Я чувствовала себя ужасно толстой и неповоротливой. Чуть ли не каждое утро меня тошнило, постоянно болела спина, а передвигаться я могла только вперевалочку, как медведь. Маленький Финдабаир в моём животе оказался не таким уж маленьким. И спокойным он тоже не был. В последние недели он всё больше и больше шевелился внутри своей мамочки, давая понять, как ему не терпится вылезти наружу.

Любопытно, каким он будет. Мне бы хотелось, чтобы наш маленький сын походил на Ринальдо.

После возвращения на Зелёные Острова я каждый день гуляла в саду в компании лорда Гарланда. Ринальдо приказал ему охранять меня и умер, не успев отменить приказа, так что теперь лорд Гарланд сопровождал меня неотступно, став моей второй тенью.

Я была ему благодарна. В его присутствии я чувствовала себя настолько защищённой, насколько вообще могла чувствовать себя защищённой беременная женщина, недавно потерявшая мужа.

Принц Доран временно занимался государственными делами от моего имени. Исидро по-прежнему был придворным чародеем, и жизнь Зелёных Островов текла по своему прежнему руслу, если не считать одного изменения. В свободное от дел короны время принц Доран организовал движение за возрождение нации путём ассимиляции с человечеством. Странно, но у него уже появились свои сторонники, и этот факт несказанно удивлял не только меня, но и самого принца.

В Пляжной Битве участвовало более тысячи эльфов, живыми из неё вышли всего шесть сотен. Но на острова вернулись только четыреста.

Двести молодых парней приняли решение остаться на материке в поисках приключений. Королева Карин подарила им год свободной жизни и искренне надеялась, что они вернутся с Вестланда уже с женами, желательно беременными, и моему ребенку не придется расти при полном отсутствии сверстников.

После разгрома флота вторжения дела на материке шли неплохо. По крайней мере, сложившемуся за последние годы статус-кво пока ничего не угрожало. Орки предприняли попытку под шумок хапнуть какую-то долину, но Людовик и поддержавшие его гномы на танках с усовершенствованной системой охлаждения оказали им достойный отпор и отбросили с принадлежащих человечеству территорий.

Даже не покидавшие Зелёных Островов эльфы смирились с перспективой временно терпеть на Древесном Троне королеву из чужого народа. Лорд Аларик остался единственным недовольным, отважившимся решать проблему с оружием в руках. Возможно, он слишком устал во время Пляжной Битвы и потерял способность рассуждать. После того как принц Доран Финдабаир во всеуслышание объявил меня королевой-матерью и его поддержали Исидро и лорд Гарланд, открытых выражений недовольства не последовало.

Как было бы хорошо, если бы Ринальдо был жив…

Последнее время я не могла много ходить, а потому останавливалась для отдыха в беседке, укрытой от солнечного света тенью больших деревьев. Выходя из дворца, я сразу направлялась в её сторону, и когда ноги начинали болеть от усталости, там я находила необходимый мне отдых. Но сегодня в облюбованной мною беседке сидел однорукий эльф. Не знаю, откуда он тут взялся. Когда я…. когда мы с Ринальдо прощались с ним в Гнезде Грифона, он заявил, что никакие причины не могут заставить его снова посетить родину эльфов.

Но теперь он сидел в беседке на Острове Владык. Я буквально почувствовала, как напрягся за моей спиной лорд Гарланд.

— Подождите здесь, Ваше Величество. Сейчас я выясню, кто это, и выгоню его отсюда.

— Не стоит, — сказала я.

Лорд Гарланд всё равно ринулся к беседке и о чём-то поговорил с эльфом. Когда он вернулся, лицо лорда казалось смущённым.

— Извините, Ваше Величество, — сказал он. — Это…

— Я знаю, кто это.

— Он хочет с вами побеседовать. Если вы против…

— Я не против. Всё нормально, лорд Гарланд.

— Я буду поблизости, — сказал он. — Как обычно.

— Да, как обычно.

Войдя в беседку, я сразу же опустилась в моё любимое кресло. На столике уже стоял графин с фруктовым соком и блюдо с несколькими пирожными. Я и так растолстела, как корова, а они продолжают кормить меня сладким…

— Здравствуйте, Ваше Величество, — сказал Мигель.

