Наказ Кости помочь Прахову по математике не давал Вите Кораблёву покоя. Теперь он всё чаще и чаще зазывал Алёшу к себе в дом и садился с ним заниматься.
По старой привычке, Алёша заходил к Кораблёвым с опаской, заранее заглядывал в окна и спрашивал Витю, дома ли Никита Кузьмич или нет.
- Да ты не робей! Не съест он тебя, не обидит, - уверял Витя.
И правда, Никита Кузьмич, встречая Алёшу, ничего ему не говорил и не мешал мальчикам заниматься. Но Прахов в его присутствии чувствовал себя крайне стеснённо и на все вопросы Вити отвечал каким-то скучным голосом.
- Не входи ты в горницу, пока мы занимаемся. Побудь на кухне, - попросил как-то раз Витя отца.
- Да зачем он тебе, этот Прахов? - удивился Никита Кузьмич. - С таким пристяжным далеко не ускачешь. Иль ты на свою голову не надеешься?..
В разговор вмешалась Анна Денисовна:
- Просят же тебя, отец! Сделай одолжение.
С этого дня при каждом появлении Алёши мать уводила Никиту Кузьмича из горницы или посылала его с каким-нибудь поручением к соседям.
Витя занимался с Праховым настойчиво и много. И странное дело: раньше он просто дал бы Алёше списать из своей тетради и остался бы доволен, но сейчас было куда приятнее объяснять Прахову новую трудную задачку или теорему, расшевелить его, заставить подумать.
В классе Витя внимательно прислушивался к ответам Прахова и испытывал облегчение, когда тот отвечал толково и уверенно.
Один раз они даже поссорились. Это было на уроке географии.
Алёша накануне не выучил урока и, когда его вызвали к карте, понёс такую околесицу, что рассмешил весь класс. Географ Илья Васильевич отослал мальчика на место и поставил в журнале жирную двойку.
Возбуждённый Алёша сел за парту и попытался с победным видом подморгнуть Вите: видал, мол, какой я весёлый и неунывающий парень!
- Чучело ты огородное! - сердито шепнул ему Витя и отвернулся.
- Не по графику ж вызвали… Не приготовил я урока.
- Так бы и сознался! Незачем балаган разводить перед всем классом. Погоди вот… Сегодня же будешь со мной географией заниматься!
С каждым днём Алёша всё больше привязывался к дому Кораблёвых. Ему нравилось слушать радио или рыться в книгах, которые беспорядочной кучей лежали на Витином столике.
- Ну и разгром у тебя! Словно после землетрясения, - сказал как-то Алёша. - Ты бы полку завёл.
- Отец этажерку обещал купить, да всё почему-то тянет… - не очень охотно объяснил Витя.
Дня через два после этого разговора, когда Вити не было дома, Прахов притащил к Кораблёвым тяжёлую, громоздкую полку, сколоченную из грубо обструганных досок, и сказал Анне Денисовне, что они сделали её вместе с Витькой в школьной мастерской. Вскоре пришёл Витя и, заметив Алёшу, который укреплял над столом эту полку, растерянно заморгал глазами:
- Кто тебя просил?
- Завал же на столе… Раскопки производить надо.
- Хороша полочка, хороша! - похвалила мать. - Не беда, что великонька. Тут главное - свои руки делали. - И она принялась упрашивать сына смастерить ей такую же полку для кухонной посуды.
- Сделаем, тётя Анна! Обязательно! - заверил Алёша. - Правда, Витька?
Мальчик буркнул что-то под нос и принялся расставлять на полке книги…
Как-то раз Алёша застал Витю за чтением устава ВЛКСМ.
- Готовишься? Да? - спросил он.
- Было время - готовился. Сам знаешь, чем всё кончилось. А ты как?
Алёша задумался.
- А знаешь, Витя, - заговорил он наконец, - я думаю, нас ещё могут в комсомол принять.
- За какие же это заслуги?
- Ну, не сейчас, конечно, попозже… Ты год с отличием кончишь, и я, может быть, подтянусь. А летом урожай в поле вырастим. Тоже в зачёт пойдёт…
- Так я же не в бригаде у вас…
- Ах да! - вспомнил Алёша. - А почему волынишь? Подавай заявление, и баста. Зараз примем!
