что ушел, наверное. Ты, кстати, сам на месте-то не сиди, двигайся. Вариант «Колобок». В движении — жизнь и все такое.
— Всаднику без головы это расскажи, — посоветовал Максу Гусев.
После чего убрал телефон в карман и уехал следующим поездом.