— Здравствуйте. Не ожидала увидеть вас вновь.

— Я прибыл сюда сегодня утром и отплыву вечером, — сказал он. — Это мой прощальный визит на острова.

— Разве вы собираетесь умереть?

— Пока нет, — улыбнулся Мигель. — Но сюда возвращаться я точно не собираюсь. Слишком много воспоминаний. Слишком тяжело.

— И слишком много местных жителей могут вас узнать.

— Это тоже сыграло свою роль, — признался он. — Я рискую каждую минуту. Если бы Исидро не обеспечил меня магическим прикрытием…

— Зачем же вы явились? — спросила я. — К чему подвергать себя лишним опасностям?

— Я был обязан увидеть вас, — сказал Мигель. — Увидеть вас и моего… вашего будущего сына.

— Хватит юлить, — сказала я. — С вашим визитом у меня исчезли последние сомнения. Я знаю, кто вы такой, Оберон.

Он вздохнул.

— Если бы я сам знал, кто я такой, — сказал Зелёный Змей. — Предатель? Трус? Ренегат? Я примерял на себя все эти эпитеты.

— В первую очередь вы плохой отец, — сказала я.

— Согласен. — Он помолчал. — Я должен был извиниться перед Ринальдо, но теперь это невозможно, и я приношу свои извинения вам. И своему внуку.

— Надеюсь, он не будет на вас похож.

— Я был рядом большую часть жизни Ринальдо…

— И отравляли её своим присутствием.

— Не буду спорить, отравлял. У меня были на то причины, но прощения мне не надо. Мне жаль, что так вышло, мне жаль, что меня не было рядом в его последней битве, и ещё больше мне жаль, что сейчас я не могу поменяться с ним местами. Дети не должны умирать раньше своих родителей. Это ненормально.

Я отпила сока. Он что, исповедоваться сюда пришёл?

— Когда вы догадались, что я…

— Первые подозрения возникли, когда я увидела картину в галерее дона Диего. Оберон был левшой.

— Рука меча, — подтвердил он, помахав обрубком.

— Здесь, на островах, Ринальдо из кожи вон лез, чтобы выяснить, кто убил его отца. Но никто не осмелился бы поднять руку на короля, не так ли? Ринальдо не нравился многим, но не было ни одной попытки причинить ему вред. Король для эльфов больше чем король, правда? В конечном счете, они приняли даже моего ещё не рождённого сына. Убийство короля на Зелёных Островах просто невозможно.

— Верно.

— А потом я задала себе вопрос: почему все решили, что Оберон умер? Королева уцелела, его ближайшие друзья остались в живых… Вся эта история выглядела слишком странно. И есть ещё одно несоответствие, которое меня всё время беспокоило. Вы сказали, что потеряли руку, спасая Повелителя Молний из огня. Но на моей памяти вы оказались единственным, кому удалось дотронуться до Повелителя Молний, хотя пробовали многие. Доран, Аларик, Озрик. Я сама. Ни у кого не получилось, хотя некоторых из перечисленных нельзя было упрекнуть в недостатке старания.

— Тот факт, что Повелитель Молний подчиняется Ринальдо, служил лучшим доказательством моей смерти.

— Но как вы это провернули? Как вам удалось отказаться от артефакта, имеющего собственное мнение?

— Ценой руки меча, — сказал Оберон, снова помахав обрубком левой руки. — Магия — это в первую очередь символизм. Когда я отрубил собственную руку, я ясно дал артефакту понять, что не желаю более иметь с ним ничего общего. И он нашёл следующего по списку.

— Вы знали, что это сработает?

— Мы с Исидро полагали такой исход достаточно вероятным, чтобы рискнуть.

— А что произошло с настоящим Мигелем?

— Он был слишком близок ко мне, и он был против моего решения. Это его обожжённый труп нашли на пепелище моего дворца и приняли его за меня. Собственно говоря, так я это и задумывал.

— Вы не щадите никого. Иметь вас другом так же опасно, как и врагом.

— Все средства хороши для достижения великой цели.

— И какова же великая цель?

— Вот она. — Оберон аккуратно дотронулся до моего живота и тут же отдернул руку. — Будущее.

— Чье это будущее?