- Всё равно без Ручьёва не утвердите.
- Ты подавай… там видно будет, - настаивал Алёша.
…В один из воскресных дней Витя, по обыкновению, сидел дома и поджидал Прахова заниматься. Но тот почему-то не пришёл.
Кораблёв решил, что приятель заленился, и отправился разыскивать его по колхозу.
Алёши нигде не было. Зато встретилась Катя, и от неё Витя узнал, что Прахов сегодня с утра дежурит в теплице.
Витя вернулся домой, взял учебники и пошёл в школу. Приоткрыв скрипучую дверь теплицы, он заметил Алёшу. Тот сидел у печки, помешивал кочергой мерцающие золотом угли и, пользуясь одиночеством, не очень складно, но громко распевал песню.
- Ученик Прахов, почему не явились на занятия? - спросил Витя.
- Причина вполне уважительная! Нахожусь на посту, - засмеялся Алёша.
- Подумаешь, пост! Истопил печку - и свободен.
- Ну, не скажи…
Алёша с жаром принялся объяснять, какое серьёзное и ответственное дело быть дежурным по теплице.
- Да, Витька, ты наше просо ещё не видел? Знаменито растёт!
Он подвёл Кораблёва к делянке. Посеянные на большом расстоянии друг от друга, ничем не стеснённые, стебли проса хорошо разрослись, доходили почти до пояса и начали выкидывать боковые метёлки.
Алёша сообщил, что члены бригады думают провести в теплицу электрическое освещение, заставил Витю измерить промежутки между рядками проса, ввернул что-то насчёт широкорядного сева, вегетационного периода…
- Я, кажется, не первоклассник, - остановил его Витя. - Понимаю кое-что…
Он дождался, когда Алёша закрыл печную трубу, полил посевы и повёл его в школу.
На улице мело, ветер крепчал, посвистывал в оголённых яблонях. С востока наползала белесая мгла.
Витя покачал головой: погода явно портилась. А он-то собирался после занятий с Алёшей покататься часок-другой на лыжах!
Ребята заняли пустующий восьмой класс, разделись. Витя сел за учительский стол и, подражая голосу Фёдора Семёновича, вызвал Алёшу к доске:
- Так-с! Начинаем работать!
Первая задача далась нелегко. Алёша начал громко сопеть и несколько раз стирал с доски рукой, но Витя учительским тоном напоминал ему, что для этого существует тряпка. Когда задача была решена, Алёша, по привычке, заглянул в конец задачника.
- Смотри! - обрадовался он. - Сошлось с ответом! Точь-в-точь подогнал. Ай Прахов, ай молодец!..
- Не подогнал, а решил правильно, - перебил его Витя. - Мозгами пошевелил… Садись, Прахов. Передышка! - И он прислушался к вою вьюги за стеной.
Алёша подошёл к окну и выглянул в форточку. Буран разыгрался не на шутку. Седая мгла окутала всю округу, в пяти шагах ничего не было видно. За углом тревожно бренчала оторванная водосточная труба. Где-то со звоном разбилось стекло.
Алёша с трудом закрыл форточку и протер залепленные снегом глаза:
- Ну и буранище!.. Как бы стёкла в теплице не побило… - Он схватил полушубок, начал одеваться. - Пойдём, Витька, проверим!
- Кто я при тебе? Пятая спица в колеснице? - с досадой сказал Витя. - Ты же дежурный, а не я.
Алёша с недоумением взглянул на товарища:
- Опять не так… Ну и норов у тебя! Кручено-верчено… А в общем, как знаешь. - И, сердито запахнув полушубок, он выбежал из класса.
Витя поёжился. Зря он, пожалуй, сказал о пятой спице! Надо бы помолчать…
Он нагнал Алёшу у школьного крыльца. Буран встретил мальчиков крепким штормовым ударом, перехватил дыхание. Со всех сторон швыряло колючим снегом, шуршало, посвистывало, завывало. Ребята подняли воротники полушубков и, пригнувшись, начали пробираться к теплице. Тропку замело, идти пришлось по целине, глубоко увязая в сугробах.