— Эльфов, — сказал Оберон. — Чистокровным эльфам не выжить в этом мире, их осталось слишком мало, и они почти потеряли способность к деторождению. Спасти нашу расу может только союз с людьми. Вы носите в себе символ такого союза.

— Эльфам не нравятся человеческие женщины.

— Большинству эльфов, — поправил меня Оберон. — Ситуация изменится, когда ими будет править король-полукровка. Она меняется уже сейчас, разве не так?

— Вы рассчитывали именно на такой вариант?

— Не совсем, — сказал Оберон. — Я надеялся, что Ринальдо будет править ещё долгие годы. И что его человеческая жена принесёт ему не одного ребенка, как это происходит у эльфов, а нескольких здоровых сорванцов. И эльфы будут завидовать своему королю. И последуют его примеру. Это должно было сработать, уверяю вас. У подавляющего большинства эльфов нет никаких шансов обзавестись чистокровным потомством. Они всё чаще начинали смотреть в сторону женщин Вестланда, и пример Ринальдо должен был только подстегнуть их. Дать им толчок в том направлении, по которому они уже были готовы пойти. Я не знал, что сын Ринальдо станет королем ещё до своего рождения. Двадцать лет назад никто не мог предвидеть этой войны.

— Почему вы не сделали этого сами? Человеческие женщины настолько вам отвратительны, что вы предпочли официально умереть, свалив всё на своего сына? Вы действительно трус и предатель, Оберон. Хорошего человека Змеем не назовут.

— Моему выбору было много причин, — сказал Оберон. — Я любил Александру, но мог бы растоптать свою любовь ради высших интересов. Всё гораздо проще… Я слишком эксцентричный король, чтобы убедить кого-то последовать моему примеру. Для этого требовался кто-то новый. Молодой. Ничем не запятнанный. Чистый.

А ещё надо, чтобы эльфы истосковались по своему королю и готовы были принять на троне кого угодно, лишь бы он притащил с собой древний артефакт. Два с лишним десятилетия без королевской власти здорово этому способствовали. Великий режиссер поставил большой спектакль, двадцать лет двигая марионеток из-за сцены. Но высказывать свои мысли вслух я не стала. Все и так очевидно.

— Вы — редкостная сволочь, Оберон, — заметила я.

— Знаю.

— Принц Озрик тоже был в курсе вашего плана?

— Нет. Только я, Исидро, Диего…

— И Гарланд. Он все это время являлся вашим источником информации на островах.

— И Гарланд, — согласился Оберон. — Он действительно мой лучший ученик. Мой, а не Мигаэля Кодэбаира.

— Ринальдо называли обманщиком. Но настоящий обманщик тут вы.

— Я не ищу оправданий, — сказал Оберон. — Я сделал то, что считал нужным сделать, и так, как это было нужно. Я имитировал свою собственную смерть и вывез беременную жену с островов, чтобы мой сын родился и вырос на континенте, не имея возможности познакомиться с эльфийскими женщинами. Здесь он был бы моим наследником, и невесты, некоторые старше его на пару веков, выстраивались бы в очередь. Мне нужно было создать условия, чтобы он полюбил женщину Вестланда. Обычную женщину.

— Вам не повезло — он встретил меня.

— Мне повезло, — сказал Оберон. — И Ринальдо повезло. Вы были бы ему хорошей женой. И вы будете хорошей матерью его сыну. И хорошей королевой.

— Мое правление кончится через пару недель, одновременно с родами.

— Очень в этом сомневаюсь. Младенец, даже с моей кровью в жилах, не способен править.

— Доран станет регентом.

— Не станет. На Зелёных Островах не может быть регента при живой королеве, владеющей Повелителем Молний. У нас уже были королевы, правящие после смерти своих мужей. Королевы-матери.

— Глупая система, — сказала я. — К тому же, меч признал своим владельцем не меня, а ребенка. Вряд ли я смогу прикоснуться к нему после родов.

— Я заключил бы с вами пари, но мой корабль отплывает сегодня вечером, — сказал Оберон. — Повелитель Молний — это не просто меч, не просто магический артефакт, не просто символ власти. Он несёт на себе отпечатки личности всех, кто когда-либо им владел, отсюда он и черпает свою мощь. Он достаточно разумен, чтобы понять, когда он нужен, а когда — нет. Мне удалось убедить его, что я не хочу им пользоваться, а… Понимаете, Ринальдо владел этим мечом последним, и его личность отпечаталась на нём сильнее прочих. Повелитель Молний будет хранить вас от имени Ринальдо. Вас и вашего сына.