Мальчики долго месили снег, забирая в поисках теплицы то вправо, то влево, а теплицы всё не было. Алёша подумал, что это как на Крайнем Севере: пошёл человек во время бурана к соседу в гости - и заблудился… Наконец сквозь непогоду вырисовался силуэт старого тополя, росшего недалеко от теплицы. Под напором ветра тополь содрогался, скрипел, точно жаловался, как трудно ему переносить такую лютую непогоду.
Алёша с Витей добрались до теплицы. Её завалило снегом почти до самой крыши, двери не было видно, но стеклянная крыша была цела, и через неё с сухим шорохом перекатывались снежные волны.
- Занесёт вашу теплицу, - сказал Витя. - Потом и не найдёте.
- Ничего, откопаем, - заверил Алёша. - Главное, что стёкла целы!
Он совсем успокоился. Пусть метель злится себе, посевам проса это никак не повредит… А пока они могут вернуться в школу.
Держась одной рукой за Витино плечо, Алёша стянул с ноги валенок и принялся вытряхивать из него снег.
Неожиданно сильный порыв ветра пошатнул ребят и обдал их ледяным, пронизывающим дыханием. Раздался треск.
Витя оглянулся и обмер.
- Тополь!.. Ложись! - не помня себя выкрикнул он, со всей силой толкнул Алёшу вперёд, ринулся за ним следом, сбил его с ног и сам упал лицом в снег.
Вновь послышался треск, щёлканье, и в тот же миг старый тополь, распластав ветви и взвихрив густое облако снежной пыли, с тяжёлым уханьем обрушился недалеко от ребят. И хотя буран не унимался, но ребятам почудилось, что кругом стало очень тихо. Они долго лежали молча, потом осторожно поднялись.
- Ну и грохнуло! Как фугас! - сказал Алёша, ощупывая грудь и плечи. - Да нет… Будто не задело. А ты как?
Витя перевёл дыхание:
- Легко отделались… Я ведь думал: дерево на нас падает.
- С дуплом был тополь, вот и не выдержал.
Алёша посмотрел на могучий шершавый ствол дерева и вдруг метнулся к теплице, заглянул на крышу.
- Так и есть!.. - испуганно закричал он. - Натворило беды!
Ствол тополя упал мимо теплицы, но верхние его сучья задели край крыши и разбили стёкла. Сейчас через отверстия на зелёные посевы посыпался снег.
- Витька, что делать-то? Теперь же всё наше просо замёрзнет. Весь опыт насмарку пойдёт!
Алёша заметался, схватил приятеля за руку, потащил к школе:
- Надо немедля позвать Фёдора Семёновича!
- Нет его дома, - сказал Витя. - Они с Клавдией Львовной в клуб утром ушли. Я сам видел.
- Тогда в колхоз побежали! Ребят поднимем, Марину…
- Стой, не крутись! - Витя сердито встряхнул Алёшу за плечи. - Пока бегаем, сколько в теплицу снега навалит! Думать надо, товарищ дежурный!
Поёживаясь от холода, ребята посматривали на разбитую крышу. Витя представил себе, как бы поступили в эту минуту Костя Ручьёв, Варя или Митя. Они то уж обязательно что-нибудь бы нашли, придумали и сейчас действовали - только бы спасти посевы! А вот они с Алёшей всё ещё стоят около теплицы, препираются друг с другом и ничего не могут поделать…
Витя подумал, что хорошо бы закрыть разбитую крышу соломой. Но её поблизости не было. Или сеном…
Мальчик вдруг решительно потянул Алёшу к школьному сарайчику, где лежало сено, заготовленное Фёдором Семёновичем для козы.
- Ты в уме? - растерялся Алёша. - Чтобы нам попало потом… А кто отвечать будет?
- Ладно, отвечу… - махнул рукой Витя. - Давай таскать!
Ребята набрали по большой охапке хрустящего сена и понесли его к теплице. Буран, словно радуясь, что ему нашлось чем позабавиться, с новой силой налетел на мальчишек. Он вырывал у них из рук клочья сена и уносил его в крутящийся снежный водоворот.
Когда Витя с Алёшей, с трудом вытаскивая ноги из глубокого снега, добрались до теплицы, сена почти не осталось.
- Это как воду решетом носить! - пожаловался Алёша и вспомнил, что в сарайчике должны быть пустые мешки.