— Это только предположение.

— Моё и Исидро. Поверьте, мы с ним в таких делах не ошибаемся.

— Это… слишком много.

— Понимаю. — Он кивнул. — Многие не выдерживают. Например, я сбежал. А вот вы не сбежите.

— Думаете, некуда?

— Не в том дело. Место вашего сына — здесь. А ваше место рядом с вашим сыном. Вы сделаете это не ради эльфов и не ради меня. Ради Ринальдо. Он так хотел, чтобы это было правдой.

— Что вы знаете о его желаниях?

— Многое. Мой сын рос на моих глазах, и двадцать два года я был рядом, хотя он и не знал, что я его отец. Я был с ним жесток, порой даже чересчур. Мы с Диего и Исидро пытались подготовить Ринальдо для выполнения его миссии. С королями тут никто не нянчится. Мы специально не делали акцента на его… половом воспитании. Не хотели насильно подталкивать его в нужную сторону, чтобы не вызвать отторжения. А парнишке не хватало самостоятельности. Не хватало опыта реальной жизни. Он любил проводить время в библиотеке, любил книги… Тогда мы создали такие условия, что он от нас сбежал. Это должно было стимулировать его рост.

Потрясающий папаша. Он говорит о своём сыне, как садовник о культивируемом им растении.

— Вестланд сейчас — достаточно безопасное место, — продолжал Оберон. — И мы считали, что снабдили его всеми необходимыми для выживания навыками. На самый крайний случай у него был с собой меч. Кто знал, что парень притягивает к себе неприятности, как магнит?

— Мне кажется, частью своих неприятностей он обязан вам, — сказала я.

— Мы могли бы позволить ему играть в сельского чародея ещё лет десять, если бы не угроза вторжения, — сказал Оберон. — Королю срочно нужно было вернуться на Зелёные Острова, причём сделать это таким образом, чтобы там заранее знали о его возвращении. Тогда я, тайный агент Зелёных Островов на континенте, настолько тайный, что никто не знал моего имени и облика, скормил Озрику и Аларику сказку о Перчатке Контроля. Древний миф, и нам понадобилось много времени, чтобы отряхнуть с него вековую пыль, но они купились, потому что страстно желали вернуть Повелителя Молний. Гарланд должен был обнаружить Ринальдо первым и дать понять остальным, что они имеют дело не с похитителем чужих артефактов, а с потомком рода Финдабаиров. Пятнистые Лианы должны были первыми признать в Ринальдо короля и препроводить его на Зелёные Острова. Они должны были стать эскортом, а не отрядом убийц. Но Гарланда что-то задержало в пути, и кто-то из них нашёл моего сына раньше. Тогда вы защитили Ринальдо от первого покушения… ценой собственной крови, насколько я помню. Заключив контракт, ваша пара начала двигаться очень быстро, и Гарланд догнал вас только у Перевала Трёхногой Лошади, но там вы улизнули под горы. Поскольку никто не мог знать, где именно гномы выведут вас на поверхность, Гарланд запаниковал и, чтобы обеспечить безопасность Ринальдо, начал убивать своих братьев по оружию. Он не успел убрать только одного — Лораса, но тут опять постарались вы. Гарланд всё время держался поблизости, а когда Ринальдо вытащил меч и провозгласил себя королём, отпугивая дракона, Гарланд смог присоединиться к вашему отряду, не вызывая подозрений. Да, вы правы, неприятности с Пятнистыми Лианами Ринальдо обеспечил я. Только тогда я не думал, что из этого могут быть какие-то неприятности… А эту историю с обвинением в убийстве дракона вообще невозможно было предусмотреть.

— Вы превратили своего сына в марионетку и двадцать лет дергали за ниточки. Он вырос, считая себя круглым сиротой.

— Мне безумно жаль, что Александра умерла. Тогда у Ринальдо была хотя бы мать. Что касается сироты… Вы знали своих родителей — что, вам от этого легче?

— В любом случае вы могли бы рассказать ему правду.

— Ложь надежнее, — сказал Оберон. — К тому же, он никогда бы меня не простил.