Теперь дело пошло лучше. Принесенным в мешках сеном ребята заложили часть разбитой крыши, а сверху, чтобы не разнесло ветром, сено придавили сучьями упавшего дерева. Затем они вновь направились к сарайчику, набили мешки сеном и только было окунулись в буран, как столкнулись с заснеженной фигурой в башлыке и шубе.
- Тятька! - закричал Витя, сбрасывая с плеч мешок. - Ты как сюда попал?
- Ах ты, горе-беда! - обрадовался Никита Кузьмич. - Хорошо, что отыскался! Я уж думал, ты в поле плутаешь. Пропадёшь в такую заваруху… - И он скомандовал ребятам: - Ну-ка, марш в школу! Чего морозитесь!
- Что ты! - закричал Витя. - Тут же беда! Крышу у теплицы разбило. Мы её сеном закрываем.
- Из взрослых кто-нибудь есть? - встревожился отец.
- Никого, одни мы… - сказал Алёша. - Помогите нам, дядя Никита!
- А ну, показывай, куда нести! - Никита Кузьмич поднял Алёшин и Витин мешки.
Теперь сено таскали уже втроём: Никита Кузьмич - в мешках, ребята - в большой плетёной корзине, которую они нашли в сарайчике.
Витя старался изо всех сил. Он устал, его пробирал мороз, валенки были полны снега, но перед глазами стояли лица школьных товарищей. Разве бы они отступились от своего, пусть хоть буран и мороз были во сто крат злее и свирепее?.. Значит, и он может сделать так же, как они… В душе уже не было ни сожаления о потерянном дне, ни досады на Прахова. Думалось только об одном: как бы поскорее заложить сеном разбитую крышу.
Буран начал утихать. На улице посветлело, снег улегся, и повсюду можно было увидеть высокие сугробы нетронутой белизны и причудливой формы.
К теплице подбежали запыхавшиеся Марина, Паша, Варя и Митя. Потом подошли Фёдор Семёнович и Галина Никитична.
Увидев упавшее дерево и надёжно укрытую сеном крышу теплицы, они поняли, что произошло.
Все принялись копать в снегу траншею. Вскоре удалось открыть дверь.
В теплице было прохладно. Галина Никитична осмотрела просо и сказала, что страшного ничего нет - посевы помёрзнуть не успели, надо только ещё раз истопить в теплице печь и сегодня же вставить стёкла.
Ребята облегчённо вздохнули.
Марина обернулась к Вите и Алёше:
- Молодцы! Вовремя крышу заделали. Хвалю за смекалку!
- Смекалки хоть отбавляй, - сказал Фёдор Семёнович. - Даже сено в ход пустили. И кто вам позволил мою козу обижать?
- Это я придумал, Фёдор Семёнович! Моя вина, - покраснев, сознался Витя.
- Ну и правильно придумал! - засмеялся учитель. - Главное, что не растерялся, товарищей выручил… - Он покосился на Никиту Кузьмича, который сидел на корточках перед опытной делянкой и задумчиво смотрел на зелёные посевы: - А неплохое просо ребята выращивают? Не так ли, Никита Кузьмич?
Тот неопределённо пожал плечами:
- Худого будто не скажешь…
Члены школьной бригады о чём-то пошептались. Потом Митя подошёл к Витиному отцу и, вытянувшись, громко отбарабанил:
- От имени школьной бригады за спасение опытного проса объявляем вам благодарность!
- Чего, чего? - поднялся Никита Кузьмич.
- Ну, словом, спасибо вам, дядя Никита! Здорово вы ребят поддержали!
- Моё тут дело сторона… - сконфуженно забормотал Никита Кузьмич и вдруг заметил, что дочь и Марина переглянулись между собой. - Да, да! И нечего тут улыбаться… Тоже мне хозяйки, руководители! Завели теплицу, а щитов крышу прикрыть на случай беды не заготовили. Разве так можно!
Витя лукаво посмотрел на отца:
- А говоришь: «Моё дело сторона»…
- Ты тоже хорош! - обрушился на него Никита Кузьмич. - Продрог весь! Заболеешь теперь, сляжешь в постель, а отец с матерью ходи за тобой…
С трудом сдерживая улыбку, Витя отвёл глаза в сторону. На него смотрели ребята. Глаза их тоже улыбались.
- Не заболею, - сказал Витя.