— Он всеми силами старался быть достойным славы своего отца, — сказала я. — Слишком много чести для трусливого предателя.

— Я предал своего сына, но не свой народ.

— Кто знает, что из этого хуже.

— Вы правы. Лично я не знаю. Вы уже выбрали имя для моего внука?

— Нет. И мне кажется, будет куда лучше, если он никогда не увидит своего дедушки.

— Я и не собирался навязываться, — сказал Оберон. — Я уже достаточно много чего испортил.

— Вы не всё испортили. Ринальдо был хорошим парнем. Хотя вполне возможно, что это произошло не благодаря, а вопреки вашему влиянию. Вы растили не ребенка, а короля.

— Он стал бы хорошим королём. Я знаю, что отчасти виноват в его смерти. Если бы он не был сыном Зелёного Змея, он бы не пошёл в ту атаку… Ринальдо всё время старался мне что-то доказать.

Маленький Финдабаир внутри меня сердито задёргался. Ему пришлись не по вкусу такие разговоры.

Если мой сын — король Зелёных Островов, я — королева-мать, кем в таком случае является Зелёный Змей? Королём-дедом?

История ещё не сталкивалась с подобными прецедентами. Обычно правителям хватало совести и такта вовремя умереть.

Оберон был величайшим политиком и манипулятором своего времени. Он выступил режиссером очень сложного спектакля, провёл великолепную комбинацию, потребовавшую двадцать три с лишним года, и в результате своих манипуляций получил то, чего хотел — полукровку на эльфийском престоле, намертво связав будущее своего народа с будущим Вестланда. При этом ему пришлось пожертвовать своими друзьями, своим положением, своей левой рукой и своим сыном. Попутно он сжёг собственный дворец, убил несколько десятков человек и умыкнул величайший магический артефакт нашего мира. Сущие мелочи для достижения великой цели, правда?

Я даже не знаю, зачем он сюда явился. То ли покаяться, то ли проследить, что события текут в нужном ему русле. И если он уверяет, что уберётся с островов сегодня же вечером, это ещё не значит, что в будущем я смогу доверять кому-нибудь с неполным комплектом верхних конечностей.

— И куда вы теперь отправитесь? — спросила я.

— Не знаю. Наверное, какое-то время поживу в Гнезде Грифона, улажу все свои дела. Раздам долги, так сказать. А потом предложу свои услуги какому-нибудь командиру наёмников. Я устал от стратегии и долговременного планирования. Хочу заняться чем-нибудь простым. Выполнять приказы, а не отдавать их.

По меркам эльфов Ринальдо был мальчишкой, а Оберон является зрелым мужчиной в полном расцвете сил. И, как ни крути, он — Финдабаир, независимо от того, признаёт его Повелитель Молний или нет. Сколько пройдёт лет, прежде чем ему наскучит простая жизнь и он снова обратит свой взор на Зелёные Острова? Такое вполне может случиться ещё при моей жизни.

— Прощайте, Оберон. — Для того чтобы подняться на ноги, мне пришлось опереться на подлокотники кресла. Я надеялась, что Зелёный Змей не бросится мне помогать, и он не стал.

— Прощайте, Ваше Величество, — сказал он.

Бесшумной тенью из кустов вынырнул лорд Гарланд. Мастер над оружием всегда был где-то неподалеку, и он наверняка слышал весь наш разговор. Вряд ли он узнал что-то новое. Интересно, могу ли я ему доверять? Пожалуй, могу. Какое-то время. До тех пор, пока мой сын не станет взрослым и не обзаведется собственным мнением, которое может разойтись с мнением его деда.

Лучшим вариантом было бы подослать к Оберону убийц. Но кто согласится взяться за такую работу и, если уж на то пошло, кто может её выполнить?

Сделав несколько десятков шагов, я с благодарностью оперлась о руку лорда Гарланда. На его месте должен был быть совсем другой эльф, но… За неимением руки любящего мужа сойдёт и рука верного слуги.

Главное — не останавливаться.

Покидая сад, я оглянулась и бросила взгляд на беседку. Фигуры однорукого эльфа в ней уже не было.

Он тоже знает, что останавливаться нельзя.

И мы с моим ещё не рождённым, но уже обречённым на власть сыном без остановок двинулись в будущее.

Февраль — май 2007